Академическая мысль. Вып. 1(2). 2018

Citation preview

№ 1(2)

ISSN 2588-0020

2018

АКАДЕМИЯ УПРАВЛЕНИЯ МВД РОССИИ

В НОМЕРЕ: •

Вопросы безопасности в дореволюционном российском законодательстве

•

Проблемы уголовно-правовой защиты личности от незаконного и необоснованного уголовного преследования

•

Судебная реформа и ее проблемы

Главный редактор РИО К. Б. Файбусович Ответственный за выпуск Ю. В. Трофимов E-mail: [email protected] Над номером работали В. И. Долинко Е. В. Малышева С. А. Романова А. А. Уварова В. А. Яровая Издание зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (свидетельство о регистрации Эл № ФС77–69876 от 29 мая 2017 года) При использовании материалов ссылка на сетевое издание «Академическая мысль» обязательна. Периодичность выхода: ежеквартально. Дата подписания в производство: 30.03.2018 Объем 2,30 Мб Контактные данные редакции: 125993, Россия, Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8. Телефон: 8 (499) 745-81-43. Учредитель и издатель: Федеральное государственное казенное образовательное учреждение высшего образования «Академия управления Министерства внутренних дел Российской Федерации». Сайт: АКАДЕМИЧЕСКАЯМЫСЛЬ2017.РФ

***** Уважаемые авторы! В сетевое издание принимаются статьи по специальностям: 12.00.00 – юридические науки; 08.00.00 – экономические науки; 13.00.00 – педагогические науки. При передаче в издание статьи автор дает согласие на ее размещение в сети «Интернет». Редакция не взимает платы за опубликование статьи. Издание публикует только подлинные высококачественные работы, имеющие научное и практическое значение, отличающиеся актуальностью и новизной. Статьи с низким процентом оригинальности текста (менее 70 %) к публикации не допускаются. Просим вас вместе со статьями предоставлять аннотации к ним (объемом не более 500 знаков), пристатейные библиографические списки (в соответствии с требованиями ГОСТ 7.80–2000; 7.1.–2003; 7.0.5.–2008). Материалы предоставляются на электронных носителях в виде текстового файла Microsoft Word вместе с распечаткой на бумаге через 1,5 интервала, шрифтом TimeNewRoman 14 размера. Объем статьи не должен превышать 12 страниц машинописного текста, включая таблицы, список литературы и рисунки (не более 5). Текст статьи подписывают все авторы – с указанием полного имени, должности, ученой степени. Все статьи рецензируются. К рецензированию поступающих в редакцию статей на постоянной основе привлекаются кафедральные коллективы Академии управления МВД России. Рукописи принимаются по графику: № 1 (март) – до 19 января текущего года; № 2 (июнь) – до 20 апреля текущего года; № 3 (сентябрь) – до 10 июня текущего года; № 4 (декабрь) – до 19 октября текущего года. Публикационная этика. Редакционная коллегия, главный редактор и издательство научного сетевого издания в своей деятельности придерживаются этических норм, позволяющих повысить качество публикуемых статей. © Академия управления МВД России, 2018 18+

Cетевое издание

Академическая Мысль Главный редактор:

Конев Андрей Николаевич, начальник Академии управления МВД России, доктор технических наук, кандидат юридических наук, доцент

Редакционная коллегия Павличенко Николай Владимирович, заместитель начальника Академии управления МВД России, доктор юридических наук, профессор (председатель); Долинко Василий Иванович, начальник редакционно-издательского отдела Академии управления МВД России (заместитель председателя); Андреева Ирина Анатольевна, профессор кафедры теории и методологии государственного управления Академии управления МВД России, доктор юридических наук, доцент; Бецков Александр Викторович, заместитель начальника кафедры управления органами внутренних дел в особых условиях центра командно-штабных учений Академии управления МВД России, доктор технических наук, доцент; Вахнина Виктория Владимировна, профессор кафедры психологии, педагогики и организации работы с кадрами Академии управления МВД России, доктор психологических наук, доцент; Власов Борис Евгеньевич, начальник кафедры теории и методологии государственного управления Академии управления МВД России, кандидат юридических наук; Воронин Михаил Юрьевич, начальник кафедры уголовной политики Академии управления МВД России, доктор юридических наук, доцент; Горошко Игорь Владимирович, начальник кафедры информационных технологий Академии управления МВД России, доктор технических наук, профессор; Кильмашкина Татьяна Николаевна, профессор кафедры теории и методологии государственного управления Академии управления МВД России, доктор юридических наук, профессор; Киричёк Евгений Владимирович, начальник управления учебно-методической работы Академии управления МВД России, доктор юридических наук, доцент; Лапин Вячеслав Олегович, начальник отдела по исследованию стратегических проблем управления МВД России научноисследовательского центра Академии управления МВД России, кандидат юридических наук, доцент; Мартыненко Наталия Эдуардовна, заместитель начальника кафедры уголовной политики Академии управления МВД России, доктор юридических наук, доцент; Наумов Юрий Геннадьевич, профессор кафедры организации финансово-экономического, материально-технического и медицинского обеспечения Академии управления МВД России, доктор экономических наук, профессор; Сердюк Наталья Владимировна, профессор кафедры психологии, педагогики и организации работы с кадрами Академии управления МВД России, доктор педагогических наук, доцент; Стёпкин Евгений Юрьевич, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Академии управления МВД России, кандидат юридических наук, доцент; Файбусович Константин Борисович, главный редактор редакционно-издательского отдела Академии управления МВД России, кандидат экономических наук; Филимонов Олег Викторович, профессор кафедры теории и методологии государственного

управления Академии управления МВД России, доктор социологических наук, доцент; Холостов Константин Михайлович, заместитель начальника центра командно-штабных учений Академии управления МВД России, кандидат технических наук, доцент; Яковец Евгений Николаевич, профессор кафедры организации оперативно-разыскной деятельности Академии управления МВД России, доктор юридических наук, профессор; Ананич Валерий Антонович, профессор кафедры уголовно-исполнительного права уголовно-исполнительного факультета Учреждения образования «Академия Министерства внутренних дел Республики Беларусь», доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор; Арипов Анвар Лутфиллоевич, начальник кафедры уголовного процесса Академии МВД Республики Таджикистан, кандидат юридических наук; Гаврилов Борис Яковлевич, профессор кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России, доктор юридических наук, профессор; Гончаров Игорь Владимирович, заведующий кафедрой государственного строительства и права Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор; Дёмин Геннадий Иванович, профессор кафедры управления органами внутренних дел в особых условиях центра командно-штабных учений Академии управления МВД России, доктор философских наук, профессор; Джоробекова Арзыгуль Мамаюнусовна, заместитель начальника Академии МВД Кыргызской Республики по науке, доктор юридических наук; Дильбарханова Жанат Рахимжановна, заместитель начальника Алматинской академии МВД Республики Казахстан имени Макана Есбулатова по научной работе, доктор юридических наук, профессор; Елагин Александр Георгиевич, профессор кафедры управления деятельностью подразделений обеспечения охраны общественного порядка центра командно-штабных учений Академии управления МВД России, доктор юридических наук, профессор; Есаян Тигран Микаелович, первый заместитель начальника Образовательного комплекса полиции Республики Армения, кандидат юридических наук; Корякин Илья Петрович, заместитель начальника Карагандинской академии Министерства внутренних дел Республики Казахстан им. Б. Бейсенова, доктор юридических наук; Хайрутдинова Ирина Викторовна, заведующий кафедрой иностранных языков Академии управления МВД России, кандидат педагогических наук; Шкаплеров Юрий Павлович, первый заместитель начальника Учреждения образования «Могилевский институт Министерства внутренних дел Республики Беларусь», кандидат юридических наук, доцент; Трофимов Юрий Викторович, редактор редакторского отделения редакционно‑издательского отдела Академии управления МВД России (секретарь).

Editor-in-Chief of the Publishing Editorial Department K. B. Faibusovich Responsible for the release Yu. V. Trofimov E-mail: [email protected] Worked with the release V. I. Dolinko E. V. Malysheva S. A. Romanova A. A. Uvarova V. A. Yarovaya The periodical is registered by the Federal Service for Supervision in the Field of Communication, Information Technologies and Mass Communications (the Certificate of registration Эл № ФС77–69876 from the 29th of May, 2017) Using the materials reference to the internet periodical “The Academic Thought” is required. The regularity of publishing: quarterly. Date of signing into production: 30.03.2018 Size 2,30 Mb Address of editorial office: 125993, Zoi i Alexandra Cosmodemyanskih street, 8, Moscow, Russia. Telephone: 8 (499) 745-81-43. The founder and publisher: the Federal State Public Educational Establishment of the Higher Education “The Management Academy of the Ministry of the Interior of the Russian Federation”. Website: АКАДЕМИЧЕСКАЯМЫСЛЬ2017.РФ

***** Dear authors! The internet periodical accepts the articles on next specialties: 12.00.00 – law science; 08.00.00 – economic science; 13.00.00 – pedagogical science. During delivering an article to the periodical an author gives an agreement for its publication in the Internet. The editorial does not take a pay for the published articles. The periodical publishes only genuine top-quality workings which have scientific and practical significance, differed by actuality and originality. The low percent originality texts articles (less than 70 %) cannot be allowed to the publication. We ask you to render annotations with the articles (of no more than 500 typed characters), and also it should come together with a list of references (according to requirements of ГОСТ 7.80–2000; 7.1.–2003; 7.0.5.–2008). The materials are expected to be delivered on the electronic vehicles as a Microsoft Word text file and a paper copy spaced 1.5 interval, font Times New Roman, size 14. An article cannot be bigger than 12 typewritten pages, references, tables and pictures included (no more than 5 pictures). An article text should be signed by all the authors with giving full name, position, academic degree. All the articles are a subject to peer reviewing. Department collectivity of the Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia constantly involve for peer review of the articles submitted to editorial. The manuscripts may be accepted by а next timeline: № 1 (March) – till the 19th of January of а current year; № 2 (June) – till the 20th of April of а current year; № 3 (September) – till the 10th of June of а current year; № 4 (December) – till the 19th of October of а current year. Publication ethics. The editorial board, editor-in-chief and publishing of scientific electronic internet periodical do adhere to ethical standards which let upgrade the publishing articles quality. © Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 2018 18+

The Internet Periodical

Academic Thought Editor-in-Chief:

Andrei N. KONEV, Dr. of Technology, Candidate of Law, Associate Professor, Head of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia;

Editorial Board Chairman Nikolai V. PAVLICHENKO, Dr. of Law, Professor, Deputy Head of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia; Deputy Chairman Vasily I. DOLINKO, Head of the Publishing Department of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia; Members Irina A. ANDREYEVA, Dr. of Law, Professor at the Department of Theory and Methodology of Government (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Alexander V. BETSKOV, Dr. of Technology, Professor, Deputy Head of the Management Department of Bodies and Units of the Ministry of Internal Affairs in Special Conditions Command Training Center (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Victoria V. VAKHNINA, Dr. of Psychology, Associate Professor, Professor at the Department of Psychology, Pedagogics and Personnel Management (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Boris Ye. VLASOV, Candidate of Law, Head of the Department of Theory and Methodology of Government (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Mikhail Yu. VORONIN, Dr. of Law, Associate Professor, Head of the Department of Anti-Crime Policy (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Igor V. GOROSHKO, Dr. of Technology, Professor, Head of the Information Technologies Department (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Tatiana N. KILMASHKINA, Dr. of Law, Professor at the Department of Theory and Methodology of Government (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Yevgeni V. KIRICHIOK, Dr. of Law, Associate Professor, Head of the Office of Teaching Methods (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Viacheslav O. LAPIN, Candidate of Law, Associate Professor, Head of the Sector for Strategic Problems of Management of Research Center (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Natalia E. MARTYNENKO, Dr. of Law, Associate Professor, Deputy Head of the Department of AntiCrime Policy (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Yuri G. NAUMOV, Dr. of Economics, Professor at the Department of Financial, Economic, Material and Medical Support Organization (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Natalia V. SERDIUK, Dr. of Pedagogics, Professor at the Department of Psychology, Pedagogics and Personnel Management (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Yevgeni Yu. STIOPKIN, Candidate of Law, Associate Professor at the State Law Disciplines Department (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia);

Konstantin B. FAIBUSOVICH, Ph. D. (Economics), Chief Editor of the Publishing Department (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Oleg V. FILIMONOV, Dr. of Sociology, Associate Professor, Professor at the Department of Theory and Methodology of Government (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Konstantin M. KHOLOSTOV, Ph. D. (Technology), Associate Professor, Deputy Head of the Command Training Center (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Yevgeni N. YAKOVETS, Dr. of Law, Professor at the Department of Organization of Field Operations, Detection and Search (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Valeriy A. ANANICH, Dr. of History, Candidate of Law, Professor at the Penal Law Department of the Academy of the Ministry of the Interior of the Republic of Belarus; Anvar L. ARIPOV, Candidate of Law, Deputy Head of the Department of Criminal Process of the Ministry of the Interior of the Republic of Tajikistan; Boris Ya. GAVRILOV, Dr. of Law, Professor at the Department of Management of Crime Investigation Bodies and Units (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Igor V. GONCHAROV, Dr. of Law, Professor at the Department of State Organization and State Law (Academy of the Prosecutor General of the Russian Federation); Gennady I. DIOMIN, Dr. of Philosophy, Professor at the Department of Management of Bodies and Units of the Ministry of Interior Affairs in Special Conditions Command Training Center (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Arzigul M. JOROBEKOVA, Dr. of Law, Professor, Deputy Head for Research at the Academy of the Ministry of the Interior of the Republic of Kyrgyzstan; Janat R. DILBARKHANOVA, Dr. of Law, Professor, Deputy Head for Research at the M. Yesbulatov Almaty Academy of the Ministry of the Interior of the Republic of Kazakhstan; Alexander G. YELAGIN, Dr. of Law, Professor at the Department of Management of Public Order Services of Command Training Center (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Tigran M. YESAYAN, Candidate of Law, First Deputy Head of the Police Education Complex of the Republic of Armenia; Ilya P. KORYAKIN, Dr. of Law, Deputy Head of the B. Beisenov Karaganda Academy of the Ministry of the Interior of the Republic of Kazakhstan; Irina V. KHAIRUTDINOVA, Ph. D. Pedagogics, Head of the Foreign Languages Department (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia); Yuri P. SHKAPLEROV, Candidate of Law, First Deputy Head of the Mogilev Institute of the Ministry of the Interior of the Republic of Belarus; Secretary Yuri V. TROFIMOV, Editor at the Publishing Department (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia).

Cетевое издание

Академическая Мысль

№ 1 (2) март 2018

Содержание Проблемы теории и практики управления Нечевин Д. К., Колодкин Л. М. Судебная реформа и ее проблемы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7

Проблемы борьбы с преступностью Бертовский Л. В. Выявление преступлений, связанных с нарушением правил экономической деятельности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Васильченко А. А. Проблемы уголовно-правовой защиты личности от незаконного и необоснованного уголовного преследования . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Зубенко Е. В. Криминалистическая характеристика дорожно-транспортных преступлений, сопряженных с оставлением потерпевших в опасности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Иванов П. И., Журавлев А. В. К вопросу о раскрытии фальшивомонетничества оперативным путем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Лепехин Д. И. Некоторые особенности организации внутреннего взаимодействия при розыске органами внутренних дел несовершеннолетних, пропавших без вести . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

11 15 19 24 29

научная дискуссия Земцова А. В. От концепций уголовной политики до мелкого взяточничества . . . . . . . . . . . . . . . Ищук Я. Г. Коррупция: вопросы теоретического осмысления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Кузнецов А. Г. Концептуальные конструкты и тенденции развития социологической культуры . . . . . Орлов К. А. Значение объективного информирования о деятельности органов внутренних дел в механизме обеспечения прав и свобод человека и гражданина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

36 45 51 55

Актуальные проблемы высшего и дополнительного профессионального образования Емельянова Е. В. Актуальные проблемы оптимизации деятельности органов предварительного следствия в процессе реализации образовательных программ дополнительного профессионального образования . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58

Проблемы теории и практики управления Мулукаев Р. С., Малыгин А. Я. Вопросы безопасности в дореволюционном российском законодательстве . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61

Информационные технологии в деятельности органов внутренних дел Саморукова А. В. Использование современных систем автоматизации перевода в научноисследовательской деятельности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 69

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений Гармаев Ю. П., Боровских Р. Н. Концептуальные основы формирования укрупненных криминалистических методик расследования преступлений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 72 Крюченко М. С. Особенности применения полиграфа при расследовании преступлений в сфере долевого участия в строительстве . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 78 Кустов А. М. Этапы формирования механизма преступлений террористического характера . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 81 Шаталов А. С. Вопросы имплементации алгоритмизации и программирования расследования преступлений в систему криминалистической методики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 86

зарубежный опыт Важенина И. В. Территориальные полицейские силы Великобритании: история и современность . . . 91

Проблемы безопасности и ее обеспечение Христолюбова Н. Е., Яковенко Е.Г. Поведение человека как системная основа обеспечения безопасности в период экономических преобразований России . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 96

Научная организация труда Лукин А. И. Сущность и понятие вхождения сотрудника в должность начальника органа предварительного следствия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103 Можаева И. П. Внедрение начальником территориального органа МВД России научной организации деятельности следователей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107

Трибуна молодого ученого Виноградов А. А. Криминалистическое обеспечение расследования преступлений как научная категория криминалистики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Кушнерев В. И. Структура нормы-принципа «разумный срок уголовного судопроизводства» в российском праве . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Пырчев С. В. Подростковая преступность и незаконный оборот оружия. Меры противодействия . . . Разживин А. В. К вопросу об использовании терминологии в законодательстве Российской Федерации в сфере содействия граждан оперативным подразделениям органов внутренних дел . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Смбатян А. М. Некоторые вопросы регламентации дознания в проекте нового Уголовнопроцессуального кодекса Республики Армения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Стражева А. С. Иск о восстановлении на службе как правовой риск в сфере трудовых отношений с сотрудниками внутренних дел РФ: общие причины и управление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

111 115 119

122 125 128

The Internet Periodical

Academic Thought

№ 1 (2) march 2018

content Theoretical and Practical Problems of Management Nechevin D. K., Kolodkin L. M. Judicial Reform and Its Problems . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7

The Problems of a Struggle with the Criminality Bertovsky L. V. Detection of the Crimes Related to Violation of Economic Activity Rules . . . . . . . . . . . 11 Vasilchenko A. A. Problems of Criminal and Legal Person’s Protection from Unlawful and Unreasonable Criminal Prosecution . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15 Zubenko E. V. The Criminological Characteristics of the Road and Transport Crimes Interfaced to the Victims Leaving in Danger . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19 Ivanov P. I., Zhuravlev A. V. To the Question about Counterfeiting Detection by Operational Path . . . . . . . 24 Lypekhin D. I. Some Peculiarities of Internal Interaction Organization During the Search the Minors Missing by the Bodies of Internal Affairs . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 29

Academic Debate Zemtsova A. V. From the Concepts of a Criminal Policy to Petty Bribery . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ishuk Ya. G. Corruption: the Questions of Theoretical Comprehension . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Kuznetsov A. G. The Conceptual Construct and Development Trend of Sociological Culture . . . . . . . . . . Orlov K. A. Value of Objective Informing About Law Enforcement Activity in Mechanism of Ensuring the Rights and Freedoms of a Person and Citizen . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

36 45 51 55

Actual Problems of a Higher and Additional Professional Education Еmelyanova E. V. The Actual Problems of Activity Optimization of the Preliminary Investigation Bodies in a Process of the Educational Realization Programs for the Additional Professional Education . . . . . . . . . . . 58

Historical Notes Mulukayev R. S., Malygin Ya. Safety Issues in the Pre-Revolutionary Russian Legislation . . . . . . . . . . . 61

Information Technologies as Employed by Bodies and Units of the Ministry of Internal Affairs Samorukova A. V. The Modern Translation Automatization’s Systems Using in the Scientific . . . . . . . . . 69

Organization of Pretrial Investigation of Criminal Offences Garmayev Yu. P., Borovskikh R. N. The Conceptual Formation’s Basics of Enlarged Criminalistic Methods of Crimes’ Investigation . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Kryuchenko M. S. Application Features of a Polygraph During Crimes’ Investigation in a Sphere of the Equity Participation in Construction . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Kustov A. M. The Stages of Formation of Terrorism’s Character Crimes Mechanism . . . . . . . . . . . . . . . Shatalov A. S. The Questions of Algorithmization Implementation and Investigation’s Programming of Crimes to a System of Criminalistics Methodology . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

72 78 81 86

International Experience Vazhenina I. V. Territorial Police Forces of Great Britain: History and Present . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91

Security: How to Provide for and Protect It Khristolubova N. E., Yakovenko E. G. Human Behavior as a System Basis of Safety Support in a Period of the Economical Transformations in Russia . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 96

Scientific Organization of Labor Lukin A.I. Essence and Concept for Entering to Position of a Head of a Preliminary Investigation Body . . . . 103 Mozhaeva I. P. Introduction by a Head of the Territorial Body of the Interior Ministry of Russia a Scientific . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107

Aspiring Researchers Forum Vinogradov A. A. Criminalistic Support of the Crimes’ Investigation as a Scientific Criminalistics Category . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Kushnerev V. I. The Structure of the Norm-the-Principle of «the Reasonable Period of the Criminal Proceedings» in the Russian Law . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Pyrchev S. V. Teenage Criminality and the Illegal Arms Trafficking. The Measures of Counteraction . . . . Razzhivin A. V. To the Question about Terminology Using in the Russian Federation’s Legislation on a Sphere of the Citizens’ Assistance for the Operative Departments of the Internal Affairs Bodies . . . . . . . . Smbatyan М. A. Some Questions of Inquiry Regulation in a Project of the New Criminal Procedural Codex of Armenia Republic . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Strazheva A. S. A Lawsuit on Reinstatement in Service as a Legal Risk in Sphere of the Labour Relations with the Employees of the Internal Affairs of the Russian Federation: the Common Causes and Management . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

111 115 119 122 125

128

Проблемы теории и практики управления

Судебная реформа и ее проблемы Д. К. НЕЧЕВИН, главный научный сотрудник отдела по изучению проблем истории МВД России научно-исследовательского центра, доктор юридических наук Л. М. КОЛОДКИН, главный научный сотрудник отделения по изучению проблем психологического обеспечения оперативно-служебной деятельности отдела по исследованию проблем отраслевого управления научно-исследовательского центра, доктор юридических наук (Академия управления МВД России)

Judicial Reform and Its Problems D. K. NECHEVIN, Doctor of Law Chief Researcher at the Department of Studying History Problems of the Interior Ministry of Russia of the Research Center L. M. KOLODKIN, Chief Researcher at the Unit for Studying the Problems of the Psychological Support for Operative Service Activity at the Department of the Research Management Sectoral Problems (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 351.74 В статье рассматриваются особенности правовой реформы органов внутренних дел. Предложены условия, при которых реформа может оказаться успешной.

The article considers the peculiar properties of the law reform of the units for internal affairs. Here are proposed the conditions under which the reform may be successful.

Реформа, правовой нигилизм, правовая сфера, правоприменение, правосознание, базовые ценности.

Reform, law nihilism, law sphere, law application, legal consciousness, basic values.

В

современной России произошло такое кардинальное изменение в обеспечении правопорядка, которое сопоставимо с реформами 60-х гг. XIX века в период с 1863 по 1917 гг. Революция 1917 г. «прервала связь времен», прекратила процесс поступательного развития отечественной правовой системы и практики правоприменения. События 1991–1993 гг. создали в стране новые социально-политические и экономические реалии. Правовые реалии при этом характеризуются рядом негативных явлений.

Низкая раскрываемость преступлений, недостаточная защищенность прав обвиняемого и потерпевшего, необоснованные обвинения и как результат – негативная оценка населением всех составляющих системы уголовной юстиции, в том числе предварительного следствия и дознания [5]. В таком, далеко не идеальном, состоянии правовой системы назревает проведение новой судебной реформы, составной частью которой будет коренная модернизация российского уголовного процесса, из-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

7

Проблемы теории и практики управления

менение роли и места предварительного расследования и дознания в реализации конституционного требования о состязательном построении отечественного судопроизводства [9]. Высказываются суждения о замене чрезмерно заформализованного расследования полицейским дознанием под руководством прокурора [1] и необходимости коренной модернизации предварительного следствия [2]. Реформирование в нашей стране длится почти три десятилетия. Ведется оно под разными лозунгами: «ускорения», «придания человеческого лица», «перестройки», «либерализации», но завершается общим результатом – незавершенностью и отсутствием социально-позитивного результата. Прав профессор Ю. А. Тихомиров, полагая, что в отечественной науке не сформирована теория и методология проведения реформ в правовой сфере [11]. Состояние современной юридической мысли профессор Н. А. Власенко назвал образно «кружением мутной воды», и в этой метафоре нет преувеличения. С одной стороны, процесс изменения правовых систем не сопровождается выходом в свет капитальных работ в области юриспруденции, а с другой стороны, в лавинообразном потоке дополнений, изменений, новаций отечественного законодательства трудно найти рекомендации научного поиска ученых правоведов. И, конечно, абсолютно прав наш бывший коллега по работе в Академии МВД СССР профессор В. Д. Зорькин в том, что основа и начало любых правовых преобразований – это реформа юридического образования [7]. Качество подготовки правоведов не отвечает потребностям общества. С этим трудно спорить, но еще труднее предложить радикальные акции, которые бы «по щучьему велению» мгновенно преобразовали все в правоприменении. Такое состояние науки и образования позволяет употреблять не отражающие сущности явления термины, подменять смысловое содержание правовых понятий, вносить неопределенность в акты и правоприменение, проявлять чрезмерно широкое усмотрение и решение вопросов «по понятиям». Все это вызывает необходимость реформирования. Реформирование – это процесс целенаправленного преобразования, изменения, переустройства тех или иных сфер государственного управления, не уничтожающий основ существующей социальной структуры (сфер управления, институтов, учреждений). Реформированием принято называть прогрессивные преобразования. Нельзя относить к реформам массовый террор кровавых диктатур, принятие неправовых законов, управленческий дилетантизм, пропагандистскую апологию.

8

Реформа – это способ изменения в прогрессивном направлении тех или иных сфер общественной жизни. Необходимость реформирования судопроизводства не является дискуссионной. Необходимо отказаться от советского правового наследия, обеспечить справедливость, разумность и добросовестность в уголовном процессе. За тысячелетнюю историю российского государства происходило немало реформ. Но каждый раз реформирование диктовалось необходимостью учесть изменения во внутренней организации социума или метаморфозах внешних, диктующих потребность в модернизации, но всегда состояние реформируемой системы почти инвариантно по отношению к самым радикальным переменам в устройстве государства. Хотелось бы сослаться на написанную трехстопным ямбом А. К. Толстым «Историю Государства Российского от Гостомысла до Тимашева». Вывод из этой поэмы один – «земля наша богата, порядка в ней лишь нет» [12]. Пожалуй, редко в историческом исследовании так лаконично и убедительно показана органическая целостность истории в ее неудачном реформировании государства и постоянство смены реформ контрреформами. Мы все прекрасно знаем, что все реформы от приглашения заморских варягов «володеть нами и судить по праву» до управленческих неудач и нерешенных проблем современной России, проводятся почему-то не так, как надо: неэффективно, затратно, безрезультатно. С другой стороны, у нас есть все основания гордиться не имеющими аналогов в мировой истории достижениями в решении грандиозных проблем, кажущихся нерешаемыми. Например, создание на развалинах царской армии пятимиллионной «непобедимой и легендарной» Красной армии, индустриализация, массовая переброска промышленности на восток в первые месяцы Отечественной войны, создание ядерного щита и освоение космоса – да мало ли еще примеров наших успехов. С одной стороны, реформирование почти всегда трансформировалось в свою противоположность, с другой – в ходе его проведения в самый критический момент удавалось решать сложнейшие задачи, выдвигать на ключевые позиции нужных людей, в нужное время, на нужные должности. Если говорить об отечественной науке, то можно назвать целую плеяду, «созвездие» ученых с мировым именем. Это И. И. Артоболевский, В. М. Бехтерев, Н. И. Вавилов, В. И. Вернадский, С. П. Королев, И. В. Курчатов, Л. Д. Ландау, И. Г. Петровский, И. Е. Тамм, М. К. Янгель и многие другие великие реформаторы науки, творцы новых методов научного поиска.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы теории и практики управления

Это вселяет оптимизм. Система уголовного и уголовно-процессуального законодательства не может быть успешно реформирована без учета человеческого фактора, персонала правоохранительных органов, в частности, следователей и дознавателей. Их профессиональная деятельность порождает высокую вероятность профессиональной деформации, консерватизма, отрицательного отношения к новому, подозрительности и скептицизма. Поэтому в образовательных учреждениях юридического профиля, независимо от их ведомственной принадлежности, необходимо уделять самое пристальное внимание двум направлениям обучения. Это же должно быть главным в практической деятельности следственных подразделений и структур дознания. Одной из задач юридического образования и воспитания сотрудников следствия и дознания должно быть формирование социальной ценности службы в органах правопорядка. Ценность службы – это система социально обусловленных и относительно устойчивых ориентиров, критериев оценки успешности, выбора наиболее предпочтительного способа исполнения служебных обязанностей в рамках должностных полномочий и предписаний закона. Социальные ценности службы воспроизводятся в поведении должностного лица. Базовыми ценностями службы в органах внутренних дел являются: – в соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации высшей ценностью объявлен человек (каждый), его права и свободы, признание, соблюдение и защита которых является прямой обязанностью всех государственных служащих без исключения; – государственные интересы, стабильность государственного строя, единство государственной власти, эффективность функционирования государственных органов; – интересы общества, потребности населения, социальная справедливость, равенство перед законом, презумпция невиновности; – гуманизм, уважение культурных и национальных особенностей этнических групп населения, свобода совести и веротерпимость всех религиозных конфессий, кроме запрещенных законом; – служебный долг, ответственность, беспристрастность, неподкупность; – информационная неподкупность. К так называемым инструментальным ценностям в теории социального управления относятся: 1) достойное социальное положение и учет заслуг в служебном росте; 2) самореализация и развитие, обеспечивающее профессиональную компетентность; 3) общественное признание социальной значимости службы;

4) уважение к людям, корректность, вежливость, внимательность, терпимое отношение; 5) поддержка населением служебной деятельности [3, 4]. Не менее значимо второе направление – приобретение компетенций. В соответствии с требованиями Государственного образовательного стандарта дипломированный специалист в области правоведения должен владеть следующими компетенциями. Он должен обладать необходимым уровнем профессионального правосознания и на этой основе уметь в точном соответствии с «духом и буквой закона» выполнять служебные обязанности, соблюдать профессиональную этику, уважительно относиться к праву и закону, к каждому человеку [6]. Юрист должен обладать способностью анализировать социальные явления и процессы, использовать положения и методы различных отраслей научных знаний при выполнении профессиональных задач. Без этого не будет желаемого социального эффекта от реформирования уголовной юстиции. Не менее значимо оптимистическое отношение общества к правовому реформированию. Предубежденность, отрицательное отношение населения к персоналу структур предварительного следствия и дознания сводят на нет усилия государственных органов. Предубежденность является отражением ущербности социальной жизни общества. Вместо социальной сплоченности и солидарности наблюдается раскол на легальные и теневые феномены, включая «теневое право» и «теневое правосудие». Ослаблена поддержка государством образования, науки, культуры. Отсутствие понятной и одобряемой населением идеологии (комплекса идей) породило нравственный вакуум, заполняемый нравами общества потребления, духом вседозволенности и всеобщей продажности. «Все куплю», – сказало злато...» [10]. В основе нравственного кризиса лежит культ денег, богатства, собственности. Ценность личности зависит от размера его капитала. Все превращено в товар. Огромный урон общественной нравственности наносят коммерциализированные средства массовой информации. Наблюдается романтизация криминальной субкультуры, культивирование духа наживы, насилия, обесценивания человеческой жизни. И в этих условиях необходимо осуществить реформирование уголовной юстиции и уголовной политики. При каких условиях реформа может оказаться успешной? Во-первых, необходимо при планировании и реализации реформ исходить из того, что радикализм, коренное и решительное изменение системы не бывает разумным и результативным. Наша

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

9

Проблемы теории и практики управления

страна испытала немало невзгод от ломки «до основания» при социализме и строительстве нового мира, заплатив за этот эксперимент миллионами жизней своих сограждан. Во-вторых, реформа системы следствия и дознания может быть успешно реализована только в тесной связи с реформированием других элементов уголовной юстиции (полиции, следственного комитета, прокуратуры, судебных органов). Нельзя совершенствовать только один из элементов системы. Такой изоляционизм обрекает реформы на провал. В-третьих, реформирование надо проводить поэтапно, на базе изменений в уголовном, уголовно-процессуальном, уголовно-исправительном законодательстве, при тщательной оценке эффективности каждого этапа независимыми (вневедомственными) экспертами. Необходим перманентный мониторинг правоприменения, социальной и экономической эффективности реформы. Четвертым условием успеха является ресурсное обеспечение. Всякое реформирование требует дополнительных финансовых «вливаний». Порой это может стать своеобразной ловушкой, тормозом процесса реформирования. Необходимо еще на этапе проектирования реформы предусматривать меры, минимизирующие степень такого торможения. Это очередное условие успеха реформы. Главной опасностью реформирования выступает «институциональная ловушка», выраженная в отсутствии целевой структуры реформирования. Структуры следствия и дознания не должны сами себя реформировать и нести ответственность за

успех видоизменений. Для этого необходима независимая структура государственного управления. И, наконец, методы, формы проведения реформы не могут быть неизмененными. Они должны меняться по мере продвижения к цели. Если на первых этапах необходимо прибегать к императивным мерам административного воздействия, то по мере развития все большую роль в реформировании должна играть самоинициативность персонала следствия и дознания. Самоуправляемость реформирования может быть реализована в полном объеме только при надлежаще организованном контроле со стороны вышестоящих органов управления и структур гражданского общества. И, наконец, реформирование следствия и дознания может быть осуществлено только в русле стабильной уголовной политики государства. Нельзя реформировать следствие при нестабильном законодательстве. На наш взгляд, один из главных моментов современной ситуации с деятельностью отечественной полиции состоит в том, что следует работать в направлении поиска эффективных и современных технологий управленческой стратегии в сфере органов внутренних дел, найти оптимальные пути совершенствования механизмов деятельности системы подготовки кадров для данной сферы. Постановка настоящей проблемы диктуется в свете актуальных задач [8]. Безусловно, приоритетным и ключевым моментом является ориентация сотрудников органов внутренних дел на обеспечение благополучия человека как высшей ценности и главного источника развития общества.

Список литературы: 1. Александров А. С. Институт следственной власти в России: краткая история возникновения, развития и деградация // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 2 (34). 2. Алексеева Л. Б. Следственный судья. Уголовная политика: вчера, сегодня, завтра. М., 2017. 3. Атаманчук Г. В. Сущность государственной службы. М., 2003. 4. Бережкова Л. П. Ценности государственной службы // Энциклопедия государственного управления в России. Т. 4. Ч. II. М., 2006. 5. Власенко Н. А. Разумность и определенность в правовом регулировании: монография. М., 2014. 6. Емельянова Е. В., Батхаев В. В. Деонтологические основания принятия Кодекса профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 4 (44).

10

7. Зорькин В. Д. Конституционно-правовое развитие России. М., 2011. 8. Княжев В.Б., Майдыков А.Ф. О стратегии деятельности органов внутренних дел МВД России в условиях новых угроз национальной безопасности // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 1 (37). 9. Малыгин А.Я. К вопросу о влиянии внешнего фактора на реформу правоохранительной системы и кодификацию законодательства с переходом к новой экономической политике // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 3 (43). 10. Пушкин А. С. Золото и булат: собрание сочинений в 10 т. М., 1956–1962. 11. Тихомиров Ю. А. Административное право и процесс: Полный курс. М., 2001. 12. Толстой А. К. Сочинения в 2-х т. М., 1981. E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

Выявление преступлений, связанных с нарушением правил экономической деятельности Л. В. БЕРТОВСКИЙ профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики, доктор юридических наук, профессор (Юридический институт ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов»)

Detection of the Crimes Related to Violation of Economic Activity Rules L. V. BERTOVSKY, Doctor of Law, Professor Professor at the Department of Criminal Law, Criminal Procedure and Criminalistics (Law Institute of the Federal State Autonomous Educational Institution of the Higher Education “People’s Friendship University of Russia”) УДК 343.9.024:336.7 В статье рассматриваются проблемы организации выявления и раскрытия преступных нарушений правил экономической деятельности.

The article considers the problems of detection organization and disclosure of the criminal violations of the rules in economic activity.

Организация, выявление преступлений, раскрытие преступлений, преступные нарушения правил экономической деятельности.

Organization, detection of the crimes, disclosure of the crimes, criminal violations of the rules in economic activity.

П

о сравнению с январем–декабрем 2015 г., в 2016 г. на 3,3 % (всего 108,8 тыс. преступлений) сократилось число преступлений экономической направленности, выявленных правоохранительными органами. Материальный ущерб от указанных преступлений составил 397,98 млрд рублей. И хотя наблюдается тенденция к сокращению числа рассматриваемых преступлений, ущерб от них почти на 30 % больше аналогичного показателя прошлого года. Прошло время разгула насильственной преступности, который царил на улицах России в 90-х гг. прошлого века. Представители преступных сообществ, которым удалось выжить в эти лихие времена, сделали все, чтобы легализоваться, понимая, что от экономической деятельности можно получить больше дохода, нежели от банальных грабежей и разбоев. Однако тяга к нарушениям правовых запретов у них осталась. Кроме того, нельзя забывать

и о латентности преступлений, связанных с нарушением правил экономической деятельности. Конечно, хорошо, что уровень экономической преступности, хоть немного, но падает, однако делать такие выводы только на основании статистических данных, думается, преждевременно. И это подтверждают сотрудники отдела проблем латентной преступности и криминологического прогнозирования Академии Генеральной прокуратуры РФ, которые проводили исследование латентной преступности в России в течение 10 лет (с 2001 г.). За период с 2001 по 2008 гг. реальная преступность непрерывно росла. По результатам изучения латентной преступности количество незарегистрированных преступлений в России составляет не менее 23 млн. В 2007 г. в РФ прокурорами было отменено 1,6 млн постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, в том числе с одновременным возбуждением уголовного дела по фактам совершения 60 532 пре-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

11

Проблемы борьбы с преступностью

ступлений, которые не были своевременно зарегистрированы органами внутренних дел. Приблизительно такая же ситуация сохраняется и в наши дни. Только за период с января по март 2017 г. отменено 597  238 аналогичных постановлений с той лишь разницей, что теперь у прокуроров нет права возбуждать уголовное дело. Все это говорит о том, что прилагаемых усилий, направленных на борьбу с преступностью, пока не достаточно. Причин низкого качества расследования несколько, в их числе пробелы организационного, материально-технического и информационно-методического характера. Но не менее важной представляется проблема выявления указанных преступлений, на которую в настоящее время обращается недостаточно внимания современных исследователей [3]. С уголовно-процессуальной точки зрения, деятельность субъектов уголовного преследования в стадии возбуждения уголовного дела представляет собой процесс (составная часть всего уголовного процесса) превращения исходных минимальных фактических данных, содержащихся в поводе для возбуждения уголовного дела, в относительно развитую систему достаточных фактических данных, определяемых как основание для возбуждения уголовного дела. Уголовное судопроизводство, как известно, является процессом познания. Согласно ст. 146–147 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) для того чтобы возбудить уголовное дело, следователь, орган дознания, дознаватель должны располагать достаточным объемом фактических данных, указывающих на наличие признаков преступления в исследуемом событии. Эти фактические данные устанавливаются путем производства проверки сообщения о совершенном, совершаемом или готовящемся преступлении. Любая проверка предполагает изучение не только первичной (сигнальной) информации, но и собирание, проверку и оценку данных, подтверждающих или опровергающих первую. Следовательно, проверочная деятельность до возбуждения уголовного дела представляет собой процесс познания в тех пределах, которые необходимы и достаточны для принятия решения о возбуждении уголовного дела или иного, указанного в УПК решения. В криминалистической литературе данный вид деятельности обычно определяется как предварительная проверка, направленная на выявление преступления. При этом понятием «выявление» обозначается и задача, и процесс познания субъектов уголовного преследования. В УПК РФ понятие «выявление преступления» не употребляется. Лишь в ст. 143 УПК РФ содержится указание на рапорт об обнаружении признаков преступления. В ранее действующем УПК РСФСР говорилось о непосредственном обнаружении органом дознания, следова-

12

телем, судом признаков преступления (ч. 6 ст. 108 УПК РСФСР). Однако в ряде других нормативных документов это понятие укоренилось достаточно прочно. Так, в ст. 2 ФЗ № 144 от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности» сказано, что задачей органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, является выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших. Это же понятие широко употребляется в криминалистической и оперативно-разыскной литературе. Однако до настоящего времени единства во взглядах по поводу того, что следует понимать под «выявлением преступления» не выработано. Отсутствует и надлежащая, всесторонне разработанная теоретическая модель деятельности по выявлению преступления. Все это негативно сказывается на эффективности правоприменительной деятельности в стадии возбуждения уголовного дела и на качестве разрабатываемых рекомендаций по ее осуществлению. Как правильно отмечается в литературе, основная задача криминалистики как в теоретическом, так и прикладном плане заключается в разработке технологического аспекта следоведческой стороны указанного процесса. Дело в том, что познание в уголовном производстве (процессе) имеет две стороны: –  правоведческую (сфера интересов уголовнопроцессуального права); – следоведческую (криминалистическую) [6]. С этой точки зрения познавательная (следоведческая) деятельность субъектов уголовного преследования в стадии возбуждения уголовного дела может быть охарактеризована как многоэтапный процесс движения от уровня незнания к уровню знания недостаточного, а от него – к уровню знания, достаточного для возбуждения уголовного дела. Технолого-криминалистическая модель данного процесса складывается из следующих этапов: 1.  Овладение первичной информацией, содержащейся в поводе для возбуждения уголовного дела, ее осмысление, оценка. 2.  Разработка программы проверки исходной информации и ее организационное, тактическое, технолого-криминалистическое и иное обеспечение. 3.  Реализация разработанной программы деятельности. 4.  Анализ и оценка достигнутых результатов и принятие решения. Таким образом, с криминалистической точки зрения, познавательная деятельность субъекта уголовного преследования в стадии возбуждения уголовного дела укладывается в рамки динамично

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

развивающейся системы, которая на входе имеет исходную ситуацию (повод для возбуждения уголовного дела), а на выходе – качественно новую ситуацию (основание для возбуждения уголовного дела) [2]. Иначе говоря, это процесс перехода качественного состояния знания одного порядка в знание более высокого уровня. В свете этих положений следует согласиться с мнением Н.  В.  Кручининой о том, что процесс выявления преступлений предполагает обнаружение и исследование носителей уголовно-релевантной информации, получение данной информации, проверку ее достоверности, оценку и реализацию в начале в стадии возбуждения уголовного дела, а затем в стадии предварительного расследования [4]. Выявить преступление – это значит на основе собранных достаточных фактических данных об обстоятельствах, относящихся к объекту и объективной стороне содеянного, прийти к выводу о том, что в данном случае могло быть совершено (может совершиться) общественно опасное деяние с признаками преступления [4]. С помощью каких средств это становится возможным при выявлении преступлений, связанных с нарушением правил экономической деятельности? Для выявления указанных преступлений особое значение имеет такой важный, но недостаточно разработанный в теории криминалистики метод, как сравнительный анализ, связанный с модельной информацией. Данный метод представляет собой интегративную систему, соединяющую в одно целое методы криминалистического моделирования, сравнения и анализа. Он позволяет устанавливать сходство или отличие сравниваемых объектов, один из которых чаще всего является мысленной моделью исследуемого события, поведения, деятельности, действия, способа действия, операции или иного объекта познания, определять его качественно-количественные характеристики и другие особенности и принимать на этой основе соответствующее правовое или (и) криминалистическое решение. В данном случае мысленная модель объекта познания – это представление (образ) о каком-либо конкретном, единственном в своем роде (единичном) фрагменте исследуемой реалии, отражающее ту или иную меру сходства с оригиналом. Эта фактическая модель сравнивается с моделью (моделями) другого объективно существующего (существовавшего) единичного объекта того же порядка либо с неким правилом, стандартом, эталоном, иным подобием общего характера (типовой информационной моделью, играющей роль средства познания). В зависимости от особенностей последних выделяются четыре разновидности криминалистического сравнительного модельного анализа: 1)  сравнительный анализ фактических моделей единичных, индивидуально определенных объектов

(например, сравнительный анализ биографий и образа жизни, психологических портретов соучастников для определения очередности и тактики их допроса, сравнительный анализ эпизодов, элементов серии однотипных нераскрытых преступлений в целях распознания, совершены ли эти преступления одним лицом или разными лицами); 2)  сравнительный анализ нескольких типовых информационных моделей, относящихся к одному объекту, каждая из которых отображает по-своему одни и те же стороны, аспекты этого объекта, в целях определения наиболее полной и точной модели и выбора адекватного ей варианта решения (например, решение вопроса о том, какой из серии предложенных методик решения поставленной задачи следует руководствоваться в данном случае); 3) сравнительный анализ фактической модели и нескольких моделей типового характера, отображающих различные подходы, различные стороны характеризуемой ими реалии в целях получения полного, всеобъемлющего знания об объекте познания (например, осуществление комплексного анализа содержания уголовно-процессуального предмета доказывания, диспозиции статьи УК, под признаки которой подпадает расследуемое деяние, и криминалистической характеристики соответствующего вида преступления в целях оптимального решения вопроса об обстоятельствах предмета познания); 4)  сравнительный анализ фактической модели с одной типовой моделью объекта того же порядка (например, для установления пробелов в фактической модели). Без первых двух модификаций не обходится ни одно досудебное и судебное производство по делам о преступном нарушении правил экономической деятельности. Прежде всего, сказанное относится к проблеме взаимодействия и анализа фактических моделей познаваемых объектов и правовых моделей (норм права и правовых категорий) как универсальных типовых информационных моделей, содержащих предписывающую, программную, критериальную информацию. Так, в стадии возбуждения уголовного дела при предварительной проверке содержащейся в поводе к возбуждению уголовного дела сигнальной информации собранные данные позволяют построить мысленную фактическую модель исследуемого события со всеми известными на данный момент познания его юридически значимыми атрибутами. Эта модель изучается и оценивается на основе результатов сравнения признаков модели с признаками уголовно-правового понятия преступления, хранящимися в памяти субъекта познания и в тексте соответствующего определения, зафиксированного в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее – УК РФ). Если признаки данной правовой модели усматриваются в исследуе-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

13

Проблемы борьбы с преступностью

мом событии, делается вывод, что в данном случае имело (имеет) место преступление. На основании этого при наличии необходимых в таких случаях условий принимается решение о возбуждении уголовного дела. Продолжение указанной логической операции может привести и часто приводит к обеспечению уголовно-правовой квалификации деяния. Распознавание того, под признаки какой статьи Особенной части УК РФ подпадает деяние, осуществляется путем сравнения построенной мысленной модели деяния с признаками преступлений, которые указаны в диспозициях норм Особенной части УК РФ. В этом случае в качестве типовых информационных моделей выступают те статьи УК РФ, которые включены в сравнительный анализ. Но лишь одна из них, а именно та, которая избирается для квалификации содеянного, рассматривается в качестве распознающей системы. Совершенно очевидно, что и в стадии предварительного расследования невозможно обойтись без сравнения фактических моделей познаваемых объектов и средств познания с моделями нормативного характера, содержащимися в виде статей в УК, УПК и других правовых источниках [5]. Независимо от особенностей уголовно-правовых характеристик и квалификации рассматриваемых преступлений решение задач по их выявлению и раскрытию во всех случаях осуществляется по сходной схеме. Ее элементами являются: 1)  создание нормативной модели экономической деятельности, т.  е. того, как в соответствии правилами нормативного характера, регулирующими исследуемую деятельность, она должна была бы осуществляться; 2) установление реальной модели проверяемой деятельности; 3) проведение сравнительного анализа призна-

ков этой и другой моделей в целях определения их сходства либо различия. Если фактическая модель отличается от нормативной, то элементы несоответствия рассматриваются как нарушения соответствующих положений правил нормативного характера, за которые при определенных условиях и наступает уголовная ответственность; 4)  сравнение фактической модели с выявленными признаками нарушения правил экономической деятельности с нормативно-правовой модели, сформулированной в соответствующей статье Особенной части УК РФ, предусматривающей ответственность за преступное нарушение таких правил, т. е. осуществить квалификацию деяния. Аналогичным образом устанавливаются и виновные в допущенных нарушениях. Это делается путем сравнительного анализа фактических моделей исполнения служебных обязанностей участниками исследуемой деятельности и нормативных моделей их функций. Затем выясняются причины допущенных нарушений, наличие причинной связи между установленными действиями (бездействием) и наступившими общественно опасными последствиями, другие обстоятельства дела. Однако необходимо учесть, что выявление рассматриваемых преступлений имеет свои особенности в зависимости от того, какой рассматривается вид экономической деятельности, разрешенный или запрещенный [1]. В заключение необходимо отметить, что рассмотренный выше метод криминалистического сравнительного анализа модельной информации хорошо зарекомендовал себя и в процессе выявлении и раскрытии иных категорий преступлений, например, против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.

Список литературы: 1. Бертовский Л. В. Расследование преступлений экономической направленности. М., 2016. 2. Варданян А. В., Айвазова О. В. Должностные преступления в сфере экономики как объект криминалистического научного анализа // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 1 (41). 3. Дзестелов Х. А. Некоторые вопросы современной оперативной обстановки по линии борьбы с экономическими и коррупционными преступлениями в кредитно-финансовой системе // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 3 (39).

14

4. Кручинина Н.  В. Проблемы теории и практики проверки достоверности уголовно-релевантной информации в досудебном процессе. М., 2003. 5. Можаева И. П. Концептуальные основы криминалистического учения об организации расследования преступлений // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40). 6. Образцов В.  А. Криминалистика: курс лекций. М., 1996. E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

Проблемы уголовно-правовой защиты личности от незаконного и необоснованного уголовного преследования А. А. ВАСИЛЬЧЕНКО, ведущий научный сотрудник отдела по исследованию стратегических проблем управления научно-исследовательского центра, кандидат юридических наук, доцент (Академия управления МВД России)

Problems of Criminal and Legal Person’s Protection from Unlawful and Unreasonable Criminal Prosecution A. A. VASILCHENKO, Candidate of Law, Associate Professor, Lead Researcher at the Department of Strategic Problems Research of Management of the Research Center, (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.36 В статье исследованы причины, целесообразность и потенциальная эффективность изменений, внесенных в ст. 299 УК РФ Федеральным законом от 19 декабря 2016 г. № 436-ФЗ. В результате проведенного исследования сформулированы конкретные предложения по дальнейшему совершенствованию уголовно-правовых средств противодействия незаконному и необоснованному уголовному преследованию.

In the article are researched the reasons, expediency and potential effectiveness of changes introduced in article 299 of the Criminal Code of the Russian Federation by the Federal Law No. 436-Federal Law from the 19th of December, 2016. As a result of the study specific proposals for further improvement of the criminal legal means for counteraction of illegal and unreasonable criminal prosecution are formulated.

Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, уголовное преследование, незаконное возбуждение уголовного дела.

Involvement of a person who is knowingly innocent to criminal responsibility, criminal prosecution, unlawful initiation of a criminal case.

И

зменения и дополнения, внесенные в ст. 299 УК РФ Федеральным законом от 19 декабря 2016 г. «О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» № 436-ФЗ [1], свидетельствуют об особой актуальности вопросов противодействия привлечению заведомо невиновного к уголовной ответственности, а также незаконному возбуждению уголовных дел. В основе осуществленных законодателем изменений ст. 299 УК РФ лежит послание Президен-

та РФ Федеральному Собранию РФ от 3 декабря 2015 г., в рамках которого он сказал следующее: «Хотел бы также привести цифры, которые подготовило одно из наших деловых объединений. За 2014 г. следственными органами возбуждено почти 200 000 уголовных дел по так называемым экономическим составам. До суда дошли 46  000 из 200 000, еще 15 000 дел развалилось в суде. Получается, если посчитать, что приговором закончились лишь 15 % дел. При этом абсолютное большинство, около 80 %, 83 % предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

15

Проблемы борьбы с преступностью

или частично потеряли бизнес. То есть их попрессовали, обобрали и отпустили. И это, конечно, не то, что нам нужно с точки зрения делового климата. Это прямое разрушение делового климата. Я прошу следственные органы и прокуратуру обратить на это особое внимание» [2]. Положения этого документа стратегического планирования в обозначенной выше его части нашли свое воплощение в проекте Федерального закона № 15810-7 «О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», в пояснительной записке к которому разработчики отметили, что он направлен «на усиление ответственности должностных лиц правоохранительных органов за совершение действий, повлекших необоснованное уголовное преследование предпринимателей и прекращение ими хозяйственной деятельности», а его принятие «позволит обеспечить условия не только для исключения возможности давления на бизнес с помощью механизмов уголовного преследования, но и для создания благоприятного делового климата в стране» [3]. Вместе с тем, несмотря на определенную авторами законопроекта направленность изменений ст. 299 УК РФ в ее названии, а также в ее первой и второй частях, отсутствует упоминание о предпринимательской деятельности, что вызывает вопросы о корректности нового названия данной статьи с учетом объема установленных ею уголовно-правовых запретов и определения объектов уголовно-правовой охраны [26]. Кроме того, в заключении Комитета Государственной Думы по государственному строительству и законодательству по проекту федерального закона № 15810-7 «О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» к первому чтению законопроекта были высказаны следующие, заслуживающие внимания, аргументы против редакции ч. 3 ст. 299 УК РФ: 1) стадия возбуждения уголовного дела сводится к вынесению соответствующего постановления и на осуществление предпринимательской деятельности существенно влиять не может; 2) воспрепятствование предпринимательской деятельности может выражаться в привлечении заведомо невиновного предпринимателя к уголовной ответственности (ч. 1–2 ст. 299 УК РФ), фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности (ст. 303 УК РФ), провокации взятки либо коммерческого подкупа (ст. 304 УК РФ) и ряде других уголовно наказуемых деяний, ответственность за которые уже установлена УК РФ;

16

3) из текста ч. 3 ст. 299 УК РФ не ясно, кто является субъектом данного преступления – следователь, незаконно возбудивший уголовное дело, сотрудники органов дознания, предоставившие следователю недостоверную информацию, послужившую поводом к незаконному возбуждению уголовного дела, руководитель следственного органа, не осуществивший процессуальный контроль, или прокурор, не отреагировавший должным образом на поступившее к нему для утверждения незаконное постановление о возбуждении уголовного дела; 4) неопределенность с субъектом этого вида преступления, а также неопределенность в контексте данной статьи понятия «иная личная заинтересованность», повлечет отказ следователей от возбуждения уголовных дел экономической направленности из-за риска самому быть привлеченным к уголовной ответственности [4]. Также остался нерешенным на законодательном уровне вопрос о моменте окончания преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 299 УК РФ. Так как термин «привлечение к уголовной ответственности» не раскрыт буквально ни в УК РФ, ни в УПК РФ, до настоящего времени как в судебной практике, так и в науке уголовного права существуют два варианта определения этого момента [25]. Первый вариант предполагает, что объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 299 УК РФ, складывается из совокупности двух обязательных действий: 1) вынесения следователем постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого; 2) предъявления ему сформулированного обвинения [5, 6]. Данной позиции в науке придерживаются В.  В.  Демидов [22], Л. В.  Иногамова-Хегай [23], В. П. Ревин [21] и др. С ними не согласны А.  В.  Бриллиантов [19], А.  И.  Чучаев [16, 18] и др., которые считают, что объективная сторона указанного преступления включает в себя только одно действие – вынесение следователем постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого [7, 8]. До тех пор, пока законодатель не сформулирует ч. 1 ст. 299 УК РФ определенно, ясно и недвусмысленно, при решении обозначенного вопроса правоприменителю необходимо руководствоваться правовой позицией Верховного Суда РФ, согласно которой в силу принципа презумпции невиновности обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и все неустранимые сомнения в доказанности обвинения толкуются в пользу подсудимого [9], а также правовой позицией, неоднократно выраженной Конституционным Судом РФ, в соответствии с которой из принципов правового государства, верховенства закона и юри-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

дического равенства, закрепленных в ч. 1 ст. 1, ч. 2 ст. 4, ч. 1 и 2 ст. 15, ч. 1 и 2 ст. 19 Конституции РФ, вытекает общеправовой критерий определенности, ясности и недвусмысленности правовой нормы, без чего немыслимо ее единообразное понимание и, соответственно, применение [10]. По причине законодательной неопределенности категории «уголовная ответственность» многие специалисты предлагают в ст. 299 УК РФ заменить ее на категорию «уголовное преследование» [24, 15, 17, 13, 14] или «уголовно-процессуальное преследование» [20]. Думается, что их мнения, несмотря на предлагаемые различные варианты изложения ст. 299 УК РФ, основаны на положениях ст. 6 УПК РФ, согласно которой одним из своих назначений уголовное судопроизводство имеет защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, а отказ от уголовного преследования невиновных отвечает его назначению в той же мере, что и уголовное преследование виновных, а также назначение им справедливого наказания. В целях придания содержанию ст. 299 УК РФ определенного, ясного и недвусмысленного характера, приведения ее в полное соответствие со ст. 6, 21, 46, 47, 49 УПК РФ постановлению Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П [11] и ч. 2 ст. 327 Модельного Уголовного кодекса [12], предлагается изложить ее в следующей редакции: «Статья 299. Осуществление незаконного и необоснованного уголовного преследования: 1. Осуществление заведомо незаконных и необоснованных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении, а равно иных мер процессуального

принуждения или иных процессуальных действий, нарушающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления, – преступление небольшой тяжести. 2. Заведомо незаконное и необоснованное вынесение постановления о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица, а равно вручение лицу уведомления о подозрении в совершении преступления – преступление небольшой тяжести. 3. Заведомо незаконное и необоснованное вынесение постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, а равно вынесение обвинительного акта или составление обвинительного постановления – преступление средней тяжести. 4. Действия, предусмотренные частями 1, 2 или 3 настоящей статьи: а) соединенные с подозрением или обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления; б) соединенные с искусственным созданием доказательств обвинения; в) повлекшие тяжкие последствия, – тяжкое преступление». Поскольку в действующей редакции ст. 299 УК РФ такие общественно опасные последствия, как прекращение предпринимательской деятельности и причинение крупного ущерба стоят в одном ряду с иными тяжкими последствиями, то в предлагаемой ее редакции они будут полностью охватываться п. «в» ч. 4 ст. 299, что позволит сохранить идею, лежащую в основе Федерального закона от 19 декабря 2016 г. № 436-ФЗ, а также в полной мере обеспечить достижение целей уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ).

