Истории знаменитых полотен 5-222-08381-0

Citation preview

Бойко  Н .  Б  7 7 

И с т о р и и  з н а м е н и т ы х  п о л о т е й  /  Н .  Б о й к о .  —  Р о с т о в  н / Д :  Ф е н и к с ,  2 0 0 6 .  —  2 2 4  с .  —  ( Н а ш а  и с т о р и я ) .  I S B N  5 - 2 2 2 - 0 8 3 8 1 - 0  К н и г а  « И с т о р и и  з н а м е н и т ы х  п о ло тен »  у н и к а л ь н а  п о  с в о е м у  с о д е р ж а н и ю .  В  н ей  —  в п е р в ы е  п о д р о б н о  и  ж и в о  п о в е с т в у е т с я  о  60  с а м ы х  и з в е с т н ы х  карти­ нах  р у с с к и х  ж и в о п и с ц е в  X I X  века.  К р о м е  того,  о т р а ж е н ы  т в о р ч е с к и е  и  духов­ н ы е  с у д ьб ы  и х  с о з д а т е л е й .  С о д е р ж и т  б о л ь ш о й  ф а к т о л о г и ч е с к и й  м а т е р и а л .  Р а с с ч и т а н а  н а  ш и р о к и й  круг  ч и т а т е л е й . 

От  автора  В  детстве  у  м е н я  б ы л  друг,  у в л е к а в ш и й с я  ж и в о п и с ь ю .  П р и х о д я  к  нему,  я  с м о т р е л а  х у д о ж е с т в е н н ы е  ал ьб о м ы ,  р у с с к и е  и  з а р у б е ж н ы е ;  в  з а р у б е ж н у ю  ж и в о п и с ь  вникала,  свое  ж е  р о д н о е  и с к у с с тв о  не  т р е б о в а л о  у с и л и й  д л я  пони­ м а н и я .  С к а з ы в а л о с ь ,  о ч е в и д н о ,  то,  ч то  и з о б р а ж а е м о е  н а  к а р т и н а х  р у с с к и х  х у д о ж н и к о в  б ы л о  н е  т о л ь к о  п р о ш л ы м ,  н о  и  н а с т о я щ и м  Р о с с и и .  Р а з в е  надо  ком у-то  р а з ъ я с н я т ь  к а р т и н у  «Грачи  п р и л е т е л и » ?  К а ж д у ю  в е с н у  л ю д и  в и д я т  т а я н и е  снегов,  о з а б о ч е н н ы х  п ти ц ,  с  п р и л е т о м  к о т о р ы х  о ж и в а е т  п р и р о д а :  буй­ ствую т  ветры ,  м ч и т с я  вода  по  оврагам ,  б р ы з ж е т  во  все  с т о р о н ы  с о л н ц е .  «Гра­ чи  п р и л е т е л и » ,  « З о л о т а я  осень»,  «М ар т»,  « М о к р ы й  луг»...  —  это  с в е т л ы е  ме­ лоди и  р о д н о й  з е м л и ,  п е р е д а н н ы е  краскам и,  и  на  н их  без  в с я к о го  п р и н у ж д е н и я  о т к л и к а е т с я  сер дц е.  Ж а н р о в ы е  к а р т и н ы ,  так и е,  к ак  « В и д е н и е  отроку  В а р ф о л о м е ю » ,  «Запо­ р о ж ц ы » ,  « Б о я р ы н я  М о р о з о в а » ,  р а с к р ы в а л и  передо  м н о й  с т р а н и ц ы  р у с с к о й  и сто р и и ,  н а п о л н е н н ы е  д у х о в н ы м  вели ч и ем  народа,  его  с а м о о т в е р ж е н н о с т ь ю ,  с т р е м л е н и е м  к  и с т и н е  и  свободе.  К  с о ж а л е н и ю ,  а л ь б о м ы  по  ж и в о п и с и  не  со­ д ер ж ал и  р а с с к а зо в  о  том,  что  побудило  худож н и ка  в з я т ь с я  и м ен н о  за  эту  тему,  о  чем  он  д у м ал ,  когда  п и с а л  свою  к ар ти н у ,  к а к о ю  о к а з а л а с ь  судьба  созданно­ го  им  п о л о т н а ?  Т о л ь к о  сп устя  м н ого  лет,  о т ы с к и в а я  м а т е р и а л ы  в  сам ы х  раз­ ных  и с то ч н и к а х ,  я  п о с т е п е н н о  узн авала,  что  за  « Б о я р ы н е й  М о р о з о в о й »  сто­ и т  с т р а ш н а я  н а р о д н а я  т р а г е д и я ,  ч т о  С е р г и й  Р а д о н е ж с к и й  ( в  м и р у  В а р ф о л о м е й )  с ы г р а л  о г р о м н у ю  р о л ь  в  деле  с о з и д а н и я  Р у с и ,  что  з а п о р о ж ц ы  бы ли  с и л ь н е й ш и м  ф о р п о с т о м  Р о с с и и .  И н т е р е с о в а л а  м е н я  и  ж и з н ь  сам и х  х у д о ж н и к о в .  Н о  в  б и о г р а ф и ч е с к и х  кн игах  я  не  всегда  н ахо ди ла  о тветы  па  и н т е р е с у ю щ и е  м ен я  в о п р о с ы .  П о дч ас  гораздо  б о л ь ш е  д а в а л а  х у д о ж е с т в е н н а я  л и т е р а т у р а  п ли  с л у ч а й н о  прочитан­ ны е  с татьи .  П о с т е п е н н о ,  как  з е р к а л о  и з  о с к о л к о в ,  с л о ж и л о с ь  о б щ ее  в п е ч а т л е н и е  о  р усск и х  ж и в о п и с ц а х .  П о ч ти  все  они  п р о ш л и  т я ж е л ы й  ж и з н е н н ы й  путь:  без­ ден еж ье,  н е п о н и м а н и е  их  творчества  со  сторон ы  ч и н о в н и к о в ,  б е с п р и ю тн о с ть .  Н о  п и  о д и н  н с  о з л о б и л с я .  « О щ у щ е н и е  в ы с ш ей  к р а с о ты  н е  п о з в о л я л о  с в о д и ть  счеты  с  кем  бы  то  ни  б ы л о ».  О н и  несли  л ю д я м  свой  д а р  и  свое  сердце.  Я  з а д у м а л а  н а п и с а т ь  кн и гу.  П о д р о б н о  р а с с к а з а т ь  о  з н а м е н и т ы х  полотпах,  и  в  то  же  врем я  р а с с к а з а т ь  о  самих  х у д о ж н и к а х ,  п о с к о л ь к у  о дн о  /шло  —  уви деть  к а р ти н у ,  а  д р у го е  —  у з н а т ь  о  ней.  Р аб о та  над  к н и го й  з а н я л а  н есколько  лет.  П р и х о д и л о с ь  не  т о л ь к о  кропот­ л и в о  о б р а б а т ы в а т ь  с о б р а н н ы е  м атер и ал ы ,  но  и  оберегать  с л о в о  тех  авторов, 

чьи  м а т е р и а л ы  я  и с п о л ь з о в а л а .  А  среди  них  т а к и е  в е л и ч и н ы ,  к ак  С тасов,  Че­ хов,  М е л ь н и к о в - П е ч е р с к и й ,  Ш и ш к о в ,  З а й ц е в ,  К удинов...  В  к н и г е  о т р а ж е н ы  т в о р ч е с к и е  и  д у х о в н ы е  судьбы  д в а д ц а т и  гениев  рус­ ск о й  ж и в о п и с и .  К р о м е  того,  о т к р ы в а е т с я  о г р о м н ы й  п ласт  р у с с к о й  к ультур ы  X I X  века  с  его  и н т е р е с а м и  и  п о т р е б н о с т я м и .  Ч и т а т е л ь  узн ает,  к ак  п р о б и в а л о  себе  дорогу  р у с с к о е  искусство,  и  к ак  П а в е л  М и х а й л о в и ч  Т р е т ь я к о в  со здавал  н а ц и о н а л ь н у ю  гал ер ею  р у с с к о й  ж и в о п и с и ,  «само  с т а н о в л е н и е  к о т о р о й  б ы л о  в  то  ж е  в р е м я  п р о ц е с с о м  с т а н о в л е н и я  р у с с к о г о  н а ц и о н а л ь н о г о  и с к у с с т в а ,  более  того  —  р у с с к о го  н а ц и о н а л ь н о г о  с а м о с о з н а н и я » .  Нина 

Бойко 

В А С И Л И Й А Н Д Р Е Е В И Ч  Т Р О П И Н И Н  1 7 7 6 - 1 8 5 7 

«Портрет  сына»  Д е т с т в о .  Р а д о с т н о е  и  беспечное,  когда  ден ь  д л и н н е е  года,  п о т о м у  что  в  дн е  —  м асса  о т к р ы т и й ,  и  все  надо  в м е с т и т ь  в  себя.  В  д е т с т в е  с о л н ц е  встает  вм есте  с  то б о й ,  а  с п а ть  ухо д и т  —  в  сказку,  где  ч е л о в е ч е с к и м  я з ы к о м  разгова­ р и вает  к аж д ая  т р а в и н к а  и  каж дая  м ош ка.  И  даж е  если  детство  тр ево ж н о е,  под­ н е в о л ь н о е ,  все  р а в н о  в  нем  вы п ад аю т  д н и  и с т и н н о г о ,  н е  з а м у т н е н н о г о  н и ч е м  п р а з д н и к а .  Д е т и  у м е ю т  о т ы с к и в а т ь  п р а з д н и к и . 

Вот  бегает  дворовый  мальчик,  В  салазки  Жучку  посадив,  С ебя  в  коня  преобразив;  Шалун  уж  отморозил  пальчик:  Ему  и  больно,  и  смешно,  А  мать  грозит  ему  в  окно.  « И з я щ н о г о  не  м н о г о  тут,  —  го в о р и л  А.  С.  П у ш к и н  об  этом  сво ем  отрыв­ ке  из  " Е в г е н и я  О н е г и н а " ,  —  но,  о д н ак о  же,  в  к а ж д о м  з в у к е  этого  о т р ы в к а  —  п о э з и я ,  в  к а ж д о м  слоге  —  и з я щ е с т в о » .  Т а к  и  В а с и л и й  А н д р е е в и ч  Т р о п и н и н ,  со зд авая  п о р т р е т  сы н а,  к л а д я  крас­ ки  на  холст,  не  дум ал,  к ак  много  будет  и зящ н ого,  но  к р аск и  сам и  т в о р и л и  чудо.  В а с и л и й  А н д р е е в и ч  р а б о т а л  над  п ортретом ,  а  сы н  А р с е н и й  т о р о п и л с я  поско­ рей  с б е ж а т ь  на  у л и ц у ,  к  д р у з ь я м .  К огда-то  т о ч н о  т а к  же  с п е ш и л  из  дом а  и  В а с я  Т р о п и н и н ,  но  не  часто  вы­ п адала  т а к а я  р ад о сть.  К р е п о с т н о й  гр аф а  М и н и х а ,  В а с я  о б я з а н  б ы л  ч и с т и т ь  и  н а т и р а т ь  обувь,  бегать  по  п о р у ч е н и я м  на  к о н ю ш н ю  и  в  д е в и ч ь ю .  П о т о м  его  о т д а л и  в  к ач естве  п р и д а н о го  м л а д ш е й  д о ч е р и  гр аф а,  к о то р а я  в ы ш л а  з а м у ж  за  г е н е р а л а  М о р к о в а  и  уехала  в  М о г и л е в о - П о д о л ь с к .  Т а м  то ж е  б ы л о  не  до  игр:  п р и с л у ж и в а л  за  столом  во  в р е м я  з а в т р а к о в ,  обедов  и  у ж и н о в .  А  в с к о р е  ген ерал  о тд ал  его  в  у ч е н и к и  к  к о н д и т е р у  в  П е те р б у р г:  пусть  у ч и т с я  печь  п и р о г и  и  т о р т ы ,  у к р а ш а я  их  в е н з е л я м и  и  ц в е т а м и  из  крем а,  —  когда  слу­ ч а т с я  гости,  м о ж н о  будет  п о х в а с та ть с я .  В  П е те р б у р ге  в  ту  п о р у  А к а д е м и я  худ о ж еств  о б ъ я в и л а  н а б о р  у ч е н и к о в .  В ася  с т р а с т н о  л ю б и л  р и с о в а т ь !  Е щ е  когда  у  М и н и х а  ж и л ,  р а з р и с о в ы в а л  сте­ н ы  д е в и ч ь е й  я р к и м и  ц в е т о ч к а м и ,  и  это  н р а в и л о с ь  д е в у ш к а м ,  да  и  гр аф  б ы л  п р и я т н о  у д и в л е н .  А  в  п о м естье  М о р к о в а  иногда  к о п и р о в а л  к а р т и н ы ,  разве­ ш е н н ы е  в  п а р а д н ы х  к о м н а т а х .  К р е п о с т н ы х  в  А к а д е м и ю  не  брали,  но  их  х о з я е в а  о б х о д и л и  это  положе­ ние:  к то  ж е  и з  с в о б о д н ы х  ж и в о п и с ц е в  будет  б е с п л а т н о  п и с а т ь  и х  п о р т р е т ы ?  И  когда  В а с я  р и с к н у л  п о п р о с и т ь  р а з р е ш е н и я  у  ге н е р а л а  М о р к о в а  на  учебу,  тот  с о г л а с и л с я .  Т о л ь к о  п р и п и с а л  в  письм е:  «Е сли  не  о п р а в д а е ш ь  средств,  зат­ р а ч е н н ы х  н а  твое  о б уч ен и е,  будеш ь  в о з м е щ а т ь » .  К а к  ж е  он  н е  о п р авдает,  если  к р а с к и  вл ад ею т  и м  н е  хуж е  в с я к о г о  крепо­ с т н и к а ?  Н о  это  д о б р о в о л ь н о е  рабство,  с ч а с т л и в о е  р а б с тв о :  в ек  б ы  согласил­ ся  В а с и л и й  ж и т ь  под  э т и м  и го м !  И  он  у с п е в а л  и  в ы п е к а т ь  т о р т ы  в е л и ч и н о й  с  в а в и л о н с к у ю  б а ш н ю ,  у к р а ш а т ь  их  А п о л л о н а м и  и  Д и а н а м и ,  и  з а н и м а т ь с я  жи­ в о п и с ь ю . 

Е г о  у п о р с т в о  и  п р и л е ж а н и е  б ы л и  н е о б ы к н о в е н н ы !  А  е щ е  —  т а л а н т ,  ко­ т о р ы м  н а г р а д и л  е г о  Г о с п о д ь  п р и  р о ж д е н и и .  В а с и л и й  Т р о п и н и н  с т а л  о д н и м  и з  л у ч ш и х  у ч е н и к о в  А к а д е м и и ,  п о л у ч а л  з а  с в о и  р а б о т ы  п е р в ы е  н о м е р а  и  м е д а л и .  Н о  М о р к о в  о т о з в а л  е г о .  С н о в а  г е н е р а л ь с к а я  у с а д ь б а .  К у х н я ,  г д е  н а д о  в ы п е к а т ь  п и р о ж н ы е  и  де­ л а т ь  к о н ф е т ы ;  п р и с л у ж и в а н и е  з а  с т о л о м ,  и  —  ж и в о п и с ь ,  к о т о р о й  м о ж н о  от­ д а т ь  с в о б о д н ы й  ч а с .  В а с и л и й  Т р о п и н и н  п и с а л  з а к а з н ы е  п о р т р е т ы  п о м е щ и к о в ,  а  д л я  д у ш и  —  к р е с т ь я н  в  и х  р е д к и е  с ч а с т л и в ы е  м и н у т ы .  К и с т ь  п о с т е п е н н о  н а б и р а л а  с и л у ,  п о р т р е т ы  н а п о л н я л и с ь  ж и в о й  к р о в ь ю  и  п л о т ь ю .  О  Т р о п и н и н е  з а г о в о р и л и  в  о к р у г е .  О н  с т а н о в и л с я  и з в е с т н ы м .  Н о  к а к  б ы л о  г о р ь к о  ж и т ь ,  з а т я н у т ы м  в  л а к е й с к у ю  л и в р е ю !  О т  н е е  В а с и л и я  Анд­ р е е в и ч а  и з б а в и л  л и ш ь  с л у ч а й ,  к о г д а  в  у с а д ь б у  М о р к о в а  з а г л я н у л  к а к о й - т о  у ч е н ы й  и н о с т р а н е ц  и  г е н е р а л  р е ш и л  п о х в а с т а т ь с я  с в о и м  х у д о ж н и к о м .  У ви ­ д е в  р а б о т ы  Т р о п и н и н а ,  и н о с т р а н е ц  б ы л  п о т р я с е н !  Н о  е щ е  б о л ь ш е  о н  б ы л  по­ т р я с е н ,  к о г д а  з а  о б е д о м  В а с и л и й  А н д р е е в и ч  в ы ш е л  с  н а к р а х м а л е н н о й  с а л ф е т ­ к о й ,  п е р е к и н у т о й  ч е р е з  р у к у .  Н е  д о л г о  д у м а я ,  и н о с т р а н е ц  п о д а л  Т р о п и н и н у  с т у л ,  с м у т и в  и  с к о н ф у з и в  М о р к о в а .  С  т е х  п о р  В а с и л и й  А н д р е е в и ч  н е  с л у ж и л  з а  с т о л о м .  А  г е н е р а л  М о р к о в ,  к о г д а - т о  п р е д п о ч и т а в ш и й  Т р о п и н и н а - к о н д и т е р а  Т р о п и н и н у - х у д о ж н и к у ,  в д р у г  с д е л а л с я  р е в н о с т н ы м  ц е н и т е л е м  и с к у с с т в а  сво­ е г о  к р е п о с т н о г о .  З а  п о р ч у  к а р т и н  Т р о п и н и н а  в з ы с к и в а л  д а ж е  с  д о ч е р е й .  Б о ­ л е е  т о г о ,  с т а л  з а б о т и т ь с я  о  з д о р о в ь е  х у д о ж н и к а .  З а к а з ы  с ы п а л и с ь  н а  В а с и л и я  А н д р е е в и ч а  о д и н  з а  д р у г и м .  О т  у с т а л о с т и  о н  п о р о й  з а с ы п а л  з а  р а б о т о й .  Н о  н е  п о р т р е т ы  п о м е щ и к о в  с т а л и  г л а в н о й  е г о  з а с л у г о й ,  е г о  с л а в о й ,  а  пор­ т р е т ы  к р е п о с т н ы х .  Р о с с и й с к о е  о б щ е с т в о  п о с л е  п о б е д ы  н а д  Н а п о л е о н о м  по­ в е р н у л о с ь  н а к о н е ц  л и ц о м  к  с в о е м у  н а р о д у ,  п р и в е т с т в о в а л о  ж и з н е н н у ю  п р а в д у  и з о б р а ж е н и я  и  с ю ж е т а .  Т р о п и п и п с к и е  с ю ж е т ы  б ы л и  н е з а м ы с л о в а т ы ,  з а т о  и с п о л н е н ы  г о р я ч е й  л ю б в и  к  с в о е й  н а т у р е  и  в е р ы  в  в ы с о к о е  п р е д н а з н а ч е н и е  и с к у с с т в а :  л ю д и  пой­ м у т ,  н е  с м о г у т  н е  п о н я т ь  т о г о ,  ч т о  в л о ж и л  в  с в о и  п о л о т н а  х у д о ж н и к .  В о т  п е р е д  н и м  м а л ь ч и к ,  с ы н .  С в е т л о - з о л о т и с т а я  г о л о в к а ,  и  в з г л я д ,  устрем ­ л е н н ы й  н а в с т р е ч у  у т р е н н е м у  с о л н ц у .  В с е  в  н е м  н а р а с п а ш к у ,  в с е  —  о л и ц е т в о р е ­ н и е  с в о б о д ы !  А  е г о  в  л ю б о й  д е н ь  м о г у т  п р о д а т ь ,  о б м е н я т ь ,  п о д а р и т ь . . .  к а к  в е щ ь .  « П о р т р е т  с ы н а »  В а с и л и й  А н д р е е в и ч  в ы с т а в и л  в  М о с к в е ,  к о г д а  п о е х а л  в  п е р в о п р е с т о л ь н у ю  с  г е н е р а л о м  М о р к о в ы м .  И  с р а з у  с т а л о  п о н я т н о ,  ч т о  э т о  о д и н  и з  ш е д е в р о в  р у с с к о й  ж и в о п и с и  п е р в о й  п о л о в и н ы  X I X  в е к а .  Е щ е  н и к т о  и  н и к о г д а  н е  п и с а л  т а к !  Б е с х и т р о с т н о ,  п р о с т о д у ш н о ,  н о  п р и  э т о м  с о б л ю д а я  т о ч н ы е  п р а в и л а  ж и в о п и с и .  Ц е н и т е л и  т а л а н т а  Т р о п и н и н а  п о т р е б о в а л и  у  М о р ­ к о в а  о с в о б о д и т ь  х у д о ж н и к а .  С у д ь б а  В а с и л и я  А н д р е е в и ч а  с т а л а  п р е д м е т о м 

р а зго в о р а  д а ж е  в  в ы с о к и х  кругах.  Б ы л  м ом ент,  когда  г р а ф  Д м и т р и е в ,  выиг­ рав  у  М о р к о в а  в  к а р т ы  б о л ь ш у ю  сумму,  п р е д л о ж и л  ему  п р о с т и т ь  к а р т о ч н ы й  долг,  если  о н  даст  Т р о п и н и н у  в о л ь н у ю .  Д а л ь ш е  о с т а в л я т ь  х у д о ж н и к а  к р е п о с тн ы м  б ы л о  н е л ь з я ,  в о к р у г  М о р к о в а  р о с л о  о т ч у ж д е н и е .  И  он  р е ш и л с я .  О с в о б о ж д е н и е  своего  креп остн ого  генерал  о б с та в и л  о ч е н ь  торжествен­ но.  В  П асху,  когда  п р а в о с л а в н ы е ,  хр и сто суя сь,  ц е л у ю т с я  и  д а р я т  д р у г  другу  р асп и сн о е  п асхальн ое  я й ц о ,  М о р к о в  вр уч и л  Т р о п и н и н у  вольную .  Н о  при  этом  о стави л  в  к р е п о с т н ы х  ж е н у  и  с ы н а  худ о ж н и к а.  И  все  р а в н о  Т р о п и н и н  б ы л  рад!  Его  уж е  не  продадут,  как  ж и в о п и с н а  Гри­ го р и я  О зе р о в а ,  за  2  т ы с я ч и  р у б л е й  а с с и г н а ц и я м и .  Его  работы  не  з а т е р я ю т с я  в  глубокой  п р о в и н ц и и .  П р а в д у  и з р е к  а р х и т е к т о р  Б а ж е н о в :  « Х о т я  п о я в и л и с ь  п р я м ы е  и  в е л и к о г о  духа  р о с с и й с к и е  х у д о ж н и к и ,  о к а з а в ш и е  с в о п  д а р о в а н и я ,  но  цену  им  не  м н о г и е  зн аю т,  и  сии  розы  от  те р н и й  з а в и с т и  л и б о  н евеж ества  глохн ут».  Т а к а я  у ч а с ть  В а с и л и ю  А н др ееви ч у  уж е  н е  г р о з и л а . 

« Кружевница »  М о р к о в  хотел  с о х р а н и т ь  свое  зн а ч е н и е  в  ж и з н и  Т р о п и н и н а ,  о с т а в л я л  его  ж и т ь  в  сво ем  д о м е,  но  В а с и л и й  А н др ееви ч  н а о т р е з  о т к а з а л с я .  О н  п о е х а л  в  П е те р б у р г  п  о б р а т и л с я  в  А кадем ию ,  х л о п о ч а  о  п о л у ч е н и и  з в а н и я  художни­ ка.  З в а н и е  б ы л о  получено.  С а м о  время  уже  б ы ло  на  сторон е  Т р о п и н и н а .  З р е л о  в ы с т у п л е н и е  д е к а б р и с т о в  па  С е н а т с к о й  площ ади,  в  п р о с в е щ е н н ы х  дворянс­ ких  кругах  б о л ее  н е  п р е к л о н я л и с ь  перед  ч у ж е з е м н ы м :  ц е н и л и  свое,  ж и в о е ,  тр о гател ьн о е,  н а  которое  без  в с я к о г о  п р и н у ж д е н и я  о т к л и к а е т с я  сердце.  Д а ж е  к о н с е р в а т и в н а я  А к а д е м и я ,  в  п р о гр а м м а х  которой  ц а р и л и  б и б л е й с к и е  сюже­ ты,  стала  в к л ю ч а т ь  т е м ы  и з  р у с с к о й  ж и з н и .  В а с и л и й  А ндреевич  з а н я л с я  портретам и.  Э то  б ы л  т я ж е л ы й  заработок:  ху­ д о ж н и к  ц е л и к о м  з а в и с е л  о т  з а к а з ч и к о в .  П е т е р б у р г с к и е  п о р т р е т и с т ы  б ы л и  очень  н е д о в о л ь н ы  у с п ехам и  Т р о п и н и н а ,  без  сты да  с п р а ш и в а л и  его:  « С к о р о  ли  ты,  братец,  отсю да  у е д е ш ь ?»  Д а  ему  и  с а м о м у  б ы л о  т я ж е л о  там .  Заказчи­ к и - в е л ь м о ж и  с п а л и  до  п о л у д н я ,  н а з н а ч а л и  ему  в р е м я  д л я  с еан с о в  и  н е  явля­ лись,  и  он  д о л ж е н  б ы л  т е р п е л и в о  ож идать  в  их  гостины х.  «В  П етербурге  очень  д о л го  с п я т,  —  п е ч а л ь н о  и р о н и з и р о в а л  В а с и л и й  А н д р е е в и ч .  —  В  М о с к в е  до  п ер во го  ч аса  уж  в д о в о л ь  м о ж н о  наработаться...»  И  уехал  в  М о с к в у . 

В  З а м о с к в о р е ч ь е  он  к у п и л  м а л е н ь к и й  д о м и к  и  ж и л  т е п е р ь  н а  средства,  д о с т а в л я е м ы е  ему  с о б с т в е н н о й  к и с т ь ю .  У к л а д  его  ж и з н и  б ы л  прост,  он  не  и с к а т е л  славы ,  не  ж а ж д а л  п о п а с т ь  в  в ы с о к и е  к р у ги .  О н  б ы л  и с к р е н е н  и  б л аго р о д ен  с  к а ж д ы м ,  не  д е л я  л ю д е й  на  с о с л о в и я .  Н и к о г д а  не  п и с а л  в  д а н ь  моде.  О д н а ж д ы  с к а з а л  на  в ы с т а в к е  в  М ое-

кве,  г л я д я  на  м о д н у ю  « н и м ф у » :  «Ч то  н а п и с а л  х у д о ж н и к ?  Все  блестит,  все  ки­ дается  в  глаза,  т о ч н о  вывеска...  Все  и  везде  э ф ф е к т ,  во  всем  л о ж ь » .  В  М о с к в е  У ч и л и щ а  ж и в о п и с и  еще  не  сущ ествовало,  но  б ы л  Художествен­ н ы й  к ласс  в  д о м е  па  М я с н и ц к о й .  В а с и л и й  А н д р е е в и ч  п р и х о д и л  туда,  интере­ с о в а л с я  з а н я т и я м и  ю н ы х  ж и в о п и с ц е в ,  п о м о гал  и м  с о в е т а м и .  « Л у ч ш и й  учи­ тель  —  п р и р о д а,  —  н а с т а в л я л  он.  —  Н у ж н о  п р е д а т ь с я  ей  всею  д у ш о й ,  л ю б и т ь  ее  всем  сердцем ,  и  тогда  сам  ч е л о в е к  сд ел ается  чи щ е,  н р а в с т в е н н е е ,  и  работа  его  будет  с п о р и т ь с я ,  и  в ы х о д и т ь  л у ч ш е  м н о ги х  у ч е н ы х  работ».  В  Т р о п и н и н е  б ы л о  п р о н з и т е л ь н о е  о щ у щ е н и е  р о д н о й '  з е м л и ,  д у ш е в н а я  с л и т н о с т ь  с  н ей .  В  н ем  з р е л  р у с с к и й  х у д о ж н и к .  Все,  ч то  в и д е л  вокруг,  что  л ю б и л ,  с т а р а л с я  он  з а п е ч а т л е т ь  на  холсте.  У з н а в а я  народ,  все  б о л ь ш е  прони­ к а л с я  его  ц е л ь н о с т ь ю ,  ч и сто то й ,  грацией,  в е л и к о д у ш и е м  и  м у д р о с ть ю .  Радо­ с т н ы й  п о д ъ е м  о х в а т ы в а л  х у д о ж н и к а ,  когда  о н  п и с а л  п о р т р е т  к а к о й - н и б у д ь  д в о р о в о й  д е в у ш к и .  С  э т и м и  д е в у ш к а м и  п р о в е л  он  свое  детство,  з н а л  их  горь­ кую  участь  —  когда  к р а с а в и ц а  с т а н о в и л а с ь  «утехой»  б ар и н а,  а  п о т о м  ее  вы­ д а в а л и  з а м у ж  в  д е р е в н ю ,  и  м у ж  б и л  се  за  эти  «утехи».  Э то  б ы л а  в е л и к а я  че­ л о в е ч е с к а я  тр а ге д и я ,  тем  более  что  п одвергалось  ей  с у щ е с т в о  ю ное,  кроткое...  Т р о п и н и н  в в е л  в  р у с с к у ю  ж и в о п и с ь  н о в ы й  о б р аз:  ж е н щ и н ы ,  в  к о т о р о й  так  я с е н  м и р  Б о ж и й .  О н  с та р а л с я  за п е ч а тл е ть  ж е н щ и н у  в  ее  х о р о ш и е  мину­ ты.  В  его  ж е н с к и х  п о р тр етах  нет  гр о м к и х  слов  и  э ф ф е к т н ы х  п о з.  В  н и х  —  раз­ м е р е н н а я  ж и з н ь  п р и в ы ч н ы х  будней.  Ж е н щ и н а  не  п о з и р у е т ,  а  п р о д о л ж а е т  за­ н и м а т ь с я  с в о и м  д е л о м :  п л е те т  круж ева,  вы ш ивает...  С а м ы й  ф а к т  и з о б р а ж е н и я  ч е л о в е к а  в  труде  б ы л  д л я  того  в р е м е н и  про­ г р е с с и в н ы м .  Р а з в е  н е  в  труде  ч е л о в е к  п р о в о д и т  всю  сво ю  ж и з н ь ?  О т к у д а  ж е  в е л и к о л е п н ы е  хр ам ы ,  п л а м е н ь  и к о н ,  у зо р о ч ье  к р е с т ь я н с к о г о  о б и х о д а ?  А  рос­ с ы п и  н а р о д н о г о  т в о р ч е с т в а  н а  я р м а р к а х ?  А  пахарь,  к о т о р ы й  с г и б а е т с я  над  сохой?..  Тр уд,  к р у г о м  тр уд!  Н о  Т р о п и н и н  н е  хотел  п о к а з ы в а т ь  его  в  т я г о с т н о й  о б н а ж е н н о с т и ,  н е  это  б ы л о  д л я  н его  в а ж н о .  Вот  она,  д е в у ш к а - к р у ж е в н и ц а .  Л у к а в ы й ,  чуть  л ю б о п ы т н ы й  в з г л я д  бро­ ш ен  на  кого-то,  в о ш е д ш е г о  в  ком н ату;  о б н а ж е н н ы е  за  л о к о т ь  р у к и  ее  остано­ в и л и с ь  в м ес те  со  взо р о м ,  р аб о та  п р ек р ати лась...  в  ней  все  с в е тл о  и  приветли­ во.  Х у д о ж н и к  н и ч у т ь  н е  л ь с т и т  с в о е й  м о д е л и ,  н е  п р и у к р а ш и в а е т  ее,  о н а  х о р о ш а  так о ю ,  к а к а я  есть.  « П р о с т ы е  л ю д и  —  это  лучш ее,  что  м н о ю  п и с а н о ,  —  г о в о р и л  Т р о п и н и н .  —  О н и  не  п о з и р у ю т ,  а  т а к и е  точн о,  как  есть  в  ж и з н и » .  И  з н а т о к и ,  и  п р о с т о  л ю б и т е л и  ж и в о п и с и  б ы л и  в  в о с х и щ е н и и ,  у в и д е в  на  в ы с т а в к е  « К р у ж е в н и ц у » .  « О н а  с о е д и н я е т  п о и с т и н е  все  к р а с о т ы  ж ивописн о­ г о  и с к у с с т в а :  п р и я т н о с т ь  к и с т и ,  п р а в и л ь н о е  с ч а с т л и в о е  о с в е щ е н и е ,  я с н ы й 

к о л о р и т ;  с в е р х  т о г о ,  в  с е м  п о р т р е т е  о б н а р у ж и в а е т с я  д у ш а  к р а с а в и ц ы :  крот­ к а я  и  л ю б я щ а я » .  А  В а с и л и й  А н д р е е в и ч  б ы л  с ч а с т л и в  т е м ,  ч т о  о н  м о ж е т  з а щ и т и т ь  с в о и м  и с к у с с т в о м  п р о с т о г о  ч е л о в е к а ,  у н и ч т о ж а я  с о с л о в н ы е  п р е д р а с с у д к и ,  о с н о в а н ­ н ы е  н а  л о ж н о м  у б е ж д е н и и  п р е и м у щ е с т в а  « и з б р а н н ы х » . 

«Портрет  А.С.  Пушкина»  А л е к с а н д р  С е р г е е в и ч  П у ш к и н ,  ш е с т ь  л е т  о т б ы в а в ш и й  с с ы л к у  з а  д р у ж б у  с  д е к а б р и с т а м и  ( п о с л е д н и е  д в а  г о д а  в  М и х а й л о в с к о м ) ,  б ы л  в о з в р а щ е н  в  М о с ­ к в у  8  с е н т я б р я  1 8 2 6  г о д а  в  с о п р о в о ж д е н и и  ф е л ь д ъ е г е р я ,  « с в о б о д н о ,  п о д  над­ з о р о м ,  н е  в  в и д е  а р е с т а н т а » .  Е г о  п р и е з д  в з в о л н о в а л  м о с к о в с к у ю  о б щ е с т в е н н о с т ь ,  о с о б е н н о  м о л о д е ж ь ,  к о т о р о й  о н  п р е д с т а в л я л с я  г е н и е м ,  н и с п о с л а н н ы м  о ж и в и т ь  р у с с к у ю  с л о в е с ­ н о с т ь .  С л о в е с н о с т ь !  И б о  т о л ь к о  о н а  о д н а  е щ е  д о п у с к а л а  в  т е  г о д ы  д в и ж е н и е  м ы с л и ,  о б м е н  м н е н и я м и .  В р е м я  б ы л о  т я ж е л о е .  П о с л е  к а з н и  п я т е р ы х  д е к а б ­ р и с т о в  л ю д ь м и  о в л а д е л и  г л у б о к а я  б е з н а д е ж н о с т ь ,  о б щ и й  у п а д о к  д у х а .  И  толь­ к о  « з в о н к а я  и  ш и р о к а я  п е с н ь  П у ш к и н а ,  —  к а к  в ы с к а з а л с я  в п о с л е д с т в и и  Гер­ ц е н ,  —  з в у ч а л а  в о л ь н о ;  э т а  п е с н ь  п р о д о л ж а л а  э п о х у  п р о ш л у ю ,  н а п о л н я л а  х у д о ж е с т в е н н ы м и  з в у к а м и  н а с т о я щ е е  и  п о с ы л а л а  с в о й  г о л о с  в  б у д у щ е е » .  П у ш к и н  п р и в е з  в  М о с к в у  с в о ю  д р а м у  « Б о р и с  Г о д у н о в » ,  п о р а з и в ш у ю  т е х ,  к о м у  А л е к с а н д р  С е р г е е в и ч  ч и т а л  ее,  с и л ь н ы м  н а ц и о н а л ь н ы м  х а р а к т е р о м  и  г л у б и н о й  п о с т и ж е н и я  и с т о р и и .  В  М о с к в е  о н  п о д д е р ж а л  ж е л а н и е  у н и в е р с и т е т с к о й  м о л о д е ж и  и м е т ь  с в о й  н а у ч н о - л и т е р а т у р н ы й  ж у р н а л .  И  с  я н в а р я  1 8 2 7  г о д а  в  п е р в о п р е с т о л ь н о й  с т а л  в ы х о д и т ь  « М о с к о в с к и й  в е с т н и к » .  Ж и л  П у ш к и н  в  д о м е  с в о е г о  д р у г а  С .  А .  С о б о л е в с к о г о ,  н а  С о б а ч ь е й  пло­ щ а д к е .  И с п о л ь з у я  с л у ч а й ,  С о б о л е в с к и й  р е ш и л  з а к а з а т ь  е г о  п о р т р е т  Т р о п и ­ н и н у .  —  Х о т е л о с ь  б ы  с о х р а н и т ь  и з о б р а ж е н и е  п о э т а  т а к и м ,  к а к  о н  е с т ь .  П у с т ь  б у д е т  д о м а ,  в  х а л а т е . . .  —  п о п р о с и л  о н .  Т р о п и н и н  о ч е н ь  л ю б и л  П у ш к и н а .  В  с в о и х  п р о и з в е д е н и я х  А л е к с а н д р  С ер­ г е е в и ч  в о с п е в а л  р у с с к о е ,  б л и з к о е ,  п р о с т о е .  А  с к о л ь к о  ч у д н ы х  к а р т и н  р у с с к о й  п р и р о д ы  о п и с а н о  П у ш к и н ы м ! . .  В а с и л и й  А н д р е е в и ч  п р и ш е л  к  н е м у ,  п р е д в а р и т е л ь н о  у г о в о р и в ш и с ь  п и с ь ­ м е н н о ,  и  з а с т а л  в о з и в ш и м с я  с о  щ е н к а м и .  Б ы с т р ы й  п о в о р о т  г о л о в ы ,  б л е с т я ­ щ и е ,  л а с к о в ы е  г л а з а  —  в с е  в ы р а з и т е л ь н о с т ь  и  п о д в и ж н о с т ь !  И  в  э т ю д е ,  к о т о -

р ы й  Т р о п и н и н  н а п и с а л  н о  п ер в о м у  в п еч атл ен и ю ,  А л е к с а н д р  С ер гееви ч  пред­ стал  и м е н н о  т а к и м ,  к а к и м  б ы л  в  д е й с тв и те л ь н о с ти :  х у д о ж н и к  у л о в и л  его  под­ л и н н ы е  черты .  П о т о м  Т р о п и н и н  сделал  к а р а н д а ш н ы й  э с к и з  б у д у щ е й  к а р т и н ы .  С л о в н о  из  р а с к р ы в ш е г о с я  цветка,  п о д д е р ж и в а е м а я  у п р у г и м и  к р ы л ь я м и  ворота,  гор­ д е л и в о  в з м е т н у л а с ь  голова  поэта.  Богато  з а д р а п и р о в а н н а я  с к л а д к а м и  халата  ф и г у р а  п о л н а  в е л и ч и я .  Н о  П у ш к и н  н е  царь-поэт,  о н  н а р о д н ы й  поэт,  о н  б л и -

з о к  к а ж д о м у ,  и  в  л е г к и х  ш т р и х а х  т р о п и н и н с к о г о  к а р а н д а ш а  н е т  х о л о д н о с т и  м р а м о р а .  П о с л е  н е с к о л ь к и х  с е а н с о в  п о р т р е т  б ы л  в ы п о л н е н  м а с л о м .  « С х о д с т в о  с  п о д л и н н и к о м  п о р а з и т е л ь н о ! »  —  в о с т о р г а л и с ь  с о в р е м е н н и к и .  В  п о р т р е т е  в с е  д о  м е л ь ч а й ш и х  д е т а л е й  п р о д у м а н о  и  в ы в е р е н о ;  н е т  н и ч е ­ г о  н а р о ч и т о г о ,  н и ч е г о  п р и в н е с е н н о г о  х у д о ж н и к о м .  Д а ж е  п е р с т н и ,  у к р а ш а ю ­ щ и е  п а л ь ц ы  А л е к с а н д р а  С е р г е е в и ч а ,  в ы д е л е н ы  н а с т о л ь к о ,  н а с к о л ь к о  п р и д а ­ в а л  и м  з н а ч е н и е  в  ж и з н и  с а м  П у ш к и н .  А л е к с а н д р  С е р г е е в и ч  п р е д с т а л  в о  в с е й  с в о е й  з н а ч и м о с т и  д л я  Р о с с и и ,  д л я  н а р о д а .  Т р о п и н и н  у л о в и л  в е л и ч и е  д у х а  п о э т а ,  в ы р а з и л  ш и р о т у  е г о  м ы с л е й  и  ч у в с т в ,  и  э т о  б ы л о  с в и д е т е л ь с т в о м  в ы с о к о г о  н а ц и о н а л ь н о г о  с о з н а н и я  х у д о ж ­ н и к а .  Н о  с т р а н н а я  с у д ь б а  п о с т и г л а  п о р т р е т .  Н е и з в е с т н о  к е м  о н  б ы л  п о д м е н е н  и  п р о п а л  д о  1 8 5 6  г о д а ,  к о г д а  е г о ,  п о  с л у ч а ю ,  к у п и л  у  к о г о - т о  к н я з ь  М . А .  О б о ­ л е н с к и й  —  и з в е с т н ы й  м о с к о в с к и й  с о б и р а т е л ь  и  п о к л о н н и к  и с к у с с т в а  Т р о п и ­ н и н а .  О н  п р и н е с  и з р я д н о  п о п о р ч е н н о е  п о л о т н о  х у д о ж н и к у  и  п о п р о с и л  вос­ с т а н о в и т ь  е г о .  О ч е н ь  г о р ь к о  б ы л о  В а с и л и ю  А н д р е е в и ч у  в и д е т ь  в д о х н о в е н н ы й  т р у д  с в о й  в  т а к о м  ж а л к о м  в и д е !  Н о  к о с н у т ь с я  п о л о т н а ,  п о д н о в и т ь  е г о  о н  н е  п о с м е л ,  —  с л и ш к о м  в е л и к о  б ы л о  е г о  б л а г о г о в е н и е  п е р е д  П у ш к и н ы м .  О н  то ль­ к о  б е р е ж н о  в ы м ы л  п о л о т н о  и  п о к р ы л  л а к о м ,  г о в о р я ,  ч т о  н е  м о ж е т  к о с н у т ь с я  к и с т ь ю  т о г о ,  ч т о  б ы л о  н а п и с а н о  в  п р и с у т с т в и и  с а м о г о  А л е к с а н д р а  С е р г е е в и ч а .  И с т о р и я  и с ч е з н о в е н и я  п о р т р е т а  д о  с и х  п о р  з а г а д о ч н а . 

Использованная 

литература 

Жидков  Г.  В а с и л и й  Т р о п и н и н .  Ю н о м у  х у д о ж н и к у .  —  М.:  А Х  С С С Р ,  1963.  Куний  В.  Ж и з н ь  П у ш к и н а .  М.:  П р а в д а ,  1987. 

К А Р Л  П А В Л О В И Ч  Б Р Ю Л Л О В  1 7 9 9 - 1 8 5 2 

«Последний  день  Помпеи»  В  н а ч а л е  а в г у с т а  7 9  г о д а  н а ш е й  э р ы  в  о б л а с т и  К а м п а н и я ,  р а с п о л о ж е н ­ н о й  н а  ю г е  И т а л и и  б л и з  Н е а п о л я ,  н а ч а л и с ь  п о д з е м н ы е  т о л ч к и .  О б н а р у ж и л о с ь  в е с ь м а  с т р а н н о е  я в л е н и е :  в  г о р о д е  П о м п е и  п е р е с т а л а  т е ч ь  в о д а  в  ф о н т а н а х  и  к а к - т о  с р а з у  о п у с т е л и  к о л о д ц ы .  2 0  а в г у с т а  п о д з е м н ы й  г у л  с т а л  с л ы ш н е е ,  и  т о л ч к и  у в е л и ч и л и с ь .  О ж и д а н и е  н е и з б е ж н о й  к а т а с т р о ф ы  н е  п о к и д а л о  л ю д е й ,  м н о г и е  ж и т е л и  П о м п е и  и  б л и з к о г о  о т  н и х  г о р о д а  Г е р к у л а н у м а  п р и г о т о в и л и с ь  к  б е г с т в у .  У т р о м  2 4  а в г у с т а  н о в ы й  т о л ч о к  н е б ы в а л о й  с и л ы  и  п о с л е д о в а в ш и й  з а  н и м  о г л у ш и т е л ь н ы й  г р о х о т  н а р у ш и л и  т и ш и н у  и  т о м и т е л ь н ы й  з н о й .  В  э т о т  м и г  в е р ш и н а  в у л к а н а  В е з у в и й  р а с к о л о л а с ь  н а  д в е  ч а с т и  и  и з  о б р а з о в а в ш е г о с я  ж е р л а  п о д н я л с я  о г н е н н ы й  с т о л б !  Э т о  б ы л о  н а ч а л о м  к а т а с т р о ф ы !  « К а з а л о с ь ,  в с е  н е  т о л ь к о  д в и ж е т с я ,  н о  и  о п р о к и д ы в а е т с я ,  —  п и с а л  о ч е в и д е ц  П л и н и й  М л а д ш и й .  —  П а д а л и  к у с к и  пем­ з ы  и  ч е р н ы е ,  о б о ж ж е н н ы е ,  р а с т р е с к а в ш и е с я  о т  о г н я  к а м н и .  М е ж д у  т е м  п о  В е з у в и ю  в о  м н о г и х  м е с т а х  ш и р о к о  р а з л и л о с ь  п л а м я  и  в ы с о к о  п о д н я л с я  о г о н ь  о т  п о ж а р о в .  Д о м а  к а ч а л и с ь  о т  ч а с т ы х  п р о д о л ж и т е л ь н ы х  т о л ч к о в :  к а з а л о с ь ,  ч т о  о н и  с д в и н у л и с ь  с о  с в о и х  м е с т  и  х о д у н о м  х о д я т  в з а д  и  в п е р е д .  П о д  о т к р ы т ы м  н е б о м  б ы л о  с т р а ш н о  о т  п а д а ю щ и х  к у с к о в  п е м з ы . . .  З д а н и я  в о к р у г  т р я с л и с ь . . .  М ы  в и д е л и ,  к а к  м о р е  в т я г и в а е т с я  в  с е б я  ж е ;  з е м л я ,  с о т р я с а я с ь ,  к а к  б ы  о тта л ­ к и в а л а  о т  с е б я ;  б е р е г ,  н е с о м н е н н о ,  в ы д в и г а л с я  в п е р е д ;  м н о г о  м о р с к и х  ж и в о т ­ н ы х  з а с т р я л о  н а  с у х о м  п е с к е .  С  д р у г о й  с т о р о н ы  в  ч е р н о й  с т р а ш н о й  г р о з о в о й  т у ч е  в с п ы х и в а л и  о г н е н н ы е  з и г з а г и ,  и  о н и  р а с к а л ы в а л и с ь  д л и н н ы м и  п о л о с а ­ м и  п л а м е н и ,  п о х о ж и м и  н а  м о л н и и ,  н о  г о р а з д о  б о л ь ш и м и .  С т а л  п а д а т ь  п е п е л ,  п о к а  е щ е  р е д к и й ;  о г л я н у в ш и с ь ,  я  у в и д е л ,  к а к  н а  п а с  н а д в и г а е т с я  г у с т о й  м р а к ,  к о т о р ы й ,  п о д о б н о  п о т о к у ,  р а з л и в а л с я  в с л е д  з а  н а м и  п о  з е м л е .  Н а с т у п и л а  тем­ н о т а .  П о  н е  т а к а я ,  к а к  в  б е з л у н н у ю  и л и  в  б е з о б л а ч н у ю  н о ч ь ,  а  к а к а я  б ы в а е т  в  з а к р ы т о м  п о м е щ е н и и ,  к о г д а  п о т у ш е н  о г о н ь .  С л ы ш н ы  б ы л и  ж е н с к и е  в о п л и ,  д е т с к и й  п и с к  и  к р и к и  м у ж ч и н ;  о д н и  з в а л и  р о д и т е л е й ,  д р у г и е  д е т е й ,  т р е т ь и  ж е н  и  м у ж е й ,  с и л я с ь  р а с п о з н а т ь  и х  п о  г о л о с а м .  Н е к о т о р ы е  в  с т р а х е  п е р е д  с м е р т ь ю  м о л и л и с ь .  Н о  б о л ь ш и н с т в о  к р и ч а л о ,  ч т о  н и к а к и х  б о г о в  п е г ,  и  ч т о  н а с т у п и л а  д л я  м и р а  п о с л е д н я я  н о ч ь » .  Б л а г о д а р я  э т и м  з а п и с я м  н е  т о л ь к о  с о в р е м е н н и к и  П л и н и я  М л а д ш е г о ,  н о  и  ж и в у щ и е  ч е р е з  в о с е м н а д ц а т ь  в е к о в  с м о г л и  ж и в о  п р е д с т а в и т ь  с е б е  с л у ч и в ­ ш е е с я  с  П о м п е е й . 

Последний  день 

Помпеи. 

1830—1833 

В п е р в ы е  с л е д ы  п о г и б ш е й  П о м п е и  б ы л и  о б н а р у ж е н ы  в  с а м о м  н а ч а л е  X V I I  в е к а  в о  в р е м я  с т р о и т е л ь с т в а  в  э т и х  м е с т а х  в о д о п р о в о д а .  Н о  с и с т е м а т и ч е с к и е  н а у ч н о - а р х е о л о г и ч е с к и е  и з ы с к а н и я  н а ч а л и с ь  т о л ь к о  ч е р е з  с о р о к  л е т ,  и  н а  п р о т я ж е н и и  д в у х  с  п о л о в и н о й  в е к о в  П о м п е я  п о с т е п е н н о  о с в о б о ж д а л а с ь  о т  с е м и м е т р о в о г о  с л о я  п е п л а ,  к о г д а - т о  п р е в р а щ е н н о г о  р а с к а л е н н ы м  д о ж д е м  в  е д и н у ю ,  п л о т н у ю  в у л к а н и ч е с к у ю  м а с с у .  П о м п е я  с т а л а  г о р о д о м - м у з е е м ,  г д е  е с т ь  ф о р у м ы  и  а м ф и т е а т р ы ,  б а н и  и  м а с т е р с к и е ,  л а в к и  и  д о м а  с  у т в а р ь ю ,  н о  н е т  н и  е д и н о й  ж и в о й  д у ш и .  Н а  м е с т е  п о г и б ш е г о  г о р о д а  б о л ь ш е  н и к о г д а  н е  с е л и л и с ь  л ю д и .  Н о  т е ,  к т о  к о г д а - т о  н а с е л я л  е г о ,  л ю б и л и  ж и т ь  у д о б н о  и  кра­ с и в о .  У б р а н с т в о  к а ж д о г о  ж и л и щ а ,  е с л и  о н о  н е  п р и н а д л е ж а л о  р а б у  и л и  бед­ н о м у  р е м е с л е н н и к у ,  в ы г л я д е л о  б о г а т о  и  к р а с о ч н о .  М н о г и е  д о м а  у к р а ш а л и  с т е н н ы е  р о с п и с и ,  ф р е с к и ,  м о з а и ч н ы е  п о л ы ,  к а р т и н ы .  П о м п е я  п о к л о н я л а с ь  г р е к а м  и  и х  и с к у с с т в у .  Р е л и г и я  т о ж е  б ы л а  г р е ч е с к а я  —  о л и м п и й с к и е  б о г и ,  к о т о р ы е  п о н е м н о г у  у ж е  в ы т е с н я л и с ь  х р и с т и а н с т в о м .  Ф р е с к о в а я  ж и в о п и с ь  П о м п е и  б ы л а  о с о б о й .  К р а с к и  н а с т е н н ы х  р о с п и с е й  с о х р а н и л и с ь  в о  в с е м  и х 

б л е с к е  и  я р к о с т и ,  н е с м о т р я  н а  о г р о м н у ю  т е м п е р а т у р у  в у л к а н и ч е с к о й  м а с с ы ,  п о д  ко­ т о р о й  в  н о ч ь  к а т а с т р о ф ы  б ы л  п о г р е б е н  го­ р о д .  Э т о  б ы л  с е к р е т  к а м п а н с к о й  ж и в о п и с и ,  т е х н и к а  к о т о р о й  т а к  и  о с т а л а с ь  н е и з в е с т ­ н о й .  С о х р а н и л с я  ф р е с к о в ы й  п о р т р е т  заду­ м а в ш е й с я  о  ч е м - т о  м о л о д о й  д е в у ш к и ,  с  тет­ р а д ь ю  и з  т о н к и х  д о щ е ч е к  в  р у к е ,  с  п а л о ч к о й  д л я  п и с а н и я .  П о р т р е т  в ы п о л н е н  в  ф о р м е  м е д а л ь о н а .  Е с л и  р и м с к и е  с к у л ь п т у р н ы е  п о р т р е т ы  с о х р а н и л и с ь  в о  м н о г и х  м у з е я х  м и р а ,  т о  ж и в о п и с н ы й  п о р т р е т  д о  о т к р ы т и я  П о м п е и  б ы л  н е  и з в е с т е н .  « П о р т р е т  м о л о д о й  д е в у ш к и »  —  у н и к а л ь н о е  п р о и з в е д е н и е  п о р т р е т н о г о  и с к у с с т в а  п о м п е й с к о й  жи­ в о п и с и .  О б о  в с е м  э т о м  п о с т е п е н н о  у з н а в а л  К а р л  П а в л о в и ч  Б р ю л л о в ,  о т п р а в л е н ­ н ы й  Р о с с и й с к о й  а к а д е м и е й  х у д о ж е с т в  в  И т а л и ю  д л я  с о в е р ш е н с т в о в а н и я  сво­ е г о  и с к у с с т в а .  Б р ю л л о в  р о д и л с я  в  П е т е р б у р г е .  С п о с о б н о с т и  е г о  к  р и с о в а н и ю  п р о б у д и ­ л и с ь  р а н о .  С н а ч а л а  о н  в о с п и т ы в а л с я  д о м а  п о д  с у р о в ы м  р у к о в о д с т в о м  о т ц а ,  м а с т е р а  х у д о ж е с т в е н н о й  р е з ь б ы ,  п о л у ч и в ш е г о  з в а н и е  а к а д е м и к а ,  п о т о м  е г о  о т д а л и  в  А к а д е м и ю  х у д о ж е с т в ,  г д е  о н  б ы с т р о  д о с т и г  в ы д а ю щ и х с я  у с п е х о в .  О д и н  и з  п е р в ы х  е г о  с а м о с т о я т е л ь н ы х  р и с у н к о в  б ы л  у д о с т о е н  с е р е б р я н о й  м е д а л и  и  н а х о д и л с я  в  к л а с с е  к а к  о р и г и н а л  д л я  к о п и р о в а н и я  у ч е н и к а м .  У ж е  т о г д а  б ы л о  н а л и ц о  г л а в н о е  в  е г о  ж и в о п и с и  —  п о р а з и т е л ь н а я  с и л а  в о о б р а ж е ­ н и я ,  с о е д и н е н н а я  с  т о н к о с т ь ю  н а т у р н ы х  н а б л ю д е н и й ,  р е а л и с т и ч е с к а я  тр ак ­ т о в к а  п р и р о д ы ,  в  ц е н т р е  к о т о р о й  ц а р и т  ч е л о в е к .  О к а з а в ш и с ь  в  И т а л и и ,  к о т о р у ю  Б р ю л л о в  з н а л  п о  к л а с с и ч е с к и м  п р о и з ­ в е д е н и я м ,  о н  б ы л  с т р а ш н о  р а з о ч а р о в а н .  Е м у  б ы л а  н е п р и я т н а  в с е о б щ а я  кос­ м о п о л и т и ч е с к а я  с у т о л о к а ,  и  о н  б ы л  п о р а ж е н  т о й  И т а л и е й ,  н а с т о я щ е й ,  о  ко­ т о р о й  н е  д у м а л ,  н е  з н а л .  Ж и в о п и с ь  в  И т а л и и  б ы л а  н е  в  о с о б о й  м о д е  —  н о в о г о ,  ж и в о г о  д в и ж е н и я  в  н е й  е щ е  н е  б ы л о ,  а  с т а р о е ,  в с е  о б р а щ е н н о е  в  д р е в н и й  м и р ,  н а д о е л о .  Д р е в ­ н и й  м и р  т е п е р ь  в о з р о ж д а л и  с к у л ь п т о р ы  и  п о л ь з о в а л и с ь  у с п е х о м  и  п р и з н а ­ н и е м .  К  т о м у  ж е  —  с о в е р ш е н н о  ч у ж д а я  п р и р о д а ,  о н а  н и ч е г о  н е  г о в о р и л а  ху­ д о ж н и к у .  « . . . В д а л е к е  о т  Р о д и н ы ,  о т  д р у з е й ,  о т  в с е г о ,  ч т о  д е л а л о  с ч а с т л и в ы м  в  п р о д о л ж е н и е  2 3  л е т ...  Н и  с о с е н к и ,  н и  и в к и . . .  Х о т ь  з д е с ь  р а с т у т  л а в р ы  и  в м е -

сто  х м е л я  в и н о г р а д  —  все  м и л о ,  п р е л е с т н о !  —  но  без  слов,  м о лч ат,  и  к а ж е т с я  все  в о к р у г  у м и р а ю щ и м » ,  —  п и с а л  он  из  Р и м а .  О н  стал  с х о д и т ь с я  с  х у д о ж н и к а м и - и н о с т р а н ц а м и ,  но  это  н и ч е г о  ему  не  дало,  о н и  б ы л и  с о л д а т а м и  того  ж е  войска,  той  ж е  и т а л ь я н с к о й  д и с ц и п л и н ы ,  как  и  он,  о б у ч е н н ы й  ей  в  П е т е р б у р г с к о й  а к а д е м и и .  В  1827  году  К а р л  П а в л о в и ч  п о с е ти л  П о м п е ю .  Л и ч н о е  п о сещ ен и е,  про­ гулки  п о  у л и ц а м  и  о с м о тр  дом ов,  с о х р а н и в ш и х с я  п од  в у л к а н и ч е с к и м  п еп ло м ,  со  всей  м е б е л ь ю  и  утварью ,  и  у в и д е н н ы е  им  отп ечатки  тел,  з а с т и г н у т ы х  смер­ тью  в  п о р а з и т е л ь н о  ж и в ы х  позах,  н а в е л и  его  на  м ы с л ь  н а п и с а т ь  к а р ти н у  о  ги б ели  П о м п е и .  Д в а  года  Б р ю л л о в  в ы н а ш и в а л  этот  зам ы сел.  А рхитектура  П о м п е и  и  пись­ м а  П л и н и я  М л а д ш е г о  с о  всей  с и л о й  в о с п л а м е н и л и  его  в о о б р а ж е н и е .  Ф и н а н с и р о в а н и е  «проекта»  в з я л  п а  себя  Д е м и д о в ,  к р у п н е й ш и й  россий­ с к и й  з а в о д ч и к .  П о л о ж и в  в  о с н о в у  своей  к а р т и н ы  д е й с т в и т е л ь н о е  с о б ы ти е ,  К а р л  Павло­ вич  п е р е д а л  дух  и  а т м о с ф е р у  той  с т р а ш н о й  н очи .  М о л н и и  р а з в е р з л и  небеса,  о г н е д ы ш а щ а я  л а в а  к и п я щ и м  п о то к о м  н и звер гается  п о  с к л о н у  в у л к а н а .  Ме­ чутся  и  р ж у т  и с п у г а н н ы е  кон и .  С  в ы с о т ы  падаю т  с та ту и  богов  и  императо­ ров,  как  б ы  с и м в о л и з и р у я  к р у ш е н и е  м и ра.  Б р ю л л о в у  у д а л о с ь  п р и д у м а т ь  общ ую  э ф ф е к т н у ю  г р у п п и р о в к у ,  и  он  лег­ ко  с п р а в и л с я  с  к о л о с с а л ь н о й  задачей .  О н  с р и с о в ы в а л  о д н о го  н а т у р щ и к а  за  д р у г и м  п р я м о  п а  холст,  с о ч и н я л  и  п р е в о с х о д н о  п о  п е р с п е к т и в е  в ы с т р а и в а л  строго  а р х е о л о г и ч е с к и й  п е й з а ж .  В  П е т е р б у р г е  з н а л и  о  к а р т и н е  Б р ю л л о в а .  Те,  к т о  п о б ы в а л  в  Р и м е ,  к о м у  д о в е л о с ь  в и д еть  х у д о ж н и к а  за  работой ,  р а с с к а з ы в а л и ,  ч то  Б р ю л л о в  почти  н е  отходит  от  холста,  случ ается,  его,  о б есси л евш его ,  в ы н о с я т  на  р у к а х  из  мас­ те р с к о й .  П о с л е  о д и н н а д ц а т и  м есяц ев  беспреры вного  груда,  не  с ч и тая  двух  лет  под­ готовки ,  к а р т и н а  б ы л а  окон чен а,  м а с т е р с к а я  о т к р ы т а  д л я  п у б л и к и ,  и  публи­ ка  п о в а л и л а  вало м .  К а р т и н а  « П о с л е д н и й  ден ь  П о м п е и »  и м е л а  г р о м а д н ы й  усп ех!  О н а  пора­ ж ал а  сю ж ето м ,  в п е ч а т л я л а  д е к о р а ц и я м и  и  х о р о в ы м и  м а с с а м и ,  о с в е щ е н и е м  и  п е ч а л ь н о й  судьбой  д е й с т в у ю щ и х  л и ц .  Р у с с к и е  х у д о ж н и к и  часто  п р и е з ж а л и  в  Е в р о п у .  П о ч т и  все  к р у п н ы е  ху­ д о ж н и к и  п о  о к о н ч а н и и  А к ад ем и и  п о б ы в а л и  в  И т а л и и ,  А в с тр и и ,  Герм ании,  Ф р а н ц и и .  С о  в р е м е н  П е т р а  I,  п о славш его  ж и в о п и с ц а  И в а н а  Н и к и т и н а  за  гра­ ницу,  это  стало  т р а д и ц и е й .  Н о  они  там  т о л ь к о  у ч и л и с ь ,  и  л и ш ь  и з р е д к а  и  слу-

ч а й н о  с т а н о в и л и с ь  и з в е с т н ы .  К о г д а  О р е с т  К и п р е н с к и й  п о к а з а л  в  И т а л и и  с в о и  к а р т и н ы ,  т а м  с н а ч а л а  н е  п о в е р и л и ,  ч т о  в  « д и к о й  Р о с с и и »  м о г у т  б ы т ь  т а к и е  ж и в о п и с ц ы .  Т е п е р ь  и т а л ь я н ц ы  у з н а л и  Б р ю л л о в а ,  в о с т о р г а л и с ь  е г о  к а р т и н о й ,  в о с т о р г а л и с ь  е г о  т а л а н т о м ,  с л а г а л и  в  ч е с т ь  н е г о  п е с н и .  Н и  о д и н  х у д о ж н и к  п о с л е  « П о м п е и »  н е  м о г  с о п е р н и ч а т ь  с о  с л а в о й  Б р ю л ­ л о в а !  П о с л е  Р и м а  к а р т и н а  б ы л а  в ы с т а в л е н а  в  П а р и ж е ,  г д е  в о с т о р г у  з р и т е л е й  и  в о в с е  н е  б ы л о  к о н ц а !  В  с р а в н е н и и  с  П а р и ж е м  д а ж е  Р и м ,  к а з а л о с ь ,  п р и н я л  к а р т и н у  х о л о д н о .  « П о м п е и »  п р и н е с л и  Б р ю л л о в у  м и р о в у ю  с т а в у !  В  П е т е р б у р г  к а р т и н а  п р и б ы л а  в  1 8 3 4  г о д у .  С а м  К а р л  П а в л о в и ч  у е х а л  н а  В о с т о к  п у т е ш е с т в о в а т ь . 

Принес  ты  мирные  трофеи 

С   собой  в  отеческую  сень,  И  стал  «Последний  день  Помпеи»  —  Для  русской  кисти  первый  день!  —  п и с а л  Е в г е н и й  Б а р а т ы н с к и й .  С т о я л  а в г у с т .  У  п о д ъ е з д а  и м п е р а т о р с к о й  А к а д е м и и  х у д о ж е с т в  б ы л о  н е  п р о т о л к н у т ь с я .  Ж а ж д у щ и е  с  т р у д о м  п р о б и р а л и с ь  в  А н т и ч н ы й  з а л ,  где  ви се­ л а  « П о м п е я » .  Р е ш е т к а  о т д е л я л а  к а р т и н у  о т  п у б л и к и .  К о н е ч н о ,  з р и т е л и  пред­ с т а в л я л и ,  ч т о  у в и д я т  н е ч т о  к о л о с с а л ь н о е ,  п о  т о ,  ч т о  у в и д е л и ,  п р е в з о ш л о  в с е  в о з м о ж н ы е  о ж и д а н и я .  И х  о с л е п и л и  в с п ы ш к а  м о л н и и  и  к р а с н о е  п л а м я  вул­ к а н а  н а  ф о н е  г р о з о в о г о  н е б а !  К а ж д ы й  о щ у щ а л  с е б я  о д н и м  и з  т о л п ы  о х в а ч е н ­ н ы х  у ж а с о м  п о м п е я н .  Ч у д и л о с ь ,  ч т о  с л ы ш е н  о г л у ш и т е л ь н ы й  г р о м ,  ч т о  з е м л я  к о л е б л е т с я  п о д  н о г а м и ,  п а д а е т  н е б о . . .  Н е к о т о р ы е  з р и т е л и  в  с т р а х е  о т с т у п а л и  о т  к а р т и н ы  и ,  д о б р а в ш и с ь  д о  ле­ с т н и ц ы ,  б р о с а л и с ь  б е г о м  п о  н е й .  Н о  н а  д р у г о е  у т р о ,  п о с л е  п л о х о  п р о в е д е н ­ н о й  н о ч и ,  с н о в а  ш л и  н а  в ы с т а в к у .  П о м п с я н е  с т р е м я т с я  б е г с т в о м  с п а с т и с ь  о т  с т р а ш н о г о  и з в е р ж е н и я .  И м е н ­ н о  в  т а к и е  м и н у т ы  п р о я в л я е т с я  и с т и н н а я  с у щ н о с т ь  ч е л о в е к а .  В о т  д в а  с ы н а  н е с у т  п а  п л е ч а х  с т а р и к а - о т ц а ;  ю н о ш а ,  ж е л а ю щ и й  с п а с т и  с т а р у х у - м а т ь ,  упра­ ш и в а е т  е е  п р о д о л ж а т ь  п у т ь ;  м у ж  с т р е м и т с я  у б е р е ч ь  о т  б е д ы  л ю б и м у ю  ж е н у ;  м а т ь  п е р е д  г и б е л ь ю  в  п о с л е д н и й  р а з  о б н и м а е т  с в о и х  д о ч е р е й .  В  ц е н т р е  кар­ т и н ы  м о л о д а я  к р а с и в а я  ж е н щ и н а ,  з а м е р т в о  у п а в ш а я  с  к о л е с н и ц ы ,  р я д о м  с  н е й  —  с е  р е б е н о к . 

