История XIX века. Западная Европа и внеевропейские государства Т. VIII. Конец века 1870-1900 часть II

Citation preview

ГЛАВА

У.

Искусство въ ЕвропЪ съ 1870 года по 1900 г. Представляютъ ли посл-Ьдшя тридцать л£.тъ истекающаго в е к а , резко отд^ленныя отъ предшествующаго перюда катастрофами 1870—1871 года, рЪшающш моментъ въ исторш искусства? Чтобы утверждать это, мы должны были бы теперь же предрешить судьбу нашихъ преемниковъ и предсказать, какими явятся въ своемъ полномъ развитш иные задатки и какое окончательное направлеHie примутъ нЪкоторыя стремлешя и порывашя, ростъ которыхъ уже'можно наблюдать или, по крайней м е р е , появлеше которыхъ можно констатировать. При построенш такого рода догадокъ мы сильно рискуемъ принять за историческую действительность то, чему отдаетъ предп о ч т е т е нашъ умъ или къ чему стремятся наши желашя. Тамъ, где начинаются пророчества, истор1я должна останавливаться... Впрочемъ, если мы будемъ разсматривать истекающш перюдъ лишь какъ временный итогъ, какъ завершеше творческой деятельности цЬлаго века, безспорно плодовитаго и славнаго, то мы имЪемъ право сказать, что искусству не пришлось пожалеть ни объ одномъ случай своего возмущешя противъ академическаго ига, и что во всЬхъ странахъ мы находимъ его гЬмъ более жизненнымъ, выразительнымъ и нацюнальнымъ, ч^мъ

более свободно и непосредственно оно соприкасалось съ природой и жизнью. Можно прибавить, что въ д-ЬлЪ эмансипацш искусства первая освободительная проповедь, инищатива и прим-Ьръ почти всегда исходили изъ Францш.

I. Искусство во Францш. Архитектура.—Первая задача, выпавшая на долю новой республике, состояла въ томъ, чтобы поднять дымивш1яся развалины, которыми непр1ятельское вторжеше и гражданская война у с е я л и почву Францш. Она не преминула выполнить эту задачу; но нельзя сказать, чтобы французская архитектура воспользовалась этимъ случаемъ для желаннаго обновлешя. Н-Ькоторыя здашя, какъ, напримЪръ, Тюильршскш дворецъ, здашя государственн а я контроля (cour des comptes) и министерства финансовъ т а к ъ и остались уничтоженными, а новая Городская Дума въ П а р и ж е представляетъ лишь съ- небольшими изменешями воспроизведете старой. Что касается воздвигнутой на Монмартре по обету церкви Святого Сердца, постройка которой была декретирована парламентомъ не столько изъ безкорыстнаго релипознаго усерд1я и мистицизма, сколько изъ политическихъ видовъ,

— 65 —

5»

то она также представляетъ не более какъ переделку стараго романскаго стиля перигорскаго типа. Другое крупное религиозное здаше, построенное или оконченное въ эту же эпоху—Марсельскш соборъ, равно является продуктомъ подражашя, притомъ разнымъ стилямъ; для высаживающихся на набережной Жол1етъ жителей Востока онъ можетъ служить величественнымъ напоминашемъ архитектуры ихъ родныхъ странъ, комбинированной съ романскими и готическими позаимствоваН1ЯМИ.

Пожалуй, самое оригинальное проявлеше релипознаго искусства конца XIX в%ка можно найти въ бол-fee скромныхъ церквахъ св. Петра въ МонружЬ и Отейл е , где необходимость экономить въ расходахъ и по возможности использовать неблагопр1ятныя услов1я почвы повидимому скорее вдохновляла архитектора, ч%мъ служила ему помехой. Водремеръ далъ въ нихъ самые совершенные образцы безыскусственной, простой и логической архитектуры, въ которой орнаментика является лишь изящнымъ и выразительнымъ подтверждешемъ всей системы постройки; причемъ онъ доказалъ, что глубокое понимаше истинныхъ народныхъ традицш вполне совместимо съ новизной, если даже не составляетъ перваго ея услов1я. Погребальный склепъ, въ которомъ покоится прахъ Пастера, съ его мозаичной облицовкой, также отличается прекрасной, гармоничной и смелой концепщей. Впрочемъ, не здашями, преследующими религюзныя цели, будутъ отмечены завоевашя строительнаго искусства въ концЬ XIX века. Распространен1е крупныхъ кредитныхъ учрежденш, железнодорожныхъ вокзаловъ, университетскихъ и школьныхъ строенш поставило передъ архитекторами более новыя задачи, находяццяся въ тесной связи съ развит1емъ и преобразовашями общественной жизни; и если они не во вс-Ьхъ —