Список литературы: 1. О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федер. закон от 19 декабря 2016 г. № 436-ФЗ // СПС КонсультантПлюс. 2. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации 3 декабря 2015 г. // Рос. газ. 2015. 4 декабря. 3. Проект Федерального закона № 15810-7 «О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» URL: http://asozd2. duma.gov.ru/main.nsf/%28SpravkaNew%29?O penAgent&RN=15810-7&02 (дата обращения: 10.03.2017).

4. Заключение Комитета Государственной Думы по государственному строительству и законодательству по проекту Федерального закона № 15810-7 «О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» URL: http://asozd2.duma.gov.ru/ (дата обращения: 10.03.2017). 5. Приговор Оренбургского областного суда от 20 ноября 2012 г. по делу № 2-54/2012 // СПС КонсультантПлюс. 6. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 07 сентября 2016 г. № 72П16 // СПС КонсультантПлюс. 7. Кассационное определение Верховного Суда РФ от 19 мая 2011 г. № 80-О11-7 // СПС КонсультантПлюс.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

17

Проблемы борьбы с преступностью

8. Приговор Железнодорожного районного суда города Екатеринбурга от 6 октября 2015 г. по делу № 1-99/2015 // СПС КонсультантПлюс. 9. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре» (пункт 17) // СПС КонсультантПлюс. 10. Постановление Конституционного Суда РФ от 25 июня 2015 г. № 17-П по делу о проверке конституционности ч. 3 ст. 71 Федерального закона «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в связи с запросом Верховного Суда Российской Федерации // СПС КонсультантПлюс. 11. Постановление Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовнопроцессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. И. Маслова // СПС КонсультантПлюс. 12. Модельный Уголовный кодекс (рекомендательный законодательный акт для Содружества Независимых Государств). Принят на седьмом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств – участников Содружества Независимых Государств (постановление № 7-5 от 17 февраля 1996 года). URL: http://docs.cntd.ru/document/901781490 (дата обращения: 10.03.2017). 13. Байсалуева Э. Ф. Преступления против правосудия, совершаемые лицами, осуществляющими предварительное расследование: квалификация, ответственность: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2006. 14. Будяков Н. А. Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК) и незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300 УК): теоретические аспекты, проблемы законодательного описания составов и квалификации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2007. 15. Емеева  Н.  Р. Уголовная ответственность за преступления против правосудия, совершаемые судьями и должностными лицами правоохранительных органов: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2005.

18

16. Есаков Г. А., Рарог А. И., Чучаев А. И. Настольная книга судьи по уголовным делам / отв. ред. А. И. Рарог. М., 2007. 17. Зацепина  Е.  М. Уголовно-правовое обеспечение реализации назначения уголовного судопроизводства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 18. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Т.  К.  Агузаров, А.  А.  Ашин, П.  В.  Головненков и др. / под ред. А.  И.  Чучаева. Испр., доп., перераб. М., 2013. 19. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. (постатейный) / А. В. Бриллиантов, Г. Д. Долженкова, Э. Н. Жевлаков и др. / под ред. А.  В. Бриллиантова. 2-е изд. М., 2015. Т. 2. 20. Лебедев  А.  Г. Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности по уголовному праву России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2004. 21. Магомедов А. А., Миньковский Г. М., Ревин В. П. Уголовное право России. Особенная часть: учебник / под ред. В. П. Ревина. 2-е изд., испр. и доп. М., 2009. 22. Научно-практическое пособие по применению УК РФ / В.  П.  Верин, С.  А.  Ворожцов, В. В. Демидов и др. / под ред. В. М. Лебедева. М., 2005. 23. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учебник / Ю.  В.  Грачева, Л.  Д.  Ермакова, Г.  А.  Есаков и др. / под ред. Л.  В.  Иногамовой-Хегай, А.  И.  Рарога, А. И. Чучаева. 2-е изд., испр. и доп. М., 2009. 24. Чайка  К.  Л. Уголовно-правовая охрана безопасности личности в уголовном судопроизводстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2004. 25. Цепелев В. Ф. Проблемные вопросы стадий преступления и их значение для деятельности органов внутренних дел // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 2 (42). 26. Шмонин А. В. К вопросу о совершенствовании порядка применения преюдиции в досудебном производстве по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 1 (37). E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

Криминалистическая характеристика дорожнотранспортных преступлений, сопряженных с оставлением потерпевших в опасности Е. В. ЗУБЕНКО, старший преподаватель кафедры специальных дисциплин, кандидат юридических наук (ВФ ФГКОУ ВПО ДВЮИ МВД России)

The Criminological Characteristics of the Road and Transport Crimes Interfaced to the Victims Leaving in Danger E. V. ZUBENKO, Candidate of Law, Senior Lecturer at the Department of Special Disciplines (Vladivostok Branch of the Federal State Official Educational Institution for the Higher Professional Education of the Far East Juridical Institute of the Interior Ministry of Russia) УДК 343.346 В статье исследуются вопросы криминалистической характеристики такого специфического вида преступлений, как оставление в опасности в ходе совершенного дорожно-транспортного преступления (происшествия). Выделяются и рассматриваются элементы данной характеристики.

The questions of the criminological characteristics of a such specific crimes’ type as leaving in a danger during been made a road and transport crime (ancident) are explored in the article. Elements of this characteristics are highlight and considered.

Криминалистическая характеристика, оставление в опасности, дорожно-транспортное происшествие (преступление), дорога, водитель.

Criminological characteristics, leaving in a danger, road and transport accident (crime), road, driver.

О

собенность расследования любой категории уголовных дел требует специальной подготовки. Успешно раскрыть преступление, выполнить все задачи расследования, определенные уголовно-процессуальным законом, а также в установленные сроки закончить расследование практически невозможно, не руководствуясь в своей работе специальными научно разработанными системами методов производства расследования и предупреждения преступлений. В связи с этим, криминалистическая характеристика преступления «…выступает в роли информационной базы, обеспечивающей первоначальный, наиболее общий уровень познания произошедшего события, является результатом накопления прошлых опытов познания и суммирующая их» [1].

Заслуживает внимания верное, как нам видится, утверждение, высказанное А.  Г.  Филипповым, что типовая криминалистическая характеристика вида или группы преступлений, разработанная без учета специфических особенностей конкретного, достаточно узкого региона, существенного практического значения не имеет [14]. Поэтому мы в данной статье ставим цель рассмотреть криминалистическую характеристику определенного вида преступлений, имеющих существенный криминальный аспект, опираясь на определенный регион – Дальневосточный федеральный округ, учитывая его особенности, географическое положение, количество совершенных преступлений и процент их раскрываемости. Речь пойдет о дорожно-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

19

Проблемы борьбы с преступностью

транспортных преступлениях, сопряженных с оставлением потерпевших в опасности. Так, лишь в Приморском крае (одном из 9-ти субъектов Дальневосточного федерального округа) состоит на учете 1 019 198 транспортных средств, 933 384 принадлежит физическим лицам [10]. Численность населения края по данным Госкомстата России составляет 1  923  116 человек [15]. Приведенные данные свидетельствуют, что на двух жителей Приморского края приходится в среднем одно транспортное средство. Данное обстоятельство в совокупности с недостаточно развитой дорожной инфраструктурой снижает транспортную безопасность региона, о чем свидетельствует значительное количество совершаемых дорожно-транспортных преступлений и связанных с ними оставлений в опасности. Только с января по август 2017 г. на территории Приморского края произошло 157 случаев оставления в опасности в ходе дорожно-транспортного происшествия [10]. Думается, что определение криминалистической характеристики преступлений и ее элементов, в частности, оставления в опасности в результате совершенного дорожно-транспортного преступления (происшествия), должно отражать те стороны преступления, которые необходимо учитывать в целях его выявления и установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, согласно ст. 73 УПК РФ путем использования криминалистических методов, приемов и средств. При этом криминалистически значимые сведения выходят за пределы предмета доказывания, могут иметь оперативно-розыскное значение, носить характер промежуточных фактов. Предмет доказывания носит сугубо общий для всех преступлений процессуальный характер, связанный с процессом доказывания в ходе предварительного и судебного следствия [2]. Для определения элементов криминалистической характеристики должны учитываться особенности уголовно-правовой характеристики преступления, т. к. только при выявлении всех признаков состава преступления можно говорить о виновности лица. А.  Ю.  Головин в числе используемых в процессе разработки криминалистической характеристики преступлений классификационных систем выделяет криминалистические классификации преступлений, способы их совершения и сокрытия, личности преступника и потерпевших, обстановки совершения преступлений и др. [3]. Полагаем, что целесообразно выделить следующие элементы криминалистической характеристики оставления в опасности при дорожно-транспортном происшествии:

20

– типичная исходная информация о преступлении; – данные о способе совершения и сокрытия оставления в опасности потерпевших от дорожно-транспортного преступления; – сведения о личности преступника и потерпевших; – данные об обстановке совершения преступления; – причины и условия, способствующие совершению преступления. Если охарактеризовать первый элемент предложенной криминалистической характеристики, то «типичная исходная информация о преступлении» представляет собой широкое понятие, включающее в себя как теоретические знания о преступлении, так и первоначальную информацию о конкретном событии преступления: сведения о месте совершения ДТП и о его виде (наезд, столкновение, опрокидывание и т. д.), о нахождении пострадавшего в опасном для жизни или здоровья состоянии в момент его оставления и наступивших последствиях. Некоторые исследователи не учитывают данный элемент в криминалистической характеристике преступлений, считая, что он «по своему содержанию представляет не что иное, как первоначальные данные о других элементах – способе, месте, времени» [11]. Однако благодаря полноте и объему сведений, содержащихся в первичной информации, происходит выбор той или иной программы расследования. Выдвигаются версии, которые определяют направление поиска необходимых доказательств путем производства намеченных следственных действий. В широком понимании «способ совершения преступления» состоит из трех этапов – подготовки, совершения и сокрытия [6]. Применительно к рассматриваемой категории преступлений первоначальный этап, т. е. подготовка, отсутствует, поскольку совершение дорожно-транспортного преступления (происшествия), в результате которого виновный оставляет пострадавшего в опасности, происходит по неосторожности. Таким образом, способ совершения данного преступления состоит из совершения непосредственного оставления в опасности пострадавшего, а также сокрытия преступления [12]. Проведенный нами анализ судебно-следственной практики расследования преступлений позволил выделить следующие виды способов совершения оставления в опасности при дорожно-транспортном происшествии (автором было изучено 217 уголовных дел, расследованных и рассмотренных в Дальневосточном федеральном округе за период с 2005 г. по 2017 г., а также учи-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

тывался собственный опыт расследования данной категории уголовных дел в качестве следователя, начальника следственного подразделения ОМВД России по г. Уссурийску Приморского края): 1) Водитель, совершивший ДТП, оставляет пострадавшего, не останавливая свое транспортное средство, скрывается на нем – 61 %. В состоянии алкогольного или наркотического опьянения, действуя указанным способом, 15 % виновных, скрываясь, совершают еще одно ДТП. Как правило, это столкновение с попутным транспортным средством или наезд на препятствие. Боязнь ответственности за содеянное и неминуемое лишение права управления автомобилем за вождение в состоянии опьянения усиливают их желание быстрее скрыться с места происшествия путем увеличения скорости. Такое обстоятельство приводит к полной потере контроля и совершению очередного происшествия. 2) Водитель после совершения ДТП останавливается, оценивает обстановку, не оказывая помощи пострадавшему, скрывается на своем транспортном средстве – 17 %. Данный способ является разновидностью первого и отличается тем, что виновный убеждается в совершении, например, наезда на пешехода, который оказывается в беспомощном состоянии. В его сознании происходит борьба мотивов: оказать помощь пострадавшему и обратиться в органы правопорядка – значит быть подвергнутым уголовному преследованию либо не оказывать помощи и скрыться, избежав ответственности. Такие способы совершения преступления происходят, как правило, в темное время суток и в отсутствие граждан, могущих быть очевидцами происходящего. 3) Водитель, совершивший ДТП, оставляет пострадавшего в беспомощном состоянии и покидает свое транспортное средство – 22 %. Анализ практики показывает, что подобного рода способ оставления в опасности обычно возникает вследствие объективных причин невозможности дальнейшего движения транспортного средства: при столкновении сдругим автомобилем; опрокидывании; наезде на препятствие (ограждение, бордюрный камень и др.). В этих ситуациях виновники вынуждены оставлять автомобиль на месте происшествия. Способы сокрытия данного преступления можно разделить на два вида: 1) сокрытие виновным факта совершения дорожно-транспортного происшествия (преступления); 2) сокрытие виновным своего участия в совершении дорожно-транспортного происше-

ствия (преступления). Подтверждением ДТП и, следовательно, последующего оставления в опасности является наличие характерных следов контакта на транспортном средстве (деформированные выступающие части кузова, биологические следы пострадавшего, волокна его одежды и т. д.). Поэтому виновник стремится как можно быстрее удалить их либо в последующем оправдать появление следов перед своими близкими либо сотрудниками полиции. Способы удаления следов зависят от умений самого лица. Биологические следы затираются, замываются в первые же сутки после совершения преступления. Наличие гаража, навыков кузовных работ способствует самостоятельной замене или восстановлению водителем поврежденных деталей транспортных средств. При отсутствии таких условий он обращается в автомастерские, к частным мастерам, состоящим с ним в приятельских или дружеских отношениях. Повреждения автомобиля этим лицам водитель объясняет совершением наезда на дерево или на животного (как правило, собаку) [7]. Кроме того, преступник может перевезти пострадавшего и оставить его в другом не связанном с ДТП месте. В результате установить фактическое место совершения преступления будет проблематично. Редко, но встречаются такие случаи, когда пострадавшего в непосредственной близости от места происшествия прячут в канаве или кювете, забрасывая ветками или картонными коробками. Как правило, пострадавший в такой ситуации находится в бессознательном состоянии. Если он при таких условиях погибает, то труп может быть обнаружен спустя продолжительное время. Включение в криминалистическую характеристику оставления в опасности при дорожнотранспортном происшествии сведений о личности преступника и потерпевших обусловлено тем, что в обоих случаях субъектом является человек. Его личностные индивидуальные особенности оказывают непосредственное влияние на способ совершения преступления, его механизм, а также на складывающийся психологический климат при расследовании [5]. На основе анализа расследованных уголовных дел возможно получение информации о социальных, психологических, демографических особенностях личности преступника и пострадавших. Наличие такой информации способствует не только выбору возможного круга подозреваемых, но и предсказанию дальнейшего поведения подозреваемого (обвиняемого), избранию тактических приемов производства следственных действий, направленных на изобличение преступника.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

21

Проблемы борьбы с преступностью

Выделение четвертого элемента криминалистической характеристики – «данные об обстановке места совершения преступления» – служит корреляционной связью между другими элементами криминалистической характеристики. Они не только способствуют установлению личности преступника, но и влияют на выявление мотивов его поведения. Наиболее типичным местом оставления в опасности являются: дорога (88 % изученных уголовных дел) и прилегающая территория (12 %). Термин «прилегающая территория» означает территорию, непосредственно прилегающую к дороге и не предназначенную для сквозного движения транспортных средств (дворы, жилые массивы, автостоянки, АЗС, предприятия и тому подобное) [9]. Дороги, расположенные в населенных пунктах, становятся местом совершения преступления в 74 % случаев. Такой высокий процент объясняется тем, что во многих ситуациях потерпевшими являются пешеходы. Нахождение на дороге связано с местом их проживания в населенных пунктах. Вне населенных пунктов на автотрассах федерального значения оставляют пострадавших в опасном состоянии в 7 % случаях, краевого – 5 %, районного – 2 %. При этом место преступления за редким исключением располагается в непосредственной близости от населенного пункта. Этим и объясняется появление пешеходов на трассе. Прилегающая территория, на которую приходится 12 % оставления в опасности, расположена также на территории населенных пунктов. При этом во дворах и жилых массивах происходит 7 % преступлений и 5 % в иных местах – автостоянках, АЗС, свалках и т. д. Следующим элементом обстановки является время совершения рассматриваемых преступлений, включающее такие параметры, как часы, сутки, дни недели, месяц, период года и иные временные характеристики. Обобщение практики показало, что в большинстве случаев оставление в опасности происходит в светлое время суток – 53 %, в темное время – 47 %. Однако в вечернее время с 16 до 24 часов совершается 43 % преступлений, а с 8 до 16 часов – 34 %, с 0 до 8 часов – 23 %. Приведенные данные можно объяснить следующим образом. В утренние и вечерние часы на дорогах усиливается автомобильное движение, т. к. граждане соответственно следуют на работу и обратно домой. Увеличение автомобилей и пешеходов приводит к совершению дорожно-транспортных происшествий и росту оставления в опасности пострадавших. В темное время суток автомобильный поток снижа-

22

ется, но ухудшается состояние видимости. При этом для водителя появляется больше возможностей, будучи незамеченным, скрыться после совершенного им ДТП, оставив пострадавшего в опасном для жизни или здоровья состоянии. Относительно дней недели данные по оставлению в опасности распределились так: в понедельник – 12,9 %; во вторник – 13 %; в среду – 15,7 %; в четверг – 10 %; в пятницу – 11,4 %; в субботу – 16,7 %; в воскресенье – 13,3 %; в праздничные дни – 7 %. Следовательно, большого различия по дням недели в количестве совершенных преступлений нет. В субботние дни и в середине недели происходит незначительный их всплеск, это объясняется возрастанием активности движения в данный период времени. Что касается распределения рассматриваемых преступлений по месяцам, то наибольшее их количество совершается в апреле и ноябре – по 9,8 %; в октябре – 9,6 %; в марте и июле – по 9,3 %; в июне – 9 %; в сентябре – 8,3 %; в феврале 7,9 %; в августе 7,6 %; в декабре – 7 % и в январе – 6,3 %. Соответственно, чаще всего преступления совершаются осенью, летом и весной. При анализе времени совершения оставления в опасности при дорожно-транспортном происшествии можно проследить достаточно устойчивую зависимость между интенсивностью движения и количеством дорожно-транспортных происшествий [8]. Это касается и времени суток, дней недели, месяца и времени года. Погодные условия также имеют определенное влияние на совершение данных преступлений. Неблагоприятные погодные условия: дождливая погода, снегопад и т. п. – отрицательно сказываются на безопасности дорожного движения, что приводит к совершению ДТП. Кроме того, эти обстоятельства способствуют сокрытию следов происшествия и оставлению в опасности. Так, А.  Ю.  Головин и А.  А.  Бибиков, исследовавшие вопросы преодоления противодействия расследованию дорожно-транспортных преступлений, отмечают, что способ и обстановка дорожно-транспортного преступления во многом предопределяет действия преступника по сокрытию следов преступления [4]. Поэтому при наличии неблагоприятных погодных условий, освещенности, при отсутствии вблизи места происшествия возможности появления очевидцев, количество рассматриваемых преступлений увеличивается [13]. В таком элементе криминалистической характеристики, как «причины и условия, способствующие совершению преступления», необходимо выявить закономерности их существования для дальнейшего устранения при проведении профилактических мероприятий. Кроме того, сведения

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

о них способствуют в определении направления расследования и обнаружении доказательственной информации. Таким образом, разработка криминалистической характеристики, в частности по оставлению в опасности при дорожно-транспортном происшествии,

имеет существенное значение для практики их раскрытия и расследования, позволяет следователю (или дознавателю) сформулировать мысленную модель преступления и на ее основе составить план мероприятий по расследуемому уголовному делу, выдвинуть обоснованные следственные версии.

Список литературы: 1. Алексеев  А.  Г. Методика расследования дорожно-транспортных преступлений, совершенных в условиях неочевидности: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2001. 2. Бибиков  А.  А. Противодействие расследованию преступлений, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, и криминалистические методы его преодоления: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2005. 3. Головин  А.  Ю. Теоретические основы и актуальные проблемы криминалистической систематики на современном этапе развития криминалистики: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2003. 4. Головин  А.  Ю., Бибиков  А.  А. Криминалистические средства и методы преодоления противодействия расследованию дорожно-транспортных преступлений. М., 2010. 5. Дорофеев И. Н., Пестов Н. Н. Факторы, обусловливающие специфику деятельности органов внутренних дел на транспорте в современных условиях // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 2 (42). 6. Ермолович В. Ф. Криминалистическая характеристика преступлений. Минск, 2001. 7. Зубенко Е. В., Оровер В. А. Методика расследования дорожно-транспортных преступлений, сопряженных с оставлением потерпевших в опасности: монография. М., 2014. 8. Кольчурин  А.  Г. Особенности расследования дорожно-транспортных преступлений, совершенных в сельской местности: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2004.

9. Правила дорожного движения Российской Федерации. Основные положения по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения // Собрание актов Президента и Правительства РФ. М., 1993. 10. Официальный сайт ГИБДД МВД России URL: http://www.gibdd.ru/stat/ (дата обращения: 20.01.2018). 11. Соловьев  Л.  А. Особенности уголовно-правовой и криминалистической характеристик разбойных нападений на водителей автотранспортных средств на автомагистралях. Смоленск, 1997. 12. Трофимов Д. А. Транспортная безопасность в системе национальной безопасности // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 3 (39). 13. Трофимов Д. А. К вопросу о цели и задачах управлений на транспорте МВД России по федеральным округам как субъектов управления органами внутренних дел на транспорте // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 1 (41). 14. Филиппов А. Г. Некоторые теоретические проблемы современной российской криминалистики. Федеральный правовой портал «Юридическая Россия». URL: http://law.edu.ru/doc/ document.asp?docID=1312562 (дата обращения: 20.01.2018). 15. Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2017 года // Федеральная служба государственной статистики (РОССТАТ). М., 2017. E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

23

Проблемы борьбы с преступностью

К вопросу о раскрытии фальшивомонетничества оперативным путем П. И. ИВАНОВ, главный научный сотрудник научно-исследовательского центра, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ (Академия управления МВД России) А. В. ЖУРАВЛЕВ, старший оперуполномоченный по особо важным делам (ГУЭБиПК МВД России)

To the Question about Counterfeiting Detection by Operational Path P. I. IVANOV, Doctor of Law, Professor, Chief Researcher at the Research Center, Merited Law Expert of the Russian Federation (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) A. V. ZHURAVLEV, Senior Operative for Particularly Important Cases (The Main Department of Economic Security and Countering Corruption of the Interior Ministry of Russia) УДК 336.746.5 В статье рассматриваются актуальные проблемы оперативно-розыскного обеспечения деятельности по раскрытию фальшивомонетничества.

The article considers the actual problems of operative investigative support activity for counterfeiting detection.

Оперативно-розыскное обеспечение, раскрытие фальшивомонетничества, актуальные проблемы, подразделения экономической безопасности и противодействия коррупции органов внутренних дел, пути решения проблем.

Operative investigative support, counterfeiting detection, actual problems, units of economic security and countering corruption in law enforcement, ways of problems solutions.

Н

а одном из расширенных заседаний коллегии МВД России Президент РФ, обращаясь к участникам форума, сказал: «Органам внутренних дел необходимо осуществлять бескомпромиссную борьбу с преступностью, и прежде всего за счет повышения эффективности оперативно-розыскной работы». Многолетняя

24

практика показывает, что оперативно-розыскная работа, носящая разведывательно-поисковый характер, – действенное средство борьбы с преступностью, в первую очередь неочевидными, серийными и замаскированными ее проявлениями. В этом плане не являются исключением преступления, связанные с фальшивомонетничеством.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

Фальшивомонетничество1� как один из источников угрозы экономической безопасности дестабилизирует финансовую систему государства. Массовый выпуск в оборот фальшивых денежных знаков с использованием современной технологии вносит определенный вклад и в инфляцию. Вот почему своевременное выявление и раскрытие преступлений, предусмотренных ст. 186 УК РФ2 в соответствии со ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», является задачей оперативных подразделений органов внутренних дел (далее – ОВД). В системе ОВД головной службой по организации оперативно-розыскной деятельности по борьбе с фальшивомонетничеством выступают подразделения экономической безопасности и противодействия коррупции (далее – ЭБиПК) [7]. В юридической и специальной литературе до сих пор ведутся научные споры вокруг понятия «раскрытие преступлений». Одни авторы утверждают, что данное понятие следует рассматривать в узком и широком смысле слова [3]. Другие же (В.  В.  Антонов, Д.   К.   Синилов, Э.  В.  Марзаев) дифференцируют его чисто в уголовно-процессуальном и оперативно-розыскном аспекте. В частности, Д.  К.  Синилов полагает, что «раскрытие преступлений – это регулируемая нормами права, согласованная оперативно-розыскная, криминалистическая и уголовно-процессуальная деятельность компетентных субъектов правоприменения по своевременному, полному выявлению преступлений и лиц, их совершивших, установлению всех обстоятельств, подлежащих доказыванию и обеспечению принципа неотвратимости ответственности виновных за содеянное» [8]. Исследователи третьей группы (В. М. Атмажитов, Э. И. Бордиловский, В. А. Лукашов и др.) считают, что раскрыть преступление без сочетания уголовно-процессуальных и оперативно-розыскных мер крайне затруднительно или невозможно. Профессор Э.  И.  Бордиловский утверждает, что деятельность по раскрытию преступлений включает систему организационных мер, оперативнорозыскных и следственных действий, осуществление органами дознания и предварительного следствия, направленных на обнаружение факта преступления, установление обстоятельств его совершения, виновных лиц и обеспечение применения к ним наказания в соответствии с законом. Существует и мнение, сторонники которого 1   Под фальшивомонетничеством мы имеем в виду изготовление, хранение, перевозку или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст.186 УК РФ). 2   Фальшивомонетничество по УК РСФСР (ст. 87) относилось к числу иных государственных преступлений (Закон об уголовной ответственности за государственные преступления, ст. 24). Борьба с фальшивомонетничеством ведется и в международно-правовом плане. Так, в 1929 г. заключена Конвенция по борьбе с подделкой денежных знаков.

(Т.  В.  Аверьянова, Р.  С.  Белкин, В.  П.  Лавров) выделяют в раскрытии преступлений криминалистическое его обеспечение. Раскрытие преступлений в процессуальном и криминалистическом понимании наиболее полно представлено в учебнике «Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования» [4]. При всем многообразии дефиниций суть их одна: раскрытие предполагает изобличение виновных в содеянном, возмещении причиненного ущерба, установление обстоятельств, способствующих совершению или сокрытию данных видов преступлений. Как нам представляется, оперативные подразделения не раскрывают совершенные преступления, в том числе фальшивомонетничество, а лишь обеспечивают реализации указанной функции, возложенной на них. Говоря о раскрытии, важно иметь в виду одно немаловажное обстоятельство: существует просто «раскрытие преступлений», есть еще «раскрытие преступлений оперативным путем». А это имеет несколько иное содержание. Такая разновидность раскрытия присуща именно оперативным подразделениям ОВД, включая подразделения ЭБиПК. Однако законодатель в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» не выделяет в числе задач раскрытие преступлений оперативным путем, на наш взгляд, лишь по одной причине: потому что данный закон полностью распространяется только на органы, осуществляющие ОРД. Среди ученых в области теории ОРД, посвятивших многие свои труды проблемам раскрытия преступлений: профессора В.  М.  Атмажитов, Э.  И.  Бордиловский, В.  Г.  Бобров, Б.  В.  Бойцов, Е.  В.  Токарев. В их работах дается развернутый анализ сложившейся ситуации вокруг поднятой нами проблемы, высказаны предложения и рекомендации по повышению эффективности деятельности оперативных подразделений ОВД по раскрытию преступлений в целом. Что же касается фальшивомонетничества, то нельзя не упомянуть в их числе таких профессоров, как Э.  А.  Васильев, И.  А.  Климов, В.  П.  Кувалдин, В. Д. Ларичев, Г. К. Синилов. Не вступая в дискуссию, предложим авторский вариант понятия «раскрытие фальшивомонетничества». Мы полагаем, что это система проводимых в соответствии с оперативно-розыскным законодательством сотрудниками подразделений ЭБиПК организационных, оперативно-розыскных, профилактических и иных мероприятий с использованием негласных сил, средств и методов ОРД, направленных на получение первичной оперативно-значимой информации о подготав-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

25

Проблемы борьбы с преступностью

ливаемых или совершаемых фактах фальшивомонетничества, а также лицах к ним причастных. Оперативно-розыскное обеспечение своевременного раскрытия фальшивомонетничества предполагает знание сотрудниками подразделений ЭБиПК совокупности признаков, составляющих оперативно-розыскную характеристику преступлений, связанных с фальшивомонетничеством. Не зная само преступление, его признаки, невозможно или крайне затруднительно обнаружить источники и носители доказательственной информации об изготовлении, о хранении, перевозке или о сбыте поддельных денег. В рамках настоящей статьи отметим лишь некоторые наиболее значимые признаки, характеризующие рассматриваемый вид преступления. Если взять половозрастной ценз, то средний возраст фальшивомонетчика – от 18 до 30 лет. Что же касается пола, то 82 % преступлений, связанных с фальшивомонетничеством, совершается мужчинами, женщинами – 18 %. Пятая часть данных видов преступлений от общего количества зарегистрированных совершена лицами, ранее судимыми не только за фальшивомонетничество, но и за другие виды преступлений. Даже названные признаки во многом свидетельствуют о повышенной опасности фальшивомонетничества для общества и государства. Зная указанные и иные признаки, намного легче строить поисковую работу, преследующую цель получения оперативно значимой информации о фактах изготовления и сбыта поддельных денег, лицах, к ним причастных. Помимо указанной информации, как показывает проведенное нами выборочное исследование, заслуживают особого внимания первичные данные, содержащие сведения: – о местонахождении печатного оборудования для производства фальшивых денежных знаков; – о каналах поставки подделок из мест их изготовления к регионам сбыта; – об организаторах изготовления и сбыта подделок; – о местах изготовления фальсификатов и их хранения; – о лицах, занимающихся транспортировкой партий поддельных денежных знаков «от станка – к местам непосредственного сбыта»; – о преступных связях сбытчика и иных участников фальшивомонетничества. Руководители подразделений ЭБиПК при проверке первичной информации должны обеспечить использование информационных систем3, имеющихся в распоряжении ОВД [5]. 3   Специализированная территориально-распределенная автоматизированная система (СТРАС) «Фальшивка».

26

Последующую проверку целесообразно проводить по четырем основным направлениям: 1) установлению лиц (лица), подготавливающих либо совершающих преступления, квалифицируемые как фальшивомонетничество; 2) выявлению очевидцев, располагающих сведениями о разыскиваемом лице (лицах), причастном к изготовлению либо сбыту поддельных денег, и могущих быть в последующем свидетелями по уголовному делу; 3) обнаружению предметов и документов, могущих быть вещественными доказательствами по делу; 4) закреплению и фиксации преступных действий лиц (лица), причастных к фальшивомонетничеству. Как показало изучение правоприменительной практики, оперативно-розыскная работа по раскрытию фальшивомонетничества ведется в рамках следующих схем: «от преступного события – к лицу», «от лица – к печатному оборудованию»; «от оборудования – к местам сбыта», «от сбыта – к лицу». Для этого предварительно должны выдвигаться оперативно-розыскные версии, которые затем отрабатываются с использованием всех сил, средств, методов ОРД, а также путем проведения комплекса оперативно-розыскных и иных мероприятий. При этом сотрудники подразделений ЭБиПК сталкиваются со множеством проблем, без решения которых вряд ли можно ожидать повышения эффективности их деятельности по раскрытию фальшивомонетничества. Возникающие проблемы по признаку отнесения их в ту или иную сферу можно было бы сгруппировать на два больших блока: а) первый блок, содержащий проблемы нормативно-правового характера; б) второй – организационные вопросы. Первая проблема заключается в несовершенстве межведомственного нормативноправового регулирования в сфере оперативно-розыскного обеспечения деятельности по раскрытию фальшивомонетничества. Попробуем проиллюстрировать это на указании Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Министерства внутренних дел Российской Федерации от 01 февраля 2016 г. «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности» № 65/11/1, которое вводит в действие перечни статей УК РФ, используемых при формировании статистической отчетности. В соответствии с п.1.2. Перечня № 2 преступления, предусмотренные ст. 210 УК РФ, относятся к преступлениям экономической направленности при наличии дополнительных условий. Среди

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

дополнительных условий, при которых выявленное преступление может быть отнесено к числу преступлений экономической направленности, отсутствует фальшивомонетничество. Таким образом, хотя преступления, предусмотренные ст. 186 УК РФ, относятся к преступлениям экономической направленности без дополнительных условий, создание преступного сообщества для изготовления или сбыта поддельных денежных знаков, равно как и участие в таком преступном сообществе относится к категории преступлений общеуголовной направленности. Получается, что сотрудники подразделений ЭБиПК выявляют и документируют и такие факты, а результат их деятельности учитывается по линии другой службы. Как нам представляется, установленный вышеназванным межведомственным актом порядок никак не стимулирует процесс раскрытия фальшивомонетничества, а потому со своей стороны предлагаем проработать вопрос о его пересмотре. Другой пример, который напрямую связан с ведомственным нормативным правовым регулированием. В настоящее время руководитель территориального органа МВД России на региональном уровне при документировании межрегиональной организованной группы фальшивомонетчиков проявляет некую незаинтересованность в выявлении всех фактов преступной деятельности за пределами своей территории оперативного обслуживания, требует ограничиться территорией только своего субъекта, поскольку есть вероятность соединения дел в одно производство и передачи их для расследования в соседнее подразделение со снятием с учета уже раскрытых преступлений [6]. Мы предлагаем внести изменения в критерии оценки деятельности территориальных подразделений МВД России, сделав упор на результаты совместных мероприятий, направленных на документирование и пресечение межрегиональных групп фальшивомонетчиков. При этом должны повышаться оценки показателей всех подразделений, принимавших участие в раскрытии длящегося преступления. Аналогичная ситуация складывается в органах предварительного следствия: от следователя требуется быстрее направить уголовное дело в суд с меньшим количеством обвиняемых (часто с одним), а не заниматься кропотливой работой по расследованию организованной преступной деятельности и доказыванию совершения фальшивомонетничества в составе организованной группы. На наш взгляд, здесь тоже необходимо корректировать оценку деятельности следователей, делая более значимым показатель направления в суд многоэпизодных дел по особо тяжким составам преступлений.

Сотрудники подразделений ЭБиПК ОВД при раскрытии фактов фальшивомонетничества сталкиваются не только с правовыми, но и с организационными проблемами. Выборочное изучение правоприменительной практики показывает, что к числу проблем организационного плана на сегодня следует отнести недостаточное финансирование оперативно-розыскных мероприятий, направленных на документирование фальшивомонетничества [1]; низкий уровень квалификации как следователей, так и оперативных сотрудников, закрепляемых за линией борьбы с фальшивомонетничеством; отвлечение их на решение не свойственных им задач. К рассматриваемой группе следует также отнести позицию надзорных органов, которые при отсутствии лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности, не разрешают соединять в одно производство уголовные дела, возбужденные по фактам сбыта подделок, имеющих общий источник происхождения. В случае задержания лица, причастного ко множеству сбытов, в т. ч. в разных субъектах РФ, требуют квалифицировать его действия как объединенное единым умыслом длящееся преступление и снимать с учета уголовные дела. Поэтому отдельные руководители территориальных ОВД не совсем заинтересованы в выявлении и документировании межрегиональных организованных групп, а требуют быстрее заканчивать предварительное расследование и направлять в суд уголовные дела по менее тяжким составам. Другая взаимосвязанная проблема, требующая разрешения, заключается в предоставлении возможности ведения оперативной проверки информации о сбыте поддельных денежных знаков (вплоть до установления местонахождения печатного оборудования для производства поддельных денежных знаков, а также всех лиц, причастных к данному преступлению), полученной сотрудниками подразделений ЭБиПК по их инициативе. Пока что органы прокуратуры на местах требуют регистрации в Книге учета заявлений и сообщений о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях все известные факты выявленных признаков фальшивомонетничества, независимо от источника их получения. Придание огласке в такой форме имеющихся в подразделении ЭБиПК сведений, полученных оперативным путем, мы со своей стороны считаем преждевременным, ибо не исключена возможность утечки информации благодаря тем же коррупционным связям организаторов фальшивомонетничества. Следует также учесть и то обстоятельство, что на момент регистрации того же рапорта оперативного сотрудника еще не установлены ни лица, причастные к фальшивомонет-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

27

Проблемы борьбы с преступностью

ничеству, ни само оборудование, на котором изготавливались поддельные банковские билеты. Чтобы как-то разрешить данный вопрос, мы полагаем необходимым получить разъяснение от Генеральной прокуратуры Российской Федерации о создавшемся положении. Есть еще одна проблема, которая тесно связана с проведением проверочной закупки. Как известно, результаты ОРД могут представляться органу дознания, следователю или суду в установленном порядке [2], т. е. проверочная закупка не предусматривает немедленную легализацию и реализацию ее результатов. Приобретенные в ходе проверочной закупки материальные объекты, подлежащие последующему использованию в уголовном судопроизводстве, учитываются и хранятся в порядке, предусмотренном для учета и хранения вещественных доказательств. При необходимости использования в процессе доказывания приобретенных в ходе негласной проверочной закупки предметов, веществ и продукции, последние могут быть легализованы. Однако это может произойти через длительный период времени, тем самым нарушается ст. 144 УПК РФ, требующая принятия решения в срок не позднее 3 суток со дня поступления сообщения о преступлении, в крайнем случае – 10 суток. Как видно из изложенного, фактические данные, добытые путем проведения проверочной

закупки, не рекомендуется реализовать сразу же после ее проведения, ибо они еще могут не содержать сведения о механизме совершения преступления, каналах доставки поддельных денег в тот или иной регион с целью последующего их сбыта. Завершая рассмотрение обозначенной темы, считаем важным отметить следующее. Во-первых, в настоящей статье мы не уделяли внимание всем проблемам, связанным с раскрытием фальшивомонетничества оперативным путем, остановились лишь на освещении особо значимых. Во-вторых, раскрытие фальшивомонетничества оперативным путем предполагает осуществление комплекса оперативно-розыскных и иных мероприятий, направленных на раскрытие и оперативное сопровождение расследования преступлений, связанных с фальшивомонетничеством. В-третьих, особенности рассматриваемого вида деятельности во многом обусловлены спецификой криминальной ситуации (установлен лишь сбытчик поддельных денег, выявлена организованная группа либо межрегиональная организованная группа). В-четвертых, оперативно-розыскное сопровождение предварительного расследования и судебного разбирательства, как показывает многолетняя практика, является действенной формой ОРД ОВД по делам о фальшивомонетничестве.

Список литературы: 1. Об оперативно-розыскной деятельности (ст. 19): федер. закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ // СЗ РФ. 1995. № 33. Ст. 3349. 2. Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд: приказы МВД РФ, МО РФ, ФСБ РФ, ФСО РФ, ФТС РФ, СВР РФ, ФСИН РФ, СК РФ от 27 сентября 2013 г. № 766/703/509/507/ 1820/42/535/398/68 // Рос. газ. 2013. 13 декабря. 3. Проблемы оперативно-розыскной деятельности: сборник избранных работ В. А. Лукашова / сост. К. К. Горяинов, А. П. Исиченко, А. С. Вандышев. М., 2000. 4. Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / под ред. Т. В. Аверьяновой, Р. С. Белкина. М., 1997. 5. Лавров В. П. Проблемы предварительной проверки сообщений о преступлениях в современных российских условиях // Труды

28

Академии управления МВД России. 2017. № 4 (44). 6. Можаева И. П. Научно обоснованная система процессуальных, управленческих и криминалистических мер по повышению эффективности организационного обеспечения деятельности органов расследования преступлений // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 3 (43). 7. Прорвич В. А. Комплексное применение специальных знаний для выявления, раскрытия и расследования преступлений в сфере экономики // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 3 (43). 8. Синилов Д. К. Системный метод в борьбе с экономическими преступлениями (по материалам аппаратов БЭП): дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

Некоторые особенности организации внутреннего взаимодействия при розыске органами внутренних дел несовершеннолетних, пропавших без вести Д. И. ЛЕПЕХИН, доцент кафедры организации оперативно-розыскной деятельности, кандидат юридических наук (Академия управления МВД России)

Some Peculiarities of Internal Interaction Organization During the Search the Minors Missing by the Bodies of Internal Affairs D. I. LYEPEKHIN, Candidate of Law, Associate Professor at the Department of Organization of Field Operations, Detection and Search (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 347.172 В статье рассматриваются особенности организации внутреннего взаимодействия розыскных подразделений с другими подразделениями органов внутренних дел при осуществлении розыска несовершеннолетних, пропавших без вести.

The article considers the peculiarities of the internal interaction organization of search units with the other departments of internal affairs bodies during carrying out the search for minors missing.

Внутреннее взаимодействие, формы взаимодействия, розыскные подразделения, оперативно-розыскное мероприятие, розыск, несовершеннолетний, пропавший без вести.

Internal interaction, interaction forms, search units, operational search activities, search, minor, missing person.

Р

озыск несовершеннолетних, пропавших без вести, рассматривается нами как базирующаяся на определенной правовой основе деятельность органов внутренних дел по комплексному осуществлению оперативнорозыскных, административно-правовых, поисково-спасательных и иных мероприятий, а также уголовно-процессуальных действий, направленных на обнаружение местонахождения лиц, не достигших восемнадцатилетнего возраста, исчезнувших внезапно, без видимых к тому причин, а также по предупреждению безвестного исчезновения несовершеннолетних, их самовольного ухода из дома или мест их содержания [9]. Данное направление деятельности ОВД всегда находится под пристальным вниманием выс-

шего руководства страны, Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Следственного комитета Российской Федерации и др., однако в ней все же имеются проблемные вопросы, нуждающиеся в решении. Доля несовершеннолетних, пропавших без вести, находящихся в розыске, составляет за последние годы в среднем 9,2–18 % от общего числа лиц, пропадавших без вести, зарегистрированных в России. Так, например, в 2009 г. в розыске находилось 21 634 детей (18,0 %), в 2010 г. – 19  734 (17,2  %), в 2011 г. – 17 898 (15,9 %), в 2012 г. – 13 455 (13,2 %), в 2013 г. – 11 109 (10,8 %), в 2014 г. – 9 090 (9,7 %), в 2015 г. – 8 564 (9,2 %), в 2016 г. – 8 399 (9,5 %), в 2017  г. – 7 966 (9,5 %) [11]. Как видно из приведенных данных, количество и доля разыскиваемых не-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

29

Проблемы борьбы с преступностью

совершеннолетних в течение указанного периода уменьшается, но в 2016 г. наблюдается незначительный рост. В то же время наблюдается тенденция, связанная с уменьшением количества разысканных несовершеннолетних, пропавших без вести. Так, в 2009  г. розыск был прекращен по 20 117 (93,0  %) фактам безвестного исчезновения несовершеннолетних, в 2010 г. – 8 215 (92,3  %), в 2011 г. – 16 450 (91,6  %), в 2012 г. – 12 073 (89,7 %), в 2013 г. – 9 794 (88,2 %), в 2014 г. – 7 875 (86,6 %), в 2015 г. – 7 368 (86 %), в 2016 г. – 7 292 (86,8 %), в 2017 г. – 6 902 (86,6 %) [11]. В указанные годы эффективность розыска данной категории лиц снизилась более чем на 6,2 %, и это несмотря на уменьшение количества объявляемых в розыск несовершеннолетних, пропавших без вести, и, как следствие, на уменьшение нагрузки на сотрудников розыскных подразделений, что свидетельствует о необходимости принятия соответственных организационно-управленческих и организационно-тактических мер. Среди организационно-управленческих мер в сфере розыска несовершеннолетних, пропавших без вести, особое место занимает организация взаимодействия, и данная статья посвящена вопросам организации внутреннего взаимодействия розыскных подразделений ОВД при осуществлении ими действий, направленных на установление местонахождения исчезнувших бесследно детей. Вопросы взаимодействия подразделений ОВД при организации и осуществлении розыскной работы ранее исследовали такие авторы, как В. М. Атмажитов, Н. Н. Васильев, И. Н. Голубков, Ю.  П. Дубягин, А.  В. Котяжов, А.  М. Качур, В. А. Лукашов, С. В. Харченко, А. Е. Чечетин и др. [6]. Слово «взаимодействие» означает: 1. Взаимная связь явлений. Взаимодействие спроса и предложения. 2. Взаимная поддержка. Взаимодействие войск (согласованные действия войск при выполнении боевой задачи) [10]. По мнению И.  Ю. Захватова, «взаимодействие в правоохранительной сфере – это согласованная по месту и времени, основанная на законах и подзаконных актах, совместная комплексная деятельность субъектов правоохраны, осуществляемая в пределах их компетенции, в определенных формах, с использованием имеющихся сил, средств и методов, в целях обеспечения защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц, выполнения совместных общих задач, стоящих перед взаимодействующими сторонами» [5]. Взаимодействие в системе МВД России регу-

30

лируется различными нормативными правовыми актами в зависимости от направления оперативно-служебной деятельности и субъектов взаимодействия. В ст. 10 ФЗ «О полиции» взаимодействие закреплено в качестве одного из основных принципов деятельности подразделений полиции. Взаимодействие розыскных подразделений органов внутренних дел (далее – ОВД) при организации розыска несовершеннолетних, пропавших без вести, имеет ряд своих особенностей, которые, в свою очередь, оказывают влияние на выбор форм и субъектов взаимодействия. Определяя субъектов внутреннего взаимодействия, надо отметить, что в данном случае речь идет о взаимодействии розыскных подразделений ОВД как по вертикали, так и по горизонтали, с аналогичными подразделениями, а также иными органами и подразделениями, входящими в систему МВД России. Классификацию субъектов внутреннего взаимодействия по группам мы предлагаем с учетом проведенного в период с 2012 по 2017 гг. исследования деятельности розыскных подразделений по организации розыска несовершеннолетних, пропавших без вести, выстроить следующим образом: 1) оперативные подразделения полиции, правомочные осуществлять оперативно-розыскную деятельность (далее – ОРД) [3]; 2) подразделения полиции по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности; 3) иные подразделения органов внутренних дел. В данной статье мы будем вести речь только о взаимодействии с оперативными подразделениями. В первую очередь, говоря об оперативных подразделениях полиции, правомочных осуществлять оперативно-розыскную деятельность, необходимо отметить подразделения организации розыскной работы на всех уровнях системы МВД России: на федеральном это МВД России – 6-й отдел розыска лиц УООРД ГУУР; на региональном уровне – отделы (оперативно-розыскные части) У,  ОУР МВД, ГУ, УМВД России по субъектам, основной задачей которых является организация розыска лиц; на районном уровне – отделы (отделения, группы, направления), которые непосредственно осуществляют розыск лиц или совмещают эту деятельность с другими направлениями. Надо отметить, что между федеральными и региональными розыскными подразделениями хорошо налажена работа по взаимодействию, в то время как на районном уровне возникает ряд сложностей. Это связа-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

но с тем, что в территориальных органах МВД России на районном уровне в подразделениях уголовного розыска (далее – УР) часто наблюдается отсутствие четко выраженного направления розыскной работы, а сотрудник (часто всего один) совмещает от трех и более направлений деятельности, и у него практически нет времени, чтобы полноценно осуществлять взаимодействие с вышестоящими подразделениями по розыску лиц. Это негативно сказывается на деятельности по установлению местонахождения несовершеннолетних, пропавших без вести, а также на других направлениях розыскной работы. Выход из данной ситуации нам видится в создании межрайонных розыскных подразделений, путем перераспределения штатной численности с подчинением их региональным подразделениям. Также необходимо особо отметить такие подразделения УР: по борьбе с преступлениями против личности, тяжкими и особо тяжкими преступлениями; по борьбе с преступлениями, совершаемыми несовершеннолетними. При выполнении общих задач подразделения ГУУР МВД России выступают головным органом, координирующим деятельность территориальных подразделений МВД России на региональном и районном уровнях по организации розыска несовершеннолетних, пропавших без вести, по выявлению и раскрытию преступлений, замаскированных под их безвестное исчезновение, а также организацию мероприятий, направленных на предупреждение безвестного исчезновения детей и совершения в отношении них преступлений или вовлечение их в противоправную деятельность. Необходимо отметить, что на состояние розыска несовершеннолетних, пропавших без вести, в значительной степени влияет организация должного взаимодействия розыскных подразделений с подразделениями по борьбе с преступлениями против личности, т.  к. исчезновение несовершеннолетнего свидетельствует о возможном наличии признаков совершенного преступления в отношении пропавшего [1]. Как показало исследование, данное направление деятельности во всех территориальных подразделениях МВД России организовано наилучшим образом, что мы связываем с постоянным контролем со стороны как руководства этих органов, так и должностных лиц прокуратуры и подразделений следственных комитетов. Среди основных форм взаимодействия таких подразделений уголовного розыска необходимо отметить следующие: – оказание практической помощи сотрудниками 6-го отдела УООРД ГУУР МВД России

региональным подразделениям по розыску лиц в ходе выездов в МВД, ГУ, УМВД России по субъекту Российской Федерации, а региональными розыскным подразделениям на районном уровне – в ходе выездов в У, ОМВД России по муниципальному образованию. Практическая помощь заключается в непосредственном участии в организации и проведении поисковых, розыскных, оперативно-розыскных мероприятий. Например, случаи, когда безвестное исчезновение ребенка вызвало большой общественный резонанс, предусматривают проведение комплексных мероприятий, которые ввиду своей сложности, межрегионального или международного характера требуют участия представителя из вышестоящего подразделения; совместное планирование розыскных, оперативно-розыскных мероприятий; проведение совместных совещаний по проблемным вопросам, касающимся организации розыска исчезнувших детей или совершения преступлений в отношении них и замаскированных под безвестное исчезновение; –  взаимный обмен между равнозначными розыскными подразделениями территориальных ОВД регионального, районного уровней передовым опытом по организации и осуществлению розыска лиц, не достигших восемнадцатилетнего возраста, исчезнувших внезапно, без видимых к тому причин; – направление 6-м отделом УООРД ГУУР МВД России в розыскные подразделения МВД, ГУ, УМВД России на региональном уровне, а ими, в свою очередь, – в розыскные подразделения У,  ОМВД России по муниципальному образованию аналитических обзоров (справок), методических рекомендаций, материалов передового опыта по осуществлению розыскной и идентификационной работы; – направление из вышестоящих подразделений по розыску лиц указаний о проведении комплексной оперативно-профилактической операции под условным наименованием «РОЗЫСК», а также в иных случаях, например, указание о незамедлительном предоставлении в 6-й отдел УООРД ГУУР МВД России информации о всех случаях исчезновения детей; – направление ориентировок с информацией о разыскиваемом лице, запросов о предоставлении необходимых сведений в иной территориальный ОВД регионального или районного уровней; – взаимный обмен оперативно-розыскной информацией, имеющей отношение к организации розыска пропавшего ребенка, при этом обмен происходит как между подчиненным подразделениями (по вертикали), так и между равнозначными розыскными подразделения и

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

31

Проблемы борьбы с преступностью

иными подразделениями уголовного розыска на региональном или районных уровнях (по горизонтали) (информация может содержать сведения о разыскиваемых лицах; о лицах, привлекавшихся к уголовной ответственности за преступления, совершенные в отношении несовершеннолетних, или разрабатываемых на причастность к подобным преступлениям; о руководителях образовательных организаций, имеющих связи с представителями учреждений, занимающихся вопросами усыновления (удочерения), в том числе и международного характера, а также поддерживающих отношения с членами организованных преступных групп или преступных сообществ; о результатах проверки оперативно-розыскной информации и др.); – исполнение нижестоящими подразделениями по розыску лиц распоряжений или указаний вышестоящего подразделения и предоставление отчетности о ходе их выполнения в установленные сроки; – совместное планирование и проведение поисково-спасательных, розыскных, оперативнорозыскных мероприятий подразделениями по розыску лиц с иными подразделениями уголовного розыска как своего ОВД, так и аналогичными подразделениями иных ОВД, например, соседних, в случаях, когда ребенок проживал на территории одного муниципального образования или региона, а следы исчезновения или совершенного преступления ведут на территорию соседнего; – создание совместных временных структурных формирований – оперативных групп – как при организации работы по одному конкретному факту исчезновения ребенка, в том числе и в рамках дела оперативного учета, так и по нескольким эпизодам исчезновения, имеющим схожие признаки. С 2008 г. при организации розыска несовершеннолетних, пропавших без вести, стала складываться практика взаимодействия розыскных подразделений ОВД с подразделениями по противодействию экстремизму. В современном информационном обществе стали нередкими случаи вступление подростков в различные экстремистские (террористические) организации или религиозные секты, которые преследуют далеко не мирные цели. Указанные преступные сообщества широко используют информационные сети, в том числе и Интернет, для привлечения в свои ряды новых членов, особенно в молодежной среде, у представителей которой еще не в полной мере сформировалось мировоззрение, и они легко поддаются чужому влиянию [4]. Вовлеченные в данные незаконные организации несовершеннолетние под психологическим

32

воздействием принимают неординарные решения: уходят из семьи, не предупреждая родных; совершают противоправные действия, а после задержаний не сообщают о себе сведений или сообщают ложные; уезжают на продолжительное время в другую местность, где проходят обучение по литературе экстремистского (террористического) или религиозного толка, при этом намерено прерывают контакты со своими родными и знакомыми. Но самое страшное происходит тогда, когда они совершают террористические акты, выступая в роли смертников 1, или становятся жертвами своих взрослых сообщников, которые, скрывая следы преступной деятельности, уничтожают улики и возможных свидетелей [8]. Все это приводит к тому, что несовершеннолетних начинают искать родные или представители администрации образовательных организаций и обращаются с заявлениями (сообщениями) в органы внутренних дел. Поэтому на современном этапе очень важна грамотная организация взаимодействия розыскных подразделений и подразделений по противодействию экстремизму, которое включает в себя: 1. Направление ориентировок с информацией о розыскиваемом лице, запросов о предоставлении необходимых сведений, в том числе о несовершеннолетних, причастных к национальному или религиозному экстремизму, терроризму. 2. Направление заданий на проведение розыскных и (или) оперативно-розыскных мероприятий в иной территориальный ОВД регионального или районного уровней. 3. Взаимный обмен оперативно-розыскной информацией, имеющей отношение к организации розыска пропавшего ребенка, который причастен или возможно причастен к национальному или религиозному экстремизму, терроризму. При этом обмен должен происходить не только на уровне МВД России или регионального ОВД, но и между розыскными подразделениями районного уровня и региональными подразделениями по противодействию экстремизму. Информация может содержать сведения о разыскиваемых лицах; о лицах, привлекавшихся к уголовной ответственности за преступления экстремисткой направленности или террористического характера, совершенные с участием несовершеннолетних, или разрабатываемых на 1   Несовершеннолетние «террористы – смертники» опасны тем, что в большинстве случаев совершают преступления руководствуясь не материальной выгодой, а по националистическими или религиозными идейным соображениям, которые им навязываются взрослыми посредством методического внушения (в сочетании с воздействием наркотических или психотропных средств), ложных чувств ненависти и мести к «неверным» или к врагам своего народа.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

причастность к подобным преступлениям, в том числе на стадии подготовки; о руководителях образовательных организаций, имеющих связи с представителями экстремистках и (или) террористических организаций, религиозных сект; о результатах проверки оперативно-розыскной информации и др. 4. Совместное планирование и проведение розыскных, оперативно-розыскных мероприятий подразделениями по розыску лиц с подразделениями по противодействию экстремизму. 5. Создание совместных временных структурных формирований – оперативных групп – как при организации работы по одному конкретному факту исчезновения ребенка, связанного с вовлечением в экстремистскую (террористическую) организацию национального или религиозного толка (в том числе и в рамках дела оперативного учета), так и по нескольким эпизодам исчезновения, которые имеют схожие признаки. Взаимодействие розыскных подразделений при организации розыска несовершеннолетних, пропавших без вести, с подразделениями НЦБ Интерпола осуществляется в соответствии с Инструкцией по организации информационного обеспечения сотрудничества по линии Интерпола [2]. На уровне МВД России в качестве основного субъекта в рассматриваемой сфере выступает 4-й отдел Национального центрального бюро Интерпола МВД России, который организует информационное обеспечение международного розыска и идентификации лиц, а на региональном уровне – территориальные подразделения (филиалы) НЦБ Интерпола. Как показало изучение практической деятельности, основными формами взаимодействия указанных подразделений являются: направление материалов об объявлении в международный розыск несовершеннолетнего, пропавшего без вести, обмен информацией, направление и исполнение запросов. В процессе взаимодействия обмен информацией между НЦБ Интерпола и розыскными подразделениями осуществляется: по каналам единой сети электросвязи Российской Федерации; по каналам мультисервисной телекоммуникационной сети МВД России; по сети почтовой связи Российской Федерации; по сети федеральной фельдъегерской связи [2]. При организации взаимодействия розыскных подразделений с подразделениями НЦБ Интерпола необходимо учитывать, что через НЦБ Интерпола возможно объявление розыска лиц только на территории иностранных государств-членов Интерпола, а в международный розыск пропавшего без вести несовершенно-

летнего можно объявить лишь в том случае, если в результате проведенных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий получены данные о выезде (вывозе) разыскиваемого лица за пределы Российской Федерации; достоверно установлены имеющиеся у разыскиваемого ребенка родственные, дружеские и иные связи за пределами Российской Федерации; получена информация об имевшемся у разыскиваемого ребенка намерении выехать из Российской Федерации с какой-либо целью или наличие у лиц из числа его связей намерения вывезти ребенка из Российской Федерации. Особое место среди субъектов взаимодействия при организации розыска пропавших без вести несовершеннолетних занимают подразделения специальных технических мероприятий (далее – ПСТМ). Так, благодаря данным подразделениям в ходе проведения поисково-спасательных, розыскных и оперативно-розыскных мероприятий можно установить с довольно большой точностью местонахождение исчезнувшего, т. к. в современном мире практически ни один ребенок, начиная с младшего школьного возраста (а иногда и детсадовского), не видит своего существования без мобильного устройства сотовой связи. В связи с этим в обязательном порядке необходимо привлекать ПСТМ для проведения таких оперативно-розыскных мероприятий, как прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи (далее – СИТКС). Считаем, что для установления местонахождения пропавших без вести несовершеннолетних, большое значение имеет оперативнорозыскное мероприятие СИТКС. Также для установления местонахождения разыскиваемого несовершеннолетнего необходимо использовать возможности подразделений по борьбе с преступлениями в сфере высоких технологий, которые являются структурными подразделениями ПСТМ. Их помощь особенно полезна при контроле и анализе информации, содержащейся и размещающейся на страницах социальных сетей и онлайн-игр, которыми ребенок пользовался до исчезновения или продолжает пользоваться. В установлении местонахождения розыскиваемых в качестве пропавших без вести детей (если имеется информация об их исчезновении при криминальных обстоятельствах) неоценима также помощь и оперативно-поисковых подразделений. Взаимодействие розыскных подразделений с подразделениями оперативно-розыскной информации (далее – ОРИ) имеет определенной значение в деле повышения эффективности

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

33

Проблемы борьбы с преступностью

розыска несовершеннолетних, пропавших без вести, и в целом розыскной работы подразделений по розыску лиц, т.  к. эта деятельность находится в прямой зависимости от качества информационно-аналитического обеспечения, которое определяет оперативность реагирования на заявления (сообщения) о безвестном исчезновении подростка, особенно при обстоятельствах криминального характера. Поэтому существенным фактором в реализации принципа наступательности при организации розыска рассматриваемой категории лиц является доступ оперативных сотрудников розыскных подразделений к оперативно-розыскным справочным учетам и базам данных, в связи с чем в современных условиях грамотная организация взаимодействия подразделений по розыску лиц с подразделениями ОРИ является обязательным условием при организации розыска несовершеннолетних, пропавших без вести. Изучение практической деятельности, а также аналитических справок и обзоров показало, что основной формой взаимодействия между указанными подразделениями является обмен информацией, который заключается в следующем: – подразделения ОРИ по запросам направляют в розыскные подразделения информацию об интересующем объекте, используя сформированные в подразделениях ОРИ базы данных или базы данных других подразделений, органов, организаций, к которым они получили доступ на основе взаимодействия; – розыскные подразделения в целях размещения оперативно-розыскной информации в соответствующих базах данных направляют в подразделения ОРИ дела оперативного учета, справки-меморандумы, содержащие информацию, поступающую от источников оперативной информации, фотоизображения разыскиваемых и иные документы, материалы, полученные в результате оперативно-розыскных, розыскных мероприятий, представляющих оперативный интерес [7]. Розыскные подразделения в процессе организации розыска несовершеннолетних взаимодействуют и с такими оперативными подразделениями ОВД, правомочными осуществлять ОРД, как управление экономической безопасности и

противодействия коррупции (далее – ЭБиПК), собственной безопасности, управление по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите (далее – ООГЗ), но их роль по данному направлению деятельности имеет эпизодический характер и зависит от специфики деятельности. Например, совместно с подразделениями ЭБиПК могут формироваться оперативные группы по проверке образовательных организаций или учреждений по организации досуга детей как государственной, так и иной формы собственности; с подразделениями собственной безопасности могут проводиться совместные мероприятия розыскного и оперативно-розыскного характера на предмет проверки причастности сотрудников ОВД к безвестному исчезновению ребенка (при наличии соответствующей информации) или создаваться совместные оперативные группы в случаях безвестного исчезновения несовершеннолетнего – члена семьи сотрудника ОВД, когда одна из версий исчезновения – попытка воздействовать на принятие решения должностным лицом или месть со стороны преступников; предупредительные мероприятия, направленные на недопущение безвестного исчезновения несовершеннолетних – детей лиц, подлежавших государственной защите, проводятся с подразделениями ООГЗ. Подводя итоги необходимо отметить, что под внутренним взаимодействием розыскных подразделений органов внутренних дел с другими субъектами оперативно-розыскной деятельности в процессе организации и осуществления розыска несовершеннолетних, пропавших без вести, следует понимать основанную на общепризнанных принципах и нормах международного права, оперативно-розыскном законодательстве, иных законодательных и подзаконных нормативных актах их согласованную деятельность административного, оперативно-розыскного и организационно-управленческого характера с применением наиболее целесообразного сочетания присущих взаимодействующим субъектам сил, средств и методов с целью повышения эффективности проводимых мероприятий, направленных на установление местонахождения лиц, не достигших восемнадцатилетнего возраста, исчезнувших внезапно, без видимых к тому причин.