Ч е м  до л ьш е  з р и т е л и  всм атривались,  тем  глубже  н а ч и н а л и  постигать  душ у  с о з д а т е л я  « П о м п е и » ,  его  с о п р и ч а с т н о с т ь  к  п р о и с х о д я щ е м у .  ( Н е д а р о м  Брюл­ л о в  с р е д и  т о л п ы ,  о х в а ч е н н о й  п ан и к о й ,  и з о б р а з и л  сам о го  с еб я  с  я щ и к о м  кра­ сок  и  кистей  на  го л о ве.)  А  то,  что  х у д о ж н и к  п о м е с т и л  па  п о л о т н е  отврати­ т е л ь н о г о  с к р я г у ,  с о б и р а ю щ е г о  д а ж е  в  т а к о й  м о м е н т  н и к о м у  н е  н у ж н о е ,  р а з б р о с а н н о е  по  з е м л е  зо л о то ,  ещ е  более  о т т е н я л о  и  п о д ч е р к и в а л о  в ы с о к и е  ч е л о в е ч е с к и е  качества  п о м п с я н .  З р и т е л и  п о н и м а л и  и  другое:  з а л и т ы е  светом,  с о в е р ш е н н ы е  в  своей  п л а с т и ч е с к о й  красоте  тела  п р е к р а с н ы  не  т о л ь к о  благо­ даря  г е н и а л ь н о й  к и с т и  худ о ж н и к а,  но  так ж е  и  потом у,  что  о н и  и зл у ч а ю т  свет  д у ш е в н о г о  б л а го р о д с тв а .  К огда  из  п у т е ш е с т в и я  Б р ю л л о в  приехал  в  Р о с с и ю ,  он  б ы л  п р о в о з г л а ш е н  п е р в ы м  х у д о ж н и к о м .  Его  н азн ач и л и  п р о ф е с с о р о м  А к адем и и ,  в е л ь м о ж и  напе­ ребой  т о р о п и л и с ь  з а п о л у ч и т ь  его  к  себе.  О н  н е  л ю б и л  п а р а д н ы х  з в а н ы х  обедов,  го в о р и л :  « П о  м о ем у  л у ч ш е  щей  го р ш о к  да  к а ш а  —  з а т о  дома,  м еж ду  д р у з ь я м и » .  О д н а к о  в о с п о л ь з о в а л с я  рас­ п о л о ж е н и е м  к  нем у  в ы с о к и х  персон,  в ы х л о п о та л  в о л ь н у ю  —  о с в о б о ж д е н и е  от  к р е п о с т н о й  з а в и с и м о с т и  д л я  двух  у ч е н и к о в  А к а д е м и и .  И з в е с т н о с т ь  Б р ю л л о в а  в  Р о с с и и  р о с л а  с  н е и м о в е р н о й  с к о р о с т ь ю .  Кар­ ти н а  « П о с л е д н и й  ден ь  П о м н е н »  в  ты ся ч ах  р е п р о д у к ц и й  р а с х о д и л а с ь  по  стра­ не,  ее  з н а л и  от  м ала  до  в е л и к а .  С л у ч а л и с ь  и  к у р ьезы .  П р о г у л и в а я с ь  о д н а ж д ы  с  д р у з ь я м и ,  х у д о ж н и к  у в и д е л  балаган  с  в ы в е с к о й :  « П а н о р а м а  П о с л е д н е г о  д н я  П о м п е и » .  З а ш е л  туда  и  гр о м к о  р а с с м е я л с я ,  у в и д е в  к а к у ю -то  к а р и к а т у р у  н а  свою  к а р т и н у .  —  Н ет,  м адам ,  у  вас  « П о м п е я »  никуда  не  г о д и т с я !  —  ск азал  он  содержа­ т е л ь н и ц е  балагана,  м ад ам  Д ю ш е .  Н а  что  эта  ж е н щ и н а  с  о б и д о й  и  возмущени­ ем  о т в е т и л а :  —  И з в и н и т е ,  сам  х у д о ж н и к  Б р ю л л о в  б ы л  у  м е н я ,  когда  п а н о р а м а  нахо­ д и л а с ь  за  г р а н и ц е й !  З н а ч е н и е  Б р ю л л о в а  б ы л о  в е л и к о  д л я  его  с о в р е м е н н и к о в .  М а с т и т ы е  жи­ в о п и с ц ы ,  п о д с т е г н у т ы е  им,  его  м и р о в о й  мгновенно]']  и з в е с т н о с т ь ю ,  п ы т а л и с ь  создать  в т о р у ю  « П о м п е ю » ,  это  стало  и х  го р я ч ей  м е ч то й .  У м е р е н н ы е  ю нош и  тож е  п о р е ш и л и ,  что  если  им  не  дойти  до  самого  Б р ю л л о в а ,  то  хотя  бы  п о п асть  в  его  с в и т у !  Н о  т в о р ч е с т в о  Б р ю л л о в а  я в и л о с ь  з а в е р ш е н и е м  р у с с к о г о  класси­ цизм а,  д а л ь н е й ш и й  путь  в  этом  н а п р а в л е н и и  вел  к  б е с п л о д н о м у  подражатель­ ству.  « П о м п е я »  от  и м е н и  к л а с с и ц и з м а  с к а за л а  все,  з а в е р ш и л а  к л а с с и ц и з м  с  б л е с к о м ,  и  в  э т о м  се  н е п р е х о д я щ а я  ц е н н о с т ь .  Да  и  сам  К а р л  П а в л о в и ч  не  с то л ь к о  о с о з н а н н о ,  с к о л ь к о  угадав,  п о к азал  в  к а р т и н е  с о к р у ш е н и е  к у м и р о в  — 

с т а т у й  б о г о в  и  ц е з а р е й ,  с о п о с т а в и л  ж р е ц а - я з ы ч н и к а  и  х р и с т и а н с к о г о  с в я щ е н ­ н и к а ,  ж и в о г о  м л а д е н ц а  и  м е р т в о й  м а т е р и  —  в с е  д о л ж н о  б ы л о  в н у ш и т ь  м ы с л ь  о  н е о т в р а т и м о с т и  г и б е л и  с т а р о г о  м и р а  и  с т о л ь  ж е  н е и з б е ж н о й  н а  е г о  р у и н а х  н о в о й  ж и з н и . 

Литература  Машковцев  Н.  Ю н о м у  х у д о ж н и к у .  —  М.:  АХ  С С С Р  1963.  Бенуа  А.  И с к у с с т в о .  —  М.:  П р о с в е щ е н и е ,  1989.  О стровский  Б.  Р а с с к а з ы  о  р у с с к о й  ж и в о п и с и  —  М.:  И з о б р а з .  и с к у с с т в о ,  1987. 

«Сватовство  майора»  О т е ц  П а в л а  —  с о л д а т  п о р о т ы й ,  к о л о т ы й ,  р у б л е н ы й ,  с т р е л я н ы й ,  п р о б и л ­ с я - т а к и  в  п о р у ч и к и ,  н о  п о с л е д н я я  р а н а  п о г н а л а  в  о т с т а в к у .  С  ж е н о й - т у р ч а н ­ к о й ,  в ы в е з е н н о й  и з  м о л д а в с к о й  к а м п а н и и ,  о к а з а л с я  о н  в  М о с к в е ,  гд е  п о с т у ­ п и л  с е к р е т а р е м  в  М о с к о в с к у ю  у п р а в у  б л а г о ч и н и я .  К у д а  д е л а с ь  э к з о т и ч е с к а я  ж е н а ,  н е и з в е с т н о ,  н о  ч е р е з  ч е т ы р е  г о д а  А н д р е й  И л л а р и о н о в и ч  ж е н и л с я  сно­ в а  —  н а  к у п е ч е с к о й  в д о в е  Н а т а л ь е  А л е к с е е в н е  К а л а ш н и к о в о й .  Д е т е й  н а р о д и ­ л и  м н о г о .  О т  о т ц а  П а в л у  п е р е ш л а  б е с к о м п р о м и с с н а я  ч е с т н о с т ь ,  о т  м а т е р и  —  д у ш е в ­ н а я  о т з ы в ч и в о с т ь  и  д е л и к а т н о с т ь .  Н е п о л н ы х  д в е н а д ц а т и  .дет  П а в л у ш у  о т д а л и  в  М о с к о в с к и й  к а д е т с к и й  кор­ п у с ,  н а  к а з е н н о е  о б е с п е ч е н и е .  « М е н я  с у д ь б а ,  о т е ц  и  м а т ь  н а з н а ч и л и  м а р ш и ­ р о в а т ь » ,  —  г о в о р и л  о н  в п о с л е д с т в и и .  В  к а д е т с к о м  к о р п у с е  д и р е к т о р  К р и г е р  з а я в л я л :  « Р у с с к и х  н а д о  м е н е е  у ч и т ь ,  а  б о л е е  п а л к о й  б и т ь ! »  М у ш т р а  б ы л а  с т р а ш н а я .  Н е  в с е  в ы д е р ж и в а л и ,  м н о г и е  н е  з а к а н ч и в а л и  к о р п у с а  и з - з а  с е р д е ч н ы х  п р и с т у п о в .  В  м а ш и н е ,  д о л ж е н с т в у ю щ е й  с д е л а т ь  и з  П а в л а  Ф е д о т о в а  ч е л о в е к а ,  нуж­ н о г о  г о с у д а р с т в у ,  о н  п р о б ы л  с е м ь  л е г .  З д е с ь ,  в  к о р п у с е ,  П а в е л  п р и с т р а с т и л ­ с я  р и с о в а т ь  б е з о б и д н ы е  к а р и к а т у р ы  п а  с в о и х  т о в а р и щ е й .  С х о д с т в о  б ы л о  с и л ь ­ н о е ,  и  к а р и к а т у р ы  с д е л а л и  е м у  с р е д и  д р у з е й  и м я  к а к  х у д о ж н и к у .  К р о м е  т о г о ,  Ф е д о т о в  х о р о н ю  п е л ,  и г р а л  п а  г и т а р е  и  н а  с к р и п к е ,  с о ч и н я л  с т и х и .  С о с т о я л с я  в ы п у с к .  Ф е д о т о в  п о л у ч и л  о ф и ц е р с к о е  з в а н и е  и  б ы л  н а п р а в ­ л е н  в  П е т е р б у р г ,  в  л е й б - г в а р д и и  Ф и н л я н д с к и й  п о л к .  К а з а л о с ь  б ы ,  н е в е л и к а  р а з н и ц а  —  и з  о д н о й  к а з а р м ы  в  д р у г у ю ,  н о  ж и з н ь  б ы л а  с о в с е м  и н а я .  Н а  в с е  т р е б о в а л и с ь  д е н ь г и !  Н а  п р е д в и д е н н ы е  и  н е п р е д в и д е н н ы е  р а с х о д ы ,  а  в  гвар­ д и и  —  в о  ч т о  б ы  т о  п и  с т а л о !  —  д е р ж а т ь  т о н .  Д л я  « т о н а »  б ы л  н у ж е н  х о р о ш о  о б у с т р о е н н ы й  б ы т ,  с о б с т в е н н ы й  д е н щ и к ,  б л е с т я щ и й  в н е ш н и й  в и д . . .  О ф и ц е р ­ с к о г о  ж а л о в а н ь я  н а  в с е  э т о  н и к а к  н е  х в а т а л о ,  а  д е р е в е н е к  с  к р е п о с т н ы м и  у  П а в л а  н е  б ы л о .  В о т  к о г д а  Ф е д о т о в  о щ у т и л  с в о ю  у н и з и т е л ь н у ю  б е д н о с т ь !  О н  э к о н о м и л  н а  е д е ,  д у ш у  о т в о д и л  н а  с т и х о т в о р н ы х  з а р и с о в к а х . . .  —  « п о з у б о с к а ­ л и л и ,  о т в е л и  д у ш у  —  и  л е г ч е » .  В  п о л к у ,  к р о м е  к а р а н д а ш н ы х  к а р и к а т у р ,  Ф е д о т о в  п и с а л  и  п о р т р е т ы ,  при­ ч е м  в  г р о м а д н о м  к о л и ч е с т в е .  И м е н н о  п о р т р е т и р о в а н и е  о т к р ы л о  е м у  в п е р в ы е  в  ж и з н и  т у  р а д о с т ь ,  т о  н е п о в т о р и м о е  н а с л а ж д е н и е ,  к о т о р о е  д а е т  р и с о в а н и е  с 

Сватовство  майора. 

1849 

н а т у р ы ,  н а с л а ж д е н и е  з о р к о  в г л я д ы в а т ь с я  в  ч е л о в е к а ,  с и д я щ е г о  п е р е д  т о б о й  и  п е р е с т а в ш е г о  б ы т ь  п р о с т о  т в о и м  з н а к о м ц е м ,  —  о н  у ж е  о б р а т и л с я  в  н е к и й  м и р ,  к о т о р ы й  н а д о  п о с т и г н у т ь  т а к и м ,  к а к о й  о н  е с т ь .  Р е п у т а ц и я  п о л к о в о г о  Р а ф а э л я  т е ш и л а  с а м о л ю б и е  Ф е д о т о в а ,  н о  н и  к  ч е м у  с е р ь е з н о м у  н е  о б я з ы в а л а .  Ч т о б ы  в ы р в а т ь с я  и з  э т о г о  с л а д к о г о  п л е н а ,  о н  с т а л  п о с е щ а т ь  в е ч е р н и е  к л а с с ы  А к а д е м и и  х у д о ж е с т в .  У  н е г о  б ы л  т а л а н т ,  б ы л  и  х а р а к т е р .  О н  в з я л с я  з а  д е л о  с е р ь е з н о .  Н о  м о л о д о с т ь  е с т ь  м о л о д о с т ь .  « К а к  р у м я н ы  р а с с в е т ы ,  к а к  я с е н  с в е т  д н я  р о д и л а с ь  н а  с в е т  м о я  К а т е п ь к а !  Н а  п е р в о м  и м е н и ,  к а к о м  я  н а у ч и л с я  в д о х н о в ­ л я т ь с я ,  д у ш о й  с т р е м и т ь с я ,  р а з в и в а т ь с я ,  т о  и м я  —  К а т е п ь к а !  Е й ,  е й  з а  в е с ь  у с п е х  м о й  о б я з а н .  С е р д ц е  м о е  К а т е п ь к а  с в я з а л а  ц е п ь ю  с л а д к о й ! »  Э т у  т р о г а т е л ь н у ю  н а и в н о с т ь  Ф е д о т о в  с о х р а н и л  д о  к о н ц а  с в о и х  д н е й .  Д р у з ь я м ,  д а ж е  б л и з к и м ,  о  л ю б в и  с в о е й  н и ч е г о  н е  г о в о р и л . 

Г о л о в а ч е в ы  б ы л и  с о с е д я м и  Ф е д о т о в ы х  п о  М о с к в е .  К а т я  Г о л о в а ч е в а  б ы л а  н а  ч е т ы р е  г о д а  м о л о ж е  П а в л а ,  о н  и г р а л  с  н е ю ,  р а с ч е с ы в а л  е й  к у д р и ,  н а  р у к а х  п ы т а л с я  н о с и т ь . . .  К о г д а  у е х а л  в  П е т е р б у р г ,  Г о л о в а ч е в ы  в о л е ю  с у д ь б ы  т о ж е  о к а з а л и с ь  т а м .  Р о д и т е л и  К а т и  р е ш и л и ,  ч т о  е й  п о р а  в ы х о д и т ь  в  с в е т ,  К а т е  б ы л о  у ж е  в о с е м ­ н а д ц а т ь .  Л ю б о в ь  н а ч а л а с ь  в р о д е  б ы  ш у т я ,  и г р а ю ч и ,  н о  м е с я ц а  ч е р е з  т р и  в л ю б ­ л е н н ы е  у ж е  н е  м ы с л и л и  с е б я  д р у г  б е з  д р у г а .  П р е д п о л а г а л о с ь ,  ч т о  Г о л о в а ч е ­ в ы  с к о р о  у е д у т ,  н о  о п я т ь  в е р н у т с я .  И  б у д у щ е е  П а в л а  и  К а т и  с т а л о  т у м а н н ы м .  Б е с п о к о й н ы й  б ы л  г о д .  К  с ч а с т ь ю ,  Ф е д о т о в у  д а л и  ч е т ы р е х м е с я ч н ы й  от­ п у с к ,  и  о н  в ы е х а л  в  М о с к в у .  К  К а т е !  Д о м а  —  н и щ е т а .  Н о  р я д о м  —  К а т я !  В с т р е ч и  б ы л и  е ж е д н е в н ы ,  р а з г о в о р ы  н е с к о н ч а е м ы .  П о л о ж е н и е  о б о и м  п р е д с т а в л я л о с ь  п р о с т ы м ,  и  н а д о  б ы л о  т о л ь ­ к о  н а б р а т ь с я  т е р п е н и я  —  с н а ч а л а  д о  с л е д у ю щ е й  в с т р е ч и ,  а  п о т о м ,  Б о г  д а с т ,  д о  т о г о  м о м е н т а ,  к о г д а  о б с т о я т е л ь с т в а  о к а ж у т с я  в п о л н е  б л а г о п р и я т н ы м и .  Н о  К а т и н а  м а м е н ь к а  с т р о и л а  с о в с е м  и н ы е  п л а н ы .  С н о в а  п о в е з л а  д о ч ь  в  П е т е р б у р г  н а  б а л ы ,  п о к а з ы в а т ь  К а т е п ь к у  с в е т у  и  з а м а н и в а т ь  ж е н и х о в .  Ф е ­ д о т о в ,  п о  м н е н и ю  м а м е н ь к и ,  в  м у ж ь я  К а т е  н е  г о д и л с я .  Ч т о  п р о к у  о т  м у ж а ,  у  к о т о р о г о  н а  р у к а х  м н о г о ч и с л е н н о е  с е м е й с т в о ,  и  о н  в ы н у ж д е н  д а ж е  с в о е  не­ б о л ь ш о е  ж а л о в а н ь е  д е л и т ь  п о п о л а м  —  и м  и  с е б е .  Ч т о  з а  ж и з н ь  б у д е т  у  К а т е н ь к и ,  к о г д а  к а ж д ы й  к у с о к ,  к а ж д а я  л е н т о ч к а  н а  с ч е т у ?  К а т е н ь к е  б ы л  н у ж е н  т о л ь к о  П а в л у ш а !  О д н а к о  м а м у ш к и ,  к у м у ш к и  и  сва­ х и  т а к  з а г о в о р и л и  б е д н у ю  д е в у ш к у ,  т а к  н а п у г а л и  б у д у щ и м ,  ч т о  е й  с т а л о  с т р а ш н о .  И  о н а  с о г л а с и л а с ь  в ы й т и  з а м у ж  з а  ч е л о в е к а  с  б о л е е  у с т о й ч и в ы м  м а т е р и а л ь н ы м  п о л о ж е н и е м .  Н о  к а к  с о г л а ш а л а с ь !  К а р т и н а  « С в а т о в с т в о  м ай­ о р а » ,  н а п и с а н н а я  Ф е д о т о в ы м  в  1 8 4 8  г о д у ,  л у ч ш е  в с е г о  п е р е д а е т  э т о .  Р о д и т е л и  с б ы в а ю т  д о ч к у  с  р у к .  Н е в е с т а ,  к а к  б о л ь ш а я  с в е т л а я  п т и ц а  ( х о т я ,  у в ы ,  н е  б е з  ж е м а н с т в а ,  у ж е  п р и в и т о г о  с в е т о м ) ,  р в е т с я  к  с п а с и т е л ь н о й  д в е р и .  В  ч е р т а х  н е в е с т ы  —  ч е р т ы  К а т е н ь к и  Г о л о в а ч е в о й .  « С в а д ь б а  К а т и  с о с т о я л а с ь  9  н о я б р я .  С о  в ч е р а ш н е г о  д н я  е е  н е т  д л я  м е н я » .  О т ч а я н и ю  Ф е д о т о в а  н е  б ы л о  г р а н и ц .  И  р у ш и л а с ь  н е  т о л ь к о  л ю б о в ь ,  ру­ ш и л а с ь  в е р а  в  р а з у м н о с т ь  м и р а ! 

«Анкор,  еще  анкор!»  Г р о м а д н ы й  дар,  о т п у щ е н н ы й  Ф е д о т о в у  п р и р о д о й ,  рос  с  к а ж д ы м  д н е м .  Ещ е  в  1844  году  П а в е л  А н дрееви ч  п р о с т и л с я  со  с в о и м  п о л к о м ,  ибо  с о в м е щ а т ь  в о е н н у ю  с л у ж б у  с  с е р ь е з н ы м и  з а н я т и я м и  и с к у с с тв о м  б ы л о  н е в о з м о ж н о .  Вме­ сте  с  н и м  п о л у ч и л  о тс та в к у  и  в е р н ы й  его  слуга  А р к ади й  К о р ш у н о в .  Посели­ л и с ь  о н и  н а  В а с и л ь е в с к о м  острове,  в  те с н о й  к в а р т и р к е .  Б е з  с о ж а л е н и я  к р у т о  и з м е н и л  Ф е д о т о в  п о р я д о к  с в о е й  ж и з н и ,  п е ш к о м  о т д а в ш и с ь  ж и в о п и с и .  Д о  д р у з е й  п о р о й  д о х о д и л и  слухи ,  что  он  р аб о тает  ут­ ром,  вечером ,  н очью ,  р а б о та е т  так,  что  «см о тр еть  с т р а ш н о » .  В  1848  году  Ф е д о т о в у  б ы л о  п р и с в о е н о  з в а н и е  а к а д е м и к а  з а  к а р т и н ы  « С в е ж и й  к а в а л е р » ,  « Р а з б о р ч и в а я  невеста»  и  « С в а т о в с т в о  м а й о р а » .  Радовал­ с я !  Д а  р а д о с ть  о к а з а л а с ь  н е д о л го й .  У ж е  с к о р о  его  т в о р ч е с т в о  б ы л о  н а з в а н о 

к р а м о л ь н ы м ,  Ф е д о т о в  о б в и н е н  в  з л о б н о с т и  и  у м ы ш л е н н о м  и с к а ж е н и и  дей­ с т в и т е л ь н о с т и .  —  В  х р и с т и а н с к о м  о б щ е с т в е  т а к и м  п е т  м е с т а !  —  ш и н е л и  е м у  в с л е д .  Э т о  о ч е н ь  с и л ь н о  п о в л и я л о  н а  у м о н а с т р о е н и е  Ф е д о т о в а .  М и р  н е  ж е л а л  и с п р а в л я т ь с я ,  н а п р о т и в ,  о н  с т а н о в и л с я  в с е  н е п р и г л я д н е е .  П а в л у  А н д р е е в и ч у  ш е л  т р и д ц а т ь  ш е с т о й  г о д ;  в н и м а т е л ь н ы е  г л а з а  е г о  с м о т р е л и  у с т а л о .  О н  п р и с т а л ь н о  в г л я д ы в а л с я  в  ж и з н ь ,  и  ч е м  б о л ь ш е  в г л я д ы ­ в а л с я  в  н е е ,  к о п о ш а щ у ю с я  н а п о д о б и е  г и г а н т с к о г о  м у р а в е й н и к а ,  т е м  б о л е е  за­ д у м ы в а л с я .  « Н и к т о  н е  ж и в е т  н а с т о я щ е й  ж и з н ь ю ,  а  в с е  и г р а ю т  з а д а н н ы е  р о л и .  О д н и м  р о л ь  —  п у с к а т ь  п ы л ь  в  г л а з а ;  д р у г и м  —  с  ж и р у  б е с и т ь с я ;  т р е т ь и м  п р о з я б а т ь ,  н о  п и  в  к о е м  с л у ч а е  н е  п р и з н а в а т ь с я  в  э т о м . . . »  М ы с л и  и  н а б л ю д е ­ н и я  Ф е д о т о в а  в о п л о щ а л и с ь  в  е г о  к а р т и н а х  и  к а к  б ы  о т в о р я л и  з р и т е л ю  д в е р ь  в  с о в р е м е н н у ю  е м у  Р о с с и ю .  Р а б о т а л  и с с т у п л е н н о ,  в е с ь  б ы л  в о  в л а с т и  с в о и х  з а м ы с л о в  и  п л а н о в .  И н о г ­ д а  р а с с к а з ы в а л  д р у з ь я м  о  н о в ы х  т е м а х  б у д у щ и х  к а р т и н ,  и  э т о  б ы л и  и з у м и ­ т е л ь н ы е  п о  м ы с л и ,  в д о х н о в е н и ю  з а д у м а н н ы е  р а б о т ы !  М е ж д у  т е м  п а  д у ш е  б ы л о  т р е в о ж н о .  С л а в а  Б о г у ,  р я д о м  н а х о д и л с я  А рка­ д и й  К о р ш у н о в .  З о л о т о й  ч е л о в е к ,  и с т и н н ы й  п о д а р о к  с у д ь б ы !  Х и т р о в а т ы й ,  в о р ч л и в ы й ,  э к о н о м н ы й ,  п р е д п р и и м ч и в ы й ,  о н  я в л я л  с о б о й  п р о с т о г о  р у с с к о г о  ч е л о в е к а  в  е г о  л у ч ш е м  в и д е .  О н  в п о л н е  п р о н и к с я  л и ч н о с т ь ю  с в о е г о  х о з я и н а ,  е г о  и н т е р е с а м и  и  з а б о т а м и ,  в  к а к о й - т о  м е р е  д а ж е  х у д о ж е с т в е н н ы м и  п р и с т р а ­ с т и я м и .  С в о ю  к о м н а т к у  о н  о к л е и л  р а з н ы м и  к а р т и н к а м и  и  н е у д а ч н ы м и  р и с у н ­ к а м и  Ф е д о т о в а ,  о т д а н н ы м и  е м у  з а  н е н а д о б н о с т ь ю .  —  К а к  ж е  и  м н е  н е  з а н и м а т ь с я  х у д о ж е с т в а м и ?  —  в е с е л о  г о в о р и л  о н .  П а в е л  А н д р е е в и ч  п л а т и л  е м у  т о й  ж е  п р е д а н н о с т ь ю :  к о г д а  К о р ш у н о в  за­ б о л е л ,  о н ,  н и к о г д а  н е  б р а в ш и й  д е н е г  в  д о л г ,  в п е р в ы е  в з я л ,  ч т о б ы  в ы к у п и т ь  д о р о г о е  л е к а р с т в о .  —  П р и ш е л  м о й  ч е р е д  с л у ж и т ь  т е б е .  Д е н е г  н е  х в а т а л о  п а н и ч е с к и .  О д н а ж д ы  П а в е л  А н д р е е в и ч  с и д е л  в  н е б о л ь ­ ш о м  с а д и к е  в о з л е  д о м а ,  п е ч а л ь н о  и г р а л  н а  г и т а р е .  Л ю б о п ы т н ы е  и  п р а з д н ы е  п р о х о ж и е  о с т а н а в л и в а л и с ь ,  с л у ш а л и ,  и  с к о р о  и х  н а б р а л о с ь  м н о г о .  Ф е д о т о в  н е  з а м е ч а л .  З а т о  з а м е т и л  К о р ш у н о в .  И  с р а з у  с о о б р а з и л ,  к а к  и з в л е ч ь  и з  э т о г о  п о л ь з у .  О н  в п у с т и л  з е в а к  в  с а д и к :  п у с т ь  с л у ш а ю т  м у з ы к у  х о з я и н а ,  н о  ч т о б ы  д а л и  з а  э т о  д е н щ и к у  « н а  ч а й » .  К  о б е д у  о н  п о д а л  П а в л у  А н д р е е в и ч у  х о р о ш е е  в и н о  и  з а к у с к у .  Ф е д о т о в  н е  б ы л  с т о л ь  м е ч т а т е л е н  и  о т р е ш е н  о т  ж и з н и ,  что­ б ы  н е  у д и в и т ь с я  я с т в у .  П р и ш л о с ь  К о р ш у н о в у  в ы к л а д ы в а т ь  п р а в д у .  Ф е д о т о в 

п р е к р а т и л  п о с е щ е н и е  л ю б и т е л е й  е г о  и г р ы .  Н е  п о м о г л и  и  с с ы л к и  К о р ш у н о в а  н а  т о ,  ч т о  и м е н н о  о н  в ы т я г и в а е т  х о з я й с т в о ,  и  н е ч е г о  б а р и н у  т у т  к о м а н д о в а т ь .  Р о д н ы е  и з  М о с к в ы  п и с а л и  о  т я ж е л о м  д е н е ж н о м  п о л о ж е н и и .  У  с е с т р ы  у м е р  м у ж ,  о с т а л а с ь  о д н а  с  м а л е н ь к и м и  д е т ь м и .  П р и ш л о с ь  п р о д а т ь  р о д н о й  д о м .  О т ц у  ш е л  д е в я т ы й  д е с я т о к .  Н а д о  б ы л о  ч т о - т о  п р е д п р и н и м а т ь ,  и  Ф е д о т о в  с т а л  к о п и р о в а т ь  с о б с т в е н ­ н ы е  к а р т и н ы  д л я  п р о д а ж и .  Э т о  б ы л о  л е г ч е ,  ч е м  п и с а т ь  н о в ы е .  Н е  п р и х о д и ­ л о с ь  о б д у м ы в а т ь  с ю ж е т ,  н е  с п а т ь  п о  н о ч а м  в  п о и с к а х  т о ч н о г о  р е ш е н и я . . .  Н о  к о п и и  о т н и м а л и  д р а г о ц е н н о е  в р е м я ,  и  П а в е л  А н д р е е в и ч  р е ш и л с я  н а  то ,  н а  ч т о  в с е  е щ е  н е  р е ш а л с я  —  п р о д а т ь  « С в а т о в с т в о  м а й о р а »  г е н е р а л у  П р я н и ш н и к о ­ ву,  к о т о р ы й  д а в н о  х о т е л  е е  и м е т ь  у  с е б я .  Г е н е р а л ,  п о л ь з у я с ь  б е з в ы х о д н ы м  п о л о ж е н и е м  х у д о ж н и к а ,  в ы т о р г о в а л  « С в а т о в с т в о  м а й о р а »  з а  п о л ц е н ы ,  и  о т  э т о й  с д е л к и  у  Ф е д о т о в а  п о я в и л о с ь  у ж е  п о л н о е  о щ у щ е н и е  б е с п р о с в е т н о с т и .  А  т у т  е щ е  з н а к о м ы й  п о  к о р п у с у  р а с с к а ­ з а л ,  ч т о  в с ю  з и м у  п р о м а я л с я  в  д е р е в е н с к о й  г л у ш и .  В  и з б а х  —  п о  д в о е ,  т р о е .  Г р а ф и н  в о д к и ,  п о с т е п е н н о  о с у ш а е м ы й  з а  д е н ь ,  в е ч е р н и е  с б о р и щ а  п о о ч е р е д ­ н о  д р у г  у  д р у г а  и л и  у  п о л к о в о г о  к о м а н д и р а  —  с  к а р т а м и ,  р о м о м ,  о т  к о т о р о г о  н а у т р о  н е с т е р п и м о  б о л и т  г о л о в а .  П у с т а я  б о л т о в н я ,  п е р е с к а з ы в а н и е  б ы л е й  и  н е б ы л и ц ,  п ь я н ы е  з а б а в ы ,  к р о в а в ы е  с т ы ч к и  —  м о н о т о н н о с т ь  п о в т о р я е м ы х  буд­ н е й  д е л а е т с я  п о с т е п е н н о  к о ш м а р о м ,  г и б н е т  ч е л о в е ч е с к а я  д у ш а .  У  Ф е д о т о в а  р о д и л с я  з а м ы с е л  н а п и с а т ь  о б  э т о м  к а р т и н у .  Д в а  м и р а  о д н о в р е м е н н о  п р е д с т а в и л  Ф е д о т о в  з р и т е л ю .  В  о д н о м  —  т о р ж е ­ с т в е н н ы й  п о к о й  ( н о ч ь ,  о г о н е к  и з  с о с е д н е г о  д о м а ) ,  в  д р у г о м  —  х а о с  л ю д с к о й  ж и з н и :  з л о в е щ а я  п р о к у р е н н а я  к а м о р к а  с  п ь я н ы м  о ф и ц е р о м ,  г о н я ю щ и м  несча­ с т н о г о  п с а ,  и  б е з ы с х о д н о с т ь  с к у к и .  Г о р я щ и е  к р а с к и  п р е в р а т и л и  к а м о р к у  в  п р е и с п о д н ю ю ,  г д е  в  т о с к е  м а е т с я  ч е л о в е к ,  н е  м е н е е  н е с ч а с т н ы й ,  ч е м  з а г н а н н а я  с о б а к а .  « К а к  я  п о х о ж  н а  э т о г о  б е д н о г о  п у д е л я !  —  д у м а л  х у д о ж н и к .  —  " А н к о р ,  е щ е  а н к о р ! "  —  г о в о р и т  м н е  с у д ь б а ,  и  я  п о к о р н о  п р и н и м а ю с ь  п е р е п р ы г и в а т ь  ч е р е з  о ч е р е д н о е  п р е п я т с т в и е .  К а к  я  у с т а л ! . . »  З а м а х  б ы л  с л и ш к о м  в е л и к .  Ф е д о т о в  д а л е к о  о б о г н а л  с в о и х  с о в р е м е н н и ­ к о в ,  ш а г н у в  i s  и с к у с с т в о  с р а з у  X X  в е к а .  О н  с о в е р ш и л  с л и ш к о м  м н о г о  д л я  че­ л о в е к а ,  у  к о т о р о г о  т о л ь к о  о д н а  г о л о в а ,  о д н а  п а р а  р у к  и  о д н а  ж и з н ь .  К р о м е  т о г о ,  « Ф е д о т о в  б ы л  я в л е н и е м . . .  н е о ж и д а н н ы м  и  е д и н ы м .  К о г д а  о н  ...  с т а л  у г р о ж а т ь  в е л и ч и ю . . .  н а  п е т о  в о с с т а л и ,  и  о н  б ы л  р а з д а в л е н » . 

1 8  н о я б р я  1 8 5 2  г о д а  д е н щ и к  Ф е д о т о в а  К о р ш у н о в  п р о в о д и л  П а в л а  Анд­ р е е в и ч а  д о  с а м о й  м о г и л ы ,  а  з а т е м  с г и н у л  н е и з в е с т н о  к у д а . 

Литература  Харджиев  Н.  П о с л е д н и е  к а р т и н ы  Ф е д о т о в а .  -  М.:  П р о с в е щ е н и е ,  1989.  Кузьмин  Э.  П а в е л  Ф е д о т о в .  —  М.:  И с к у с с т в о ,  1990.  Шер  Н.  С .  Р а с с к а з ы  о  р у с с к и х  х у д о ж н и к а х .  -  М.:  Д е т с к а я  л и т е р а т у р а ,  1966. 

И В А Н  К О Н С Т А Н Т И Н О В И Ч  А Й В А З О В С К И Й  1 8 1 7 - 1 9 0 0 

А.  В.  Тыранов.  Портрет  И.  К.  Айвазовского. 

1841 

«Наваринский  бой»  В  п е р в о й  п о л о в и н е  X I X  в е к а ,  к о г д а  ю н ы й  О в а н е с  Г а й в а з о в с к и й  ( И в а н  А й в а з о в с к и й )  у ч и л с я  в  А к а д е м и и  х у д о ж е с т в  в  П е т е р б у р г е ,  т а м  б л и с т а л  гаст­ р о л е р  и з  Ф р а н ц и и  Т а н п с р .  Д р у з ь я  и  с о о т е ч е с т в е н н и к и  Т а н н е р а ,  д а в н о  обо­ с н о в а в ш и е с я  в  Р о с с и и ,  р а с п р о с т р а н я л и  с л у х и  о  е г о  н е п р е в з о й д е н н о м  худо­ ж е с т в е н н о м  д а р о в а н и и .  Т а п н е р  б ы л  н а р а с х в а т ,  д а ж е  ц а р ь  Н и к о л а й  I  з а к а з ы в а л  к а р т и н ы  э т о м у  п р о х в о с т у .  Н е  с п р а в л я я с ь  с  б о л ь ш и м  к о л и ч е с т в о м  з а к а з о в ,  Т а н н с р  в з я л  в  п о м о щ ­ н и к и  Г а й  в а з о в с к о г о ,  о д н о г о  и з  л у ч ш и х  у ч е н и к о в  А к а д е м и и .  П о с ы л а л  е г о  пи­ с а т ь  в и д ы  П е т е р б у р г а .  О в а н е с  н е  з н а л  н и  в ы х о д н ы х ,  н и  п р а з д н и к о в ,  р а б о т а я  н а  ф р а н ц у з а .  Д л я  с е б я  с у м е л  н а п и с а т ь  о д и н - е д и н с т в е н н ы й  м о р с к о й  в и д ,  н о  к а р т и н а  с р а з у  по­ п а л а  н а  а к а д е м и ч е с к у ю  в ы с т а в к у .  И  н а д е л а л а  б е д ы  а в т о р у !  К  к а р т и н е  б ы л о  и с  п р о т о л к н у т ь с я ,  в о с х и щ е н н ы е  з р и т е л и  с т о я л и  п е р е д  н е й  ч а с а м и ,  и  Т а н н е р ,  о б о з л и в ш и с ь ,  н а к л е в е т а л  н а  О в а н е с а  ц а р ю .  К а р т и н а  б ы л а  с н я т а  с  в ы с т а в к и .  Д л я  Г а й в а з о в с к о г о  н а с т а л и  ч е р н ы е  д н и .  О н  п о ч т и  н е  в ы х о д и л  и з  с в о е й  к о м н а т ы .  П о д а в л е н н о с т ь ,  т о с к а  н е  п о к и д а л и  е г о .  П о т о м  к  н и м  с т а л о  п р и м е ­ ш и в а т ь с я  о т ч а я н и е .  К о н ч и л а с ь  о с е н ь ,  п р о ш л а  з и м а ,  с н о в а  н а с т у п и л а  в е с н а ,  а  н а д  О в а н е с о м  в с е  е щ е  т я г о т е л а  ц а р с к а я  н е м и л о с т ь .  М н о г и е  и з  т е х ,  к т о  р а н ь ш е  х в а л и л  Г а й в а з о в с к о г о ,  т е п е р ь  з а я в л я л и ,  ч т о  з н а т ь  н и ч е г о  н е  з н а л и  и  н и к о г д а  н е  в и д е л и  е г о  к а р т и н ы .  Н о . . .  Т а н н е р  в  э т о  в р е м я  о к о н ч а т е л ь н о  з а з н а л с я ,  с т а л  д е р з о к  д а ж е  с  л и ц а м и  б л и з к и м и  к о  д в о р у ,  и  Н и к о л а й  I  в е л е л  е м у  п о к и н у т ь  Р о с с и ю .  П р о ш л о  н е с к о л ь к о  д н е й ,  ц а р с к а я  о п а л а  д л я  Г а й в а з о в с к о г о  к о н ч и л а с ь .  А  в с к о р е  п о с л е д о в а л о  р а с п о р я ж е н и е  ц а р я :  « А к а д е м и с т у  Г а й в а з о в с к о м у  с о п р о ­ в о ж д а т ь  е г о  и м п е р а т о р с к о е  в ы с о ч е с т в о  в е л и к о г о  к н я з я  К о н с т а н т и н а  в  пер­ в о м  п р а к т и ч е с к о м  п л а в а н и и  н о  Ф и н с к о м у  з а л и в у » .  О в а н е с  в с т у п и л  н а  п а л у б у  к о р а б л я .  С е р д ц е  е г о  р а д о с т н о  б и л о с ь :  д о  это­ г о  о н  т о л ь к о  с  б е р е г а  л ю б о в а л с я  ф р е г а т а м и .  В о  в р е м я  п л а в а н и я  м о л о д о й  х у д о ж н и к  с м о г  п о - н а с т о я щ е м у  о ц е н и т ь  кра­ с о т у  Б а л т и к и .  Д а ж е  в  с е р ы е  о б л а ч н ы е  д н и ,  к о г д а  м о р с  в о л н о в а л о с ь ,  н е в о з м о ж ­ н о  б ы л о  о т о р в а т ь с я  о т  с о з е р ц а н и я  э т о й  с в о е н р а в н о й  к р а с о т ы !  Э к и п а ж  к о р а б л я  с к о р о  п о л ю б и л  ю н о г о  а к а д е м и с т а .  В  ч а с ы  д о с у г а  м а т р о ­ с ы  о х о т н о  с л у ш а л и  е г о  р а с с к а з ы  о  р о д н о й  Ф е о д о с и и ,  о ф и ц е р ы  у ч и л и  О в а н е с а  р а з б и р а т ь с я  в  у с т р о й с т в е  к о р а б л я  —  и х  у д и в л я л о ,  к а к  б ы с т р о  ю н о ш а  п о с т и г а л  э т у  с л о ж н у ю  н а у к у ,  и  о н и  с о ж а л е л и ,  ч т о  о н  н е  п о ш е л  в  м о р с к и е  о ф и ц е р ы .  Н р а­ в и л а с ь  э к и п а ж у  и  н е у с т р а ш и м о с т ь  О в а н е с а .  В о  в р е м я  ш т о р м о в  о н  н е  п р я т а л с я  в  к а ю т е ,  а  о с т а в а л с я  н а  п а л у б е  и  д е л и л  с  к о м а н д о й  в с е  о п а с н о с т и . 

Наваринский  бой. 

1848 

В  1 8 3 7  г о д у  Г а й в а з о в с к и й  о к о н ч и л  А к а д е м и ю  х у д о ж е с т в  и  в о з в р а т и л с я  в  Ф е о д о с и ю .  К а к  ж е  р а д  б ы л ,  ч т о  с н о в а  н а х о д и т с я  в  р о д н о м  г о р о д е ,  у  р о д н о г о  Ч е р н о г о  м о р я !  З д е с ь  е щ е  м а л ы ш о м  о н  р и с о в а л  к о р а б л и  н а  з а б о р а х ,  з д е с ь  в  т а в е р н а х  с л у ш а л  р а с с к а з ы  м о р я к о в  о  к о р а б л е к р у ш е н и я х ,  о  з л о в е щ и х  г о л о с а х  м о р с к и х  б у р ь ,  о  с л е з а х  р ы б а ч е к ,  н е  д о ж д а в ш и х с я  в о з в р а щ е н и я  м у ж е й . . .  З д е с ь  в п е р в ы е  п р о б у д и л о с ь  в  н е м  ч т о - т о  б у р н о е ,  п о р ы в и с т о е ,  н о  в  т о  ж е  в р е м я  —  с в е т л о е .  О в а н е с  у х о д и л  к  м о р ю  р а н о  у т р о м .  П и с а л  м н о г о ,  н о  м н о г о е  и з  н а п и с а н ­ н о г о  у н и ч т о ж а л .  О н  н е у т о м и м о  б о р о л с я  з а  с о л н ц е  н а  с в о и х  к а р т и н а х ;  ч т о б ы  з р и т е л ь ,  в и д я  и х ,  о к у н у л с я  в с е м  с у щ е с т в о м  с в о и м  в  п о л у д е н н ы е  к р а я .  В  Ф е о д о с и ю  п р и х о д и л и  с м о л я н ы е  р ы б а ц к и е  ф е л ю г и ,  н а п р а в л я в ш и е с я  и з  Г р е ц и и  в  Т у р ц и ю .  И н о г д а  б р о с а л и  я к о р я  б о е в ы е  к о р а б л и  Ч е р н о м о р с к о г о 

флота,  и  однажды  генерал  Раевский  —  начальник  Черноморской  береговой  линии  —  пригласил  художника  отправиться  с  ним  на  Кавказ  наблюдать  бое­ вые  действия.  Смелость  и  отвага,  проявленные  Гайвазовским  в  боевой  обстановке  во  время десанта  в  Субаше,  вызвали  к художнику симпатию  среди  моряков  и  со­ ответствующий  отклик  в  Петербурге.  В  1840  году  Академия  художеств  отправила  Гайвазовского  в  Европу.  Первой  на  пути  странствования  художника  была  Венеция  —  город,  по­ строенный  в  X II  веке  на  четырехстах  тысячах  свай  из  прикамской  листвен­ ницы.  Итальянский  историк  писал  о  Венеции:  «Благополучие  ее  населения  обеспечивается  всемирной  торговлей  и  прочностью  свайных  сооружений  го­ рода  на  островах  —  пермскими  карагаями».  В  Венеции  находился  армянский  монастырь  святого  Лазаря,  там  жил  брат  Ованеса  —  Гаврила,  которого  уже  давно  друг  их  семьи  увез  из  Феодосии.  В  монастыре  Гаврила  изучал  восточ­ ные  языки,  историю  и  богословие.  Наставники  гордились  им.  Прибыв  в  Венецию,  Ованес  первым  делом  поехал  в  монастырь.  Когда  добрался  до  него,  старый  монах-армянин  проводил  художника  в  келью  бра­ та.  Ованес  увидел  худощавого  молодого  человека  в  монашеской  одежде  с  блед­ ным  лицом  затворника,  редко  выходящего  из  помещения.  Стол  в  келье  был  завален  книгами  и  старинными  рукописями.  Ованес  смотрел,  и  ощущал  не­ выносимую  боль  в  сердце.  Но брат-монах  смотрел  на  него  спокойно,  расспра­ шивал  о  родных  бесстрастно,  голос  его  ни  разу  не  прервался  волнением.  Ованеса  оставили  ночевать  в  монастыре.  В  ту  ночь,  проведенную  без  сна,  он  почувствовал,  как  что-то  оборвалось  в  его  жизни  и  выпало  из  нее.  Перед  глазами  возникал  родительский  дом,  нужда,  в  которой  проходило  детство.  Если  бы  не  бедность,  разве  отдали  бы  отец  и  мать  Гаврилу  для  определения  в  этот  монастырь,  а  его,  Ованеса,  на  побегушки  в  феодосийскую  кофейню?  Ведь  только  встреча  с  Казначеевым,  градоначальником  Феодосии,  помогла  Ованесу  избегнуть  той  пропасти,  куда  толкала  жизнь.  Ованес  тихо  плакал,  он  оплакивал  брата  Гарика,  друга  детских  игр,  ша­ ловливого  выдумщика,  для  которого  теперь  вся  жизнь  была  в  келье.  Утром  брат  поведал  Ованесу,  что  с  некоторых  пор  ему  стало  казаться  странным,  что  Гайвазовский  больше  напоминает  польскую  фамилию,  неже­ ли  армянскую.  Изучая  старинные  книги  и  рукописи,  он  узнал,  что  после раз­ грома  турками  древнего  армянского  государства  и  его  столицы  Ани  десятки  тысяч  армян  спаслись  от  преследований  в  других  странах,  в  том  числе  и  в  Польше.  Н астоящ ая  ф ам илия  Гайвазовских  —  Айвазян,  но  среди  поляков  постепенно  обрела  польское звучание  —  Гайвазовский.  Ованес  с  тех  пор  стал  подписывать  свои  картины  фамилией  Айвазовский.  А так  как  его  чаще  назы­ вали  не  Ованесом,  а  Иваном,  стал  подписываться  Иван  Айвазовский.  В  жизни  Айвазовского  началась  пора  беспрерывных  странствий.  Он  стре­ мился  увидеть  все  новые  и  новые  приморские  города,  гавани,  порты...  Он 

много  писал,  и  его  картины  были  выставлены  во  Ф ранции,  Англии,  имели  громадный  успех,  и  кое-кто  поговаривал,  что  Айвазовский,  вероятно,  в  Рос­ сию  уже  не  вернется.  Но  он  вернулся.  В  новой  мастерской,  которую он  построил  в  Феодосии,  Иван  Константи­ нович  создавал  картину  за  картиной.  Легко  и  радостно  ему  работалось  в  род­ ном  городе.  Вскоре  он  приступил  к  полотну,  которое  обдумывал  очень  давно.  Еще  мальчиком  он  уносился  мыслью  в  далекую  сражающуюся  за  свою  свобо­ ду  Грецию.  Тогда в  Феодосии только и говорили что об этой маленькой,  но  ге­ роической  стране:  и  местные  греки,  и  моряки,  и  торговцы  на базарах.  Бои  за  освобождение  Греции  и  ее  захват  велись  с  1770  года  с  временной  переменой  успеха  сторон.  Многие  уже  не  верили,  что  возможно  изгнать  из  Греции  турок,  возвратить  эту  цветущую  страну  законным  наследникам  Гомера  и  Фемистокла.  В  ноябре  1822  года  город  Мисолунги  в  Греции  был  осажден  11-тысячной  турецкой  армией  Омара-паши.  Оборону  вел  небольшой  гречес­ кий  гарнизон.  Но  оборонялся  с  таким  мужеством,  что  по  истечении  трех  ме­ сяцев  Омару-паше  пришлось  снять  осаду.  В  мае  1825  года  Мисолунги  вновь  был  осажден  турками.  И  вновь  упорно  оборонялся  силами  гарнизона  и  мест­ ных  жителей.  Успехи  Омара-паши  были  столь  незначительны,  что  ему  пона­ добилось  обратиться  за  помощью  к  египетской  армии.  Но  и  тогда  лишь  через  три  месяца  город  был  взят  штурмом.  Из  защитников  города  в  живых  осталось  полторы  тысячи  человек:  они  смогли  пробиться  через  турецкие  линии.  Героическая  оборона  Мисолунги  вызвала  широкий  международный  ре­ зонанс.  Англия,  Ф ранция  и  Россия  послали  помощь  Греции.  20  октября  1827  года  союзные  эскадры,  насчитывавшие  в  общей  слож­ ности  27  кораблей,  разгромили  в  Н аваринской  бухте  турецко-египетский  флот:  60  кораблей  были  уничтожены,  остальные  захвачены.  Союзники  поте­ ряли  272  человека  убитыми  и  ранеными,  турки  —  свыше  4000  человек.  Весь  русский  народ  в  те  дни  повторял  два  имени  —  корабля  «Азов»  и  его  командира  Лазарева.  Наваринское  сражение было  последним  в  истории деревянного  парусного  флота.  В  1829  году  Греция  стала  независимой.  Через  девять  лет,  во  время  пребывания  с  русской  эскадрой  на  Кавказе,  Айвазовский  был  обласкан  легендарным  героем  Н аварина.  Из  уст  самого  Лазарева  и  его  учеников  Нахимова  и  Корнилова  он  слышал  о  величайшем  морском  сражении,  о  тех,  кто  был  в  этот  день  на  «Азове».  С  тех  самых  пор  зрел  в  нем  замысел  картины  о  Наваринской  битве.  Много  героических  сра­ жений  в  летописи  русского  флота,  но  Наваринское  —  самая  величественная  страница.  Это  был  самоотверженный  подвиг  во  имя  свободы  другой  —  пора­ бощенной — страны. 

Картину  «Наваринский  бой»  Айвазовский  закончил  в  1848  году.  Для  него  это  сражение  было  не  только  баталией,  принесшей  славу  русскому  флоту,  но  и  горестным  напоминанием  об  армянской  семье  Айвазян,  изгнанной  со  сво­ ей  земли  турками,  потерявшей  на  несколько  веков  даже  свою  настоящую  фамилию.  А  еще  —  благодарностью  России,  не  давшей  погибнуть  маленькой  Греции,  как  не  дала  когда-то  Россия  погибнуть  маленькой  Армении. 

«Девятый  вал»  Еще  в  1844  году  за  выдающиеся  успехи  в  живописи  Айвазовскому  было  присуждено  звание  академика.  Двадцатисемилетний  художник  стал  членом  Петербургской,  Римской,  Парижской  и  Амстердамской  художественных  ака­ демий.  От  Морского  министерства  получил  сложный  заказ:  написать  карти­ ны  всех  русских  военных  портов  на  Балтийском  море.  По  исполнении  этого  заказа  ему  присвоили  почетное  звание  художника  Главного  морского  штаба  с  правом  носить  адмиральский  мундир.  Когда в  1846  году  Иван  Константинович  отмечал десятилетие  своей  твор­ ческой  деятельности,  в  честь  этого  события  на  феодосийском  рейде  бросила  якоря  эскадра  Черноморского  военного  флота  под  командованием  адмирала  Корнилова.  Залпы  торжественного  салюта  загремели  над  гаванью!  Море  внушало  Айвазовскому  безграничное  восхищение.  Он  артистично  передавал  игру  волн,  эффекты  освещения,  разнообразные  состояния  атмос­ феры.  Художник  создавал  свои  картины  на  совершенно  новой  творческой  ос­ нове:  не  с  натуры,  а  исключительно  по  памяти;  превосходно  знал,  как  обра­ зуется  волна  в  зависимости  от состояния  погоды,  влияния  ветра,  внутренних  сил  водной  массы,  облаков  и  солнца.  В  высокой  феодосийской  мастерской  Айвазовского  не  было  больших  окон,  из  которых  он  мог  бы  наблюдать  море  и  небо.  Свет  проникал  через  уз­ кие  оконца,  расположенные  под  самым  потолком.  Это  было  сделано  специ­ ально  —  для  того,  чтобы  не  отвлекаться  от  работы,  храня  в  своем  сознании  образ  заранее  продуманный.  «Писать молнию,  порыв ветра,  всплеск  волны  —  немыслимо с  натуры,  —  говорил  Иван  Константинович.  —  Художник  должен  запоминать  их.  Сюжет  картины  слагается  у  меня  в  памяти,  как  у  поэта;  сделав  набросок  на  клочке  бумаги,  я  приступаю  к  работе,  и  до  тех  пор  не  отхожу  от  полотна,  пока  не  выскажусь  на  нем  кистью».  Маринистов  уровня  Айвазовского за всю  историю живописи  мир  знал  не  больше десяти,  но,  несмотря  на это,  на  Западе многие не  признавали  его дара. 

Девятый  вал.  1850 

« С т р а н н у ю ,  н е п р е с т а н н у ю  б о р ь б у  в е д е т  п о с р е д с т в е н н о с т ь  с  т е м и ,  к т о  е е  пре­ в о с х о д и т ! »  —  п и с а л  Б а л ь з а к .  О д н а ж д ы  в  Ф е о д о с и ю  п р и ш л о  т о р г о в о е  и т а л ь я н с к о е  с у д н о .  К а п и т а н  я в и л с я  с  в и з и т о м  к  А й в а з о в с к о м у .  О н  п р и в е з  е м у  п о д а р к и  о т  д а л е к и х  дру­ з е й .  Р а с с к а з а л  о  б у р н ы х  д н я х  и т а л ь я н с к о й  р е в о л ю ц и и ,  о  х р а б р о с т и  г а р и б а л ь ­ д и й ц е в .  И в а н  К о н с т а н т и н о в и ч  у з н а л ,  ч т о  е г о  д р у г  В е к к и  т о ж е  п р и с о е д и н и л ­ с я  к  о т р я д у  Г а р и б а л ь д и  и  с р а ж а е т с я  з а  с в о б о д у  И т а л и и .  М н о г о  л ю д е й  и з  р а з н ы х  с т р а н  п р и м к н у л о  к  г а р и б а л ь д и й ц а м ,  б ы л и  с р е д и  н и х  и  р у с с к и е .  П о с л е  о т ъ е з д а  к а п и т а н а  И в а н  К о н с т а н т и н о в и ч  з а п е р с я  в  с в о е й  м а с т е р с ­ к о й .  С и д е л  в  к р е с л е ,  з а к р ы в  г л а з а ,  и  с о  с т о р о н ы  м о г л о  п о к а з а т ь с я ,  ч т о  о н  с п и т .  О д н а к о  м ы с л ь  е г о  р а б о т а л а .  В с т а в а л о  в  п а м я т и  д е т с т в о :  о н  с  д р у г и м и  м а л ь ­ ч и ш к а м и  п о м о г а е т  р ы б а к а м  в ы г р у ж а т ь  с е р е б р и с т у ю ,  т р е п е щ у щ у ю  р ы б у ;  в о  в р е м я  о т д ы х а  р ы б а к и  р а с с к а з ы в а ю т  о  с т р а ш н ы х  б у р я х ,  о  к о р а б л е к р у ш е н и я х .  В с п о м и н а л о с ь  н е д а в н е е :  с т р а н с т в о в а н и е  п о  ч у ж и м  м о р я м ,  Б и с к а й с к и й  з а л и в ,  г д е  к о р а б л ь ,  н а  к о т о р о м  п л ы л  А й в а з о в с к и й ,  п о п а л  в  ж е с т о к у ю  б у р ю .  В с е  пас­ с а ж и р ы  т о г д а  о б е з у м е л и  о т  с т р а х а .  О н  т о ж е  и с п ы т ы в а л  с и л ь н ы й  с т р а х ,  н о  д е р ж а л с я  р я д о м  с  к а п и т а н о м .  Ч у д о м  о н и  д о б р а л и с ь  д о  Л и с с а б о н с к о й  г а в а н и .  А  е в р о п е й с к и е  г а з е т ы  у ж е  р а с п р о с т р а н и л и  с л у х  о  г и б е л и  п а р о х о д а  и  п а с с а ­ ж и р о в .  Б ы л и  н а п е ч а т а н ы  ф а м и л и и  п о г и б ш и х ,  с р е д и  к о т о р ы х  б ы л а  и  е г о  фа­ м и л и я .  И  к о г д а  И в а н  К о н с т а н т и н о в и ч  п р и б ы л  в  П а р и ж ,  д р у з ь я  г л я д е л и  н а  н е г о ,  к а к  н а  в о с к р е с ш е г о  и з  м е р т в ы х !  П о м н и л  А й в а з о в с к и й  и  д р у г у ю  б у р ю  — 

в  Ф инском  заливе:  люди  на  хрупкой  скорлупке  —  как  иначе  назовешь  рыба­ чий  баркас  среди  волн?  —  боролись  со  стихией.  Когда  Айвазовский,  наконец,  открыл  глаза,  руки  его  сами  потянулись  к  палитре  и  кисти.  ...Над  бушующим  океаном  встает  солнце.  Его  лучи  открывают  настежь  ярко-алые  ворота  в  грядущий  день.  И  теперь  только  стало  возможно  разгля­ деть  все,  что  недавно  скрывал  мрак.  Еще  вздымаются  гребни  яростных  волн.  Одна  из  этих  волн  самая  высокая.  Ее  называют девятым  валом.  Со  страшной  силой  и  гневом  она  вот-вот  обрушится  на  потерпевших  крушение.  А  усталые  измученные  люди  судорожно  вцепились  в  обломки  мачты...  —  выдержать,  выдержать!..  На  полотнах  Айвазовского  прежде  были  сцены  тщетной  борьбы  челове­ ка  со  стихией.  Огромные  волны  вовлекали  людей  в  бездонную  пучину,  губи­ ли  последние  надежды;  немногие  оставшиеся  в  живых  вместе  с  жалкими  об­ л о м к а м и  к о р а б л я  б езж ало стн о  в ы ш в ы р и в а л и с ь  н а  п р и б р е ж н ы е  утесы.  Грозным  и  роковым  было  его  море!  Теперь  же  все  было  иначе.  Свет,  солнце  вступили  в  союз  с  людской  во­ лей!  Буря  напрягает  свои  уставшие за ночь  мышцы,  но  они  уже  ослабли.  Еще  немного,  и  пройдет  последний,  девятый,  вал.  Когда  картина  была  закончена  и  выставлена,  зрители  поняли  ее  тайный  смысл,  восхищались  бесстрашием  художника.  Восхищались  и  его  непревзой­ денным дарованием:  море  заполняло  полотно до  краев;  казалось,  вот-вот  —  и  вода  выплеснется,  хлынет  в  гулкие  и  просторные  залы! 

«Среди  волн»  Более  шестидесяти  лет  изо  дня  в  день  Айвазовский  вставал  к  мольбер­ ту.  Писал  не  только  море:  украинские  степи,  поросшие  седым  ковылем,  чу­ мацкие  возы  на  крымских  дорогах,  прибрежные  города  и  гавани.  На  деньги,  заработанные  собственным  трудом,  украсил  родную  Феодосию  фонтанами,  провел  водопровод,  хлопотал  о  строительстве  железнодорожной  ветки.  В  1899  году  Россия  готовилась  отмечать  100-летие  со дня  рождения  Алек­ сандра  Сергеевича  Пушкина.  Московский  Исторический  музей  обратился  к  Айвазовскому  с  просьбой  написать  картину,  где  бы  был  изображен  поэт,  ведь  Айвазовский  знал  его  лично.  И  Айвазовский  вновь  пережил  ту  первую  встречу  с  поэтом,  случившую­ ся  в  Петербурге  на  академической  выставке  1836  года.  —  Вы  южанин,  а  так  великолепно  передаете  краски  севера!  —  похвалил  Александр  Сергеевич  его  работу  «Чухонцы  на  берегу  Ф инского  залива». 

Среди  волн. 

1899 

Ч т о  с  н и м  т в о р и л о с ь !  С а м  П у ш к и н  п о х в а л и л !  О н и  п о т о м  н е  р а з  в с т р е ч а л и с ь :  ю н ы й  а к а д е м и с т  и  в е л и к и й  п о э т ,  и  в с е г д а  А л е к с а н д р  С е р г е е в и ч  б ы л  л а с к о в  с  н и м .  К о г д а  П у ш к и н  б ы л  с м е р т е л ь н о  р а н е н  н а  д у э л и ,  г о р е  О в а н е с а  н е  з н а л о  гра­ н и ц .  У  д о м а  н а  М о й к е ,  г д е  у м и р а л  П у ш к и н ,  Г а й в а з о в с к о г о  т е с н и л а  т о л п а ,  с  т а к о й  ж е  н а д е ж д о й ,  к а к  и  о н ,  о ж и д а ю щ а я ,  ч т о  п о э т  п о п р а в и т с я .  П е р е м и н а л и с ь  с  н о г и  н а  н о г у ,  п р и с л у ш и в а л и с ь  к  к а ж д о м у  с л о в у ,  п р о и з н о с и м о м у  о  п о э т е . . .  В  т о т  д е н ь  О в а н е с  о т м о р о з и л  н о г и .  Д в а д ц а т ь  д е в я т о г о  я н в а р я  в  д в а  ч а с а  с о р о к  п я т ь  м и н у т  п о п о л у д н и  А лек­ с а н д р  С е р г е е в и ч  с к о н ч а л с я .  П о с л е  с т о л ь к и х  н а д е ж д ,  п у с т ь  з ы б к и х ,  т а к о й  у д а р  б ы л  н е п е р е н о с и м !  И з - з а  о т м о р о ж е н н ы х  н о г  О в а н е с  н е  м о г  п о й т и  п р о с т и т ь с я  с  П у ш к и н ы м .  Т о г д а  п р и я т е л ь  д о с т а л  с а л а з к и  и  в  с а л а з к а х  п о в е з  е г о  ч е р е з  Н е в у  к  д о м у  п о э т а .  И в а н  К о н с т а н т и н о в и ч  б о г о т в о р и л  П у ш к и н а !  О н  н е  р а с с т а в а л с я  с  е г о  к н и ­ г а м и .  В  н и х  о т к р ы в а л и с ь  с  в о з р а с т о м  я с н о с т ь  и  г а р м о н и я ,  в е ч н а я  х в а л а  п р и ­ р о д е  и  ж и з н и .  П и с ь м о ,  п о л у ч е н н о е  о т  И с т о р и ч е с к о г о  м у з е я ,  н а п о м н и л о  И в а н у  К о н с т а н ­ т и н о в и ч у ,  ч т о  ч е л о в е ч е с к а я  ж и з н ь  и м е е т  с в о и  п р е д е л ы ,  ч т о  в р е м я  и д е т  б е зо ­ с т а н о в о ч н о ,  а  о н  е щ е  н е  о с у щ е с т в и л  в с е х  з а м ы с л о в ,  в о з н и к ш и х  в  п о р у  ю н о с ­ т и ,  к о г д а  в  м е ч т а х  я в л я л и с ь  о ч е р т а н и я  б у д у щ и х  к а р т и н  о  П у ш к и н е . 

В  тот  же  день  Айвазовский  натянул  на  подрамник  колоссальных  разме­ ров  холст.  Он  воплотит  море  по-пушкински!  Иван  Константинович  взошел  на  высокий  помост  и  начал  писать  карти­ ну  «Среди  волн».  Писал  по  вдохновению,  без  заготовленных  этюдов.  Вот  уже  и  холст  разделен  на  две  части:  вверху  темное  грозовое  небо,  а  под ним  —  бушующее море.  Вот и центр —  в нем,  как в  воронке,  кипит перво­ зданный  хаос,  из  которого  вздымаются  две  волны...  Прощай  же,  море!  Не  забуду  Твоей  торжественной  красы  И  долго,  долго  слышать  буду  Твой  гул  в  вечерние  часы.  В  леса,  в  пустыни  молчаливы  Перенесу,  тобою  полн,  Твои  скалы,  твои  заливы,  И  блеск,  и  тень,  и  говор  волн.  Послушная  кисть  не  прекращала  своего  бега  по  холсту,  но  дух  художни­ ка  находился  среди  волн,  любовался  кипящим  круговоротом  прозрачных  ва­ лов,  игрой  зеленовато-голубых  и  сиреневых  тонов.  Это  они  звучали  аккордом:  «Он  был,  о  море,  твой  певец!»  Слух  о  том,  что  Айвазовский  за  десять  дней  написал  колоссальную  кар­ тину,  быстро  распространился  по  Крымскому  полуострову.  К  Айвазовскому  устремились  живописцы  и  копиисты  из  Симферополя,  Ялты,  Севастополя...  Едва  увидев  огромное  полотно,  каждый  из  них  понимал,  что  для  созда­ ния  такой  картины  требуется  целая  жизнь!  Полотно  «Среди  волн»  обрело  свое жилище  в  галерее  Айвазовского.  Ни­ куда  и  никогда  эта  картина  не  будет  отправлена  отсюда  до  конца  жизни  ху­ дожника,  а  затем,  по  завещанию,  перейдет  вместе  с  галереей  в  собственность  Феодосии.  ...  А  в  мастерской  рождались  новые  картины:  «Пушкин  у  Гурзуфских  скал»,  «Пушкин  на  вершине  Ай-Петри  при  восходе  солнца»...  Айвазовский  отдавал  свою  дань  поэту.  Столетие  Пушкина  Иван  Константинович  встречал  в  России  первым. 

Литература  Барсамов  Н.  Художник-маринист.  Юному  художнику.  —  М.:  АХ  С С С Р ,  1963.  Вагнер  Л.,  Бригорович  Н.  Айвазовский.  —  М.:  Искусство,  1970.  Пушкин  А.  Кишиневский  дневник.  1821.  Большая  советская  энциклопедия.  —  М.:  Сов.  энцикл.,  1974. 

