Труды Академии управления МВД России. Вып. 4(40). 2016

Citation preview

Редакционная коллегия Председатель (главный редактор) А.Н. Конев, начальник Академии управления МВД России, доктор техн. наук, кандидат юрид. наук, доцент Заместитель председателя И.В. Гончаров, зам. начальника Академии управления МВД России, доктор юрид. наук, профессор Члены редакционной коллегии А.Г. Авдейко, начальник Договорно­-правового департамента МВД России; Ю.Н. Демидов, начальник Всероссийского института повышения квалификации сотрудников МВД России, доктор юрид. наук, профессор; С.И. Владимиров, зам. начальника кафедры организации оперативно­-разыскной деятельности Академии управления МВД России; Б.Е. Власов, зам. начальника кафедры организации деятельности органов внутренних дел Академии управления МВД России, кандидат юрид. наук; Б.Я. Гаврилов, заведующий кафедрой управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России, доктор юрид. наук, профессор; И.В. Горошко, начальник кафедры информационных технологий Академии управления МВД России, доктор техн. наук, профессор; Е.Г. Дозорцева, заведующий кафедрой юридической психологии и права Московского государственного психолого-педагогического университета, доктор психолог. наук, профессор; В.И. Долинко, начальник редакционно­-издательского отдела Академии управления МВД России; Ю.М. Забродин, проректор по учебно-методическому объединению Московского государственного психологопедагогического университета, доктор психолог. наук, профессор; В.А. Казюлин, профессор кафедры управления деятельностью подразделений обеспечения охраны общественного порядка Академии управления МВД России, кандидат юрид. наук, доцент; О.Ю. Коневская, зам. начальника научного центра Академии управления МВД России – начальник отдела по исследованию стратегических проблем управления, кандидат социолог. наук; В.Б. Коробов, начальник кафедры теории и методологии государственного управления Академии управления МВД России, доктор социолог. наук, профессор; А.В. Котенева, профессор кафедры научных основ экстремальной психологии Московского государственного психолого-педагогического университета, доктор психолог. наук, доцент; Н.Э. Мартыненко, зам. начальника кафедры уголовной политики Академии управления МВД России, кандидат юрид. наук, доцент; М.И. Марьин, профессор кафедры психологии, педагогики и организации работы с кадрами Академии управления МВД России, доктор психолог. наук, профессор; Ю.Г. Наумов, начальник кафедры организации финансово­-экономического, материально-технического и медицинского обеспечения Академии управления МВД России, доктор эконом. наук, профессор; Ф.С. Сафуанов, заведующий кафедрой клинической и судебной психологии Московского государственного психолого-педагогического университета, доктор психолог. наук, профессор; Н.В. Сердюк, профессор кафедры психологии, педагогики и организации работы с кадрами Академии управления МВД России, доктор педагог. наук; М.Г. Сорокова, профессор кафедры прикладной математики Московского государственного психологопедагогического университета, доктор педагог. наук, кандидат физ.-мат. наук; К.Б. Файбусович, главный редактор редакционно­ издательского отдела Академии управления МВД России, кандидат эконом. наук; А.А. Федотов, профессор кафедры психологии, педагогики и организации работы с кадрами Академии управления МВД России, кандидат педагог. наук, профессор; К.М. Холостов, зам. начальника центра командно­ штабных учений Академии управления МВД России, кандидат технич. наук, доцент; К.Л. Яковлев, зам. начальника кафедры государственно­ правовых дисциплин Академии управления МВД России, кандидат юрид. наук, доцент; Е.В. Белик, старший редактор редакционно­ издательского отдела Академии управления МВД России (ответственный секретарь журнала)

2016

№ 4 (40) декабрь

Содержание НАУЧНО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ проблемы

Бецков А.В., Зыков В.В. Концептуальные основы взаимодействия МВД России с войсками национальной гвардии России при совместном выполнении оперативно-служебных (боевых) задач............................................................................................................ 5 Воронин М.Ю. Правовые основы формирования системы профилактики административных правонарушений..........10 Кильмашкина Т.Н. Стратегии ведения переговоров в ситуации конфликта..........................................................................13 Пожарский Д.В. Труд, собственность, государство и правоохранительная система в контексте конституционного развития................................................................................................18 Титушкина Е.Ю. Новый этап формирования «профилактического права»................................................................23

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВо: состояние и пути совершенствования

Баранов В.В. Совершенствование правового обеспечения деятельности органов внутренних дел по противодействию проявлениям экстремизма в глобальной компьютерной сети...........27 Шевцов А.В. Особенности административно-правового ограничения прав несовершеннолетних правонарушителей, доставляемых в органы внутренних дел..............................................31

теория и практика правоохранительной деятельности

Громова О.Н. Обеспечение органами внутренних дел на транспорте конституционного права на свободу передвижения ......................................................................................36 Лапин В.О. Обеспечение возмещения ущерба по уголовным делам о преступлениях, связанных с освоением бюджетных средств.......................................41 Меньших В.В., Горлов В.В. Оценки вероятностно-временных характеристик массовых беспорядков, возникших в результате конфликтов на национальной (расовой) почве .................................46 Нечаев А.А. О разумности процессуальных сроков приостановления предварительного расследования в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого........................................................................51 Образцов А.В. Процессуальное руководство расследованием преступлений и предотвращение конфликта интересов....................56 Рашевский Ю.М., Саетгараев В.Ф. Сущность и основные элементы организационно-правового механизма взаимодействия органов внутренних дел и общественных объединений в сфере противодействия коррупции...........................59

Главный редактор РИО К.Б. Файбусович Ответственный за выпуск Д.В. Алентьев Над номером работали С.Х. Аминов Е.В. Белик М.А. Снетков И.В. Тулева С.А. Романова

Издание зарегистрировано в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ФС7726202 от 16 ноября 2006 г. При использовании материалов ссылка на журнал «Труды Академии управления МВД России» обязательна. Дата выхода в свет 25.12.2016 Формат 60×84 1/8. Объем 16,5 п. л. Тираж 500 экз. Типография: ООО «ТАУС-ПРЕСС» 105062, Москва, Подсосенский переулок, д. 13, оф. 27. Тел.: 8 (495) 532-88-72. Адрес редакции и издателя: 125171, Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8. Тел.: 8 (499) 7458142; 8 (499) 745-81-43. Тел./факс: 8 (499) 74582-23. Решением Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации журнал «Труды Академии управления МВД России» включен в Перечень рецензируемых научных изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук. © Академия управления МВД России, 2016.

Криминологические проблемы правоохранительной деятельности

Долинко В.И. Комплекс мер по обеспечению экономической безопасности системы тыла органов внутренних дел........................63 Сафронов А.Д. Безопасность сотрудников органов внутренних дел: профессионализм и виктимность............................68 Шишкин Р.В. Специальные меры предупреждения преступлений на потребительском рынке: аспект преступности иностранных граждан в Дальневосточном регионе ................................................................72

психолого-педагогическое и кадровое обеспечение деятельности правоохранительных органов

Княжев В.Б., Майдыков А.Ф. О путях дальнейшего совершенствования деятельности кафедр Академии управления МВД России....................................................76

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

Аширов Ж. Т. О некоторых проблемах становления государственно-политического режима в Кыргызской Республике...................................................................80

МЕЖДУНАРОДНОЕ сотрудничество

Клементьев А.С., Некишев А.В. Правовое обеспечение противодействия технологическому терроризму в государствах – членах ОДКБ............................................................84

страницы истории правоохранительных органов

Аказеев Д.М. Особенности кадровой политики Министерства внутренних дел Российской империи в области социальной защиты и стимулирования служебной деятельности полицейских чиновников во второй половине XIX века...............................................................89 Яковлев К.Л. К вопросу о взаимодействии Министерства внутренних дел и Министерства финансов в сфере борьбы с фальшивомонетничеством в Российской империи в первой половине XIX века................................................................................93

ТРИБУНА молодого ученого

Анисимов П.Е. О реализации механизмов раннего выявления незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ .....................................................................96 Болдырев У.К. К вопросу об оптимизации компетенции начальника территориального органа МВД России как субъекта организации правоохранительной деятельности........ 101 Вердиев Н.Н. Право как средство реализации социальной справедливости................................................................................... 105 Дукманов М.В. Некоторые проблемы адаптации молодых сотрудников к службе в органах внутренних дел............... 109 Сватиков Р.В. Законодательная модель производства органом дознания неотложных следственных действий.................. 113 Христенко А.А. Защита сотрудников уголовного розыска от негативных информационно-психологических воздействий........................................................................................ 116

Дискуссионная трибуна

Кайбичев И.А., Кайбичева Е.И. Абсолютный и относительный индексы выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления в Российской Федерации........................................... 121 Можаева И.П. Концептуальные основы криминалистического учения об организации расследования преступлений..................... 126

Journal «Trudy Academii Upravleniya MVD Rossii» Chairman (Editor­-in-­chief) Konev A.N., Rector of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Doctor of Technology, Сandidate of Law, Associate Professor Deputy chairman Goncharov I.V., Deputy Rector, Doctor of Law, Professor The members of the editorial board Avdeyko A.G., Chief of Contractual and Legal Department, Ministry of the Interior of Russia; Demidov Ju.N., Chief of All­Russian Advanced Training Institute of the Ministry of the Interior of Russia, Doctor of Law, Professor; Vladimirov S.I., Deputy Chief of the Department of Organization of Police Intelligence Activity, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia; Vlasov B.E., Deputy Chief of the Department of Management of Bodies and Units of the Ministry of Internal Affairs, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Candidate of Law; Gavrilov B.Y., Chief of the Department of Investigative Bodies Management, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Doctor of Law, Professor; Goroshko I.V., Chief of the Department of Information Technologies, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Doctor of Technology, Professor; Dozortseva E.G., Chief of the Department of Legal Psychology and Law, Moscow State University of Psychology and Education, Doctor of Psychology, Professor; Dolynko V.I., Chief of the Publishing Department, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia; Zabrodin U.M., Prorector of Educational and Methodological Association, Moscow State University of Psychology and Education, Doctor of Psychology, Professor; Kazyulin V.A., Professor of the Department of Public Order Protection Bodies Management, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Candidate of Law, Associate Professor; Konevskaya O.Ju., Deputy Chief of the Research Centre – Head of the Department (Strategic Management Issues), Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Candidate of Sociology; Korobov V.B., Chief of the Department of Theory and Methodology of Government, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Doctor of Sociology, Professor; Koteneva A.V., professor of the Department of Scientific Basis of Extreme Psychology, Moscow State University of Psychology and Education, Doctor of Psychology, Associate Professor; Martinenko N.E., Deputy Chief of the Department of Anti-Crime Policy, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Candidate of Law, Associate Professor; Maryin M.I., Professor of the Department of Psychology, Pedagogy and Personnel Management, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Doctor of Psychology, Professor; Naumov Y.G., Chief of the Department of Organization of Financial, Economic, Materiel and Medical Support, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Doctor of Economics, Professor; Safuanov F.S., Chief of the Department of Clinical and Forensic Psychology, Moscow State University of Psychology and Education, Doctor of Psychology, Professor; Serdyuk N.V., Professor of the Department of Psychology, Pedagogy and Personnel Management, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Doctor of Pedagogics; Sorokova M.G., Professor of the Department of Applied Mathematics, Moscow State University of Psychology and Education, Doctor of Pedagogics, Candidate of Physics and Mathematics; Faybusovich K.B., Editor­-in-­chief of Publishing Department, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Candidate of Economics; Fedotov A.A., Professor of the Department of Psychology, Pedagogy and Personnel Management, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Candidate of Pedagogics, Professor; Kholostov K.M., Deputy Chief of the Centre for Staff Command Control Training, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Candidate of Engineering, Associate Professor; Yakovlev K.L., Deputy Chief of the Department of State Legal Subjects, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Сandidate of Law, Associate Professor; Belik E.V., Senior Editor of the Publishing Department (Responsible Secretary of the Journal) , Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia.

2016

№ 4 (40) december

content scientific-methodological problems

Betskov A.V., Zykov V.V. Fundamental Concepts of Organizing Joint Action by the Ministry of Internal Affairs of Russia and the Russian National Guard for the Purpose of Achieving Common Operational, Service or Combat Goals......................................5 Voronin M.Yu. On Legal Provisions for Putting Together a System Aimed at Preventing Administrative Infractions......................................10 Kilmashkina T.N. Strategy of Negotiations Aimed at Defusing Conflict................................................................................13 Pozharsky D.V. Work, property, statehood and law enforcement as driven by constitutional evolution........................................................18 Titushkina E.Yu. New Evolution Stage of «Preventative Law».................23

legislation: condition and ways to improve system

Baranov V.V. Extremism Online: Improving Legal Provisions for Law Enforcement to Crack Down on It.............................................27 Shevtsov A.V. Aspects of Administrative Curtailment of Rights of Minors Who Are Detained by Police for Breaking the Law..................31

theory and practice of law enforcement

Gromova O.N. The Role of Law Enforcement Bodies on Transport in Safeguarding Russian Citizens’ Constitutional Entitlement to Freedom of Movement . .....................................................................36 Lapin V.O. Judicial Enforcement of Compensation for Damage Caused by Misappropriation, Embezzlement or Stealth of Public Funds................ 41 Menshikh V.V., Gorlov V.V. Estimating Time-Dependent Probability Characteristics of Mass Rioting Caused by Ethnic or Racial Conflict . ..........46 Nechayev A.A. On Time after Which It Is ‘Reasonable’ to Suspend the Preliminary Probe into a Criminal Case without an Identified Suspect..................................................................51 Obraztsov A.V. How to Avoid Conflict of Interest in Officers Put in Charge of Criminal Probes............................................................56 Rashevsky Yu.M., Sayetgarayev V.F. Nature and Principal Organizational and Legal Parts of the Mechanism of Joint Action by Law Enforcement and Civil Society to Combat Corruption................59

criminological problems of law enforcement

Dolinko V.I. System of Measures to Ensure Economic Security of the Back-Up Services of Bodies and Units of the Ministry of Internal Affairs ...........................................................63 Safronov A.D. Security of Service Personnel of Bodies and Units of the Ministry of Internal Affairs: Professionalism and Vulnerability to Death or Injury...................................................................................68 Shishkin R.V. Special Measures to Prevent Crime by Aliens Operating on the Consumer Market: Case Study of the Russian Far East ................... 72

Editor-in-chief of Publishing Editorial Department K.B. Fajbusovich Responsible for issue D.V. Alentev Worked with issue S.H. Aminov E.V. Belik М.A. Snetkov I.V. Tuleva S.A. Romanova

Journal «Trudy Academii Upravleniya MVD Rossii» is registered with the Federal Service for supervision of legislations in mass communications, mass communication protection and protection of cultural heritage. Certificate of registration mass media ПИ № ФС7726202 on November 16, 2006. Using materials reference to the Journal «Trudy Academii Upravleniya MVD Rossii» is required. Print is signed 25.12.2016 Format 60×84 1/8. Capacity, printed sheet 16,5 p. s. Circulation 500 copies. Printed by «Taus press» Ltd. 105062, Podsosensky Pereulok st., 13, Moscow, Office 27. Tel.: 8 (495) 532-88-72. Address of Editorial Office and Publisher: 125171, Zoi i Alexandra Cosmodemyanskih street, 8, Moscow. Tel.: 8 (499) 7458142; 8 (499) 745-81-43. Tel/fax: 8 (499) 745-82-23. By the decision of the Higher Attestation Commission of the Ministry of Education and Science of the Russian Federation journal «Trudy Academii Upravleniya MVD Rossii» is included in the list of reviewed scientific journals, in which major scientific results of dissertations for the degree of doctor and candidate of sciences should be published.

© Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 2016.

psyChologiCal-pedagogiCal and human resourCing of the aCtivity of law-enforCement agenCies

Kniazhev V.B., Maydykov A.F. On Ways to Improve the Work of the Departments of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia.....................................................................76

Foreign experience

Ashirov Zh.T. Growing Pains of the Regime in the Kyrgyz Republic.........80

international cooperation

Klementiyev A.S., Nekishev A.V. Combating Technological Terrorism: Legal Provisions for This in Member Nations of the Collective Security Treaty Organization (CSTO)...........................84

pages of history of law enforcement bodies

Akazeyev D.M. Aspects of Personnel Management by the Ministry of Internal Affairs of the Russian Empire: Social Provisions for Police Officials and Officers and Encouragement of Good Service by Them (Closing Half of the 19th Century) .............................................. 89 Yakovlev K.L. Joint Action by the Imperial Ministry of Internal Affairs and the Imperial Ministry of Finance to Combat Money Forgery in the Russian Empire (Opening Half of the 19th Century)........................ 93

the tribune of a young scientist

Anisimov P.E. Acting Out Ways to Detect Early Signs of Illegal Use of Drugs or Other Mind-Altering Substances......................96 Boldyrev U.K. Heads of Territorial Branches of the Ministry of Internal Affairs of Russia as Organizers of Law Enforcement: How Best to Define Their Powers......................................................... 101 Verdiyev N.N. Law as Instrument of Social Justice................................ 105 Dukmanov M.V. Problems Faced by Fresh Recruits in Adapting to Service with Bodies and Units of the Ministry of Internal Affairs....... 109 Svatikov R.V. Legal Pattern of Immediate Investigation Steps Supposed to Be Taken by Interrogators................................................. 113 Khristenko A.A. Protecting Police Detectives from Hostile Informational and Psychological Pressure............................................. 116

forum for discussion

Kaybichev I.A., Kaybicheva E.I. Detected Numbers and Detection Rates of Felons Who Committed Particularly Heavy Crimes in the Russian Federation.......................................................................... 121 Mozhayeva I.P. Conceptual Foundations of the Forensic Theory of Organizing Crime Investigation............................................................ 126

НАУЧНО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ проблемы А.В. БЕЦКОВ, профессор кафедры управления органами внутренних дел в особых условиях центра командно-штабных учений, доктор технических наук (Академия управления МВД России) В.В. ЗЫКОВ, старший инспектор по особым поручениям 5 отдела, кандидат юридических наук (Центр специального назначения сил оперативного реагирования и авиации МВД России) A.V. BETSKOV, Professor at the Department of Management of Interior Ministry Bodies and Units in Special Conditions of Center for Command Games, Doctor of Technology (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) V.V. ZYKOV, Senior Inspector for Special Duties at Section 5, Candidate of Law (Special Purpose Center of the Quick Response Forces and Aviation of the Ministry of Internal Affairs of Russia) УДК 351.743

Концептуальные основы взаимодействия МВД России с войсками национальной гвардии России при совместном выполнении оперативнослужебных (боевых) задач Fundamental Concepts of Organizing Joint Action by the Ministry of Internal Affairs of Russia and the Russian National Guard for the Purpose of Achieving Common Operational, Service or Combat Goals В статье обосновывается проблема эффективности организации взаимодействия между двумя силовыми структурами, назначенными решать схожие задачи. Формулируются теоретические подходы к решению данной проблемы. Обосновываются направления организации взаимодействия при совместном выполнении оперативно-служебных (боевых) задач в обычных и особых условиях.

The author develops theoretical approaches to tackling the problem of organizing productive joint action by the Ministry of Internal Affairs of Russia and the Russian National Guard for the purpose of achieving common operational, service or combat goals. Main areas of such cooperation are identified, separately for routine and special operational conditions.

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Федеральная служба войск национальной гвардии Российской Федерации, Росгвардия, подразделения специального назначения, совместное выполнение оперативно-служебных (боевых) задач, организация взаимодействия, концепция взаимодействия, совместная деятельность, совершенствование организации взаимодействия.

Научнометодологические проблемы

П

6

ротиводействие внутренним и внешним угрозам для граждан РФ и лиц, находящихся на территории России, является государственной задачей Российской Федерации [1]. В Основном законе Российской Федерации закреплены конституционные нормы о демократическом, правовом характере государства, которое гарантирует и охраняет права и свободы человека как высшие ценности, обеспечивает безопасность на всей территории страны  [1,  ст.ст.  1–3]. Российский законодатель возлагает решение данных проблем на Правительство  РФ и на так называемый правоохранительный и силовой блок государственных структур (МВД России, Минобороны России, ФСБ России, МЧС России и т. д.). В условиях современных международных вооруженных конфликтов, на фоне проникающих во все социальные системы экстремизма и терроризма высшее руководство Российской Федерации переориентирует органы государственной власти на более эффективное обеспечение безопасности общества и государства. Одним из таких шагов является реформа правоохранительной системы и создание новой государственной силовой службы – Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации (далее  –  Росгвардия). Решение Верховного Главнокомандующего о  ее создании закреплено в Указе от 5 апреля 2016 г. № 157 «Вопросы Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации»: «1.  Образовать Федеральную службу войск национальной гвардии Российской Федерации. 2.  Преобразовать внутренние войска Министерства внутренних дел Российской Федерации в войска национальной гвардии Российской Федерации» [4]. Помимо этого в структуру Росгвардии включены: а)  органы управления и подразделения МВД России, осуществляющие федеральный государственный контроль (надзор) за соблюдением законодательства РФ в сфере оборота оружия и частной охранной деятельности, а также вневедомственная охрана (далее  –  ВО), в том числе Центр специального назначения ВО МВД России; б)  специальные отряды быстрого реагирования (далее  –  СОБР) территориальных органов (далее – ТО) МВД России;

Federal Service of the Forces of National Guard of the Russian Federation, Russian Guard, special forces units, joint pursuit of common service and combat goals, organizing joint action, concept of joint action, cooperation, improving organization of joint action.

в)  отряды мобильные особого назначения (далее – ОМОН) ТО МВД России; г) Центр специального назначения сил оперативного реагирования и авиации (далее – ЦСН) МВД России и авиационные подразделения (далее – АОСН) МВД России. В названном Указе Президента РФ обозначены основные статусные и организационные позиции вновь формируемой структуры. Более детально законодатель определил организацию деятельности новой системы в Федеральном законе «О войсках национальной гвардии Российской Федерации» [2]. На Росгвардию возложено решение следующих основных задач: – участие совместно с органами внутренних дел Российской Федерации (далее  –  ОВД) в охране общественного порядка, обеспечении общественной безопасности и режима чрезвычайного положения; – участие в борьбе с терроризмом и в обеспечении правового режима контртеррористической операции; – участие в борьбе с экстремизмом; – участие в территориальной обороне РФ; – охрана важных государственных объектов и специальных грузов; – оказание содействия пограничным органам ФСБ России в охране Государственной границы РФ; – осуществление федерального государственного контроля (надзора) за соблюдением законодательства РФ в сфере оборота оружия и в сфере частной охранной деятельности, а также осуществление вневедомственной охраны. Из представленных законодательных актов видно, что ряд основных задач Росгвардии схож с задачами МВД России  [2,  3,  5]. Более того, многие оперативно-служебные задачи необходимо решать совместно с ОВД  [4, ст.  6, п. «а» – «г», «ж»]. «Потеряв» силовую составляющую (авиационные подразделения, подразделения специального назначения, вневедомственной охраны, лицензионно-разрешительной системы и внутренние войска), МВД России принимает в свою структуру систему органов и подразделений по контролю за оборотом наркотиков и Федеральной миграционной службы  [5]. В процессе реформы про-

исходит распределение обязанностей и полномочий, и на МВД России возлагаются новые задачи, такие как контроль за миграционным процессом на территории страны и контроль за оборотом наркотических средств. Таким образом, в процессе реформы произошло перераспределение сил и средств между федеральными органами исполнительной власти в сфере внутренних дел, миграции и оборота наркотических веществ, а также создана новая мощная силовая федеральная служба  [4,  5]. Перед МВД России и Росгвардией встала задача организации совместной оперативно-служебной (боевой) деятельности уже в новых условиях, после реструктуризации  [6]. Совместная оперативно-служебная деятельность предписана нормативными правовыми актами  [2,  3,  4], так как из системы МВД России изъяты и переведены в Росгвардию те подразделения (СОБР, ОМОН, АОСН, ЦСН, ВО), которые составляли наиболее боеготовую силовую составляющую, обеспечивали физическую безопасность оперативно-разыскных, следственных, поисковых мероприятий, крупномасштабных массовых мероприятий, выборных кампаний, охрану имущества и общественного порядка; осуществляли специальные операции по нейтрализации вооруженных преступников, незаконных вооруженных формирований; освобождали заложников, пресекали блокирование транспортных коммуникаций, т.  е. являлись авангардом в любой сложной ситуации. По нашему мнению, сейчас (в период реформирования сложившейся системы) наиболее подходящее время для разработки модели долговременной концепции взаимодействия, которая будет удовлетворять все стороны, способствовать совместному эффективному решению задач, стоящих перед МВД России и Росгвардией, и соответствовать требованиям совместной оперативно-служебной (боевой) деятельности  [4]. Исходя из этого, авторы полагают целесообразным сформулировать концепцию организации взаимодействия МВД России и Росгвардии, в которой определить все уровни взаимодействия, полномочия и обязанности должностных лиц, мероприятия и виды взаимодействия, задействованные силы и средства; обозначить этапы и временные интервалы. Указанную концепцию необходимо ввести в действие нормативным правовым актом, например, приказом [8, 9]. По нашему мнению, концепция межведомственного взаимодействия МВД России и Рос­ гвардии должна содержать следующие компоненты. Цель – повышение эффективности решения оперативно-служебных (боевых) задач при качественном использовании возможностей федеральных органов исполнительной власти в режиме взаимодействия.

Основные принципы взаимодействия: – соблюдение законности и прав человека [10]; – постоянная направленность системных согласованных действий различных служб, органов и подразделений на достижение положительного конечного результата; – деятельность каждого участника взаимодействия в пределах своей компетенции; – повышение эффективности деятельности сил и средств в различных условиях оперативной обстановки, особенно при ее осложнении. Основные задачи взаимодействия: – оперативное доведение до всех сил и средств порядка взаимодействия в соответствии с принятым решением или замыслом (планом действий); – единство понимания замысла руководителя участниками мероприятий (обеспечение твердого знания поставленных задач и способов совместных действий по их выполнению, единое понимание содержания выполняемых задач всеми взаимодействующими силами); – обеспечение непрерывного взаимного обмена качественной информацией об изменениях оперативной обстановки; – обеспечение организации и поддержания непрерывной, устойчивой, скрытой и надежной связи между взаимодействующими силами; – совместная разработка и корректировка основных документов по организации взаимодействия; – своевременное согласование планируемых мероприятий по выполнению поставленных задач в ходе проведения мероприятий; – осуществление непрерывного контроля за ходом выполнения мероприятий плана взаимодействия, оказания взаимной консультативной и практической помощи; – установление, освоение и использование всеми участниками операции единой системы сигналов, переговорных кодированных фраз взаимодействия; – совместная нормотворческая деятельность в интересах взаимодействия МВД России, Рос­ гвардии и других федеральных органов исполнительной власти; – слаженные действия взаимодействующих федеральных органов исполнительной власти, сил и средств служб, органов и подразделений МВД России и Росгвардии. Основные субъекты взаимодействия: – Министр внутренних дел Российской Федерации; – директор Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации; – руководящий состав МВД России и Рос­ гвардии федерального уровня; – руководящий состав МВД России и Рос­ гвардии окружного уровня;

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

7

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

– руководящий состав МВД, ГУ(У)  МВД субъектов Российской Федерации и региональных подразделений Росгвардии; – руководящий состав и ответственные должностные лица ТО МВД России и подразделений Росгвардии. Требования к работе субъектов по организации взаимодействия, выполнение которых обеспечивает должный уровень организаторской работы: – сочетание административных и научных методов организации взаимодействия (обусловлено неразрывной взаимосвязью научных и административных методов управления, выражающейся в том, что действенность последних определяется их научной обоснованностью); – эффективность и оптимальность организации исполнения решений, обеспечиваемые таким использованием возможностей органов и подразделений, их аппаратов, служб и отдельных сотрудников, при котором наивысшие результаты достигаются с наименьшими затратами времени, людских и материальных ресурсов; – выделение основной, центральной задачи (это требование реализуется путем отыскания и постановки перед исполнителями задачи, выполнение которой позволит максимально приблизиться к достижению поставленной в управленческом решении цели); – инициатива и ответственное отношение к реализации решений; – конкретность организаторской работы (четкость целей, задач, средств и т. д.); – стимулирование интересов исполнителей для повышения ответственности. Основные формы взаимодействия: – обмен информацией; – совместное обсуждение имеющейся информации для принятия решения; – выполнение отдельных мероприятий по просьбе иной службы; – согласованное планирование мероприятий; – оказание содействия в выполнении мероприя­ тия другой службы;

– совместное проведение отдельных мероприятий; – создание специальной группы для решения конкретных задач (работа группы не ограничивается проведением отдельного мероприятия и не зависит от срока). Обязанности основных должностных лиц: – самостоятельный выбор наиболее оптимальных методов и форм организации взаимодействия, очередности и масштабов осуществления мероприятий по взаимодействию; – систематическое и системное (а не от случая к случаю) взаимодействие. Основные направления психологических рекомендаций: взаимодействие с учетом психологических возможностей, нормализация межличностных отношений, снятие нежелательных межличностных отношений. Последним в списке, но весьма важным по значению компонентом концепции взаимодействия между федеральными органами исполнительной власти является нормативная правовая база, в которую включены административно-правовые средства, регламентирующие деятельность сотрудников взаимодействующих структур при исполнении своих обязанностей. Представленная модель концепции взаимодействия МВД России и Росгвардии не является исчерпывающей по содержанию. Предложенный подход по ее формированию относится, скорее всего, к типовым. Однако возможность оформить фундаментальную тео­ ретическую модель взаимодействия двух федеральных органов исполнительной власти в сфере общественного порядка и безопасности позволяет создать базу для формирования реального документа, стимулирующего эффективность работы по указанному направлению деятельности [7, 9]. Авторы попытаются раскрыть детально каждое направление концепции в следующих пуб­ ликациях, исходя из нарастания актуальности тематики проблемы.

Список литературы:

8

1. Конституция Российской Федерации // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398. 2. О войсках национальной гвардии Российской Федерации: Федеральный закон от 3  июля 2016  г. №  226‑ФЗ // СЗ  РФ. 2016. № 27 (ч. 1). Ст. 4159. 3. О полиции: Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 3‑ФЗ // СЗ РФ. 2011. № 7. Ст. 900. 4. Вопросы Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации: Указ Президента РФ от 5 апреля 2016 г. № 157 // СЗ РФ. 2016. № 15. Ст. 2072.

5. О совершенствовании государственного управления в сфере контроля за оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров и в сфере миграции: Указ Президента РФ от 5  апреля 2016 г. № 156 // СЗ РФ. 2016. № 15. Ст. 2071. 6. О некоторых вопросах организации взаимодействия Министерства внутренних дел Российской Федерации и Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации // Соглашение между директором Федеральной службы войск

национальной гвардии Российской Федерации – главнокомандующим войсками национальной гвардии Российской Федерации генералом армии В.В. Золотовым  от 12  апреля 2016  г. №  1/1 и Министром внутренних дел Российской Федерации генералом полиции Российской Федерации В.А. Колокольцевым  от 13  апреля 2016  г. № 1/3273. 7. Бецков А.В., Елагин А.Г. К вопросу об организации взаимодействия органов и подразделений внутренних дел, служб и подразделений транспортных систем при повышении уровня террористической угрозы // Труды Академии управления МВД России. 2012. № 4 (24). 8. Бецков  А.В., Елагин  А.Г., Казюлин  В.А., ­Семенистый  А.В. Организация взаимодействия органов внутренних дел на транспорте и территориальных органов внутренних дел при решении задач по ­обеспечению

общественного порядка: учеб.-метод. ­пособ. М., 2012. 9. Бецков  А.В., Семенистый  А.В., Солошенков  П.А. Методические рекомендации по оценке плана «Организация взаимодействия органов и подразделений системы МВД России с территориальными органами федеральных органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации при резком осложнении обстановки в период проведения массовых мероприятий»: метод. реком. / под общ. ред. проф. А.Ф. Майдыкова. М., 2012. 10. Бутылин  В.Н., Гончаров  И.В., Барбин  В.В. Обеспечение прав и свобод человека и гражданина в деятельности органов внутренних дел (организационно-правовые аспекты): курс лекций. М., 2007. Email: [email protected]

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

9

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

М.Ю. ВОРОНИН, начальник кафедры уголовной политики, доктор юридических наук, доцент (Академия управления МВД России) M.Yu. VORONIN, Head of the Department of Anti-Crime Policy, Doctor of Law, Associate Professor (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)

Научнометодологические проблемы

УДК 340.114.6

Правовые основы формирования системы профилактики административных правонарушений On Legal Provisions for Putting Together a System Aimed at Preventing Administrative Infractions В статье идет речь о формировании системы профилактики административных правонарушений. Рассматриваются правовые основы формирования этой системы.

The author looks into how a system for preventing administrative infractions can be developed. Attention is focused on legal provisions for this development.

Административное правонарушение, профилактика, система, право.

Administrative infraction, prevention, system, law.

В

10

Следует отметить, что необходимость сосовременных условиях внимание всего общества обращено на проблемы вершенствования единой государственной сипротиводействия преступности, особен- стемы профилактики как преступности, так но – противодействия преступлениям экстре- и иных правонарушений, включая разработку мистской направленности, коррупции, терро- и использование специальных мер, отмечается ризму, киберпреступности и другим вызовам в Стратегии национальной безопасности Роси угрозам криминального мира. На этом фоне сийской Федерации  [3]. В ней же устанавливанезаслуженно малое внимание уделяется ад- ется, что обеспечение государственной и общеминистративным правонарушениям, занимаю- ственной безопасности осуществляется путем щим в структуре противоправных общественно повышения эффективности деятельности праопасных деяний господствующее положение. воохранительных органов и специальных служб, Такой подход обусловлен тем, что администра- органов государственного контроля (надзора) тивные правонарушения рассматриваются с в указанной сфере. точки зрения общественной безопасности как Перспективы развития системы профималозначительные, а противодействие им в лактики административных правонарушений большинстве случаев носит ведомственный или определяются ее концептуальными основами, региональный характер. Специалисты в сфере включающими: административной деликтологии отмечают, что – определение соотношения профилактики адборьба с административными правонарушениминистративных правонарушений и других ями, ее результаты обычно не учитываются при направлений административной политики; разработке стратегических вопросов, обеспечи- – установление соотношения целевых мероприятий по профилактике административвающих безопасность личности, общества и гоных правонарушений и мероприятий более сударства [6].

высокого социального уровня, попутно решающих задачи воздействия на процессы и явления, детерминирующие административные правонарушения; – определение задач и границ целевой профилактики административных правонарушений; – учет комплексного характера научных основ профилактики административных правонарушений, сочетающих положения социологии, психологии, деликтологии, права; – обеспечение принципа законности профилактики административных правонарушений. Профилактика правонарушений неразрывно связана с последовательным осуществлением принципа законности и обеспечением всестороннего правового регулирования. Возможности права в противодействии административным правонарушениям не сводятся только к установлению правовых запретов и превентивному воздействию норм права, а включают также правовое регулирование профилактического воздействия на причины и условия, детерминирующие административные правонарушения. В этом случае субъект правоприменения, воздействуя на факторы, детерминирующие общественно опасные деяния, либо устраняет их, либо предотвращает их развитие и последующее воздействие на общественные отношения. Право рассматривается как высокоэффективное средство, обеспечивающее системность профилактической деятельности и ее сочетание с предупреждением административных правонарушений, носящим охранительносанкционный характер. В то же время право, стимулируя социальнопозитивное поведение, противодействующее факторам, детерминирующим правонарушения и негативно влияющим на формирование и жизнедеятельность личности, обеспечивает оптимальное осуществление целенаправленной профилактической деятельности, определяя ее основные направления, порядок, формы и методы осуществления, включая функции субъектов профилактической деятельности и координацию между субъектами. В этом смысле можно говорить о правовых основах профилактической деятельности. Исходя из разработанных теоретических подходов профилактики правонарушений, а также в развитие положений Стратегии национальной безопасности Российской Федерации 23  июня 2016  г. принят Федеральный закон №  182‑ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации»  (далее – Федеральный закон)  [2]. Целью Федерального закона является определение в рамочном формате правовых основ формирования и функционирования единой системы профилактики право-

нарушений в Российской Федерации, объединяющей действующие регио­нальные системы профилактики. Предметом правового регулирования Федерального закона выступают отношения, отнесенные к сфере совместного ведения, которые имеют существенную специфику в различных российских регионах. Вследствие этого рамочный формат закона обусловлен тем, что федеральное законодательное регулирование основ системы профилактики правонарушений ограничивается лишь общими вопросами организации и функционирования данной системы, так как на федеральном уровне детализация деятельности региональных систем профилактики правонарушений нецелесообразна. Среди основных понятий, которыми оперирует законодатель, в ч. 2 ст. 2 Федерального закона содержится определение профилактики правонарушений, которое изложено следующим образом: «Профилактика правонарушений – совокупность мер социального, правового, организационного, информационного и иного характера, направленных на выявление и устранение причин и условий, способствующих совершению правонарушений, а также на оказание воспитательного воздействия на лиц в целях недопущения совершения правонарушений или антиобщественного поведения» [2]. Законодательное определение понятия «профилактика правонарушений» позволяет нам дифференцировать эту деятельность на три составляющие: во-первых, совокупность мер социального, правового, организационного, информационного и иного характера, направленных на выявление причин и условий, детерминирующих административные правонарушения; во-вторых, совокупность мер социального, правового, организационного, информационного и иного характера, направленных на устранение вышеназванных причин и условий; в-третьих, непосредственное оказание профилактирующего (воспитательного) воздействия либо на определенные группы лиц, либо на отдельных индивидуумов. В ст.  2 Федерального закона законодатель раскрывает также понятие «система профилактики правонарушений», предлагая четыре элемента, в совокупности составляющие эту систему. Фундаментом системы профилактики правонарушений являются: во-первых, совокупность субъектов профилактики, включая лиц, ее осуществляющих, во-вторых, совокупность принимаемых ими мер профилактики правонарушений, в-третьих, координация деятельности. Однако функционирование системы профилактики обеспечивается не только гармоничным соотношением названных элемен-

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

11

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

тов системы профилактики правонарушений, но и обеспечением мониторинга, отражающего не только саму профилактическую деятельность и ее результаты, но и состояние внешней среды функционирования, включающей причины и условия правонарушаемости, динамику основных показателей, характеризующих элементы системы, состояние ресурсного обеспечения деятельности системы профилактики правонарушений. Рассматриваемый Федеральный закон «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» тесно связан с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях  (далее – КоАП РФ)  [1], другими нормативными правовыми актами  [4,  5]. В частности, профилактика административных правонарушений является одной из концептуальных основ производства по делам об этих правонарушениях. В соответствии со ст. 24.1 КоАП РФ в ходе производства по делам об административных правонарушениях правоприменитель должен выявить причины и условия, способствующие их совершению. Законодатель закрепляет и формы реагирования субъектов административной юрисдикции на выявленные причины и условия, способствовавшие совершению правонарушений. Согласно ст. 29.13 КоАП РФ органы, осуществляющие производство по делам об административных правонарушениях, уполномочены направлять в соответствующие

организации и соответствующим должностным лицам представления по устранению таких причин и условий. Законодатель предусмотрел и обязанность указанных организаций и их должностных лиц сообщить субъекту административной юрисдикции в течение месяца со дня поступления представления о принятых мерах. Совершенствование законодательства, регулирующего профилактику правонарушений, в том числе принятие Федерального закона «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации», должно оказать благоприятное влияние на формирование и развитие системы профилактики административных правонарушений в нашей стране. Концепция профилактики административных правонарушений должна базироваться на строгом следовании принципу законности. Необходимо реализовать сквозную интерпретацию содержания принципа законности и его реализации применительно как к уровню профилактики правонарушений, включая общегосударственный уровень, региональный уровень, местный уровень, так и к объекту профилактической деятельности, включающему все население, отдельную социальную группу или конкретного индивидуума. Должны быть проработаны на уровне практического применения все направления, формы и круг субъектов профилактики административных правонарушений.

Список литературы: 1. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30  декабря 2001 г. № 195‑ФЗ (ред. от 06.07.2016) // СЗ РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1. 2. Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации: Федеральный закон от 23 июня 2016 г. № 182‑ФЗ // СЗ РФ. 2016. № 26 (ч. 1). Ст. 3851. 3. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 31  декабря 2015  г. №  683 // СЗ  РФ. 2016. № 1 (ч. 2). Ст. 212. 4. Вопросы организации деятельности участковых уполномоченных полиции: приказ

12

МВД России от 31 декабря 2012 г. № 1166 // СПС КонсультантПлюс. 5. О деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений: приказ МВД России от 17  января 2006  г. №  19 // СПС КонсультантПлюс. 6. Куракин  А.В., Костенников  М.В., Трегубова  Е.В., Мышляев  Н.П. Концептуальные основы административной деликтологии // Административное и муниципальное право. 2015. № 6. E-mail: [email protected]

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Т.Н. КИЛЬМАШКИНА, профессор кафедры теории и методологии государственного управления, доктор юридических наук, профессор (Академия управления МВД России) T.N. KILMASHKINA, Professor at the Department of Theory and Methodology of Government, Doctor of Law, Professor (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)

Стратегии ведения переговоров в ситуации конфликта Strategy of Negotiations Aimed at Defusing Conflict В статье рассматривается сущность социального конфликта, предлагаются стратегии ведения переговоров в ситуации конфликта.

The author analyzes the nature of social conflict. Strategies are proposed for conducting negotiations aimed at resolving such conflict situations.

Конфликт, социальный конфликт, стратегии ведения переговоров.

Conflict, social conflict, negotiating strategy.

Т

ермин «конфликт» (от лат. conflictus – столк­ новение) в русском языке имеет множество синонимов: противоборство, конфронтация, противостояние. Его этимологическое значение связано с понятиями «напряженность», «спор», «ссора», «разногласие», «стычка», «схватка», «вражда», «борьба», «кризис», «непримиримое столкновение потребностей, целей, интересов, мнений, способов деятельности, сил сторон» и др. Сущность конфликта состоит в возникновении и развитии субъективно-объективных острых противоречий, трудноразрешимых проблем и коллизий, связанных с блокированием базовых смыслообразующих потребностей двух или более субъектов конфликтного взаимодействия, осознаваемых ими как существенные, важные, требующие разрешения и обуславливающие открытое или скрытое (латентное) столкновение оппонентов. Перечисленные характеристики конфликта позволяют дифференцировать реальные противоборства от «квазистолкновений». Социальный конфликт традиционно пони­ мается как конфликт больших и малых социаль­ ных групп. Это объективно существующее универсальное явление, процесс развития и разрешения острых труднорегулируемых противоречий в обществе, состоящем из групп. Он связан с осознанием людьми своих потребностей,

ценностей, интересов как членов тех или иных социальных групп в контексте интересов других субъектов. Несовпадающие интересы социальных групп провоцируют открытое или скрытое противоборство, предполагающее реализацию действий оппонентов, направленных на нейтрализацию или устранение друг друга. Сущность социального конфликта проявляется в борьбе за ресурсы, статус, власть, другие ценности и определяется целями, стремлениями противоборствующих сторон, направленными на овладение материальными ресурсами (социально-экономический конфликт), достижение статуса, власти (политико-правовой конфликт), навязывание ценностей (духовно-идеологический конфликт) и др. Отметим, что противоречие (проблема, коллизия, дисбаланс, дисгармония), ситуационно обуславливающее противоборство, само по себе не является конфликтом, его не следует отож­ дествлять с ним. Не всякое противоречие является источником реальных, не искусственно созданных мнимых столкновений, а только его трудноразрешимый вариант, связанный с неудовлетворением фундаментальных, жизнеобес­ печивающих, «шкурных» потребностей людей. Подчеркнем, что если противоречие, выступающее основанием конфликта, может

Научнометодологические проблемы

УДК 316.485.6

13

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

14

не осознаваться участниками общественных отношений, то сам конфликт всегда осознаваем – осознан оппонентами в контексте необходимости удовлетворения их заблокированных существенных потребностей и предполагает определенные сознательные действия сторон, направленные друг против друга. Не всякое противоречие провоцирует конфликт. Проблемы могут возникнуть и в случае благоприятного развертывания событий, но при этом не перерасти в противоборство. Вместе с тем конфликт возможен и в ситуации сотрудничества, согласия. Причиной этого могут явиться несовместимые, взаимоисключающие ценности, интересы, способы деятельности и пр. Возникающие трудноразрешимые противоречия, как правило, трансформируются в реальное противоборство – открытую или скрытую борьбу сторон. Переговоры в конфликтологии рассматриваются как самый цивилизованный способ разрешения противоборств. Продуманность организации и проведения переговоров является необходимым условием их эффективного использования в процессе цивилизованного разрешения конфликтного взаимодействия [2]. В данном контексте актуализируется значение выбора стратегии ведения переговоров. Стратегия при этом понимается как ориентация на победу, направленная на удовлетворение заблокированных потребностей оппонентов. Существуют различные стратегии ведения переговоров, использование которых необходимо для разрешения конфликтных ситуаций. Наиболее распространены при этом два вида: позиционный торг, ориентированный на конфронтационный тип поведения, и переговоры на основе учета взаимных интересов, компромиссов, партнерского типа отношений. Выбор той или иной стратегии переговоров во многом зависит от ожидаемых оппонентами результатов, от понимания ими успеха – неуспеха [3]. Позиционный торг отличают следующие особенности: участники переговоров стремятся к максимально полной реализации собственных целей, мало заботясь об интересах соперников; переговоры ведутся на основе первоначально выдвинутых крайних позиций, без необходимых альтернатив и вариаций; внимание акцентируется не на сходстве (даже если оно имеется), а на различии между конфликтующими сторонами; действия участников направлены друг на друга, а не на решение проблемы; оппоненты стремятся скрыть или исказить информацию о существе проблемы, своих истинных намерениях и целях; если конфликтующие стороны допускают участие в переговорах третьей стороны, то предполагают использовать ее для усиления собственной позиции и др. В результате, как пра-

вило, достигается соглашение, мало удовлетворяющее каждую из противоборствующих сторон. Перспектива провала переговоров может подтолкнуть оппонентов к определенному сближению и попыткам выработать компромиссное соглашение. Тем не менее это не исключает возобновления конфликтных отношений при первом удобном случае. Тактическими приемами ведения переговоров при позиционном торге являются: – «завышение требований»: переговоры начинают с выдвижения неправомерно высоких требований, на выполнение которых оппоненты не рассчитывают, потом, якобы уступая, предъявляют реальные требования; – «расстановка ложных акцентов в собственной позиции»: демонстрация крайней заинтересованности в решении какого-либо малозначительного вопроса, инсценирование уступки, что вызывает ответные послабления со стороны оппонента; – «выжидание»: вынуждение оппонента первым высказать свое мнение для того, чтобы в зависимости от полученной информации сформулировать собственную точку зрения; – «салями»: предоставление оппоненту информации очень маленькими порциями для затягивания переговоров; – «палочные доводы»: ситуация психологичес­ кого давления на оппонента и отсутствие ответной контраргументации; – «преднамеренный обман»: искажение или сообщение заведомо ложной информации; отсутствие полномочий для принятия решений по тем или иным вопросам; отсутствие намерений выполнять условия соглашения; – «выдвижение требований по возрастающей»: предъявление все новых и новых требований; – «выдвижение требований в последнюю минуту»: выдвижение новых требований с расчетом на уступки оппонента ради сохранения достигнутого; – «двойное толкование»: внедрение формулировок соглашения с двойным смыслом, что позволяет трактовать его в своих интересах; – «оказание давления на оппонента»: демонстрация силы, предъявление ультиматума, угроза прекращения переговоров, преду­ преждение о последствиях, нежелательных для оппонента, с целью добиться уступок. Специалисты отмечают следующие недостатки позиционного торга: заключение неразумных соглашений, не отвечающих интересам сторон, когда реализуется стратегия «выигрыш – проигрыш»; увеличение цены достижения договоренностей (дополнительные ресурсные затраты); возрастание риска недостижения договоренностей; реальное нарастание напряженности, вражды и разрыв от-

ношений; увеличение количества участников переговорного процесса – чем их больше, тем серьезнее становятся недостатки этой стратегии. Относительно положительные моменты данной стратегии возможны в ситуации разового конфликтного взаимодействия, когда стороны не стремятся наладить долговременные взаимоотношения. Нередко это может означать отказ от ведения переговоров вообще. Партнерский подход, или стратегия ведения переговоров на основе учета взаимных интересов, является альтернативой позиционному торгу. Выделяются следующие особенности парт­ нерского подхода: взаимное стремление участников конфронтации к позитивному взаимодействию в рамках модели «выигрыш – выигрыш»; совместный анализ проблемы и вариантов ее решения в интересах обеих сторон с позиций партнеров, а не противников; концентрация внимания не на противоречиях, а на интересах оппонентов, признание их сутью решаемой проблемы; ориентация на поиск взаимовыгодных вариантов решения проблемы, увеличение количества возможных альтернатив; использование объективных критериев выработки взаимовыгодного соглашения без давления оппонентов друг на друга; реализация социально-психологических техник сотрудничества, компромисса и неконфронтационных методик. К тактическим приемам ведения переговоров на основе партнерского подхода можно отнести: – «постепенное повышение сложности обсуждаемых вопросов»: обсуждение от простого к сложному; – «разделение проблемы на отдельные составляющие»: попытка решить не всю проблему сразу, а отдельные ее аспекты, постепенно достигая взаимного согласия; – «вынесение спорных вопросов за рамки переговоров»: отказ от рассматривания спорных вопросов, что позволяет достичь частичных договоренностей; – «один режет, другой выбирает»: предоставление права одному справедливо разделить (полномочия, территорию, функции и т. д.), а другому  –  выбрать из двух или нескольких частей определенную часть с целью максимально точного раздела; – «подчеркивание общности»: акцентирование внимания на аспектах, объединяющих оппонентов: заинтересованность в положительном результате переговоров; взаимозависимость оппонентов; стремление избежать дальнейших материальных, моральных потерь и др. Стратегию ведения переговоров на основе учета взаимных интересов при всех ее достоинствах не следует абсолютизировать, поскольку при ее реализации возникают определенные

трудности: выбор данной стратегии не может быть односторонним, только обоюдным; ориен­тация оппонентов на партнерство проис­ ходит не сразу, требует определенного времени; реализация стратегии разрешения ­конфликта в рамках модели «выигрыш – выигрыш» неприем­лема в переговорах по поводу ограниченного ресурса, на обладание которым претендуют соперники, в этом случае необходим компромисс. Например, равный раздел предмета разногласий и восприятие, оценка такого решения конфликтующими сторонами как наиболее справедливого и выгодного. Следует учитывать, что четкое разграничение стратегий позиционного торга и партнерского подхода возможно лишь в рамках научного исследования. В реальной практике переговоров они, как правило, сочетаются. Вопрос состоит в том, на какую стратегию участники переговоров ориентируются в большей степени. Тактическими приемами, носящими двойственный характер, являются: – «опережение возражений»: признание участником переговоров своих слабых позиций, не дожидаясь, когда это сделает оппонент, с целью избежания острой конфронтации; признание определенной правомерности претензий оппонента; – «экономия аргументов»: придерживание аргументов для затруднительной ситуации; – «возвращение к дискуссии»: вынесение на обсуждение рассмотренных ранее вопросов для затягивания переговорного процесса и непринятие соглашения в случае, например, неясности, неопределенности ситуации; – «пакетирование» или «продажа в нагрузку»: несколько вопросов увязываются и предлагаются к рассмотрению в совокупности в виде «пакета», включающего как привлекательные, так и малоприемлемые предложения с максимально возможным выигрышем для всех участников; – «блоковая тактика»: использование на многосторонних переговорах тактики, которая заключается в согласовании своих действий с действиями других участников, выступающих единым блоком; – «уход» (тактика избегания): перевод обсуждения на другую тему или другой вопрос, просьба отложить рассмотрение проблемы с целью не дать оппоненту точной информации; невступление в дискуссию в случае, например, плохой проработанности вопроса; отклонение в косвенной форме нежелательного предложения; затягивание переговоров, когда необходимо обдумать предложение, согласовать вопрос с другими лицами; – «спекулятивные манипуляции»: использование манипуляций для достижения одно-

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

15

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

16

стороннего выигрыша посредством скрытого побуждения оппонента к совершению определенных действий и др. Ученые отмечают типичные ошибки ведения переговоров, сковывающие творческое мышление оппонентов на данном этапе: шаблонное мышление; неумение мыслить творчески; нежелание отказываться от стереотипов; зацик­ ленность на единственном безальтернативном варианте решения проблемы; критический настрой; преждевременные суждения и предварительные предвзятые оценки; убежденность в невозможности «увеличить пирог», связанная с установкой на выигрыш за счет проигрыша соперников; концентрация усилий на реализации лишь собственных интересов, вынуждающая другую сторону самостоятельно заботиться о решении своих проблем («решение их проблемы – их проблема») и др. Все это сужает поле зрения переговорщиков, ограничивает поиск вариантов, возможность свободного перехода от одного аспекта вопроса к другому, нахождения неожиданных, уникальных способов решения конфликтогенных проблем. Специалисты предупреждают о недопустимости превращения переговорного процесса в процесс подсчета очков; поиска правых и виноватых; отказа говорить по существу конфликта; оценки переговоров как провалившихся, когда они заходят в тупик; смешивания упорства в переговорах с упрямством; использования манипуляций и др. Специфически «русскими» ошибками ведения переговоров считаются: грубость в общении, авторитарное поведение, неумение или нежелание вести переговоры на паритетных основаниях и пр. Избежать названных барьеров на пути к соглашению помогут следующие рекомендации специалистов: необходимо отделять поиск вариантов от их оценки; сначала выработать возможные решения, затем выбирать наиболее приемлемые из них; расширять круг альтернатив; искать взаимную выгоду, не рассматривая переговоры как сражение, в котором может быть только один победитель. Для этого необходимо ориентироваться на общие мотивы, опираться на непересекающиеся интересы, стараться удовлетворять интересы оппонентов. Не всегда оппоненты готовы вести прямые переговоры. В этом случае возникает необходимость привлечения нейтральной третьей стороны. Существуют три основные формы ее участия в разрешении конфликта: суд, арбитраж, посредничество. Суд отличает четко разработанная, законодательно закрепленная процедура разбирательства, а также обязательность исполнения решения участниками конфликта.