Список литературы: 1. Инструкция о порядке рассмотрения заявлений, сообщений о преступлениях и иной информации о происшествиях, связанных с безвестным исчезновением лиц, утвержденной приказом МВД России, Генеральной прокура-

34

туры Российской Федерации, СК России от 16 января 2015 г. № 38/14/5. 2. Инструкция по организации информационного обеспечения сотрудничества по линии Интерпола: утв. приказом МВД России, Ми-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы борьбы с преступностью

3.

4.

5.

6.

нюста России, ФСБ России, ФСО России, ФСКН России и ФТС России от 6 октября 2006 г. № 786/310/470/454/333/971. О некоторых вопросах организации оперативно-розыскной деятельности в системе МВД России: приказ МВД РФ от 19 июня 2012 г. № 608 // СПС КонсультантПлюс. Единая межведомственная информационно-статистическая система (ЕМИСС). Государственная статистика. URL: https:// fedstat.ru/organizations/ (дата обращения: 30.03.2018). Организация управления органами внутренних дел: учебник / под ред.: А.  М.  Кононова, И. Ю. Захватова. М., 2012. Атмажитов  В.  М. О некоторых направлениях развития теории оперативно-розыскной деятельности // Оперативник (сыщик). 2015. № 1 (42).

7. Денисов  В.  В., Яковец  Е.  Н. Сущность и содержание информационно-аналитического обеспечения полицейской разведки // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 1 (41). 8. Лапунова  Ю.  А., Голяндин  Н.  П. Распространение идеологии экстремизма и терроризма в киберпространстве: проблемы и пути их решения // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 3 (43). 9. Лепехин  Д.  И. К вопросу о законодательном регулировании розыска несовершеннолетних, пропавших без вести // Оперативник (сыщик). 2016. № 1 (46). 10. Ожегов  С.  И., Шведова  Н.  Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2001. 11. Самошин А. В., Горовой В. В. Особенности предупреждения распространения экстремистских материалов в молодежной среде по глобальной сети Интернет // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 3 (39). E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

35

Научная дискуссия

От концепций уголовной политики до мелкого взяточничества А. В. ЗЕМЦОВА, главный эксперт уголовно-правового управления, кандидат юридических наук (Договорно-правовой департамент МВД России)

From the Concepts of a Criminal Policy to Petty Bribery A. V. ZEMTSOVA, Candidate of Law, Chief expert of the Criminal Law Department, (Treaty Legal Department of the Interior Ministry of Russia) УДК 343.375 В статье рассматриваются основные результаты работы по подготовке концепций уголовной политики, оценивается эффективность такой деятельности, а также проводится анализ уголовно-правовых норм об ответственности за мелкое взяточничество с точки зрения их правоприменения. Уголовная политика, ность, взяточничество.

С

преступление,

ответствен-

овременное состояние развития уголовного законодательства Российской Федерации характеризуется не только многочисленными изменениями правовых норм, но и регулярно провозглашаемыми инициативами о необходимости отказа от хаотичных поправок и подготовки единого программного документа, обеспечивающего поступательное и сбалансированное реформирование правовой базы. К числу основных достижений сторонников планомерного нормотворчества в данной области можно отнести разработку следующих документов: Концепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере, подготовленная во исполнение поручения Президента Российской Федерации от 28 ноября 2009 г. № Пр-3169 [1], Концепция уголовно-правовой политики Российской Федерации, одобренная Общественной палатой Российской Федерации в 2010 г. [2], Концепция «Уголовная политика: дорожная карта (2017–2025 гг.)», изданная Центром стратегических разработок [3].

36

The article reviews the main results of the work on preparation of the criminal policy concepts, estimates effectiveness of such activity, and also undertakes an analysis of the criminal law norms about on liability for petty bribery in terms of their enforcement.

Criminal policy, crime, liability, bribery.

Анализ всех названных документов свидетельствует об их нацеленности на создание основ дальнейшей модернизации уголовного законодательства путем определения приоритетов и критериев эффективного нормотворчества и правоприменения. В контексте данного вывода возникает закономерный вопрос: какие же направления совершенствования уголовного закона определяли авторы приведенных выше документов и чего удалось достичь законодателю с учетом сформированных идей? Еще в 2010 г. авторы Концепции модернизации уголовного законодательства в экономической сфере указывали на недостатки легальной дефиниции хищения (в частности, критике подверглось определение предмета хищения через категорию «имущество»); отмечали недопустимость нормативного закрепления приобретения права на чужое имущество в качестве способа совершения мошенничества; мотивировали отказ от уголовного преследования за деяния с

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная дискуссия

конструкцией формального состава, не связанные с причинением реального вреда; предлагали возбуждать уголовные дела о преступлениях в сфере экономической деятельности исключительно на основании заявления потерпевшего; обосновывали целесообразность исключения из Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК) ст. 171, 171.1, 172, 174.1, 176, 177, 178, 184, 185.1, 190, 192, 193. Основным лейтмотивом Концепции уголовно-правовой политики Российской Федерации, одобренной Общественной палатой Российской Федерации в 2010 г., явилась провозглашенная идея о необходимости обеспечения соответствия уголовного законодательства Российской Федерации и  практики его применения международным и конституционным стандартам прав человека  и  безопасности,  приведения системы принципов УК в  соответствие с  криминологической ситуацией. Концепция «Уголовная политика: дорожная карта (2017–2025 гг.)» изобилует мнениями ученых и практиков о целесообразности либо нецелесообразности разработки новых УК и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК), а также предлагает вниманию законодателя и правоприменителя три стратегических этапа развития и реализации уголовной политики в Российской Федерации до 2025 г.: гуманизация законодательства и практики (2017–2018 гг.); систематизация уголовно-правового поля (2019–2021 гг.); пенализация, т. е. пересмотр наказуемости деяний (2022–2025 гг.). Несмотря на сохранение в УК фундаментальных правовых подходов в определении хищения, мошенничества, принципов уголовного закона, неизменность порядка возбуждения уголовных дел о преступлениях в сфере экономической деятельности, отказ от разработки новых УК, УПК и не  произошедшую в 2017 г. декриминализацию деяний, ответственность за которые установлена в вышеназванных статьях главы 22  УК1, идея разработки очередного про  Федеральными законами от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности» и № 325-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» введен дополнительный институт освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа (статья 762 УК); изложены в новой редакции уголовно-правовые нормы об ответственности за мошенничество в сфере предпринимательства, в соответствии с которыми осуществлена декриминализация соответствующих деяний на сумму до 10 тысяч рублей и увеличены в 12 раз по сравнению с общей нормой о мошенничестве (ст. 159 УК) суммы крупного и особо крупного размеров для данных деяний; расширен перечень преступлений в сфере экономической деятельности, по которым возможно освобождение от уголовной ответственности по правилам 1

граммного документа уголовной политики не теряет актуальности для ряда представителей юридического сообщества. Очевидная неработоспособность подготовленных за последние семь лет концепций уголовной политики не служит поводом для снижения количества научных дискуссий по данной тематике. Среди последних мероприятий, посвященных вопросам формирования концепции уголовной политики, обращает на себя внимание организованный 13 декабря 2017 г. Комитетом Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству при участии представителей федеральных органов государственной власти круглый стол на тему «Проблемы законодательного обеспечения проекта концепции уголовной политики» [4]. Первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по  конституционному законодательству и  государственному строительству  А.  И.  Александров  отметил, что уголовная политика нуждается в системности, научности, стабильности и должна ориентироваться на российскую правовую историю, культуру, принципы справедливости и истинной нравственности [4]. Также сенатор отметил, что новая концепция уголовной политики может быть утверждена до 1 июня 2018 г. [5]. Пока современная уголовная политика находится в ожидании нового усовершенствованного программного документа развития и уже по традиции вступает в очередной этап поиска системности, научности и стабильности, развитие общественных отношений диктует свои «правила игры», которые не могут оставаться без внимания законодателя, призванного, как указал Конституционный Суд Российской Федерации, применять механизмы уголовной репрессии в исключительных случаях, когда иные меры, в том числе административной ответственности, оказываются недостаточными [6]. части второй статьи 761 УК (данный перечень дополнен статьей 170.2, частью первой1 статьи 171.1, частью первой статьи 176, частью третьей статьи 180, частью второй статьи 185, частью первой статьи 185.6, частью первой статьи 191, статьей 192, частью второй статьи 194 УК); снижен размер денежного возмещения, подлежащего перечислению в федеральный бюджет и являющегося основанием для освобождения от уголовной ответственности по правилам части второй статьи 761 УК (с пятикратной до двукратной суммы ущерба (дохода); увеличена пороговая величина ущерба как основания для возбуждения уголовных дел об отдельных преступлениях в сфере экономической деятельности: крупный размер увеличен с 1 500 000 рублей до 2 250 000 рублей, особо крупный – с 6 000 000 рублей до 9 000 000 рублей (названное увеличение суммы крупного (особо крупного) размера ущерба (дохода) распространено на 24 состава преступления главы 22 УК). На фоне такой масштабной либерализации уголовного закона, произошедшей в 2016 г., отказ законодателя от дальнейшей гуманизации законодательства в 2017 г. представляется вполне оправданным.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

37

Научная дискуссия

При этом следует признать, что в отличие от сторонников программного развития уголовного законодательства, регулярно выступающих с призывами создать работоспособную концепцию уголовной политики, решения законодателя по изменению правовых норм не являются односторонними. Только в 2017 г. принято 16 федеральных законов, направленных на изменение порядка уголовно-правовой охраны абсолютно различных объектов. В частности, к числу наиболее заметных новелл уголовного закона прошедшего года возможно отнести следующие: установление уголовной ответственности за действия, угрожающие безопасности эксплуатации транспортных средств (ст. 267.1 УК); выделение незаконного производства и (или) оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции в специальный состав незаконного предпринимательства (ст. 171.3 УК); усиление ответственности за доведение до самоубийства и дополнение УК ст. 110.1 (Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства), 110.2 (Организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства), 151.2 (Вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего); установление уголовной ответственности за уклонение от уплаты страховых взносов (ст. 198–199.4  УК); усиление ответственности за жестокое обращение с животными (ст. 245 УК) и заведомо ложное сообщение об акте терроризма (статья 207 УК). Полагаем, что каждое из названных изменений УК является социально обусловленным и необходимым в современных реалиях. Также очевидно, на наш взгляд, и то, что любое реформирование законодательства нельзя заключить в какие-либо рамки планомерного совершенствования ввиду невозможности прогнозирования развития общественных отношений хотя бы на неделю вперед. Зачастую в стране происходят события, вызывающие не только огромный общественный резонанс и подрывающие авторитет государственной власти, но наносящие реальный ущерб (например, в 2017 г. по стране прокатилась волна «телефонного терроризма», звонки с угрозами взрыва поступили в 3  500 учреждений в 180 городах России, массовая эвакуация затронула почти 2,5 млн граждан, ущерб от таких деяний исчисляется миллиардами рублей) [7]. Как следствие, подобные события требуют оперативных и скоординированных действий органов государственной власти по подготовке и принятию законопроектов. В связи с этим стороннему наблюдателю

38

остается не только изучать стремительно изменяющийся УК, абсолютно закономерно не вписывающийся в многочисленные концепции и дорожные карты, но и обращать внимание на наиболее интересные с точки зрения научного анализа новеллы уголовного закона и его прогнозируемые изменения [23]. В рамках настоящей публикации в качестве предмета исследования выбрано мелкое взяточничество (ст. 291.2 УК), которое появилось в УК с принятием Федерального закона от 3 июля 2016 г. № 324-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 324-ФЗ) и по абсолютно понятным вышеназванным причинам не прогнозировалось ни одной из концепций уголовной политики. Названная привилегированная норма примечательна тем, что является одной из последних новаций в области антикоррупционного уголовного законодательства [21], различные аспекты которого занимают лидирующие позиции по вниманию, уделяемому как со стороны научного сообщества [20], так и субъектами права законодательной инициативы (наряду с либерализацией уголовного законодательства в сфере предпринимательства) [18]. Кроме того, период времени, прошедший с момента вступления в законную силу Федерального закона № 324-ФЗ, позволяет подвести первые итоги правоприменения по ст. 291.2 УК, оценить уже сформированные мнения представителей научного сообщества, а также представить авторское видение по некоторым, на наш взгляд, значимым вопросам. Итак, установление специальных мер ответственности за получение взятки, дачу взятки в размере, не превышающем десяти тысяч рублей, мотивировалось необходимостью обеспечения на законодательном уровне принципа справедливости при назначении наказания за мелкое взяточничество, не  представляющее значительной общественной опасности [8]. Достижение поставленной цели обернулось выявлением общей тенденции борьбы с взяточничеством в России. Так, если в первом полугодии 2016 г. количество осужденных по ст. 290 (Получение взятки), ст. 291 (Дача взятки) УК составило 2 493, то в первом полугодии 2017 г. аналогичный показатель составил 1 041, притом что за мелкое взяточничество за данный период осуждено 1  130 лиц [9]. Комментируя итоги работы правоохранителей по реализации Национального плана противодействия коррупции на 2016–2017 г.,

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная дискуссия

утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 1 апреля 2016 г. № 147, во взаимосвязи со статистическими показателями, первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации А.  Э.  Буксман справедливо подчеркнул, что «бытовая коррупция» (а именно мелкое взяточничество) составила ровно половину из выявленных коррупционных преступлений [10]. Однако следует признать, что приведенные статистические данные не являются «заслугой» исключительно правоприменителя, предпочитающего повышать эффективность своей работы за счет выявления мелких взяток. Сложившаяся ситуация во многом предопределена редакцией ст. 291.2 УК и последующим за ее принятием толкованием Верховного Суда Российской Федерации. В частности, Президиум Верховного Суда Российской Федерации разъяснил, что получение взятки, дача взятки в размере, не превышающем десяти тысяч рублей, влекут ответственность по части первой ст. 291.2 УК независимо от того, за какие действия (законные или незаконные) они совершены, в каком составе участников (единолично или группой лиц), а также наличия или отсутствия других квалифицирующих признаков взяточничества [11]. Таким образом, в настоящее время получение взятки на сумму 10 100 рублей, совершенное с ее вымогательством, квалифицируется по пункту «б» части пятой ст. 290 УК и наказывается лишением свободы на срок от семи до двенадцати лет, в то время как аналогичные деяния, совершенные, например, на сумму 9  900 рублей, образуют мелкое взяточничество (часть первая ст. 291.2 УК) и наказываются лишением свободы на срок до одного года. Подобный дисбаланс мер ответственности хоть и основан на действующей редакции части первой ст. 291.2 УК, но не укладывается в традиционное восприятие повышенной степени общественной опасности самого факта вымогательства. Какое из деяний представляет наибольшую угрозу для потерпевшего и интересов государственной власти: вымогательство у пациента за получение квоты на операцию взятки в размере 100  000 рублей или 5  000 рублей? Если для потерпевшего сумма такого незаконного вознаграждения имеет значение и зачастую может определять возможность получения медицинской помощи, то для целей противодействия коррупции, по нашему мнению, приведенные в качестве примера деяния сопоставимы по степени негативного влияния на авторитет государственной власти и уровень доверия населения к национальной системе здра-

воохранения, обращение к которой на бесплатной основе гарантировано ст. 41 Конституции Российской Федерации. Не согласуются рассматриваемые особенности квалификации мелкого взяточничества и с правовым подходом в оценке получения взятки в рамках ст. 290 УК, когда приоритетное значение в оценке взяточничества приобретает наличие квалифицирующих признаков, указанных в пунктах «а», «б» части пятой ст. 290 УК (совершение группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, с вымогательством взятки), даже при сумме взятки, размер которой не признан значительным (т. е. превышающим 25 000 рублей). Более того, такой правовой подход подтверждает свою состоятельность и применительно к другим уголовно наказуемым деяниям. Так, например, кража на незначительную сумму (в т. ч. не превышающую 10  000 рублей), совершенная организованной группой, квалифицируется по пункту «а» части четвертой ст. 158 УК, предусматривающей безальтернативное наказание в виде лишения свободы на срок до десяти лет. Также необходимо учитывать, что в силу ст. 8 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» проведение оперативного эксперимента, прослушивание телефонных и иных переговоров, которые традиционно являются наиболее востребованными оперативно-розыскными мероприятиями по делам о взяточничестве, возможно только по преступлениям средней тяжести, тяжким и особо тяжким. В условиях отнесения законодателем мелкого взяточничества к числу преступлений небольшой тяжести следует признать, что возможности для выявления и раскрытия мелких взяток, совершенных группой лиц или сопряженных с вымогательством взятки, существенно ограничены. Данные обстоятельства во взаимосвязи с минимальным наказанием по ст. 291.2 УК создают предпосылки для дробления коррупционерами крупных взяток на множество мелких «подношений». Способствует отчасти такому виду преступного поведения и официальная статистика Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, свидетельствующая о том, что правоприменители гораздо чаще прекращают уголовное преследование по нереабилитирующим основаниям в отношении лиц, совершающих мелкое взяточничество, по сравнению с применением таких механизмов по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

39

Научная дискуссия

290 и 291 УК. Так, в первом полугодии 2017 г. в связи с деятельным раскаянием (ч. 1 ст. 28 УПК) по ст. 291.2 УК прекращено уголовное преследование в отношении 72 лиц, на основании примечания к ст. 291.2 УК (ч. 2 ст. 28 УПК) прекращено уголовное преследование в отношении 33 лиц, а в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа (ст. 251 УПК) – в отношении 130 лиц (всего названные основания применены в отношении 235 лиц). При этом за тот же период времени аналогичные показатели по ст. 290, 291 УК выглядят значительно скромнее: в связи с деятельным раскаянием (часть первая ст. 28 УПК) по ст. 291 УК прекращено уголовное преследование в отношении 13 лиц (по ст. 290 УК – 0),на основании примечания к ст. 291 УК (ч. 2 ст. 28 УПК) прекращено уголовное преследование в отношении 21 лица, а в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа (ст. 251 УПК) по ст. 291 УК прекращено уголовное преследование в отношении 25 лиц (по ст. 290 УК – 2) (всего названные основания применены в отношении 61 лица) [12]. Как видим, шансов на благоприятный исход уголовного преследования у «мелких взяточников» значительно больше, чем у подозреваемых (обвиняемых) по общим статьям о взяточничестве. Между тем нормативно закрепленные основания для таких привилегий мелким взяточникам в настоящее время отсутствуют. Ст. 75 (Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием), 762 (Освобождение от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа) УК и разъясняющее их положения постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 19 «О  применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» не содержат ответа на вопрос о возможности применения названных статей УК в случаях, когда конструкция состава преступления (в том числе закрепленных в ст. 290, 291, 291.2 УК) не  предполагает причинения вреда потерпевшему. Конституционный Суд Российской Федерации, на разрешение которого ставился вопрос о конституционности ст. 762 УК, исключающей возможность освобождения от уголовной ответственности с применением судебного штрафа лиц, впервые совершивших преступления небольшой или средней тяжести, при отсутствии сведений об ущербе или ином вреде, причиненном преступлением (речь шла о совершении фиктивной постановки на учет

40

иностранного гражданина или лица без гражданства по месту пребывания в жилом помещении в Российской Федерации (ст. 322.3 УК)), также не дал исчерпывающего ответа на данный вопрос. В частности, Конституционный Суд Российской Федерации, признавая конституционность ст. 762 УК, в Определении от 26 октября 2017 г. №  2257-О высказал несколько ключевых позиций: –  отсутствие указания на общественно опасные последствия в диспозиции соответствующей статьи УК как на признак состава предусмотренного ею преступления не означает, что совершение этого преступления не влечет причинение вреда или реальную угрозу его причинения; – поскольку различные уголовно наказуемые деяния влекут наступление разного по своему характеру вреда, постольку предусмотренные ст. 762 УК действия, направленные на заглаживание такого вреда и свидетельствующие о снижении степени общественной опасности преступления, нейтрализации его вредных последствий, не могут быть одинаковыми во всех случаях, а определяются в зависимости от особенностей конкретного деяния; – из Конституции Российской Федерации не вытекает обязанность федерального законодателя закреплять в уголовном законе одинаковые критерии освобождения от уголовной ответственности лиц, впервые совершивших преступление небольшой или средней тяжести, без учета обстоятельств, свидетельствующих о том, что лицо своими действиями снизило степень общественной опасности совершенного им преступления; –  законодатель вправе уполномочить суд в каждом конкретном случае решать, достаточны ли предпринятые виновным действия для того, чтобы расценить уменьшение общественной опасности содеянного как позволяющее освободить его от уголовной ответственности; – вывод о возможности освобождения от уголовной ответственности, к которому придет суд в своем решении, должен быть обоснован ссылками на фактические обстоятельства, исследованные в судебном заседании; суд обязан не просто констатировать наличие или отсутствие указанных в законе оснований для освобождения от уголовной ответственности, а принять справедливое и мотивированное решение с учетом всей совокупности данных, характеризующих в том числе особенности объекта преступного посягательства, обстоятельства его совершения, конкретные действия, предпринятые лицом для возмещения ущерба или иного загла-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная дискуссия

живания причиненного преступлением вреда, изменение степени общественной опасности деяния вследствие таких действий, личность виновного, а также обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность [13]. Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации не исключил возможности применения ст. 76.2 УК в отношении лиц, совершивших преступления, имеющие конструкцию формального состава, но и не определил четких критериев, позволяющих однозначно судить о том, что «лицо своими действиями снизило степень общественной опасности совершенного им преступления». Так, например, рассматриваемое Определение Конституционного Суда Российской Федерации не ориентирует правоприменителя на установление конкретных обстоятельств, которые могли бы послужить основаниями для освобождения заявительницы от уголовной ответственности с применением судебного штрафа в случае совершения ею фиктивной постановки на учет иностранного гражданина или лица без гражданства по месту пребывания в жилом помещении в Российской Федерации. В таких условиях суды совершенно закономерно не  демонстрируют единства в вопросе применения института освобождения от уголовной ответственности и принимают абсолютно полярные решения по схожим преступлениям. Так, мировой судья судебного участка № 313 района Марьина роща г. Москвы прекратил уголовное дело в отношении С., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, частью первой ст. 291.2 УК (за попытку дачи взятки в размере 3  000 рублей инспектору ГИБДД за совершение заведомо незаконных действий в виде несоставления протокола об административном правонарушении за управление транспортным средством, не зарегистрированным в установленном порядке (ч. 1 ст. 12.1 КоАП)2,  и освободил его от уголовной ответственности на основании ст.  76.2 УК  с назначением судебного штрафа в размере 15 000 рублей [15]. При аналогичной квалификации содеянного по части третьей ст. 30, части первой ст. 291.2 УК (за попытку дачи взятки в размере 2 500 рублей инспекторам ГИБДД за непривлечение к административной ответственности) Бийским городским судом Алтайского края в отношении К. вынесен обвинительный приговор и назначено наказание в виде штрафа в размере 20 000 рублей [16]. 2   Заметим, что до принятия Федерального закона № 324-ФЗ такие деяния квалифицировались по части третьей статьи 290 УК и наказывались лишением свободы на срок от трех до восьми лет лишения свободы.

Помимо обозначенных проблем применения норм об ответственности за мелкое взяточничество в УК содержится и правовой пробел. Так, получение мелких взяток (наряду с получением мелкого коммерческого подкупа (ст. 204.2 УК) не включено в число преступлений, по которым применяется конфискация имущества (пункт «а» ч. 1 ст. 104.1 УК)). В связи с этим возникает резонный вопрос: как надлежит поступать суду с предметом взятки, получение которой квалифицировано по ст. 291.2 УК? Представляется, что рассчитывать на применение положений ст. 104.1  УК по таким уголовным делам по аналогии с механизмом конфискации имущества, предусмотренным для ст. 290 УК, не приходится в силу ч. 2 ст. 3 УК, запрещающей применение уголовного закона по аналогии. Изученные нами судебные решения по ст. 291.2 УК позволяют констатировать, что в условиях отсутствия названной правовой нормы в перечне преступлений, указанных в пункте «а» ч. 1 ст. 104.1 УК, суды в основном избегают специального указания в своих решениях на судьбу вещественных доказательств в виде денег, полученных взяткополучателем. Однако встречаются решения судов, в которых предмет мелкого взяточничества обращается в доход государства (например, приговор мирового судьи судебного участка № 330 Бабушкинского района г. Москвы в отношении Х) [17]. В целях упорядочения судебной практики и устранения обозначенного правового пробела считаем необходимым дополнить перечень преступлений, содержащийся в пункте «а» ч. 1 ст. 104.1 УК, указанием на уголовно наказуемые деяния, предусмотренные ст. 204.2, 291.2 УК. В рамках настоящей публикации также хотелось бы обратить внимание на отдельные аспекты применения статьи 19.28 (Незаконное вознаграждение от имени юридического лица) Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее – КоАП). Внимание к этому вопросу в контексте рассмотрения проблем применения ст. 291.2 УК обусловлено тем, что после введения в УК статьи о мелком взяточничестве, как утверждают специалисты, появились и административные дела по ст. 19.28 КоАП, следующие из уголовных дел, возбужденных по ст. 291.2 УК [21]. По оценкам экспертов, в первом полугодии 2017 г. прокуроры возбудили 293 дела об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 19.28 КоАП, по результатам рассмотрения которых более 200 юридических лиц были привлечены к административной ответственности и им назначены административные

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

41

Научная дискуссия

штрафы на общую сумму 394 млн рублей [22]. Также специалисты обращают внимание и на конкретные примеры из судебной практики, когда юридические лица были оштрафованы на суммы 500  000 рублей и 1  000  000 рублей за то, что их представители передали должностным лицам вознаграждение в виде бутылки вина или коробки конфет [19]. Подобная практика, как представляется, не соответствует по своему смыслу и содержанию целям и задачам противодействия коррупции. Полагаем, что в целях создания дополнительных стимулов для выявления коррупционных схем следует предусмотреть возможность освобождения от административной ответственности юридических лиц, должностные лица которых добровольно сообщили о даче незаконного вознаграждения в правоохранительные органы. Иначе в настоящее время эффект от предусмотренного примечаниями к ст. 291–291.2 УК освобождения от уголовной ответственности взяткодателя (посредника) по сути нивелирован, если речь идет о случаях дачи взятки в интересах юридического лица. В таких случаях представители юридического лица абсолютно не мотивированы к содействию правоохранительным органам в изобличении взяткополучателей, поскольку вне зависимости от степени их участия в выявлении и раскрытии преступления наступление административной ответственности в виде крупных штрафов неминуемо. В то же время следует заметить, что еще в 2014 г. ст. 19.28 КоАП была предметом оценки Конституционного Суда Российской Федерации, в т. ч. с точки зрения отсутствия в ней указания на возможность освобождения от административной ответственности юридического лица, исполнительные органы которого сообщили о незаконном вознаграждении в правоохранительные органы. В частности, в подпункте 2.3 Определения от 5 июня 2014  г. № 1308-О Конституционный Суд Российской Федерации указал на то, что закрепленная в Конституции Российской Федерации обязанность Российской Федерации по защите конституционных ценностей, в том числе от правонарушений коррупционного характера, совершаемых юридическими лицами, и международные обязательства Российской Федерации по принятию мер для привлечения юридических лиц к ответственности в связи с совершением коррупционных преступлений не исключают возможность определения в законе условий, при которых юридические лица, исполнительные органы которых сообщили в правоохранительные органы о незаконном вознаграждении, могут быть освобождены от административной ответственности [14].

42

При этом Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что федеральный законодатель, действуя в рамках своей дискреции, вправе предусмотреть соответствующие условия для этого – аналогично предусмотренные УК в связи с совершением коррупционных преступлений, с учетом того, что для коррупционных правонарушений, совершаемых в интересах юридических лиц, характерны крупный и особо крупный размер взяток (п.  1 примечаний к ст. 290 УК), а потому эти правонарушения могут представлять общественную опасность, сопоставимую с общественной опасностью коррупционных преступлений, совершаемых в интересах физических лиц, а в некоторых случаях – и более высокую. Таким образом, в настоящее время назрела необходимость в соответствующем пересмотре позиции законодателя в области регламентации условий административной ответственности юридических лиц по ст. 19.28  КоАП. Установление возможности освобождения юридических лиц от административной ответственности по ст. 19.28 КоАП в случаях содействия его представителей выявлению и раскрытию коррупционного преступления будет ориентировать предпринимательское сообщество к созданию эффективной внутрикорпоративной системы противодействия коррупции. Подводя итог вышеизложенному, в заключение следует сделать несколько выводов. На сегодняшний день реальная необходимость в подготовке концепции уголовной политики или иного программного документа развития правовой базы в области уголовного законодательства отсутствует. При этом инициативы в данной сфере нередко опираются в своей основе на популистские идеи, не имеющие ничего общего с герменевтическим подходом к современным реалиям развития общества в целом и уголовного законодательства в частности. Представителям юридического сообщества, заинтересованным в совершенствовании уголовного законодательства и обладающим возможностями участия в нормотворческом процессе, необходимо сконцентрировать усилия на качестве разрабатываемых предложений законодательного характера и их широком обсуждении среди правоприменителей и ученых. Ст. 291.2 УК, устанавливающая ответственность за мелкое взяточничество и представляющая собой промежуточный итог реформирования антикоррупционного уголовного законодательства, может быть усовершенствована с учетом дифференциации в ней ответственности в зависимости от наличия квалифицирующих признаков, предусмотренных в ст. 290 УК. Также необходимо нормативно закрепить возможность применения

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная дискуссия

института конфискации имущества в отношении лиц, получающих мелкие взятки. В целях исключения коррупциогенного фактора в уголовно-правовых нормах надлежит разрешить на законодательном уровне вопрос о возможности применения ст. 75 и 76.2 УК в отношении лиц, совершивших преступления, конструкция составов которых не предполагает причинения вреда потерпевшему, а соответственно,

и возможность его возмещения. Ст. 19.28 КоАП следует дополнить примечанием, устанавливающим возможность освобождения от административной ответственности юридических лиц, представители которых добровольно сообщили о даче незаконного вознаграждения в правоохранительные органы и способствовали выявлению данного правонарушения, проведению административного расследования.

Список литературы: 1. Концепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере. URL: http:// www.crimpravo.ru/uploads/000/000/005/attach/ d4066d010c/konstept_modern_supernew-100830. pdf (дата обращения: 17.11.2017). 2. Концепция уголовно-правовой политики Российской Федерации. URL: http://www.oprf.ru/ ru/discussions/1389/newsitem/17889?PHPSESS ID=8rflf439q3orvemlt8ucs4k5k2 (дата обращения: 17.11.2017). 3. Уголовная политика: дорожная карта (2017– 2025 гг.). URL: https://www.csr.ru/wp-content/ uploads/2017/04/Report-CP.pdf (дата обращения: 10.12.2017). 4. Проблемы законодательного обеспечения проекта концепции уголовной политики обсудили в Совете Федерации. URL: http://www. council.gov.ru/events/news/87501/ (дата обращения: 10.12.2017). 5. Совфед может утвердить концепцию уголовной политики до 1 июня. URL: https://news. rambler.ru/other/38664135-sovfed-mozhetutverdit-kontseptsiyu-ugolovnoy-politiki-do-1iyunya/ (дата обращения: 22.01.2018). 6. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 10 июля 2003 г. № 270-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Курганского городского суда Курганской области о проверке конституционности части первой статьи 3, статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации и пункта 13 статьи 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс. 7. До 10 лет тюрьмы: Госдума вдвое увеличила наказание за телефонный терроризм. URL:  https://russian.rt.com/russia/ article/462585-zakon-loshniye-zvonki-telefonniterrorism (дата обращения: 10.12.2017). 8. Пояснительная записка к проекту федерального закона № 1079243-6 «О  внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс.

9. Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации (форма № 10-а) / Статистические данные Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http:// www.cdep.ru (дата обращения: 10.01.2018). 10. МВД призвали взяться за крупных. URL:  https://www.kommersant.ru/doc/3500180 (дата обращения: 10.12.2017). 11. Ответы на вопросы, поступившие из судов, по применению Федеральных законов от 3 июля 2016 года № 323-ФЗ – 326-ФЗ, направленных на совершенствование уголовной ответственности за коррупционные преступления и преступления экономической направленности, а также оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности (вступили в силу с 15 июля 2016 года), утвержденных Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 28 сентября 2016 года // СПС КонсультантПлюс. 12. Отчет об особенностях рассмотрения уголовных дел, применения реальных видов наказания и оснований прекращения уголовных дел (Форма № 10.2) / Статистические данные Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep. ru/index.php?id=79&item=4152 (дата обращения: 22.01.2018). 13. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 26 октября 2017 г. № 2257-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Гафитулиной Таисии Ивановны на нарушение ее конституционных прав п. 1 ст. 1 Федерального закона от 3 июля 2016 года № 323-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности» // СПС КонсультантПлюс. 14. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 5 июня 2014 г. № 1308-О

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

43

Научная дискуссия

«Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Приоритет» на нарушение конституционных прав и свобод частью 1 статьи 19.28 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // СПС КонсультантПлюс. 15. Постановление от 15 февраля 2017 г. по делу № 01-0003/313/2017. URL:  http://sudact.ru/ magistrate/doc/jr8EDimXesdP/ (дата обращения: 10.01.2018). 16. Приговор от 24 августа 2017 г. по делу № 1-470/2017. URL: http://sudact.ru/regular/doc/ Y8bkHnl0lwdX/ (дата обращения: 10.01.2018). 17. Приговор от 8 июня 2017 г. по делу № 1/172017. URL: https://advokat15ak.ru/ (дата обращения: 10.01.2018). 18. Авдейко  А.  Г., Земцова  А.  В. Тенденции и перспективы современной уголовной политики в сфере предпринимательства // Вестник ВИПК МВД России. 2016. № 1 (37).

44

19. Багаутдинов Ф. Н., Латыпов Р. Н. Незаконное вознаграждение в интересах юридического лица // Законность. 2017. № 10. 20. Ищук Я. Г., Чистотина О. Н. Предупреждение коррупции в органах внутренних дел и формирование антикоррупционного поведения сотрудников и работников органов внутренних дел. Рязань. 2015. 21. Михайлов В. И. Эволюция законодательства об ответственности за взяточничество // Уголовное право. 2016. № 5. 22. Сухаренко  А. Охота на коррупционера // ЭЖ-Юрист. 2017. № 36. 23. Трунцевский  Ю.  В. О расширении предмета взятки (подкупа) нематериальными преимуществами // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 4 (44). E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная дискуссия

Коррупция: вопросы теоретического осмысления Я. Г. ИЩУК, старший преподаватель кафедры уголовной политики, кандидат юридических наук (Академия управления МВД России)

Corruption: the Questions of Theoretical Comprehension Ya. G. Ishuk, candidate of Law, Senior Lecturer of the Criminal Policy (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.9.01 The article gives analysis of corruption’s definition В статье проводится анализ определения коррупции, которое дается в Федеральном законе «О про- which is given in the Federal law “About corruption counтиводействии коррупции», обозначаются проблемы teraction”, the problems of the legislative interpretation законодательного толкования, исследованы научные are indicated, the scientific positions on this concept are позиции относительно данного понятия, предлагаются researched, offers the author’s definitions of “Corruption”, авторские определения понятий «Коррупция», «Кор- “Corruption in the Law Enforcement Bodies”, “Corruption рупция в органах внутренних дел», «Коррупционная Crime in the Law Enforcement Bodies”. преступность в органах внутренних дел». Коррупция, коррупция в органах внутренних дел, коррупционная преступность в органах внутренних дел.

О

дним из условий формирования в России правового государства является беспристрастное служение государственных служащих законным интересам своего народа. Однако, когда материальные потребности становятся смыслом жизни, а духовно-нравственные качества отходят на второй план, то появляется такое социально-опасное явление, как коррупция. Проблема коррупции неустанно тревожит граждан России. Всероссийский центр изучения общественного мнения (BЦИOМ) опубликовал сведения о том, как российское общество воспринимает степень распространения коррупции в обществе. По мнению опрашиваемых, уровень коррупциогенности в стране уменьшился. Ключевым годом перелома общественного мнения явился 2015 г. – до этого года российское общество не отмечало положительной динамики деятельности государства по противодействию коррупции, однако уже с 2016 г. такая деятельность стала оцениваться обществом как результативная. Но в тоже время, по мнению граждан, коррумпированность многих

Corruption, corruption in the law enforcement bodies, corruption crime in the law enforcement bodies.

институтов государства продолжает оставаться тревожно высокой: прежде всего это ГИБДД, полиция и медицинские учреждения [3]. Эти данные подтверждаются и регулярно возникающими резонансными событиями, например, широко освещенной в СМИ антикоррупционной спецоперацией в Дагестане [5]. Озабоченность граждан не остается не замеченной со стороны органов власти. Работа, направленная на искоренение коррупции в российском обществе ведется постоянно. Используются все новые и новые инструменты борьбы с ней, в результате чего достигаются положительные результаты такой работы, однако до сих пор остается нерешенным ряд вопросов. Так, например, в 2008 г. был принят Федеральный закон «О противодействии коррупции» [2]. Он впервые закрепил понятие «коррупция» в российском законодательстве. В соответствии с данным законом коррупция – это «злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом свое-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

45

Научная дискуссия

го должностного положения вопреки законным интересам общества и государства, в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц, либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами и совершение указанных деяний от имени или в интересах юридического лица» [20]. В ходе анализа данного определения выявлены неточности законодательных формулировок. Большинство российских ученых критикует данное определение. А.  В. Кудашкин, Т. Л. Козлов  считают, что законодатель использовал «узкое» толкование к формулировке коррупции [20]. Э.  В. Талапина полагает, что легальное определение коррупции охватывает не все коррупционные действия [31]. В определении коррупции законодатель стал перечислять составы преступлений, содержащихся в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее – УK PФ), однако не довел данную задумку до логического окончания, ограничившись формулировкой «иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения». Возникает вопрос, зачем вообще перечислять составы коррупционных преступлений и возможно ли охватить их полностью. Коррупция может проявляться не только в преступлении, но и в административном или в дисциплинарном (трудовом) проступках. Кроме того, коррупционная преступность характеризуется высокой степенью латентности и появлением новых еще не криминализируемых деяний, в связи с чем законодатель не успевает своевременно реагировать на новые формы проявления коррупционных деликтов. Таким образом, очевидно, что в законе содержится не весь диапазон коррупционных деяний [14]. Следующим недостатком является тот факт, что законодательное определение «коррупции» содержит положения, не согласующиеся с иными нормативными правовыми актами Российской Федерации и даже противоречащие им. Так, в законе «О противодействии коррупции» содержится выражение «злоупотребление служебным положением», хотя в ст. 285 УК РФ данное деяние обозначено как «злоупотребление должностными полномочиями». Так же возникает вопрос, почему в легальном определении «коррупции» говорится только о коррупционных действиях, выгода от которых носит имущественный характер [33]. Это на наш взгляд еще одно упущение законодателя, поскольку выгода может носить и неимущественный характер. Например, неправомерное

46

продвижение по службе можно отнести к оказанию необоснованных услуг неимущественного характера. Кроме вышеперечисленных недостатков в науке говорится еще о некоторых. Так, например, С. Ф. Мазурин считает, что в Федеральном законе «О противодействии коррупции» обычное должностное преступление – взятка – было возведено в ранг коррупционных и что в законодательном определении коррупции нет признаков группового, организованного сообщества [26]. Данное мнение имеет право на существование. Поскольку коррупция может выступать в качестве организованного самоуправляемого механизма, функционирование которого может реализовываться в различных ветвях государственной власти и субъектах федерации. Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что закрепленное в Федеральном законе «O противодействии коррупции» легальное определение «коррупции» нуждается в доработке. На сегодняшний день в российском научном обществе сложилось два мнения относительно понятия «коррупция». Первая группа ученых понимает коррупцию в узком смысле, т. е. как подкуп, взяточничество. Они доказывают свое мнение тем, что «коррупция» в переводе с латинского языка означает «порча, подкуп». Также, представители данного подхода утверждают, что широкая трактовка термина коррупции обусловит интеграцию разных по своей криминологической характеристике преступлений (хищений, должностных преступлений) в совокупность всех коррупционных преступлений, в связи с чем нарушится законодательная логика [9].  Е. В. Марьина считает, что в узко-правовом смысле юридическая природа коррупции ограничивается действиями по предоставлению или получению разнообразных имущественных и неимущественных благ, которые выгодны обеим сторонам коррупционных деликтов. [13, 28].   Н.  А. Егорова прослеживает сущность коррупции в подкупе должностных лиц, крайняя форма которого – взяточничество [13]. Профессор Кузнецова  Н.  Ф. под коррупцией видит «подкуп одних субъектов другими» [21, 23]. Схожей точки зрения придерживается  Н. А. Лопашенко. Коррупция по ее мнению – это подкуп и ничто иное: «Подкуп главный фундамент коррупции. Он существует в ней всегда, в обязательном порядке. Подкуп служащих и должностных лиц носит всегда корыстный характер, не соединенные с подкупом деликты – не являются коррупционными». Такого же мнения придерживается и Е. А. Киршина [17, 22].

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная дискуссия

Вторая группа ученых понимает коррупцию в более широком смысле. Они исходят из того, что коррупция в условиях рыночной экономики, свободной торговли и демократии не может сводиться только к взяточничеству [24]. Ученые, которые придерживаются этой позиции под коррупцией, как правило, понимают всякое корыстное злоупотребление служащим своим служебным положением. К примеру, в социологическом словаре термин «коррупция» трактуется как разновидность преступной деятельности должностных лиц, использующих доверенные им государством или обществом права и властные полномочия в корыстных целях [29]. Г.  Н. Борзенков полагает, что коррупция – это диссоциация управленческого звена в связи с использованием служащими служебного положения в корыстных интересах [11]. Л.  М. Колодкин определяет коррупцию как общественно-негативное явление, выражающееся в использовании должностными лицами служебного положения для извлечения противозаконных выгод материального или имущественного характера [1]. Также считают   М.  В. Костенников и А.  В. Куракин [19]. В.  В Лунеев заявляет, что коррупция выходит за рамки взяточничества: «Коррупция не ограничивается взяточничеством, а распространяется на любые злоупотребления должностных лиц, совершенные с корыстной мотивацией» [7]; «Коррупция, как явление, охватывает множественные формы противоправного завладения публичных средств для личного использования» [23]. П.  А. Кабанов утверждает, что коррупция – это негативное социальное явление, заключающееся в корыстном использовании должностным лицом служебного положения для собственного обогащения [15]. Н.  Н. Магомедов указывает, что коррупция – это устойчивая, организованная деятельность служащих, использующих свое должностное положение вразрез интересам службы, с целью тайного личного обогащения [25]. Д.  Ф. Вершинин определяет коррупцию как преступные действия в политической сфере или сфере госуправления, выражающиеся в использовании служащими вверенных им прав и властных компетенций для собственного обогащения. Коррупция в Российской Федерации ‑ совокупность определенных должностных преступных деяний: взяточничество, злоупотребление служебным положением и др. [6]. Л. Д. Гаухман коррупцию определяет как использование должностным лицом своего статуса и предоставленных прав, которые предостав-

ляют возможность для незаконного обогащения (злоупотребление и превышение полномочий) [12]. На наш взгляд, «широкое» толкование коррупции является наиболее рациональным. Оно в большей мере отражает сущность коррупции. Подкупом и взяточничеством не ограничиваются формы выражения коррупции. В связи с этим особый интерес вызывает мнение Ю.  М. Антоняна. Он утверждает, что коррупция – это совершение законных либо незаконных действий субъектом, обладающим в силу своего служебного статуса предоставленными ему возможностями в пользу другого субъекта, который незаконно оплатил такое действие [9]. Ю. М. Антонян не сводит коррупцию только лишь к взяточничеству. Более того, он говорит, что незаконно оплаченные действия должностного лиц могут быть законными. Такие «законные действия» можно назвать коррупционным проступком. Коррупционный проступок принимает различные формы. Например, кадровый протекционизм, т. е. предоставление преимуществ при поступлении и продвижении по государственной службе родственникам, друзьям, знакомым; фаворитизм (патронаж, непотизм) – предоставление ресурсов родственникам, знакомым, друзьям [16, 23] и др. Основываясь на проведенном анализе российского законодательства, а также существующих научных точек зрения, изложим свое понимание термина «коррупция», под которым понимаем законное или незаконное использование субъектом(ами) своего должностного положения вопреки интересам общества и государства, с целью получения выгоды имущественного и (или) неимущественного характера, для себя или для третьих лиц. Исходя из определения можно выделить следующие признаки: 1) коррупционные деяния могут совершаться как в одиночку, так и в составе группы; 2) физическое лицо (физические лица) должно (должны) занимать определенное должностное положение; 3) коррупционные деяния физического лица (физических лиц) могут быть как законными, так и незаконными; 4) коррупционные деяния физического лица (физических лиц) совершаются вопреки интересам общества и государства; 5) целью совершения коррупционных деяний является получение выгоды имущественного и (или) неимущественного характера для себя или для третьих лиц. В сформулированном определении мы по-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

47

Научная дискуссия

старались устранить неточности законодательства, о которых мы говорили ранее. Определение дано в широком смысле, т. е. под него подпадают и коррупционные преступления, и коррупционные правонарушения, а также коррупционные проступки. Кроме этого, данное нами определение не содержит терминов не согласованных с нормативными правовыми актами Российской Федерации или противоречащих им. Был учтен тот факт, что выгода от коррупционных действий (бездействий) может носить как имущественный, так и неимущественный характер. Что касается определения коррупционной преступности, то нам кажется, что наиболее удачным является сформулированная позиция Л.  Д.  Гаухман: «Коррупционная преступность – это целостная, относительно массовая совокупность преступлений, посягающих на авторитет государственной службы или службы в органах местного самоуправления, выражающихся в незаконном получении преимуществ лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, либо в предоставлении данным лицам таких преимуществ, а также совокупность самих этих лиц» [12]. Служба в органах внутренних дел является особым видом государственной службы, направлена на реализацию публичных интересов и защиту социально значимых отношений, что предопределяет наличие у сотрудников специального правового статуса, обусловленного выполнением конституционно значимых функций по обеспечению правопорядка и общественной безопасности. В связи с чем, коррупционная преступность в ОВД носит значительную общественную опасность [18]. Кроме того, законодатель определил особый правовой статус сотрудников, проходящих службу в ОВД, обозначил особые требования к их личным и деловым качествам, установил обязанности, обусловленные задачами, принципами организации и функционирования системы исполнительной власти, в связи с чем сотрудник, совершивший коррупционное преступление своим поступком подрывает доверие граждан не только к себе, но и к государству в целом. Данная ситуация определяет необходимость определения сущности коррупции в OBД. На законодательном уровне данное определение, несмотря на проведение целой кампании по борьбе с коррупцией в ОВД, не закреплено. Однако в российском научном мире существуют определенные мнения, относительно понимания «коррупции в OBД» [4]. А.  А. Тирских предлагает понимать коррупцию в OBД как негативное социальное явление,

48

заключающееся в деформациях деятельности системы органов правопорядка вследствие использования сотрудниками своих служебных полномочий, авторитета и статуса службы в интересах физических и юридических лиц для получения выгод материального или нематериального характера для себя лично либо в корпоративных интересах [17, 32]. А. А. Макаров считает, что коррупция в OBД – это подкуп (получение, обещание, предложение, дача, или вымогательство взятки), любое другое противоправное использование сотрудниками OBД своего статуса для незаконного получения каких-либо преимуществ (имущества, прав на него, услуг или льгот имущественного характера) для себя, либо незаконное предоставление преимуществ любым другим лицам вне зависимости от совершения данных деяний лично или через посредников, вопреки законным интересам личности, общества и государства [12, 27]. Н.  В. Сторчилова считает, что коррупция в OBД – это негативное социальное явление, осуществляемое посредством использования сотрудниками органов внутренних дел своего служебного положения, авторитета и статуса службы, чаще всего вопреки законным интересам общества и государства, для получения выгод материального или нематериального характера для себя лично или других лиц, либо в корпоративных интересах преступным путем [30]. Все вышеуказанные определения имеют много общего между собой. Ученые согласны с тем, что сотрудником при совершении коррупционных действий всегда используется должностное положение, что целью совершения коррупционных действий является получение выгоды, причем она может быть как материальной, так и иной. Таким образом, под коррупцией в ОВД предлагаем понимать как законное, так и незаконное использование сотрудником (работником) ОВД своего должностного положения вопреки интересам общества и государства, в целях получения выгоды имущественного и (или) неимущественного характера для себя или для третьих лиц. Экстраполируя указанное определение на классическое определение преступности [8], сформулируем определение коррупционной преступности в ОВД. И так, коррупционная преступность в органах внутренних дел – это социально-негативное, исторически изменчивое правовое явление, состоящее из совокупности коррупционных преступлений, выражающихся в законном и незаконном использование сотрудником (работником) ОВД

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная дискуссия

своего должностного положения вопреки интересам общества и государства, в целях получения выгоды имущественного и (или) неимущественного характера для себя или для третьих лиц, совершенных за определенный промежуток времени. В завершение следует сказать, что в российском законодательстве существует официально закрепленное определение термина «коррупция», однако по нашему мнению и мнению большинства российских ученых оно обладает рядом недостатков. Понятие «коррупция в ОВД» законодательного закрепления не имеет, хотя данный термин достаточно часто применяется в различных обращениях, заявлениях высших должностных лиц государства. Любое познание – это, прежде всего, познание

в понятиях, соответственно функционирование механизмов системы профилактики коррупции невозможно без теоретического познания сущности коррупции и определения ее юридических начал, в связи с чем научно-обоснованное и юридически закрепленное определение дефиниций коррупции позволит, с одной стороны, определить пределы правового регулирования деятельности субъектов государственной системы профилактики данного явления, к которым должен относиться любой орган, «имеющий в своем арсенале средства воздействия хотя бы на одну причину или условие преступности» [4], а с другой – сформировать адекватные представления знаний о коррупции у граждан, что приведет к снижению правового нигилизма в обществе в целом, а в частности – уровня коррупции в России.