АЛЕК С ЕЙ  К О Н Д Р А Т Ь Е В И Ч  САВРАСОВ  1 8 3 0 - 1 8 9 7 

«Грачи  прилетели»  ...Это  произошло  совершенно  неожиданно.  Секретарь  Совета  Московс­ кого  художественного  общества  господин  Сабоцинский  вдруг  пригласил  к  себе  Саврасова  и  сказал  ему:  —  Дорогой  Алексей  Кондратьевич,  вы  преподаете  в  училище  живописи,  но  вот уже  несколько лет  ваш  класс  почти  пуст.  Вследствие  этого  принято  ре­ шение  лиш ить  вас  квартиры,  которая  была  предоставлена  вам  училищем.  Квартира  будет  отдана  другому  преподавателю,  он  уже  подал  соответствен­ ное прошение.  Саврасов  был ошеломлен!  Десять лет занимал  он  с  семьей  казенную  квар­ тиру,  и  теперь  ему  отказано  в  жилье!  Да,  последние  годы  в  его  классе  зани­ мается  не  более  пяти  человек,  но  не  он  виноват:  таланты  не  планируются,  они  —  рождаются;  придет  время,  и  число  учеников  возрастет.  Если  его  так  бесцеремонно  лишают  квартиры,  значит,  администрация  училища  просто  не  заинтересована  в  нем  как  в  педагоге!  Это  был  сильный  удар.  Первый  после  стольких  лет  внешне  благополуч­ ной  жизни.  В  «большом  доме»,  где  были  преподавательские  квартиры,  все  жили  как  одна  семья,  и  теперь  Саврасов  выпадал  из  этого  профессионально­ го  содружества,  становился  каким-то  изгоем.  Было  обидно  и  унизительно!  Алексей  Кондратьевич  подал  в  Совет  прошение  о  длительном  отпуске:  «Имею  частное  поручение  выполнить  рисунки  и  картины  зимнего  пей­ зажа  на  Волге,  покорнейше  прошу  Совет уволить  меня  со  службы  на  пять  ме­ сяцев».  «Зимний  пейзаж  на  Волге»  было  отговоркой,  и  настолько  беспомощной,  что  придумать  ее  мог  только  кроткий,  стеснительный  Саврасов.  Все  понима­ ли:  художник  бежит  из  Москвы.  Он  покинул  Москву  вместе  с  женой  и  двумя  дочерьми.  Ехали  поездом  по  недавно  открытой  Московско-Ярославской  железной дороге.  За окном тя­ нулись  заснеженные  поля  и  леса.  Чего  только  не  передумал  Алексей  Конд­ ратьевич  за  этот  путь,  чего  не  вспомнил!  Он  родился  в  московской  купеческой  семье.  Отец  хотел  сделать  из  него  купца,  но  Алеша  таких  разговоров  избегал.  Краски!  Вот  что  было  нужно  ему.  Отец  всеми  силами  изгонял  из  сына  пристрастие  к  рисованию,  на  холодный  чердак  запирал:  рисуй,  морозься,  коли  невтерпеж!  И  Алеша  рисовал.  За  пейзажики,  пользовавшиеся  спросом  у торговцев  пирогами  и  сбитнем,  лавочник  платил  ему  6  рублей  за  дюжину  —  деньги  большие.  Алеша  хоть  этим  старал­ ся  смягчить  отца.  А  отец,  наоборот,  надеялся  сломить  упрямство  сына,  и,  од-

нако  же,  внутреннее  чутье  подсказывало  ему,  что  непутевый  отрок  не  бросит  своего  занятия.  Алексей  поступил  в  училище  живописи,  ваяния  и  зодчества.  В  классах  Алеше  открывалось  много  нового,  важного,  такого,  о  чем  он  и  не  подозревал,  но  при  всем  этом  училище  не  удовлетворяло.  Он  уже  владел  большим  душевным  багажом,  а  его  познания  оставались  почти  не  тронуты­ ми:  слишком  далека  была  академическая  школа  от  каждодневного  бытия,  от  живой  природы.  Алеша  чувствовал  удовлетворение  лишь  тогда,  когда  зада­ вали  писать  с  натуры.  Тут  он  мог  развернуться  во  всю  широту,  вкладывая  трепетную  любовь  к  самому  простому  кустику,  ручью,  овражку...  В  мае  1854  года  училище  посетила  президент  Академии  художеств  вели­ кая  княгиня  М ария  Николаевна.  Посмотрев  выставку  работ  художников  и  учеников,  лестно  отозвавшись  о  тех  и  других,  она  приобрела  несколько  кар­ тин,  в  их  числе  две  картины  Саврасова.  Спустя  некоторое  время  пришел  высочайший  приказ  явиться  Алексею  Саврасову  на дачу  княгини,  писать  виды  под  Петергофом.  Из  всех  учеников  и  молодых  художников  —  единственному.  Мария  Николаевна встретила его  приветливо.  Сумела за  непринужденно­ стью  и  простотой  обращения  не  дать  почувствовать  бесконечную  дистанцию  между  ними.  Спросила  Саврасова,  как  он  думает  устраивать  свое  будущее?  Для  Алексея  Кондратьсвича  настала  решительная  минута,  от  которой  за­ висела  его  судьба.  —  Хочу  возвратиться  в  Москву,  —  ответил  он  просто  и  искренне.  Великую  княгиню  несколько  озадачили  его  слова:  Саврасову  нетрудно  было  догадаться,  что  она,  президент  Академии,  желает  покровительствовать  ему.  Что  ж,  пусть  поступает,  как  знает,  она  не  смеет  стеснять  его  свободы.  Саврасов  написал  на  даче  великой  княгини  две  картины.  Обе  были  по­ казаны  на  годичной  выставке  в  Академии,  и  двадцатичетырехлетний  худож­ ник  был  удостоен  звания  академика.  В  Москве  Саврасову  предложили  место  преподавателя  в  училище,  кото­ рое  он  закончил.  И  вскоре  он  вошел  в  пейзажный  класс  как  педагог.  —  Молодо,  свежо...  —  рассматривал  работы  воспитанников.  —  А  вот  тут  замучено,  старались  очень  —  не  надо стараться,  муза не любит.  Возвышайтесь  чувством.  А  вот  тут  подражательно.  Надо  идти  своей  дорогой,  делать  на  свой  лад,  по  своему  разумению...  Алексей  Кондратьевич  чувствовал  себя  не  столько  педагогом,  сколько  старшим  товарищем,  художником  с  большим  опытом.  Больш ой  ростом,  с  сильной  и  мощной  фигурой,  он  казался  ученикам  добрым  доктором.  Никог­ да не сердился,  говорил застенчиво,  робко,  словно стесняясь.  Ученики угады­ вали,  что  он  живет  в  каком-то  другом  мире:  в  Саврасове  была  таинственная 

даль  чего-то  желанного,  радостного,  неведомого...  Восхищались  Алексеем  Кондратьевичем:  —  Какой  художник!  Такого  и  нет  больше!  В  1862  году  Саврасов  совершил  длительное  путешествие  за  границу,  и  огорчился,  что  русское  искусство  на  Лондонской  выставке  почти  не  было  представлено,  хотя  Лондонская  выставка  звала  всех  прислать  образцы  худо­ жеств  за  последние  сто  лет.  Сто  лет!  А  у  России  явилась  вдруг  удивительная  робость,  неимоверная трусливость  перед приговором  будущей  публики.  В  Рос­ сии  наперед уже  надрожались  от  страха,  что  все  у  себя  дома  плохо  и  недостой­ но.  И  вот  вывод:  собирается  вся  Европа  смотреть  созданное  в  последние  сто  лет,  узнать,  оценить,  взвесить  —  а  Россия  ей  представила  только  то,  что  было  продиктовано  личными  интересами  или  что  пропустило  холодное  равнодушие.  «Неужто  в  русском  искусстве  столь  самобытном,  столь  разнообразном,  нечего  было  показать  европейскому зрителю?  —  горевал  Саврасов.  —  Отвергнуто  все,  что  составляет  славу  и  гордость  отечественной  живописи,  отвергнуто  из  пре­ небрежительного отношения к национальным сокровищам, из-за чиновничьей  ограниченности  и  раболепия  перед  всем  иностранным».  Из  этого  путешествия  Алексей  Кондратьевич  извлек  для  себя  следующее:  сила  познания  и  сила  самобытности  —  главное  в  искусстве.  Таким  и  вернул­ ся  в  Москву.  Говорил  ученикам:  —  Нужно  изучать  великие  творения  прошлого,  но  не  подражать  им,  не  копировать.  Надобно  все  делать  по-своему,  на  свой  лад,  по  собственному  ра­ зумению.  И  еще:  если  ты  русский,  родился  и  вырос  в  отчем  краю,  то  и  рабо­ ты  твои  должны  напоминать  о  России,  должны  быть  пропитаны  ее  духом.  Нужно,  наконец,  по-настоящему  обратить  внимание  на родную  природу.  Она  заслуживает  этого.  В  училище  Саврасов  чувствовал  недоброжелательность  к  себе.  То  ли  за­ висть  была к тому,  что  его  любили ученики,  а  его  картины  покупал  Третьяков,  то ли  непонимание?..  Он уже  пятнадцать лет руководил  пейзажным  классом,  а  все  еще  был  младшим  преподавателем.  А  теперь...  выкинули  из  квартиры.  И  едет  он,  сам  не  зная  куда,  и  не  знает,  что  будет  с  ним  и  его  семьей.  Беспокойство  оказалось  напрасным,  Саврасовы  устроились  в  Ярославле  хорошо,  хотя  и  не без хлопот.  Московские неприятности остались позади,  и не  хотелось  о  них  вспоминать.  Только  ученики  будоражили  душу  Алексея  Кондратьевича:  как  они  там?  Павел  Михайлович  Третьяков  в  письмах  советовал  ему  вернуться  в  Москву,  выражал  искреннее  желание  помочь,  но  Саврасов  не  мог  этого  сделать,  нужно  было  время,  чтобы  забыть  пережитое  унижение.  В  феврале  у  Саврасовых  родилась  дочка.  Очень  слабенькая.  Через  не­ сколько  дней  умерла.  Очевидно,  как  ни  хороши  были  новые  условия,  но  пе-

режитое  в  Москве отразилось на состоянии здоровья  Софьи  Карловны, жены  Саврасова.  Горько  было  супругам,  жизнь  словно  решила  мстить  за  прежний  покой.  Саврасов  смотрел  на измученное лицо жены и  не знал,  чем помочь, чем  ответить  ее  вопрошающему  взгляду.  Весной  сказал  Софье  Карловне:  —  Поеду  в  деревенскую  глушь,  поработаю  над  весенними  этюдами.  Она  поняла:  ему  нужно  восстановить  силы.  Когда  он  писал,  он  забывал  о  жизненных  передрягах,  все  внешнее  отлетало  куда-то.  Если  оставался  на­ едине  с  картиной,  он думал лишь о  ней,  и  окружающий  мир для  него  времен­ но  переставал  существовать.  Саврасов  поехал  на север  Костромской  губернии.  Железнодорожной  вет­ ки  от  Ярославля  до  Костромы  еще  не  было,  Алексей  Кондратьевич  ехал  в  са­ нях  по  почтовому  тракту.  Наезженная  дорога  темнела  среди  покрытых  сне­ гом  п о л е й .  С н е ж н ы й  п о к р о в  п о х о д и л  н а  гр у б ы й  д о м о т к а н ы й  хо лст.  Уныло-однообразными  казались  поля,  еще  только  пробуждающиеся  от  зим­ него  оцепенения.  Но зато  как легко  и  свободно дышалось  весенним  воздухом!  —  Что,  барин,  по  службе  или  надобности?  —  поинтересовался  у  Савра­ сова  извозчик.  — Я  —  художник.  Буду  писать  картины.  — А  что  на  них  будет,  на  этих  картинах-то?  —  Да  вот,  будет,  как  снег  тает,  как  птицы  гнезда  вьют,  как  небо  стано­ вится  будто  синька...  — А для чего, барин?  Это нам и так известно,  привыкли.  За весной  —  лето,  за  летом  осень...  Из  Костромы  Саврасов  поехал  в  село  Молвитино.  Большое  село  со  ста­ ренькой  церковью  па  окраине.  Говорили,  что  Иван  Сусанин  родом  из  здеш­ них  мест.  Церковь  Воскресения  в  Молвитине  была  построена  в  конце  X VII  века.  Белый  храм  с  пятью  небольшими  куполами.  Алексей  Кондратьевич  при­ шел  сюда,  чтобы  посмотреть  вблизи  старую  церковь.  День  на  краски  не  был  щедрым,  но  Алексей  Кондратьевич  вдруг  почувствовал  всю  великую  красоту  этого весеннего, серого.  Мир был как новорожденный... Только весной и  имен­ но  в  марте  в  средней  полосе  России  льется  с  небес  такой  чистый  лазоревый  свет,  на деревьях  еще  не  набухли  почки,  но  уже  они  насыщены  живительным  соком.  То ощущение,  которым был  полон  Саврасов  по пути в  Кострому и  в  Мол­ витино,  здесь,  у  околицы  обычного  неприметного  русского  села,  приобрело  особую  остроту  и  силу.  Он  увидел  то,  что  смутно  надеялся  увидеть:  пробуж­ дение  жизни!  Раскрыл  этюдник,  надел  очки.  Работал  быстро,  вдохновенно.  Краски,  их  оттенки,  тона  и  полутона,  казалось,  сами  ложились  на  холст.  Воз­ никал,  обретая  четкие  контуры,  замысел  будущей  картины.  Да,  именно  этот 

Грачи  прилетели. 

1871 

сюжет,  именно  эти  березы,  эти  грачи,  с  которыми  издревле  на  Руси  связано  представление  о  приходе  весны,  а  с  нею  —  новых  радостей  и  новых  надежд.  Только  бы  суметь  передать  неповторимость  мартовского  света,  весеннего  воз­ духа.  Воздух —  главное!  Без  воздуха  нет  пейзажа.  Серебристо-жемчужный  свет,  дробясь  и  растекаясь,  стоял  перед  глазами  и  получал  свое  воплощение  в  этюде  для  картины.  Весна  ставит  на  крыло  птицу  и  художника.  Саврасов  работал  в  радост­ ном  упоении.  Через  несколько  дней  поехал  в  Ярославль,  охваченный  жела­ нием  поскорей  начать  картину.  — Ты  доволен, ты  улыбаешься?  —  Обрадовалась  переменам  в  нем  Софья  Карловна.  — Доволен,  Софьюшка,  ох,  как доволен!  Словно  живой  воды  испил!  Алексей  Кондратьевич  уединился  в  своей  мастерской.  На  мольберте  сто­ ял  совсем  небольшой  подрамник  с  натянутым  на  нем  загрунтованным  хол­ стом.  Пейзаж  будет  небольшим.  Алексей  Кондратьевич  работал  теперь  не  спеша,  тщательно,  дожидаясь,  пока  краска  высохнет,  и  уже  тогда  накладывая  новый  слой.  Он  не  собирался  делать  картину  яркой  и  звонкой.  И злиш няя  красота  так  же  вредна для  картины,  как  и  недостаток  ее;  отдых  нужен  глазу  и  свобода  для  воображения.  К  началу  мая  1871  года  он  вернулся  в  Москву.  Здесь  полностью  закон­ чил  картину.  В  один  из  летних  дней  к  нему  приехал  Павел  Михайлович  Третьяков.  — Я  слышал  о  ваших  «Грачах»,  и  мне  не  терпится  взглянуть  па  них...  Саврасов  провел  гостя  в  соседнюю комнату,  небольшую  мастерскую.  Тре­ тьяков  остановился  в  нескольких  шагах  от  картины,  слегка  наклонив  голову.  —  Первоклассная  вещь...  —  заговорил  после  продолжительного  молча­ ния.  —  Весной  пахнет!  Поздравляю!  Какую  бы  вы  цену  хотели  за  нее?  —  Он  знал,  что  Саврасову  тяжелы  разговоры  о  деньгах,  и  в  глубине  души  был  со­ гласен  с  художником:  разве  можно,  например,  говорить  о  стоимости  серена­ ды  Шуберта  или  двух  строчек  Пушкина:  «Я  помню  чудное  мгновенье:  пере­ до  мной  явилась  ты...»  Но  Третьяков  был  не  только  коллекционером,  он  был  купцом.  Не  дождавшись  ответа,  сам  предложил  600  рублей  —  годовой  оклад  Сав­ расова  в  училище  живописи.  Алексей  Кондратьевич  согласился.  «Грачи  при­ летели»  стали  собственностью  Третьякова.  Галерея  Павла  Михайловича  Третьякова  пользовалась  большим  уваже­ нием  среди  художников.  Продать  картину  Третьякову  было  мечтой  каждого  живописца.  М осковские  критики  прекрасно  понимали  значимость  оценки  Третьякова,  и,  однако  же,  осенью,  когда  Павел  Михайлович  показал  «Грачей»  на  выставке  Общества  любителей  художеств,  картину  приняли  с  насмешкой: 

—  Обычный  весенний  пейзажик...  —  Мрачная  картинка.  Алексей  Кондратьевич  был  раздавлен.  Он  прекрасно  сознавал,  что  «Гра­ чи  прилетели»  —  лучшее его  полотно.  К счастью,  подоспела  Первая  передвиж­ ная  выставка  в  Петербурге.  И  вот  там-то  Алексей  Кондратьевич  получил  на­ стоящую  оценку  своего  труда.  — Лучшая  и  оригинальнейшая  картина!  —  «Грачи»  —  это  же  молитва  святая...  — Когда  приближаешься  к  «Грачам»,  охватывает  удивление  —  какое  ма­ ленькое  полотно!  Как  все скромно  и  просто.  И  в  то же  время  понимаешь:  пе­ ред  тобой  —  чудо!  Каждый  посетитель  выставки  находил  в  картине  Саврасова  что-то  близ­ кое  себе,  что-то  такое  особенное,  на что  с  благодарностью  откликалась  душа.  Алексей  Кондратьевич  был  рад  и  взволнован.  Будущее,  которое  у  него  так  старательно  отнимали  недруги,  оставалось  за  ним!  Он  победил!  Победил  талантом  и  высотой  своего  духа. 

Литература  Мальцева  Ф .  Картина  Саврасова  «Грачи  прилетели».  —  М.:  Искусство,  1986.  Добровольский  О .  Саврасов.  —  М.:  Деловой  центр  1992.  Бахревский  В.  Виктор  Васнецов.  —  М.:  Молодая  гвардия  1989.  Константин  Коровин  вспоминает.  —  М.:  Изобраз.  искусство  1990. 

К О Н С Т А Н Т И Н  Д М И Т Р И Е В И Ч  Ф Л А В И Ц К И Й  1 8 3 0 - 1 8 6 6 

«Княжна  Тараканова»  О т  т а й н о г о ,  х о т ь  и  з а к о н н о г о ,  б р а к а  и м п е р а т р и ц ы  Е л и з а в е т ы  П е т р о в н ы  с  г р а ф о м  и  ф е л ь д м а р ш а л о м  А л е к с е е м  Р а з у м о в с к и м  б ы л о  д в о е  д е т е й :  с ы н  и  д о ч ь .  П р а в а  н а  п р е с т о л о н а с л е д и е  о н и  н е  и м е л и ,  и  « п о  в о з р а с т е  у б е ж д е н ы  б ы л и  д о б р о в о л ь н о  о т к а з а т ь с я  о т  с в е т а ,  п о с в я т и т ь  ж и з н ь  с в о ю  с л у ж е н и ю  Б о г у » .  Д о ч ь  Е л и з а в е т ы  П е т р о в н ы  н о с и л а  и м я  А в г у с т а  Т а р а к а н о в а .  Г д е  о н а  на­ х о д и л а с ь  и  г д е  в о с п и т ы в а л а с ь  д о  с о р о к а л е т н е г о  в о з р а с т а ,  н е и з в е с т н о ,  н о  у ж е  с о р о к а л е т н ю ю  А в г у с т у  п о  п о в е л е н и ю  Е к а т е р и н ы  I I  п о с т р и г л и  в  м о н а х и н и ,  и  о н а  п о л у ч и л а  и м я  Д о с и ф е я .  С к о н ч а л а с ь  Д о с и ф е я  в  М о с к о в с к о м  м о н а с т ы р е  в  1 8 1 0  г о д у .  Е щ е  п р и  ж и з н и  А в г у с т ы  Т а р а к а н о в о й  д о ч е р ь ю  и м п е р а т р и ц ы  Е л и з а в е т ы  н а з в а л а с ь  н е к а я  « п р и н ц е с с а  В л а д и м и р с к а я »  —  с а м о з в а н к а ,  к о т о р у ю  в ы п е с т о ­ в а л и  п о л я к и ,  ч т о б ы  з а х в а т и т ь  с  е е  п о м о щ ь ю  р о с с и й с к и й  п р е с т о л .  П о  з а м ы с ­ л а м  п о л ь с к и х  п а н о в  с а м о з в а н к а  д о л ж н а  б ы л а  о д н о в р е м е н н о  с  П у г а ч е в ы м  я в и т ь с я  с р е д и  р у с с к и х  в о й с к  и  « в о з м у т и т ь  и х  п р о т и в  Е к а т е р и н ы » .  О т  т а к о г о  д в о й н о г о  н а т и с к а  р о с с и й с к и й  т р о н  б ы  н е  у с т о я л ,  и  в о  в р е м я  п е р е в о р о т а  им ­ п е р а т о р о м  с д е л а л с я  б ы  и л и  с а м о з в а н н ы й  П е т р  I I I  ( П у г а ч е в ) ,  и л и  н а  п р е с т о л  в з о ш л а  б ы  « д о ч ь  и м п е р а т р и ц ы  Е л и з а в е т ы » ,  т о  е с т ь  « п р и н ц е с с а  В л а д и м и р с ­ к а я » .  П о л я к и  б ы л и  б о л ь ш и е  м а с т е р а  ф а б р и к о в а т ь  с а м о з в а н ц е в ;  п р и  э т о м  о н и  у м е л и  т а к  и с к у с н о  х о р о н и т ь  к о н ц ы ,  ч т о  н и  с о в р е м е н н и к и ,  н и  п о т о м с т в о  н е  м о г л и  с к а з а т ь  р е ш и т е л ь н о е  с л о в о  о б  е е  н а с т о я щ е м  п р о и с х о ж д е н и и .  « П р и н ц е с с а  В л а д и м и р с к а я »  п о л у ч и л а  х о р о ш е е  в о с п и т а н и е ,  г о в о р и л а  п а  н е с к о л ь к и х  я з ы к а х ,  о б л а д а л а  р е д к о й  к р а с о т о й ,  б ы л а  у м н а ,  л ю б е з н а ,  в е с е л а ,  в л а д е л а  н е о б ы к н о в е н н о й  с п о с о б н о с т ь ю  с в о д и т ь  с  у м а  м у ж ч и н .  В  т о  в р е м я  к а к  П у г а ч е в  д е й с т в о в а л  в  Р о с с и и ,  о н а  д е й с т в о в а л а  з а  г р а н и ц е й ,  п е р е е з ж а я  и з  од­ н о г о  г о с у д а р с т в а  в  д р у г о е ,  в с ю д у  в ы д а в а я  с е б я  з а  д о ч ь  Е л и з а в е т ы ,  з а к о н н у ю  н а с л е д н и ц у  р у с с к о г о  т р о н а .  В  Р о с с и и  ж е  П у г а ч е в  у ж е  в з я л  н е с к о л ь к о  к р е п о с т е й  и  н а х о д и л с я  п о д  сте­ н а м и  О р е н б у р г а .  Б а ш к и р ы  и  м е щ е р я к и ,  о б о л ь щ е н н ы е  п о д а р к а м и  и  о б е щ а н и ­ я м и  « П е т р а  I I I » ,  с т а л и  н а п а д а т ь  н а  р у с с к и е  с е л е н и я  и  т о л п а м и  п е р е х о д и т ь  к  б у н т о в щ и к а м .  К и р г и з с к и й  х а и  Н у р а л а  в о ш е л  в  д р у ж е с к и е  с н о ш е н и я  с  П у г а ­ ч е в ы м ;  м о р д в а ,  ч е р е м и с ы ,  ч у в а ш и  з а в о л н о в а л и с ь  и  п е р е с т а л и  п о в и н о в а т ь с я  р у с с к о м у  п р а в и т е л ь с т в у ;  с л у ж и в ы е  к а л м ы к и  с б е г а л и  с  ф о р п о с т о в ;  п о м е щ и ­ ч ь и  к р е с т ь я н е  О р е н б у р г с к о г о  к р а я  и  п о  В о л г е  з а г о в о р и л и  о  в о л е  « б а т ю ш к и 

Княжна  Тараканова. 

1864 

Петра  Федоровича».  В  середине  октября  1773  года  Оренбургский  край  уже  весь  был  охвачен  мятежом!  Почуяв,  что  Россия  ослаблена,  шведский  король  стал  угрожать  ей  вой­ ной,  и  в  России  с  часу  на  час  ожидали,  что  шведские  войска  явятся  в  Фин­ ляндию.  Ф ранция  тоже  обрадовалась  возможности  ухватить  свой  кусок:  готови­ лась  вмешаться  в  войну,  которую  вели  между  собой  Россия  и  Турция.  В  Ту­ лоне  уже  снаряжалась  сильная  эскадра,  которая  должна была  идти  на  помощь  остаткам  турецкого  флота,  сожженного  графом  Орловым  при  Чесме.  Известия  обо  всех  этих  обстоятельствах,  преувеличенные  до  крайности,  расходились по  Европе.  И  Польша признала благовременным выставить  пре­ тендентку  на  русский  престол.  Король  Лю довик  X V  одобрил  намерение  «принцессы  Владимирской»  ехать  в  Константинополь  и  оттуда  предъявлять  свои  права  на  русский  трон.  Явилось  откуда-то  «духовное  завещание  цари­ цы  Елизаветы»,  в  котором  она  якобы  пишет,  что  «Елизавета  Петровна  (?),  дочь  моя,  наследует  мне  и  управляет  Россией  так  же  самодержавно,  как  и  я  управляла.  Ей  наследуют  дети  ее,  если  же  она  умрет  бездетною  —  потомки  Петра,  герцога  Голштинского».  И  «законная  наследница»  на русский  престол  стала  подписывать  свои  бу­ маги  ее  императорское  высочество  принцесса  Елисавета  Всероссийская. 

Разумеется,  обо  всем  этом  знала  Екатерина.  Не желая делать  громкую  ис­ торию,  она  придумала,  как  без  шума  уничтожить  самозванку.  Для  исполне­ ния  своего  плана  Екатерина  избрала  графа  Алексея  Орлова.  В  это  время  европейские  газеты  уже  известили  о  поимке  Пугачева  и  о  подавлении  пугачевского  бунта.  Поляки  бросили  «наследницу  российского  трона»,  но  она уже  не  могла остановиться  в  своих  замыслах.  Она задумала до­ стичь  русского  престола  при  помощи  Ватикана,  обещая  за  то  принять  римс­ ко-католическую  веру  и  ввести  ее  в  России.  Объехав  несколько  европейских  городов,  «принцесса  Владимирская»  оказалась  в  Пизе,  где  Орлов  не  замедлил  ей  представиться.  Граф  обращался  с  ней  почтительно,  и  почтение  свое  заявлял  как  верноподданный.  «Принцесса»  не сразу  поверила Орлову.  О  планах  своих молчала,  но сказ­ ку  о  своем  высочайшем  происхождении  рассказала  не  один  раз.  Орлов  обо  всем  доносил  в  Петербург.  Наружность  самозванки  он  описывал  так:  «Оная  женщина  росту  небольшого,  тела  очень  сухого,  лицом  ни  бела,  ни  черна,  гла­ за  имеет  большие,  открытые,  цветом  темно-карие,  косы  и  брови  темно-русы,  а  на  лице  есть  и  веснушки.  Свойство  она  имеет  довольно  отважное  и  своею  смелостью  много  хвалится». 

Орлов  знал  о  влюбчивом  характере  «принцессы  Владимирской»  и  с  боль­ шим  искусством  разыгрывал  из  себя  влюбленного.  Ему  было  тридцать  восемь  лет,  красавец,  огромного  роста,  силы  необычайной,  —  «принцесса»  не  устоя­ ла  перед  русским  богатырем.  Но  как  овладеть  ею,  как  арестовать  и  отправить  в  Россию?  Это  было  не  очень  легко.  Иезуиты,  деятельно  принимавшие  участие  в  жизни  самозванки,  зорко  следили  за  всем,  что  вокруг  нее  происходило.  Орлов  их  боялся.  Упот­ ребить  против  врагов  «принцессы»  яд  и  кинжал  они  были  очень  способны.  Граф склонил  «принцессу»  на брак с  ним.  В  Пизе православного священ­ ника  не  было,  и  она  согласилась  ехать  в  Ливорно,  где  базировалась  русская  эскадра,  которой  командовал  Орлов,  и  там  обвенчаться  на  адмиральском  ко­ рабле.  .  По  приезде  их  в  Ливорно  чуть  не  все  население  города  высыпало  на  на­ бережную.  Граф  Орлов  был  хорошо  известен  ливорнцам  как  мастер  устраи­ вать  великолепные  и  чудовищно  дорогие  спектакли.  И  теперь  они  ожидали  какого-нибудь  необычайного,  небывалого  зрелища.  И  оно  действительно  им  было  предоставлено.  На  кораблях  заиграла  му­ зыка,  раздались  пушечные  выстрелы,  —  то  был  царский  салют!  Матросы  сто­ яли  на  реях  и  громко  кричали  «ура»,  приветствуя  внучку  Петра  Великого,  внучку  создателя  русского  флота!  «Принцесса»  была  в  восхищении:  мечты  ее  сбывались!  С  адмиральского  корабля  спустили  кресло  и  на  нем  подняли  «принцессу»  на  палубу.  Там,  под  руку  с  графом  Орловым,  она  приветствовала  офицеров,  ласково  кланялась  матросам.  Н ачались  маневры.  «Елизавета»  стояла  у  самого  борта,  счастливая...  Вдруг  услышала  повелительный  голос.  Оглянулась.  Ни  Орлова,  ни  свиты  на  палубе  не  было.  Вместо  них  стояли  вооруженные  солдаты.  — Что  это  значит?  —  гневно  спросила  «внучка  Петра  I».  —  По  именному  повелению  Ее  императорского  величества  вы  арестова­ ны, —  ответил  капитан.  —  Где  граф  Орлов?  —  Арестован  по  приказу  адмирала.  «Принцесса»  лишилась  чувств.  Дальше  события  развивались  быстро.  Граф  Орлов  назначил  к  ней  врача,  распорядился,  чтобы  по  пути  эскадры  в  Россию  за  пленницей  тщательно  на­ блюдали,  особенно  во  время  остановок  в  иностранных  портах.  Эскадра  вы­ шла  в  море,  а  сам  Орлов  отправился  в  Россию  сухопутным  путем. 

Когда  самозванка  была  доставлена  в  Петербург,  ее  поместили  в  Петро­ павловскую  крепость.  Начались допросы.  Больше  всего интересовало  императрицу,  кто  внушил  самозванке  принять  на  себя  имя  дочери  Елизаветы  Петровны?  «Принцесса»  считала такие  вопросы  неуместными:  она  —  настоящая  наследница  престола!  Князь  Голицын,  ведший  допрос,  просил  «принцессу»  быть  откровенной  и  чистосердечной.  Она  стояла  на  своем.  Тогда  ей  прочли  по-французски  составленное  показание  и  дали  подпи­ сать.  Она  взяла  перо  и  твердо  подписала:  Elisabeth.  —  Отберите же у арестантки все, кроме самого  необходимого,  —  велел  Го­ лицын  страже.  —  Пищи  давать  ей  столько,  сколько  нужно  для  поддержания  жизни.  —  И, обратившись к арестантке, прибавил:  —  При таком упрямстве вы  не  можете  ожидать  помилования!  У  претендентки  на  русский  престол  развилась  чахотка,  грозные  призна­ ки  которой  стали  обнаруживаться  еще  за  границей.  К  тому  же  «принцесса»  ждала  ребенка.  Ее  перевели  в  верхний  этаж  Алексеевского  равелина,  в  поме­ щение  сухое,  светлое,  состоявшее  из  нескольких  комнат,  и  давали  теперь  хо­ рошую  пищу,  которую  готовили  на  комендантской  кухне.  Но  смертный  ко­ нец  ее  приближался  неумолимо.  В  конце  ноября  у  нее  родился  сын;  Алексей  Орлов  сделался  отцом.  Че­ рез  несколько  дней  самозванка  умерла,  не  пожелав  даже  на  исповеди  при­ знаться в  своем  настоящем  происхождении.  Солдаты, бессменно стоявшие при  ней  на  часах,  выкопали  в  Алексеевском  равелине  яму  и  тайно  зарыли  в  нее  труп.  Никаких  погребальных  обрядов  совершено  не  было.  С  каким  секретом  ни  содержали  захваченную  графом  Орловым  женщи­ ну,  какою  таинственностью  ни  окружали  смерть  ее  и  погребение,  все  равно  в  царствование  Екатерины  разнеслись  по  Петербургу,  а  оттуда  пошли  по  дру­ гим  местам  слухи,  будто  в  Петропавловской  крепости  уморили  дочь  императ­ рицы  Елизаветы  Петровны,  Августу  Тараканову.  Прав  оказался  барон  Сакен,  донося  польскому  правительству:  «Мне  из  верных  источников  известно,  и  я  положительно  знаю,  что  смерть  так  называемой  принцессы  Елизаветы  по­ следовала  совершенно  естественно,  но,  вероятно,  это  не  помешает  распрост­ ранению  разных  слухов».  Прошло  два  года  после  смерти  самозванки.  В  1777  году  случилось  силь­ ное  наводнение  в  Петербурге.  Казематы  Петропавловской  крепости  были  за­ литы  водой.  После  этого  стали  рассказывать,  что  заточенную  княжну  Тара­ канову  не  вывели  из  каземата,  и  она  утонула. 

Обо  всем  этом,  конечно  же,  знал  молодой  художник  Константин  Дмит­ риевич  Ф лавицкий.  Судьба княжны  Таракановой,  передаваемая  из  уст в уста,  потрясала  своей  трагичностью!  Уже  одна  фамилия  —  Тараканова,  вызывала  сострадание  к  дочери  императрицы  Елизаветы.  Но  еще  потому  так  откликнулось  сердце  художника  на  несчастную  участь  Таракановой,  что  его  самого  в  девятилетнем  возрасте  мать  отдала  в  сиротс­ кий  приют,  —  кормить  было  нечем.  Двадцать лет  пылкий,  с  сильным  художе­ ственным  воображением  Константин  Ф лавицкий  должен  был  скрывать  свою  истинную  суть,  подчиняться  всем  и  всему.  Учился  живописи  за  счет  благо­ детелей,  считался  в  Академии  одним  из  лучших  учеников,  поскольку  безро­ потно  следовал  предписанным  академическим  образцам,  так  что  даже  сами  академики  удивлялись.  Был  отправлен  в  Италию.  Набравшись  в  Италии  опыта,  почувствовав  силу своей  кисти,  он  возвра­ тился  в  Петербург.  И  только теперь осмелился  взяться за сюжет, давно  и стра­ стно  его  привлекавший.  Легенда  о  Таракановой  дала  Ф лавицкому  возмож­ ность  открыть  истинное  свое  лицо,  показать  свой  истинный  дар!  Все  усилия  его  были  направлены  к  этому!  Сложное  психологическое  полотно  создавал  художник.  На  картине  изображена  красивая,  молодая  женщина,  одетая  в  поношен­ ное  и  уже  изорванное  платье  из  атласа  и  бархата,  Она  стоит  на  кровати,  по­ крытой  суровым  одеялом,  и  в  отчаянии  смотрит,  как  крысы  наполняют  ком­ нату,  пробираются  на  кровать,  на ее  платье,,,  В  окно  с железными  решетками  хлещет  вода.  В  1865  году  картина  была  выставлена  в  Академии.  Была  удостоена  мно­ жества  похвал  и  наград.  И  это  еще  более  укрепило  уверенность  публики  в  истине  небывалого  происшествия,  которое  на  самом  деле  было  выдумано  иностранцами,  писавшими  много  разного  вздора  о  Екатерине  II,  Павел  Михайлович  Третьяков  выразил  желание  купить  «Княжну  Тара­ канову».  —  Ваша картина делает честь русской  школе,  —  горячо  похвалил  он  Флавицкого.  Но  Константин  Дмитриевич  запросил  очень  большую  сумму,  и  Третья­ ков  отказался.  Через  год  с  детства  слабый  здоровьем  Ф лавицкий  умер  от  чахотки.  Два  его  брата  решили  везти  «Тараканову»  за  границу,  надеясь  там  получить  за  нее  большие  деньги.  Художественный  критик  Владимир  Стасов  по  этому  поводу  сокрушался:  «Какова  же  будет  участь  бедной  картины  теперь?  Купит  ли  ее  на  всемирной  выставке  ради  курьезного  русского  сюжета  какой-нибудь  ино-

странный  аматер...  или  она  вернется  к  нам  и  будет  продолжать  свои  мытар­ ства?..»  Братья  Ф лави ц ки е  ошиблись  в  покупной  способности  иностранцев,  и  в  1867  году  картина  была  продана  Третьякову. 

Литература  Мельников-Печерский  П.  К няж на  Тараканова  и  принцесса  В ладим ирская.  —  М.:  Правда,  1983.  Репин  И.  Далекое  близкое.  -  М.:  АХ  С С С Р ,  1961.  Боткина  А.  П.М.  Третьяков  в  жизни  и  в  искусстве.  —  М.:  Третьяковская  галерея,  1951.  Алексеев  В.  Княжна  Тараканова  //  Семья  и  школа,  1976. 

Н И К О Л А Й  Н И К О Л А Е В И Ч  ГЕ  1 8 3 1 - 1 8 9 4 

И.Е.  Репин.  Портрет  Н.Н.  Ге.  1880 

«Тайная  вечеря»  Николай  Николаевич  Ге  был  настолько  увлекающимся  человеком,  что  многих  приводил  в  недоумение.  Он  и  в  Академию  художеств  поступил  слу­ чайно.  Приехал  из  Киева  в  Петербург,  увидел  брюлловскую  «Помпею»  и  —  прощай  университет,  где  собирался  учиться  на  математическом  факультете.  За  несколько  месяцев  из  благополучного  юноши  превратился  в  художника,  имеющего  одно  пальто  на  все  времена  года.  Питался  кое-как,  а  свою  одежду  довел  до  такой  степени  ветхости,  что  иные  знакомые  не  желали  показывать­ ся  с  ним  на улице.  Когда  в  1857  году  вышел  Ге  из  Академии,  у  него  был  один  Бог  —  Брюл­ лов.  Мудрено  ли?  Почти  семь лет просидел  в  Академии,  где  все  —  классы,  ко­ ридоры,  лестницы —  заполнено  было  Брюлловым:  этюдами,  суждениями,  из­ речениями  Брюллова,  рассказами  о  Брюллове,  анекдотами  о  Брюллове.  Один  бог  восседал  на  Олимпе  —  единственный  и  неповторимый  Карл  Павлович  Брюллов!  Ге  хотелось  взлететь,  подобно  своему  кумиру.  Начал  несколько  картин,  но  ничего  значительного  не  вышло.  Уехал  в  Италию.  Но  и  там  ничего  не  по­ лучалось.  Тогда  решил  бросить  живопись  —  вернуться  в  Россию  и  заявить,  что  у  него  нет  таланта,  ошибся...  И  вот,  когда  казалось,  что  впереди  беспросветно,—  ему  открылось.  Ка­ кое  это  было  счастье,  когда  —  открылось]  Великое  открывается  неожиданно.  Ге  читал  «Евангелие».  А  читал  он  в  Евангелии  всем  известную  и  много  раз  написанную  художниками  сцену  тай­ ной  вечери  —  последней  встречи  Иисуса  Христа  со  своими  учениками,  когда  произнес  Иисус  роковые  слова:  «Истинно,  истинно  говорю  вам,  что  один  из  вас  предаст  меня».  Предательство  Иуды  —  традиционный академический  сюжет на евангель­ скую  тему.  Легенда  гласила,  что  один  из  учеников  Христа,  Иуда  Искариот,  за  30  сребреников  предал  своего  учителя  его  врагам.  Иуда  сообщил  им,  что  Христос  с  остальными  учениками  должен  быть  в  эту  ночь  в  Гефсиманском  саду  под  Иерусалимом,  и  там  его  можно  будет  задержать  и  взять  под  стражу.  Иуда  вызвался  сам  указать  путь  страже.  ...Ах,  какая  то  была  страшная  ночь!  До  чрезвычайности  унылая,  длинная  ночь!  Во  время  тайной  вечери  апостол  Петр  сказал  Иисусу:  —  С  Тобой  я  готов  и  в  темницу,  и  на  смерть.  Господь  ответил  ему  на  это:  — Говорю тебе,  Петр,  не  пропоет сегодня  петух,  как ты  трижды  отречешь­ ся  от  меня. 

Тайная  вечеря. 

1863 

П о с л е  в е ч е р и  И и с у с  с м е р т е л ь н о  т о с к о в а л  в  Г е ф с и м а н с к о м  с а д у  и  м о л и л ­ с я ,  а  б е д н ы й  П е т р  и с т о м и л с я  д у ш о й ,  о с л а б е л ,  в е к и  у  н е г о  о т я ж е л е л и ,  и  о н  н и к а к  н е  м о г  п о б о р о т ь  с н а .  С п а л .  И  в  т у  ж е  н о ч ь  И у д а  п о ц е л о в а л  И и с у с а ,  п о ц е л у е м  у к а з а в  Е г о  м у ч и т е л я м .  С в я з а н н о г о  И и с у с а  в е л и  к  п е р в о с в я щ е н н и ­ к у  и  б и л и ,  а  П е т р ,  и з н е м о ж е н н ы й ,  з а м у ч е н н ы й  т о с к о й  и  т р е в о г о й ,  н е  в ы с п а в ­ ш и й с я ,  п р е д ч у в с т в у я ,  ч т о  в о т - в о т  н а  з е м л е  п р о и з о й д е т  н е ч т о  у ж а с н о е ,  ш е л  в с л е д . . .  О н  с т р а с т н о ,  б е з  п а м я т и  л ю б и л  И и с у с а  и  т е п е р ь  в и д е л  и з д а л и ,  к а к  Е г о  б и л и .  П р и ш л и  к  п е р в о с в я щ е н н и к у .  И и с у с а  с т а л и  д о п р а ш и в а т ь ,  а  р а б о т н и к и  т е м  в р е м е н е м  р а з в е л и  с р е д и  д в о р а  о г о н ь ,  п о т о м у  ч т о  б ы л о  х о л о д н о ,  и  г р е л и с ь .  С  н и м и  о к о л о  к о с т р а  с т о я л  П е т р  и  т о ж е  г р е л с я .  О д н а  ж е н щ и н а ,  у в и д е в  е г о ,  с к а з а л а :  —  И  э т о т  б ы л  с  И и с у с о м ,  —  ч т о  и  е г о  н у ж н о  в е с т и  к  д о п р о с у .  В с е  р а б о т н и к и ,  ч т о  н а х о д и л и с ь  о к о л о  о г н я ,  п о д о з р и т е л ь н о  и  с у р о в о  по­ г л я д е л и  н а  П е т р а ,  и  о н  с м у т и л с я  и  с к а з а л :  —  Я  н е  з н а ю  Е г о . 

Немного  погодя  кто-то  опять  узнал  в  Петре  одного  из  учеников  Иисуса  и  сказал:  —  И  ты  из  них.  Но  он  опять  отрекся.  И  в  третий  раз  кто-то  обратился  к  нему:  — Да  не  тебя  ли  я  видел  сегодня  с  Ним  в  саду?  Он  третий  раз  отрекся.  И  после  этого  тотчас  же  запел  петух,  и  Петр,  взглянув  издали  на  Иисуса,  вспомнил  слова,  которые  Он  сказал  ему  на  вече­ ри...  Вспомнил,  очнулся,  пошел  со двора  и  горько-горько  заплакал.  И  все-таки апостол  Петр,  трижды за одну ночь отрекшийся  от своего учи­ теля,  не  свернул  с  Его  пути.  Позорная  кличка  предателя  на  века  осталась  за  Иудой.  Ге  взволновало  не предательство,  а разрыв.  Д ля  Ге  Иуда  —  не  мелкий  не­ годяй,  который  со  страху или  из  корысти  предал своего учителя.  Такого  Иисус  не  сделал  бы  своим  апостолом  —  посланником  для  распространения  нового  учения.  В  том-то  и  трагедия  Иисуса,  что  Иуда  был  доселе  учеником,  верным  его  спутником,  одним  из  двенадцати  избранных,  таким  же,  как  Иоанн  или  Петр.  Нужно  очень  верить,  когда  идешь  по  воде.  Иуда  усомнился  —  надо  ли  идти  до  конца?  —  и  пошел  ко  дну.  Николай  Николаевич  в  своей картине решил  представить тот момент тай­ ной  вечери,  когда  Христос  сказал  ученикам:  —  Один  из  вас  предаст  меня.  Иуда  спросил:  —  Уж  не  я  ли?  — Что  делаешь,  делай  скорее,  —  ответил  ему  Христос.  Ге  вдохновенно  взялся  за  работу.  Он,  который  вчера  только  отбрасывал  кисть  и  повторял  слова  Брюллова:  «Лучше  ничего  не  сказать,  чем  сказать  ничего»,  теперь  горел,  как  в  лихорадке.  А  все  потому,  что  увидел  там,  где  и  не искал!  Картина  «Тайная  вечеря»  была  подмалевана  за  неделю.  Ге  словно  вошел  в  комнату  тайной  вечери  на  минуту  позже,  чем  все,  кто  писал  этот  эпизод  до  него.  Роковые слова не только произнесены,  они  —  уже пройденный шаг.  Со­ вершается  роковое  действие.  Близ  Иисуса  лежит  Иоанн:  он  все  понял,  но  не  в  состоянии  поверить  в  возможность такого  разрыва.  Вскакивает  Петр,  —  он  тоже  понял  и  пришел  в  негодование.  Остальные  апостолы  думают,  что  Учи­ тель  просит  Иуду  сходить  и  прикупить  еще  еды.  Уход  Иуды  незаметен.  Ге  некогда  было  даже  остановить  мгновение  —  рассказать  о  каждом  из  учеников  Христа.  Да  и  нужно ли?  Через  час,  когда  придут  арестовывать  Иису­ са,  апостолы  разбегутся  со  страху. 

Он  писал  исступленно.  Приходил  в  мастерскую  на  рассвете,  в  длинном,  до  полу,  старом  халате,  подходил  к  картине  и  засучивал  рукава.  Но  не  при­ нимался сразу.  Садился напротив в  кресло,  крутил  папироску.  Искоса разгля­ дывал  холст,  дымил...  Потом  резко  вставал;  обжигая  пальцы,  торопливо  га­ сил  папироску,  путаясь  в  халате,  теряя  туф ли ,  спеш ил  к  картине,  брал  палитру...  Писал  быстро,  смело,  держа  в  вытянутой  руке  нацеленную  кисть  как  боевую  шпагу.  Ге  нашел  в  «Евангелии»  отклик  своим  мыслям,  своим  чувствам.  По  но­ чам  ему снилась  его  картина.  Сердце  отчаянно  колотилось,  он  просыпался  от  страха  и  сомнений.  Так  ли  делает?  Но  что-то  подсказывало  ему,  что  так!  Когда  «Тайную  вечерю»  увидел  Герцен,  он  долго  стоял  перед  полотном.  —  Как  это  ново,  как  верно!  Лишь  осмыслив  по-своему тысячелетний  сюжет,  Николай  Николаевич  Ге  стал  независимым  и  неповторимым.  А  через  много  лет,  обремененный  золо­ тыми  медалями  Академии  художеств,  он  будет  наставлять  учеников:  —  Никогда,  слышите,  никогда  никто  не  должен  подражать  манере  дру­ гого! 

«Петр  I  допрашивает  царевича  Алексея»  ...Морозным  январским  утром  1718  года  черный  ладный  возок  переехал  русскую  границу.  Тайный  советник  Петр  Андреевич  Толстой  счастливо  вздох­ нул  и  покосился  на  своего  спутника.  Всю  ночь  Петр  Андреевич  не  сомкнул  глаз,  прислушиваясь,  как  спутник  его,  укутанный  в  тяжелую  меховую  шубу,  посапывает  и  тонко  всхлипывает  во  сне.  Петр  Андреевич  вез  обратно  в  Рос­ сию  опасного  беглеца  —  царевича  Петра  Алексеевича,  наследника  престола.  Петр  Андреевич  Толстой  был  при  дворе  уже  полвека,  испытал  разные  превратности  судьбы,  умел  вести  рискованную  игру,  ни  во  что  не  верил  и  ничему  не  удивлялся.  Но  на  сей  раз  и  он  был  приятно  удивлен:  ему  не  вери­ лось,  что  удастся  выманить  царевича  из-за  границы.  Что  ж,  недаром  ему  го­ ворил  государь  Петр:  «Голова,  голова,  кабы  не  так  умна  ты  была,  давно  бы  я  отрубить  тебе  велел».  Царевич  открыл  глаза;  сразу,  спросонья,  заговорил  про  скорое  венчание  со своей любезной  Ефросиньюшкой, про спокойную жизнь в деревеньке. Тол­ стой  согласно  кивал: раз батюшка  Петр Алексеевич обещал,  так тому и  быть,  —  государево  слово  крепкое.  31  января  царевич  прибыл  в  Москву.  Царь  его  ждал. 

Петр  I  допрашивает  царевича  Алексея. 

1872 

Т о л с т о м у  « з а  п о к а з а н н у ю  т а к  в е л и к у ю  с л у ж б у  н е  т о к м о  м н е ,  н о  п а ч е  к о  в с е м у  о т е ч е с т в у »  б ы л о  п о ж а л о в а н о  п о м е с т ь е  в  П е р е я с л а в с к о м  у е з д е .  Ц а р е ­ в и ч у  А л е к с е ю  о б е щ а н н о й  д е р е в е н ь к и ,  г д е  м о г  б ы  ж и т ь  с  Е ф р о с и н ь ю ш к о й  н а  п о к о е ,  н е  д а л и .  П о к о я  т о ж е  н е  д а л и .  Е г о  в з я л и  н а  д о п р о с .  П е т р  с и д е л ,  окру­ ж е н н ы й  с а н о в н и к а м и :  —  О т к р о й  в с е !  А л е к с е й  в а л я л с я  у  о т ц а  в  н о г а х ,  п л а к а л  и  в ы д а в а л ,  в ы д а в а л  т е х ,  к т о  с  н и м  ш е л  п р о т и в  ц а р я  и  о т е ч е с т в а .  Н о  П е т р у  б ы л о  м а л о :  —  В с е х ,  в с е х  о т к р о й !  Т о г д а  о к а ж у  т е б е  м и л о с т ь !  Х в а т а л и  в и н о в н ы х  и  п о д о з р и т е л ь н ы х ,  п ы т а л и  в  з а с т е н к а х .  К а з н и л и .  П р и  п ы т к а х  у з н а в а л и  н о в ы е  и м е н а :  о д н и х  в и с я щ и е  н а  д ы б е  с а м и  н а з ы в а л и ,  дру­ г и х ,  п о т о м у  ч т о  с у д ь и  т о г о  х о т е л и .  Б р а л и  н о в ы х  л ю д е й ,  в о л о к л и  в  з а с т е н о к .  П о с т р и ж е н н у ю  в  м о н а х и н и  ц а р и ц у  Е в д о к и ю ,  м а т ь  ц а р е в и ч а  А л е к с е я ,  з а к о н ­ н у ю  с в о ю  ж е н у ,  П е т р  I  з а  п р и ч а с т н о с т ь  к  з а г о в о р у  п р и к а з а л  с о с л а т ь  п о д а л ь ­ ш е ,  в  Л а д о ж с к и й  м о н а с т ы р ь ,  б л и з к и х  е е  л ю д е й  —  к а з н и т ь . 

Ц а р е в и ч а  А л е к с е я  п о в е л и  в  У с п е н с к и й  собор,  з а с т а в и л и  п о д п и с а т ь  от­ р е ч е н и е  от  н а с л е д с т в а .  П е т р  не  о т п у с к а л  его  с  глаз;  п о к о н ч и в  с  т р у д н ы м и  и  ж е с т о к и м и  м о с к о в с к и м и  д е л а м и ,  в  м а р т е  увез  с  с о б о й  в  П е т е р б у р г .  Т а м  ца­ р е в и ч  в а л я л с я  в  ногах  у  г о с у д а р ы н и  Е к а т е р и н ы  А л е к с е е в н ы ,  м а ч е х и  своей,  м о л и л ,  ч т о б ы  д о з в о л и л а  ем у  о б в е н ч а т ь с я  с  в о з л ю б л е н н о й  его  Е ф р о с и н ь ю ш ­ к о й ,  —  п р и  д в о р е  ее  н а з ы в а л и ,  б р е з г л и в о  м о р щ а с ь ,  « д е в к о й  Е ф р о с и н ь е й » .  Н о  ведь  и  та,  к о т о р а я  с и д е л а  на  м есте  его  м а те р и ,  т о ж е  б ы л а  д е в к а  —  п л е н н а я  н е м е ц к а я  д е в к а !  Ц а р е в и ч  п р о с и л  е е  сл езн о ,  она  п о с м е и в а л а с ь .  Е ф р о с и н ь ю ш к а  п р и е х а л а  из-за  г р а н и ц ы  20  а п р е л я .  Е е  п р я м о  с  д о р о ги  за­ в е р н у л и  в  П е т р о п а в л о в с к у ю  к р еп о с ть.  Ч е р е з  т р и  д н я  н а ч а л с я  д о п р о с.  Д е в к а  Е ф р о с и н ь я  отвечая  н а  в о п р о с ы  ц ар я  П етра,  у д и в и т е л ь н о  тв е р д о  и  то ч н о  с о о б щ и л а  все,  что  он  ж е л а л  у зн а ть .  Да,  ц а р е в и ч  н а  о тц а  б е с п р е с т а н н о  ж а л о в а л с я ,  го во р и л,  что  хочет  ж и з н и  его  ли­ ш и т ь .  И  ещ е  ( с а м о е  с т р а ш н о е ! )  го во р и л,  что  как  стан ет  ц ар ем ,  все  будет  ина­ че:  «Я-де  стар ы х  всех  переведу,  а  изберу  себе  новы х  по  воле,  и  тогда  буду  ж и т ь  в  М о с к в е ,  а  П е т е р б у р г  о с т а в л ю  п росто  город».  В  с е р е д и н е  м а я  а н г л и й с к и й  п о с л а н н и к  д о н о с и л :  « Н а к а н у н е  п р о ш е д ш е г о  в о с к р е с е н ь я  ц а р ь  о т п р а в и л с я  в  П е т е р г о ф ,  в  д е с я т и  м и л я х  отсю да,  с  цареви­ чем,  к о т о р о г о  н и к о г д а  в д а л и  себя  не  о ставл я ет,  и...  д о п р о с и л  сам  та й н о » .  Г е  и з  всей  и с т о р и и  п е т р о в с к о г о  ц а р с т в о в а н и я  в ы б р а л  э п и з о д  едва  ли  н е  с а м ы й  м р а ч н ы й  и  д р а м а т и ч е с к и й .  Ц ар ь-уб и й ц а,  с ы н о у б и й ц а !  И  ведь  не  в  по­ р ы в е  б е ш е н с тв а  убил,  не  п р и ш е л  в  безум ство  от  с о д ея н н о го ,  не  к а я л с я  исступ­ л е н н о !  У б и л  р а с ч е т л и в о .  Н е в е р н ы м и  п о с у л ам и  в ы в е з  с ы н а  из-за  гр а н и ц ы ,  сам  д о п р а ш и в а л ,  сам  п р е д р е ш и л  судьбу,  о т к р ы т о  —  через  о с о б ы й  суд  —  пригово­ р и л  к  см ер ти ,  а  п о с л е  п р и г о в о р а  о п я т ь  п ы т а л  и  п р и к а з а л  з а д у ш и т ь  т а й к о м .  И  н е  к а я л с я .  Х о т я  стр адал,  н а в е р н о ,  —  н о  н е  ж е л а л  н и к о м у  в ы к а з ы в а т ь  т я ж к у ю  о т ц о в с к у ю  с к о р б ь .  П е т р  в и д е л  с в о е й  з а д а ч е й  о б н о в л е н и е  Р о с с и и ,  а  это  —  д е л о  «движущее­ ся  и  р а з в и в а ю щ е е с я » .  Р а з,  начав  его,  о с т а н а в л и в а т ь с я  н е в о з м о ж н о .  П е т р  не  того  б о я л с я ,  ч т о  с ы н  с в ер гн ет  его  с  п рестола,  он  б о я л с я ,  ч то  п о с л е  его  с м е р т и  н е к о м у  будет  п р о д о л ж а т ь  н ачатое  им  дело.  П е т р  зн а л ,  что  А л ек с ей  —  против­ н и к !  Ч и т а л  п о к а з а н и я  с ы н а  и  д е в к и  Е ф р о с и н ь и ,  его  у ж е  н е  к у п и ш ь  жалоб­ н ы м  —  « б ы л а  б ы  т о л ь к о  п о д л е  м е н я  А ф р о с и н ы о ш к а » !  И л и  к о г д а  ц а р е в и ч  п р о с и л с я  в  м о н а с т ы р ь  от  в е л и ч и я  и  в л а с ти ;  г о в о р и л  ведь,  что  м о н а ш е с к и й  к л о б у к  не  г в о з д я м и  к  голове  прибит...  П о э т о м у  П е т р  ж е с то к ,  ж е с т о к о с т ь  его  о с м ы с л е н а  и  не  им еет  х а р а к те р а  зверства.  В  н а б р о с к а х  к а р т и н ы  Ге  п е р е ж и л  с  П е т р о м  м о м ен т,  п р е д ш е с т в о в а в ш и й  тому,  к о т о р ы й  п е р е д а н  н а  п о л о т н е .  У ж е  все  р е ш е н о  д л я  П е тр а ,  д л я  А лек сея.  С л о в а  с к а з а н ы ,  и  судьб ы  о п р е д е л е н ы .  В  бумагах,  б р о ш е н н ы х  на  столе,  —  на-

верн ое,  это  с т р а ш н ы е  д л я  ц а р е в и ч а  п о к а з а н и я  « А ф р о с и н ь ю ш к и » ,  —  ощути­ м а  н е н у ж н о с т ь .  О д и н  и с п и с а н н ы й  л и с т  у п а л  н а  п о л ,  к  н о г а м  П е тр а .  Б у м а г и  з а к о н ч и л и  г о в о р и т ь .  Л ю д и  з а к о н ч и л и  го в о р и ть .  Г о в о р я т  глаза.  П е т р  п о д н я л  голову,  до  то го  о п у щ е н н у ю  в  м у ч и т е л ь н о м  п о и с к е  р е ш е н и я ,  в г л я д ы в а е т с я  в  сы н а.  А лек сей  о п у с т и л  глаза,  с л о в н о  у с к о л ь з а я ,  ж а л к о  и  б е с п о м о щ н о .  В  этом  у с к о л ь з а н и и  т а и т с я  п р и з н а н и е  в и н ы  и...  н ад еж д а  с л а б о го .  К р о в а в о - к р а с н а я  с к а т е р т ь  б е с п о щ а д н ы м  с в е т л ы м  л у ч о м  в ы х в а ч е н а  и з  с у м р а к а .  С т е к а я  н а  пол,  р а з д е л я е т  она  о т ц а  и  сы н а.  Ч е т к и й  д о  ж у т и  у з о р  п о д ч е р к и в а е т  о т д е л ь н о с т ь  э т и х  т р а г и ч е с к и  с в я з а н н ы х  ж и з н ь ю  л ю д е й .  Ч е р е з  т а к у ю  с к а те р ть ,  ч е р е з  та­ к о й  у з о р  н е  п е р е с т у п и ш ь !  Г е  п и с а л  с л о ж н у ю  и  с т р а ш н у ю  п с и х о л о г и ч е с к у ю  д р а м у .  В ед ь  ц а р е в и ч  А лексей  не  кто-н ибудь,  а  сын  П е т р а !  Н о  он  б ы л  м е л к о  ж е с т о к ,  его  сы н ,  тас­ к ал  в е р н ы х  себе  л ю д е й  —  тех,  что,  если  и  о б и д я т с я ,  не  о б и д я т ,  —  за  бороды ,  д р а л  з а  в и с к и ,  б и л  п а л к о й .  Б о л ь ш е  всего  н а  свете  ц а р е в и ч  б о я л с я  своего  отца,  он  д а ж е  х р а б р е л  от  этого  страха.  О н  н е н а в и д е л  солдат,  с р а ж е н и я ,  б о я л с я  ору­ ж и я .  Н о  когда  П е т р  о д н а ж д ы  собрался  э к з а м е н о в а т ь  его  по  ч е р ч е н и ю ,  то  схва­ т и л  п и с т о л е т  и  в ы с т р е л и л  себе  в  руку.  С а м о е  с м е ш н о е :  не  п о п а л  —  т о л ь к о  к о ж у  о п а л и л ,  а  п у л я  у д а р и л а с ь  в  стену.  Т е п е р ь ,  о т п и р а я с ь  о т  с о д е я н н о го ,  ц а р е в и ч  о п я т ь  п р о м а х н у л с я .  Б а г р о в ы й  отсвет  з а с т е н к а  у п а л  н а  с п и н к у  ц а р с к о го  к р есла.  П е т р  н а  к а р т и н е  с м о т р и т  н а  него  п о ч ти  т о с к л и в о :  —  Н е п о т р е б н ы й !  Я  с т р о и л ,  в о е в а л  —  ты  с  п о п а м и  к а д и л ,  за  ш т о ф о м  с м е р т ь  н а  м е н я  н а к л и к а л .  Т ы  з а  к о л о к о л а  ц е п л я л с я ,  Б о г у  уго ден .  О т  м е н я  ж е  тр е б у е т  Р о с с и я  а в р а а м о в о й  ж е р т в ы !  Э та  карти н а,  как  и  « Т а й н а я  вечеря»,  тож е  о  р а з р ы в е .  К а к  И и с у с у  Христу,  П етр у  б ы л о  н е в ы н о с и м о  б о л ь н о .  П е тр  очень  в е р и л  в  свое  дело,  а  с ы н  —  усом­ н и л с я  —  и  п о ш е л  ко  дну;  ещ е  немного,  и  он  бы  п родал  о тц а  за  30  с р е б р е н и к о в ! 

Литература  Порудоминский  В.  Н и к о л а й  Ге.  —  М.:  И с к у с с т в о ,  1970. 

Чехов А.  С т у д е н т .  1 895.  С тасов  В.  Н .  Ге.  К а р т и н а  « П е т р  I  д о п р а ш и в а е т  ц а р е в и ч а  А л е к с е я » . 

И В А Н И В А Н О В И Ч Ш И Ш К И Н  1 8 3 2 - 1 8 9 8 

И.Н.  Крамской.  Портрет  И.  И.  Шишкина.  1880 

«Сосновый  бор»  Ш ишкина  называли  царем  леса.  За  то,  что  знал  в  лесу  каждую  ветку  и  солнечное пятнышко, любил  безмерно  и,  передавая  свои  впечатления  на кар­ тинах,  заставлял  людей  задуматься  об  истинной  красоте.  Еще  в  юности  пленили  его  могучие  Закамские  леса,  спокойные,  с  сине­ ющими  просеками,  с  птичьим  пересвистом,  духмяным  запахом  травы  и  хвои.  Он  сутками  пропадал  в  лесу.  За  это  доставалось  от  матери:  парню  скоро  во­ семнадцать,  а  у  него  только  и  забот  —  бумага  да  карандаш.  Выслушивал,  не  переча,  но  при  этом  думал  о  лесе:  как  передать  его  таинство?  Чтобы  дышал  рисунок,  жил...  Однажды,  когда  изучал  скульптуру  сосновых  стволов,  его  окликнул  зна­ комый  мужичок:  —  Бездельем  маешься?  —  Почему  бездельем?  —  возразил  Иван.  — Труженик  горб  гнет,  руками  своими  сполняет  дело...  — А  художник?  Разве  не  гнет  горб,  разве  не  руками  пишет  картины?  — А  на  что  ваши  картины?  Ими  разве  сыт  будешь?  В  чем  мог  убедить  его  Иван?  Вот  если  бы  взял  кнут  да  принялся  коров  пасти  —  убедил  бы.  Но  коров  пасти  он  всегда  сумеет.  А  если  из  груди  рвется  песня,  пусть  она  будет  спета.  Он,  наконец,  сказал  родителям:  — Я  уезжаю.  —  Куда,  если  не  секрет?  —  отец  внимательно  посмотрел  на  сына.  —  В  Москву.  Учиться.  —  И  чему  ж  ты  надумал  учиться?  —  Художеству.  Мать  обхватила  голову  руками,  запричитала:  —  Господи,  да где  ж  это  видано,  чтоб  из  купецкого  сословия  в  художники?  Отец  вдруг  встал,  шагнул  к  окну  и  долго  стоял,  отвернувшись.  «Если  и  он  не  поддержит  меня...  —  подумал  Иван.  —  Н ет!  Никто  не  мо­ жет  за  меня  решать,  никто».  —  Пусть  едет,  —  сказал  отец.  Иван распрощался  с родными.  Возок катился с  пригорка на пригорок по  широкой  равнине,  качались  по  сторонам  от дороги  спелые  хлеба,  и  то  ли  бре­ ли,  как  вечные  странники,  то  ли  стояли  дозорными  богатырские  сосны.  Так  и запомнился  Ивану отчий  край, дорогое  сердцу  Прикамье:  соснами  под чис­ тым  небом  среди  хлебов. 

Сосновый  бор. 

1872 

В  М о с к о в с к о м  х у д о ж е с т в е н н о м  у ч и л и щ е  И в а н  Ш и ш к и н  с е р ь е зн о  занял­ ся  и з у ч е н и е м  н а т у р ы ,  м н о г о  работал,  о  его  у п о р с т в е  с о ч и н я л и с ь  л е г е н д ы  —  он  м ог  с д е л а ть  за  о д н у  н е д е л ю  столько,  с к о л ь к о  и н о й  и  за  м е с я ц  не  сделает.  И  п е р в ы е  ж е  р и с у н к и  п р и н е с л и  ему  успех.  О н и  х о д и л и  п о  р у к а м ,  и м и  «зачи­ т ы в а л и с ь  д о  д ы р » .  А  ж и л о с ь  И в а н у  в  ту  пору,  как  и  б о л ь ш и н с т в у  его  т о в а р и щ е й ,  н ел егк о ,  б е зд е н е ж ь е  б ы в а л о  ч а с т ы м .  О т е ц  п о ч ти  н е  п о м о га л ,  его  к у п е ч е с к и е  д е л а  ш л и  п л о хо .  Н о  п и с ь м а  о т  о тц а  п р и х о д и л и  б о др ы е:  т а л а н т л и в ы й  и  н е у г о м о н н ы й  о н  б ы л  ч е л о в е к .  «Х очется  в о с с та н о в и ть  б аш н ю  в  Елабуге,  на  Ч е р т о в о м  го р о д и щ е.  Т а м  ког­ да-то  б ы л  го р о д  Г елон .  Б у л г а р ы  п о с т р о и л и .  В о й н ы  б ы л и  и з в е ч н ы е ,  л ю д и  н е  м огут  без  вой н ,  х о ть  по  к р о в и  все,  д о л ж н о  быть,  б р а т ь я  —  от  о д н о го  к о р п я  идут.  П е р с и д с к и й  ц а р ь  Д а р и й  н еп о д ал ек у  с к и ф о в  р а з б и л ,  з и м о в а л  в  Гслоне,  а  весн о й ,  к а к  т о л ь к о  п р о с о х л о ,  сж ег  город  д о тл а  и  уш ел...  С и л у  сво ю  показы­ вал.  Н о  р а з в е  в  э т о м  с и л а ?  П о с т р о и т ь  город,  в о т  где  с и л а  н у ж н а .  А  разру­ ш и т ь  —  это  в ед ь  просто...» 

Время  шло.  Рос  в  Иване  Ш ишкине  дар  живописца.  Все  чаще  мечталось  ему  о  Петербурге,  об  Академии.  Друзья  отговаривали:  питерские  академики  не благоволят москвичам.  Но  Иван  был  уверен  в  себе.  Зимой  1856  года он от­ правился  в  путь.  В  Академии  представил  к  экзаменам  несколько  рисунков  и  пейзажей,  и  сразу  за  один  из  них  ему  присудили  малую  серебряную  медаль,  первую  в  его  жизни  награду.  На  вручение  награды  требовалось  явиться  во  фраке  и  в  белых  перчатках.  Ш ишкин  отказался.  —  Я  рисую  без  перчаток.  Отчего  же  награду  за  свою  работу  должен  по­ лучать  в  перчатках  да  еще  белых?  —  и  не  пошел.  Но  это  не  испортило  его  отношений  с  Академией,  хотя  некоторым  про­ фессорам  дерзость  Ш иш кина  не  понравилась.  Работал  Иван  неутомимо,  его пейзажи  выставлялись уже  в  Москве и  Пе­ тербурге,  а  за  один  из  них  он  получил  золотую  медаль  и  право  на  загранич­ ную  поездку.  —  Зачем  мне  заграница?  —  отбивался  Ш ишкин.  —  Во  мне  все  русское!  Однако  Академия  настаивала,  и  он  обратился  с  просьбой  в  Совет:  разре­ шить  ему  несколько  месяцев  провести  в  Елабуге,  где  он  не  был  два  года.  Его  просьба  была  удовлетворена.  Ехал  через  Казань.  Опять  видел  родные  до  боли  Закамские  леса,  раски­ нувшиеся  на  многие  километры,  высокое  чистое  небо.  И  когда  поднялся  на  высокий  пригорок,  с  которого  открывался  вид  на  Елабугу,  так  разволновал­ ся  и  обрадовался,  что  не  мог усидеть,  соскочил  с  повозки  и  побежал  по  траве.  Он  —  дома!  Его  любят  и  окружают заботой  —  долгожданный  сын!  И  от­ носятся  к  нему  с  величайшим  почтением  —  художник!  Все дни  он  пропадал  теперь  в  окрестностях  Елабуги,  рисовал.  Сосны,  со­ сны,  сосны!  Лесные  богатыри!  Да  он  и  сам  богатырь.  — Здравствуй,  батюшка!  —  поздоровалась  с  ним  старуха  в  сюртуке,  в  ис­ тертом  до  блеска  цилиндре.  Старуху  звали  Надеждой  Андреевной  Дуровой,  но  сама  она  давно  отвык­ ла  от  своего  имени  и  называла себя  —  Александров.  Ей  шел  восьмой десяток,  но  память  ее  была  светла,  она  помнила  свою  жизнь  до  мельчайших  подроб­ ностей.  О,  что  это  была  за  жизнь!  Нескольких  месяцев  от  роду  мать  выбро­ сила  ее  из  окна  кареты.  Гусары  подняли  окровавленного  ребенка  и  отдали  подскакавшему  отцу.  С  тех  пор  седло  стало  для  нее  колыбелью.  Сорвиголо­ вой  росла  девочка!  В  юном  возрасте  вступила  в  казачий  полк,  присвоив  себе  мужское  имя,  став  корнетом  Александровым.  Дралась  с  наполеоновскими  вояками,  имела  честь  быть  ординарцем  фельдмаршала  Кутузова.  В  отставку  вышла  в  чине  штабс-ротмистра  и  написала  записки  о  своей  полной  приклю­ чений жизни.  Пушкин  их  самолично  подготовил  и  опубликовал  в  «Современ­ нике». 