Арбитраж характеризуется отсутствием строгих норм, регулирующих процесс обсуждения проблемы, и необязательностью реализации соглашения. Посредничество является особой формой участия третьей стороны в целях содействия процессу переговоров между участниками противоборства. Вмешательство посредника целесообразно в тех случаях, когда: – оппоненты проявляют готовность к совместному поиску решения проблемы, но не могут найти точек соприкосновения; – непосредственное общение противоборствующих сторон серьезно осложнено или прекращено, и участие третьей стороны может способствовать изменению этой ситуации; – несмотря на конфронтацию, необходимо продолжение взаимоотношений; оппоненты заинтересованы в контроле за принятым решением; конфликтующим сторонам важно «сохранить лицо», чтобы ни для одной из них завершение конфликта не выглядело как поражение; – необходима конфиденциальность и др. Основные требования, предъявляемые третьей стороне: – компетентность; – умение анализировать и диагностировать конфликтную ситуацию; – владение навыками посреднической деятельности; – беспристрастность, нейтральность позиции; – обладание авторитетом и др. Видами посреднической деятельности являются фасилитаторство, консультационное посредничество, посредничество с элементами арбитража. Фасилитаторство (от англ. facilitate – облегчать) – это оказание содействия участникам конфликта в организации переговоров и проведении встреч: обеспечение их равного участия в обсуждении, строгого соблюдения повестки дня и процедуры переговоров. При этом фасилитатор не принимает участия в полемике сторон и выработке решений. Консультационное посредничество представляет собой использование мнения посредника для достижения соглашения. Посредничество с элементами арбитража – это договоренность оппонентов о достижении соглашения и обязательном исполнении решения по спорному вопросу. К критериям успешности посреднической деятельности можно отнести: – объективные критерии: завершение конфликта; снижение остроты конфликтного взаимодействия; переход от односторонних действий участников конфликта к по-

пыткам совместного поиска решения проб- – сохранять коммуникативные связи и не лемы; нормализация взаимоотношений сжигать мосты, так как конфликтные оппонентов; взаимодействия, как правило, носят не ра– субъективные показатели, отражающие стезовый, а повторяющийся характер; пень удовлетворенности посредничеством – акцентировать внимание оппонентов на участников конфликта: объективность потом, что из-за срыва переговорного процессредника; взаимоприемлемый итог перегоса конфликтогенные проблемы останутся воров; критерии оценки со стороны самого неразрешенными [1]. посредника и внешних наблюдателей. В случае угрозы процессу переговоров эфВ случае проблемных переговоров, на- фективно использование такого техническопример, при опасности ухода оппонентов го средства, как объявление перерыва. Это из-за стола переговоров, специалисты подчер- дает оппонентам возможность проанализирокивают важность моментов, которые необхо- вать ход переговоров, оценить положение дел, димо учитывать: провести необходимые консультации, сни– прерывать переговоры следует лишь после зить эмоциональность, уточнить варианты тщательного анализа и оценки ситуации; выхода из тупиковой ситуации и др. В итоге – завершать переговоры, если их участники у конфликтующих сторон появляется реальрассержены; ный шанс возобновить переговорный процесс.

Список литературы: 1. Конфликтология: учебник для вузов / под ред. В.П. Ратникова. М., 2013. 2. Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. М., 1999.

3. Фишер Р., Юри У. Путь к согласию, или переговоры без поражения. М., 1992. Тел.: 8 (499) 745-95-95

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

17

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Д.В. ПОЖАРСКИЙ, начальник кафедры государственно-правовых дисциплин, доктор юридических наук, доцент (Владимирский юридический институт ФСИН России) D.V. POZHARSKY, Head of the Department of State Law Disciplines, Doctor of Law, Associate Professor (Vladimir Law Institute of the Federal Penal Service of Russia)

Научнометодологические проблемы

УДК 342

Труд, собственность, государство и правоохранительная система в контексте конституционного развития Work, property, statehood and law enforcement as driven by constitutional evolution В статье рассматриваются теоретические и конституционно-правовые проблемы регулирования института труда и собственности, место и роль правоохранительной системы в укреплении и сохранении государственности.

The article is about some theoretical and legal aspects of how the Constitution accommodates and regulates the institutes of work and money and how it defines the role of law enforcement in maintaining statehood.

Государство, конституция, труд, собственность, права и обязанности, исторический опыт, правоохранительная система.

State, constitution, work, labor, property, rights and duties, historical experience, law enforcement system.

Д

18

ействующая Конституция Российского государства выступает фундаментом не только правовой и политической системы, но и всей социальной организации. Проблемы в сфере реализации отдельных конституционных положений, теоретически дискуссионные нормы и принципы не должны служить поводом для внесения изменений и тем более разработки и принятия нового документа. Как целостный документ и правовой каркас Конституция Российской Федерации (далее – Конституция)  [1] вполне жизнеспособна. Более того, некоторые положения Основного закона и конституционные принципы по-прежнему представляют для общества, личности и самое главное – для государства – «костюм на вырост». «Необоснованные изменения, – отмечает В.Д. Зорькин, – нестабильность, нарушения Основного закона могут привести к тому, что вся остальная система правил, по которым живет общество, начнет подвергаться сомнению, эрозии, размыванию» [8].

12  декабря 2015  г. Конституции России исполнилось 22 года. Много это или мало? Вопрос риторический, и все-таки из всех отечес­ твенных конституций по «долгожительству» действующий Основной закон пока занимает второе место после так называемой сталинской конституции, принятой в 1936  г. Безусловно, это повод для того, чтобы порадоваться за стабильность российской правовой и политической системы, правовой культуры. Вместе с тем это не должно служить отвлечением от научных дискуссий и поиска решений объективно существующих проблем. Итак, какие же вопросы сегодня необходимо ставить, обсуждать и пытаться решать в контексте конституционно-правового и общественнополитического развития России? Остановимся на двух (если так можно выразиться) «сюжетах»: первый из них – «труд и собственность», второй – «государство и правоохранительная система».

Труд и собственность На первый взгляд может показаться, что практически ничего юридического в этой проблеме нет. Но это только на первый взгляд. Допускаем, что кто-то усомнится в обоснованности постановки такого вопроса. Дескать, ну причем здесь труд, ведь юридические акценты давно расставлены – труд, в соответствии с Конституцией, свободен. Но в этом (имеется в виду свобода труда) как раз и заключается первая проблема, которая может быть решена только в контексте комплексного гуманитарного познания или, говоря иначе, в ракурсе взаимодействия – правового, философского, исторического, этического, религиозного, экономического и социологического осмысления. Вторая проблема имеет непосредственное отношение к сотрудникам и работникам уголовноисполнительной системы (далее – УИС). Дело в том, что служба в УИС выступает особой и социально незаменимой разновидностью правоохранительного труда, сопряженного с риском для жизни и здоровья. И самое любопытное: труд лиц, принудительно изолированных от общества, выступает наиболее эффективным средством исправительного воздействия. При этом организация труда осужденных на современном этапе представляет существенную правовую и организационную проблему для органов и учреждений УИС. Сегодня с сожалением следует констатировать, что организация труда и состояние производственного сектора переживают тяжелые времена. Динамика трудоустройства осужденных крайне неудовлетворительна [4]. Вполне возможно, что Ф.  Энгельс шутил, когда писал о роли труда в процессе превращения обезьяны в человека. Но если говорить серьезно, то сегодня можно наблюдать и обратный процесс – социальную деградацию, возвращение оторванного от труда человека в первоначальное природное состояние. Кто такие бомжи? Если подумать, то по большому счету это вовсе не люди без определенного места жительства: это слишком упрощенное объяснение. Нельзя забывать о том, что это прежде всего люди без определенного места работы или труда, люди, не выполняющие (по объективным и субъективным причинам) трудовую функцию. В контексте затронутой проблемы вполне оправдан краткий исторический экскурс. Обращаясь к прошлому, можно без особых хлопот отыскать любопытные факты, которые могут служить теоретическим и практическим ориентиром на современном этапе. Поскольку речь идет о Конституции, то обратимся к отечественному конституционно-правовому опыту и вспомним некоторые положения Конститу-

ции СССР 1977 г., которая, по сути, представляла собой гимн труду и трудящимся. В тексте документа был закреплен принцип «От каждого – по способностям, каждому – по труду», государственный контроль за мерой труда и потребления  [2,  ст.  14]. Добросовестный труд объявлялся не только обязанностью, но и делом чести каждого трудоспособного гражданина. Однако, пожалуй, самым важным следует считать конституционное положение, в соответствии с которым «труд и его результаты определяют положение человека в обществе»  [2,  ст.  14]. Вполне очевидно, что имелось в виду и правовое положение, т.  е. правовой статус личности, понимаемый как совокупность прав, свобод и обязанностей. Получается, что советские граждане (или трудящиеся, как говорили и писали тогда) зарабатывали (заслуживали) свои права и свободы. Как здесь не вспомнить борьбу за право Рудольфа Иеринга… [5]. Вполне допускаем и понимаем, что советский проект государственного строительства не идеален, поэтому, дабы не попасться на предвзятости своих наблюдений и оценок, предлагаем краткое обозрение конституционного опыта современных зарубежных стран в контексте затронутой проблемы. Приведем выдержки из некоторых конституций, говорящие сами за себя. Конституция Италии. «Италия – демократическая республика, основывающаяся на труде. Каждый гражданин в соответствии со своими возможностями и по своему выбору обязан осуществлять деятельность или выполнять функции, способствующие материальному или духовному прогрессу общества» [6, ст. 4]. Конституция  Китая. «Труд является вопросом чести каждого трудоспособного гражданина» [7, ст. 42]. Конституция  Бразилии. «Федеративная Республика Бразилия… провозглашает в качестве своих основ: суверенитет, гражданство, достоинство человеческой личности, социальную ценность труда» [9, ст. 1]. Конституция  Японии. «Все имеют право на труд и обязаны трудиться»  [11,  ст.  27]. Кстати, данное положение представляет собой интересную юридическую конструкцию: один и тот же объект выступает одновременно и правом, и обязанностью. Думаем, вышеперечисленных выдержек достаточно для того, чтобы понять, что труд как фундаментальная общесоциальная ценность и основа созидания, а значит и государственного развития, должен быть возрожден в системе ценностно-смысловых ориентиров (приоритетов) отечественной государственноправовой стратегии. Восстановление и сохранение труда в качестве основы жизнедеятельности общества и развития личности в качестве

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

19

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

20

фундаментальной социально-экономической и культурно-духовной ценности приобретают свойство важнейшей задачи обеспечения социально-экономической безопасности на современном этапе и в обозримой перспективе. При этом необходимо исходить из того, что данная проблема относится к вопросам стратегического, а не тактического характера, что, в свою очередь, предполагает формирование соответствующего механизма ее решения. Очень важно, что первые юридически значимые решения в этом направлении уже приняты. Указом Президента Российской Федерации от 29 марта 2013 г. № 294 учреждено (а по большому счету восстановлено) звание Героя Труда Российской Федерации [3]. Тем не менее, конституционное решение этого вопроса в будущем (разумеется, с оглядкой на исторический опыт и опорой на реалии современности) поможет не только повысить престиж человека труда, сформировать имидж трудящегося россиянина, но и решить проблему привлечения к труду в условиях принудительной изоляции от общества. В большинстве зарубежных конституций принудительный труд для лиц, совершивших преступления и привлекаемых к уголовной ответственности, закреплен законодательно, да и наш собственный исторический опыт говорит о многом. Достаточно вспомнить, что с конца 20-х  гг. XX  века исправительная система стала составной частью единого хозяйственно-экономического комплекса нашей страны. Все крупные стройки практически всех пятилетних планов (особенно первых двух) выполнялись если не главным образом, то преимущественно руками заключенных. В 70–80 гг. Главное управление исполнения наказаний МВД СССР входило в число крупнейших производителей валового национального продукта, занимая среди промышленных министерств пятое – седьмое место [12]. Но это, как говорится, отдельная тема, находящаяся на стыке экономики, трудового, уголовного и уголовно-исполнительного права. Мы же перейдем к собственности – социально-экономической категории и проблеме, теснейшим образом связанной с трудом и порождающей множество споров, в том числе юридических. В чем ее связь с трудом и почему именно с трудом? Ответ очевиден. Собственность, независимо от формы, создается именно трудом. Стоит согласиться с одним из отцов утилитаризма Джереми Бентамом, утверждающим, что собственность и право рождены вместе и у них общая судьба. Но будет точнее сказать, что собственность и право появились на свет в результате труда и с огромным трудом.

В современных условиях не решенный до сих пор вопрос о социальной функции собственности выступает одной из угроз для социально-экономической безопасности российского государства и общества. Имеется в виду собственность стратегическая, крупная и производящая, в основе которой находятся природные ресурсы. В этом контексте хотелось бы напомнить, что экономика – это не только отношения по поводу производства и обмена продукта, но также отношения в связи с его распределением и потреблением. По мнению советника Президента России, Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в отставке, профессора Вениамина Федоровича Яковлева, «нам не следовало бы забывать о том, что крупная производящая собственность в современном мире имеет определенное социальное значение. Она не должна использоваться только для частного, эгоистического интереса. Крупная собственность выполняет важные социаль­ные функции… Природные и иные важнейшие ресурсы должны использоваться не только в интересах того, кому они принадлежат на праве частной собственности, но и для выполнения определенной социальной роли» [8]. Аналогично рассуждает академик Олег ­Емельянович Кутафин: «…ни в одном социальном государстве собственность не может быть признана неприкосновенной, если она не поставлена на службу обществу»  [8]. К словам известного ученого трудно что-то добавить, пожалуй, можно только привести пример: в Конституции Германии есть такие слова: «Собственность обязывает. Ее использование должно одновременно служить общему благу» [10, ст. 14]. Таким образом, диспропорции в механизме распределения производимых благ диалектически и неизбежно порождают противоречия, которые при определенных обстоятельствах способны приобрести разрушительные и неконтролируемые государством формы. И здесь самое время перейти ко второму блоку проблем, в котором мы затронем вопросы государства и правоохранительной системы. Государство и правоохранительная система Говоря о стабильности и совершенствовании конституционно-правовых основ российской государственности, можно с уверенностью и гордостью констатировать, что Основной закон выполнил и продолжает выполнять свою главную миссию: нам удалось сохранить главную социальную ценность – государство. «Государственность России, – пишет В.Н.  Синюков, – не аппарат, не механизм, не форма и тем более не образ «ночного сторожа». Это громадный жизненный мир русских,

который не поддается однозначной юриди- – «беречь и укреплять социалистическую ческой номинации. Это не рядоположенный собственность, бороться с хищениями и с личностью и созданный для службы ей инрасточительством общенародного имуститут, а форма культурной идентификации щества, бережно относиться к народному надличностного в каждом конкретном индивидобру» [2, ст. 61]; дуальном поступке. В конечном счете, для рус- – «оберегать интересы Советского госуских государство – это их самосознание» [13]. дарства, способствовать укреплению его моГегель в свое время сравнил государство гущества и авторитета» [2, ст. 62]; с шествием бога на земле, и это не случайно. – «быть непримиримыми к антиобщественТак вот, оно не только уцелело, но и сохраниным поступкам, всемерно содействовать охло свою дееспособность как внутри страны, ране общественного порядка» [2, ст. 65]. так и за ее пределами. Отсюда следует, что граждане являлись Вопреки прогнозам о снижении социально- субъектами правоохранительной деятельрегулятивной роли государства либо об исчез- ности, и это (судя по уровню преступности) новении государства вовсе наблюдается рост гарантировало определенный результат. его активности в управлении социальными Продолжая разговор о роли и социальном процессами, что вполне закономерно и в це- значении правоохранительных институтов, далом приобретает характер устойчивой тенден- вайте вспомним, с чего все началось в Украине. ции. Говоря проще, социальный спрос на го- А началось все, как ни странно, с идеологическосударство заметно возрос, причем не только го уничтожения «Беркута» – спецназа Украины. в России, и не замечать этого уже нельзя. 26  ноября 2013  г. народный депутат УкраиИменно государство, и только оно, способно ны  Г.  Москаль заявил, что спецподразделение сегодня противостоять вызовам глобального «Беркут» является незаконным, поскольку прихарактера и выступать гарантом социальной каз о его создании не прошел обязательную рестабильности и безопасности. Не случайно гистрацию в Минюсте. В ночь с 29 на 30 ноября построение сильного государства Фрэнсис того же года бойцы «Беркута» разогнали ми­Фукуяма назвал наиболее важной проблемой тинг на Майдане. 5 декабря 2013 г. как реакция мирового сообщества [14]. на участие спецподразделения в силовом разгоНо здесь сразу же возникает вопрос: не Евромайдана в Верховной раде был зарегиза счет чего государство сможет уберечь на- стрирован проект постановления о запрещении род, обеспечить его интересы, сохранить его функционирования спецподразделения МВД ценности? Следует отметить: главный охра- Украины «Беркут». В проекте всего два пункта: нительный ресурс государства – это его пра- ликвидация «Беркута» и лишение специальных воохранительная система, укрепление и со- и воинских званий рядового и начальствующевершенствование которой представляет собой го состава этого подразделения. Вскоре в адрес конституционно-правовую задачу. В этой милиционеров и их семей начали поступать связи мы считаем, что пора задуматься о раз- угрозы. 12  января 2014  г. на интернет-сайте работке проекта нормативного правового акта bandosam.net был опубликован список полу(возможно, федерального конституционного тора тысяч сотрудников «Беркута», указаны закона) «О  правоохранительной системе Рос- их фамилии, имена и отчества, даты рождения сийской Федерации». В предмет правового и места службы. регулирования при этом должны войти следуПредвосхищая вопрос «к чему все это», отющие аспекты: метим, что если кто-то присматривается к госу– цели государства в правоохранительной дарству как к объекту негативного воздействия сфере; (диверсия, давление, экспансия, агрессия – место и роль Президента Российской Феде- и т. п.), то наиболее вероятный сценарий будет рации в правоохранительной системе; связан с дискредитацией государственной ос– формы и механизмы взаимодействия между новы – правоохранительной системы. различными компонентами правоохраниИменно поэтому правоохранительные оргательной системы; ны должны возглавлять стратегически мысля– правовой режим правоохранительной служ- щие и дальновидные руководители, обладаюбы, в том числе вопросы социально-право- щие тактическим, оперативным и креативным вого гарантирования; мышлением, способные к фундаментальному – вопросы взаимодействия правоохранитель- и системному анализу происходящего и выраных институтов с гражданским обществом ботке механизмов обеспечения интересов об(включая вопросы общественного конт- щества и личности в правоохранительной сфере роля). Здесь можно отметить обязанно- и нейтрализации угроз национальной безопассти граждан, закрепленные в Конституции ности. На это, в основном, и направлена ведомственная правоохранительная наука. СССР 1977 г., а именно:

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

21

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Научнометодологические проблемы

Список литературы:

22

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398. 2. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик (принята ВС СССР 07.10.1977) // СПС КонсультантПлюс (утратила силу). 3. Об установлении звания Героя Труда Российской Федерации (вместе с Положением о звании Героя Труда Российской Федерации): Указ Президента  РФ от 29  марта 2013 г. № 294 // СЗ РФ. 2013. № 13. Ст. 1529. 4. Емельянова  Е.В. Теоретические, организационные и правовые основы труда осужденных в условиях реформирования уголовно-­ исполнительной системы: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. 5. Иеринг  Р. Борьба за право. URL: http://elar. urfu.ru/handle/10995/186 (дата обращения: 13.05.2016). 6. Конституция Итальянской Республики. URL: http://italia-ru.com/page/konstitutsia-italianskoyrespubliki (дата обращения: 17.05.2016). 7. Конституция Китайской Народной Республики. URL: http://www.asia-business.ru/law/ law1/pravo/constitution (дата обращения: 17.05.2016).

8. Конституция Российской Федерации: стабильность и развитие общества / отв. ред. Б.Н. Топорнин. М., 2004. 9. Конституция Федеративной Республики Бразилия. URL: http://brasil-russia.ru/ wp-content/uploads/2014/01/конституциябразилии-на-русском.pdf (дата обращения: 13.05.2016). 10. Конституция Федеративной Республики Германия. URL: http://legalportal.am/ download/constitutions/83_ru.pdf (дата обращения: 13.05.2016). 11. Конституция Японии. URL: http://www. worldconstitutions.su (дата обращения: 17.05.2016). 12. Сборник избранных трудов д-ра юрид. наук, профессора, заслуж. деятеля науки РСФСР А.И. Зубкова: в 4 ч. Ч. 1 / сост.: В.И. ­Зубкова, Б.Б.  Казак, Ю.В.  Лукина, А.В.  Паршков, И.Н. Смирнова. Псков, 2010. 13. Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. М., 2010. 14. Фукуяма Ф. Сильное государство: управление и мировой порядок в XXI веке [пер. с англ.]. М., 2006. E-mail: [email protected]

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Е.Ю. ТИТУШКИНА, доцент кафедры уголовной политики, кандидат юридических наук, доцент (Академия управления МВД России) E.Yu. TITUSHKINA, Associate Professor at the Department of Anti-Crime Policy, Candidate of Law, Associate Professor (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)

Новый этап формирования «профилактического права» New Evolution Stage of «Preventative Law» В статье рассматриваются некоторые нормы Федерального закона от 23  июня 2016  г. №  182‑ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации», его связь с ­достижениями ­криминологической науки.

The author analyzes key clauses of the Federal Law № 182 enacted 23.06.2016 «On Foundations of the System of Crime Prevention in the Russian Federation». The analysis is centered on how these clauses agree with the latest in crimino­logy.

Профилактика преступлений и правонарушений, субъекты профилактики, виктимологическая профилактика, ответственность.

Prevention of criminal offences, executors of crime prevention, victimological crime prevention, responsibility.

10

июня 2016 г. произошло событие, значение которого трудно переоценить, – «в целях восстановления отечественного опыта профилактики правонарушений и упорядочения правового регулирования общественных отношений, возникающих в этой сфере, определения и разграничения полномочий органов госвласти и местного самоуправления»  [9] Государственной Думой Российской Федерации был принят Федеральный закон «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской ­Федерации» (далее – Закон)  [2]. О необходимости принятия базового закона в области преду­ преждения преступлений еще более сорока лет назад говорил профессор А.Г.  Лекарь  [6], являвшийся на тот момент одним из разработчиков основ законодательства Союза ССР о предупреждении преступности, которые так и не были приняты. В конце 90-х  гг. прошлого века в Академии управления МВД России была предпринята очередная попытка разработки проекта закона «Об основах государственной системы

предупреждения преступлений». В его создании принимали участие такие ученые, как профессора  Г.М.  Миньковский, П.Ф.  Гришанин, В.Д. Малков, В.П. Ревин, В.А. Плешаков, доценты А.Ф.  Токарев и Ю.К.  Лукьянов. Правительством Российской Федерации проект закона был внесен на рассмотрение в Государственную Думу РФ, однако получил замечания, учесть которые было невозможно, поскольку они друг другу противоречили. В результате проект был отозван. В 2010  г. в МВД России по поручению Правительства Российской Федерации была создана рабочая группа по подготовке очередного проекта закона, который носил название «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации». В состав группы входили представители Академии управления МВД России. За период работы над указанным законом он претерпел существенные видоизменения. Если изначально это был достаточно внушительный документ, поскольку разработчики пытались, взяв за основу Федеральный закон «Об основах системы про-

Научнометодологические проблемы

УДК 343.85

23

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

24

филактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних»  [1] и Закон Республики Беларусь «Об основах деятельности по профилактике правонарушений»  [3], выстроить систему субъектов профилактики с четким определением их полномочий, то в итоге акцент был перенесен на содержание профилактической деятельности. В первом чтении законопроект был принят еще в марте 2014 г., и вот, наконец, пройдя все этапы законотворческой процедуры, 23  июня 2016  г. он был подписан Президентом Российской Федерации и 22  сентября, по истечении девяноста дней после официального опубликования, вступил в силу. В связи с этим событием, о необходимости которого столько лет говорили криминологи  [10], хотелось бы отметить как сильные, так и слабые стороны этого закона. Самым положительным моментом, безус­ ловно, является само принятие закона, который четко обозначает виды субъектов профилактики правонарушений [2, ст.  5]. Уход от конкретного перечисления субъектов профилактики позволил избежать ситуации, при которой вновь созданный орган исполнительной власти оставался бы за рамками обязанности профилактики правонарушений до внесения соответствующего изменения в данный закон. Согласно нынешней формулировке любой федеральный орган исполнительной власти, орган государственной власти субъекта Российской Федерации, орган местного самоуправления является субъектом профилактики правонарушений. Это правильно: каждый субъект должен быть заинтересован в правомерном поведении, в минимизации нарушений закона и, имея какую-либо возможность воздействовать на причины и (или) условия преступности в целом и определенных видов преступлений в частности, обязан осуществлять профилактическую деятельность. По нашему мнению, недопустимо ограничивать перечень субъектов профилактики только органами исполнительной власти правоохранительной направленности, правительственными комиссиями этого же профиля, а тем более – считать органы МВД России главным функциональным и связующим звеном профилактики (такое мнение звучало на совещаниисеминаре с руководителями подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел в  г.  Омске в августе 2016  г.). Субъектом предупреждения преступлений должен быть любой орган, имеющий в своем арсенале средства воздействия хотя бы на одну причину преступности или условие совершения конкретных видов преступлений. Не случайно Президент Российской Федерации В.В. Путин,

выступая на расширенном заседании коллегии МВД России 15 марта 2016 г., отметил: «Без решения всего спектра проблем, существующих в сфере профилактики преступлений, трудно рассчитывать на качественное оздоровление криминальной ситуации в стране. Надо четко определить компетенцию всех субъектов профилактической деятельности: полиции, региональной, местной власти, – сделать все необходимое, чтобы ускорить принятие Федерального закона «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» [5]. Теперь, когда закон принят, у государства появляется механизм для решения именно всего спектра проблем, поскольку органами исполнительной власти являются и Министерство образования и науки, и Министерство здравоохранения, и Министерство экономического развития, и Министерство финансов, и прочие. Мы солидарны с мнением о том, что «вопрос профилактики примерно на двадцать процентов решается правоохранительными органами. Все остальное – это работа образовательных, спортивных учреждений, органов социальной защиты, здравоохранения, общественных организаций и многих других»  [4]. Находясь на переднем крае борьбы с преступностью, органы внутренних дел обладают значительными возможностями в выявлении ее причин и условий, однако не имеют рычагов воздействия на большинство из них, в частности тех, которые коренятся в диспропорциях экономического развития, противоречиях в сферах социального обеспечения, идеологии и т. п. Безусловно, органы внутренних дел, устанавливая причины и условия, способствующие совершению преступлений, должны доносить соответствующую информацию до тех субъектов профилактической деятельности, которые имеют механизмы воздействия на детерминанты преступности. Закон закрепил понятие специальных мер профилактики правонарушений, к которым относятся меры административного, уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполни­ тельного и оперативно-разыскного характера, осуществляемые в целях предупреждения правонарушений. Субъектами, применяющими эти меры, согласно Закону, являются должностные лица органов прокуратуры Российской Федерации, следственных органов Следственного комитета Российской Федерации, органов внутренних дел, органов Федеральной службы безопасности, органов уголовно-исполнительной системы и иных государственных органов, если такое право им предоставлено законодательством Российской Федерации  [2,  ст.  6]. Представляется, что данная норма является нормой, определяющей роль правоохранительных органов, в том числе органов внутренних

дел, в профилактике правонарушений. В этом – безусловная заслуга Закона! При этом хотелось бы отметить, что на проектной стадии предлагалось закрепить понятие специальной профилактики, поскольку указанная деятельность специфична по кругу субъектов, объектам профилактического воздействия, формам и содержанию применяемых профилактических мер, т.  е., по нашему мнению, обладает всеми необходимым признаками для выделения в самостоятельный вид профилактики. Проекты закона предполагали закрепление и четвертого вида профилактики – виктимологической. Однако законодатель почему-то стыдливо отказался от этого термина, ограничившись закреплением такого направления профилактики правонарушений, как выявление «лиц, пострадавших от правонарушений или подверженных риску стать таковыми, и лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации» [2, ст. 6], а среди форм профилактического воздействия – помощь лицам, пострадавшим от правонарушений или подверженным риску стать таковыми, суть которой – оказание правовой, социальной, психологической, медицинской и иной поддержки этим лицам, которая осуществляется с их согласия в целях минимизации последствий правонарушений либо снижения риска стать пострадавшими от правонарушений  [2,  ст.ст.  17,  27]. Таким образом, в Законе нашло отражение то, что в криминологической науке называется индивидуальной виктимологической профилактикой, причем преимущественно в отношении пострадавших de jure. За его пределами остались общесоциальный уровень – решение социально-экономических и культурно-воспитательных задач, направленных на устранение или нейтрализацию причин и условий, способствующих криминальной виктимизации общества, на снижение степени виктимности граждан, и специальный уровень – осуществляемые государственными органами, общественными объединениями и отдельными гражданами мероприятия, имеющие специальной целью преду­преждение преступлений путем недопущения реализации виктимных свойств и качеств групп населения  [8]. Это несколько снижает профилактические возможности в отношении потерпевших de fakto и de futurum (классификация предложена Н.Э. Мартыненко) [7]. В ходе принятия Закона не удалось избежать еще одной проблемы – отсутствия в нем норм, касающихся ответственности за правонарушения в рассматриваемой сфере. Как известно, правовая норма состоит из трех элементов: гипотезы, диспозиции и санкции. Для того чтобы норма могла эффективно применяться, необходимо наличие всех трех элементов. В качестве гипотезы в данном За-

коне можно рассматривать ст. 16 («Основания для осуществления профилактики правонарушений»), в качестве диспозиции – ст.ст. 8–14, 17–27 и ряд других, а вот санкций в законе мы не обнаружим. Сам термин «ответственность» упоминается дважды – среди принципов находим «ответственность субъектов профилактики и их должностных лиц за обеспечение прав и законных интересов человека и гражданина» [2, ст. 4] и ссылку на ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации в случае «невыполнения требования, изложенного в официальном предостережении о недопустимости действий, создающих условия для совершения правонарушений, либо недопустимости продолжения антиобщественного поведения» [2, ст. 20]. И то и другое совершенно справедливо. В первом случае – поскольку профилактические меры порой являются вмешательством в частную жизнь человека, и здесь очень важно не переступить грань между общественными интересами и личными правами, свободами. Во втором – в силу правонарушающего поведения. Однако нигде не говорится о непринятии или ненадлежащем осуществлении мер профилактики самими субъектами профилактики, что, по нашему мнению, должно являться самым серьезным правонарушением в рассматриваемой сфере. В связи с этим полагаем, что в Закон необходимо ввести статью, в которой четко были бы установлены виды правонарушений, к которым бланкетной отсылкой к действующему законодательству следует отнести, помимо уже названного, представление заведомо неверных сведений и данных о результатах применения мер профилактики правонарушений; организацию и (или) применение мер профилактики правонарушений неправомочными на то органами, организациями и общественными объединениями; прямое или косвенное вмешательство в работу правоохранительных органов в области индивидуальной профилактики правонарушений в целях оказания влияния на ход и результаты проведения индивидуальной профилактики правонарушений. Конечно, это потребует внесения изменений и в Кодекс об административных правонарушениях, что является необходимым в свете обеспечения эффективности предупредительной деятельности. Сказанным не исчерпываются вопросы, возникшие в связи с принятием Федерального закона «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации», но преимущества, которые предоставляет его принятие, позволяют говорить о новом важном этапе в формировании правовых основ профилактики преступлений и иных правонарушений.

Научнометодологические проблемы

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

25

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Научнометодологические проблемы

Список литературы:

26

1. Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних: Федеральный закон от 24  июня 1999  г. №  120‑ФЗ // СЗ  РФ. 1999. №  26. Ст. 3177. 2. Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации: Федеральный закон от 23 июня 2016 г. № 182‑ФЗ // СЗ РФ. 2016. № 26 (ч. 1). Ст. 3851. 3. Об основах деятельности по профилактике правонарушений: Закон Республики Беларусь от 10  ноября 2008  г. №  453-З // СПС КонсультантПлюс. 4. Авдейко А.Г., Москвин Г.К. О некоторых проб­ лемах правового обеспечения организации в Российской Федерации государственной системы профилактики правонарушений // Административное и муниципальное право. 2008. № 9. 5. Выступление В. Путина на расширенном заседании коллегии МВД России 15 марта 2016  г. URL: http://www.kremlin.ru/events/

president/news/51515 (дата обращения: 30.08.2016). 6. Лекарь  А.Г. Проблемы правового регулирования деятельности по предотвращению преступлений // Труды высшей школы МООП РСФСР. 1966. № 6. 7. Мартыненко  Н.Э. Уголовно-правовая охрана потерпевшего: монография. М., 2015. 8. Организация деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений: учебник / под общ. ред М.В. ­Назаркина, Е.Ю. Титушкиной. М., 2013. 9. Сухаренко  А. Профилактику приведут в порядок // Эл.  журнал «Юрист». 2016. №  27. URL: http://consultant.ru/cons/cgi/online.cgi (дата обращения: 30.06.2016). 10. Шестаков  Д.А. Предупреждение преступлений и меры безопасности в праве предупреждения преступности // Библиотека уголовного права и криминологии. 2014. № 1. Тел.: 8 (499) 745-81-29

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВо: состояние и пути совершенствования В.В. БАРАНОВ, старший преподаватель кафедры информационных технологий (Академия управления МВД России) V.V. BARANOV, Senior Lecturer at the Department of Information Technologies (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.59

Совершенствование правового обеспечения деятельности органов внутренних дел по противодействию проявлениям экстремизма в глобальной компьютерной сети Extremism Online: Improving Legal Provisions for Law Enforcement to Crack Down on It В статье рассматриваются вопросы, связанные с проблемами совершенствования правового обеспечения деятельности органов внутренних дел по противодействию проявлениям экстремизма в глобальной компьютерной сети, выявляются особенности правового обеспечения деятельности органов внутренних дел в указанной сфере.

The article is about the need to improve legal provisions for law enforcement organizations to combat extremist propaganda and recruitment campaigns on the Internet. The current state of the matter is carefully looked into.

Правовое обеспечение деятельности органов внутренних дел, экстремизм, глобальная компьютерная сеть, Интернет.

Legal accommodation of law enforcement action, extremism, World Wide Web, Internet.

Н

еобходимость изменений в организации В настоящее время не существует единого правового обеспечения деятельности орга- понятия экстремизма в глобальной компьютернов внутренних дел по противодействию прояв- ной сети. Федеральный закон от 25 июля 2002 г. лениям экстремизма в глобальной компьютерной № 114‑ФЗ «О противодействии экстремистской сети продиктована нарастающей информатиза- деятельности» (далее  –  Закон) к экстремистцией общества и образованием глобального ин- ской деятельности (экстремизму) относит: формационного пространства, направленного на – насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности эффективное информационное взаимодействие; Российской Федерации; доступностью глобальных информационных ресурсов; удовлетворением потребностей в инфор- – публичное оправдание терроризма, иную террористическую деятельность и т. д. [3, ст. 1]. мационных продуктах и услугах.

Законодательство: состояние и пути совершенствования

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

28

При этом в указанном Законе отсутствует определение экстремизма в глобальной компьютерной сети. В трех пунктах, описывающих деяния, отнесенные Законом к экстремистской деятельности, присутствует указание на публичность данной деятельности (публичное оправдание терроризма, публичное демонстрирование атрибутики или символики экстремистских организаций, публичные призывы к осуществлению указанных деяний), к которой, очевидно, и предлагается отнести рассматриваемую нами категорию. Предлагаем добавить в ст.  1 Федерального закона от 25  июля 2002  г. №  114‑ФЗ в качестве определения экстремизма в глобальной компьютерной сети, или информационного экстремизма, п.  5 следующего содержания: «Информационный экстремизм  –  это проявление признаков экстремизма, описанных в п.  1 настоящей статьи, в глобальной компьютерной сети». Здесь также следует обратить внимание на информационное право, прогностическая функция которого нацеливает организацию правового обеспечения на внесение изменений в Закон в части понятийного аппарата организации правового обеспечения деятельности органов внутренних дел по противодействию проявлениям экстремизма в глобальной компьютерной сети, основанного на данных юридического прогнозирования. Внесение изменений осуществляется субъектами законодательной деятельности: палатами Федерального Собрания Российской Федерации [6]. Возможны и другие определения экстремизма в глобальной компьютерной сети. По мнению А.А. Жуйкова, он «может рассматриваться в качестве собирательного понятия, которое объединяет в себе проявления агрессивного коммуникативного воздействия: – манипуляция сознанием; – информационный терроризм; – распространение искусственно созданных слухов; – киберпреступления, совершаемые в пространстве Интернета» [9]. В данном определении считаем понятие «агрессивное коммуникативное воздействие» слишком широким, поскольку оно не является исчерпывающим признаком экстремизма. Экстремизм в глобальной компьютерной сети может рассматриваться в качестве угрозы информационной безопасности страны [8]. Информационный экстремизм подразумевает использование информационных технологий и представляет собой деятельность в форме социально-психического и опосредованного деструктивного влияния, результатом которого становится достижение противоправных целей. Признаком информационного экстремизма

является нанесение законным интересам граждан ущерба различного характера [13]. По мнению О.С.  Жуковой, «информационный экстремизм –  это деятельность, связанная с: а)  созданием, хранением и (или) распространением информации, содержащей преду­ смотренные законом признаки экстремистской деятельности; б) использованием обрабатываемой компьютером информации, компьютерной системы и (или) компьютерной сети, осуществляемым в целях воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, сопряженным с различными формами психического или опосредованного физического насилия (кибертерроризм); в)  использованием информации, оказывающей деструктивное воздействие на психику людей, не осознаваемое ими» [10]. В данном определении лишь пункт «б» содержит указание на использование компьютера, информационных технологий и компьютерной сети, и то без указания на ее глобальность, что является существенным недостатком предложенного определения, так как уже два соединенных друг с другом компьютера представляют собой сеть, пользователями которой, однако, не могут быть большие массы людей. Поэтому «манипуляция сознанием», как указывает А.А. Жуйков, в данном случае невозможна. По мнению А.Х.  Валеева, «Сеть Интернет представляет собой удобное поле для экстремистской деятельности, а также возможность распространения среди большого круга пользователей материалов экстремистского содержания. В сети Интернет информация доступна не только в виде статических веб-страниц –  идет интенсивный интерактивный обмен ею в чатах, блогах и форумах, через которые все желающие могут общаться с экстремистами по всему миру. Одной из основных проблем борьбы с проявлениями экстремизма в сети Интернет, на наш взгляд, является проблема отсутствия законодательного регулирования отношений, возникающих в связи с использованием сети Интернет»  [7]. В указанном определении употребляется понятие «Интернет», подчеркивается его глобальный характер и описываются конкретные механизмы проявления экстремизма в глобальной компьютерной сети. Данное определение является наиболее полным из приведенных в литературе, поскольку экстремизм постоянно видоизменяется, используя последние достижения в науке и технике. Необходимо максимальное снижение социаль­ ной напряженности, вызванной экстремистской деятельностью, что является стратегической задачей всей правоохранительной системы [11].

Деятельность правоохранительных органов по противодействию экстремизму положительно оценивается населением, однако при этом существуют и неиспользованные резервы [11]. Для наиболее полной их реализации Главным управлением по противодействию экстремизму МВД России (далее  –  ГУПЭ МВД России) организуется правовое обеспечение деятельности органов внутренних дел по противодействию проявлениям экстремизма в глобальной компьютерной сети. ГУПЭ МВД России при реализации поручений Правительства Российской Федерации и во взаимодействии с другими ведомствами осуществляет деятельность по внесению изменений в законодательство в сфере противодействия экстремизму. Результатом работы ГУПЭ МВД России являются проекты федеральных законов: – №  588894-5 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (внесен в Государственную Думу РФ 4 августа 2011 г.); – №  301629-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (внесен в Государственную Думу РФ 22  июня 2013 г.); – №  307046-6 «О внесении изменения в ст.  15 Федерального закона «О  противодействии экстремистской деятельности» (внесен в Государственную Думу РФ 1 июля 2013 г.). Кроме того, при участии ГУПЭ МВД России были приняты подзаконные акты, например Указ Президента РФ от 26  июля 2011  г. №  988, в соответствии с которым была образована Межведомственная комиссия по противодействию экстремизму в Российской Федерации (далее – МВК) [5]. На заседаниях МВК были приняты решения по дальнейшему развитию законодательства с целью совершенствования правового регулирования противодействия экстремистской деятельности: внесены изменения в федеральные законы от 26  сентября 1997  г. №  125‑ФЗ «О  свободе совести и религиозных объединениях»  [4] и от 12  января 1996  г. №  7‑ФЗ «О  некоммерческих организациях»  [2], принят Межведомственный план мероприятий по про-

тиводействию экстремизму на 2013–2018  гг., разработан проект Стратегии противодействия экстремизму в РФ на долгосрочный период, предусматривающий основные направления государственной политики в области противодействия идеологии экстремизма, и другие правовые акты. Проблемой в данном случае является невключенность в организацию правового обеспечения деятельности органов внутренних дел по противодействию проявлениям экстремизма в глобальной компьютерной сети подразделений по противодействию экстремизму, функционирующих на региональном уровне. Тем не менее, опыт отдельных регионов свидетельствует, что региональные центры по противодействию экстремизму все чаще включаются в данный процесс, несмотря на то, что ответственность за указанную деятельность возложена на штабы МВД по республикам, ГУ(У) МВД по субъектам Российской Федерации [11]. В результате повышается число выявленных фактов  [12] проявлений экстремизма в глобальной компьютерной сети. Это происходит за счет выявления латентных преступлений в Интернете, появления новых статей в Уголовном кодексе Российской Федерации (таких, как «Прохождение обучения в целях террористической деятельности» [1, ст. 205.3], «Организация террористического сообщества и участие в нем» [1, ст. 205.4], «Организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации» [1, ст. 205.5]. Таким образом, перманентная целенаправленная работа центров по противодействию экстремизму территориальных органов должна стать обязательным элементом организации правового обеспечения деятельности органов внутренних дел по противодействию проявлениям экстремизма в глобальной компьютерной сети. Для этого требуется принятие мер правового характера, организационно-управленческих усилий со стороны руководителей организационных структур. Так, ключевыми факторами успеха являются: комплексный подход, использование современных достижений управленческой науки и положительного опыта работы.

Законодательство: состояние и пути совершенствования

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Список литературы: 1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13  июня 1996  г. №  63‑ФЗ (ред. от 06.07.2016) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954. 2. О  некоммерческих организациях: Федеральный закон от 12 января 1996 г. № 7‑ФЗ (ред. от 03.07.2016) // СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 145. 3. О  противодействии экстремистской деятельности: Федеральный закон от 25  июля

2002  г. №  114‑ФЗ (ред. от 23.11.2015) // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3031. 4. О  свободе совести и религиозных объединениях: Федеральный закон от 26  сентября 1997 г. № 125‑ФЗ (ред. от 06.07.2016) // СЗ РФ. 1997. № 39. Ст. 4465. 5. О  Межведомственной комиссии по противодействию экстремизму в Российской Феде-

29

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Законодательство: состояние и пути совершенствования

6.

30

7. 8. 9.

рации (вместе с «Положением о Межведомственной комиссии по противодействию экстремизму в Российской Федерации»): Указ Президента РФ от 26 июля 2011 г. № 988 (ред. от 17.02.2016) // СЗ РФ. 2011. № 31. Ст. 4705. Агамиров  К.В. Проблемы юридического прогнозирования: методология, теория, практика: монография / под науч.  ред. Р.В. Шагиевой. М., 2015. Валеев А.Х. Борьба с проявлением экстремизма в сети Интернет // Бизнес в законе. 2011. № 6. Воронович  Н.К. Интернет как угроза информационной безопасности России: дис. … канд. социолог. наук. Краснодар, 2012. Жуйков  А.А. Интернет и проблема информационного экстремизма в современном российском обществе // Общество и право. 2015. № 4 (54).

10. Жукова  О.С. Правовые меры противодействия информационному экстремизму: дис. … канд. юрид. наук. Воронеж, 2006. 11. Захватов И.Ю., Карулин В.Ю. Вопросы межведомственного взаимодействия по вопросам противодействия терроризму и экстремизму // Труды Академии управления МВД России. 2015. № 2 (34). 12. Статистика МВД России за 2015  год показала рост преступлений. URL: https://www. gazeta.ru/social/2016/01/22/8036075.shtml (дата обращения: 13.07.2016). 13. Упорников  Р.В. Политико-правовые технологии противодействия информационному экстремизму в России: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2007. E-mail: [email protected]

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

A.V. SHEVTSOV, Associate Professor at the Department of Management of Public Order Services of Center for Command Games, Candidate of Law, Associate Professor (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.85

Особенности административно-правового ограничения прав несовершеннолетних правонарушителей, доставляемых в органы внутренних дел Aspects of Administrative Curtailment of Rights of Minors Who Are Detained by Police for Breaking the Law В статье анализируются особенности административно-правого ограничения прав несовершеннолетних правонарушителей, доставляемых в органы внутренних дел. Рассматриваются цели применения указанных правоограничений, а также механизм административно-правового ограничения прав несовершеннолетних правонарушителей, представляющий собой совокупность правовых способов и средств, при помощи которых уполномоченными должностными лицами органов внутренних дел осуществляется административно-правовое ограничение прав указанной категории лиц.

The article is about the purpose of administrative curtailment of rights of minors brought to police precincts for breaking the law. The legal mechanism of such curtailment is also analyzed. This mechanism is a system of legal measures invoked and applied to detained minors by police officials who are specifically authorized to do so.

Ограничение прав, несовершеннолетний правонарушитель, меры административного принуждения, механизм административно-правового ограничения прав, доставление несовершеннолетних в органы внутренних дел, социально опасное положение несовершеннолетнего.

Curtailment of rights, underage offender, measures of administrative compulsion, mechanism of administrative curtailment of rights, delivery of offending minors to police precincts, socially vulnerable position of minor.

О

граничение прав человека характеризует его положение в обществе, одновременно раскрывая степень предоставленной законом свободы личности, нашедшую отражение в по-

ложениях ч.  3 ст.  55 и ч.  3 ст.  56 Конституции Российской Федерации [2]. Исследуя юридические основания ограничения прав и свобод человека, ученые пришли

Законодательство: состояние и пути совершенствования

А.В. ШЕВЦОВ, доцент кафедры управления деятельностью подразделений обеспечения охраны общественного порядка центра командно-штабных учений, кандидат юридических наук, доцент (Академия управления МВД России)

31

Законодательство: состояние и пути совершенствования

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

32

к выводу о том, что таковые представляют собой «обусловленные философско-правовой концепцией свободы личности и закрепленные в законах обстоятельства, создающие угрозу конституционно защищаемым ценностям» [11]. В этом смысле такие правоограничения являются ничем иным, как установленным законодательством пределом реализации предоставленных прав, который выражается в запретах, вторжениях, обязанностях, ответственности. Наличие последних предопределено необходимостью соблюдения законности, в том числе в сфере деятельности по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних  [3,  ст.  3]. По справедливому мнению Р.В.  Полтарыгина, «определяя цели и принципы правового регулирования, законодатель устанавливает гарантии реализации интереса… посредством наделения лиц субъективными правами, а также закрепления дозволений и запретов» [17]. Следует отметить, что объектом правового ограничения выступают далеко не все права, закрепленные в Конституции и действующих международно-правовых актах  [1], а исключительно права, подлежащие такого рода ограничению на основании вышеуказанных норм. Говоря об ограничении прав конкретной социальной группы участников общественных отношений, следует разграничить понятия «права человека» и «права гражданина». К первым из них относят совокупность «моральных норм, принадлежащих людям, независимо от расовых, национальных или социальных различий»  [16], тогда как ко вторым – охраняемую законом «меру юридически возможного поведения, направленную на удовлетворение интересов не всякого человека, а лишь того, который находится в устойчивой правовой связи с конкретным государством»  [14]. С учетом этого представляется, что объектом административно-правового ограничения прав граждан являются права, реализуемые ими исключительно в процессе деятельности государственной власти. Подробно исследуя административно-правовое ограничение прав граждан, В.А.  Мельников пришел к выводу о его двухуровневой природе. С одной стороны (статусный уровень) – посредством законодательного установления административно-правового статуса, а с другой стороны (принудительный уровень) – путем правового применения в формах правомерных изъятий из правомочий, входящих в объем административно-правового статуса, или напротив – возложения дополнительных юридических обязанностей либо применения мер административного принуждения физического характера [15]. Для деятельности органов внутренних дел (далее – ОВД) характерен именно второй, при-

нудительный уровень, реализующийся в рамках института административного принуждения. По мнению В.А.  Мельникова, административное принуждение – это «единственная совокупность правовых средств законного ограничения прав личности в сфере государственного управления вообще и в сфере внутренних дел в частности»  [15], оно же является «единственным средством реализации правоприменительного способа ограничения прав» [15]. Профессор А.И.  Каплунов к мерам принуждения относит «закрепленные законом способы, приемы и средства воздействия личного, имущественного и организационного характера, позволяющие заставить лицо исполнять юридические обязанности и соблюдать правовые запреты и состоящие из правовых ограничений, лишений, обременений» [12]. Характеризуя эти меры, он утверждает, что их принудительный характер «проявляется в том, что они применяются вопреки воле и желанию объекта управления»  [9] и заключаются «во вторжении в сферу прав и свобод конкретного лица» [13]. Разделяя мнение В.А.  Мельникова о том, что административное принуждение является единственной совокупностью правовых средств, реализуемых органами внутренних дел в целях законного ограничения прав личности, вполне уместно упомянуть о существующей в науке дифференциации правоограничений на общие, специальные и индивидуальные. Так, по мнению А.В. Ашихминой, общие ограничения могут быть предусмотрены для всех, специальные устанавливаются в отношении определенной категории лиц, а индивидуальные содержатся в актах правоприменения  [10]. Однако может ли быть использована такая дифференциация для понимания природы административно-правового ограничения прав такой социальной группы, как несовершеннолетние правонарушители? Федеральный закон от 24  июня 1999  г. № 120‑ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних»  [3] устанавливает начала правового регулирования отношений, возникающих в связи с деятельностью соответствующих субъектов (органов и учреждений), уполномоченных проводить индивидуальную профилактическую работу в отношении лиц, не достигших возраста совершеннолетия. Среди пятнадцати субъектов профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних особое место в плане исследуемых мер ограничения прав несовершеннолетних правонарушителей занимают подразделения по делам несовершеннолетних (далее – ПДН)  [3,  ст.  21], центры временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей (далее – ЦВСНП) [3, ст. 22], а также иные подразделения ОВД [3, ст. 23].