случаяхъ пришли къ окончательному и оригинальному р й ш е н ш этихъ задачъ, то, по крайней м е р е , силою вещей и требовашями собственной программы они были вынуждены, съ одной стороны, отказаться отъ нЪкоторыхъ избитыхъ формулъ, съ другой—примениться къ изв"Ьстнымъ новымъ идеямъ, дальнейшее р а з в и ^ е которыхъ принадлежитъ будущему. Перюдическое повторен1е всем1рныхъ выставокъ служило въ этомъ отношенш плодотворнымъ стимуломъ. Выставка 1878 года, отъ которой остался дворецъ Трокадеро, доставила строительству изъ жел е з а отличный случай лишнш разъ доказать всю его пригодность для заполнешя обширныхъ пространствъ, въ которыхъ могли бы собираться и двигаться массы людей. Въ особенности же это было блестящимъ образомъ подтверждено въ 1889 году, когда удовлетвореше требованш практической пользы соединилось съ художественностью и какъ бы возможностью новыхъ путей въ достиженш архитектурной красоты. Если трехсотметровая башня, несмотря на величавую и выразительную кривую своихъ смело переброшенныхъ и широко раздвинутыхъ арокъ, легкихъ и прочныхъ при всей ихъ громадности, в ъ сущности рпедставляла не более к а к ъ тщеславную похвальбу инженера, т а к ъ какъ не о т в е ч а л а никакой сощальной потребности и лишь суетно возносила къ небу свою безполезную громаду, то, съ другой стороны, дворцы, построенные Формиже, съ ихъ искусной комбинащей разноцветной облицовки, и дивная Галлерея машинъ Дютера (Dutert) отметили собою важный моментъ въ исторш успеховъ и эволюцш строительства изъ ж е л е з а . Мы уже можемъ себе представить, какую пользу с.умеетъ извлечь изъ этихъ средствъ великш художникъ будущаго для удовлетворешя потребностей демократическаго общества и создашя будущихъ : „народныхъ дворцовъ", въ которыхъ крупj ные фризы изъ разноцветной терракоты, 66

—

и истоки которыхъ большей частью оставались сомнительными, и озера, вторично открытый после португальцевъ, которые ихъ знали, но скрывали отъ света. Научный пылъ и усерд1е охотниковъ за невольниками раскрывали тайну нЪдръ африканскаго материка. Разд-Ьлъ Африки.—Около 1880 г. произошелъ коренной поворотъ: преемники этихъ ученыхъ и филантроповъ начинаютъ завоевывать цЪлыя царства, каждый для своей родины. Въ Европе закончилась долгая работа нацюнальной концентрацш. Молодыя нацш объединились;теперь имъ уже не приходилось бороться за свое существоваше, и оне могли искать простора вовне. Друпя, давно объединенныя, уже не находили на старомъ материке, под'Ьленномъ на прочные и ясно очерченные куски, поводовъ къ желательнымъ или обязательнымъ войнамъ. Европейская международная политика совершенно утратила гибкость и неожиданность; всякая попытка завоевашя тотчасъ заставила бы всЬхъ взяться за оруж1е. Притомъ Европа оправилась отъ послЪднихъ войнъ, приведшихъ къ концентрацш крупныхъ нацюнальносте'й. Къ ней снова вернулись ея былая энерпя и жажда расширешя, а утолить ихъ она могла лишь вне своихъ пред'Ьловъ. В с е материки были заняты, оставалась одна Африка,—и вотъ, все европейсюя державы набросились на нее, и для этого материка, бывшаго до сихъ поръ въ пренебрежешь внезапно наступилъ перюдъ раздела. По торопливой жадности соперниковъ это соревноваше напоминало растерзаше добычи собаками. Не прошло и двадцати л-Ьтъ, какъ почти вся Африка была разобрана; теперь, если совладельцы захотятъ расширить свои влад^шя, они смогутъ сделать это лишь на счетъ слаб'Ьйшихъ между ними, и, судя по н-Ькоторымъ предварительнымъ признакамъ, этотъ новый перюдъ исторш уже не очень далекъ.

Итакъ, история Африки за последшя двадцать летъ сводится къ повЪствованш о захвате ея европейскими державами до самаго центра материка. Эксплуатация европейской Африки едва только начата, ея экономическш строй до сихъ поръ не вышелъ изъ зачаточнаго состояшя, и ея развит1е, котораго мы вовсе не коснемся здесь, лишь въ будущемъ можетъ стать предметомъ изсл-Ьдовашя. Съ другой стороны, въ туземномъ М1ре, исключая немногихъ пунктовъ, не случилось никакихъ событш, которыя представляли бы общш интересъ. Однако о многочисленныхъ африканскихъ народцахъ нельзя сказать, что они были счастливы, потому что не имели исторш: у нихъ была истор1я, но столь дробная и смутная, что ее невозможно разсказать; потоки крови, безпрестанно ливчпеся въ Африке, были вызваны безчисленными экспедищями охотниковъ за невольниками и разбойничьими набегами соседей другъ на друга; это были результаты безмерной въ цЬломъ, но микроскопической въ своихъ деталяхъ анархш, — и мы должны ограничиться этимъ общимъ упоминашемъ о ней. Такимъ образомъ, намъ придется говорить единственно о разделе Африки культурными нафями. Мы ограничимся изображешемъ политической эволюцш, побудившей Европу разрубить на куски целый материкъ несколькими поспешными договорами, где границы выдвигались въ неизвестную даль, и преемники путешественниковъ, ученыхъ и филантроповъ вроде Барта и Ливингстона стали завоевателями и устроителями протекторатовъ и, вместо безкорыстныхъ научныхъ открытш, занялись детальнымъ описашемъ и объездомъ неизведанныхъ странъ въ видахъ присвоешя и эксплуатацш ихъ. Вся эта африканская эволющя резюмируется въ одномъ имени: Стэнли. Онъ началъ съ открытая новыхъ странъ, а затемъ сталъ завоевателемъ и организа-

— 207 —