— Что,  рисуешь,  батюшка?  —  спросила старушонка.  Последние  годы  она  жила  в  Елабуге  в  маленьком  домике,  кишевшем  собаками  и  кошками.  —  Сосны.  Хочется  повести  людей  за  руку  в  леса,  чтобы  увидели,  как  хо­ рош  мир!  День  был  сухой  и  теплый.  Золотистой  смолой  сочились  стволы,  кукова­ ла  кукушка,  суля  долгую  жизнь.  Старуха  посмотрела  вокруг,  затем  перенес­ ла  взгляд  на  этюд  Ивана:  краски,  смешиваясь,  густыми  и  буйными  мазками  лежали  на  холсте.  — Восхищен!  —  с  чувством призналась  Надежда  Андреевна.  —  Вы  остав­ ляете  потомкам  незабвенный  образ  Родины!  Да,  да!  Любовь  к  ней  и  веру  в  ее  будущее.  Дурова  ушла,  не  желая  отвлекать  художника.  Глядя  ей  вслед,  Ш иш кин  подумал,  что  могучий  дух  земли  русской  не  иссякнет,  пока  есть  вот  такие  хрупкие  женщины  с  душой,  высеченной  из  кремня.  Поездку  за  границу  он  все  откладывал.  Работалось  дома  хорошо.  Рассуж­ дал:  «Для  работ  французу  нужна  Франция,  русскому  —  Россия».  Только  весной  следующего  года  он  выехал  в  Германию  —  дальше  тянуть  было  некуда.  Как предполагал, так и вышло: разочарования  на чужбине следовали  одно  за  другим.  Ш иш кин  искал  хоть  что-нибудь  дорогое  сердцу,  —  напрасно.  В  картинных  галереях  видел  он  пейзажи  холодные  или  слишком  красивые,  к  тому  же  они  были  ему  известны  по  репродукциям.  «Мы  о  загранице  знаем  все,  —  с  горечью думал  он,  —  а заграница  о  нас  почти  ничего  не  знает.  Поче­ му?  Чем  наша  жизнь,  наша  живопись  хуже?»  Однажды,  сидя  в  таверне  за кружкой  пива,  заметил,  как за соседним сто­ ликом  компания  подвыпивших  немцев  с  насмешкой  поглядывает  на  него  и  что-то такое мерзкое говорит о  России.  Ш ишкин кое-как уже умел изъяснять­ ся  по-немецки,  однако  сделал  вид,  что  разговор  соседей  его  не  касается.  А  те  не  унимались.  Тогда  он  подошел  к  их  столику,  ткнул  себя  пальцем  в  грудь:  «Я  русский.  Их  бин  руссиш.  Уразумели?  Прошу  прекратить!»  В  ответ  хохот,  издевательские  реплики:  «О,  руссиш  крафтменш!  О!  Ха-ха-ха!»  Иван  молча  взял  одного  из  насмешников  за  ворот  и  поставил  перед  собой.  «Ты  что,  не  понял?  Я  русский!»  Остальные,  опрокидывая  стулья,  бросились  на  выручку.  Иван  прошелся  медведем,  расчищая  себе  дорогу  к  выходу.  Оказавшись  на  улице,  он  дал  волю  кулакам,  поработав  ими  в  полную  силушку.  И  по  не­ чаянности  зацепил  совсем  некстати  подвернувшегося  полицейского.  На дру­ гой день  Ш ишкина вызвали в участок. Явились пострадавшие.  С опаской про­ ходя  мимо  Ш ишкина,  отводили  глаза.  «Ого!  —  подумал  он  невесело.  —  Их,  оказывается,  было  семеро!»  Полицейский  начальник тоже удивился,  недовер-

чиво спросил:  «Вас было семеро?  А он  один?»  И  расхохотался.  Ш ишкина ош­ трафовали  на  50  гульденов.  «Это  не  за  них,  —  указал  начальник  участка  на  семерых  пострадавших,  —  это за  нашего  полицейского.  Надо  знать,  господин  Ш ишкин,  кого  бить...»  Едва  дождавшись  весны,  Иван  Иванович  уехал  в  Ш вейцарию.  Но  и  там  ловил  себя  на  мысли,  что,  находясь  среди  неописуемой  красоты,  он  все  вре­ мя  ищет  что-нибудь  схожее  с  тем,  что  дорого  и  близко  ему,  —  то  ли  солнеч­ ные  Закамские  сосны,  то  ли  заросшие  подорожником  и  конотопом  широкие  дали.  Но  вот,  наконец:  «О,  Боже  мой,  я  в  России,  я  дома!»  Ш ишкин пишет сосновый бор, да такой,  «чтобы  всяк,  кто на картину гля­ нет,  понял,  какая  это  радость  —  жить,  ходить  по  родной  земле,  дышать  пол­ ной  грудью!»  Всю  нежность,  все  переполненное  чувствами  сердце  свое  вло­ ж и л  он  в  «С о с н о в ы й  бор»  —  то н ч ай ш и й  п о э ти ч е с к и й  п ей заж  —  песню  сыновней  любви  к  своей  отчизне. 

«Утро  в  сосновом лесу»  В  своих  путешествиях  Ш ишкин  часто  забирался  в  такие  лесные  дебри,  в  такую  глухомань,  куда  и  птица  не  всякая  залетит.  Отыскивал  подходящее  место,  основательно  устраивался,  облюбовав  крепкий  сосновый  пень  или  ва­ лежину,  так  и  этак  прицеливался,  прищурив  глаз,  и  —  взмахивал  кистью  как  волшебной  палочкой.  А  потом  друзья-художники  терялись  в  догадках,  глядя  на  шишкинский  пейзаж:  скомпоновал  ли  он  его,  взял  ли  непосредственно  с  натуры,  ничего  не  добавляя  и  не  придумывая,  или  в  самом  деле  кисть  его  обладала  какой-то  колдовской  завораживающей  силой?  А  И ван  Иванович  мечтал  написать  лесную  сказку,  неповторимую  и  правдивую  от  начала  до  конца.  Как-то  вечером  в  мастерскую  к  Ш ишкину  пришел  художник  Савицкий,  хитро  посмеиваясь:  —  Хотите,  Иван  Иванович,  интересный  замысел  подарю?  —  С  чего  же  такая  щедрость?  —  удивился  Ш ишкин.  —  Не  принято  у  ху­ дожников  раскидываться  замыслами.  —  Да  понимаете,  там  фоном  должен  быть  лес,  —  продолжал  веселиться  Константин  Аполлонович.  —  Лес  я  писать  не  мастер...  —  И  что?  —  заинтересовался  Ш ишкин.  Савицкий  изложил  идею. 

Утро  в  сосновом  лесу.  1889 

—  Ах,  и  х о р о ш о !  —  п о р а з и л с я  И в а н  И в а н о в и ч .  —  Н у  ч то  ты  с к а ж е ш ь !  Н а д о  г о т о в и т ь  холст.  Все  п о с л е д у ю щ и е  д н и  Ш и ш к и н  н а х о д и л с я  п од  в п е ч а т л е н и е м  р а з г о в о р а  с  С а в и ц к и м ,  к а ж е т с я ,  ни  на  м и н у т у  о  нем  не  з а б ы в а я .  Х о л с т  н а т я н у л  на  под­ р а м н и к ,  у с т а н о в и л  ч уть  н а к л о н н о ,  н е т р о н у т ы й ,  ч и с т ы й ,  и  н а  б ел о е  поле  его  р о в н о  л о ж и л с я  д н е в н о й  свет.  М а л е н ь к а я  д о ч ь  Ш и ш к и н а ,  з а м е т и в  возбужде­ н ие  отца,  заб егала  в  м а с те р с к у ю ,  с п р а ш и в а л а :  —  П а п е н ь к а ,  ты  что  з а д у м а л ?  —  А  вот  п р е д с т а в ь  себе:  вечер,  п о тр еск и ваю т  д р о в а  в  к а м и н е ,  а  ты  с и д и ш ь  у  м е н я  на  к о л е н я х ,  и  мы  вм есте  с л у ш а е м  ск азк у.  П о то м  в  м а с т е р с к о й  н а с ту п и л а  т и ш и н а  —  это  И в а н  И в а н о в и ч  в  своей  ста­ рой -п рестарой  блузе,  ш и р о к о  расстави в  ноги,  с т о я л  у  холста  и  ш л е п а л  по  нему  к и с т ь ю :  в  л е в о й  р у к е  п а л и т р а ,  в  п р а в о й  —  к и сть.  И  в и д  у  него  в о и н с т в е н н ы й ,  р е ш и т е л ь н ы й .  Ш л е п а е т  по  хо лсту  —  и  все  в  о д н о м  и  т о м  же  м есте,  д о б и в а я с ь  н у ж н о г о  тона.  П р и ш е л  С а в и ц к и й ,  п о и н т е р е с о в а л с я :  —  М а ж е ш ь ?  —  М а ж у ,  да  ещ е  к а к !  —  В  ч е т ы р е  р у к и  с е го д н я  п о р аб о таем . 

Савицкий  писал  медведей,  Ш ишкин  —  утренний  бор;  казалось,  в  крас­ но-коричневых  соснах  текут,  пульсируя,  соки,  —  настолько  живы  они  были.  — Россия — страна пейзажа,  — говорил за работой Ш ишкин.  — Нигде нет  таких  лесов,  такого  раздолья,  тайн  и  возможностей.  —  Неужели  вас  не  угнетает  уединение  в  лесу?  —  недоумевал  Савицкий.  Ш иш кин  вспомнил  свое  Прикамье,  где  могучие  корни  сосен  пересекают  проселочные  дороги,  так  что  колеса  подпрыгивают  и  грохочут  на  них,  где  не  хочется  ни  о  чем  говорить,  а  только  смотреть  бы  и  смотреть  на  пробегающие  мимо  сосны,  неимоверно  разросшиеся  вширь  и  ввысь,  или  молча  свернуть  с  дороги  и  войти  в  глубину  леса.  —  Общение  с  природой  не  может угнетать,  —  ответил  художник.  —  Перед  тобой  открывается  целый  мир!  Вот медведи-то ваши,  баловни,  не  устанешь лю­ боваться...  И  тут  Ш иш кин  подумал  про  знакомого  мужичка  в  Елабуге,  который  од­ нажды  попенял  ему:  «Труженик  горб  гнет,  руками  своими  сполняет  дело,  а  ты  бездельем  маешься!»  Тогда  Ш ишкин  даже  не  предполагал,  какой  это  труд  быть художником.  Упорный, повседневный.  И  никаких скидок,  поблажек са­ мому себе, никакого деления на «главное, основное, второстепенное»,  — в ис­ кусстве  все  главное.  За  написанием  картины  художники  переговорили  о  многом.  —  Очень  важно  —  чувствовать  отчий  край,  —  соглашался  Савицкий.  —  Что  были  бы  Пушкин  и  Гоголь  без  этого  чувства?  Ж ивеш ь  в  России  —  и  го­ вори  от  имени  России.  —  Надо  еще заслужить  это  право,  —  заметил  Ш ишкин.  Когда картина была окончена,  Савицкий наотрез отказался ставить на ней  свою  подпись:  —  Что  вы,  Иван  Иванович!  Мои  медведи  только  подмалевок.  Разве  это  сравнимо  с  вашим  вкладом?  Подпись  должна  быть  только  ваша.  И  все  же  в  Москву на выставку  картина отправилась за двумя  подписями.  Константин  Аполлонович  сердился:  — Убили мы медведей и шкуру поделили!  —  и стер с холста свою фамилию.  Судьба  «Утра  в  сосновом  лесу»  оказалась  легендарной.  Нет  на  земле  уголка,  где  бы  не  знали  и  не  любили  эту  картину.  Люди  не  устают  слушать  лесную  сказку,  которая  для  каждого  звучит  по-разному.  Поколение  за  поко­ лением  пытается  разгадать  тайну  этого  шедевра,  но...  —  это  навсегда  секрет. 

«Рожь»  Когда  Ш иш кин  делал  еще  только  первые  шаги  в  живописи,  в  Москве  была  выставка  Айвазовского.  Иван  с  великим  волнением  и  осторожностью,  чтобы  не  нарушить  торжественной  тишины  залов,  переходил  от  картины  к  картине,  сдерживая  даже  дыхание,  но  не  в  силах  унять  гулкого  стука  сердца.  Он  почти  физически  ощущал  глубину  моря,  его  живое,  осязаемое  дыхание.  Он  не  пытался  понять  феномен  Айвазовского,  скорее  хотел  понять  себя  са­ мого.  Он  смотрел  на  море,  а  в  памяти  всплывало  море  Закамских  лесов,  си­ ние дали,  осенняя  желтизна хлебов,  косари  в  распущенных длинных  рубахах,  краснощекие  девки,  ловко  и  туго  стягивающие  жесткими  свяслами  ржаные  снопы;  и  песни  —  протяжные,  раздольные  и  печальные,  как  осенние  поля.  —  Как  Бог  пишет  этот  Айвазовский!  —  поделился  впечатлением  сокурс­ ник  Ивана,  когда,  осмотрев  выставку,  вышли  на  улицу.  —  А  я  знаешь,  о  чем  думал?  Если  море  так  хорошо  на  картинах,  разве  нельзя  столь  же  превосходно  писать  и  остальную  природу?  Ведь  это  же  не­ возможно  как  было  бы  хорошо!  С  тех пор зрела в  Иване  Шишкине,  ждала своего часа мысль о чем-то зна­ чительном,  счастливом.  Он  ее  чувствовал,  эту  мысль;  хотелось  написать  пей­ заж,  в  котором бы  с  предельной ясностью выразилась любовь к жизни,  к зем­ ле,  людям.  Он  еще  не  знал,  не  мог  себе  представить,  что  это  будет  за  пейзаж,  лишь смутным  преддверием жила в  нем  и  не давала покоя  мысль  об  этой  пре­ красной  картине.  «Какая  тайна  и  радость  заключаются  в  окружающей  нас  природе!  —  де­ лился  он  в  письмах  к  отцу.  —  Сможет  ли  когда-нибудь  человек  все  до  конца  понять  или  это  немыслимо,  невозможно?  Все  думаю,  думаю,  как  это  перене­ сти  на холст?  Да  сумею ли?»  «Сумеешь»,  —  отец  не  сомневался  в  сыне.  Сам  он  дописывал  «Историю  города  Елабуги»,  и  этим  светом  озарена была его жизнь.  Ухлопав  свои  неболь­ шие  средства  на  восстановление древней  башни  на  Чертовом  городище,  он  из  третьей  купеческой  гильдии  перешел  в  мещанство.  Но  разве  в  деньгах  счас­ тье?  Счастье  —  в  самой  жизни!  Хотелось  так  прожить,  чтобы  все  вокруг  ста­ новилось  лучше...  «Верь в себя,  Иван,  —  писал  он  сыну,  —  ты  еще такое сотворишь,  что ах­ нем все!»  Но  отец  не  дожил  до  того  лета,  когда  приехал  Иван  Иванович  в  родную  Елабугу  уже  маститым  художником,  у  полотен  которого,  как  и  у  полотен 

Рожь. 

1878 

А й в а з о в с к о г о ,  ч а с а м и  с т о я л и  л ю д и  в  з а д у м ч и в о с т и  и  у д и в л е н и и :  к а к  ж е  про­ с т ы м и  к р а с к а м и  м о ж н о  п е р е д а т ь  с т о л ь к о ?  С т о я л а  о т р а д н а я  п о р а  с е н о к о с а .  Ш у м н ы е  и ю л ь с к и е  д о ж д и  с т р е м и т е л ь ­ н о  п р о н о с и л и с ь  н а д  л е с а м и  и  п а ш н я м и ,  ц в е т н о е  к о р о м ы с л о  р а д у г и  о д н и м  к о н ­ ц о м  п а д а л о  в  К а м у ,  д р у г и м  в  Т о й м у ,  и  в с е  в о к р у г  з в е н е л о ,  с в е р к а л о ,  п о л н я с ь  б о д р я щ е й  с в е ж е с т ь ю .  Ш и ш к и н  л ю б и л  с о л н ц е  и  д е н ь .  О н  м н о г о  х о д и л  и  в с е  ч е г о - т о  и с к а л ,  ис­ к а л . . .  в ы с м а т р и в а л  и  п о ч т и  н и ч е г о  н е  п и с а л .  Н о  в о т  о н  н а б р е л  н а  р ж а н о е  п о л е  и  п о р а з и л с я  е г о  в е л и ч и ю ,  р а з м а х у .  П о д  т я ж е с т ь ю  к р у п н ы х  к о л о с ь е в  с т е б л и  с л е г к а  н а к л о н и л и с ь ,  и  т и х и й ,  ч у т ь  с л ы ш ­ н ы й  з в о н  п л ы л  н а д  п о л е м  в  с у х о м  г о р я ч е м  в о з д у х е .  И  о т к у д а - т о  и з д а л е к а ,  т о  л и  и з  п р о ш л о г о ,  т о  л и  и з  б у д у щ е г о ,  б р е л и  н а в с т р е ч у  м о г у ч и е ,  с о с т а р и в ш и е с я  в  п у т и  с о с н ы .  Ш и ш к и н  с е л  п р я м о  н а  т р а в у ,  о б х в а т и л  р у к а м и  к о л е н и  и  з а м е р .  С о з р е в ш и е  к о л о с ь я  ш е л е с т е л и  у  с а м о г о  у х а .  Н и з к о  н а д  п о л е м ,  ч и р к а я  к р ы л ь я м и  п о  р ж и ,  н о с и л и с ь  л а с т о ч к и ,  в и д н о ,  к  д о ж д ю .  И  г о р и з о н т  б ы л  з а т я ­ н у т  п е п е л ь н о - с п з о й  п р е д г р о з о в о й  м о р о ч ь ю .  Н о  д о  г р о з ы  б ы л о  е щ е  д а л е к о .  Ж а р к о  с и н е л о  в  з е н и т е  н а д  г о л о в о й  н е б о ,  д у ш и с т о  м л е л а  т р а в а ,  о т д а в а я  по­ л ы н н о й  г о р е ч ь ю ,  и  т а к  в о л н у ю щ е - с п о к о й н о  б ы л о  в о к р у г ,  ч т о  в р е м е н а м и  ка­ з а л о с ь  —  и  н е  с и д и ш ь  т ы ,  а  в м е с т е  с  з е м л е й ,  в м е с т е  с  э т и м  з о л о т и с т ы м  п о л е м  и  з н о й н ы м  п р е д г р о з о в ы м  н е б о м ,  с  э т о й  п а х у ч е й  т е п л о й  т р а в о й  п л ы в е ш ь  к у д а т о  в ы с о к о - в ы с о к о ,  и  п о л е т  э т о т  д л и т с я  д о л г о - д о л г о ,  т ы с я ч и  л е т ... 

Мир  словно  распахнулся  перед  Ш ишкиным.  И  то,  что  долгие  годы  теп­ лилось  в  душе  смутным,  неясным  ожиданием,  предчувствием  чего-то  боль­ шого  и  прекрасного,  вдруг  отчетливо  возникло  и  предстало  перед  глазами.  Иван  Иванович  поднялся  и,  как  пьяный,  побрел  вдоль  поля,  трогая  руками  колосья.  В  тот же день,  не  переводя духа,  написал  один за другим несколько  этюдов.  —  Нашел!  — восклицал он. —  Нашел, наконец!  Все  последующие  дни  он  писал  и  писал.  Рыжая  колея  дороги,  вильнув­ шая  и  скрывшаяся  во  ржи,  сосна,  словно  подпирающая  небо  своей  зеленой  верхушкой...  Работал  без  устали,  жадно,  с  удовольствием.  Лиш ь  к  вечеру  на­ чинал  чувствовать,  как  деревенеет  спина  и  немеют  пальцы  рук.  Лето  кончилось.  Иван  Иванович  вернулся  в  Петербург.  Картина,  в  сущ­ ности,  была  начата,  она  жила  в  многочисленных  этюдах,  в  мыслях  и  сердце  художника.  Он  видел  ее,  знал,  чего  хочет,  работал  с  подъемом  и  написал  в  короткий  срок.  Всю  зиму  с  Ф инского  залива  дули  сырые  промозглые  ветры,  а  дома  у  Ш ишкина,  в  его  мастерской,  стояло  лето,  и  воздух  был  пропитан  предгрозо­ вой  свежестью,  запахом  спелой  ржи...  —  Батюшки!  —  был  ошеломлен  художник  Крамской,  войдя  однажды  к  Ивану  Ивановичу  и  увидев  завершенную  картину.  Поле  спелой  ржи  размах­ нулось  во  всю  ее  двухметровую  ширь;  бескрайнее,  оно  выходило  за  рамки  картины  и  не  было  ему  конца.  —  Что  же  вы  натворили,  Иван  Иванович!  Ах,  какое  богатство!  «Рожь»  стала  гвоздем  Ш естой  выставки  художников-передвижников.  Картина поражала своим композиционным размахом, и  все удивлялись  — как,  в  сущности,  на  небольшой  площади  художник  смог  развернуть  такое  огром­ ное,  почти  необозримое  пространство?  Никто  не  мог  сказать,  откуда  просто­ та и волнующая, проникновенная поэзия?  В мягкой ли, чистой, какой-то даже  трепетной  зелени,  обрамляющей  поле,  в  дороге  ли,  уходящей  в  глубину  это­ го  поля,  в  высоком  ли  небе  или  той  непередаваемой  любви  художника  к  род­ ной  земле,  из  которой  и  явилось  это  чудо?  Можно  говорить  о  чем  угодно,  но  главного  так  и  не  скажешь,  потому  что  главное  ведомо  только  самому  худож­ нику.  — Чувствуйте,  ради  Бога,  чувствуйте,  а  не  притворяйтесь!  Пойте  как  пти­ цы  небесные,  своими  голосами!  —  наставлял  художник  Крамской  молодых  живописцев,  указывая  на  полотно  Ш ишкина.  —  И  ничего  не  бойтесь,  ника­ ких  терний  в  пути,  ибо  к  истине  есть  только  один  путь  —  откровение. 

«Н а  севере  диком»  В  последние  годы  жизни  Ивану  Ивановичу  было  одиноко.  Ж ена  умер­ ла,  старшая  дочь  Лида  вышла  замуж  и  уехала  в  Ф инляндию ,  став  хозяйкой  усадьбы  Мери-Хови,  где-то  среди  холодных  бесприютных  скал  на  берегу  за­ лива.  Страшное  бремя  одиночества  способно  согнуть  в  дугу  даже  великана.  Что  за  непроглядные  ночи  наступили  для  Ивана  Ивановича:  холодные,  бес­ конечно  долгие.  И  все  слышалась  откуда-то  песня,  словно  безутешный  звон  колокольчика,  и  надо  бы  ему  приблизиться,  но  он  не  приближается,  надо  бы  ему  удалиться,  но  и  удалиться  он  не  хочет...  звенит  и  звенит  на  одной  ноте:  На  севере  диком  стоит  одиноко  На  голой  вершине  сосна... 

Нет  в  песне  ни  светлого  начала,  ни  радостного  конца.  И  душа  полнится  обидой  на  несправедливость  судьбы,  рано  отнявшей  старшего  брата,  двух  сыновей,  милую Женечку  —  мать Лиды...  И так тесно, так неуютно дома,  слов­ но птице,  попавшей  в  западню.  Иван  Иванович  чувствовал,  что утешения  уже  не  будет,  что  короткое  уте­ шение  затем  вызовет  бурю,  подобную  той,  что  когда-то  застигла  его  на  ост­ рове  Валаам  на  берегу  Ладожского  озера.  Ветер  налетел  внезапный  и  силь­ ный,  пронесся  низом,  по-над  самой  травой,  ухнуло  и  что-то  затрещало  в  монастырском  саду.  Он,  пригибаясь,  побежал через  сад,  где стоял  уже  сплош­ ной  шум  и  свист.  Совсем  рядом  что-то  грохнуло  —  не  то  справа,  не  то  слева,  не то  где-то впереди.  И  он увидел, как огромный  клен медленно и неестествен­ но  клонится  прямо  на  него,  заваливаясь  верхушкой  все  быстрей  и  быстрей.  Он  рванулся  в  сторону.  Клен  рухнул  совсем  близко.  А  он  бежал,  задыхаясь,  и  остановился  на берегу.  Озеро, темное,  взбухшее,  клокотало,  как кратер,  би­ лось о камни,  колючие брызги стеклянными осколками секли лицо.  Горизонта  не  было.  И  неба тоже  не  было.  Все  смешалось  —  то  ли  волны  вздыбливались,  то  ли  разодранные  облака  неслись  низко,  обрушиваясь  на  прибрежные  ска­ лы;  то  ли  все  вместе  гудело  и  рушилось.  Дочь  Лида  знала,  что  отцу  плохо,  звала  к  себе:  «Природа  здесь  неброс­ кая,  но  удивительно  своеобразная,  —  так  и  просится  на холст»,  —  подзадори­ вала.  Но  собрался  Иван  Иванович  только  к зиме,  —  не  мог перебороть  обиду  на  то,  что  дочь  вышла  замуж  за  иностранца.  Его  встретили  приветливо.  Он  отдыхал  в  Мери-Хови  и  работал  почти  с  удовольствием.  Написал  несколько  зимних  этюдов,  чистых,  светлых  по  ко-

На  севере  диком. 

1891 

л о р и т у .  Н о  в с е  ч т о - т о  с и л и л с я  в с п о м н и т ь ,  к о г д а  в е ч е р а м и  ч и т а л  с т и х о т в о р е ­ н и е  Л е р м о н т о в а :  На  севере  диком  стоит  одиноко  На  голой  вершине  сосна,  И  дремлет,  качаясь,  и  снегом  сыпучим  О дета,  как  ризой,  она. 

И  снится  ей  все,  что  в  пустыне  далекой,  В  том  крае,  где  солнца  восход,  О дна  и  грустна  на  утесе  горючем  Прекрасная 

пальма  растет. 

Ш е л  к  с т о л у  и  т и х о  п е р е к л а д ы в а л  с  места  на  м е с т о  р и с у н к и .  И  вспом­ н и л !  О п я т ь  В а л а а м .  Т а м ,  н а  в ы с о к о м  к а м е н н о м  х о л м е  с т о я л а  сосн а.  О н а  б ы л а  не  о ч е н ь  в ы с о к а ,  с  к р и в ы м  т о л с т ы м  ство л о м ,  но  с т о л ь к о  в  н е й  б ы л о  внутрен­ н е й  к р а с о т ы  и  с и л ы ,  т а к  м о щ н о  с т о я л а  о н а  н а  ск ал е,  ч то  п р о й т и  м и м о  н и  за  что  б ы л о  н е л ь з я .  О н  н а п и с а л  с  нее  этю д.  Где  этот  э т ю д ?  Н а д о  п о и с к а т ь  в  ма­ с т е р с к о й  в  П е т е р б у р г е .  И в а н  И в а н о в и ч  р е ш а е т  н а п и с а т ь  «С о с н у »  м а с л о м  н а  х о л с т е .  И  весь  о н  т е п е р ь  там ,  у  с в о е й  б у д у щ е й  к а р т и н ы ,  к о т о р а я  едва  ли  н е  д е м о н и ч е с к и  захва­ т и л а  его.  Д а  и  к а к  м о г л о  б ы ть  и н ач е,  ведь  эта  сосна,  с к о в а н н а я  л ь д о м  и  снега­ м и,  с у р о в а я  и  п р е к р а с н а я  —  он  с а м !  Ш и ш к и н  п о е х а л  д о м о й ,  ч т о б ы  с к о р е е  в з я т ь с я  з а  р а б о ту .  А  в  П е т е р б у р г е  ж д а л и  его  д р у з ь я ,  у  них  м н о г о  н а к о п и л о с ь  н о в о с т е й ,  спе­ ш и л и  п о д е л и т ь с я .  О д н а к о  и х  р а с с к а з ы  м а л о  его  у в л е к а л и ,  о н  б ы л  в о  в л а с т и  с в о е й  н о в о й  к а р т и н ы  « Н а  севере  д и к о м » .  П и с а л  б ы с т р о  и ,  к а з а л о с ь ,  л е гк о ,  н о  все  это  т о л ь к о  в н е ш н я я  сто р о н а,  главн о е  б ы л о  в  д у ш е  х у д о ж н и к а .  Ш и ш к и н  у д и в и л  д р у з е й  н е о б ы ч н о с т ь ю  и з б р а н н о й  т е м ы  и  д а ж е  к а к и м то  н е  « ш и ш к и н с к и м »  р е ш е н и е м  —  к а р т и н а  б ы л а  н а п и с а н а  в  х о л о д н ы х  то н ах.  Х у д о ж н и к  К у и н д ж и ,  з а й д я  к ак -то  в  м а с те р с к у ю ,  д о л г о  с м о т р е л  н а  к а р т и н у ,  п р и щ у р и в  о с т р ы е  глаза,  к а ч а я  го ло во й :  ну  и  ну!  Н ет,  в  с а м о м  деле,  в ы ш л о  чтот о  н е  « ш и ш к и н с к о е » .  П о  м н е н и ю  А р х и п а  И в а н о в и ч а ,  ч его -то  н е  х в а т а л о  в  к а р т и н е .  О н  все  п р и с м а т р и в а л с я  т а к  и  этак.  Да,  чего-то  не  хватает.  И  в д р у г  К у и н д ж и  с х в а т и л  к и с т о ч к у ,  и  Ш и ш к и н  н е  у с п е л  рта  р а с к р ы т ь ,  к а к  о н  т к н у л  ею  в  х о л с т  м е ж д у  в е т в я м и  сосн ы ,  о б о з н а ч и в  ж е л т ы м  к а д м и е м  к р о х о т н ы й  ого­ н ек  в  с т у д е н ы х  з а с т ы в ш и х  д а л я х .  —  Вот!  —  Р у к а  его  зам ерла над холстом,  и  Ш и ш к и н  испуган н о  ее  отстранил:  —  В ы  ж е  м н е  все  ту т  и с п о р т и т е !  Н о  п о ч е м у -то  огон ек,  п о с т а в л е н н ы й  А р х и п о м  И в а н о в и ч е м ,  у б р а т ь  р у к а  н е  п о д н я л а с ь  —  он  б ы л  к а к  н а д е ж д а  ср еди  б е з ы с х о д н о с т и .  К а к  н и  стр ан н о ,  н о  и м е н н о  этот  огонек  в ы в е л  Ш и ш к и н а  из  угрю м ого  со­ с т о я н и я ,  в  к о т о р о м  о н  н а х о д и л с я  очен ь давн о.  Ж и з н ь  п р о д о л ж а е т с я ,  к а к о ю  б ы  она  не  была,  н адо  ж и т ь ,  надо,  чтобы  вокруг  тебя  б ы л о  светло,  ведь  то л ь к о  све­ т о м  ты  и  м о ж е ш ь  о тб л а го д а р и ть  В севы ш н его  за  свое  п р е б ы в а н и е  на  зем ле. 

В А С И Л И Й  Г Р И Г О Р Ь Е В И Ч  П Е Р О В  1 8 3 4 - 1 8 8 2 

« Утопленница »  Перов был внебрачным сыном выходца из  Эстонии барона  Григория  Кар­ ловича  Криденера.  Родился  в  Тобольске,  где  Криденер  служил  прокурором.  Родители  Василия  Григорьевича  обвенчались уже  после  его  рождения,  поэто­ му  добиться,  чтобы  сын  носил  фамилию  отца,  было  невозможно:  закон  того  времени  не  признавал  внебрачных  детей.  Прокурор  Криденер  дружил  с  ссыльными  декабристами,  писал  сатири­ ческие  стихи,  вольнодумствовал,  и  вообще  сильно  надоедал  тобольским  чи­ новникам.  За  сатиру  в  адрес  большого  начальника  Криденера  понизили  по  службе,  а  потом  и  вовсе  выжили  из  города.  В  поисках  новой  службы  Григорий  Карлович  объехал  множество  горо­ дов  и  деревень.  Наконец,  обосновался  под  Арзамасом.  Где  только  не  побывал  в детстве  Вася!  Каких  только  людей  не  видел!  Все  это  оставило  неизгладимый  след  в  его  душе.  Очень  рано,  лет  с  пяти,  мать  начала  учить  сына  грамоте,  потом  передала  его  учителю  —  невзрачному,  но  умному  и  веселому  дьячку.  Дьячок  учил  маль­ чика  тем  наукам,  которые  знал  сам.  Особенные  успехи  Вася  делал  в  чистопи­ сании  и в  семь лет великолепно писал печатными буквами, за что учитель про­ звал  его  «Перов».  Так  и  стало  «Перов»  второй  фамилией  будущего  художника.  Вася  любил  рисовать,  и  отец  радовался  этому,  он  очень  ценил  искусство.  В  десять  лет  Васю  отдали  в  арзамасское  уездное  училище,  а  через  три  года  —  в  арзамасскую  живописную  школу  Ступина.  Ш кола  была  замечатель­ ная!  В  то  время  в  России  нигде  не  было  таких  школ:  Александр  Васильевич  Ступин  был  «первый  заводитель  дела  необыкновенного»,  как  о  нем  говори­ ли.  Он  окончил  Академию  художеств,  никогда  не  терял  с  Академией  связи,  и  все,  кто  учились  в  его  школе,  получали  разносторонние  и  обширные  знания.  Когда  Перову  исполнилось  девятнадцать,  он  с  матерью  поехал  в  Москву  поступать  в  училище  живописи.  Он  бы  вполне  мог  поехать  один,  но  у  матуш­ ки в Москве была знакомая  — смотрительница женского приюта, она пообещала  помочь  Василию  с  жильем,  и  матушке  нужно  было  многое  с  нею  обговорить.  Добрейшей  души  оказалась  знакомая  матери.  Перов  три  года  прожил  в  женском  приюте,  пока  бедная  Марья  Любимовна  не  умерла.  Отец  не  мог  вы­ сылать  ему  денег,  и  Марья  Любимовна  его  кормила.  Когда  приезжало  началь­ ство,  она  прятала  Василия,  —  а  было  ему  тогда  уже  больше  двадцати  лет,  —  под  кровать.  Впрочем,  в  училище  живописи  были  ученики,  которые  жили  еще  хуже,  и  многим  из  них  помогал  преподаватель  Егор Яковлевич  Васильев.  Холостяк, 

Утопленница. 

1867 

д о б р ы й ,  у л ы б ч и в ы й ,  б е с к о р ы с т н ы й . . .  К о г д а  П е р о в  л и ш и л с я  ж и л ь я ,  Е г о р  Я к о в ­ л е в и ч  о т в е л  е м у  у г о л  в  с в о е й  к а з е н н о й  к в а р т и р е .  О д н а ж д ы  Е г о р  Я к о в л е в и ч  п о л у ч и л  з а к а з  н а п и с а т ь  н а  с т е н е  а л т а р я  за­ п р е с т о л ь н ы й  о б р а з  Т р е х  Р а д о с т е й  и  з а с е л  з а  с о ч и н е н и е  э с к и з а .  Ц е л ы е  н о ч и  п р о с и ж и в а л  з а  р а б о т о й ,  н а к о н е ц ,  э с к и з  б ы л  г о т о в .  М а т е р ь  Б о ж и ю  о н  и з о б р а ­ з и л  с т о я щ е й  п р я м о  п е р е д  з р и т е л е м ,  с  р а с п р о с т е р т ы м и  к в е р х у  р у к а м и ;  п о  бо­ к а м  е е  ч е т ы р е  е в а н г е л и с т а ,  а  в в е р х у  л е т а ю щ и е  а н г е л ы .  Т е п е р ь  н а д о  б ы л о  на­ р и с о в а т ь  в с е  ф и г у р ы  г о л ы м и  с  н а т у р ы  п о д  д р а п и р о в к у ,  а  н а т у р щ и к о м  в  у ч и л и щ е  б ы л  м у ж ч и н а .  —  Н е  з н а ю ,  к а к  б ы т ь - с ,  —  с к а з а л  х у д о ж н и к  с в о е м у  у ч е н и к у  и  п о с т о я л ь ­ ц у  П е р о в у .  —  Н а р и с о в а л  я  с  н а т у р щ и к а  Т и м о ф е я  ф и г у р у  Б о ж ь е й  М а т е р и ,  д а  в с е  э т о  н е  х о р о ш о . . .  н е  т о - с !  Н е т  п и  п р о п о р ц и и ,  н и  ф о р м ы .  П о п р о б о в а т ь  схо­ д и т ь  в  д о м  т е р п и м о с т и . . .  м о ж е т ,  т а м  н а й д е т с я  ч т о - н и б у д ь  п о д х о д я щ е е ?  П о й ­ д е м т е - к а  у ж о ,  в е ч е р к о м ,  п о и щ е м т е .  А  д н е м - т о  о н и  в с е  с п я т - с !  Ч а с о в  в  в о с е м ь  в е ч е р а  о н и  в о ш л и  в  о д и н  и з  т а к и х  д о м о в ,  и  Е г о р  Я к о в л е ­ в и ч  с к о н ф у ж е н н о  о б ъ я с н и л  « м а м а ш е » ,  з а ч е м  о н и ,  с о б с т в е н н о ,  я в и л и с ь .  —  К а к у ю  ж е  в а м  н у ж н о  д е в и ц у ?  —  с п р о с и л а  « м а м а ш а » .  —  А  в о т - с . . .  В  г о л у б о м  п л а т ь е - с . . .  —  у к а з а л  Е г о р  Я к о в л е в и ч  н а  с т а т н у ю  д е в у ш к у . 

— А...  —  протянула  «мамаша».  —  Это  Ф анни.  Перов  и  Васильев  растолковали  девушке,  чего  от  нее  хотят.  Она  скон­ фузилась,  но  не  отказалась  приехать  к  Егору  Яковлевичу  на  сеанс.  На  другой  день  около  полудня  явилась  Ф анни.  Егор  Яковлевич  встре­ тил  ее  чуть  не  с  распростертыми  объятьями  и,  усадив  к  столу,  сейчас  же  на­ чал  угощать  чаем,  упрашивая  при  этом  скушать  булочку  и  беспрестанно  по­ вторяя:  — Ах,  как  я  вам  благодарен!  Чай  был  кончен.  Настало  время  приступить  к  работе.  Вот  тут-то  и  яви­ лось  важное  затруднение.  Нужно  было  объяснить  Ф анни,  что  она  должна  совсем  раздеться  и  встать  в  ту  позу,  в  которую  ее  поставят.  Это  тяжелый  шаг  для  всякой  женщины,  и  ей  легче  окунуться  в  ледяную  воду,  чем  стать  перед  художником  с  обнаженным  телом.  Но  Ф анни  в  этом  случае  не  оказалась  особенно  щепетильной.  Нисколь­ ко  не  жеманясь,  влезла  на  взгроможденные  одна  на  другую  табуретки,  спус­ тила  платье,  а  затем  и  сорочку.  Егор  Яковлевич  попросил  ее  поднять  руки,  и  приступил  к  работе.  Ф анни  стояла  спокойно.  В  положении  ее  тела чувствовалось  изящество.  Сложена  она  была  хорошо.  Когда  сеанс  закончился,  Ф анни  осталась  даже  довольна:  с  ней  обходи­ лись не как с погибшим созданием, но как с девушкой,  имеющей право на ува­ жение.  На  следующий  день  она  опять  позировала;  но  на  третий  сеанс  случился  казус.  —  Скажите,  Егор  Яковлевич,  —  спросила  Ф анни, —  что  такое  вы  с  меня  рисуете?  То  есть  что  это  такое  у  вас  будет?  — Это я рисую для образа,  —  пустился объяснять  Егор Яковлевич.  —  Из­ вольте  видеть-с.  Мне  заказали  большой  образ  —  Трех  Радостей,  который  бу­ дет написан на стене, за престолом,  в церкви, что на  Покровке-с.  Божию  Мать  я  думаю  изобразить  окруженную  святыми  евангелистами  и  летающими  вок­ руг  нее  ангелами-с.  По  мере  его  рассказа  лицо  Ф анни  как  будто  удлинялось,  а  глаза  расши­ рялись.  —  Она,  то  есть  Божия  Мать,  —  продолжал  Егор  Яковлевич,  —  будет  сто­ ять  прямо  перед  престолом,  не  с  предвечным  младенцем,  а так  просто,  одна-с,  с  распростертыми  кверху  руками,  со  взором,  устремленным  на  небеса.  Когда Егор Яковлевич кончил свое объяснение,  Ф анни дрожащим от вол­ нения  голосом  спросила:  — А  кого  же  вы  с  меня-то  делаете?  — С  вас то-с?..  А вот...  с  вас-то  именно я  и  изображаю  Божию  Матерь-с... 

При  этих  словах рот  Ф анни  открылся,  и  она  близко  придвинула  к  Егору  Яковлевичу  помертвелое  лицо:  —  С  меня...  Матерь  Бо-жию!..  Да  вы  с  ума  сошли,  что л и ?!  И  точно  электрический  ток  пробежал  по  Ф анни,  —  она,  всем  телом  на­ клонясь  над  Егором  Яковлевичем,  заговорила  хрипло  и  с  трудом  выпуская  звуки:  —  С  меня,  погибшей,  презренной  и  развратной  женщины,  которой  нет  спасенья,  изображать  лик  пречистой  Девы  Марии...  Ма-те-ри  Божией!  Егор  Яковлевич  до  того  растерялся,  что  не  знал,  что  делать.  Ф анни  за­ рыдала.  Это  было  не  просто  рыдание  женщины,  даже  не  скорбные  рыдания  матери...  Нет!  Это  было  какое-то стихийное  рыдание,  от  которого  волосы  ста­ новились  дыбом!  Но  вот  Ф анни  села  на  диван  и  стала  смотреть  вокруг  как  помешанная.  «Это  и  не  удивительно,  —  подумал  Перов,  —  от таких  потрясающих  рыданий  можно  не  только  сойти  с  ума,  но  даже  и  задохнуться».  Ф анни  вдруг  встала.  Как  была  босая,  в  одной  рубашке,  пошла  к  двери.  Перов  и  Васильев  ее  удержали  и  хотели  опять  посадить  на диван,  но  она  гру­ бо  их  оттолкнула  и,  подойдя  к  тому  месту,  где  лежало  ее  платье,  порывисто  начала  одеваться.  Руки  ее  дрожали:  не  скоро  она  смогла  застегнуть  крючки  и  завязать  тесемки.  Чулки  надела  наизнанку,  шляпу  набок  и,  быстро  подобрав  под  нее  свои  густые  темно-красные  волосы,  опять  пошла  к  двери.  Егор  Яковлевич  с  ласкою  любящего  отца  заговорил  с  нею:  —  Ф ан н и!  Да  за  что  же  вы  сердитесь?  Но  Ф анни  изумленно  взглянула  на  него.  — Зачем  вы  уходите-с?  И  даже  не  хотите  проститься!..  Возьмите,  по  край­ ней  мере,  деньги,  которые  вам  следуют за сеанс.  —  И  он  протянул  к  ней  руку  с  деньгами.  Ф анни  злобно  глянула  на него  и,  чуть  не  скрежеща  зубами,  выбежала  из  комнаты.  Васильев  остался  у  дверей  с  сокрушенно-растерянным  видом  и  с  протянутой  рукой,  в  которой  держал  отвергнутые  деньги.  Этот  случай  потряс  Перова!  Падшая  женщина  проявила  такой  высоты  нравственность,  какую  никто,  никогда  не  мог  бы  в  ней  предположить.  Егор  Яковлевич,  не  сделав  ничего дурного,  видя  в  Ф анни  только  натуру,  без  кото­ рой  не обходится  художник, долго потом боялся ненароком встретиться  с  нею:  ему  почему-то  было  стыдно.  Случай  этот  в  конце  концов  забылся.  Но,  однако  же,  судьба  свела  Перо­ ва  и  Ф анни  еще  раз.  В  1867  году  он  работал  над  картиной  «Утопленница».  Нужен  был  этюд  с  мертвого  молодого  женского  лица.  Василий  Григорьевич  обратился  к  знако-

мому  доктору,  который,  когда  Перов  к  нему  явился,  немедленно  повел  его  в  покойницкую  —  она  помещалась  в  саду  за  зданием  больницы.  Осмотревшись,  художник  ясно  различил  несколько  покойников,  лежа­ щих  рядом  и  прикрытых  простынями.  —  Эво!  Сколько  у  нас  красавиц-то!  Выбирайте,  ваше  благородие,  —  ска­ зал  ему  сторож,  —  откидывая  простыни.  —  Вот  эту  бы,  —  указал  художник.  —  А-а...  Это  Фенька,  №  30.  Гулящая,  значит...  Они  ни  отчества,  ни  про­ звища  не  имеют.  Сторож  взял труп  в  охапку,  взвалил,  кряхтя,  на плечо,  и  вынес  его  из лед­ ника  в  соседнее  помещение.  Там  сбросил  свою  ношу  на  пол.  Труп  грузно  шлепнулся  о  мягкий  песчаный  пол.  Длинная  коса раскинулась  по  песку,  грудь  женщины  обнажилась,  рубашка  завернулась  выше  колен...  Перов  взглянул  —  и  вскрикнул:  —  Боже  мой!  Ф а н н и !!  Это  была  она,  со  своими  темно-красными  волосами.  — О,  Ф анни!  Ф анни!  Так вот где мне пришлось с тобой встретиться...  Бед­ ная  женщина! 

Перов  уже  был  известным  художником,  уже  как  пенсионер  Академии  художеств  побывал  за  границей,  которая  ничего  абсолютно  ему  не  дала:  он  тяготился  в  чуждой  ему  среде  и  просил  высшее  академическое  начальство  «уволить  от  чужих  краев»,  разрешить  воротиться  в  Россию.  «Посвятить  себя  на  изучение  страны  чужой я  нахожу менее  полезным,  чем  по  возможности  изу­ чить  и  разработать  бесчисленное  богатство  сюжетов  как городской,  так  и  сель­ ской жизни  нашего  отечества».  Ему,  как и многим  русским  художникам,  нуж­ на  была  своя  почва,  та,  в  которой  его  корни,  его  сознание,  та  единственная,  которая  будила  мысль,  будила  стремления.  Перов  был  человеком  с  большим  сердцем.  Был  зрячим,  и  не  боялся  го­ ворить  о  том,  что  видит.  Страдал  за  людей,  загнанных  нуждой  в  подвалы  и  на  чердаки,  всеми  силами  желал  помочь  им.  «Картины  увидят  все  классы,  и  всем  мысль  моя  будет ясна,  доступна,  и  будет  стыдно  сидеть,  сложа  руки,  каж­ дый захочет исправить,  залечить раны,  страшные,  больные раны  общества»,  —  думал  Василий  Григорьевич.  Его  ужасала  беззаботность  богатых,  когда  рядом  нищие,  ряды  которых  все  пополняются  крестьянами  из  разорявшихся  дере84 

Тройка.  1866 

в е н ь .  В е л и к о л е п н ы е  д в о р ц ы ,  р о с к о ш н ы е  э к и п а ж и ,  н о . . .  ч у т ь  в  с т о р о н у ,  и  уви ­ д и ш ь  в т о р о й  г о р о д :  о б о р в а н н ы й  и  о д и ч а л ы й ,  « Т р о й к а » .  В  с о р о к а г р а д у с н ы й  м о р о з ,  п о  к р у т о м у  в з в о з у ,  з а н е с е н н о м у  сне­ г о м ,  н а п р я г а я  с в о и  с л а б ы е  с и л е н к и ,  т я н у т  д е т и  о б л е д е н е л ы е  с а н к и ,  н а  к о т о ­ р ы х  с т о и т  б о ч к а  с  в о д о й .  Т я н у т  р ы в к а м и ,  о т ч е г о  в о д а  в с е  в р е м я  р а с п л е с к и в а ­ е т с я ,  д е л а я  д о р о г у  е щ е  б о л е е  с к о л ь з к о й .  З а  д е н ь  и м  н у ж н о  с о в е р ш и т ь  н е с к о л ь к о  т а к и х  х о д о к ,  —  в о д ы  т р е б у е т с я  м н о г о :  д л я  б ы т о в ы х  н у ж д  и  д л я  с к о т и н ы .  О б о р в а н н ы е  д е т и ,  о т д а н н ы е  п о  с и р о т с т в у  в  п о д м а с т е р ь я ,  —  у ж е  т и п и ч ­ н а я  м о с к о в с к а я  к а р т и н а .  З и м о й ,  в  л е г к и х  п а л ь т и ш к а х ,  в  в е т х и х  с о л д а т с к и х  бо­ т и н к а х ,  т а к и х ,  ч т о  п о д о ш в ы  н о г  п р и м е р з а ю т  к  п о д м е т к а м ,  о н и  к о л ю т  д р о в а ,  то­ п я т  п е ч и ,  с  т я ж е л ы м и  с а н к а м и  е з д я т  н а  р е к у  з а  в о д о й .  П е р о в  с а м  н а б л ю д а л ,  к а к  в  о д н о м  м е с т е  д е т и  н е  с м о г л и  у д е р ж а т ь  с а н к и ,  и  о н и  с к а т и л и с ь  в н и з .  Б о ч к а  оп­ р о к и н у л а с ь ,  п р е в р а т и в  с к а т  в  с п л о ш н у ю  л е д я н у ю  г о р у .  З а к о ч е н е в ш и м и  р ук а­ м и  р е б я т и ш к и  в о д в о р и л и  б о ч к у  н а  м е с т о  и  в н о в ь  н а п р а в и л и с ь  к  п р о р у б и . 

Над  картиной  «Тройка»  Василий  Григорьевич  работал  долго,  никак  не  мог  подыскать  мальчика-«коренника»  —  тип,  который  бы  отвечал  художе­ ственному  замыслу.  Наконец,  ему  повезло.  Весной,  в  великолепный  солнечный  день  Перов  бродил  близ  Тверской  заставы.  Мимо  шли  богомольцы  на  поклонение  Сер­ гию  и  московским  чудотворцам.  У  самой  заставы  он заметил  старушку  с  маль­ чиком.  Подойдя  ближе  к  мальчику,  он  невольно  был  поражен  тем типом,  ко­ торый  так  долго  отыскивал!  Перов  сейчас  же  завел  со  старушкой  разговор  и  спросил,  между  прочим:  откуда  они  и  куда  идут?  Старушка  не  замедлила  объяснить,  что  они  из  Ря­ занской  губернии,  пробираются  к  Троице-Сергию  и  хотели  бы  переночевать  в  Москве,  да  не  знают,  где  приютиться.  Художник  вызвался  показать  им  место  для  ночлега.  Пошли  вместе.  Старушка шла  медленно,  немного  прихрамывая.  Василий  Григорьевич  обдумывал,  как  бы  начать  с  ней  объяснение  по  поводу  намере­ ния  написать  ее  спутника.  Не  придумав  ничего лучше,  начал  с  того,  что  пред­ ложил  ей денег.  Старушка  пришла в  недоумение  и  не  решалась  их  брать.  Тогда  уже,  по  необходимости,  Перов  сразу  сказал ей,  что хотел  бы  написать  с  маль­ чика портрет.  Но как ни разъяснял, старушка ничего не понимала.  Он решился  на  последнее  средство  и  начал  уговаривать  ее  идти  с  ним.  На  это  она  согла­ силась.  Придя  в  мастерскую,  Перов  показал  старушке  и  мальчику  картину,  и  объяснил,  в  чем  дело.  Старушка,  кажется,  поняла,  но,  тем  не  менее,  упорно  отказывалась  от  предложения,  ссылаясь  на  то,  что  им  некогда,  что  это  вели­ кий  грех,  а  кроме  того,  она  еще  слыхала,  что  от  этого  не  только  чахнут  люди,  но  даже  и  умирают.  —  Это  неправда,  —  стал  уверять  Перов,  —  это  сказки.  Цари  и  архиереи  позволяют  писать  с  себя  портреты,  а  святой  евангелист  Лука  сам  был  живо­ писец.  Есть  много людей  в  Москве,  с  которых  написаны  портреты,  но  они  не  чахнут  и  не  умирают.  Старушка  колебалась.  Он  привел  ей  еще  несколько  примеров  и  предло­ жил  хорошую  плату.  Она  подумала  и,  наконец,  согласилась.  Сеанс  начался  немедленно.  Старушка  поместилась  тут  же  неподалеку  и  начала  рассказывать  о  сво­ ем житье-бытье,  все посматривая  с любовью на  своего  милого  Васю.  Из  ее рас­ сказов  можно  было  заметить,  что  она  вовсе  не  так  стара,  как  Перову  показа­ лось  с  первого  взгляда;  лет  ей  было  немного,  но  трудовая  ж изнь  и  горе  состарили  ее  прежде  времени.  Сеанс продолжался. Тетушка Марья, так ее звали, все рассказывала о сво­ их  тяжелых  трудах  и  безвременье;  о  болезнях  и  голоде,  посылаемых  им  за  все 

их  великие  прегрешения;  о  том,  как  схоронила  своего  мужа  и  детей  и  оста­ лась  с  одним  утешением  —  сынком  Васенькой.  И  с  той  поры  уже  несколько  лет  ходит  на  поклонение  великим  угодникам  Божьим,  а  нынешний  раз  взяла  с  собой  и  Васю.  В  этот  день,  поблагодарив  их  за  труд,  Перов  рассчитался  и  проводил  их  до  места  ночлега.  На  другой  день  старушка  с  Васей  снова  были  у  него,  и  Ва­ силий  Григорьевич  закончил  рисовать  голову  мальчика.  Прошло  около  четырех  лет.  Перов  забыл  и  старушку  и  Васю.  Картина  давно  была  в  галерее  Третьякова.  Однажды  в  конце  страстной  недели,  только  что  Перов  проснулся,  ему  сказали,  что  какая-то  деревенская  старуха  ожидает  его.  Он  вышел  и  увидел  перед  собой  маленькую,  сгорбленную  женщину.  Она  стояла,  опираясь  на  длинную  палочку;  неестественной  величины  лапти  были  покрыты  грязью.  Перов  спросил,  что  ей  нужно.  Она  долго  безучастно  шевелила  губами,  бесцельно  суетилась  и,  наконец,  вытащив  из  кузова  яйца,  завязанные  в  пла­ точек,  подала  их  художнику,  прося  принять  подарок  и  не  отказать  ей  в  ее  ве­ ликой  просьбе.  Он  спросил,  что  привело  ее  к  нему?  И  только  успел  произнести  свой  воп­ рос,  как  мгновенно  все  лицо  старушки  как  будто  всколыхнулось,  губы  нервно  задергались,  маленькие глазки часто-часто заморгали.  Она начала какую-то фра­ зу,  долго  и  неразборчиво  произносила  одно  и  то  же  слово  и,  видимо,  не  имела  сил  досказать  этого  слова до  конца.  «Батюшка,  сынок-то  мой»,  —  начинала она  чуть ли  не  в десятый  раз,  а слезы текли  обильно  и  не давали  ей  говорить.  Перов  подал  ей  воды.  Она  отказалась.  Предложил  сесть  —  она  осталась  на  ногах,  и  все  плакала,  утираясь  мохнатою  полой  своего  заскорузлого  полу­ шубка.  Наконец, наплакавшись и немного успокоившись, объяснила, что сынок  ее, Васенька, прошлый год заболел оспой и умер.  Она рассказала со всеми под­ робностями о его тяжелой болезни  и страдальческой кончине,  о том,  как опу­ стили  его  во  сыру  землю,  а  с  ним  зарыли  все  ее  утехи  и  радости.  Она  не  винила  художника  в  смерти  сына,  —  нет,  на  то  воля  Божия,  но  Перову  самому  казалось,  как  будто  в  ее  горе  отчасти  виноват  и  он.  Заметил,  что  старушка  думала  так  же,  хотя  и  не  говорила.  И  вот,  похоронив  свое дорогое  дитя,  распродав  весь  свой  скарб  и  прора­ ботавши  зиму,  она  скопила  деньжонок  и  пришла  к  художнику  с  тем,  чтобы  купить  картину.  Дрожащими  руками  развязала  она  платочек  с  завернутыми  в  него  сиротскими  деньгами,  предложила  их  Перову.  Он  объяснил,  что  кар­ тина  теперь  не  его  и  что  купить  ее  нельзя.  Старушка  опечалилась  и  начала  просить,  нельзя  ли  хоть  посмотреть  на  нее?  Василий  Григорьевич  сказал,  что  посмотреть  она  может,  и  назначил  ей  явиться  на  другой  день. 

Она  пришла  очень  рано,  и  часов  около  девяти  они  отправились  к  Павлу  Михайловичу  Третьякову.  Там  Перов  велел  ей  подождать,  сам  пошел  к  хозя­ ину,  чтобы  объяснить  ему,  в  чем  дело,  и,  разумеется,  немедленно  получил  позволение  провести  старушку  в  галерею.  Они  пошли  по  богатым  комнатам,  увешанным  картинами,  но  старушка  ни  на  что  не  обращала  внимания.  Придя  в  ту  комнату,  где  висела  «Тройка»,  которую  она  так  убедительно  просила  продать,  Перов  предоставил  старушке  самой  найти  ее.  Она  обвела  комнату  своим  кротким  взглядом  и  стремитель­ но  пошла  к  той  картине,  где  был  изображен  ее  Вася.  П риблизивш ись,  она  остановилась,  и,  всплеснув  руками,  как-то  неестественно  вскрикнула:  —  Батюшка  ты  мой!  Родной  ты  мой,  вот  и  зубик-то  твой  выбитый!  И  с  этими  словами,  как  подкошенная,  повалилась  на  пол.  Предупредив  слугу,  чтобы  он  оставил старушку в  покое,  Перов  пошел  на­ верх  к  хозяину  и,  пробыв  у  него  около  часа,  вернулся  вниз.  Следующая сцена представилась ему: слуга,  с увлажненными  глазами,  при­ слонившись  к  стене,  показал  на  старушку  и  быстро  вышел.  Старушка  стояла  на коленях и молилась на картину.  Она молилась горячо  и сосредоточенно.  Ни  приход  художника,  ни  шаги  ушедшего  слуги  не  отвлекли  ее  внимания.  Так  продолжалось  еще  часа  полтора.  Перекрестившись  и  поклонившись  еще  несколько  раз  до  земли,  старушка,  наконец,  проговорила:  —  Прости,  мое  дорогое  дитя,  прости,  мой  милый  Васенька!  —  встала  и,  обернувшись  к  Перову,  начала  благодарить,  кланяясь  в  ноги.  Перов  обещал  написать  портрет ее сына и  прислать ей  в деревню,  для чего  взял  ее  адрес.  Через  год  он  исполнил  свое обещание.  Послал  старушке  портрет  Васень­ ки,  украсив  его  позолоченной  рамкой.  Спустя  несколько  месяцев  получил  от  нее  письмо,  где  она  сообщала,  что  лик  Васеньки  повесила  к  образам  и  молит  Бога  о  его  успокоении  и  здравии  художника.  «Мало  слов,  а горя  реченька,  горя реченька  бездонная!..»  —  думал  Перов,  вновь  и  вновь  перечитывая  ее  корявые  строчки. 

Стоял  ненастный  осенний  день,  такой,  что  добрый  человек  и  собаку  на  улицу  не  выгонит,  и  в  такую  вот  непогодь  пришла  к  художнику  Вера  Нико­ лаевна  Добролюбова.  —  Вера  Николаевна?  —  удивился  Перов.  —  Какими  судьбами?..  8 8 

Странник.  1870 

— Я  прошу вас извинить меня...  —  проговорила она.  —  Я  к вам с великой  просьбой.  У  одних  своих  знакомых я  видела  на дворе  старика.  Он  колол дро­ ва.  Ему  восемьдесят четыре  года.  Бывший  крепостной  целого десятка  господ,  к  которым  он  переходил  из  рук  в  руки;  теперь  же  —  свободный  человек,  то  есть  брошенный  человек,  оставленный  без  крова.  Ходит  по  городу,  отыски­ вая  работы;  где  ночует  —  одному  Богу известно.  Я  предлагала  ему денег,  но  он  не берет:  «Не пришла еще пора жить Христовым именем...»  Вы знакомы с  Сав­ вой  Прохоровичем  Щ укиным,  вы  с  него  портрет  писали,  он,  как  я  слышала,  очень  добрый  человек,  выстроил  приют для  бедных.  Нельзя  ли  вам  попросить  господина  Щ укина  поместить  в  приют  этого  несчастного  страдальца?  Перов  обещал  сделать  все,  что  будет  в  его  силах.  Вера  же  Николаевна,  сказав,  что  пришлет  к  Василию  Григорьевичу  того  старика,  простилась.  На  следующий  день  к  Перову,  тихо  постучавшись,  вошел  старик,  кото­ рого  направила  Добролюбова.  Внешность  его  была  благородна  и  даже  арис­ тократична.  Наклоненная несколько набок голова, сосредоточенные и уже по­ тухающие  глаза,  борода,  напоминающая  цвет  подержанного  серебра...  И мя  старика  было  Христофор  Барский.  Поговорив  с  ним,  Василий  Григорьевич  отправился  к  Щ укину  хлопотать  о  приюте.  — А!  Господин  художник!  —  встретил  его  хозяин.  —  Очень рад!  Садитесь,  пожалуйста.  —  У  меня  к  вам  дело,  —  обратился  к  Щ укину  Василий  Григорьевич.  И  рассказал  о  Барском.  Тронутый  положением  старика,  Щ укин дал  слово  непременно  поместить  его  в  приют.  —  Впрочем,  не  знаю,  есть  ли  там  теперь  свободные  места.  Если  нет,  при­ дется  подождать  недельку-другую.  Во  всяком  случае,  будьте  уверены,  мы  его  поместим!  На  другой  день  Василий  Григорьевич  сообщил  Христофору  Барскому  о  результате  разговора.  Барский  стал  горячо  благодарить  и  даже  хотел  покло­ ниться  художнику  в  ноги.  Дело,  казалось,  было  решено.  Прошло  далеко  больше  месяца.  Барский  за  неимением  места  в  приюте,  помещен  в  него  не  был,  но  ходил  туда  аккуратно,  как  было  велено,  в  ожида­ нии  благ земных.  Наступила  зима.  Он  по-прежнему  работал  у  кого-нибудь  на  дому:  носил  воду,  сгребал  снег...  Кашлял,  хрипел,  ночуя  где  в  сенях,  где  в  са­ рае,  и  за  особую  милость  —  на  кухне.  В  приют  же  за  это  время  уже  приняли  несколько  мещан  и  даже  одного  промотавшегося  купца.  В  феврале  Перов  отправился  к  Щ укину  вместе  с  Барским.  — А!  —  Щ укин вперевалку подошел  к  Барскому.  —  Как же ты, любезный,  до  сего  времени  не  в  приюте? 

Барский низко поклонился и закашлялся.  Спустя минуту, тяжело дыша,  хрипло  ответил:  — Все  еще  места,  говорят,  нет,  ваше  степенство.  До  сего  времени  еще  не  освободилось  ни  одного  места,  вот  какое  мое  горе.  Не  допустите,  батюшка,  умереть мне  на улице,  —  и  старик упал  к  ногам  Щ укина,  так  что тот  отпрыг­ нул  от  него.  —  Встань,  встань,  старик!  —  зачастил  Щ укин.  —  Я  тебе  говорю,  встань!  Не люблю я,  чтобы  мне поклонялись.  Богу  надо  поклоняться,  а  не  человеку.  Умирать  тебе,  любезный,  рано.  Еще мы  с  тобой  поживем  на  славу.  Помещу я  тебя  в  приют,  а  когда  ты  там  поотдохнешь  и  соберешься  с  силами,  тогда  мы  выберем тебе старушку помоложе, сосватаем вас, да и женим;  и будете вы жить  в  удовольствие,  не  выпуская  друг друга  из  объятий,  и,  чего доброго,  еще,  по­ жалуй,  дети  пойдут.  Не  правда ли?  —  весело  смеясь,  обратился  к  Перову.  Перов  молчал.  Лакей  во  фраке  фыркнул,  прикрыв  рот ладонью.  —  Ну-с,  —  опять  повернулся  Щ укин  к  старику, —  сейчас  напишу  пись­ мо,  и  будь  уверен,  что  завтра же ты  будешь  в  приюте.  Только  смотри,  любез­ ный,  уговор  дороже  денег,  старух  моих  не  развращать!  Лакей  уже  бесцеремонно  хохотал,  а  Барский  смотрел  в  пол  и  беззвучно  шевелил  губами.  — Так вот смотрите же, дождитесь письма и прямо отсюда в приют,  —  Пе­ ров  простился  с  Барским.  Но  старик  не  пошевельнулся;  он,  по-видимому,  не  слышал  его.  На следующий день случилось то,  чего  Перов  никак не ожидал:  Барский  пришел  к  нему  и  сказал,  что  в  приют  не  пойдет.  —  Почему  же?..  — А вот почему,  —  Барский закинул голову, глядя на художника в упор.  —  Мне,  сударь,  как  вам  известно,  восемьдесят  пятый  год.  Лет  семьдесят  я  гнул  спину и претерпевал всякого рода несправедливость и оскорбления. Лет семь­ десят  честно  служил  господам,  и  остался  на  старости  лет  нищ  и  убог,  как  вы  сами  изволите  видеть.  Встретила  меня  милосердная  барыня  Вера  Николаев­ на,  сжалилась  над  моим  положением  и  указала  мне  путь,  через  вас,  государь  мой,  обратиться к известному всем благодетелю господину Щ укину.  Были мы  с  вами  у  него,  и  вы  изволили  видеть,  что  это  за  благодетель  и  что  за  человек.  Я  его  молил  о  помощи,  а  он  надо  мной  насмехался!  Ш ел  я  к  нему  с  любовью  и  надеждой,  а  вышел  с  тоской  и  отчаянием.  С  тоской  о  том,  сударь,  что  не  кончилось  еще  рабство,  и,  должно  быть,  никогда  не  будет  ему  конца...  Семь­ десят  лет,  сударь,  издевались  надо  мной  разные  господа  мои,  я  был  в  их  гла­ зах  не человеком  с  разумом  и  чувством,  а  какой-то  вещью.  И  что  я  узрел  вче­ ра?  Снова  нужно  вступать  в  это  рабство,  видеть  и  слышать,  как  издеваются  над  полумертвым! 

Барский  полез  за  пазуху,  вынул  письмо  Щ укина  и  подал  Перову.  —  Возьмите,  сударь,  передайте  его  господину  благодетелю.  Барский  ушел,  а  Перов  все  еще  продолжал  стоять.  Все  слышались  прав­ дивые  и  умные  слова  крепостного  раба.  Картина  «Странник»,  которую  написал  Василий  Григорьевич  и  прототи­ пом  которой  стал  Христофор  Барский,  показала  русского  крестьянина  дос­ тойным,  с  таящейся  в  нем  огромной  духовной  силой.  Такой  предпочтет  бро­ дяжничество,  нищенство,  но  никому не  позволит забавляться  его  бедственным  положением. 

Литература  Перов В.  Тетушка  Марья.  На натуре.  Под  крестом.  —  М.:  Московский  рабочий,  1987.  Углов  Ф .  Сердце хирурга. —  М.: Детская литература,  1981.  Рогинская  Ф .  Товарищество  передвижных  художественных  выставок.  —  М.:  Искус­ ство,  1989. 

И В А Н  Н И К О Л А Е В И Ч  К Р А М С К О Й  1 8 3 7 - 1 8 8 7 

И.Е.  Репин.  Портрет  И.Н.  Крамского. 

1882 

Ш ел  1862  год,  только  что  отменили  крепостное  право.  Академия  худо­ жеств  напрасно  пыталась  закрыть  свои  двери  перед  напором  новых  идей.  С  разных  концов  государства  учились  в  ней  хлебнувшие  горюшка  дети  разных  сословий,  и  они  начинали  активно  выступать  против  академической  рутины.  Пылкий  Крамской  говорил  товарищам:  — Пора,  друзья,  пора  нам  становиться  на собственные  ноги.  Нужна  своя,  русская  национальная  школа.  И  кроме  нас  никто  этого  не  сделает!  Наступила  осень  1863 года.  Лучшие ученики  Академии  —  Крамской  сре­ ди  них  —  с  волнением  ждали  конкурса  на  первую  золотую  медаль.  Получив­ ший  медаль  сможет  на  казенный  счет  поехать  учиться  за  границу.  Об  этом  мечтали  все:  хотелось  своими  глазами  увидеть  великие  творения  старых  ма­ стеров!  «Наконец,  зовут  нас,  —  вспоминал  впоследствии  Крамской.  —  Входим.  Конференц-секретарь  Львов  прочел  нам  сюжет:  "П ир  в  Валгалле"  из  сканди­ навской  мифологии,  где  герои-рыцари  вечно  сражаются,  где  председательству­ ющий  —  бог,  у него  на плечах  сидят две вороны,  а у ног два волка,  и,  наконец,  где-то  в  небесах,  между  колоннами,  месяц,  гонимый  чудовищем  в  виде  вол­ ка,  и  много  другой  галиматьи».  Произошло  небывалое.  Крамской  отделился  от  группы  выпускников  и,  не  дрогнув  перед  начальством,  от  имени  всех  конкурентов  на золотую  медаль  объявил  отказ  писать  на  заданную  тему.  Воцарилось  молчание.  —  Все?  —  только  и  спросил  Львов,  скрывая  бешенство.  —  Все,  —  ответил  Крамской.  И  четырнадцать  лучших  учеников  вышли  из  аудитории.  Они  лишились  медали,  заграничной  поездки,  оборудованных  мастерских,  остались  без  гроша  в  кармане,  —  но  были  счастливы,  они  не  изменили  свое­ му  богу  —  России,  всей  горькой  и  сладостной  любви  к  ней,  которая  только  тогда  и  любовь,  когда  во  всем  —  вместе.  О  «происшествии  в  Академии  художеств»  было  запрещено  не  только  упо­ минать  в  печати,  но  и  говорить.  Однако,  несмотря  на запреты,  город  полнил­ ся  слухами.  Один  из  самых  образованных  людей  своего  времени  критик  Вла­ димир  Васильевич  Стасов  горячо  поддержал  отступников.  Он  был  пламенным  борцом  за  все  русское,  громкий  голос  его  статей  доходил  до  самых  дальних  уголков  страны. 