Федеральный закон от 7  февраля 2011  г. № 3‑ФЗ «О полиции» наделяет полицию правом «доставлять несовершеннолетних, совершивших правонарушения или антиобщественные действия, а также безнадзорных и беспризорных в ЦВСНП, в специализированные учреждения для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации, либо в служебное помещение территориального органа или подразделения полиции» [4, пп. 15 п. 1 ст. 13]. ­Механизм реализации этих полномочий достаточно детально изложен на ведомственном нормативном уровне. При доставлении несовершеннолетнего в ОВД оперативный дежурный (выясняющий обстоятельства доставления сотрудник) для решения вопроса принятия к несовершеннолетнему и (или) к его родителям или иным законным представителям мер административного или уголовного принуждения, а также мер по его дальнейшему устройству передает доставленного следователю, дознавателю, оперуполномоченному или сотруднику ПДН. В первых трех случаях основанием такой передачи служит наличие в действиях (бездействии) несовершеннолетнего признаков преступления и достижение возраста привлечения к уголовной ответственности. В четвертом случае основаниями для передачи несовершеннолетнего сотруднику ПДН являются: – совершение общественно опасного деяния либо иного правонарушения до достижения возраста, с которого наступает ответственность; – совершение административного правонарушения или антиобщественного действия; – самовольный уход из специального учебновоспитательного учреждения закрытого типа; – направление несовершеннолетнего в ЦВСНП [8]; – выявление безнадзорного и беспризорного, нуждающегося в помощи государства, для последующего его направления в специализированные социально-реабилитационные и медицинские учреждения; – доставление несовершеннолетнего с совершеннолетним правонарушителем или преступником. При невозможности передачи доставленного несовершеннолетнего сотруднику ПДН оперативный дежурный (выясняющий обстоятельства доставления сотрудник) руководствуется положениями Инструкции по организации деятельности ПДН, утвержденной приказом МВД России от 15  октября 2013  г. №  845  [5]. В частности, в соответствии с п.  79 и п.  80 вышеупомянутой инструкции о доставлении несовершеннолетнего составляется протокол [3, пп. 1 п. 2 ст. 21], хранящийся в ПДН в специальном накопительном деле [5, прил. 23], де-

лаются записи в книге учета лиц, доставленных в дежурную часть  [6,  прил.  3], и (или) журнале учета несовершеннолетних, доставленных в ОВД [5, прил. 14]. При доставлении несовершеннолетнего в ОВД: – устанавливаются характеризующие его данные, сведения о родителях (иных законных представителях), условиях воспитания; – незамедлительно уведомляются его родители (иные законные представители) [4, ч. 8 ст. 14]; – выясняются обстоятельства совершения правонарушения или обнаружения заблудившегося, подкинутого ребенка; – решается вопрос о возбуждении дела об административном правонарушении (в случае совершения правонарушения); – в необходимых случаях осуществляется медицинское освидетельствование на состояние опьянения, оказывается медицинская помощь; – принимаются меры по выявлению лиц, склонивших несовершеннолетнего к употреблению алкогольной или спиртосодержащей продукции, наркотических средств или психотропных веществ; – осуществляются меры по передаче доставленного его родителям или иным законным представителям, должностным лицам образовательных учреждений, медицинских организаций или специализированных социально-реабилитационных учреждений, факт передачи фиксируется документально [5, прил. 14, 23; 6, прил. 3]. Кроме того, при необходимости оперативный дежурный (выясняющий обстоятельства доставления сотрудник) составляет акт о помещении несовершеннолетнего в специа­ лизированное учреждение для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации  [5,  прил.  25], или акт о выявлении подкинутого или заблудившегося ребенка [5, прил. 26]. При отсутствии полномочий на составление и подписание вышеназванных актов оперативный дежурный (выясняющий ­обстоятельства доставления сотрудник) передает несовершеннолетнего должностным лицам, уполномоченным на составление и подписание таких актов. При наличии оснований для помещения несовершеннолетнего в ЦВСНП на срок до 48 часов оперативный дежурный выносит соответствующее постановление и направляет несовершеннолетнего в ЦВСНП. При отсутствии полномочий на вынесение постановления передает несовершеннолетнего соответствующим должностным лицам, указанным в специальном перечне [7, прил.].

Законодательство: состояние и пути совершенствования

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

33

Законодательство: состояние и пути совершенствования

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

34

В течение последних нескольких лет ведомственная регламентация полномочий сотрудников полиции в сфере административно-правового ограничения прав несовершеннолетних правонарушителей, доставляемых в ОВД, подверглась существенному изменению. По справедливому мнению профессора В.А.  Юсупова, «развитие административного права требует коренного переосмысления многих его положений. На первый план должны быть выдвинуты такие его проблемы, как механизм обеспечения прав, свобод и достоинств личности» [19]. Под механизмом реализации административно-правового ограничения прав несовершеннолетних правонарушителей следует понимать совокупность правовых способов и средств, при помощи которых полицией реа­ лизуются административно-правовые ограничения прав соответствующих участников общественных отношений, пренебрегающих интересами государства в области защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан РФ, иностранных граждан, лиц без гражданства. При этом полиция является властным субъектом действия механизма реализации административно-правового ограничения, а объект воздействия механизма – это ограничение прав несовершеннолетних правонарушителей, осуществляемое в целях обеспечения надлежащего баланса интересов государства в сфере профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Следует отметить, что в отношении несовершеннолетних правонарушителей могут быть использованы разнообразные по характеру меры административного принуждения. Вопервых, административно-предупредительные меры (служат целям предупреждения противоправных деяний). Во-вторых, меры административного пресечения (обеспечивают непосредственное пресечение таковых). В-третьих, меры, обеспечивающие производство по делу об административном правонарушении (применяются в силу процессуальной необходимости). И наконец, в-четвертых, меры, проявляемые в назначении административного наказания. Применение той или иной меры административного принуждения требует соответствующего основания, в качестве которого выступает наличие «особых, установленных государством условий, как связанных, так и не связанных с действиями человека»  [18]. Именно поэтому применение каждого из перечисленных видов мер административного принуждения имеет свои индивидуальные особенности административно-правового ограничения прав несовершеннолетних правонарушителей. При этом каждая из мер отражает определенную сово-

купность приемов и средств воздействия государства на вышеуказанных субъектов права и заключается в причинении им правоограничений исключительно в форме применения мер, прямо предусмотренных нормами административного права. Первая особенность административно-правового ограничения прав несовершеннолетних правонарушителей, доставляемых в ОВД, обусловлена применением полицией приемов и средств правоограничения в целях преду­ преждения или выявления правонарушений, предупреждения наступления иных общественно опасных последствий. Вторая особенность обусловлена применением полицией приемов и средств правоограничения в целях прекращения правонарушения либо объективно-противоправного деяния, содержащего в себе признаки правонарушения. Третья особенность обусловлена применением полицией приемов и средств правоограничения в целях обеспечения установленного процессуального порядка реализации правовых отношений, возникающих в связи с возбуждением производства по делу об административном правонарушении. Четвертая особенность обусловлена отсутствием у полиции полномочий применения приемов и средств правоограничения в связи с назначением наказания за совершенное несовершеннолетним административное правонарушение. Таким образом, особенности административно-правового ограничения прав несовершеннолетних проявляются в причинении им определенных законом правоограничений в форме применения предусмотренных нормами административного права мер в связи с правонарушением или антиобщественным действием, а также в целях предупреждения безнадзорности и беспризорности, устранения способствующих этому причин и социальных условий. Указанные правоограничения применяются в целях предупреждения или выявления правонарушений или иных общественно опасных последствий; прекращения правонарушения либо объективно-противоправного деяния; обеспечения административно-процессуального порядка реализации правовых отношений. Механизм административно-правового ограничения прав несовершеннолетних правонарушителей представляет собой совокупность правовых способов и средств, при помощи которых уполномоченными на то должностными лицами ОВД осуществляется административно-правовое ограничение прав указанной категории лиц путем применения к ним мер ­административного принуждения.

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

1. Конвенция ООН о правах ребенка (принята Резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1989 г.) // Сб. междунар. догов. СССР. Вып. XLVI. 1993. 2. Конституция Российской Федерации // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398. 3. Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних: Федеральный закон от 24  июня 1999  г. №  120‑ФЗ (ред. от 03.07.2016) // СЗ РФ. 1999. № 26. Ст. 3177. 4. О полиции: Федеральный закон от 7  февраля 2011  г. №  3‑ФЗ (ред. от 03.07.2016) // СЗ РФ. 2011. № 7. Ст. 900. 5. Об утверждении Инструкции по организации деятельности подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел Российской Федерации: приказ МВД России от 15 октября 2013 г. № 845 // СПС Гарант. 6. Об утверждении Наставления о порядке исполнения обязанностей и реализации прав полиции в дежурной части территориального органа внутренних дел после доставления граждан: приказ МВД России от 30  апреля 2012  г. №  389 (ред. от 19.06.2014) // СПС ­Гарант. 7. Об утверждении Перечня должностей сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, уполномоченных выносить постановление о помещении несовершеннолетних на срок до 48  часов в центры временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей органов внутренних дел: приказ МВД России от 9  апреля 2013  г. № 198 (ред. от 12.07.2014) // СПС Гарант. 8. О совершенствовании деятельности центров временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей: приказ

МВД России от 1 сентября 2012 г. № 839 // СПС Гарант. 9. Административное право / под ред. А.И. Каплунова. М., 2011. 10. Ашихмина  А.В. Конституционно-правовой механизм ограничения прав и свобод человека и гражданина в РФ: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. 11. Бутылин  В.Н., Гончаров  И.В., Барбин  В.В. Обеспечение прав и свобод человека и гражданина в деятельности ОВД. М., 2009. 12. Каплунов  А.И. Административное принуждение, применяемое органами внутренних дел: теория и практика: монография / под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб., 2004. 13. Каплунов  А.И. Административное принуждение, применяемое ОВД (системно-правовой анализ): автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005. 14. Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы: учеб. пособ. М., 2000. 15. Мельников  В.А. Административно-правовое ограничение прав граждан и механизм его реализации ОВД: монография / под ред. В.В. Денисенко. М., 2013. 16. Политика: толковый словарь: русско-английский / ред. А. Маклин. М., 2001. 17. Полтарыгин  Р.В. Интересы несовершеннолетних как объект уголовно-правовой охраны // Российский следователь. 2014. № 21. 18. Попов Л.Л., Шергин А.П. Классификация мер административного принуждения // Правоведение. 1970. № 7. 19. Юсупов В.А. Главная идея административного права // Административное право и права человека. Волгоград, 1990.

Законодательство: состояние и пути совершенствования

Список литературы:

Тел.: 8 (499) 745-84-09

35

теория и практика правоохранительной деятельности О.Н. ГРОМОВА, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин, кандидат юридических наук, доцент (Академия управления МВД России) O.N. GROMOVA, Associate Professor at the Department of State Law Disciplines, Candidate of Law, Associate Professor (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 342.721

Обеспечение органами внутренних дел на транспорте конституционного права на свободу передвижения The Role of Law Enforcement Bodies on Transport in Safeguarding Russian Citizens’ Constitutional Entitlement to Freedom of Movement В статье рассматриваются правовые основы и особенности обеспечения органами внутренних дел на транспорте конституционного права на свободу передвижения, формулируются предложения по устранению коллизий федерального законодательства в рассматриваемой сфере.

The author analyzes the specifics of and legal provisions for law enforcement work carried out on transport and aimed at safeguarding the constitutional entitlement of Russian citizens to freedom of movement. Proposals are put forward to eliminate contradictions and discrepancies in relevant federal legal acts.

Конституционное право на свободу передвижения, органы внутренних дел на транспорте, полиция, правовые основы.

Constitutional entitlement to freedom of movement, law enforcement bodies on transport, police, legal foundations.

П

раво на свободу передвижения  –  конституционное право человека и гражданина, которое закреплено в ст.  27 Конституции Российской Федерации [1], в Законе РФ от 25 июня 1993  г. №  5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» [9], иных федеральных законах, международных актах о правах человека, международных договорах Российской Федерации.

Для человека возможность свободно перемещаться обладает большой ценностью, так как позволяет реализовать его материальные и духовные потребности. Отнесение свободы передвижения к числу естественных прав и свобод подтверждает значимость данного права, которое государство обеспечивает своей защитой. Вопросы обеспечения прав и свобод человека и гражданина занимают значительное место в деятельности всех государственных

органов, поскольку эта обязанность закрепляется в Конституции и федеральном законодательстве Российской Федерации. Конституционно-правовой механизм обеспечения права на свободу передвижения представляет собой «комплекс согласованных действий государства (форм, способов, критериев, средств), направленных на невмешательство и одновременно с этим создание условий, гарантирующих реализацию этого права; действия по охране, защите и компенсации в случае нарушения права неправомерными действиями и привлечение к ответственности виновных лиц»  [11]. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации, утвержденная Указом Президента РФ 31 декабря 2015 г., устанавливает, что транспортная безопасность, наряду с иными составляющими, включается в понятие «национальная безопасность Российской Федерации», подразумевающее «состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, при котором обеспечиваются реализация конституционных прав и свобод граждан Российской Федерации» [10]. Значительный объем работы по обеспечению права на свободу передвижения выполняют органы внутренних дел. Это обусловлено, прежде всего, широтой их полномочий, позволяющей им активно, в различных формах и посредством самых разнообразных методов участвовать в обеспечении конституционных прав и свобод граждан. Огромная территория страны, высокий уровень использования всех видов транспорта существенным образом влияет на обеспечение права на свободу передвижения. Полномочия полиции по обеспечению правопорядка и безопасности на объектах транспорта установлены Федеральным законом «О полиции», предоставляющим ей право участвовать в проверках, проводимых уполномоченными федеральными органами исполнительной власти государственного контроля (надзора) в области транспортной безопасности (п. 27 ч. 1 ст. 13), а также принимать участие в досмотре пассажиров, их ручной клади и багажа на железнодорожном, водном или воздушном транспорте, метрополитене либо осуществлять такой досмотр самостоятельно в целях изъятия вещей и предметов, запрещенных для перевозки транспортными средствами [6]. Необходимо отметить, что практическая реализация указанных полномочий полиции в настоящее время представляется затруднительной, что оказывает негативное влияние на качество обеспечения прав и свобод граждан (пассажиров) и, в частности, их права на свободу передвижения. Так, в соответствии с Уставом железнодорожного транспорта Российской Федерации [8] пассажир –  это физическое лицо, заключившее

договор перевозки пассажира. Ст.  177 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации устанавливает, что пассажиром является физическое лицо, заключившее договор морской перевозки пассажира, или физическое лицо, в целях перевозки которого заключен договор фрахтования судна  [4]. В соответствии со ст.  100 Воздушного кодекса Российской Федерации пассажиром воздушного судна является физическое лицо, заключившее договор воздушной перевозки пассажира, либо физическое лицо, в целях перевозки которого заключен договор фрахтования воздушного судна (воздушный чартер)  [2]. Указанные положения действующего законодательства показывают, что термин «пассажир» имеет гражданско-правовую природу и связан с договором перевозки, заключенным в соответствии со ст.  786 Гражданского кодекса Российской Федерации  [3]. В этой связи полиция реализовывает свои права только в отношении физических лиц с особым статусом пассажира, иные лица, находящиеся на железнодорожном, водном или воздушном транспорте, метрополитене, досмотрены быть не могут. Представляется, что указанная норма не в полной мере учитывает риски актов незаконного вмешательства в деятельность транспортного комплекса, и реализация полицией указанных прав не будет в полной мере способствовать обеспечению безопасности граждан на транспорте, а соответственно и защите их права на свободу передвижения. Необходимо отметить также ряд несоответствий, связанных с обеспечением права граждан на свободу передвижения. Например, обязанности, возложенные на полицию в этой сфере, отличаются от обязанностей, которые закреплены в законодательстве, регламентирующем основы обеспечения транспортной безопасности. В этой связи следует остановиться на несогласованности некоторых положений Федерального закона «О полиции», Воздушного кодекса Российской Федерации и Федерального закона «О транспортной безопасности». В соответствии с ч.  2 ст.  83 Воздушного кодекса Российской Федерации  [2] органы внутренних дел являются субъектами обеспечения авиационной безопасности, реализуя тем самым право граждан на свободу передвижения. Эту функцию органы внутренних дел реализуют наряду со службами авиационной безопасности аэродромов или аэропортов, подразделениями ведомственной охраны Минтранса России, службами авиационной безопасности авиационных предприятий, а также иными уполномоченными органами. В то же время Федеральным законом от 3 февраля 2014 г. № 15‑ФЗ РФ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

37

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

38

Федерации по вопросам обеспечения транспортной безопасности»  [5] изменена редакция п.  32 ч.  1 ст.  12 Федерального закона «О полиции»: исключено прямое установление обязанности полиции участвовать в соответствии с законодательством РФ в обеспечении авиационной безо­ пасности в области гражданской авиации, охранять в порядке, установленном Правительством РФ, аэропорты и объекты их инфраструктуры. Вместе с тем соответствующие положения Воздушного кодекса РФ не были изменены, что создает определенное противоречие в действующем законодательстве. С учетом современных угроз терроризма, исходя из сложившейся практики, представляется, что обязанность сотрудников органов внутренних дел по участию в обеспечении безопасности на воздушном транспорте исключена из текста закона необоснованно, полиция по-прежнему обеспечивает безопасность граждан на объектах воздушного транспорта, что способствует обеспечению конституционного права граждан на свободу передвижения. Представляется, что п.  32 ч.  1 ст.  12 Федерального закона «О полиции» следовало бы изложить в следующей редакции: «…участвовать в соответствии с законодательством Российской Федерации в обеспечении авиационной безопасности в области гражданской авиации; выносить заключения о возможности допуска лиц к выполнению работ, непосредственно связанных с обеспечением транспортной безопасности». Тем самым будет устранено имеющееся в законодательстве противоречие и закреплено правовое основание тех действий, которые составляют одно из полномочий полиции, направленное на обеспечение права на свободу передвижения в России. Анализ совершенных на воздушных судах правонарушений показал, что хулиганские действия авиапассажиров в состоянии алкогольного опьянения зачастую создают опасность для лиц, находящихся на борту воздушного судна, негативно влияют на обеспечение авиационной безопасности, ограничивают право других граждан на свободное передвижение. Необходимо отметить, что вопросы непосредственного противодействия таким угрозам в настоящее время недостаточно урегулированы правом. На практике решение о перевозке пассажиров, имеющих признаки алкогольного опьянения, принимает перевозчик (сотрудники авиакомпании). Обеспечивающие права пассажиров адекватные меры воздействия на нарушителей общественного порядка на воздушном судне, находящемся в полете, могут быть реализованы при условии наличия на борту соответствующего уполномоченного должностного лица. Однако указанное должностное

лицо должно не только обладать определенным объемом властных полномочий, но и быть способно своими действиями предотвратить соответствующие административные правонарушения и преступления, возможность совершения которых существует на борту воздушного судна. Представляется, что в качестве таких должностных лиц наиболее эффективно могут выступить сотрудники полиции, которые при сопровождении воздушных судов будут обеспечивать охрану общественного порядка на борту, а в случае выявления правонарушений  –  составлять процессуальные документы и применять меры административного принуждения. Охрана общественного порядка, обеспечение общественной безопасности, борьба с преступностью на всех объектах транспорта, включая оперативную профилактику преступлений, должны являться функцией линейных органов внутренних дел на транспорте, в то время как вопросы предполетной подготовки, технического оснащения средствами безопасности, наблюдения за пассажиропотоком и т. д. должны быть отнесены к компетенции служб аэропортов и иных авиационных объектов. Сложившаяся ситуация требует разработки соответствующих совместных документов Минтранса России, МВД России и ФСБ России. Существуют определенные противоречия между положениями федеральных законов «О полиции» и «О транспортной безопасности». Ст.  12.2 «Досмотр, дополнительный досмотр и повторный досмотр в целях обеспечения транспортной безопасности»  [7] устанавливает, что такие досмотры проводятся в случаях, предусмотренных требованиями по обеспечению транспортной безопасности, установленными Правительством Российской Федерации  [7,  ст.  8]. П.  16 ч.  1 ст.  13 Федерального закона «О полиции» предоставляет полиции право принимать участие в досмотре пассажиров, их ручной клади и багажа на железнодорожном и водном транспорте. Однако, согласно положениям Федерального закона «О транспортной безопасности», организация досмотра, дополнительного досмотра, наблюдения и (или) собеседования в целях обеспечения транспортной безопасности возлагается на субъекты транспортной инфраструктуры и (или) перевозчиков, соответственно, вышеуказанные досмотры проводятся уполномоченными лицами из числа работников подразделений транспортной безопасности. В связи с этим предлагаем ч. 2 ст. 12.2 Федерального закона «О транспортной безопасности» [7] изложить в следующей редакции: «Организация досмотра, дополнительного досмотра, повторного досмотра, наблюдения и (или) собеседования в целях обеспечения транспортной

­безопасности возлагается на полицию, субъекты транспортной инфраструктуры и (или) перевозчиков», что позволит устранить противоречие положений рассматриваемых федеральных законов. Эффективность обеспечения транспортной безопасности, а соответственно и права личности на свободу передвижения, зависит от уровня организации, необходимой координации и взаимодействия между органами государственной власти Российской Федерации и субъектами транспортной инфраструктуры (хозяйствующими субъектами). Представляется, что разработка и принятие совместного приказа Министерства транспорта Российской Федерации и МВД России позволило бы более четко определять и разграничивать компетенцию, функции и ответственность всех служб, обеспечивающих безопасность населения на транспорте. «Реальное обеспечение права на свободу передвижения нуждается не только в подробной декларативной регламентации, но и в возможности его практической реализации, подкрепленной законами государства и правоприменительной практикой» [11]. Железнодорожный транспорт занимает ведущее место в транспортной системе России по объему пассажирских перевозок. Организация охраны общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, лежащие в основе обеспечения права граждан на свободу передвижения, а также борьба с правонарушениями должны учитывать факторы, влияющие на распределение сил и средств соответствующих звеньев внутренних дел на транспорте. К ним следует отнести такие, как протяженность участков обслуживания, сосредоточение и постоянное перемещение транспортными средствами большого количества пассажиров, круглосуточный график работы железнодорожного транспорта, возможность использования преступными элементами транспорта для передвижения после совершения правонарушения, большое скопление материальных ценностей, использование транспорта несовершеннолетними лицами для путешествий. Важную роль в обеспечении права граждан на свободу передвижения и безопасности на транспорте играют наряды патрульно-постовой службы полиции на транспорте (далее –  ППСП). Основными формами организации патрульно-постовой службы в сфере пассажирских перевозок являются: 1)  патрулирование нарядами подразделений ППСП линейного органа внутренних дел залов вокзалов станций с обходом мест сосредоточения пассажиров, посадочных платформ, отстойных парков вагонов и других объектов транспорта, выставление в этих местах постов;

2) сопровождение нарядами поездов; 3)  участие членов общественных формирований правоохранительной направленности, частных охранных организаций в обеспечении правопорядка. На отдельных станциях, остановочных пунктах начальники линейных управлений (отделов, отделений) МВД России на транспорте, в зависимости от оперативной обстановки, могут устанавливать полицейские посты, на которые назначаются наиболее подготовленные полицейские. Правопорядок в поездах обеспечивается нарядами сопровождения. Сопровождение поездов осуществляется сквозным (от пункта формирования поезда до пункта его назначения в пределах Российской Федерации) и эстафетным (несколькими нарядами ППСП в пределах участков своего обслуживания) способами. Для сопровождения специальных поездов, туристических поездов, поездов с лицами, следующими организованными группами, выделяется усиленный наряд ППСП. При следовании специальных поездов патрульно-постовая служба на объектах транспорта организуется по особым планам, разрабатываемым совместно и по согласованию с соответствующими начальниками органов внутренних дел на транспорте и руководителями органов федеральной службы безопасности. Предусмотрено обязательное патрулирование ночью в пригородных поездах парными патрулями от пункта отправления до пункта назначения. Наряд сопровождения при выполнении задач взаимодействует с территориальными органами МВД России по маршруту следования поезда, а также с поездной бригадой. Важной формой охраны общественного порядка и обеспечения общественной безопасности на железнодорожном транспорте являются заслоны. Заслон  –  это наряд линейного органа внутренних дел, выполняющий задачу по блокированию или перекрытию железнодорожных направлений в целях преду­ преждения проникновения антиобщественного ­элемента в города, где проводятся общественно-­ политические и другие массовые мероприятия. Засло­ны обеспечивают пресечение краж грузов и свое­временное обнаружение правонарушений. Основным видом деятельности органов внутренних дел в механизме обеспечения прав и свобод личности является правоохранительная деятельность: предупреждение, выявление, раскрытие, расследование преступлений и иных правонарушений, посягающих на права и свободы граждан. Основное назначение мероприятий, проводимых органами внутренних дел на транспорте по обеспечению конституционного права граждан на свободу передвижения,

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

39

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

теория и практика правоохранительной деятельности

заключается в предотвращении нарушений данного права и устранении препятствий на пути его реализации. Таким образом, осуществляя меры по противодействию преступности, обеспечению право-

40

порядка и общественной безопасности на транспортных объектах, органы внутренних дел на транспорте обеспечивают права и свободы граждан, и в первую очередь –  право на свободу передвижения.

Список литературы: 1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993  г.) (ред. от 21.07.2014) // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398. 2. Воздушный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 19 марта 1997 г. № 60‑ФЗ (ред. от 13.07.2015) // СЗ РФ. 1997. № 12. Ст. 1383. 3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть 1): Федеральный закон от 30 ноя­ бря 1994  г. №  51‑ФЗ (ред. от 13.07.2015) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301. 4. Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации: Федеральный закон от 30 апреля 1999 г. № 81‑ФЗ (ред. от 13.07.2015) // СЗ РФ. 1999. № 18. Ст. 2207. 5. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам обеспечения транспортной безо­ пасности: Федеральный закон от 3  февраля 2014 г. № 15‑ФЗ // СЗ РФ. 2014. № 6. Ст. 566. 6. О полиции: Федеральный закон от 7  февраля 2011  г. №  3‑ФЗ (ред.  от 13.07.2015) // СЗ РФ. 2011. № 7. Ст. 900.

7. О транспортной безопасности: Федеральный закон от 9  февраля 2007  г. №  16‑ФЗ (ред. от 13.07.2015) // СЗ  РФ. 2007. №  7. Ст. 837. 8. Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации: Федеральный закон от 10  января 2003  г. №  18‑ФЗ (ред. от 06.04.2015) // СЗ РФ. 2003. № 2. Ст. 170. 9. О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации: Закон РФ от 25 июня 1993  г. №  5242-1 (ред. от 28.11.2015) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. №  32. Ст. 1227. 10. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 31  декабря 2015  г. №  683 // СЗ  РФ. 2016. № 1 (ч. II). Ст. 212. 11. Куличенко Н.А. Конституционное право на свободу передвижения в России и Германии. Ставрополь, 2012. E-mail: [email protected]

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

V.O. LAPIN, Head of the Department of Strategic Problems of Management of Research Center, Candidate of Law, Associate Professor (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.43

Обеспечение возмещения ущерба по уголовным делам о преступлениях, связанных с освоением бюджетных средств Judicial Enforcement of Compensation for Damage Caused by Misappropriation, Embezzlement or Stealth of Public Funds В статье рассматривается современное состоя­ ние деятельности правоохранительных органов по обеспечению возмещения ущерба по уголовным делам о преступлениях, связанных с освоением бюджетных средств. Определены основные факторы, негативно влияющие на обеспечение возмещения ущерба, и механизм взаимодействия правоохранительных и иных государственных органов в этой сфере. Сформулированы предложения по повышению эффективности обеспечения возмещения ущерба по рассматриваемой категории преступлений.

The article is about the current state of affairs in the law enforcement’s struggle to ensure adequate compensation for damage caused by misappropriation, embezzlement or stealth of public money. Mechanisms are described that make for impeccable joint action in this field by law enforcement and other government organizations. Factors are identified that hamper this effort. Proposals are put forward on how to contain, neutralize or eliminate these factors.

Возмещение ущерба, конфискация, арест на имущество, хищение бюджетных средств, гражданский иск, расследование преступлений.

Recuperation of losses, confiscation, arrest of property, seizure of assets, embezzlement or stealth of public money, private lawsuit, crime investigation.

О

беспечение возмещения материального ущерба, причиненного бюджетной системе Российской Федерации в результате совершения преступлений, связанных с освоением бюджетных средств, является одним из приоритетных направлений деятельности правоохранительных органов. Эффективность деятельности по обеспечению возмещения ущерба не только гарантирует защиту имущественных интересов государства и муниципальных образований, но и имеет большое общественное значение, ­способствуя стабильному исполнению государством социаль­ ных обязательств перед гражданами.

Криминогенная обстановка, складывающаяся в бюджетной сфере в последние годы, характеризуется высоким уровнем ее криминализации. По данным ФКУ «ГИАЦ МВД России», правоохранительными органами в 2012  г. выявлено 12  374 преступления, связанных с освоением бюджетных средств, в 2013  г.  – 14  301, в 2014 г. – 9 639, в 2015 г. – 8 737. Размер причиненного материального ущерба в 2012 г. составил 4,1 млрд руб., в 2013 г. – 10,5 млрд руб., в 2014 г. – 17,8  млрд руб., в 2015  г.  – 21  млрд руб. Причем за рассматриваемый период доля обеспечения возмещения материального ущерба уменьшилась с 75,1 % до 50,9 % [7].

теория и практика правоохранительной деятельности

В.О. ЛАПИН, начальник отдела по исследованию стратегических проблем управления научно-исследовательского центра, кандидат юридических наук, доцент (Академия управления МВД России)

41

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

42

Анализ работы по обеспечению возмещения ущерба по уголовным делам о преступлениях, связанных с освоением бюджетных средств, в ходе досудебного производства свидетельствует о том, что несмотря на тридцатипроцентное снижение количества ежегодно регистрируемых преступлений указанной категории за рассматриваемый период, размер причиненного ущерба по ним увеличился в пять раз. При этом снизилась результативность работы по обеспечению возмещения ущерба: только в 2015 г. не обеспечено возмещение причиненного бюджетной системе Российской Федерации материального ущерба на сумму более 10 млрд руб. К преступлениям, связанным с освоением бюджетных средств, следует относить умышленные корыстные уголовно наказуемые деяния (действия либо бездействие), в том числе коррупционной направленности, совершенные как участниками бюджетного процесса, так и иными лицами (исполнителями государственных (муниципальных) контрактов, получателями различных социальных выплат и т.  п.) в процессе формирования либо расходования средств бюджетов различных уровней и бюджетов государственных внебюджетных фондов и причиняющие ущерб бюджетной системе Российской Федерации. По уголовным делам о преступлениях в бюджетной сфере предметом посягательства являются бюджетные средства муниципальных образований (46,3  %), выделенные с учетом требований Федерального закона от 5  апреля 2013  г. №  44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», средства федерального бюджета (38,1 %) и средства бюджетов субъектов Российской Федерации (15,6 %) [4]. Существенное влияние на работу органов внутренних дел, в том числе и в части обеспечения возмещения ущерба, оказало сокращение личного состава, достигнув, по мнению Министра внутренних дел Российской Федерации генерала полиции Российской Федерации В.А.  Колокольцева, высказанному на расширенном заседании коллегии Министерства 15  марта 2016  г., предельной «пропускной способности» [3]. Вместе с тем, несмотря на отмеченные негативные обстоятельства, остаются неизменными задачи по реализации комплекса мер, направленных на совершенствование работы по возмещению ущерба (в части достижения удельного веса возмещения ущерба в 75 %) [1]. Из результатов изучения уголовных дел о мошенничествах, связанных с расходованием бюджетных средств, проведенного С.С.-Х. Исаевым  [5], следует, что предпринимаемые на до-

судебных стадиях уголовного судопроизводства меры по обеспечению возмещения ущерба недостаточны. Например, такая мера процес­ суального принуждения, как наложение ареста на имущество, применялась следователями лишь в 13 % случаев (арест на недвижимое имущество и транспортные средства – в 8 % случаев и арест на денежные средства, находящиеся на счетах в банках, – в 5 % случаев). Кроме того, анализ практики расследования уголовных дел о преступлениях, связанных с освоением бюджетных средств, позволяет выделить следующие факторы, оказывающие негативное влияние на эффективность применения мер обеспечительного характера: – выявление фактов хищения бюджетных средств спустя длительный период времени; – пассивность государственных органов, представляющих интересы государства, в заявлении исковых требований о возмещении причиненного ущерба бюджетной системе Российской Федерации; – изощренность способов совершения, сокрытия и легализации похищенного имущества; – непроведение необходимых исследований и экспертиз для установления точного размера причиненного ущерба; – несвоевременность принятия мер по установлению похищенного имущества; – неприобщение к материалам проверок документов, отражающих движение денежных средств по счетам предприятий и организаций, имеющих отношение к расследуемым фактам; – сокрытие обвиняемыми (подозреваемыми) похищенного имущества путем переоформления права собственности либо распоряжения имуществом на третьих лиц. Подозреваемые (обвиняемые) по делам о преступлениях, связанных с освоением бюджетных средств, осуществляют преступную деятельность на профессиональной основе, а следовательно, заранее продумывают схемы движения денежных средств (как правило, через сеть «фирм-однодневок»), безопасные способы обналичивания либо легализации как денежных средств, так и имущества, полученных преступным путем, обеспечивают вывод денежных средств в офшорные юрисдикции (посредством фиктивных внешнеэкономических контрактов) и т. п. Как правило, деятельность правоохранительных органов по обеспечению возмещения ущерба осуществляется в условиях активного противодействия со стороны подозреваемых (обвиняемых) и связанных с ними лиц, направленного на сокрытие как самого факта хищения, так и денежных средств и иного имущества, на которые в установленном законом порядке может быть наложен арест.

С целью возмещения ущерба, исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации наиболее востребованной мерой обеспечительного характера является наложение ареста на имущество. Подавляющая часть подсудимых по делам о преступлениях, связанных с освоением бюджетных средств, не стремится погашать причиненный преступлением ущерб бюджетной системе Российской Федерации в рамках уголовного судопроизводства, наоборот, создает всяческие препятствия на пути рассмотрения гражданского иска, доказывая законность той или иной сделки, в рамках которой приобретено имущество, оспаривая размер причиненного ущерба, ходатайствуя о назначении новых судебных экспертиз либо приобщении результатов экспертиз, произведенных по инициативе стороны защиты. К сожалению, просчеты при подготовке материалов, обосновывающих характер и размер ущерба, причиненного бюджетной системе Российской Федерации, а также при подготовке поддержания государственного обвинения в части возмещения причиненного ущерба, негативно сказываются на обеспечении защиты интересов государства [9]. На федеральном уровне в 2016  г. впервые издан совместный приказ  [2], в котором определен порядок взаимодействия правоохранительных и иных государственных органов на досудебной стадии уголовного судопроизводства по возмещению ущерба, причиненного госу­ дарству преступлениями. Данным приказом в обязанности следователей, дознавателей и их руководителей вменяется: принятие своевременных мер к установлению характера и размера вреда и установления имущества, за счет которого он может быть возмещен; направление запросов в банки, ГИБДД, налоговые, регистрирующие и другие органы; наложение ареста на имущество в порядке ст.ст.  115 и 160.1 Уголовно-­процессуального кодекса Российской Федерации (далее  –  УПК  РФ); незамедлительное извещение соответствующих государственных органов и органов местного самоуправления о возможности предъявления гражданского иска для последующего (в ­случае согласия) вынесения постановления о признании соответствующего органа гражданским истцом либо (в случае отказа) направление в 10-дневный срок с момента извещения письменного уведомления прокурору с приложением соответствующего документа. Одной из проблем по рассматриваемой категории преступлений является установление потерпевшей стороны  – государства в лице соответствующих органов государственной вла-

сти (государственного заказчика, заказчика, главного распределителя бюджетных средств, контролирующих органов и  т.  п.) и получение от них заявления о причиненном ущербе и его размере. В качестве примера можно привести уголовное дело №  154065, возбужденное 22  сентября 2015  г. следственным отделением Анапского линейного отдела МВД России на транспорте в отношении Ж. по признакам преступления, предусмотренного ч.  1 ст.  201 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), по факту причинения материального ущерба в размере более 16,4 млн руб., выделенных Автономной некоммерческой организации «Единая транспортная дирекция» (далее  – АНО  «ЕТД») для строительства перехватывающих парковок и накопительных площадок в районе порта «Кавказ». Основанием для возбуждения уголовного дела послужило заключение Счетной палаты Российской Федерации о проверке деятельности АНО «ЕТД», осуществляющей организацию транспортного сообщения с Крымским федеральным округом, в рамках которой установлены факты нецелевого использования субсидий. Несмотря на попытки органов предварительного следствия Управления на транспорте МВД России по ЮФО следственным путем установить все обстоятельства произошедшего, решением Анапского городского суда от 25  декабря 2015 г. постановление о возбуждении уголовного дела признано незаконным. Основанием стало отсутствие в материалах уголовного дела заявления от представителей потерпевшей стороны  – государства в лице представителей администрации Темрюкского района и Краснодарского края. Длительная переписка по данному вопросу органов предварительного следствия и органов государственной власти Краснодарского края результатов не дала, а 17  февраля 2016  г. в возбуждении уголовного дела в отношении Ж. отказано на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ [6]. Надеемся, что вновь принятый совместный приказ позволит выработать единую практику взаимодействия и исключить факты отказа тех или иных государственных органов либо муниципальных организаций в представлении интересов государства, препятствуя тем самым возмещению ущерба, причиненного государству или муниципальным образованиям. В то же время остается нерешенным ряд проблемных вопросов, негативно влияющих на эффективность деятельности правоохранительных органов по возмещению ущерба, причиненного в результате совершения преступлений, связанных с освоением бюджетных средств.

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

43

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Так, возможность защиты интересов госукоррумпированными должностными лицами дарства и муниципальных образований, котогосударственных органов денежных средств, рым причинен ущерб в результате совершения полученных в качестве взятки («отката»); преступлений экономической направленности – обеспечить проведение на систематической (в том числе преступлений, связанных с освоеоснове мониторинга информации социнием бюджетных средств), существенно ограальных сайтов сети Интернет, в том числе ничена в части применения такого института, специал­изированных сайтов, на которых разкак конфискация имущества (гл. 15.1 УК РФ) [8]. мещается информация о закупочной деятельВ перечень преступлений (п.  «а» ч.  1 ст.  104.1 ности государственных и муниципальных УК  РФ), по которым предусмотрено применебюджетных организаций; ние конфискации имущества, не вошли наибо- – нарабатывать положительную практику по лее распространенные преступления как против наложению ареста на денежные средства фисобственности (например, мошенничество), так зических лиц и организаций, находящиеся на и в сфере экономической деятельности (наприрасчетном или ином счете в кредитной ормер, незаконная банковская деятельность), в реганизации, не только в части имеющихся на зультате совершения которых причиняется наинем денежных средств, но и в части поступле­ больший материальный ущерб. В сложившейся ния денежных средств в будущем. Вместе ситуации объективно требуется научно обос тем ключевым обстоятельством для суда сновать и в дальнейшем внести изменение в ч. 1 является обоснование того, что расчетный ст. 104.1 УК РФ, дополнив содержащийся в ней счет  – действующий, и на него с определенперечень преступлений экономической направной периодичностью поступали и будут поленности, в результате совершения которых ступать денежные средства; причиняется значительный ущерб государству – организовать изучение решений судов об отказе в наложении ареста на имущество в различи муниципальным образованиям. ных следственных ситуациях, а также об отмене В части совершенствования работы правосудами обеспечительных мер при вынесении охранительных органов по обеспечению возмеприговора в случаях, когда гражданский иск щения ущерба, по нашему мнению, необходимо: остался без рассмотрения, в целях выработки – реализовать комплекс мер, направленных на улучшение взаимодействия органов предединого подхода и получения соответствующих варительного следствия и сотрудников операзъяснений по спорным ситуациям в Верховративных служб на стадии проводимых ими ном Суде Российской Федерации. доследственных проверок, в том числе путем Повышение результативности возмещения введения обязательности подготовки заклю- материального ущерба по уголовным делам чения о полноте проведенных мероприятий о преступлениях, связанных с освоением бюди об установлении имущества подозреваемых жетных средств, зависит от осознания руково(обвиняемых), на которое может быть нало- дителями и сотрудниками правоохранительных жен арест; органов приоритетности задачи по возмещению – нацелить оперативных сотрудников на более ущерба как одного из важнейших показателей, широкое использование возможностей Рос- по которому оценивается их работа, а также финмониторинга в части установления движе- как реального уровня защищенности бюджетной ния похищенных бюджетных средств и конеч- системы Российской Федерации от преступных ного бенефициара, а также фактов легализации посягательств.

Список литературы:

44

1. Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Обеспечение общест­ венного порядка и противодействие преступности»: постановление Правительства РФ от 15 апреля 2014 г. № 345. URL: https://mvd.ru/ document/ (дата обращения: 20.08.2016). 2. О порядке взаимодействия правоохранительных и иных государственных органов на досудебной стадии уголовного судопроизводства в сфере возмещения ущерба, причиненного государству преступлениями: приказ Генпрокуратуры  России №  182, МВД  России №  189, МЧС  России №  153,

ФСБ  России №  243, СК  России №  33, ФСКН  России №  129, ФТС  России №  800, ФССП России № 220, Росфинмониторинга №  105 от 29  марта 2016  г. // СПС КонсультантПлюс. 3. Выступление Министра внутренних дел Российской Федерации В.А.  Колокольцева на расширенном заседании коллегии Министерства / Официальный сайт МВД России. URL: https://mvd.ru/document/7393866 (дата обращения: 20.08.2016). 4. Земскова  Е.Н. Расследование преступлений в сфере закупок товаров, работ, услуг для

обеспечения государственных и муниципальных нужд: учеб.-метод. пособ. М., 2014. 5. Исаев С.С.-Х. Расследование мошенничеств, связанных с расходованием бюджетных средств: дис. … канд. юрид. наук. М., 2014. 6. Обзор о результатах деятельности органов предварительного следствия системы МВД России на транспорте по противодействию хищениям бюджетных средств в сфере транспорта в 2015 году. М., 2016. 7. Сведения о преступлениях экономической и коррупционной направленности, выявленных подразделениями правоохрани-

тельных органов за 2012–2015 годы. Форма № 451 («1-А»). М., 2016. 8. Сычев П.Г. Имущественный характер экономических преступлений и соответствующие процессуальные последствия // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2014. № 12. 9. Титова  В.Н. Проблемы реализации норм уголовно-процессуального законодательства о возмещении ущерба, причиненного преступлением: монография. М., 2013. Тел.: 8 (499) 745-95-10

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

45

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

теория и практика правоохранительной деятельности

В.В. МЕНЬШИХ, начальник кафедры математики и моделирования систем, доктор физико-математических наук, профессор, Почетный работник высшего профессионального образования РФ В.В. ГОРЛОВ, заместитель начальника кафедры тактико-специальной подготовки (Воронежский институт МВД России) V.V. MENSHIKH, Head of the Department of Mathematics and System Modeling, Doctor of Physics and Mathematics, Professor, Merited Worker of Higher Professional Education of the Russian Federation V.V. GORLOV, Deputy Head of the Department of Tactical and Special Training (Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia) УДК 316.482.5

Оценки вероятностно-временных характеристик массовых беспорядков, возникших в результате конфликтов на национальной (расовой) почве Estimating Time-Dependent Probability Characteristics of Mass Rioting Caused by Ethnic or Racial Conflict В статье рассмотрены некоторые результаты имитационного моделирования массовых беспорядков, возникших в результате конфликтов на национальной (расовой) почве, позволившие получить оценки их вероятностно-временных характеристик. Проведен анализ и даны рекомендации по использованию полученных результатов в практической деятельности органов внутренних дел.

A stochastic numerical simulation is developed of mass rioting triggered by ethnic or racial conflict. Multiple runs of it enable the author to estimate time-dependent probability characteristics of such rioting under a variety of scenarios. Accordingly, optimum anti-riot strategies for law enforcement are identified.

Массовые беспорядки, вероятностно-временные характеристики, имитационное моделирование.

Mass rioting, time-dependent probability characteristics, numerical simulation.

М 46

ассовые беспорядки – это преступление против общественной безопасности, которое квалифицируется в соответствии со ст. 212 Уголовного кодекса Российской Федерации [2]. Они относятся к числу наиболее опасных чрезвычайных обстоятельств (далее – ЧО) криминального характера. В соответствии с Федеральным конституционным законом от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» [1] массовые беспорядки могут являться основанием для введения режима чрезвычайного положения.

В целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан, охраны общественного порядка, собственности и обеспечения общественной безопасности сотрудники правоохранительных органов обязаны проводить мероприятия, направленные на предупреждение, предотвращение и пресечение массовых беспорядков, подготовку к действиям при их возникновении. Подготовка бывает заблаговременной и непосредственной. Заблаговременная подготовка предусматривает:

– планирование действий сил и средств территориальных органов МВД России к выполнению задач при возникновении ЧО; – обучение личного состава и слаживание элементов группировки сил, средств и органов управления к выполнению задач и функций при возникновении ЧО; – проверку, поддержание сил и средств в постоянной готовности к действиям при ЧО. Планирование действий включает в себя проведение расчетов необходимых сил и средств, определение состава группировки, резервов, мероприятий по приведению в высшие степени готовности. В действиях органов внутренних дел (далее – ОВД), направленных на борьбу с массовыми беспорядками, особое внимание уделяется ранней профилактике. В ходе ежедневной работы на основании всестороннего изучения и анализа оперативной обстановки, изучения общественного мнения о деятельности полиции руководители ОВД могут сделать выводы о возможности возникновения массовых беспорядков на территории обслуживания, возможных местах их протекания, об отношении населения (или его части) к массовым беспорядкам, ­готовности ОВД к их пресечению и ликвидации. В связи с этим могут разрабатываться примерные специальные планы действий по предотвращению и пресечению массовых беспорядков для наиболее характерных ситуаций с привязкой к местности. В том случае, если прогнозируется возникновение массовых беспорядков, руководители ОВД обязаны принять все возможные меры для их недопущения или пресечения и организовать непосредственную подготовку сил и средств, в ходе которой проводятся следующие предупредительно-профилактические мероприятия: – укрепление связей с государственными органами и общественностью; – обеспечение постоянной готовности личного состава ОВД к действиям при массовых беспорядках (разработка и корректировка специальных планов действий при групповых нарушениях общественного порядка и массовых беспорядках, уточнение расчетов сил и средств, создание специальной системы управления, отработка системы связи, оповещения и сбора личного состава и т. д.); – укрепление материально-технической базы ОВД. Показателями оценки эффективности действий ОВД при массовых беспорядках являются количество пострадавших, размер причиненного материального ущерба и продолжительность протекания массовых беспорядков [5]. Снижение их продолжительности может быть достигнуто, в частности, за счет сокращения времени

на непосредственную подготовку с учетом результатов прогнозирования массовых беспорядков и предварительного планирования действий ОВД (наличие примерных специальных планов). Можно предположить, что снижение продолжительности массовых беспорядков приведет к уменьшению числа пострадавших и размера материального ущерба. В соответствии с Планом фундаментальных научных исследований стратегического, прогнозного и аналитического характера, вытекающих из современных концептуальных задач ОВД РФ (2012–2015 гг.), в Воронежском институте МВД России была проведена научно-исследовательская работа «Математическое моделирование действий органов внутренних дел в чрезвычайных обстоятельствах». В рамках научно-исследовательской работы были разработаны имитационные модели [3, 4], реализованные в компьютерных программах [6, 7], которые позволили получить вероятностно-временные характеристики массовых беспорядков, различающихся: 1) по целевому содержанию (явившиеся результатом политических мероприятий; возникшие в результате конфликтов на национальной (расовой) почве; возникшие на почве групповых хулиганских действий и массовых нарушений общественного порядка; явившиеся результатом неправомерных действий полиции); 2) по числу участников (до 100 человек; до 1000 человек; до 10 000 человек; более 10 000 человек); 3) по уровню организованности (возникшие спонтанно (спонтанные); с признаками слабой организованности (слабоорганизованные); с признаками высокой организованности (высокоорганизованные)); 4) по степени подготовленности ОВД (ОВД прогнозировали возникновение массовых беспорядков, примерные специальные планы действий были разработаны заранее; ОВД не прогнозировали возникновение массовых беспорядков, примерные специальные планы действий были разработаны заранее; ОВД не прогнозировали возникновение массовых беспорядков, примерные специальные планы действий не были разработаны заранее). Указанные вероятностно-временные характеристики объективно подтверждаются использованием в качестве исходных данных для моделирования экспертных оценок, полученных в результате анкетирования сотрудников ОВД, имеющих опыт в организации и проведении мероприятий по предотвращению и пресечению массовых беспорядков и групповых нарушений общественного порядка. В анкетировании приняли участие более 100 сотрудников из 24 субъектов Российской Федерации.

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

47

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

15,342

Количество участников МБ, чел.

18,114

16,961

9000 8000 7000 6000 5000 4000 3000 2000 1000 0 10,0

12,665 10,644

12,245

11,0

12,0

13,0

15,686 14,255 14,180 14,0

15,0

16,0

17,0

18,0

ППE

НПE

НПН

МБ – массовые беспорядки; ППЕ – ОВД прогнозировали возникновение массовых беспорядков, примерные специальные планы действий были разработаны заранее; НПЕ – ОВД не прогнозировали возникновение массовых беспорядков, примерные специальные планы действий были разработаны заранее; НПН – ОВД не прогнозировали возникновение массовых беспорядков, примерные специальные планы действий не были разработаны заранее.