Список литературы: 1. Административно-правовые проблемы предупреждения коррупционной и организованной преступности: круглый стол // Государство и право. 2002. № 1. 2. О противодействии коррупции: федер. закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ. // Рос. газ. 2008. 3. ВЦИОМ. URL: http://www.levada.ru/03-092013/problemy-i-trevogi-rossiyan (дата обращения: 07.12.2017). 4. Криминология: учебник для вузов / под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2001. 5. Первый канал. URL: https://www.1tv.ru/news/ (дата обращения 31.01.2018). 6. Политология: словарь-справочник / М. А. Василик, М. С. Вершинин и др. М., 2001. 7. Политическая коррупция в России: матер. круглого стола // Государство и право. 2003. № 3. 8. Аванесов Г. А. Преступность и социальные сословия. Криминологические рассуждения. М., 2010. 9. Антонян Ю. М. Типология коррупции и коррупционного поведения // Социология коррупции: матер. науч.-практ. конф. М., 2003. 10. Богуш Г. И. Коррупция и международное сотрудничество в борьбе с ней: дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. 11. Борзенков Г. Н. Уголовно-правовые меры борьбы с коррупцией // Вестник Московского университета. 1993. № 1. 12. Гаухман Л. Д. Коррупция и коррупционное преступление // Законность. 2000. № 6. 13. Егорова Н. А. Уголовно-правовые формы борьбы с коррупцией в новых экономических условиях: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1996.

14. Ищук Я. Г., Чистотина О. Н. Предупреждение коррупции в органах внутренних дел и формирование антикоррупционного поведения сотрудников и работников органов внутренних дел: уч. пособ. Рязань, 2015. 15. Кабанов П. А. Коррупция и взяточничество в России: исторические, криминологические и уголовно-правовые аспекты. Нижнекамск, 1995. 16. Качкина Т. Б., Качкин А. В. Коррупция и основные элементы стратегии противодействия ей. Ульяновск, 2010. 17. Киршина Е. А. Корыстный мотив в преступлениях коррупционной направленности // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2017. № 3. 18. Кислый О. А. Противодействие коррупции в полиции: проблемы и приоритеты // Государственная служба и кадры. 2017. № 3. 19. Костенников М. В., Куракин А. В. Предупреждение и пресечение коррупции в системе государственной службы. М., 2004. 20. Кудашкин А. В., Козлов Т. Л. Еще раз о правовом понятии коррупции // Современное право. 2010. № 6. 21. Кузнецова Н. Ф. Коррупция в системе уголовных преступлений // Вестник Московского университета. 1993. № 1. 22. Лопашенко Н. А. Противодействие российской коррупции: обоснованность и достаточность уголовно-правовых мер // Экономический терроризм (интернет-журнал). URL: http:// sartraccc.ru (дата обращения: 07.12.2017). 23. Лунеев В. В. Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы // Коррупция: политические, эко-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

49

Научная дискуссия

номические, организационные и правовые проблемы: сб. матер. Междунар. науч.-практ. конф. М., 2001. 24. Лунеев В. В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. М., 2010. 25. Магомедов Н. Н. Понятие коррупции в России // Российский следователь. 2013. № 3. 26. Мазурин С. Ф. Влияние коррупции на национальную безопасность государства // Государственная власть и местное самоуправление. 2013. № 6. 27. Макаров А. А. Коррупция в системе ОВД. М., 2009. 28. Марьина Е. В. Коррупционные преступления: отраслевое и межотраслевое согласование норм: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2010.

29. Осипов Г. В., Москвичев Л. Н. Социологический словарь. М., 2010. 30. Сторчилова Н. В. Коррупция в органах внутренних дел и ее предупреждение: дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. 31. Талапина Э. В. Комментарий к законодательству Российской Федерации о противодействии коррупции (постатейный) // СПС КонсультантПлюс. 32. Тирских А. А. Региональная криминологическая характеристика коррупции в органах внутренних дел: По матер. Восточно-Сибирского региона: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Иркутск, 2006. 33. Трунцевский Ю. В. О расширении предмета взятки (подкупа) нематериальными преимуществами // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 4 (44). E-mail: [email protected]

50

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная дискуссия

Концептуальные конструкты и тенденции развития социологической культуры А. Г. КУЗНЕЦОВ, заместитель начальника, доктор социологических наук, профессор (Организационно-правовое и информационно-аналитическое управление БКБОП СНГ)

The Conceptual Construct and Development Trend of Sociological Culture A. G. KUZNETSOV, Dr. of Sociology, Professor, Deputy Head (Department of Organizational Legal and Informational Analytical Management of Bureau for Coordination of Struggle with Organized Crime and the other kinds of Crimes on the Territory of Participating States of the Union of Independent States) УДК 316.(091) В работе предпринята попытка комплексного анализа различных аспектов культуры социологии как понятийно-категориальной инновации и инструмента концептуального анализа. Представлена широкая перспектива аналитического обзора, которая позволяет оценить многообразие взглядов социальных ученых на этот феномен и рассмотреть в этом контексте тенденции развития научного наследия социологии в современных условиях.

In this labour the author attempted to do a complex analysis of different aspects of sociology’s culture as a conceptual categorical innovation and an instrument of conceptual analysis. The wide perspective of analytical survey is presented that allows to score the variety of social scientists’ views on this phenomenon and to consider in this context the development tendencies of the scientific sociology’s heritage in the modern conditions.

Социология, культура социологии, социальное познание, наука, социальные науки, научная дисциплина, допущения и универсалии социологической культуры, институционализация.

Sociology, culture of sociology, social cognition, science, social sciences, scientific discipline, assumptions and universals of sociological culture, institutionalization.

В

последней четверти ХХ в. в научный оборот социологической науки вошел и стал популярным термин «культура социологии», получивший особую актуальность в связи с чередой масштабных кризисов социального познания, необходимостью их рефлексии и преодоления. В качестве понятийно-категориальной инновации и одновременно своеобразного инструмента концептуального анализа одним из первых культуру социологии стал рассматривать Иммануил Валлерстайн, подразумевая под ней так называемые

стили профессионального мышления социальных ученых, разделяющих определенные научные допущения или нормы и ценности познания общественной реальности [1]. В своем докладе на ХIV Всемирном социологическом конгрессе, дискуссируя о наследии, настоящем и будущем социологии, он выделил три структурных смыслообразующих аспекта этой дефиниции: интеллектуальный, организационный и институциональный. Согласно Валлерстайну, интеллектуально культура социологии одновременно представляет со-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

51

Научная дискуссия

бой эвристическое средство и систему научного знания. Это специфический интеллектуальный конструкт, согласно которому социология предстает как научная дисциплина со своим объектом, предметом, соответствующими методологическими принципами, которые сходным образом реализуются в правилах социального познания отдельных школ и направлений. В связи с этим социология называется научной дисциплиной, потому что она как бы стремиться дисциплинировать интеллект, определяя границы своих научных изысканий. Валлерстайн полагает, что социология как научная дисциплина сформировалась на основе набора базовых допущений, которые были определены теми, кого он называет основоположниками социологической мысли – Э. Дюркгеймом, М. Вебером, К. Марксом. Валлерстайн пытается доказать, что данное интеллектуальное наследие является фундаментом культуры социологии, которое на протяжении своего развития претерпело значительные изменения и трансформируется в настоящее время преимущественно организационно и институционально. В организационном и институциональном аспектах культура социологии, как и всякая культура, представляет собой совокупность способов сохранения и воспроизводства сложившейся практики, определяющей характер процесса социального познания и регулирования отношений между его субъектами. Организационно этот процесс представляет собой создание самостоятельных социологических дисциплин, научных школ, которые принимают форму корпоративных структур, имеющих собственные границы, требования для вхождения в них и коды, необходимые для признаваемых путей вертикальной карьерной мобильности. Различные дисциплинарные практики и корпоративные структуры институционализировались в первой половине ХХ в. в качестве академических организаций, университетских факультетов, учебных программ, научных степеней и званий, академических журналов и даже библиотечных классификаторов. Основными социальными субъектами культуры социологии считаются, как известно, профессиональные социологические сообщества, международные, национальные и региональные ассоциации. Поэтому Валлерстайн обращает внимание на культуру социологии как на профессиональное сообщество ученых, первая институциональная форма международного объединения которых возникла, по его мнению, в 1893 г. в виде «Международного института социологии». Институт пользовался высоким авторитетом среди специалистов, оставаясь, вместе с тем достаточно элитарным и замкнутым объединением, включая около ста членов из различных стран мира. Следует отметить,

52

что двадцать наших соотечественников в разное время избирались вице-президентами Института, а П. Лилиенфельд-Тоаль, М. Ковалевский, Н. Кареев, П. Сорокин становились его президентами. В дальнейшем центр профессионального общения и сотрудничества переносится на вновь созданную организацию «Международная социологическая ассоциация», первый учредительный социологический конгресс которой состоялся в 1949 г. Ассоциация возникла по инициативе Департамента социальных наук ЮНЕСКО с целью продвижения социологии как культуры в современном мире. Важными задачами Ассоциации являлись поддержка международных исследований, обмен информацией и укрепление личных контактов. Подводя итоги работы Ассоциации, Валлерстайн отмечает, что ее создание стало важным событием в институционализации социологической культуры, расширило возможности международного общения и сотрудничества профессиональных объединений социологов. Ассоциация, таким образом, сыграла важную роль в развитии национальных обществ социологов, разделяющих определенные универсалии, в процессе развития которых конструируется будущее социологической науки. Рассуждая о будущем социологии, Валлерстайн утверждает, что в современных условиях перед ней стоит ряд вызовов, которые, в первую очередь, ассоциируются с психоаналитической методологией З. Фрейда, альтернативной концепцией времени А. Абдель-Малека, социальной физикой Ф. Броделя, теорией сложности И. Пригожина и постмодернизмом Б. Латура [3, 4]. Данные вызовы, по его мнению, ставят серьезные вопросы перед наследием социологической культуры: Существует ли формальная рациональность? Насколько научно обоснованными представляются противопоставления модернистской картине социального мира? Заставляет ли концепция множественности социальных времен реструктурировать социологическую теорию и методологию? Является ли постмодернизм иллюзией? Наконец, могут ли аксиоматические допущения, составляющие основу классической культуры социологии, адекватно ответить на эти и многие другие актуальные вопросы? И если нет, то надо ли ее менять? Анализируя в рамках наметившейся дискуссии будущее социологии, ведущие социальные ученые ищут ответы на эти вопросы, обращаясь к различным концептам социологической культуры. Многие исследователи поднимают проблемы, связанные с современным кризисом социального познания, предлагая различные пути его преодоления. Так, например, «культуросоциология» Д. Александера претендует на роль координатора всех социальных наук, обращаясь к пересмотру

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная дискуссия

основополагающих принципов в данной области знания [2]. А. Инкелес отмечает процессы конвергенции и дивергенции социологической культуры, связанные с изменением общеметодологической или парадигмальной установки. По мнению М. Веверки, трансформация культуры социологии связана с дифференциацией представлений о предметной области социологической науки и ее исследовательских методов. Суммируя происходящие процессы, В. Ядов выделяет две стратегические тенденции их развития: «методологическое отступление» и «теоретическое наступление» [10]. Первая тенденция направлена на использование совокупности разных теоретических подходов к социологическому анализу и переход от жестких подходов традиционной науки к гибким качественным методам. Вторая тенденция направлена на создание новой глобальной социальной теории и применение принципов многофакторности общественного развития. Ряд исследований связан с проникновением социологической культуры Запада в различные регионы мира, где произошла существенная трансформация методологических принципов и приемов социального познания с учетом культурных традиций и национальной специфики разных стран. М. Элброу назвал этот этап фазой индигенизации культуры социологии. При этом наука об обществе не становится более примитивной, но она приобретает такое же своеобразие, как оригинальные национальные культуры этих регионов. В связи с этим А. Турен считает, что основной приоритет для современной социологии имеет проблема межкультурной коммуникации в общественных науках. Е. Знанецкая посвятила некоторые из своих работ анализу процессов формирования профессиональных межличностных связей в мировой социологической культуре [6]. Т. Судзуки исследует роль языка в контексте глобальных научных коммуникаций. Систематизированный анализ становления социологической науки с учетом фактора принадлежности социального ученого к определенной языковой культуре и связанными с ней традициями представлен в работах В. Култыгина [7]. В инновационном ключе автор убедительно показывает, что на характер и направление научного поиска весьма существенное влияние оказывают принадлежность исследователя к определенной национальной культуре и его социокультурная идентификация. Следующая группа авторов переносит акценты на организационно-управленческие механизмы социологической культуры, связанные с формированием национальных научных школ и ассоциаций. По мнению экспертов, дезинтеграция корпорации социологов на многочисленные школы и направления стала результатом осознания границ

и иллюзий социального познания, возникшего на основании стремления к методологическому совершенству, которое каждая социологическая «субкультура» понимала по-своему [5]. В свою очередь, все это потребовало разработки разнообразных метатеорий, породивших множество отраслевых социологических теорий. Вместе с тем, Э. Шойх ставит вопрос о том, что качественно нового для культуры социологии дало появление множества дробных отраслей, большая часть усилий которых в настоящее время направлена не на интеллектуальные изыскания, а уходит на построение институциональных «заборов» между внутридисциплинарными специализациями. Как видно, культура социологии представляет собой многогранный феномен с актуальной проблематикой научного поля. В центре исследовательского интереса находится широкий спектр проблем, связанных с прошлым, настоящим и будущим социологической науки. Ученых интересуют различные вопросы своеобразных кризисов сложного качественного роста, которые социология пережила в процессе своего развития. Важным предметом исследования является анализ данных процессов в контексте дихотомии культуры социологии на интеллектуальные, организационные и институциональные аспекты. Вместе они передают полифонию осмысленных впечатлений и системных представлений об эволюции границ методологических подходов, способов и приемов социального познания с учетом традиций научного наследия культуры социологии. Рассматривая социологию как культуру, можно понять глубинные процессы генезиса социологической науки, выявить их суть, скрытую для исследователя. Так, с интеллектуальной точки зрения, многие авторы говорят о том, что социальное познание находится в аномальной ситуации. С одной стороны, представляя социологию как самостоятельную область человеческого знания, ученый не может игнорировать вопрос о канонах (традициях) теоретического отображения накопленных знаний, благодаря которым возможно научное осознание инновационных границ от иллюзий мифического прошлого. С другой стороны, на фоне глобальных перемен в общественном развитии, которые к тому же носят нетривиальный качественный характер, фактом является то, что использование сегодня важнейших аксиоматических допущений классической социологии в качестве интеллектуальных конструктов и общих методологических принципов социального исследования является делом весьма спорным. Для того чтобы соответствовать живой динамике такого сложного объекта исследования, как современное общество, стереотипов, даже научных, может и не хватать. Анализ культуры социологии с организацион-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

53

Научная дискуссия

ной точки зрения и в институциональном аспекте сильно отличается от ее рассмотрения как интеллектуального конструкта. Организационно социологическая культура сформировалась в первой половине ХХ в., когда социология окончательно утвердилась и получила признание в качестве научной дисциплины. Для этого периода характерно утверждение «Это социология, а не экономическая теория или политическая наука» [14]. К 70-м гг. прошлого века на практике началось серьезное экстенсивное размывание дисциплинарных границ социологии на специальные теории, отраслевые направления и научные школы. В этом плане можно сказать, что специализация социологии была как неизбежна, так и саморазрушительна. Дело в том, что возникающие при этом академические организации стремились дисциплинировать не интеллект, а практику. Они стали создавать границы гораздо более жесткие, нежели те, что созданы дисциплинами в качестве интеллектуальных конструктов. С возрастанием специализации, усилилась институционализация номинального разделения социологии, которая сегодня исключительно сильна, несмотря на все

предпринимаемые попытки исследований в рамках так называемого «междисциплинарного» подхода. Таким образом, культура социологии является достаточно «хрупкой» в своей преемственности и требует дальнейшего изменения с учетом потребностей современной социальной реальности. Согласно мнению экспертов, есть три наиболее вероятных и наиболее желаемых перспективы, ожидающие культуру социологии в ХХI в.: интеллектуальная интеграция с культурой современного естествознания; организационное воссоединение отраслевых социологий; институциональное объединение субъектов социального познания [8]. Эта культура должна быть открытой, конструироваться в рамках гносеологически воссоединенного мира знаний и признания решающей роли активности социального субъекта в процессе общественных изменений. Мир знания – это эгалитарный мир. Каждый имеет право бросить вызов истинности существующих суждений, что, на наш взгляд, становиться одним из самых значительных факторов культуры социологии в неэгалитарном социальном мире.

Список литературы: 1. Хрестоматия по общей социологии / сост. В. П. Култыгин, А. Г. Кузнецов. М., 2004. 2. Александер Дж. Смыслы социальной жизни: культуросоциология. М., 2013. 3. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб, 2001. 4. Валлерстайн И. Конец земного мира. Социология ХХI века. М., 2003. 5. Волков Ю. Г., Мостовая И. В. Социология. М., 2000. 6. Знанецкая Е. Социология культуры. М., 2005.

54

7. Култыгин В. П. Классическая социология. М., 2000. 8. Култыгин В. П. Современные социологические концепции. М., 2000. 9. Тринадис Гарри К. Культура и социальное поведение. М., 2007. 10. Ядов В. А. Стратегия социологического исследования: описание, объяснение, понимание социальной реальности. М., 2011. E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная дискуссия

Значение объективного информирования о деятельности органов внутренних дел в механизме обеспечения прав и свобод человека и гражданина К. А. ОРЛОВ, доцент кафедры конституционного права, кандидат юридических наук (Уральский юридический институт МВД России)

Value of Objective Informing About Law Enforcement Activity in Mechanism of Ensuring the Rights and Freedoms of a Person and Citizen K. A. ORLOV, Candidate of Law, Associate Professor at the Department of the Constitutional Law (Ural Juridical Institute of the Interior Ministry of Russia) УДК 342.7 В статье обосновывается тезис о прямой корреляционной зависимости объективного информирования о деятельности органов внутренних дел и обеспечения прав, свобод граждан на доступ к информации.

The article states and proves a thesis about direct correlation depending of the objective informing about law enforcement activity and ensuring the rights, freedoms of the citizens to access information.

Права и свободы человека и гражданина, право на доступ к информации, полиция, средства массовой информации, объективное информирование.

Rights and freedoms of a person and citizen, right to access information, police, mass media, objective informing.

В

сеобщая декларация прав человека в ст. 19 провозгласила: «Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ» [1]. Конституция Российской Федерации во второй главе закрепила следующие положения, касающиеся права граждан на получение информации: право на доступ к информации, непосредственно затрагивающей права и свободы индивида (ч. 2 ст. 24); право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (ч. 4 ст. 24); ответственность должностных лиц за сокрытие фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей (ч. 3 ст. 41) [2].

А свое детальное развитие данное право получило в таких актах, как: Федеральный закон от 27 июля 2006  г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»; Федеральный закон от 9 февраля 2009  г. №  8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления»; Федеральный закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации»; Закон Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» (ст. 38); Постановление Правительства РФ от 24 ноября 2009 г. № 953 «Об обеспечении доступа к информации о деятельности Правительства Российской Федерации и федеральных органов исполнительной власти»; Положение о порядке обращения со служебной информацией ограниченного распространения в федеральных органах исполнительной

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

55

Научная дискуссия

власти и др., утвержденное Постановлением Правительства от 3 ноября 1994 г. № 1233; Указ Президента РФ от 31 декабря 1993 г. № 2334 «О дополнительных гарантиях прав граждан на информацию». Положения представленных актов имеют важное значение для реализации права граждан на доступ к информации, которая может быть самой разной по своему характеру, затрагивающей деятельность органов государственной власти в целом и органов внутренних дел в частности. Ст. 8 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» закрепляет право на доступ к информации, согласно которому: – граждане (физические лица) и организации (юридические лица) (далее – организации) вправе осуществлять поиск и получение любой информации в любых формах и из любых источников при условии соблюдения установленных законодательством требований; – гражданин (физическое лицо) имеет право на получение от государственных органов, органов местного самоуправления, их должностных лиц в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, информации, непосредственно затрагивающей его права и свободы; – не может быть ограничен доступ к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления; – государственные органы и органы местного самоуправления обязаны обеспечивать доступ, в том числе с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет, к информации о своей деятельности. Лицо, желающее получить доступ к такой информации, не обязано обосновывать необходимость ее получения [3]. Данным нормам корреспондируют положения Федерального закона от 07 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции», который создал новую парадигму взаимоотношений общества и полиции, одним из принципов которой является «открытость и публичность» указанного органа исполнительной власти. Содержательно данный принцип состоит из следующих положений: – деятельность полиции является открытой для общества в той мере, в какой это не противоречит требованиям законодательства Российской Федерации об уголовном судопроизводстве, о производстве по делам об административных правонарушениях, об оперативно-розыскной деятельности, о защите государственной и иной охраняемой законом тайны, а также не нарушает прав граждан, общественных объединений и организаций; –  граждане, общественные объединения и организации имеют право в порядке, установленном

56

законодательством Российской Федерации, получать достоверную информацию о деятельности полиции, а также получать от полиции информацию, непосредственно затрагивающую их права, за исключением информации, доступ к которой ограничен федеральным законом; –  полиция регулярно информирует государственные и муниципальные органы, граждан о своей деятельности через средства массовой информации, информационно-телекоммуникационную сеть Интернет, а также путем отчетов должностных лиц (не реже одного раза в год) перед законодательными (представительными) органами государственной власти субъектов Российской Федерации, представительными органами муниципальных образований и перед гражданами. Периодичность, порядок отчетности, а также категории должностных лиц, уполномоченных отчитываться перед указанными органами и гражданами, определяются федеральным органом исполнительной власти в сфере внутренних дел; –  полиция в соответствии с законодательством Российской Федерации предоставляет сведения о своей деятельности средствам массовой информации по официальным запросам их редакций, а также путем проведения пресс-конференций, рассылки справочных и статистических материалов и в иных формах [4]. Вышеизложенные положения имеют важное значение в механизме обеспечения прав и свобод человека и гражданина, в частности права граждан на доступ к информации, и служат основой деятельности полиции в части предоставления объективной информации о своей деятельности. Полиция – самая многочисленная, многофункциональная и наиболее осязаемая часть правоохранительной системы. В глазах граждан ОВД являются не только инструментом власти, но и ее олицетворением, а деятельность власти должна быть понятна всему населению. Доверие граждан должно стать одним из главных показателей эффективности работы правоохранительных органов России. Вот почему стратегически приоритетным направлением МВД России стало придание его деятельности предельно открытого и социально ориентированного характера [7]. Достижение доверия и формирование уважения к сотрудникам органов внутренних дел может быть достигнуто посредством достоверного и объективного информирования граждан об их деятельности. Изложение в средствах массовой информации подлинных фактов, произошедших при осуществлении органами внутренних дел своей деятельности, отсутствие умалчивания и желания выставить сотрудников в более выгодном свете – это основа, на которой граждане как осознанно, так и неосознанно формируют обще-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная дискуссия

ственное мнение об органах полиции [6]. Общественное мнение – это критерий эффективности деятельности органов внутренних дел, а также индикатор для последующих изменений. Вместе с тем, необходимо получать и ответ в виде конкретных оценок, формирующихся в обществе, о произведенных изменениях в деятельности полиции. Ведь общественное мнение – это своего рода «зеркальное отражение», которое видят представители полиции о своей деятельности. Зачастую общественное мнение не всегда является подлинным, отражающим истинное положение дел в системе МВД. Основными институтами, способными оказывать как спонтанное, так и целенаправленное воздействие на представление граждан о функционировании органов внутренних дел, являются традиционные средства массовой информации и Интернет. В связи с этим организация конструктивного взаимодействия в области объективного освещения работы органов внутренних дел должна стать фактором, во многом определяющим деятельность подразделений информации и общественных связей органов внутренних дел. К основным методам по достижению объективности в функционировании органов внутренних дел целесообразно отнести следующие: –  организация конструктивного взаимодействия органов внутренних дел с представителями средств массовой информации (личный контакт, координация совместных действий, административное влияние); –  активизация деятельности общественных советов; –  активное использование событийной коммуникации; –  присутствие журналистов при осуществле-

нии полицейскими своих должностных обязанностей; – регулярное, систематическое взаимодействие с фондами изучения общественного мнения, доведение этих данных до общества; –  совершенствование работы ведомственных средств массовой информации; –  пропагандистская работа по объективному освещению деятельности органов внутренних дел во всемирной сети; –  осуществление разъяснительной, воспитательной работы руководства подразделений ОВД, представителей инспекции по личному составу, отделов морально психологического обеспечения с личным составом. СМИ являются главным инструментом формирования общественного мнения об органах внутренних дел. Известно, что СМИ могут внести как элемент активизации в процесс формирования мнения об органах полиции, так и элемент дискредитации. Однако нельзя говорить об одностороннем характере влияния. Необходимо сформировать и поддерживать конструктивное взаимодействие между представителями органов внутренних дел и представителями средств массовой информации, которое направлено на максимально объективное и достоверное информирование общества о функционировании органов полиции [5]. Объективность как свойство должно заложить основу для претворения в жизнь такого принципа функционирования полиции, как «публичность и открытость», и, как следствие, вызвать ответную реакцию у общества в виде доверительного отношения к ее деятельности, поскольку это максимально способствует обеспечению прав и свобод человека и гражданина, закрепленных в Конституции Российской Федерации.

Список литературы: 1. Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г. // ИПП Гарант. 2. Конституция Российской Федерации: офиц. текст // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398. 3. Об информации, информационных технологиях и о защите информации: Федер. закон от 27 июля 2006  г. №  149-ФЗ // ИПП Гарант. 4. О полиции: Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ // ИПП Гарант. 5. Гончаров И.В., Журавлев Р. А. Правовые основы реализации органами местного самоуправления конституционной функции охраны обще-

ственного порядка // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 3 (39). 6. Гугунский А. Н., Ильин П. О. К вопросу о правовых основах участия граждан в охране общественного порядка // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 2 (38). 7. Мартынов А. Н. К вопросу о государственном и общественном контроле за обеспечением законности деятельности органов внутренних дел // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 3 (39). E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

57

Актуальные проблемы высшего и дополнительного профессионального образования

Актуальные проблемы оптимизации деятельности органов предварительного следствия в процессе реализации образовательных программ дополнительного профессионального образования Е. В. ЕМЕЛЬЯНОВА, декан факультета подготовки научно-педагогических кадров, доктор юридических наук, доцент (Санкт-Петербургская академия Следственного комитета Российской Федерации)

The Actual Problems of Activity Optimization of the Preliminary Investigation Bodies in a Process of the Educational Realization Programs for the Additional Professional Education E. V. EMELYANOVA, Doctor of legal Sciences, associate Professor, Dean of the faculty of training scientific and pedagogical personnel (Saint-Petersburg Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation) УДК 347.93:378 В статье рассматриваются вопросы, касающиеся повышения эффективности деятельности органов предварительного следствия на основе совершенствования образовательного процесса, в том числе при реализации программ дополнительного профессионального образования.

The article considers the questions which are concerning to activity efficiency increase of the preliminary investigation bodies on a basis of the educational process improvement including during an implementation programs of the additional professional education.

Организация, образовательные программы, предварительное следствие.

Organization, educational programs, preliminary investigation.

О

дной из приоритетных стратегических задач современного этапа развития государства является качественное улучшение системы управления институтами федеральных органов исполнительной власти. Органы предварительного следствия не являются исключением. Руководством страны решению этой важной задачи придается очень серьезное значение. Выступая с ежегодным посланием Федеральному собранию Президент России В. В. Путин не раз обращал внимание на низкую эффективность государственной власти, и на то, что без качественного, современного государственного управления, без высокой персональной ответственности тех, кто этим занимается, не будут решены задачи, стоящие перед

58

обществом и страной [2]. Неслучайно, основные пути модернизации исполнительной власти были намечены в Концепции административной реформы, реализация которой началась в 2006 г. [3], и одним из направлений была оптимизация функций органов исполнительной власти. Более 25 лет осуществляется судебная реформа [4], при этом серьезным изменениям подвергается деятельность органов предварительного следствия. Как итог – создание самостоятельного следственного органа – Следственного комитета Российской Федерации [1]. Несмотря на неоднозначную оценку создания такого аппарата, практика сегодняшнего дня позволяет сделать обоснованный вывод, что принятое решение было верным [11].

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Актуальные проблемы высшего и дополнительного профессионального образования

При этом, как показывают исследования, проблемы в деятельности органов предварительного следствия сохраняются, в том числе те, обусловливающие необходимость поиска научно обоснованных путей оптимизации управления указанными органами [10]. На наш взгляд, одним из направлений повышения эффективности управления в следственных органах Следственного комитета Российской Федерации является совершенствование системы подготовки кадров для следственных органов и, прежде всего, системы дополнительного профессионального образования. Система дополнительного профессионального образования в следственных органах, несмотря на достаточно небольшой срок существования, имеет свою историю становления и развития [5, 8]. Нормативно-правовой основой повышения квалификации и профессиональной переподготовки сотрудников Следственного комитета Российской Федерации являются следующие документы: Федеральный закон от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»; Федеральный закон от 28 декабря 2010 г. № 403-ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации»; Указ Президента Российской Федерации от 14 января 2011 г. № 38 «Вопросы деятельности Следственного комитета Российской Федерации»; приказ Министерства образования и науки Российской Федерации от 01 июля 2013 г. № 499 «Об утверждении порядка организации и осуществления образовательной деятельности по дополнительным профессиональным программам», а также иные нормативные правовые акты Российской Федерации. В настоящее время дополнительное профессиональное образование по программам повышения квалификации и профессиональной переподготовки сотрудников Следственного комитета Российской Федерации осуществляется в Институте повышения квалификации Московской академии Следственного комитета Российской Федерации, в составе которого 5 факультетов повышения квалификации с дислокацией в городах: Ростов-на-Дону, Екатеринбург, Новосибирск, Нижний Новгород, Хабаровск [6], а также на факультете повышения квалификации Санкт-Петербургской академии Следственного комитета Российской Федерации. Повышение квалификации осуществляется по мере необходимости, но не реже одного раза в три года. Периодичность повышения квалификации определяется нормативными правовыми актами Следственного комитета Российской Федерации. В соответствии с положением об организации образовательного процесса на факультете повышения квалификации Санкт-Петербургской академии Следственного комитета Российской

Федерации, повышение квалификации и профессиональная переподготовка работников Следственного комитета Российской Федерации направлены на углубление их профессиональных знаний, повышение уровня общей культуры и гражданственности; удовлетворение потребностей личности в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии посредством получения дополнительного профессионального образования на основе неразрывного единства обучения, проведения научных исследований и практической деятельности следственных органов. Таким образом, аспекты, которые затрагиваются в рамках образовательного процесса, должны быть направлены, прежде всего, на расширение профессионального кругозора, а следовательно, на обеспечение перспективы профессионального роста следователей. Это значит, что вопросы профессиональной деятельности следователей должны рассматриваться не только в плоскости тактики расследования преступлений, но и в рамках управления. Проведенное исследование показало, что проблемы, которые возникают при реализации образовательных программ дополнительного профессионального образования условно можно разделить на две составляющие – праксеологическую и ментальную. С праксеологической точки зрения дополнительные программы нуждаются в серьезной дифференциации содержательной составляющей в отношении конкретных категорий обучающихся. Например, для следователей, расследующих налоговые преступления (напомним, в ходе реформы 2010 г. полномочия производства предварительного следствия по налоговым преступлениям были изъяты из компетенции органов внутренних дел и переданы Следственному комитету РФ [7]), для следователей, расследующих преступления, связанные с организованной преступностью и т. п. В связи с этим система обучения по программам дополнительного профессионального образования должна оперативно реагировать на те или иные изменения в организации предварительного следствия (изменение подследственности уголовных дел и т. д.): во-первых, необходимо своевременно перерабатывать образовательные программы; во-вторых, организовывать стажировку профессорско-преподавательского состава в организациях, где ранее осуществлялась подготовка специалистов подобного профиля; в-третьих, разрабатывать учебно-методические материалы на основе отечественного и передового зарубежного опыта; в-четвертых, проводить комплексные научные исследования прикладного характера. С ментальной точки зрения проблему организации образовательного процесса необходимо решать с учетом профессиональной перцепции обу-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

59

Актуальные проблемы высшего и дополнительного профессионального образования

чающимися процесса обучения как такового. Это значит, что мы не можем не учитывать специфику восприятия обучающимися преподаваемого материала. К сожалению, зачастую слушатели, имеющие богатый практический опыт, с подозрением и скептицизмом относятся к традиционным формам изложения учебного материала, считая, что они все постигли и их не надо ничему учить. Решение указанных проблем, по нашему мнению, следует искать с учетом апробированных

современных технологий управления. Одним из возможных путей решения проблемы, может быть использование элементов форсайт-технологий в образовании с участием всех заинтересованных сторон [9]. При этом следует подчеркнуть, что данное предложение – это приглашение ученых и практиков к обсуждению проблемы с целью выработки совместных целенаправленных действий для совершенствования образовательного процесса.

Список литературы: 1. Указ Президента Российской Федерации от 14 января 2011 г. № 38 «Вопросы деятельности Следственного комитета Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс. 2. Послание Президента РФ Владимира Путина Федеральному Собранию // СПС КонсультантПлюс. 3. Распоряжение Правительства РФ от 25 октября 2005 г. № 1789-р (ред. от 10 марта 2009 г.) «О Концепции административной реформы в Российской Федерации в 2006–2010 годах» // СПС КонсультантПлюс. 4. Постановление Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. № 1801-1 «О Концепции судебной реформы в РСФСР». URL:  http:// cyberleninka.ru/ (дата обращения: 15.12.2017). 5. 300 лет следственному аппарату России (1713– 2013 гг.): сборник статей по истории следственных органов. М. 2014. 6. Московская академия Следственного комитета Российской Федерации. URL: http:// academy-skrf.ru/about_the_university/structure/ (дата обращения: 20.11.2017).

60

7. Следственный комитет Российской Федерации. URL: http://sledcom.ru/press/interview/ item/507958 (дата обращения: 20.11.2017). 8. Багмет  А.  М. Актуальные вопросы деятельности Института повышения квалификации Следственного комитета Российской Федерации: цели, задачи, проблемы, перспективы // ИПП Гарант. 9. Емельянова  Е.  В. Новые технологии прогнозирования. Форсайт: зарубежная практика и отечественные перспективы в сфере оптимизации правопорядка // Труды Академии управления МВД России. 2012. № 4 (24). 10. Ищенко Е. П. Об организации предварительного расследования преступлений // Раскрытие и расследование преступлений: наука, практика, опыт: матер. межвуз. науч.-практ. семинара М., 2014. 11. Саакян  Д.  О.  Единый следственный комитет России: взгляды за и против // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. 2014. № 3. E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы теории и практики управления

Вопросы безопасности в дореволюционном российском законодательстве Р. С. МУЛУКАЕВ, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин, доктор юридических наук, академик Российской академии естественных наук, профессор А. Я. МАЛЫГИН, главный научный сотрудник отдела по изучению проблем истории МВД России (Академия управления МВД России)

Safety Issues in the Pre-Revolutionary Russian Legislation R. S. MULUKAYEV, Doctor of Law, Professor, Academician of the Russian Academy of the Natural Sciences, Professor at the Department of State Law Disciplines A. Y. MALYGIN, Chief Researcher at the Department of Studying History Problems of the Interior Ministry of Russia (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 94(47) В статье анализируется исторический опыт обеспечения безопасности государства.

The history experience of support safety of a state is analysing in the article.

Государственная безопасность, Свод законов, право, судебник, Соборное Уложение, внутренняя безопасность, полиция, реформа, манифест, Особый комитет.

State safety, Code of laws, law, code, Cathedral Code, internal security, police, reform, manifest, special Committee.

Б

езопасность государства – явление, возникающее вместе с его рождением, многократное, многостороннее. Обеспечение безопасности – проблема, носящая постоянно действующий характер и имеющая значение необходимого фактора нормального функционирования государства. Существующие в силу различных причин внутри государства социальные и иные противоречия, в частности преступность, составляют реальную основу угрозы внутренней безопасности государства. Вместе с тем государство возникает и существует на определенной территории, в окружении других государств. Складывается система межгосу-

дарственных противоречий, порождающая опасность для государства, идущую извне, внешнюю опасность. Потенциально опасность внутри государства и опасность, идущая извне, существуют всегда, меняются только формы их проявления, степень, поэтому задача обеспечения безопасности государства носит постоянный характер. Безопасность государства – универсальное условие его нормальной жизнедеятельности и поступательного развития. Чтобы обеспечить свою безопасность, государство создает систему средств, призванных решать эту задачу, основным из которых является право. Типологическим признаком права является

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

61

Проблемы теории и практики управления

его регулятивная, охранительная природа, направленная, прежде всего на то, чтобы защитить государство, обеспечить его безопасность внутри и вовне. Право – важнейший фактор обеспечения безопасности государства. Путем соответствующего регулирования общественных отношений право приводит в действие все рычаги, весь механизм государства и обеспечивает его охрану, его безопасность. Обращаясь к истории российского государства, можно выявить определенную закономерность, которая состоит в том, что в нормативном содержании отечественного права сразу выделились нормы, содержание которых непосредственно было направлено на охрану безопасности государства. К их числу относятся уголовно-правовые нормы, устанавливавшие наказания за наиболее опасные правонарушения. В этом смысле характерной нормой является сборник правовых норм Киевской Руси «Русская правда» [9], которая предусматривала наказания за такие деяния, как убийство, грабеж, кража. Это свидетельствует о том, что обеспечение стабильности, порядка, в конечном счете, безопасности составляло предмет деятельности государства. В нормативном правовом акте регионального характера – Псковской судной грамоте (XV в.) содержится статья о так называемом «перевете», то есть государственной измене (переход на сторону врага). Вполне понятно, что государственная измена, переход на сторону врага, передача сведений, составлявших государственную или военную тайну, – это посягательство на государство (его внешнюю безопасность). Не меньшую угрозу безопасности государства представляли так называемые «зажигальники» – лица, совершившие поджог в городе, осажденном врагом. Естественно, подобные преступления карались смертной казнью. Важной вехой в развитии российского законодательства является принятие Судебника 1497 г. Впервые в отечественном законодательстве в Судебнике предусмотрены государственные преступления: «крамола» – измена князю, «подым» – заговор, мятеж, призыв к восстаниям. Появление таких составов преступления в законодательстве – свидетельство того, что общественные отношения в своем развитии достигли более высокого уровня. Следовательно, обострились классовые противоречия внутри страны, возникла непосредственная угроза внутренней безопасности государства. Образование единого Русского централизованного государства на месте сотен разрозненных княжеств существенно повлияло на

62

международную обстановку в Европе. Соседи Московского великого княжества далеко не всегда были доброжелательно настроены к нему. Поэтому задача укрепления внешней безопасности приобрела первостепенное значение. Законодательство отреагировало на это: переход на сторону врага, пособничество врагу (поджог осажденной крепости города) карались как тягчайшие преступления. Свидетельством необходимости всемерного укрепления безопасности государства является формирование постоянного войска, хорошо организованных воинских подразделений. Таковым стало стрелецкое войско, возникшее в Русском государстве в середине XVI в. Естественно, поддержание постоянной боеспособности этого войска являлось задачей первостепенной важности. Именно поэтому в Соборное Уложение 1649 г. была включена гл. VII «О службе всяких ратных людей Московского государства». Ст. 1 этой главы содержала прямую норму об обеспечении внешней безопасности государства. «А будет которыми мерами с которым государством у Московского государства война зачнеться, или в которое время изволит государь кому своему государеву недругу нести недружбу, и укажет послати на них своих государевых бояр и воевод, а с ними всяких чинов ратных людей...» [2]. Ст. 2 содержала норму, обязывавшую подданных Московского царя нести воинскую службу по обеспечению государства от внешней угрозы. «А в которых местах в то время ратным людям на государевой службе быти и на которой срок им на государеву службу приехати, и о том послати в городы к воеводам и приказным людям государевы указы, и велети ратных людей на государеву службу в указные места высылати безо всякого мотчания» [2]. Ст. 8 гл. VII предусматривала ответственность за дезертирство с военной службы. «А которые государевы ратные всяких чинов люди будут на государевой службе в полках и государева служба им по разбору служили мощно, а они не дождався отпуску з государевы службы збегут, и им за побег чинити указ, кто збежит в первые, и его бити кнутом, а будет тот же сбежит в другие, и его бити кнутом, да денег с поместного окладу со ста четвертей по рублю, а будет он збежит в третие и его бити кнутом же, да у него отнятии поместье и отдате в раздатию» [2]. Безусловно, поддержание строгой дисциплины повышало боеспособность армии и ее роль в обеспечении безопасности государства. Ст. 2 гл. II Соборного Уложения предусматривала смертную казнь для тех, «кто при державе царского величества, хотя Москов-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы теории и практики управления

ским государством завладеть и государем быть и для того своего злово умышления рать збирать» [2] (попытка свергнуть царя). К законодательным мерам укрепления безопасности относилась закрепленное в Соборном Уложении 1649 г. требование удостоверения личности. Предусматривалось три вида удостоверения личности: 1) проезжие грамоты в иные государства; 2)  проезжие грамоты для служилых людей Сибири и Нижней Волги; 3)  проезжие грамоты для иностранцев. Нарушение установленного в государстве «паспортного режима» строго каралось вплоть до смертной казни. Так, если по возвращении отлучившегося «без проезжей грамоты самовольством» будет доказано следствием, что он ездил в иное государство «без проезжей грамоты для измены или иного какого лихого дела», то он подвергался смертной казни. В конце XVII в. право передвижения населения все более ограничивается. Царские указы 1684 и 1686 гг. запрещали проживать в Москве лицам «без поручных записей». На обеспечение безопасности Российского государства направлены ст.  19 и 20 гл. VII Уложения. Ст. 19 устанавливала наказание (сокращение наполовину поместного оклада и нещадное битье кнутом более 50 ударов за дезертирство служивого человека «з бою к себе домой»). Ст. 20 содержала состав государственной измены, совершенной военнослужащим. «А будет кто, будучи на государеве службе в полках, учнет изменою ис полков переезжати в неприятельские полки, и в неприятельских полках сказывати про вести и про государевых ратных людей» [2]. Наказание – смертная казнь и конфискация имущества. Вместе с тем в середине XVII в. остро встала проблема обеспечения внутренней безопасности. В силу целого ряда объективных факторов (усиление эксплуатации крестьян – юридическое оформление крепостного права, ухудшение материального положения городского населения) социальная обстановка в стране резко обострилась. В Москве и ряде других городов произошли крупные массовые антигосударственные выступления. Неслучайно поэтому в содержание Соборного Уложения 1649 г. были включены статьи, предусматривавшие смертную казнь для тех, «кто учнет в царскому величеству... приходите скопом и заговором» [2]. Более того, в Соборном Уложении впервые в Российском законодательстве содержался целый раздел государственных преступлений, посягавших на незыблемость царской власти.

В то же время государство стало уделять большое внимание укреплению порядка на улицах, площадях городов. С ростом численности городского населения эта проблема приобретала важное значение. Именно поэтому в 1649 г. издается утвержденный царем Алексеем Михайловичем «Наказ о градском благочинии». В нем, в частности, говорилось: «а для бережения во всех улицах и по переулкам в день и в ночь ходить и беречь накрепко, чтобы в улицах и переулках бою и грабежу, и корчмы, и табаку, и иного никакого воровства не было» [10]. К моменту принятия «Наказа» в России имелись соответствующие государственные органы, должностные лица которых «ходили и берегли» общественный порядок. Новый этап законодательного регулирования безопасности государства наступил в XVIII в. Правовые и организационные меры по укреплению царской власти во второй половине XVII в. стали одним из факторов утверждения в России в начале XVIII в. абсолютной монархии, при которой власть монарха приобретает всеобъемлющее значение. Обеспечение безопасности государства означало прежде всего сохранение незыблемости неограниченной власти монарха. Именно эту цель преследовали реформы и другие государственные преобразования Петра I. В первую очередь необходимо сказать о военной реформе, в результате которой создавалась регулярная армия, по праву рассматриваемая как атрибут абсолютной монархии. Регулярная армия являлась главным инструментом обеспечения внешней и внутренней безопасности абсолютистского государства. Именно созданию сильной боеспособной регулярной армии в большой степени была подчинена государственно-преобразовательная деятельность Петра I. В 1699 г. Петр I ввел воинскую повинность в форме рекрутских наборов. Указом 1705 г. были уточнены принципы рекрутирования в армию, а затем определены основы ее функционирования. С точки зрения обеспечения безопасности государства заслуживает внимания документ, датируемый августом 1707 г. «О предосторожности на случаи вторжения неприятельского...». В нем особо подчеркивалось, что «ничто так не надлежит хранить яко границы, дабы неприятель или силой, а иначе лукавым обманом не впал» (т.  е. не вторгся). Жители приграничных территорий обязывались на заранее подготовленных местах в лесах и болотах создавать хранилища для хлеба, сена и прочего провианта на случай войны. Наиболее крупными с точки зрения соз-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

63

Проблемы теории и практики управления

дания правовых основ обеспечения внешней безопасности Российского государства в рассматриваемый период были Воинский Устав 1716 г. и Морской Устав 1720  г. Два этих акта явились фундаментальной законодательной основой регулярной армии и военно-морского флота. Объявляя Морской Устав, Петр I подчеркивал: «...Сие дело необходимо нужное есть государству (но оной пословице: что всякий потентант, которые едино войско сухопутное войско имеет, одну руку имеет. А который флот имеет, обе руки имеет») [5]. В общем контексте с Воинским Уставом и Морским Уставом следует рассматривать и Артикул Воинский 1715 г., уголовно-правовой акт, направленный на обеспечение твердой дисциплины в армии. Артикул Воинский предусматривал самые суровые наказания за совершение воинских преступлений. Наиболее тяжкими считались сдача крепости неприятелю и дезертирство. Гл. XV устанавливала суровые наказания за изменческие действия, совершенные во время войны. Эти нормы Артикула развивают положения Соборного Уложения 1649 г. В главе подробно рассматриваются различные формы измены (сдача крепости, заключение договора с неприятелем, объявление капитуляции целой воинской части и др.). Все эти преступления карались строгими мерами наказания – лишение чести, пожитка (имущества) и живота (жизни) для офицеров и децимацией (наказывался каждый десятый путем повешения). Другим особо опасным деянием, предусмотренным Артикулом Воинским, являлось содействие неприятелю и разглашение военной тайны. Гл. XVI содержит целый ряд составов преступлений: передача шпионских сведений неприятелю, сообщение пароля или лозунга неприятелю, подача неприятелю знака стрельбою, пением, криком, огнем и т.  п., распространение листовок или манифеста неприятеля, распространение фальшивых и изменческих документов (ведомостей), возбуждающих панику среди солдат. Преследование этих преступлений суровыми видами наказаний (различные формы смертной казни) – свидетельство того, что укреплению боеспособности, стойкости армии, преданности военнослужащих Отечеству придавалось первостепенное значение. Наряду с внешней безопасностью не меньшее значение имела внутренняя безопасность государства. Феодально-крепостнический строй, господствовавший в России, порождал глубокие социальные противоречия и порождал серьезные социальные катаклизмы. Одним

64

из них стала крестьянская война под руководством Е.  И.  Пугачева. В исторической науке давно сложился взгляд, согласно которому одной из причин этой войны была слабость, недееспособность местного управления в государстве. Еще В.  О.  Ключевский отмечал, что система местного управления оказалась не в состоянии ни предупредить восстание, ни противостоять ему [13]. Соображениями необходимости укрепления власти на местах руководствовалась императрица Екатерина II, которая считала, что губернии – такие части государства, «которые более всего поправления требуют» [11]. Для решения этой задачи 7 ноября 1775 г. был издан законодательный акт под названием «Учреждения для управления губерний». Он стал правовой основой глубокой реформы местного управления Российской империи. «Учреждения» – многоплановый системный правовой акт, в котором дана подробная регламентация компетенции местных органов власти. Его практическая реализация привела к созданию достаточно прочной, дееспособной системы местного управления как неотъемлемого звена единого централизованного механизма абсолютистского государства. Именно в этом состоит его значение как существенного фактора обеспечения внутренней безопасности государства. Но, говоря о значении «Учреждений для управления губерний», следует указать, что в нем предусматривались и конкретные меры по укреплению безопасности. Речь идет о создании полицейского органа в сельской местности. Таковым стал Нижний Земский суд, которому поручались «Земская полиция или благочиние». Согласно ст.  224 «Учреждения для управления губерний», «Нижний Земский суд долженствует, во-первых, иметь бдение, дабы в уезде сохранены были благочиние, добронравие и порядок; второе, чтоб предписанное законами полезное по всюды в уезде исполняемо и сохраняемо было в случае же нарушения оных Нижний Земский суд по состоянию дела, несмотря ни на какое лице, всякого должен приводить к исполнению, предписанное законом» [3]. Состояние полиции в городах, созданной в 1718 г., уровень обеспечения общественного порядка во второй половине XVIII в. оставляли желать лучшего. Об этом свидетельствовали, в частности, многочисленные жалобы, поступавшие в Сенат и Уложенную комиссию, созданную в 1767 г. Неудовлетворительное состояние городской полиции привело к тому, что о необходимости ее реформирования говорила Екатерина II в XVI главе Большого Наказа

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы теории и практики управления

Уложенной комиссии. При этом она рассматривала полицию как орган по поддержанию общественного порядка и безопасности (все то, «что служит к сохранению благочиния в обществе» [12]). Екатерина предусматривала разграничение компетенции судебных и полицейских органов. По ее мнению, предмет деятельности полиции составляют предупреждение преступлений и выявление уже совершенных преступлений, проведение по ним дознания и передача дел в суд. Окончательному рассмотрению полиции подлежали только малозначительные правонарушения. Из ведения полиции изымались общеадминистративные и финансовые вопросы. Однако сохранялся строительный надзор. Идеи, сформулированные в екатерининском наказе, получили законодательную реализацию в Уставе благочиния или полицейском от 8  апреля 1782 г. Это был полномасштабный нормативный правовой акт, который с полным основанием можно назвать кодексом полицейской деятельности. Устав определял главное предназначение полиции – обеспечение благочиния, т.  е. общественного порядка и безопасности. Ст. 30 Устава устанавливала: «Управа благочиния долженствует, во-первых, иметь бдение, дабы в городе сохранены были благочиния, добронравие и порядок. Второе, чтоб предписанное законами полезное повсюды в городе исполняемо и сохраняемо было, в случае же нарушения оных Управа благочиния по состоянию дела, несмотря ни на какое лицо, всякого должна приводить к исполнению предписанного законом» [3]. Новый этап в развитии законодательства по безопасности в России связан с именем М.  М.  Сперанского и государственными преобразованиями, инициатором и проводником которых он был. В 1802–1811 гг. была проведена министерская реформа, существенно изменившая систему центральных органов исполнительной власти. Вместо коллегий были созданы министерства, чтобы «в разделении дел государственных ввести более соразмерности, установить в производстве их более единообразия... означить с точностью пределы власти и ответственности» [3]. Изданный 25 июля 1810 г. царский манифест «О разделении государственных дел на особые управления, с означением предметов, каждому управлению подлежащих» определил пять сфер министерского управления. Среди них – устройство внешней безопасности и устройство внутренней безопасности. Положения, сформулированные в манифесте от 25 июня 1810 г., носили общепостановочный

характер. Окончательное утверждение они получили в царском манифесте от 25 июня 1811 г. «Об общем учреждении министерств» [3]. Этот законодательный акт определял правовой статус министерств, их место в государственном механизме и сферу управленческой деятельности. §3 «Общего учреждения министерств» устанавливал, что устройство внешней безопасности составляет предмет деятельности Военного и Морского министерств. Устройство внутренней безопасности – предмет Министерства полиции [3]. Необходимо указать, что Министерство полиции было образовано в августе 1810 г. в связи с тем, что Министерство внутренних дел осуществляло широкий круг разнообразных функций. Полиция была передана в ведение Министерства полиции. Однако соображения экономии государственных средств привели к тому, что Министерство полиции в 1819 г. было упразднено, его функции перешли к Министерству внутренних дел, поэтому, естественно, устройство внутренней безопасности стало предметом его деятельности. Министр внутренних дел был обязан «пещись о повсеместном состоянии народа, спокойствии, тишине и благоустройстве империи» [3]. Основу этой обязанности министра внутренних дел составляло обеспечение общественного порядка и общественной безопасности. Укреплению безопасности в государстве придавалось столь большое значение, что для ее обеспечения, кроме существовавших органов, создавались специальные. Таковым стал «Особый комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия». В указе Александра I о его учреждении от 13 января 1807 г. устанавливалось, что все дела по важным преступлениям, в коих «подозреваются люди зловредные или измена противу общего спокойствия и безопасности», должны вноситься в этот комитет. Последний «по соображениям обстоятельств» предпишет порядок следствия и наблюдать должен за всем производством оного до окончательного разрешения». Из контекста приведенного документа явствует, что «Измена противу общего спокойствия и безопасности» рассматривается как посягательство на государственные устои. И это может иметь характер либо политических преступлений, либо особо тяжких общеуголовных преступлений [6]. Термин «государственная безопасность» впервые (насколько известно на сегодняшний день) в законодательном акте был использован в Манифесте от 13 июля 1826 г. «О совершении приговора над государственными преступни-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

65

Проблемы теории и практики управления

ками» [7]. В нем говорилось: «Приговоры его (Верховного уголовного суда. – прим. автора), на силе законов основанные, смягчив, сколько долг правосудия и государственная безопасность дозволяли, обращены нами к надлежащему исполнению и изданы во всеобщее известие». Как видим, государственная безопасность в данном случае связывается непосредственно с гуманизмом по отношению к лидерам декабристского восстания, но до таких пределов, чтобы не утрачивалась предупредительная, профилактическая роль кары, чтобы монаршая милость не явилась невольным источником поощрения антигосударственной деятельности. Интересно, что незадолго до появления царского Манифеста упомянутый выше термин был употреблен в «Русской правде» – конституционном проекте, подготовленным декабристом П. Пестелем. При этом Пестель употреблял термин «государственная безопасность», имея в виду внешнюю безопасность России. Вполне можно допустить, что выражение «государственная безопасность» было заимствовано из «Русской правды» Пестеля теми, кто готовил проект Манифеста, а возможно, введено в текст самим императором. При рассмотрении законодательства о безопасности первой половины XIX в. следует указать на такой важнейший акт, как Основные законы Российской империи, вошедшие в первый том Свода законов, принятого в 1832 году. В гл. I «О существе верховной самодержавной власти» в числе других закрепляются полномочия императора всероссийского, направленные на обеспечение безопасности государства. Ст. 12 гласила: «Государь император есть верховный руководитель всех внешних сношений Российского государства с иностранными державами. Им же определяется направление международной политики Российского государства». Императору принадлежало право объявлять войну и заключать мир, договоры с иностранными государствами. Важным полномочием императора являлось «верховное начальствование над всеми сухопутными и морскими вооруженными силами Российского государства». В этом качестве полномочия императора были направлены на обеспечение внешней безопасности государства. Полномочия императора, позволявшие ему объявлять «местности на военном или исключительном положении», предусматривали меры по обеспечению внутренней безопасности государства. Принятые 23 апреля 1906 г. Основные государственные законы в новой редакции сохра-

66

нили за императором отмеченные выше полномочия. Характеризуя законодательство первой половины XIX в., следует особо выделить Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Это первый в российском законодательстве уголовный кодекс, содержавший Общую и Особенную части. В Уложении прямо говорилось об обеспечении безопасности государства и общества. Ст. 1, в которой давалось определение преступления, устанавливала, что одним из признаков преступления является посягательство на «безопасность общества» [4]. В Особенной части Уложения предусматривались составы преступлений, объектом которых являлось посягательство на безопасность государства. Именно такие составы содержались в разделе третьем Уложения «О преступлениях государственных». Гл. II «О бунте против власти верховной и государственной измене» включает в себя 12 статей, относившихся к обеспечению безопасности государства как внутренней, так и внешней. Ключевыми являлись ст. 271 и 275. Посягательствами «против власти верховной» являлись «восстания скопом и заговором против государя и государства», умысел «изменить образ правления или установленный законами образ правления». Таким образом раскрывалась типологическая сущность способа подрыва внутренней безопасности государства, а точнее говоря, свержения существовавшей в государстве власти (самодержавия). Разумеется, это каралось смертной казнью [4]. Ст. 275 характеризовала содержание понятия государственной измены – действий, направленных на подрыв внешней безопасности государства. Государственной изменой признавалось: 1) когда кто-либо умыслит предать государство или какую-либо часть оного другому государю или правительству; 2) когда подданный российский будет возбуждать какую-либо иностранную державу к войне или иным неприязненным действиям против России, или с тем же намерением сообщит государственные тайны иностранному правительству; 3) когда он во время войны будет способствовать неприятелю в военных или других враждебных действиях против отечества или против союзников России. К середине XIX в. кризис феодально-крепостнической системы в России серьезно обострился. Росло число крестьянских выступлений, на политическую арену вышли революционные демократы, усиливалось

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы теории и практики управления

влияние сторонников либеральных преобразований в стране. Все это означало, что феодальный строй исторически себя изжил. Именно поэтому Россия потерпела поражение в Крымской войне, где ей пришлось столкнуться с Англией и Францией – странами, где утвердился капитализм, несравненно более высоким был уровень развития производительных сил. Сложившаяся историческая ситуация существенно отражалась на состоянии как внутренней, так и внешней безопасности государства. Поэтому вполне закономерными стали отмена крепостного права и реформы в области местного управления, суда, военная реформа. Взятые в совокупности они способствовали укреплению безопасности, поскольку в известной мере снизили уровень социальной напряженности внутри страны и способствовали укреплению обороноспособности. В этом отношении важное значение имело принятие Манифеста о всеобщей воинской повинности 1 января 1874 г. Он заложил основы строительства новой армии, отвечавшей требованиям времени. Манифест от 1 января 1874 г. предусматривал «устройство могущественной военной силы», призванной оградить «безопасность государства» и предупредить «всякое посягательство на его спокойствие» [8]. Манифест о всеобщей воинской повинности и другие акты, принятые в его развитие, стали правовой основой строительства новой российской армии, превращения ее в действенный инструмент обеспечения внешней безопасности государства. Ситуация с обеспечением внутренней безопасности государства оказалась сложнее. Поскольку крестьянская реформа 1861 г. не решила до конца аграрного вопроса, в стране сохранялся самодержавный строй, социальная напряженность оставалось высокой. Ее кульминацией стало убийство 1 марта 1881 г. царя Александра II. В связи с этим, сменивший его царь Александр III, издал 14 августа 1881 г. положение «О мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Положение, имевшее силу закона, предусматривало чрезвычайные меры борьбы с попытками подрыва внутренней безопасности и стабильности государства. Такими мерами стали правила введения в отдельных местностях страны исключительного положения в двух формах: положения усиленной охраны и положения чрезвычайной охраны. Положение от 14 августа 1881 г. устанавливало, что «высшее направление по охранению государственного порядка и общественного спокойствия принадлежит Министерству внутренних дел».