Чтобы  не  погибнуть  в  неравной  борьбе,  молодые  художники,  отступни­ ки  Академии,  решили  жить  артелью.  Наняли  большую  квартиру,  где  у  каждо­ го была своя рабочая  комната.  По  вечерам  все  собирались  вместе,  читали,  раз­ мышляли вслух.  Они сообща принимали заказы, это был заработок, на который  можно покупать продукты,  одежду, холсты и краски.  Но главной их целью было  писание  картин, таких картин,  которые бы рассказывали  о  России!  Иван  Крамской  выбрал  для  себя  сцену  из  «Майской  ночи»  Гоголя.  «Давно,  мое  серденько,  жил  в  этом  доме  сотник.  У  сотника  была  дочка,  ясная  панночка.  Сотникова  жена  давно  уже  умерла;  задумал  сотник  женить­ ся  на  другой.  Привез  сотник  молодую  жену  в  новый  свой  дом.  Хороша  была  молодая  жена.  Румяна  и  бела  была  молодая  жена;  только  так  страшно  взгля­ нула на свою падчерицу, что та вскрикнула;  и  хоть  бы  слово  во  весь день  сказа­ ла  суровая  мачеха.  Настала  ночь;  ушел  сотник  с  молодою  женой  в  свою  опо­ чивальню;  заперлась  и  белая  панночка  в  своей  светлице.  Глядит:  страшная  черная  кошка  крадется  к  ней;  шерсть  на  ней  горит,  и  железные  когти  стучат  по  полу.  В  испуге  вскочила  она  на  лавку,  —  кошка  за  нею.  Перепрыгнула  на  лежанку,  —  кошка  и  туда,  и  вдруг бросилась к ней  на  шею и душит ее.  С  кри­ ком  оторвавши  ее  от  себя,  кинула  на  пол;  опять  крадется  страшная  кошка.  Тоска  ее  взяла.  На  стене  висела  отцовская  сабля.  Схватила  ее,  и  бряк  по  полу  —  лапа  с  железными  когтями  отскочила,  и  кошка  с  визгом  пропала  в  темном  углу.  Целый день  не  выходила из  своей  светлицы  молодая  жена;  на третий день  вышла  с  перевязанной  рукой.  Угадала  бедная  панночка,  что  мачеха  ее  ведьма  и  что  она  ей  прорубила  руку.  Выгнал  сотник  свою  дочку  босую  из  дому  и  куска  хлеба  не  дал  на  доро­ гу.  Зарыдала  панночка:  —  Погубил  ты,  батьку,  родную  дочку  свою!  Погубила  ведьма  грешную  душу  твою!  Кинулась  панночка  с  высокого  берега  в  воду.  С  той  поры  все  утопленницы  выходят  в  лунную  ночь  в  панский  сад  греть­ ся  на  месяце;  и  сотникова  дочка  сделалась  над  ними  главною.  В  одну  ночь  увидела  она  мачеху  свою  возле  пруда,  напала  на  нее  и  с  криком  утащила  в  воду.  Но  ведьма  и  тут  нашлась:  оборотилась  под  водою  в  одну  из  утопленниц.  Панночка  всякую  ночь  собирает  утопленниц  и  заглядывает  поодиночке  в  лицо,  стараясь  узнать,  которая  из  них  ведьма».  Творчество  Николая  Васильевича  Гоголя  —  одно  из  самых  вершинных  явлений  русской  литературы.  Гоголь,  начиная  свой  творческий  путь,  созна­ вал  свой  высокий  долг  перед  отечеством,  перед  народом.  Выбор  Крамского  не  случайно  пал  на  него. 

Русалки. 

1871 

П а н н о ч к а ,  у т о п л е н н и ц ы ,  в е д ь м а  —  э т о  в е д ь  т о ж е  м и ф ,  т а к о й  ж е ,  к а к  с к а н ­ д и н а в с к и й ,  к о т о р ы й  п р е д л о ж и л и  в ы п у с к н и к а м  А к а д е м и и  и  п р о т и в  к о т о р о г о  К р а м с к о й  и  е щ е  т р и н а д ц а т ь  а к а д е м и с т о в  п о д н я л и  б у н т .  Н о  м и ф ,  р а с с к а з а н н ы й  Г о г о л е м ,  —  и  к а к  р а с с к а з а н н ы й !  —  б ы л  с в о й ,  п о н я т н ы й ,  о н  б ы л  б л и з о к  д у ш е ,  б л и з о к  в с е м у  с у щ е с т в у  К р а м с к о г о ,  в о з р о с ш е м у  с р е д и  р о с с и й с к о й  п р и р о д ы .  « О ,  к а к  я  л ю б л ю  м о ю  Р о с с и ю . . .  е е  п е с н и ,  е е  х а р а к т е р  н а р о д н о с т и . . . »  —  п и с а л  в  сво­ е м  д н е в н и к е  К р а м с к о й ,  к о г д а  е м у  б ы л о  в с е г о  п я т н а д ц а т ь  л е т .  Н о  о б с т о я т е л ь с т в а  с л о ж и л и с ь  т а к ,  ч т о  К р а м с к о й  д о л г о  н е  м о г  п р и с т у п и т ь  к  э т о м у  п о л о т н у .  Е м у  н а д о  б ы л о  к о р м и т ь  с е м ь ю ,  и  о н  з а н и м а л с я  п о р т р е т а м и .  П и с а л  п о р т р е т ы  и  к а р а н д а ш о м ,  и  к р а с к а м и . . .  О н и  в ы м а т ы в а л и  д у ш у ,  и с с у ш а ­ л и  т в о р ч е с к и е  с и л ы ,  о д н а к о  д е т ь с я  б ы л о  н е к у д а .  К о г д а ,  н а к о н е ц ,  с м о г  п р и с т у п и т ь  к  « Р у с а л к а м » ,  о т д а л с я  к а р т и н е  с о  в с е м  ж а р о м  с в о е й  н а т у р ы .  П р у д ,  у г р ю м о  о б с т а в л е н н ы й  т е м н ы м  к л е н о в ы м  л е с о м  и  о п л а к и в а е м ы й  в е р б а м и ,  п о т о п и в ш и м и  в  н е м  ж а л о б н ы е  с в о и  в е т в и .  В о з л е  л е с а ,  н а  г о р е ,  д р е м ­ л е т  с  з а к р ы т ы м и  с т а в н я м и  с т а р ы й  д е р е в я н н ы й  д о м  с о т н и к а ;  м о х  и  д и к а я  т р а в а  п о к р ы л и  е г о  к р ы ш у ;  к у д р я в ы е  я б л о н и  р а з р о с л и с ь  п е р е д  е г о  о к н а м и ;  л е с ,  об­ н и м а я  с в о е й  т е н ь ю ,  б р о с а е т  н а  н е г о  д и к у ю  м р а ч н о с т ь ,  о р е х о в а я  р о щ а  с т е л е т ­ с я  у  п о д н о ж и я  е г о  и  с к а т ы в а е т с я  к  п р у д у . . .  С в е р х у  б р о с а е т  н а  в с е  з е л е н о в а -

тые  снопы  светящаяся  луна;  в  ее  лучах,  среди  нависшей  всюду  и  разостлав­ шейся  по  всем  направлениям  дикой  зелени,  бродят,  сидят  тени  утопленниц,  они  носят  свое  горе,  они  объяты  старым  страданием,  иные  ломают  себе  руки  в  отчаянии.  Неопознанная  панночкой  ведьма  выбирается  из  воды...  Глушь,  запустение,  неиссякаемое  горе  —  все  слилось  в  поэтическую,  чудно  мерцаю­ щую  серебряными  отблесками  картину.  Картина  «Русалки»  была  окончена  в  1871  году.  К  тому  времени  артель  распалась.  Но  появилось  Товарищество  передвижных  художественных  выс­ тавок  —  передвижники.  В  него  вошли  самые  даровитые  художники  России.  На  Первой  передвижной  выставке  Крамской  показал  свою  картину.  Кроме  «Русалок»  были  здесь  «Грачи  прилетели»  Саврасова,  «Петр  I  и  царевич  Алек­ сей»  Ге,  картины  Перова  и  многие  другие.  Лучшие  полотна  сразу  стали  соб­ ственностью  Третьякова.  Выставки  передвижников  проходили  теперь  регулярно.  Они  открывались  сначала  в  Петербурге,  затем  переезжали  в  Москву,  оттуда в  Киев,  Одессу...  —  всюду  художники  имели  благодарные  зрительские  отклики  за  то,  что  искус­ ство,  наконец-то,  перестало  быть  только  «приятным»,  оно  заставляет  работать  мысль,  помогает  возвратиться  на  родную  почву.  «Достоин  ты  национального  монумента,  русский  гражданин-художник!  —  напишет впоследствии  о  Крамском  Репин.  —  Боец,  учитель, ты  вывел родное  искусство  на  демократический  путь  реализма.  Потребовал  законных  нацио­ нальных  прав  художника.  Опрокинул  навсегда  отжившие  классические  авто­ ритеты  и  заставил  уважать  и  признать  национальное  русское  творчество!» 

Картину  «Христос  в  пустыне»  Иван  Николаевич  Крамской  закончил  в  1872  году.  Он  мучительно  долго  искал  то  единственное  выражение  лица,  ко­ торое  должно  осветить  мыслью  это  полотно,  создать  цельный  характер  чело­ века.  «Именно человека, ибо сын человеческий пришел взыскать и спасти по­ гибшее»,  —  был  убежден  художник.  В  образе  Христа  он  хотел  объединить  черты  каждого  из  живущих  на  земле.  Христос  —  един,  и  в  то  же  время  Он  —  это  все.  Он  отвечает  за  себя  и  в  то  же  время  за  всех.  Ю ный  Репин,  наблюдая  работу  Крамского  над  «Христом»,  был  понача­ лу  ошеломлен.  Странным  казался  даже  тон,  которым  говорил  Крамской  о  Христе:  он  говорил  о  нем,  как  о  близком  человеке.  И лья  Ефимович  прекрас­ но  знал  эту  библейскую  легенду,  которая  гласила,  что  Иисус  после  крещения 

Христос  в  пустыне. 

1872 

б ы л  в о з в е д е н  Д у х о м  в  п у с т ы н ю ,  п о с т и л с я  там  с о р о к  д н е й  и  с о р о к  н о ч ей ,  и  когда  п о ч у в с т в о в а л  с т р а ш н ы й  голод,  тут-то  к  н е м у  и  я в и л с я  и с к у с и т е л ь .  —  Е с л и  ты  С ы н  Б о ж и й ,  с к а ж и ,  ч т о б ы  к а м н и  с д е л а л и с ь  хлебом ,  —  при­ ставал  он.  —  Н е  х л е б о м  е д и н ы м  ж и в  человек,  —  о твеч ал  Х р и с т о с .  То гда  д ь я в о л  п о д н я л  И и с у с а  н а  к р ы ш у  храм а.  —  Е с л и  ты  С ы н  Б о ж и й ,  к и н ь с я  в н и з ,  т в о й  отец  то тч а с  п о ш л е т  к  тебе  н а  п о м о щ ь  ан гело в,  и  ты  д а ж е  н е  к о с н е ш ь с я  з е м л и .  И и с у с  н е  п о д д а л с я .  В  т р е т и й  р а з  п р и с т у п и л  к  н ем у  д ь я в о л .  В о з н е с  его  на  в ы с о к у ю  гору,  по­ к а з а л  оттуда  все  ц а р с т в а  м и р а,  в е л и ч и е  с л а в ы  и  п р е д л о ж и л :  —  Все  это  д а м  тебе,  е с л и  ты  на  к о л е н я х  п о к л о н и ш ь с я  м н е . 

—  Отойди!  —  велел  Христос.  И  побежденный  дьявол  оставил  его.  —  И скушение  сидело  в  нем  самом,  —  объяснял  своего  Христа  Крамс­ кой. —  «Все, что ты видишь там, вдали, все эти  великолепные города, —  гово­ рил  Христу  голос  человеческих  страстей,  —  все  можешь  ты  завоевать,  поко­ рить,  и  все  будет  твоим  и  станет  трепетать  при  твоем  имени.  У  тебя  есть  все  данные  овладеть  всем  и  быть  здесь  всемогущим  владыкой!»  И  Репину, наконец, стала ясна эта глубокая драма на земле.  Слава, власть,  деньги.  Как  часто  ради  них  люди  шли  на  подлость,  преступления,  продава­ лись  и  становились  на  колени  перед  кем  угодно,  хоть  перед дьяволом.  И лья  Ефимович уже сам  пробовал компоновать  «Искушение»,  поставив  Христа  на  вершине  скалы  перед  необозримой  далью  с  морями  и  городами.  Христос  отвернулся  и  зажмурил  глаза.  Одной  рукой  он  судорожно  сжимает  свой  огромный  лоб,  а другой  отстраняет  от  себя  неотвязную  мысль  о  земной  славе  и  власти.  У  Крамского  —  Христос  сидит  печальный  на  камне,  сцепив  руки,  изму­ ченный  длинной  и  трудной  дорогой,  усталый,  но  не  сломленный:  он  готов  в  любую  секунду  встать  и  продолжить  свой  путь  к  человеку,  борьбу  во  имя  человека.  — Надо уяснить одно,  — делился Крамской с друзьями,  — я пишу своего  Христа, своего Человека, лицо по всем признакам историческое, связанное не  только  с днем  вчерашним,  но  и  с днем завтрашним.  Слух о новой,  необычной картине  Крамского будоражил  Петербург.  Одни  с  нетерпением  ждали,  когда  она  будет  выставлена,  другие  заранее  злопыха­ ли,  а  при  встречах  с  кем-нибудь  из друзей  Крамского  старались  выразить  им  свое  неудовольствие.  —  Видели  картину  «Явление  Христа»...  то  бишь  «Христос  в  Пустыне»?  —  Во-первых,  картина  еще  не  завершена,  во-вторых,  библейский  Хрис­ тос  тут  и  вовсе  не  при  чем.  Библейский  Христос  —  это  царь  вселенной,  а  у  Крамского —  просто  человек.  А  вы-то  сами,  простите,  видели  эту  картину?  И все же, когда она была,  наконец, выставлена, ее приняли далеко не все.  Один  художник  прямо  заявил:  — Что-то  я  понять  не  могу,  отчего  Христос,  судя  по  пейзажу,  оказался  в  Крыму?  Но  Ивана  Николаевича сбить с толку было уже невозможно,  он уже знал,  что  вышел  из трудной борьбы  победителем.  На насмешку оппонента он отве­ чал  не меньшей  насмешкой:  — Да  ведь  все  верно,  если  не  учитывать  главного:  пейзаж  в  данном  слу­ чае  меня  и  вовсе  не  интересовал.  А когда на выставку явился Третьяков  и начал торговать  картину,  Крам­ ской, не задумываясь, заломил такую цену, что в первый момент сам этой цены 

испугался,  —  6 ООО  рублей!  Но...  прямо с  выставки  картина отправилась в  га­ лерею  Павла  Михайловича,  где  заняла  почетное  место.  Кое-кто  из  недобро­ желателей  пытался  повлиять  на  Третьякова:  дескать,  все  бы  ничего,  да  разве  стоит  эта  «фигура»  таких  денег?  Третьяков,  как  всегда,  сухой,  подтянутый,  отвечал  холодно:  — Цену,  в  конечном  счете,  назначает  художник.  Он  лучше,  чем  кто-либо,  знает  стоимость  своего  труда.  Павел  Михайлович,  конечно  же,  не  упомянул  о  главном:  если  бы  карти­ на  не  была  редким  по  величию  шедевром,  он  бы  и  полушки  не  заплатил,  —  он  как  никто  умел  разбираться  в  живописи.  А  Иван  Иванович  Ш ишкин очень радовался за  Крамского:  ведь евангель­ ский  рассказ,  какова  бы  ни  была  его  историческая  достоверность,  есть  только  памятник  пережитого  когда-то  человечеством  психологического  процесса.  И  Крамской  замечал  то  же:  —  Пусть  бы  Христос  делал  чудеса,  воскрешал  мертвых,  летал  по  возду­ ху,  его  бы  оставили  в  покое;  никто  не  стал  бы  ни  нападать  на  него,  ни  защи­ щать;  но  совсем  другой  разговор,  когда  находится  такой  чудак,  который  бу­ дит  заснувшую  совесть!  В  Третьяковской  галерее  возле  «Христа  в  пустыне»  зрители  стоят  подол­ гу.  В  образе  Христа  отразились  все  страдания,  боли  и  размышления  челове­ чества.  Это  —  образ  по-настоящему  гениальный  духовным  охватом  того,  кто  изображен  на  полотне,  и  того,  кто  стоит  перед  картиной,  ведь  перед  нею  ни­ когда не остановишься,  не встанешь  просто так,  праздно или  оценивая  искус­ ство  художника,  —  здесь  нужно  большее:  ты  весь. 

«Н еизвестная»  «Неизвестную»,  как  в  свое  время  «Христа  в  пустыне»,  Иван  Николаевич  писал  долго.  И  началось  вот  с  чего.  Однажды  утром,  в  воскресенье,  И лья  Ефимович  Репин  пришел  к  Крам­ скому;  только  что  Иван  Николаевич  заговорил  с  ним  по  поводу  его  новой  ра­ боты,  как  раздался  сильный  звонок;  из  подъехавших  троек-саней  в  дом  вва­ лилась  ватага  артельщиков-художников  с  холодом  мороза  на  шубах;  они  ввели  в  зал  красавицу.  Репин  прямо  остолбенел  от  этого дивного лица,  роста  и  всех  пропорций  тела  черноглазой  брюнетки!  В  общей  суматохе  быстро  загремели  стулья,  задвигались  мольберты,  и  живо  общий  зал  превратился  в  этюдный  класс. 

Неизвестная. 

1883 

К р а с а в и ц у  у с а д и л и  н а  в о з в ы ш е н и е  в  к р е с л о  н е з а т е й л и в о й  а р х и т е к т у р ы .  К р у г о м  в е з д е  м о л ь б е р т ы  и  х у д о ж н и к и  с  п а л и т р а м и .  Р е п и н  с к о н ф у з и л с я ,  хо­ т е л  у й т и ,  н о  ч т о - т о  у д е р ж а л о  е г о  з д е с ь .  О п р а в и в ш и с ь ,  с т а л  с м о т р е т ь  и з - з а  с п и н  х у д о ж н и к о в .  Ж у р а в л е в  у в е л и ч и л  к р а с а в и ц е  г л а з а ,  с у з и л  н о с ,  л и ц о  е е  смуг­ л о е  п о д б е л и л  —  в ы ш л о  н е  т о  и  х у ж е ,  н е с м о т р я  н а  я в н о е  ж е л а н и е  п р и у к р а с и т ь .  У  х у д о ж н и к а  М .  в ы х о д и л о  э т ю д н о ,  б е з  ж и з н и  и  ц в е т и с т о .  У  Ш у с т о в а  к р а с и ­ в о  и  о ч е н ь  п о х о ж е ,  т о л ь к о  э с к и з н о ,  н е  н а р и с о в а н о .  Н а к о н е ц ,  Р е п и н  д о б р а л с я  и  д о  К р а м с к о г о .  В о т  э т о  т а к !  Э т о  о н а !  К р а м с к о й  н е  п о б о я л с я  в е р н о й  п р о п о р ­ ц и и  г л а з  с  л и ц о м :  у  н е е  н е б о л ь ш и е  г л а з а ,  т а т а р с к и е ,  н о  с к о л ь к о  б л е с к у !  И  к о н е ц  н о с а  с  н о з д р я м и  ш и р е  м е ж д у г л а з ь я ,  —  к а к а я  п р е л е с т ь !  В с я  э т а  т е п л о ­ та ,  о ч а р о в а н и е  в ы ш л и  т о л ь к о  у  н е г о .  О ч е н ь  п о х о ж а !  Н о  о р и г и н а л  н е и с ч е р п а ­ ем ...  З а с м е я л а с ь ,  ч т о - т о  с к а з а в  Ш у с т о в у .  К а к и е  о с л е п и т е л ь н ы е  з у б ы !  К а к  кра­ с и в о  р а с т я г и в а ю т с я  к р у п н ы е  п у р п у р о в ы е  г у б ы ! . .  Л е т о м  1873  г о д а  К р а м с к о й  в  Я с н о й  П о л я н е  п и с а л  п о  п р о с ь б е  Т р е т ь я к о ­ в а  п о р т р е т  Л ь в а  Н и к о л а е в и ч а  Т о л с т о г о .  Т о л с т ы е  б ы л и  о ч а р о в а н ы  т а л а н т о м 

и  интеллектом  художника.  Софья  Андреевна  восклицала:  «Вот  умен-то  и  все  понимает!»  А  Лев  Николаевич  впоследствии  вывел  Крамского  в  «Анне  Ка­ рениной»  художником  Михайловым.  Об  этом  будущем  своем  романе  Толстой  говорил  много;  он  был полон  его образами.  Крамской узнал, что  пять лет тому  назад  в  Туле  Лев  Николаевич  познакомился  с  дочерью  Пушкина,  Марией  Александровной,  чья  породистость  и  полурусская  красота  настолько  его  вос­ хитили,  что  он  придал  Анне  ее  внешность.  И  возраст  Анны,  примерно  двад­ цати  семи  лет,  был  возрастом  Марии  Александровны.  —  Она  вошла  в  залу  в  черном  кружевном  платье.  Легкая  походка  несла  ее  довольно  полную,  но  прямую  и  изящную  фигуру.  Мы  сели  с  ней  за  чай­ ный  стол  и  долго  говорили.  Что-то  схожее  было  в  описании  Толстым  Марии  Александровны  с  той  незнакомой  женщиной,  которая  однажды  позировала для  артели  художников.  В  1887  году  Крамской  представил  Петербургу  свою  «Неизвестную».  Он  усадил  Неизвестную  в  пролетку,  тем  самым  как  бы  подняв  ее  над  другими.  Взгляд  Неизвестной  полон  достоинства.  Право  на  такой  взгляд  дает  не  пол,  не  возраст,  а  душевная  высота.  Роман  «Анна  Каренина»  уже  вышел  в  свет,  и  многим  посетителям  выс­ тавки казалось, что «Неизвестная»  — портрет Карениной.  Вспоминали момент  из  романа,  когда  Анна,  презираемая  высшим  светом  за  свою  честную,  чистую  любовь  к  Вронскому,  явилась  в  театр  —  бросив  вызов  мелким  душам,  кото­ рым  Господь  не  дал  любви,  ибо  она для  них  непосильна.  Нашлись,  конечно,  и  хулители,  называли  «Неизвестную»  исчадием  боль­ ших  городов.  Участь  картины  оказалась  легендарной.  В  копиях  и  репродукциях  «Не­ известная»  разошлась  по  всей  России.  Что-то  было  в  ней такое,  что  притяги­ вало  к  себе  и  не  желало  отпускать.  Возможно,  душа  красавицы,  которую  ху­ дожник  не  скрыл  от  зрителя.  Больше  всего  русский  человек  ценит  душу.  Можно  показывать  ему  какие  угодно  роскошные  полотна,  но  если  в  них  не  живет  душа,  он  останется  безучастен. 

Павел  Михайлович  Третьяков,  владелец  величайшей  коллекции  русской  живописи,  был  очень  своеобразным  человеком.  Худой  и  высокий,  с  окладис­ той  бородой  и  тихим  голосом,  он  больше  походил  на  угодника,  чем  на  замос­ кворецкого  купца.  Он  и  внутренне  не  походил  на  своих  собратьев:  никаких 

попоек,  ресторанов  с цыганами, тройками и  швырянием денег,  ничего из того  богатого  набора  хамских  выходок,  на  которые  были  так  щедры  его  современ­ ники-богатеи.  Павел  с  малых  лет  помогал  отцу  торговать  в  лавке,  бегал  по  поручени­ ям,  выносил  мусор  и  учился  вести  записи  в  торговых  книгах,  а  после  смерти  отца  он  вел  вместе  с  братом  все  торговые  дела.  От  отца  он  научился  уважать  крепость  раз  данного  слова,  и  сам  поступал  так  же:  «Слово  мое  —  крепче  до­ кумента»,  —  говорил  он.  Получив  наследство,  Павел  Михайлович  затеял  грандиозное  предприя­ тие  —  создание  галереи  русской  живописи,  затратив  на  это  миллионное  со­ стояние.  Чтобы  помогать  нуждающимся  художникам,  он  избегал  в  быту  роскоши,  ему  было  гораздо  важнее,  что  художники  могут  спокойно  работать  над  свои­ ми  картинами.  Кому  из  русских  живописцев  не  приходила  мысль  о  том,  что,  не  появись  в  свое  время  Третьяков,  не  отдайся  он  всецело  идее,  не  начни  со­ бирать  воедино  русское  искусство,  не  было  бы  тех  больших  и  малых  картин,  кои  сейчас  украшают  знаменитую  Государственную  Третьяковскую  галерею?  Ведь  в  большинстве  своем  будущие  создатели  знаменитых  полотен  приезжа­ ли  в  Москву  и  Петербург  с  медными  грошами  в  кармане.  Преданность Третьякова  России,  русскому,  была столь велика, что  он,  не  любивший  лишних  трат,  все  же  предпочитал  переплатить,  но  купить  у  рус­ ского  торговца.  «Говорят,  что  в  Париже  лучше  и  дешевле,  а  я  говорю,  плати  за  худшую  вещь  дороже,  да  дома!»  Третьяков  решил  собирать  картины  русской  живописи,  когда еще ни  Ре­ пина,  ни  Сурикова,  ни  Васнецова  не  было,  когда  «основной  тон»  в  искусстве  задавала  Академия.  Никто  не  верил  в  торжество  русской  национальной  шко­ лы живописи.  Но  Третьяков  —  верил!  Через  все трудности  и  испытания  про­ нес  он эту веру.  Картины  развешивал  вначале  в  своем  кабинете.  Со  временем  там  стало  тесно,  и  они  развешивались  в  столовой  и  гостиных.  Павел  Михайлович  ста­ рался,  чтобы  художники  были  представлены  лучшими  вещами.  «Если  на  вы­ ставках  под  картинами  видели  белую  карточку  с  надписью  "Приобретено  П.М.  Третьяковым",  —  это  значило,  что  русская  живопись  может  гордиться  новыми  выдающимися  произведениями».  Третьяков  обладал  абсолютным  ху­ дожественным  вкусом!  В  1860  году  двадцативосьмилетний  коллекционер  написал  завещание:  «В  случае  смерти  моей,  для  всей  этой  галереи  пока  нанять  приличное  помеще­ ние  в  хорошем  и  удобном  месте  города,  отделать  комнаты  чисто,  удобно  для  картин,  но  без  малейшей  роскоши,  потому  что  помещение  это  должно  быть  только  временное.  Из  вышеозначенного  капитала  266  186  рублей,  выключая 

Портрет  Третьякова.  1876 

н а с л е д с т в е н н ы й  к а п и т а л  1 0 8  ООО  р у б л е й ,  и  н а  у с т р о й с т в о  г а л е р е и  1 5 0  ООО  р у б л е й ,  о с т а н е т с я  8  1 8 6  р у б л е й .  Э т о т  к а п и т а л  и  ч т о  в н о в ь  п р и о б р е т с т с я  тор­ г о в л е й  н а  м о й  к а п и т а л  п р о ш у  у п о т р е б и т ь  н а  в ы д а ч у  в  з а м у ж е с т в о  б е д н ы х  н е в е с т ,  н о  з а  д о б р о п о р я д о ч н ы х  л ю д е й .  Б о л е е  я  н и ч е г о  н е  ж е л а ю ,  п р о ш у  в с е х ,  п е р е д  к е м  с о г р е ш и л ,  к о г о  о б и д е л ,  п р о с т и т ь  м е н я ,  и  н е  о с у д и т ь  м о е г о  р а с п о ­ р я ж е н и я ,  п о т о м у  б у д е т  д о в о л ь н о  о с у ж д а ю щ и х  и  к р о м е  в а с ,  т о  х о т ь  в ы - т о ,  д о р о г и е  м н е ,  о с т а н ь т е с ь  н а  м о е й  с т о р о н е » .  В  1 8 7 2  г о д у ,  п о  п р о е к т у  х у д о ж н и к а  В и к т о р а  М и х а й л о в и ч а  В а с н е ц о в а ,  Т р е т ь я к о в  н а ч а л  п о с т р о й к у  х у д о ж е с т в е н  н о й  г а л е р е и .  З д а н и е  д о л ж н о  б ы л о  п р и м к н у т ь  к  д о м у .  К  с т р о и т е л ь с т в у  п р и с т у п и л и  т о т ч а с .  Ч е р е з  г о д  г а л е р е я  у ж е 

достраивалось,  штукатурились  стены.  Верхний  зал,  очень  высокий,  освещал­ ся  окнами,  проделанными  под  потолком.  Но  это  освещение  не  давало  доста­ точного  света,  и  окна  были  заменены  застекленным  потолком.  Сколько  хло­ пот  было  с  этим  потолком,  когда  приходилось  проводить  починку  стекол,  мыть  или  счищать  снег!  Вход  в  галерею  для  домочадцев  был  идеально  удобен:  стоило  только  от­ ворить  дверь  из  жилых  комнат.  Для  посещения  публики  вход  был  сделай  не­ посредственно  в  здании  галереи.  «Что  не  делают  большие  общественные  учреждения,  то  поднял  на  плечи  частный  человек  и  выполняет  со  страстью,  с  жаром,  с  увлечением  и  —  что  всего удивительнее  —  с толком.  В  его  коллекции нет картин  слабых»,  —  с ува­ жением  говорили  о  Третьякове  люди  искусства.  Брат  Третьякова,  Сергей  Михайлович,  тоже  собирал  картины,  хотя  и  не  с таким размахом, как Павел  Михайлович.  Собирал иностранные.  После смер­ ти  брата,  Третьяков,  согласно  завещанию,  взял  его  коллекцию.  «Она  так  и  останется,  к  ней  не  прибавится  ни  одной  иностранной  картины,  мое  же  рус­ ское  собрание,  надеюсь,  если  буду  жив,  будет  пополняться».  В  течение  четырех  десятилетий  Павел  Михайлович  служил  любимому  делу.  «Я  желаю,  чтобы  наше  собрание  всегда  было  в  Москве  и  ей  принадле­ жало,  а  что  пользоваться  собранием  может  весь  русский  народ,  это  само  со­ бой  известно».  У  Павла  Михайловича  был  единственный  его  портрет  кисти  Крамского,  от  остальных  предложений  отказывался.  Да  и  Крамской  вряд  ли  бы  написал  этот  портрет,  если  бы  не  случай.  В  1876  году  Третьяков  вследствие  болезни  некоторое  время  не  мог  двигаться.  Кому  первому  —  его  жене,  Вере  Никола­ евне,  или  Крамскому  —  пришла  мысль  воспользоваться  вынужденной  непод­ вижностью  Павла  Михайловича  и  написать  его  портрет,  не  известно.  И  не­ смотря  на  его  увиливание,  Третьякову  пришлось  согласиться.  Портрет  был  написан  небольшой  и  очень  быстро.  Только  через  тринадцать лет  И.Е.  Репин  напишет еще один  портрет Третьякова.  Репин  писал  портрет для  себя,  а  Павла  Михайловича  удалось  уговорить  потому,  что  он  любил  Илью  Ефимовича.  Третьяков  был  крайне  скромен.  Он  не  хотел  вокруг  себя  шумихи,  не  хо­ тел  никаких  похвал;  спокойно,  тихо  он  вершил  свою  задачу,  ни  разу,  пи  на  один  шаг  не  сбившись  на  сторону.  «Как тихо,  бесшумно,  без  всякой  рекламы,  без  назойливых репортерских  сообщений,  созидалась  Третьяковская  галерея,  пока  не  выросла  до  степени  художественного  события,  государственной  заслуги...  Материальная  поддер­ жка  художников  шла  рядом  с  поддержкой  нравственной.  И  как  все  это  дела­ лось  скромно,  почти  стыдливо...»  —  писал  о  Третьякове  современник.  А меж­ ду  тем,  Третьяков  владел  богатейшей  коллекцией  русской  живописи! 

В  1892  году  Павел  Михайлович  передал  Москве  все  собранные  им  кар­ тины, а также те, которые были оставлены ему умершим братом.  Картин в  Га­ лерее  в  то  время  было  две  тысячи.  «Ж елая  содействовать  процветанию  ис­ кусства  в  России,  приношу  в  дар  мою  картинную  галерею.  Галерея  должна  быть  открыта  на  вечное  время  для  бесплатного  обозрения  всеми  желающими...»  Кроме того, он  передал городу дом в Лаврушинском переулке, там же,  где  находилась  Галерея.  «Дом  передаю  для  устройства  бесплатных  квартир  для  вдов,  малолетних детей  и  незамужних дочерей  умерших  художников.  150  ООО  рублей  —  в  Думу  на  это  содержание».  «Моя  идея  была  с  самых  юных лет  наживать для  того,  чтобы  нажитое  от  общества  вернулось  бы  также  обществу,  народу  в  каких-либо  полезных  уч­ реждениях»,  —  говорил  Павел  Михайлович.  Галерея  была  открыта Думой  так  торжественно,  как  не  открывалось  еще  ни одно из  городских учреждений.  Переданная из рук Третьякова в руки своей  Родине,  Галерея  прославила  его  имя  на  весь  мир.  Государственная Третьяковская галерея  — национальная галерея русской  живописи,  художественный  музей мирового значения.  В  мире  существует ряд  музеев и национальных галерей, обладающих великими ценностями.  Но Тре­ тьяковская  галерея  единственная  в  своем  роде.  Ибо  само  становление  гале­ реи  было  в  то  же  время  процессом  становления  русского  национального  ис­ кусства,  более того  —  русского  национального  самосознания. 

Литература  Кудинов  И.  Сосны,  освещенные  солнцем.  —  Барнаул:  Алт.  кн.  изд-во,  1981.  Боткина А.  Павел  Михайлович  Третьяков  в  жизни  и  в  искусстве.  —  М.:  Третьяков­ ская  галерея  1951.  Репин  И.  Далекое  близкое.  —  М.:  АХ  С С С Р  1961.  С околова Н.  Крамской  —  художник  —  гражданин.  Юному художнику  —  М.:  АХ  С С С Р  1963.  Володарский  В.  По  залам  Третьяковкой  галереи.  —  М.:  Изобраз.  искусство  1975.  С тасов  В.  Крамской.  «Передвижная  выставка  1871  года».  Гоголь  Н.  Майская  ночь,  или  Утопленница.  В.  Маттелмяки,  Б.  Арапович.  Детская  библия.  —  Стокгольм:  Институт  перевода  Библии,  1999. 

А Р Х И П  И В А Н О В И Ч  К У И Н Д Ж И  1 8 4 1 - 1 9 1 0 

Архип  Иванович  Куинджи  не  был  очень  плодовитым  живописцем,  он  не  умел  повторяться и не любил.  «Пусть лучше  —  только это, что есть, я высказал­ ся  главным,  а второстепенное,  второсортное  никому  не  нужно»,  —  говорил  он.  У  Куинджи  был  совершенно  детский  взгляд  на  мир.  Может  быть,  пото­ му,  что  рано  остался  сиротой.  Отец умер,  когда  Архипу  шел  всего  шестой  год.  Вскоре  умерла  мать.  Лишившись  родного  угла,  Архип  жил  у  тетки  в  Мариу­ поле.  Грамоте  обучался  на  медные  гроши  в  «вольной  школе»  грека-учителя.  Учитель  сам  был  едва  грамотен,  поэтому  учение  продолжалось  недолго.  Ар­ хип  пас  гусей,  был  подручным  на строительстве  храма,  —  дорогу  в  жизнь  про­ бивал  себе  сам.  Страсть  к  рисованию  в  нем  проявилась  рано,  и  была настолько  огромна,  что  он  рисовал,  где  только  мог  и  чем  только  мог!  В  девятнадцать лет,  подкопив  небольшую  сумму,  поехал  в  Петербург  по­ ступать  в  Академию  художеств.  Не  приняли,  конечно.  Дважды  поступал,  дважды  проваливал  экзамен,  но  никто  не  слышал  от  него  ни  жалоб,  ни  сето­ ваний.  Работал  ретушером  в  фотосалоне,  и  «сам-один»  в  своей  каморке  писал  картины.  Странная  и  исключительная  судьба!  Только  через  семь  лет  Куинджи  разрешили  посещать  Академию  в  каче­ стве  вольнослушателя.  Но...  курса  он  не  окончил;  дошел  до  натурного  класса  и  бросил,  —  скучно  стало.  И  снова  —  «сам-один».  Сам  обучил  себя  и  сам  воспитал  свой  дар.  Ска­ жет  впоследствии:  «Если  художественное  дарование  настолько  слабо,  что  его  надо  ставить  под  стеклянный  колпак,  а  иначе  оно  погибнет,  —  туда  ему  и до­ рога!..  Если  человеку  дано  что-нибудь  сделать,  он  сделает».  Он не признавал никаких традиций, опрокидывал все правила, все рецепты.  В  1876  году  (через  15  лет  по  приезду  в  Петербург!)  Куинджи  предста­ вил  на  выставку  картину  «Украинская  ночь»,  которую  тотчас  же  купил  Па­ вел  Михайлович  Третьяков.  Художник  Репин,  увидев  картину,  вскрикнул:  —  Куинджи  —  гений!  —  Гений!  —  эхом  отозвался  Крамской.  —  Не  много  таких  насчитаешь!  Затаилась  природа,  тьма перемещается  как живая;  хуторок,  словно  в  сказ­ ке;  и  светит  над  этим  миром  яркая,  знакомая  и  неведомая  луна.  Настроение  южной  ночи  было  передано  в  совершенстве!  Просто,  неза­ тейливо,  но  как живо!  Души  зрителей  наполнялись тихой  нежностью  при  виде 

Украинская  ночь. 

1876 

к а р т и н ы ,  х о т е л о с ь  с м о т р е т ь  и  с м о т р е т ь  н а  н е с ,  р у к а м и  т р о г а т ь ,  х о т е л о с ь . . .  ш а г н у т ь  в  н е е .  Р о с с и й с к и е  и  з а р у б е ж н ы е  к р и т и к и  в  о д и н  г о л о с  з а я в и л и ,  ч т о  н и ч е г о  по­ д о б н о г о  и с к у с с т в о  е щ е  н е  з н а л о .  « Н е  в е р и т с я ,  ч т о  э т о  м о г л и  с о т в о р и т ь  о б ы ч н ы е  к р а с к и ! »  « З а д у м ы в а е ш ь с я :  н е  з д е с ь  л и  п р е д е л  д л я  р а з в и т и я  х у д о ж н и к а ? »  К а р т и н а  с т а л а  с е н с а ц и е й .  Н а ч а л и с ь  с п о р ы  в о к р у г  т в о р ч е с т в а  К у и н д ж и .  С т а л и  г о в о р и т ь ,  ч т о  т а к  п и с а т ь  н е л ь з я ,  п о т о м у  ч т о  э т о  н е  к а р т и н а ,  а  ж и в о й  м о м е н т .  А р х и п  И в а н о в и ч  н е  в с т у п а л  в  п о л е м и к у .  Ч т о  о н  м о г  с к а з а т ь  в  о п р а в д а ­ н и е  с в о е г о  т в о р ч е с т в а ?  Ч т о ,  ж и в я  в  П е т е р б у р г е ,  т о с к о в а л  п о  ю г у ,  г д е  п р о в е л  с в о е  д е с т в о .  Ч т о  э т а  т о с к а  п е р е р о д и л а с ь ,  в  к о н ц е  к о н ц о в ,  в  р о м а н т и ч е с к у ю  ил­ л ю з и ю ,  н а п о л н и в  с о б о й  е г о  ж и з н ь  и  е г о  п р о и з в е д е н и я ?  Ч т о  н и к о г д а  н е  забу­ д е т  н о ч е й ,  п р о в е д е н н ы х  с  п а с т у ш к о й  Н а с т е й  п о д  т а и н с т в е н н о й  ю ж н о й  л у н о й ?  Н и к т о  э т о г о  н е  п о й м е т .  Ч е р е з  д в а  г о д а  А р х и п  И в а н о в и ч  п о к а з а л  п у б л и к е  е щ е  о д н у  к а р т и н у  и з  э т о г о  ж е  ц и к л а  —  « В е ч е р  н а  У к р а и н е » .  Н и к о г д а  е щ е  в  ж и в о п и с и  н е  б ы л  пе­ р е д а н  з а к а т  с о л н ц а  с т о л ь  ч а р у ю щ е !  Т а к  м о г  у в и д е т ь  т о л ь к о  р е б е н о к !  А  н а п и ­ с а т ь  —  в о л ш е б н и к !  Н о . . .  в о л ш е б с т в а  з д е с ь  н е  б ы л о ;  к  э т о й  к а р т и н е  х у д о ж н и к  ш е л  о ч е н ь  д о л г о ,  и б о  т о л ь к о  к а з а л о с ь ,  ч т о  з д е с ь  о д н о  м и м о л е т н о е  в п е ч а т л е -

Вечер  на  Украине. 

1878 

н и е  о т  п р и р о д ы .  Ч т о б ы  н а п и с а т ь  т а к у ю  к а р т и н у ,  н а д о  м н о г о е  п о в и д а т ь ,  уло­ ж и т ь  в  с в о е й  п а м я т и .  Н а д о  м н о г о е  з н а т ь .  Ж а ж д о й  з н а н и й  А р х и п  И в а н о в и ч  б ы л  о х в а ч е н  в с ю  с в о ю  ж и з н ь .  О н  же­ л а л  в с е  п о н и м а т ь  н е  т о л ь к о  в  и с к у с с т в е ,  н о  и  в  н а у к е .  К о г д а  е м у  г о в о р и л и ,  ч т о  н е  в с е  н а у ч н ы е  в е щ и  м о ж н о  о б ъ я с н и т ь ,  ч т о  е с т ь  т а к и е ,  к о т о р ы е  т р е б у ю т  о с о б о й  п о д г о т о в к и ,  —  о н  с е р д и л с я :  —  К а к  ж е  э т о  т а к ,  ч т о  я  н е  м о г у  п о н я т ь ?  В е д ь  я  ж е  ч е л о в е к ,  я  д о л ж е н  по­ н и м а т ь  в с е !  М н е  н е  н а д о  п о д р о б н о с т е й ,  м н е  н а д о  г л а в н о е .  « Н е л ь з я  п о н я т ь » . . .  Н е т ,  э т о  в ы  н е  у м е е т е  р а з ъ я с н и т ь  просто.  С а м  о н  п и с а л  о ч е н ь  п р о с т о .  О н  в  с о в е р ш е н с т в е  в л а д е л  э т о й  г е н и а л ь н о й  п р о с т о т о й ,  и  н е  в е р и л ,  ч т о  д р у г и м  т а к о е  в л а д е н и е  н е  д а н о .  И м я  К у и н д ж и  н е  с х о д и л о  с о  с т р а н и ц  п е т е р б у р г с к о й  п е ч а т и .  К а р т и н ы  это­ г о  н е п р е в з о й д е н н о г о  м а с т е р а  с в е т о в ы х  к о н т р а с т о в  в о с п р и н и м а л и с ь  к а к  пол­ н а я  и л л ю з и я  д е й с т в и т е л ь н о с т и .  К р о м е  К у и н д ж и  н е  б ы л о  н и  о д н о г о  х у д о ж ­ н и к а ,  д о с т и г ш е г о  т а к и х  ч у д е с  в  ж и в о п и с и . 

К у и н д ж и  в е с ь  с в о й  т а л а н т  и  э н е р г и ю  о т д а в а л  н а  и з о б р а ж е н и е  п р и р о д ы ,  н а  р а с к р ы т и е  н е и с ч е р п а е м ы х  е е  к р а с о т . 

«Березовая  роща»...  Начало  лета,  первых  жарких  дней  с  яркой  и  чистой  листвой,  сочным  ковром  трав.  Влажная дымка  воздуха.  Ничего,  кажется,  осо­ бенного.  Но  публика  бессменно  толпилась  перед  этой  картиной  на  выставке  в  Петербурге  и  в  Москве.  Было  чувство открытия  не  только  этого уголка леса,  земли,  но  открытия  для  себя  мира  в  целом.  «Это  черт  знает  что  такое,  еще  в  первый  раз  я  радуюсь,  радуюсь  всеми  нервами  моего  существа...  Вот  оно,  настоящее-то,  то  есть  такое,  как  оно  мо­ жет  быть!»  —  восхищался  художник  Маковский.  «Это  — не картина, а с нее картину можно писать!»  — восклицал Ш ишкин.  Солнечные  пятна  горели  на  траве,  стволы  берез  выступали  круглым  ре­ льефом,  подлинным  светом  пылали  листья...  —  было  впечатление  огромной  внутренности  леса,  уходящего  —  одна  группа  стволов  за  другой  —  вдаль.  «Трудно  теперь  предсказать,  куда  пойдет  пейзажная  живопись,  но  перед  ней распахнулось что-то  широкое,  светлое,  совершенно  новое,  небывалое,  чего  никто  не  ожидал,  о  чем  никто  не  смел  думать.  Какая  же  сила  должна  быть  у  художника,  который  так  широко  распахнул  эти  двери  и  открыл  новую,  неве­ домую  область!»  —  поражались  современники  Куинджи.  Опасались  они  только  одного:  долговечной  ли  будет  комбинация  красок,  которую  он  открыл?  Может  быть,  он  соединил  вместе  такие  краски,  которые  находятся  в  природном  антагонизме  между  собой  и,  по  истечении  известно­ го  времени,  потухнут  или  изменятся?  И  потомки  будут  пожимать  плечами  в  недоумении:  отчего  приходили  в  восторг  зрители?  Во  избежание  такого  бу-

Березовая  роща. 

1879 

дущ его ,  х у д о ж н и к  К р а м с к о й  д а ж е  п р е д л а г а л  з а с в и д е т е л ь с т в о в а т ь  «протоко­ ло м »,  что  п о л о т н а  К у и н д ж и  д е й с т в и т е л ь н о  все  н а п о л н е н ы  с в е то м  и  воздухом ,  что  с в е ч е н и е  и  б е з д о н н о с т ь  их  н а с т о я щ и е .  О п а с е н и я  о к а з а л и с ь  н е  н а п р а с н ы м и .  С м е ш е н и е  х и м и ч е с к и  несовмести­ м ы х  к р а с о к  с т а л о  го р ем  н е  одного  А р х и п а  И в а н о в и ч а .  Т а к а я  ж и в о п и с ь  дей­ с т в и т е л ь н о  ч е р н е л а  с о  в р е м е н е м .  Л ю д и ,  в и д е в ш и е  к а р т и н ы  К у и н д ж и  в  годы  их  п о я в л е н и я ,  в п о с л е д с т в и и  их  не  у з н а в а л и ,  —  та к  п о м е р к  п о д  ч е р н ы м  «фле­ ром »  н ек о гд а  б л е с т я щ и й ,  м о гу ч и й  к о л о р и т .  И  все  р а в н о ,  с и м ф о н и и  Куинд­ ж и,  в з я т ы е  та к  п р о сто ,  п е р е д а н н ы е  т а к и м и ,  к а з а л о с ь  бы,  э л е м е н т а р н ы м и  при­ ем ам и ,  —  до  тех  п ор,  о д н а к о  же,  не  п р и х о д и в ш и м и  в  го л о в у  ж и в о п и с ц а м ,  —  о в л а д е в а л и  з р и т е л е м  и  в л и в а л и  в  д у ш у  тихое,  к а к о е - т о  з а г а д о ч н о е  и  сладост­ ное  о щ у щ е н и е . 

Лунная  ночь  на  Днепре  В  1880  году  в п е р в ы е  н а  Р у с и  п о я в и л а с ь  в ы с т а в к а  о т д е л ь н о г о  художни­ ка,  да  п р и т о м  —  о д н о й  т о л ь к о  к а р т и н ы .  И  к а р т и н а  эта  не  к а к о й - н и б у д ь  гран­ д и о з н ы й  и с т о р и ч е с к и й  сю ж ет,  а  с к р о м н ы й  п о  р а з м е р у  п ей заж ...  Б у к в а л ь н о  весь  г р а м о т н ы й  П е т е р б у р г  ц е л ы м и  д н я м и  о с а ж д а л  п о м е щ е н и е  в ы с т а в к и .  Ка­ р еты  с т о я л и  п о  Б о л ь ш о й  М о р с к о й  д о  сам ого  Н е в с к о г о  и  з а г и б а л и  ещ е  за  угол  п о  Н е в с к о м у  д о  М а л о й  М о р с к о й .  П у б л и к у ,  в о  и з б е ж а н и е  д а в к и ,  п р и х о д и л о с ь  в п у с к а т ь  г р у п п а м и .  В  то  в р е м я  к а к  о дн а  г р у п п а  т о л п и л а с ь  п е р е д  к а р т и н о й ,  д р у г и е  д л и н н о й  в е р е н и ц е й  ж д а л и  н а  л е с т н и ц е  и  г у с т о й  т о л п о й  с т о я л и  у  п о дъ езда.  Т в о р и л о с ь  что-то  н е б ы в а л о е !  К а р т и н а  б ы л а  в ы с т а в л е н а  в  т е м н о м  п о м е щ е н и и  и  о с в е щ е н а  сб о к у  лам­ п о в ы м  свето м .  « Ч т о  это  т а к о е ?  —  с т о я л и  п еред  н е й  п о р а ж е н н ы е  з р и т е л и .  —  К а р т и н а  это  и л и  д е й с т в и т е л ь н о с т ь ?  В  з о л о т о й  р а м е  и л и  в  о т к р ы т о е  о к н о  ви­ д е н  этот  м е с я ц ,  э т и  о б л а к а ,  т е м н а я  даль,  эти  « д р о ж а щ и е  о г н и  п е ч а л ь н ы х  де­ р евен ь»  и  п е р е л и в ы  света,  эти  с е р е б р и с т ы е  о т р а ж е н и я  м е с я ц а  в  с т р у я х  Днеп­ ра,  о г и б а ю щ е г о  д а л ь ,  э т а  п о э т и ч е с к а я ,  т и х а я ,  в е л и ч а в а я  н о ч ь ?  Н е т  л и  ту т  ф о к у с а ?  Н е  п и с а л  л и  К у и н д ж и  н а  п е р л а м у т р е ?  Н е  и с к у с с т в е н н о е  л и  освеще­ н и е  л а м п а м и  п р и д а л о  к а р т и н е  т а к о й  б леск  и  та к о е  о б а я н и е ? »  И л л ю з и я  света  б ы л а  та к  полн а,  что  и н ы е  н а и в н ы е  г р а ж д а н е  п р о с и л и  раз­ р е ш е н и я  з а г л я н у т ь  за  ш и р м у,  н а  к о то р о й  ви села  к ар ти н а,  ч т о б ы  удостоверить­ ся,  н е  н а п и с а н а  ли  о н а  н а  стекле  и  н е  п р о с в е ч и в а е т с я  ли  с к в о з ь  н его  к а к о й н и б у д ь  л а м п о й .  Н о  те,  к т о  в и д е л  к а р т и н у  д н е м ,  к о г д а  п о  в о с к р е с е н и я м 

Лунная  ночь  на  Днепре. 

1880 

х у д о ж н и к  о т к р ы в а л  д л я  п о с е т и т е л е й  свою  м астер ск ую ,  г о в о р и л и ,  что  п р и  сол­ н е ч н о м  о с в е щ е н и и  о н а  ещ е  л у ч ш е .  П о  в с е м у  П и т е р у  р а з н о с и л с я  з в у к  и м е н и  « К у и н д ж и »  —  ч е л о в е к а  глубо­ ко  р усск о го ,  т о л ь к о  с  в о с т о ч н ы м  л и ц о м ,  с  ч е р н о й  б о р о д о й .  Г азеты  н а п е р е б о й  п о м е щ а л и  о т з ы в ы  о  « Н о ч и  н а  Д н е п р е » ,  в  к а ж д о й  и з  н и х  п о я в л я л о с ь  п о  дветр и ,  а  то  и  б о л ее  с та те й  о  к а р т и н е  и  ее  а в то р е .  В ы с к а з ы в а л и с ь  не  т о л ь к о  про­ сты е  р е ц е н з е н т ы ,  н о  и  т а к и е  и м е н и т ы е  л ю д и ,  к а к  Д м и т р и й  И в а н о в и ч  М енде­ л е е в .  В  ж у р н а л а х ,  с к о л ь к о - н и б у д ь  п р и ч а с т н ы х  к  х у д о ж е с т в у ,  п е ч а т а л и с ь  о б с т о я т е л ь н ы е  статьи,  ц е л и к о м  п о с в я щ е н н ы е  К у и н д ж и  и  его  з н а ч е н и ю  в  рус­ с к о й  ж и в о п и с и ;  д е л а л и с ь  п о п ы т к и  о п р е д е л и т ь  его  м е с т о  и  в  е в р о п е й с к о й  ж и в о п и с и .  М а р и у п о л ь с к и й  п астух  гусей,  р е т у ш е р ,  х у д о ж н и к - с а м о у ч к а ,  н и к о м у  н е  в е д о м ы й  гр ек  К у и н д ж и  з а в о е в а л  с т о л и ц у  и  Р о с с и ю !  « Э т о  н е  д в и ж е н и е  ж и в о п и с и  вперед,  а  с к ач о к ,  с к а ч о к  о г р о м н ы й !  « Н о ч ь  н а  Д н е п р е »  —  это  н е в и д а н н о е  е щ е  н и где  м о г у щ е с т в о  к р а с о к .  Э т о  н е  к а р т и н а ,  а  сам а  п р и р о д а ,  п е р е н е с е н н а я  на  п о л о т н о  в  м и н и а т ю р е .  Такой  картины  нет  в  целом  мире,  нет  в  мире  искусства!»  ~~  в о с х и щ а л и с ь  п р о и з в е д е н и е м  К у и н д ж и  ц е н и т е л и .  « Н о ч ь  н а  Д н е п р е »  ещ е  д о  в ы с т а в к и  к у п и л  з а  б о л ь ш и е  д е н ь г и  в е л и к и й  к н я з ь  К о н с т а н т и н  К о н с т а н т и н о в и ч .  К а р т и н а  т а к  п о л ю б и л а с ь  ему,  что  о н  н е  п о ж е л а л  с  н е й  р а с с т а в а т ь с я .  И  п о с л е  того  к а к  в ес ь  П е т е р б у р г  в д о в о л ь  н а  нее  н а г л я д е л с я ,  он  в з я л  ее  с  с о б о й  в  к р у го с в е тн о е  п у т е ш е с т в и е .  А  по  Р о с с и и  кар­ т и н а  р а з о ш л а с ь  в  о г р о м н о м  к о л и ч е с т в е  р е п р о д у к ц и й .  А р х и п  И в а н о в и ч ,  н е  ш у тя ,  з а я в л я л  д р у з ь я м : 

—  Б у д у  м и л л и о н е р о м ,  к у п л ю  з е м л ю  в  К р ы м у ,  у с т р о ю  к у р о р т  д л я  боль­ н ы х  х у д о ж н и к о в .  О д и н  и з  его  т о в а р и щ е й ,  к о т о р ы й  в  м о л о д о с т и  в м е с те  с  н и м  п е р е б и в а л с я  с  хл еб а  на  к в а с ,  в з д у м а л  с к а з а т ь  ему,  что  это  нецелесообразно.  К у и н д ж и  вы­ ш е л  и з  с е б я  и ,  з а д ы х а я с ь ,  в о л н у я с ь ,  з а к р и ч а л  н а  н его :  —  А  это  ты  з а б ы л ,  к а к  сам  б ы л  в  т а к о м  ж е  п о л о ж е н и и ?  З а б ы л ? ?  С т ы д и л с я  бы  г о в о р и т ь  так ,  с е р д ц а  у  т е б я  н е т !!!  Д л я  К у и н д ж и  п р о ш л о е  н е  п о к р ы л о с ь  п е л е н о й ,  н е  п р о и з о ш л о  с  н и м  того,  ч то  ч а с т о  п р о и с х о д и т  с  л ю д ь м и  с ы т ы м и :  б е с ч у в с т в е н н о с т и .  О н  н и к о г д а  н е  п ер еставал  п о н и м а т ь  ч ел о в ек а.  И  не  то л ь к о  ч е л о в е к а .  В  п о л д е н ь  у д а р я л а  пуш­ ка  с  П е т р о п а в л о в с к о й  к р е п о с т и ,  и,  к а за л о с ь ,  все  п т и ц ы  г о р о д а  с л е т а л и с ь  н а  к р ы ш у  дом а,  где  ж и л  К у и н д ж и .  О н  в ы х о д и л  к  н и м  с  м е ш о ч к а м и  р а з н о г о  зер­ на,  к о р м и л .  П о д б и р а л  н а  у л и ц е  б о л ь н ы х  и  з а м е р з ш и х  во р о б ьев,  галок,  ворон...  о т о г р е в а л  у  с е б я  в  к о м н а т е ,  л е ч и л  и  у х а ж и в а л  за  н и м и .  Ж е н а  А р х и п а  И вано­ в и ч а  г о в о р и л а  с  у л ы б к о й :  —  С  то б о й ,  А р хи п ,  вот  что  будет,  в  к о н ц е  к о н ц о в .  П р и е д е т  за  т о б о й  каре­ та,  скаж ут,  т а м  в о т  н а  д о р о г е  в о р о н а  за м е р за е т,  с п а с а й .  И  п о в е з у т  т е б я ;  толь­ ко  не  к  в о р о н е ,  а  в  д о м  у м а л и ш е н н ы х .  П р о й д е т  н е  т а к  у ж  м н о г о  в р е м е н и ,  А рхип  И в а н о в и ч  К у и н д ж и ,  знам ени­ т ы й  п е й з а ж и с т ,  п р о ф е с с о р  А к а д е м и и ,  будет  м и л л и о н е р о м .  К у п и т  н е с к о л ь к о  ге к та р о в  з е м л и  в  К р ы м у ,  куда  на  л е ч е н и е  и  о т д ы х  будут  с ъ е з ж а т ь с я  худож­ н и к и .  С а м  б удет  о б х о д и т ь с я  м а л ы м ,  н о  п о м о г а т ь  а б с о л ю т н о  всем ,  о с о б е н н о  с о б р а т ь я м  по  и с к у с с тв у :  «В едь  о н и  сидят,  п и ш ут,  —  ведь  т о л ь к о  о д и н  Б о г  зна­ ет,  к а к  это  трудн о...  В ед ь  о н и  с  го ло ду  умрут,  п о к а  их  к а р т и н ы  будут  ком ун и б у д ь  н у ж н ы ! » 

Литература  Неведомский  М.,  Репин  И.  А.  И.  Куинджи.  —  М.:  С ВАРО Г  и  К,  1997.  С ысоев  П.  Ю ному  художнику.  —  М.:  АХ  С С С Р ,  1963.  Минченков  Я.  Воспоминания  о  передвижниках.  —  Л.:  Художник  Р С Ф С Р ,  1963. 

И Л Ь Я  Е Ф И М О В И Ч  Р Е П И Н  1 8 4 4 - 1 9 3 0 

Было  это  в  1868  году.  Ученик  Академии  художеств  И лья  Репин  угово­ рил  художника  Савицкого  отправиться  с  ним  на  этюды.  Они  плыли  на  паро­ ходе  вверх  по  Неве  в  компании  веселых  офицеров,  студентов  и  нарядных  ба­ рышень.  Внезапно  Репин  заметил  вдали  какое-то  коричневое  пятно.  —  Что  это  ползет  на  наше  солнце?  —  пошутил  он.  — А  это  бурлаки  бечевой  барку  тянут,  —  ответил  Савицкий.  Репин  напрягся.  О  бурлаках он  ничего не знал.  Приблизились.  О,  Боже!  Какие  грязные,  оборванные!  У  одного  почти  оборвалась  штанина,  по  земле  волочится,  и  голое  тело  светит.  Груди докрасна  обтерлись  о  лямку,  оголились.  Лица  угрюмы,  изредка  глянут  на  цветастую  толпу  пассажиров,  исподлобья  глянут,  тяжелыми  глазами...  — Да что же это!  — закричал Репин.  — Люди вместо скота впряжены!  Раз­ ве  нельзя  перевозить  барки  буксирными  пароходами?  —  Хм...  —  усмехнулся  Савицкий.  —  Буксиры  дороги.  А  главное,  эти  са­ мые  бурлаки  и  нагрузят,  и  разгрузят  барку.  Репин  остолбенел.  К  своим  двадцати  четырем  годам  он  уже  навидался  разных  житейских  тягот,  видел  людей-рабов,  но  чтобы  до  такой  степени  рабства...  Навсегда  он  запомнит  этот  день!  Через  два  года  поехал  на  Волгу  на  этюды.  Поразило  необозримое  волж­ ское  пространство:  альбом  не  вмещал  непривычного  кругозора.  И  какая  чис­ тота  воздуха!  Какие  люди!  —  красивые,  дородные,  никакого  подхалимства,  никаких  замашек  услужить  господам.  В  местечке  Ш иряево  Репин  уходил  по  утрам  к  Волге:  там  он  мог  видеть  бурлаков,  картину  о  которых  задумал  написать.  Поднимался  высоко  по  ка­ менистому  берегу,  поджидал  барку.  Здесь,  на  одной  из  отмелей,  бурлаки  скла­ дывали  лямки  и  ложились  отдыхать  на палубу.  Репину  видно  было  сверху  как  на  ладони.  Однажды  он  спустился  к барке.  Команда ее  состояла  из одиннадцати  бур­ лаков  с  подростком-мальчиком,  уполномоченным  от  хозяина  доставить  из­ весть из  Царевщины в  Симбирск.  Поравнявшись с одним из бурлаков,  Репин  замер:  «Глаза-то,  глаза!  А  лоб!  Это  не  простак...»  Голова  бурлака  была  повя­ зана  тряпицей,  волосы  курчавились  к  шее,  в  выражении  лица  было  что-то  восточное,  древнее.  —  Можно  с  тебя  портрет  списать?  —  спросил  Репин.  Бурлак  обиделся: 

Бурлаки  на  Волге. 

1870—1873 

—  Ч е г о  с  м е н я  п и с а т ь ?  Я  в  в о л о с т н о м  п р а в л е н и и  п р о п и с а н ,  я  не  беспас­ п о р т н ы й  какой ...  В атага  р а с т я н у л а  бечеву  в д о л ь  берега.  Б ы с т р о ,  п р и с п о с о б л е н н ы м и  узла­ м и,  з а к л а д ы в а л и  сво ю  у п р я ж ь  —  п о т е м н е л у ю  о т  п о т а  к о ж а н у ю  п етлю -хом ут.  Р е п и н  п о ш е л  р я д о м  с  К а н и н ы м  —  з а и н т е р е с о в а в ш и м  его  б у р л а к о м ,  —  чув­ ствуя ,  ч то  до  с т р а с т и  в л ю б л е н  в  к а ж д у ю  его  ч е р т о ч к у .  —  Т а к  что  ж е,  м о ж н о  будет  н а п и с а т ь  с  т е б я  п о р т р е т ?  —  в о з о б н о в и л  свой  в о п р о с .  Т и п и ч н е е  это го  бурлака,  к а за л о с ь ,  н и ч е г о  н е  м о г л о  б ы т ь  д л я  избран­ ного  с ю ж е т а !  О д и н  и з  б у р л а к о в  с к а за л  К а н и н у :  —  О н  с  т е б я  « к а л и к а т у р у »  сп и ш ет,  п р о с и т - т о  н е д а р о м .  —  Ха-ха-ха!  Б ы т ь  тебе  в  к а л и к а т у р е !  —  а р т е л ь щ и к и  с т а л и  д о п е к а т ь  К ан и н а .  О н  м о л ч а л  и  ни  с  кем  не  с в я з ы в а л с я ,  и  к а з а л с я  Р е п и н у  в е л и ч а й ш е й  за­ гадк о й .  В  к о н ц е  к о н ц о в  х у д о ж н и к  у л о м а л  его.  В след  за  К а н и н ы м  у д а л о с ь  угово­ р и т ь  и  д р у г и х  б у р л а к о в .  З а  р а б о т о й  Р е п и н  р а с с п р а ш и в а л  их,  к т о  о н и ,  откуда.  Б ы л и  с р е д и  н и х  б ы в ш и е  с о л д а ты ,  б ы л  д у р ач о к ,  б ы л  п о п - р а с с т р и г а ,  б ы л и  и  та к и е ,  о  к о т о р ы х  п и с а л  п о эт  Н и к и т и н :  Запросилась  душа  на  широкий  простор,  Взял  я  паспорт,  подушные  отдал  И  пошел  в  бурлаки... 

— А ведь  вы,  бают,  пригоняете,  —  вдруг сказал  Репину один из  бурлаков.  —  Куда  пригоняете?  —  не  понял  он.  —  К  антихристу,  бают,  пригоняете.  —  Вот вздор!  —  загорячился  Репин.  — Ладно,  брат,  мы  все  знаем.  Теперь  ты  с  меня  спишешь  за  двугривен­ ный,  а  через  год  придут  с  цепью  за  моей  душенькой  и  закуют,  и  погонят  ее,  рабу  Божию,  к  антихристу...  Ты  бы  хоть  по  двадцать  рублей  нам  давал...  Возвратившись  в  Петербург,  Репин  сделал  набросок  «Бурлаков  на  Вол­ ге».  К самой же  картине долго  не мог приступить,  обдумывал.  В  это время  его  мастерскую  посетил  великий  князь  Владимир  Александрович.  Был  он  тогда  вице-президентом  Академии  художеств.  Он  осмотрел  работы  Репина  и  сразу  указал  ему  на  «Бурлаков»:  —  Вот  это  сейчас  же  начинайте  обрабатывать  для  меня.  Репина  поразило:  как  великий  князь  сразу  остановился  на  «Бурлаках»,  которые  «были  еще  так  плохи  и  на  таком  ничтожном  картончике»?  Но,  оче­ видно,  Владимир  Александрович  смог  увидеть  мысленным  взором  тот,  окон­ чательный  вариант  картины,  который  так  сильно  встряхнул  российскую  об­ щественность  и  принес  художнику  мировую  славу.  Чудны  ширь  и  раздолье  Волги.  Где-то  далеко  впереди  летит  суденышко,  размахивая,  как  крылом,  белым  парусом.  Направо,  в  такой  же  дали,  несется  пароход,  протянув  струйки  дыма  в  воздухе.  А  прямо,  впереди,  идут  в  ногу  по  мокрому  песку,  отпечатывая  в  нем  ступни  своих  дырявых  лаптей,  одиннад­ цать  бурлаков:  с  голою  грудью,  обожженными  солнцем  руками,  натягивая  лямку  и  таща  барку.  Когда  Репин  представил  картину на выставке,  министр  путей  сообщения  напал  на  него:  —  Ну,  скажите,  ради  Бога,  какая  нелегкая  вас  дернула  писать  эту  неле­ пую  картину?  Вы,  должно  быть,  поляк?..  Ну,  как  не  стыдно  —  русский!..  Да  ведь  этот  допотопный  способ  транспортов  мною  уже  сведен  к  нулю,  и  скоро  о нем  не будет и помину.  А  вы,  наверно,  мечтаете найти глупца,  который  при­ обретет  себе  этих  горилл?  Репин,  конечно,  не  мог ему  сказать  о  визите  великого  князя,  не  мог ска­ зать,  что  картина  «Бурлаки  на  Волге»  задолго  до  выставки  была  куплена,  висела  в  бильярдной  комнате  княжеского  дворца.  Великий  князь  Владимир  Александрович  потом  не  раз  жаловался  Репину:  —  Стена  вечно  пустует:  картину  все  просят  на  разные  европейские  выс­ тавки.  «"Бурлаки на  Волге"  —  одна из самых замечательных картин русской  шко­ лы,  а как картина  на национальный  сюжет —  она решительно  первая  из  всех у 

нас,  —  писал  критик  Стасов.  —  Ни  одна  другая  не  мож ет  сравниться  с  нею  по  глубине  содерж ания,  по  историческим  взглядам  и  по  си л е  правдивости».  Н екоторы е  зрители  считали,  что  «Бурлаков»  Р еп и н  писал  как  иллюст­ рацию  к  стихотворению  Некрасова:  Выдь  на  Волгу:  чей  стон  раздается  Над  великою  русской  рекой?  Этот  стон  у  нас  песней  зовется  —  То  бурлаки  идут  бечевой.  Но  Репин,  когда  впервые  увидел  бурлаков  и  когда  писал  о  них  больш ое  гражданское  полотно,  не  знал  этого  стихотворения.  «С ты дно  признаться,  но  я  впервые  прочитал  эти  некрасовские  строки  года  через  два  только  после  поездки  на  Волгу».  И  критиковал  Некрасова:  «Разве  м ож ет  бурлак  петь  на  ходу  п о д  лямкой?  В едь  лямка  тянет  назад,  того  и  гляди,  оступиш ься  или  на  корни  споткнешься.  А  главное,  у  них  всегда  лица  злые,  бледные:  его  глаз  не  выдержишь,  отвернешься,  —  никакого  располож ения  петь  я  у  них  не  встре­ чал,  даж е  вечером  перед  кострами  с  котелком  угрюмость  и  злоба  заедали  их».  Р еп и н  был  ж и в о п и с е ц  больших  психологических  до сти ж ен и й ,  он  пере­ давал  характеры  с  необы кновенной  яркостью.  Его  персонаж и  предстаю т  жи­ выми,  неотразимо  впечатляющими.  От  чистого  сердца  он  хотел  своей  кистью  помочь  людям:  обличить  не­ справедливость  и  всех  сделать  счастливыми. 