Рис. 1. Продолжительность массовых беспорядков

0,24 0,22 0,20 0,18 0,16 0,14 10,0

11,0

12,0

13,0

14,0

15,0

Продолжительность МБ, час

48

19,0

Продолжительность МБ, час

Вероятность причинения вреда злоровью

теория и практика правоохранительной деятельности

10000

Сотрудники

Участники

Рис. 2. Вероятность причинения вреда здоровью   во время массовых беспорядков, прогнозируемых ОВД

Посторонние

16,0

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

0,24 0,22 0,20 0,18 0,16 0,14 0,12 0,10 10,0

11,0

12,0

13,0

14,0

15,0

16,0

Продолжительность МБ, час Сотрудники

Участники

Посторонние

Рис. 3. Вероятность причинения смерти во время массовых беспорядков, прогнозируемых ОВД

В данной работе приводятся результаты оценки характеристик массовых беспорядков, возникающих в результате конфликтов на национальной (расовой) почве. В ходе статистической

обработки экспертной информации и имитационного моделирования ­вероятностно-временных характеристик были проведены следующие меро­приятия: Таблица 1

Формулы для расчета продолжительности массовых беспорядков, полученные в результате имитационного моделирования

Прогнозируемые

Вид ЧО криминального характера

Непрогнозируемые

Продолжительность массовых беспорядков, час

Высокоорганизованные

примерные специальные планы действий разработаны заранее

t=-0,2093x2+3,0703x+29,7941

Слабоорганизованные

примерные специальные планы действий разработаны заранее

t=-0,1968x2+2,462x+10,3998

Спонтанные

примерные специальные планы действий разработаны заранее

t=-0,1976x2+2,573x+2,6607

примерные специальные планы действий разработаны заранее

t=-0,4377x2+5,3915x+32,2322

примерные специальные планы действий не разработаны заранее

t=-0,8462x2+9,9019x+41,1193

примерные специальные планы действий разработаны заранее

t=-0,1952x2+2,4481x+12,0021

примерные специальные планы действий не разработаны заранее

t=-0,1418x2+1,8293x+13,9985

примерные специальные планы действий разработаны заранее

t=-0,2053x2+2,6714x+3,2079

примерные специальные планы действий не разработаны заранее

t=-0,2304x +2,7845x+6,4909

Высокоорганизованные

Слабоорганизованные

Спонтанные

теория и практика правоохранительной деятельности

Вероятность причинения смерти

0,26

Примечание: «x» – количество участников массовых беспорядков в тыс. человек

2

49

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

50

– рассчитаны значения продолжительности, математического ожидания и дисперсии различных этапов массовых беспорядков, средние значения их продолжительности в целом, значения вероятности причинения вреда здоровью и смерти в ходе массовых беспорядков; – построены графики, показывающие вероятностно-временные зависимости и характеризующие массовые беспорядки (рис. 1–3); – рассчитаны формулы функций построенных графиков (табл. 1). Анализ полученных результатов позволил сделать следующие выводы: 1.  Рассчитанные формулы могут быть использованы для получения вероятностно-временных характеристик для массовых беспорядков с любым количеством участников в диапазоне от 100 до 10 000 человек. 2.  Определение примерной продолжительности массовых беспорядков в совокупности со знанием тактики действий ОВД позволят на этапе заблаговременной подготовки более качественно планировать действия ОВД при возникновении ЧО криминального характера, рационально распределять имеющиеся силы и средства для повышения эффективности их использования (например, планирование прибытия сил, задействованных для силового этапа к примерному времени его начала, а не раньше или позже).

3.  Наличие прогнозов о возможном возникновении массовых беспорядков, а соответственно принятые заблаговременно меры по их профилактике и подготовке сил и средств ОВД во всех случаях приводят к снижению продолжительности разных видов массовых беспорядков на 7–16 %, в среднем – на 11 %. 4.  Наличие заблаговременно разработанных примерных специальных планов действий ОВД приводит к снижению продолжительности разных видов массовых беспорядков на 6–49 %, в среднем – на 23 %. 5.  Наличие прогнозов о возможном возникновении массовых беспорядков и заблаговременно разработанных примерных специальных планов действий ОВД приводит к снижению продолжительности разных видов массовых беспорядков на 15–57  %, в среднем – на 31 %. Таким образом, результаты, полученные в ходе имитационного моделирования, могут быть использованы для повышения эффективности планирования действий ОВД при массовых беспорядках на этапе заблаговременной подготовки, в системе поддержки принятия решений на этапах планирования и проведения специальной операции, для подготовки органов управления и личного состава к действиям при ЧО.

Список литературы: 1. О чрезвычайном положении: Федеральный конституционный закон от 30 мая 2001  г. № 3-ФКЗ (ред. от 07.03.2005) // СЗ РФ. 2001. № 23. Ст. 2277. 2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 64‑ФЗ (ред. от 06.07.2016) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954. 3. Меньших В.В., Горлов В.В. Алгоритм имитационного моделирования действий органов внутренних дел при чрезвычайных обстоятельствах криминального характера // Вестник Воронежского института МВД России. 2013. № 3. 4. Меньших В.В., Горлов В.В. Имитационное моделирование действий органов внутренних дел при возникновении массовых беспорядков // Вестник Воронежского института МВД России. 2015. № 4. 5. Меньших В.В., Горлов В.В. Оптимизация действий органов внутренних дел при чрезвы-

чайных обстоятельствах криминального характера  // Информационная безопасность регионов. 2014. № 3. 6. А. с. 2015662546 РФ. Роспатент. Обработка экспертных оценок действий органов внутренних дел для заданных типов чрезвычайных обстоятельств криминального характера: программа для ЭВМ / В.В.  Меньших, В.В. Горлов, А.В. Кузнецов.  7. А. с. 2015619799 РФ. Роспатент. Имитационное моделирование действий органов внутренних дел для заданных типов чрезвычайных обстоятельств криминального характера: программа для ЭВМ / В.В. ­Меньших, В.В. Горлов, А.В. Кузнецов. E-mail: [email protected] E-mail: [email protected]

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

A.A. NECHAYEV, Senior Lecturer at the Department of Management of Crime Investigation Bodies and Units, Candidate of Law (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.1

О разумности процессуальных сроков приостановления предварительного расследования в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого On Time after Which It Is ‘Reasonable’ to Suspend the Preliminary Probe into a Criminal Case without an Identified Suspect Статья посвящена актуальным проблемам современного уголовного судопроизводства. В ней анализируются вопросы, связанные с определением процессуальных сроков при приостановлении предварительного расследования в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

The author focuses attention on exactly how to determine procedural time after which it is arguably ‘reasonable’ to suspend the preliminary probe into a criminal case in which no suspect has been identified.

Приостановление предварительного расследования, разумный срок уголовного судопроизводства, нераскрытые уголовные дела, неустановление виновного лица, розыск обвиняемого.

Suspension of preliminary investigation, acceptable duration of criminal procedure, unsolved criminal cases, failure to identify suspect, search for suspect or accused.

К

онституция Российской Федерации провозгласила высшей ценностью ­человека, его права и свободы [1, ст. 2]. Указанное конституционное положение нашло свое отражение в ч. 1 ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации  (далее – УПК РФ) [4], согласно которой уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Преступление как наиболее опасный вид правонарушений причиняет личности, правам

и свободам граждан, обществу и государству серьезный вред. Очевидно, что соблюдение прав граждан на доступ к правосудию, а также сокращение сроков проверок сообщений о преступлении и предварительного расследования является важной задачей для правоохранительных органов. Это обязывает полномочные органы государства принять все предусмотренные законом меры для реализации норм уголовного закона и тем самым обеспечить защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. Реализация вышеуказанной задачи особенно актуальна для досудебного производства. ­Согласно

теория и практика правоохранительной деятельности

А.А. Нечаев, старший преподаватель кафедры управления органами расследования преступлений, кандидат юридических наук (Академия управления МВД России)

51

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

52

ч. 2 ст. 21 УПК РФ прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель обязаны принимать в установленном законом порядке меры по установлению события преступления и изобличению лиц, виновных в совершении преступления. Однако в ходе расследования некоторых уголовных дел должностные лица, производящие предварительное расследование, сталкиваются с объективно сложившимися обстоятельствами, которые не позволяют успешно завершить данную стадию процесса в установленные законом сроки. К таким обстоятельствам можно отнести неустановление лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, а также невозможность участия подозреваемого или обвиняемого в следственных и иных процессуальных действиях по причинам, указанным в п. 2–4 ч. 1 ст. 208 УПК РФ. В связи с этим уголовно-процессуальным законодательством предусмот­ рены правовые предписания, в соответствии с которыми предварительное расследование по уголовному делу приостанавливается. Указанные правовые предписания, определяющие порядок, условия и основания приостановления и возобновления предварительного следствия, содержатся в гл. 28 УПК РФ. В 2010  г. был принят Федеральный закон № 69-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок"», согласно которому УПК РФ дополнен ст. 6.1 [5]. Как отмечает А.В. Образцов, соблюдение ра­ зумных сроков расследования, рассмотрения и разрешения уголовных дел – важная гарантия судебной защиты всех участников уголовного судопроизводства [12]. При определении разумного срока уголовного судопроизводства в досудебном производстве учитываются такие обстоятельства, как правовая и фактическая сложность дела, достаточность и эффективность действий прокурора, руководителя следственного органа, следователя, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания, дознавателя, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования, а также общая продолжительность судопроизводства. Следовательно, решение задачи защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, в значительной степени обеспечивается эффективным предварительным расследованием при соблюдении разумных сроков уголовного судопроизводства. Вместе с тем следственная практика свидетельствует, что по достаточно большому количеству уголовных дел производство расследо-

вания приостанавливается. Например, в 2015  г. остались нераскрытыми 1 026,2 тыс. преступлений, что на 8,2 % больше, чем в 2014  г., из которых 1 004,1 тыс. не раскрыты по причине неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого [14], что свидетельствует о просчетах в деятельности правоохранительных органов. Впоследствии нераскрытые преступления, по которым в течение отчетного периода (календарного года) не были установлены лица, их совершившие, переходят в графу уголовно-правовой статистики как «неочевидные преступления прошлых лет». В 2015  г. в России по этим преступлениям было возбуждено 1 379 047 уголовных дел [13]. Таким образом, последовательный рост годовых остатков нераскрытых уголовных дел приводит к невозможности практической реализации принципа неотвратимости наказания, так как по указанным уголовным делам фактически не ведется работа, направленная на их раскрытие. Поэтому проблема нераскрытых преступлений в настоящее время является актуальной для правоохранительных органов и, к сожалению, она не только далека от разрешения, но и с каждым годом все больше обостряется. Неустановление виновных лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых, приводит к невозможности практической реализации прав граждан, потерпевших от преступления, на доступ к правосудию. Данное обстоятельство усугубляется имеющимися нарушениями требований законодательства Российской Федерации об осуществлении уголовного судопроизводства в разумный срок, которые носят распространенный характер. Так, например, Пензенский областной суд в решении по уголовному делу П. не признал действия органов предварительного расследования достаточными и эффективными, в частности, в связи с тем, что уголовное дело по факту мошенничества в отношении П. приостанавливалось 13 раз, расследование продолжалось более 2 лет 4 месяцев, что повлекло значительное увеличение общего срока уголовного судопроизводства до 3 лет 9 месяцев 16 дней. При этом все постановления о приостановлении предварительного следствия были отменены как незаконные и необоснованные по причинам неполного расследования, несовершения следователями всех необходимых действий в отсутствие подозреваемого. В период возобновления следствия (около 8 месяцев) какие-либо следственные действия вообще не производились. Осуществляемые отдельные следственные действия не отличались системностью, производились эпизодически, как правило, после поступления указаний прокурора либо указаний руководителя следственного органа в порядке

ст. 39 УПК РФ, которые в полном объеме не исполнялись [7]. Отдельные нарушения уголовного судопроизводства, связанные с разумностью процессуального срока, становятся предметом судебного рассмотрения в ЕСПЧ. Так, в постановлении «Батаев и другие против России» Европейский Суд обращает внимание на отсутствие эффективного расследования, выразившегося в несвоевременности возбуждения уголовного дела, многократном принятии процессуальных решений о его приостановлении в связи с неустановлением виновного лица  [3]. В постановлении по делу «Имакаева против Российской Федерации» Европейский Суд указал, что, несмотря на фактический двухлетний срок расследования, власти Российской Федерации не выполнили обязательство по проведению эффективного, быстрого и тщательного расследования, уголовное дело неоднократно приостанавливалось, после отмены необоснованных решений о приостановлении расследования виновные лица так и не были установлены [2]. Вместе с тем, несмотря на то, что институт приостановления предварительного расследования носит в целом негативный характер, поскольку это обусловлено обстоятельствами, препятствующими нормальному ходу расследования, указанный временный перерыв должен быть максимально эффективно использован с целью реализации назначения уголовного судопроизводства. Взгляд на институт приостановления предварительного расследования как на временный перерыв в расследовании является неполным [8–11], поскольку после приостановления лицо, производившее предварительное расследование, обязано как непосредственно, так и через органы дознания принять меры к розыску подозреваемого, обвиняемого и к установлению лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, хотя и без производства следственных действий. Таким образом, деятельность следователя, дознавателя по приостановленному уголовному делу носит непроцессуальный характер, направленный на устранение причин, вызвавших приостановление предварительного расследования. Институт приостановления предварительного расследования можно определить как совокупность уголовно-процессуальных норм, регламентирующих временный перерыв в производстве следственных действий при отсутствии или невозможности участия в процессе предварительного расследования подозреваемого или обвиняемого, возлагающих на следователя или дознавателя обязанности по принятию процессуальных и разыскных мер, направленных на возобновление расследования, а также определяющих необходимость давать поручения органам дознания по розыску

подозреваемого или обвиняемого в целях обеспечения их участия в уголовном деле. Поэтому, обращаясь к рассмотрению приостановления производства по уголовному делу в связи с неустановлением лица, совершившего преступление, следует заметить, что имеется необходимость в совершенствовании отдельных правовых норм, регулирующих приостановление предварительного расследования. Так, одно из условий приостановления уголовного дела на основании п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ заключается в том, что предварительное следствие может быть приостановлено за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, только по истечении установленного законом срока расследования, независимо от степени тяжести совершенного преступления [4, ч. 4 ст. 208]. С данным условием приостановления предварительного расследования согласны многие ученые-процессуалисты, в том числе и М.С. Строгович [15], который занял более жесткую позицию, утверждая, что в случае неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, и истечения срока следствия срок расследования по уголовному делу продлевается вне независимости от проведения следственных действий. И лишь после того, как в течение продления срока предварительного следствия не удалось установить виновного, предварительное следствие приостанавливается в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого [4, ч. 4 ст. 162, п. 1 ч. 1 ст. 208]. Eсли обратить внимание на статистические данные 1 и следственную практику, то можно заметить, что наибольшее количество уголовных дел, находящихся в производстве подразделений дознания и органов предварительного следствия, относятся в основном к преступлениям небольшой и средней тяжести. Далее, уголовное дело находится без движения до окончания срока расследования, т. е. до момента, когда дознаватель, следователь выносит постановление о его приостановлении на основании п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ. Вместе с тем при необходимости производства даже единичного следственного действия, которое может быть проведено без участия подозреваемого, обвиняемого, в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 211 УПК РФ необходимо возобновить приостановленное предварительное следствие 2. При этом, согласно ч. 6 ст. 162 УПК РФ, Например, из всех нераскрытых в 2015  г. преступлений 77,5 % относятся к категории преступлений небольшой и средней тяжести. 2 Здесь следует обратить внимание на положительный опыт зарубежного законодательства. В частности, ст. 258 УПК Республики Армения «Действия следователя после приостановления производства по уголовному делу» закрепляет возможность проведения следователем отдельных следственных действий без возобновления производства по приостановленному уголовному делу.

1

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

53

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

руководитель следственного органа устанавливает срок предварительного следствия по данному уголовному делу в пределах одного месяца, вне зависимости от общей продолжительности срока предварительного следствия и от того, сколько раз оно до этого возобновлялось. В результате сроки предварительного расследования по уголовным делам, по которым виновное лицо не установлено, в ряде случаев достигают значительных размеров при минимальном количестве проведенных по ним следственных действий. Очевидно, что указанные обстоятельства негативно влияют на деятельность правоохранительных органов, не обеспечивая в полной мере требования закона в части разумности сроков уголовного судопроизводства. Следует обратить внимание на нарушения требований законодательства Российской Федерации об осуществлении уголовного судопроизводства в разумный срок, связанные с фактами необоснованной отмены постановлений о приостановлении предварительного расследования, которые стали предметом особого внимания в подготовленных межведомственных указаниях [6]. В целях повышения эффективности прокурорского надзора и ведомственного контроля межведомственными указаниями наложен запрет на отмену постановлений о приостановлении предварительного расследования по формальным основаниям, не имеющим отношения к предмету проверки (расследования) или не влия­ ющим на обоснованность принятого процессуального решения. Кроме того, в случае принятия прокурорами необоснованных решений об отмене постановлений о приостановлении предварительного расследования

необходимо рассматривать вопрос о привлечении виновных лиц органов прокуратуры к ответственности. Трудно согласиться с тем, что проведение всех следственных действий в отсутствие обвиняемого наиболее эффективно только в совокупности с условием окончания срока расследования. В то же время по некоторым уголовным делам, где необходимо проведение большого объема следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий, уголовно-процессуальный закон прямо предписывает продление срока расследования [4, ч. 4–5 ст. 162 и ч. 3–5 ст. 223]. Таким образом, целесообразно изменить правовую норму, закрепленную в ч. 4 ст. 208 УПК РФ, согласно которой предварительное следствие приостанавливается по п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ лишь по истечении срока его производства, так как данное условие не является в определенной мере препятствием к полному и всестороннему раскрытию совершенного преступления. Очевидно, что предварительное следствие может быть приостановлено лишь при выполнении всех необходимых следственных и оперативно-разыскных мероприятий. После приостановления предварительного расследования в связи с неустановленим лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, процессуальная деятельность правоохранительных органов, уполномоченных вести борьбу с преступностью, в рамках расследования уголовного дела может и не приостанавливаться, необходимо лишь изменить ее форму, где центр тяжести переносится на оперативно-разыскную деятельность органов дознания при активной роли дознавателя либо следователя.

Список литературы:

54

1. Конституция Российской Федерации // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398. 2. Постановление Европейского Суда по правам человека от 9 ноября 2006 г. Дело «Имакаева (Imakayeva) против Российской Федерации» (жалоба № 7615/02) // Российская хроника Европейского Суда. 2008. № 3. 3. Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 июня 2010  г. по делу «Батаев и другие против России» (Batayev and Others v. Russia) (жалобы №№ 11354/05 и 32952/06). URL:  http://europeancourt.ru/ tag/bataev-i-drugie-protiv-rossii/ (дата обращения: 01.04.2016). 4. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001  г. №  174-ФЗ (ред. от 06.07.2016) // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

5. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок»: Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. № 69-ФЗ // СЗ РФ. 2010. № 18. Ст. 2145. 6. Об организации прокурорского надзора и ведомственного контроля за исполнением требований закона о соблюдении разумного срока на досудебных стадиях уголовного судопроизводства: указание Генпрокуратуры России, СК России, МВД России, МЧС России, ФССП России, ФСБ России, ФСКН России, ФТС России от 3 июня 2015  г. №  275/36/1/206/2/5443/195/1-у/21/4/1081 // СПС КонсультантПлюс.

7. Архив Пензенского областного суда. Гражданское дело № 3-11. 8. Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс в вопросах и ответах. М., 2002. 9. Власова Н.А. Досудебное производство в уголовном процессе. М., 2000. 10. Дроздов Г.В. Приостановление и окончание предварительного следствия. М., 1995. 11. Енаева Л.К. Уголовный процесс. М., 2003.

12. Образцов А.В. От разумных сроков в уголовном процессе к принципу разумности // Российский следователь. 2011. № 16. 13. Сведения о нераскрытых преступлениях прошлых лет за январь – декабрь 2015 г.: ­статистические данные. Ф. 3-ЕГС. Раздел 3. 14. Состояние преступности в России за ­январь – декабрь 2015 г. ГИАЦ МВД России. 15. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1970. Т. 2. E-mail: [email protected]

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

55

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

теория и практика правоохранительной деятельности

А.В. ОБРАЗЦОВ, доцент кафедры управления органами расследования преступлений, кандидат юридических наук (Академия управления МВД России) A.V. OBRAZTSOV, Associate Professor at the Department of Management of Crime Investigation Bodies and Units, Candidate of Law (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.985

Процессуальное руководство расследованием преступлений и предотвращение конфликта интересов How to Avoid Conflict of Interest in Officers Put in Charge of Criminal Probes В статье рассматривается проблема конфликта интересов в деятельности руководителя следственного органа при осуществлении им полномочий по процессуальному руководству расследованием преступлений.

The author treats conflict of interest in heads of investigation units as a burning problem which calls to be immediately addressed. Proposals are put forward on how to preserve the integrity of officers carrying out procedural guidance of criminal probes.

Конфликт интересов, руководитель следственного органа, процессуальное руководство.

Conflict of interest, head of crime investigation unit, procedural guidance.

П

56

ри реализации полномочий руководителя следственного органа по процессуальному руководству расследованием преступлений следует учитывать нормы закона, направленные на урегулирование конфликта интересов в деятельности органов внутренних дел. Под конфликтом интересов на государственной или муниципальной службе понимается ситуация, при которой личная заинтересованность (прямая или косвенная) государственного или муниципального служащего влияет или может повлиять на надлежащее исполнение им должностных (служебных) обязанностей и при которой возникает или может возникнуть противоречие между личной заинтересованностью государственного или муниципального служащего и правами и законными интересами граждан, организаций, общества или государства, способное привести к причинению вреда правам и законным интересам граждан, организаций, общества или государства [5].

Согласно п.  4 ст.  71 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» сотрудник органов внутренних дел обязан в письменной форме уведомить непосредственного руководителя (начальника) о возникновении или о возможности возникновения конфликта интересов, как только ему станет об этом известно  [3]. Закон исходит из того, что сотрудник может быть временно отстранен от выполнения служебных обязанностей в случае возникновения конфликта интересов – до его урегулирования. Понятие конфликта интересов в уголовнопроцессуальном праве практически не используется и с точки зрения теории мало разработано. В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее – УПК РФ) отсутствует нормативное определение конфлик-

та интересов  [1]. По нашему мнению, такую ситуацию следует охарактеризовать как пробел в законе, который подлежит устранению. Если же обратиться к анализу текущего законодательства, то в законе РФ от 26  июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» говорится о том, что судья при исполнении своих полномочий, а также во вне­ служебных отношениях должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти, достоинство судьи или вызвать сомнение в его объективности, справедливости и беспристрастности  [4,  ст.  3]. В случае возникновения конфликта интересов судья, участвующий в производстве по делу, обязан заявить самоотвод или поставить участников процесса в известность о сложившейся ситуации. В этом же законе дается и понятие конфликта интересов: это «ситуация, при которой личная заинтересованность (прямая или косвенная) судьи влияет или может повлиять на надлежащее исполнение им должностных обязанностей и при которой возникает или может возникнуть противоречие между личной заинтересованностью судьи и правами и законными интересами граждан, организаций, общества, муниципального образования, субъекта Российской Федерации или Российской Федерации, способное привести к причинению вреда правам и законным интересам граждан, организаций, общества, муниципального образования, субъекта Российской Федерации или Российской Федерации» [4, ст. 3]. При сравнительно-правовом анализе правового статуса судьи и руководителя следственного органа приходим к следующим выводам. Во-первых, необходимо разработать и принять федеральный закон «О статусе руководителей следственных органов», который не только закрепил бы правовой статус указанного должностного лица, но и сформулировал правовые механизмы, учитывающие все особенности реализации этого статуса. Вовторых, следует проанализировать уголовнопроцессуальный закон с позиции конфликта интересов. Если рассматривать конфликт интересов с позиции уголовно-процессуального права, то следует обратиться к институту отводов в уголовном судопроизводстве. В главе  9 УПК РФ рассматриваются обстоятельства, исключающие участие в уголовном судопроизводстве. Главным основанием, свидетельствующим о возможности и необходимости устранения участника уголовного процесса из производства по делу, является наличие достаточных данных полагать, что он лично (прямо или косвенно) заинтересован в исходе этого уголовного дела. Например, в соответ-

ствии с ч.  1 ст.  61 УПК  РФ судья, прокурор, следователь и дознаватель не могут принимать участие в производстве по уголовному делу, если они: 1)  являются потерпевшими, гражданскими истцами, гражданскими ответчиками или свидетелями по данному уголовному делу; 2)  участвовали ранее в уголовном процессе в качестве: а) присяжного заседателя; б) эксперта или специалиста; в) переводчика; г) понятого; д) секретаря судебного заседания; е) защитника; ж)  законного представителя подозреваемого, обвиняемого; з)  представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика, а судья также – в качестве дознавателя, следователя, прокурора в производстве по данному уголовному делу; 3) являются близкими родственниками или родственниками любому из участников производства по данному уголовному делу. Нетрудно заметить, что ст.  61 УПК РФ не указывает среди лиц, которым может быть заявлен отвод, руководителя следственного органа. Среди таковых закон называет судью, прокурора, следователя, дознавателя, секретаря судебного заседания, переводчика, эксперта, специалиста, защитника, а также представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика. Законодательно установлено, что эти лица при наличии оснований обязаны устраниться от участия в производстве по уголовному делу, в противном случае им может быть заявлен отвод подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, защитником, а также государственным обвинителем, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или их представителями. Очевидно, что в ситуациях, когда руководитель следственного органа на основании ч.  2 ст. 39 УПК РФ возбуждает уголовное дело в установленном УПК РФ порядке, принимает его к своему производству и производит предварительное следствие в полном объеме, он обладает полномочиями следователя или руководителя следственной группы. В таком случае руководителю следственного органа может быть заявлен отвод. Если же указанный руководитель не возбуждает уголовное дело, не принимает его к своему производству и не производит предварительное следствие, то отвод ему может быть заявлен вышестоящим руководителем следственного органа (ст.  67 УПК РФ). Однако в ст.  61 УПК РФ руководитель следственного органа прямо

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

57

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

не указывается среди тех лиц, которые могут заявить самоотвод, или которым может быть заявлен отвод подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, защитником, а также государственным обвинителем, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или их представителями. По нашему мнению, в данном случае встает вопрос о наличии пробела в законе. В ситуации конфликта интересов руководитель следственного органа должен заявить самоотвод или же ему может быть заявлен отвод, поскольку даже если он сам не расследует уголовное дело, то в любом случае осуществляет процессуальное руководство таким расследованием. В ходе осуществления процессуального руководства это должностное лицо обладает достаточными полномочиями, чтобы иметь возможность повлиять на ход и результат расследования уголовного дела. Уголовно-процессуальный закон предоставляет руководителю следственного органа достаточно обширный объем полномочий  [1,  ст.  39]. Предполагается, что руководитель, реализуя эти полномочия, не будет ими злоупотреблять. Однако должны быть гарантии, в качестве которых выступают прокурорский надзор, судебный контроль, институт обжалования в уголовном процессе. Процедуры отвода и самоотвода также должны быть задействованы в этой системе гарантий, исключающей любую возможность злоупотребления руководителем следственного органа предоставленными ему уголовно-процессуальными правами: в этом случае речь идет об уточнении уголовнопроцессуального статуса руководителя следственного органа.

В этой связи предлагается в число лиц, которые указаны в ст. 61 УПК РФ, включить и руководителя следственного органа. Обратим внимание и на Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273‑ФЗ «О противодействии коррупции» [2], устанавливающий порядок предотвращения и урегулирования конфликта интересов на государственной и муниципальной службе путем изменения должностного или служебного положения государственного или муниципального служащего, являющегося стороной конфликта интересов, вплоть до его отстранения от исполнения должностных (служебных) обязанностей в установленном порядке, и (или) в отказе его от выгоды, явившейся причиной возникновения конфликта интересов [2, ст. 11]. В п. 6 ст.  11 указывается, что непринятие государственным или муниципальным служащим, являющимся стороной конфликта интересов, мер по предотвращению или урегулированию конфликта интересов является правонарушением, влекущим увольнение государственного или муниципального служащего с государственной или муниципальной службы в соответствии с законодательством Российской Федерации. Таким образом, внесение в ст.  61 УПК  РФ изменений, касающихся статуса руководителя следственного органа, позволит разрешить противоречие между УПК  РФ и вышеназванным федеральным законом, а также создать правовой механизм преодоления конфликта интересов в деятельности руководителя следственного органа при осуществлении им процессуального руководства расследованием преступлений.

Список литературы:

58

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18  декабря 2001  г. №  174‑ФЗ (ред. от 06.07.2016) // СЗ  РФ. 2001. № 52 (ч. 1). Ст. 4921. 2. О противодействии коррупции: Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273‑ФЗ (ред. от 03.07.2016) // СЗ  РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6228. 3. О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федеральный закон от 30  ноября 2011 г. № 342-ФЗ (ред. от 03.07.2016) // СЗ РФ. 2011. № 49 (ч. 1). Ст. 7020.

4. О статусе судей в Российской Федерации: Закон РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 (ред. от 03.07.2016) // Рос.  газ. 1992. 29  июля. № 170. 5. Барсуков  С.И., Борисов  А.Н. Комментарий к Федеральному закону от 30 ноября 2011 г. №  342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (постатейный). М., 2012. E-mail: [email protected]

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Ю.М. РАШЕВСКИЙ, старший преподаватель кафедры теории и методологии государственного управления, кандидат юридических наук, доцент

Yu.M. RASHEVSKY, Senior Lecturer at the Department of Theory and Methodology of Government, Candidate of Law, Associate Professor V.F. SAYETGARAYEV, Student** of Faculty 2 (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 342.9

Сущность и основные элементы организационноправового механизма взаимодействия органов внутренних дел и общественных объединений в сфере противодействия коррупции Nature and Principal Organizational and Legal Parts of the Mechanism of Joint Action by Law Enforcement and Civil Society to Combat Corruption В статье раскрываются сущность и основные элементы организационно-правового механизма взаимодействия органов внутренних дел и общественных объединений в сфере противодействия коррупции, в рамках которого предлагаются новые подходы к противодействию коррупции.

The author explains the nature and main organizational and legal elements of the current mechanism of joint action by law enforcement and civil society organizations to combat corruption. New approaches are proposed that would keep this mechanism intact while adding to its bite.

Коррупция, органы внутренних дел, общественные объединения, механизм, организационный механизм, организационно-правовой механизм взаимодействия.

Corruption, bodies and units of the Ministry of Internal Affairs, civil society groups, mechanism, organizational mechanism, organizational and legal mechanism of joint action.

П

ротиводействие коррупции – многоаспектная и многосубъектная деятельность, в которую вовлечены, помимо правоохранительных органов, представительные и исполнительные органы государственной власти федерального и регионального уровня, различные общественные организации и средства массовой информации (далее – СМИ). Данное обстоятельство порож-

дает в обществе сложные коммуникативные процессы, сопровождаемые многовекторным движением соответствующей информации, которую необходимо систематизировать и использовать в управленческих решениях. Гражданское общество обладает знаниями и связями, необходимыми для решения проблем коррупции, которыми не могут обладать ни органы государственной

Ранее – заместитель начальника отдела Информационного центра МВД по Республике Татарстан.

**

*

Formerly – Deputy Section Head at the Information Center of the Branch of the Ministry of Internal Affairs of Russia for the Republic of Tatarstan.

теория и практика правоохранительной деятельности

В.Ф. САЕТГАРАЕВ, слушатель* 2 факультета (Академия управления МВД России)

59

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

60

власти (местного самоуправления), ни частный сектор [8]. Информированность общественности является важным фактором устранения условий для коррупции. Сегодня возможности общественных объединений недооценены, общественность является важнейшим ресурсом, позволяющим обеспечить последовательное и заинтересованное противодействие этому негативному явлению. Однако деятельность отдельных общественных объединений, имеющих определенные успехи в противодействии коррупции, нельзя назвать сложившимся механизмом. Взаимодействие органов внутренних дел и общественных объединений в сфере противодействия коррупции должно быть выведено на принципиально новый системный уровень организации, адекватный тенденциям развития общества и государства. В настоящий момент формируется новая модель организации взаимоотношений общественных объединений и органов внутренних дел, в которой общественные объединения выступают в роли первоначального звена сбора информации от неограниченного круга лиц. Из массива данной информации выбирается та, которая представляет профессиональный интерес для органов внутренних дел. Указанная модель представляет научный интерес в исследовании нестандартных путей и разработке нового механизма преодоления коррупции. С целью упорядочивания отношений сторон для совместной деятельности на начальном этапе требуется организационный механизм. По мнению одних ученых, в рамках механизма мы должны вести речь о сложной системе элементов, обладающих структурно-функциональными параметрами, целевыми характеристиками, качественно взаимодействующих между собой на основе определенных принципов [3]. Однако в настоящее время наличествуют не связанные между собой структурно-функциональными параметрами элементы (органы внутренних дел и общественные объединения), имеющие стремление к взаимодействию для достижения общей целевой направленности (противодействию коррупции). В связи с указанными противоречиями другие авторы считают, что поскольку механизм реа­ лизации задач взаимодействия является весьма разноплановым понятием, включающим в себя экономическую, политическую, техническую и другие сферы, при его исследовании основное внимание необходимо обращать на проблемы организации взаимодействия, а именно на формирование организационного механизма, который включает в себя три основных компонента: организацию процесса функционирования; организацию структурного построения; формиро-

вание организационных условий, необходимых для эффективного функционирования первых двух компонентов  [9]. Реальным инструментом повышения эффективности деятельности органов внутренних дел является совершенствование управления  [2]. От решения организационноуправленческих вопросов зависит реализация социальной сущности органов внутренних дел, постановка задач, определение их форм и методов достижения, оценка достигнутого. Однако одними организационными мерами «механизм» невозможно завести, для этого необходимы правовые рычаги его взвода. Поэтому целесообразно говорить об организационно-правовом механизме, сущность и элементы которого наиболее точно отражает следующее определение: «Под организационно-правовым механизмом обеспечения конституционных прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации (в правовом смысле) следует понимать сложную, целостную, многостороннюю и многоу­ровневую систему статистических и динамических элементов (организационно-правовых средств), имеющих свое функциональное предназначение, с помощью которых осуществляется целенаправленное результативное воздействие на общественные отношения в сфере реализации (охраны и защиты) конституционных прав и свобод человека и гражданина посредством взаимообусловленного, сбалансированного их функционирования (в том  числе взаимодействия) с целью создания оптимальных политических, экономических, социальных, духовных, правовых и иных условий для наиболее полного пользования человеком и гражданином социальными благами (эффективного обеспечения прав и свобод)»  [5]. Мы согласны с автором данного определения в том, что организационно-правовой механизм состоит из статических и динамических элементов. Основу статических элементов составляет право, духовность и нравственность, т.  е. потенциал всего общества: культурно-историческое наследие и духовно-нравственные основания многонационального российского народа. Динамическая сторона отражает процедуру функцио­ нирования статических элементов. Коррупция является непреодолимым препятствием использования людьми социальных благ, в связи с чем условием функционирования системы воздействия на общественные отношения для обеспечения прав и свобод граждан является выстраивание коммуникации между органами внутренних дел и общественными объединениями. Таким образом, организационно-правовой механизм взаимодействия органов внутренних дел с общественными объединениями в сфере противодействия коррупции представляет собой совокупность взаимосвязанных субъектов взаимодействия, целенаправленно используемых

принципов, форм и методов, а также ресурсов взаимодействия на различных уровнях и этапах достижения результата и критериев его оценки (с точки зрения социальной полезности). Он должен обеспечивать эффективное решение основных задач противодействия коррупции, в число которых входят, прежде всего, профилактика коррупции, борьба с коррупцией и минимизация последствий коррупционных преступлений и правонарушений. В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной 31  декабря 2015  г. Указом Президента Российской Федерации №  683, называется одна из главных стратегических угроз национальной безопасности в области экономики – сохранение условий для коррупции и криминализации хозяйственнофинансовых отношений [1]. Борьба с коррупцией возведена на уровень стратегических задач по обеспечению экономической безопасности страны, и достижение этой цели видится во взаимодействии органов государственной власти и местного самоуправления с институтами гражданского общества. По мнению некоторых авторов, справиться с этой угрозой невозможно паллиативными средствами, через «усиление» работы регулирующих и правоохранительных структур. Необходимы решительные, системные меры, способные дать моментальный устрашающий эффект. Для их реа­лизации должна быть создана межведомственная комиссия с участием представителей силовых структур и СМИ (с целью максимального резонанса в публичной сфере)  [4]. На современном этапе формирования отношений государства и общества в сфере противодействия коррупции направление усилий на организацию взаимодействия органов внутренних дел и общественных объединений в достижении положительных для общества результатов должно быть организовано в форме социального партнерства (с разработкой передовых социальных технологий). Организационно-правовой механизм взаимодействия органов внутренних дел представляет собой системное явление, в связи с чем ему свойственна определенная структура, формируемая современными социальными технологиями гармонизации и взаимосвязи ее элементов. Формируемые социальные технологии должны рассматриваться как развивающиеся, гибкие системы: не жесткие неизменные рациональные конструкции, а трансформирующиеся в зависимости от динамики социальных отношений, уровня удовлетворения материальных и духовных потребностей, степени реализации интересов людей [6]. Некоторые ученые видят построение методологических стратегий совершенствования управления в подчинении процесса проектирования

социальных технологий поиску гибких государственных организационных структур, способных оперативно реагировать на происходящие социальные изменения. Здесь важно использовать не только механические или органические формы организации, но и смешанные «органико-механические» формы, отличающиеся, например, более высокой концентрацией специалистов и большим числом функциональных органов; наличием значительного количества горизонтальных связей и взаимозависимостью задач; меньшей централизацией процесса принятия решений и т.  д.  [6]. Эффективность организационно-правового механизма взаимодействия органов внутренних дел с общественными объединениями видится в организации гибких организационных управленческих структур – общественных советов. В настоящее время общественные советы, обладая высоким организационным потенциалом установления коммуникаций с общественными объединениями, не в полной мере реализуют свои возможности. Таким образом, к основным элементам организационно-правового механизма взаимодействия органов внутренних дел и общественных объединений в сфере противодействия коррупции следует отнести: 1.  Совокупность взаимосвязанных субъектов взаимодействия, действующих в рамках гибких организационных управленческих структур при посредничестве общественных советов органов внутренних дел. В такие структуры со стороны ОВД могут входить подразделения экономической безопасности и противодействия коррупции, по связям с общественностью, следственные под­разделения, со стороны гражданского общества – СМИ, общественные объединения, специализирующие­ся на борьбе с коррупцией. 2.  Целенаправленно используемые общие и специальные принципы взаимодействия. В качестве общих принципов организации взаимодействия органов внутренних дел с общественными объединениями, по нашему мнению, целесообразно рассматривать такие принципы, как научная обоснованность, плановость, законность, полномочность, единство целей и задач, целевая направленность, общность интересов, взаимная заинтересованность, взаимопомощь, равенство (паритетность), адаптивность (гибкость), оптимальность. К группе специальных принципов взаимодействия органов внутренних дел с общественными объединениями в сфере противодействия коррупции следует отнести: непрерывность и систематичность, комплексность и системность, приоритетное применение мер по предупреждению коррупции, коллегиальность в выработке сов­местных решений, социальное партнерство, взаимная ответственность.

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

61

теория и практика правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

3.  Формы и методы взаимодействия, основанные на социальном партнерстве: общественное обсуждение и экспертиза нормативно-правовых актов, обмен информацией, совместное обсуждение проблемных вопросов, современные технологичные проекты: «Активный гражданин», «Сердитый гражданин» (г.  Москва), «Народный контроль» (Республика Татарстан), «Наш СанктПетербург» (г.  Санкт-Петербург), «За честные закупки» (Общероссийский народный фронт), форум активных граждан «Сообщество» (Общественная палата РФ), а также «горячие линии» Общественной палаты РФ, различных организаций правозащитной и правоохранительной направленности. 4.  Ресурсы взаимодействия, которые могут быть мобилизованы для достижения поставленной общей цели: нормативно-правовые, кадровые, организационные, материальные, технические, социальные, информационные. 5.  Критерии оценки взаимодействия (с точки зрения социальной полезности): обеспечение, охрана и защита прав и свобод человека и гражданина; неподкупность должностных лиц; действенность общественного контроля; транспарентность (ясность, основанная на доступности информации) деятельности органов внутренних дел, их должностных лиц; динамика снижения показателей уровня коррупции; динамика повышения уровня антикоррупционной гражданской активности; уровень доверия граждан к органам власти и т. д. Как отмечают отдельные авторы, гражданская активность может способствовать отказу чинов-

ников, предпринимателей и граждан от коррупционной практики. Для этого предлагается: – сформировать коалиции гражданского общества, бизнеса и правительства для противодействия коррупции, в рамках которых должны разрабатываться концепции и стратегии российских реформ в условиях ответственности друг перед другом; – создать институциональную базу противодействия коррупции (через интересы граждан и государственную политическую волю); – разработать антикоррупционные программы и проекты, сопровождающиеся проведением социологических, экономических и политических исследований, стратегическим прог­ нозированием и планированием; – включить моральные и нравственные категории в оценки деятельности государства, бизнеса и некоммерческой сферы; – провести комплекс мероприятий по предотвращению формирования новых рынков коррупционных услуг и перемещения их финансовых потоков [7]. Мы ограничились рассмотрением отдельных элементов организационно-правового механизма взаимодействия органов внутренних дел и общественных объединений в сфере противодействия коррупции. Выбранные элементы являются основными, каждый из них, в свою очередь, имеет сложную структуру и требует особого изучения с целью выявления закономерностей для организации взаимодействия субъектов.

Список литературы:

62

1. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683 // СЗ РФ. 2016. № 1 (ч. II). Ст. 212. 2. Аврутин Ю.Е. Эффективность деятельности ОВД (опыт системного исследования): монография. СПб., 1998. 3. Алиуллов  Р.Р. Механизм управления органами внутренних дел (вопросы теории, методологии и практики): дис. … д-ра юрид. наук. М., 2004. 4. Банкир А. Лебедев: Снимут с нас санкции – чиновники опять начнут воровать и прятать все на Западе // Комсомольская правда. Фед.  вып. от  18.02.2016. URL: http://www. dv.kp.ru/daily/26495.4/3363640/ (дата обращения: 28.04.2016). 5. Киричёк  Е.В. Организационно-правовой механизм обеспечения конституционных прав и свобод человека и гражданина в условиях взаимодействия полиции и институтов граж-

6.

7.

8. 9.

данского общества в Российской Федерации: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2014. Коробов  В.Б. Социальные технологии в современном государственном управлении (вопросы теории, методологии, практики): дис. … д-ра соц. наук. М., 2002. Наумов  Ю.Г. Институциональная коррупция как угроза экономической безопасности: тенденции и перспективы противодействия: монография. М, 2012. Попов В.Г., Умников В.Н. Коррупция: основные угрозы и меры противодействия. М., 2012. Рашевский  Ю.М. Обеспечение экономичес­ кой безопасности Дальневосточного региона: организационно-правовые основы взаимодействия органов внутренних дел с органами налоговой полиции: монография. Хабаровск, 2002. E-mail: [email protected]

Криминологические проблемы правоохранительной деятельности В.И. ДОЛИНКО, начальник редакционно-издательского отдела (Академия управления МВД России) V.I. DOLINKO, Head of the Publishing Department (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 346.548

Комплекс мер по обеспечению экономической безопасности системы тыла органов внутренних дел System of Measures to Ensure Economic Security of the Back-Up Services of Bodies and Units of the Ministry of Internal Affairs В статье рассмотрены вопросы обеспечения экономической безопасности системы тыла органов внутренних дел МВД России в особых условиях.

The article is about threats posed by special operational conditions to economic security of backup services of bodies and units of the Ministry of Internal Affairs. The author proposes measures that could contain or even neutralize these threats.

Экономическая безопасность, органы внутренних дел, система тылового обеспечения.

Economic security, bodies and units of the Ministry of Internal Affairs, back-up services of bodies and units of the Ministry of Internal Affairs.

Н

овые условия, в которых органы внутренних дел МВД России выполняют возложенные на них задачи  [1], выявили многомерное поле особенностей, которые требуют принципиально новых механизмов и подходов. Прежде всего это вызвано необходимостью решения задач по осуществлению процессов управления масштабными потоками перемещения массивов информации, денежных ценностей, материально-технических средств и людских ресурсов в целях успешного обеспечения подразделений органов внутренних дел, выполняющих оперативно-служебные задачи в

условиях экономической нестабильности и финансовой неопределенности. При этом усложняющим эту задачу обстоятельством является необходимость обеспечения управления процессами материально-технического обеспечения (далее – МТО) и своевременного принятия адекватных финансово-хозяйственных решений. Таким образом, в современных условиях, характеризующихся ограниченным финансированием материально-технических потребностей органов внутренних дел МВД России (далее – ОВД), становится актуальной задача повышения экономической безопасности ­(далее – ЭБ)

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

64

тылового обеспечения (далее – ТО) ОВД. Накопившиеся в вопросах МТО противоречия могут быть разрешены новыми приемами (­методами, подходами), позволяющими значительно повысить эффективность и результативность деятельности органов управления ТО МВД России  [2]. Для повышения экономической эффективности процессов управления МТО и использования денежных средств МВД России необходимы качественные изменения системы управления тылом и деятельности должностных лиц, создание принципиально новой инфраструктуры финансово-хозяйственных отношений с взаимодействующими хозяйствующими субъектами – поставщиками товаров (работ и услуг). Для этого необходимо: – формирование закрытой системы информационного обеспечения в области потребности ОВД в материально-технических средствах, товарах (работах, услугах) и предложений со стороны хозяйствующих субъектов в границах зон обеспечения; – создание автоматизированной системы экономических оценок, подготовки, планирования, принятия и прогнозирования результатов реализации должностными лицами органа управления тылом экономически весомых решений с использованием современных экономических методов и приемов, косвенных количественных показателей на основе критерия минимизации затрат ресурсов на «входе» системы, возможно в рамках ИТКС, с упразднением отдельных функций и управленческих операций органов управления тылом и должностных лиц при расширении участия гражданского сектора национальной экономики в МТО МВД России; нормативно-правовой – совершенствование базы по вопросам МТО МВД России, оплаты материально-технических средств, товаров (работ, услуг), особенно при чрезвычайных ситуациях (землетрясения, пожары, навод­ нения, техногенные аварии, массовые беспорядки, военные действия и т. д.), и на ее основе – совершенствование организационно-экономических форм хозяйствования путем расширения участия гражданского сектора национальной экономики в ТО ОВД; – налаживание эффективной системы производственной и маркетинговой деятельности субъектов (объектов) тыла, маркетинговых тендерных предложений, мониторинг реализации заключенных госконтрактов; – устранение параллелизма в процессах и структурных органах управления МТО ОВД, передача специализированным гражданским структурам (аутсорсинг) затратных функций по материально-техническому обеспечению (ремонта и обслуживания техники, обеспечения ГСМ, строительства и эксплуатации нахо-

дящихся в оперативном управлении ОВД МВД России объектов, организации питания в образовательных организациях системы МВД России) по признаку территориальности и экономической целесообразности; – ликвидация избыточной инфраструктуры, не оказывающей непосредственного влияния на поддержание готовности к выполнению поставленных оперативно-служебных задач; – отказ от договорных отношений, непосредственно не влияющих на выполнение оперативно-служебных задач, с перераспределением соответствующих ассигнований и оставлением за органами управления тылом только функций прогнозирования и планирования материально-технических потребностей ОВД; – совершенствование технической оснащенности служб тыла; – совершенствование системы подготовки сотрудников полиции и гражданского персонала по тыловым специальностям. На концептуальном уровне одним из вариантов как решения проблемы обеспечения надежности снабжения территориальных подразделений ОВД материально-техническими ресурсами, так и повышения экономической эффективности функционирования системы снабжения может стать модель управления закупками материально-технических средств для нужд правоохранительных органов, базирующаяся на следующих принципах: 1.  Внешняя интеграция, предусматривающая совместную с другими территориальными подразделениями силовых структур (Минобороны России, МЧС России, ФСБ  России, Росгвардия и др.) организацию закупок материально-технических средств. Данная мера позволит сократить затраты на организацию и проведение конкурсов, получать скидки на крупные партии закупаемых ресурсов, усилить контроль за поставщиками в процессе их отбора и выполнения контрактов, что в конечном итоге приведет к повышению ЭБ и эффективности снабжения. 2.  Локализация закупок материально-технических средств, прямым следствием которой может стать как снижение затрат на доставку и хранение ресурсов, так и улучшение оперативности поставок за счет координации деятельности с поставщиками. 3.  Экстернализация издержек – вынесение за рамки системы ТО вспомогательных функций, непосредственно не связанных с обеспечением деятельности ОВД, и их передача на конкурсной основе сторонним организациям. Роль подразделений ТО в этом случае сводится к финансированию выполнения работ сторонними организациями и контролю за качеством этих работ. Вместе с тем следует понимать, что сложность решения задачи выбора оптимальной модели

функционирования системы МТО территориаль­ ных подразделений ОВД определяется ее двояким характером. С одной стороны, эта система является частью одновременно федеральной и региональной систем управления. Как объект управления федеральных органов власти система МТО территориальных подразделений ОВД является частью структуры МВД России. С другой стороны, высокая степень интеграции в региональную экономику, взаимосвязь деятельности по ТО ОВД, ее опосредованное (через деятельность обеспечиваемых ею органов), но существенное влияние на многие аспекты социально-экономического развития территорий обусловливают место этой системы как объекта регионального управления. Таким образом, на современном этапе одной из актуальных проблем развития федеративных отношений в нашей стране являются вопросы формирования и развития механизма взаимодействия федеральных и региональных органов управления, распределения полномочий, выделения и передачи части этих полномочий с федерального на региональный уровень. Совершенствование управления деятельностью системы МТО территориальных подразделений ОВД является актуальной проблемой процесса совершенствования всей системы управления экономикой региона. Экономическую безопасность целесообразно строить в рамках программно-целевых форм организации всей системы обеспечения правопорядка и условий минимизации угроз как военно-политического, так и экономического характера. ТО органов правопорядка при этом должно опираться на такие целевые показатели и индикаторы, которые будут способствовать выполнению поставленных перед силовыми структурами задач по обеспечению безопасного развития регионов. Отдельно следует рассматривать подходы к установлению целевых нормативов и индикаторов подсистемы снабжения ресурсами правоохранительных органов. Некоторыми учеными [3, 4] была предпринята попытка сформировать Концепцию повышения экономической безопасности подразделениями МТО ОВД, были сформулированы условия ее обеспечения и рассмотрены основы управления МТО МВД России. Данные условия являются начальными и могут дополняться другими мерами, которые обязательно должны сопровождаться критериальными оценками  [5]. Указанные меры могут быть разделены на две группы: – предпринятые на этапе проектирования системы повышения ЭБ подразделениями ТО ОВД; – способствующие росту уровня обеспечения ЭБ системы в процессе ее жизнедеятельности. Такое разделение является условным и служит лишь для того, чтобы на начальном этапе не упус­

тить из виду те меры, которые в процессе эксплуатации применять слишком поздно [3]. Можно отметить, что любая структура довольно условна и служит цели понимания и упорядочения информации, поэтому и в данной структуре мероприятия могут относиться одновременно к нескольким группам. Постоянно обновляющиеся предложения производителей, активная деятельность по формированию спроса и стимулированию закупок, научно-технический прогресс вынуждают регио­ нальные подразделения ОВД постоянно обновлять потреб­ляемые материально-технические средства в соответствии с нормами снабжения. Эта тенденция проявляется в увеличении числа приходящихся в среднем на один заказ различных видов материаль­ных средств разной степени обеспечиваемого разнообразия. Обеспечиваемое разнообразие – это ассортимент одного наименования материального средства, предложенный рынком товаров или довольствующими органами. В современных условиях формируются предпосылки для постепенного нарастания степени разнообразия способов обеспечения подразделений ОВД материальными ценностями. Для обнаружения сигналов о возникновении явлений кризисного состояния ТО необходимо постоянное наблюдение за его деловыми и финансовыми показателями. В свою очередь анализ деловых и финансовых показателей дает возможность количественно оценить явления. К финансовым показателям ТО региональных подразделений ОВД относятся показатели финансового состояния; к показателям деловой активности – показатели степени обеспечиваемого разнообразия поставок и обеспеченности гибкости [3]. Показателями финансового состояния являются затраты на организацию системы ТО региональных подразделений ОВД, затраты на существование системы ТО региональных подразделений ОВД, трансакционные издержки, зат­ раты на приобретение материальных ценностей. Показателем степени обеспечиваемого разнообразия поставок материально-технических средств региональных подразделений ОВД является коэффициент ассоциации, характеризующийся как отношение количества совпадающих элементов способов поставки к общему числу этих элементов. К данным обеспеченности относится показатель, характеризующий поступающие на склады материально-технические средства по каналам централизованных поставок и закупленных на рынке товаров. Данные деловой и экономической активности могут быть представлены несколькими группами по признаку их отслеживаемости и изменяемости как по этапам развития ТО региональных подразделений ОВД, так и по времени.