Существенно расширялись полномочия подведомственных Министерству внутренних дел губернаторов в области обеспечения государственного порядка и общественного спокойствия. В местности, объявленной на положении усиленной охраны, генерал-губернатору (губернатору) предоставлялись полномочия «издавать постановления по предметам, относящимся к предупреждению нарушений общественного порядка и государственной безопасности», закрывать собрания, торговые и промышленные заведения, запрещать органы печати, арестовывать, штрафовать и высылать в административном порядке лиц, внушающих основательное подозрение в совершении государственных преступлений или прикосновений к ним, а равно в принадлежности к противозаконным сообществам. В местности, объявленной на положении чрезвычайной охраны, вся полнота власти передавалась генерал-губернатору или специально назначенному главноначальствующему, которому подчинялся весь гражданский, а нередко и военный аппарат. Он мог учреждать особые военно-полицейские команды, передавать в военный суд любое дело, отстранять от должности чиновников, а также должностных лиц земского и городского самоуправления, налагать секвестр на недвижимое и арест на движимое имущество. Правила о местностях, объявляемых состоящими на военном положении от 18 июня 1892 г., устанавливали еще одну стадию исключительного положения – военное положение. В отношении гражданского населения могла применяться военная юрисдикция. Главнокомандующие (или командующие) армиями могли по своему усмотрению передавать на рассмотрение Военного суда как отдельные дела, так и целые категории дел о преступлениях гражданских лиц. Полиция была обязана оказывать военным властям всяческую помощь. Как представляется, опыт, связанный с принятием и реализацией Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия от 14 августа 1881 г., заслуживает пристального внимания и тщательного изучения. К сожалению, до сих пор в этом направлении ничего не сделано. Наряду с обеспечением безопасности, связанной с сохранением государственных устоев, во второй половине XIX в. усилилось внимание к общественной безопасности, обеспечение которой возлагалось на общую полицию. Вот выдержка из справочного издания 1870 г. «Безопасность общественная»:

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

67

Проблемы теории и практики управления

– чины полиции должны усилить свою деятельность по охранению общественной безопасности (пр. 22 октября 1867 г. №295, ст.1); – в видах охранения общественной безопасности, во время отсутствия обывателей из своих квартир в летнее время, полиция обязана принимать меры к предупреждению воровства и грабежа квартир, покинутых жильцами по случаю переезда их на дачи, что, в особенности возложено на околоточных надзирателей и на сыскную полицию; – усилить надзор за своевременною очисткою дымовых труб, осмотреть все чердаки, сараи и склады горючих и легковоспламеняющихся материалов, в том числе дровяные дворы и проч., настоять, чтобы было приступлено к починке и перестилке неисправных мостовых, и чтобы вырытая из траншей при прокладке газовых и водопроводных труб грязь не оставалась не убранною, и ямы засыпались сухою землею. Возобновить осмотр извозчичьих экипажей и омнибусов, усилить поли-

цейский надзор на островах и дачах, преследовать нищенство и не дозволять шарманщикам водить с собою малолетних детей, а равно речной полиции обратить внимание на исправное состояние и приличный вид пароходных и перевозных пристаней (пр. 27 мая 1867 г. № 133 и 15 мая 1868 г. № 136, ст. 1); – приставы обязаны обращать особенное внимание на выполнение городовыми и околоточными надзирателями обязанности по охранению общественной безопасности (пр. 22 марта 1869 г. № 81, ст. 2) [1]. Проведенный выше анализ, естественно, не исчерпывает проблемы рассмотрения исторического опыта обеспечения безопасности государства, носит постановочный характер. Авторы полагают, что он показывает научную значимость проблемы законодательного обеспечения безопасности государства в дореволюционной России и необходимость ее тщательного глубокого исследования.

Список литературы: 1. Алфавитный указатель к приказам СанктПетербургской полиции / К.  Бахмутов. СПб., 1870. 2. Российское законодательство X–XX вв. Т. 3. М., 1985. 3. Российское законодательство X–XX вв. Т. 5. М., 1987. 4. Российское законодательство X–XX вв. Т. 6. М., 1988. 5. Законодательство Петра I. М., 1997. 6. ПСЗРИ. Собр. 1. Т. XXIX. № 22425. 7. ПСЗРИ. Собр. 2. Т. I. № 465.

8. ПСЗРИ. Собр. 2. Т. 49. № 59982. 9. Правда Русская / под ред. Б. Д. Грекова. М., Л., 1940–1963. 10. История полиции России. Исторический очерк и основные документы. М., 2001. 11. Григорьев В. Реформа местного самоуправления при Екатерине II: Учреждение о губерниях 7 ноября 1775 г. СПб; 1910. 12. Даль В.  И.  Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. М., 2004. 13. Ключевский В. О. Сочинения. Т. 5. М., 1957. E-mail: [email protected]

68

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Информационные технологии в деятельности органов внутренних дел

Использование современных систем автоматизации перевода в научно-исследовательской деятельности А. В. САМОРУКОВА, оперуполномоченный, кандидат филологических наук, доцент (УЭБиПК ГУ МВД России по г. Москве)

The Modern Translation Automatization’s Systems Using in the Scientific Research Activities A. V. SAMORUKOVA, Candidate of Philology, Associate Professor, Operative (Department of the Economical Safety and Corruption Counteraction of the Main Department of the Interior Ministry of Russia of Moscow region) УДК 81'33 В статье идет речь о современных системах автоматизации перевода и способах их применения в научноисследовательской и служебной деятельности сотрудников ОВД.

The article deals with application of the modern translation automatization’s systems in the scientific research and service activity of the officers in the law enforcement bodies.

Машинный перевод, искусственный интеллект, глоссарий, тезаурус, память переводов.

Machine translation, artificial intelligence, glossary, thesaurus, translation memory.

М

ашинный перевод (далее – МП) имеет богатую историю, насчитывающую несколько десятилетий. За этот период данное направление компьютерной лингвистики пережило свои взлеты и падения, однако в перспективности научной деятельности в данной области не приходится сомневаться. Любой исследователь сталкивается в своей деятельности с необходимостью перевода научной информации, поэтому интерес к машинному переводу как наиболее актуальной проблеме искусственного интеллекта, имеющей как теоретическое, так и практическое значение, неуклонно возрастает. МП относят к наиболее перспективным областям использования новейших информационных технологий в научно-исследовательской деятельности. Всеобщая глобализация ставит перед сотрудниками правоохранительных органов, занимающимися научной деятельностью или работающими в сфере международного сотрудничества,

такие важные задачи, как предоставление доступа к информационному мировому пространству без языковых барьеров и снижение трудозатрат (как временных, так и денежных). Как подчеркнуто в работе И.  В.  Хайрутдиновой, знание иностранного языка, особенно английского, очень актуально для сотрудников внутренних дел, так как Федеральный закон Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» предполагает возможность привлечения личного состава российской полиции к проведению международных операций [1, 6]. Проблема доступа к мировым информационным ресурсам стала особенно актуальной в последние годы – часто в обязанности сотрудников правоохранительных органов входит анализ огромного потока многоязычной (в основном англоязычной) информации, которая может оказаться необходимой для принятия верных решений. В данной ситуации выполнение этой задачи практически невозможно без применения техно-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

69

Информационные технологии в деятельности органов внутренних дел

логий автоматического перевода. Также овладение электронными технологиями в процессе осуществления перевода можно рассматривать как неотъемлемый элемент создания познавательной мотивации и стимулирования познавательной деятельности слушателей, обучающихся в учебных заведениях МВД России [7]. В настоящее время существуют коммерческие системы МП, в большинстве своем представленные двумя типами: браузеры, использующие уже существующие системы МП, и онлайн-системы. Первый тип основан на принципах объектноориентированного программирования, которое состоит из независимых модулей-компонентов (например, система WEBTRANSITE семейства STYLUS, произведенная компанией ПРОМТ российского происхождения). Этот тип сейчас получил широкое распространение благодаря тому, что представляет собой эффективный инструмент для решения многих лингвистических задач, включая МП и анализ большого объема текстовой информации. Второй тип не требует какого-либо специального программного обеспечения для пользователей, так как перевод осуществляется на сервере, где установлена система МП. Это удобно, но сокращает объемы переводимого текста из-за ограниченных возможностей сервера. Наиболее популярные онлайн-системы МП – ЯНДЕКС.ПЕРЕВОД (2011 г.) и GOOGLE TRANSLATE (2006 г.). Стоит добавить, что наиболее распространенными способами использования компьютеров профессиональными переводчикам при письменном переводе является работа со словарями, глоссариями и памятью переводов (Translation memory), содержащей примеры ранее переведенных текстов (параллельные тексты) [2, 5], а также использование больших текстовых массивов на одном или нескольких языках, что дает понимание того, как слова и выражения используются в языке в целом, а также в конкретной предметной области. Говоря о качестве получаемого перевода, стоит отметить тот факт, что он зависит от тематики и исходного текста. МП художественных текстов в настоящее время признан неэффективным, но при МП технических, научных и официально-деловых документов при наличии специализированных машинных словарей [4] и некоторой настройке системы на особенности того или иного типа текстов возможно получение качественного перевода, нуждающегося лишь в небольшой редакторской корректировке. При этом обращает на себя внимание тот факт, что особое место в современном МП занимают лексические проблемы, главным образом те, которые касаются терминов. Современные системы МП переводят с постредактированием

70

главным образом тексты научно-технического характера при условии однородности текстов, т.  е. отсутствия больших различий в синтаксисе, стиле, характере употребляемой лексики и т. п. При этом наибольшую трудность представляет именно перевод терминов, причем широкого лексического значения, например, таких как «машина», «реакция», «эффективность», «автомат» и т.  п. Многозначность терминологии снимается ближайшим контекстом, поскольку, как правило, экстралингвистический контекст (принадлежность к определенному подъязыку) задается типом текстов. Однако такое снятие многозначности предполагает наличие и использование специальных словарей [4]. Перевод сложных грамматических конструкций зачастую является некорректным, иногда мешающим пониманию ситуации или вовсе меняющим значение предложения. Тем не менее, практика показывает, что использование систем МП после их настройки в соответствии с тематикой документов обеспечивает сокращение затрат времени на перевод приблизительно на 20–50 %. Выпускной документ Исходный документ

Корректор 6

Терминологическая работа 1

Менеджмент, управление технологией 7

Перевод 2

Редактирование 3

5 Редактирование всего документа, общий стиль

Форматирование 4

Рис.1 Технологическая цепочка при переводе документа. Факторы, в наибольшей степени влияющие на эффективность применения средств МП: – структура документооборота. Если документы на перевод направляются в электронном виде, то только за счет сокращения объема ручной работы скорость всего процесса перевода увеличивается на 10–20 %;

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Информационные технологии в деятельности органов внутренних дел

– стиль документации, включая степень повторяемости. Высокая степень повторяемости делает эффективным применение систем МП. Унифицированные документы, хорошо поддающиеся обработке в настроенной системе МП, гарантируют ускорение процесса перевода на 60–70 %; – объем требуемых переводов. Чем больше требуемый объем переводов, тем эффективнее применение средств МП; – необходимость организации коллективной работы при переводе документов. Процесс подготовки документов обязательно должен включать этап тщательного редактирования с целью соблюдения единых стандартов и стилей. Применение средств автоматизации позволяет решить эти проблемы и тем самым сократить временные затраты на 10–20 %; – наличие жестких требований к единству терминологии. Применение МП позволяет гарантировать соблюдение жестких требований к единству терминологии и сохранению форматирования. Зачастую таким образом удается сократить временные затраты на 40–70 %. Формы организации взаимодействия компьютера и человека при МП: – перевод с постредактированием: исходный текст перерабатывается машиной, а человек-редактор исправляет результат; – перевод с предредактированием: человек приспосабливает текст к обработке машиной (устраняет возможные неоднозначные прочтения, упрощает и размечает текст), после чего начинается программная обработка;

– с интерредактированием: человек вмешивается в работу системы перевода, разрешая трудные случаи. Следует различать понятия «автоматический» и «автоматизированный» перевод. Автоматический перевод (machinetranslation) – это процесс, при котором система МП полностью переводит документ, понятие «автоматизированный перевод» (machine-aided или machine-assisted translation) имеет совсем другое, более широкое значение – при его использовании программа просто помогает человеку переводить тексты, применяя различные вспомогательные средства – автоматические словари, системы автоматического перевода и т. д. С появлением в жизни людей персонального компьютера, безусловно, стало возможным облегчить работу исследователей, увеличить скорость и качество ее выполнения с помощью специальных программ. Как отмечают В.  Б.  Княжев и А. Ф. Майдыков, повышение результативности учебно-методической деятельности должно быть обеспечено не только посредством разработки и обновления учебно-методических материалов учебных дисциплин, но и за счет применения новых педагогических технологий с широким использованием электронной техники [3]. Становится очевидным, что интеграция информационных технологий в научно-исследовательскую деятельность сотрудников ОВД является одним из самых приоритетных направлений и весомым фактором повышения эффективности служебной деятельности.

Список литературы: 1. О полиции: федер. закон Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ // Рос. газ., 2011. 2. Maia  B. Parallel texts and the study of sentence formation. // In translation and meaning, part 4. Maastricht, the Netherlands. 1995. 3. Княжев В. Б., Майдыков А. Ф. О путях дальнейшего совершенствования деятельности кафедр Академии управления МВД России // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40). 4. Саморукова  А.  В. Особенности формирования профессиональных лексиконов (на примере создания автоматического словаря для налоговых служб): автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 2001.

5. Убин  И.  И. Параллельные тексты как лексическая основа автоматизации в двуязычной лексикографии // Сб. «Теоретические и практические аспекты лексикографии». Иваново, 1997. 6. Хайрутдинова И. В. Проблема обучения терминологии в педагогической практике // Труды Академии управления МВД России. 2012. № 1 (21). 7. Хайрутдинова  И.  В., Пырченкова  Г.  С. Методы и приемы обучения профессионально ориентированной коммуникации на иностранном языке // Труды Академии управления МВД России. 2009. № 2 (10). E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

71

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

Концептуальные основы формирования укрупненных криминалистических методик расследования преступлений Ю. П. ГАРМАЕВ, профессор кафедры криминалистики юридического факультета, доктор юридических наук, профессор (Кубанский государственный аграрный университет) Р. Н. БОРОВСКИХ, доцент кафедры уголовного права, кандидат юридических наук (Новосибирский юридический институт (филиал) Томского национального исследовательского государственного университета)

The Conceptual Formation’s Basics of Enlarged Criminalistic Methods of Crimes’ Investigation Yu. P. GARMAYEV, Doctor of Law, Professor, Professor at the Department of Criminalistics of Juridical Faculty (Kuban State Agrarian University) R. N. BOROVSKIKH, Candidate of Law, Associate Professor at the Department of Criminal Law (Novosibirsk Juridical Institute (branch) of Tomsk National Research University) УДК 343.98 В статье исследуются вопросы концепции формирования укрупненных криминалистических методик расследования преступлений. Составлен и приведен перечень таких методик, разработанных к настоящему времени, рассмотрены основные методологические правила формирования любой укрупненной методики: пути, задачи и алгоритм формирования, значения любой укрупненной методики, правила использования криминалистических классификаций при формировании методик такого типа.

In the article are researched the questions of conception formation of enlarged criminalistic methods of crimes’ investigation. The list of such methods are composed and presented in the article. The methods are developed to the present time. Also in the article are considered the basic methodological formation rules of any enlarged method: the ways, tasks and formation algorithm, the values of any enlarged method, the rules of criminalistics classification using during the formation of such kind methods.

Криминалистическая методика расследования, методология криминалистики, укрупненные, общие и частные методики, принципы расследования.

Investigation criminalistics method, methodology of criminalistics, enlarged, general and particular methods, investigation principles.

72

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

Н

аучный процесс формирования укрупненных (синонимично-общих, базовых, родовых) криминалистических методик расследования определенных видов (групп) преступлений идет постоянно и весьма интенсивно. На сегодняшний день можно насчитать не менее двадцати трех методик такого уровня общности. Так, Л.  В.  Бертовский по итогам изучения вопроса о разработанных и внедренных укрупненных методиках расследования преступлений выделил исследования Л. Л. Каневского, направленные на создание методики расследования преступлений несовершеннолетних; В.  А.  Образцова – методики расследования преступлений, связанных с профессиональной деятельностью; В.  И.  Рохлина – методики расследования преступлений, связанных с хозяйственной деятельностью; Н. Г. Шурухнова – методики расследования преступлений в исправительно-трудовых учреждениях; В.  М.  Быкова – методики расследования преступлений, совершенных группой лиц; А.  А.  Протасевича – методики расследования серийных преступлений, сопряженных с насилием; А.  А.  Белякова – методики расследования преступлений, связанных со взрывами [5]. Приведенный перечень составлен Л. В. Бертовским в 2006 г. С учетом истекшего времени можно дополнить начатый автором открытый перечень: Л.  В.  Бертовский – методики расследования преступного нарушения правил экономической деятельности [5]; А.  А.  Корчагин – методики расследования и судебного разбирательства по делам об убийствах (всех видов) [20]; Ю. В. Гаврилин – методики расследования преступлений, посягающих на информационную безопасность в сфере экономики [12]; С.  В.  Зуев – методики расследования преступлений, совершаемых организованными группами и преступными сообществами: преступными организациями [19]; М.  В.  Субботина – методики расследования хищений чужого имущества [26]; О.  Ю.  Антонов – методики расследования электоральных преступлений [3]; В.  В.  Крылов – методики расследования преступлений в сфере информации [21]; В.  А.  Мещеряков – методики расследования преступлений в сфере компьютерной информации [23]; В.  И.  Брылев – методики расследования организованной преступной деятельности в сфере наркобизнеса [10]; В.  Н.  Григорьев – методики расследования преступлений в чрезвычайных условиях [17]; И.  В.  Александров – методики расследования налоговых преступлений [2]; О.  С.  Кучин – методики расследования незаконного оборота ценностей [22]; И.  С.  Федотов – насильственных преступлений, совершаемых в отношении малолетних [28]; Г.  А.  Дымов – методики расследования органами внутренних дел корыстно-насильственных преступлений, совер-

шенных несовершеннолетними [18]; И. А. Попов – методики расследования преступлений, связанных с пожарами [25]; О.  П.  Грибунов – методики расследования преступлений против собственности, совершаемых на транспорте [16]. Л.  В.  Бертовский особо выделяет разработки петербургских криминалистов. По его мнению, в третьем томе «Курса криминалистики» под названием «Криминалистическая методика. Методика расследования преступлений в сфере экономики, взяточничества и компьютерных преступлений» [1] завершается дискуссия об актуальности разработки и практической значимости укрупненных (общих) методик расследования. По нашему мнению, дискуссия об актуальности, возможно, и заканчивается, поскольку почти никто из криминалистов не возражает против тезиса о необходимости и актуальности такого рода методик (однако оппоненты этой позиции все же имеются [29]), но сама методология формирования таковых все еще находится на начальном уровне разработанности. Указанные Л.  В.  Бертовским работы, по его справедливому мнению, связаны с изучением различных групп сходных видов преступлений. Причем под понятием «группа криминалистически сходных видов преступлений» автор подразумевает различные по объему и содержанию подмножества преступных посягательств, куда входят определенные криминалистически сходные уголовно-правовые роды преступлений (например, «воинские преступления»), отдельные группы криминалистически сходных видов преступлений, выделяемых «на основе криминалистической классификации уголовно-правовых родов, а также криминалистической классификации всей совокупности преступлений» [5]. Авторы указанного выше курса криминалистики (г. Санкт-Петербург) утверждают: «Проблема разработки и развития общих методик расследования, важность их в теоретическом и практическом плане подчеркивают в своих работах известные ученые-криминалисты: B. C. Бурданова, А.  Н.  Васильев, И.  А.  Возгрин, И.  Ф.  Герасимов, Г. А. Густов, И. Ф. Крылов, В. А. Образцов, В.  Г.  Танасевич, Н.  П.  Яблоков, В.  Б.  Ястребов и др. Несомненно, что общая методика расследования преступлений в сфере экономики важна для практики, полезна для разработки частных методик» [1]. По мнению В. А. Образцова, одна из основных задач изучения и классификации данных объектов – разработка общих положений (принципов) выявления, раскрытия и расследования различных по уголовно-правовой квалификации преступлений, входящих в соответствующую группу [24]. Очень точное замечание автора указывает исследователям – разработчикам укрупненных методик – на

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

73

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

необходимость, прежде всего, разработки общих положений, принципов каждой методики такого рода. Выдвинем и проверим научную гипотезу: на примере формирования каждой укрупненной методики расследования преступлений автор-исследователь должен разработать и представить процесс, а также результат создания общих положений, принципов создания данного типа методик. Иными словами, именно разработчикам следует создавать сценарии формирования методик, которых, вероятно, должно быть и несколько. И не столько научное сообщество, сколько практика – свидетель конкуренции сценариев и главный потребитель научных продуктов – должна решать вопрос о том, что ей нужно, полезно, эффективно, а что – нет [8]. Проверка предложенной гипотезы – процесс не из легких, и не факт, что в рамках данной статьи задача будет решена. Итак, в научных публикациях имеется мнение о двух путях, направлениях формирования укрупненных криминалистических методик. Направление первое: «Создается методика расследования определенного вида преступления; по мере ее развития, с учетом комплекса уголовноправовых норм, потребностей практики, «внутри» данной, теперь уже общей методики, разрабатываются рекомендации меньшей степени общности – частные методики». Направление второе: «Накапливается определенное количество частных методик расследования однородной по тем или иным критериям группы преступлений; становится очевидным, что имеющиеся частные методики содержат общие закономерности, которые позволяют объединить их в общую методику, создание и внедрение которой в практику само по себе предлагает новые средства борьбы с эволюционирующей преступностью» [13]. Данные идеи позднее получили свое развитие. Появилось предложение об одном из возможных алгоритмов создания укрупненных методик. На первом этапе могут быть сформированы основы укрупненной методики расследования; определен перечень частных методик, подлежащих включению в состав данной общей. На втором этапе необходимо провести анализ состояния разработанности криминалистических методик, подпадающих под признаки данной укрупненной методики, следует привести уже имеющиеся частные (менее общие) методики в соответствие с положениями укрупненной. На третьем этапе надлежит начать разрабатывать частные методики расследования с учетом имеющихся пробелов в содержании «смежных» частных и укрупненных методик и т. д. Завершающим этапом становится окончательная системная доработка укрупненной методики с учетом ее фактического наполнения менее общими, в

74

том числе разработка внутренней классификации, «путеводителя» по системе, общих алгоритмов и программ, унификация форм представления методик (письменная, визуальная, аудиовизуальная, компьютерная) и т. д. [14]. Данные предложения усиливаются позицией Р. С. Белкина, по мнению которого комплекс частно-методических рекомендаций более высокого уровня общности должен состоять, прежде всего, из характеристики оснований формирования комплекса [4]. Вместе с тем, приведенный алгоритм необходимо дополнить еще одним пунктом-этапом (вероятно, его последовательное расположение должно быть после пункта 2). Речь идет о необходимости анализа ранее изученных криминалистами-разработчиками смежных видов и групп преступлений и, соответственно, методик их расследования в целях использования уже имеющихся научных положений и прикладных рекомендаций по принципу смежности (одним из авторов настоящей работы в целях создания укрупненной методики расследования преступлений в сфере страхования сформирован Обзор-ревизия «Методика расследования преступлений в сфере страхования и смежные методики, методические рекомендации») [9]. Концептуально важные положения для рассматриваемой проблематики предложены М.  В.  Субботиной. Автором в развитие положений своего диссертационного исследования [26] предложена концепция базовой методики расследования преступлений. С поправкой на терминологические разночтения укажем, что речь фактически идет об укрупненной или общей криминалистической методике. Итак, под базовой методикой автор понимает систему научных положений и разрабатываемых на их основе рекомендаций по раскрытию и расследованию нескольких видов преступлений, объединенных в единый предмет изучения на основе уголовно-правовых и криминалистических критериев [22]. Следует поддержать выдвинутые автором положения о задачах, ради которых разрабатывается базовая (в нашей терминологии – укрупненная) криминалистическая методика. Приведем далее эти положения с нашими коррективами в части терминологии: 1.  Установление общих положений, которые лежат в основе объединения рекомендаций по расследованию разных видов преступлений в единую укрупненную методику. 2.  Выявление закономерностей, общих для подготовки, совершения и сокрытия всех видов преступлений, входящих в укрупненную общность. 3.  Определение направлений расследования, носящих общий (универсальный) характер для

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

всех видов преступлений, входящих в укрупненную группу. 4.  Установление и описание общего подхода к организации раскрытия и расследования анализируемой группы преступлений [28]. М. В. Субботина особо подчеркивает важность первой задачи – установления общих положений, которые лежат в основе группового объединения, поскольку невозможно объединить преступления в единую группу, не определив, что есть общего между ними, и не выявив объективные (статистические) и теоретические (уголовно-правовые и криминалистические) критерии формирования базовой (укрупненной методики) [27]. Соглашаясь с указанными положениями, представляется возможным уточнить их двумя важными дополнениями. По задаче 1: необходимым видится не только установление общих положений, но и принципов формирования данной методики. Первое, безусловно, может охватывать второе, но неопределенность термина «общие положения», думается, обязывает внести данное уточнение. По задаче 3: важным является не только определение направлений, но и принципов расследования всех преступлений, охватываемых укрупненной методикой. Следует также обратить внимание на то, что автор воспринимает базовую методику только в одном значении – как совокупность научных положений и прикладных рекомендаций, то есть только как конечный продукт науки, годный для применения на практике. Полагаем, что такой подход необоснованно сужает область применения и значение укрупненных криминалистических методик. В одной из работ, посвященной криминалистической методике судебного разбирательства по уголовным делам об убийствах, авторы, рассматривая проблемы построения любых укрупненных методик, утверждают, что любую общую (укрупненную) методику необходимо рассматривать в трех значениях: а)  как самостоятельный комплекс рекомендаций, годных к непосредственному использованию в расследовании преступлений (например, всех видов убийств); б)  как систему входящих в нее менее общих или частных методик расследования (например, убийств меньшей степени общности (ч. 1 ст. 105 УК РФ, и т. п.)); в)  в третьем, методологическом значении, общую (укрупненную) методику можно рассматривать как некий инструмент, шаблон для криминалиста-разработчика, как теоретическую и методическую основу для разработки новых менее общих и частных методик расследования и судеб-

ного разбирательства по уголовным делам (например, об убийствах), подлежащих включению в структуру общей [15]. Мы дополним этот перечень еще одним – уже четвертым значением: укрупненную методику следует рассматривать еще и как научный продукт, призванный дополнить ряд уже имеющихся и планируемых к разработке методик, которые в заданном контексте можно назвать «смежными». Использование укрупненных методик не в одном (прикладном), а во всех четырех значениях действительно может дать новый импульс к дальнейшему развитию заключительного раздела науки. Безусловно, любая криминалистическая методика должна иметь своим основанием четко очерченную и проанализированную группу преступлений, которая должна формироваться на основе классификации преступных посягательств, имеющей криминалистическое значение. Криминалисту-разработчику также необходимо видеть и обосновывать место вновь создаваемой методики в системе (иерархии) уже имеющихся. То есть речь уже идет о классификации всех криминалистических методик. Проблемные вопросы теории криминалистической классификации всегда привлекали внимание видных ученых – криминалистов-методологов. Существенный вклад в развитие теории внесли Р.  С.  Белкин, А.  Н.  Васильев, И.  А.  Возгрин, В. К. Гавло, Ю. П. Гармаев, А. Ю. Головин, И.  Ф.  Герасимов, А.  Н.  Колесниченко, В.  Е.  Корноухов, С.  Ю.  Косарев, А.  Ф.  Лубин, В.  А.  Образцов, В.  Г.  Танасевич, А.  В.  Шмонин, Н.  П.  Яблоков и ряд других авторитетных ученых. Ими и их последователями были предложены различные варианты классификаций преступлений и методик их расследования, сформированные как по уголовно-правовым, так и по криминалистически значимым основаниям, а также по основаниям, полученным из других наук антикриминального цикла (криминология, уголовный процесс и др.). Однако в настоящее время в науке по-прежнему отсутствует единство мнений по данному вопросу. Процесс формирования новых методик и модернизации имеющихся идет в основном хаотично. Наибольшее внимание следует уделить важнейшему в контексте данной статьи основанию классификации криминалистических методик – степени общности рекомендаций. В результате анализа мнений ученых выделим некое общее в позициях: 1.  Все мнения учитывают множественность классификаций методик расследования и предлагают разнообразные классификационные критерии, хотя мало кто из авторов сходится полностью во мнении с другими по поводу терминологии, количества классификационных групп и т. п.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

75

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

2. Большинство ученых поддерживает и развивает идею Р.  С. Белкина о необходимости укрупнения методических рекомендаций путем создания методик большей степени общности или группировки однотипных методик [4]. 3.  Все мнения учитывают, что методики расследования необходимо различать по степени общности. И здесь можно выделить две группы позиций: 1)  мнение о двухуровневой классификации методик, сторонниками которого предлагается выделять укрупненные методики (другие названия: общие, базовые, видовые, родовые, комплексные и т. п.) и частные (другие названия: конкретные, однородные, внутривидовые и т. п.); 2) мнение о многоуровневой классификации (три и более уровня с учетом степеней общности, многоступенчатости и др.). Между тем расхождений в позициях ученыхметодологов все же больше. Противоречивость позиций по вопросам, относящимся к числу важнейших в методологии криминалистической, методики как синтезирующего раздела криминалистики не выглядело бы столь проблематичной, если конкуренция разворачивалась бы только относительно теоретических позиций, но не их прикладных воплощений. Было бы логичным, если бы каждая из предложенных конкретным автором квалификационных систем была поддержана группой единомышленников – разработчиков соответствующих методик, коллективом, который взял бы на себя труд систематизировать все имеющиеся и модернизируемые разработки в единую систему, создать такую базу методик, которая естественным образом стала бы доступной широкому кругу «потребителей» и использовалась бы ими в качестве некоего путеводителя по прикладным методическим разработкам науки или хотя бы одной из ее научных школ. С сожалением приходится признать, что такого рода внедренческие результаты отсутствуют. Нет и подобных крупных творческих коллективов. Так, в ходе изучения уже имеющихся укрупненных методик (их перечень представлен выше) не было найдено ни одной, в которой бы за основу формирования в полной мере была бы взята классификационная система кого-либо из

перечисленных авторов-методологов. Обычно разработчики методик обосновывают необходимость создания таковых не предложенными учеными-методологами критериями, а актуальностью исследования, аргументируемой обычно: 1)  общественной опасностью деяний, их распространенностью; 2)  низкой раскрываемостью, ненадлежащим качеством расследования соответствующих уголовных дел; 3)  недостаточной компетентностью правоприменителей и т.  д. Достаточно редко криминалисты-разработчики апеллируют, казалось бы, к самому очевидному критерию – к мнениям правоприменителей, которые указывали бы на осознанную ими необходимость в создании соответствующей методики расследования. При сложившейся ситуации в науке вряд ли возможно создание полноценных и унифицированных алгоритмов и программ расследования (Е. П. Ищенко, Н. П. Водянова, А. С. Шаталов и др.), а предложения ряда ученых (И.  А.  Возгрин, С.  Ю.  Косарев и др.) о внедрении автоматизированных систем хранения и поиска необходимой информации о методиках [11] не могут быть в полной мере эффективными. Вместе с тем, как отмечалось ранее, процесс создания укрупненных криминалистических методик расследования идет в науке постоянно, и разработчиками методик данного типа приводятся достаточно убедительные доказательства их жизнеспособности и эффективности. В связи с чем процесс формирования укрупненных методик требует дальнейшей разработки своей методологической «платформы» в виде положений, которые формировали бы четкое представление о научной технологии создания соответствующего научного продукта. Один из верных путей к решению поставленной задачи – создание конкретной укрупненной методики на научно-монографическом уровне, включая описание ее концепции, научных подходов к процессу формирования, и только затем – представление основных результатов реализации данной концепции – научных положений и прикладных рекомендаций по расследованию определенных видов (групп) преступлений.

Список литературы: 1. Курс криминалистики / под. ред. О.  Н.  Коршуновой и А. А. Степанова. Т. 3. СПб., 2004. 2. Александров  И.  В. Теоретические и практические проблемы расследования налоговых преступлений: дис. … д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2003.

76

3. Антонов О. Ю. Теория и практика выявления и расследования электоральных преступлений: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2008. 4. Белкин  Р.  С. Курс криминалистики: учеб. пособ. Т. 3. 3-е изд., доп. М., 2001. 5. Бертовский Л. В. Проблемы теории и практики выявления и расследования преступного нару-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

шения правил экономической деятельности: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005. 6. Боровских Р.  Н. Методика расследования преступлений в сфере страхования и смежные методики: методические рекомендации. URL:  http://www.iuaj.net/node/2167 (дата обращения: 08.09.2017). 7. Брылев  В.  И. Проблемы раскрытия и расследования организованной преступной деятельности в сфере наркобизнеса: дис. … д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 1999. 8. Виноградов А. А. К вопросу о сущности криминалистического обеспечения расследования преступлений // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 3 (43). 9. Возгрин  И.  А. Криминалистическая методика расследования преступлений. Минск, 1983. 10. Гаврилин  Ю.  В. Расследование преступлений, посягающих на информационную безопасность в сфере экономики: теоретические, организационно-тактические и методические основы: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2009. 11. Гармаев  Ю.  П. Теоретические основы формирования криминалистических методик расследования преступлений: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2003. 12. Гармаев  Ю.  П., Лубин  А.  Ф. Проблемы создания криминалистических методик расследования преступлений: теория и практика. СПб., 2006. 13. Гармаев  Ю.  П.,  Кириллова  А.  А. Криминалистическая методика судебного разбирательства по уголовным делам об убийствах (ч. 1 ст. 105 УК РФ): теоретические основы и прикладные рекомендации. М., 2014. 14. Грибунов  О.  П. Теоретические основы и прикладные аспекты раскрытия, расследования и предупреждения преступлений против собственности, совершаемых на транспорте: дис. … д-ра юрид. наук. Ростов н/Д., 2016. 15. Григорьев В. Н. Расследование преступлений в чрезвычайных условиях: Правовое обеспечение, организация, методика: дис. … д-ра юрид. наук. М., 1993. 16. Дымов  Г.  А. Правовые и организационно-тактические основы раскрытия и расследования органами внутренних дел корыстно-насильственных преступлений, совершенных несо-

вершеннолетними: дис. ... д-ра юрид. наук. Владимир, 2006. 17. Зуев  С.  В. Уголовное судопроизводство по делам о преступлениях, совершаемых организованными преступными формированиями. М., 2008. 18. Корчагин  А.  А. Криминалистическая методика предварительного расследования и судебного разбирательства по делам об убийствах (проблемы теории и практики): монография / под науч. ред. В. К. Гавло. М., 2013. 19. Крылов  В.  В. Расследование преступлений в сфере информации. М., 1998. 20. Кучин  О.  С. Криминалистическая теория и практика выявления и расследования незаконного оборота ценностей: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2011. 21. Мещеряков  В.  А. Преступления в сфере компьютерной информации: основы теории и практики расследования. Воронеж, 2002. 22. Можаева И. П. Концептуальные основы криминалистического учения об организации расследования преступлений // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40). 23. Образцов  В.  А. Криминалистическая классификация преступлений. Красноярск, 1988. 24. Попов  И.  А. Расследование преступлений, связанных с пожарами. М., 2001. 25. Субботина  М.  В. Криминалистические проблемы расследования хищений чужого имущества: дис. … д-ра юрид. наук. Волгоград, 2004. 26. Субботина М. В. Структура базовой методики расследования преступлений // Вестник криминалистики. 2006. Вып. 2 (18). 27. Федотов И. С. Расследование насильственных преступлений, совершаемых в отношении малолетних: правовые, теоретические и организационные основы: дис. … д-ра юрид. наук. Воронеж, 2009. 28. Цепелев В. Ф. Проблемные вопросы стадий преступления и их значение для деятельности органов внутренних дел // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 2 (42). 29. Чурилов  С.  Н. Криминалистическая методика расследования: проблемы, тенденции, перспективы. М., 2011. E-mail: [email protected] [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

77

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

Особенности применения полиграфа при расследовании преступлений в сфере долевого участия в строительстве М. С. КРЮЧЕНКО, адъюнкт факультета подготовки научных и научно-педагогических кадров (Академия управления МВ Д России)

Application Features of a Polygraph During Crimes’ Investigation in a Sphere of the Equity Participation in Construction M. S. KRYUCHENKO, Adjunct of the Faculty of the Training Research and Scientific Pedagogical Staff (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.985 В статье рассматриваются проблемные вопросы применения полиграфа («детектора лжи») при расследовании преступлений в сфере долевого участия в строительстве; определяются основные методы его использования применительно к преступлениям данной категории; обосновывается необходимость применения полиграфа при расследовании преступлений, вызывающих большой общественный резонанс.

The article considers the problematic questions of polygraph application (“The lie detector”) in the crimes’ investigation in a sphere of the equity participation in construction; defines the main methods of its using in relation to crimes of this category; the need been substantiated for using of polygraph during the crimes’ investigation that cause a great public response.

Полиграф, опрос, преступления в сфере долевого участия в строительстве, судебно-психофизиологическая экспертиза, прямой и непрямой метод.

Polygraph, interviewing, crimes in a sphere of the equity participation in construction, forensic psychophysiological examination, direct and indirect method.

О

рганизация расследования преступлений в сфере экономике требует от следователя успешного применения всех доступных методов и средств. Преступления в сфере долевого участия в строительстве являются очень специфичной категорией преступлений в плане собирания доказательств. Это обусловлено, прежде всего, новыми способами сокрытия признаков преступления за счет придания им вида законных действий, направленных на соблюдение прав граждан [6]. Данная проблема предполагает поиск новых приемов, средств и методов для решения поставленных перед органами предварительного расследования задач по получению доказательственной информации. Одним из таких средств безусловно может являться такое техническое устройство, как полиграф («детектор лжи»).

78

История создания полиграфа началась в 20-е годы ХХ века, когда Джон Ларсен, изучив опыт предков, заметивших как меняется частота сердечного ритма, цвет лица, мимика, дыхание лгущего, создал прототип современного полиграфа. Полиграф используется во многих странах мира более полувека. Он представляет собой техническое устройство с медико-биологическими приборами, позволяющими синхронно и непрерывно фиксировать психофизиологические реакции. Прибор является пассивным регистратором процессов, происходящих в организме человека и не оказывает на него никакого отрицательного воздействия. Изучение особенностей правового регулирования психофизиологических исследований с использованием полиграфа, а также всесторонний анализ работ

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

известных учёных (Р.  С. Белкина, В.  А.  Варламова, В. И. Комиссарова, Я. В. Комиссаровой, В. В. Семенова, Ю. И. Холодного и др.), позволили прийти к следующим выводам: во-первых, полиграф, как техническое устройство, используется в рамках действующего уголовно-процессуального законодательства; во-вторых, законодатель и правоприменительная практика дают возможности для проведения проверок на полиграфе в двух формах: непроцессуальной (при опросе с использованием полиграфа как разновидности оперативнорозыскного мероприятия) и процессуальной (в форме судебной экспертизы). Говоря об оперативно-розыскных мероприятиях, важно отметить, что только одно из них может быть проведено с использованием полиграфа – опрос. Опрос может проводиться как по инициативе самих оперативных подразделений, так и в рамках исполнения поручения, данного следователем по уголовному делу. Применительно к преступлениям в сфере долевого участия в строительстве этот механизм может выглядеть следующим образом: – направление следователем начальнику полиции поручения, где указывается о необходимости проведения опроса при помощи полиграфа в отношении конкретного лица либо группы лиц; – привлечение сотрудниками оперативных подразделений к производству опроса специалиста полиграфолога, который будет проводить опрос. Испытуемый, конечно, может отказаться от проведения опроса на полиграфе или воспользоваться статьей 51 Конституции Российской Федерации. В данном случае специалист может прибегнуть к методике молчаливых ответов, но информация, полученная таким образом, практически не будет иметь никакого даже ориентирующего значения. Тем более, что возникает проблема механического противодействия проведению опроса на полиграфе со стороны испытуемого; – приобщение к материалам уголовного дела справки о проведенных оперативно-розыскных мероприятиях и справки специалиста-полиграфолога; – допрос следователем специалиста-полиграфолога о результатах опроса, о методах и приемах его проведения; – допрос испытуемого с предъявлением результата опроса. Следователь подтверждает результаты опроса иными документами и может ссылаться на них как на доказательство при составлении обвинительного заключения. Говоря о возможности признания результатов опроса доказательствами отметим, что в научной литературе нет единой позиции по данному вопросу. Данная проблема возникла еще в 1923 г. в США. При рассмотрении уголовного дела об убийстве суд отказался принять в качестве доказательства результаты исследования на полиграфе. Суд оперировал тем, что тогда не были разработаны требования к процедуре проведения

исследования на полиграфе. И само дело, и обстоятельства, послужившие основанием для обсуждения вопроса о допустимости полиграфа в качестве доказательства, уже тогда вызывали интерес. В специальной литературе можно найти лишь общепризнанные точки зрения на эту проблему [5]. Существенный положительный опыт применения возможностей процессуальной формы исследований с использованием полиграфа наработан в Астраханской, Тамбовской и Саратовской областях, г. Москве, а также республиках Мордовия, Бурятия и Северная Осетия-Алания, где назначаются и проводятся судебно-психофизиологические экспертизы. Данная процессуальная форма нам представляется более эффективной применительно к расследованию преступлений в сфере долевого участия в строительстве, поскольку полученное заключение уже будет являться доказательством по уголовному делу. Заместитель директора Института Полиграфа по экспертной работе О.  Белюшина верно отмечает, что в судебной и следственной практике сформировалась и применяется судебная психофизиологическая экспертиза с использованием полиграфа. Такая экспертиза назначается в случае неустранимых противоречий в показаниях участников уголовного судопроизводства, а также в случае противоречия между показаниями и другими доказательствами по уголовному делу либо же при отсутствии доказательств [1]. Стоит отметить, что в правовом регулировании производства судебно-психофизиологической экспертизы не все гладко. Инструкция № 437 «О порядке использования полиграфа при опросе», утвержденная МВД Российской Федерации от 28 декабря 1994 г., противоречит государственным требованиям к минимуму содержания и уровню специалистов для получения квалификации «Специалист по проведению инструментальных психофизиологических опросов» (утв. Министерством образования РФ от 04 июля 2001 г. № ГТППК 02/39). В приказе Минюста России от 14 мая 2003 г. № 114 «Об утверждении перечня родов (видов) экспертиз, выполняемых в государственных судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции Российской Федерации» речь идет о судебно-психологической экспертизе, а не о судебно-психофизиологической. Тем не менее, несмотря на правовые противоречия, считаем целесообразным применение полиграфа при расследовании преступлений в сфере долевого участия в строительстве как на стадии доследственной проверки, так и в процессе расследования уголовного дела. Наша позиция обосновывается, прежде всего, теми обстоятельствами, которые складываются при расследовании указанного вида преступлений. Очень часто в следственной практике, лица, которым причинен ущерб при долевом строительстве, выходят на улицу, перекрывают дороги, ведут себя достаточно агрессивно, требуя привлечь виновных лиц

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

79

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

к уголовной ответственности. И, с одной стороны, их можно понять, поскольку их законные права были нарушены и большинство вложили в долевое строительство последние денежные средства и не имеют дальнейших средств к существованию [4]. В связи с этим восстановление нарушенных преступлением прав граждан должно происходить с применением новых технических средств, таковым и является полиграф. По преступлениям в сфере долевого участия в строительстве целесообразно применять полиграф к следующим категориям лиц: – подозреваемых в совершении преступления; – свидетелей, получивших имущественное право на квартиру путем заключения договора долевого участия, сумма в котором намного меньше рыночной стоимости такой же квартиры; –  свидетелей, получивших по договору подряда определенный процент имущественных прав на объекте строительства и не реализовавших их; –  лиц, осуществлявших подрядные работы на объекте строительства, если в ходе допроса они отрицают предъявленные на обозрение им подписи в актах приема-сдачи выполненных работ и сметных документах; – лиц, осуществлявших ведение бухгалтерского учета и распоряжавшихся денежными средствами в фирме генерального подрядчика и заказчика строительства. Проведение судебно-психофизиологической экспертизы необходимо назначать только в тех случаях, когда другими способами и методами собрать доказательственную информацию не представляется возможным. Непосредственно осуществлять проведение судебно-психофизиологической экспертизы должен эксперт, обладающий глубокими познаниями в области психологии и логики. Именно эксперт, проводящий судебно-психофизиологическую экспертизу, определяет методы ее производства исходя из сложившейся ситуации и контакта с испытуемым. Наиболее эффективными методами являются прямой и непрямой метод. У данных методов есть как противники, так и сторонники. Американский психолог Дэвид Ликкен является сторонником непрямого метода и принципиальным противником прямого метода [2]. Другой известный

ученый Д. С. Рэскин подвергает критике непрямой метод [3]. Прямой метод подразделяют на три группы вопросов: критические, контрольные, нейтральные. Нейтральные вопросы задаются только тогда, когда испытуемый знает о каких-то деталях и подробностях преступления, совершенного преступления, однако отрицает это. При расследовании преступлений в сфере долевого участия в строительстве, по нашему мнению, необходимо использовать следующую последовательность методов: –  чтобы расположить испытуемого к ответам на вопросы, целесообразно получить согласие его родственников на проведение такой экспертизы, которые заинтересованы в содействии органам расследования преступлений. Соответственно, испытуемому будет сложнее отказаться от экспертизы, иначе он поставит себя в неудобное положение; –  применить группу нейтральных вопросов, которые необходимы для стабилизации эмоционального состояния испытуемого; –  непрямой метод, т. е. когда испытуемый знает о каких-либо подробностях или деталях совершенного преступления, но отрицает это; – после применить критические вопросы, суть которых заключается в выяснении обстоятельств совершенного преступления; –  контрольные вопросы, обладающие в некоторой степени «обвинительным» уклоном и не относящиеся к расследуемому событию. Подводя итог, следует акцентировать внимание на более широком применении комплекса технических средств, доступных правоохранительным органам, к которым непосредственно относится полиграф. Не вызывает сомнения тот факт, что информация, полученная с использованием полиграфа, тем или иным образом может оказать влияние на повышение эффективности расследования преступлений в сфере долевого участия в строительстве. Представляется разумным выработать механизм назначения и производства судебно-психофизиологических экспертиз, используя современные достижения в криминалистике.

Список литературы: 1. Lykken D. T. Polygraphic Interrogation // Nature, February 23, 1984. 2. Raskin D. S. The Truth about Lie Detectors // The Wharton Magazine, Fall 1980. 3. Основные мероприятия Ассоциации. URL: http://www.poligraph.kz (дата обращения: 13.03.2018). 4. Прорвич В. А. Комплексное применение специальных знаний для выявления, раскрытия и расследования преступлений в сфере экономики // Труды Академии управления МВД

80

России. 2017. № 3 (43). 5. Холодный  Ю.  И. Судебно-психофизиологическая экспертиза с применением полиграфа: период становления // Вестник криминалистики. Вып. 1 (29). М., 2009. 6. Цепелев В. Ф. Проблемные вопросы стадий преступления и их значение для деятельности органов внутренних дел // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 2 (42). E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

Этапы формирования механизма преступлений террористического характера А. М. Кустов, профессор кафедры управления органами расследования преступлений, доктор юридических наук, профессор (Академия управления МВД России)

The Stages of Formation of Terrorism’s Character Crimes Mechanism A. M. KUSTOV, Doctor of Law, Professor, Professor at the Department of Management of Crime Investigation Bodies and Units (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.326 Данная статья посвящена исследованию и описанию этапов формирования механизма преступлений террористического характера и видов террора.

This article is devoted for the researching and description of the stages of formation of terrorism’s character crimes mechanism and types of terror.

Криминалистическая наука, механизм преступления, этапы формирования механизма преступления, террор, криминальное событие, преступление террористического характера.

Criminalistic science, mechanism of crime, stages of mechanism crime formation, terror, criminal occasion, crime of terrorism character.