П оявлен и е  «Грозного»  на  выставке  о ш ел о м и л о  столицу.  В о л н ен и е  ох­ ватило всех: сановников, студентов, мастеровых...  «Это всероссийская сенсация!  Петербург  взволнован,  мож но  сказать,  потрясен,  все  разговоры  около  «Грозно­ го»,  около  Репина.  Восторги,  негодование,  лекции, доклады.  Тысячи  посетите­ лей  попавших  и  не  могущих  попасть  на  выставку.  Конный  наряд  жандармов».  На  картине  —  страшное  злодеяние  обезумевш его  царя.  Царь  и  отец  уби л  сына.  У ж ас  охватывал  зрителей:  событие  совершалось  как  бы  наяву.  П отоки  крови,  коей  худож ник  залил  картину,  вызывали  патологическое  ощ ущ ение  ис­ терики.  «И ван  Грозный  и  его  сын  Иван»  —  событие  16  ноября  1581  года.  В  жар­ ко  натопленных  кремлевских  палатах  ходи ли  не  менее  чем  в  трех-пяти  руба-

Иван  Гоозный  и  сын  его  Иван. 

1881  —  1885 

хах,  —  та к  б ы л о  з а в е д е н о  и с п о к о н  веку.  Б е р е м е н н а я  ж е н а  ц а р е в и ч а  И в а н а  з а д ы х а л а с ь  и,  с н я в ш и  с  себ я  рубахи,  к р о м е  о д н о й ,  н а х о д и л а с ь  в  сво ей  свет­ л и ц е ,  когда  в о ш е л  ц ар ь.  —  К а - а к ? !  —  о б р у ш и л с я  он  гн евн о  и  я р о с т н о ,  у з р е в  ее  в  з а з о р н о м  виде.  Б е д н а я  ж е н щ и н а  о т  страха  л и ш и л а с ь  чувств.  Ц а р е в и ч  в с т у п и л с я  за  жену,  и  отец  в  д и к о м  п о р ы в е  п р о л о м и л  ему  го л о ву  с к и п е т р о м .  Р е п и н  у в и д е л  в  э то м  тр а ги ч е с к о м  с о б ы ти и  ц ар я -хан ж у,  к о т о р о м у  н е  см ей  п е р е ч и т ь  н и к т о ,  д а ж е  с о б с т в е н н ы й  сы н .  Вот  он,  о п о м н и л с я  п ер ед  окровавлен­ н ы м  с ы н о м ,  н е  зн ает,  ч то  д ел ать,  д е р ж и т  т р я с у щ и м и с я  р у к а м и  го л о в у  умира­ ю щ его,  и  б е з у м н а я  ж а л о с т ь  к  р о д н о м у  ребенку,  о т ч а я н и е ,  р а с к а я н и е  сотряса­ ют  его!  « Р а б о т а я  у с е р д н о  над  к а р т и н о й  и  будучи  с т р а ш н о  р а з б и т  н е р в а м и  и  рас­ строен,  я  з а п е р с я  в  сво ей  м а с т е р с к о й ,  п р и к а з а в  н и к о г о  не  п р и н и м а т ь ,  я  еде-

лался  невидимкой  для  петербургского  общества.  А  между  тем,  слухи  о  моей  картине  проникли  уже  туда,  и  многие  желали  ее  видеть,  я  же  принял  меры,  чтобы  раньше  времени  праздные  зеваки  не  могли  удовлетворить  своего  лю­ бопытства  и  мешать  мне  работать,  —  вспоминал  Репин.  —  Я  работал  как  за­ вороженный.  Мне  минутами  становилось  страшно.  Я  отворачивался  от  этой  картины,  прятал  ее.  На  моих  друзей  она  производила  то  же  впечатление.  Но  что-то  гнало  меня  к  этой  картине,  и  я  опять  работал  над  нею».  Когда  картина  была  выставлена,  Лев  Николаевич  Толстой  сказал:  —  Грозный  —  самый  плюгавый  и  жалкий  убийца,  какими  они  и  должны  быть,  —  и  красивая  смертная  красота  сына.  Хорошо,  очень  хорошо!  Худож­ ник  сказал  вполне ясно.  Кроме того,  так мастерски,  что  не  видать  мастерства.  Критик  Стасов  тоже  увидел  в  сцене  убийства  неограниченное  тиранство  Грозного,  увидел,  что  Репин  противопоставил  припадочному  царю его сына  —  любящего,  кроткого,  умирающего  без  малейшей  ненависти  к  отцу.  Однако  же,  многие  зрители  картину  не  приняли.  Считали,  что  Грозный  не был  плюгавым  царем,  он  был  —  Грозным!  Воевал  с  Ордой,  расширил  пре­ делы  России,  боролся  с  хищничеством  бояр,  укрепил  государство.  А  после  смерти  Грозного  Россию  чуть  на  куски  не  разорвали  «покладистые»  свои  и  чужие.  Ж естокости  и  самодурства  в  Грозном  хватало,  но  разве  можно  пока­ зывать  его  столь  однобоко?  Репин  понял  свой  промах.  Пытался  оправдаться:  «Я  выступаю  здесь  как  живописец  по  мере  сил  своих.  Полагаю,  что  меня  надо  не  ругать,  а  благода­ рить».  Но  ему  заявляли,  что  картина  оскорбляет  русское  достоинство.  Волна  протеста  поднялась  и  против  Стасова,  и  против  Толстого.  Кое-кто  пытался  примирить  враждующие  лагери:  «Иван  Грозный»  —  картина  много­ плановая;  здесь  не  только  осуждение  жестокости,  но  и  раскрытие  душевных  переживаний  царя-преступника:  позднее  раскаяние,  страх,  боль,  беззвучный  крик  отчаяния...»  И  все-таки  картину  сняли  с  выставки,  увезли  в  Москву,  в  Третьяковс­ кую  галерею.  Павел  Михайлович  рассудил так:  история  историей,  а живопись  живописью,  —  в  «Грозном»  полет  чисто  художественный.  По распоряжению царя московский полицмейстер взял с Третьякова под­ писку,  что  он  не  повесит  ее  в  галерее.  «Она будет спрятана  в  одной  из  жилых  комнат моего дома,  —  писал  Тре­ тьяков  Репину.  —  Потом  сделаю  специальную  для  нее  пристройку  к  галерее».  Но  особой  комнаты  не  потребовалось,  Павел  Михайлович  получил  раз­ решение  выставлять  «Грозного».  В  Москве  на  «Грозного»  тоже  ополчились.  Некто  Балашов,  придя  в  га­ лерею,  бросился  на  картину  и  исполосовал  ее  сапожным  ножом.  Узнав  об  этом,  поэт Максимилиан  Волошин сказал:  «Жаль,  что ее совсем  не изрезали». 

Репин  был  совершенно  раздавлен  свалившейся  на  него  страшной  бедой.  —  Будто  по  телу ножом!  —  Он  был  уверен  тогда,  что  картина  истреблена  безнадежно.  Попечитель  Третьяковской  галереи,  известный  живописец  Игорь  Гра­ барь,  поставил  перед  собой  задачу  —  восстановить  картину  в  прежнем  виде.  Это  казалось  немыслимым,  так  огромны  были  раны,  нанесенные  ей.  Но  та­ лантливый  специалист-реставратор  при участии  Грабаря  применил  к ней  осо­ бые,  строго  научные  методы,  и  —  картина  возродилась  к  новой  жизни. 

«Запорож цы ,  сочиняющие  письмо  турецкому  султану»  «Тяжелый  X V  век.  Полукочующий  угол  Европы,  который  князья  южной  первобытной  России  оставили.  Этот  угол  был  опустошен,  выжжен  дотла  не­ укротимыми  набегами  монгольских хищников.  Но,  лишившись дома  и  кров­ ли,  человек  стал  отважен.  На  пожарищах,  в  виду  грозных  соседей  и  вечной  опасности,  он  селился  и  привыкал  глядеть  врагу  прямо  в  очи.  Здесь  бранным  пламенем  объялся  мирный  славянский дух и завелось козачество  —  широкая,  разгульная  замашка  русской  природы.  Это  было  точно  необыкновенное  яв­ ление  русской  силы:  его  вышибло из  народной  груди  огниво  бед.  Вместо  пре­ жних  уделов,  городков,  наполненных  псарями  и  ловчими,  вместо  враждую­ щих мелких князей, возникли грозные селения, курени и околицы, связанные  общей  опасностью  и  ненавистью  против  нехристианских  хищников.  Их  веч­ ная  борьба и  беспокойная  жизнь  спасли  Европу  от неукротимых  набегов,  гро­ зивших  ее  опрокинуть.  Поляки,  очутившиеся  наместо  прежних  русских  князей,  поняли  значе­ ние Козаков  и выгоды таковой  бранной сторожевой жизни.  Они  поощряли их  и  льстили  сему  расположению.  Под  отдаленною  властью  Польши,  гетманы,  избранные  из  среды  самих  же  Козаков,  преобразовали  околицы  и  курени  в  полки  и  правильные  округа.  Это  не  было  строевое  собранное  войско,  но  в  случае  войны  в  восемь дней,  не  больше,  всякий являлся  на  коне,  во всем  сво­ ем  вооружении,  получая  один только  червонец  платы  от  польского  короля,  —  и  в  две  недели  набиралось  такое  войско,  какого  бы  не  в  силах  были  набрать  никакие  рекрутские  наборы.  Кончался  поход  —  воин  уходил  в  луга  и  пашни,  на  днепровские  перево­ зы,  ловил  рыбу,  торговал,  варил  пиво  и  был  вольный  козак». 

Запорожцы, 

сочиняющие  письмо  турецкому  султану. 

1889—1891 

Т а к  п и с а л  в  сво ей  п о вести  «Тар ас  Б у л ь б а »  Н и к о л а й  В а с и л ь е в и ч  Гоголь.  О с в о и в ш и с ь  н а  р у с с к и х  з е м л я х ,  б р о ш е н н ы х  к н я з ь я м и  п о д  н а т и с к о м  О р д ы ,  п о л ь с к а я  ш л я х т а  п р и н я л а с ь  в о д в о р я т ь  там  с в о и  п о р я д к и .  Уничтожа­ ла  п р а в о с л а в н ы е  хр ам ы ,  требуя,  чтобы  н ар о д  п р и н я л  к а т о л и ч е с т в о .  Те,  кто  со­ п р о т и в л я л с я ,  б ы л и  б е с п о щ а д н о  б и т ы  и л и  ч е т в е р т о в а н ы .  К а з а к и  н е  раз  выс­ т у п а л и  п р о т и в  п а н о в .  Г орьки  и  с т р а с т н ы  с л о в а  стар о го  Б у л ь б ы ,  о б р а щ е н н ы е  к  с в о и м  т о в а р и щ а м :  «...Вы  с л ы ш а л и  от  отц ов  и  дедов,  в  к а к о й  ч ес ти  б ы л а  з е м л я  н аш а:  и  гре­ к ам  д а л а  з н а т ь  себя,  и  с  Ц а р ь гр а д а  брала  ч е р в о н ц ы ,  и  города  б ы л и  п ы ш н ы е ,  и  хр ам ы ,  и  к н я з ь я ,  к н я з ь я  р у с с к о го  рода,  с в о и  к н я з ь я ,  а  не  к а т о л и ч е с к и е  нед о в е р к и !»  « Г л а в н ы м  о п л о т о м  К озаков  б ы л о  З а п о р о ж ь е ,  то  м е с т о  Д н е п р а ,  где  он,  до­ то л е  с п е р т ы й  п о р о г а м и ,  брал,  н а к о н е ц ,  свое  и  ш у м ел ,  к а к  м о р е .  О с т р о в а  н а  его  с е р е д и н е  в ы т е с н я л и  его  еще  далее  из  брегов.  З д е с ь  б ы л  п а р о м ,  на  кото­ р о м  ч ер ез  т р и  ч аса  к о з а к  п о д п л ы в а л  к  о стр о ву  Х о р т и ц а ,  где  н а х о д и л а с ь  С ечь.  С е ч ь  б ы л а  гн езд о м ,  откуда  в ы л е т а л и  все  те  го р ды е  и  к р е п к и е  к а к  л ь в ы  вои­ ны,  откуда  р а з л и в а л и с ь  в о л я  и  к о зач ество  на  всю  У к р а и н у .  Ю н о ш е с т в о  вос­ п и т ы в а л о с ь  и  о б р а з о в ы в а л о с ь  в  ней  о дн и м  о п ы т о м ,  в  с а м о м  п ы л у  битв,  кото­ ры е  оттого  б ы л и  п о ч т и  б е с п р е р ы в н ы ...  В ся  С ечь  п р е д с т а в л я л а  собой  н е о б ы к н о в е н н о е  я в л е н и е .  Э то  какое-то  бес­ п р е р ы в н о е  п и р ш е с т в о ,  бал,  н а ч а в ш и й с я  ш у м н о  и  п о т е р я в ш и й  к о н е ц  свой . 

Некоторые  занимались  ремеслами,  иные  держали  лавочки  и  торговали;  но  большая  часть  гуляла  с  утра  до  вечера,  если  в  карманах  звучала  возможность  и  добытое  добро  не  перешло  еще  в  руки  торгашей  и  шинкарей.  Это  общее  пиршество  имело  в  себе  что-то  околдовывающее.  Оно  не  было  сборище браж­ ников,  напившихся  с  горя,  но  было  просто  бешеное  разгулье  веселости...  Это  был  тесный  круг  школьных  товарищей.  Разница  была  только  в  том,  что  вме­ сто  сидения  за указкой  и  пошлых толчков  учителя  они  производили  набег на  пяти  тысячах  коней».  Запорожская  Сечь  со  всей  ее  веселостью,  удалью,  бесшабашностью  была  надежным  щитом  России,  форпостом  против  натиска  татар,  турок,  польской  шляхты.  «Это  был  воинский  лагерь  со  строгой  дисциплиной,  которая,  быть  может,  не  сразу  замечалась  в  широте  и  непринужденности  обычаев,  но  про­ низывала  весь  быт  запорожского  воинства.  Постоянная  готовность  к  подви­ гу,  пренебрежение  к  опасности,  гордая уверенность  в  собственной  силе  —  вот  слагаемые  характера  истинного  запорожца.  И  над  всем  этим  —  великое  чув­ ство  патриотизма».  Когда  И лья  Ефимович  Репин задумал написать  «Запорожцев»,  он  побы­ вал  на  Украине,  Кубани,  на  Хортице.  Сделал  живописный  эскиз  «Запорож­ цев».  Эскиз  этот дорабатывался  и  частично  изменялся  в  процессе  работы  над  картиной.  Репин  очень  заботился  о  верности  обстановки  и  костюмов.  «Ша­ ровары  шириною  в  Черное  море,  с  тысячью  складок  и  со  сборами.  Казакин  алого  цвета.  Чеканные  турецкие  пистолеты  задвинуты  за  пояс.  Сабля  бряка­ ла  по  ногам.  Высокие  бараньи  шапки  с  золотым  верхом».  Вольной  казачьей  республикой  рисовалась  Репину  Сечь.  Свою  картину  И лья  Ефимович сопроводил  подробным названием:  «На высокопарную  гроз­ ную  грамоту  султана  Магомета  Четвертого  кошевой  Иван  Дмитриевич  Сер­ ко  с  товарищами  отвечает  насмешками».  За  столом  —  атаманы  запорожского  войска.  Только  что  вслух  была зачи­ тана  грамота  султана:  «Салтан,  сын  салтана турецкого,  цесарь  турецкий  и  греческий,  македон­ ский, вавилонский, иерусалимский, король Великого и Малого Египта, армян­ ский  и  всех  на  свете  обитающих  князь  над  князьями,  внук  Божий,  наветник  христианский,  надежда  и  утешение  басурман.  Повелеваю  вам,  чтобы  немед­ ленно  и  добровольно  поддались  нам  со  всеми  людьми!»  Нахохотавшись  вволю  над  надеждами  султана,  козаки  пишут  ему  ответ.  Каждый  вставляет  свое  язвительное  словцо,  которое  сопровождается  громо­ вым хохотом.  «Салтан,  сын  проклятого салтана турецкого,  товарищ сатаны,  бездны адо­ вой  салтан турский,  подножие  греческое,  повар  вавилонский,  каретник  асси­ рийский,  винокур  Великого  и  Малого  Египта,  свинопас  александрийский, 

седло  армянское,  пес  татарский,  живущий  на  свете  проклятый  аспид,  похи­ титель  Каменец-Подольского  и  всех  земных  обитателей  подданный  шут  и  скаред,  всего  света  привидение,  жмот  и  друг  сатаны,  распятого  Бога  враг  и  гонитель  рабов  Его,  внук  адов,  надежда  и  утешение  басурман,  падение  и  скорбь  их  же...»  Склонившись,  писарь  пишет  под диктовку.  Он  едва  успевает  записывать  взлетающие  фейерверком  острые,  полные  издевательств  реплики.  Пусть  уз­ нает  презренный  султан  могучую  вольницу  Запорожской  Сечи!  Это  письмо  запорожцев  Репин  знал  с  детства,  списки  письма  были  ши­ роко распространены  на  Украине.  Пестрая,  веселая  Сечь!  Чертовский  народ!  Во  всю  жизнь  Запорожье  осталось  свободным  и  ничему  не  подчинилось.  Ре­ пин знал о  героической  обороне  казаками  границ  России, знал о легендарном  атамане  Иване  Серко,  не  раз  водившем  казачьи  ватаги  в  крымские  степи.  Кисть  Репина  создавала  большое  историческое  полотно.  Но  Репин  не  был  бы  Репиным,  если  бы  живопись  не доставляла  ему  на­ слаждения.  Еще  когда  он  был  ребенком,  мать  говорила  ему:  —  Ну  что  это  за  срам,  я  со  стыда  сгорела  в  церкви:  все  люди  как  люди  стоят,  молятся,  а  ты,  как дурак,  разинул  рот,  поворачиваешься даже  к  иконо­ стасу  задом  и  все  зеваешь  по  стенам!  Он  писал  «Запорожцев»  как  одержимый!  Он  смешивал  краски,  даже  не  глядя  на  них.  Полубродяжьи,  расхристанные,  вольные  герои!  За  выдвинуты­ ми  на  первый  план  фигурами  —  фон  военного  лагеря,  дымы  костров,  огней,  начинающих  светиться  в  сумерках.  Репину  в  его  творчестве  было  необходимо  увлечение  сюжетом.  Весь  мир  забыть,  ничего не видеть,  кроме живых форм!  Но он знал, что, совершенствуя  форму,  художник  не  должен  растерять  по  дороге  драгоценнейшее  качество  художника  —  сердце.  Вот  почему  на  произведения  Репина  всегда  был  усилен­ ный  спрос.  Каждому  самому  мелкому  коллекционеру  хотелось  иметь  у  себя  что-нибудь  «репинское».  Ловкие  торговцы  пускали  в  продажу  несметное  ко­ личество  подделок.  Популярность  его  была  так  велика,  что  ему  приписыва­ ли даже те  картины,  которых  он  не  писал.  Так,  однажды  на банкете,  какой-то  адвокат  произнес:  — Да здравствует  Репин,  автор  гениальной  картины  «Боярыня  Морозова!»  —  Присоединяюсь  к  вам  всем  сердцем,  —  отозвался  И лья  Ефимович.  —  Я  тоже  считаю  «Боярыню  Морозову»  гениальной  картиной,  и  был  бы  горд,  если  бы  написал  ее  я,  а  не  Суриков.  Все,  что  вкладывал  в  свои  картины  Репин:  скорбь,  гражданский  протест,  юмор,  —  непосредственно  передавалось зрителям.  Передавалось  как  искорки  большого  сердца  художника,  как  бесхитростный  ответ  на  его  откровенность. 

И  не  было  ничего  удивительного  в  том,  что  огромная  масса  русского  народа  знала  творчество  Репина  и  высоко  ценила  его. 

Литература  Репин  И.  Далекое  близкое.  —  М.:  АХ  С С С Р ,  1961.  Гоголь  Н.  Тарас  Бульба.  О стровский  Г.  Рассказы  о  русской  живописи.  —  М.:  Изобраз.  искусство,  1987.  Нецветаев  А.  Газета  «Русский  мир».  —  1878.  Константин  Коровин  вспоминает.—  М.:  Изобраз.  искусство,  1990.  Ф едоров-Давыдов  А.  И.  Е.  Репин.  —  М.:  Искусство,  1989.  Чуковский  К.  И лья  Репин.  —  М.:  Искусство,  1983.  С тасов  В.  Передвижная  выставка  1878  года.  —  СПб.,  1871. 

В А С И Л И Й  И В А Н О В И Ч  С У Р И К О В  1 8 4 8 - 1 9 1 6 

В.Н.  Гаврилов.  Портрет  В.  И.  Сурикова.  1951 

«Утро  стрелецкой  казни»  В а с и л и й  И в а н о в и ч  С у р и к о в  р о д и л с я  в  К р а с н о я р с к е .  Р о д  б ы л  д р е в н и й ,  к а з а ч и й ,  ещ е  п р и  Е р м а к е  с л у ж и л  есаул  п о  ф а м и л и и  С у р и к о в .  К а з а к и  ж и л и  в  к р е п о с тя х -о с тр о га х ,  о к р у ж е н н ы х  р в а м и  и  б р е в е н ч а т ы м и  с т е н а м и .  « Ж е с т о к а я  ж и з н ь  б ы ла  в  С и б и р и ,  —  в с п о м и н а л  свое  детство  С у р и к о в .  —  С о в с е м  X V I I  век.  М о щ н ы е  л ю д и  б ы л и .  С и л ь н ы е  духом .  Р а з м а х  во  всем .  К а з н и  и  т е л е с н ы е  на­ к а з а н и я  н а  п л о щ а д я х  п у б л и ч н о  п р о и с х о д и л и .  И  с и л а  к а к а я  б ы л а  у  л ю д е й :  сто  п л е т е й  в ы д е р ж и в а л и ,  н е  к р и к н у в » .  И з  о к о н  ш к о л ы ,  где  у ч и л с я  В ася,  в и д н а  б ы л а  г о р о д с к а я  п л о щ а д ь ,  н а  ко­ то р о й  н е р е д к о  п р о и с х о д и л и  п у б л и ч н ы е  н а к а з а н и я  и  к а з н и .  Ш к о л ь н и к а м  б ы л а  с л ы ш н а  б а р а б а н н а я  д р о б ь,  к о т о р о й  с о п р о в о ж д а л и с ь  э к з е к у ц и и ,  в и д н а  свис­ т я щ а я  в  воздухе  п л еть  палача,  н о  редко  ск во зь  б а р а б а н н у ю  д р о б ь  с л ы ш а л и с ь  во п л и  наказуем ого,  —  к р и ч ать  считалось  позором .  К р а с н о я р с к и е  м а л ь ч и ш к и  не  б о я л и с ь  палачей,  о н и  з н а л и  и х  даж е  п о  и м ен ам :  палач  С а ш к а ,  п ал ач  М и ш к а .  Ж и з н ь  с и б и р я к о в  всегда  п р о х о д и л а  бок  о  бок  с  к а т о р ж н и к а м и  и  беглы­ м и .  П о д ж о г и ,  гр а б е ж и ,  р а з б о й  н а  д о р о гах  —  все  это  б ы л о  о б ы ч н ы м  я в л е н и е м ,  р а с п р а в л я л и с ь  з а  т а к о е  ж е с т о к о .  Д в а ж д ы  В а с я  в и д е л  с м е р т н у ю  к а з н ь .  О д и н  р а з  к а з н и л и  м у ж и к о в  з а  под­ жог.  Д в о е  м о л о д ы х ,  о д и н  с та р и к .  Все  тр о е  в  б е л ы х  р уб ахах.  И х  в е з л и  к  м есту  к а з н и  в  телеге,  и  р я д о м  с  телего й ,  в  го ло с  п р и ч и т а я ,  б е ж а л и  их  ж е н ы  и  мате­ р и .  П р и г о в о р е н н ы х  п о с т а в и л и  н а  п о м о с т.  С о л д а т ы  в з в е л и  к у р к и .  Р а з д а л с я  з а л п .  Б е л ы е  р у б а х и  п о ш л и  к р а с н ы м и  п я т н а м и .  В ася  с т о я л ,  о ц е п е н е в  о т  ужа­ са.  В т о р о й  р а з  он  в и д е л  к а з н ь  п о л и т и ч е с к о г о .  Е го  в е з л и  н а  т е л е г е  за  город,  и  В а с я  с  т о л п о й  с в е р с т н и к о в  п о ш е л  за  телего й .  П е р е д  р а с с т р е л о м  политичес­ к и й  к р и к н у л :  « Д е л а й т е  то  ж е,  что  я ! »  П о т о м ,  н е  спеш а,  п о п р а в и л  н а  себе  ру­ баху.  В ася  п о д у м а л :  « К а к  ж е  это  м о ж е т  бы ть,  ч то  ч е л о в е к у  у м и р а т ь ,  а  он  ещ е  р уб аху  н а  себе  п о п р а в л я е т ! »  Т у т  р а з д а л с я  залп ,  и  у  В аси  з е м л я  п о п л ы л а  и зп од  ног...  С т а в  х у д о ж н и к о м ,  В а с и л и й  И в а н о в и ч  С у р и к о в  н е  с л у ч а й н о  и з б р а л  д л я  своих  к а р т и н  и с т о р и ч е с к и е  сю ж еты .  О б р а з ы  ш л и  к  н е м у  и з  С и б и р и .  Все  б ы л о  д л я  н его  з р и м о ,  все  о щ у т и м о !  В  с у н д у к а х  м а т е р и  в и д е л  он  с т а р и н н ы е  пест­ р ы е  с а р а ф а н ы ,  р а с ш и т ы е  ш угаи,  у з о р ч а т ы е  д о р о ги е  ш а л и ,  т е л о г р е й к и  н а  меху,  п а р ч о в ы е  п о в о й н и к и .  А  в  п о д п о л ь е  р о д и т е л ь с к о г о  д о м а  х р а н и л и с ь  с т а р и н н ы е  седла,  р у ж ь я ,  п и с т о л и ,  я т а г а н ы ,  ш а ш к и .  Е щ е  б ы л о  м н о ж е с т в о  с т а р ы х  к н и г  в  к о ж а н ы х  п е р е п л е т а х ,  с  п о ж е л т е в ш и м и  с т р а н и ц а м и .  О н и  п р и к о в ы в а л и  Васи­ но  в о о б р а ж е н и е  к  с л а в е  д а л е к и х  п р е д к о в . 

Утро  стрелецкой  казни.  1881 

Н е  с л у ч а й н о  п е р в о й  б о л ь ш о й  к а р т и н о й  С у р и к о в а  с та л а  « У т р о  стрелец­ к о й  к а з н и » .  Х у д о ж н и к  п е р е д а л  в  н ей  н е  т о л ь к о  т р а г е д и ю  с т р е л ь ц о в ,  защит­ н и к о в  ц а р е в н ы  С о ф ь и ,  но  и  в л о ж и л  в  нее  п а м я т ь  о  С и б и р и ,  о  р о д н о м  д о м е .  « У т р о  с т р е л е ц к о й  к а з н и » .  Х м у р о е  у тр о .  В от-вот  н а с т у п и т  д е н ь .  Страш­ н ы й  день...  Т о л п ы  з е в а к  з а п о л н и л и  л о б н о е  м е с то  у  К р е м л я .  К р у ж и т  во р о н ье,  чует  п о ж и в у .  У  п о д н о ж и я  х р а м а  В а с и л и я  Б л а ж е н н о г о  н а  те л е га х  с т р е л ь ц ы  —  р а т н и к и  ц а р е в н ы  С о ф ь и ,  з а щ и т н и к и  старого  ц а р с к о г о  у к л а д а .  Б у н т о в щ и к и .  О н и  п о к у ш а л и с ь  н а  с ам о го  ц а р я  П етр а.  И х  ж дет  н е м и н у е м а я  к а з н ь .  Л ю т а я .  Н о  н и  с то н о в ,  н и  в з д о х о в  —  о г р о м н а я  п л о щ а д ь  п р и т и х л а ,  т о л ь к о  ж и в ы е  тре­ п е т н ы е  о г о н ь к и  с в е ч е й  н а п о м и н а ю т  о  б ы с т р о т е ч н о с т и  п о с л е д н и х  з л о в е щ и х  м и н у т .  Н е п о к о р е н н ы й ,  я р о с т н ы й  в з о р  в о н з и л  с т р е л е ц  в  б е с к о н е ч н о  далеко­ го,  о к р у ж е н н о г о  с в и т о й  и  с т р а ж е й  ц а р я .  П е т р  в и д и т  его.  Э т о т  н е м о й ,  п о л н ы й  н е н а в и с т и  д и а л о г,  с р е д и  бушующе­ го  м о р я  с т р а с т е й  ч е л о в е ч е с к и х  —  с т р а ш е н !  П е т р  т о л ь к о  ч т о  в е р н у л с я  из-за  г р а н и ц ы :  и з в е с т и е  о  с т р е л е ц к о м  м я т е ж е  в ы н у д и л о  его  б р о с и т ь  все.  За  г р а н и ц у  он  о т п р а в и л с я  в  1697  году  со  с в и т о й  в о л о н т е р о в  д л я  о б у ч е н и я  к о р а б л е с т р о е н и ю .  Р а б о т а л и  н а  в е р ф и  в  Г о л л а н д и и .  П о то м  п о ехали  в  А н гл и ю  обучаться  и н ж е н е р н о м у  и с к у с с тв у  к о р а б л е с т р о е н и я .  Р о с с и и  б ы л  н у ж е н  с в о й  ф л о т !  Р а б о т а я  и  о б у ч а я с ь  н а р а в н е  с  д р у г и м и  и  д а ж е  у с ер д н ее  др уги х,  П е т р  ещ е  у с п е в а л  о с м а т р и в а т ь  м о н е т н ы е  д в о р ы  иностран­ ных  государств,  арсеналы ,  п р о м ы ш л е н н ы е  п р е д п р и я ти я ,  учебн ы е  заведен и я.  О н 

м е н ь ш е  всего  д у м а л  о  себе,  он  дум ал  о  будущ ем  Р о с с и и !  А  тут  —  м я т е ж !  С р а зу  по  п р и е зд е  в  М о с к в у  н ач ал  розы ск,  сам  участвовал  в  д о п р о с ах  и  п ы тк ах.  Б ы л  твер д о  убеж ден,  ч то  б ун т  —  дело  р у к  сестры  С о ф ь и ,  к о т о р а я  уж е  во сем ь  лет  в  з а т о ч е н и и  в  Н о в о д е в и ч ь е м  м о н асты р е.  Эх,  С о ф ь я ,  С о ф ь я !. .  С  детства  его  нена­ видела.  К а к  уехал  за  границу,  так  и  н ачала  с тр е л ь ц о в  подбивать...  И з у ч а я  д л я  к а р т и н ы  э п о х у  П етра,  В .  И .  С у р и к о в  б р о д и л  п о  м у з е я м ,  п о  ц е р к в а м ,  з а х о д и л  в  К р е м л ь ,  в  О р у ж е й н у ю  палату,  р а с с м а т р и в а л  т а м  вороне­ н у ю  ч е к а н к у  з а т в о р о в  н а  п и щ а л я х  и л и  с т а р и н н ы й ,  п о е д е н н ы й  м о л ь ю  к а ф т а н  стр ельц а.  И  е м у  тогда  к а за л о с ь ,  ч то  он  з н а л  в  л и ц о  о б л а д а т е л я  к а ф т а н а ,  того,  к т о  г л у х о й  н о ч ь ю ,  п р и  свете  ф а к е л о в ,  п од  н а в и с ш и м и  с в о д а м и  д в о р ц о в о г о  п о двала,  д а в а л  т о р ж е с т в е н н у ю  к л я т в у  д о  п о с л е д н е г о  в з д о х а  с л у ж и т ь  т о л ь к о  о д н о й  ц а р е в н е  С о ф ь е .  О н а  вм есте  с  п р е д а н н ы м и  е й  б о я р а м и  М и л о с л а в с к и м и  о б е щ а л а  с т р е л ь ц а м  д о б р ы е  с т а р ы е  вр ем ен а.  Н и  о д н о го  и н о з е м ц а ,  пригре­ того  П е т р о м ,  н е  будет  н а  Р у с и !  Н и  о д н о го  ч у ж е з е м н о г о  к а ф т а н а  н е  о с т а н е т с я  н а  р у с с к и х  п л е ч а х !  Н о  п о л у ч и л о с ь  —  л о б н о е  м есто.  У  С п а с с к и х  ворот  д о л го  с т о я л и  телеги,  н а г р у ж е н н ы е  до вер ху  т р у п а м и .  И з  б о й н и ц  к р е м л е в с к и х  стен  т о р ч а л и  бревна;  б е с ч и с л е н н ы е  т р у п ы  в и с е л и  н а  них.  Б е з м о л в н ы й  н а р о д  ц е л ы м и  д н я м и  т о л п и л с я  н а  К р а с н о й  п л о щ а д и ,  н е  см ея  по­ д о й ти  б л и з к о  к  м есту  к а з н и .  А  ц ар ь  п и р о в а л  с  и н о з е м ц а м и  в  хоромах,  выходя­ щ и х  с в о и м и  о к н а м и  н а  п лощ адь,  где  ц а р с к и е  б о я р е -ш у ты  п р о д о л ж а л и  р у б и т ь  г о л о в ы  тех,  к т о  п о с я г н у л  н а  в е л и к о е  д е л о  —  п р е о б р а з о в а н и е  Р о с с и и !  В а с и л и й  И в а н о в и ч  х о д и л  из  угла  в  у го л  по  с в о е й  м а с т е р с к о й  —  п у с т о й  и  гулкой ,  с е р д ц е  и  в о о б р а ж е н и е  его  б ы л и  с  п р е о б р а ж е н ц а м и  и  с т р е л ь ц а м и .  В от  о н и  в с е!  С т р е л ь ц ы  и  с т р е л е ц к и е  сем ьи ,  в ы п л е с н у в ш и е  м о р е  с к о р б и  и  отчая­ н и я  н а  п л о щ а д ь  п е р е д  К р е м л е м ,  и  « п т е н ц ы  гн езд а  П е т р о в а » ,  п р е о б р а ж е н ц ы ,  к о т о р ы е  в м е с т е  со  с в о и м  « б о м б а р д и р о м »  —  ю н ы м  П е т р о м  н а ч и н а л и  с  потеш­ н ы х  б а т а л и й ,  д о й д я  з а т е м  д о  н а с т о я щ и х ,  г р о з н ы х  о р у д и й ,  д о  с т р о и т е л ь с т в а  р о с с и й с к о г о  ф л о т а !  В п е р в ы е  в  р у с с к о м ,  да  и ,  п о ж а л у й ,  м и р о в о м  и с к у с с т в е  ге р о е м  к а р т и н ы  стал  н а р о д .  С у р и к о в  д е л а л  т и т а н и ч е с к у ю  р а б о ту !  В  Р о с с и и  с  с е р е д и н ы  X I X  в е к а  н а ч а л с я  п е р е с м о т р  о т е ч е с т в е н н о й  исто­ р и и .  С т а н о в и л о с ь  я с н о ,  ч то  р е ф о р м ы  П е т р а  I,  н а п р а в л е н н ы е  н а  у с и л е н и е  рос­ с и й с к о г о  м о гу щ е с тв а ,  и м е л и  и  о б о р о т н у ю  сто р о н у:  у н и ж е н и е  р у с с к о г о  чело­ века.  П е т р  н а с а ж д а л  и н о з е м щ и н у  п а л к о й ,  к а т о р г о й ,  с о л д а т ч и н о й .  Н и к о г д а  р у с с к и е  не  к л а н я л и с ь  ч у ж о м у ,  з н а л и  ц ен у  себе,  а  п р и  П е т р е  —  да  и  п о с л е  н его  п о ч т и  п о л т о р а  с т о л е т и я  —  в ы н у ж д е н ы  б ы л и  л о м а т ь  ш а п к у .  И  в ы ш л о  так,  ч то  в  Р о с с и и  п о л у ч а л и  п р а в а  и н о с т р а н ц ы ,  а  с в о и м  н е  б ы л о  ходу.  Н е д а р о м  П е т р а  С у р и к о в  п о м е с т и л  в  г л у б и н е  к а р т и н ы ,  а  в п е р е д и  —  п о с т р а д а в ш и х  от  н его . 

Недаром  русские  —  в  русской  одежде,  а  русский  царь  —  в  немецкой,  и  при­ спешники  его  корявы  и  зелены,  как черти.  За работой  Василий  Иванович вспоминал,  как  юношей  приехал в  Петер­ бург  в  академию.  Его  рисунки  привели  академиков  в  ужас!  В  академии  цар­ ствовали  чужие,  к  тому  же  допотопные  сюжеты,  и  вдруг  —  предстало  свое,  родное,  дышащее  жизнью  и  самобытностью!  —Да  за  эти  рисунки  вам  надо  запретить  даже  ходить  мимо  академии!  —  взъелся  на  Сурикова  инспектор  Ш рейнцер.  Но  у  академии  давно  уже  были  противники:  вырастала  своя,  нацио­ нальная  школа.  Упивались  открытием  мира,  обдуманного  русской  мыслью,  и  нравилось,  нравилось  думать  по-русски  и  на  русском,  наконец-то,  языке!  Эти  новые  умы  не  дали  погибнуть  таланту  Сурикова.  А  еще  —  не  дала  погиб­ нуть  крепкая  сибирская  закваска.  Появление  на  выставке  «Утра  стрелецкой  казни»  было  ошеломляющим!  Пораженный  зритель  впервые  увидел  народные  массы  в  исторической  прав­ де.  Суриков  в  своем  произведении  заставил  жить  и  действовать  десятки  лю­ дей!  Явственно,  без  единой  утайки,  показал  всю  драматичность,  трагичность  страниц  русской  летописи.  Всю  меру  страданий  людских,  страданий  народа,  который  отвечал  за  все.  Таких  художников  Россия  еще  не  знала. 

«Меншиков  в  Б ерезове»  В  1726  году  полный  титул  князя  Меншикова  выглядел  так:  «Светлейший  Римского и  Российского государства князь и герцог Ижорский, ее император­ ского  величества  всероссийский  рейхсмаршал  и  над  войсками  командующий  генерал-фельдмаршал,  тайный  действительный  советник,  Государственный  военной  коллегии  президент,  генерал-губернатор  губернии  Санкт-Петербург­ ской,  от  флота  всероссийского  вице-адмирал  белого  флага,  кавалер  орденов  св. апостола Андрея,  Слона,  Белого и Черного орлов и св.  Александра Невско­ го,  подполковник  Преображенский  лейб-гвардии,  полковник  над  тремя  пол­ ками,  капитан-компании  бригадир  Александр  Данилович  Меншиков».  Дворец  М еншикова  в  Петербурге  находился  на  Васильевском  острове  близко у берега Невы.  Розовый, со ступеньками,  спускавшимися прямо к воде.  Над  входом  был  открыт  балкон,  на  котором  Меншиков  стоял,  ожидая  своей  лодки.  На  балкон  выходили  высокие  двери  и  окна,  а  над  ним  тянулся  ряд  круглых  окон  —  их  называли  «бычий  глаз». 

Меншиков  в  Березове. 

1883 

О к р у ж е н н ы й  т о л п о й  л ь с т и в ы х  п р и с п е ш н и к о в ,  « с в е т л е й ш и й »  с а д и л с я  в  свою  р а з з о л о ч е н н у ю  лодку,  обитую  в н у т р и  з е л е н ы м  бархатом ,  и  переправлял­ ся  ч е р е з  Н е в у ,  ч т о б ы  п р и ч а л и т ь  к  И с а а к и е в с к о й  п р и с т а н и  и  т а м  п е р е с е с ть  в  карету,  п о х о ж у ю  н а  р а с к и н у т ы й  зо л о то й  веер,  з а п р я ж е н н у ю  ш е с т е р к о й  серых,  в  я б л о к а х ,  к о н е й .  О н  с и д е л  в  к ар ете,  а  в п е р е д и  б е ж а л и  с к о р о х о д ы ,  а  с зад и  ехали  м у з ы к а н т ы ,  а  за  н и м и  о т р я д  драгун...  Д а ж е  сам  ц а р ь  н и к о г д а  н е  выез­ ж а л  с  п о д о б н о й  п ы ш н о с т ь ю !  О н  п о ч т и  всегда  л и б о  бегал  п е ш к о м  н а  в е р ф ь ,  л и б о  с к а к а л  к у д а - н и б у д ь  п о  д е л а м  н а  к о н е .  М е н ш и к о в  б ы л  л ю б и м ц е м  П етра.  З а  п р едан н о сть,  см екалку,  б е зо гл я д н у ю  храбрость  стал  п е р в ы м  его  другом.  Н а  А лексаш ку  М е н ш и к о в а  П е тр  всегда  мог  п о л о ж и т ь с я :  н е  п р о даст,  н е  подведет,  н и ч его  н е  забудет,  г о л о в ы  н е  п о ж а л е е т,  а  сд ел ает!  К а к  и  П е т р ,  М е н ш и к о в  ж а д н о  в п и т ы в а л  и  с  п о р а з и т е л ь н о й  легкос­ тью  у с в а и в а л  а р т и л л е р и й с к о е  дело,  ф о р т и ф и к а ц и ю ,  к о р а б л е с т р о е н и е ...  Бле­ с т я щ и й  п о л к о в о д е ц ,  о н  у м е л  п р е д в и д е т ь  все,  ч то  п о т о м  п р и н о с и л о  П е т р о в ы м 

в о й с к а м  победу.  В  П о л т а в с к о й  б и тве  г л а в н а я  з а с л у г а  п р и н а д л е ж а л а  М е н ш и кову,  он  с д е л а л  все  в о з м о ж н о е  д л я  п о л н о го  р а з г р о м а  ш в е д о в .  И  н е д а р о м  пос­ ле  б и тв ы ,  тут  ж е,  н а  п о л е,  п еред  в с е м и  в о й с к а м и ,  П е т р  п о ж а л о в а л  своего  по­ м о щ н и к а  ф е л ь д м а р ш а л ь с к и м  ж е з л о м ,  и  п о с ы п а л и с ь  н а  М е н ш и к о в а  м и л о с т и ,  п о д а р к и ,  з е м л и ...  « М а й н  х е р ц е н к и н д »  —  « д и т я  с е р д ц а  м о е г о » ,  н а з ы в а л  его  П етр ,  и  т е р п е л  в с ю  ту  п ы ш н о с т ь ,  к о т о р о й  о б с т а в л я л  М е н ш и к о в  к а ж д ы й  с в о й  вы езд.  Н о  и  гнев  П е т р а  н е  р а з  о б р у ш и в а л с я  н а  М е н ш и к о в а !  И з - з а  б е з у д е р ж н о й  а л ч н о с т и  « с в е т л е й ш е г о » .  —  З н а е ш ь  ли  ты ,  что  я  р а з о м  п о во р о ч у  теб я  в  п р е ж н е е  с о с т о я н и е ? !  О п я т ь  будеш ь  к р и ч а т ь :  « П и р о г и  п о д о в ы е » !  —  т о п а л  н о г а м и  П е т р .  М е н ш и к о в  в  д е т с т в е  т о р г о в а л  п и р о г а м и .  С т а т ь  в т о р ы м  л и ц о м  государ­ ства  он  м о г  т о л ь к о  п р и  П е т р е  I,  ц а р е - р е ф о р м а т о р е .  П р и  П е т р е  п о я в и л а с ь  пле­ я д а  г о с у д а р с т в е н н ы х  д е я т е л е й ,  к о т о р ы е  в ы ш л и  и з  н и з о в  и  в о ш л и  в  и с т о р и ю ,  б л а г о д а р я  б о л ь ш и м  л и ч н ы м  заслугам ,  а  н е  з в а н и я м .  К о гда  П е т р  у м е р ,  М е н ш и к о в  сделал  все,  ч т о б ы  н а  п р е с т о л  в з о ш л а  вдо ва  П е т р а  —  Е к а т е р и н а ,  к а к  когда-то  сделал  все,  ч т о б ы  ц а р ь  ж е н и л с я  н а  э т о й  про­ с то й  л и ф л я н д с к о й  с л у ж а н к е ,  п о п а в ш е й  к  р у с с к и м  в  п л е н  в о  в р е м я  С е в е р н о й  в о й н ы .  О б а  о н и  —  М е н ш и к о в  и  Е к а т е р и н а  —  в ы ш л и  из  н и з о в  и  д о б р а л и с ь  до  с а м ы х  в е р ш и н  м о г у щ е с т в а .  И  когда  М е н ш и к о в  д о с т и г  в ы с ш е й  в л а с т и ,  импе­ р а т р и ц а  Е к а т е р и н а  в о з в е л а  его  в  сан  г е н е р а л и с с и м у с а .  Н о  и  э то го  у ж е  б ы л о  м а л о  « с в е т л е й ш е м у » .  Р е ш и л  п о р о д н и т ь с я  с  ц а р с к и м  д о м о м !  З а с т а в и л  Екате­ р и н у  з а в е щ а т ь  т р о н  м а л о л е т н е м у  сы н у  у б и т о г о  ц а р е в и ч а  А л е к с е я  с  услови­ ем,  что  б у д у щ и й  и м п е р а т о р  ж е н и т с я  на  о д н о й  из  д о ч е р е й  М е н ш и к о в а .  И  тог­ д а  о н  будет  ц а р с к и м  т е с т е м !  Н о  тут  « с в е т л е й ш и й »  п р о с ч и т а л с я .  П е т р - в н у к ,  с в о е н р а в н ы й ,  к р а с и в ы й ,  н е  т е р п е л  п о к р о в и т е л ь с т в а  М е н ш и к о в а ,  н а з ы в а л  его  в ы с к о ч к о й ,  а  М а р и ю  М е н ш и к о в у ,  к р а с а в и ц у ,  н а р е ч е н н у ю  н евесту  свою ,  п р о с т о  н е н а в и д е л  —  толь­ к о  за  то,  ч то  он а  б ы л а  д о ч е р ь ю  «с в етл ей ш его ».  Б е с ч и с л е н н ы е  в р а г и  к н я з я  на­ ш е п т ы в а л и  ц а р е в и ч у :  « М е н ш и к о в  б и л  твоего  о тц а  п о  щ е к а м ,  п р и с у т с т в о в а л  п р и  его  п ы т к а х !»  И  н а ш е л с я  предлог,  ч т о б ы  с в а л и т ь  м о гу ч е го  к н я з я .  Б ы л о  п р и к а з а н о  ем у  о с т а в и т ь  П етер б ур г.  В от  уж  тут  в р а г и  р а с п о я с а л и с ь !  Все  до­ ч и с та  о т н я л и  у  г е н е р а л и с с и м у с а !  Н а ж и т о е ,  п о ж а л о в а н н о е  и  н а г р а б л е н н о е  бо­ гатство.  Все  п о ч е с т и ,  з е м л и ,  в о т ч и н ы ,  дворцы ...  У е з ж а л  он  из  П е т е р б у р г а  в  з о л о т о й  к а р е те  со  с в и т о й ,  а  в  Т в е р и  в ы г н а л и  его  из  к а р е т ы ,  з а т о л к а л и  в  телегу,  и  в м ес то  с в и т ы  о т р я д и л и  к о н в о й .  А л е к с а н д р а  Д а н и л о в и ч а  М е н ш и к о в а  вм есте  с  с ы н о м  и  д в у м я  д о ч е р ь м и  (ж е н а  у м е р л а  по  дороге,  не  доехав  до  К а з а н и )  п р и в е з л и  в  Б е р е з о в о  —  старин­ н ы й  у е з д н ы й  городок,  о с н о в а н н ы й  в  1593  году  на  севере  Т о б о л ь с к о й  губерн и и . 

У  самого  берега  Сосьвы,  где  еще  недавно  был  пустырь,  вырос  маленький  домик  в  четыре  комнаты  и  с  часовенкой.  Домик  построил  почти  весь  своими  руками  светлейший  князь  Александр  Данилович.  В  одной  комнатке  помес­ тились  княжны,  в  другой —  князь  с  сыном;  в  третьей  —  прислуга;  четвертая  комната  отведена  была  под  кладовую.  Страшная жизнь началась, дни томительные: зима пришла лютая, дня по­ чти совсем нет, тьма кромешная, тишина невозмутимая.  Затопят княжны ого­ нек в маленькой комнатке,  подсядут к отцу измученному,  с каждым днем  сла­ беющему,  и читают  ему  книги  священные,  а  он  рассказывает  им  свое  славное  прошлое.  Память  Александра Даниловича удерживала  сотни  имен  и дел.  По­ очередно  дети  записывали  его  рассказы,  и  так  шли  дни,  недели,  проходили  месяцы,  годы.  Умерла  Мария...  а  немного  погодя  и  сам  Александр  Данилович.  «До  чего  был  жесток  М еншиков!  —  думал  Василий  Иванович,  работая  над  картиной.  —  Готов  был  принести  в  жертву  своему  величию  даже  дочь!  А  через  два  года  будет  заступом  долбить  в  мерзлой  земле  для  нее  могилу.  Это  вместо  трона-то!»  На картине  «Меншиков  в  Березове»  князь  сидит за  столом,  зоркие  глаза  его  обращены  в  прошлое.  Могучий  муж!  Художник  уместил  его  с  тремя деть­ ми  на крохотном  пространстве низенькой  избушки,  как бы давая  понять зри­ телю,  до  каких пределов  сжалась  бывшая  беспредельность  князя.  Вокруг стола  расположились  дети  «светлейшего»;  у  ног  отца  присела  М ария  —  «бывшая  царская  невеста»,  больная,  с  темными  кругами  возле  глаз  на  побледневшем  молодом  и  прекрасном  лице...  На  холсте,  меж  бревенчатых  стен  сверкали  как  драгоценности:  рубина­ ми  бархатная  скатерть  на  столе,  сапфиром  атласная  юбка  младшей  дочери,  топазом  светилось  лампадное  масло  в  пузырьке  на  подоконнике...  Два  ис­ точника  проливали  свет  на  всю  эту  группу:  мертвенно  белый  свет  за  заинде­ вевшим  оконцем  и  тревожный,  трепещущий,  красноватый  от  лампады  перед  божницей,  где  оправленные  в  золото  и  серебро  темные  лики  угодников  напо­ минали  о  возмездии.  И  сколько  здесь,  несмотря  на  общий  сумрачный  коло­ рит,  сверкания  и  разнообразия  цветов!  Сколько  живого  человеческого  тепла  в  движениях  под  складками  одежды,  в  лицах,  в  позах!  Когда  картина  была  окончена,  В.  И.  Суриков  показал  ее  на  Одиннадца­ той  передвижной  выставке.  Но  даже  великий  защитник  русского  искусства  Стасов  обошел  картину  молчанием.  Художник  Крамской  высказался  неопре­ деленно:  — Либо  эта  картина  гениальна,  либо  я  в  ней  еще  не  разобрался...  А  что  говорить  о  хулителях  творчества  Сурикова!  Те  —  хором  кричали:  —  Плохо  нарисовано! 

—  С е м ь я  м о р ж е й !  —  Г р я з н ы е  ц в е т а !  « П р о в а л и л с я  я  н ы н ч е » ,  —  м р а ч н о  д у м а л  В а с и л и й  И в а н о в и ч .  П о н я л  п р о и з в е д е н и е  и  п р а в и л ь н о  о ц е н и л  оди н ,  п о ж а л у й ,  П а в е л  М ихай­ л о в и ч  Т р е т ь я к о в .  О н  п о ч у в с т в о в а л ,  что  отсю да  о т к р ы в а ю т с я  н о в ы е  п у т и  д л я  всей  р у с с к о й  ж и в о п и с и .  О н  п о н я л  и  п с и х о л о г и ч е с к у ю  г л у б и н у  к а р т и н ы .  Су­ р и к о в  —  э то т  р у с с к и й  до  м о зга  к о с т е й  ч е л о в е к ,  —  с д е л а л  о г р о м н ы й  ш аг  впе­ ред.  « У т р о  с т р е л е ц к о й  к а з н и » ,  « М е н ш и к о в  в  Б е р е з о в е »  —  б ы л и  единствен­ н ы е  в  Р о с с и и  з р и т е л ь н ы е  и т о г и  ц е л ы х  э п о х  и  п р о н и к н о в е н и е  в  с а м у ю  д у ш у  и с т о р и и . 

«Б ояры ня  М орозова»  В  1655  году  п а т р и а р х  Н и к о н  п р о в о д и л  н а с и л ь с т в е н н у ю  р е ф о р м у  церк­ ви.  П о  п р и к а з у  ц а р я  о н  в е л е л  и с п р а в и т ь  т е к с т ы  ц е р к о в н ы х  к н и г  п о  гречес­ к и м  о б р а з ц а м  и  з а н о в о  и х  п е р е п е ч а та ть .  В е р у ю щ и х  з а с т а в л я л и  к р е с т и т ь с я  н е  д в у м я  п е р с т а м и ,  а  щ е п о т ь ю ,  « ч е р т о в ы м  к у к и ш е м » .  Т а к о г о  у н и ж е н и я  Р о с с и я  ещ е  н е  з н а л а !  Р у с с к и е  п р и н я л и  х р и с т и а н с т в о  ч уть  л и  н е  п о з д н е е  всех  д р у г и х  н ар о д о в ,  п р и н я л и  н а  д у ш у  н е р а з в р а щ е н н у ю ,  ч и с ту ю ;  п о  в е р н о с т и  д у ш и  с в о е й  следо­ в а л и  ему,  н е  п р е д с т а в л я я ,  ч то  от  Б о га  и м  д а н н а я  в е р а  и  о б р я д ы  м о гут  б ы т ь  и с к а ж е н ы  ч е л о в е к о м  в л а с т в у ю щ и м .  Б о г о с л о в ы - ч у ж а к и  н агло  и с п р а в л я л и  то,  чему  п о ч ти  в о с е м ь  в е к о в  покло­ н я л а с ь  Р о с с и я .  Н е н а в и с т ь  к  ц ар ю  и  Н и к о н у  б ы л а  о гр о м н а!  П л а м е н н ы й  борец  за  старую ,  и с т и н н у ю  веру  п р о т о п о п  А ввакум  гр о м о гласн о  в з ы в а л  к  народу:  —  С л ы ш и  н еб о  и  в н у ш и  з е м л е !  В ы  будете  с в и д е т е л и  н а ш е й  к р о в и  изли­ в а ю щ е й с я !  Н а с  в и н я т ,  что  ещ е  д е р ж и м  н е и з м е н н о  о т ц о в  с в о и х  п р е д а н и е !  Ц а р ь  А лексей  М и х а й л о в и ч  н еодн ократн о  с с ы л ал  А в в а к у м а  д а л е к о  за  пре­ д е л ы  М о с к в ы ,  н о  и  оттуда  гнев  п р о т о п о п а  н а с т и г а л  н и к о н и а н .  А в в а к у м о в ы  п о с л а н и я  х о д и л и  п о  р у к а м ,  п е р е п и с ы в а л и с ь ,  —  н е к у д а  б ы л о  д е т ь с я  ц а р ю  и  п р и д в о р н о м у  д у х о в е н с т в у  от  его  «к р и к а ».  Б л и ж а й ш е й  у ч е н и ц е й  п р о т о п о п а  б ы л а  б о я р ы н я  Ф е д о с и я  П р о к о п ь е в н а  М о р о зо в а ,  р о д с т в е н н и ц а  ц а р я .  О н а  тай н о  п р и н я л а  о т  А в в а к у м а  м о н аш ество ,  устр о и ла  в  своем  дом е  р а с к о л ь н и ч и й  м онасты рь,  соби рала  вокруг  себя  расколь­ н и к о в  М о с к в ы ,  р а зд а в а л а  ден ьги  н е и м у щ и м  в о  и м я  с т а р о о б р я д ч е с к о й  веры . 

Боярыня  Морозова. 

1887 

—  С  н о в о й  в е р о й  и с п о г а н и т с я  Р у с ь !  —  ж а р к о  у б е ж д а л а  она.  —  Н е  будет  в  н е й  х р и с т и а н с к о г о  б л а г о ч е с т и я ,  а  будет  все  б о л ь ш е  с р а м у  п р и б ы в а т ь !  И  по­ гн и ет  вер а  Х р и с т о в а  п р а в о с л а в н а я ,  и  н е л ь з я  ей  д а т ь  п о г и н у т ь !  Ц а р ь  п р и х о д и л  в  я р о с т ь ,  когда  с л ы ш а л  о  «подвигах»  М о р о з о в о й .  О н  тре­ б о вал  о т  нее  о т р е ч е н и я .  О н а  н е  о тр е к л а с ь .  —  С к а ж и ,  п о ч т о  и  о т е ц  т в о й  в е р о в а л  я к о  ж е  и  м ы ?  —  г н е в н о  с т ы д и л а  о н а  ц а р я .  —  Е с л и  я  д о с т о й н а  о з л о б л е н и я ,  то  и з в е р г н и  т е л о  о тц а  с в о е го  из  гроба  и  п р е д а й  его,  п р о к л я в ш и ,  п с а м  н а  с ъ е д е н и е !  И  тогда  ц а р ь  п р и к а з а л  з а к о в а т ь  ее  в  ц е п и .  Е д и н с т в е н н ы й  с ы н  М орозо­ во й ,  ч е т ы р н а д ц а т и л е т н и й  о т р о к  И в а н  з а б о л е л  с  г о р я .  Б о я р е  н е д о у м е в а л и :  в о с е м ь  т ы с я ч  к р е с т ь я н  у  М о р о з о в о й ,  д о м о о б з а в е д е н и я  н а  д в е с т и  т ы с я ч ,  —  ей  н и ч е го  н е  ж а л ь .  С ы н а  н е  щ ади т,  н а с л е д н и к а  в с е м у !  —  Н а  к о с т р е  с о ж г у !  О т р е к и с ь !  —  т р е б о в а л  от  М о р о з о в о й  А л ек сей .  О н а  к р и ч а л а  в ы с о к и м ,  р е з к и м  го л о со м :  —  Д л я  м е н я  в е л и к а я  честь,  если  с п о д о б л ю с ь  б ы т ь  о г н е м  с о ж ж е н а !  П р и к а з а н о  б ы л о  п ы т а т ь  б о я р ы н ю  д ы б о й .  Н о  и  н а  д ы б е ,  с  в ы в е р н у т ы м и  в  п л е ч а х  с у с т а в а м и ,  он а  н е  о тр е к л а с ь .  Н и  у го в о р ы ,  н и  у гр о зы ,  н и  п ы т к и  н е  с м о г л и  с л о м и т ь  дух  М о р о з о в о й .  Е е  з а к л ю ч и л и  в  « з е м л я н у ю  т ю р ь м у »  Боров­ ск о го  острога.  С в е з л и  в  Б о р о в с к  и  сестру  б о я р ы н и  М о р о з о в о й  к н я г и н ю  Уру­ сову,  к о т о р а я  т о ж е  г о р я ч о  п о д д е р ж и в а л а  р а с к о л .  Т а м  с е с т р ы  у м е р л и  голод­ н о й  с м е р ть ю . 

—  В и д и те ,  в и д и т е  к л о к о ч у щ а  х р и с то п р о д а в ц а !..  —  п р о к л и н а л  ц а р я  Авва­ кум .  —  И н ы х  за  р е б р а  веш ал ,  а  и н ы х  во  л ь д у  з а м о р о з и л ,  а  б о я р ы н ь ,  ж и в ы х  засадя ,  у м о р и л  в  п я т и с а ж е н н ы х  я м а х !  П о с л е д о в а л  ц а р с к и й  п р и к а з :  « У н и ч т о ж и т ь  ер ети к а!»  И  с о ж г л и  п р о то п о п а  в  срубе  вм есте  с  т р е м я  его  е д и н о м ы ш л е н н и к а м и .  О д н а к о  ж е  р а с к о л  о с т а н о в и т ь  н е  удалось.  Т ы с я ч и  л ю д е й  у х о д и л и  в  леса,  п р я ч а с ь  о т  ц а р я  и  п а тр и а р х а .  Ж и л и  о б щ и н а м и ,  трудн о,  п о р о й  н е в ы н о с и м о ,  н о  с п р а в л я л и  ц е р к о в н ы е  о б р я д ы  так,  к а к  д е л а л и  и х  о т ц ы  и  д е д ы .  О б  э т о й  н а р о д н о й  т р а г е д и и  В а с и л и й  И в а н о в и ч  з н а л  с  детства,  —  матуш­ к а  его  б ы л а  и з  г л у б о к о  в е р у ю щ е й  сем ьи .  П о м н и л  р а с с к а з  о  б о я р ы н я х .  —  С и д я т  о н и  в  я м е ,  ц е п я м и  п р и к о в а н н ы е .  В  голоде,  холоде,  в  я з в а х  и  па­ разитах,  р у б и щ а м и  п р и к р ы т ы е .  « М и л е н ь к и й ,  —  п р о с и т  с т р а ж а  Ф е д о с и я  П р о к о п ьевн а,  —  д а й  хоть  корочку,  не  мне,  сестре».  А  сам а  с м о т р и т  на  н его  из  я м ы .  Щ е к и  в в а л и л и с ь ,  л и ц о м  б л е д н а я ,  а  глаза  аж  с в е т я т с я  в  т е м н о т е .  С тр а ж ,  гля­ д ю ч и  н а  нее,  сам -то  п л а ч е т  да  и  отвечает:  « Н е  п р и к а з а н о ,  б о я р ы н я - м а т у ш к а ! »  А  он а  ему:  « С п а с и б о ,  б а тю ш к а ,  что  ты  в е р у  н а ш у  в  т е р п е н и и  у к р е п л я е ш ь » .  В а с я  С у р и к о в  н е  ведал,  с л у ш а я ,  во  что  п р е в р а т и т с я  д л я  н его  этот  р асск аз.  В  1887  году  Р о с с и я  г о т о в и л а с ь  п р а з д н о в а т ь  в о с ь м и с о т л е т и е  п е р е н е с е н и я  м о щ е й  Н и к о л а я  Ч у д о т в о р ц а  и з  М и р  в  Б а р и .  И  В а с и л и й  И в а н о в и ч  р е ш и л  н а п и с а т ь  к  э то м у  с о б ы т и ю  « Б о я р ы н ю  М о р о з о в у » :  о с т а н о в и т ь  м г н о в е н и е ,  ког­ д а  и с т е р з а н н у ю  п ы т к а м и ,  и з м у ч е н н у ю ,  н о  н е  с л о м л е н н у ю  в  в е р е  Ф е д о с и ю  П р о к о п ь е в н у  в л а ч а т  в  р о з в а л ь н я х  ч ер ез  всю  М о с к в у ,  п о  к и ш а щ и м  н а р о д о м  у л и ц а м .  Б у д т о  о г р о м н о е  о к н о  р а с п а х н у л  С у р и к о в  в  х о л о д н у ю ,  т р а г и ч е с к у ю  Р у с ь .  П о н и к ш и е  г о л о в ы ,  з а д а в л е н н ы х ,  л ю д ей ,  н е  в л а с т н ы х  с к а з а т ь  сво е  с л о в о .  Н е  в л а с т н ы х  с к а з а т ь !  В от  оно,  то,  отчего  н е  р а з  Р о с с и я  б ы л а  н а  г р а н и  г и б е л и !  Н а р о д  всегда  в и д е л  л у ч ш е  в л а с т и т е л е й :  в е к о в е ч н ы е  с т р а д а н и я  д а л и  э т о м у  н а р о д у  д а р  п р е д в и д е н и я ,  н о  н е  в п р а в е  о н  б ы л  с к а з а т ь  свое  с л о в о .  З а т о  с к а з а л  с л о в о  х у д о ж н и к .  Ведь  это  свои,  р у с с к и е  л ю д и ,  с в о я  и с т о р и я ,  свой  гнев,  с в о я  д р а м а .  С и м п а т и и  С у р и к о в а  б ы л и  н а  с то р о н е  М о р о з о в о й  и  всех  тех,  к то  к р е п о к  д у хо м ,  к то  н е  со гн ется  н и  от  угроз,  н и  от  п ы т о к .  В о зд е ты е  к  н еб у  р у к и  М о р о з о в о й  с л о ж е н ы  в  с т а р о в е р ч е с к о м  д в у п е р с т и и .  Ж у т к о  зв у ч а т  ее  речи ,  о б л и ч а ю щ и е  п а т р и а р х а  и  ц а р я .  Л ю т о й  н е н а в и с т ь ю  к  б о г о о т с т у п н и к а м  г о р я т  глаза.  С о  с к о р б ь ю  в з и р а ю т  н а  « к р а м о л ь н у ю »  б о я р ы н ю  л ю д и ,  и  з н а ч и т ,  п р а в д а  за  н и м и ,  п р а в д а  п р а в о с л а в и я  и  д у ш и ,  о т д а н н о й  п р а в о с л а в и ю ,  и  н ет  д р у г о й  п р а в д ы .  П о д в и г  М о р о з о в о й  б л а г о с л о в л я е т  ю р о д и в ы й  —  с а м ы й  б е з г р е ш н ы й  ч е л о в е к  н а  Р у с и .  Н о  х а р и  в  б о гаты х  ш у б а х  х и х и к а ю т,  г л у м я т с я .  П о п  о щ е р и л 

рот:  н и ч е го  ем у  не  надо,  к р о м е  с о б с тв е н н о го  брю ха,  он  и  м ать,  и  б р а та  зало­ ж и т  з а  с ы т ы й  ж и в о т .  С л о ж н а я  и  с т р а ш н а я  п р а в д а !  Н е  ц а р с к и й  б ун т  —  н а р о д н а я  д р ам а.  Выс­ ш а я  драм а,  и б о  о н а  к а с а е т с я  п о с я г а т е л ь с т в а  не  на  ч то -н и б у д ь ,  а  на  с ам о е  вы­ сокое,  ч то  есть  в  ч е л о в е к е ,  —  веру!  « Б о я р ы н я  М о р о з о в а »  п о я в и л а с ь  н а  П я т н а д ц а т о й  п е р е д в и ж н о й  выстав­ ке.  С та с о в ,  к о т о р ы й  р а н ь ш е  п о ч ти  н е  з а м е ч а л  С у р и к о в а ,  н а  э то т  р а з  н е  м о г  п р и й т и  в  себя:  «Я  в ч ер а  и  с е го д н я  т о ч н о  к а к  р е х н у в ш и й с я ! »  И  п и с а л  в  отчете  о  в ы с т а в к е :  « С у р и к о в  со зд ал  те п е р ь  т а к у ю  к а р т и н у ,  к о т о р а я ,  по-м оем у,  есть  п е р в а я  и з  всех  н а ш и х  к а р т и н  н а  с ю ж е т ы  и з  р у с с к о й  и с т о р и и .  В ы ш е  и  д а л ь ш е  э то й  к а р т и н ы  н а ш е  и с к у с с т в о  н е  х о д и л о  ещ е!»  К а р т и н у  п р и о б р е л  П .  М .  Т р е т ь я к о в ,  сделав  в  галерее  о т д е л ь н ы й  с у р и к о в с к и й  зал. 