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

65

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

66

Показатели деловой и экономической активности рассчитываются на основании величин, являющихся как материальными потоками, так и запасами. Показатели, рассчитанные на основе величин-потоков, могут колебаться в определенных пределах, и их стабильность может быть определена путем вычисления средних или оценки колебаний от средних или желаемых величин  [3]. Также возможна оценка гармоничности колебаний. Если при анализе выявляется колебательный процесс с увеличивающейся амплитудой колебаний, то это говорит нам о нестабильной обстановке в системе ТО ОВД. Повышение ЭБ подразделениями ТО ОВД должно оцениваться новыми критериями, измерениями экономических данных, новыми концепциями оценки как в теоретическом, так и в практическом плане. Особого внимания заслуживает слияние экономических и социальных факторов, планирование их на принципах опережения [3]. Предлагаемый подход позволяет оценивать уровень повышения ЭБ подразделениями МТО региональных подразделений ОВД в динамике. Однако такая оценка по всем функциональным составляющим на основе статистических методов обработки информации сильно затруднена из-за того, что большинство аспектов проблемы повышения экономической безопасности крайне сложно поддается математической формализации, а некоторые из них не поддаются вовсе. Тем не менее, учитывая важность данной проблемы для эффективного функционирования МТО региональных ОВД, необходимо оценивать уровень повышения ЭБ на основе определения критериев. Предлагается разделить указанный показатель на частные функциональные критерии повышения ЭБ подразделениями МТО региональных ОВД по каждой из ее составляющих и рассчитывать их на основе оценки ущербов интересам ОВД и эффективности мер по их предотвращению. Уровень повышения ЭБ МТО региональных подразделений ОВД по такой методике определяется сравнением полученного в результате расчета значения совокупного критерия обеспечения экономической безопасности с полученными ранее значениями этого критерия [3]. Также сравниваются текущие и прошлые оценки частных функциональных критериев и выявляются доли влияния изменения состояния функциональных составляющих обеспечения ЭБ МТО региональных подразделений ОВД на изменение значения совокупного критерия, после чего проводится анализ мер по обеспечению необходимого уровня функциональных составляющих повышения ЭБ подразделениями МТО региональных подразделений ОВД. Анализ предназначен для выявления недостатков и резервов реализуемого комплекса мер по каждой из функциональных составляющих обеспечения ЭБ и безопасности в целом регио-

нальных подразделений ОВД по следующему алгоритму: 1.  Определение структуры негативных воздействий по каждой функциональной составляющей повышения ЭБ подразделениями ТО региональных подразделений ОВД. 2. Разделение объективных и субъективных негативных воздействий. 3.  Формирование списка мер, которые были предприняты тыловыми службами региональных подразделений ОВД к моменту проведения оценки уровня обеспечения ЭБ для устранения влияния негативных воздействий. 4. Оценка эффективности принятых мер с точки зрения нейтрализации конкретных негативных воздействий по каждой из функциональных составляющих обеспечения ЭБ подразделениями ТО региональных подразделений ОВД. 5.  Определение причин недостаточной эффективности мер, принятых для устранения уже имеющихся и предотвращения возможных негативных воздействий, а также определение должностных лиц, ответственных за низкую эффективность реализации принятых мер. 6.  Определение перечня негативных воздейст­ вий. В этот список включаются негативные воздействия, которые не удалось устранить к настоящему моменту времени, а также те, которые могут появиться в будущем. 7. Выработка рекомендаций по устранению существующих негативных воздействий и предуп­ реждению возможных. 8.  Оценка стоимости каждой из предлагаемых мер по устранению негативных воздействий и определение исполнителей, ответственных за реализацию предлагаемых мер. Оценивая значения финансовых парамет­ ров ущербов от ожидавшихся, реализовавшихся и предотвращенных негативных воздействий, можно получить достоверное представление о масштабах потенциального, предотвращенного и понесенного ущерба от совокупности негативных воздействий. Через анализ удельного веса функциональных ущербов в совокупном ущербе можно достаточно точно оценить значимость функциональных составляющих обеспечения ЭБ подразделениями МТО региональных подразделений ОВД. Принцип расчета удельного веса функциональных составляющих на основе анализа ущербов позволяет определить однородный параметр исследования трудно соизмеримых другими способами функциональных составляющих обеспечения ЭБ, и поэтому данный метод является весьма эффективным при решении проблемы оценки функциональных составляющих обеспечения экономической безопасности ТО региональных подразделений ОВД. На основе функционального анализа оценивается эффективность проводимых действий по предотвра-

щению возможных и реальных негативных воздействий. Оценка эффективности деятельности структурных подразделений на основе соотношения денежных средств, затраченных на предотвращение негативных воздействий и данных по предотвращенным и реализовавшимся ущербам, дает объективную картину эффективности деятельности всех структурных подразделений тыла региональных подразделений ОВД, в первую очередь с позиций обеспечения функциональных составляющих ЭБ подразделениями ТО региональных подразделений ОВД. Для адекватной оценки влияния каждой составляющей на уровень обеспечения ЭБ региональных подразделений ОВД прежде всего исследуется сущность функциональной составляющей обеспечения ЭБ подразделениями МТО региональных подразделений ОВД. Под ней понимается та совокупность процессов, которые составляют единую группу с точки зрения их функциональной роли в обеспечении ЭБ. При исследовании и описании сущности функциональных составляющих обеспечения ЭБ ТО региональных подразделений ОВД необходимо выделять: – факторы, влияющие на состояние функ­циональ­ ной составляющей; – основные процессы, обеспечивающие функ­ циональную составляющую; – экономические индикаторы, отражающие уровень обеспечения функциональной составляющей; – меры по обеспечению максимально высокого уровня функциональной составляющей. При анализе факторов, влияющих на состояние функциональной составляющей обеспечения ЭБ подразделениями МТО региональных подразделений ОВД, выделяются внутренние и внешние воздействия, субъекты этих воздействий, а также состав, состояние и методы использования тех ресурсов, которые задействованы в процессе

ТО. Важным является анализ как внешних, так и внутренних негативных воздействий на функциональную составляющую обеспечения ЭБ подразделениями тыла региональных подразделений ОВД, а также оценка понесенных и прогнозирование возможных ущербов от этих негативных воздействий. Анализ распределения и использования ресурсов тыла ОВД производится на основе составления функционального анализа обеспечения ЭБ. Здесь же производится оценка деятельности структурных подразделений тыла региональных подразделений ОВД по реализации мер, направленных на обеспечение данной функциональной составляющей ЭБ. Частный функциональный критерий обеспечения ЭБ подразделениями МТО региональных подразделений ОВД по этой методике рассчитывается как отношение совокупного предотвращенного ущерба по данной составляющей обеспечения ЭБ к сумме затрат на реализацию мер по предотвращению ущербов от негативных воздействий и общего понесенного ущерба по составляющей. Правильная оценка всех возможных понесенных (предотвращенных) ущербов по каждой из реализуемых мер является весьма сложной, однако именно такая методика соотношения различных аспектов обеспечения ЭБ подразделениями тыла ОВД по однородному критерию оценки ущербов, к тому же измеряемому в тех же стоимостных единицах, что и затраты на реализацию принимаемых мер, является наиболее эффективной при расчете получаемого эффекта от мер по обеспечению функциональных составляющих обеспечения ЭБ подразделениями МТО региональных подразделений ОВД. Для целей повышения эффективности процесса моделирования управленческого поведения с точки зрения информационного структурирования хорошо адаптируются методологии, ориентированные на стратегическое планирование в системе МТО МВД России.

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Список литературы: 1. О полиции: Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ // Рос. газ. 2011. 8 февр. 2. Об организации материально-технического обеспечения в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации: приказ МВД России от 5 марта 2014 г. № 135 // СПС СТРАС «Юрист». 3. Абиркин В.В. Материально-техническое обес­ печение органов внутренних дел как фактор повышения экономической безопасности России (организационно-экономический

аспект): автореф. дис. ... канд. экон. наук. М., 2012. 4. Емельянов  А.С. Инструментарий обеспечения экономической безопасности системы тыла органов внутренних дел: автореф. дис. ... канд. экон. наук. Тамбов, 2015. 5. Морозюк  Ю.В. Критерии оценки экономической безопасности некоммерческих организаций. М., 2006. E-mail: [email protected]

67

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

А.Д. САФРОНОВ, доцент кафедры психологии, педагогики и организации работы с кадрами, кандидат юридических наук, доцент (Академия управления МВД России) A.D. SAFRONOV, Associate Professor at the Department of Psychology, Pedagogics and Personnel Management, Candidate of Law, Associate Professor (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 351.81

Безопасность сотрудников органов внутренних дел: профессионализм и виктимность Security of Service Personnel of Bodies and Units of the Ministry of Internal Affairs: Professionalism and Vulnerability to Death or Injury В статье анализируются виктимогенные проблемы гибели и ранения сотрудников органов внутренних дел в процессе осуществления правоохранительной деятельности. Отмечается витально отрицательное значение недостаточной психологической вовлеченнос­ ти личности в оперативно-служебную (боевую) деятельность и низкой профессиональной служебной подготовленности сотрудников.

The article is focused on the victimology of death and injury suffered by law enforcement personnel in the line of duty. The author finds a vitally important strong negative correlation between casualty rates, on one side, and the degree of officers’ involvement in service activity and the level of their professional training, on the other.

Виктимность, личная физическая безопасность, вооруженная борьба, профессиональная служебная подготовка, виктимологическая профилактика.

Vulnerability, personal physical safety, armed struggle, professional and service training, victimological prevention.

В 68

иктимологические� проблемы гибели и ранения сотрудников правоохранительных органов напрямую детерминированы экономической обстановкой и социально-психологической атмосферой, разрушением позитивных постулатов нравственно-правового сознания населения, ужесточением нравов и отношений в современном российском обществе. Отказ государства от политики социального патернализма, резкое обнищание подавляющего большинства населения, маргинализация многих его слоев, обострение проблемы личной и имущественной безопасности граждан, распространение культа потребительства и насилия способствовали формированию массовых настроений социальной неуверенности и беспокойства, эмоционального

возбуждения и агрессивности [11]. Формируются психологические и моральные предпосылки массового насилия [6, 10, 14]. Произошедшая в период социально-экономических трансформаций криминализация всех основных сфер жизнедеятельности общества, повышение организованности и вооруженности преступников (по состоянию на 1  января 2016  г. на федеральном учете числилась утраченной 74  581 единица нарезного оружия, похищенного из воинских частей, правоохранительных органов и у отдельных лиц) детерминируют все еще достаточно высокую конфронтацию с их антагонистом – правоохранительной системой [5]. Крайние формы силового противоборства, навязываемые незаконными вооруженными

формированиями и преступными сообществами в целях противодействия оперативно-служебным мероприятиям, нейтрализации и деморализации персонала правоохранительных органов, подчас стали выливаться в открытые боестолкновения и приобрели отдельные признаки вооруженной борьбы  [3]. Конечно, в ходе полицейских и других специальных операций, в отличие от крупномасштабной войны, не создаются мощные группировки сил и средств, не наносятся массированные авиационные и артиллерийские огневые удары, не ведется радиоэлектронная борьба. Могут лишь совершаться разрушения отдельных объектов и коммуникаций, невосполнимые и санитарные потери сил правопорядка менее значительны, чем потери вооруженных сил, противоборствующих в межгосударственном конфликте. В противостоянии с правоохранительной системой криминал нередко осуществляет действия, не направленные непосредственно на физическое уничтожение ее личного состава (схожие с теми, которые определялись К.  Клаузевицем как непрямые)  [8]. Это, в частности, изнурение, дезинформирование и деморализация противника, нанесение ему имущественного и технического ущерба1. В период социально-экономического реформирования конца прошлого столетия, многообразных дисфункций государственной власти активизировалась деятельность преступных сообществ, выражающаяся в том числе в форме криминальной разведки и контрразведки, учас­ тились случаи подкупа, вербовки и других форм ангажирования судей, прокуроров, сотрудников органов правопорядка. В последние годы удалось в значительной мере снизить общественно опасную активность организованной преступной деятельности, но, тем не менее, в 2015 г. организованными преступными группами и сообществами было совершено 13 735 преступлений [15]. Между тем, преступные группировки, хотя теперь и реже, продолжают практиковать компрометацию и дискредитацию, морально-психологический шантаж и силовое давление на судей, прокуроров, сотрудников правоохранительных органов и их близкое окружение. Признаками вооруженной борьбы характеризуются также и некоторые вооруженные столкновения конкурирующих организованных групп (преступных сообществ), стремящихся физически устранить противников. Такое явление представляет собой разновидность внутрикриминальной виктимности [4, 9, 12]. Важность обстоятельного исследования виктимологических проблем обеспечения безопасности личности, общества и государства органа  Victima (лат.) – жертва. Виктимология – относительно новое научное направление в криминологии, изучающее жертв (потерпевших) преступлений.

1

ми МВД России подтверждается трагическими цифрами боевых потерь личного состава. В 2015 г. в ходе непосредственного выполнения оперативно-служебных (боевых) задач 4  454 сотрудника органов МВД России получили ранения, а 104 – погибли [13]. Укрепление правопорядка в стране, снижение социальной напряженности и количества очагов вооруженной борьбы обеспечило снижение человеческой цены государственного противодействия преступности. Например, безвозвратные боевые потери системы МВД России шестью годами ранее (в 2009 г.) были выше показателей последних лет: погибли 410 сотрудников органов внутренних дел (далее – ОВД) и 45 военнослужащих внутренних войск МВД России. Санитарные потери превысили 5 тыс. человек. Профессиональное обучение сотрудников ОВД с начала 90-х годов XX  века, включающее огневую подготовку, специальную тактику, овладение основами минно-подрывного дела, постепенно приобретало все больше признаков военной подготовки, и основная его часть стала называться служебно-боевой подготовкой. Федеральный закон от 7  февраля 2011  г. №  3-ФЗ «О полиции» (ч. 6 ст. 18) не только закрепил требование к сотрудникам проходить специальную подготовку и периодическую проверку на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, но ввел также императивное условие: сотрудник полиции, не прошедший такой проверки, направляется на досрочную аттестацию на соответствие занимаемой должности [1, ст. 18]. Федеральный закон от 30  ноября 2011  г. №  342‑ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации… » в числе основных обязанностей сотрудника ОВД предусмотрел требование виктимологически-профилактического характера: знание и соблюдение требований охраны профессиональной служебной деятельности (охраны труда) [2, ст. 12]. Повсеместно распространено стремление сотрудников к максимальному упрощению и облегчению 2 совершаемых служебных действий в процессе охраны общественного порядка, задержания, доставления и охраны правонарушителей, т. е. есть наличествуют виктимогенные факторы преимущественно субъективно-психологического генезиса [7]. Изучение обстоятельств нападений осужденных и арестованных на сотрудников учреждений уголовно-исполнительной системы ­показало, что одно из важных условий этих нападений – беспечность и грубое нарушение правил безопасности в обращении со спецконтингентом. При проведении служебных проверок по фактам захвата заложников в следственных изоляторах также выяснилось, что персонал этих учреждений почти всегда допускал нарушения требований инструкции, определяющей порядок открытия дверей, камер, прогулочных двориков, сопровождения арестованных и осужденных внутри режимных корпусов.

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

2

69

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

70

Нарушения сотрудниками полиции нормативно регламентированных или тактически очевидных правил профессиональной безопасности (зачастую в совокупности с другими виктимогенными ошибками: недооценка дерзости и физической силы правонарушителя, возможности его вооруженности, поддержки со стороны других лиц), как свидетельствует многолетнее изучение коллективом Академии управления МВД России материалов служебных проверок и архивных уголовных дел, сводятся к следующему: – несоблюдение сотрудником дистанции безопасности при служебном общении с правонарушителями или другими агрессивно настроенными лицами, что минимизирует возможность своевременно и успешно отра­ зить физическое посягательство, – 54,6 %; – переключение внимания с задачи обеспечения безопасности на выполнение повседневных служебных функций – 31,3 %; – нерешительность: в частности, при наличии правовых оснований, предусмотренных ст. 23 Федерального закона «О полиции», сотрудник не отважился своевременно применить оружие – 25 %; – невыполнение требований по тщательному поверхностному осмотру и разоружению вероятного криминального противника – 19,8 %. Лишь менее трети фабул изученных прес­ тупных посягательств свидетельствуют, что гибель или ранение сотрудника вызваны исключительно повышенной криминогенностью разнообразных внешних по отношению к нему факторов, включая субъектов посягательств: неожиданный обстрел со скрытой позиции; не связанное с предыдущим поведением сотрудника нападение на него (часто в целях завладения оружием); внезапное либо осуществленное с замаскированной позиции нападение; численное превосходство агрессивно настроенного криминального противника при отсутствии возможности вызвать помощь и т. п. Значимость фактора невиновного предрасположения сотрудника стать жертвой преступного посягательства намного выше в условиях действий незаконных вооруженных формирований, прежде всего в районах Северо-Кавказского региона. Там скрытно минируются коммуникации и объекты, осуществляются обстрелы из засад, практикуются ночные нападения на расположения подразделений МВД или на сотрудников в процессе их передвижения или по месту жительства, а также похищения либо захваты сотрудников или их близких в заложники. Таким образом, в виктимологическом комплексе факторов социально-ролевого и индивидуально-личностного генезиса, влекущих гибель и ранения сотрудников полиции и других

подразделений органов МВД России, как правило, преобладают факторы, имеющие субъективное нравственно-психологическое происхождение. Помимо обычной беспечности, невнимательности и самонадеянности, проявляется и негативный стереотип профессиональной деятельности, основанный на широко распространенном стремлении максимально облегчить и упростить совершаемые служебные действия или образующие их отдельные операции, в том числе в ущерб нормативным предписаниям и тактически целесообразным требованиям личной безопасности. Объективно обусловленная социально-ролевая виктимность сотрудника органа МВД России вне зоны вооруженного конфликта зачастую содержит в себе меньше условий для гибели и травматизма, чем его индивидуальная виктимогенность. Предпосылки последней определяет избрание полицейской профессии при отсутствии призвания к ней, усугубленное в последующем низкой оперативно-служебной готовностью, отсутствием должной мотивации публичного самоотверженного служения, старания и психологических установок на правомерное и эффективное выполнение возникающих правоохранительных задач. Профессиональная служебная и физичес­кая подготовка личного состава должна строить­ ся на формировании приоритета осознания факта, что в настоящее время территориальные органы МВД России действуют в условиях острого социального конфликта, а их личный состав – в ситуации повышенного физического, психического, а порой и витального риска. В сознании каждого сотрудника должно быть сформировано четкое понимание того обстоятельства, что профессиональная нерадивость или минутная небрежность могут стоить ему жизни. В курсы огневой подготовки и специаль­ ных тактических дисциплин, преподаваемых в образовательных организациях и подразделениях МВД России, необходимо ввести специальные разделы, посвященные обеспечению личной профессиональной безопасности сотрудников. Руководители (начальники и командиры) всех категорий должны принципиально повысить повседневную требовательность к подчиненным в вопросах соблюдения дисциплины, профессиональной безопасности в оперативнослужебной (боевой) деятельности. Следует также поднять на качественно новый уровень реальное состояние профессиональной служебной подготовки, включая специальную тактическую, огневую, инженерную (диверсионно-подрывную), профессиональноприкладную физическую и морально-психологическую подготовку личного состава. В этих

целях во всех территориальных органах МВД России, в первую очередь на районном уровне, целесообразно сформировать штатные подразделения профессиональной служебной подготовки (специализированные подразделения боевой подготовки традиционно существуют в Вооруженных Силах и других войсках Российской Федерации). Сотрудники этих подразделений должны обладать компетентностью

при исполнении функций обеспечения плановой учебы личного состава (по сути боевой) в системе профессиональной служебной подготовки, составления и отработки с участием отраслевых служб и специалистов по психологической подготовке типовых планов действий при чрезвычайных обстоятельствах, активного участия в организации и проведении различных полицейских операций.

Список литературы: 1. О полиции: Федеральный закон от 7  февраля 2011  г. №  3-ФЗ (ред.  от 13.07.2015) // СЗ РФ. 2011. № 7. Ст. 900. 2. О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федеральный закон от 30  ноября 2011 г. № 342-ФЗ (ред. от 03.07.2016) // СЗ РФ. 2011. № 49 (ч. 1). Ст. 7020. 3. Бабич В.В. К определению форм военных (бое­ вых) действий // Военная мысль. 2014. № 5. 4. Варчук  Т.В., Вишневецкий  К.В. Виктимология. М., 2009. 5. Гриб В.Г., Шикула И.Р., Мажников А.В. Основы обеспечения виктимологической безопасности жертв преступного насилия. М., 2013. 6. Гулевич  О.А. Направление изучения представлений о справедливости  // Вопросы психологии. 2003. № 2. 7. Казак Б.Б. Безопасность уголовно-исполнительной системы. Рязань, 2002.

8. Клаузевиц К. О войне. М., 1941. 9. Криминология / под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М., 2010. 10. Кудрявцев  В.Н., Казимирчук  В.П. Современная социология права. М., 1995. 11. Лунеев В.В. Криминология. М., 2013. 12. Организация деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений / под ред. В.Д. Малкова, А.Ф. Токарева. М., 2000. 13. О состоянии кадрового обеспечения в органах внутренних дел Российской Федерации в 2015 г. М., 2016. 14. Рашковский  Е.Б. Пласты нетерпимости: философские заметки // Вопросы философии. 2003. № 4. 15. Состояние преступности в России за ­январь – декабрь 2015 г. М., 2016. E-mail: [email protected]

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

71

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

Р.В. ШИШКИН, старший преподаватель кафедры уголовной политики (Академия управления МВД России)

R.V. SHISHKIN,

Senior Lecturer at the Department of Anti-Crime Policy

(Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.85

Специальные меры предупреждения преступлений на потребительском рынке: аспект преступности иностранных граждан в Дальневосточном регионе Special Measures to Prevent Crime by Aliens Operating on the Consumer Market: Case Study of the Russian Far East В статье рассматриваются вопросы спе­ циаль­ных мер предупреждения преступлений на потребительском рынке, совершаемых иностранными гражданами в Дальневосточном регионе.

The article is about special measures tested out by the authorities in the Russian Far East as part of efforts to prevent crime by foreign nationals doing business on the consumer market.

Меры специально-криминологического предуп­ реждения, преступность иностранных граждан, мигранты, потребительский рынок, сфера экономической деятельности.

Special criminological measures of crime prevention, criminality among aliens, migrants, consumer market, economic activity.

С

72

тратегия профилактической деятельности, направленной на предупреждение преступлений в сфере экономической деятельности на потребительском рынке, не может ограничиваться лишь мерами общесоциального предуп­реждения преступлений. Применяемые по отдельности, такие меры не могут являться эффективным средством профилактики причин и условий, способствующих преступным проявлениям на потребительском рынке, в том числе преступности иностранных граждан. Они эффективны лишь на начальных стадиях профилактической работы, если же лица (иностранные граждане) переступили порог законодательного запрета, то должны применяться более эффективные меры – меры специальнокриминологического предупреждения.

Мы считаем, что без специально-профилактического подхода с применением специаль­ но-криминологических мер предупреждения преступлений, совершаемых гражданами данной категории, эффективно влиять на снижение преступности иностранцев в сфере потребительского рынка невозможно. Более того, результат может быть достигнут только тогда, когда одновременно все меры предупреждения системно смогут воздействовать на преступность и будут направлены на устранение причин появления условий, способствующих совершению преступлений в данной сфере. Такое комплексное профилактическое воздействие находит свое закрепление в государственной системе предупреждения преступлений  [3], в нормативных правовых актах как федерально-

го, так и регионального уровня, ведомственных приказах [6]. Деятельность, связанная с мерами специаль­ но-криминологического предупреждения преступлений на потребительском рынке, совершаемых иностранными гражданами, представляет собой комплекс взаимосвязанных форм, методов и средств. Она направлена на выявление, устранение причин совершения преступлений и условий, способствующих их совершению и влияющих на формирование личности преступника, на предотвращение совершения правонарушений лицами с устойчивым противоправным поведением  [7], в том числе иностранными гражданами – преступлений в сфере потребительского рынка. Такой комплекс мер специально-криминологического характера (уголовно-правового и административно-правового воздействия на преступность иностранных граждан) применяется на территории Дальнего Востока. В зависимости от нанесенного ущерба иностранные граждане привлекаются к уголовной ответственности (если нанесен значительный ущерб), в иных случаях применяются административно-правовые меры воздействия, относящиеся к специальным мерам профилактики правонарушений. Всесторонность применяемого комплекса мер свидетельствует об эффективности такого системного подхода, направленного на борьбу с преступностью, в том числе с преступлениями на потребительском рынке, совершаемыми иностранными гражданами в Дальневосточном регионе. Считаем целесообразным меры спе­ циально-криминологического предупреждения в сфере экономической деятельности разделить на следующие группы: 1)  уголовно-правовые; 2)  уголовно-процессуальные; 3)  оперативно-разыскные; 4)  административно-правовые; 5) криминологические. Однако вышеназванные меры специальнокриминологического предупреждения в отношении иностранных граждан, совершающих преступления в данном секторе экономики, не всегда находят свое отражение в правоприменительной деятельности правоохранительных органов. Это объясняется тем, что многие совершаемые указанными гражданами преступления имеют высокую латентность. Исходя из этого, мы считаем, что необходимо активизировать деятельность всех субъектов профилактики; целесообразно привлекать представителей общественности к проведению совместных с органами внутренних дел проверок паспортного и визового режимов, а также интенсифицировать работу в данном направлении вне­ штатных сотрудников полиции в соответствии с Федеральным законом «Об участии граждан в охране общественного порядка» [4].

Привлечение потенциала общественных объединений, организаций и граждан, безус­ ловно, поможет государственным органам в осуществлении профилактики преступности иностранцев. Практика профилактической деятельности свидетельствует, что взаимодействие с гражданами эффективно при оказании социальной помощи и при социальном контроле в отношении иностранных граждан [10]. Целью специально-криминологического предупреждения преступлений, совершаемых иностранцами на потребительском рынке, является выявление причин и условий, способствующих росту преступности, предупреждение, выявление, пресечение деяний, совершаемых указанной категорией лиц. Эффективность реализации такой цели достигается решением задач, которое обеспечивается мерами, направленными на проведение систематических профилактических мероприятий субъектами государственной системы профилактики правонарушений, в чью компетенцию входят такие функции. Во-первых, это проведение проверок путем отработки жилого массива (домов, квартир, общежитий, гостиниц, отелей и других мест социального общежития), где временно пребывают и проживают иностранные граждане. Такие проверки необходимо проводить не реже одного раза в квартал. Во-вторых, проведение проверок мест возможного скопления иностранцев, таких как строительные объекты, производственные базы, потребительские рынки всех классификаций (оптовые и розничные), торговые комплексы, а также места с большой проходимостью людей (улицы, парки, вокзалы и др.). Как правило, в таких местах иностранные граждане осуществляют стихийную торговлю некачественными товарами без наличия разрешительных документов на право заниматься коммерческой деятельностью. Здесь могут находиться нарушители миграционного законодательства и совершающие преступления на потребительском рынке лица, скрывающиеся от правосудия. Такие места необходимо проверять не реже одного раза в месяц. В-третьих, проведение проверок соблюдения правил миграционного законодательства принимающей стороной, т. е. физическими и юридическими лицами, которые в соответствии с Федеральным законом «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации»  [5] приглашают мигрантов на работу на принадлежащие им объекты, помогая с оформлением разрешения на работу в подразделениях миграционного контроля МВД России. Указанная деятельность подразумевает предоставление полного социального пакета

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

73

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

со стороны работодателей, которые несут ответственность за пребывающих на территории Российской Федерации иностранных граждан. Продуктивность таких проверок заключается в выявлении нарушителей миграционного законодательства (как иностранных граждан, так и лиц, их принимающих), а также лиц, причастных к организации незаконной миграции  [2,  ст.  322.1]. Например, прокуратурой г.  Якутска поддержано государственное обвинение по уголовному делу в отношении гражданина Таджикистана Хотама Шарипова, обвиняемого в организации незаконного пребывания в РФ иностранных граждан. Его действия были квалифицированы по ч.  1 ст.  322.1, а также по ч.  2 ст.  327 УК РФ (подделка официального документа с целью облегчить совершение другого преступления)  [9]. Во Владивостоке иностранные граждане способствовали нелегальному нахождению на территории России почти 250  мигрантов из Средней Азии. Преступники получали за иностранцев миграционные карты, затем ставили в их паспортах штампы, подделывая оттиски контрольно-пропускного пункта Пограничного управления ФСБ России, позволяя таким образом своим землякам не выезжать за пределы РФ по истечении 90 дней с момента въезда. На основании поддельных документов незаконным мигрантам заново оформлялась регистрация по месту пребывания [8]. В заключение хотелось бы отметить, что для эффективного специально-криминологического предупреждения преступлений, совершаемых иностранными гражданами на потребительском рынке, необходимо криминализировать отдельные противоправные деяния, определив их виды и установив меру наказания. Это устранит пробелы в уголовном законодательстве РФ, которые не позволяют реагировать на некоторые факторы и приводят к необъективной и не всегда справедливой правовой оценке совершенных физическими и юридическими лицами про-

тивоправных деяний. Мы считаем, что одним из таких пробелов является отсутствие института уголовной ответственности юридических лиц за совершение преступлений, в том числе в сфере экономической деятельности на потребительском рынке. Этот вопрос до настоящего времени остается нерешенным в теоретическом и практическом плане, не закреплен на законодательном уровне и остается открытым. Однако ответственность юридических лиц закреплена в административно-правовых отношениях. Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ) предусмотрена ответственность юридических лиц за совершение некоторых административных правонарушений  [1,  ст.  2.10]. Этим, на наш взгляд, проблема решена лишь частично, ведь значительность ущерба сильно различается в уголовном и административном законодательстве. За отдельные административные правонарушения, совершенные юридическим лицом, максимальная сумма штрафа составляет 5  млн рублей, а ущерб, нанесенный преступлениями в сфере экономической деятельности, в том числе на потребительском рынке, измеряется в миллиардах. Мы предлагаем заполнить этот пробел, дополнив ст.  19 Уголовного кодекса РФ частью 2, устанавливающей уголовную ответственность юридического лица за совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 160, 165, 171, 171.1, 171.2, 172, 172.1, 173.1, 180, 181, 184, 201, 204, 322, 322.1, 322.2, 322.3 УК РФ [2], в том числе преду­ смотреть правила назначения наказания за перечисленные виды и составы преступлений. Необходимость института уголовной ответственности юридических лиц, по нашему мнению, обеспечит возможность привлекать к ответственности юридических лиц, приглашающих на работу иностранных граждан с нарушением установленного законодательства, создавая тем самым условия для совершения ими преступлений.

Список литературы:

74

1. Кодекс  Российской Федерации об административных правонарушениях от 30  декабря 2001 г. № 195-ФЗ (ред. от 06.07.2016) // СЗ РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1. 2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13  июня 1996  г. №  63-ФЗ (ред. от 06.07.2016) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954. 3. Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации: Федеральный закон от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ // СЗ РФ. 2016. № 26 (ч. 1). Ст. 3851. 4. Об участии граждан в охране общественного порядка: Федеральный закон от

2  апреля 2014  г. №  44-ФЗ // СЗ  РФ. 2014. № 14. Ст. 1536. 5. О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации: Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ (ред. от 03.07.2016) // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3032. 6. О деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений: приказ МВД России от 17 января 2006 г. № 19 (ред. от 20.01.2016) // СПС КонсультантПлюс. 7. Баринова Л.В., Мартыненко Н.Э., Ревин В.П. Словарь терминов и схем по курсам «Уголовная политика и ее реализация в деятель-

ности ОВД» и «Организация профилактической деятельности ОВД». М., 2000. 8. Во Владивостоке осудят организаторов канала незаконной миграции. URL: http://провэд. рф/society/corruption/8502-vo-vladivostokeosudyat-opganizatopov-kanala-nezakonnoyigpatsii.html (дата обращения: 23.07.2016). 9. В Якутске за организацию незаконной миграции осужден гражданин Таджикиста-

на. URL: http://www.proksakha.ru/news/5397 (дата обращения: 23.12.2015). 10. Нежибецкая  И.Е. Криминологические и уголовно-правовые меры борьбы с преступностью мигрантов в России: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. E-mail: [email protected]

криминологические проблемы правоохранительной деятельности

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

75

психологопедагогическое и кадровое обеспечение деятельности правоохранительных органов В.Б. КНЯЖЕВ, начальник кафедры управления органами внутренних дел в особых условиях центра командно-штабных учений, доктор юридических наук, кандидат военных наук А.Ф. МАЙДЫКОВ, профессор кафедры управления органами внутренних дел в особых условиях центра командно-штабных учений, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ (Академия управления МВД России) V.B. KNIAZHEV, Head of the Department of Management of Interior Ministry Bodies and Units in Special Conditions of Center for Command Games, Doctor of Law, Candidate of Military Disciplines A.F. MAYDYKOV, Professor at the Department of Management of Interior Ministry Bodies and Units in Special Conditions of Center for Command Games, Doctor of Law, Professor, Merited Researcher of the Russian Federation (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 378

О путях дальнейшего совершенствования деятельности кафедр Академии управления МВД России On Ways to Improve the Work of the Departments of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia В статье рассмотрены наиболее важные, на взгляд авторов, направления (пути) совершенствования деятельности основного структурного звена образовательной организации высшего образования МВД России – кафедры,

Department, the author argues, is the main structural and functional unit of each and every educational organization of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Ways to address its problems and improve its work are proposed, based on experi-

освещена одна из наиболее важных имеющихся в ее работе проблем, предложены пути ее решения. За основу взят опыт работы одной из ведущих кафедр академии – кафедры управления органами внутренних дел в особых условиях.

ence amassed by the Academy’s Department of Management of Interior Ministry Bodies and Units in Special Conditions. This Department is seen by the author as a model to emulate.

МВД России, кафедры Академии управления МВД России, направления совершенствования развития кафедры.

Ministry of Internal Affairs of Russia, Departments of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia, ways to improve performance by a Department.

К

ак известно, кафедра в высшем учебном заведении любого ведомства является основным рабочим звеном (структурным подразделением), практически обеспечивающим решение задач, для реализации которых, в конечном итоге, и создано то или иное учебное заведение, а именно для подготовки (обучения) специалистов определенного профиля. Академия управления МВД России в этом отношении не является исключением. В соответствии с уставом, лицензией и свидетельством об аккредитации вуза кафедры осуществляют подготовку по установленному государственному стандарту специалистов по направлениям «менеджмент» и «юриспруденция» (академическая степень – «магистр»). В обучении указанных специалистов занято 13 кафедр, профессорско-преподавательский состав которых профилирован согласно учебным дисциплинам, обязательным для данного вуза. Главной особенностью каждой из кафедр является стремление обеспечить передачу обучаемым знаний, умений и навыков по предмету и профилю преподаваемых учебных дисциплин, которые бы в полной мере соответствовали требованиям практической деятельности в той или иной сфере. Полагаем, что в основном это им удается. Однако представляется, что улучшение подготовки управленческих кадров для органов внутренних дел МВД России напрямую связано с необходимостью организации работы кафедр не только в связи с требованиями сегодняшнего дня, но и на перспективу. Добиться этого можно, по нашему мнению, лишь посредством разработки в коллективе (на кафедре) комплекса мер по дальнейшему совершенствованию деятельности кафедр на 5,  10 или 15  лет, включающего основные направления ее деятельности: – совершенствование работы с кадрами; – повышение уровня учебной работы; – повышение результативности учебно-методической деятельности; – активизация научно-исследовательской работы преподавателей и слушателей.

К достоинствам такого комплекса мер можно отнести то, что они должны содержать не только важные для коллектива кафедр проблемы, требующие разрешения, но и мероприятия, которые необходимо осуществить в процессе их реализации, а также список лиц, ответственных за их выполнение, и указание сроков исполнения запланированных мероприятий. Представляется, что такая, рассчитанная на перспективу, организация работы кафедр поможет не только успешнее решать текущие задачи по подготовке управленческих кадров для органов внутренних дел, но и увидеть перспективу развития, подготовиться к возможным изменениям и осложнениям оперативной, социально-политической, экономической и криминогенной обстановки. Если же конкретизировать значение такого вида мер, то следует отметить, что они могут определить главные звенья (проблемы) в работе и выстроить иерархию решаемых задач, упорядочить работу, рассчитать ресурсы. Наконец, с их помощью можно определить и оценить собственные возможности. Представляется, что, помимо обязательного планирования работы кафедры на год по установленным разделам (направлениям) деятельности: учебной, учебно-методической, научно-исследовательской и воспитательной, целесообразно также разрабатывать план социального развития кафедры, рассчитанный на более длительный срок (10–15  лет). План должен, на наш взгляд, состоять из двух блоков мероприятий: 1)  ресурсного обеспечения, включая совершенствование системы управления; 2) улучшения качества преподавательской деятельности (совершенствование процесса работы профессорско-преподавательского состава, форм и методов их деятельности). Содержание разделов плана социаль­ного развития кафедры может быть следующим: Раздел «Совершенствование работы с кад­ рами», являясь одним из основополагающих, должен включать, на наш взгляд, базовые положения, обеспечивающие в ближайшей перспективе решение кадровой проблемы по научной и профессиональной подготовке профессорско-

ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ и кадровое обеспечение деятельности правоохранительных органов

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

77

ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ и кадровое обеспечение деятельности правоохранительных органов

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

78

преподавательского состава кафедры. Например, такие, как наличие к определенному сроку у всех преподавателей кафедры необходимых по требуемому положению о прохождении службы (оргштатному положению) ученых степеней и званий. В этих целях желательно предусмат­ ривать в планах работы кафедр еженедельные отчеты профессорско-преподавательского состава и адъюнктов о проделанной работе по осуществлению ими исследований и об оставшихся нерешенными проблемах, а также о вопросах, связанных с организацией защиты докторских и кандидатских диссертаций. Большое значение в совершенствовании работы с профессорско-преподавательским составом в целях повышения профессионального мастерства, реализации научной составляющей имеет оказание консультативной помощи молодым преподавателям в выборе темы научного исследования и организации их исследовательской деятельности по теме диссертации. Этим, безусловно, не исчерпывается работа с кадрами на кафедре. Не менее важными являются меры по развитию института наставни­ чества, укреплению морально-­психологического климата в коллективе, направлению преподавателей на стажировки в практические органы внутренних дел, своевременному проведению аттестации и ротации кадров и др. [4]. К сожалению, рамки статьи не позволяют детально рассмотреть каждую из этих мер. В разделе «Повышение уровня учебной работы», по нашему мнению, должны найти место такие позиции (меры), как максимальное приближение обучения (его форм и методов) к практической деятельности органов внутренних дел посредством проведения учебных занятий непосредственно в территориальных органах МВД России или на учебных площадках, например, в Центре оперативного руководства деятельностью специальных подразделений МВД России либо на учебных полигонах ВИПК МВД России. Следует чаще привлекать к проведению учебных занятий руководителей практических органов, особенно представителей центрального аппарата МВД России. Представляется, что учебно-методические материалы для слушателей федерального кадрового резерва и резерва Министра внутренних дел Российской Федерации должны существенно отличаться от материалов, предназначенных для слушателей 2 факультета, не только теоретико-прикладной направленностью и глубиной научной проработки, но и профилем служебной деятельности обучаемых, а также их должностным положением. В разделе «Повышение результативности учебно-методической деятельности кафедры» целесообразно сконцентрировать материалы и

предложить меры, которые позволили бы при грамотной их реализации существенно повысить качество подготовки слушателей академии. К числу таких методов можно отнести: – разработку и переработку учебников и учебно-методических пособий по учебным дисциплинам, преподаваемым кафедрой; – переработку учебно-методических материалов кафедры с учетом Посланий ­Президента РФ Федеральному Собранию, его выступлений перед руководящим составом МВД России на расширенном заседании коллегии при подведении итогов работы МВД России за прошедший год и постановке задач на следующий, а также с учетом директивы Министерства об основных направлениях деятельности служб и подразделений на год; – подготовку в течение учебного года видеоматериалов по всем видам учебных занятий и учебных дисциплин о действиях органов внутренних дел в различных условиях оперативной обстановки; – разработку материалов информационного и справочного характера по наиболее сложным темам учебных дисциплин. Повышение результативности учебно-методической деятельности кафедр должно быть обеспечено не только посредством разработки и обновления (переработки) учебно-методических материалов учебных дисциплин, но и за счет применения новых педагогических технологий, проведения учебных занятий на специально оборудованных учебных полигонах с широким использованием электронной техники и слайдовым сопровождением. Раздел плана «Активизация научно-исследовательской работы преподавателей и слушателей», как нам представляется, должен включать в себя разработку перечня приоритетных научных исследований по направлениям деятельности кафедры для подготовки докторских, кандидатских и магистерских диссертаций с учетом имеющихся на кафедре планов научно-исследовательской деятельности и научноисследовательской работы слушателей. Темы диссертаций должны соответствовать современным условиям общественно-политической, общественно-экономической и криминологической обстановки в мире, современным внешним и внутренним национальным угрозам и их влиянию на деятельность органов и подразделений МВД России [1, 3]. Важное место должны занимать исследования правовых и организационных основ деятельности органов внутренних дел в различных условиях оперативной обстановки, в том числе при ее резких осложнениях до уровня особых (чрезвычайных) условий (обстоятельств). Нельзя обойти в этом отношении исследование воп­

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

демии управления МВД России названных учебно-методических документов помогает определить не только дерево основных целей, но и пути их достижения, т. е. пути развития самих кафедр.

Список литературы: 1. Атаманчук  Г.В. О состоянии, тенденциях и проблемах российского общества (аналитические размышления). Кисловодск, 2012. 2. Дёмин  Г.И., Кибак  Г.И. Актуальные проблемы противодействия экстремистской деятельности органами внутренних дел Российской Федерации в экстремальных условиях: лекция. М., 2012.

3. Конышев  В.Н., Сергунин  А.А. Современная военная стратегия США: доктринальное и практическое измерения // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2010. Т. 6. № 3. 4. Организация управления в органах внутренних дел: лекции по курсу. В 4 ч. М., 2001. Тел.: 8 (499) 745-81-60

ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ и кадровое обеспечение деятельности правоохранительных органов

росов противодействия экстремизму и терроризму, а также организованной преступности, коррупции и нелегальной миграции [2]. В заключение следует отметить, что разработка и использование в работе кафедр Ака-

79

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ Ж. Т. АШИРОВ, адъюнкт* кафедры государственно-правовых дисциплин (Академия управления МВД России) Zh.T. ASHIROV, Adjunct** at the Department of State Law Disciplines (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 342.384

О некоторых проблемах становления государственно-политического режима в Кыргызской Республике Growing Pains of the Regime in the Kyrgyz Republic В статье рассматривается процесс трансформации политической системы Кыргызской Республики. Анализируются политические режимы президентов А.  Акаева и К.  Бакиева, современное состояние политической системы Кыргызской Республики и перспективы ее развития.

The author tracks the evolution of the regime in the Kyrgyz Republic through the administrations of Presidents A. Aliyev and K. Bakiyev and later on to the present day. A politological analysis of today’s Kyrgyzstan is on offer. Scenarios for the future are also considered.

Революция, конституция, форма правления, демократический режим, президент, парламентаризм, клановость, авторитаризм, регионализм, гражданское общество, правовое государство.

Revolution, constitution, form of government, democratic regime, president, parliamentarism, clan rule, authoritarian rule, regionalism, civil society, state ruled by law.

с

момента обретения 31 августа 1991  г. независимости Кыргызской Республикой (далее – Кыргызстан) произошли кардинальные изменения в структуре органов государственной власти. Политическое развитие Кыргызстана уникально для Центральной Азии, за короткий постсоветский период сменили одна другую три республики – это режимы А. Акаева, К. Бакиева и установленный ныне политический режим. В Кыргызстане, начиная с 1991  г., взят курс на построение демократического общества, ведется непрерывный поиск оптимальной струк-

туры устройства государства и концептуальной модели национального образа будущего. Бе­ зусловно, поиск осуществляется с учетом менталитета и политической ситуации, а также исторических особенностей развития Кыргызстана. Различные политические силы предлагают свое видение государственного устройства. Политическая система молодого государства все эти годы имела характер «подвижного, хаотического» режима. С 1994  г. по 2007  г., почти каждые 2 года в Конституцию Кыргызстана вносились изменения и дополнения, в связи с чем коренным образом менялась взаимосвязь

Ранее – преподаватель кафедры государственно-правовых ­дисциплин Академии МВД Кыргызской Республики.

**

*

Formerly – Lecturer at the Department of State Law Disciplines of the Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Kyrgyz Republic.

ветвей власти и их полномочия. Функционирование политической системы фактически регулировалось не Конституцией, а законом о ее введении в действие, который, в свою очередь, устанавливал совершенно иные адаптационновременные положения. Общественное сознание кыргызского народа дважды за краткий исторический период времени переживало слом. Первый Президент А. ­Акаев видел причины всех зол в социалистической собственности, второй глава государства, К. Бакиев, в кратчайшие сроки пообещал сформировать свою команду – создать сильную исполнительную власть. Выдвигая концепцию «сильного президента», а по существу ориентируясь на семейную, непродуманную, заимствованную, не опирающуюся на общественные реалии, на состояние общественного сознания традицию, К.  Бакиев повторил «исторический подвиг» А. Акаева и своим «боксерским» наскоком углубил и без того драматическую ситуацию в обществе, отодвинув возможность его нормального функционирования на долгие годы [6]. Политические режимы А. Акаева и К. ­Бакиева сложно назвать демократическими, их можно ­характеризовать как «авторитарную демократию», «электорально-клановую» или «клановую демократию» и т. п. Как справедливо отмечает профессор В. Д.  Зорькин, в переходные кризисные эпохи сохранение целостности и устойчивости страны требует сильной государственной власти. Образцовая демократия США выходила из Великой депрессии при помощи очень даже авторитарного «нового курса» Франклина Рузвельта [5]. В свое время А. Акаев, учитывая сложившуюся ситуацию в Кыргызстане, исходил из чрезвычайной важности сохранения в политической сфере сильной власти, способствующей формированию правового государства и гражданского общества. Более того, такая власть должна совмещаться с демократией, как бы парадоксально это не выглядело. Исторический опыт показывает, что развитие демократии сопряжено с сильной и ответственной властью. Если отсутствует такая власть, демократия переходит в анархию. Однако экс-президент Кыргызстана Р. Отунбаева отметила, что двадцатилетний опыт государственного управления Кыргызстаном с так называемыми «сильными президентами» фактически не оправдал себя. «Сильная» президентская власть в конечном итоге обязательно ведет к клановому и семейному правлению, становится бесконтрольной со стороны народа и приводит к дисбалансу в отношениях ветвей власти, в результате чего в государстве начинают процветать коррупция, криминал и вседозволенность [8].

В конечном итоге кыргызстанцы в июне 2010  г. сделали свой выбор, причиной которого стало то, что во время президентского правления власть концентрировалась в одних руках и была узурпирована в интересах одной семьи или клана. Народ посредством референдума выбрал новый путь, который ознаменовал переход от старой президентской формы правления к парламентаризму. Выбор парламентаризма обусловлен самим ходом истории. Для кыргызского народа представительные органы власти играли важную роль: в исторические для страны моменты всенародные курултаи, являясь высшим органом законодательной власти, принимали судьбоносные решения. Первый парламент независимого Кыргызстана, «легендарный парламент»1 Жогорку Кенеш, оставил заметный след в истории государства. Анализируя процесс реализации на практике распределения полномочий и взаимодействие органов и ветвей власти в рамках полупарламентской формы правления, необходимо подчеркнуть важную и особую роль Жогорку Кенеша как органа, ответственного за приведение законов и нормативных правовых актов в соответствие с Конституцией страны. Жогорку Кенеш активно участвует в формировании исполнительной и судебной ветвей власти, ратифицирует международные договоры, а также имеет другие полномочия в сфере управления государством [9]. Жогорку Кенеш состоит из 120 депутатов, избираемых на 5 лет по пропорциональной системе. Фракция (коалиция фракций с ее участием), имеющая более половины депутатских мандатов, выдвигает кандидата на должность Премьер-министра (в течение 15 рабочих дней со дня первого заседания Жогорку Кенеша нового созыва). Кандидат на должность Премьер-министра представляет в парламент программу, структуру и состав предполагаемого Правительства. По мнению Ч. Дуйшеналиева и А. ­Артыкбаевой, одно из преимуществ парламентской формы правления состоит в том, что эта система может выступать как фактор интеграции регионов государства. В Кыргызстане проблема трайбализма – деление страны на Север и Юг – также остается нерешенной. Каждый президент, приходящий к власти, представляет интересы своей территории, что провоцирует недовольство представителей другой части страны. Поэтому парламентская форма правления явля-

1

Первым Жогорку Кенешем официально считается 12 Созыв ­Верховного Совета Киргизской ССР. Он не имеет номера созыва и носит наименование «легендарный парламент».

зарубежный опыт

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

81

зарубежный опыт

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

82

ется единственным способом решения проблем ­регионального размежевания [4]. С точки зрения эксперта по  странам Центральной Азии Л. Гусева, «для таких государств, как Кыргызстан, где слишком сильны противоречия между разными кланами и  регионами, установление парламентской республики – оптимальный вариант» [3]. Действующая парламентская оппозиция2, которая раньше была вынуждена мириться с навязываемой ей большинством волей, получила реальную возможность влиять на принимаемые решения. Парламентское меньшинство имеет право формировать треть Совета судей, Центризбиркома и Счетной палаты, руководить комитетами, отвечающими за правоохранительные органы, бюджет и финансы, осуществлять контрольно-ревизионные функции. Таким образом, переход к парламентской республике необходим не столько по объективным, сколько по субъективным факторам. В соответствии с Конституцией 2010  г. в Кыргызcтане [1] политическая система базируется на демократическом  принципе разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную. В Конституции закреплены политический плюрализм, многопартийность, равенство граждан перед законом, права и свободы человека и гражданина согласно общепринятым принципам и нормам международного права. В п. 2 ст. 16 Конституции постулируется запрет на дискриминацию, ст. 20 запрещает смертную казнь и пытки. Неслучайно Венецианская комиссия Совета Европы  отметила, что Конституция Кыргызстана заслуживает высокой похвалы, особенно в части прав человека, усиления законодательной власти и распределения полномочий между законодательной, исполнительной властями и президентом. Комиссия рекомендовала обеспечить независимость судебной власти [2]. Таким образом, Основным законом страны закреплен декларативный принцип: гражданину разрешено все, что не запрещено законом, а государственным органам и чиновникам, наоборот, разрешено только то, что позволено Конституцией и законами. Однако некоторые ученые считают опасным одностороннее усиление парламентаризма в постсоветских странах. В эпоху ускоренной модернизации оно приводило к неуправляемости, правительственным кризисам и невозможности принятия быстрых политических решений, – в этой связи, как отмечает исследователь A. Н.  Медушевский, примером может служить 2

Парламентской оппозицией считаются фракция или фракции, не входящие в состав парламентского большинства и объявившие о своей оппозиции по отношении к нему [1, ст. 70].