А

нализ следственной и судебной практики позволил определить, что террористическая организация – это организованная совокупность специально подготовленных сообщников, которые на определенной территории (или в определенной сфере деятельности) и по долговременной финансируемой программе совершают насилие или угрожают совершением террористических актов с целью разрешения политико-идеологических, национально-шовинистических или крупных криминальных конфликтов. На всем протяжении ее террористической деятельности, на подготовительном этапе и на этапах непосредственного совершения террористического акта и сокрытия его последствий члены криминальных формирований совершают действия, которые квалифицируются как отдельные преступления [1, 2]. Начальный этап формирования механизма деятельности такой организации, как правило, характеризуется образованием конфликтной ситуации и

объединением отдельных преступных групп в террористическую организацию со своей материально-финансовой базой и идеологией. Бурный рост городов с многочисленным населением, чиновниками, иностранными гражданами, средствами массовой информации, современными техническими средствами ведения боевых действий (автомобили, оружие, средства связи и укрытия), техническая и материальная поддержка общественных организаций и физических лиц – факторы, обусловившие идеологическую целеустремленность и преступную активность таких организаций [4]. Современные террористы, используя современные технологии, объединяются в преступные организации, охватывая при этом значительные территории и группы лиц. В своей подготовительной деятельности лидеры таких группировок прежде всего используют передовые компьютерные технологии, спутники непосредственного телевещания и связи, сотовые радиотелефоны и пейджеры, которые позволяют большинству из них эффективно и

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

81

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

безопасно общаться между собой, усиливать действенность пропаганды идей террористов. Члены террористических групп по средствам ПК и сети Интернет обмениваются информацией со своими единомышленниками, проживающими в различных точках страны или за рубежом. Они насыщают общедоступные компьютерные базы данных и тем самым распространяют подстрекательские призывы, способные повлиять на умы людей и развить экстремизм в их мышлении. В других базах данных члены преступных группировок могут обнаружить рецепты изготовления взрывных устройств, информацию об оружии массового поражения или программы с компьютерными вирусами [10]. Данный этап формируется как из открытых действий (в отдельных случаях), так и из действий, совершаемых в условиях строжайшей конспирации со стороны преступников. Начальный этап состоит из следующих элементов: 1. Постановки программной цели совершения акта (актов) террора политико-идеологического или национально-шовинистического характера. 2. Подбора и принятия в террористическую организацию бойцов, исполнителей, пособников; создания в структуре организации специализированной группы бойцов. 3. Разработки плана дальнейшей деятельности (отражение в плане мотивов, целей, сроков и средств реализации, а также исполнителей и приемов конспирации). 4. Выработки норм поведения в сфере взаимоотношений членов такой группы между собой и с окружающим миром; ознакомления с этими правилами всех членов группы, закрепления факта согласия с этими правилами через клятву, дачу расписки или иную процедуру [5, 6]. В одной ситуации, когда имеется самостоятельное финансирование группировки, осуществляется политико-боевая подготовка бойцов, накапливание огнестрельного оружия, взрывных устройств или взрывчатых веществ [8]. В другой, когда такое финансирование отсутствует, совершаются корыстно-насильственные преступления с целью получения денежных и технических средств для основного финансирования и технического оснащения преступной деятельности. Примером обеспечительной деятельности группы является совершение таких преступлений, как сбыт наркотиков или части имеющегося оружия, изнасилования, разбойные нападения, в том числе и на воинские склады с целью хищения оружия или взрывчатых веществ, захват заложников для получения выкупа и т. д. [5, 6]. При реализации второй ситуации многие на-

82

падения на юридические или физические лица с целью приобретения денег или иных средств, как показывает анализ следственной практики, совершаются преступниками после тщательной предварительной подготовки. Для начального этапа формирования механизма террористической деятельности также характерны такие действия, как организация и осуществление побегов из мест отбывания наказания лиц, являющихся наиболее активными членами террористической группы, участие которых запланировано в проведении террористических актов; убийство лиц, создающих препятствия проведению террористических актов, крупных краж, разбойных нападений, уничтожения имущества и т. д. На этом этапе помимо вышеперечисленных действий террористы в рамках подготовки к террору: 5. Осуществляют поиск технических средств совершения террористических актов, незаконную выписку или подделку паспортов либо других равнозначных документов, ввоз в страну, приобретение, хранение фальшивых документов, получение документов на основании ложных заявлений или документов. 6. Определяют объекты преступного террористического посягательства, т.  е. лиц, в отношении которых планируется осуществление актов террора, мест наибольшего скопления людей, где также могут совершаться террористические акты. 7. Определяют места и время осуществления акта террора, приемы и направления отхода с места совершения преступления. 8. Формулируют (согласовывают) требования заказчика террористического акта в отношении руководителей страны или одного из субъектов государства. 9. Реализуют механизм регенерации (восстановления) функции и кадрового состава криминальных звеньев, потерявших некоторую или значительную часть своих членов в ходе подготовки к осуществлению актов террора или эффективной деятельности правоохранительных органов. 10. Осуществляют действия по сокрытию следов подготовительной деятельности организации. 11. Внедряют членов преступной группы на объекты планируемых актов террора. 12. С использованием современных средств устанавливают и отрабатывают возможные вариант связи между обособленными группами; формируют каналы обратной связи. Главным для правоохранительных органов на данном этапе является определение объективных признаков преступной деятельности террористических организаций в общем массиве регистрируемых преступлений, выработка и реализация при-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

емов и методов провоцирования таких групп на проявление своей активности в целях раскрытия и расследования уже совершенных преступлений и предотвращения террористических актов [2, 3]. Знание действий преступников по подготовке к совершению акта терроризма или преступлений террористического характера имеет весьма важное значение для документирования преступных действий членов группы и выявления коррумпированных связей в органах власти, управления и особенно в правоохранительных учреждениях [4]. Документирование этих действий, по мнению Н. Н. Васильева, достигается путем последовательного и тактически грамотного осуществления оперативно-розыскных мероприятий, направленных на выявление и фиксацию факта создания формирования его иерархической структуры: организаторы (лидеры), непосредственные исполнители нападений (боевики), наемные убийцы, пособники (наводчики, разведчики и контрразведчики, скупщики и укрыватели похищенного; лица, оказывающие медицинскую и иную помощь преступникам); каналов приобретения оружия (покупка, похищение, изготовление кустарным способом); действий, направленных на обеспечение жесткой дисциплины, подбор и проверку новых членов группы (как правило, из числа родственных, дружеских, этнических, земляческих связей, прежних отношений по совместному совершению преступлений и отбытию наказаний в исправительных колониях), совместное использование материальных ценностей («общак»), установление связи членов группы с представителями властных и управленческих структур, и особенно с сотрудниками правоохранительных органов; фактов разработки планов достижения преступного замысла (подыскание объекта для нападения; разведка местности и планировки помещений, наличия охраны и охранных технических устройств; рекогносцировка на местности; изучение распорядка работы предприятия, учреждения, организации; подготовка транспортных средств; устранение препятствий для совершения нападения) [4]. Как показал анализ оперативно-следственной практики, без высокой организованности сформировавшаяся террористическая организация может превратиться в простую группу преступников. Для ликвидации иерархической структуры группы на этапе ее формирования необходимо оперативно провести ряд мероприятий процессуального и тактического характера, среди которых могут быть: усиление конфликта между членами группировки в борьбе за лидерство, за близость к лидеру, за выход из организации, по поводу методов и способов преступной деятельности или дележа похищенного, а также в связи с личными неприязненными отношениями; разоблачение и арест лидера и его

помощников; нейтрализация действий заказчиков террористического акта и лиц, обеспечивающих безопасность группы; лишение финансовой и технической поддержки; устранение каналов поставки наркотиков и оружия, а также иные мероприятия, которые создадут условия, в которых данные группы самостоятельно долго существовать не смогут; выявление и нейтрализация легальных хозяйственных, управленческих структур, законных видов производственной деятельности, обеспечивающих террористические группы; выявление денежных и технических фондов, нейтрализующих контроль за деятельностью террористических групп и воздействие на них; устранение возможности использования коррумпированных связей в органах власти, управления и правоохранительных учреждениях, политических средств и методов давления на государственные структуры власти и др. [5, 6]. Далее наступает основной этап механизма террористической деятельности. Современные террористические организации оперируют в государственных и международных масштабах и, используя новейшие достижения в области связи, транспорта, вооружений, являются источником угрозы для жизни огромного количества людей. Террористы прибегают к самым различным видам насилия над личностью: физическому, имущественному и морально-психическому. При анализе преступной деятельности террористов трудно четко разграничить по видам применяемого насилия, тем не менее, в каждой акции террора тот или иной вид насилия фигурирует в качестве доминирующего: а) способы физического насилия при использовании террористических методов (лишение жизни, нанесение телесных повреждений, лишение или существенное ограничение свободы определенного лица) рассчитаны на то, чтобы изменить правовое состояние, политику путем физического отстранения конкретного лица или группы лиц от выполнения ими государственной или общественной деятельности; б) способы имущественного насилия над личностью имеют те же цели, но осуществляются путем посягательства на государственное, общественное имущество или личное имущество отдельных граждан, чтобы лишить конкретного деятеля или организацию материальной базы для проведения в жизнь избранной политической или экономической линии; в) способы морально-психологического насилия (шантаж, угрозы, клевета), реализация которых рассчитана на отстранение того или иного лица от соответствующей деятельности или на изменение ее характера и содержания, либо входят как составной элемент в вышеназванные способы, поскольку преступники всегда стремятся к устрашению противника [5, 6]. За последние четыре десятилетия статисты зафиксировали около 10 000 преступлений терро-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

83

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

ристического характера. Их анализ показал, что члены преступных организаций наиболее часто совершают преступления с использованием взрывов (около 50 %) или химических и биологических боеприпасов (немного более 20 %), снизилось до 10 % число нападений и захватов транспортных средств (самолетов, морских судов, пассажирских автобусов) [5, 6]. Основной этап механизма преступной деятельности террористической организации формируется из следующих элементов: прибытие на место запланированного преступления; ознакомление с обстановкой; уточнение ролевых функций и распределение членов группы по местам дислокации; корректировка плана дальнейших действий членов группы; открытое совершение террористического акта (актов): 1. Умышленный взрыв, диверсия. В последние годы возросло количество таких бесчеловечных и жестоких преступлений, как взрывы в местах массового скопления людей, например, в кинотеатрах, вокзалах, аэропортах, в общественном транспорте. Жертвами этих преступлений, как мы уже говорили, становятся случайные люди. Однако именно бессмысленная с общечеловеческой точки зрения жестокость в отношении ни в чем не повинных людей, среди которых оказывается немало женщин, детей и стариков, гарантирует в средствах массовой информации широкую рекламу целей и требований, выдвигаемых террористами. С использованием взрывчатых веществ и взрывных устройств совершаются заказные убийства руководителей государств и правительств, лидеров ведущих партий и иных общественных организаций. 2. Поджог, наводнение, затопление, разрушение и порча сооружений или приспособлений, предназначенных для спасения людей и нейтрализации тяжких последствий. 3. Распространение удушливых и смертоносных веществ. 4. Самовольный перерыв нормальной работы транспорта, средств сообщения, железных дорог, телеграфа, телефона или почты. 5. Умышленная порча гидравлического оборудования, освещения, отопления или двигательной силы общественного пользования или назначения, создающих опасность гибели людей или причинения значительного материального ущерба. 6. Осквернение, порча или отравление питьевой воды или средств питания первой необходимости. 7. Вызов или распространение инфекционных болезней, эпидемий или болезней растений, имеющих значение для земледелия и лесоводства (мнение А.  Н.  Трайнина). 8. Покушение на убийство или умышленное убийство главы государства или дипломатических ответственных должностных лиц государства. 9. Разрушение или повреждение государственного имущества или средств транспорта. 10. Захват или угон транспортных средств (хайджекинг), в том числе захват или угон воздушных судов;

84

насилие в отношении лиц на борту судна в полете (если такой акт может угрожать безопасности этого судна); а также разрушение воздушного судна, находящегося в эксплуатации, или причинение ему повреждения (которое его выводит из строя или может угрожать безопасности в полете) или иное действие, создающее опасность наступления тяжких последствий); помещение на воздушное судно, находящееся в эксплуатации, устройства или вещества, которое может разрушить такое судно или причинить ему повреждение, угрожающее безопасности в полете; разрушение или повреждение аэронавигационного оборудования или вмешательство в его эксплуатацию (если такой акт может угрожать безопасности); сообщение заведомо ложных сведений, создающих угрозу безопасности воздушного судна в полете [5, 6]. Если в 60-х гг. ХХ в. террористы осуществляли захваты воздушных судов [4], то в 90-х гг. их количество резко сократилось [2]. Причины такого явления в том, что правительства большинства государств стали занимать более твердую позицию в отношении требований преступников, а специальные антитеррористические подразделения приобрели опыт и стали успешнее справляться с такими преступными действиями, как захват пассажиров в качестве заложников или попытки угона воздушных судов. Более того, преступники реже прибегают к этой мере, поскольку захваченный самолет не может бесконечно находиться в воздухе, а решение приземлиться руководители стран дают неохотно, опасаясь быть публично обвиненными в поддержке террористов, да и сам факт захвата воздушного судна приносит все меньше и меньше желаемых результатов. Современные террористы, потерпев ряд провалов, стали чаще прибегать к тактике совершения взрывов, похищений и убийств. Они, как правило, осуществляют нападения не на конкретные объекты, а совершают массовые убийства случайных посетителей рынков, магазинов, вокзалов с использованием взрывных устройств. К другим элементам основного этапа формирования механизма преступлений террористического характера относятся: 11. Экспроприация (ограбление), как правило, осуществляется в целях пропаганды. 12. Акты самоубийства. Традиционный терроризм предполагает героический жест, готовность пожертвовать жизнью в доказательство верности идеи ‑ это самосожжение или взрыв устройства на себе. 13. Похищение значительных фигур (известных политиков, чиновников, журналистов, дипломатов), захват заложников или незаконное лишение свободы; захват зданий. 14. Вступление в боевые действия с представителями правоохранительных органов и (или) специальных служб. 15. Нападения на компьютерные сети (кибертерроризм) [5, 6].

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

Согласно плану осуществления террористического акта до или после его совершения преступники выдвигают (передают) согласованные с заказчиком требования политико-идеологического или национально-шовинистического характера; вступают в переговоры с представителями властных структур, после согласования некоторых позиций требований чаще всего преступники освобождают часть или всех заложников. На основном этапе формирования преступлений осуществляются действия по сокрытию следов преступной деятельности на месте совершения [7] террористического акта, но как показало изучение следственной практики, данные действия осуществляются крайне редко. Завершающий этап формирования механизма преступной деятельности террористической организации формируется из следующих элементов: ухода с места совершения террористического акта с быстрым переодеванием; сокрытия или уничтожения использованной одежды и орудий преступления; уничтожения (в исключительных случаях) заложников, используемых ранее похищенных автомашин и другой техники; выезда (вылета) по заранее приобретенным билетам за границу или другую местность (используются поддельные документы); восстановления кадрового потенциала террористической группы для совершения новых заказных актов терроризма [5, 6]. На данном этапе осуществляется противодействие следствию [1, 3] (если задержаны соучастники террористического акта и в их отношении проводится расследование) путем посягательства на

жизнь работника следственного подразделения, угрозы или насилия в отношении иного должностного лица и его родственников, свидетеля и других лиц. Знание этапов формирования подобного механизма (как целостной системы обстоятельств, процессов и факторов, обусловивших возникновение материальных и иных носителей информации о самом преступлении и его участниках) обеспечивает возможность выдвижения общих и частных версий, планирования расследования, а также целенаправленного поиска материальных последствий преступления, установления преступника, потерпевшего, способствует правильной квалификации преступного деяния, исследованию всех обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с требованиями закона [9]. Знание механизма во многом предопределяет пути выявления организаторов, исполнителей, пособников и лиц, случайно втянутых в преступное событие, в целях установления следователем объективной истины по уголовному делу. Таким образом, можно сказать, что изучение механизма преступлений террористического характера (способов его подготовки, совершения и сокрытия [7], а также действий других участников преступного события); закономерностей, обусловивших возникновение следов; обстоятельств, благоприятствующих или препятствующих его реализации; последствий преступной деятельности – является условием, которое делает возможной дальнейшую разработку более эффективных средств и методов борьбы с терроризмом [5, 6].

Список литературы: 1. Белкин  Р.  С. История отечественной криминалистики. М., 1999. 2. Белкин  Р.  С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. М., 2001. 3. Белкин  Р.  С. Курс криминалистики: уч. пособ. М., 2001. 4. Васильев Н. Н., Иванов П. И. Основные тактические приемы оперативно-розыскного обеспечения борьбы с бандитизмом и проявлениями терроризма. М., 1995. 5. Веренич  И.  В., Кустов  А.  М., Прошин  В.  М. Криминалистическая теория механизма преступления. М., 2014. 6. Веренич И. В., Кустов  А. М., Прошин В. М. Криминалистическая наука и теория механизма преступления. М., 2016. 7. Гросс Г. Руководство для судебных следователей как система криминалистики. Смоленск, 1896.

8. Иванов П. И., Беляева Т. Н. К вопросу о совершенствовании системы противодействия финансированию экстремистской деятельности // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 3 (43). 9. Киреев М. П., Беляев А. А. Контртеррористическая операция, ее правовой режим: теоретикоправовой аспект // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 3 (43). 10. Лапунова Ю. А., Голяндин Н. П. Распространение идеологии экстремизма и терроризма в киберпространстве: проблемы и пути их решения // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 3 (43). E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

85

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

Вопросы имплементации алгоритмизации и программирования расследования преступлений в систему криминалистической методики А. С. ШАТАЛОВ, доктор юридических наук (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»)

The Questions of Algorithmization Implementation and Investigation’s Programming of Crimes to a System of Criminalistics Methodology A. S. SHATALOV, Doctor of Law (National Research University «Higher School of Economics») УДК 343 В статье рассматриваются вопросы повышения эффективности методик расследования преступлений, отдельных видов и групп. Автор стремится доказать, что включаемые в их содержание научные положения и практические рекомендации непременно должны содержать типичные аргументы для принятия промежуточных и итоговых решений по уголовным делам, представляя собой постоянно пополняемый комплекс криминалистических алгоритмов и программ, из которых будет формироваться оптимальная технология досудебного производства по тому или иному уголовному делу.

The questions of methods efficiency improvement for crimes investigation, separate kinds and groups are considered in the article. The author tries to prove that including to its content the scientific positions and practical recommendations certainly have to contain the typical arguments for acceptance plugged in their maintenance certainly must contain typical arguments for the intermediate and final decisions on criminal cases, by submitting the constantly refilling complex of criminalistic algorithms and programs from which will be forming the optimal technology of the pre-trial proceedings on one or another criminal case.

Криминалистика, криминалистическая алгоритмизация, криминалистическая методика, программирование расследования.

Criminalistics, criminalistic algorithmization, criminalistic methodology, investigation’s programming.

И

зменившиеся социально-экономические отношения, потребности преодоления кризисных явлений практически во всех юридических науках, непрекращающиеся поиски оптимальности правового регулирования, недоверие к правоохранительной системе, непрерывное обновление способов подготовки, совершения и сокрытия преступлений, требуют усиления служебной роли криминалистики и последовательной корректировки стоящих перед ней задач. Признание этого факта порождает необходимость скорейшего перехода к новому этапу ее развития.

86

Иными должны стать не только теоретические основы науки, но и сама практика легитимного и результативного использования ее достижений [15]. Пережив свой расцвет во второй половине ХХ в., отечественная криминалистика, как и многие другие юридические науки, сейчас пребывает в кризисном состоянии, превратившись в арену лингвистических споров своих последователей. Несмотря на их усилия, она не отвечает в полной мере изменившимся потребностям следственной и судебной практики. Многие ее разработки теряют популярность не

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

только у практиков, но и у будущих юристов. В то же время криминалистика как система столетиями копившихся знаний, методов и средств, содержит предпосылки для их оптимизации, и, более того, обосновывает ее неизбежность. Несмотря на очевидные трудности, потенциал криминалистики велик, причем настолько, что позволяет решать проблемы, связанные с обновлением не только ее частных теорий, отраслей, но и разделов в целом. Более других в этом нуждается криминалистическая методика, которую в специальной литературе принято характеризовать в качестве системы научных положений и принципов наиболее рационального и эффективного использования процессуальных средств, приемов и рекомендаций в специфических условиях расследования преступлений определенного вида или группы с целью объективного, всестороннего и полного выяснения обстоятельств их подготовки и совершения [2, 3, 9, 19]. В своем нынешнем виде она представляется малоэффективной теоретической системой, лишенной свойств массовости, детерминированности и результативности. Этот вывод был сделан и обоснован нами около двадцати лет тому назад [17]. И тогда, и сейчас главная причина такого положения дел нам видится в невозможности использования субъектами расследования той полезной информации, которая содержится в криминалистических рекомендациях. Многие недостатки в деятельности следователей и дознавателей связаны с ошибками, допущенными при решении отнюдь не самых сложных задач предварительного расследования. Одновременного применения накопленного наукой знания и их собственного профессионального опыта часто не происходит вообще. Положение усугубляется тем, что их представления о структуре и содержании практически любой частной криминалистической методики базируются на противоречиях между общими теоретическими и частными практическими интересами, возникающими при расследовании конкретного уголовного дела. Между тем, современные возможности преобразования криминалистически значимой информации позволяют заблаговременно находить возможные конструктивные решения самых разных задач, возникающих не только в процессе раскрытия, расследования преступлений, но и судебного рассмотрения уголовных дел. Воззрения, бытующие в сознании научных и практических работников, относительно прикладной направленности частных криминалистических методик различны. Для

устранения барьеров на пути проникновения теоретических разработок криминалистов в следственную практику нужно изменить устоявшиеся представления сотрудников органов следствия и дознания о месте и роли криминалистической методики в их практической деятельности. Ее нельзя рассматривать в качестве одного из разделов науки и отождествлять с комплексом научных рекомендаций, имеющих сугубо теоретическое значение [8]. Концепция совершенствования методики расследования преступлений должна учитывать явления, порождаемые этими противоречиями, принимать во внимание изменяющуюся правовую ситуацию и возрастающие потребности практики. Нам она видится в контексте криминалистической алгоритмизации и программирования расследования преступлений, исходные положения которой в криминалистике уже содержатся, но пока в незаконченном виде. Как и многие другие, эти разработки криминалистов нуждаются в пересмотре, уточнении, признании в качестве таковых или же в формулировании заново. Внутренние потребности криминалистики, ее ярко выраженный интегративный характер, предопределяют необходимость внедрения и широкого применения знаний, накопленных в математике, логике, кибернетике, информатике, социологии, научной организации труда, других науках, в т.  ч. для изучения познавательного потенциала криминалистической алгоритмизации и программирования расследования преступлений. В конечном счете его использование будет способствовать решению не только практических, но и научных задач любой степени сложности, в т.  ч. тех, что сопряжены с разработкой новейших технологий обнаружения, изъятия, фиксации и исследования криминалистически значимой информации, а также с углубленным изучением фундаментальных категорий криминалистической методики и других разделов науки. Накопленный криминалистами опыт раскрытия, расследования преступлений, непрекращающийся научный поиск новых способов обнаружения и извлечения криминалистически значимой информации закономерно привел к необходимости обобщения, систематизации и типизации сведений, содержащихся в частных криминалистических методиках. Возникла настоятельная потребность в разработке таких научных рекомендаций, которые позволят следователям и дознавателям производить по конкретной, заранее разработанной схеме последовательные операции, представленные, в частности криминалистическим ал-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

87

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

горитмом или программой расследования. Их применение поможет сконцентрировать внимание на всех наиболее важных направлениях предстоящей профессиональной деятельности и, что особенно важно, обеспечит реальную интеллектуальную поддержку решения ими задач предварительного расследования. Для того, чтобы все это стало реальностью, каждая частная криминалистическая методика должна быть видоизменена, максимально упрощена и представлена совокупностью криминалистических алгоритмов и программ расследования. Используя содержащиеся в них сведения и совершая рекомендованные действия, дознаватели, следователи за сравнительно небольшой промежуток времени смогут наметить оптимальные пути переработки исходных данных о следственной ситуации в искомые результаты. Эффективная переработка криминалистически значимой информации при раскрытии и расследовании преступлений в равной мере необходима и следователю, и сотруднику органа дознания, и эксперту, и специалисту. Наряду с индивидуальными особенностями, их профессиональная деятельность несет в себе характерные черты самого общего порядка. Делая свою работу, они решают практически одни и те же задачи, совершают одни и те же действия, имеющие, как правило, комплексный характер, а значит и определенное сходство. Следовательно, на основе изучения закономерностей их практической деятельности и обобщения передового опыта можно выделить оптимальную последовательность действий этих субъектов в типичных следственных ситуациях с тем, чтобы изложить ее для дальнейшего использования в виде криминалистических алгоритмов и программ расследования. Теоретическое осмысление этих и многих других проблем алгоритмизации и программирования на фоне их поэтапного решения приведет к существенному повышению полезности методических рекомендаций. Следует особо подчеркнуть необходимость их максимальной ориентации на потребности практики. Большое значение для осмысления проблем криминалистической алгоритмизации и программирования расследования имеет дальнейшая разработка уже сложившихся теоретических направлений в криминалистике. Сюда следует отнести криминалистическое прогнозирование [4, 6, 12], моделирование при расследовании преступлений [1, 16], учения о следственных ситуациях [7, 13] и механизме преступления [5, 11]. С проблематикой криминалистической алгоритмизации и программирования расследования тесно связана и те-

88

ория принятия решений. Именно в подготовке законного, обоснованного и мотивированного решения следователя или дознавателя в сложившейся следственной ситуации заключается (по большому счету) смысл использования криминалистических алгоритмов и соответствующих программ в расследовании преступлений. Тесная взаимосвязь перечисленных учений и теорий с криминалистической алгоритмизацией и программированием расследования позволяет нам настаивать на обновлении подхода к разработке частных методик. Вместе с тем, сама теория криминалистической алгоритмизации и программирования расследования выступает дополнительным системообразующим фактором для ряда других криминалистических учений и теорий, обеспечивающих в конечном итоге своими разработками создание методик расследования в полной мере соответствующих возросшим потребностям следственной практики. Дальнейшая целенаправленная разработка проблем криминалистической алгоритмизации и программирования расследования позволит следователям и дознавателям: – совершенствовать технологию своей работы; – избежать ошибок в решении поставленных задач; –  относительно быстро принимать процессуальные и тактические решения; – предвидеть возможные последствия их принятия и вероятный исход ситуаций тактического риска; –  в полной мере использовать криминалистически значимую информацию. Положения теории криминалистической алгоритмизации и программирования расследования могут использоваться и в дидактических целях. Многолетний опыт преподавания криминалистики в высших учебных заведениях позволяет нам утверждать, что криминалистические алгоритмы и программы действий следователя и дознавателя в типичных следственных ситуациях являются наиболее добротным и хорошо усваиваемым учащимися учебно-методическим материалом. Благодаря активной научно-исследовательской работе криминалистов он постепенно преумножается [10, 14]. Сам же процесс получения юридического образования без обстоятельного изучения курса криминалистики становится ущербным. Более того, без минимально необходимого всем юристам объема криминалистических знаний, перспективы их профессионального, личностного и карьерного роста с течением времени могут приобрести весьма призрачный характер. Если

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

далее задаться вопросами, что же такое криминалистические знания, откуда они берутся, то можно увидеть, что это продукты человеческого мозга и что их носители – вполне определенной интеллектуальной среды, развивавшиеся вместе с ней. В современной криминалистике можно выделить: –  ядро науки, которое образуют частные теории как системы суждений, обладающие статусом научных; –  инструктивные (практико-ориентированные) суждения, являющиеся ключевыми в учебном процессе (профессиональной подготовке юриста); –  эмпирическую информацию, используемую для получения либо формулирования таких суждений; –  обыденно-правовые компоненты, отражающие мнения заинтересованных органов и должностных лиц, которые они не всегда считают нужным специально обосновывать. Такой подход пока нецелесообразно подвергать каким-либо организационным изменениям, поскольку он способствует правильной оценке информации, которую принято включать в содержание криминалистической науки. Более того, с его помощью можно различать благие пожелания, административные установки, научные положения и основанные на них практические рекомендации, отвечающие признаваемым профессиональным стандартам. Применительно к научным проектам криминалистической тематики, они должны предусматривать: –  выявление и описание проблемной ситуации, порождающей необходимость совершенствования уже имеющейся или разработки новой частной криминалистической теории; –  обоснование ее выбора на основе рассмотрения различных вариантов, средств формулирования и их текстуального оформления; –  расчет позитивных и негативных последствий на основе произведенного сравнительного анализа; – понятную и убедительную аргументацию.

Этот набор профессиональных стандартов не нов. Требования такого рода уже формулировались, причем неоднократно. Проблема заключается в том, что в отдельных случаях они либо предаются забвению, либо их оказывается недостаточно. Однако в любом случае, продукты интеллектуальной деятельности в криминалистической сфере, подготовленные на основе этих требований, становятся носителями (как минимум) двух характерных признаков: – отнесенностью к действующему законодательству (уголовному и уголовно-процессуальному) и практике его применения; – выраженностью в текстах, продуцируемых криминалистами и публикуемых в специальных изданиях (т. е. некоторой формой). Далее такие продукты оказывают определенное воздействие на следственную, судебную практику, правотворчество и порядок применения норм уголовного права хотя бы потому, что излагаются в учебниках, статьях, монографиях, комментариях либо создают иллюзию большей проработанности и обдуманности решений различного ранга, принимаемых на основе текстов, порождаемых последователями наук уголовноправового цикла. Объявленные научными суждения, содержащиеся в таких текстах, подвергаются осознанию и обсуждению заинтересованными представителями науки и практики, в результате чего воспринимаются либо отвергаются ими [18]. Таким образом, в отечественной криминалистике имеются все необходимые предпосылки для совершенствования криминалистической методики. Дальнейшее развитие теории криминалистической алгоритмизации и программирования позволит исследователям осуществлять разработку универсальных криминалистических рекомендаций нового поколения, специально предназначенных для управления различными следственными ситуациями в ходе расследования преступлений, имеющих видовое и групповое сходство. Сами же криминалистические алгоритмы и программы расследования, несомненно, принесут большую пользу следователям и дознавателям в их профессиональной деятельности.

Список литературы: 1. Вещественные доказательства: информаци- 4. Белов  О.  А. Информационное обеспечение онные технологии процессуального доказыраскрытия и расследования преступлений: вания / под общ. ред. В. Я. Колдина. М., 2002. монография. М., 2009. 2. Криминалистика: учебник для бакалавров / 5. Веренич И. В., Кустов А. М., Прошин В. М. Крипод ред. Л. Я. Драпкина. М., 2013. миналистическая теория механизма преступ3. Криминалистика: учебник для бакалавров / ления. М., 2014. под ред. А. Г. Филиппова. 5-е изд., перераб. и 6. Водянова  Н.  Б. Основы планирования и продоп. М., 2014.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

89

Организация деятельности органов предварительного расследования преступлений

граммирования следственной деятельности. М., 2010. 7. Галанова Л. В. Следственные ситуации и тактические операции при расследовании преступлений, связанных с вымогательством: учебное пособие. Саратов, 2002. 8. Захватов И. Ю., Потапова С. А. К вопросу об использовании в органах внутренних дел криминологического анализа и прогноза в процессе выработки мер управленческого характера // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 2 (38). 9. Ищенко  Е.  П. Криминалистика в вопросах и ответах: учеб. пособ. М., 2014. 10. Корноухов  В.  Е. Методика расследования преступлений: теоретические основы. М., 2010. 11. Кустов  А.  М. Теоретические основы криминалистического учения о механизме преступления. М., 1997. 12. Литвинов А. Н., Степанюк Р. Л. Прогнозирование и планирование в криминалистике / под общ. ред. В. И. Гаенко. М., 2004.

13. Михальчук А. Е. Тактические комбинации при производстве следственных действий / под ред. В. В. Степанова. Саратов, 1991. 14. Можаева  И.  П. Основы научной организации деятельности следователя. М., 2012. 15. Можаева  И.  П. Концептуальные основы криминалистического учения об организации расследованияпреступлений // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40). 16. Плоткин  Д. М., Ищенко  Е.  П. Новейшие методы исследования вещественных доказательств в криминалистике: науч.-практ. пособ. Рязань, 2005. 17. Шаталов А.  С. Криминалистические алгоритмы и программы: теория, проблемы, прикладные аспекты. М., 2000. 18. Цховребова И. А. Криминалистическая идентификация и уголовно-процессуальное доказывание: соотношение и связи // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 3 (39). 19. Эксархопуло А. А. Криминалистика: учебник. СПб., 2009. E-mail: [email protected]

90

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Зарубежный опыт

Территориальные полицейские силы Великобритании: история и современность И. В. ВАЖЕНИНА, адъюнкт* кафедры государственно-правовых дисциплин (Академия управления МВД России)

Territorial Police Forces of Great Britain: History and Present I. V. VAZHENINA, Adjunct** of the State and Legal Subjects Department (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 351.74:94(410) В статье рассматривается система территориальных полицейских сил Великобритании, их создание, структура, юрисдикция и полномочия.

The article considers the system of the territorial  police  forces of the Great Britain, their formation, structure, jurisdiction and powers.

Великобритания, Министерство внутренних дел, полиция, безопасность, территориальные полицейские силы, охрана правопорядка.

Great Britain, interior Ministry, police, security, territorial police forces, protection of law and order. 

П

олицейские силы Великобритании традиционно подразделяются на четыре независимых друг от друга формирования: территориальные полицейские подразделения; специальные; подразделения смешанной полиции, основанные на старом законодательстве или обычном праве, и подразделения, не выполняющие функции полиции, однако защищающие закон (Ассоциация старших офицеров полиции Англии, Уэльса и Северной Ирландии) [7]. Территориальные полицейские силы (Territorial Police Forces) самые многочисленные среди правоохранительных органов Великобритании. Именно на них возложен основной объем полицейских функций. Исторически сложилось, что эти подразделения в Великобритании организованы по территориальному принципу – отдельно для каждой из областей: Англии и Уэльса, Шотландии, Северной Ирландии. Так, в Англии и Уэльсе система органов *   Ранее – начальник организационно-зонального отдела следственного управления УМВД России по Курганской области. **   Formerly - Head of the organizational department of the Criminal Investigative Branch of the Ministry of Internal Affairs of Russia for the region of Kurgan.

охраны правопорядка была предусмотрена законом «О полиции» 1964 г. и законом «О местном самоуправлении» 1972 г. Закон 1964 г. позволил Министру внутренних дел добиться объединения полиции, в результате чего было создано первое объединенное Полицейское подразделение в Центральной части Англии в 1965 г. Мероприятия, проведенные в 1972 г., привели к формированию 43 отдельных полицейских подразделений с собственным Управлением полиции в каждом графстве. В то же время в Шотландии, начиная со вступления в силу Закона «О местном самоуправлении» 1890 г. и до 1975 г. не было никаких существенных изменений в структуре полиции, хотя процесс консолидации, установленный законом «О полиции» 1967 г., уменьшил число полицейских подразделений с 49 в 1945 г. до 22 в 1968 г. Закон «О местном самоуправлении» 1973 г. при его реализации в 1975 г. сократил количество таких формирований до 8. С 1999 г. полицейская деятельность была передана в компетенцию Шотландского правительства. В 2013 г. все полицейские силы Шотландии объединили в одно формирование. Попытки Правительства Великобритании

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

91

Зарубежный опыт

в течение 1990-х гг. найти политическое решение по предотвращению насилия в Северной Ирландии привели в 1998 г. к подписанию Мирного соглашения. В результате была создана новая структура переходного правительства для Северной Ирландии, состоящая из Ассамблеи Северной Ирландии и исполнительной власти, возглавляемой первым министром, и из представителей главных политических партий Северной Ирландии, которые заключили соглашение о разграничении полномочий. Одним из аспектов Белфастского (или «страстной пятницы») соглашения стало создание комиссии для изучения будущих механизмов полицейской деятельности в Северной Ирландии. На основе этого решения был создан Совет (Независимая Комиссия по Охране порядка в Северной Ирландии, 1999 г.). Совет рекомендовал создать полицейскую службу Северной Ирландии, контроль за эффективностью деятельности которой будет осуществлять Совет по Охране порядка Северной Ирландии, действующий по образцу Управления полиции (Англия, Уэльс и Шотландия). Законом «О полиции» 2000 г. это предложение было реализовано. Вновь созданный Совет состоял из 19 членов различных политических партий и представителей общественности. Новая полиция начала действовать с 4 ноября 2001 г. Ее особенностью был набор с апреля 2002 г. новых сотрудников, 50 % которых должны составлять католики. В дальнейшем предполагалось сократить количество сотрудников-католиков до 30 %. К началу 2008 г. эта цель была практически достигнута. Число сотрудников составило около 7 500 офицеров и почти 4 000 гражданских служащих. Таким образом, в тесной взаимосвязи с местными органами самоуправления, в Великобритании было создано 52 полицейских формирования, наибольшее число – 43 в Англии и Уэльсе, где занято в общей сложности 127 478 сотрудников [1] (в ходе реформ и оптимизации штатная численность сокращается: на 2010 г. составляла 143 734 человека, 2011 г. – 139  110, 2012 г. – 134 098, 2013 г. – 129 584, 2014 г. – 127 909). В Шотландии и в Северной Ирландии действуют по одному такому формированию. Принципы организации полиции всех регионов фактически одинаковы. Количество полицейских подразделений и число сотрудников в них устанавливалось в зависимости от числа жителей в административно-территориальных единицах. Учитывались также местные социально-экономические, территориальные, религиозные особенности. Так, штат полиции Большого Манчестера (Greater  Manchester) составляет 6 711 офицеров, Кливленда (Cleveland) – 1 391 [3].

92

Служащие территориальных подразделений полиции имеют полномочия только в рамках своего региона и ограничены в их применении за его пределами. В то же время при проведении плановых крупных мероприятий (Саммит, Олимпиада и т. п.) в другом регионе такие ограничения отсутствуют и сотрудники оказывают содействие в обеспечении общественного порядка [5]. Обычно полицейские подразделения сформированы на уровне административных округов. Руководство каждым формированием осуществляет главный констебль (исключение – Лондон, где Столичную Полицию и Полицию Лондонского Сити возглавляют Комиссары). Главный констебль несет ответственность за общее командование операциями, проводимыми в интересах населения, а также за вверенное ему подразделение на определенной территории перед Министром внутренних дел и уполномоченным по делам полиции. Одной из особенностей полицейской системы Великобритании является наличие в структуре управления территориальными формированиями полиции Уполномоченных по делам полиции (до 2012 г. полицейской администрации). В каждом районе Англии и Уэльса (графства, города) имеется этот орган управления полицией, который является формой осуществления контроля со стороны населения за полицией на местном уровне. Именно уполномоченные по делам полиции несут ответственность за рациональную и эффективную работу локальных полицейских формирований [1]. Несмотря на подчинение местным властям, контроль за деятельностью полицейских формирований в конечном итоге осуществляют Министр внутренних дел, Государственный Министр по делам Шотландии и Начальник Управления полиции Северной Ирландии, так как именно министры несут общую ответственность за обеспечение эффективной деятельности, осуществляют финансирование, общую координацию и надзор, издают нормативные акты, регулирующие важнейшие вопросы полицейской деятельности. Министерство внутренних дел, главный констебль и уполномоченные по делам полиции (до 2012 г. – полицейская администрация) работают в тесном взаимодействии друг с другом, обеспечивая тройную систему контроля. Это было сделано для того, чтобы ограничить политическое вмешательство в работу территориальной полиции. Для выполнения своих функций по охране общественного порядка с учетом местных осо-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Зарубежный опыт

бенностей, полицейские формирования включают в себя различные службы и отделы, возглавляемые Суперинтендентами. В каждом полицейском подразделении существуют: – полиция общественной безопасности, в функции которой входит осуществление патрульно-постовой службы; – департамент расследования преступлений, функции которого заключаются в расследовании преступлений, поиске и задержании преступников, ведении статистики; – дорожная полиция, функции которой выражаются в контроле соблюдения правил дорожного движения, патрулировании, расследовании преступлений, связанных с транспортом; – специальная служба, которая осуществляет профилактику и борьбу с экстремизмом, терроризмом; а также обеспечивает безопасность политических, религиозных, общественных деятелей. Она же расследует дела о незаконном обороте огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. В обязанности сотрудников этой службы входит информирование полицейских других подразделений о потенциальных угрозах общественной безопасности; – служба применения огнестрельного оружия включает в свой состав должностных лиц, участвующих в операциях, которые требуют применения огнестрельного оружия; – отдел по борьбе с наркотиками, в функции которого входит наблюдение за лицами, занимающимися наркобизнесом, и проведение целевых рейдов; – отдел по борьбе с мошенничеством, основная функция которого – расследование экономических преступлений; – административно-организационный отдел, в компетенцию которого входит широкий круг вопросов обеспечения деятельности полиции; служба воздушной поддержки (в 34 полицейских формированиях), где имеется 23 вертолета и 4 самолета; – команды подводного поиска (в 15 полицейских формированиях), которые оказывают значительное содействие в расследовании преступлений и розыске без вести пропавших. Управление каждого из отделов контролирует работу полицейских станций (участков), к функциям которых относятся профилактика правонарушений и иная полицейская деятельность, осуществляемая на их территории. Каждая станция имеет собственную дежурную часть, отдел уголовного расследования и камеры для задержанных и арестованных. Полицейская станция возглавляется инспектором или сержантом. Самое крупное полицейское формирова-

ние в Великобритании – Столичная полиция Лондона (Metropolitan  Police) – было сформировано в 1829  г. После долгих Парламентских дебатов в результате работы Специального комитета по обсуждению проблем преступности по инициативе премьер-министра был принят Закон о столичной полиции [6]. Это первое оплачиваемое, регулярное полицейское формирование Англии. На момент появления полиция Лондона насчитывала 895 констеблей, 88 сержантов, 20 инспекторов и 8 суперинтендантов. При этом район действия включал центр города в радиусе 7 миль. Первым констеблям лишь показывали маршрут патрулирования, снабдив инструкцией комиссара полиции, в которой говорилось об их обязанности предотвращать преступления и быть вежливыми, выдержанными с людьми и не злоупотреблять властью. Metropolitan  police  office в Лондоне руководил шеф (commissioner) и его два помощника, назначаемые короной. Надзор за полицейскими органами осуществлял статс-секретарь по внутренним делам. На сегодняшний день к ведению Столичной полиции относится район Большого Лондона, включая пригороды (площадь – около 2 тыс. кв. км, население примерно 7 млн человек) [8], за исключением находящегося в центре Лондона Сити – делового центра страны, который обслуживается собственной полицией. Численность личного состава лондонской полиции на 31 марта 2015 г. составляла 31 957 сотрудников (имеющих специальные звания) [3]. Девиз Metropolitan Police выражается следующими словами: «Работать сообща, чтобы сделать Лондон самой безопасной столицей в мире». Работа Службы столичной полиции строится на следующих принципах [4]: – обеспечение присутствия полиции на каждом избирательном округе Лондона; – борьба с терроризмом и укрепление безопасности; – разоблачение действий криминальных сетей для снижения ущерба, который они наносят городу; – обеспечение безопасности транспортных коммуникаций; – обеспечение сотрудников полиции, партнеров и населения необходимой информацией в случае возникновения такой потребности; – постоянный контроль со стороны общества за деятельностью полиции; – улучшение качества обучения сотрудников в области управления. Структуру Столичной полиции по организационному построению полиции в основном копируют все местные формирования (с учетом

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

93

Зарубежный опыт

территориальных особенностей, инфраструктуры и численности населения). Однако имеются и отличительные особенности: 1) наличие должности ресивера (управляющего) района Столичной полиции. В его обязанности входит обеспечение Столичной полиции земельными участками под служебные помещения, выделение зданий, снабжение полиции оборудованием, найм на работу гражданских лиц, ведение финансовых дел. 2) столичную полицию возглавляет Комиссар, подчиняющийся непосредственно Министру внутренних дел, который устанавливает порядок проведения официальных консультаций с членами местных органов власти и Парламента страны в целях выяснения их мнений по ряду вопросов, в отличие от полицейских начальников других формирований, которые выясняют мнение местных властей по бюджетным вопросам путем опроса начальников полицейских служб своего формирования [8]. Основные функциональные департаменты Скотланд-Ярда: административный (департамент «А»), уличного движения и транспорта (департамент «В»), организации и подготовки кадров (департамент «D»), юридический (департамент «L»), секретариат (департамент «S»), департамент службы управления, департамент расследования уголовных преступлений (департамент «С», в английской литературе его называют «СID» – сокращенно от полного названия Criminal  Investigation  Department) и другие вспомогательные департаменты [8]. В СID насчитывается более 3 тыс. работников. Это наиболее квалифицированные специалисты, которым поручается выявление и расследование наиболее сложных преступлений по всей территории Великобритании. Во главе департамента стоит помощник Комиссара Столичной полиции, который, в свою очередь подчиняется Министру внутренних дел. Департамент расследования уголовных преступлений Столичной полиции имеет достаточно широкие функции, в числе которых особо выделяются функции, направленные на обеспечение экономической безопасности страны. Наиболее опасными преступлениями в экономической сфере занимаются детективы центрального отделения (отделение «С»). Борьбу с мошенничеством осуществляет специальное отделение «С  6», о размахе деятельности которого свидетельствует тот факт, что половину досье картотеки «индексы методов» бюро уголовной регистрации «С  4» составляют дела о мошенничестве. Незаконный автобизнес контролирует отделение «С  10». В составе де-

94

партамента расследования уголовных преступлений столичной полиции также выделены подразделения, которые занимаются раскрытием краж, подделок выдающихся произведений искусства и коллекционных почтовых марок. Наряду с государственными преступлениями дела, связанные с внешнеэкономическими угрозами безопасности государства, расследует специальный отдел (Special Branch). Полицейские силы Англии и Уэльса финансируются из трех источников: Министерства внутренних дел, Департамента по делам общин и местного самоуправления или Национальной ассамблеи Уэльса и части муниципальных налогов. Министр в своем докладе «О дотациях для полиции (Англия и Уэльс) на 2017–2018 гг.» в соответствии со статьей 46 (2) Закона 1996 г. определил общую сумму дотаций для полицейских целей в размере £  7 509 016 194 (включая 4 054 533 651 фунтов стерлингов из бюджета Министерства внутренних дел, £ 507 388 388 – за счет муниципальных налогов, и £ 2 762 970 804 из бюджета Департамента по делам общин и местного самоуправления) [2]. Помимо правительственных дотаций и муниципальных налогов полицейские подразделения формируют свой бюджет путем взимания оплаты за обеспечение безопасности при проведении коммерческих мероприятий (спортивных и развлекательных, за исключением благотворительных) и от инвестиций (как процентов, так и дивидендов). Решение о предоставлении или отказе в субсидировании принимается на основе результатов ежегодной проверки подразделений полиции Инспекторатом МВД, который самостоятельно оценивает результаты их деятельности путем определения уровня преступности, степень террористической угрозы в данном регионе, наличие партнерских отношений между полицией и местным населением и осуществление сотрудничества между полицией и аварийно-спасательными службами. Таким образом, этот независимый орган, подчиненный непосредственно министру внутренних дел, на основе статистических данных, а также мониторинга общественного мнения на инспектируемой территории, выявляет недостатки в деятельности полиции и определяет эффективность осуществления полицейских функций, о чем докладывает Министру. В штат инспекторов, утверждаемый правительством, набирают бывших старших офицеров полиции, в обязанности которых в основном входят консультативные и совещательные функции. Таким образом, развитие территориальных

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Зарубежный опыт

полицейских сил Великобритании идет под постоянным контролем органов местного самоуправления. Но в то же время конечные результаты деятельности полиции оцениваются Министерством внутренних дел. Оно осуществляет постоянное инспектирование, устанавливает общие правила организации и деятельности

полицейских подразделений, а также определяет размеры их финансирования. Важной задачей МВД является учет местных особенностей и традиций и обеспечение прав и свобод личности при определении организационной структуры полиции и основных направлений ее деятельности.

Список литературы: 1. Police: Serving the Community. Официальный сайт МВД Великобритании. URL: http://www.homeoffice.gov.uk (дата обращения: 15.09.2017). 2. Отчет «О дотациях для полиции (Англия и Уэльс) на  2017/2018  годы».  URL: https:// www.gov.uk/government/uploads/system/ uploads/attachment_data/file/588196/Police_ Grant_report_2017-18_Accessible.pdf (дата обращения: 15.09.2017). 3. Официальный сайт Инспекции констеблей Ее Величества. URL: https://www. justiceinspectorates.gov.uk/hmic/data/ valuing-the-police-data/ (дата  обращения: 15.09.2017). 4. Полиция зарубежных стран: справочное пособие / В. В. Бачила и др. Минск, 2013.

5. Важенина И. В. Обеспечение прав человека в Великобритании в свете требований Конвенции о защите прав человека и основных свобод: история и современность // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 2 (42). 6. Кацуба  Ю.  И. Система обеспечения внутренней безопасности Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012. 7. Клейменов И. М. Полицейские органы Великобритании // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2011. № 3 (28). 8. Яковлев К. Л., Яковлева Е. И., Яковлева О. Н. Государственно-правовые основы организации правоохранительных органов зарубежных стран: монография. М., 2011. E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

95

Проблемы безопасности и ее обеспечение

Поведение человека как системная основа обеспечения безопасности в период экономических преобразований России Н. Е. Христолюбова, научный сотрудник лаборатории «Финансово-промышленных групп» (Центральный экономико-математический институт Российской академии наук) Е. Г. Яковенко, доктор* экономических наук, профессор

Human Behavior as a System Basis of Safety Support in a Period of the Economical Transformations in Russia N. E. Khristolubova, Researcher, laboratory of “Financial and Industrial Integration”Central Economics and Mathematics (Institute of the Russian Academy of Sciences) E. G. Yakovenko, Doctor** of Economics, Professor УДК 330.35:343.232 В статье исследуется место и роль человека в новых социально-экономических условиях развития мировой экономики. Анализируются типы поведения человека и его опасные формы. Рассмотрены в исторической ретроспективы взгляды на причину и источник девиантного поведения, а также современные мировые тенденции проявления негативного поведения человека. Особое внимание уделяется криминальному и коррупционному поведению человека.

The article examines the place and role of a person in the new social and economic conditions of the world economy development. The types of human behavior and its dangerous forms are analyzed. Considered in historical retrospect views on the cause and source of deviant behavior, and modern world trends in the manifestation of negative human behavior. Particular attention is paid to criminal and corrupt behavior of a person.

Безопасность, поведение человека, экономическая безопасность, коррупция, баланс интересов.

Security, human behavior, economic security, corruption, balance of interests.

Р

оссия в современных условиях находится под воздействием ряда факторов, которые оказывают на нее противоречивое воздействие. К числу таких факторов научная общественность относит глобализацию, внешнюю и внутреннюю либерализацию, транснационализа*   Ранее – профессор Московского областного филиала МосУ МВД России им. В. Я. Кикотя. **   Earlier – Professor of The Moskow Regional Branch of Moskow University of The MIA of Russia named V. A. Kikotia.

96

цию производства и капитала, распространение во всех сферах и отраслях жизнеобеспечения и жизнедеятельности научно-технического прогресса. Россия в числе наиболее развитых стран мировой экономики сегодня стоит на пороге перехода к новому шестому технологическому укладу социально-экономической, политической, психологической жизни человека, общества и государства. Для подготовки страны к грядущим безопасным изменениям, вызванным научно-тех-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы безопасности и ее обеспечение

ническим прогрессом, необходимо осуществить реструктуризацию ее институционального пространства для вхождения в инновационное, более эффективное развитие. Также современная Россия ищет дополнительные ресурсы для преодоления конкурентного давления стран мировой экономики и защиты своего престижа и статуса самостоятельного, независимого государства в условиях санкционной политики и сдерживания ее социально-экономического развития. Основным ресурсом инновационной, креативной, инклюзивной экономики в постиндустриальном обществе становится человек. Человек, его человеческий капитал, а также сформированный на их основе социальный капитал является главным конкурентным преимуществом в системе стран мировой экономики. Через человека реализуются все позитивные и негативные процесса, явления, события во всем гуманитарном пространстве. Рост качества жизни человека, наряду с устойчивым социально-экономическим развитием государства, является его целью, превращая человеческий капитал в ресурс неисчерпаемый и восходящий. Мониторинг, оценка, планирование, прогнозирование безопасного социально-экономического развития государства базируется на ожидании предсказуемого, законопослушного поведения человека правого государства. Научным сообществом, как показали наши исследования [21, 22, 23], выделяются в качестве преобладающих разные типы поведения человека, изучение которых является актуальной проблемой экономической безопасности и противодействия криминальных проявлений. В зависимости от степени развитости институциональной среды выделяют три типа институционального поведения человека. В условиях развитых постиндустриальных институтов в поведении человека преобладает формальное и антиформальное поведение. А в условиях несформированных или незрелых институтов поведение человека может принимать неформальный тип поведения. Как правило, формальное поведение человека выражается во внешних действиях, мышлении, образе жизни и поведении в соответствии с заранее заданными правилами (институтами [30]). В противоположность ему в институциональном обществе выделяют антиформальное поведение человека, заключающееся в осознанном ради удовлетворения личных интересов, не соблюдении внешними действиями и образом мышления заранее заданным и принятым обществом правил и норм поведения. В случае если нормы и правила еще не заданы соответствующими институтами, то такое поведение называется неформальным. Нефор-

мальное поведение с течением времени может принять в зависимости от социальной, психологической, политической и других ситуации форму и содержание как формального, так и антиформального поведения. Таким образом, для экономической безопасности государства опасность представляют люди, приверженные и склонные к антиформальному поведению, а также та часть общества, которой свойственно в настоящее время неформальное поведение, опасно переходящее в антиформальное. Типичным проявлением антиформального поведения человека является отклоняющееся (девиантное) поведение, которое разрушает сбалансированность интересов в обществе и снижает эффективность и мотивацию хозяйственного поведения человека. Хозяйственное или экономическое поведение человека – это «необходимый элемент вхождения каждого человека в систему рыночных представлений о человеческих, семейных, общественных и мировых целях и средств их достижений» [28]. Мотивация деятельности человека является предметом междисциплинарных научных исследований в психологии, социологии, философии, экономике. Хозяйственная деятельность является видом целесообразной деятельности человека. В экономической теории мотивацию хозяйственного поведения человека определяют не только как причинность, но и рациональность [36]; как составной элемент человеческого капитала (при изменениях мотивации экономического поведения происходит изменение человеческого капитала) [35]; как средство преодоления неопределенности внешней среды [1]; сводится к соответствию идеальных представлений человека институциональной среды и действующих в данное время в обществе норм и правил (если действующие нормы и правила соответствуют идеальным представлениям человека, то полезность функции возрастает, и наоборот) [17]; максимизация способностей человека [30]. На мотивацию хозяйственного поведения человека оказывает влияние: система экономического стимулирования и санкционирования, действующие в данный момент времени в обществе нормы и правила (т. е. институциональная среда), уровень качества жизни человека, отношение человека к собственности и пр. Мотивация хозяйственного поведения человека определяет эффективность хозяйствования и влияет на экономическое развитие государства. Под отклоняющимся (девиантным) поведением в научной литературе понимается асоциальное, антисоциальное и деструктивное поведение, которые не соответствует институционализированным установкам, принятым в современном обществе и государстве [5, 8].