Взятие  снежного  городка  П р о щ е н о е  в о с к р е с е н ь е  н а ч а л о с ь  ч е с ть  ч е с ть ю .  « Ч е т в е р т ь  б л и н а ,  ч е т в е р т ь  б л и н а !»  —  в ы п л я с ы в а л и  м а л е н ь к и е  к о л о к о л а .  « П о л б л и н а ,  п о л б л и н а ,  п о л б л и н а !»  —  п р и б а в л я л и  с е р е д н я к и .  « Б л и н ! »  —  о с н о в а т е л ь н о  бухал  т р е х с о т п у д о в ы й  « д я д я » .  О д н о н о г и й  з в о н а р ь  Е ф и м к а  у л ы б а л с я  д о  у ш е й .  В есь  в  звонах-перезво­ н а х !  П р о с т р е л и  его  н а с к в о з ь  и з  т р и д ц а т и  с т в о л о в  —  н е  п о ч у в с т в у е т .  Н а р о д  п о в а л и л  к  о б едн е.  Д н я  з а  т р и ,  з а  ч е т ы р е  ц е л а я  о р а в а  р е б я т и ш е к ,  н а  ш и р о к о й  п л о щ а д и ,  воз­ ле  с а м о й  ц е р к в и ,  «город»  л а д и л а .  О н  ш и р о к и м  к о л ь ц о м  идет,  п о  гребн ю  елоч­ ки  у т ы к а н ы ,  а  в  с е р е д и н е ,  в  с а м о м  городе,  ш е с т  вби т,  весь  во  ф л а г а х .  Ох,  и  п о теха  в е ч е р о м  будет!  —  к а к  ж е:  М а с л е н и ц а !  В  п р е д в к у ш е н и и  удало го  и гр и щ а,  м у ж и к и  и  м а л ь ч и ш к и  с  т а к о й  свире­ п о с ть ю  орут  « Я к о  д о  ц а р я » ,  что  отец  И п а т  м а ш е т  н а  н и х  к а д и л о м :  —  С б авьте,  п р а в о с л а в н ы е !  И  п е р е х о д и т  на  стр о гую  п р о п о в е д ь ,  р а з р у г а в  всех  в  п р ах.  —  Вы,  п р а в о с л а в н ы е ,  а к и  н е в е р ы !  К а к о  вы  го то в и те  себ я  к  п р и я т и ю  Ве­ л и к о г о  п оста  Г о с п о д н я ?  И ш ь ,  з а д у м а л и  д ь я в о л ь с к у ю  и гр у  —  «город  брать».  Э т о  к о н н о е  р и с т а л и щ е  п о д о б н о  я з ы ч е с к и м  а м ф и т е а т р а м ,  а  в ы  м е р з о с т ь  с и ю  д о п у с к а е т е  в о з л е  д о м а  Б о ж и я .  П а к и  глаго лю :  о п о м н и т е с ь ,  п р а в о с л а в н ы е ! 

Взятие  снежного  городка. 

1891 

А  з в о н а р ь  Е ф и м к а  з н а й  н а я р и в а е т :  Четверть  блина,  —  Полблина,  Четверть  блина,  Полблина,  Блин,  блин,  блин!..  П о д  в е ч е р  з а г р е м е л и  в ы с т р е л ы .  М а л ь ч и ш к и  с  о г л у ш и т е л ь н ы м и  трещот­ к а м и  н о с и л и с ь  п о  сел у  и з  к о н ц а  в  к о н е ц :  —  В ы х о д и !  В ы х о д и ,  город  б р а ть !  В ы с ы п а л о  п о л с е л а .  Л и ц а  у  всех  у л ы б ч и в ы ,  к р а с н ы .  В о з л е  го р о д а  —  вы­ с о к и й  п о м о с т  д л я  п о ч е т н ы х  л и ц ,  —  оттуда  в и д н е й .  Н а  валу,  в о з л е  в о р о т  сне­ гового  го р о д а  и  от  в о р о т  по  обе  с то р о н ы ,  к у ч а м и  р е б я т и ш к и  с  т р е щ о т к а м и  в  руках.  О с т р ы м и  г л а з а м и  н а с т о р о ж е н н о  п о с м а т р и в а ю т  в д о л ь  д о р о г и ,  пересви­ с т ы в а ю т с я ,  п е р е с м е и в а ю т с я .  Вот  в ы р в а л с я  и з  п е р е у л к а  всадн и к ,  у д а р и л  к о н я  и  п р я м о  н а  п о т е ш н ы й  город.  З а  н и м  д р у г о й ,  т р е т и й .  Б л и ж е ,  б л и ж е .  М а л ь ч и ш к и  с  р е в о м  и  с в и с т о м  з а к р у т и л и  т р е щ о т к а м и ,  в о  в с а д н и к о в  п о л е т е л и  к о м ь я  снега,  л ь д и н к и ,  конс­ к и й  п о м е т ;  б а б ы  в и з ж а л и  и  в з м а х и в а л и  п л а т к а м и  п е р е д  с а м ы м и  м о р д а м и  в з в и в ш и х с я  н а  д ы б ы  л о ш а д е й ,  В с а д н и к и  д р а л и  к о н я г  п л е т ь ю ,  н у к а л и ,  тп ру-

кали.  Кони храпели,  крутились,  плясали на дыбах и  —  боком-боком прочь под  ядреный  хохот  веселого  народа:  —  Тю-тю-тю!..  —  Ездоки!  Наезднички!..  И  пошли  еще  скакать  все  новые,  из  переулка,  из  ворот:  кто  на  хорошем  бегуне,  кто  на  шершавой  кляче.  —  Гляди,  гляди!  Смерть  на  корове,  смерть!  — Где?  От  одного  посада  улицы  к  другому  металась  ошалелая  корова,  ее  нахле­ стывали  в  два  кнута  два  коротконогих  мужичонка.  Они  совались  носами  в  снег,  вскакивали,  бросались  напересек  корове,  та  взмыкивала,  крутила  высо­ ко  вскинутым  хвостом...  На  корове  крепко  сидела  смерть  в  белом  балахоне  и  с косой.  —  Смерть!  Смерть!..  —  орал  народ.  В  это  время  заскрипели  поповские  ворота,  и  верхом  на рыжем  хохлатеньком  коньке  неспешно  выехал  отец  Ипат.  Выражение  его  лица  вялое,  узень­ кие  глазки  щурились,  он  поклевывал  носом,  будто  дремал.  Шагом  поехал  по  дороге  прочь  от  города.  Все  удивленно  смолкли.  —  Куда  это  батя  собрался?..  Вдруг батя  круто  повернул  сразу  ожившего  коня,  взмахнул  локтями,  гик­ нул  и,  поправив  скуфейку,  внезапно  ринулся  на  город.  Мгновенье  была  изумленная  тишь  кругом.  Потом  вмиг  все  заорало,  загайкало,  затрещало,  засвистели  свистульки,  три  гармошки  грянули,  все  бро­ сились  город  защищать.  —  Врешь,  батя!  Тю-тю-тю!..  —Ты  обманом?  Ха  !..  Вот  те  проповедь!..  М ужики  на  вал  вскочили,  полетели  в  батю  комья  снега,  шапки,  рукави­ цы,  сапоги.  Все  надорвали  глотки,  выбились  из  сил.  Батя  три  раза  бросался  на  потешный  город,  три  раза  отступал.  Его  коняга  озверел:  крутится,  вьется,  морда  в  пене,  весь  —  от  копыт до  ушей  —  дрожит.  —  Ну,  Христовый!  Н-нуН  —  вытянул  его  отец  Ипат.  Конь  всхрапнул,  взвился.  Еще  прыжок  и...  город  был  бы  взят.  Но  в  этот  миг  какой-то  мальчишка  как  сунет  коню  под  самый  хвост  горящий  головней.  Конь,  словно  угорелый,  сшиб  стенку  подгулявших  баб  и  во  весь  дух  помчал­ ся  по сугробам.  Отец  Ипат  весь переполз  на шею  и,  уцепившись  клещами рук  и  ног,  впился  в  коня,  как  росомаха.  Вдруг  на  всем  скаку  коняга  такого  дал  козла,  что  отец  Ипат  стремительно  вылетел  торчмя  головой  и  по  самый  пояс  увяз  в  сугробе  вверх ногами.  И  весь  народ  пестрым  голосистым  облаком  хлы-

н у л  к  н е м у .  Р я с а  ч е р н ы м  т р а у р о м  р а з л е г л а с ь  н а  с н е г у .  О б е  н о г и  б а т и  м е д л е н ­ н о  д в и г а л и с ь  т о  р а с х о д я с ь ,  т о  с м ы к а я с ь ,  б у д т о  б о л ь ш и е  н о ж н и ц ы  ч т о - т о  с  т р у д о м  п е р е с т р и г а л и .  О т е ц  И п а т  в с е м  м и р о м  б ы л  о с в о б о ж д е н .  О н  с и д е л  н а  с у г р о б е  с м и р е н н о .  В с е  г р о м ы х а л о  х о х о т о м ,  в и з ж а л о ,  а й к а л о .  Б а т я ,  в ы т р я х н у в  с н е г  и з  б о р о д ы ,  п р о т е р  г л а з а  и  о с е н и л  с е б я  к р е с т о м :  —  А  я  г л я д е л ,  г л я д е л  в  о к о ш к о ,  —  с к а з а л  о н ,  к а ш л я н у в ,  —  э х ,  д у м а ю ,  под­ л е ц ы !  Д а ж е  г о р о д  в з я т ь  н е  м о г у т . . .  « Н е  и м е е т е  л и  в ы  с в е д е н и й  о  С у р и к о в е  и з  С и б и р и ?  К а к а я  э т о  п о т е р я  д л я  р у с с к о г о  и с к у с с т в а  —  е г о  о т ъ е з д  в  К р а с н о я р с к  и  н е ж е л а н и е  б о л ь ш е  п и с а т ь ! »  —  г о р е в а л  В л а д и м и р  С т а с о в  в  п и с ь м е  к  Т р е т ь я к о в у .  А  С у р и к о в  в  э т о  в р е м я  р а б о т а л  т а к ,  к а к  д а в н о  е м у  н е  р а б о т а л о с ь .  Л е г к о  п и с а л ,  б ы с т р о ,  б е з  м у ч и т е л ь н ы х  с п а д о в  и  с о м н е н и й .  К а р т и н а  —  ч е т ы р е  а р ш и н а  в  д л и н у  и  д в а  в  в ы с о т у  —  с т о я л а  н а  м о л ь б е р т е  в  в е р х н е м  з а л ь ц е  о т ч е г о  д о м а .  Г о р я ч е е  л и к о в а н и е  о х в а т ы в а л о  В а с и л и я  И в а н о в и ч а ,  к о г д а  о н  п и с а л  л и ц а  м и­ л ы х  с в о и х  з е м л я к о в ,  б о г а т ы е  у з о р ы  т ю м е н с к и х  к о в р о в ,  р о с п и с и  д у г ,  с т а р и н ­ н ы е  к о ш е в ы .  С м е я л с я ,  в ы б е г а л  н а  у л и ц у ,  л е п и л  с н е ж к и ,  ш в ы р я л  и х  к а к  м о ж ­ н о  д а л ь ш е  —  у д а л ь !  М ы с л ь  н а п и с а т ь  « В з я т и е  с н е ж н о г о  г о р о д к а »  п о д а л  В а с и л и ю  И в а н о в и ч у  е г о  б р а т  С а ш а .  И г р а  э т а  о с т а л а с ь  о т  г л у б о к о й  с т а р и н ы  в  п а м я т ь  з а в о е в а н и я  С и б и р и  Е р м а к о м .  « Г о р о д о к »  б ы л  о т г о л о с к о м  ц е л о й  э п о х и ,  к о г д а  р у с с к и е  по­ с е л е н ц ы  д о л ж н ы  б ы л и  о б о р о н я т ь с я  о т  « и н о р о д ч е с к и х »  п л е м е н ,  н а с е л я в ш и х  С и б и р ь ,  и  к о г д а  к а з а ч ь и  д р у ж и н ы  « в о е в а л и »  о д н у  з а  д р у г о й  т а т а р с к и е  к р е ­ п о с т и  и  г о р о д к и .  К а р т и н у  В а с и л и й  И в а н о в и ч  п р е д с т а в и л  п е т е р б у р г с к о й  п у б л и к е  в  м а е  1891  г о д а .  В  э т о т  г о д  н а  х у д о ж е с т в е н н о й  в ы с т а в к е  б ы л и  п о ч е м у - т о  в с е  н е б о л ь ­ ш и е  в е щ и ,  и  п о ч т и  в с е  к а к о г о - т о  у н ы л о г о  д у х а .  А  т у т  —  б у й с т в о  к р а с о к  и  на­ р о д н о е  в е с е л ь е  б у к в а л ь н о  в о р в а л и с ь  в  з а л ы !  У в ы ,  б о л ь ш и н с т в у  о к а з а л а с ь  н е п о н я т н а  и  н е п р и я т н а  ж и з н е у т в е р ж д а ю ­ щ а я  с в е ж е с т ь  С у р и к о в а .  А  п р и с я ж н ы е  р е ц е н з е н т ы  н а к и н у л и с ь  н а  х у д о ж н и ­ к а ,  н е  п р и д у м ы в а я  в е с к и х  д о в о д о в :  « Н а у д а ч у  в з я т а  ч у ж д а я  н а ш и м  н р а в а м  ж и т е й с к а я  м е л о ч ь » .  « В  к а р т и н е  р е ж е т  г л а з а  ж е с т о к а я  п е с т р о т а  к р а с о к ! »  « К а р т и н а  н а п и с а н а  в  и з в е с т н о м  п о ш и б е  г о с п о д и н а  С у р и к о в а . . . »  В а с и л и й  И в а н о в и ч ,  ч и т а я  э т и  н а п а д к и ,  у ж е  н е  п а д а л  д у х о м ,  к а к  т о  б ы л о  с  н и м  п о с л е  « М е н ш и к о в а » .  У л ы б а л с я :  « Е с л и  н а  м е н я  л а ю т  с о б а к и ,  з н а ч и т ,  я  к р е п к о  д е р ж у с ь  в  с е д л е ! » 

Литература  Кончаловская  Н.  Дар  бесценный.  —  М.:  Детская  литература,  1974.  Павленко Н.  Полудержавный  властелин.  —  М.:  Политическая  литература,  1991.  Шишков  В.  Угрюм-река.  —  М.:  Амальтея,  1989.  Бахревский А.  Виктор  Васнецов.  —  М.:  Молодая  гвардия,  1989. 

В И К Т О Р  М И Х А Й Л О В И Ч  ВАС Н ЕЦ О В  1 8 4 8 - 1 9 2 6 

М.В.  Нестеров.  Портрет  В.  М.  Васнецова. 

1925 

«Аленушка»  Г л а в н ы й  с в о й  багаж  ч е л о в е к  в ы н о с и т  и з  детства.  И  ч т о  б ы  н и  с л у ч и л о с ь ,  к а к  б ы  п о т о м  н и  р а с п о р я д и л а с ь  судьба,  д е т с к и е  в п е ч а т л е н и я  о с т а ю т с я  точ­ н ы м  у к а з а т е л е м  п р и  в ы б о р е  п ути .  Д о м  в  д е р е в н е  Р я б о в о ,  В я т с к о й  г у б е р н и и ,  где  п р о в е л  сво е  д е т с т в о  Вик­ т о р  В а с н е ц о в ,  б ы л  н а п о л н е н  с к а з к а м и .  Р а с с к а з ы в а л а  и х  с т р я п у х а  д о л г и м и  з и м н и м и  в е ч е р а м и ,  когда  за  о к н а м и  не  в и д а т ь  ни  зги,  в  к у х н е  т о п и т с я  печь,  и  дети,  р а с п о л о ж и в ш и с ь  в о к р у г  с тр я п у х и ,  с л у ш а ю т  е е  т и х и й  с т а р ч е с к и й  голос,  н а р у ш а е м ы й  п о т р е с к и в а н и е м  д р о в.  С к о л ь к о  он а  з н а л а  э т и х  с к а з о к !  Э т о  б ы л а  в т о р а я  А р и н а  Р о д и о н о в н а .  М у д р е н о  л и ,  ч то  В а с н е ц о в ,  став  х у д о ж н и к о м  и  р а б о т а я  в н а ч а л е  над  сю­ ж е т а м и  р е а л и с т и ч е с к и м и ,  с м е н и л  их  на  ц и к л  сказок,  где  м о ж н о  п ер едать  и  бы­ л о е  с и л ь н о е  ч у в с т в о  к р а с о т ы ,  и  м у з ы к а л ь н о с т ь ,  и  ж и в у ю  н а р о д н у ю  п о э з и ю .  Н и ч е г о  не  в л е к л о  так,  к а к  с к а зк а .  И  он  р а с к р ы в а л  в  с в о и х  п о л о т н а х  узорча­ тость,  н а р я д н о с т ь ,  ф а н т а з и ю ,  в е к о в у ю  н а р о д н у ю  м у д р о с т ь  и  о б л а ч е н н у ю  в  п о э т и ч е с к у ю  ф о р м у  м ечту.  Н е  все  и  н е  с р а з у  п р и н я л и  н о в ы е  и с к а н и я  В а с н е ц о в а .  Э т о  п р е д в и д е л  К р а м с к о й ,  г о в о р я ,  ч то  т р у д н о  будет  В и к т о р у  М и х а й л о в и ч у  п р о б и т ь  р у т и н у  х у д о ж е с т в е н н ы х  в к у с о в .  И  к р и т и к  С т а с о в  з а м е ч а л  то  ж е :  « Р у с с к о е  искусст­ в о  т о ч н о  б а р и ч  н а в ы в о р о т  в о с п и т а н н ы й :  он о  б ы л о  д р е с с и р о в а н о  так,  ч т о б ы  г о в о р и т ь  и  на  о д и н  м а н е р  и  на  д р у го й :  к а к  уго дн о ,  т о л ь к о  бы  не  по-своем у,  не  с в о и м  я з ы к о м  и  г о л о с о м .  Д а  ещ е  э т и м  ж е  и  г о р д и т ь с я !»  С л у ч а л о с ь ,  у  В а с н е ц о в а  о п у с к а л и с ь  р у к и .  Ч т о  т р е б о в а л о  от  н его  обще­ ство,  он  д е л а т ь  не  мог,  а  ч то  д е л а л  —  того  не  т р е б о в а л о с ь .  О д н а ж д ы  в о з л е  д е р е в н и  А х т ы р к а  п од  М о с к в о й  В и к т о р  М и х а й л о в и ч  в с т р е т и л  к р е с т ь я н с к у ю  д е в о ч к у - п о д р о с т к а .  В  с и т ц е в о м ,  д ы р я в о м  с а р а ф а н е  ш л а  она,  п о г р у ж е н н а я  в  к а к и е - то  с в о и  д у м ы ,  о д и н о к а я ,  з а м к н у т а я .  И  с т о л ь к о  то с к и ,  п е ч а л и  в ы р а ж а л и  ее  глаза,  что  В а с н е ц о в  с р а зу  в с п о м н и л  р о д н у ю  вятс­ кую  с т о р о н у ш к у ,  где  т а к  р а н о  д е т и  у з н а в а л и  т я г о т ы  ж и з н и .  Т р у д н о  д а в а л с я  в я т и ч а м  х л е б у ш е к ,  —  з е м л я  с у р о в а я .  Б ы в а л о ,  о т ц ы  у х о д и л и  н а  з а р а б о т к и  в  д а л е к и е  горы  н а  ш а х т ы .  П р о р а б о т а в  там  з и м у  ( и х  т а к  и  н а з ы в а л и  з и м о г о р а м и ) ,  в о з в р а щ а л и с ь  д о м о й ,  р а с с ч и т ы в а я  грош и ,  ч т о б ы  х в а т и л о  на  все:  и  на  по­ дати ,  и  на  ж и з н ь .  С л у ч а л о с ь ,  не  в о з в р а щ а л и с ь  с  ш ахт,  г и б л и  в  ш т о л ь н я х ,  ос­ т а в л я я  с и р о т а м и  с е м е р ы х  п о  л а в к а м .  Н е  раз  в и д е л  В и т я ,  к а к  п л а к а л и  в  лесу  к р е с т ь я н с к и е  ж е н щ и н ы ,  в  голос  п р и ч и т а л и  н ад  с в о е й  у ч а с ть ю ,  о б н я в  р у к а м и  б ер езо н ьк у,  гр у д ь ю  п р и ж и м а я с ь  к  н ей  и  к а ч а я с ь  в м е с т е  с  н ею  из  с т о р о н ы  в  сторон у.  Все,  что  не  с м е л и  о н и  в ы к р и ч а т ь ,  в ы р е в е т ь  дом а,  д е л а л а  на  груди  бе­ р е з о н ь к и ,  она,  р о д и м а я ,  и  п о й м ет,  и  п о ж а л е е т. 

Аленушка. 

1881 

У  Васнецова  появилась  мысль  написать  картину  «Аленушка»,  и  неясный  еще  образ  девочки-сиротиночки  стал  обретать  живые,  волнующие  черты.  Он  сделал  несколько  этюдов  с  крестьянских девочек,  несколько  пейзаж­ ных  этюдов  и,  собрав  материал,  приступил  к  работе.  «Камушком  на  камушке»  сидит  Аленушка  у  самого  омута,  вглядываясь  в  его  темную,  зовущую  глубину.  С  милой  детской  неуклюжестью  поджаты  ее  босые,  натоптанные  ноги,  печально  склонилась  голова,  руки  обняли  колени.  Давно  выцвела  ее  когда-то  голубая  кофточка,  в  дырках  старенький  сарафан.  Разметались,  прядями  спускаясь  вниз,  золотисто-рыжие  волосы.  Почти  не­ красиво  ее  заплаканное  лицо...  Печален  и  день  без  солнышка:  как  слезы,  па­ дают  на  темную  поверхность  омута  осиновые  листочки.  Картина  появилась  в  1881  году  на  очередной  выставке  в  Москве,  полю­ билась  зрителям  своей  чисто  русской  задушевностью  и  простотой,  но,  видя  в  ней  только  сказочную  Аленушку,  публика была  несколько  в  недоумении.  Ведь  по  сюжету  сказки,  Аленушка должна лежать  на дне  омута,  с  камнем  на  шее,  а  на  берегу  должен  бегать  козленочек.  Кто  же  не  знает  его  предсмертного  мо­ ления  о  помощи:  «Сестрица  Аленушка,  выплынь,  выплынь  на  бережок!  Кос­ тры  горят  высокие,  котлы  кипят  кипучие.  Хотят  меня  зарезати!»  Но  Виктор  Михайлович  отбросил  игру  народной  фантазии,  бережно  со­ хранив  лишь  существо  сказки  —  грустное  повествование  о  девушке-сироте.  Реальная  жизненная  основа,  почувствованная  художником  в  народной  сказ­ ке, позволила донести ее поэзию, даже не прибегая к фантастическим  преуве­ личениям.  Столь же обыкновенен  и  пейзаж,  который  можно встретить  повсюду.  Не­ сколько молоденьких осинок и елочек,  осока да серые камни.  И  все-таки...  как  же  много  в  этом  пейзаже  нежного,  светлого!  Как  и  в  образе  Аленушки,  оби­ женной  судьбою  и  людьми,  тихо  оплакивающей  свою  участь.  Произведения такого скорбного,  и  в то же время  светлого  единства  еще не  знала русская живопись.  Это  не жанр,  не сказка...  Это обаятельная лирическая  поэма.  Простая  до  последней  степени,  она  вся  вылилась  из  чистого  чувства.  «Ясное  солнышко»,  —  называл  Васнецова  Крамской.  Он  первый  сумел  понять  все  своеобразие  его  характера,  почувствовать,  как  бьется  в  Васнецове  особая  струнка,  и  растет,  вопреки  всему,  настоящий  художник. 

«Снегурочка»  Сказку  о  Снегурочке,  девочке  из  снега,  Васнецов знал  с  младенчества,  но  лишь  взрослым  человеком  понял,  как  много  вложено  в  этот  нехитрый  сюжет. 

Начать с того, что Дед  Мороз  и  Николай  Чудотворец  —  это одно лицо.  Почи­ тание  Н иколая  Чудотворца  пережило  в  России  многие  столетия;  простоду­ шие  народа  перенесло  на  Николу  черты  Деда  Мороза  из  древних  славянских  верований,  и  так  сложился  единый  образ.  Сама  Снегурочка  —  это  елочка,  которую  кто-то  подглядел  в  зимнем,  вол­ шебном  лесу.  Бывал  Виктор  Михайлович  в  дремучих  вятских  лесах,  своими  глазами  видел:  солнце  справа,  луна  слева,  белые  медведи  вместо  коряг,  Деды  Морозы  вместо  елей,  маленькие  елочки,  как  боярышни,  в  шубках  и  круглых  шапочках,  избушки, снеговики, зверушки...  и по этому сказочному миру брил­ лиантовые  россыпи.  Так,  переходя из одного в другое, складываясь в третье, и рождалась сказка.  В  1881  году  московский  меценат  Савва  Мамонтов  решил  поставить  на  домашней  сцене  пьесу  Островского  «Снегурочка».  Попросил  Васнецова  на­ писать  декорации  и  сделать  эскизы  костюмов.  Виктор  Михайлович  был  в  растерянности.  Во-первых,  он  никогда не пи­ сал  декораций,  во-вторых,  известная  ему  сказка  «Снегурочка»  ничего  обще­ го  не  имела с сочинением  Островского.  В  пьесе  Снегурочка  — девушка,  кото­ рую  отец  Мороз,  не доверяя  легкомысленной  матери  Весне,  воспитывает  сам  в  дремучем  лесу,  куда  ни  пешему,  ни  конному дороги  нет.  Но  все  равно  слы­ шит  Снегурочка  нежные  песни  пастушка  Леля,  слышит  смех  парней  и  деву­ шек  из  Берендеева  посада,  когда устраивают  они  игры  на  берегу  реки...  и  лю­ бопытно  ей.  Весна  упрекает  М ороза:  «С  людьми  Снегурочке  жить  надо.  Играть  в  горелки  с  подружками,  гулять  с  ребятами до  полуночи.  А там  —  по­ любится  один.  На  свете  все  живое  должно  любить!»  Но  именно  этого  Мороз  боится.  Полюбит дочка  и  сгорит  в  любовном  огне!  Нет  уж,  пусть живет  в  лесу,  играет  с  белками  и  зайчатами,  прядет  снег,  бобрового  опушкой  тулупчик  свой  и  шапки  обшивает...  Однако  Весна  настаивает,  и  Мороз  отпускает  Снегуроч­ ку.  Познает  Снегурочка  и  тоску  людскую,  и  ревность,  и  пламя  любви.  Чудным  образом  переплелись  в  пьесе  Островского  сказочные  персона­ жи  с  людьми,  жившими  на  Руси  в  незапамятные  времена,  поклонявшимися  богу  Яриле.  Подлинное  искусство  предполагает  в  творческой  личности  два  главных  свойства:  природный  талант  и  сильный  характер,  без  которого  ничего  не  бу­ дет,  все  пройдет  впустую.  Васнецов,  обладая  тем  и  другим,  принялся  за  ри­ сунки.  И  получилось  настолько  хорошо,  что  спустя  полвека  художник  Гра­ барь скажет:  «Рисунки  к  "Снегурочке",  находящиеся  в  Третьяковской  галерее,  в  смысле проникновенности  и  чутья  русского духа,  не превзойдены до сих пор,  несмотря  на  то,  что  целых  полстолетия  отделяет  их  от  наших  дней».  «Какая  изумительная  галерея  древнего  русского  народа,  во  всем  его  чу­ десном  и  красивом  облике!..  Надо  было  просмотреть  много  сотен  и  тысяч  ми-

Снегурочка. 

1882 

н и а т ю р  и з  д р е в н и х  р у с с к и х  р у к о п и с е й ,  ф р е с о к  в н у т р и  з д а н и й  —  у ж  и  т о  б ы л  т р у д  г р о м а д н ы й » ,  —  о ц е н и в а л  р а б о т у  В а с н е ц о в а  С т а с о в .  В а с н е ц о в  н а п и с а л  к  с п е к т а к л ю  ч е т ы р е  д е к о р а ц и и .  К а к  у д а л о с ь ,  и  с а м  н е  п о н и м а л . . . 

И  вот  —  поднялся  занавес.  Зрители  глянули,  и  дыхание  в  груди  застря­ ло.  Нежная  зимняя  лунная  ночь,  искры  инея  на  сугробах,  влажный  ветер  на  деревьях...  От  засыпанной  снегом  коряги  отделилась  странная  фигура,  и  все  тотчас  поняли  —  Леший.  Конец  зиме  пропели  петухи,  Весна-красна  спускается  на  землю. 

Зрители  перевели  дух  и  улыбнулись,  приветствуя  и  принимая  сказку.  Постановка  «Снегурочки»  имела  исключительный  успех  среди  москов­ ских  любителей  искусства.  М илый  образ  Снегурочки  Васнецов  запечатлел  особо.  На  опушке  леса  изобразил  он  ее.  Чуткая  ночная  тишина  вокруг,  слышно  даже,  как  позвани­ вают  березки  обледенелыми  веточками.  Под  горой  река,  а  за  ней  —  огни  Бе­ рендеева  посада.  М анят  Снегурочку  эти  огни,  хочется  ей  к  людям,  но...  слов­ но  чувствуя,  что  суждено  ей  погибнуть,  не  вернуться  больше  в  свои  холодные  края, она прощается и со снегами,  и с елочками; и сама она, как елочка в пыш­ ной  шубке,  украшенной  тончайшими  узорами.  И  столько  в  ней  естественно­ го,  застенчивого,  что...  поистине  —  это  образ  России,  жемчужины  на  земном  пространстве,  где  «тысячи  переливов,  звуков  нежных,  неброских,  но  завора­ живающих  настолько,  что  не  отвести  глаз». 

«Три  богатыря»  Муром.  Былинное сердце  России.  Первые поселенцы-славяне обоснова­ лись  здесь  в  862  году,  были  очень  привержены  своим  старым  богам,  и  когда  князь  Глеб  пришел  в  Муром  с  христианской  миссией,  они  убили  его,  защи­ щая  своих  богов,  данных  им  судьбою,  выстраданных  через  каждого  человека.  Однако  в  сложные  для  русской  земли  моменты  муромцы  отбрасывали  все  свои  пристрастия  и  неприязни  и  шли  сражаться  против  врага  вместе  с  хрис­ тианами.  Не  для  ради  князя  Владимира,  Не  для  ради  княгини  Апраксии,  А  для  бедных  вдов  и  малых  детей  Я  иду  служить... 

Три  богатыря.  1898 

Не  скакать  ворогам  по  нашей  земле,  Не  топтать  на  конях  землю  русскую,  Не  затмить  им  солнце  наше  красное!  В  м и р н о е  ж е  в р е м я  м у р о м ц ы  о с т а в а л и с ь  н е п о к о р н ы м и ,  п р и з н а в а я  толь­ ко  тех,  к о го  п р и з н а в а л и  и х  п р ад еды ,  то  есть  П е р у н а ,  Д аж дь-б о га,  Я р и л у ,  мно­ ж е с т в о  д р у г и х  с л а в я н с к и х  богов,  а  т а к ж е  ж р е ц а  Б о г о м и л а ,  к о т о р ы й  т р и д ц а т ь  л е т  с и д е л  н а  т р и д ц а т и  д у б ах  С о л о в ь е м - р а з б о й н и к о м .  Н и  о д н о  р у с с к о е  к н я ж е с т в о  н е  с о з д а л о  с т о л ь к о  б ы л и н ,  к а к  М у р о м о - Р я з а н с к о е !  М н о г о  в  н и х  о со б ен н о го ,  п о э т и ч н о г о .  В  го р о дах  и  д е р е в н я х  из  уст  в  у с та  п е р е д а в а л и с ь  м у р о м с к и е  б ы л и н ы  о  п о д в и га х  б о г а т ы р е й  И л ь и  М у р о м ц а ,  Д о б р ы н и  Н и к и т и ч а ,  А л е ш и  П о п о в и ч а  и  др уги х.  М у р о м с к и е  б о г а т ы р и  стал и  л ю б и м ы м и  г е р о я м и  р у с с к о г о  народа,  п о с к о л ь к у  с л а в н ы  н е  т о л ь к о  ф изичес­ к о й  с и л о й ,  н о  и  п о н и м а н и е м  д р у г о й  с и л ы  —  д о б р о с о с е д с т в а .  В и т я  В а с н е ц о в  с  р а н н е г о  д е тс тв а  з н а л  о б  И л ь е  М у р о м ц е .  Т р и д ц а т ь  т р и  года  с и д н е м  с и д е л  И л ь я ,  н о  когда  н а  Р у с ь  н а п а л и  вр аги ,  о н  в с т а л !  М ы с л ь  н а п и с а т ь  « Б о г а т ы р е й »  п о я в и л а с ь  у  В а с н е ц о в а  в  1867  году,  то  есть  в  то т  с а м ы й  год,  когда  он  с  ш е с т ь ю д е с я т ь ю  р у б л я м и  в  к а р м а н е ,  но  с  огром­ н ы м  ж е л а н и е м  у ч и т ь с я  в  А к а д е м и и  художеств,  п р и е х а л  из  В я т к и  в  П етербург,  где  п е р в о е  в р е м я  т о л ь к о  и  делал,  ч то  с п р а в л я л с я  с  н у ж д о й .  П и т а л с я  о д н о й 

б у х а н к о й  хлеб а  в  ден ь,  и  чем  бы  к о н ч и л а с ь  т а к а я  ж и з н ь ,  не  и з в е с т н о ,  да  на  счастье,  в с т р е т и л  б р а т а  своего  у ч и те л я ,  с  к о т о р ы м  п о з н а к о м и л с я ,  когда  тот  п р и е з ж а л  в  В я т к у .  О н  в з я л  В а с н е ц о в а  к  себе  н а  к в а р т и р у ,  п о м о г  н а й т и  рабо­ ту  и  п о с о в е т о в а л  п о с т у п и т ь  в  Р и с о в а л ь н у ю  ш к о л у ,  где  по  в о с к р е с е н ь я м  пре­ п о д а в а л  К р а м с к о й .  В  это  с л о ж н о е  д л я  В а с н е ц о в а  вр ем я ,  к а к  с п а с и т е л ь н а я  д о с к а  н ад  бурля­ щ и м  п о то к о м ,  в с п о м н и л о с ь  детство:  о т ч и й  дом,  р о д и т е л и ,  б р а ть я ,  м и л а я  стря­ пуха,  р а с с к а з ы в а ю щ а я  б ы л и н ы  и  с к а з к и  в  о с е н н и е  т е м н ы е  веч ер а:  «М уро­ м ец  —  сила,  П о п о в и ч  —  с в я то с ть ,  Д о б р ы н я  —  д о б р о та.  О х р а н я ю т  о н и  з е м л ю  русскую ,  и  н и к а к о й  в о р о г  их  о д о л е ть  не  м о ж е т !»  В а с н е ц о в  стал  р а б о т а т ь  в  и зд а те л ь с тв а х .  Его  и л л ю с т р а ц и и  б ы л и  замече­ ны,  в  н е м  у в и д е л и  т а л а н т л и в о г о  с м е л о го  ж и в о п и с ц а .  В с к о р е  п о с т у п и л  в  Ака­ д е м и ю  х у д о ж е с тв .  Учеба,  работа,  т в о р ч е с к и е  п о и с к и ,  у д а ч и  и  н еудачи ,  у ч а с т и е  в  П ередвиж­ н ы х  х у д о ж е с т в е н н ы х  в ы с т а в к а х ,  п о е зд к а  во  Ф р а н ц и ю ,  —  вот  и  м и н у л о  ч уть  не  п я т н а д ц а т ь  л ет.  Все  э т и  го д ы  не  п о к и д а л а  м ы с л ь  о  « Б о г а т ы р я х » .  В  Пари­ же,  когда  м е ч т а л о с ь  о  Р о с с и и ,  сделал  н е б о л ь ш о й  э с к и з  к а р т и н ы ,  п о к а з а л  ху­ д о ж н и к у  П о л е н о в у .  П о л е н о в  п р и ш е л  в  восторг,  и  В а с н е ц о в  р е ш и л  п о д а р и т ь  ему  э то т  э с к и з .  —  Н ет,  не  возьму,  —  о тк а за л с я  В а с и л и й  Д м и т р и е в и ч .  —  Впрочем...  возьму,  н о  п о с л е  того,  к а к  в ы  н а п и ш е т е  к а р т и н у .  Н о  к а р т и н а  « Т р и  б о г а т ы р я »  б ы л а  н а п и с а н а  т о л ь к о  ч е р е з  м н о г о  лет.  Р о с с и я .  С п о к о й н о е  м о гущ ество .  Е й  нечего  б о я т ь с я ,  о н а  в е л и к а  и  не  мсти­ тельн а.  Б о г а т ы р и  —  ее  застава.  О н и  гр о зн ы  д л я  врага,  но  п р и в е т л и в ы  д л я  дру­ га.  И х  к о п ь я  н и к о г д а  н е  о б р а т я т с я  н а  б е з з а щ и т н о г о ,  их  к о н и  н и к о г д а  н е  бу­ дут  то п тать  м и р н ы е  п о л я .  В  к а р ти н е  —  в ы с ш а я  п равда  и  в ы с ш и й  ч е л о в е ч е с к и й  за к о н .  Н а  в ы с т а в к е  к  « Б о г а т ы р я м »  б ы л о  н е  п р о т и с н у т ь с я .  З р и т е л я м  к а за л о с ь ,  что  э т и м  б о г а т ы р я м  т ы с я ч и  лет,  что  о н и  р о д и л и с ь  в м е с т е  с  Р о с с и е й .  Все,  к то  см отрел  н а  к а р ти н у ,  в и д е л и  н езы б л ем о сть  своей  з е м л и .  С к о л ь к о  невзгод,  войн,  ж у т к и х  л е т  з н а л а  э т а  з е м л я ,  с к о л ь к о  п о ж а р и щ ...  н о  он а  стоит,  и  будет  стоять,  п о т о м у  ч то  н и  о д н а  д р у г а я  н е  р о ж д а л а  т а к и х  б о г а т ы р е й ,  н и  о д и н  н а р о д  н е  и м еет  в  с в о е м  п р о ш л о м  т а к у ю  д у х о в н у ю  к р е п о с ть .  В а с н е ц о в а  н а з ы в а л и  и с т о р и к о м ,  но  он  в о з р а ж а л :  «Я  не  и с т о р и к ,  я  —  ска­ з о ч н и к ,  б ы л и н н и к ,  г у с л я р  ж и в о п и с и ...  " Б о г а т ы р и "  м о и  н е  и с т о р и ч е с к а я  кар­ тин а,  а  т о л ь к о  ж и в о п и с н о - б ы л и н н о е  с к а з а н и е  о  том ,  ч то  л е л е я л  в  с в о и х  гре­ зах  м о й  н ар о д ».  Л е в  Н и к о л а е в и ч  Т о л с т о й ,  у в и д е в  « Б о г а т ы р е й » ,  б ы л  п о т р я с е н :  —  Я  н и к о г д а  не  з а д у м ы в а л с я ,  к а к и м и  в  ж и з н и  б ы л и  н а ш и  б о га ты р и ,  но,  у в и д е в  к а р т и н у ,  п о д у м а л ,  что  и м е н н о  т а к и м и  б ы л и  з а щ и т н и к и  р о д н о й  з е м л и  и  н и к а к и м и  д р у г и м и ,  в  п р е д с т а в л е н и и  н арода,  б ы т ь  не  м о г л и ! 

Б ы л  п о т р я с е н  и  Ф е д о р  И в а н о в и ч  Ш а л я п и н :  —  В ы х о д я т  из  в я т с к и х  лесов  и  п о я в л я ю т с я  на  у д и в л е н и е  и з н е ж е н н ы х  сто­ л и ц  л ю д и  к а к  б ы  и з  с а м о й  д р е в н е й  с к и ф с к о й  п о ч в ы  в ы д е л а н н ы е .  К а к  духов­ н о  п р о з р а ч е н  п р и  в с е й  с в о е й  м а с с и в н о с т и  В а с н е ц о в !  Е го  б о г а т ы р и ,  воскре­ ш а ю щ и е  с а м у ю  а т м о с ф е р у  д р е в н е й  Р у с и ,  в с е л и л и  в  м е н я  о щ у щ е н и е  в е л и к о й  м о щ и  —  ф и з и ч е с к о й  и  д у х о в н о й !  В  и с т о р и и  р у с с к о й  ж и в о п и с и  « Б о г а т ы р и »  з а н и м а ю т  о д н о  и з  с а м ы х  пер­ в е й ш и х  мест.  Я з ы к  э т о й  к а р т и н ы - б а л л а д ы  п рост,  в е л и ч а в ,  м огуч;  его  п р о ч те т  к а ж д ы й  р у с с к и й  с  го р до стью ,  к а ж д ы й  и н о с т р а н е ц  с  о п а с к о й ,  е с л и  он  враг,  с  ч у в с т в о м  с п о к о й н о й  в е р ы  в  т а к у ю  м о щ ь ,  е с л и  о н  друг.  В  н ачале  X X  века  В и к т о р  М и х а й л о в и ч  стал  ав то р о м  н о в о й  в о е н н о й  фор­ мы  д л я  р у с с к о й  а р м и и .  О н  облек  русски х  в о и н о в  в  б о г а т ы р с к и е  ш л е м ы  и  стре­ л е ц к и е  к а ф т а н ы .  Н о в а я  ф о р м а  л е ж а л а  н а  а р м е й с к и х  складах,  д о ж и д а я с ь  свое­ го  с к о р о го  часа.  Н о...  р а з р а з и л а с ь  р е в о л ю ц и я  1917  года,  з а т е м  г р а ж д а н с к а я  война.  М е н ь ш е  всего  о ж и д а л  В и к то р  М и х а й л о в и ч ,  что  п е р в ы м и  н аден ут  новую  ф о р м у  б о й ц ы  К о н н о й  а р м и и  Б уден н о го .  Б о г а т ы р с к и й  ш л е м  н а зо в у т  буденов­ кой,  и  р у с с к и е  «богаты ри »  з а т о п я т  Р о с с и ю  к р о в ь ю  с в о и х  о тц о в  и  братьев.  О тречемся  от  старого  мира,  О тряхнем  его  прах  с  наших  ног...  И  все-так и  до  к о н ц а  ж и з н и  В и к т о р  М и х а й л о в и ч  в е р и л  в  с и л у  духа  рус­ ск о го  н ар о д а.  В е р и л ,  ч то  б о г а т ы р с к а я  з а к в а с к а  цела,  ч то  она...  е щ е  д аст  з н а т ь  о  себе! 

Литература  Лебедев  А.  Юному  художнику.  —  М.:  АХ  С С С Р ,  1963.  Яновский-Максимов  Н.  Сквозь  магический  кристалл.  —  М.:  Просвещение,  1975.  Бахревский  В.  Виктор  Васнецов.  —  М.:  Молодая  гвардия  1989.  Прыткое  В.  Любимые  русские  художники.  —  М.:  АХ  С С С Р ,  1963.  Шер  Н.  Рассказы  о  русских  художниках.  —  М.:  Детская  литература  1966.  Матонина  Э.  На  пути  к  шедеврам.  //  Советский  музей.  1992.  №  2.  Шведова  М.  Н иколин  день.  //  Юный  художник.  2003.  №  12. 

Ф Е Д О Р  А Л Е К С А Н Д Р О В И Ч  В А С И Л Ь Е В  1 8 5 0 - 1 8 7 3 

И.Н.  Крамской.  Портрет  Ф.А.  Васильева. 

«Оттепель»  С т о я л а  с ы р а я  р а н н е в е с е н н я я  п о г о д а .  Д о р о г и  р а с к и с л и ,  д е р е в ь я  о т с ы р е ­ л и .  И  в е т е р ,  в е т е р . . .  П р о м о з г л ы й ,  п р о б и р а ю щ и й  д о  к о с т е й  —  с а м ы й  н е з д о р о ­ в ы й  в е т е р .  П я т н а д ц а т и л е т н и й  Ф е д о р  с и д е л  в  с а н я х ,  у к у т а в ш и с ь ,  в т я н у в  г о л о в у  в  п о д н я т ы й  в о р о т н и к ,  б е з у ч а с т н о  с м о т р е л  н а  г л у б о к у ю  к о л е ю  д о р о г и ,  у б е г а в ­ ш у ю  н а з а д .  В с т р е ч н ы е  о с т а н а в л и в а л и с ь ,  с н и м а л и  ш а п к и .  О т е ц  Ф е д о р а  в е л е л  п о х о р о н и т ь  с е б я  в  Г а т ч и н е .  С о р о к  в е р с т  и з  П и т е р а  т а щ и л и с ь  с а н и  с  г р о б о м  п о  с н е ж н о м у  м е с и в у .  Ф е д о р  н е  л ю б и л  о т ц а .  Ж а л к а я ,  н е  п о  г о д а м  с о г б е н н а я  ф и г у р а  н е  в ы з ы ­ в а л а  с ы н о в н е г о  ч у в с т в а .  И  н е  п р о х о д и л а  о б и д а ,  ч т о  о н ,  Ф е д о р ,  —  « н е з а к о н ­ н ы й » ,  р о д и л с я  д о  б р а к а .  З а  в с ю  д о р о г у  Ф е д о р  н е  п р о р о н и л  н и  с л о в а ,  в н у т р и  в с е  з а к а м е н е л о .  И  т о л ь к о  к о г д а  г р о б  о п у с т и л и  в  х о л о д н у ю  ж у т к о  з и я ю щ у ю  я м у  и  п е р в ы е  к о м ь я  г л у х о  у д а р и л и с ь  о  т е с и н ы ,  о н  в з д р о г н у л  и  с  о т ч а я н и е м  п р о и з н е с :  —  Д а  ч т о  ж е  э т о ? ! . .  П о ч е м у ? !  Ф е д о р  к а к  б ы  в р а з  п е р е м е н и л с я ,  п о в з р о с л е л .  И  в с е  п р о с т и л  о т ц у .  О б р а т н ы й  п у т ь  б ы л  е щ е  б о л е е  д о л г и м .  Ш а л ь н о й  в е т е р  п р о н и з ы в а л  на­ с к в о з ь .  Л и к  з е м л и  с о  в с е м  е е  в е л и ч и е м  и  п о т р я с а ю щ е й  у б о г о с т ь ю  щ е м и л  серд­ ц е .  К а к  г о р ь к о  б ы л о  м а л е н ь к и м  л ю д я м ,  з а т е р я н н ы м  с р е д и  п е ч а л ь н ы х  п р о с т о ­ р о в ,  к а к и м и  б е з з а щ и т н ы м и  о н и  ч у в с т в о в а л и  с е б я !  Ч т о  п р и н е с е т  з а в т р а ш н и й  д е н ь ?  Д о р о г а ,  д о р о г а  п е р е д  г л а з а м и . . .  И с п о к о н  в е к у  и д е т  т р у ж е н и к  п о  э т о й  с и р о т с к о й  д о р о г е ,  с а м  с и р о т а . . .  Ф е д о р  п р о д р о г ,  о з н о б  к о л о т и л  в с е  т е л о .  Т о л ь к о  б ы  н е  з а б о л е т ь !  С л а б ы е  л е г к и е  —  н а с л е д с т в е н н о е  в  и х  с е м ь е .  С л а б ы е  л е г к и е  т р е б о в а л и  х о р о ш е г о  п и та ­ н и я ,  а  н а  ч т о  е г о  б ы л о  в з я т ь ,  е с л и  о т е ц ,  р а б о т а я  н а  п о ч т а м т е ,  п о л у ч а л  2 5  руб­ л е й  в  м е с я ц ?  С к о р о т е ч н а я  ч а х о т к а  у н е с л а  о т ц а  в  м о г и л у  д а л е к о  н е  с т а р ы м .  П о с л е  с м е р т и  к о р м и л ь ц а  м а т ь  Ф е д о р а  о с т а л а с ь  б е з  с р е д с т в .  К а к  п е р е б и ­ в а л а с ь  с е м ь я  д о  п е р в ы х  з а р а б о т к о в  Ф е д о р а ,  о д н о м у  Б о г у  и з в е с т н о .  « М ы  ж и ­ в е м  н а  8  р у б л е й  в  м е с я ц » ,  —  п и с а л а  е г о  с е с т р а  с в о е м у  ж е н и х у  И в а н у  И в а н о ­ в и ч у  Ш и ш к и н у .  Ш и ш к и н  п о м о г а л ,  ч е м  м о г :  Ф е д о р  д о л ж е н  з а к о н ч и т ь  у ч е б у !  Д е с я т и л е т н и м  м а л ь ч и к о м  Ф е д о р  с а м  п р и ш е л  в  ш к о л у  ж и в о п и с и .  С  м о ц а р т о в с к о й  л е г к о с т ь ю  р е ш а л  о н  с л о ж н е й ш и е  т е х н и ч е с к и е  з а д а ч и ,  н о  г л а в н о е ,  и м е л  с в о е  м н е н и е  и  н и к о м у  н е  п о д р а ж а л .  И з  В а с и л ь е в а  в ы й д е т  н а с т о я щ и й  х у д о ж н и к !  В  1 8 6 7  г о д у  Ф е д о р  о к о н ч и л  ш к о л у .  И  с р а з у  в з я л с я  з а  з а к а з ы .  О б с т о я ­ т е л ь с т в а  н е  п о з в о л я л и  е м у  б ы т ь  х о з я и н о м  с в о е г о  т р у д а  и  в р е м е н и .  Г о т о в ы х  д е н е г  н е  и м е л ,  н а п р о т и в ,  и м е л  с е м е й с т в о ,  к о т о р о е  н а д о  б ы л о  к о р м и т ь .  К о г д а -

Оттепель.  1871 

то  о н  в е р и л ,  ч т о  с у щ е с т в у е т  в р е м я  п л о хо е  и  х о р о ш е е ,  о д н а к о  о н о  у п о р н о  н е  ж е л а л о  м е н я т ь с я ,  и  Ф е д о р ,  в ы п о л н я я  о д и н  з а к а з  за  д р у г и м ,  о т л о ж и л  надеж­ ду  у ч и т ь с я  в  А к а д е м и и .  П о л о ж е н и е  В а с и л ь е в а  б ы л о  очень  с л о ж н ы м .  « Н е з а к о н н о р о ж д е н н ы й » ,  о н  н е  и м е л  п р а в а  н а  п о л у ч е н и е  п а с п о р та .  П р и н а д л е ж а  к  м е щ а н с к о м у  с о с л о в и ю ,  о б я з а н  б ы л  о т б ы в а т ь  р е к р у т ч и н у .  Э т о  с т е с н я л о  н е  т о л ь к о  его  т в о р ч е с к у ю  де­ я т е л ь н о с т ь ,  н о  и  б о л ь н о  р а н и л о .  Н о  т а л а н т  Ф е д о р а  б ы л  о г р о м е н !  О н  п р о б и в а л  себе  д о р о г у  ч е р е з  все  тер­ н и и .  «В от  э н е р г и я ,  вот  сила!..»  —  в о с х и щ а л и с ь  В а с и л ь е в ы м  д а ж е  м а с т и т ы е  х у д о ж н и к и ,  а  И в а н  Н и к о л а е в и ч  К р а м с к о й  б ы л  п р о с т о  в л ю б л е н  в  него.  Во  Ф р а н ц и и  в  ту  пору  за р о ж д а л о с ь  н о в о е  н а п р а в л е н и е  в  ж и в о п и с и  —  им­ п р е с с и о н и з м .  З а п е ч а т л е в а т ь  н е  с т о л ь к о  сам  п редм ет,  с к о л ь к о  о к у т ы в а ю щ и й  его  свет  и  а т м о с ф е р у ,  с д е л а ть  о б ъ е к т  « д р о ж а щ и м » ,  к а к и м  и м е н н о  и  в и д и т  его  глаз  ч е л о в е ч е с к и й .  И  в о т  это  н а п р а в л е н и е ...  угадал  В а с и л ь е в !  Е го  ю н о ш е с к а я  к а р т и н а  « З а р я  в  П е т е р б у р г е » ,  в ы п о л н е н н а я  к ак  с л у ч а й н о  с х в а ч е н н ы й  к у с о к  д е й с т в и т е л ь н о с т и ,  б ы л а  ещ е  н е  и м п р е с с и о н и с т с к о й ,  н о  у ж е  п р е д в е щ а л а  имп­ р е с с и о н и з м .  В а с и л ь е в  и н т у и т и в н о  ш а г н у л  н а  п о к о л е н и е  в п е р е д !  Ч е р е з  год  о н  п о е х а л  с  Р е п и н ы м  н а  Волгу,  в ы х л о п о т а в  д л я  этого  п о м о щ ь  в  О б щ е с т в е  п о о щ р е н и я  х у д о ж н и к о в .  И л ь я  Е ф и м о в и ч  н а д и в и т ь с я  н а  него  н е  м о г:  п о е т ,  в е с е л и т с я ,  х о д и т  н а  охоту...  —  д о р в а л с я  д о  в о л ь н о й  ж и з н и !  И  вд р уг  —  о д н а  к а р т и н а ,  д р у г а я ,  т р е т ь я !..  Д а  т а к и е ,  с л о в н о  В а с и л ь е в  н о с и л  и  в ы н а ш и в а л  в  себ е  к а ж д у ю ,  с л о в н о  д е с я т к и  э с к и з о в  б ы л и  г о т о в ы  к  н и м !  А  с к о л ь к о  р и с у н к о в  с д е л а л  з а  в р е м я  п у т е ш е с т в и я !  С к о л ь к о  н а б р о с к о в !  Карти­ ну  « В и д  на  В олге.  Б а р к и » ,  к а за л о с ь ,  не  н а п и с а л ,  а  с п е л ! 

В е с н о й  1871  года  В а с и л ь е в  р а б о т а л  н ад  « О т т е п е л ь ю » ,  х о т я  б ы л  с е р ь е зн о  б о л ен :  о б н а р у ж и л и с ь  г р о з н ы е  п р и з н а к и  ту б е р к у л е за .  Ф о р м а т  к а р т и н ы ,  нео­ б ы ч н о  в ы т я н у т ы й  в ш и р ь ,  у ж е  сам  п о  себе  р о ж д а л  о щ у щ е н и е  п р о т я ж е н н о с т и  дороги ,  п о  к о т о р о й  б р е д у т  к р е с т ь я н и н  и  м а л е н ь к а я  д е в о ч к а .  Б л и з к а я  весн а  не  несет  радости .  С еро,  с ы р о  и  грустно  вокруг.  Т а к  ж е  грустн о,  к а к  бы ло,  когда  х о р о н и л и  о тц а  Ф е д о р а .  Ох,  с к о л ь к о  н а  э т и х  д о р о г а х  п е р е с т р а д а л о  сер дец !..  С к о л ь к о  д у м  л ю д с к и х  з н а ю т  эти  дороги...  И  так  щ е м и л о  с е р д ц е  от  этого  род­ ного,  убогого,  м и лого...  В а с и л ь е в  д о в е л  это  о щ у щ е н и е  д о  э п и ч е с к о й  с и л ы .  1871  год  стал  д л я  В а с и л ь е в а  о с о б е н н ы м .  О т к р ы л а с ь  в  П е т е р б у р г е  Пер­ в а я  п е р е д в и ж н а я  в ы с т а в к а ,  и  на  н ей  —  с а м ы е  я р к и е  п о л о т н а :  «Г рачи  приле­ тели »  С а в р а с о в а ,  « О т т е п е л ь »  В а с и л ь е в а  и  « С о с н о в ы й  бор»  Ш и ш к и н а .  « О т т е п е л ь »  —  т а к а я  г о р я ч а я ,  с и л ь н а я ,  д е р з к а я ,  с  б о л ь ш и м  п о э т и ч е с к и м  с о д е р ж а н и е м  и  в  то  же  в р е м я  ю н а я  и  м о л о д а я ,  п р о б у д и в ш а я с я  к  ж и з н и ,  тре­ б у ю щ а я  п р а в а  г р а ж д а н с т в а  м еж ду  д р у г и м и ,  и  х о т я  р е ш и т е л ь н о  н о в а я ,  но  име­ ю щ а я  к о р н и  где-то  далеко...»  —  в ы с к а з а л  свое  в п е ч а т л е н и е  К р а м с к о й .  О н  ещ е  н и ч е го  не  з н а л  о  п р е д с т о я щ е м  п е й з а ж н о м у  ж а н р у  н е в и д а н н о м  р а с ц в е те ,  од­ н а к о  п р е д ч у в с т в о в а л  его,  у г а д ы в а л  его  з а к о н о м е р н о с т ь  и  н е и з б е ж н о с т ь .  В  к о н ц е  з и м ы  « О т т е п е л ь »  б ы л а  п о к а з а н а  н а  к о н к у р с е  О б щ е с т в а  поощ­ р е н и я  и  п о л у ч и л а  п е р в у ю  п р е м и ю .  К а р т и н у  п р я м о  с  в ы с т а в к и  п р и о б р е л  Тре­ т ь я к о в .  Т о г д а  ж е  В а с и л ь е в  н е  более  ч ем  з а  м е с я ц  п о  з а к а з у  в е л и к о г о  к н я з я  А л е к с а н д р а  А л е к с а н д р о в и ч а  (в  б удущ ем  ц а р я  А л е к с а н д р а  I I I )  в ы п о л н и л  по­ в т о р е н и е  к а р т и н ы ,  н а х о д я щ е е с я  н ы н е  в  Р у с с к о м  м у зе е .  П о в т о р е н и е  «Оттепе­ л и »  н е  б ы л о  п р о с т о й  а в т о р с к о й  к о п и е й .  Э т о  б ы л а  к а к  б ы  д а л ь н е й ш а я  разра­ б о т к а  м о т и в а .  В а с и л ь е в  с о з д а л  д в а  р а в н о ц е н н ы х  п о  х у д о ж е с т в е н н о м у  д о с т о и н с т в у  п о л о т н а .  К о м и те т,  п р о и з в о д и в ш и й  н а б о р  к а р т и н  н а  В с е м и р н у ю  в ы с т а в к у  1872  года  в  Л о н д о н е ,  о с т а н о в и л с я  на  п р и н а д л е ж а щ е м  ц а р с к о й  фа­ м и л и и  п о в т о р е н и и .  О н о  и  б ы л о  о т п р а в л е н о  в  А н г л и ю .  В с е м и р н а я  в ы с т а в к а  и м е л а  н а  этот  р а з  о со б о е  з н а ч е н и е  д л я  р у с с к о й  жи­ в о п и с и  и  с к у л ь п т у р ы .  О н а  б у к в а л ь н о  о т к р ы л а  Е в р о п е  в ы с о к и е  д о с т о и н с т в а  р у с с к о го  и с к у с с т в а .  П р о и з о ш л о  это  б л а г о д а р я  п р а в и л ь н о м у  и  о б ъ е к т и в н о м у  о тб о р у  э к с п о н а т о в .  Р о с с и я  п о к азал а,  ч то  и м еет  свое,  н е п о в т о р и м о е  л и ц о ,  со­ здает  п р о и з в е д е н и я ,  с т о я щ и е  в р о в е н ь  с  л у ч ш и м и  м и р о в ы м и  д о с т и ж е н и я м и .  В  л о н д о н с к о й  п р е с с е  п о я в и л и с ь  статьи,  в  к о т о р ы х  а в т о р ы  у к а з ы в а л и  н а  те  з а м е ч а т е л ь н ы е  ч е р т ы  р у с с к о й  ж и в о п и с и ,  к о и х  л и ш е н ы  б ы л и  п р о и з в е д е н и я  м н о г и х  е в р о п е й с к и х  м а с т е р о в .  С о з д а в  « О т т е п е л ь » ,  Ф е д о р  В а с и л ь е в  в о ш е л  в  ч и с л о  л у ч ш и х  х у д о ж н и к о в  Р о с с и и .  О н  е щ е  н е  з н а л  тогда,  к а к и е  н е в з г о д ы  п р е д с т о я т  е м у  в  н е д а л е к о м  будущ ем ,  к а к  т р а г и ч е с к и  м а л о  о стало сь  ему  ж и ть ,  и  в  к а к о м  п о д в и ж н и ч е с к о м  тр уде  о н  п р о в е д е т  п о с л е д н и й  о тр е зо к  сво ей  ж и з н и . 

«М окрый луг»  С о в е т  А к а д е м и и ,  в  к о т о р о й ,  н а к о н е ц ,  н а ч а л  о б у ч а т ь с я  В а с и л ь е в ,  с в о и м  п о с т а н о в л е н и е м  п р и з н а л  его  к л а с с н ы м  х у д о ж н и к о м  1-й  с т е п е н и .  Э т о  д а в а л о  п раво  п о л у ч и т ь  п а с п о р т  и  б ы ть  о с в о б о ж д ен н ы м  о т  в о и н с к о й  п о в и н н о с т и .  Н о  по  уставу  А к ад ем и и  надо  б ы л о  сдать  э к за м е н  «из  н аук ».  Э то го  В ас и л ьев  сде­ лать  не  мог:  т я ж е л о  больн ой ,  он  по  р е к о м е н д а ц и и  врачей  вы ехал  в  Я л ту .  Крам­ ск о й  х л о п о та л  за  него  д а ж е  перед  п р е з и д е н т о м  А к а д е м и и ,  н о  в е л и к и й  к н я з ь  В л а д и м и р  А л ек сан д р о ви ч  не  п о ж е л а л  сделать  и с к л ю ч е н и я .  И  вот  —  снова  уни­ з и т е л ь н о е  п о л о ж е н и е  ч е л о в е к а  «без  ви да  н а  ж и т е л ь с т в о » ,  п о г и б ш а я  мечта  о  к о м а н д и р о в к е  в  И т а л и ю  д л я  л е ч е н и я  и  у с о в е р ш е н с т в о в а н и я  в  и скусстве.  Ж и з н ь  в  Я л т е  б ы л а  д о р о г о й .  Р а б о т а  и  л е ч е н и е  т р е б о в а л и  д о п о л н и тел ь­ н ы х  р а с х о д о в .  С с у д ы  от  О б щ е с т в а  п о о щ р е н и я  —  100  р у б л е й  в  м е с я ц  —  не  хва­ тал о .  К  т о м у  ж е  н а  р у к а х  В а с и л ь е в а  б ы л и  м а т ь  и  м а л е н ь к и й  брат.  Ч т о б ы  све­ сти  к о н ц ы  с  к о н ц а м и ,  о н  б р а л  ч а с т н ы е  з а к а з ы ,  о н и  о т н и м а л и  д р а г о ц е н н о е  в р е м я  и  п о д т а ч и в а л и  с и л ы .  С е р д ц е  т я н у л о с ь  к  р о д н о м у  северу,  т о с к о в а л о ,  т о с к а  т р е б о в а л а  вы хода.  С  н о с т а л ь г и е й  В а с и л ь е в  д у м а л  о  б о ло тах  П етер б ур га.  «О ,  б о ло то ,  б о л о т о !  К а к  б о л е з н е н н о  с ж и м а е т с я  с е р д ц е  о т  т я ж к о г о  п р е д ч у в с т в и я !  Н е у ж е л и  н е  у д ас тс я  м н е  о п я т ь  д ы ш а т ь  э т и м  п р и в о л ь е м ,  э то й  ж и в и т е л ь н о й  с и л о й  п росы п аю щ его­ ся  над  д ы м я щ е й с я  во д о й  утр а?  Ведь  у  м е н я  возьм ут  все,  все,  е с л и  возьм ут  это».  Ш е с т ь  к а р т и н ,  п о с в я щ е н н ы х  с е в е р н о й  р у с с к о й  п р и р о д е ,  н а п и с а л  о н  в  К р ы м у .  В о  всех  и з о б р а ж е н а  б о л о т и с т а я  м е с тн о с ть .  П и с а л  д а ж е  н е  п о  этю дам ,  по п а м я т и ,  п и сал  н ервн о,  то р о п л и во ,  п о с т о я н н о ж ал у я с ь, что я р к о е  ю ж н о е сол­ н ц е  м е ш а е т  р а б о т а т ь .  И  р в а л с я  всей  д у ш о ю  д о м о й ,  в  П е т е р б у р г !  О д н у  и з  э т и х  к а р т и н  —  « М о к р ы й  луг»  —  В а с и л ь е в  п р и с л а л  н а  к о н к у р с  О б щ е с т в а  п о о щ р е н и я  ж и в о п и с и .  Э т о  к а р т и н а - в о с п о м и н а н и е .  Н е б о л ь ш а я  п о  р а зм е р у ,  о н а  в о б р а л а  в  себя,  к а за л о с ь ,  ц е л ы й  м и р ,  о н а  д ы ш а л а ,  ж и л а  в  к а к о м то  м г н о в е н н о м  о з а р е н и и ,  и  все  в  ней  б ы л о  свеж о ,  ч и с т о  и  г л у б о к о  —  прозрач­ н ы й  в о зд у х  и  м о к р ы й  с в е р к а ю щ и й  луг.  В ся  она  б ы л а  п р о н и з а н а  т р е в о ж н ы м  т р е п е т н ы м  с в е то м ,  в с я  б ы л а  к а к  г л у б о к и й  р а д о с т н ы й  вздо х.  « Э т а  к а р т и н а  р а с с к а з а л а  м н е  б о л ь ш е  В аш его  д н е в н и к а .  Я  н е  м ог  о то р вать  от  нее  глаз,  —  п и с а л  В а с и л ь е в у  К р а м с к о й .  —  Д о ж д л и в о е ,  м е с т а м и  т е м н о е  по­ л о т н о  все  ж е  п о л н о  света,  ж и з н и ,  д в и ж е н и я .  В етерок,  п р о б е ж а в ш и й  п о  воде;  деревца,  ещ е  п о л и в а е м ы е  п о с л е д н и м и  к а п л я м и  до ж дя ;  р усло ,  н а ч и н а ю щ е е  уж е  зарастать...  н ак о н ец ,  н еб о !  —  со  всею  массою  воды .  " Ж и в о е ,  м окрое, движущее­ ся  небо",  к а к  в ы р а з и л с я  Ге.  Н е в о з м о ж н а я ,  в а р в а р с к а я  задача  д л я  ху д о ж н и к а!»  В  те  д н и  т о л ь к о  и  р а з г о в о р о в  б ы л о  в  П етер б ур ге,  ч т о  о  к а р т и н е  Ш и ш к и ­ н а  « С о с н о в ы й  бор»  да  о  В а с и л ь е в с к о м  « М о к р о м  луге».  Ш и ш к и н  д а  Василь­ ев,  В а с и л ь е в  д а  Ш и ш к и н !  К о н к у р с н а я  к о м и с с и я  д о л г о  н е  зн а л а ,  к о м у  о тд ать 

Мокрый  луг. 

1872 

п р е д п о ч т е н и е .  И  х о т я  п е р в у ю  п р е м и ю  п р и с у д и л и  Ш и ш к и н у ,  н и к т о  б ы  н е  у д и в и л с я  и  н е  у с о м н и л с я  в  п р а в и л ь н о с т и  р е ш е н и я ,  е с л и  б ы  п р и с у д и л и  е е  В а с и л ь е в у .  К р а м с к о й  п р е д л а г а л  д а ж е  н а  с е й  р а з  у ч р е д и т ь  д в е  п е р в ы х  п р е м и и .  Н о  с о в е т  р е ш е н и я  н е  о т м е н и л . 

«В  крымских  горах»  К р ы м ,  к о т о р ы й  В а с и л ь е в  с п е р в а  н е в з л ю б и л ,  п о с т е п е н н о  н а ч и н а л  п р и т я ­ г и в а т ь  е г о  к  с е б е .  С т р а н а  п у с т ы н н ы х  г о р н ы х  п л а т о ,  п о д о б л а ч н ы х  п р о с т о р о в ,  т р у д н ы х  к а м е н и с т ы х  д о р о г ,  —  В а с и л ь е в  о т к р ы в а л  с в о й  К р ы м ,  н и к е м  и з  ху­ д о ж н и к о в  д о  н е г о  т а к и м  н е  у в и д е н н ы й .  С у р о в а я  п р и р о д а  г о р  р о ж д а л а  в о з в ы ­ ш е н н ы е  ч у в с т в а  и  п о м ы с л ы .  К а р т и н а  В а с и л ь е в а  « В  к р ы м с к и х  г о р а х »  з а в е р ш и л а  к о р о т к о е  и  т а к о е  ф е­ н о м е н а л ь н о е  е г о  т в о р ч е с т в о .  Э т о  п о ч у в с т в о в а л и  и  о ц е н и л и  с о в р е м е н н и к и .  И  п р и н я л и  к а к  о т к р о в е н и е .  « Н а с т о я щ а я  к а р т и н а  н и  н а  ч т о  у ж е  н е  п о х о ж а ,  н е  и м е е т  н и  м а л е й ш е г о ,  д а ж е  о т д а л е н н о г о  с х о д с т в а  н и  с  о д н и м  х у д о ж н и к о м ,  н и  с  к а к о й  ш к о л о й .  Э т о  ч т о - т о  д о  т а к о й  с т е п е н и  с а м о б ы т н о е ,  ч т о  я  м о г у  с к а з а т ь  т о л ь к о  о д н о :  э т о  е щ е  н е  х о р о ш о ,  т .  е .  н е  в п о л н е  х о р о ш о ,  д а ж е  м е с т а м и  п л о х о , 

В  крымских  горах. 