V Республика во Франции, выход из кризиса которой был найден лишь в Конституции Рес­ публики де Голля, ставшей моделью Конституции Российской Федерации [7]. В свою очередь Президент, избираемый гражданами Кыргызстана сроком на шесть лет [1, ст. 61], обеспечивает согласованное функцио­ нирование трех ветвей государственной власти. Он выступает арбитром, который в большинстве случаев будет оставаться над ситуацией и вне текущих взаимоотношений ­правительства и Жогорку Кенеша. Президент олицетворяет единство народа и государственной власти [1, ст. 60]. В то же время в соответствии с Конституцией 2010  г. полномочия главы государства были сведены в основном к представительским функциям. Так, Президент страны лишился права законодательной инициативы, при том, что таким правом обладают: 1) 10 тыс. избирателей (народная инициатива); 2) депутат Жогорку Кенеша; 3) Правительство. Вместе с тем в Конституции сохраняется принцип всеобщих, прямых выборов Президента гражданами Кыргызстана, глава государства занимает ключевое место в системе высших органов государственной власти, имея полномочия выступать верховным представителем народа и гарантом единства государственной власти Республики. Компетенция Президента в отношениях с представителями государственной власти позволяет охарактеризовать его полномочия как функции арбитра, что характерно для главы государства. Анализируя все эти моменты, можно сделать вывод, что в этом и заключается специфика нового кыргызского парламентаризма. В соответствии со ст.  64 Конституции Кыргызстана Президент назначает и освобождает от должности членов Правительства – руководителей государственных органов, ведающих вопросами обороны, национальной безопасности, а также их заместителей; утверждает программу деятельности Правительства, определяет его структуру и состав, за исключением упомянутых выше руководителей государственных органов; выдвигает кандидата на должность Премьер-министра; назначает выборы в Жогорку Кенеш и местные кенеши; подписывает и обнародует законы; представляет Жогорку Кенешу кандидатуры для избрания и освобождения от должностей судей Верховного Суда; назначает и освобождает судей местных судов по предложению Совета по отбору судей; назначает и освобождает от должности Генерального прокурора с согласия Жогорку Кенеша; является Главнокомандующим Вооруженными Силами и возглавляет Совет обороны; решает вопросы приема в гражданство и выхода из него.

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Как показывает мировая практика, такими же полномочиями обладают президенты России и Казахстана. Итак, мы приходим к выводу, что Кыргызстан в соответствии с Конституцией от 27 июня 2010 г. является Республикой с полупарламентской фор-

мой правления. Вместе с тем, несмотря на различные социально-экономические, политические трудности, постепенно происходят дальнейшие демократические преобразования по совершенствованию конституционного строя, укреплению демократического политического режима.

1. Конституция Кыргызской Республи- 6. Косаков С.К.  Рассредоточение (разделеки. URL: http://base.spinform.ru/show_doc. ние) государственной власти в Кыргызfwx?rgn=31497 (дата обращения: 11.04.2016). ской Республике (политико-конституци2. Заключение по проекту Конституции онный анализ) // Вестник КазНПУ. 2013. Кыргызской Республики. Страсбург, URL: articlekz.com/article/10257 (дата обра8 июня 2010  г. Заключение № 582. URL: щения: 11.04.2016). http://www.venice.coe.int (дата обращения: 7. Медушевский А. Н.  Сравнительное конститу11.04.2016). ционное право и политические институты. 3. Гусев Л. Ю.  Парламентская республика – М., 2002. оптимальный тип правления для Кыргыз- 8. Отунбаева Р. Реформа государственного стана. URL:  http://old.mgimo. ru/news/ управления: перспективы политического и соmedia/document150354.phtml (дата обращециально-экономического развития Кыргызния: 11.04.2016). ской Республики. URL: http://www.time.kg/ 4. Дуйшеналиев Ч., Артыкбаева А. Становление tochnoe-vremya/1310-prezident-roza-otunbaevaпарламентской демократии: опыт Кыргызprochitala-lekciyu-v-akademii-upravleniya-priской Республики. URL: http://www.kenesh.kg/ prezidente-kr.html (дата обращения: 11.04.2016). Pages/PrintingVersion.aspx?ArticleID=17256.  9. Чотаев З. Парламентская форма правления (дата обращения: 11.04.2016). в Кыргызстане: проблемы и перспективы. 5. Зорькин В. Д. Конституция России: проблемы Бишкек, 2012. становления и реализации / Конституция и законодательство. Книга II. М., 2004. Е-mail: [email protected].

зарубежный опыт

Список литературы:

83

МЕЖДУНАРОДНОЕ сотрудничество А.С. Клементьев, ведущий научный сотрудник отдела по исследованию стратегических проблем управления научно-исследовательского центра, кандидат юридических наук А.В. Некишев, начальник отделения по изучению проблем психологического обеспечения оперативно-служебной деятельности отдела по исследованию проблем отраслевого управления научно-исследовательского центра, кандидат юридических наук (Академия управления МВД России) A.S. KLEMENTIYEV, Lead Researcher at the Department of Strategic Problems of Management of the Research Center, Candidate of Law A.V. NEKISHEV, Head of the Section for Problems of Psychological Back-Up of Service Action at the Department for Problems of Sectorial Management of the Research Center, Candidate of Law (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.326

Правовое обеспечение противодействия технологическому терроризму в государствах – членах ОДКБ Combating Technological Terrorism: Legal Provisions for This in Member Nations of the Collective Security Treaty Organization (CSTO) В статье рассматривается модельное и нацио­ нальное законодательство государств – членов ОДКБ по противодействию терроризму. Обосновывается необходимость совершенствования законодательства государств – членов ОДКБ в сфере противодействия технологическому терроризму.

The article contains an analysis of counterterror laws operated by member nations of the Collective Security Treaty Organization. Much attention is also devoted to model counterterror laws adopted by the CSTO. The author argues the Organization and its members should also adopt or improve laws specifically aimed at thwarting technological terrorism.

Технологический терроризм, международное сотрудничество, сближение и гармонизация законодательств, Организация Договора о коллективной безопасности.

Technological terrorism, international cooperation, harmonization of laws, Collective Security Treaty Organization.

Р

аспространение терроризма, особенно в условиях глобализации, становится реальной угрозой стабильности государств, безопасности личности и общества. События, происходящие в государствах – членах ОДКБ, свидетельствуют о том, что терроризм способен существенно дестабилизировать общественно-политическую обстановку. Рост террористической угрозы является в настоящий момент общим практически для всех государств – членов ОДКБ [1]. Официальная статистика подтверждает тревожные тенденции. В последние четыре года в государствах – членах ОДКБ неуклонно растет число преступлений террористического характера. В 2011  г. их было совершено 756, в 2012 – 762, в 2013 – 812, в 2014 – 1450, а в 2015 – уже 1960 [6]. Так, например, в результате террористического акта, совершенного 5 июня 2016 г. в г. Актобе (Казахстан), 25 человек были убиты и 22 ранены. Проблема терроризма актуальна и для России. Об этом свидетельствуют террористические акты, совершенные в московском метро (2010 г.), в аэропорту Домодедово (2011 г.), в г. Волгограде (2013  г.), на борту самолета авиакомпании «Когалымавиа» (2015 г.). В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации (далее – Стратегия) дея­ тельность террористических и экстремистских организаций, направленная на уничтожение или нарушение функционирования военных и промышленных объектов, объектов жизне­ обеспечения населения, транспортной инфраструктуры, устрашение населения, в том числе путем завладения оружием массового уничтожения, радиоактивными, отравляющими, токсичными, химически и биологически опасными веществами, совершения актов ядерного терроризма, нарушения безопасности и устойчивости функционирования критической информационной инфраструктуры Российской Федерации, отнесена к основным угрозам государственной и общественной безопасности [2, п. 43]. Полагаем, что в Стратегии неслучайно отражена угроза качественных изменений, которые претерпевает терроризм в настоящее время: на смену традиционному приходит технологический, суть которого заключается в криминальном использовании (или его угрозе) потенциально опасных технологий с целью воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями. Опасность технологического терроризма осознается всем мировым сообществом. Так, например, в коммюнике, опубликованном по итогам Саммита по ядерной безопасности, состоявшегося в Вашингтоне в марте – апреле 2016  г., зафиксировано, что угроза ядерного

терроризма растет и остается одним из главных вызовов международной безопасности. Особую роль в вопросах совместного противодействия терроризму Россия отводит ОДКБ, которая рассматривается как международная организация, способная «противостоять региональным вызовам и угрозам военно-политического и военно-стратегического характера» [2]. В настоящее время нормативные правовые акты государств – членов ОДКБ по противодействию технологическому терроризму можно условно разделить на пять групп. 1. Нормативные правовые акты в сфере обеспечения технологической безопасности (например, законы Республики Армения от 24 октября 2005  г. №  ЗР-204-Н «О государственном регулировании обеспечения технической безопасности» и Республики Беларусь от 5 января 2016  г. № 354-3 «О промышленной безопасности»; Указ Президента РФ от 7 июля 2011  г. № 899 «Об утверждении приоритетных направлений развития науки, технологий и техники в Российской Федерации и перечня критических технологий Российской Федерации»; распоряжение Правительства РФ от 14 июля 2012 г. № 1273-р «Об утверждении перечня технологий, имеющих важное социально-экономическое значение или важное значение для обороны страны и безопасности государства (критических технологий)»). 2. Нормативные правовые акты в сфере обеспечения безопасности информационнокоммуникационных технологий (например, законы Республики Беларусь от 10 ноября 2008  г. № 455-3 «Об информации, информатизации и защите информации» и Республики Таджикистан от 2 декабря 2002  г. № 71 «О защите информации»; Указ Президента Республики Беларусь от 25 октября 2011  г. № 486 «О  некоторых мерах по обеспечению безопасности критически важных объектов информатизации»; постановление Совета министров Республики Беларусь от 30 марта 2012 г. № 293 «О некоторых вопросах безопасной эксплуатации и надежного функционирования критически важных объектов информатизации»; Основы государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности на период до 2020 года, утв. Президентом РФ 24 июля 2013 г. № Пр-1753; Выписка из Концепции государственной системы обнаружения, преду­ преждения и ликвидации последствий компьютерных атак на информационные ресурсы Российской Федерации, утв. Президентом РФ 12 декабря 2014 г. № К 1274). 3. Нормативные правовые акты в сфере обеспечения транспортной безопасности (например, распоряжение Правительства РФ от 22 ноября

Международное сотрудничество

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

85

Международное сотрудничество

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

86

2008  г. №  1734-р «Транспортная стратегия Российской Федерации на период до 2030 года»). 4. Нормативные правовые акты в сфере обеспечения безопасности средств массового поражения (например, законы Республики Беларусь от 5 января 1998  г. № 122-3 «О радиационной безопасности населения» и Кыргызской Республики от 29 ноября 2011  г. № 224 Технический регламент «О радиационной безопасности»; постановления Правительства Респуб­ лики Армения от 29 июля 2004  г. № 1064-Н «Об утверждении порядка создания и обеспечения деятельности постоянной контролирующей системы за радиационной, химической и биологической обстановкой» и от 18 августа 2006  г. № 1489-Н «О правилах радиационной безопасности»; постановление Совета Министров Республики Беларусь от 27 сентября 2010 г. № 1385 «Об утверждении Положения о физической защите объектов использования атомной энергии»; Основы государственной политики в области обеспечения химической и биологической безопасности Российской Федерации на период до 2025 года и дальнейшую перспективу, утв. Президентом РФ 1 ноября 2013  г. №  Пр-2573; Основы государственной политики в области обеспечения ядерной и радиационной безопасности Российской Федерации на период до 2025 года, утв. Президентом РФ 1 марта 2012 г. № Пр-539). 5. Нормативные правовые акты в сфере обеспечения безопасности потенциально опасных и критически важных объектов (например, федеральные законы Российской Федерации от 21 июля 1997 г. № 116‑ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» и от 21 июля 2011  г. № 256‑ФЗ «О безопасности объектов топливно-энергетического комплекса»; законы Кыргызской Республики от 23 мая 2008  г. № 94 «О стратегических объектах Кыргызской Республики» и Республики Таджикистан от 28 февраля 2004  г. № 14 «О промышленной безопасности опасных производственных объектов»; Основы государственной политики в области обеспечения безопасности населения Российской Федерации и защищенности критически важных и потенциально опасных объектов от угроз природного, техногенного характера и террористических актов на период до 2020 года, утв. Президентом РФ 15 ноября 2011  г. № Пр-3400; распоряжение Правительства РФ от 27 августа 2005  г. № 1314-р «Об одобрении Концепции федеральной системы мониторинга критически важных объектов и (или) потенциально опасных объектов инфраструктуры Российской Федерации и опасных грузов»; приказ МЧС России от 28 февраля 2003  г. № 105 «Об утверждении Требований по предупреждению чрезвычайных

ситуаций на потенциально опасных объектах и объектах жизнеобеспечения»). Анализ законодательства государств  –  членов  ОДКБ в сфере противодействия технологическому терроризму показал, что при наличии большого количества правовых актов в законодательстве всех государств – членов ОДКБ пока лишь фрагментарно закреплен ряд важнейших понятий в сфере криминального использования потенциально опасных технологий. ­Также необходимо отметить непроработанность имеющихся определений и отсутствие базовых положений, создающих предпосылки для формирования правовой основы противодействия технологическому терроризму. В связи с этим возникают проблемы при разработке, принятии и реализации правовых норм, регулирующих общественные отношения в сфере противодействия технологическому терроризму. Указанные обстоятельства могут стать причиной ошибок в пра­воприменительной деятельности, обусловить снижение способности уполномоченных государственных органов эффективно осуществлять противодействие технологическому терроризму. Таким образом, в современных условиях особую значимость приобретает разработка правовых основ противодействия технологическому терроризму государствами – членами ОДКБ, а также устранение противоречий и восполнение пробелов в правовом регулировании данной сферы. Это обусловлено необходимостью формирования иерархически организованной и непротиворечивой системы нормативных правовых актов, регламентирующих соответствующие общественные отношения, и потребностью повышения эффективности деятельности уполномоченных государственных органов по противодействию технологическому терроризму. В п.  19 Программы деятельности Парламентской Ассамблеи ОДКБ по сближению и гармонизации национального законодательства государств – членов ОДКБ на 2016–2020 годы обозначена необходимость подготовки Рекомендаций по совершенствованию законодательного обеспечения противодействия технологическому терроризму в государствах – членах ОДКБ ­(далее – Рекомендации). Осенью 2016 г. на заседании Парламентской Ассамблеи государств – членов ОДКБ представлен соответствующий проект Рекомендаций, разработанный авторским коллективом Академии управления МВД России, в том числе и авторами данной статьи. В основу Рекомендаций положены принятые Парламентской Ассамблеей ОДКБ модельные законодательные акты, национальное законодательство государств – членов ОДКБ, а также

международно-правовые акты в сфере обес- – определение характера и пределов реализапечения безопасности оборота потенциально ции мер, направленных на пресечение укаопасных технологий и их компонентов (в том занных правонарушений, в том числе пречисле принятые в рамках международных оргаступлений; низаций: Межпарламентской Ассамблеи СНГ, – мониторинг состояния критически важных Евразийского экономического союза, Шанобъектов на предмет выявления признаков хайской организации сотрудничества). Так, направонарушений, в том числе преступлений, пример, 16 апреля 2015  г. Межпарламентской связанных с использованием потенциально Ассамблеей СНГ были приняты Рекомендации опасных технологий в террористических и по совершенствованию законодательства госуиных противоправных целях; дарств – участников СНГ в сфере противодей- – определение объема полномочий и распредествия технологическому терроризму. Содержаление ответственности между компетентныние данного модельного акта подробно было ми государственными органами. рассмотрено на страницах четвертого номера Сложившаяся в государствах – членах ОДКБ журнала «Труды Академии управления МВД система общественных отношений в сфере проРоссии» за 2015 г. [5]. тиводействия технологическому терроризму треВ целях совершенствования законодатель- бует системного подхода в осуществлении ее праства в сфере противодействия технологическо- вового регулирования. Регламентация указанных му терроризму необходимо создание надлежа- отношений необходима для проведения единой, щей методологической базы, которая должна скоординированной государственной политики обеспечивать адекватное научное представле- в рассматриваемой сфере, конкретизации, коние сущности процессов и явлений в сфере про- ординации и взаимного дополнения правовых тиводействия технологическому терроризму и иных мер, реализуемых в этой области, исклюс целью выработки обоснованных мероприятий чения дублирования и противоречий в полномопо улучшению ситуации в государствах – чле- чиях компетентных государственных органов. нах ОДКБ. Одним из основных направлений соверВ ходе разработки Рекомендаций было изу­ шенствования межгосударственного взаимочено состояние правового регулирования действия по противодействию терроризму явпротиводействия технологическому террориз- ляется проведение совместных учений. Так, му в государствах – членах ОДКБ, проанали- 11–15 апреля 2016  г. в Минске (Республика Безирована научная и специальная литература ларусь) состоялась совместная командно-штабпо вопросам противодействия технологическо- ная тренировка, проведенная Антитеррористиму терроризму, а также рассмотрены доминиру- ческим центром государств  –  участников СНГ. ющие доктринальные подходы в данной сфере В работе штаба приняли участие представители [3, 4, 7, 8]. В целях совершенствования нацио- компетентных органов Азербайджана, Армении, нального законодательства государств – чле- Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, нов ОДКБ в области противодействия техно- России и Узбекистана. Целью тренировки стала логическому терроризму необходимо закрепить подготовка сотрудников оперативных подразклассификацию потенциально опасных техно- делений органов безопасности и специальных логий по формам, разновидностям, содержа- служб стран Содружества к выполнению сонию и групповым характеристикам, влияющим вместных практических задач по предупрежна определение сущности преступлений в дан- дению, выявлению и пресечению террористиной сфере. ческих актов, совершаемых с применением В содержание Рекомендаций включены пра- информационно-коммуникационных технововые понятия, которыми могут пользоваться логий. В рамках тренировки были рассмотревсе государства – члены ОДКБ в процессе ре- ны методика взаимодействия при выявлении шения проблем в сфере противодействия тех- и пресечении кибератак, совершаемых с применологическому терроризму: защита критически нением информационно-коммуникационных важного объекта, потенциально опасные техно- технологий и вредоносных программ; способы логии, технологическая безопасность, техноло- и порядок работы с информационными систегический терроризм и др. мами коллективного пользования при проведеПредлагаемый в Рекомендациях алгоритм нии мероприятий; особенности и порядок расближения законодательства государств – чле- боты оперативно-следственных подразделений нов ОДКБ предусматривает разработку и закре- при расследовании компьютерных инцидентов пление в специальных нормативных правовых в телекоммуникационных сетях. актах наиболее важных направлений деятельПри разработке национальных нормативных ности компетентных государственных органов правовых актов, регулирующих противодейств сфере противодействия технологическому вие технологическому терроризму в государствах – членах ОДКБ, следует закрепить наиботерроризму:

Международное сотрудничество

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

87

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

лее важные права и обязанности должностных и уполномоченных лиц в сфере обеспечения безопасности потенциально опасных технологий. Основой для совершенствования законодательства государств – членов ОДКБ в области противодействия технологическому терроризму могут стать многосторонние соглашения, которые позволят определить и закрепить единые подходы к правовому регулированию обеспечения безопасности в сфере потенциально опасных технологий, механизм взаимодействия государств – членов ОДКБ в указанной области.

В целях развития сотрудничества государств – членов ОДКБ в области противодействия технологическому терроризму необходима разработка модельных законов «О противодействии технологическому терроризму» и «Об обеспечении технологической безопасности», которые должны формировать единообразный научно обоснованный подход к данной угрозе, определять пути совершенствования противодействия данным видам преступлений, направления оптимизации управленческих решений в указанной сфере.

Международное сотрудничество

Список литературы:

88

1. Заявление глав государств – членов Организации Договора о коллективной безопасности по итогам сессии СКБ 21 декаб­ ря 2015  г. (г.  Москва)  //  Официальный сайт ОДКБ. URL:  http://www.odkb-csto.org/ documents/detail.php?ELEMENT_ID=5857 (дата обращения: 01.06.2016). 2. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 31 декабря 2015  г. №  683 // СЗ РФ. 2016. № 1 (ч. II). Ст. 212. 3. Клементьев А.С., Некишев А.В. Международное сотрудничество правоохранительных органов по предупреждению технологического терроризма: монография. М., 2013. 4. Латов Ю.В. Терроризм в постиндустриальном обществе (парадоксы «технологического терроризма») // Противодействие терроризму. Проб-

5.

6.

7. 8.

лемы XXI века – COUNTER-TERRORISM. 2013. № 1. Некишев А.В., Клементьев А.С. Правовое обеспечение противодействия технологическому терроризму в государствах – участниках СНГ  // Труды Академии управления МВД России. 2015. № 4 (36). О состоянии преступности и результатах расследования преступлений на территории государств  –  участников СНГ: сборники ГИАЦ МВД России за 2011–2015 гг. Nesser P. Single actor terrorism: scope, characteristics and explanations // Perspectives on Terrorism. 2012. Vol. 6. № 6. The Routledge Handbook of Terrorism Research / Ed. By Alex P. Schmid. L.; N.Y., 2011. E-mail: [email protected]

страницы истории правоохранительных органов Д.М. АКАЗЕЕВ, адъюнкт* кафедры государственно-правовых дисциплин (Академия управления МВД России) D.M. AKAZEYEV, Adjunct** at the Department of State Law Disciplines (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 351.741

Особенности кадровой политики Министерства внутренних дел Российской империи в области социальной защиты и стимулирования служебной деятельности полицейских чиновников во второй половине XIX века Aspects of Personnel Management by the Ministry of Internal Affairs of the Russian Empire: Social Provisions for Police Officials and Officers and Encouragement of Good Service by Them (Closing Half of the 19th Century) В статье рассматриваются отдельные вопросы формирования системы работы с кадрами полиции Российской империи в области социальной защиты и стимулирования служебной деятельности полицейских чиновников во второй половине XIX века. Анализируются изменения условий службы в полиции, проблемы реализации социальной политики в отношении служащих полиции в результате реформ второй половины XIX века.

The article is about how the Ministry of Internal Affairs of the Russian Empire used its powers to encourage good service by its police personnel and secure social provisions for them. The period in focus is the closing half of the 19th century. The author looks into the evolution of the Ministry’s personnel management as Russia digested the period’s momentous reforms.

Министерство внутренних дел, полиция, жалование, награды, социальная защита.

Ministry of Internal Affairs, Police, pay, awards, social provisions.

Ранее – начальник отдела обеспечения хозяйственным и вещевым имуществом Федерального казенного учреждения «Центр хозяйственного и сервисного обеспечения МВД по Республике Мордовия».

**

*

Formerly – Head of the Materiel Supply Sector of the Center for Supply and Services Support of the Branch of the Ministry of Internal Affairs for the Republic of Mordovia.

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

страницы истории правоохранительных органов

П

90

роблемы закрепления полицейских кадров, стимулирования профессионального роста, повышения квалификации, укрепления социального и правового статусов полицейских в Российской империи на всем протяжении ее существования имели достаточно актуальное значение [17]. Данные вопросы, как правило, находили свое отражение в документах аналитического характера, вносимых на рассмотрение Российского императора. Так, первый Министр внутренних дел граф В.П. Кочубей в 1807 г. среди прочих преобразований в системе Министерства указывал на необходимость установления земскому исправнику «выгоднейшего жалования» [5] и «…от Правительства поощрения, кои легко придумать можно» [6]. Особое значение вопросы кадрового обеспечения приобрели после проведения великих реформ второй половины XIX века, когда существенно возросла нагрузка на личный состав полиции, что было связанно с увеличением количества совершенных преступлений, внутренними конфликтами в государстве и потребовало изыскания дополнительных мер стимулирования служащих полиции. Приоритетное место в системе стимулов занял вопрос материального обеспечения полицейских и в первую очередь нижних чинов полиции в силу их наибольшей зависимости от получаемого жалования и наименьшей социальной сословно-обусловленной защищенности. Для нижних чинов получаемое за службу вознаграждение складывалось из оклада, фуражных, квартирных денег (при необходимости) и денежных пособий в виде ежегодных, а также разовых пособий (к отдельным праздникам, на воспитание детей и т. п.). Оклады жалования нижних чинов полиции составляли от 300 до 500 рублей в год, что существенно отличалось от окладов жалования высших классных чинов именно за счет назначаемых последним добавочных денег. Так, денежное содержание начальника жандармского управления  г. Санкт-Петербурга составляло 7700 рублей в год [2], Варшавского обер-полицмейстера – 10 000 рублей [3]. Уровень жалования основной массы полицейских не способствовал поддержанию престижа службы в полиции, укреплению их служебной и бытовой дисциплины. По данным А.Ю. Дунаевой, нижние чины полиции за два века ее существования увеличили свою покупательную способность примерно в два раза [15]. Такое положение дел в сфере материального обеспечения приводило полицейских к поиску побочных источников дохода, «…к повальному мздоимству» [14]. Как правило, полицейские не брезговали даже хищением ценностей у лиц, находившихся в состоянии опьянения [8],

и не отказывались от приема продуктов в качестве подарка [9]. Значительная роль в организации морального стимулирования полицейских отводилась наградам за особые заслуги, проявления мужества и героизма, длительную беспорочную службу. К середине XIX века окончательно сложилась система наград для чинов полиции, хотя в дальнейшем в нее вносились некоторые изменения. Эта система регламентировалась главой IV Устава о службе по определению от правительства. Награды (по степени важности) распределялись в следующем порядке: 1) объявление Высочайших Его Императорского Величества благодарности и благоволения; 2) чины; 3) ордена (за исключением Святого Апостола Андрея Первозванного и Святого Владимира I степени, которые жаловались по усмотрению императора, как и золотое оружие); 4) назначение аренд и пожалование земель (отменено с 1906  г.); 5) подарки от Высочайшего Его Императорского Величества Имени; 6) единовременные денежные выдачи; 7) звания личного и потомственного гражданства; 8) медали; 9) кафтаны; 10) зачет в действительную государственную службу времени, проведенного на службе в правительственных и общественных учреждениях; 11) предоставление прав государственной службы лицам, этими правами не пользующимися; 12) несчитание судимости препятствием к наградам и другим преимуществам по службе [12]. Такое сложное построение наградной системы создавало множество препятствий на пути к награде. Возможность быть представленным к награждению напрямую зависела от занимаемой должности и выслуги лет, что фактически отражало достигнутое служебное положение, а не результативность практической деятельности, обесценивая тем самым значимость награды. Очевидная необходимость заботы о жизни и здоровье полицейских обусловливала предоставление им при определенных условиях бесплатного лечения (до четырех месяцев), в том числе курортного [4]. В рассматриваемый период отпуск полицейских являлся скорее поощрительной, а не обязательной мерой. Получение отпуска полностью зависело от начальства, которое, как правило, всячески препятствовало его предоставлению. Чины полиции при исполнении обязанностей службы нередко вынуждены были использовать частный либо общественный транспорт. В связи с этим они имели право пользоваться извозчиками и обывательскими подводами, а также бесплатным проездом в трамваях и по железной дороге [16]. Пенсионное обеспечение в тот период являлось источником средств существования от-

ставных полицейских и их семей, не имевших никакого имущества. Пенсия не являлась обязательным для каждого вознаграждением за службу, право на нее приобреталось ­выслугой лет. Размер пенсии определялся в основном продолжительностью службы и разрядом по должности, занимаемой до отставки, при этом большинство отставных нижних чинов пенсию вообще не получали. В 60–70-х гг. XIX века были приняты дополнительные меры по стимулированию чиновников полиции к более длительной и безупречной службе [1]. В Санкт-Петербургской исполнительной полиции в 1866 г. лица в возрасте 45 лет и старше, продолжавшие служить в полиции, составляли немногим более 15 % [7]. Особой заботе правительства подлежали чины городской и уездной полиции (классные и нижние), оставившие службу вследствие полученных при «злодейских покушениях на них увечий, поранений и повреждений здоровья, сделавших их неспособными к службе» [10]. Им назначались пенсии в размере до полного оклада годового содержания, независимо от числа прослуженных лет, с учетом семейного и имущественного положения. Семьям чинов полиции, убитых или умерших от ран до назначения пенсий, пенсии назначались в размере до одного оклада годового содержания и сверх того выдавалось единовременное пособие в том же размере [10]. Немаловажным фактором стимулирования добросовестного отношения к своим обязанностям являлся порядок привлечения полицейских к уголовной и дисциплинарной ответственности. Следует отметить, что в Российской империи соблюдению дисциплины служащими полиции уделялось достаточно внимания. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845  г. в качестве самостоятельного раздела были выделены «преступления и проступки чиновников по некоторым особенным родам службы» (раздел 11) [11], третье отделение раздела 11 называлось «О преступлениях и проступках чиновников полиции». Все преступления и проступки делились на три группы: 1) бытовые (пьянство на службе и в быту, невежливость и бранные слова, ссора с друзьями и т. п.); 2) морально-этические (невыполнение правил и требований уставов, неуважение к старшим, ненужное вмешательство, неоказание помощи больным или при несчастном случае и т. д.); 3) служебные (неповиновение старшим по должности, грубость с арестованными, разглашение информации служебного характера без ведома начальства, небрежное несение службы, бездействие при необходимости задержания преступника, самовольная отлучка из казарм, нарушения при исполнении служебных обязанностей).

В соответствии с законодательством за эти проступки накладывались взыскания: увольнение со службы, отстранение от должности, перевод на более низкую должность, выговор (строгий выговор) с занесением в личное дело, выговор (строгий выговор) без занесения в личное дело, арест до 7 суток, отчисления из жалования или штраф, замечание. Отчисления из жалования осуществлялись по решению непосредственного начальства путем удержания не более одной трети годового оклада виновного. Замечания и выговоры без отметки в личном деле могли объявляться судом или непосредственным начальством [11]. Наказания в виде отчислений из жалования, отстранения от должности, перевода на более низкую должность, ареста до 7 суток назначались начальником, имевшим право назначения на должность, занимаемую виновным [9]. Все остальные наказания и взыскания по службе определялись только судом [11]. Чины полиции, привлеченные к ответственности за кражу, присвоение и растрату чужого имущества, взяточничество, мошенничество, не подлежали амнистии. Со второй половины XIX века Правительство стало уделять особое внимание стимулированию чинов полиции к повышению своего общеобразовательного уровня, а также профессиональной подготовке. Для содействия в этом первоначально в Санкт-Петербурге в 1867  г., а в последующем и в других крупных городах был создан резерв полиции в виде сверхштатных полицейских команд, где лица, зачисленные на службу в полицию, проходили первоначальную подготовку. В 1895  г. расширилась программа обучения низших полицейских чинов, увеличилась продолжительность прохождения ими обучения и был введен выпускной экзамен. Лица, не сдавшие выпускной экзамен, проходили обучение повторно либо отчислялись без права поступления на службу в полицию [13]. Тем самым создавался дополнительный фактор стимулирования повышения профессионализма полицейских и, соответственно, улучшалось качество самой службы. Таким образом, условия службы в полиции, система стимулирования и социальной защищенности хотя и претерпели существенные изменения в результате реформ второй половины XIX века, но все же оставались тяжелыми и не соответствующими предъявляемым требованиям по исполнению служебных обязанностей. Отсутствовало законодательное закрепление статуса полицейского. Отпуска и прочие социальные льготы не были гарантированы для всех полицейских, пенсионное законодательство Российской империи крайне медленно изменялось в сторону улучшения их общего благосостояния.

страницы истории правоохранительных органов

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

91

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

страницы истории правоохранительных органов

Совершение полицейскими преступлений имущественного характера (взятки и т. п.), а также бытовых, морально-этических и служебных проступков являлось следствием низкого уровня их материального обеспечения. Уровень образования полицейских, особенно их нижних чинов, зачастую не отвечал требованиям, предъявляемым Министерством внутренних дел Российской империи к стражам правопорядка. В то же

92

время наградная система самим фактом своего существования отражала в целом положительную оценку государством деятельности полиции. Отчетливо просматривается тенденция постепенного перехода от приоритета мер принудительного воздействия к мерам поощрительного характера, направленным на стимулирование сознательного и добросовестного отношения полицейских к своему поведению на службе и в быту.

Список литературы: 1. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ РИ). Cобр. II. Т. XI. № 42660. 2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 102. ОП. 7. Д. 1. Л. 65. 3. ГАРФ. Ф. 218. ОП. 1. Д. 34. Л. 3. 4. ГАРФ. Ф. 218. ОП. 4. Д. 96. Л. 16. 5. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1409. ОП. 1. Д. 260. Л. 212. 6. РГИА. Ф. 1409. ОП. 1. Д. 260. Л. 29. 7. Центральный государственный исторический архив (ЦГИА). Ф. 339. ОП. 1. Д. 144а. Л. 73. 8. ЦГИА Ф. 339. ОП. 1. Д. 171. Л. 2. 9. ЦГИА Ф. 339. ОП. 1. Д. 179. Л. 3. 10. Центральный государственный архив Респуб­ лики Мордовия. Ф. 21. ОП. 2. Д. 21. Л. 89. 11. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных // Российское законодательство Х–ХХ веков: в 9 т. М., 1988. Т. 6. 12. Устав о службе по определению от правительства. СПб., 1910.

13. Борисов А.В., Малыгин А.Я., Мулукаев Р.С. Три века Российской полиции. М., 2016. 14. Рыбников В.В., Алексушин Г.В. История право­ охранительных органов Отечества. М., 2008. 15. Дунаева А.Ю. Полиция Московской губернии в начале XX в.: условия службы и материальное положение // Новый историчес­ кий вестник. 2009. № 1 (19). 16. Костылев А.О. Организационно-правовые аспекты работы с кадрами полиции и жандармерии Российской империи (1880–1917 гг.): дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. 17. Яковлев К.Л. Государственно-правовой статус Министерства внутренних дел Российской империи в дореформенный период (1802–1861 гг.): дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2016. E-mail: [email protected]

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

К.Л. Яковлев, заместитель начальника кафедры государственно-правовых дисциплин, кандидат юридических наук, доцент (Академия управления МВД России)

УДК 343.51

К вопросу о взаимодействии Министерства внутренних дел и Министерства финансов в сфере борьбы с фальшивомонетничеством в Российской империи в первой половине XIX века Joint Action by the Imperial Ministry of Internal Affairs and the Imperial Ministry of Finance to Combat Money Forgery in the Russian Empire (Opening Half of the 19th Century) В статье раскрывается содержание опыта взаимодействия Министерства внутренних дел и Министерства финансов по вопросам борьбы с фальшивомонетничеством в Российской империи.

The author explores the experience of cooperation between the Imperial Ministry of Internal Affairs and the Imperial Ministry of Finance in combating money forgery in the Russian Empire in the opening half of the 19th century. Successes and failures are called into focus.

Министерство внутренних дел, Министерство финансов, Экспедиция заготовления государственных бумаг, фальшивомонетничество, подделка и сбыт фальшивых государственных кредитных билетов.

Ministry of Internal Affairs, Ministry of Finance, Agency for Printing Crown Papers, money forgery, counterfeiting banknotes and circulating counterfeits.

В

заимодействие Министерства внутренних дел с другими ведомствами осуществлялось по трем направлениям: 1)  поддержание общественного порядка; 2)  контроль за преступностью во всех ее проявлениях; 3)  содействие государственным органам в выполнении поставленных перед ними задач и создание условий для их нормального функционирования. Порядок межведомственного взаимодействия был закреплен Манифестом 25 июня 1811 г. об «Общем учреждении министерств» [2]. В  соответствии с данным документом «все министерства составляют единое управление, ни одно

из них не может отделяться от других ни в видах управления, ни в общей его цели», а поэтому «в делах, прикосновенных к разным министерствам, каждый министр обязан требовать содействия других посредством отношения». Вместе с тем «ни один министр не должен сам собою и непосредственно входить в управление дел, вверенных другому» [2]. На основе проведенного анализа можно утверждать, что в первой половине XIX века Министерство внутренних дел наиболее часто взаимодействовало с такими ведомствами, как Военное министерство, Министерство

страницы истории правоохранительных органов

K.L. YAKOVLEV, Deputy Head of the Department of State Law Disciplines, Candidate of Law, Associate Professor (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)

93

страницы истории правоохранительных органов

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

94

­ инансов, Министерство народного просвещеф ния, Министерство юстиции, Главное управление путей сообщения и публичных зданий, а также III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Остановимся более подробно на взаимодействии Министерства внутренних дел и Министерства финансов в сфере противодействия подделке денежных знаков. В архивах сохранился значительный массив документов, освещающих борьбу с фальшивомонетничеством, которое во все времена считалось государственным преступлением. Этот вид преступления был широко распространен в России. Еще до создания комитетов сведения о выявлении случаев подделки ассигнаций докладывались губернаторам, а с 1802  г. – Министру внутренних дел. При этом в расследовании таких преступлений полицию, прежде всего, интересовал вопрос изготовления фальшивых денег. Основанием подозревать того или иного человека в причастности к производству фальшивых денег было обнаружение у него во время обыска следов производства (обрезков бумаги, черновых набросков, вариантов подписей) [6] или самого производства [7]. В редких случаях признания от виновного удавалось добиться в ходе проведения самого следствия, которое могло включать в себя допросы, проведение очных ставок, выезд на место [8]. В случаях, когда не удавалось доказать причастность лица к производству фальшивых ассигнаций, взамен фальшивой ему выдавалась настоящая из ассигнационного банка. При этом данная процедура производилась не только в столичных городах [9], но и в отдаленной провинции, о чем свидетельствуют материалы города Тюмени [5]. Это правило способствовало сохранению доверия населения к бумажным деньгам и поддержанию стабильности национальной валюты. Кроме охраны общественного порядка, борьбы с государственными и иными уголовными преступлениями на полицейские органы Общим наказом министерствам в 1811  г. были возложены фискальные функции взыскания недоимок в Государственных податях и доходах [3]. Пытаясь бороться с таким распространенным явлением, как неуплата «денежных повинностей», Александр I обязал губернских полицейских начальников следить за их «раскладкой», взысканием и «отправлением» в Министерство финансов. С течением времени указанные функции были вменены в обязанность финансовым органам. Появление и широкое распространение фальшивых ассигнаций побудило правительство изменить их внешний вид и выпустить новые купюры, которые находились в обращении до 1818  г. Наибольший наплыв под-

дельных бумажных денег в России наблюдался в 1812–1814 гг., их массовый выпуск был налажен и осуществлялся военным противником с целью разрушения ее финансовой системы. Перед нападением на Россию спецслужбы Франции через варшавского банкира Френкеля распространили заранее изготовленные фальшивые 25 и 50-рублевые ассигнации, которых оказалось значительно больше, чем их было эмитировано Российским государством. После войны российское правительство изъяло из обращения фальшивые французские купюры на общую сумму 70 млн руб., что составляло половину всех затрат России на Отечественную войну в 1812 г. Война с Наполеоном заставила гражданское население спрятать выпущенные ранее сереб­ ряные монеты до лучших времен, что также вызвало эмиссию ассигнаций и потребовало проведения реформы денежного хозяйства страны, которая осуществлялась в период с 1812  г. по 1818  г. В результате ассигнационный рубль был утвержден Александром I в качестве основного платежного средства страны, а курс рубля ассигнациями или медной монетой был установлен следующий: 26,4 копейки серебром. Для замены ассигнаций деньгами нового образца в Санкт-Петербурге была создана Экспедиция заготовления государственных бумаг под руководством князя Л.Н. Хованского, управляющего государственным ассигнационным банком. К тому же периоду относится и становление криминалистической экспертизы денежных знаков сомнительного происхождения, которая также была возложена на Экспедицию заготовления государственных бумаг. С первых лет существования она осуществляла исследование фальшивых купюр, монет и ценных документов. Примечательно, что в те же годы стали практиковаться и вызовы конкретных представителей Экспедиции к следователям и в суды для участия в заседаниях в качестве судебных экспертов. По российскому законодательству середины XIX века фальшивомонетчики приговаривались к каторге. За подделывание русской монеты для причастных к этому должностных лиц предусматривалась каторга на срок от десяти до двенадцати лет. За участие в подделке металлических денег, а также за «впуск или привоз русской монеты, сделанной в чужих краях», грозила каторга сроком от восьми до десяти лет. Российское законодательство предусматривало ответственность и за подделку иностранных монет, а за всякое участие в ней определялась в законодательном порядке каторжная кара сроком от четырех до шести лет [4]. Кроме того, за изменение вида монеты практиковались лишение всех прав состояния и ссылка в Сибирь, а за «за-

ведомый скуп монетных обрезков» – смирительный дом на один-два года. Интересно отметить, что согласно статье 3 Указа от 3 июля 1826 г. предметами ведения III отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии были назначены «известия об открытиях по фальшивым ассигнациям, монетам, штемпелям, документам и проч., коих разыскания и дальнейшее производство остается в зависимости министерств: финансов и внутренних дел» [1]. Как видим, Указ подтвердил обязанность Министерства внутренних дел и Министерства финансов осуществлять борьбу с фальшивомонетничеством, приобщив к этой деятельности и III отделение, но не дав четкого разграничения их полномочий. Текст статьи Указа позволяет предположить, что III отделение занималось сбором информации, а непосредственную разработку дел вели два других ведомства. Взаимодействие двух министерств в борьбе с подделкой ассигнаций и монеты подтверждается архивными материалами. Так, сохранились секретные циркуляры министров внутренних дел от 29 декабря 1845 г. и от 25 января 1855 г., согласно которым губернаторы должны были следить «дабы правительственные места и лица» начинали следствие «о делателях и распространителях фальшивых кредитных билетов» только тогда, когда предъявленный билет «окажется грубой подделкой, так что подложность его видна с первого взгляда». В случае, если возникнет сомнение насчет подлинности кредитного билета, «то от предъявителя его, не обнаруживая подозрения, брали бы только показание: откуда им получен такой билет», саму ассиг-

нацию немедленно отправляли в Правление Государственного банка, а «к следствию приступали не прежде, как по получении на сие уведомления». Осторожность объяснялась тем, что излишняя подозрительность «может повредить свободному обращению кредитных билетов» и, как следствие, подрыву финансовой системы страны  [10]. Взаимодействие также заключалось в отсылке в Министерство финансов списков пойманных за фальшивомонетничество лиц. Так, по отчету, представленному Московским военным генерал-губернатором А.А.  Закревским в 1852  г., за последние четыре года в  г. Москве было поймано 11 человек, двое из которых занимались подделкой ассигнаций, а остальные подделывали звонкую монету [11]. Из описи предметов, изъятых у одного из таких фальшивомонетчиков, арестанта Московской арестантской роты гражданского ведомства Михайлы Никитина («железки, согнутой в виде четырехугольного ковша с ручкой, шильца, маленького ножичка, трех кусков олова, сплавленного с составом, 19 фальшивых монет из коих: 13 в 25, а 6 в 20 копеек серебром и двух форм»), можно сделать вывод о примитивности способов подделки и, скорее, крайней нужде, а не жажде наживы большинства таких преступников. Таким образом, совместная деятельность Министерства внутренних дел и Министерства финансов в первой половине XIX века обеспечивала, с одной стороны, эффективное противодействие подделке государственных платежных средств, а с другой – была направлена на поддержание стабильности финансовой системы страны в целом.

страницы истории правоохранительных органов

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Список литературы: 1. О присоединении Особенной Канцелярии Министерства Внутренних дел к Собственной Его Величества Канцелярии // Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ РИ). Собр. II. Т. I. Отд. 2. № 449. 2. Манифест об «Общем учреждении министерств» // ПСЗ РИ. Собр. I. Т. XXXI. № 24686. 3. Учреждение Министерства полиции // ПСЗ РИ. Собр. I. Т. XXXI. № 24687. 4. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных // ПСЗ РИ. Собр. II. Т. XX. № 19283.

5. Государственный архив Тюменской области. Ф. И-3. Д. 607. 6. Центральный исторический архив г. Москвы (ЦИАМ). Ф. 16. ОП. 3. Д. 2686. 7. ЦИАМ. Ф. 16. ОП. 3. Д. 2684. 8. ЦИАМ. Ф. 16. ОП. 3. Д. 2683. 9. ЦИАМ. Ф. 16. ОП. 3. Д. 1162. 10. ЦИАМ. Ф. 17. ОП. 13. Д. 158. Л. 1. 11. ЦИАМ. Ф. 16. ОП. 42. Д. 190. Л. 1–2. E-mail: [email protected]

95

ТРИБУНА молодого ученого П.Е. АНИСИМОВ, старший оперуполномоченный по особо важным делам (Главное управление по контролю за оборотом наркотиков МВД России) P.E. ANISIMOV, Senior Field Officer for Priority Cases (Main Department for Drug Control of the Ministry of Internal Affairs of Russia) УДК 343.85

О реализации механизмов раннего выявления незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ Acting Out Ways to Detect Early Signs of Illegal Use of Drugs or Other Mind-Altering Substances В статье анализируются нормативные правовые основы механизмов раннего выявления незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ на современном этапе, а также отдельные аспекты их практической реализации. Рассматривается участие правоохранительных органов (полиции) в реализации механизмов раннего выявления наркопотребления посредством административной практики по делам об административных правонарушениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Сформулированы предложения, направленные на повышение эффективности указанной деятельности.

The author analyzes the existing legal provisions for building mechanisms to detect early signs of illegal use of drugs or other mind-altering substances. Ways to act out these mechanisms are considered, together with the role of the police in this acting out, which is done by deploying appropriate administrative procedures against illegal drug use. Proposals are put forward on how to raise the efficacy of this work.

Механизмы раннего выявления, административная практика, профилактика наркомании, предупреждение правонарушений, наказание.

Ways to detect early signs of, administrative procedure, prevention of drug abuse, prevention of offences, penalty.

Р

аспространение немедицинского потребления наркотиков среди населения России является одной из основных угроз национальной безопасности. Учитывая, что концептуальной основой современной антинаркотической политики яв-

ляется дифференциация населения страны на различные социальные группы, ядром которой является их место в сфере оборота и употребления наркотиков, возможно определение границ объекта наркотизации, а также построение системы индивидуальных профилактиче-

ских мер, которые необходимо применять в отношении каждой социальной группы, каждого индивидуума [6]. В качестве одной из мер, направленных на снижение спроса на наркотики среди российских подростков и молодежи, рассматривается раннее выявление немедицинского потребления наркотиков учащимися образовательных учреждений. Проект соответствующего федерального закона был поддержан в ходе заседания ­президиу­ма Государственного совета Российской Феде­ ра­ции, которое состоялось 18 апреля 2011  г. в г. Иркутске. В декабре 2013 г. Федеральный закон от 7 июня 2013 г. № 120‑ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам профилактики незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ» вступил в силу [2]. Указанным законом внесены ­дополнения в Федеральный закон от 8 января 1998  г. № 3‑ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» (далее – Закон) [4, ст. 53.4], в соответствии с которыми созданы механизмы раннего выявления незаконного потребления наркотических средств и психотропных ­веществ. Анализ действующих нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации в этой сфере показал, что органами государственной власти субъектов РФ до внесения изменений в вышеуказанный Закон принимались меры по организации профилактической работы в образовательных учреждениях через создание, закрепление и развитие системы раннего выявления наркопотребления (например, 2004–2006  гг. – Алтайский край, Вологодская, Московская, Тюменская области; 2007–2009  гг. – республики Башкортостан, Татарстан, Коми, Чувашия, Краснодарский край, Белгородская и Новгородская области и ряд других субъектов РФ). Деятельность, осуществляемая органами государственной власти, уже тогда получила одоб­ рение и поддержку со стороны профессорскопреподавательского состава образовательных организаций, родителей, а также значительной части подростков и молодежи. Например, в Ростовской области по инициативе губернатора В.Ю. Голубева в 2011–2014  гг. осуществлено внедрение системы раннего выявления потребителей наркотиков с использованием тестирования на предмет употребления наркотических веществ (так, из 121  365 человек протестировано 114 тыс., что составило 94,3  % от общего числа тестируемых). Проведение ­тестирования сопровождалось мониторинговыми исследованиями общественного мнения: 92  % родителей и преподавателей поддержали

инициативу губернатора. Тестирование и его результаты рассматриваются как важный информационный ресурс, привлекающий внимание населения к проблеме распространения наркомании и необходимости объединения усилий всего общества в противодействии этому социально-медицинскому явлению. В настоящее время во всех субъектах Российской Федерации принимаются и реализуются нормативные правовые акты в этой сфере, основными принципами которых являются доб­ ровольность, конфиденциальность, соблюдение прав человека и гражданина. Кроме того, вопросы раннего выявления наркопотребления среди учащихся образовательных учреждений нашли свое отражение в государственных программах субъектов Российской Федерации, методических рекомендациях и информационных письмах региональных органов исполнительной власти. В то же время участие органов внутренних дел в реализации механизмов раннего выявления наркопотребления осуществляется посредством административной практики по делам об административных правонарушениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Одной из основных целей указанной деятельности является предупреждение немедицинского потребления наркотиков, в том числе среди подростков и молодежи. Так, за период с 2013 г. по 2015 г., по статис­ тическим данным формы № 4-МВ-НОН, утвержденной межведомственным приказом [5], число несовершеннолетних, в отношении которых только органами наркоконтроля составлены протоколы об административных правонарушениях, не превышало 1,2 % от общего числа лиц, совершивших такие административные правонарушения (табл.). При этом подавляющее большинство из них (до 85  %) привлечено к административной ответственности за немедицинское потребление наркотиков (например, из 450 несовершеннолетних, совершивших правонарушения в 2015 г., 402 привлечены к ответственности по ст. 6.9 и ч. 2 ст. 20.20 КоАП РФ) [1]. За период с 2011  г. по 2015  г. количество выявленных правоохранительными органами Российской Федерации административных правонарушений, совершенных несовершеннолетними в возрасте до 16 лет [1, ст. 20.22], снизилось с 5 752 до 2 484. Вместе с тем, несмотря на приведенные статистические данные, улучшения ситуации, связанной с незаконным потреблением наркотиков несовершеннолетними, не произошло. Так, за 2015  г. органами наркоконтроля к административной ответственности за правонарушения в сфере незаконного оборота наркотиков

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

97

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

Таблица

98

Год

Общее число лиц, совершивших административные правонарушения

Число несовершеннолетних

% соотношения

2013

50 475

497

0,98 %

2014

51 558

588

1,14 %

2015

48 294

450

0,93 %

привлечены 48  294 человека в возрасте от 18 до 29 лет, из них 38  783 (80,3  %) – за незаконное потребление наркотиков [1, ст.ст. 6.9, 20.20 и 20.22]. При этом 15 645 человек являются наркопотребителями. О непростой ситуации с наркопотреблением в среде учащихся и студентов свидетельствуют данные о результатах социально-психологичес­ ких тестирований и последующих профилактических медицинских осмотров обучающихся, полученных от территориальных правоохранительных органов. Так, в 2014  г. 1,3  % от общего числа лиц (803 603), добровольно принявших участие в указанных исследованиях, могут быть отнесены к группе риска. Наибольший процент (3  %) установлен среди учащихся профессиональных образовательных организаций (далее – ссузы), в то время как среди учеников общеобразовательных организаций (далее – школы) и студентов образовательных организаций высшего образования (далее – вузы) указанный показатель составил, соответственно, 0,8 % и 0,7 %. Полученные результаты могут свидетельствовать о необходимости усиления профилактической антинаркотической работы в ссузах. При этом отмечается, что в 2014 г. 8,3 % лиц (82 351) от общего числа обучающихся (989 867), которым было предложено пройти тестирование, отказались от предложенной процедуры. Наибольшее количество таких отказов зафиксировано в школах (9,2  %) и вузах (8,6  %), наименьшее – в ссузах (5,5 %). Таким образом, можно сделать вывод о необходимости организации более эффективной работы с учащимися и студентами, их родителями и педагогами, направленной на мотивирование обучающихся к участию в социально-психологическом тестировании и профилактических медицинских осмотрах. По результатам социально-психологичес­ ких тестирований и последующих профилактических медицинских осмотров обучающихся за 9 месяцев 2015  г.  1,3  % от общего числа лиц (1  094  578), добровольно принявших участие в указанных исследованиях, могут быть отнесены к группе риска. Наибольший процент

(3,4  %) установлен среди обучающихся ссузов, в то время как среди учеников школ и студентов вузов этот показатель составил, соответственно, 0,8 % и 0,5 %. При этом отмечается, что в 2015  г. не были приняты должные меры по усилению мотивационной работы. Так, уже 8,6  % лиц (119 400) от общего числа обучающихся (1  386  648), которым было предложено пройти тестирование, отказались от предложенной процедуры. Наибольшее количество таких отказов зафиксировано в школах (10,5 %) и ссузах (7,5 %), среди студентов вузов количество отказов по сравнению с 2014  г. сократилось и составило 5,9 %. Таким образом, можно предположить, что до 10  % учащихся и студентов допускают наркопотребление (110 тыс. человек ежегодно). Представленные данные коррелируются с результатами мониторинга наркоситуации, согласно которым 2,7 % лиц, имеющих опыт употребления наркотиков, указали, что первая проба наркотиков у них произошла в возрасте до 12 лет, каждый пятый из числа опрошенных лиц (19,5 %), имеющих опыт употребления наркотиков, впервые их попробовал в возрасте до 15 лет и более половины (57,7 %) – в возрасте 16–20 лет. Основными причинами первой пробы наркотиков среди несовершеннолетних стали: интерес, любопытство (53  %), за компанию (22,8 %), отсутствие организованного досуга и полезной занятости (16,7 %). Комплекс факторов внешней социальной среды, оказывающих влияние на формирование мотива употребления наркотиков у личности, в каждом случае индивидуален и находится в рамках конкретной ситуации [7]. Так, первый опыт преимущественно связан с употреблением наркотика в компании знакомых (35,7  %), друзей (32,8 %). Самостоятельно желание попробовать наркотики возникло у 10,3 %. Из числа опрошенных наркопотребителей 55,3  % ответили, что это было самостоятельное решение с целью получения новых ощущений и впечатлений; 26  % респондентов считают, что на первый прием наркотиков их уговорили друзья, знакомые; 14  % опрошенных отметили, что первый раз приняли наркотики без какого-

либо давления, а лишь для того, чтобы не «выделяться из коллектива»; 9,3  % респондентов первый прием наркотиков осуществляли в одиночку, 40,7 % – с «напарником», 28,6 % – в компании. Очевидна высокая латентность немедицинского потребления наркотиков несовершеннолетними, следствием которой является рост числа несовершеннолетних преступников, имею­ щих диагноз «наркомания» (в два с половиной раза по сравнению с 2013 г. – 1130 в 2014 г. и 403 в 2013  г.; в семнадцать раз по сравнению с 2011  г. – 1130 в 2014  г. и 66 в 2011  г.), а также совершивших преступления в состоянии наркотического опьянения. Кроме того, согласно данным Минздрава России, число несовершеннолетних, зарегист­ рированных в учреждениях здравоохранения с диагнозом «наркомания», за период с 2012  г. по 2014  г. увеличилось на 66,9  %, а с тем же диагнозом, установленным впервые в жизни, – почти в полтора раза (116 %). Число несовершеннолетних, зарегистрированных в учреждениях здравоохранения с диаг­ нозом «пагубное (с вредными последствиями) употребление наркотиков», за указанный период выросло на 60 %, а с тем же диагнозом, установленным впервые в жизни, – на 77,5 %. Таким образом, принимаемые в настоящее время меры по противодействию немедицинскому потреблению наркотиков в подростковой и молодежной среде недостаточны, а большинство фактов наркопотребления не выявляется ни в ходе реализации механизмов раннего выявления наркопотребления, ни в ходе админист­ ративной практики. Вступление в силу 25 мая 2014 г. Федерального закона от 25 ноября 2013 г. № 313‑ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [3], дополнившего ст. 4.1 КоАП РФ ч. 2.1, кардинальных изменений в сфере побуждения к избавлению от наркотической зависимости несовершеннолетних не принесло. В частности, при установлении фактов наркопотребления несовершеннолетними в рамках административной практики к ним практически не применяются меры, предусмотренные вышеуказанным Федеральным законом. Как свидетельствуют данные правоохранительных органов, в период с 25 мая 2014  г. по 31 октября 2015  г. только в 70 случаях на несовершеннолетних, привлеченных к административной ответственности, возложена обязанность принять участие в профилактических мероприятиях, пройти диагностическое обследование, лечение от наркомании и (или) медицинскую, и (или) социальную реабилитацию в связи с потреблением наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача.