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

97

Проблемы безопасности и ее обеспечение

По данным научных исследований [24, 26, 27, 29, 32] привыкание к отклоняющемуся (девиантному) от норм поведению, например, коррупции опасно массовым распространением неформальной практики превращает антиформальное поведение в норму для всех хозяйствующих субъектов. Изучение поведения человека, в том числе отклоняющееся от норм, как показывают наши научные исследования [33, 34], актуально и для современных социальной, экономической, политической, психологической и других практик и в разные исторические периоды. Это обусловлено необходимостью при оценке прошлых событий, мониторинге настоящих, прогнозировании и моделировании будущих учитывать особенности типичного поведения человека. История научных исследований в этой области дает нам информацию, что еще в период средневековья девиантное поведение человека объясняли не субъективными причинами, а проявлениями внешних сил («нечистой» силой и т. п.). В результате накопления научных знаний уже, начиная с XIX века, произошло переосмысление причин криминального поведения человека, и было признано, что источником правонарушений является человек [18]. В настоящее время исследования девиантного поведения носят фундаментальный характер в процессе привлечения всего блока гуманитарных научных дисциплин. Уже накоплен необходимый и достаточный инструментарий, который позволяет делать выводы, что эти знания истинны. А достоверностью этой истинности является формирование устойчивого мировоззрения о причинах, последствиях и средствах преодоления. Продолжающиеся междисциплинарные научные исследования повышают не только достоверность уже накопленных знаний, но и объясняют новые тенденции, процессы, явления и события в этой сфере. По данным запросов интернет-поисковой системы Google понятия «криминальное поведение» исследуется примерно в 18 тыс. научных работ, «девиантное поведение» – в 27 тыс., «формальное поведение» – в 37 тыс. Эти темы исследуются широким кругом научных организаций и специалистов, что подтверждается большим количеством защищенных специальных диссертационных исследований. По данным Российской государственной библиотеки (РГБ) за период с 2000-х гг. по настоящее время по проблемам девиантного поведения представлено примерно 500 диссертации различных отраслей знаний, отклоняющегося поведения – 124. Это свидетельствует о том, что научный интерес к этой проблеме не снижается, а возрастает, и тем самым, мы вправе ожидать устойчивого и эф-

98

фективного социально-экономического развития общества, государств и всей мировой экономики. На рубеже XX–XXI вв. проявились в мировой экономике особенно опасно тенденции, связанные с негативным поведением. Данные тенденции проявляются не только в жизни общества, но и человека (особенно в деморализации личности). Во-первых, увеличение общей численности индивидуальных (персональных) девиаций – вседозволенность поведения личности не только в быту, но и в общественном поведении, служебных отношениях, бизнесе. Данный вид девиации приобрел новую форму, более изобретательную, а потому более опасную для личности и общества из-за отсутствия инструментария противодействия этой тенденции поведения. Примером может служить асоциальное и опасное для общества поведение скандальной автогонщицы Мары Багдасарян, которая принципиально не собирается признавать и подчиняться установленным правилам и нормам поведения. По данным Интерфакс в мировом участке Савеловского суда в ноябре 2016 г. рассмотрели 72 административных протокола об уклонении Багдасарян от исполнения административного наказания. Ей были назначены два административных ареста и 595 часов обязательных работ, штраф на сумму 183 тыс. рублей, а также она подвергалась в 2017 г. ряду административных наказаний. В итоге решением суда она получила пожизненное лишение водительских прав. Но все это не является для Мары Багдасарян основанием для регулирования своего поведения, напротив 31 марта 2018 г. она вновь была задержана за рулем автомобиля [11]. Во-вторых, изменение не только состава, но и структуры социального опасного поведения. Эту тенденцию объясняет характер и особенности современной шестой технологической волны, проявляющейся в распространении достижений науки и техники во всех сферах жизнедеятельности и жизнеобеспечения человека, общества, государства и всей мировой экономики. Фактическим проявлением таких новых девиаций служат компьютерные и интернет зависимости, преступления, правонарушения в области производства, распределения, обмена и потребления благ: товаров, работ и услуг. (Примеры: лекарства-«пустышки», опасные для здоровья продукты питания, финансовые пирамиды на финансовом рынке кредитов и т. д.). Так, по данным Министерства внутренних дел Российской Федерации (МВД РФ) в январе 2018 г. было зарегистрировано 156,2 тыс. преступлений, из них выявленных преступлений в экономической сфере – 13,4 тыс., что больше чем в аналогичном периоде в 2017 г. на 1,1 тыс. преступлений [15]. Количество продаваемых поддельных лекарств,

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы безопасности и ее обеспечение

представляющих опасность для жизни и здоровья людей, составляет в 2017 г. примерно 15 %. По данным Генеральной прокуратуры фальсифицированные лекарства не только свободно продаются в аптеках, но и становятся предметом госзакупок – их приобретают поликлиники и больницы. По данным Росздравнадзора за один год они успевают проверить только около 16 % всех медикаментов, находящихся в обороте [7]. Руководитель Росздравнадзора М. Мурашко отметил, что большая часть лекарств, реализуемых на отечественных и зарубежных сайтах, являются фальсификатом [19]. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) постоянно изучает мировой рынок поддельных лекарств. Больше всего подделывают антибиотики – 42 % лекарств (по данным Минздрава доля фальсификата антибиотиков в России – 47 %), гормональные препараты – 11 %, по 7 % приходится на препараты, улучшающие работу желудочно-кишечного тракта, противогрибковые средства и анальгетики [6]. По данным проверок, проводимых Роспотребнадзором и «Роскачеством», на начало 2017 г. на продовольственном рынке России выявлено примерно 5 % фальсифицированных продуктов питания. В структуре пищевого фальсификата наибольшая доля приходится на молочную продукцию – 7 % и рыбу – больше 6 %. Свыше 12 % меда – подделка [16]. В-третьих, наряду с распространением индивидуальных девиаций незаметно возникло и приобрело массовый характер групповое отклоняющееся поведение, представляющее особую опасность для жизни молодых людей, что проявляется в пренебрежении самой главной ценностью – жизнью на планете – самой жизнью человека. Данный вид девиаций проявляется в появлении и распространении таких маргинальных субкультур, как «зацеперов»; призыве молодых людей к суицидальному поведению и следовании ему (движение «синий кит»); многочисленных формах религиозного сектантства, исповедующего алогичное, безумное поведение и т. д. Наши статистические исследования социально-опасного поведения российской молодежи за последние 20 лет показали, что в целом в обществе наблюдается общая тенденция его роста. Так, например, по данным Минтранса в 2014 г. в Московской области по причине зацепинга пострадало 46 детей, а в 2015 г. – 54 человека [9]. В 2007 г. на территории Российской Федерации действовала 141 молодежная группировка экстремистской направленности общей численностью не менее полмиллиона человек, а по официальным данным МВД РФ в 2009 г. в России действует около 200 агрессивно настроенных групп (в 2007 г. было 150 группировок), включающих значительное число

скинхедов [20]. Численность скинхедов в России в 2005 г. была представлена в докладе Международного бюро по правам человека и составляла 50 тыс. человек при уровне общемировой численности – 70 тыс. человек [4]. За последние десять лет количество самоубийств среди детей и подростков возросло в 3 раза и является второй (после смерти от несчастных случаев) по частоте причиной смерти среди детей и молодых людей в возрасте от 10 до 24 лет. Отмечается, что от 60 до 78 % – это дети из благополучных и полноценных семей. 75 % детей (из тех, кто совершает суицид) являются психически здоровыми [13]. Россия занимает третье место в мире по числу самоубийств среди подростков [10]. В 2016 г. в России 720 детей (в 2015 г. – 504 ребенка, в 2014 г. – более 400 детей [2]) покончили жизнь самоубийством, что характеризует рост на 57 % [31]. В 2015 г. в интернете было выявлено 4 тыс. 864 ссылок суицидальной тематики [3]. В-четвертых, разрушение состава и структуры традиционных национальных, ментальных институтов приводит к снижению и полному исключению из жизни человека и общества социального контроля. Особую глобальную опасность имеет забвение ценности честного, правового поведения и даже пренебрежительное отношение к нормам, закрепленным в Конституции РФ, что препятствует нормальному социально-экономическому развитию отдельных стран и всего мирового пространства. Мировое сообщество осознает необходимость противодействия распространению и внедрению девиантного поведения. Во всех странах мира, независимо от уровня экономического развития, ведется борьба с наиболее опасной формой отклоняющегося поведения – криминальным поведением, наиболее часто проявляющимся в коррупционном поведении человека. В обществе распространено и сохраняется устойчиво мнение, что коррупция непобедима в мировой экономике. И следствием этого образа мышления является потеря исключительно эффективного механизма мотивации человека на деятельность. Кроме того коррупция парализует стремление в поведении человека и ведет к «деградации» человеческого капитала и формирует аномальные тенденции в социально-экономическом развитии [31]. Коррупция и криминализация экономики является серьезной угрозой безопасности государств и эффективного развития политической, экономикой и социальной систем. Международный валютный фонд оценил ежегодные потери мировой экономики от коррупции в 1,5–2 трлн долл. (или около 2 % мирового ВВП). К. Лагарт

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

99

Проблемы безопасности и ее обеспечение

заявила, что коррупция имеет «обширное разлагающее воздействие на общество» и «прямые экономические издержки от коррупции хорошо известны, косвенные потери могут быть еще более существенными» [12]. Противодействие коррупционному поведению – это процесс системный, структурный, продолжительный во времени и затратный. Большей частью общества издержки противостояния коррупции воспринимаются как существенно превосходящие текущие издержки от самой коррупции. В этом проявляется гигантская коррупционная «ловушка» [27]. Источником противодействия антиформальному поведению хозяйствующих субъектов, понашему мнению, является, во-первых, государство, которое при помощи уже созданного инструментария осуществляет постоянный мониторинг всех жизненно важных сфер деятельности государства и существования общества и человека. Экономические, социальные, психологические и др. индикаторы и показатели позволяют в случае опасного приближения их значений к установленным пороговым значениям подать сигнал о неотложных и достаточных действиях государства. Вторым источником противодействия является общество, которое с помощью образования, воспитания в семье и учебных учреждениях, создает соответствующее институциональное пространство, необходимое в правовом государстве. Таким образом, в процессе перехода к рыночному типу хозяйства и распространению в обществе либеральных институтов российская экономическая и социальная сферы оказались под давлением общемировых позитивных и негативных явлений, процессов и событий. Процессы глобализации наравне с позитивными социальноэкономическими достижениями сделали реальными в жизнедеятельности и жизнеобеспечении российского общества новые угрозы воздействия современных мировых тенденций негативных общественных процессов и девиантного (криминального, коррупционного) поведения человека, что стало новым вызовом стабильному и динамичному развитию. Для адекватного и своевременного противодействия новым мировым криминальным опасностям российскому обществу предлагается противопоставить как модернизированный ранее существующий, так и создать новый инструментарий воспитания, распространения и закрепления в обществе образцов формального мышления и формального поведения человека. Слово «формальный» мы используем в нашем исследовании в смысле, который вкладывали в это слово древнегреческие философы Кант, Пла-

100

тон и основатель формальной логики Аристотель. «Формальный» дословно значит правильный. Формальное мышление – это последовательность умственных действий человека, протекающая по заранее фиксированным правилам. В настоящее время формальное мышление стало основным источником образования структур формального поведения. Формальное поведение, т. е. поведение человека, выполняющее предписания и запреты права, в настоящее время является желательным и даже необходимым в цивилизованном обществе. Так, для ограничения роста распространения опасного индивидуального и группового девиантного поведения в России предлагается применение не только предписывающего и запрещающего инструментария норм права правового общества, предполагающего внешние санкции государства, но и возрождение традиционных российских морально-нравственных, культурных ценностей и норм поведения в обществе. Данные нормы в современном постиндустриальном обществе не передаются автоматически из поколения в поколение, а должны воспитываться самим человеком при помощи рефлексии своего поведения, семейными традициями воспитания, так и обществом при помощи специальных проектов, программ и соответствующими институциональными структурами. Нормы нравственности, определяющие мотивы поступков и ментальность человека, предполагают внутренний самоконтроль и самодисциплину. Принятие и следование нормам нравственности и морали всеми членами российского общества создает условие благоприятного развития нравственного общества, лежащего в основе нравственной экономики. Нормы культуры, задающие систему целей как для отдельного человека, так и для всего общества (хотя и не являются обязательными, а носят рекомендательный характер), включены в число необходимых условий формирования и развития духовного, культурного общества. Правовой, нравственный, культурный человек имеет больше возможностей сдерживать свое вероятное девиантное (криминальное, коррупционное) поведение, формируя у себя формальное мышление и сознательно надстраивая формальное поведение. Даже в тех случаях, когда нормы формального поведения человека еще не установлены или интересы человека не совпадают с интересами общества и государства, необходимо руководствоваться в своем поведении задачами и мотивами совести, справедливости, морали, чести и т. д. Таким образом, правовое, нравственное и культурное общество – необходимое условие для

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Проблемы безопасности и ее обеспечение

обеспечения безопасности, распространения доверия между членами общества для предсказуемого и динамичного развития всех экономических субъектов. В ходе наших исследований установлено, что рост качества жизни человека, включающий не только рост уровня жизни, но и уровня образования, здравоохранения и т. д., позволит членам общества, во-первых, воспринимать криминальное, коррупционное поведение нетерпимо, не как

общественную норму и обязательную неприятную жизненную необходимость. Во-вторых, повысится эффективность социального контроля над девиантным поведением [25]. Рост качества жизни человека, снижение уровня бедности человека, рост уровня безопасности человека, общества и государства и т. п. не позволят распространиться в обществе аномии, то есть социальному явлению разобщенности людей, безверию, потере жизненных интересов и ориентиров.

Список литературы: 1. Alchian, Armen A. Uncertainty, Evolution and Economic Theory // Journal of Political Economy 58 (No. 3, June). 2. В 2016 году количество суицидов в России увеличилось на 57 %. Московский комсомолец. URL: http://mk.ru (дата обращения: 30.03.2018). 3. В 2016 году в России покончили жизнь самоубийством более 700 детей. ТАСС. Информационное Агентство России. URL: http://tass.ru (дата обращения: 30.03.2018). 4. В России проживает почти половина всех скинхедов мира. URL: http://lenta.ru (дата обращения: 30.03.2018). 5. Девиантное поведение личности и группы: учеб. пособ. СПб., 2011. 6. Как отличить поддельные лекарства. Медицинская правда. URL: http://ruslekar.info (дата обращения: 30.03.2018). 7. Края со сколами: Россию захлестнула эпидемия поддельных лекарств. URL: http://mk.ru (дата обращения: 30.03.2018). 8. Национальная философская энциклопедия. URL: http://terme.ru (дата доступа: 10.01.2018). 9. Новые электрички в Подмосковье отучат зацеперов хвататься за все подряд. Информационное агентство REGNUM. URL: http://regnum. ru (дата обращения: 30.03.2018). 10. ООН в РФ. Результаты исследования «Смертность российских подростков от самоубийств». URL: http://unrussia.ru (дата обращения: 30.03.2018). 11. Пожизненно лишенная прав Мара Багдасарян задержана за рулем машины в Москве. Интерфакс. Москва. URL: http://interfax.ru (дата обращения: 31.03.2018). 12. РБК. URL: http://www.rbc.ru (дата обращения: 30.03.2018). 13. Самоубийства детей и подростков. Причины трагедии. Кто или что за этим стоит? URL: http://rgdn.info (дата обращения: 30.03.2018).

14. СКР связал рост детских суицидов с активизацией «групп смерти». РБК. URL: http://rbc.ru (дата обращения: 30.03.2018). 15. Состояние преступности в Российской Федерации за январь 2018 года. Министерство внутренних дел Российской Федерации URL: https://xn--d1aew.xn--p1ai/reports/ item/12460100 (дата обращения: 30.03.2018). 16. Сколько мяса в курице // Рос. газ. Столичный выпуск № 7345 (179). 17. Акерлоф Дж. Экономика идентичности. Как наши идеалы и социальные нормы определяют, кем мы работаем, сколько зарабатываем и насколько несчастны / Джордж А. Акерлоф, Рейчел Е. Крэлтон. М., 2011. 18. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях / сост. и предисл. В. С. Овчинского. М., 2004. 19. Болгова Е. Глава Росздравнодзора: количество поддельных лекарств снизилось в два раза за последние четыре года // Комсомольская правда. 12.10.2017. 20. Беликов С. Антифа. Молодежный экстремизм в России. М., 2012. 21. Гидденс  Э. Устроение общества: очерк теории структуризации. М., 2005. 22. Делибашич М., Гуревич Н. К моделированию институционального поведения // Теория и практика институциональных преобразований в России: сб. науч. трудов / под ред. Б. А. Ерзнкяна, М., 2014. Вып. 28. 23. Ерзнкян Б. А., Делибашич М., Гуревич Н. Институциональное поведение: теоретические вопросы и практические проявления // Экономическая наука современной России. 2014. № 4 (67). 24. Змановская  Е.  В. Девиантология: (Психология отклоняющегося поведения): учеб. пособ. для студ. высш. учеб. заведений. М., 2003. 25. Кильмашнина  Т.  Н. Разрешение социального конфликта как элемент управления им //

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

101

Проблемы безопасности и ее обеспечение

Труды Академии управления МВД России. 2016. № 1 (37). 26. Левин М. И., Сатаров Г. А. Российская коррупция: прошлое, настоящее будущее: доклад / XIII Апрельская международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества ВШЭ. М., 2012. 27. Левин М. И., Сатаров Г. А. Коррупция в России: классификация и динамика // Вопросы экономики. № 10. 2010. 28. Макаров В. Л., Христолюова Н. Е., Яковенко Е. Г. Справочник экономического инструментария. М., 2003. 29. Масловский Е. Н. Коррупция в России: преступление или образ жизни. М., 2007. 30. Норд Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. 31. Рашевский Ю.М., Саетгараев В.Ф. Актуальные вопросы формирования эффективного механизма противодействия коррупции в России // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 3 (39).

102

32. Сатаров  Г.  А. Измерение бытовой коррупции в массовых социологических опросах // Вестник общественного мнения. № 3. 33. Христолюбова  Н.  Е. Влияние мировых тенденций развития на потребительское поведение и потребительские рынки России. Региональная экономика и потребительский рынок: современное состояние и тенденции развития // сб. стат. по мат. науч.-практ. конф. Иваново, 2017. 34. Христолюбова  Н.  Е. Неравенство доходов и бедность как основные современные проблемы мировой экономики // Теория и практика институциональных преобразований в России: сборн. науч. трудов / под ред. Ерзнкяна. Вып. 39. М., 2017. 35. Щербаков И. В. Мотивация хозяйственной деятельности с позиции экономической теории // Вестник РУДН. 2014. № 1. 36. Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты. М., 2001. E-mail: [email protected], [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная организация труда

Сущность и понятие вхождения сотрудника в должность начальника органа предварительного следствия А. И. ЛУКИН, слушатель 2 факультета (Академия управления МВД России)

Essence and Concept for Entering to Position of a Head of a Preliminary Investigation Body A. I. LUKIN, Listener of the 2nd Faculty, (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 351.74 В статье рассматриваются этапы вхождения в должность руководителей территориальных органов МВД России.

The stages of entering to position of the territorial bodies’ heads of the Interior Ministry of Russia are considered in the article.

Карьера, право, управление, вхождение в должность, повышение квалификации, кадровый резерв.

Career, law, entering to position, qualification improvement, personnel pool.

Р

езультаты деятельности любой организации, в том числе и органов предварительного следствия в системе МВД России, во многом зависят от ее начальника. Это обусловлено тем, что именно начальники принимают наиболее важные управленческие решения, затрагивающие все сферы функционирования организации, интересы всех ее сотрудников, все имеющиеся ресурсы, направляют все подчиненные силы и средства на достижение целей, стоящих перед ней. Органы предварительного следствия в составе территориальных органов МВД России на районном уровне (далее – ОПС ТО МВД России на районном уровне) занимают особое место, поскольку на них приходится абсолютное большинство расследуемых уголовных дел. Данное обстоятельство и совокупность выполняемых ОПС ТО МВД России на районном уровне функций определяют условия, в которых происходят отбор, обучение, перемещение по службе кандидатов на замещение руководящих должностей, т.  е. развивается служебная карьера сотрудников органов внутренних дел. Служебная карьера сотрудника ОПС в системе МВД России, назначаемого на руководящую должность, включает в себя ряд этапов, которые

характеризуются определенными особенностями: зачисление в кадровый резерв для замещения руководящей должности, назначение на руководящую должность в следственном подразделении (начальник структурного подразделения ОПС, заместитель начальника указанного ОПС) и другие этапы. Этап назначения сотрудника ОПС на должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне отличается от других этапов его служебной карьеры тем, что очень существенно изменяется объем как его процессуальных, так и организационных полномочий. Назначенному на руководящую должность сотруднику необходимо выявить, изучить и учесть влияние многочисленных и зачастую противоречивых внутренних и внешних факторов, выполнить анализ ситуации с учетом всех ее элементов, принять ответственные решения в условиях явного дефицита времени и информации. Именно на этом этапе сотруднику предстоит на практике разрешить значительное количество процессуальных, организационных и иных задач, с которыми ранее в ходе своей служебной деятельности ему сталкиваться не приходилось [5]. Это обуславливает определенные особенности, характеризующие его деятельность

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

103

Научная организация труда

на данном этапе служебной карьеры, дающие нам основания определить вхождение сотрудника в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне в качестве вида управленческой деятельности [3]. В целях исследования особенностей процесса вхождения сотрудника в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне необходимо раскрыть сущность данного явления и сформулировать понятие. В философском понимании «сущностью является совокупность таких свойств предмета, без которых он неспособен существовать и которые определяют все остальные его свойства» [4]. На наш взгляд, к таким неотъемлемым свойствам исследуемого нами явления относится то, что вхождение сотрудника в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне является видом его управленческой деятельности, содержание которой составляет реализация им предоставленных ему процессуальных и служебных полномочий как руководителю следственного органа и заместителю начальника ТО МВД России. Вторым неотъемлемым свойством указанного явления будет осуществление служебной деятельности не на любом, а исключительно на конкретном, определенном этапе его карьеры, основанием для начала которого служит назначение сотрудника на должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне. Обязательным свойством данной деятельности будет цель, представляющая собой идеальный образ конечного результата, к которому стремится субъект деятельности. Содержание цели состоит в достижении сотрудником состояния полной готовности к самостоятельному руководству подчиненным следственным подразделением, а также реализации иных функций заместителя начальника ТО МВД России на районном уровне. Таким образом, мы полагаем, что под сущностью вхождения в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне может пониматься управленческая деятельность сотрудника ОПС в системе МВД России на определенном этапе его служебной карьеры, целью которой является достижение состояния полной готовности к самостоятельному руководству подчиненным следственным подразделением, а также реализации иных функций заместителя начальника ТО МВД России на районном уровне. Под термином «понятие» в философии подразумевается «мысль, которая выделяет из определенной предметной области и обобщает в класс объекты посредством указания на их общие и отличительные признаки» [7]. Ключевыми, наибо-

104

лее важными характеристиками любого понятия являются его объем и содержание. Объем понятия указывает на то количество объектов реального мира, которое охватывается указанным понятием. Содержание понятия включает в себя все существенные признаки данной группы объектов, способные идентифицировать их как однородные. Следовательно, для формулирования понятия «вхождение в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне» необходимо выделить указанные выше признаки, характеризующие его и отличающие от деятельности на иных этапах его служебной карьеры. Нам представляется, что, прежде всего, вхождение в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне предусматривает непосредственное выполнение действий, составляющих содержание профессиональной служебной деятельности руководителя в органах предварительного следствия системы МВД России. К таким действиям, например, можно отнести планирование работы следственного подразделения, определение функциональных обязанностей своих заместителей и иных подчиненных сотрудников, рассмотрение заявлений и иных обращений граждан и т. д. [1]. Это позволяет отличить рассматриваемый этап служебной карьеры сотрудника органов внутренних дел от схожих по содержанию этапов, не связанных с функционированием органов предварительного следствия, например, от вхождения в должность начальника любого равнозначного подразделения. Так, например, начальник подразделения дознания ТО МВД России на районном уровне, так же осуществляя руководство предварительным расследованием, проводимым в форме дознания подчиненными ему сотрудниками, не обладает при этом полномочиями и не реализует функции заместителя начальника территориального органа МВД России. Этим же определяется отличие данного этапа от вхождения в должность иных заместителей начальника ТО МВД России на районном уровне, поскольку ни один из них не выполняет одновременно с функциями заместителя начальника ТО МВД России функций руководителя какого-либо конкретного подразделения данного территориального органа. Таким образом, в качестве первого признака вхождения в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне выделяем его связь с содержанием профессиональной деятельности в органах предварительного следствия системы МВД России. Замещение должностей начальников ОПС ТО МВД новыми сотрудниками является достаточно распространенным и типичным явлением. В 2015 г. в системе МВД России сменились начальники в 19,8 %, а в 2016 г. – в 18,4 % следственных подразделений [2]. Указанный вид деятельности носит

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная организация труда

общий, типичный для всех ОПС ТО МВД России на районном уровне характер, что обуславливает потребность в его надлежащем правовом регулировании. Учитывая необходимость многократного применения и распространенность на относительно неопределенный круг лиц в качестве формы правового регулирования данного вида управленческой деятельности, мы выделяем принятие нормативных правовых актов на различных уровнях управления системой МВД России. Таким образом, в качестве еще одного признака данного вида деятельности мы определяем ее нормативно-правовое регулирование. Вхождение сотрудника в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне является следствием его продвижения по службе в соответствии с принятой номенклатурой должностей. Данное продвижение обусловлено не только выбором, сделанным самим назначаемым должностным лицом, но и решением руководителя вышестоящего органа предварительного следствия, согласованным с начальником территориального органа внутренних дел. Указанное обстоятельство влияет на состав субъектов управления системы МВД России, принимающих участие в организации вхождения в должность начальника ОПС, и позволяет отграничить вхождение в должность начальника ОПС от иных, не связанных с продвижением по службе этапов служебной карьеры должностных лиц органов предварительного следствия, таких, как включение в резерв руководящих кадров органов внутренних дел РФ, повышение квалификации и т. д. Следовательно, связь данной управленческой деятельности с продвижением должностного лица по службе также является ее существенным признаком [8]. Кроме того, процессуальные полномочия руководителя следственного органа, предусмотренные уголовно-процессуальным законом, существенно отличаются от процессуальных полномочий следователя, а организационные полномочия начальника ОПС отличаются от полномочий его заместителя и полномочий начальника структурного подразделения указанного следственного органа. При этом назначение на должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне влечет за собой не только изменение объема полномочий, но и существенные изменения в содержании деятельности должностного лица, поскольку основной функцией начальника ОПС является уже не осуществление предварительного следствия по уголовным делам, а процессуальный контроль и организационное руководство этим расследованием [9]. Это дает нам основание утверждать, что характерным признаком вхождения сотрудника в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне является существенное измене-

ние его процессуального и организационно-управленческого статуса. Очевидно, что сотруднику, назначенному на должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне, на данном этапе служебной карьеры не следует ограничиваться отнесенной нормативными правовыми актами к его компетенции деятельностью по непосредственной организации производства предварительного следствия по конкретным уголовным делам, находящимся в производстве подчиненных ему следователей. Невыявленные или несвоевременно выявленные им проблемы управленческого характера в деятельности подчиненного подразделения или в целом ТО МВД России на районном уровне с высокой степенью вероятности могут воспрепятствовать эффективному руководству подчиненным подразделением. Однако само по себе выявление имеющихся проблем не избавит от них следственное подразделение. Только проанализировав существующие негативные тенденции, уяснив их взаимосвязь с существующей практикой реализации функций подчиненного ОПС ТО МВД России, руководитель получит возможность выработать адекватные меры по совершенствованию деятельности вверенного ему подразделения [6]. Поэтому, в целях достижения состояния готовности к самостоятельному эффективному исполнению обязанностей в занимаемой должности сотруднику необходимо осуществить комплекс управленческих мер по изучению и оценке оперативной обстановки на обслуживаемой территории, подготовке и реализации мероприятий по совершенствованию деятельности подчиненного ему следственного подразделения, что также является существенным признаком данного вида управленческой деятельности. Кроме того, необходимо отметить, что в отличие от обучения лица, проходящего стажировку в должности, при вхождении в должность формирование готовности к самостоятельному и эффективному исполнению служебных обязанностей осуществляется в реальных, а не моделируемых ситуациях. От деятельности лица, включенного в кадровый резерв, на которого временно возложены обязанности по предполагаемой должности, деятельность сотрудника, осуществляющего вхождение в должность, отличается тем, что в последнем случае формирование готовности происходит в ситуациях, требующих принятия управленческих решений, за которые он несет персональную ответственность. Таковы отличительные признаки вхождения в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне. Они свидетельствуют о том, что это явление представляет собой не разовый административно-правовой акт, связанный

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

105

Научная организация труда

с замещением руководящей должности, а систему отношений, в которые вступает сотрудник ОПС ТО МВД России при назначении его на указанную должность [10]. Выявленные нами признаки указывают на то, что деятельность при вхождении в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне носит сложный, многоаспектный характер, имеет общие, типичные для любого следственного подразделения признаки и, следовательно, нуждается в упорядочении. Таким образом, можно сделать вывод, что вхождение в должность начальника ОПС ТО МВД России на районном уровне – это урегулированная нормативными правовыми актами целенаправленная профессиональная деятельность должностного

лица органа предварительного следствия в системе МВД России на определенном этапе служебной карьеры, связанная с продвижением его по службе, предполагающая изменение его процессуального и организационного статуса, при осуществлении которой указанное должностное лицо реализует комплекс организационных, процессуальных и иных мер по изучению и оценке оперативной обстановки на обслуживаемой территории, подготовке и принятию управленческих решений, реализации мероприятий по совершенствованию деятельности подчиненного следственного подразделения, за которые он несет персональную ответственность.

Список литературы: 1. О мерах по реализации Указа Президента Российской Федерации от 23 ноября 1998 г. № 1422: приказ МВД России от 04 января 1999 г. № 1. Приложение № 5. 2. Сведения о состоянии работы с кадрами органов внутренних дел Российской Федерации за 2016 г.: сб. аналитических и информационных матер. М., 2016. 3. Болдырев У. К. Руководство как функция организаторской деятельности начальника территориального органа МВД России // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 3 (39). 4. Ивин  А.  А. Философия: энциклопедический словарь. М., 2004. 5. Кнорринг  В.  И. Теория, практика и искусство управления: учебник по специальности «Менеджмент». 2-е изд., изм. и доп. М., 2001.

6. Колесников  И.  И. Вступление в должность руководителя следственного аппарата: лекция. М., 1997. 7. Кузнецов В. Г. Словарь философских терминов. М., 2013. 8. Нечаев А. А. Организация аналитической работы начальником органа предварительного следствия территориального органа МВД России на районном уровне // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 2 (38). 9. Победкин  А.  В., Новиков  Е.  А. Руководитель следственного органа (процессуальные и организационные аспекты): монография. М., 2010. 10. Шевцов А. В. Управленческие и процессуальные функции юрисдикционной деятельности органов внутренних дел // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 2 (42). E-mail: [email protected]

106

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная организация труда

Внедрение начальником территориального органа МВД России научной организации деятельности следователей И. П. МОЖАЕВА, главный научный сотрудник научно-исследовательского центра, доктор юридических наук (Академия управления МВД России)

Introduction by a Head of the Territorial Body of the Interior Ministry of Russia a Scientific Investigators’ Organization Activity I. P. MOZHAEVA, Doctor of Law, Chief Researcher at the Research Center (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 001.891: 347.93 В статье рассматриваются вопросы внедрения начальником территориального органа МВД России научной организации деятельности следователей. Автор отмечает, что эффективность деятельности органов предварительного следствия, возможность решения стоящих перед ними задач напрямую зависит от создания начальником территориального органа МВД России на районном уровне условий для комплексного внедрения рекомендаций по научной организации труда следователей.

The article considers the questions by a head of the territorial body of the Interior Ministry of Russia introduction a scientific investigators’ organization activity. The author especially noted that effectiveness of the activities of the preliminary investigation bodies, ability to solve the tasks facing them directly depends on the creation by a head of the territorial body of the Interior Ministry of Russia on the district level of the conditions for the integrated implementation of the recommendations for the scientific organization of the investigators’ labor.

Научная организация труда, научная организация деятельности следователя, эффективность деятельности органов предварительного следствия.

Scientific organization of work, scientific organization of the investigator’s activity, activity effectiveness of the preliminary investigation bodies.

Р

езультативность работы руководителя на любом уровне системы МВД России в большей степени достигается научно обоснованной организацией своего труда как важнейшим квалификационным признаком профессионализма и соответствия занимаемой должности. Использование не в достаточном объеме организационных аспектов реализации управленческих функций разделения, специализации и рационализации труда подчиненных сотрудников с учетом положений общей теории научной организации труда (НОТ), рекомендаций эргономики приводит к систематически возникающему дефициту рабочего

времени, что вынуждает руководителей территориальных органов МВД России и, как правило, подчиненных им сотрудников проводить на рабочем месте большую часть времени, оправдывая низкую эффективность результатов своей деятельности сложностью оперативной обстановки. Вышеуказанное имеет причинно-следственную связь с негативными последствиями, приводящими к снижению качества исполнения подчиненными сотрудниками должностных обязанностей (функций), напряженностью морально-психологического климата в коллективе, текучестью кадров, некомплектом личного состава и т. д.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

107

Научная организация труда

Начальнику территориального органа МВД России необходимо обладать знаниями в области научной организации труда (НОТ), навыками и умениями: применения рекомендаций НОТ для достижения поставленных служебных задач; создания условий для внедрения рекомендаций НОТ в деятельность следователей. Обобщение практики организации начальниками территориальных органов МВД России на районном уровне деятельности органов предварительного следствия наряду с общей задачей повышения эффективности раскрытия и расследования преступлений выявило актуальную проблему научного и практического осознания необходимости разноаспектных исследований научной организации труда следователя. Результаты, достигнутые в области научной организации труда органов предварительного следствия [2, 3, 4, 5], внедряются недостаточно активно, что отражается на эффективности расследования преступлений. Это подтверждается изучением практики деятельности органов предварительного следствия, а также количественными и качественными показателями анкетирования сотрудников органов предварительного следствия, 83,8 % которых указывают на недостаточную удовлетворенность в реализации данной сферы деятельности. Потребность в регулярном пополнении знаний в сфере научной организации труда в органах предварительного следствия отметили 86,4 % опрошенных следователей. Такие данные объясняются как немногочисленностью современных исследований рассматриваемого вопроса, так и отсутствием научно обоснованной системы внедрения имеющихся научных и технических достижений. Научную организацию труда возможно рассматривать как область научно-практического знания, изучающую закономерности возникновения, существования и развития объективно необходимых взаимосвязей и отношений между отдельными элементами трудового процесса, а также специальными субъектами в период их совместной трудовой деятельности, определяющую оптимальные приемы, методы и средства, научно обоснованные рекомендации, направленные на совершенствование указанных взаимосвязей и отношений в целях эффективного выполнения задач, стоящих перед данной системой [6]. Следует отметить, что систем, требующих оптимизации и повышения эффективности, может быть множество, в зависимости от вида рассматриваемой деятельности и ее субъекта. Это отраслевые системы НОТ. Общая теория научной организации труда – это базовая основа. Рекомендации НОТ могут использоваться в многочисленных отраслях других научных знаний с учетом специфики трудовой деятельности и ее социальных аспектов. И это закономерно, поскольку в любой сфере деятельности рационально

108

организованный труд обеспечивает ее эффективность. Деятельность по раскрытию и расследованию преступлений не является исключением1. Применительно к деятельности следователя положения общей теории НОТ трансформируются в отраслевую область знания – научную организацию деятельности следователя и адаптируются с учетом специфики решаемых задач в ходе процессуальной и служебной деятельности. Наличие органов предварительного следствия в структуре ряда правоохранительных органов предполагает, что в задачи НОД следователя входит разработка различных научных положений и основанных на их познании практических рекомендаций, предназначенных специально для следователей с учетом специфики их ведомственной принадлежности. Научные и практические основы организации трудовой деятельности следователя направлены на разрешение проблем, связанных с эффективностью процесса раскрытия и расследования преступлений2, путем наиболее экономного расходования имеющихся в его распоряжении ресурсов с помощью приемов, методов и средств, а также научно обоснованных рекомендаций, разработанных в том числе и криминалистикой. Научная организация деятельности следователя как область научного знания – это структурный элемент криминалистического учения об организации расследования преступлений, изучающий теоретические положения и основанные на их познании закономерности процесса формирования, внедрения и использования системы организационных, материально-технических и иных приемов, методов и средств, а также научно обоснованные рекомендации, обеспечивающие оптимизацию и интенсификацию трудовой деятельности должностных лиц, специализирующихся на расследовании уголовных дел о подследственных им преступлениях [7]. Научная организация деятельности следователя 1   В русле современных представлений о деятельности в органах предварительного следствия для установления терминологической точности вместо наименования «научная организация труда следователя» и его аббревиатуры «НОТ следователя» следует использовать термин «научная организация деятельности следователя» и соответственно «НОД следователя». Указанные термины идентичны по своему объему и содержанию, однако предлагаемая нами конструкция соответствует существующим реалиям развития представлений о деятельности сотрудников правоохранительных органов. 2   Согласно результатам проведенного анкетирования мотивация обращения к рекомендациям по научной организации труда основывалась в основном на побуждении к повышению эффективности деятельности в сфере уголовного судопроизводства, соблюдению сроков расследования и повышению профессионального уровня сотрудников правоохранительных органов. Необходимость обращения опрошенных сотрудников органов МВД России при осуществлении своей профессиональной деятельности к рекомендациям по научной организации труда базировалась непосредственно на их собственной инициативе (80,9 %). Иные варианты инициирования такого обращения были вызваны указаниями руководства и надзирающего прокурора (24,7 %), советами сослуживцев (12,3 %) и полученными в процессе обучения советами преподавателей (11,9 %).

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Научная организация труда

как форма практической реализации – это непрерывная научно организованная и научно обоснованная деятельность вышеназванных должностных лиц, характеризующаяся комплексом правовых, экономических, социальных, научно-технических, организационных и иных условий повышения ее эффективности, осуществляемая на основе рекомендаций, обеспечивающих оптимизацию и интенсификацию их трудовой деятельности. Основываясь на имеющихся научных разработках, касающихся структуры и содержания научной организации деятельности следователя, важно отметить, что структурироваться (объединяться связями) должна совокупность элементов, составляющих общие и частные положения научной организации деятельности следователя [5]. Изучая структурные элементы научной организации деятельности следователя и проводя их анализ, важно учитывать влияние правовых, управленческих, криминалистических аспектов указанной деятельности и акцентировать внимание на необходимость их разграничения. Деятельность следователя – это самостоятельный, специфический вид деятельности человека, характеризующийся элементами трудового процесса, обусловленный интеллектуальной направленностью, процессуальной самостоятельностью, правовыми, управленческими и криминалистическими аспектами. Любой трудовой процесс обусловливается ресурсными затратами и результатами труда, соотношение между которыми определяет его эффективность и совершенствование. Деятельность следователя охватывает различные по характеру и видам мероприятия, а именно: 1) организационно-подготовительные, связанные с проведением следственных действий: изучение, анализ, оценка материалов уголовного дела, иных данных, информационное и материально-техническое обеспечение, планирование, обеспечение участия соответствующих лиц (специалистов – психолога, переводчика и др.), обеспечение оперативного сопровождения расследования и т. д.; 2)  непосредственное проведение следственного действия, включая фиксацию хода процесса и результатов; проведение криминалистической комбинации в рамках отдельного следственного действия или их совокупности; 3) подготовка и проведение криминалистической операции на различных этапах расследования; 4) осуществление иных процессуальных действий, предусмотренных УПК  РФ (подготовка запросов, различных постановлений, представлений, ходатайств и т. д.); 5)  участие в различных мероприятиях, проводимых со всем личным составом территориального органа МВД России (от строевого смотра до введения особых правовых режимов); 6)  повышение квалификации (самостоятель-

но или в рамках профессиональной служебной и морально-психологической подготовки, путем изучения нормативных правовых актов, специальной литературы, современных технологий делопроизводства, систем документооборота; посредством консультации, ознакомления с определенной организационной культурой, научной и другими сферами и т. д.); 7)  профилактику, осуществляемую в учреждениях, организациях, на предприятиях, а также через различные объединения граждан, иные виды служебной деятельности. Расследование как деятельность имеет два аспекта исследования, которые оказывают взаимное влияние друг на друга. С одной стороны, – это процесс социальной деятельности в сфере обеспечения правопорядка и борьбы с преступностью, а с другой, – процесс раскрытия и расследования конкретного преступления. Результатом деятельности следователя является интеллектуальный, общественно полезный продукт, возникающий в процессе реализации тех аспектов назначения уголовного судопроизводства, которые входят в компетенцию следователя в соответствии со ст. 6 УПК РФ. Направленность труда следователя выражается в достижении результата внешней или внутренней деятельности. Продуктом внешней деятельности следователя является наглядное материальное выражение результатов трудового процесса – это материалы проверки порученных ему сообщений о преступлениях; возбужденные уголовные дела и начатое в связи с этим расследование преступлений, включающее совокупность процессуальных, следственных, оперативно-разыскных, управленческих и организационных действий; принятые по делам решения; установленные причины и условия, способствующие совершению преступлений, а также принятые меры по устранению; меры, направленные на обеспечение вреда, причиненного преступлениями; и др. Продукт внутренней деятельности следователя (идеальная деятельность сознания) – это выражение мыслительной деятельности, представляющее собой умозаключение, осмысление, идеальный образ или мыслительное моделирование перечисленных выше материально выраженных результатов трудового процесса. Многообразие направлений и видов деятельности следователя обусловливает и различные меры их рационализации: организационно-правовые, организационно-управленческие и организационнокриминалистические. Принимая во внимание качественные показатели, полученные в результате обработки количественных данных анкетирования, в практике органов предварительного следствия наиболее часто применяются рекомендации по научной организации деятель-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

109

Научная организация труда

ности, ориентированные на: 1)  обеспечение нормальных (комфортных) условий труда; 2)  результативность деятельности органов предварительного следствия; 3) реализацию кадровой политики; 4)  материальные стимулы в работе следователя, рациональное использование рабочих ресурсов и профессиональные качества следователя. Отличительные особенности содержания НОД следователей от НОД иных сотрудников территориального органа МВД России обусловлены спецификой деятельности. К их числу следует отнести: – ограниченность рекомендаций требованиями закона, регулирующего основной вид деятельности следователей; –  необходимость документально фиксировать результаты процессуальной деятельности; –  обладание умениями и навыками общения с людьми, представляющими противоположные стороны в уголовном деле. Таким образом, научная организация деятельности следователя получает практическую реализацию в уголовном судопроизводстве посредством внедрения общих и частных организационных положений, которые находятся во взаимосвязи и взаимообусловлены друг другом. Многие базовые положения общей теории НОТ не могут использоваться в неизменном виде, они модифицируются к определенной области деятельности. Это касается и интерпретации научной организации труда, когда общие положения НОТ интегрируются в сферу уголовного судопроизводства в целях обеспечения интенсифи-

кации всех направлений деятельности следователя, а далее разрабатываются собственные приемы, методы и средства, а также научно обоснованные рекомендации. С позиции адаптации общей теории НОТ к специфике деятельности по расследованию преступлений ее положения: во-первых, могут быть использованы в неизменном, первоначальном виде (здесь речь идет о таких положениях, как санитарно-гигиенические условия труда, рациональная организация рабочего времени и некоторых других); во-вторых, их можно модифицировать (приспособить). Так, модифицируются и используются для решения криминалистических задач такие положения общей теории НОТ, как нормирование труда, критерии оценки деятельности, формы трудовой деятельности (специализация, коллективные формы труда и др.), организация рабочего места и его техническая оснащенность и т. д. Резюмируя изложенное, необходимо отметить, что эффективность деятельности органов предварительного следствия, возможность решения стоящих перед ними задач напрямую зависит от создания начальником территориального органа МВД России на районном уровне условий для комплексного внедрения рекомендаций НОД следователей. Начальник территориального органа МВД России на районном уровне должен владеть информацией о направлениях повышениях эффективности оперативно-служебной деятельности, в том числе посредством внедрения рекомендаций по НОД следователя, и обеспечивать условия для повсеместного внедрения указанных рекомендаций.

Список литературы: 1. Болдырев У. К. Руководство как функция организаторской деятельности начальника территориального органа МВД России // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 3 (39). 2. Валов С.  В. Организация предварительного расследования преступлений: дискуссия о предметах наук // Организация деятельности органов предварительного следствия и дознания в системе МВД России: управленческие и криминалистические проблемы: сб. матер. Всероссийской науч.-практ. конф. В 2 ч. Ч. I. М., 2012. 3. Колесников И.  И., Валов С.  В., Гаврилов Б.  Я. Организация расследования преступлений органами внутренних дел: курс лекций. В 2 ч. Ч. 1. / И. И. Колесников, С. В. Валов, Б. Я. Гаврилов / под ред. И. И. Колесникова. М., 2011. 4. Можаева  И.  П. Научная организация труда в органах расследования преступлений: учебн.практ. пособ. М., 2013.

110

5. Можаева  И.  П. Основы научной организации деятельности следователя: монография. М., 2012. 6. Никитин Д. Н. О внедрении методов научной организации труда и повышении эффективности аппаратов управления органов внутренних дел (на примере УМВД России по Владимирской области) // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 1 (41). 7. Лукашов Н. В. О повышении эффективности управления и снижении бюрократической нагрузки в территориальных органах внутренних дел в сфере совершенствования подготовки и исполнения управленческих документов // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 2 (38). E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

Криминалистическое обеспечение расследования преступлений как научная категория криминалистики А. А. ВИНОГРАДОВ, адъюнкт кафедры управления органами расследования преступлений (Академия управления МВД России)

Criminalistic Support of the Crimes’ Investigation as a Scientific Criminalistics Category A. A. VINOGRADOV, Adjunct at the Department of Management of Bodies and Units Crimes’ Investigation (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.9 В статье рассматриваются вопросы, связанные с криминалистическим обеспечением расследования преступлений, представлены точки зрения отдельных ученых-криминалистов относительно «криминалистического обеспечения расследования преступлений». Проведен анализ различных подходов, на основании которого предложено авторское определение криминалистического обеспечения расследования преступлений.

The article considers the issues connected with criminalistics software crimes’ investigation, presented the points of view of some scientists-criminologists concerning to “a criminalistic maintenance of the crimes’ investigation”. The analysis of the different approaches on the basis of which proposed the author’s definition of a criminalistic maintenance of the crimes’ investigation.

Расследование преступлений, метод криминалистики, криминалистическое обеспечение расследований преступлений.

Crimes’ investigation, method of criminalistics, criminalistic maintenance of the crimes’ investigation.

Н

аучно-криминалистическое обеспечение расследования преступлений является основой эффективного расследования различных видов преступлений. Само понятие криминалистическое обеспечение расследования преступлений хотя и устоялось в категориальном аппарате науки, однако его содержание трактуется неоднозначно. С нашей точки зрения, вполне правомерно рассматривать криминалистическое обеспечение расследования преступлений как метод науки криминалистики. Остановимся подробно на этом вопросе. В широком смысле слова метод – это способ достижения цели, решения конкретной задачи, совокупность приемов и операций теоретического познания или практического освоения действительности. Профессор Р. С. Белкин, говоря о методе, указывал, что это способ подхода к действительности, способ по-

знания, изучения, исследования явлений природы и общественной жизни, способ достижения какой-либо цели, решения задачи [7]. По мнению Н. А. Якубовича, метод в теоретической или практической деятельности – это сознательно избранный способ, обеспечивающий упорядоченность ее осуществления и достижение намеченной цели определенными приемами и средствами [25]. В.  А.  Образцов указывает на метод как совокупность операций, направленных на решение какой-либо научной или практической задачи [3]. Анализ мнений ученых относительно понятия и сущности метода позволяет увидеть его связь с достижением намеченной цели. Причем обеспечить достижение целей криминалистического познания может только совокупность методов, т.  е. система, состоящая из общенаучных и специальных методов. Ни один из этих методов не допустимо абсолютизировать, по-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

111

Трибуна молодого ученого

скольку они реализуются в науке и на практике во взаимосвязи [15]. Расследование преступлений, как и преступная деятельность, являясь объектами криминалистики, имеют свои средства, способы и методы познания. Необходимо различать методы научного познания, реализуемые в криминалистических исследованиях, и прикладные методы, средства и приемы, используемые при расследовании преступлений. Совершенствование известных методов расследования и поиск новых всегда являлись важнейшими задачами криминалистической науки [14]. В настоящее время в криминалистике сформировалось учение об общем (едином) методе расследования преступлений [19, 20, 21], предложена базовая (общая) методика расследования преступлений [13] (Ю. П. Гармаев, С. М. Субботина, С.  Н.  Чурилов). Попытки разработать такой общий метод расследования преступлений предпринимались и ранее. Одни из первых исследований в данном направлении были проведены западными учеными-криминалистами А. Вейнгартом, А. Ничефоро, Э. Анушатом. Так, Э.  Анушат считал возможным сконструировать универсальный метод расследования преступлений, опираясь на законы логики [6]. И.  Н.  Якимов в одном из первых учебников по криминалистике указывал на схему расследования преступления с точки зрения обоснованного использования в доказывании и прямых, и косвенных доказательств [23], применяя «общий метод раскрытия всякого преступления, вне зависимости от свойственных ему особенностей» [24], который заключается в производстве определенных действий в логической последовательности. Уже позднее Н. П. Яблоков обратил внимание на то, что ни один из таких методов не может учесть все специфические особенности преступлений различных видов, а также разнообразных ситуационных особенностей, складывающихся в процессе расследования [22]. На наш взгляд, отвергать идею общего метода расследования не следует. Однако его авторы рассматривали данный метод односторонне. Например, А.  Ничефоро – с позиции изучения личности преступника, используя антропологический метод, Э. Анушат – основываясь на логических умозаключениях, методах анализа и синтеза, индукции и дедукции и т. д. Полагаем, что здесь целесообразно рассматривать в комплексе не только собственно криминалистические знания и достижения в других естественных и технических науках, но и особенности совершенного преступления, сложившейся следственной ситуации на определенный момент расследования. Тогда научные разработки криминалистики

112

не будут «абстракцией, возможной лишь в теоретическом аспекте»[5], они будут востребованы следственной практикой, поскольку ориентированы на расследование преступлений определенного вида. А.  И  Винберг и А.  Р.  Шляхов отмечали, что метод науки (метод, применяемый в практическом познании) имеет собирательное значение, являясь комплексом отдельных методов, синтезируемых в данном виде исследования, при изучении того или другого объекта [9]. По сути об этом же пишут Н.  А.  Подольный и Ю.  В.  Шляпников, указывая, что в криминалистике – это обобщенное понятие, объединяющее и метод науки криминалистики, и метод расследования. По их мнению, такое понимание метода делает его более доступным для сотрудников органов предварительного расследования и позволяет перенести дискуссию о методе из сугубо теоретической в практическую плоскость, придать ей прикладной характер [18]. Мы разделяем данные суждения. Более того, реализации указанного перехода способствует целенаправленная деятельность не только сотрудников органов предварительного расследования, но и ученых-криминалистов, что аккумулируется как раз в криминалистическом обеспечении расследования преступлений. Теория криминалистического обеспечения расследования преступлений за последние 15–20 лет не только получила развитие, но и стала одним из актуальных научных направлений [8]. Выделим основные подходы к определению понятия «криминалистическое обеспечение расследование преступлений»: 1. В. Г. Коломацкий под криминалистическим обеспечением деятельности органов внутренних дел предложил понимать внедрение в практическую деятельность должностных лиц органов внутренних дел системы криминалистических знаний, воплощенных в умении использовать научные, методические и тактические криминалистические рекомендации, технико-криминалистические средства и технологии их применения в целях предотвращения преступлений, раскрытия и расследования [2]. 2. Р.  С.  Белкин криминалистическое обеспечение деятельности органов внутренних дел определяет как систему криминалистических знаний и основанных на них навыков и умений сотрудников использовать научные криминалистические рекомендации, применять криминалистические средства, методы и технологии их использования в целях предотвращения, выявления, раскрытия и расследования преступлений [4]. 3. А.  Ф.  Волынский и его последователи (В.  А.  Волынский, П.  Л.  Гришин, К.  Е.  Демин,

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

В.  И.  Шелудченко, А.  Я.  Эрекаев, С.  Н.  Есин и др.) криминалистическое обеспечение расследования преступлений рассматривают как комплексную по содержанию деятельность, направленную на формирование условий постоянной готовности правоохранительных органов к эффективному использованию криминалистических методов, средств и рекомендаций, а также на реализацию такой готовности в повседневной практике раскрытия и расследования преступлений [11, 12]. По нашему мнению, реализацию указанных условий не следует включать в содержание рассматриваемого понятия. Однако с А. Ф. Волынским следует согласиться в том, что криминалистическое обеспечение расследования преступлений нужно рассматривать как общеметодологическую категорию криминалистики [1]. Криминалистическое обеспечение как категориальный инструмент в современных условиях развития криминалистики также рассматривает И. П. Можаева [17, 16]. В развитие приведенных подходов к определению понятия «криминалистическое обеспечение расследования преступлений» приведем иные, альтернативные точки зрения ученых на это понятие. Так, одна группа ученых (С.  Р.  Акимов, Р.  Г.  Аксенов, И.  Т.  Белов, О.  П.  Виноградова, Я. Я. Лозовой, Е. С. Романова, Н. Д. Слюсарева, А.  Н.  Сретенцев, Е.  С.  Тесленко и др.) криминалистическое обеспечение расследования преступлений отождествляет с частной методикой расследования преступлений. Другие выделяют в данном понятии такие самостоятельные составляющие, как технико-криминалистическое обеспечение расследования отдельных видов преступлений (Ю.  Ю.  Барбачкова, Г.  А.  Голубенко, А. В. Горбачев, В. Г. Гузиков, Е. В. Давыдов, К.  Е.  Демин, С.  И. Зернов, В.  В.  Зырянов,

И. П. Пампушко, А. С. Шаталов и др.); тактикокриминалистическое обеспечение расследования преступлений (Э. К. Горячев, В. Ю. Сокол и др.); тактику отдельных следственных действий (Д. Ю. Гостевский, И. П. Кочнева, Н. А. Моисеев, Л.  Е.  Чистова др.); отдельные аспекты расследования (О.  А.  Агеев, С.  Н.  Есин, В.  И.  Игнашин, А.  А.  Коссович и др.); криминалистическое обеспечение выявления, раскрытия и предупреждения преступлений, оперативно-розыскной деятельности, судебного следствия, административной деятельности (О.  А.  Гуйва, К.  С.  Егоров, М.  В.  Жижина, В.  К.  Зникин, А.  Ю.  Корчагин, В.Г. Красильников, И. Л. Ландау, М. Ш. Махтаев, А. С. Подшибякин, А. И. Симак и др.). Проведенный анализ и обобщение подходов к толкованию понятий криминалистического обеспечения расследования преступлений, метода расследования, метода криминалистики, общего метода и т. д. позволяют сформулировать собственное определение понятия криминалистического обеспечения расследования преступлений. Это специальный метод криминалистики, реализующий ее функции, представляющий собой систему научно обоснованных, апробированных на практике криминалистических знаний, технико-криминалистических средств, тактико-криминалистических приемов и способов по его реализации, необходимого для эффективного расследования преступления [10]. Таким образом, криминалистическое обеспечение расследования преступлений является методом криминалистики, а предложенное определение может служить основой для дальнейших научных исследований, направленных на его совершенствование и разработку научно-практических рекомендаций, которые позволят повысить эффективность расследования преступлений.

Список литературы: 1. Криминалистика: учебник / под ред. А. Ф. Волынского. М., 2000. 2. Криминалистика: учебник: в 3-х т. / под ред. В. Г. Коломацкого, Р.С. Белкина. М., 1995. Т. 1. 3. Криминалистика / под ред. В.  А. Образцова. М., 1997. 4. Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования: учебник / под ред. Т.  В.  Аверьяновой, Р.  С. Белкина. М., 1997. 5. Ануфриева Е.  А. Особенности методики предварительного расследования и судебного разбирательства по делам о коррупционных

6. 7. 8.

9.

преступлениях, совершаемых сотрудниками ОВД. Новосибирск, 2014. Анушат Э. Искусство раскрытия преступлений и законы логики. М., 2001. Белкин Р.  С. Курс криминалистики: в 3-х т.: Общая теория криминалистики. М., 1997. Т. 1. Варданян А. В., Айвазова О. В. Должностные преступления в сфере экономики как объект криминалистического научного анализа // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 1 (41). Винберг А.  И., Шляхов А.  Р. Общая характеристика методов экспертного исследования // Общее учение о методах судебной экспертизы:

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

113

Трибуна молодого ученого

сборник научных трудов. М., 1977. № 28. 10. Виноградов А. А. К вопросу о сущности криминалистического обеспечения расследования преступлений // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 3 (43). 11. Волынский А.  Ф. Концептуальные основы технико-криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1999. 12. Волынский В. А. Технико-криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений (методологические, организационные, правовые проблемы): дис. ... канд. юрид. наук. М., 1991. 13. Гармаев Ю.  П. Теоретические основы формирования криминалистических методик расследования преступлений. Иркутск, 2003. 14. Густов Г. А. Избранное: статьи. СПб., 2002. 15. Можаева И. П. Концептуальные основы криминалистического учения об организации расследования преступлений // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40). 16. Можаева И.  П. Криминалистическое учение об организации расследования преступлений: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2014. 17. Можаева И. П. Организационные основы кри-

миналистической деятельности): дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2003. 18. Подольный Н.  А., Шляпников Ю.  В. Метод в криминалистике и его значение для практики расследования преступлений // Следователь. 2005. № 12. 19. Субботина М. В. Теория и практика расследования хищений чужого имущества. Волгоград, 2002. 20. Чурилов С.  Н. Криминалистическая методика: история и современность. М., 2002. 21. Чурилов С. Н. Общий метод расследования преступлений: иллюзия или реальность? // Вестник криминалистики. 2009. Вып. 1 (29). 22. Яблоков Н.  П. О некоторых проблемах разработки криминалистической методики расследования // Вестник криминалистики. 2005. Вып. 3 (15). 23. Якимов И. Н. Криминалистика. М., 1925. 24. Якимов И.  Н. Криминалистика. Руководство по уголовной технике и тактике. М., 2003. 25. Якубович Н. А. Познание и его методы на предварительном следствии // Вопросы борьбы с преступностью. Труды Иркутского университета. Иркутск, 1971. Т. 81. E-mail: [email protected]

114

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

Структура нормы-принципа «разумный срок уголовного судопроизводства» в российском праве В. И. КУШНЕРЁВ, адъюнкт* кафедры управления органами расследования преступлений (Академия управления МВД России)

The Structure of the Norm-the-Principle of «the Reasonable Period of the Criminal Proceedings» in the Russian Law V. I. KUSHNEREV, Adjunct** at the Department of Management of Bodies and Units Crimes’ Investigation (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.1 В статье анализируется структура нормы-принципа «разумный срок уголовного судопроизводства» в российском праве, сделан вывод об отсутствии необходимости разграничения периодов исчисления разумного срока уголовного судопроизводства.

The article analyzes the structure of the norm-the-principle of “the reasonable period of the criminal proceedings» in the Russian law, the conclusion about need’s absence of separating the calculation’s periods of the criminal proceedings’s reasonable time.

Принцип права, принцип разумного срока уголовного судопроизводства, норма-принцип, уголовное судопроизводство.

Principle of law, reasonable time principle of the criminal proceedings, norm-the-principle, criminal proceedings.

В

настоящее время проблеме соблюдения разумного срока уголовного судопроизводства придается большое значение. Различные аспекты указанной проблемы были ранее разобраны и опубликованы в работах А.  С.  Бахты, И.  Н.-О.  Нуриева [8], Б.  Я. Гаврилова [10], Л.  И. Лавдаренко [16], автора настоящей статьи [13, 14, 15], а также в научных статьях других авторов. Однако все же ряд вопросов, связанных с реализацией принципа разумного срока уголовного судопроизводства остается не решенным. Одним из них, по мнению автора, является структура ст. 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) «Разумный срок уголовного судопроизводства». *   Ранее – старший следователь по особо важным делам 6-го отдела по надзору за расследованием преступлений в сфере экономики, совершенных организованными преступными группами, контрольнометодического управления Главного следственного управления ГУ МВД России по г. Москве. **   Earlier – the Senior Investigator for Top Important Cases at the 6th Department on Supervising for Crimes’ Investigation in a Sphere of Organized Economic Crimes ‘ Groups (Control and Methods Bureau of the Main Investigation Department of the General Department of the Interior Ministry of Russia for the City of Moscow).