Это связано с тем, что материалы об административных правонарушениях, совершенных несовершеннолетними, рассматривают комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, которые не наделены полномочиями направления несовершеннолетних наркопотребителей в учреждения здравоохранения для прохождения курса лечебных и реабилитационных процедур. Вместе с тем согласно пп. «ж» п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005  г. № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» дела об определенных административных правонарушениях, совершенных несовершеннолетними, могут быть переданы указанными комиссиями на рассмотрение судей. В соответствии со ст. 23.2 КоАП РФ рассмотрение дел об административных правонарушениях, совершенных лицами от шестнадцати до восемнадцати лет, в том числе дел, перечисленных в ч. 1 и 2 ст. 23.1 КоАП РФ, отнесено к компетенции комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав, за исключением дел об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 11.18 КоАП РФ, и дел о правонарушениях в области дорожного движения, которые рассматриваются комиссией в случае передачи дела на ее рассмотрение уполномоченным органом (должностным лицом). Указанными комиссиями рассматриваются также дела о правонарушениях, предусмотренных ст.ст. 5.35, 5.36, 6.10, 20.22 КоАП РФ. Поскольку комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав не может назначать виды наказания, отнесенные к исключительной компетенции судей, дело об административном правонарушении, предусмотренном ч. 2 ст. 23.1 КоАП РФ, которое совершено несовершеннолетним, может быть передано указанной комиссией на рассмотрение судьи [1, п. 1 ч. 2 ст. 29.9]. Таким образом, с целью распространения на несовершеннолетних, совершивших административные правонарушения в сфере незаконного оборота наркотиков, механизма побуждения к избавлению от наркотической зависимости, предусмотренного Федеральным законом от 25 ноября 2013 г. № 313‑ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», представляется целесообразным проработать возможность включения ст. 6.9 КоАП РФ в перечень статей, материалы по которым могут быть направлены комиссиями по делам несовершеннолетних и защите их прав на рассмотрение суда. Кроме того, необходимо обратить внимание председателей и ответственных секрета-

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

99

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

рей комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав на возможность направления дел о совершенных несовершеннолетними административных правонарушениях, связанных с незаконным оборотом и потреблением наркотиков и указанных в ч. 2 ст. 23.1 КоАП РФ, на рассмот­рение судей с целью принятия решения о наложении на указанных несовершеннолетних обязанности в порядке ч. 2.1 ст. 4.1 КоАП РФ. В то же время практика показывает, что учащиеся, допускающие ­наркопотребление, отказываются от участия в мероприятиях, ­направленных на раннее выявление нарко­

потребления. Более того, родители учащихся, у которых при проведении соответствующих исследований выявлен положительный результат, опасаясь за возможные негативные послед­ствия, не дают согласия на их направление в специализированную медицинскую орга­ низацию, оказывающую наркологическую помощь. В связи с этим необходимо принять меры по совершенствованию мотивационной работы с учащимися и студентами, их родителями и педагогами, направленной на побуждение обучающихся к участию в социально-психологическом тестировании и профилактических медицинских осмотрах.

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

Список литературы:

100

1. Кодекс об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195‑ФЗ (ред. от 06.07.2016) // СЗ РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1. 2. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам профилактики незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ: Федеральный закон от 7 июня 2013 г. № 120‑ФЗ // СЗ РФ. 2013. № 23. Ст. 2878. 3. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федеральный закон от 25 ноября 2013  г. № 313‑ФЗ // СЗ РФ. 2013. № 48. Ст. 6161. 4. О наркотических средствах и психотропных веществах: Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 3‑ФЗ // СЗ РФ. 1998. № 2. Ст. 219. 5. Об утверждении форм межведомственной статистической отчетности о результатах

борьбы с незаконным оборотом наркотиков: приказ ФСКН РФ № 29, Генпрокуратуры РФ № 53, МВД РФ № 70, Минюс­ та РФ № 30, Министра обороны РФ № 76, МИД РФ № 1669, Минздравсоцразвития РФ №  75н, Минобрнауки РФ № 107, ФСБ РФ № 49, ФТС РФ № 268, Роскосмоса №  17  от  10 февраля 2010  г. (утратил силу) // СПС КонсультантПлюс. 6. Воронин М.Ю. Факторы, детерминирующие наркотизацию несовершеннолетних и молодежи // Труды Академии управления МВД России. 2015. № 4 (36). 7. Воронин М.Ю. Криминологическая безопасность в сфере защиты населения от наркотизации // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 1 (37). E-mail: [email protected]

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

У.К. БОЛДЫРЕВ, адъюнкт* кафедры организации деятельности органов внутренних дел центра командно-штабных учений (Академия управления МВД России) U.K. BOLDYREV, Adjunct** at the Department of Management of Bodies and Units of the Ministry of Internal Affairs of Center for Command Games (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 351.741

Heads of Territorial Branches of the Ministry of Internal Affairs of Russia as Organizers of Law Enforcement: How Best to Define Their Powers В статье рассматриваются некоторые вопросы компетенции начальника территориального органа МВД России. Автор приходит к выводу, что оптимизация компетенции начальника территориального органа МВД России в части организации правоохранительной деятельности позволит повысить результативность деятельности подчиненных подразделений.

The author argues that optimizing the powers of heads of territorial branches of the Ministry of Internal Affairs of Russia would improve the results of law enforcement by bodies, units and elements under their command.

Правоохранительная деятельность, территориальные органы МВД России, компетенция начальника территориального органа МВД России, делегирование полномочий.

Law enforcement, territorial branches of the Ministry of Internal Affairs of Russia, powers of the head of a territorial branch of the Ministry of Internal Affairs of Russia, devolution of powers.

О

птимальная компетенция руководителя является одним из ключевых факторов построения эффективно функционирующей системы управления. Правильное определение и разграничение компетенции должностных лиц позволяет успешно реализовать конкретные должностные функции, в противном случае неизбежна диспропорция прав и обязанностей, влекущая неравномерное распределение нагрузки, сужающая возможность определить круг полномочий и ответственности. Неверное определение компетенции может послужить причиной размы-

вания персональной ответственности, а также конфликта интересов между начальником территориального органа МВД России (далее – ТО МВД России) и его заместителем – начальником полиции. Нарушается принцип единоначалия, результатом чего может стать ухудшение управляемости подчиненными подразделениями [15]. В научной литературе под компетенцией (от лат. competentia – принадлежность по праву) чаще всего подразумевается круг полномочий какого-либо органа или должностного лица  [16]. Так, по мнению Н.Г.  Александрова, «под компе-

Ранее – заместитель начальника отдела – начальник отделения участковых уполномоченных полиции УМВД России по г. Элисте.

**

*

Formerly – Head of Neighborhood Police Commissioners at the Branch of the Ministry of Internal Affairs for the City of Elista.

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

К вопросу об оптимизации компетенции начальника территориального органа МВД России как субъекта организации правоохранительной деятельности

101

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

102

тенцией любого органа следует понимать круг дел, отнесенных к его ведению, а также круг полномочий совершать определенного вида властные действия» [6]. В.И. Ремнев, в свою очередь, считает, что компетенция – это «юридический инструмент осуществления функций государственного органа, предприятия, учреждения, организации; из компетенции органа следует, с помощью каких правовых средств можно достигнуть поставленной цели» [14]. Говоря о компетенции, Б.М. Лазарев отмечает, что ее нельзя отождествлять с какими-либо «вопросами» и «делами»: в компетенцию входит право решать или участвовать в решении вопросов, в том числе конкретных дел, т.  е. речь идет о фактической компетентности в тех или иных вопросах и об официальной компетенции органов и должностных лиц [11]. Профессионально компетентный руководитель исполняет функции должности по сути, а не по форме, он мыслит и действует с учетом ситуации, двигается к намеченной цели. Известный государственный деятель Российской империи граф С.Ю.  Витте указывал на компетентность как на «богатство личности и социальную полезность ее деятельности»  [9]. Компетентность, утверждал он, предполагает и обеспечивает состояние превосходства, влияние и реальную власть в межличностных отношениях. Таким образом, компетенцию можно определить в двух смыслах: 1) как определенный правом круг полномочий органа или должностного лица; 2)  как инструмент осуществления функций, который определяет, с помощью каких правовых средств можно достигнуть поставленной цели. Возвращаясь к проблемам оптимизации компетенции начальника территориального органа МВД России, следует отметить, что в настоящее время отсутствует четкая правовая регламентация разграничения компетенций между начальником ТО МВД России и его заместителем – начальником полиции. Данное обстоятельство вызывает неоднозначность в распределении обязанностей. Более того, отсутствие конкретно определенных объектов ответственности между указанными должностными лицами затрудняет ясное понимание пределов их полномочий, прав и обязанностей. Компетенция начальника (руководителя) ТО МВД России регламентирована рядом нормативных правовых актов, например, Типовым положением о территориальном органе Министерства внутренних дел Российской Федерации на районном уровне  [3]. Впрочем, это общее правило. Основные функции руководителя любой организации, независимо от ее предназначения и функциональной направленности, как правило, находят отражение в типовых положениях (положениях) об орга-

низации (учреждении, органе) либо в должностных инструкциях. Функции руководителя есть не что иное, как связующий элемент между целями и задачами управляемой системы и его компетенцией (прежде всего, правами и обязанностями властного характера). Компетенция как элемент статуса определяет конкретное содержание деятельности того или иного субъекта и представляет собой права и обязанности, установленные до стадии возникновения определенных правоотношений. Управленческие функции того или иного субъекта управления закрепляются правовыми нормами. Отсюда следует, что организаторская, распорядительная деятельность руководителя, его волеизъявление, компетенция всегда неразрывно связана с правом: на его основе эта деятельность устанавливается и осуществляется. Правовые основы деятельности руководителя выражаются в следующем: во-первых, право участвует в формировании материального содержания волеизъявления руководителя; во-вторых, право ставит внешние рамки для волеизъявления руководителя; в-третьих, правовыми нормами необходимо руководствоваться не только при формировании воли, образующей основное содержание акта, но и при выборе конкретных методов руководства. Организационно-правовой статус начальника ТО МВД России состоит из нескольких элементов. Начальник одновременно может выступать в роли: 1) руководителя деятельностью полиции; 2) руководителя оперативного штаба (например, при пресечении массовых беспорядков); 3) руководителя специальной операции; 4)  председателя оперативного совещания, коллегии. Анализ вышеуказанных элементов организационно-правового статуса начальника (руководителя) ТО МВД России позволяет отметить, что руководитель выступает не как индивидуальный субъект права, а как главное должностное лицо, представляющее территориальный орган. Важно отметить желательность роли начальника еще и как неформального лидера в отношениях с подчиненными. Так, А.В. Васев считает, что «взаимоотношения между руководителем и коллективом… складываются в связи с множеством различных факторов. К наиболее важным из них относятся соответствие социальной роли, выполняемой руководителем, и его статус в коллективе»  [8]. Следовательно, компетенция начальника ТО МВД России является неотъемлемой частью его организационно-правового статуса и выполняет решающую роль в организации правоохранительной деятельности территориального органа. Федеральный закон «О полиции» определяет, что «руководство деятельностью полиции осуществляют в пределах своей компетенции руко-

водитель федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, руководители территориальных органов федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел и руководители подразделений полиции»  [1]. Заметно, что речь идет о нескольких должностных лицах, между которыми необходимо верно распределить компетенции. Между тем ведомственный приказ, которым была утверждена Типовая структура террито­ риального органа [4], отнюдь не решил проблему разграничения компетенции между руководителем ТО МВД России и двумя его заместителями (начальником полиции и заместителем по иным вопросам). Это касается, например, вопросов организации оперативного управления силами и средствами территориального органа, привлекаемыми к охране общественного порядка. Простое, «механическое» разграничение компетенции при ныне действующей организационно-штатной структуре не привело к ожидаемым результатам  [5]. На наш взгляд, вопрос «упирается» в организационно-штатную структуру территориального органа, которая не позволяет правильно распределить компетенцию между должностными лицами, исходя из их функционального предназначения. В этой связи представляется целесообразным пересмотреть действующую структуру управления и предложить такую, которая создавала бы большие возможности для действенной организации правоохранительной деятельности. Один из вариантов – возврат к прежней, апробированной, доказавшей свою эффективность на протяжении десятилетий структуры управления (начальник и не менее четырех заместителей, отвечающих за важнейшие направления деятельности органа)1. Что касается делегирования полномочий начальника ТО МВД России, то отметим: руководитель территориального органа распределяет обязанности между своими заместителями; делегирует в установленном порядке часть предоставленных ему полномочий своим заместителям, руководителям (начальникам) структурных подразделений, а также руководителям (начальникам) подчиненных органов и организаций [2, п. 19]. Казалось бы – все ясно, тем более что проблемы делегирования полномочий до Следует отметить, что попытка хотя бы частично решить эту проб­ лему воплощена в приказе МВД России от 18 мая 2016 г. № 260 «О вопросах территориальных органов МВД России по административным центрам субъектов Российской Федерации», согласно которому в Типовой структуре территориального органа МВД России на районном уровне на части территории административного центра субъекта Российской Федерации предлагается упразднить должности заместителей начальника органа – начальника полиции и по иным вопросам, взамен которых ввести две должности заместителя начальника органа: по оперативной работе и по охране общественного порядка.

1

статочно часто освещались в научной литературе. Их затрагивали в своих работах К.С.  Бельский, Б.М. Лазарев, А.Ф. Майдыков и др. [7, 11, 12]. Более того, согласимся с мнением С.В. Еремина, что делегировать полномочия можно не только подчиненным руководителям, но и рядовым исполнителям. Тем самым расширяется круг работников, участвующих в управлении, обогащается содержание их труда, появляется уникальная возможность изучения их способности к выполнению разнохарактерных трудовых операций [10]. Однако делегирование реализуется только в случае передачи полномочий, ответственность не может быть делегирована. Начальник ТО МВД России, на которого возложена ответственность за решение какой-либо задачи, не обязан выполнять ее лично, он отвечает за решение вопроса. Представляется, что делегировать надо решение задач, выполнение функций, и для этого необходимо наделить полномочиями [13]. Полномочия начальника ТО МВД России должны быть четко определены должностной инструкцией и Положением о территориальном органе. Начальник ТО МВД России осуществляет руководство территориальным органом на основе единоначалия и несет персональную ответственность за выполнение возложенных на территориальный орган задач  [2]. Однако в настоящее время только у заместителя руководителя террито­ риального органа  – начальника следственного подразделения – полномочия нормативно определены Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. Относительно других заместителей начальника (руководителя) ТО МВД России вопрос остается открытым. Таким образом, рассмотрев круг вопросов, связанных с оптимизацией компетенции начальника территориального органа МВД России, можно сделать следующие выводы: во-первых, компетенция начальника ТО МВД России является неотъемлемой частью его организационно-правового статуса; во-вторых, выполнение делегированных полномочий реализуется только в случае наделения соответствующими полномочиями лица, которому они делегированы, причем ответственность не может быть делегирована; в-третьих, организационно-правовой статус начальника ТО МВД России состоит из множест­ ва элементов, сочетаемых в различной последовательности и пропорциях; в-четвертых, проблема заключается не в самом разграничении компетенции, а в организационно-штатной структуре территориального органа и напрямую зависящей от нее структуре управления, которая не позволяет должным образом распределить компетенцию между должностными лицами по их функциональному назначению.

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

103

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

Список литературы:

104

1. О полиции: Федеральный закон от 7  февраля 2011  г. №  3‑ФЗ (ред. от 03.07.2016) // СЗ  РФ. 2011. № 7. Ст. 900. 2. Об утверждении Типового положения о территориальном органе Министерства внутренних дел Российской Федерации по субъекту Российской Федерации: Указ Президента РФ от 1 марта 2011 г. № 249 // СЗ РФ. 2011. № 10. Ст. 1335. 3. Об утверждении Типового положения о территориальном органе Министерства внутренних дел Российской Федерации на районном уровне: приказ МВД России от 21 апреля 2011 г. № 222 // СПС КонсультантПлюс. 4. О некоторых организационных вопросах и структурном построении территориальных органов МВД России: приказ МВД России от 30 апреля 2011 г. № 333 // СПС КонсультантПлюс. 5. Дорожная карта дальнейшего реформирования органов внутренних дел Российской Федерации // Рос. газ. 2013. 4 февр. URL: http://www. rg.ru/2013/02/04/karta-mvd-site (дата обращения: 12.07.2016). 6. Александров  Н.Г. Право и законность в период развернутого строительства. М., 1961. 7. Бельский  К.С. Концепции реформы государственной службы в России // Государство и право. 1994. № 4.

8. Васев  А.В. Организационная функция министра внутренних дел, начальника УВД субъектов РФ: дис. … канд. юрид. наук. М., 2002. 9. Витте С.Ю. Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве. М., 1912. 10. Еремин  С.В. Разграничение полномочий и ответственности в системе управления ОВД (организационные и правовые вопросы): дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. 11. Лазарев  Б.М. Компетенция органов управления. М., 1972. 12. Майдыков А.Ф. Стиль работы – ленинский // Советская милиция. 1986. № 6. 13. Правоохранительные органы Российской Федерации: учебник / под. ред. В.П. Божьева. М., 2002. 14. Ремнев  В.И. Руководитель органа управления: критерии подбора и компетенция // Советское государство и право. 1972. № 5. 15. Рыбянец  В.И. Система обязана быть более гибкой // Полиция России. 2014. № 8. 16. Яськов  Е.Ф. Теория и практика социального управления: словарь-справочник. М., 1997. E-mail: [email protected]

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Н.Н. ВЕРДИЕВ, адъюнкт* кафедры уголовной политики (Академия управления МВД России) N.N. VERDIYEV, Adjunct** at the Department of Anti-Crime Policy (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 34.03

Право как средство реализации социальной справедливости

Статья посвящена роли справедливости в обществе и ее влиянию на общественное соз­ нание путем нормативно-правового регулирования.

The article is devoted to the role of the justice in society. The focus is on how the concept of justice feeds into public consciousness by way of legal regulation.

Справедливость, общество, сознание, право.

Justice, society, public consciousness, law.

Г

оворя о современности, нельзя отрицать тот факт, что она является проекцией нашего прошлого, которое, вобрав в себя истории народов, культуры, составляет основу нашего сознания и самобытности. На тему справедливости проводится довольно обширное исследование Институтом социологии РАН. В монографии под названием «Социальная справедливость в русской общественной мысли» через множество исторических событий, начиная с крещения Руси и заканчивая современностью, авторский коллектив попытался донести до читателя идею того, что лежит в основе понимания справедливости в умах людей русского общества (ставшего впоследствии ядром современного российского общества). В работе приведено понятие «универсалий» русской культуры, под которыми подразумеваются характерные черты, национальные особенности русского (российского) народа. По мнению авторов, именно справедливость стала одной из главнейших универсалий русской культуры. В подтверждение этому приведены слова известного социолога Н.К.  Михайловского из предисловия к собранию его сочинений, названных «гимном Ранее – старший оперуполномоченный по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств ОП «Марьинский» ОМВД России по району Марьино г. Москвы.

*

справедливости»: «Всякий раз, как мне приходит в голову слово «правда», я не могу не восхищаться его поразительной внутренней красотой. Такого слова, кажется, нет ни в одном европейском языке. Кажется, только по-русски истина и справедливость называются одним и тем же словом и как бы сливаются в одно великое целое. Правда в этом огромном смысле слова всегда составляла цель моих исканий… Я никогда не мог поверить, чтобы нельзя было найти такую точку зрения, в которой правда-истина и правда-справедливость являлись бы рука об руку, одна другую пополняя» [5]. Труды Н.К.  Михайловского оказали существенное влияние на современников, которые были солидарны со взглядами автора. Если основными проблемами в современном обществе принято считать социальное неравенство, коррупцию во власти, то на протяжении многих веков народ боролся за главное благо, данное человеку от природы, – за свободу. Революциями 1917  г. ознаменовано падение самодержавия и зарождение социализма, что повлияло на систему распределения благ в обществе и закрепление за крестьянами более обширных гражданских прав. Именно в этом виде**

Formerly – Senior Operative for Drug Busting at the Branch of the Ministry of Internal Affairs for Maryino District of the City of Moscow.

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

Law as Instrument of Social Justice

105

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

106

лась справедливость абсолютному большинству того времени. Вполне очевидно, что революции не произошли бы, если бы в них не были вовлечены большие массы людей, в том числе интеллигенции. Таким образом, можно сделать вывод, что несправедливость становится очевидной тогда, когда возникает проблема всеобщего масштаба, волнующая каждого индивида, приводящая к массовым протестам. Но каждый ли человек в той или иной ячейке общества задумывается над содержанием понятия «справедливость»? Безусловно, ответ на этот вопрос будет отрицательным, поскольку понимание содержания справедливости в сознании людей носит прецедентный характер. Прецедентный потому, что личность осознает факт совершения в отношении нее акта несправедливости, лишь сталкиваясь с теми или иными жизненными ситуациями. Человек не имеет четкого представления о том, что есть справедливость, однако первое, с чем он сталкивается – несправедливость. Исходя из логики приведенного суждения, можно сделать вывод о том, что справедливость для любого человека означает отсутствие несправедливости. «Идея справедливости глубоко проникает в массовое сознание, быт и нравы, общественную психологию, внутренний мир каждой личности… Люди… иной раз не могут рацио­ нально обосновать свои оценки справедливости или несправедливости того или иного поступка, акта власти, экономического решения. Но они чувствуют это непосредственно, интуитивно, ибо определенный поступок, акт, решение как бы взвешиваются ими на «внутренних весах» нравственности и справедливости. С этим чувством нельзя не считаться, его следует изучать и осмысливать. В нем сконцент­ рированы исторический опыт народных масс, мудрость веков»  [4]. Именно чувство справедливости, заложенное глубоко в сознании, указывает на связь пережитого опыта предшествующих поколений с чувствами нынешнего поколения, ибо эмоции и пережитые чувства закладываются в «генетический код» менталитета новых поколений, однако сказать конкретно, что есть справедливость в истинном ее значении, не может никто. Возникают абстрактные ассоциации с некими оценочно-чувственными оттенками. На этот счет интересно мнение А.В.  Аренда­ ренко, длительное время занимающейся изу­ чением проблемы справедливости в уголовном праве: «В российской и зарубежной юридической и социологической литературе отражено множество точек зрения на понятие социальной справедливости, но общепринятого понятия нет. Сложившееся положение можно сравнить с раз-

работкой таких понятий, как «культура» и «счастье». Как представляется, правильное решение заключается не в выведении новой дефиниции понятия социальной справедливости, не в отказе от анализа данного явления, а в выяснении природы социальной справедливости, сферы ее деятельности и сущности, т.  е. в показе ее истинного «социального лица». Зная «социальное лицо» справедливости, мы можем показать взаимодействие социальной справедливости и уголовного права» [1]. Если считать, что справедливость имеет некий облик, условно называемый «лицом» – внешней оболочкой, то вполне допустимо предположение о том, что должна быть внутренняя сторона справедливости, не видимая никому, – «душа». Подобно человеку, справедливость играет в нашей жизни множество социальных ролей, являясь к нам в различных обликах, но ее сущность, независимо от эпохи и политической обстановки, всегда неизменна в любой сфере общества. В качестве примера вполне будет уместно упоминание известного публициста и критика своего времени Л. Бельмонта, ­рассуждавшего о четырех идеях, на которых основывалась, по его мнению, теория ценности К. Маркса [2]. Учитывая, что теория ценности, связанная с хозяйственно-экономической деятельностью (экономикой), была актуальна для той эпохи, Л.  Бельмонт видел несправедливость в предложенной К. Марксом методике ценообразования в сфере производства, где основным определяющим фактором являлась продолжительность труда. Почасовая оплата труда актуальна и ныне, но часто цена за час работы не соответствует характеру и степени тяжести выполняемых работ. Таким образом, рабочие видят несправедливость в недооцененности своего труда или переоценке труда других. Именно переоценка труда в пользу индивидуализации легла в основу социалистической справедливости, как и индивидуализация наказания – в основу уголовноправового принципа справедливости. Что касается современности, то весьма актуальна в настоящее время «политика двойных стандартов», когда отдельные государства в выгодном для себя свете трактуют нормы международного права, извращая либо вовсе не соблю­дая их, однако требуют при этом строгого исполнения международного права другими участниками. Данная проблема, затрагивающая политическую сферу межгосударственных отношений, находит свое дальнейшее отражение в общественных отношениях, проникая в сферу бессознательного, искажая понимание верного, истинного, справедливого. Не чужда проблема «двойных стандартов» и правопри-

менительной деятельности, правосудию, в связи с чем возможность субъективного толкования как норм права в целом, так и положений уголовного права в частности должна быть полностью исключена. Таким образом, праву в обществе отведена роль «беспристрастного арбитра», помощниками которого должны служить беспристрастные правоприменители. Говоря о роли справедливости в обществе, Ф. Ницше сравнивает ее с «судящим оком»: «Если даже под напором личной обиды, надруганности, заподозренности не тускнеет высокая, ясная, столь же глубокая, сколь и снисходительная объективность справедливого, судящего ока, ну так что же, тогда это экземпляр совершенства и высочайшего мастерства на земле» [6]. Заложенная Ф. Ницше идея совершенствования общества через торжество справедливости указывает на ее сверхъестественную, божественную природу. Словно арбитру в спортивном единоборстве, праву отведена роль «всевидящего ока» в обществе. Если говорить о том, что путем к совершенному обществу является справедливость, следует упомянуть, что средством является право, так как именно ему отведена роль регулирования отношений, воспитания общества, обеспечения законопослушности и правопорядка. Именно право должно быть олицетворением справедливости в социуме. Недаром в древнегреческой мифологии богом правосудия (справедливости) являлась Фемида, впервые упомянутая в произведении древнегреческого драматурга Гомера. В Древнем Риме, по аналогии с Древней Грецией, олицетворением правосудия служила богиня Юстиция. Это свидетельствует о близости справедливости и божества. Вот как описывал мифологическую древнеримскую богиню правосудия Юстицию Отфрид Хёффе: «Она с повязкой на глазах. Мужчина или женщина, богатый или бедный, могущественный или слабый – беспристрастность первого уровня, беспристрастность применения правил гласит, что с каждым нужно обращаться согласно соответствующим правилам: перед законом все равны. Для решения следующей задачи – точно отмерить каждому ему полагающееся – Юстиция часто держит в руке весы. А меч символизирует ее двойное предназначение: как защищать, так и наказывать»  [7]. В принципе подобная интерпретация не вызывает никаких вопросов, а наличие атрибутики выглядит логически обоснованным, поскольку образ богини и есть «лицо» правосудия, а заложенный глубокий смысл – его «душа». Что же касается образа Фемиды в современном российском правосудии, то обратимся к его

Рис. 1. Статуя Фемиды   на здании Верховного Суда Российской Федерации

символу – статуе Фемиды на здании Верховного Суда Российской Федерации (рис. 1). Как мы видим, повязка на глазах Фемиды отсутствует, а вместо меча изображен щит. Учитывая индивидуальные особенности восприя­ тия окружающей действительности, каждый человек в понятие «справедливость» будет вкладывать видимый лишь ему смысл. Можно судить о том, что статуя на фасаде здания Верховного Суда РФ определяет сущность судебной системы, однако она воплощает не что иное, как символ правосудия – воплощение принципов права. По своей сути статуя Фемиды и есть олицетворение права, и права справедливого. Именно благодаря праву принцип справедливости приобретает формальную определенность в нормах, а вместе с ней проникает в сознание правоприменителя, определяя политику государства как в области правосудия, так и в других областях. Поэтому принципы права должны находить свое отражение в символах. Воспитание, опыт, психика, эпоха и иные обстоятельства всегда будут факторами, влияющими на степень реализации справедливости, так как влияние субъективных факторов на реализацию принципов права велико. Задачей права является минимизация воздействия человеческих факторов и приведение к консенсусу права естественного (мораль) с правом позитивным

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

107

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

(закон, нормативные акты), только при этом условии возможно гармоничное, прогрессивное развитие общества и торжество справедливости. Рассуждая о проблеме сближения права и морали в уголовном праве, О.Н.  Городнова считает,

что именно «принцип справедливости призван сблизить субъективную мораль с нормативными правовыми установлениями»  [3], поскольку именно справедливость находится на стыке права и потребностей общества.

Список литературы:

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

1. Арендаренко А.В. Принцип социальной справедливости в уголовном праве Российской Федерации: монография. М., 2009. 2. Бельмонт Л. Социализм и справедливость. СПб., 1909. 3. Городнова О.Н. Идея справедливости как критерий оценки и совершенствования уголовного законодательства: теоретический и прикладной аспекты: монография. М., 2015.

108

4. Давидович В.Е. Социальная справедливость: идеал и принцип деятельности. М., 1989. 5. Епихина  Ю.Б., Зотов  А.А., Попова  И.П., С ­ апов  В.В., Черныш  М.Ф. Социальная справедливость в русской общественной мысли: монография. М., 2016. 6. Ницше Ф. Сочинения. В 2 т. М., 1990. Т. 2. 7. Хёффе О. Справедливость. Философское введение. М., 2007. E-mail: [email protected]

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

М.В. ДУКМАНОВ, адъюнкт* кафедры психологии, педагогики и организации работы с кадрами (Академия управления МВД России) M.V. DUKMANOV, Adjunct** at the Department of Psychology, Pedagogics and Personnel Management (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 159.9

Некоторые проблемы адаптации молодых сотрудников к службе в органах внутренних дел

В статье рассматриваются отдельные аспекты адаптации личности сотрудника органов внутренних дел к службе. Исследуются определения понятия «адаптация», анализируются ее виды и функции; выделяются этапы, выявляются факторы, влияющие на успешность адаптации сотрудника.

The author analyzes existing definitions of adaptation and identifies types, functions and stages of the latter. Factors are also looked into that determine the progress of adaptation in a fresh recruit struggling to adapt to service with a body or unit of the Ministry of Internal Affairs of Russia.

Адаптация, профессиональное самоопределение, личностные особенности, привыкание, приспособление.

Adaptation, professional self-identification, personal traits, getting accustomed, getting adapted.

С

отрудник органов внутренних дел, успешно закончивший образовательную организацию МВД России и получивший назначение по службе, полон оптимизма и готовности послужить на благо своей страны. Молодой человек входит в новое окружение, и его переполняет огромное количество впечатлений. Именно в этот момент главная задача как для руководителей, так и старших товарищей – помочь ему психологически, социально, а затем и профессионально адаптироваться. Установлено, что в период адаптации к службе у сотрудника еще не сформировался алгоритм деятельности. С одной стороны, ему хочется взяться за любую работу. Он наблюдает за коллегами, их профессиональными навыками и осуществляемыми процедурами, изу­ чает структуру подразделения, отмечает массу подробностей, пытаясь впитать в себя все, так как не понимает, что важно, а что – не очень.

С другой стороны, молодой сотрудник понимает, что его новые коллеги также наблюдают за ним: оценивают его личностные качества, профессиональную подготовку, отношение к делу. Новичок понимает, что он у всех на виду, поэтому чувствует напряженность. Именно в этот момент должен прийти на помощь наставник – квалифицированный и опытный сотрудник, а также ответственный за данное направление деятельности сотрудник кадрового подразделения, подготовивший совместно с наставником и психологом эффективную программу адаптации. Создание тщательно продуманной индивидуальной программы адаптации, учитывающей личностные особенности, может положительно повлиять на успешное вхождение нового сотрудника в коллектив, на его уверенный старт в овладении профессией. Проблема адаптации – одна из центральных в научном знании о человеке, поскольку пони-

Ранее – заместитель начальника отдела – начальник полиции ОМВД по Целинному району МВД по Республике Калмыкия.

**

*

Formerly – Police Chief at the Branch of the Ministry of Internal Affairs for Tzelinny District of the Republic of Kalmykia.

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

Problems Faced by Fresh Recruits in Adapting to Service with Bodies and Units of the Ministry of Internal Affairs

109

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

110

мание механизмов адаптации, выработанных в процессе эволюции, позволяет выстраивать и контролировать процессы приспособления человека к меняющимся условиям его жизнедеятельности. Как указывает А.Г. Маклаков [5], благодаря процессу адаптации достигается оптимальное функционирование всех систем организма и сбалансированность в системе «человек – среда». В исследованиях Г.М. Андреевой, Л.Г. Егоровой, Г.П. Медведева, Р.М. Барсукова, П.С.  Кузнецова, Б.Ф.  Ломова, А.Л. ­Журавлева, А.Г.  Мороз, М.С.  Шуклина, А.Я.  Кибанова, Г.  Айзенка, Г.  Селье, Э.  Штейна и других ученых описаны различные проявления, характер, механизм и виды адаптации. В экстремальной психологии адаптация рассматривается с точки зрения готовности человека к действиям в экстремальных ситуациях; в социальной психологии – с позиции вхождения человека в макро- и микрогруппы, принятия и выработки новых для него социальных форм и правил поведения; в психологии труда адаптация определяется как профессиональное самоопределение, обучение новым умениям и навыкам развития профессионального самосознания. Г.П.  Медведев выделяет два вида адаптации молодого специалиста (социальную и профессиональную)  [7]; Л.Г.  Егорова – четыре вида (социальную, психологическую, биологическую и физиологическую)  [3]; А.Л.  Журавлев и Б.В.  Ломов акцентируют внимание на таком понятии, как трудовая адаптация, т.  е. адаптация к условиям конкретного предприятия или организации, особенностям организации труда в нем и трудовой дисциплины [4]. Несмотря на существование некоторых различий в вышеприведенных подходах к систематизации адаптации, в большинстве из них выделена социальная адаптация. В частности, А.Г.  Мороз определяет социальную адаптацию как многофакторный и многомерный процесс вхождения личности в новое социальное окружение с целью совместной деятельности в направлении прогрессивного изменения личности и окружающей ее социальной среды  [8]. Другими словами, социальная адаптация – это приобщение личности к определенным видам деятельности в социуме. Для человека социальная адаптация является основополагающей по отношению ко всем другим ее видам  [6]. При этом процессы социально-психологической и профессиональной адаптации, обладая относительной самостоятельностью, протекают во взаимодействии и взаимовлиянии друг на друга. Процесс социально-психологической и профессиональной адаптации сотрудника органов внутренних дел – это жизненный период, в течение которого происходит активное и осознанное включение

в новую для него сферу правоохранительной деятельности, в соответствующую социальную среду. В этот период вновь прибывший сотрудник следует тем нормам, правилам и привычкам, которые приняты именно в этой среде. Анализ научных источников позволил нам выделить следующие этапы в деятельности вновь принятых на службу сотрудников органов внутренних дел: I  этап – профессиональная ориентация. Начинается с момента начала обучения в образовательной организации МВД России и продолжается вплоть до начала служебной деятельности молодого сотрудника в подразделении органов внутренних дел, в которое он был распределен; II  этап – собственно профессиональная адаптация. Возникает с момента начала службы молодого сотрудника в соответствующем подразделении органов внутренних дел и заканчивается по мере формирования составляющих интегративного показателя адаптированности (длительность этого этапа составляет в среднем один год); III  этап – самостоятельное профессиональное развитие вновь прибывшего сотрудника в коллективе подразделения органов внутренних дел (длительность этого этапа составляет от трех до пяти лет с момента поступления на службу). При этом важно отметить, что смена этапов характеризуется следующими особенностями: 1)  постепенное снижение со стороны основных субъектов управления процессами профессиональной адаптации активного «сопровождения» вновь прибывшего сотрудника; 2) совершенствование и углубление со стороны молодого сотрудника знаний, умений и навыков, т. е. овладение спецификой профессии; 3)  рост профессиональной самоотдачи, материализующийся в оптимальную результативность в оперативно-служебной деятельности. Одним из значимых аспектов приобщения молодого сотрудника к правоохранительной деятельности является профессиональная адаптация, которая предполагает, как правило, активное и сознательное включение сотрудника в новую для него сферу деятельности и социальную среду. Под профессиональной адаптацией в органах внутренних дел понимается полное и успешное овладение сотрудниками профессией, в том числе их привыкание и приспособление к специ­фике службы, ее условиям и организации. Однако у исследователей данной проблемы имеются разногласия в определении сущности профессиональной адаптации. Так, по мнению В. Ковалева, профессиональная адаптация есть не что иное, как приспособление новичков к определяемым должностной инструкцией требованиям данной профессии  [1]. С точки

зрения М.П.  Будякина и А.А.  Русалинова, профессиональная адаптация – это привыкание к характеру, режиму и условиям труда по специальности [1]. Профессиональная адаптация является исходным этапом самоопределения человека. Именно на этом этапе каждый убеждается в правильности своего выбора или, наоборот, осознает ошибку. Профессиональная адаптация молодых сотрудников в подразделениях органов внутренних дел, как уже упоминалось, проявляется в приспособлении и привыкании к характеру, режиму и условиям труда в системе, а также в определенном уровне овладения профессио­нальными знаниями, умениями и навыками, в формировании необходимых профес­сиональных личностных качеств в целях успешного освоения данной специальности. Неудовлетворительная адаптация хотя бы по одному из указанных компонентов вызывает нарушение целостности всего процесса и соответственно влияет на весь процесс адаптации в целом, что впоследствии может стать причиной неэффективности и низкого качества служебной деятельности, дисциплинарных проступков, явлений психологической дезадаптации и даже формирования кризисных психологических состояний. Таким образом, процедура адаптации призвана облегчить вхождение новых сотрудников в жизнь нового для них коллектива. При этом профессиональная адаптация выступает важным составным элементом системы подготовки кадров и является регулятором связи между ведомственной системой образования и реализацией «продукта» ее деятельности. Она призвана способствовать покрытию потребностей организации в необходимом качественном и количественном отношении для повышения оперативно-служебной деятельности. Анализ существующей литературы позволил выделить различные подходы к определению главных целей адаптации. Принципиальными, на наш взгляд, являются: 1. Уменьшение начальных издержек – ввиду того, что новый сотрудник плохо знает свое «рабочее место», он работает менее эффективно, и это требует дополнительных затрат. 2. Снижение степени нервозности и доли неопределенности у новых сотрудников. 3. Сокращение текучести, так как если сотрудник чувствует себя некомфортно на новом месте, то он может отреагировать на это увольнением или поиском другого места службы в системе органов внутренних дел (в первом случае это в большей степени относится к лицам, поступившим на службу после окончания гражданских вузов, а во втором – к сотрудни-

кам, прошедшим обучение в образовательной организации системы МВД России). 4. Экономия времени руководителя и сотрудников кадровых подразделений на поиски новых сотрудников и беседы с увольняющимися со службы в органах внутренних дел. 5. Развитие позитивного отношения к работе для получения удовлетворения от нее. Как отмечают многие авторы, принято выделять первичную и вторичную адаптацию. Первичная происходит при первоначальном вхождении молодого человека в трудовую деятельность. Вторичная происходит в двух случаях: 1)  при переходе работника на новое место службы (со сменой или без смены профессии); 2)  при существенных изменениях производственной среды, ее технических, экономических или социальных элементов [2]. Проделанная работа по исследованию проблемы адаптации молодых сотрудников на службе в органах внутренних дел позволяет сформулировать правила, которые желательно соблюдать во время пребывания на службе: 1. Не быть слишком самоуверенным. Не пренебрегать существующими правилами и традициями. 2. Быть осторожным с введением новшеств. 3. Не давать необдуманных обещаний. 4. Не сваливать вину на других. 5. Не пользоваться особыми привилегиями. 6. Не быть слишком фамильярным или офи­ циальным. 7. Учиться слушать. 8. Попытаться разобраться в неформальной структуре, так как часто жизнь организации определяют неформальные лидеры. 9. Рационально использовать свои ресурсы. Стараться больше узнать и освоить что-то новое. 10. Не откладывать выполнение порученных заданий, выполнять работу качественно и в срок. 11. Осуществлять самоконтроль. Таким образом, поскольку адаптация – это процесс приспособления, привыкания нового сотрудника к требованиям профессии, усвоения им служебных и социальных норм поведения, необходимых для выполнения служебных обязанностей, особое внимание со стороны руководителей всех уровней, руководителей и сотрудников кадровых подразделений следует обратить на первоначальное становление сотрудников, необходимость создания таких условий оперативно-служебной деятельности, которые непосредственно воздействуют на молодых сотрудников, мотивируя их к формированию необходимых общих и специальных компетенций, профессионально важных качеств личности, самодостаточности в профессии и коллективе.

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

111

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Список литературы:

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

1. Агранат  Д.Л. Социальная адаптация молодых сотрудников в органах внутренних дел: дис. … канд. социолог. наук. М., 2001. 2. Аширов  Д.А., Резниченко  Л.А. Управление персоналом. М., 2004. 3. Егорова  Л.Г. Методические указания по социальной и профессиональной адаптации студентов в техническом вузе. Казань, 1983. 4. Журавлев  А.Л., Ломов  Б.В. Психология и управление. М., 1978. 5. Маклаков  А.Г. Общая психология. СПб., 2011.

112

6. Марьин  М.И. Организация психологического обеспечения деятельности сотрудников органов внутренних дел в экстремальных условиях. М., 2004. 7. Медведев  Г.П., Рубин  Б.Г., Колесников  Ю.С. Адаптация – важная проблема педагогики высшей школы // Советская педагогика. 1969. № 3. 8. Мороз  А.Г. Профессиональная адаптация выпускников педвузов: автореф. дис. … д-ра пед. наук. Киев, 1983. E-mail: [email protected]

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Р.В. СВАТИКОВ, адъюнкт* кафедры управления органами расследования преступлений (Академия управления МВД России) R.V. SVATIKOV, Adjunct* at the Department of Management of Crime Investigation Bodies and Units (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.13

Законодательная модель производства органом дознания неотложных следственных действий

В статье анализируется законодательная модель производства органами дознания неотложных следственных действий. Анализу подвергается совокупность изучаемых уголовно-процессуальных норм на предмет соответствия их признакам уголовно-процессуального института.

The author analyzes the existing legal pattern of immediate investigation steps supposed to be taken by interrogators. The focus is on whether the relevant procedural norms amount to a system deserving the name of distinct criminal procedural institute.

Следственное действие, неотложность, орган дознания, уголовно-процессуальный институт.

Investigation step, immediacy, interrogation unit, criminal procedural institute.

В

качестве приоритетных направлений политики Российской Федерации на долгосрочную перспективу определены усиление роли государства в качестве гаранта прав личности, совершенствование правового регулирования предупреждения и борьбы с преступностью, предусматривающее повышение качества и эффективности предварительного следствия и дознания. В этой связи теоретическое осмысление производства неотложных следственных действий представляется актуальным и свое­ временным. Из всей совокупности следственных действий законодатель выделяет неотложные следственные действия, применяя данный термин для обозначения: 1)  действий, производимых органом дознания после возбуждения уголовного дела при наличии признаков преступления, по которому производство предварительного следствия обязательно [1, ч. 1 ст. 157]; 2) действий, произво-

димых следователем, дознавателем по уголовному делу, ему не подследственному [1, ч. 5 ст. 152]. Сравнительный анализ комплекса норм, регламентирующих производство органами дознания неотложных следственных действий по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия обязательно [1, п. 19 ст. 5; п. 2 ч. 2 ст. 40; ч. 5 ст. 152; ст. 157 и др.], дает нам основание предположить наличие в исследуемых нормах совокупности признаков самостоятельного уголовно-процессуального института. В теории права понятие «институт» означает совокупность правовых норм, регулирующих однородные общественные отношения, связанные между собой внутренним единством в качестве самостоятельной обособленной группы. Совокупность норм, образующих институт, обеспечивает относительно законченное регулирование определенного участка общественных отношений данного вида или рода [4]. Обя-

Ранее – заместитель начальника отдела участковых уполномоченных полиции и по делам несовершеннолетних УМВД России по Воскресенскому району ГУ МВД России по Московской области.

**

*

Formerly – Deputy Commander of Neighborhood Police Commissioners and Deputy Officer in Charge of Difficult Minors at the Branch of the Ministry of Internal Affairs of Russia for Voskresensk District of the Region of Moscow.