Так, норма-принцип, закрепленная в законе, должна содержать наиболее общие положения, согласно которым должно выстраиваться законодательство и практика его применения. Подобным образом сформулированы и закреплены в законе все принципы права, в том числе и в уголовном процессе. При этом, норма-принцип «разумный срок уголовного судопроизводства», закрепленная в ст. 6.1 УПК РФ, имеет в настоящее время сложную структуру по сравнению с другими принципами уголовного процесса и содержит не только общие положения, но и указание на конкретные сроки уголовного процесса, что является одной из причин возникшей научной дискуссии об отнесении указанной нормы не к принципам уголовного процесса, а к нормам о сроках. Например, профессор В.  М.  Быков, исследуя требование об осуществлении уголовного судопроизводства в разумный срок, констатирует, что ст. 6.1 УПК РФ ошибочно помещена законодателем в гл. 2 УПК РФ, содержащую принципы уголовного судопроизводства, так как указанная статья является нормой о сроках

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

115

Трибуна молодого ученого

уголовного судопроизводства, которую необходимо поместить в гл. 17 УПК РФ, регламентирующую процессуальные сроки уголовного судопроизводства [9]. Того же мнения придерживается и И. А. Насонова [18]. Так, если изначально законодателем была предложена ст. 6.1 УПК РФ, которая действительно являлась нормой общего характера (проект Федерального закона № 346782-5) [6], т. к. период исчисления разумного срока уголовного судопроизводства был указан лишь в ч. 3 предложенной нормы – с момента начала осуществления уголовного преследования до момента прекращения уголовного преследования или вынесения обвинительного приговора, то в настоящее время в ст. 6.1 УПК РФ законодателем уже отдельно выделены следующие периоды времени исчисления разумного срока уголовного судопроизводства: – с момента начала осуществления уголовного преследования до момента прекращения уголовного преследования или вынесения обвинительного приговора (ч. 3); – со дня подачи заявления, сообщения о преступлении до дня принятия решения о приостановлении предварительного расследования по уголовному делу по основанию, предусмотренному п.1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ (ч. 3.1); – период применения меры процессуального принуждения в виде наложения ареста на имущество лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за их действия, в ходе уголовного судопроизводства (ч. 3.2); – период досудебного производства, который включает в себя период со дня подачи заявления, сообщения о преступлении до дня принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела либо о прекращении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (ч. 3.3). Ряд ученых поддерживают законодателя в его стремлении разграничить периоды исчисления разумного срока уголовного судопроизводства. Так, на необходимость внесения подобных изменений в ч. 3 ст. 6.1 УПК РФ, а именно, об учете временного периода стадии возбуждения уголовного дела при исчислении разумного срока уголовного судопроизводства указывали Ч. М. Исмаилов [12], Р. Е. Егорова и С. М. Прокофьева [11]. Мнения о необходимости указания в ст. 61 УПК РФ различных периодов судопроизводства придерживается М.  Т.  Аширбекова, которая предлагает в ч. 2 ст. 6.1 УПК РФ указать периоды предварительного расследования; периоды рассмотрения прокурором уголовного дела, по-

116

ступившего с обвинительным заключением или актом (ст. 221, 226 УПК РФ); период принятия судьей решения по поступившему в суд уголовному делу (ст. 227 УПК РФ); периоды судебного разбирательства в различных инстанциях [7]. Однако согласиться с необходимостью дифференциации указанных периодов времени и приведенными выше научными высказываниями не представляется возможным. Если обстоятельства, указанные в ч. 3 ст. 6.1 УПК РФ, охватывают все уголовное судопроизводство, то положения, содержащиеся в ч. 3.1–3.3 ст. 6.1 УПК РФ, являются уточнениями, носящими несистемный характер. Следуя логике законодателя, в ст. 6.1 УПК РФ необходимо отдельно закрепить периоды судебного разбирательства, избрания меры пресечения и т.  д. Вместе с тем, обстоятельства, учитываемые при определении разумности указанных периодов практически идентичны (правовая и фактическая сложность уголовного дела, поведение участников уголовного судопроизводства, общая продолжительность уголовного судопроизводства и т.  д.). Таким образом, согласиться с указанными мнениями и подобными разграничениями периодов времени не представляется возможным. Мнение автора о непоследовательности действий законодателя при внесении изменений в различные законодательные нормы разделяет и И. В. Маслов [17]. Наш вывод об отсутствии системности при внесении изменений в ст.  6.1  УПК РФ подтверждается исследованием причин указанных изменений в период 2010–2017 гг. Так, причиной дополнения ст. 6.1 УПК РФ ч. 3.1, которая была введена Федеральным законом от 21 июля 2014 г. №  273-ФЗ [1], послужило постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 июля 2013 г. № 14-П [5], а ч. 3.3, которая была введена Федеральным законом от 03 июля 2016 г. №  331-ФЗ [3], явилось постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 ноября 2014 г. № 28-П [4]. Аналогичная ситуация обусловила и принятие Федерального закона от 29 июня 2015 г. № 190-ФЗ [2], которым ст. 6.1 УПК РФ была дополнена ч. 3.2. Таким образом, можно констатировать, что действия законодателя по реформированию указанного принципа обусловлены не требованиями системности и логики законодательства, а правоприменительной практикой (как правило, по результатам рассмотрения жалоб граждан) в части обеспечения прав участников уголовного процесса. Следование законодателя по данному пути может привести к дальнейшим изменениям ст. 6.1 УПК РФ и осложнить правопримени-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

тельную деятельность органов предварительного расследования, прокуратуры и судебных органов. В связи с вышеизложенным, вызывает научный и практический интерес анализ норм о разумном сроке судопроизводства, содержащихся в Гражданско-процессуальном кодексе Российской Федерации и Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации, где подобные разграничения периодов исчисления разумного срока судопроизводства отсутствуют. Таким образом, норма общего характера, предложенная проектом Федерального закона № 346782-5 [6], которая содержала лишь ч. 3 ст. 6.1 УПК РФ, определявшую разумный срок уголовного преследования, с точки зрения ее формы в большей степени соответствовала понятию принципа

уголовного судопроизводства, т. к. устанавливала именно общие требования уголовного судопроизводства в разумный срок. Учитывая изложенное, по нашему мнению, ст. 6.1 УПК РФ должна содержать лишь одну часть, определяющую разумный срок всего периода уголовного судопроизводства, а не ряд дополнительных частей, носящих уточняющий характер. Таким образом, предлагаем в ч. 3 ст. 6.1 УПК РФ слова «…начала осуществления уголовного преследования до момента прекращения уголовного преследования…» заменить словами «…получения заявления, сообщения о преступлении до момента прекращения уголовного дела…». Ч. 3.1–3.3 ст. 6.1 УПК РФ – исключить.

Список литературы: 1. О внесении изменений в статью 3 Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» и отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 21 июля 2014 г. № 273-ФЗ // СЗ РФ. 2014. № 30 (ч. 1). Ст. 4274. 2. О внесении изменения в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 29 июня 2015 г. № 190-ФЗ // СЗ РФ. 2015. № 10. Ст. 1391. 3. О внесении изменения в статью 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федер. закон от 03 июля 2016 г. № 331-ФЗ // СЗ РФ. 2016. № 27. Ст. 4264. 4. По делу о проверке конституционности положений части 1 статьи 1 Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» и части третьей статьи 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.  В.  Курочкина, А.  Б.  Михайлова и А.  С.  Русинова: постановление Конституционного Суда РФ от 11 ноября 2014 г. №  28-П // Рос. газ. 2014. № 266. 21 ноября. 5. По делу о проверке конституционности положений части 1 статьи 1, пункта 1 части 1, частей 6 и 7 статьи 3 федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», частей 1 и 4 статьи 244.1 и пункта 1 части 1 статьи 244.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жа-

лобой гражданки А.  Е.  Поповой: постановление Конституционного Суда РФ от 25 июня 2013 г. № 14-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2015. № 3. 6. Заседание Государственной Думы от 09 апреля 2010 г. по вопросу принятия в первом чтении проекта федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». 7. Аширбекова  М.  Т. О разумном сроке уголовного судопроизводства // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2012. № 2 (21). 8. Бахта А. С., Нуриев И. Н.-О. Поведение участников уголовного судопроизводства в ходе предварительного расследования как одна из причин нарушения разумного срока // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 4 (44). 9. Быков  В.  М. Новый закон о разумном сроке уголовного судопроизводства // Законность. 2010. № 11. 10. Гаврилов Б.Я. Разумный срок как принцип и его реализация в досудебном производстве: мат. IV Междунар. науч.-практ. конф. 5–6 апреля 2016 г. М., 2016. 11. Егорова Р. Е., Прокофьева С. М. Разумный срок уголовного судопроизводства и права потерпевшего // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. № 4 (64). 12. Исмаилов  Ч.  М. Разумный срок уголовного судопроизводства и отдельные проблемы его применения // Российская юстиция. 2013. № 12. 13. Кушнерев В.И. О соблюдении принципа разумности уголовно-процессуальных сроков в досудебном производстве при возмещении

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

117

Трибуна молодого ученого

ущерба, причиненного преступлением // Возмещение вреда потерпевшему в уголовном судопроизводстве: организационные, правовые и криминалистические проблемы: сб. матер. Междунар. науч.-практ. конф.: В 2-х ч. Ч. 1. М., 2016. 14. Кушнерев В. И. Сущность и понятие принципа разумного срока уголовного судопроизводства // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 2 (42). 15. Кушнерев В.И. Проблемы правового регулирования уголовно-процессуальных сроков в стадии возбуждения уголовного дела // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 3 (39).

118

16. Лавдаренко Л.И. Категория «разумный срок» в уголовном судопроизводстве // Российский следователь. 2014. № 1. 17. Маслов И. В. Уголовно-процессуальные сроки в досудебном производстве: монография. М., 2013. 18. Насонова  И.  А. К вопросу о разумности расширения системы принципов уголовного судопроизводства // Российская юстиция. 2013. № 1. E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

Подростковая преступность и незаконный оборот оружия. Меры противодействия С. В. ПЫРЧЕВ, слушатель 2 факультета, кандидат юридических наук (Академия управления МВД России)

Teenage Criminality and the Illegal Arms Trafficking. The Measures of Counteraction S. V. PYRCHEV, Candidate of Law, Listener of the 2nd Faculty (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.1 В статье рассматриваются проблемные вопросы криминализации молодежной среды и незаконного оборота оружия, пути их решения и задачи, стоящие перед органами внутренних дел по борьбе и профилактике данных негативных явлений.

The article considers the problematical issues of the youth environment’s criminalization and the illegal arms trafficking, the ways of its solution and the challenges faced by the law enforcement bodies for struggle and prevention of these negative occurrences.

Организованная преступность, криминальная субкультура, незаконный оборот оружия, профилактика, совершенствование законодательства.

Organized crime, criminal subculture, illegal arms trafficking, prevention, legislation improvement.

К

омпетентными органами ежегодно принимаются меры по разработке приоритетных направлений оперативно-служебной деятельности органов и подразделений МВД Российской Федерации. Вместе с тем, на наш взгляд, с учетом некоторых актуальных проблем, представляется целесообразным разработать и принять к исполнению комплекс мер, направленных на противодействие негативным явлениям, протекающим латентно в российском обществе. Необходимо предусмотреть проведение комплекса мероприятий по противодействию криминализации молодежной среды. Вместе с тем, данная обобщенная формулировка, на наш взгляд, нуждается в некотором расширенном толковании и изложении [13]. Освежим в памяти тот факт, что зарожденная в пенитенциарных учреждениях нашей страны криминальная субкультура, обросшая слоем «воровской романтики», усиленная множественными творческими произведениями, посвященными

«воровской доле», плотно интегрировалась в нашу повседневную жизнь. Крайне негативным является факт активного использования воровского сленга, так называемой «фени», что считается почетным в молодежной среде [5]. Серьезные опасения вызывает активное и массовое увлечение молодежи криминальной субкультурой. В повседневную жизнь прочно вплетаются так называемые «уличные понятия», перенятые у представителей воровского сообщества. Не последнюю роль здесь играют лица, отбывавшие наказание, пользующиеся авторитетом в молодежной среде и активно насаждающие антиобщественные векторы. В активном развитии таких течений «помогают» и социальные сети, где создано множество групп именно с «воровской» тематикой [6]. К примеру, в Саранске Республики Мордовия, с населением 300 тысяч человек, на портале Одноклассники находятся 4 группы с названием «АУЕ», что является официальным приветствием в воровском сообществе. Данная аббревиатура расшифровывается в двух значениях: «арестантский уклад един»;

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

119

Трибуна молодого ученого

«арестантско-уркаганское единство», и соответственно обозначает принадлежность к воровскому сообществу. Символом выбрана «роза ветров», являющаяся неформальным признаком высшей касты российского криминального сообщества. Следует отметить, что само существование таких Интернет-ресурсов не является противозаконным, органы Роскомнадзора в данной ситуации не принимают мер по их блокированию, ввиду отсутствия правовых оснований [12]. Несмотря на принятый государством комплекс мер, определенная часть молодежи сплачивается вокруг более взрослых лиц (а зачастую и ровесников), отбывавших наказание, и охотно впитывает все негативные принципы паразитарного образа жизни. Организуются так называемые «стрелки» в целях показательного выяснения отношений именно по «воровским понятиям». Субкультурное течение «АУЕ» нашло свое распространение и в учебных заведениях Российской Федерации, где подрастающее поколение создает неформальные организации под данным лозунгом. Анализ информации, содержащийся в общедоступных источниках и средствах массовой информации, позволяет сделать вывод о том, что данное негативное явление проникло в молодежную среду практически каждого региона Российской Федерации [2, 3, 8]. Следует также отметить, что данная субкультура феноменальна, не имеет аналогов в мировом сообществе и характерна лишь для нашей страны, что вызвано особенностями криминалитета стран постсоветского пространства зародившегося в условиях пенитенциарных учреждений. Отмечается повышенная степень общественной опасности, которую представляют представители данного вида организованной преступности [7, 9, 10, 11]. Ситуация, связанная с проявлениями групп «АУЕ» в Российской Федерации, получивших достаточно широкое распространение в образовательных учреждениях, по понятным причинам замалчивается администрациями и органами исполнительной власти. На основании изложенного, противодействие данному негативному влиянию обретает особую актуальность и требует принятия уже постпревентивных мер. Кроме того, одним из приоритетных вопросов, стоящих перед правоохранительными органами, является повышение эффективности противодействия незаконному обороту оружия. Вместе с тем, на сегодняшний день наряду со ставшими уже «традиционными» фактами переделки газового и травматического оружия для стрельбы боевыми патронами одной из актуальных угроз для общества является активная продажа охолощенного огнестрельного оружия, изготов-

120

ленного из боевых образцов пистолетов, пистолетов-пулеметов, автоматов, винтовок, пулеметов, под наиболее распространенные калибры отечественных боеприпасов: 9х18, 7,62х39, 7,62х54 и иностранных: 9х19, производимых на российских заводах. Ассортимент охолощенного оружия значителен и представляет такие образцы вооружения, как пистолеты системы Макарова, ТТ, пистолет-пулемет МР-40, пистолет-пулемет «Витязь», винтовка Мосина, автомат Калашникова, ручной пулемет Калашникова, пулемет Максим (и др.). Изначально указанные виды охолощенного оружия предназначены для производства выстрела холостыми боеприпасами соответствующего калибра. Некоторые образцы имеют возможность ведения автоматического огня (например, списанное оружие (охолощенное) – ВПО-925, созданное на основе автомата Калашникова), что представляет интерес для лиц, планирующих использовать указанное оружие либо его части в противоправных целях [4]. Согласно действующему законодательству охолощенные боеприпасы должны продаваться по соответствующему разрешению. Однако холостые патроны свободно реализуются в интернете, что также формально образует состав преступления, предусмотренного ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) [1]. Ввиду отсутствия какого-либо контроля, частными лицами раскуплено значительное количество такого вида оружия. Особое опасение вызывают факты приобретения такого оружия для дарения несовершеннолетним. Реализация охолощенного оружия фактически пущена государством на самотек. Указанный вид оружия приобретается без каких-либо ограничений, и дальнейшая его судьба не контролируется. На сегодняшний день имеются неединичные факты переделки охолощенного огнестрельного оружия. Данные манипуляции не требуют значительных усилий, информация о порядке приведения оружия в состояние боевого содержится в сети Интернет, ввиду чего охолощенное оружие активно скупается в целях его переделки для возможности использования боевых патронов и дальнейшей перепродажи, что вызвано отсутствием системы регистрации и учета охолощенного оружия. На основании изложенного, представляется возможным сформулировать некоторые предложения по оптимизации правоохранительной и иной деятельности по рассмотренным проблемным вопросам. В части противодействия криминальной субкультуре и недопущения вовлечению молодежи в данное маргинальное движение необходимо: 1. Провести объективное исследование в це-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

лях понимания масштаба проблемы и выработки адекватных мер реагирования. 2. Запланировать совместные с Министерством образования, а также иными заинтересованными организациями, необходимый комплекс мероприятий по недопущению распространения в молодежной среде негативных идей, в том числе криминально-романтической направленности. 3. Проработать гибкий механизм взаимодействия с органами Роскомнадзора по вопросам своевременных блокировок электронных ресурсов, распространяющих криминальную

субкультуру, по аналогии с блокировкой «пиратских» сайтов. В части противодействия незаконному обороту оружия: 1. Проработать введение процедур блокировок Интернет-ресурсов, распространяющих информацию о способах переделки оружия, открытой реализации боеприпасов. 2. Внести изменения в Федеральный закон «Об оружии», касающиеся лицензирования в упрощенной форме приобретения охолощенного огнестрельного оружия, в целях организации контроля за его оборотом.

Список литературы: 1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. №  63-ФЗ // Рос. газ. 1996. 18 июня. 2. Почему вы об этом не знаете? В СКР возмутились неосведомленностью МВД об угрозе движения АУЕ в регионах. URL: http://www. newsru.com (дата обращения: 17.11.2017). 3. Школа жизни по понятиям. Что такое АУЕ? / МТРК «Мир». URL: http://mir24.tv/ news/16249695/shkola-zhizni-po-ponyatiyamchto-takoe-aue (дата обращения 17.11.2017). 4. Аносов А. В., Ищук Я. Г. Оперативно-разыскная профилактика преступлений несовершеннолетних: направления, содержание, меры // Труды Академии управления МВД России. 2018. № 1 (45). 5. Владимиров  С.  И. О героях былых времен // Труды Академии управления МВД России. 2015. № 2 (34). 6. Виноградов А. В. Цели уголовной политики в отношении несовершеннолетних: соотношение доктрины и правотворчества // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 1 (37). 7. Долгова  А.  И. Преступность, её организованность и криминальное общество. М., 2003.

8. Емельянов И. Значение АУЕ: почему воровские понятия стали частью субкультуры подростков? URL: http://www.penza.kp.ru/ (дата обращения: 17.11.2017). 9. Поздняков  А.  Н., Музеев  А.  И. Организационные аспекты организации деятельности органов внутренних дел по противодействию организованным преступным структурам бандитской направленности // Экстремальные ситуации, конфликты, согласие в контексте национальной и региональной безопасности: сб. матер. XII Международной научн.-практ. конф. М., 2010. 10. Лебедев  С.  Я. «Вор в законе» как традиционный лидер преступной среды. Омск, 1988. 11. Монахов  В.  И. Группировки воров-рецидивистов и некоторые вопросы борьбы с ними. М., 1957. 12. Поздняков А. Н. Организация раскрытия и расследования преступлений, совершенных членами этнических преступных структур: монография. М., 2012. 13. Юдина А. И., Кудрин В. С. Экстремизм в молодежной среде: анализ состояния современной социально-культурной ситуации // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 2 (38). E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

121

Трибуна молодого ученого

К вопросу об использовании терминологии в законодательстве Российской Федерации в сфере содействия граждан оперативным подразделениям органов внутренних дел А. В. РАЗЖИВИН, слушатель 2 факультета (Академия управления МВД России)

To the Question about Terminology Using in the Russian Federation’s Legislation on a Sphere of the Citizens’ Assistance for the Operative Departments of the Internal Affairs Bodies A. V. RAZZHIVIN, Listener of the 2nd Faculty (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 364.466.4 В статье раскрываются вопросы современного правового регулирования содействия граждан оперативным подразделениям органов внутренних дел Российской Федерации.

The article discloses the questions of the modern law regulation of the citizens’ assistance for the operative departments of the internal affairs bodies of the Russian Federation.

Конституция, Федеральный закон «Об оперативнорозыскной деятельности», органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, оперативнорозыскная деятельность, оперативные подразделения, содействие граждан, лица, содействующие органам внутренних дел.

The Constitution, Federal law “About the Operative Investigative Activity”, bodies implementing operative investigative activity, operative investigative activity, operative departments, citizens’ assistance, persons assisting for the internal affairs bodies.

В

современных условиях возрастает роль правового регулирования различных общественных отношений. При правовом регулировании оперативно-розыскной деятельности затрагиваются отношения государства с гражданином в сфере защиты интересов общества, государства и личности от противоправных посягательств. Опыт борьбы с преступностью показывает, что эффективность оперативнорозыскной деятельности (далее – ОРД) достигается за счет высокой оперативной осведомленности о процессах, происходящих в преступной среде. Высокий результат в борьбе с преступностью может быть достигнут только при осуществлении деятельности органов внутренних дел по привлечению граждан к выявлению, раскрытию и предупреждению преступлений [6].

122

В Конституции Российской Федерации (далее – Конституция РФ) от 12 декабря 1993 г. в п. 4 ст. 29 закреплено: «Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом» [1]. В русском языке слово «каждый» означает любой, всякий, себе подобный [4]. Приведенный в Конституции РФ термин «каждый» подразумевает под собой всех граждан и характеризует любых лиц, оказывающих содействие органам внутренних дел (далее – ОВД), в том числе и негласно. Сущность содействия заключается в предоставлении сведений и о преступной деятельности, а также их передаче ОВД. Следует обратить внимание на то, что в обязанность граждан оказывать подобное содействие ОВД не вменяется.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

В настоящее время содействие граждан органам, осуществляющим ОРД, закреплено в Федеральном законе Российской Федерации от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативнорозыскной деятельности» (далее – Закон «Об ОРД»). В Законе «Об ОРД» используются термины «содействие» и «сотрудничество». Данные термины имеют сходство по своей сути, но имеют отличие в содержании. Для уяснения значения данных терминов целесообразно обратиться к толковому словарю русского языка. «Содействие» – это участие кого-либо в чьихто делах с целью оказания помощи в определенной деятельности» [4]. Такая помощь или участие в каких-либо делах или какой-либо деятельности может иметь разовый или кратковременный характер, но не может быть связана с выполнением лица какойлибо работы. «Сотрудничество» – это выполнение, осуществление какой-либо деятельности или, другими словами, – это выполнение лицами одного и того же общего дела» [4]. Содействие граждан законодательно закреплено в гл. 4 Закона «Об ОРД». Отдельные лица могут с их согласия привлекаться к подготовке и проведению оперативно-розыскных мероприятий с сохранением конфиденциальности содействия органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, в том числе по контракту [2]. Учеными даются незначительно отличающиеся друг от друга определения содействия граждан оперативным подразделениям ОВД. Например, одно из них рассматривается как оказание отдельными лицами помощи ОВД в добывании и дальнейшем использовании информации в решении задач ОРД, возложенных на оперативные подразделения ОВД в сложившихся условиях или в складывающейся оперативной обстановке [7]. Содействие лиц оперативным подразделениям ОВД – это вовлечение граждан в отношения, возникающие при осуществлении ОРД, и использование полученных от них сведений в дальнейшей борьбе с преступностью или выполнении конкретных задач по раскрытию преступлений. Законодателем применен термин «гражданин», что выделяет социальный статус лица, привлекаемого к содействию, и указывает на гражданство лица, оказывающего содействие. В русском языке слово «гражданин» понимается как человек, принадлежащий к постоянному населению определенного государства, пользующийся его защитой и наделенный сово-

купностью прав и обязанностей [4]. Слово «лицо» понимается как личность, индивидуальный облик человека с присущей только ему внешностью или собеседник. В русском языке слово «личность» понимается как человек, имеющий индивидуальные свойства (фамилия, имя). Также дается определение «личности» как человека [4]. Сравнивая эти определения можно прийти к выводу, что термин «гражданин» определяет социальную принадлежность человека к государству, а термин «лицо» определяется как личность, человек, имеющий индивидуальный облик. Термин «лицо без гражданства» указывает на то, что человек не имеет гражданства, не принадлежит к постоянному населению какого-либо государства. В тексте ч. 1 ст. 17 Закона «Об ОРД» используется термин «лица». Речь идет о лицах, которые могут привлекаться к подготовке и проведению ОРМ с их согласия с сохранением по их желанию конфиденциальности содействия органам, осуществляющим ОРД. Законодатель не определяет гражданства привлекаемого к содействию лица возможности привлечения к содействию граждан иностранных государств, либо лиц без гражданства [8]. Возможность привлечения таких лиц закреплена законодателем в положении ч. 2 ст. 17: «Органы, осуществляющие оперативнорозыскную деятельность, могут заключать контракты с совершеннолетними дееспособными лицами независимо от их гражданства, национальности, пола, имущественного, должностного и социального положения, образования, принадлежности к общественным объединениям, отношения к религии и политических убеждений» [2]. Таким образом, в ч. 1 ст. 17 законодателем не определены какие-либо обязательные требования к лицам и гражданам, привлекаемым к содействию, а именно: возраст, дееспособность, гражданство, религиозная принадлежность, имущественное и социальное положение, тогда как к лицам сотрудничающими с ОВД такие требования предъявляются. В п. 34 ст. 13 Федерального закона Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» (далее – Закон «О полиции») законодателем установлено право полиции «устанавливать негласное сотрудничество с гражданами, изъявившими желание конфиденциально оказывать  содействие  полиции на безвозмездной или возмездной основе; объявлять о назначении вознаграждения за помощь в раскрытии преступлений и задержании лиц, их совершивших, и выплачивать его гражданам» [3]. В данном положении речь идет именно о гражданах,

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

123

Трибуна молодого ученого

хотя указанный пункт статьи ссылается на Закон «Об ОРД». Законодатель установил полиции право на сотрудничество с гражданами, изъявившими желание конфиденциально оказывать  содействие полиции на безвозмездной или возмездной основе. В данном случае употребляются термины «сотрудничество», «содействие», которые имеют близкое значение по сути, но отличаются по содержанию. Содействие граждан включает в себя не только сотрудничество с ОВД, но и другие формы привлечения граждан к подготовке или проведению оперативно-розыскных мероприятий, а также их использование в решении задач ОРД. Оказываемое гражданами «сотрудничество» является видом содействия. Содействие граждан на конфиденциальной основе может оказываться и выходя за рамки сотрудничества [5]. Оперативно-розыскная деятельность осуществляется не только в отношении граждан

Российской Федерации, но и в отношении граждан иностранных государств, а также в отношении лиц без гражданства, которые могут привлекаться ко всем видам содействия [9]. Исходя из вышеизложенного, автор приходит к выводам о целесообразности дальнейшего совершенствования правового регулирования в области содействия граждан органам, осуществляющим ОРД. Полагаю целесообразным внести изменения в Федеральный закон Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности», исключив из него термин «лица» и применив такие термины, как «граждане», «иностранные граждане» и «лица без гражданства». Таким образом, возможно достичь единообразия терминологии и избежать разногласий по поводу трактования терминов, относящихся к содействию граждан органам, осуществляющим ОРД.

Список литературы: 1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. М., 2015. 2. Об оперативно-розыскной деятельности: федер. закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ. 3. О полиции: федер. закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ. 4. Ожегов  С.  И., Шведова  Н.  Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2013. 5. Владимиров С. И. К вопросу о дефиниции «содействие граждан оперативным подразделениям органов внутренних дел» // Актуальные проблемы Российского права. 2017. № 6 (79). 6. Гирько С. И., Луговик В. Ф., Гусев В. А. О правоотношениях, процедурах и оперативноразыскном праве // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 4 (44).

124

7. Железняк Н. С. Совершенствование содействия граждан оперативным подразделениям ОВД // Вопросы совершенствования ОРД ОВД. М., 2003. 8. Можаева И. П. Формы организации деятельности по раскрытию, расследованию преступлений и их уголовно-процессуальные основы // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 1 (41). 9. Смирнов  М.  П. Комментарии оперативно-розыскного законодательства РФ и зарубежных стран. М., 2007. E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

Некоторые вопросы регламентации дознания в проекте нового Уголовно-процессуального кодекса Республики Армения А. М. СМБАТЯН, адъюнкт кафедры оперативно-разыскной деятельности в ОВД (Краснодарский университет МВД России)

Some Questions of Inquiry Regulation in a Project of the New Criminal Proce-dural Codex of Armenia Republic A. М. SMBATYAN, Adjunct at the Department of the Operative Investigative Activity in the Internal Affairs Bodies (Krasnodar University of the Interior Ministry of Russia) УДК 343.21 В настоящей статье рассматриваются вопросы правового регулирования дознания по Проекту нового Уголовно-процессуального кодекса Республики Армения. Анализируется виды осуществления дознания.

In this article the issues are considered about legal inquiry regulation on a Project of the new Criminal Procedural Codex of Armenia Republic. The types of inquiry implementation are analyzed.

Дознание, проект, негласные следственные действия, оперативно-розыскные мероприятия.

Inquiry, project, undercover investigative actions, operative search activities.

Д

ействующий сегодня Уголовно-процессуальный кодекс Республики Армении [1] (далее – УПК РА) стал одним из важнейших правовых актов, принятых в результате судебно-правовых реформ проводимых в Республике Армения, в котором были закреплены основные принципы правосудия и гарантии защиты прав и законных интересов личности. Однако серьезные политические и общественные изменения, произошедшие после принятия Уголовно-процессуального кодекса, привели к разработке концепции, а затем и проекта нового Уголовно-процессуального кодекса. Проект нового Уголовно-процессуального кодекса [2] (далее – Проект) содержит целый ряд институтов, составляющих принципиально новую концепцию регулирования уголовно-процессуальных правоотношений. Новые идеи не обошли стороной и институт дознания. Как отмечено в концепции Проекта, рассмотренного на заседании Правительства РА [3], оперативно-розыскная деятельность будет инкорпорирована в уголовно-процессуальный

закон и отождествлена с понятием «дознание» (п. 1.18 концепции). Инкорпорация преследует цель повышения степени предсказуемости оперативно-розыскной деятельности, а также ее включения в сферу прокурорского надзора, что является важной предпосылкой для соблюдения прав и законных интересов личности в уголовном процессе (п. 2.9 концепции). Исходя из этих принципиальных позиций, институт дознания в Проекте подвергается коренным изменениям, которые сводятся к следующему. Дознание как самостоятельная форма предварительного следствия, прекращает свое правовое существование (сказанное относится и к этапу возбуждения уголовного дела). Вследствие этих преобразований предварительное следствие становится первоначальным этапом уголовного судопроизводства. Дознание будет осуществляться только в рамках предварительного следствия, и по отношению к нему оно приобретает статус вспомогательной деятельности. Что касается содержания

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

125

Трибуна молодого ученого

этой деятельности, то оно сводится к проведению негласных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий (п. 6 ст. 6 Проекта). Согласно Проекту в качестве субъектов дознания выступают органы, которые согласно оперативно-розыскному закону РА [4] осуществляют оперативно-розыскную деятельность: полиция, военная полиция, органы национальной безопасности, налоговая служба, таможенная служба и уголовно-исполнительная служба. Согласно терминологии Проекта, оперативно-розыскное мероприятие – это мероприятие, для проведения которого согласно закону РА «Об оперативно-розыскной деятельности» судебное решение не требуется (п. 40, ст. 6), а статус негласных следственных действий приобретают оперативно-розыскные мероприятия, ограничивающие основные права и свободы человека (отнесенные к сфере судебного контроля за ОРД). В качестве негласных следственных действий названы: 1) внутреннее наблюдение; 2) внешнее наблюдение; 3) контроль за корреспонденцией, почтовыми, телеграфными и другими сообщениями; 4) контроль за телефонными переговорами; 5) обеспечение доступности финансовых данных и негласный контроль за финансовыми сделками; 6) имитация получения взятки или дачи взятки. Согласно ч. 2 и 3 ст. 188 Проекта негласные следственные действия могут осуществляться исключительно на основании поручения следователя, а оперативно-розыскные мероприятия – по инициативе органа дознания и на основании поручения следователя. Предполагается, что использование в Проекте двух разных терминов (негласные следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия) было сделано целенаправленно, следовательно, в рамках будущего кодекса общественные отношения, возникающие при проведении и оперативно-розыскных мероприятий и негласных следственных действий должны подвергаться надлежащему правовому регулированию. Однако, изучение Проекта показывает, что его авторы не проявили должной последовательности при определении содержания элементов дознания, что не способствует пониманию их процессуального значения. Несмотря на то, что в Проекте содержание дознания раскрывается путем выделения двух элементов, в нем по сути урегулированы общественные отношения, возникающие в ходе осуществления негласных следственных действий. Урегулирование общественных отношений, возникающих в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, носит фраг-

126

ментарный характер. Так, согласно п. 1 ч. 1 ст. 42 Проекта предусматривается перечень полномочий органа дознания, оперативно-розыскные мероприятия, которые осуществляются в соответствии с законом РА «Об оперативно-розыскной деятельности». Исходя из этой нормы, было высказано мнение о том, что в рамках будущего уголовно-процессуального закона регулирование отношений, возникающих в связи с проведением оперативнорозыскных мероприятий, является излишним, т.  к. они уже урегулированы в оперативно-розыскном законе [5]. Однако мы склонны не разделять позицию автора. Так, если в Проекте избран путь инкорпорации ОРД в уголовно-процессуальный закон, то это означает, что отношения, возникающие по поводу проведения ОРМ в рамках уголовного дела, прекращают быть оперативно-розыскными и приобретают уголовно-процессуальную форму. На наш взгляд, логическим развитием данного подхода должно стать урегулирование вышеназванных отношений, именно в уголовно-процессуальном законе, т.  к. эти оперативно-розыскные мероприятия в Проекте рассматриваются в качестве самостоятельного компонента дознания. Обоснованием нашей позиции служат результаты изучения и анализа ряда положений Проекта, прямо или косвенно предусматривающие возможность использования результатов оперативно-розыскных мероприятий в уголовно-процессуальных целях. Так, согласно п. 5 ч. 1 ст. 42 Проекта дознаватель во время проведения дознания при обнаружении признаков нового преступления обязан незамедлительно в письменной форме известить следователя. В свою очередь, следователь согласно п. 1 ст. 41 Проекта обязан составить протокол об инициировании уголовного производства (по терминологии УПК РА – вынесение постановления о возбуждении уголовного дела), если эти результаты содержат достаточные данные о признаках преступления. Результаты оперативно-розыскной деятельности (осуществленной вне рамок уголовного процесса) признаются в качестве самостоятельного повода инициирования уголовного производства в виде сообщения оперативно-розыскного органа о преступлении (см.: п. 4 ч. 1 ст. 173 Проекта) [6]. Вопрос остается открытым касательно использования результатов оперативно-розыскных мероприятий при подготовке и осуществлении процессуальных действий. Анализ положений ст. 209 и 242 Проекта, в которыми предусмотрены основания проведения доказательственных (т.  е. – следственных или негласных следствен-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

ных) действий, показывает, что результаты ОРМ не предусматриваются в качестве оснований для проведения этих действий. В ч. 8 ст. 97 Проекта отмечено, что результаты оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в нарушение требований закона, не могут служить в качестве основания для осуществления доказательственных действий. По существу, данная норма косвенно предполагает возможность использования в качестве вышеназванных оснований результатов оперативно-розыскной деятельности, которые были получены до инициирования уголовного производства в соответствии с требованиями оперативно-розыскного закона. Однако эта норма не распространяется на результаты оперативно-розыскных мероприятий. Согласно Проекту использование результатов ОРМ при доказывании по уголовным делам невозможно ввиду правового запрета, закрепленного в ч. 2 ст. 86 Проекта, согласно которой документы либо иные носители информации, составленные (полученные) в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий в уголовном судопроизводстве, доказательствами не являются. Здесь важно также отметить, что при доказывании допускается использование видео- и аудиозаписей и иных объективных документов, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности, осуществленной вне рамок уголовного процесса. Однако, названные докумен-

ты признаются в качестве доказательств (внепроизводственных документов) при условии, что они были получены при проведении ОРМ, санкционированных судом (ч. 3 ст. 96). На наш взгляд, игнорирование результатов ОРМ, проводимых в рамках дознания, может привести к снижению коэффициента полезности оперативной работы, проводимой в рамках предварительного следствия, а также к потере инициативности оперативного сотрудника. Исходя из вышесказанного, мы предлагаем внести в Проект некоторые изменения и дополнения, направленные на повышение результативности дознания, в частности: Пункт 1 ч. 1 ст. 42 исключить из Проекта. Пункт 2 ч. 1 ст. 42 изложить в следующей редакции: «2. Осуществлять оперативно-розыскные и негласные следственные действия в соответствии с настоящим кодексом». Ст. 209 и 242 дополнить положениями, допускающими использование результатов ОРМ в качестве самостоятельных оснований для проведения следственных и негласных следственных действий. Ст. 94 дополнить ч. 3 следующего содержания: «3) видео- и аудиозаписи либо иные носители, полученные в результате осуществления оперативно-розыскных мероприятий, являются вещественными доказательствами, если они были получены в соответствии с требованиями закона, дают возможность установить источник доказательства и надлежащим образом произвести их оценку».

Список литературы: 1. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Армения от 05 мая 1998 г. № ЗР-248 // Официальные ведомости РА. 1998. № 22 (55). 2. Проект нового Уголовно-процессуального кодекса Республики Армения. URL: http:// www.moj.am/storage/files/legal_acts/legal_ acts_5771447415_QrDat-_VERJNAKAN.pdf (дата обращения: 30.03.2017 г.). 3. Протокольное постановление правительства РА от 10 марта 2011 г. № 9. URL: https://www.egov.am/u_files/file/decrees/arc_voroshum/Mar96_1.pdf (дата обращения: 30.03.2017 г.).

4. Об оперативно-розыскной деятельности: Закон Республики Армения от 22 октября 2007 г. № ЗР-223-Н // Официальные ведомости РА. 2007. № 59 (583). Ст. 1197. 5. Сборник научных статей, посвященных вопросам проекта Уголовно-процессуального кодекса. Ереван, 2014. 6. Агафонов М. В. Содержание принципа приоритета прав и свобод человека и гражданина в Республике Армения // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 4 (44). E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

127

Трибуна молодого ученого

Иск о восстановлении на службе как правовой риск в сфере трудовых отношений с сотрудниками внутренних дел РФ: общие причины и управление А. С. СТРАЖЕВА, начальник юридического отдела ООО «АФЭКС», старший преподаватель кафедры гуманитарных дисциплин (Московский Медицинский Университет «РЕАВИЗ»)

A Lawsuit on Reinstatement in Service as a Legal Risk in Sphere of the Labour Relations with the Employees of the Internal Affairs of the Russian Federation: the Common Causes and Management A. S. STRAZHEVA, Head of the Juridical Department of the Limited Liability Company «AFEKS», Senior Lecturer оf the Humanitarian Disciplines Department (Moscow Medical University «REAVIZ») УДК 349 В статье анализируется категория исков о восстановлении на службе как один из правовых рисков в сфере трудовых отношений с сотрудниками внутренних дел РФ. Рассматриваются факторы, способствующие возникновению данного риска и предлагаются методы управления им.

The article analyzes a category of lawsuits on reinstatement in service as one of the legal risks in sphere of labour relations with the employees of the internal affairs of the Russian Federation. The factors contributing to appearance of this risk are considered in the article and methods of management by this risk are suggested here.

Риск, правовой риск, иск о восстановлении на службе, трудовые контракты, сотрудники внутренних дел РФ.

Risk, legal risk, lawsuit about recovery in service, labour contracts, employees of internal affairs of the Russian Federation.

О

дним из самых распространенных рисков в сфере трудовых отношений с сотрудниками внутренних дел РФ является относящийся к группе трудовых споров иск о восстановлении на службе. «Риск с правовой точки зрения – присущая человеческой деятельности, объективно существующая и в определенных пределах способная к оценке и волевому регулированию вероятность понесения субъектами правоотношений негативных последствий вследствие наступления неблагоприятных событий, закономерно связанных с разнообразными предпосылками (факторами риска)» [13]. Исходя из этого, иск о восстановлении на службе как правовой риск в сфере трудовых контрактов (отношений) с сотрудни-

128

ками внутренних дел можно определить как вероятность наступления негативных последствий для органа внутренних дел и его сотрудников вследствие подачи данного иска. Трудовые отношения с сотрудниками МВД подлежат специальному правовому регулированию. Законодательство Российской Федерации о труде, законы и иные правовые акты Российской Федерации применяются к правоотношениям, возникающим в связи с прохождением службы в органах внутренних дел, при отсутствии специального правового регулирования [4]. Иск о восстановлении на службе заслуживает отдельного внимания и изучения не только в связи с его распространенностью, но и по причине того, что определенная часть судебных решений

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

по спорам о восстановлении на службе – законна, но несправедлива. Ситуация о восстановлении на службе добросовестных и грамотных сотрудников, которые тоже могут быть уволены, не рассматривается, так как в данном случае риском является не иск, а само увольнение. Ввиду различной природы социальных регуляторов право и мораль никогда не сойдутся воедино. «Мораль и право – это две особые, духовные, ценностно-регулятивные социальные области, занимающие самостоятельные ниши в жизни общества» [10]. «Между ними могут возникать и довольно часто возникают острые противоречия, коллизии, расхождения. Нравственные и правовые требования не всегда и не во всем согласуются, а нередко прямо противостоят друг другу» [7]. Определенная часть судебных решений о восстановлении на службе являются отражением данного факта в случаях, когда восстанавливают не грамотных и добросовестных, а тех, кто неграмотно уволен. Такая ситуация создает условия для снижения эффективности работы в органах внутренних дел ввиду ограниченного количества штатных единиц и может препятствовать поступлению на службу и занятию должностей более достойных и приемлемых сотрудников с лучшими рабочими качествами, может способствовать увеличению ответственности и нагрузки на других сотрудников, создает обязанность перевода на другую должность сотрудника, принятого на должность, восстановленного, либо его увольнения в случае отказа от такого перевода, что может способствовать возникновению ощущения неуязвимости и безнаказанности у восстановленных сотрудников, а также более наглому поведению и безответственному отношению к работе их и их коллег, поскольку восстановление лиц, того не заслуживающих, способно оказывать антивоспитательное воздействие, а также провоцировать массовую подачу исков о восстановлении на работе при увольнениях. Необходимо искать, разрабатывать и исследовать методы недопущения всего вышеперечисленного, поскольку изначально, при создании полиции Петром I в XVIII в., как системы органов, предназначенных для поддержания общественного порядка, борьбы с преступностью, обеспечения безопасности граждан и защиты существующего государственного строя, одним из принципов ее формирования была «установка на комплектование полицейского органа лицами пригодными к качественному исполнению полицейской службы» [8]. И этот принцип не потеряет свою актуальность до тех пор, пока существует данная система органов. Кроме того, при восстановлении на служ-

бе согласно ч.  6 ст.  74 вышеупомянутого закона «сотруднику органов внутренних дел, восстановленному на службе в органах внутренних дел, выплачивается не полученное (недополученное) им за время вынужденного прогула денежное довольствие, установленное по замещаемой им ранее должности в органах внутренних дел, и (или) компенсируется разница между денежным довольствием, получаемым им по последней должности в органах внутренних дел, и фактическим заработком, полученным в период вынужденного перерыва в службе». Кроме того, согласно ч. 5 той же статьи   «сотруднику органов внутренних дел, восстановленному на службе в органах внутренних дел, время вынужденного прогула засчитывается в стаж службы в органах внутренних дел, дающий право на дополнительный отпуск, ежемесячную надбавку за стаж службы (выслугу лет), пенсию за выслугу лет и на иные социальные гарантии, установленные  законодательством  Российской Федерации, а также в срок выслуги в специальном звании для присвоения очередного специального звания (ст. 74)» [4]. Также при заявлении соответствующих требований судом взыскиваются расходы на оплату услуг представителя, компенсация морального вреда, расходы на проезд, почтовые и другие расходы в пользу восстановленного сотрудника. Таким образом, решение суда о восстановление на службе влечет также убытки для бюджета и его ослабление, вместо расходов бюджетных средств на важные и полезные цели. Ст. 82 вышеупомянутого закона предусматривает два основания прекращения контракта о прохождении службы в органах внутренних дел, и возможного увольнения сотрудника, двадцать два основания по которым данный контракт может быть расторгнут, а сотрудник органов внутренних дел уволен со службы внутренних дел, и еще тринадцать оснований, когда контракт подлежит расторжению, а сотрудник – увольнению (ст. 82) [4]. По каждому из множества оснований для увольнений могут быть уволены сотрудники органов внутренних дел и соответственно поданы иски о восстановлении на службе с сопутствующими требованиями, несущие в себе риск восстановления на службе, со всеми вытекающими последствиями. При написании данной статьи было проанализировано более трехсот итоговых судебных актов судов различных инстанций на территории Российской Федерации за период с 2012 по 2017 гг., кроме того были использованы обзоры и обобщения судебной практики разрешения судами различных регионов дел по спорам, связанным с восстановлением на службе в органах внутренних дел за соответствующий период,

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

129

Трибуна молодого ученого

подробный анализ которых позволяет выявить несколько общих для всех категорий дел факторов, повлекших вынесение решений судами в пользу восстанавливающихся на службе сотрудников, т. е. усиливающих рассматриваемый в данной статье риск. Таковыми факторами являются: 1.  Отсутствие либо недостаточность доказательств фактов, на которые опирается Работодатель (ответчик) в обоснование своей позиции в суде (отсутствие письменных подтверждений соблюдения работодателем своих обязанностей при увольнении сотрудника, документальной фиксации фактов и волеизъявлений сотрудника, проведение юридически значимых процедур без достаточного количества свидетелей, без использования технических средств (фотосъемки, видео-, аудиозаписи и др.). 2. Нарушение установленного порядка увольнения. Согласно постановлению Пленума Верхового Суда РФ от 17 марта 2004 г. «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса РФ» работник, уволенный с нарушением установленного порядка увольнения, подлежит восстановлению на прежней работе (п. 60) [5]. Отказ в удовлетворении исковых требований о восстановлении на службе при нарушении установленного порядка увольнения повлечет отмену судебного акта в вышестоящих инстанциях, в связи с чем суды бывают вынуждены восстанавливать совершенно недостойных сотрудников из-за нарушения нормативных правовых актов, регламентирующих процедуру увольнения. 3. Нарушение прямых законных запретов на увольнение, установленных законодательством. Речь идет о ситуациях, когда увольнение сотрудников запрещено законом по определенным основаниям (периоды отпуска, временной нетрудоспособности ст. 81) [2], либо установлены ограничения оснований на увольнение (увольнение беременной женщины, с женщиной, имеющей ребенка в возрасте до трех лет, с  одинокой матерью, воспитывающей ребенка-инвалида в возрасте до восемнадцати лет или малолетнего ребенка в возрасте до четырнадцати лет, с другим лицом, воспитывающим указанных детей без матери и другие категории работников, установленные законом ст. 261) [2]. Нарушение прямых законодательных запретов на увольнение также является безусловным основанием для восстановления на службе уволенных сотрудников. 4. Неверное определение законного основания увольнения сотрудника внутренних дел. Федеральный закон от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений

130

в отдельные законодательные акты Российской Федерации» предусматривает множество оснований для расторжения контракта с сотрудником внутренних дел или его прекращения (ст. 82) [4]. Данное обстоятельство повлекло возникновение конкуренции правовых норм, закрепляющих основания и порядок  увольнения  сотрудников органов внутренних дел, в частности  по  отрицательным основаниям  (в связи с грубым нарушением  служебной дисциплины, совершением проступка, порочащего честь  сотрудника органов внутренних дел и по утрате доверия), что порождает проблемы в правоприменительной деятельности, о чем свидетельствует судебная практика в данной сфере [11]. Ситуацию усложняет то, что некоторые нормативные правовые акты, на которые работодатель ранее опирался при увольнениях, на сегодняшний день отменены, а новые, регулирующие те же отношения, еще не приняты. В частности, приказом МВД России от 31 октября 2013 г. № 883 был признан утратившим силу приказ МВД России от 24 декабря 2008 г. № 1138 «Об утверждении Кодекса профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации», который устанавливал профессионально-этические правила поведения сотрудников МВД. Данным приказом установлено, что до издания нового Кодекса профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел в системе МВД России следует руководствоваться Типовым кодексом этики и служебного поведения государственных служащих Российской Федерации и муниципальных служащих [3]. Однако в данном Типовом кодексе содержатся только общие принципы профессиональной служебной этики и основные правила служебного поведения, которыми должны руководствоваться государственные (муниципальные) служащие независимо от замещаемой ими должности [6, 12]. Отсутствие четких профессионально-этических правил поведения сотрудников внутренних дел также усугубляет ситуацию с возможностью путаницы оснований для их увольнения. Применительно к управлению правовыми рисками в сфере трудовых отношений с сотрудниками внутренних дел РФ вопрос о стадиях управления данными рисками не является хорошо освещенным, представляется целесообразным выделение четырех стадий управления рассматриваемым правовым риском, а именно: – идентификация риска; – оценка риска; – профилактика риска (выбор методов управления); – нейтрализация риска. Методы, предложенные для применения на

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

каждой из этих стадий, преследуют одну цель – ликвидацию риска, однако выделять ее в отдельную стадию управления автор не видит смысла, поскольку она возможна на каждой стадии и являет собой итоговую цель управления рассматриваемыми в статье рисками. Идентификация риска – распознавание риска, которое необходимо и возможно задолго до подачи иска о восстановлении на службе. В принципе любое возможное увольнение несет в себе возможность восстановления или, по крайней мере, попытки восстановления, то есть подачи иска. Любое обстоятельство, свидетельствующее о том, что какой-либо сотрудник может быть уволен, должно стать сигналом о том, что может последовать восстановление (даже если сотрудник сам подал рапорт об увольнении). Эти обстоятельства выводимы логическим путем из частей и пунктов ст. 82 вышеупомянутого закона (приказ о сокращении должности, неоднократное нарушение служебной дисциплины, грубое нарушение служебной дисциплины, нарушение условий контракта сотрудником, выявление случаев несоблюдения сотрудником ограничений и запретов, установленных федеральными законами, совершение проступка, порочащего честь и достоинство сотрудника органов внутренних дел и др.). Своевременное распознавание риска повышает вероятность недопущения восстановления уволенного сотрудника. Оценка риска – после идентификации риска возникает, когда появляется возможность примерного определения последствий восстановления на службе, в случае если уволенному сотруднику все же удастся восстановиться. При массовых увольнениях (сокращениях) можно примерно определить будущее количество поданных исков. Также представляется возможным определить примерные суммы денежного довольствия за время вынужденного прогула в пользу восстановленного сотрудника, суммы компенсации морального вреда, расходов на оплату услуг представителя и другие расходы, исходя из судебной практики в конкретном регионе. Есть возможность определить степень занятости и загруженности специалистов, которые могут быть задействованы при ведении судебных дел по восстановлению на работе (представителей в суде со стороны работодателя). Далеко не каждая рисковая ситуация поддается профилактике, однако принятие общих мер по предупреждению рассматриваемого риска все же снижает вероятность его наступления. Представляются уместными следующие методы его предупреждения: – обучение, лекции, инструктаж, беседы и другие формы просвещения тех сотрудников

МВД, в чью компетенцию входят полномочия по осуществлению и оформлению дисциплинарных взысканий, увольнений и иных причастных к ним кадровых вопросов, о правилах установленных законодательством, их регулирующих; – регулярная проверка знаний действующего законодательства по вышеупомянутым вопросам у сотрудников МВД, в чью компетенцию входят полномочия по осуществлению и оформлению дисциплинарных взысканий, увольнений и иных причастных к ним кадровых вопросов; – разработка типовых алгоритмов действий, применимых с учетом особенностей конкретной ситуации по каждому из оснований увольнений предусмотренных Федеральным законом от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»; – фиксация всех юридически значимых при увольнении действий и фактов: составление актов, использование средств фотосъемки, аудиои видеозаписи, наличие свидетелей; – договоренность между работодателем и увольняемым сотрудником о подаче рапорта об увольнении по собственному желанию вместо увольнения по «отрицательному» законному основанию с последующим оформлением документов для увольнения по п. 2 ч. 2 ст. 82 вышеупомянутого закона. Восстановление сотрудника, уволенного по собственному желанию – крайне редкий случай, поскольку данное увольнение требует соблюдений наименьшего количества формальностей. Однако эта мера может вступить в противоречие с принципом неотвратимости наказания сотрудников, совершивших проступки несовместимые со службой в ОВД; – наложение дисциплинарных взысканий на должностных лиц кадрового подразделения, допустивших нарушения при увольнении сотрудника, что повлекло впоследствии его восстановление (только в случае, если оформление увольнения входило в компетенцию данных сотрудников и суд признал данное увольнение незаконным). Необходимы беседы предупредительного характера о возможности наложения таких дисциплинарных взысканий. Привлечение лиц, ненадлежащим образом исполняющих свои профессиональные обязанности, к дисциплинарной ответственности на протяжении всей истории полиции было «немаловажным фактором добросовестного отношения к своим обязанностям» [9]. Нейтрализация риска – когда иск о восстановлении на службе уже подан, ликвидировать его невозможно, предупреждать поздно, но в отдельных случаях возможно нейтрализовать, хотя далеко не все риски поддаются нейтрализации.

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

131

Трибуна молодого ученого

На данной стадии управления данным риском представляются уместными следующие методы его нейтрализации: – повторное грамотное и законное увольнение уже восстановленного сотрудника, при наличии оснований; – беседы и переговоры предупредительного характера с сотрудниками, подающими иски о восстановлении на службе, о возможности увольнения после восстановления, в целях добиться отзыва иска сотрудником; – заключение мирового соглашения (ст.  173 ГПК РФ) [1] в целях прекращения спора позволяет сэкономить силы представителей органов внутренних дел в суде, избежать компенсации оплаты услуг представителя сотрудника, морального вреда, расходов на проезд, почтовых и других расходов либо уменьшить их. Также при заключении мировых соглашений возможны отказы сотрудников от исков о восстановлении на службе за различные денежные компенсации или изменение формулировки увольнения; – обеспечение присутствия в судебных заседаниях по делам о восстановлении на службе лиц, непосредственно виновных в неграмотном и незаконном увольнении сотрудников, путем оформления на них доверенностей представителей. Претензии и недовольство уволенных сотрудников, вопросы судьи, мнение и вопросы прокурора, длительное ожидание заседаний в коридорах, ощущение ответственности за судебное решение являются, как правило, стрессовой обстановкой для лиц, непривычных к судебным заседаниям, и оказывают положительное воздействие на сотрудников, непосредственно виновных в неграмотном увольнении сотрудников, и способствуют более внимательному и грамотному подходу к увольнениям в дальнейшем. Уволить грамотно и законно из органов внутренних дел не так уж и просто. Тем более не просто избежать восстановления нежелательного

сотрудника. Далеко не каждую рисковую ситуацию можно предупредить, нейтрализовать и уж тем более ликвидировать, поскольку действенность предложенных методов управления зависит от многих факторов: поведения сотрудника, грамотности и других возможностей его представителя и его самого, судьи, рассматривающего дело, грамотности лиц, представляющих интересы органов внутренних дел, и условий, в которых они находятся. Актуальность исследования категории исков о восстановлении на службе возрастает, поскольку все больше сотрудников внутренних дел начинает осознавать, что восстановление на службе возможно и в случаях явно негативно характеризующих сотрудников как с профессиональной, так и с моральной точки зрения. Этому способствуют открытость практически всех итоговых судебных актов и возможность для ознакомления с ними в сети Интернет, большое количество данных актов, вынесенных в пользу восстанавливающихся сотрудников, распространенность и доступность юридических услуг, изменение общероссийского менталитета и другие факторы возникновения рассматриваемого риска. Автором выявлены общие для всех категорий дел факторы, повлекшие вынесение решений судами в пользу восстанавливающихся на службе сотрудников, выделены стадии управления рассматриваемым правовым риском и предложены методы управления им на каждой из этих стадий. Законных оснований для увольнения сотрудников органов внутренних дел огромное количество, а ситуаций, которые могут возникнуть при увольнении еще больше. Тем не менее, при законном и грамотном увольнении не допустить восстановление на службе вполне возможно. Использование предложенных в данной статье методов управления таким правовым риском, как иск о восстановлении на службе, позволит его минимизировать.

Список литературы: 1. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138ФЗ // СПС Консультант плюс. 2. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ // СПС КонсультантПлюс. 3. Приказ от 31 октября 2013 г. № 883 «О признании утратившим силу приказа МВД России от 24 декабря 2008 г. № 1138» // СПС КонсультантПлюс. 4. О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в от-

132

дельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ // СПС КонсультантПлюс. 5. Постановление Пленума Верхового Суда РФ от 17 марта 2004 г. «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса РФ» // СПС КонсультантПлюс. 6. Типовой кодекс этики и служебного поведения государственных служащих Российской Федерации и муниципальных служащих (одобрен решением президиума Совета при Президенте Российской Федерации по противо-

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

Трибуна молодого ученого

действию коррупции от 23 декабря 2010 г.) (протокол № 21) // СПС КонсультантПлюс. 7. Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н.  И.  Матузова и А.  В.  Малько. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2001. 8. Аказеев Д.М. К вопросу о комплектовании полиции Российской империи в первой половине XVIII века // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 2 (38). 9. Аказеев Д.М. Особенности кадровой политики Министерства внутренних дел Российской империи в области социальной защиты и стимулирования служебной деятельности полицейских чиновников во второй половине XIX века // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40).

10. Алексеев С. С. Право: азбука – теория – философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. 11. Батырова  Т.  А., Корнеева  О.  В. Конкуренция «отрицательных» оснований увольнения сотрудников органов внутренних дел: алгоритм решения проблемы // Журнал российского права. 2017. № 5 (245). 12. Равнюшкин А. В. Судебная практика по спорам об увольнениях со службы (при совершении преступления) в связи с совершением проступка порочащего честь сотрудника внутренних дел // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2015. № 3 (33). 13. Трунцевский Ю. В. Правовые риски: понятие и виды // Актуальные вопросы публичного права. 2014. E-mail: [email protected]

Сетевое издание «Академическая мысль» № 1 (2) 2018

133