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

Legal Pattern of Immediate Investigation Steps Supposed to Be Taken by Interrogators

113

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

114

зательными элементами правового института являются: предмет, метод правового регулирования; дефиниции, цель, задачи, юридические факты, субъекты правоотношений, права и обязанности субъектов, объекты правоотношений, результаты, т. е. элементы, позволяющие выполнять присущую только этому институту регулятивную задачу и не входить в коллизию с иными структурными элементами права. Анализ действующих норм на предмет соответствия их признакам правового института показывает, что законодатель, соблюдая правила юридической техники, при конструировании закона концентрирует правовые нормы в едином нормативном акте. Сопоставление теоретической модели института с совокупностью правовых норм, регулирующих в настоящее время уголовно-процессуальные отношения органа дознания с другими участниками уголовного судопроизводства при производстве им неотложных следственных действий по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия обязательно, позволяет подтвердить или опровергнуть выдвинутую нами гипотезу. В анализируемых нормах предметом правового регулирования является комплекс уголовно-процессуальных отношений, возникающих при производстве органами дознания неотложных следственных действий по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия обязательно. Следующим критерием разграничения является метод регулирования, который представляет собой совокупность приемов юридического воздействия, их сочетание, характеризующие использование комплекса юридических средств [3]. Применительно к исследуемым правоотношениям используется императивный метод, ограничивающий перечень производимых органом дознания следственных действий наличием у них свойства (признака) неотложности. Дефиниции используются для определения элементов института. Они позволяют внести определенность в понимание норм, правил регулирования определенного вида правоотношений. Ключевыми понятиями в комплексе анализируемых нами норм являются: неотложные следственные действия [1, п. 19 ст. 5]; орган дознания [1, п. 2 ч. 2 ст. 40]; начальник органа дознания [1, ст. 40.2] и др. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (далее – УПК РФ) неотложные следственные действия производятся в целях обнаружения и фиксации не только следов преступления, но и доказательств, требующих незамедлительного закрепления, изъятия и исследования [1, п. 19 ст. 5]. По нашему мнению, особенность цели производства неотложных следственных действий состоит в обеспечении

всестороннего и полного дальнейшего расследования по уголовному делу, подследственному другому органу расследования. Фиксация следов преступления и доказательств, требующих незамедлительного закрепления, изъятия и исследования, решает исключительным образом задачу формирования доказательств [1, ст. 74, 81], что непосредственным образом влияет на предварительное расследование уголовного дела. Именно реализация целевых установок определяет необходимость производства органом дознания следственных действий, соответствующих имеющимся следам преступления и доказательствам по уголовному делу о преступлении, по которому производство предварительного следствия обязательно. Орган дознания должен непосредственно обнаружить признаки преступления, по которому производство предварительного следствия обязательно [1, ч. 2 ст. 157]. При этом перечень следственных действий применительно к каждому уголовному делу определяется органом дознания, а их производство осуществляется на основании общих условий предварительного расследования (гл. 21 УПК РФ) с учетом требования неотложности [1, п. 19 ст. 5, ч. 1 ст. 157]. По нашему мнению, в законе можно выделить несколько групп участников уголовно-процессуальных отношений, возникающих в ходе производства органом дознания неотложных следственных действий. В первую группу необходимо включить органы дознания [1, ч. 1, 3 ст. 40; п. 1–6 ч. 2 ст. 157; 2, ст. 13], выступающие в роли субъектов производства неотложных следственных действий. Выбор ими вида и количества следственных действий оказывает непосредственное влияние на состав второй группы, в которую другие участники уголовного судопроизводства входят в случае, если они привлечены органом дознания к их производству. Уголовно-процессуальные отношения между вышеназванными субъектами складываются вокруг определенного объекта, которым является деятельность участников уголовного судопроизводства, связанная с производством органом дознания неотложных следственных действий по уголовному делу, по которому производство предварительного следствия обязательно. Данный вид процессуальной деятельности органа дознания имеет временные ограничения, определяемые наличием двух юридических фактов: 1)  истечением временного периода, установленного законом [1, ч. 3 ст.  157]; 2)  окончанием производства неотложных следственных действий до истечения срока, указанного в ч. 3 ст. 157 УПК РФ. Границы периода производства неотложных следственных действий не могут быть расширены, однако орган дознания самостоятельно определяет момент окончания про-

изводства неотложных следственных действий следственных действий не согласуется с целеи принятия решения о направлении уголовного выми установками норм, регулирующих эти дела руководителю следственного органа в устадействия, без каких-либо изъятий примениновленный срок [1, ч. 3 ст. 157]. тельно к стадии предварительного расследоИзложенный подход исследования комплеквания; са норм, регулирующих в настоящее время уго- – законодательная неопределенность призналовно-процессуальные отношения, возникака «неотложности» в комплексе оснований ющие в период производства органом дознания и условий производства органом дознания неотложных следственных действий, позволяет следственных действий по уголовным делам определить некоторые законодательные несоото преступлениях, по которым производство ветствия и отсутствующие в нем элементы полпредварительного следствия обязательно; ноценного уголовно-процессуального институ- – ограничение видового разнообразия решений, та. Таковыми, по нашему мнению, являются: принимаемых органами дознания на основе – терминологическая неопределенность задоказательств, полученных в ходе производства конодательного понятия «неотложные следнеотложных следственных действий, только ственные действия». Законодатель использует направлением уголовного дела руководителю одну и ту же дефиницию для определения разследственного органа [1, ч. 3 ст. 157], лишение личных по своей природе и назначению виих возможности прекратить уголовно-процесдов процессуальной деятельности различных суальную деятельность, если для ее производсубъектов [1, п. 19 ст. 5, ч. 1 ст. 157, ч. 5 ст. 152]; ства отпали соответствующие основания; – неурегулированность уголовно-процессуаль- – включение норм, регулирующих производство ным законом отношений, возникающих межорганами дознания неотложных следственных ду участниками уголовного судопроизводства действий и имеющих по своей сути отношение при производстве неотложных следствентолько к одной из форм предварительного расных действий, неопределенность их прав и следования, в общие условия предварительобязанностей, отсутствие законодательноного расследования, в систему правил, расго закрепления в качестве самостоятельных пространяющихся на все решения и действия участников уголовного судопроизводства дознавателей и следователей (гл. 21 УПК РФ). должностных лиц органов дознания, непоТаким образом, в уголовно-процессуальсредственно производящих по указанию на- ных нормах, образующих законодательную чальника органа дознания неотложные след- модель производства органом дознания неотственные действия; ложных следственных действий, отсутствует – ограничение объема уголовно-процессуаль- вся совокупность элементов, которая позволила ной деятельности органов дознания посред- бы рассматривать их в качестве самостоятельноством указания на возможность производства го уголовно-процессуального института. Фрагими только следственных действий. Такой ментарность регулирования данной группы угоподход законодателя не позволяет органу до- ловно-процессуальных отношений порождает знания производить иные процессуальные проблемы правоприменения. Это вызвано отсутдействия и принимать меры по обеспечению ствием стройной теоретической модели, объедигражданского иска при производстве неот- няющей в себе все необходимые элементы уголовно-процессуального института (основание ложных следственных действий [1, ст. 160.1]; – неоправданное сужение доказывания за- производства; субъекты, их виды и компетенция; креплением, изъятием и исследованием до- период; состав уголовно-процессуальных отноказательств. Такое ограничение объема до- шений; определенность их статуса; содержание казывания при производстве неотложных их деятельности; итоговое решение).

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Список литературы: 1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18  декабря 2001 г. № 174‑ФЗ // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. 1). Ст. 4921. 2. Об оперативно-розыскной деятельности: Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144‑ФЗ // СЗ РФ. 1995. № 33. Ст. 3349. 3. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001.

4. Баранов А.М., Марфицин П.Г. Словарь основных уголовно-процессуальных понятий и терминов. URL:htpp://lawtech.agava.ru/ pub/buppdic/g0000125. htm30 (дата обращения: 29.03.2016). E-mail: [email protected]

115

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

А.А. ХРИСТЕНКО, адъюнкт* кафедры организации оперативно-разыскной деятельности (Академия управления МВД России) A.A. KHRISTENKO, Adjunct** at the Department of Organization of Field Operations, Detection and Search (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 351.745

Защита сотрудников уголовного розыска от негативных информационно-психологических воздействий ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

Protecting Police Detectives from Hostile Informational and Psychological Pressure В статье рассматриваются теоретический и практический аспекты защиты сотрудников уголовного розыска от негативных информационно-психологических воздействий как один из составляющих элементов информационной безопасности оперативно-разыскной деятельности подразделений уголовного розыска.

Protection of police detectives from hostile informational and psychological pressure is seen by the author as a key component of information security of field and search operations conducted by crime investigation bodies and units. Both theoretical and practical aspects of such protection are looked into.

Оперативно-разыскная деятельность, информационная безопасность, угрозы безопасности, информационно-психологическое воздействие.

Field operations and search, information security, security threats, informational and psychological pressure.

П

роблема защиты личности от новых видов информационно-психологического воздействия является предметом исследования ученых современного общества, изучающих вопросы обеспечения информационной безо­ пасности. Сложность и многогранность этой проблемы стимулирует научные исследования в целях поиска и решения как теоретических, так и прикладных задач применительно и к правоохранительной деятельности. В современных условиях глобальной информатизации общества к профессиональной компетентности специалистов в различных сферах профессиональной деятельности, в том числе и такой сложной, информационно-насыщенной, как оперативно-разыскная дея-

тельность (далее  – ОРД), предъявляются новые требования. ОРД осуществляется в условиях активного информационного противоборства, требующего от сотрудника уголовного розыска контроля за собственными познавательными, волевыми, эмоциональными процессами, а также оценки влияния информации на психическое состояние различных субъектов ОРД, в том числе лиц, оказывающих им содействие, и объектов оперативной разработки. Основными объектами информационного воздействия являются сознание и психика человека. В зависимости от преследуемых целей, масштабов действий, характера и содержания решаемых задач, привлекаемых сил и средств

Ранее – заместитель начальника центра профессиональной подготовки МВД России по Республике Адыгея.

**

116 *

Formerly – Deputy Head of the Professional Training Center of the Branch of the Ministry of Internal Affairs of Russia for the Republic of Adygea.

объектами информационного воздействия могут быть как конкретные лица (государственные и политические лидеры, сотрудники уголовного розыска (далее – УР), военнослужащие, ученые, члены политических движений), так и определенные социальные группы (рабочие, предприниматели, молодежь, домохозяйки и т.  д.) [5]. Т.М. Занина и К.Д.  Рыдченко формулируют подобное по смыслу заключение, состоящее в том, что «обеспечение информационно-психологической безопасности преследует цель защиты индивидуальной психики и общественного сознания» [4]. На фоне постоянного увеличения потока информации, принятия тактических решений в условиях дефицита времени, конфликтности контактов с преступной средой, экстремальности ситуаций, обусловленных угрозой для жизни и здоровья, а также недостатков в организации ОРД происходит информационно-психологическое перенасыщение негативной информацией психики сотрудников уголовного розыска. Характер информационно-психологических угроз, которым подвергаются сотрудники УР, допустимо условно разделить на два направления в зависимости от источника возникновения: а) отрицательный информационно-эмо­ цио­нальный фон, возникающий в результате активного противодействия преступников оперативно-разыскному процессу и уголовному судопроизводству; б) отрицательные информационно-психологические воздействия, генерируемые на социально-бытовом уровне [9]. Указанные виды источников информацион­ ных угроз следует рассматривать в их неразрывном единстве, поскольку во всех этих случаях речь идет о нейтрализации негативных воздействий, инициируемых представителями криминалитета. Разница в том, что в первом случае, если пользоваться терминологией, предлагаемой профессором А.С. Овчинским, на сознание оперативного сотрудника воздействует так называемая реактивная преступность, а во втором – ресурсная и фоновая [6]. Таким образом, объектом информационной безопасности в данном случае является не сама информация, а психика сотрудников уголовного розыска и коллективное сознание сотрудников уголовного розыска в целом, а также лиц, которые оказывают им содействие. Информация в данном случае выступает в качестве инструмента воздействия. По результатам анкетирования сотрудников уголовного розыска, проведенного автором статьи, можно сделать вывод, что с негативным информационно-психологическим про-

тиводействием со стороны преступной среды в профессиональной деятельности сталкивались 56  % респондентов. Указанное противодействие выражалось в следующем: – направление различного рода жалоб в надзорные и контролирующие инстанции с целью дискредитации оперативных работников либо их обвинения в совершении незаконных действий – 17 %; – формирование благоприятного для преступной среды общественного мнения и психологического фона с помощью ангажированных СМИ – 11 %; – оказание давления на судопроизводство с помощью коррумпированных высокопоставленных должностных лиц органов власти – 9 %; – психологическое воздействие угрозой физической расправы (психологическое насилие) – 15 %; – иные формы воздействия – 4 %. Реактивная преступность, по словам А.С. Овчинского [6], это постоянно проявляющий себя компонент криминальной среды, который, оказывая негативное влияние на охраняемые отношения в обществе, действует способами, описанными в криминалистике и теории ОРД. Противодействие со стороны реактивной преступности необходимо рассматривать как комплекс законных и противоправных деяний, препятствующих нормальному функционированию правоохранительных органов. Это разнообразные приемы и уловки криминальной среды, делающие невозможным эффективное выявление, предуп­ реждение, пресечение, раскрытие, расследование преступлений и судебное рассмотрение уголовных дел, а также способствующие минимизации уголовного наказания, назначаемого осужденному. Эти действия могут быть сопряжены с осуществлением различного рода провокаций в отношении сотрудников уголовного розыска. Подобное противодействие способно замедлять и даже приостанавливать оперативно-разыскной процесс и уголовное судопроизводство за счет инициирования различных неблагоприятных факторов, многие из которых носят информационный характер. Они, как правило, проявляются в тех формах, которые фигурируют в вышеупомянутых результатах анкетирования. Как отмечает А.С. Овчинский [6], никакая профилактика реактивной преступности, никакие меры защиты от ресурсной преступности не будут эффективными, если не учитывать третьего направления – фоновой преступности. Она является источником еще одной разновидности негативных информационных воздействий, проявляющихся на повседневном, бытовом уровне и оказывающих

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

117

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

118

влияние на всех без исключения членов общества, включая и сотрудников уголовного розыска. Основываясь на вышеприведенных результатах анкетирования, перечень внешних информационных угроз можно сформулировать следующим образом: – направление в надзорные и контролирующие инстанции различного рода жалоб, в которых, как правило, содержатся необоснованные обвинения в совершении сотрудниками УР противоправных действий; – оказание психологического воздействия в расчете на отказ от дальнейших действий по изоб­ личению подозреваемых и обвиняемых; – размещение на электронных ресурсах СМИ персональных данных сотрудников УР, а также медиа-контента негативного содержания, заведомо ложных сведений, порочащих честь, достоинство и подрывающих их служебную репутацию, с целью негативного влияния на профессиональную деятельность [7]; – влияние на СМИ, оказываемое коррумпированными вышестоящими должностными лицами, с целью формирования благоприятного общественного мнения и психологического фона для преступной среды; – дезинформация населения СМИ, общественными организациями и объединениями, формирующая негативное общественное мнение о деятельности полиции; – отказ СМИ в размещении объективных и достоверных информационных материалов, формирующих положительный облик сотрудника полиции. Перечень внутренних информационных угроз включает в себя: – прием на службу в подразделения уголовного розыска лиц, не обладающих необходимыми психологическими качествами; – необоснованное расширение круга лиц, осведомленных о персональных данных сотрудников, в том числе владеющих информацией об имущественном положении, отраженной в справке о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера; – профессиональную деформацию сознания сотрудников уголовного розыска под воздействием деструктивной информации; – негативное влияние коррумпированного или профессионально непригодного руководства на личный состав. Решение проблемы, связанной с минимизацией рисков от информационного воздействия ресурсно-фоновой преступности, в значительной мере определяется уровнем антикриминальной идеологии в обществе, которую еще предстоит сформировать и привить российскому общественному сознанию.

В 2001 г. Ю.А. Фисун отмечала необходимость создания в системе МВД России подразделения, специализирующегося на обеспечении информационной безопасности. «Такой службой в системе МВД России может быть Управление информационной безопасности», – отмечала она  [8]. В настоящее время в структуру МВД России входит Департамент информационных технологий, связи и защиты информации, включающий в свой состав и Управление защиты информации, к основным задачам которого относится организация обеспечения мероприятий по технической защите государственной тайны и информации ограниченного доступа, не содержащей сведений, составляющих государственную тайну. Однако указанное подразделение, ограничиваясь вопросами обеспечения технической защиты информации [3, п.1], не решает всего комплекса задач, связанных с обеспечением информационной безопасности. Государственная защита сотрудников уголовного розыска, являющихся участниками уголовного судопроизводства, возложена на подразделения по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите [1]. В настоящее время из-за ограниченной штатной численности они не в состоянии качественно обеспечить реа­ лизацию функции информационной безопасности. Поэтому исполнение данной функции возложено также на подразделения собственной безопасности в структуре МВД России [2, п. 50]. 73 % опрошенных в ходе анкетирования сотрудников подразделений уголовного розыска, собственной безопасности, а также подразделений по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите, считают, что государственная защита сотрудников оперативных подразделений должна осуществляться единственным субъектом этой деятельности, а именно подразделением по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите. Мы солидарны с указанным мнением и полагаем, что дублирование указанной функции не является оптимальным, в том числе и по причине увеличения ресурсозатрат. Стоит обратить внимание на коррупцию как специфический источник информационного воздействия преступности, позиционируемый как реактивный и ресурсно-фоновый. Противодействие коррупции осуществляется подразделениями собственной безопасности, обеспечивающими при этом решение задачи информационно-психологической безопасности сотрудников УР. Кроме того, ряд задач, решаемых подразделениями собственной безопасности, непосредственно относится к обеспечению защиты от информационно-психологического воздействия. В их число входят: предотвращение проникновения в подразде-

ления, в том числе и уголовного розыска, лиц, ческий отбор осуществляется для определения преследующих противоправные цели; выявле- способности кандидата по своим личным и дение коррупционных связей и противодействие ловым качествам выполнять служебные обязанкоррупции; предупреждение, выявление и пре- ности сотрудника органов внутренних дел Россечение правонарушений, подготавливаемых, сийской Федерации, а также для выявления совершенных либо совершаемых сотрудниками, факторов риска девиантного (общественно гражданскими служащими и работниками си- опасного) поведения. стемы МВД России; организация государственПриходится констатировать, что в МВД Росной защиты и участие в обеспечении безопас- сии пока не существует единой организационности сотрудников, гражданских служащих и их ной структуры, призванной комплексно решать близких. задачи по профилактике и защите сотрудниВ определенной степени задачу по защите ков уголовного розыска от негативного инсотрудников УР от негативных информацион­ формационно-психологического воздействия но-психологических воздействий призвано как составляющей информационной безопасрешать подразделение морально-психологиче- ности. Уровень современной организационной ского обеспечения, входящее в управление (от- и правовой регламентации данной сферы додел, отделение) по работе с личным составом пустимо характеризовать как фрагментарный, территориального органа МВД России. не позволяющий в полной мере организовать В соответствии с приказом МВД России работу по минимизации рисков возникновения от 11 февраля 2010 г. № 80 «О морально-пси- угроз от негативного информационно-психолохологическом обеспечении оперативно-слу- гического воздействия и требующий совершенжебной деятельности органов внутренних дел ствования. Российской Федерации» подразделения инВ качестве первоочередных мер защиты сотформационно-пропагандистской работы осу- рудников оперативных подразделений от негаществляют защиту личного состава ОВД от не- тивных информационно-психологических возгативного информационно-психологического действий предлагаем: воздействия преступной среды, нейтрализуют – учитывать приведенные выше угрозы и разрабатывать соответствующие контрмеры при последствия распространения в служебных колпланировании служебной деятельности опелективах заведомо ложной информации, слухов, ративных подразделений в рамках организаклеветы, панических настроений. При их отсутционно-управленческих и организационноствии эта работа должна осуществляться подтактических комплексов; разделениями воспитательной работы. Вопросы качества отбора кандидатов – рассматривать совершенствование функции государственной защиты сотрудников УР в для службы, в том числе в подразделениях качестве одной из приоритетных задач струкуголовного розыска, регулируются следующими нормативными правовыми актами: потурной оптимизации ОВД; становлением Правительства РФ от 6 декабря – при планировании служебной деятельности 2012 г. № 1259 «Об утверждении Правил проподразделений по работе с личным составом фессионального психологического отбора ОВД учитывать необходимость проведения на службу в органы внутренних дел Российской индивидуальной профилактической работы, Федерации»; приказом МВД России от 18 июля направленной на повышение психологиче2014 г. № 595 «О некоторых вопросах поступлеской устойчивости и минимизации последния граждан Российской Федерации на службу ствий от негативного информационно-псив органы внутренних дел Российской Федерахологического воздействия на сотрудников ции» и др. Так, профессиональный психологиуголовного розыска.

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Список литературы: 1. О некоторых вопросах Министерства внутренних дел Российской Федерации: Указ Президента РФ от 6 сентября 2008  г. № 1316 // СЗ РФ. 2008. № 37. Ст. 4182. 2. Вопросы Министерства внутренних дел Российской Федерации: Указ Президента РФ от 1 марта 2011 г. № 248 // СЗ РФ. 2011. № 10. Ст. 1334. 3. Положение о Департаменте информационных технологий, связи и защиты информа-

ции МВД России / Официальный сайт МВД России. URL: https://xn--b1aew.xn-- p1ai/ mvd/structure1/Departamenti/Departament_ informacionnih_tehnologij_sv/Polozhenie. (дата обращения: 30.08.2016). 4. Занина Т.М., Рыдченко К.Д. Административноправовое обеспечение органами внутренних дел Российской Федерации информационнопсихологической безопасности личности и общества: монография. Воронеж, 2013.

119

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

5. Кожевников Д.М. Влияние негативной информации на психику воина. Информационная безопасность войск и защита личного состава от негативного информационного воздействия. URL: http://voenservice. ru/boevaya_podgotovka/ogp/ (дата обращения: 02.03.2016). 6. Овчинский А.С. Информационные воздействия и организованная преступность: курс лекций. М., 2007. 7. «Офицеры России» оказались браткамиоборотнями без погон: открытая электронная газета Forum.msk.ru. URL:http://forum-

120

msk.org/material/power/10571960.html (дата обращения: 30.08.2016). 8. Фисун Ю.А. Государственно-правовые основы информационной безопасности в органах внутренних дел: дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. 9. Яковец Е.Н. Актуальные проблемы информационно-аналитического обеспечения оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел: сб. ст. межвуз. науч.практич. семинар. М., 2011. E-mail: [email protected]

Дискуссионная трибуна И.А. КАЙБИЧЕВ, профессор кафедры математики и информатики, доктор физико-математических наук, доцент (Уральский институт Государственной противопожарной службы МЧС России) Е.И. КАЙБИЧЕВА, главный специалист (Уральский государственный экономический университет) I.A. KAYBICHEV, Professor at the Department of Mathematics and Informatics, Doctor of Physics and Mathematics, Associate Professor (Ural Institute of the State Fire Service of the Russian Ministry of Civil Protection and Emergency Tackling) E.I. KAYBICHEVA, Lead Specialist (Ural State Economic University) УДК 343.232

Абсолютный и относительный индексы выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления в Российской Федерации Detected Numbers and Detection Rates of Felons Who Committed Particularly Heavy Crimes in the Russian Federation В статье предложены абсолютный и относительный индексы выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления в Российской Федерации. Выполнен расчет абсолютного и относительного индексов выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления, по данным 2014  г. На основании категорирования регионов проведен сравнительный анализ.

The authors use Russia’s national and ­regional crime statistics for the year 2014 to calculate ­detected numbers and detection rates of vicious felons who committed particularly heavy crimes in the Russian Federation. The Russian regions get ranked and classified according to these indices.

Статистика преступности, индекс Доу-Джонса, преступления особой тяжести, абсолютный и относительный индексы выявления лиц, совершивших преступления особой тяжести, категорирование регионов.

Crime statistics, Dow Jones Industrial Average, particularly heavy crime, detected numbers and detection rates of most vicious felons, ranking and classifying regions.

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

дискуссионная трибуна

П

122

равовая статистика в настоящее время является сформировавшейся системой концепций и методов общей теории статистики, применяемых к области изучения правонарушений и мер социального контроля над ними. В России до 60-х гг. прошлого века активно развивалась судебная статистика  [5,  10]. Со временем стали принимать во внимание показатели деятельности других юридических органов, поэтому в 80-е гг. прошлого века были предложены термины «правовая» [9, 20], «юридическая»  [19], а также «криминальная» статистика [18]. Порядок учета преступлений определен в совместном приказе государственных органов от 29  декабря 2005  г. «О едином учете преступлений»  [2]. Государственная статистическая отчетность правоохранительных органов состоит из форм федерального статистического наблюдения: № 1-ЕГС «Единый отчет о преступности», №  2-ЕГС «Сведения о лицах, совершивших преступления», №  3-ЕГС «Сведения о зарегистрированных, раскрытых и нераскрытых преступлениях», №  4-ЕГС «Сведения о состоянии преступности и результатах расследования преступлений»  [3]. Сведения о сроках расследования предусмотрены в формах статистического наблюдения №  1-Е «Сведения о следственной работе и дознании» и 1-ЕМ «Сведения об основных показателях следственной работы и дознания» [4]. Государственная статистическая отчетность основана на показателях, которые в зависимости от способа исчисления делят на абсолютные и относительные. Вся первоначальная правовая статистическая информация выражается в абсолютных данных. Абсолютные показатели являются основными при определении масштаба преступности [9]. В то же время они имеют низкую информативность и по ним сложно проводить анализ (например, сопоставление по интенсивности проявления преступлений). Расчет относительных показателей позволяет привести абсолютные величины в сопоставимый вид [9]. В правовой статистике достаточно часто для этого используются индексы, например, индекс тяжести совокупных преступлений и индекс судимости [9, 20]. Статистические данные по выявлению лиц, совершивших особо тяжкие преступления, использовались во многих исследованиях. Юридическая характеристика категорий тяжких и особо тяжких преступлений дана В.В. Бездольным [7]. Проблемы расследования преступлений различной тяжести рассмотрены Б.А.  Шелудько  [25]. Уголовно-правовая регламентация рецидива преступлений исследована Н.В.  Заярной  [12], а проблемы борьбы с рецидивом преступлений – Н.А.  Коломытцевым  [17]. Проблемы совершен-

ствования уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами, рассмотрены С.В. Зуевым [13]. Индексы в качестве цифрового показателя, выражающего последовательные изменения экономических явлений, активно применяются в экономике и на фондовом рынке. Наиболее известный из них – промышленный индекс Доу-Джонса [8, 26]. В качестве важного показателя выступает число выявленных лиц, совершивших особо тяжкие преступления в регионе Российской Федерации [21]. Этот показатель целесообразно дополнить индексом выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления. Разработка дополнительного инструмента для повышения эффективности управления в сфере противодействия преступности актуальна в плане совершенствования практики стратегического планирования [1]. Методика расчета предлагаемого индекса сходна с методом Доу-Джонса. Для расчета используем данные Генеральной прокуратуры РФ по числу выявленных лиц, совершивших особо тяжкие преступления в регионах России  [21]. Регионы Российской Федерации в данном случае будут играть роль промышленных корпораций. Вместо цены акций промышленных корпораций рассматриваем число выявленных лиц, совершивших особо тяжкие преступления. На первом этапе регионы РФ ранжируем по числу выявленных лиц, совершивших особо тяжкие преступления, в порядке убывания. На втором – выбираем 30 регионов с максимальным значением показателя. Эти регионы формируют листинг расчета абсолютного индекса выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления (табл. 1). Абсолютный индекс выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления, рассчитываем путем усреднения числа преступлений регионов, попавших в листинг: 1 30 (1). ∑ xi 30 i =1 Здесь Y – значение абсолютного индекса, хi – число выявленных лиц, совершивших особо тяжкие преступления в i – том регионе РФ, входящем в листинг (табл. 1). Ранее аналогичная методика применялась для анализа уровня преступности [14, 15, 16]. Регионы, попавшие в листинг, можно трактовать как благополучные или опасные. При первом подходе следует отметить положительные результаты оперативно-служебной деятельности органов МВД России благополучных регионов по установлению лиц, Y=

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Таблица 1 Листинг расчета абсолютного индекса выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления в России за 2014 г. Регион

Число лиц

№  п/п

Регион

Число лиц

1

г. Москва

3047

16

Волгоградская область

1001

2

Московская область

2407

17

Самарская область

992

3

Свердловская область

2196

18

Хабаровский край

795

4

г. Санкт-Петербург

1685

19

Забайкальский край

794

5

Челябинская область

1484

20

Республика Дагестан

777

6

Красноярский край

1412

21

Ставропольский край

770

7

Пермский край

1285

22

Алтайский край

762

8

Краснодарский край

1277

23

Нижегородская область

725

9

Иркутская область

1210

24

Омская область

709

10

Республика Башкортостан

1210

25

Саратовская область

669

11

Кемеровская область

1208

26

Оренбургская область

667

12

Приморский край

1129

27

Ленинградская область

575

13

Республика Татарстан

1119

28

Тюменская область

560

14

Ростовская область

1110

29

Удмуртская Республика

537

15

Новосибирская область

1071

30

Ханты-Мансийский АО

537

Абсолютный индекс выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления

виновных в совершении особо тяжких преступлений. Целесообразно изучение и обобщение передового опыта работы таких регио­ нов. В них можно установить региональные надбавки за сложность и напряженность работы сотрудникам, занятым выявлением лиц, совершивших особо тяжкие преступления, на период проведения таких действий. При втором подходе можно сделать вывод о наличии в опасных регионах, вошедших в листинг, большого контингента лиц, совершающих особо тяжкие преступления. В этих регионах необходима разработка программ профилактических мероприятий по борьбе с особо тяжкими преступлениями. Результаты выполнения таких программ отразятся в листинге расчета абсолютного индекса выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления в следующем году. Следует заметить, что регионы, попавшие в листинг, давали в 2014  г. 60,03  % от общего числа выявленных лиц, совершивших особо тяжкие преступления по России. Кроме того, можно выделить группу лидирующих, или кризисных, регионов. В эту группу поместим регионы с числом преступлений выше значения индекса. В 2014 г. в эту группу попали следующие регионы:  г.  Москва, Московская, Свердловская области,  г.  Санкт-Петербург, Челябинская область, Красноярский, Пермский

1124

и Краснодарский края, Иркутская область, Рес­ публика Башкортостан, Кемеровская область, Приморский край  (табл.  1). Количество выявленных лиц, совершивших особо тяжкие преступления в этих регионах, составляло 40,02  % от общего числа по России, или 57,98 % от суммарного числа показателей регионов, попавших в листинг. В методике Доу-Джонса есть существенный недостаток. Все 30 крупнейших корпораций США, на основе которых рассчитывается индекс, считаются равноправными. В реальности они работают в различных отраслях промышленности и сферы услуг. Однако это обстоятельство не препятствует успешному практическому применению индекса Доу-Джонса, начиная с 1844 г. по настоящее время. Криминологами обращалось значительное внимание на изучение региональных особенностей преступности  [6,  11,  22,  23,  24]. Для сравнения регионов применяют как абсолютный, так и относительный показатели. В качестве последнего используют число выявленных лиц (на 100 тыс. населения), совершивших особо тяжкие преступления [21]. После ранжирования регионов РФ по этому показателю в порядке убывания выбираем 30 субъектов с максимальными значениями. Они формируют листинг расчета (табл. 2) относительного индекса выявленных лиц, совершивших особо тяжкие пре-

дискуссионная трибуна

№  п/п

123

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

Таблица 2 Листинг расчета относительного индекса выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления в России за 2014 г. (на 100 тыс. населения)

дискуссионная трибуна

№  п/п

124

Регион

Число лиц на 100 тыс. нас.

№  п/п

Регион

Число лиц на 100 тыс. нас.

1

Республика Тыва

115,30

16

Пермский край

48,78

2

Забайкальский край

72,50

17

Республика Бурятия

47,75

3

Камчатский край

63,63

18

Чукотский АО

47,24

4

Мурманская область

59,84

19

Республика Коми

45,87

5

Хабаровский край

59,24

20

Республика Саха (Якутия)

45,73

6

Еврейская авт. область

59,06

21

Калужская область

45,54

7

Сахалинская область

58,38

22

Смоленская область

44,71

8

Амурская область

58,02

23

Кемеровская область

44,05

9

Приморский край

57,98

24

Республика Хакасия

43,15

10

Магаданская область

57,78

25

Новгородская область

42,82

11

Республика Алтай

54,21

26

Челябинская область

42,58

12

Республика Карелия

52,44

27

Брянская область

40,92

13

Свердловская область

50,88

28

Тюменская область

40,43

14

Иркутская область

49,96

29

Ненецкий АО

39,72

15

Красноярский край

49,60

30

Томская область

39,56

Относительный индекс выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления (приходящихся на 100 тысяч населения)

52,59

ступления (на 100 тыс. населения). Расчет относительного индекса проводится по формуле (1), только в качестве х i берем число выявленных лиц (на 100 тыс. населения) в i – том регионе РФ, входящем в листинг (табл. 2). Отметим, что в лидирующую, или кризисную, группу попали 11  субъектов РФ. В 2014  г. это такие регионы, как: республики Алтай, Тыва, Забайкальский и Камчатский края, Еврейская автономная область, Приморский, Хабаровский края, Амурская, Магаданская, Мурманская, Сахалинская области. Результаты определения лидирующей, или кризисной, группы зависят от выбора абсолютного или относительного показателя. Здесь можно отметить, что в случае использования абсолютного индекса в лидирующую, или кризисную, группу попали в основном регионы европейской части России (Республика Башкортостан, Пермский и Краснодарский края, Московская, Свердловская области, города федерального значения Москва и СанктПетербург) и небольшое число восточных (Приморский, Красноярский края, Иркутская, Кемеровская и Челябинская области). При расчете с использованием относительного индекса в лидирующую, или кризисную, группу попали только восточные регионы (республики Алтай, Тыва, Забайкальский, Камчатский, Приморский, Хабаровский края, Еврейская автоном-

ная область, Амурская, Магаданская, Мурманская, Сахалинская области). Абсолютный индекс выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления, дает объективную оценку состоянию этой работы. Он позволяет сравнить регионы РФ на основе числа выявленных лиц, совершивших особо тяжкие преступления. Относительный индекс выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления, дает возможность оценить интенсивность выявления таких лиц на 100 тыс. населения. Предложенные абсолютный и относительный индексы выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления, являются индикаторами состояния работы по выявлению лиц, совершивших особо тяжкие преступления в России, и показывают ситуацию в 30 ее регионах. Отметим, что предложенные абсолютный и относительный индексы выявления лиц, совершивших особо тяжкие преступления, могут оказаться полезными в процессе реализации конституционных прав и свобод человека и гражданина в досудебном производстве, при разработке показателей оценки деятельности территориальных органов МВД России, прогнозах нормативных показателей, а также нормативов штатной численности подразделений и криминалистического прогнозирования.

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

1. О стратегическом планировании в Российской Федерации: Федеральный закон от 28 июня 2014  г. № 172‑ФЗ // Рос. газ. 2014. 3 июля. № 146. 2. О едином учете преступлений: приказ Генпрокуратуры России, МВД России, МЧС России, Минюста России, ФСБ России, Минэкономразвития России и ФСКН России от 29  декабря 2005  г. № 39/1070/1021/253/780/353/399 // Рос. газ. 2006. 25 янв. № 13. 3. Об утверждении форм федерального статистического наблюдения №  1-ЕГС, №  2-ЕГС, № 3-ЕГС, № 4-ЕГС: приказ Генпрокуратуры России от 2 июля 2012 г. № 250 // СПС Гарант. 4. Об утверждении и введении в действие форм федерального статистического наблюдения № 1-Е «Сведения о следственной работе и дознании» и № 1-ЕМ «Сведения об основных показателях следственной работы и дознания», а также Инструкции по составлению отчетности по формам федерального статистического наблюдения №  1-Е, 1-ЕМ: приказ Генпрокуратуры России от 20  февраля 2015 г. № 83 // СПС Гарант. 5. Андрюшечкин  И.Н., Ковалев  Е.Е. Судебная статистика: учеб.-метод. пособ. М., 2013. 6. Бадов  А.Д. География преступности в России в постсоветский период: автореф. дис. ... д-ра географ. наук. Краснодар, 2009. 7. Бездольный  В.В. Категории тяжких и особо тяжких преступлений: юридическая характеристика и корреляция с институтами уголовного права: дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2007. 8. Берзон  Н.И., Аршавский  А.Ю., Буянова  Е.А. Фондовый рынок / под ред. Н.И. Берзона. 3-е изд. М., 2002. 9. Брусникина  С.Н. Правовая статистика: учебно-методический комплекс. М., 2004. 10. Герцензон  А.А. Советская уголовная статистика. 2-е изд., доп. М., 1937. 11. Горбачева  М.А. Региональные особенности преступности в России на современном этапе // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Естественные науки». 2010. № 1. 12. Заярная  Н.В. Уголовно-правовая регламентация рецидива преступлений: дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2008.

13. Зуев  С.В. Теоретические и прикладные проблемы совершенствования уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями): дис. … д-ра юрид. наук. М., 2010. 14. Кайбичев  И.А., Кайбичева  Е.И. Индекс преступлений в Российской Федерации // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2014. № 2. 15. Кайбичев  И.А., Кайбичева  Е.И. Индекс преступлений в Российской Федерации в 2011–2013 годах // Правоохранительные органы: теория и практика. 2015. № 2. 16. Кайбичев  И.А., Кайбичева  Е.И. Индекс выявления лиц, совершивших преступления в Российской Федерации // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 12. 17. Коломытцев  Н.А. Борьба с особо опасным рецидивом преступлений: дис.  … канд. юрид. наук. М., 2000. 18. Криминальная статистика: механизмы формирования, причины искажения, пути реформирования: исследовательский отчет / М. Шклярук, Д. Скугачевский, А. Дмитриева, И. Скифский, И. Бегтин. СПб.; М., 2015. 19. Лунеев  В.В. Юридическая статистика: учебник. 2-е изд., перераб. и доп., с изм. М., 2007. 20. Правовая статистика / отв. ред. Н.А. ­Осетров. М., 1980. 21. Преступность в регионах // Портал правовой статистики. URL: http://crimestat.ru/regions_ table_total (дата обращения: 22.09.2015). 22. Преступность в России и борьба с ней: регио­нальный аспект. М., 2003. 23. Ростов К.Т. Методология регионального анализа преступности: дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 1998. 24. Сатурин  М.А. Региональное изучение преступности (теоретические аспекты) // Вестник Томского государственного университета. 2008. № 310. 25. Шелудько  Б.А. Особенности расследования умышленного причинения вреда здоровью различной степени тяжести: дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2011. 26. O’Sullivan  A., Sheffrin  S.  Economics: Principles in Action. Boston, 2007.

дискуссионная трибуна

Список литературы:

E-mail: [email protected]

125

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

И.П. МОЖАЕВА, главный научный сотрудник научно-исследовательского центра, доктор юридических наук (Академия управления МВД России) I.P. MOZHAYEVA, Most Senior Researcher at the Research Center, Doctor of Law (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia) УДК 343.985

дискуссионная трибуна

Концептуальные основы криминалистического учения об организации расследования преступлений Conceptual Foundations of the Forensic Theory of Organizing Crime Investigation Статья посвящена формированию системы теоретических положений, образующих концепцию криминалистического учения об организации расследования преступлений. В ней представлено современное состояние, а также перспективы развития и практической реализации криминалистического учения об организации расследования.

The author proposes a system of theoretical statements which forms the conceptual basis of a coherent forensic theory of organizing crime investigation. The current state of such theoretical research is looked into, as are its trends and application prospects.

Криминалистика, организация расследования преступлений, криминалистическое учение об организации расследования преступлений.

Forensics, organization of crime investigation, f­orensic theory of organizing crime investigation.

К

126

онцепция криминалистического учения об организации расследования преступлений (далее – Концепция) как совокупность взглядов, идей понимания сути и познания закономерностей организации расследования преступлений представляет собой логически обоснованную систему криминалистических знаний, отраженную в фундаментальных положениях: возникновения и развития идеи научного знания; формирования методологических основ криминалистических знаний в области организации расследования преступлений; формирования и реализации научно-практических рекомендаций по совершенствованию эффективности деятельности следователя; обоснования системы функционирования внутренних связей данной области научного знания и дальнейшего поступательного его развития [2].

Необходимость в разработке и обосновании Концепции определяется существующими предпосылками к формированию криминалис­ тического учения об организации расследования преступлений: потребностью практики в разработке и внедрении комплекса научнопрактических рекомендаций, направленных на повышение эффективности деятельности по выявлению и расследованию преступлений; необходимостью обобщения и систематизации имеющихся теоретических построений и криминалистических рекомендаций по разработке, внедрению и использованию положений организации расследования преступлений; тенденцией развития предмета и системы криминалистики; направлением преподавания криминалистики в учебных заведениях [1]. Концепция направлена на систематизацию научных знаний в области организации

расследования преступлений и оказание содействия научной, прикладной и дидактической продукции в обеспечении эффективности деятельности по расследованию преступлений. Концепция должна отражать критерии самостоятельности и систематизации (структуризации) научных знаний, объединенных в форме криминалистического учения об организации расследования преступлений: – источники формирования криминалистичес­ ких знаний об организации расследования преступлений; – объективное существование объекта познания; – выявленная совокупность элементов, образующих предмет познания; – в достаточной мере сформировавшийся категориальный понятийный аппарат; – познанные принципы криминалистического учения об организации расследования преступлений; – научно обоснованные цели, задачи, функции криминалистического учения об организации расследования преступлений; – сформировавшиеся методы криминалистического учения об организации расследования преступлений; – разработанные структура и содержание криминалистического учения об организации расследования преступлений; – непрерывное взаимодействие и взаимосвязь криминалистических учений и частных криминалистических теорий; – научная продукция, выраженная в результатах исследований теории и практической деятельности и направленная на эффективную организацию раскрытия и расследования преступлений; – прикладная продукция, выраженная в конкретных мерах, рекомендациях, направленных на обеспечение эффективности организации раскрытия и расследования преступлений. Криминалистическое учение об организации расследования преступлений является комплексным понятием и рассматривается как область научного знания, как форма практической реализации его положений и рекомендаций и как часть учебной дисциплины (либо самостоятельная дисциплина специализации или специальный курс). Криминалистическое учение об организации расследования преступлений  – это область научного криминалистического знания, объединяющая теоретические положения и основанные на их познании закономерности процесса формирования, внедрения и использования системы организационно-технических, органи-

зационно-тактических, организационно-методических и иных приемов, методов и средств, а также научно обоснованные рекомендации, обеспечивающие оптимально эффективную деятельность по раскрытию и расследованию преступлений. Криминалистическое учение об организации расследования преступлений как форма практической реализации его положений и рекомендаций – это непрерывная научно организованная и научно обоснованная деятельность, осуществляемая на основе рекомендаций по использованию системы организационнотехнических, организационно-тактических, организационно-методических и иных приемов, методов и средств, обеспечивающих эффективное, оптимальное раскрытие и расследование преступлений. Криминалистическое учение об организации расследования преступлений как часть учебной дисциплины (либо самостоятельная дисциплина специализации или специальный курс) – это дидактически обоснованный комплекс (совокупность) криминалистических знаний и умений по использованию системы организационнотехнических, организационно-тактических, организационно-методических и иных приемов, методов и средств, необходимых для обеспечения эффективного и оптимального раскрытия, расследования преступлений. Объект криминалистического учения об организации расследования преступлений – это приемы, методы и средства криминалистичес­ кого обеспечения организации деятельности в сфере уголовного судопроизводства, обусловленные общественными отношениями, и определенные явления, процессы, реалии объективной действительности, отражающие теоретические положения организации деятельности и их практическую реализацию в сфере уголовного судопроизводства. Предмет криминалистического учения об организации расследования преступлений включает закономерности организации деятельности в сфере уголовного судопроиз­водства, связанные с применением организационно-технических, организационно-тактических и организационнометодических приемов, средств, методов и рекомендаций при раскрытии и расследовании преступлений. Принципы криминалистического учения об организации расследования преступлений дифференцированы по различным основаниям. По степени общности принципы криминалистического учения об организации расследования преступлений могут быть общими и частными. По направлениям организации расследования преступлений:

дискуссионная трибуна

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

127

дискуссионная трибуна

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

128

– принципы научного знания, имеющего форму криминалистического учения (научные принципы), которые выступают в качестве основополагающих начал, отображая закономерные связи и тенденции развития криминалистического учения об организации расследования преступлений; – принципы практической реализации – основополагающие начала базовых рекомендаций по использованию системы организационнотехнических, организационно-тактических, организационно-методических и иных приемов, методов и средств, обеспечивающих эффективное и оптимальное расследование преступлений; – принципы организации расследования преступлений как составляющей части учебной дисциплины (либо самостоятельной дисциплины специализации или специального курса) – основополагающие начала дидактически обоснованного комплекса криминалистических знаний и умений по использованию системы организационно-технических, организационно-тактических, организационно-методических и иных приемов, методов и средств, необходимых для обеспечения эффективного и оптимального расследования преступлений. По видам деятельности, осуществляемой в сфере уголовного судопроизводства, в которой реализуются положения криминалистического учения об организации расследования преступлений: – принципы организационных основ деятельности следователя (дознавателя); – принципы организационных основ экспертной деятельности; – принципы организационных основ оперативно-разыскной деятельности; – принципы организационных основ деятельности в сфере прокурорского надзора; – принципы организационных основ судебной деятельности и др. Цель криминалистического учения об организации расследования преступлений зависит от аспекта, в котором оно рассматривается: 1)  как область научного знания – это получение знаний о реальности и оказание содействия своей научной продукцией обеспечению эффективности деятельности по расследованию преступлений; 2) как форма практической реализации – это разработка и внедрение научно обоснованных рекомендаций по использованию системы организационно-технических, организационно-тактических, организационно-методических и иных приемов, методов и средств, обеспечивающих эффективное и оптимальное расследование преступлений; 3) как составляющая часть учебной дисциплины (либо самосто-

ятельной дисциплины специализации или специального курса) – это разработка и внедрение дидактически обоснованного комплекса криминалистических знаний и умений по использованию системы организационно-технических, организационно-тактических, организационно-методических и иных приемов, методов и средств, необходимых для обеспечения эффективного и оптимального расследования преступлений. Достижение этих целей предполагает комплексное решение ряда взаимосвязанных задач криминалистического учения об организации расследования преступлений и позволяет предложить классификационную конструкцию, в рамках которой выделены следующие основные блоки: 1) задачи области научного знания; 2) задачи практической реализации (практические задачи); 3) задачи составляющей части учебной дисциплины (либо самостоятельной дисциплины специализации или специального курса). Каждый из вышеуказанных блоков задач учения об организации расследования преступлений дифференцируется на общие, специальные (частные) и конкретные задачи. Функции криминалистического учения об организации расследования преступлений – это важное, относительно самостоятельное направление, характеризующееся специфическим содержанием, определяемым поставленной целью. Особенности функционального содержания теоретического знания доказывают необходимость выделения в криминалистическом учении совокупности значимых функций: мировоззренческой, информационной, объяснительной, прогностической, синтезирующей, эвристической, адаптационной, конструктивной, прикладной (практической). Методы криминалистического учения об организации расследования преступлений как области научного знания направлены на получение знаний и оказание содействия своей научной продукцией в обеспечении эффективности деятельности по расследованию преступлений. Методы криминалистического учения об организации расследования преступлений как формы практической реализации – это совокупность приемов, способов, обеспечивающих эффективность организации деятельности по расследованию преступлений. Методы обеспечивают познание всей совокупности элементов, составляющих область криминалистического учения об организации расследования преступлений, и подразделяются на всеобщий метод, частные методы и специальные методы.

Структура криминалистического учения об организации расследования преступлений состоит из двух частей. К первой части относятся: исторические аспекты возникновения и формирования криминалистического учения об организации расследования преступлений, его объект, предмет, понятийный аппарат, принципы, функции, цели, задачи и методы, структура и место криминалистического учения об организации расследования преступлений в системе криминалистики; научная организация деятельности следователя. Вторая часть объединяет положения, относящиеся к конкретным условиям, средствам, приемам и методам организационной деятельности, а также положения и рекомендации по использованию организационно-технических, организационно-тактических, организационно-методических и иных приемов, методов и средств, обеспечивающих эффективное и оптимальное расследование преступлений, и включает информационные основы расследования, криминалистическое прогнозирование, криминалистические решения, планирование расследования, криминалистические операции и криминалистические комбинации, взаимодействие следователя с субъектами раскрытия и расследования преступлений, участие населения в раскрытии и расследовании преступлений, разыскную деятельность следователя, преодоление противодействия расследованию, криминалистическую профилактику. Исследование вопроса о месте криминалистического учения об организации расследования преступлений в системе криминалистики и анализ организационного обеспечения практической деятельности в сфере уголовного судопроизводства позволяют прийти к следующим выводам: 1. Криминалистическое учение об организации расследования преступлений представляет собой самостоятельный элемент системы частных криминалистических теорий. Оно обладает достаточной степенью самостоятельности, систематизации, объемной и функциональной взаимосвязью с другими частными криминалистическими теориями и криминалистическими учениями. Это позволяет объединить в нем в качестве первоосновы совокупность теорий и учений, предмет познания которых составляют закономерности обеспечения эффективной организации деятельности в сфере уголовного судопроизводства. В криминалистике учение об организации расследования преступлений как реально существующую область научного знания следует рассматривать, прежде всего, в рамках общей теории криминалистики, поскольку сфера ее применения носит общекриминалистический характер и составляющие ее

научные знания используются всеми разделами криминалистики. 2. Сосредоточение в структуре общей теории криминалистики организационных основ расследования преступлений будет способствовать более глубокому и всестороннему изучению как общих, так и частных организационных положений, способствуя интеграции и дифференциации криминалистических знаний. Наличие частных организационных вопросов не только не исключает, но и предопределяет исследование общих положений организации расследования преступлений, которые являются базовыми для решения частных. 3. Частные организационные положения криминалистического учения и их научно-практические основы применяются при разработке проблем криминалистической техники, криминалистической тактики и методики расследования отдельных видов преступлений, а также получают реализацию в форме комплекса рекомендаций по использованию системы организационно-технических, организационно-тактических, организационно-методических и иных приемов, методов и средств, обеспечивающих эффективное и оптимальное расследование. Криминалистическое учение об организации расследования преступлений можно рассматривать как целостную систему научного знания, которое имеет прямые (непосредственные) и косвенные (опосредованные) связи с современными частными криминалистическими теориями и учениями, объединенными в рамках раздела «Общая теория криминалистики», а также с разделами «Криминалистическая техника», «Криминалистическая тактика» и «Криминали­ стическая методика». Применение положений учения об организации расследования преступлений при разработке проблем общей теории криминалистики, криминалистической техники, криминалистической тактики, криминалистической методики способствует познанию совокупности организационных элементов, обес­ печивающих эффективность организационнотехнических, организационно-тактических и организационно-методических основ деятельности. Практическая реализация криминалистического учения об организации расследования преступлений, осуществляемая на основе комплекса научно обоснованных положений и профильных научно-практических рекомендаций, направлена на обеспечение эффективности деятельности как следователя, так и иных субъектов выявления, раскрытия, расследования преступлений, а также судебного разбирательства. Она включает в себя: 1)  меры, направленные на выявление, обобщение и анализ в ходе исследования следственной, экспертной и судебной практики причинно-следственной

дискуссионная трибуна

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

129

дискуссионная трибуна

ISSN 2072-9391 Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40)

130

связи недостатков (проблемы, ошибки, просчеты) в организации деятельности; 2)  предложения по минимизации и устранению недостатков на основе использования положений криминалистического учения об организации расследования преступлений в целях обеспечения эффективности следственной, экспертной и судебной деятельности; 3)  последовательную совокупность частных положений (элементов), определяющих организационную составляющую деятельности, которая может иметь алгоритмизированный вид. Каковы же ожидаемые результаты реализации Концепции криминалистического учения об организации расследования преступлений? Концепция призвана внести существенный вклад в совершенствование и развитие криминалистики; восполнить пробелы некоторых частных криминалистических теорий и криминалистических учений, относящихся к конкретным направлениям организационной деятельности, цель которых – обеспечение ее эффективности; осуществить познание организационных закономерностей частных криминалистических теорий и криминалистических учений; обеспечить модернизацию комплекса ­научно-практических рекомендаций по организации расследования преступлений, который отвечал бы современ-

ным политическим, социально-экономическим и правовым условиям и был направлен на совершенствование и интенсификацию деятельности, осуществляемой в сфере уголовного судопроизводства. Реализация настоящей Концепции должна стимулировать общетеоретические и отраслевые научные исследования, связанные с изучением проблем организации деятельности ряда субъектов, осуществляющих своими методами и средствами борьбу с преступностью (следователя, дознавателя, оперативного сотрудника, специалиста, эксперта и других участников уголовного судопроизводства) на уровне непосредственного выявления, раскрытия и расследования преступлений, а также субъектов, обеспечивающих судебное разбирательство; гарантировать совершенствование организационного обеспечения деятельности субъектов уголовного судопроизводства в досудебном и судебном производстве по уголовным делам о преступлениях различных категорий; гарантировать планомерное качественное реформирование нормативно-правовой базы в сфере организации деятельности правоохранительных органов; обеспечить совершенствование профессиональной подготовки, повышение квалификации сотрудников право­охранительных органов.

Список литературы: 1. Криминалистическое учение об организации расследования преступлений: формирование и практическая реализация: матер. межвуз. науч.-практ. семинара «Раскрытие и расследование преступлений: наука, практика, опыт» (г.  Москва, 25 марта 2014  г.) / отв. ред. А.Ф.  Волынский, Б.Я.  Гаврилов, Е.П. Ищенко, И.П. Можаева. М., 2014.

2. Можаева И.П. Концепция криминалистического учения об организации расследования преступлений: монография. М., 2014.

E-mail: [email protected]