1873 

н о  э т о  —  г е н и а л ь н о ,  —  п и с а л  В а с и л ь е в у  К р а м с к о й .  —  П о н и м а е т е  л и  В ы  т е п е р ь ,  к а к  в а ж н о  д л я  В а с  с а м и х ,  к а к а я  с т р а ш н а я  о т в е т с т в е н н о с т ь  В а м  п р е д с т о и т  т о л ь к о  о т т о г о ,  ч т о  В ы  п о д н я л и с ь  п о ч т и  д о  н е в о з м о ж н о й ,  г а д а т е л ь н о й  в ы с о ­ т ы .  К р о м е  т о г о ,  В а ш а  т е п е р е ш н я я  к а р т и н а  м е н я  р а з д а в и л а  о к о н ч а т е л ь н о .  Я  у в и д е л ,  к а к  н а д о  п и с а т ь .  К а к  п и с а т ь  н е  н а д о  —  я  д а в н о  з н а л . . .  З а м е ч а е т е  л и 

вы,  что  я  ни  слова  не  говорю  о  Ваших  красках.  Это  потому,  что  их  нет  в  кар­ тине  совсем,  понимаете ли,  совсем.  Передо  мной  величественный  вид  приро­ ды,  я  вижу  леса,  деревья,  вижу  облака,  вижу  камни,  да  еще  не  просто,  а  по  ним  ходит  поэзия  света,  какая-то  торжественная  тишина,  что-то  глубоко  за­ думчивое,  таинственное,  —  ну,  кто  же  из  смертных  может  видеть  какую-либо  краску,  какой-либо  тон?  При  этих  условиях?..»  «В  крымских  горах»  —  последняя  картина  Федора  Александровича  Ва­ сильева,  которую  при  его  жизни  увидел  Петербург.  Сразу  с  выставки  ее  ку­ пил  Третьяков.  В  апреле  1873  года  Васильеву  стало  совсем  плохо.  Работать  он  больше  не  мог.  «У  меня  память до такой  степени  плоха, что я  забываю  имя  моего  покой­ ного  отца»,  —  жаловался  он  в  письме  к  Третьякову.  Павел  Михайлович  мно­ го  сил  приложил,  чтобы  облегчить  участь  Васильева.  Помогали  Васильеву  и  Крамской,  и  Ш ишкин.  Но  болезнь  уже  победила  его.  —  Два  последние  письма,  которые  я  от  него  имел,  такого  беспорядочного  тона и содержания... Такая горячка, лихорадочная разбросанность, такое страш­ ное  порывание  куда-то  уйти,  что-то  сделать  и  от  чего-то  освободиться,  что  те­ перь  с  ним  нужно  только  осторожно  обходить  всякие  вопросы  и  дожидаться,  когда  он  закроет  глаза,  —  с  глубокой  печалью  говорил  Крамской  Ш ишкину.  К  осени  Федор  Александрович  Васильев  уже  едва  мог  сойти  с  трех  сту­ пенек.  Скончался  он  29  сентября.  От  крымских  лет  осталось  более  полутора  сотен  листов  рисунков  и  не­ сколько  замечательных  сепий.  Но  достигнуто  это  было  ценой  настоящего  жизненного  подвига.  Всего  23  года  жизни,  всего  5  лет  творчества  отвела  судьба  Федору  Васи­ льеву.  И  только  исключительная  талантливость  позволила  ему  в  короткий  срок  создать  выдающиеся  произведения,  вошедшие  в  золотой  фонд  русского  пейзажного  искусства.  После  смерти  Васильева  Павел  Михайлович  Третьяков  искал  его  рабо­ ты,  где  только  мог.  В  собрании  Третьякова  Федор  Васильев  представлен  лю­ бовно  и  полно.  Но  сколько  открытий,  сколько  не  созданных  шедевров  поте­ ряло  со  смертью  Васильева  русское  искусство!  Васильев  умер,  далеко  не  совершив  того,  на  что  он  был  способен. 

Литература  Крамской  И.  Федор  Васильев.  —  М.:  Просвещение,  1989. 

Кудинов  И.  Сосны,  освещенные  солнцем.  —  Барнаул:  Алт.  кн.  изд-во,  1981.  Новоуспенский  Н.  Федор  Александрович  Васильев.  —  М.:  Изобраз.  искусство,  1991. 

М И Х А И Л  А Л Е К С А Н Д Р О В И Ч  В Р У Б Е Л Ь  1 8 5 6 - 1 9 1 0 

«Девочка  на  фоне  персидского  ковра»  О  своем  друге,  М и хаи ле  Александровиче  Врубеле,  художник  К оровин  писал:  « С и р о т о й  ж и з н и  б ы л  этот  д и в н ы й  ф и л о с о ф - х у д о ж н и к ,  б о л ь ш е  ч е м  к то л и б о  и з в е д а в ш и й ,  ч то  т а к о е  "л ю д с к о е  н е п о н и м а н и е " .  О н  н е  в и д е л  п о х в а л ,  н е  видел,  что  т в о р ч е с т в о  его  к о м у -н и б у д ь  н у ж н о .  О н  п р е д л а г а л  себ я,  с в о и  богат­ ства,  о н  готов  б ы л  о д а р и т ь  л ю д е й  х р а м а м и  и  д в о р ц а м и ,  о н  н и ч е г о  н е  п р о с и л  з а  это;  о н  м о л и л  т о л ь к о ,  ч т о б ы  ем у  д а в а л и  в ы я в л я т ь с я ,  ч т о б ы  о с в о б о ж д а л и  его  о т  б р е м е н и  в д о х н о в е н и я ...  Н о  о н  б ы л  го н и м ,  г о н и м  з л о б н о .  П р е с с а  отли­ ч а л а с ь  в  п е р в ы х  р я д а х :  у н и ч т о ж и т ь ,  р а с т о п т а т ь  этот  ч у д н ы й  дар,  н е  д а т ь  ем у  ж и т ь !  М и х а и л  А л е к с а н д р о в и ч  к р о т к о  с н о с и л  у д а р ы .  Д у ш а  его  б ы л а  чиста,  к а к  к р и с т а л л .  У  н его  н е  б ы л о  н и  з л о б ы ,  н и  м е л к о с т и .  О н  в и д е л  т о л ь к о  то,  ч то  з н а ч и т е л ь н о  и  в ы с о к о .  Н о  к а к  часто  б ы в а л и  г о р ь к и  его  гл а за !  В р у б е л ь  б ы л  о д н и м  и з  с а м ы х  п р о с в е щ е н н ы х  л ю д е й  сво его  в р е м е н и .  Го­ в о р и л  н а  в о с ь м и  я з ы к а х ,  о к о н ч и л  П е т е р б у р г с к и й  у н и в е р с и т е т  —  два  факуль­ тета:  ю р и д и ч е с к и й  и  и с т о р и к о - ф и л о л о г и ч е с к и й ,  А к а д е м и ю  х у д о ж е с тв .  С т р а с т н о  л ю б и л  з а т е ю  в  ж и в о п и с и  и  с а м ы й  п р о ц е с с  р а б о т ы .  М о г  каж­ д ы й  ден ь  п е р е п и с ы в а т ь  с в о й  холст:  всегда  в  и н о й  ф о р м е  и  м е н я я  весь  зам ы сел .  И  д ел ал  это  легко,  о р и ги н а л ь н о ,  остро  и  н е п р и в ы ч н о .  Он  п о р а з и т е л ь н о  рисо­ вал  орнамент,  н иоткуда  никогда  не  заим ствуя,  всегда  свой.  Д е р ж а  к ар ан даш  и л и  перо  н ем н ого  боком ,  н а н о с и л  в  р а з н ы х  местах  бум аги  т в е р д ы е  ч ер ты ,  постоян­ но  с о е д и н я я  в  р а з н ы х  местах,  потом  в ы р и с о в ы в а л а с ь  вся  к а р ти н а .  О н  р и с о в а л  ж е н щ и н ,  и х  л и ц а ,  и х  к р а с о ту  с  с о в е р ш е н н ы м  сходством ,  уви­ дав  их  раз  в  о б щ ес тв е.  О с о б е н н о  —  о ж и в л я л  глаза.  М о г  р и с о в а т ь  п е й за ж ,  уви­ дав  его  л и ш ь  о д н у  м и н у т у .  П о р а з и т е л ь н о  п и с а л  с  н а т у р ы ,  но  —  о со б ен н о ,  ни­ когда  н е  с т р е м я с ь  н а й т и  п р о т о к о л .  И з р е д к а  к т о - н и б у д ь  и з  ч уд ач ества  п о к у п а л  его  к а р т и н у  и л и  з а к а з ы в а л  ему  стен опись,  но  сейчас  ж е  с в я з и  о б р ы вали сь,  с л о в н о  чудак  сделал  м н о го  уси­ л и й  и  о ч ен ь  у с та л .  Х у д о ж н и к  сн ова  о к а з ы в а л с я  без  п р и м е н е н и я .  Ж и л  м е с я ц  на  3  р у б л я ,  и  ел  о д и н  хлеб  с  водой ».  О д н а ж д ы ,  когда  М и х а и л  А л е к с а н д р о в и ч  р а с п и с ы в а л  В л а д и м и р с к и й  со­ бор  в  К и е в е  и  н у ж д а л с я  в  деньгах,  он  о б р а т и л с я  к  в л а д е л ь ц у  с с у д н о й  к ас с ы .  П о н и м а я ,  ч то  в о з в р а т и т ь  д о л г  х у д о ж н и к у  будет  тр у д н о ,  то т  п о п р о с и л  напи­ сать  п о р т р е т  его  д о ч е р и .  В л а д е л е ц  п р е д с т а в л я л ,  ч т о  п о р т р е т  будет,  к а к  о б ы ч -

Девочка  на  фоне  персидского  ковра. 

1886 

но  пишут  портреты.  Но  ведь  это  же  был  Врубель!  Своенравный  порывистый  Врубель,  которому  надоели  «скучные  песни  земли»!  О,  как  написал  М ихаил  Александрович  девочку!  В  какие  парчовые  на­ ряды  одел  ее!  Какими  коврами  бархатными  окружил,  одарил  украшениями  бесценными, и даже царицей розой, подчеркнув царственность и девочки, хотя  была  она  из  обычной  еврейской  семьи.  Он  сделал  девочку  героиней  восточ­ ной  сказки,  с  драгоценностями,  парчой  и  бархатом.  Роза  почти  падает  из  ее  детской  руки,  отягощенной  перстнями.  В  юности  М ихаил  Александрович  увлекался  минералогией.  Камни  рас­ крывали ему  особый  мир, мир  фантастических богатств,  о каких пишут в  сказ­ ках  про  подземные  царства.  Когда  писал  «Девочку  на  фоне  персидского  ков­ ра»,  краски  превращ ались  в  кристаллы,  он  подбирал  тона  как  ювелир,  и  полотно  казалось  сложенным  из  драгоценных  камней.  Врубель  был  олицетворением  страстной  жажды  красоты  в  жизни  и  искус­ стве.  Он  был  романтиком,  ему  просто  необходимо  было  в  мире  такое,  от  чего  замирает  душа,  что  увлекает  все  твое  существо:  неожиданное,  вольное  и  что-то  еще  сродни  с  мечтой,  воплощаемой тобою самим.  «Девочка на фоне  персидско­ го ковра»  — рассказ языком живописи о сновидении, о мечте... Сделать такое мог  только  тот,  кто  в  совершенстве  постиг тайну  природы,  человека  и  его  духа.  Увы,  кроме  близких  друзей,  оценить  эту  чудо-картину  оказалось  неко­ му.  Да вот  еще  отец девочки,  как-то  угадав,  что  художник  сотворил  нечто  нео­ быкновенное,  повесил  портрет  на  самом  видном  месте  в  доме.  Ценители  же  искусства  лишь  спустя  многие  годы  признали  «Девочку  на  фоне  персидского  ковра»  величайшим  шедевром.  И  картина  украсила  собой  Музей  русского  искусства  в  Киеве. 

«Гадалка»  В  Москве,  в  частной  опере  Саввы  Мамонтова,  Врубель  впервые  услышал  «Кармен».  Потрясла тема гадания!  В  этой трагической мелодии  было все:  нео­ твратимость рока, фатальность случайностей, мистика...  Мгновенно вспомнился  «Очарованный  странник»  Лескова,  цыганка  Груша,  красавица,  певунья,  за об­ ладание  которой  мелкопоместный  князек  заплатил  табору  пятьдесят  тысяч.  Михаил  Александрович  прямо  из  театра  примчался  в  мастерскую.  И  на  готовом  почти  портрете  Мамонтова,  лихорадочно  счистив  краски,  написал 

Гадалка. 

1885 

сво ю  и з у м и т е л ь н у ю  ц ы ган к у-гад ал к у.  Ту  сам ую ,  к о т о р о й  к н я з ь  т е ш и л с я  не­ до лго ,  —  п р и с к у ч и л а .  « И л ь  и г р а т ь  х о ч е ш ь  ты  м о е й  л ь в и н о й  д у ш о й  и  в с ю  в л а с т ь  к р а с о т ы  ис­ п ы т а т ь  н ад  собой?..»  —  не  п о н и м а л а  Груш а.  К н я з ь  н е д е л я м и  где-то  п р о п ад ал ,  а  он а  ж д а л а  его,  р а з у б р а н а  в  ш е л к а  и  зо л о то ,  ср едь  к о в р о в  п е р с и д с к и х .  Гадала:  где  л ю б и м ы й ?  С л у х и  д о х о д и л и  не­ х о р о ш и е ,  п л а к а л а  п о  ночам...  « Л ю б и л  м е н я ,  н а  р у к а х  н о с и л ,  н а  к о л е н я х  с т о я л  п ер ед о  м н о й ,  когда  я  пела...  Л ю б и л ,  н и ч е г о  н е  ж а л е л ,  п о к а  н е  б ы л  с а м  м н е  п о  сердцу.  А  п о л ю б и л а  —  п о к и н у л !  Н е т,  н е  греть  с о л н ц у  з и м о й  п р о т и в  л е тн е го ,  н е  в и д а т ь  тебе,  з л о д е ю ,  л ю б в и  п р о т и в  той,  к а к  я  л ю б и л а !..»  С  к а р т и н ы ,  п р о н и к а я  в  с а м у ю  душ у,  г л я д и т  т е м н ы м и ,  б л е с т я щ и м и  гла­ з а м и  м о л о д а я  ж е н щ и н а .  Ч е р н о б р о в а я ,  с м у гл а я ,  с о  с т р а н н ы м  и  п р и вл ек ател ь­ н ы м  л и ц о м .  Р о з о в а я  ш а л ь  н а б р о ш е н а  н а  п л е ч и ,  т о н к и е  р у к и  у к р а ш е н ы  брас­ л е т а м и .  Н а  к о в р е  п е р е д  н е й  р а с к р ы т ы  к а р т ы .  В п е р е д и  л е ж и т  т у з  п и к .  У д и в и т е л ь н о  п е р е п л е т а ю т с я  о р н а м е н т  н а с т е н н о г о  к о в р а  с о  с к л а д к а м и  розо­ в о й  ш а л и ,  с  н е б р е ж н о  р а з б р о с а н н о й  к о л о д о й  к ар т.  Ч т о - т о  д о л ж н о  сверш ить­ ся,  к а р т и н а  о ч е н ь  с и л ь н а  э т и м  п р е д ч у в с т в и е м .  О н о  и  с в е р ш и л о с ь  —  у  Л е с к о в а .  К н я з ь  о б м а н у л  Груш у,  у в е з  на  д а л е к у ю  п асек у.  —  З д е с ь  б у д е ш ь  ж и т ь .  П л а к а л а ,  р у к и  его  ц е л о в а л а ,  ч т о б ы  н е  б р о с ал ,  п о ж а л е л .  Н о  о н  т о л к н у л  ее  п р о ч ь  и  уехал.  Х о т е л а  у й т и  ц ы г а н к а ,  да  с тер егл и  д е в к и - о д н о д в о р к и ,  гл аз  с  нее  не  спус­ к а л и .  И  все  ж е  о б х и т р и л а  их.  П р и б е ж а л а  к  п р е д а н н о м у  д р у г у  своем у.  —  П о ж а л е й  м е н я ,  б р ат  р о д н о й ,  у д ар ь  м е н я  раз  н о ж о м  п р о т и в  с е р д ц а !  Н е  см о г  о н  н о ж о м  у д а р и т ь  Груш у,  з а  к о т о р у ю  н е  п о ж а л е л  б ы  ж и з н и  сво­ ей.  Н о  в  р е к у  —  с т о л к н у л .  И  б е ж а л  с  того  места,  сам  себ я  не  п о м н я .  Ц ы г а н е  н а р о д  н е о б ы ч н ы й ,  н е р а з г а д а н н ы й .  О н и  т о  р а з м а ш и с т ы  в  с в о и х  ч увствах,  то  в  н и х  г л у б о к и й  н а д р ы в  и  тоска.  Н о  ц ы г а н с к о е  п л а м я  с л у ч а е т с я  и  не  в  ц ы г а н с к о й  д у ш е .  В р у б е л ь  в п о л н е  п о з н а л  эту  с т и х и ю ,  с г о р а я  в  п л а м е н и  своего  г е н и я .  И  т а к  ж е,  к а к  Груша,  з н а л  н а п е р е д  с в о ю  уч асть.  З н а л ,  что  слу­ ч а й н о с т е й  н е  б ы в ает,  ч то  « с л у ч а й н о с т и »  у ж е  где-то  « ч и с л я т с я »  за  то б о й ,  сте­ регут  теб я,  у ж е  о п р е д е л е н ы  тебе...  Г ен и альн о  р а с к р ы в  в н у т р е н н и й  м и р  «дей ствую щ его  л и ц а » ,  п о д ч и н и в  раз­ б р о с а н н ы е  н а  к а р т и н е  д е т а л и  в  о д н о  г а р м о н и ч е с к о е  ц ело е,  В р у б е л ь  о с о б е н н о  в ы д е л и л  глаза,  с л о в н о  д а в а я  п о н я т ь ,  ч то  глаза  ц ы г а н к и  —  э т о  и  его  глаза,  гла­ з а  х у д о ж н и к а ,  к о т о р ы е  в и д я т  свое  н е у т е ш и т е л ь н о е  б у д у щ ее. 

«Пан»  П а н  —  а н т и ч н ы й  бог.  О т е ц  П а н а  —  Гермес,  б ы л  богом  с к о то в о д с тв а ,  по­ к р о в и т е л е м  п а с т у х о в .  О н  п е р в ы м  стал  т р е б о в а т ь  о т  л ю д е й  о г н е н н ы х  ж е р т в ,  н ау ч и в  в ы с е к а т ь  о го н ь  на  алтаре.  К р о м е  того,  Гермес  с о п р о в о ж д а л  д у ш и  умер­ ш и х  в  ад,  где  ш е л  п р а в е д н ы й  суд  над  г р е ш н и к а м и .  Н о  Гермес  ко  всем у  б ы л  ещ е  п лутом .  О д н а ж д ы  он  у к р а л  у  А п о л л о н а  стадо  к о р о в,  а  п о то м ,  когда  А п о л л о н  и з о б р е л  с л а д к о з в у ч н у ю  л и р у ,  в ы м е н я л  у  н его  л и р у  н а  это  стадо.  М а т е р ь ю  П а н а  б ы л а  н и м ф а  Д р и о п а  —  дева  и з  м н о г о ч и с л е н н о г о  семей­ ства  б о ж е с т в .  С в я т и л и щ а  н и м ф  н а х о д и л и с ь  в  гротах,  лесах,  пещ ерах...  И  х о т я  м еста  их  о б и т а н и я  б ы л и  в д а л и  о т  О л и м п а ,  о т  в е р х о в н ы х  богов,  н и м ф ы  ч а с т о  посеща­ л и  его.  Н и м ф ы  в е л и  б е с п е ч н у ю  ж и з н ь :  п ел и ,  в о д и л и  х о р о в о д ы ,  и г р а л и .  У м е л и  п р е д с к а з ы в а т ь  будущ ее,  и с ц е л я т ь  р а н ы  и  в д о х н о в л я т ь  п о э т о в .  У м и р а л и  ним­ фы  в м ес те  с  д е р е в о м ,  р уч ьем ,  п о лем ,  о зер о м ,  цветком ...  —  с  к о т о р ы м  о н и  ро­ д и л и с ь  и  ж и л и  е д и н о й  ж и з н ь ю .  К о гда  у  к р а с а в и ц ы  Д р и о п ы  р о д и л с я  с ы н  —  в о л о с а т ы й  с  к о з л и н ы м и  но­ гам и  и  р о ж к а м и  на  го ло ве,  о н а  п р и ш л а  в  уж ас,  о н а  б р о с и л а  р е б е н к а !  Д а  и  ка­ к а я  м а ть  в ы н е с л а  бы  т а к о е  ч у д и щ е :  к р о м е  к о п ы т  и  р о ж е к ,  у  м л а д е н ц а  б ы л  ещ е  хвост,  к р и в о й  н о с  и  к о з л и н а я  борода!  Н о  отец  —  Г ерм ес  —  п о д х в а т и л  ребен­ к а  и  у н е с  н а  О л и м п .  М а л ь ч и к  б ы л  о ч е н ь  с м е ш о н  и  в и д о м  с в о и м  п о н р а в и л с я  богам.  К  т о м у  ж е  он  о к а з а л с я  веселы м ,  и  ем у  дали  и м я  П а н  —  « п о н р а в и в ш и й с я  всем ».  П а н  стал,  к а к  и  его  отец,  п о к р о в и т е л е м  п астухо в.  О д н а к о  П а н  б ы л  лег­ к о м ы с л е н н ы м  богом,  о н  н е  с т о л ь к о  с л е д и л  за  с в о и м и  п о д о п е ч н ы м и ,  с к о л ь к о  в е с е л и л с я  с  н и м ф а м и .  Н о  и н о г д а  ем у  х о т е л о с ь  п о б ы т ь  н а е д и н е ,  и  тех,  к т о  н а р у ш а л  его  п о к о й ,  о н  н а к а з ы в а л ,  н а г о н я я  в н е з а п н ы й  и  с и л ь н ы й  страх.  С л у ч и л о с ь ,  ч то  П а н  в л ю б и л с я  в  н и м ф у  С и р и н г у .  О н  б у к в а л ь н о  пресле­ д о в а л  к р а с а в и ц у  с в о е й  л ю б о в ь ю !  Б е д н а я  С и р и н г а  о т  его  д о м о г а т е л ь с т в  кину­ л а с ь  в  реку,  став  т р о с т н и к о м .  В  ск о р б и ,  П а н  в ы р е з а л  из  т р о с т н и к а  с в и р е л ь  и  так  н е ж н о  и г р а л  н а  н е й ,  что  м у зы к а ,  к а за л о с ь ,  л и л а с ь  с  с а м о г о  неба...  Б о б ы л е м  П а н  н е  о с т а л с я ,  ж е н и л с я .  Н о  это  у ж е  так,  ч т о б ы  р о д  п родли ть...  А  л ю б о в ь  —  н авсегда  к а н у л а  в  реку  вм есте  с  С и р и н г о й . 

Пан. 

1899 

Н а  к а р т и н е  В р у б е л я  П а н  и з о б р а ж е н  в  то т  м о м е н т,  к о гда  у ж е  п о и г р а л  н а  с в о е й  д у д к е  и  з а д у м а л с я  о  ж и т ь е - б ы т ь е .  Л ю б и л  в е д ь !  З а ч е м  С и р и н г а  трост­ н и к о м  с т а л а ?  З а ч е м  т а к  о б о ш л а с ь  с  н и м ?  Ж и л и  бы  в  м и р е  и  с о г л а с и и  —  оба  в е с е л ы е .  Ч т о  ж е,  ч то  о н  в н е ш н о с т ь ю  н е  в ы ш е л ,  сер дц е-то  у  н его  х о р о ш е е .  Эх,  н и м ф а ,  н и м ф а !  Н и ч е г о  т ы  н е  п о н я л а !  М и х а и л  А л е к с а н д р о в и ч  и з о б р а з и л  П а н а  по-своем у.  Э т о  с к о р е е  р у с с к и й  л е ш и й  с  к р у г л о й  ф и з и о н о м и е й  и  в а с и л ь к о в ы м и  б е з м я т е ж н ы м и  г л а з а м и :  хит­ р е ц  и  л у к а в е ц .  Д о б р о д у ш н ы е  глаза  П а н а  в о п р о с и т е л ь н о  г л я д я т  н а  м и р .  Древ­ н и й ,  к а к  п р и р о д а ,  п р и ч у д л и в ы й ...  И  лес  в о к р у г  т а и н с т в е н н ы й ,  п р е д в е ч е р н и й ,  когда  р о ж д а ю т с я  о б р а з ы  и  в и д е н и я  с а м ы е  р а з н ы е  —  то  с в е т л ы е ,  грустно-не­ ж н ы е ,  т о  п у г а ю щ и е ,  н а с т о р а ж и в а ю щ и е .  В  « П а н а »  В р у б е л ь  в л о ж и л  и  м н о г о  своего.  К а к  и  П а н ,  он  б ы л  с т р а с т н о  в л ю б л е н .  Н о  та,  к о т о р у ю  о н  л ю б и л ,  н е  л ю б и л а  его.  Н е т,  с к о р е е  л ю б и л а ,  н о  м н о го е  м е ш а л о  е е  п о н и м а н и ю  М и х а и л а  А л е к с а н д р о в и ч а .  О н  о ч е н ь  стр ад ал  о т  н е в о з м о ж н о с т и  о б ъ я с н и т ь  е й  это  м е ш а ю щ е е .  Р у с с к а я  о б щ е с т в е н н о с т ь  « П а н а »  н е  п о н я л а .  К а р т и н у  о к р у ж и л и  пошлы­ м и  с м е ш к а м и .  М и х а и л  А л е к с а н д р о в и ч  д е р ж а л с я  с т о и ч е с к и :  —  В а ш е  о т р и ц а н и е  м е н я  д ает  м н е  веру  в  себя.  З н а м е н и т ы й  « П а н »  б ы л  к у п л е н  всего  за  200  р у б л е й  —  ц е н а  у ж и н а  в  сто­ л и ч н о м  р е с т о р а н е .  А  н е м н о г и м  п о з ж е  п р е д п р и и м ч и в ы й  в л а д е л е ц  п р о д а л  его  в  Т р е т ь я к о в к у  за  5 0 0 0  р у б л е й ! 

«Демон  сидящий»  « И м е н н о  в  ч е р н о м  в о зд у х е  ада,  —  г о в о р и л  А л е к с а н д р  Б л о к ,  —  н а х о д и т с я  х у д о ж н и к ,  п р о з р е в а ю щ и й  и н ы е  м иры ...  П р о к л я т у ю  п е с е н н у ю  л е г е н д у  создал  о  Д е м о н е  Л е р м о н т о в ,  с л е т е в ш и й  в  п р о п а с т ь  к  п о д о ш в е  М а ш у к а ,  с р а ж е н н ы й  свинцом...»  П р о к л я т у ю  ц в е т н у ю  легенду  о  Д е м о н е  с о зд а л  В р уб ел ь,  расплатив­ ш и с ь  п р е ж д е в р е м е н н о й  с м е р т ь ю .  Л е р м о н т о в ы м  и  В р у б е л е м  в л а д е л о  о д н о :  Устал  я  видеть  честь  поверженной  во  прах,  Заслугу  в  рубище,  свободу  искаженной,  И  бедность  с  шутовской  усмешкой  на  губах...  О пальных  мудрецов,  носящих  скорбь  в  тиши,  — 

Демон  сидящий. 

1890 

Высокий  дар  небес,  осмеянный  слепцами,  И  силу,  мертвую  от  немощей  души,  Искусство  робкое  пред  деспотизмом  власти,  Бездумья  жалкого  надменное  чело,  Разнузданную 

ложь,  разнузданные 

страсти 

И  Благо  пленником  у  властелина  Зло.  О д и н о ч е с т в о ,  н е у с т а н н а я  б о р ь б а  с  м и р о м  р а в н о д у ш н ы х  л ю д е й ,  н о ...  н е о б ъ я т н о е  в о о б р а ж е н и е  с о з д а в а л о  т р а г и ч е с к и й  о б р а з,  н е с у щ и й  «весть  о  том,  что  в  с и н е - л и л о в у ю  м и р о в у ю  н о ч ь  в к р а п л е н о  з о л о т о » .  Д е м о н  —  м я т е ж н ы й  ан гел.  З а  с в о е н р а в и е  Г о сп о дь  и з г н а л  его  и з  р а я .  Мя­ т е ж н ы й  дух  Д е м о н а  п о з н а л  т а й н ы  м и р о з д а н и я  и  д о с т и г  а б с о л ю т н о й  свобо­ ды  —  п о л н о й  н е з а в и с и м о с т и  ни  от  к о го  и  ни  от  чего.  Н о ...  н а с т у п и л  м о м е н т ,  и  о н  з а д у м а л с я :  в о  и м я  чего  д о с т и г а л о с ь  все  э т о ?  Е м у  н и ч е г о  н е  н адо ,  о н  оди­ н а к о в о  п р е з и р а е т  д о б р о  и  зл о ,  р а в н о д у ш е н  к  з е м л е  и  н еб у.  С   тех  пор  отверженный  блуждал  В  пустыне  мира  без  приюта.  Вослед  за  веком  век  бежал, 

Как  за  минутою  минута,  О днообразной 

чередой... 

Н о  в о т  с л у ч и л о с ь ,  что  Д е м о н  п о л ю б и л !  Г р у з и н с к у ю  к н я ж н у  Т а м а р у .  Е го  д у ш а  о т к р ы л а с ь  д л я  до б р а,  д л я  н о в о й  ж и з н и ,  и  о н  п о в е р и л ,  ч то  л ю б о в ь  смо­ ж е т  с д е л а т ь  его  в н о в ь  б е з г р е ш н ы м !  У вы ,  л ю б о в ь  его  п р и н е с л а  Т а м а р е  см ерть.  И  д а ж е  на  к л а д б и щ е ,  когда  Де­ м о н  хо тел  о в л а д е т ь  д у ш о й  д е в у ш к и ,  его  о п е р е д и л  п о с л а н е ц  р а я .  П е р е д о в ы е  к р у г и  р у с с к о г о  о б щ е с т в а  в ы с о к о  о ц е н и л и  л е р м о н т о в с к о г о  « Д е м о н а » .  Д а ж е  п р о с т ы е  м а с т е р о в ы е ,  п р о ч и т а в  п о эм у,  в о с к л и ц а л и :  —  У д и в и т е л ь н о !  Ч е л о в е к  з а с т а в и л  ч е р та  п о ж а л е т ь !  П р е д в и д е л о  ли  п р о р о ч е с к о е  сердце  Л е р м о н т о в а ,  ч то  н а й д е т с я  др уго е  сер­ дце,  к о т о р о е  п о й м е т  его?  Н а  к а р т и н е  « Д е м о н  с и д я щ и й »  д а л е к а я  з о л о т а я  з а р я  за  к о л ю ч и м и  с к а л а м и .  В  б а гр о в о - с и зо м  н ебе  р а с ц в е т а ю т  ч у д о - к р и с та л л ы  не­ ведо м ы х  ц вето в.  О т б л е с к и  за к а та  м ер ц аю т  в  глазах  м о л о д о г о  гиганта.  Д е м о н  сидит,  зад ум авш и сь.  О н  п о зн ал  много,  отвергнул  ещ е  больш е.  О д и н о к и й ,  в  себе,  и  некуда  п р и т к н у т ь  голову.  Н и  н е п о м е р н ы е  по  м о щ и  о б ъ е м ы  торса,  ни  взду­ ты е  в  с т р а ш н о м  н а п р я ж е н и и  м ы ш ц ы  рук,  н и  с а ж е н н ы й  р а з л е т  п леч  —  н и ч т о  не  м о ж е т  с к р ы т ь  б е с с и л и я  и  т о с к и  ю ного  ти тан а.  Э т а  к а р т и н а  н е  и м е е т  а н а л о г о в  в о  в с е й  м и р о в о й  и с т о р и и  ж и в о п и с и  п о  с т р а н н ы м  с о ч е т а н и я м  х о л о д н ы х  и  т е п л ы х  к о л е р о в ,  н а п о м и н а ю щ и х  самород­ к и .  Т л е ю щ и е  багровы е,  р д я н ы е ,  ф и о л е то в ы е ,  п у р п у р н о - зо л о ты е  т о н а  к ак  будто  р и с у ю т  р о ж д е н и е  к а к о г о - т о  п л а н е т а р н о  н о в о го  м и р а .  Э т а  г р а н д и о з н а я  мис­ т е р и я  ц в е та  о ш е л о м л я е т  з р и т е л я  в е л и ч и е м  с о д е я н н о г о .  В с л е д  з а  « Д е м о н о м  с и д я щ и м »  В р у б е л ь  п и ш е т  « Д е м о н а  л е т я щ е г о » .  Рас­ п р о с т е р т ы  к р ы л ь я .  Л и ц о  з а п р о к и н у т о .  В  э т о м  Д е м о н е  —  с у р о в а я  р е ш и м о с т ь  п р о д о л ж а т ь  б о р ь б у .  Д е м о н  все  т а к  ж е  п р е к р а с е н ,  н о  все  в  н е м  з а о с т р е н о ,  о н  ж дет  к о н ц а  с в о и х  с т р а д а н и й ,  т о р ж е с т в а  п о р у г а н н о й  п р а в д ы !  С п у с т я  т р и  года  п о я в л я е т с я  «Д е м о н  п о в е р ж е н н ы й » .  Р а з б и л о с ь  о  с к а л ы  ю ное  те л о .  Г лаза  г о р я т  д и к о й  зл о б о й ,  р у к и  в  с т р а д а н и я х  с о м к н у л и с ь  над  го­ л о в о й .  В р у б е л ь  с о з д а в а л  с в о и х  « Д е м о н о в »  в  с т р а ш н ы х  м у к а х .  П и с а л  н е и с т о в о ,  ц е л ы м и  д н я м и ,  з а б ы в а я  п р о  отды х.  О н  н а п и т а л  свои  к а р т и н ы  всей  с и л о й  гнева  п р о т и в  м и р а,  где  В ы с о к и й  д а р  о с м е и в а е т с я  с л е п ц а м и ,  З а с л у г а  в  р у б и щ е ,  где  Б л а г о  п л е н н и к о м  у  в л а с т е л и н а  З л а !  С о р о к  р а з  п е р е п и с ы в а л  го л о в у  п ад ш его  ан гела.  Н е  сч есть  к о л и ч е с т в а  эс­ к и з о в ,  з а р и с о в о к ,  н а б р о с к о в .  В р у б е л ь  б ы л  о д е р ж и м  с в о е й  и д е е й !  И  его  тон­ к а я ,  р а н и м а я  д у ш а  н е  в ы д е р ж а л а ,  н а д л о м и л а с ь . 

П с и х и а т р и ч е с к а я  б о л ь н и ц а .  Р е д к и е  в с п ы ш к и  с о з н а н и я ,  к о гд а  о н  б е ж а л  к  с в о е й  к а р т и н е ,  п о д п р а в л я я ,  п ер ед ел ы вая ...  Н о  т а к о е  с т а н о в и л о с ь  все  реже.,  ж и з н ь  х у д о ж н и к а  угасала.  И с к у с с т в о  В р у б е л я ,  с о в е р ш е н н о  н овое,  н е п о н я т н о е  б о л ь ш и н с т в у  его  со­ в р е м е н н и к о в ,  п р и н е с ш е е  ем у  с т о л ь к о  с т р а д а н и й ,  в с е -та к и  п р о б и л о  д о р о гу  к  л ю д с к и м  с е р д ц а м .  В р у б е л ь  б ы л  п р и з н а н  с а м ы м  б о л ь ш и м  л и р и к о м  X I X  в е к а !  Н о  с л у ч и л о с ь  это  у ж е  п о с л е  с м е р ти  М и х а и л а  А л е к с а н д р о в и ч а . 

Литература  Лермонтов  М.  Д е м о н .  Шекспир  В.  С о н е т .  К о н с т а н т и н  К о р о в и н  в с п о м и н а е т .  —  М.:  И з о б р а з .  и с к у с с т в о ,  1990.  Долгополое  И.  М а с т е р а  и  ш е д е в р ы .  —  М.:  И з о б р а з .  и с к у с с т в о ,  1987.  Яновский-Максимов  Н.  С к в о з ь  м а г и ч е с к и й  к р и с т а л л .  —  М.:  П р о с в е щ е н и е ,  1975.  Лесков Н.  О ч а р о в а н н ы й  с т р а н н и к .  Н.  А.  Кун.  Л е г е н д ы  и  м и ф ы  д р е в н е й  Г рец и и .  —  М.:  П р о с в е щ е н и е  1975. 

ИСААК  И Л Ь И Ч  Л Е В И ТА Н  1 8 6 0 - 1 9 0 0 

И.И.  Левитан.  Фотография. 

1890 

«Осенний  день»  В  М о с к о в с к о м  у ч и л и щ е  ж и в о п и с и  бедн остью  у д и в и т ь  б ы л о  тр удн о  —  не­ и м у щ и х  с т у д е н т о в  х в а т а л о .  Н о  бедн ость  И с а а к а  Л е в и т а н а  б ы л а  н е с р а в н и м а  ни  с  чем .  О  его  в  п о л н о м  с м ы с л е  б р о д я ж н и ч е с т в е  з н а л и  все.  П о р о й  ем у  негде  б ы л о  н о ч евать,  он  п р я т а л с я  в  классе  за  к а к о й - н и б у д ь  м о л ь б е р т,  за  ш тору,  что­ б ы  н е  п о п а с т ь с я  н а  глаза  сто р о ж у.  С т о р о ж  З е м л я н к и н ,  п р о з в а н н ы й  ученика­ м и  « н е ч и с т о й  с и л о й » ,  о б х о д и л  н а  н о ч ь  все  з д а н и е  у ч и л и щ а .  Л е в и т а н а ,  п о  на­ с т р о е н и ю ,  он  б р а л  л и б о  к  себе  в  к а м о р к у  и  п о и л  чаем ,  л и б о  в ы г о н я л  на  у л и ц у  и  з а х л о п ы в а л  д в е р ь .  « Н е  и м е ю  н и к а к о й  в о з м о ж н о с т и  в н е с ти  за  п р а в о  учения...»  —  обращ ал­ ся  И с а а к  Л е в и т а н  в  совет  у ч и л и щ а .  И  ч а с т о  в  гал ер ее  Т р е т ь я к о в а ,  где  ю н ы е  х у д о ж н и к и  к о п и р о в а л и  п о ло тн а,  см о тр ел  н а  « Т р о й к у »  П е р о в а  так,  с л о в н о  на­ п и с а н о  б ы л о  о  н е м  с а м о м .  В е с н о й  Л е в и т а н а  т р у д н о  б ы л о  за с та ть  в  м а с т е р с к о й ,  он  п р о п а д а л  н а  при­ роде.  П р о ф е с с о р  С а в р а с о в ,  о б в о д я  г л а з а м и  у ч е н и к о в ,  с п р а ш и в а л :  —  Где  Л е в и т а н ,  д а в н о  его  нет.  О н ,  о ч ев и д н о ,  в л ю б л е н .  Э т о  ничего...  он  те­ п ер ь  в  С о к о л ь н и к а х ...  он  т а м  дум ает.  И саак,  в о зв р а щ а я с ь  из  похода,  п р и зн авался  своему  другу  К осте  К оровин у:  —  К а к  н и  п и ш и ,  п р и р о д а  все  р а в н о  л у ч ш е .  И  с л ы ш а л о с ь  в  его  п р и з н а н и и  н е в е р и е  в  в о з м о ж н о с т ь  п е р е д а т ь  на  хол­ сте  ч а р ы  ж и в о г о  п е й з а ж а .  С луч ало сь,  в  С о к о л ь н и к и  х о д и л и  вм есте  с  К о р о в и н ы м ,  т о ж е  в л ю б л е н н ы м  в  п е й з а ж .  —  С м о т р и ,  —  п о к а з ы в а л  И с а а к ,  —  смотри...  П о т у х а л а  з а р я ,  и  с о л н ц е  р о з о в ы м  ц в е т о м  к л а л о  я р к и е  п я т н а  н а  с т в о л ы  б о л ь ш и х  сосен,  б р о с а я  гл у б о к о  в  л е с  с и н и е  тен и .  —  Я  не  могу,  к а к  это  х о р о ш о !  Э то  —  к а к  м у з ы к а .  Н о  к а к а я  грусть  в  лу­ чах,  в  п о с л е д н и х  л у ч а х !  —  Л е в и т а н  п л а к а л  и  в ы т и р а л  с л е з ы .  К о с т я  К о р о в и н  н е  в ы н о с и л  слез.  —  Д о в о л ь н о  р еветь,  —  г о в о р и л  И с а а к у .  —  К о н с т а н т и н ,  я  не  реву,  я  р ы д а ю !  —  о твеч ал  он.  К о р о в и н  л ю б и л  с о л н ц е ,  ц веты ,  р а зд о л ь е .  О д н а ж д ы  у  п р и г о р к а ,  где  вни­ зу  б л е с т е л  р у ч е й  и  ц в е л  ш и п о в н и к ,  я р к о  горя  н а  с о л н ц е ,  о н  с к а з а л  другу:  —  Д а в а й  п о к л о н и м с я  ш и п о в н и к у ,  п о м о л и м с я ?  И  оба  в с т а л и  на  к о л е н и . 

Осенний  день, 

Сокольники. 

1879 

—  Ш и п о в н и к !  —  у л ы б н у в ш и с ь ,  н а ч а л  Л е в и т а н .  —  Р а д о с т ь ю  с л а в и ш ь  ты  с о л н ц е ,  —  п р о д о л ж и л  К о р о в и н .  —  ...и  д а р и ш ь  н а с  к р а с о т о й  весн ы  своей.  —  М ы  п о к л о н я е м с я  тебе...  Д р у з ь я  з а п у т а л и с ь  в  и м п р о в и з а ц и и ,  и,  п о с м о т р е в  д р у г  на  друга,  расхо­ х о та л и с ь .  К р о м е  К о с т и  К о р о в и н а  б л и з к и м  д р у г о м  И с а а к а  б ы л  его  с о к у р с н и к  Ни­ к о л а й  Ч е х о в .  О н и  ж и л и  в  о д н о й  го с ти н и ц е ,  н а з в а н н о й  к а к и м - т о  ш у т н и к о м  « В о с т о ч н ы м и  н о м е р а м и » ,  х о ть  э т о  б ы л и  с а м ы е  з а х у д а л ы е  м е б л и р о в а н н ы е  к о м н а т ы ,  где  у  « п а р а д н о г о  входа»,  ч т о б ы  п л о т н е й  з а к р ы в а л а с ь  д вер ь,  б ы л и  п р и с п о с о б л е н ы  н а  в е р е в к е  т р и  к и р п и ч а .  — Я  бы  р а с с та л с я  д а ж е  с  л ю б и м о й  ж е н щ и н о й ,  е с л и  он а  р а в н о д у ш н а  к  при­ роде,  —  г о в о р и л  И с а а к  Н и к о л а ю .  —  Э т о т  тон ,  эта  с и н я я  до р о га,  эта  т о с к а  в  п р о с в е т е  за  л е с о м ,  это  в ед ь  —  я !  М о й  дух!  Л е в и т а н  ч а с т о  в п а д а л  в  м е л а н х о л и ю  от  у н и з и т е л ь н о г о  б е з д е н е ж ь я ,  бес­ п р и ю т н о с т и  и  с и р о т с т в а .  В р о д е  бы  все  т о л к а л о  И с а а к а  на  д о р о г у  г о р я  и  оби­ ды ,  н о  о н  в ы б р а л  и н о е .  О щ у щ е н и е  в ы с ш е й  к р а с о т ы  н е  п о з в о л я л о  с в о д и т ь  счеты  с  к е м  бы  то  ни  б ы л о .  Все,  что  з а м е ч а ю т  в  п р и р о д е  л ю д и  в  м и н у т ы  ду­ ш е в н ы х  в о л н е н и й ,  когда  р о ж д а е т с я  п о т р е б н о с т ь  в ы р а з и т ь  э т о  и м е н н о  так,  н е  о тх о д я  н и  н а  п о л ш а г а  от  себя,  стало  его  сутью .  Л е в и т а н  п о д р у ж и л с я  с  А н т о н о м  Ч е х о в ы м ,  к о т о р ы й  б ы в а л  у  своего  бра­ та  в  « В о с т о ч н ы х  н о м е р а х » .  К  А нтону,  хоть  и  ю н о м у  в  ту  пору,  но  у ж е  попу­ л я р н о м у  п и с а т е л ю ,  ср азу  ж е  я в л я л и с ь  к а к и е - то  с т у д е н т ы  и  г о р я ч о  с  н и м  спо­ р и л и .  —  Е с л и  у  вас  н ет  у б е ж д е н и й ,  —  н а п а д а л и  о н и  на  Ч е х о в а ,  —  то  вы  не  мо­ ж е т е  б ы т ь  п и с а т е л е м !  —  У  м е н я  н е т  у б е ж д е н и й ,  —  о твеч ал  он.  С т у д е н т ы  б ы л и ,  о ч е в и д н о ,  н е д о в о л ь н ы  и м .  О н и  х о т е л и  у п р а в л я т ь ,  по­ учать,  в л и я т ь ,  р у к о в о д и т ь .  О н и  все  з н а л и  —  все  п о н и м а л и .  А  ем у  э т о  б ы л о  о ч е н ь  с к у ч н о .  —  К о м у  н у ж н ы  в а ш и  р а с с к а з ы ? ..  —  к р и ч а л и  с ту д е н ты .  —  К  ч е м у  о н и  ве­ д у т?  В  н и х  н е т  н и  о п п о з и ц и и ,  н и  и д е и !  Р а з в л е ч е н и е ,  и  т о л ь к о .  —  И  т о л ь к о ,  —  с о г л а ш а л с я  Ч е х о в .  Ч т о б ы  не  с л у ш а т ь  их,  он  у х о д и л  с  Л е в и т а н о м ,  К о р о в и н ы м  и  б р а т о м  Ни­ к о л а е м  н а  п р о г у л к у  за  город.  —  А н тон ,  —  г о в о р и л  е м у  Л е в и т а н ,  —  вот  у  м е н я  т о ж е  н е т  н и к а к и х  убеж­ ден ий...  —  О н  в  э т о  в р е м я  п и с а л  « О с е н н и й  д е н ь » .  П о з д н я я  осен ь,  о б л а ч н о е  серое  н ебо,  у х о д я щ а я  в д а л ь  д о р о ж к а ,  п о ж е л т е л ы е  л и п к и  и  в ы с о к и е  т е м н ы е 

сосн ы ,  —  о д и н о ч е с т в о  и  то ск а.  Х у д о ж н и к  ли  с м о т р е л  н а  п р и р о д у  и л и  о н а  н а  н его ?  М о ж е т  б ы т ь ,  э т о  о н  о т р а ж а л с я  в  ее  ш и р о к о  о т к р ы т ы х  глазах...  Н о  о  ж и в о п и с и  Л е в и т а н  г о в о р и л  так  ж е  м ало ,  к а к  Ч е х о в  о  л и т е р а т у р е .  Н и к о л а й  Ч е х о в ,  н а б л ю д а я  з а  его  р аб о то й ,  с о в е т о в а л :  —  П у с т и  п о  д о р о ж к е  ч е л о в е к а .  М о т и в  о д и н о ч е с т в а  будет  п одчеркн ут...  Л е в и т а н  с ч и та л ,  что  и  т а к  все  п о н я т н о .  Н о  Ч е х о в  н а с т а и в а л .  И  худож­ ник,  н а к о н е ц ,  с о г л а с и л с я .  Н и к о л а й  н а п и с а л  ф и г у р к у  ж е н щ и н ы в  т е м н о м пла­ тье.  К а р т и н а  п о л у ч и л а с ь  о т к р о в е н н е й .  О н а ,  п о ж а л у й ,  с а м о е  б о л ь ш о е  выска­ з ы в а н и е  И с а а к а  Л е в и т а н а  о  с в о е й  ж и з н и .  И  все  ж е,  о н  т е р з а л с я  с о м н е н и я м и :  « Х о р о ш о  л и  я  с д е л а л ,  м о ж е т  б ы ть,  н и к о г о  н е  н а д о  б ы л о  н а  х о л с т ?  М о ж е т ,  п у с ть  о с т а л с я  б ы  п р о с т о  п е й з а ж ? »  О н  хотел,  ч т о б ы  «он  сам  б ы л  с л ы ш е н » ,  н е  о с т а в л я л а  н а д е ж д а  б ы т ь  у с л ы ш а н н ы м .  С т р а н н о  п е р е п л е т а л и с ь  в  э т о м  ю н о ш е  то с к а  о д и н о ч е с т в а ,  с тр ах  п е р е д  ж и з н ь ю  и  ж а ж д а  ж и з н и .  К огда  к а р т и н а  б ы л а  в ы с та в л е н а ,  е е  к у п и л  Т р е т ь я к о в .  П а в е л  М и х а й л о в и ч  у с л ы ш а л  с е р д ц е  х у д о ж н и к а ,  и  уж е  н е  в ы п у с к а л  его  и з  ви д у.  С в о е й  п о к у п к о й  Т р е т ь я к о в  о т к р ы л  д л я  Л е в и т а н а  ш и р о к у ю  до р о гу.  Во­ с е м н а д ц а т и л е т н и й  Л е в и т а н  п о ч у в с тв о в а л  почву  под  ногами,  п о н я л ,  что  его  та­ л а н т  н у ж е н  л ю д я м ,  ч то  б е д н о с ть  и  страх  п еред  ж и з н ь ю  —  б о л ь ш е  н е  настиг­ н ут  его. 

«Н ад  вечным  покоем»  В о л га  б ы л а  к а к  п р е к р а с н а я  ц ар евн а,  о к р у ж е н н а я  т а й н о й .  Н и к о г д а  ещ е  Л е в и т а н  н е  ч у в с т в о в а л  т а к о е  б о ж е с т в е н н о е  н ечто,  р а з л и т о е  во  в с е м  и  непос­ т и ж и м о е  р а з у м у .  О н и  п л ы л и  н а  п а р о х о д е  в м е с те  с  С о ф ь е й  П е т р о в н о й  К у в ш и н н и к о в о й ,  у ч е н и ц е й  Л е в и т а н а .  П а р о х о д  п л ы л  п о  и з л у ч и н е  р е к и ,  и  вдруг,  с л о в н о  года­ м и,  в е к а м и  п о д ж и д а я  И с а а к а  И л ь и ч а ,  в ы с т у п и л а  и з - з а  п о в о р о т а  взо б р авш ая­ с я  н а  х о л м  м а л е н ь к а я  д е р е в я н н а я  ц е р к о в ь .  Ч е м  б л и ж е  п о д х о д и л  п ар о хо д,  тем  я в с т в е н н е й  р а з л и ч а л о с ь ,  ч то  она  с т а р ы м  стара.  П а р о х о д  б е ж а л  м и м о ,  и  она  к а к  будто  п о в о р а ч и в а л а с ь ,  г л я д я  ему  вслед,  с м и р е н н о  г о т о в а я  к  том у,  ч то  тот,  кого  о н а  ж дала,  п р е н е б р е ж е т  сю.  Н о  И с а а к  И л ь и ч  и  С о ф ь я  П е т р о в н а  у ж е  ли­ х о р а д о ч н о  с о б и р а л и  в е щ и .  П л е с  —  н а з ы в а л с я  городок,  где  о н и  в ы ш л и . 

Над  вечным  покоем. 

1894 

П у т е ш е с т в е н н и к о в  п р и ю т и л а  х о з я й к а ,  к о т о р а я  и м  с р а з у  п о н р а в и л а с ь .  И  П л е с  и м  п о н р а в и л с я .  К а к - т о  у д и в и т е л ь н о  х о р о ш о  тут  б ы л о ,  и  н е  з н а л и  о н и ,  откуда  в о з н и к а л о  о щ у щ е н и е  с ч ас тья :  от  песен  л и ,  к о т о р ы е  д о н о с и л и с ь  с  ули­ ц ы  п о  в е ч е р а м  и  к а з а л и с ь  р о ж д е н н ы м и  В о лго й ;  и л и  о т  з а б а в н о г о  с л у ч а я ,  что  п р и к л ю ч и л с я  с  Л е в и т а н о м ,  когда  о н  за  го р о д о м  п и с а л  этю д.  Д е н ь  б ы л  празд­ н и ч н ы й ,  и  п о с л е  о б е д н и  ж е н щ и н ы ,  в о з в р а щ а я с ь  в  с о с е д н ю ю  д е р е в н ю ,  с  лю­ б о п ы т с т в о м  о с т а н а в л и в а л и с ь  в о зл е  х у д о ж н и к а ;  п о с т о я т ,  п о с м о т р я т  и  прохо­ д я т .  Н о  вот  п о д о ш л а  д р я х л а я  п о д с л е п о в а т а я  с т а р у ш о н к а .  Т о ж е  о с т а н о в и л а с ь ,  щ у р я с ь  от  с о л н ц а ,  д о л г о  с м о т р е л а  на  Л е в и т а н а  и  его  работу,  п о т о м  и с т о в о  пе­ р е к р е с т и л а с ь  и ,  в ы н у в  и з  к о ш е л ь к а  к о п ееч к у,  о с т о р о ж н о  п о л о ж и л а  ее  в  я щ и к  с  к р а с к а м и .  Б о г  зн ает,  к а к и е  м ы с л и  я в и л и с ь  в  ее  го ло ве,  но  И с а а к  И л ь и ч  ус­ м о т р е л  в  п о с т у п к е  н и щ е н к и  п ер ст  Б о ж и й .  И  д е й с т в и т е л ь н о ,  Волга,  до  того  к а з а в ш а я с я  ему  н е п р и с т у п н о й ,  вызывав­ ш а я  г л у б о к о е  с т р а д а н и е ,  что  н е  сум еет  о н  в ы р а з и т ь  б е с к о н е ч н у ю  ее  красоту,  с о к р о в е н н о с т ь  е е  т а й н ы ,  стала  р а с к р ы в а т ь с я  е м у  н а в с т р е ч у . 

Левитан  работал  с  таким  рвением,  словно  боялся,  что  в  этом  милом  краю  побыть  ему  недолго дано  и  не успеет  он  написать  все,  что  его  поражало  вокруг.  Однажды  Софья  Петровна  уговорила  батюшку  Якова  отслужить  моле­ бен  в  церкви  на  холме,  той  самой,  что  так  поразила  их  с  Исааком  Ильичей,  когда  подплывали  к  Плесу.  Завозились  на  церковных  карнизах  потревоженные  голуби,  ударил  раз,  другой,  словно  откашливаясь  после  долгого  молчания,  колокол,  невесть  от­ куда  взялись  три  древние  старухи,  крестившиеся  двуперстным  знамением.  В  сильном волнении был  Исаак  Ильич,  он попросил  Софью  Петровну показать,  как  и  куда  ставятся  свечи.  Вспыхнули  огоньки.  Из  темноты,  дотоле  скрывав­ шей  иконостас,  стали  выступать  строгие  и  добрые  лики  святых,  они  словно  испытующе  вглядывались  в  тех,  кто потревожил  их покой.  И  как будто даль  —  времени,  пережитого  здесь людьми  с древних  времен,  их  суровых  забот  и  тай­ ных  упований  —  замаячила  тогда  перед  глазами  художника.  Побывав  в  церкви,  растрогавшись до  слез  молитвой,  которую  назвал ми­ ровой  («не  православная  и  не другая  какая  молитва,  это  мировая  молитва...»),  Левитан  страстно  потянулся  к  этой  цельности,  естественности  и  богатству  духовной  жизни,  очищенной  от  мелких  житейских  сует.  Он  задумал  картину  «Над  вечным  покоем».  Несколько лет работал он  над этой картиной.  Наконец,  она появилась на  выставке.  Это  был  образ  вечно  земной  красоты,  вечного  порыва  духа.  Леви­ тан  и  прежде  говорил,  что  красоте,  разлитой  в  природе,  можно  молиться  как  Богу  и  просить  у  нее  вдохновения  и  веры  в  себя.  Но  здесь  эта  мысль  была  выражена  особенно  сильно,  к  ней  добавилось  новое  —  почувствованная  ху­ дожником зыбкость  и  кратковременность бытия,  и что  эту кратковременность  всегда  надо  помнить,  не  размениваться  на  погремушки,  как  бы  красиво  они  ни  назывались:  «признание»,  «слава»,  «избранность»...  Картина  вызвала  много  восхищенных  толков.  Даже  те,  кто  был  равноду­ шен  к  пейзажу,  находили  для  себя  в  нем  радость.  А  те,  кто  в  искусстве  осуж­ дал  религиозные  ноты,  были  единогласны  в  суждении,  что  величие  этой  кар­ тины  как  раз  и  заключено  в  маленькой  церквуш ке  на  ф оне  безбрежия  и  бездонности.  «Я  так  несказанно  счастлив!  —  писал  Исаак  Ильич  Третьякову,  купив­ шему  у  него  «Над  вечным  покоем».  —  В  этой  картине  я  весь,  со  всей  своей  психикой,  со всем моим содержанием,  и мне до слез  больно  бы  было, если  бы  она  миновала  Ваше  колоссальное  собрание». 

«М арт»  и  «Золотая  осень»  О д н а ж д ы  з и м о й  Т а т ь я н а  К у п е р н и к  п о  д о р о ге  в  М е л и х о в о ,  где  ж и л  Че­ хов,  з а е х а л а  к  Л е в и т а н у .  П о с м о т р е т ь  его  н о в ы е  р а б о т ы .  К о г д а  о н  у з н а л ,  куда  о н а  за те м  н а п р а в л я е т с я ,  стал  д л и т е л ь н о  в з д ы х а т ь  и  г о в о р и т ь ,  к а к  ем у  т о ж е  хо тел о с ь  бы  с ъ е з д и т ь  к  А н т о н у  П а в л о в и ч у .  —  За  чем  же  д е л о  стало ?  Р а з  хочется  —  так  и  н адо  ехать.  П о ед ем те  со  м н о й  с е й ч а с ?  —  Т а к  вот  и  ехать...  А  вд р уг  это  будет  н е к с т а т и ?  —  Л е в и т а н  заволн овал­ ся  ...  и  р е ш и л с я .  Б р о с и л  к и с т и ,  в ы м ы л  р у к и ,  и  ч ер ез  н е с к о л ь к о  ч а с о в  о н и  п о д ъ е з ж а л и  п о  з и м н е й  д о р о ге  к  н и з е н ь к о м у  м е л и х о в с к о м у  д о м у .  З а л а я л и  со б ак и  на  к о л о к о л ьч и к ,  вы б еж ала  на  к р ы л ь ц о  сестра  А нтона  Пав­ ловича,  М а р и я  П а в л о в н а .  В ы ш е л  з а к у т а н н ы й  по  глаза  А н тон  П а в л о в и ч ,  в  су­ м е р к а х  в г л я д е л с я  в  п р и б ы в ш е г о  м уж чину,  м а л е н ь к а я  пауза  —  и  оба  к и н у л и с ь  друг  к  другу,  так  к р е п к о  с х в а ти л и  друг  друга  за  р у к и  и...  з а г о в о р и л и  о  сам ы х  о б ы д е н н ы х  вещ ах:  о  дороге,  о  погоде,  будто  не  б ы л о  д о л ги х  л е т  р а з л у к и .  Л е в и т а н  р а с с к а з а л  Ч е х о в у ,  что  го с ти т  в  и м е н и и  О с т р о в н о ,  м н о г о  п и ш е т ,  н е  ж а л е я  н и  себ я ,  н и  к р а с о к ,  и  м н о г о  п у т е ш е с т в у е т  п о  о к р е с т н о с т я м .  —  И н о г д а  во  в р е м я  т а к и х  п у т е ш е с т в и й  вд р уг  о с т а н о в л ю с ь  и  стою  томи­ т е л ь н о  до лго ,  к а к  будто  ж д у  чего-то,  —  у л ы б н у л с я  о н .  —  А  ты  п о м н и ш ь  « м у с у л ь м а н и н а » ?  —  п е р е х в а т и в  его  у л ы б к у ,  с п р о с и л а  М а р и я  П а в л о в н а .  —  Е щ е  б ы !  В е р о я т н о ,  этого  и  ж д у  в  с в о и х  т о м и т е л ь н ы х  о с т а н о в к а х .  Что­ б ы  ю н о с т ь  вер н улась...  Ч т о б ы  к а к  л е т о м  в о с е м ь д е с я т  п я т о г о  года  в  и м е н и и  « Б а б к и н о » ,  к уда  п р и г л а с и л  м е н я  Антон...  Ч т о  тогда  с  н и м и  д е л а л а  ю н о с т ь !  Н а  д о м и к е ,  о т в е д е н н о м  Л е в и т а н у ,  ви­ села  в ы в е с к а :  « С с у д н а я  к асса  к у п ц а  Л е в и т а н а » .  « Д е л ь ц а »  с у д и л и ,  о б с т а в и в  «залу  суда»  с а м ы м  п р а в д о п о д о б н ы м  о б р а зо м .  « П р о к у р о р »  Ч е х о в  к и п е л  крас­ н о р е ч и е м ,  его  б р ат  Н и к о л а й  в  к ач естве  «адво к ата»  р а з л и в а л с я  с о л о в ь е м ,  вы­ г о р а ж и в а я  сво его  к л и е н т а ,  а  сам  Л е в и т а н ,  д а в а я  с б и в ч и в ы е  « п о к а з а н и я » ,  за­ п у т ы в а л  судей  так,  ч то  от  хохота  о н и  то  и  д е л о  у д а л я л и с ь  н а  с о в е щ а н и е .  Т а м  ж е,  в  Б а б к и н о ,  н а р я д и в ш и с ь  м у с у л ь м а н и н о м  и  в о с с е д а я  на  осле,  Ле­ в и т а н  в ы е з ж а л  в  п о л е .  Р а з о с т л а в  к о в р и к ,  м о л и л с я  на  в о с т о к .  А  в  т р а в е  ныря­ л а  д р у г а я  ч а л м а  и  з л о д е й с к и  н а х м у р е н н о е  л и ц о  А н т о н а  П а в л о в и ч а ,  к о т о р ы й 

Март.  1895 

н а к о н е ц - т а к и  в ы с т р е л и л  в  в ы с о к о  п о д н я т ы й  « м у с у л ь м а н с к и й »  зад.  Высыпа­ л и  откуда-то  з р и т е л и ,  п о д х в а т и л и  «м ер твец а»,  о б р а з о в а л и  п о х о р о н н у ю  про­ ц е с с и ю  и  « х о р о н и л и »  до  тех  пор,  п о к а  « п о к о й н и к »  н е  н а ч а л  б р ы к а т ь с я .  —  Э то  б ы л а  п о р а  о ж и д а н и я  чуда...  —  в  з а д у м ч и в о с т и  п р о и з н е с  И с а а к  Иль­ ич.  —  М а р т  ч е л о в е ч е с к о й  ж и з н и .  Н о  т а к о е  б ы в а е т  т о л ь к о  р а з .  А н т о н  П а в л о в и ч  з а к а ш л я л с я .  О н  хво р ал ,  у  н его  ч а с т о  ш л а  г о р л о м  к р о в ь ,  н о  он  н и п о ч е м  н е  ж е л а л  н а з ы в а т ь  б о л е з н ь  с в о и м  и м е н е м  —  ч а х о т к а  и,  заме­ ти в,  к а к  в з д р о г н у л  о т  его  к а ш л я  Л е в и т а н ,  с к а з а л :  —  Ч е р т о в с к и й  к а ш е л ь  со зд ал  м н е  р е п у т а ц и ю  ч е л о в е к а  н е з д о р о в о г о ,  п р и  в с тр еч е  с  к о т о р ы м  н е п р е м е н н о  с п р а ш и в а ю т :  « Ч т о  э т о  вы  к а к  будто  похуде­ л и ? »  М е ж д у  тем,  в  о б щ е м  я  с о в е р ш е н н о  з д о р о в .  Х о ч е т с я  р о м а н  п и с а т ь  дли­ н о й  в  сто  в ер с т! 

Н о  Л е в и т а н а  н е л ь з я  б ы л о  обмануть.  О н  сам  хворал;  в р а ч и  н а ш л и  у  него  р а с ш и р е н и е  аорты ,  а  т а к и м  больн ы м  недолог  век.  В стр еч а  д р у з е й  о к а з а л а с ь  и  р а д о с т н о й ,  и  п е ч а л ь н о й .  Ч е х о в  п о о б е щ а л  н а в е с т и т ь  И с а а к а  И л ь и ч а .  В е с н о й  О с т р о в н о  у т о н у л о  в  з е л е н и !  В е с е н н я я  п р и р о д а  —  п р е к р а с н а я ,  ю н ая ,  о б р а щ а л а Л е в и т а н а  в  восторг  и  в  какое-то  тихое,  о т р а д н о е  ч у в с тв о  един­ ства  со  в с е м  и  со  в с е м и .  Д л я  него  о т к р ы л и с ь  н о в ы е ,  я р к и е  к р а с к и ,  о н  почув­ с т в о в а л  с м е л о с т ь  в  о б р а щ е н и и  с  н и м и ,  к и с т ь  п о л у ч и л а  р а з м а х ,  у в е р е н н о с т ь .  К  т о м у  д о б а в и л с я  ещ е  п р и е з д  в  и м е н и е  с е м н а д ц а т и л е т н е й  Л ю л ю ,  в  к о т о р у ю  Л е в и т а н  в л ю б и л с я .  Т р о г а т е л ь н о  п р е к р а с н ы  б ы л и  б л е д н о е  л и ц о ,  т о н к а я  ш е я ,  т о н к и е  р у к и  Л ю л ю ,  ее  сл аб о сть,  ее  п р а зд н о с ть ,  ее  к н и г и .  А  у м ?  Х у д о ж н и к  п о д о з р е в а л  у  нее  н е д ю ж и н н ы й  ум,  его  в о с х и щ а л а  ш и р о т а  ее  в о з з р е н и й .  Л ю л ю  в с тр е ч а л а  и  про­ в о ж а л а  Л е в и т а н а ,  с м о т р е л а  н а  н его  н е ж н о  и  с  в о с х и щ е н и е м .  О н  з а в о е в а л  ее  сер дц е  с в о и м  т а л а н т о м .  А  ему  —  с т р а с т н о  х о т е л о с ь  п и с а т ь  т о л ь к о  д л я  нее,  и  он  м е ч т а л  о  н е й  к а к  о  с в о е й  м а л е н ь к о й  к о р о л е в е ,  к о т о р а я  в м е с т е  с  н и м  будет  в л ад еть  э т и м и  д е р е в ь я м и ,  п о л я м и ,  т у м а н о м ,  зарею ... 

Золотая  осень. 

1895 

Р я д о м  с  Л ю л ю  в  х у д о ж н и к е  будто  п р и б ы в а л о  с и л ,  и  он,  п о д д а в а я с ь  мо­ л о д о м у  зад о р у ,  н а п и с а л  « М а р т » ,  где  все  н а р а с п а ш к у ,  где  р у к и - в е т в и  раски­ н уты ,  к а к  о б ъ я т ь я  д л я  с ч а с ть я ,  и  все  п о л н о  о ж и д а н и е м  чуда.  А н то н  П а в л о в и ч  т о ж е  п е р е ж и в а л  э то й  в е с н о й  м о л о д о й  п о д ъ е м .  Н о  п р о ш л о  л е т о .  И с а а к  И л ь и ч  т и х о  б р о д и л  п о  лесу,  с о б и р а я  гр и б ы ,  ос­ т о р о ж н о  с п у с к а л с я  п о  г л у б о к и м  л о щ и н а м ,  м я г к о  с т у п а л  п о  голубовато-зеле­ н о м у  мху,  о с т а н а в л и в а л с я  о т д о х н у т ь  в о з л е  т о н е н ь к и х  б ер езо к ,  к о т о р ы е ,  ка­ за л о с ь ,  п р и с л у ш и в а л и с ь  к  его  т р у д н о м у  д ы х а н и ю  с  т а к и м  ж е  и с п у г о м ,  к а к  Л ю л ю .  Е м у  т я ж е л о  б ы л о  н а к л о н я т ь с я  з а  г р и б а м и ,  н о  о н  ш у т и л :  —  Э т о  е щ е  н е  с а м о е  г л а в н о е  у д о в о л ь с т в и е ,  к о т о р о е  п р и в я з ы в а е т  нас  к  ж и з н и .  Г л я д я  свер ху  н а  с п р я т а в ш и й с я  в  тр а в е  гриб,  н а п е в а л :  Была  пора:  наш  праздник  молодой  С иял,  шумел  и  розами  венчался,  И  с  песнями  бокалов  звон  мешался,  И  тесною  сидели  мы  толпой...  Н о  к а к и м  б а г р я н ы м  п л а м е н е м  го р ела  о с е н ь !  —  п о с л е д н я я  в с п ы ш к а  жиз­ н и .  К а к  г р у с т е н  б ы л  а р о м а т  п а л ы х  л и с т ь е в !  Л е в и т а н  л ю б о в а л с я  в с е м  э т и м  к а к  д р а г о ц е н н о с т ь ю ,  с  к о т о р о й  н а д о  р а с с т а т ь с я .  « К а к а я  т а й н а  м и р а  —  з е м л я  и  н е б о !  —  д у м а л  о н .  —  Ч т о  д е л а е т с я  в  лесу,  к а к а я  п е ч а л ь !»  И с а а к а  И л ь и ч а  у ж е  д а в н о  н а з ы в а л и  р у с с к и м  ж и в о п и с ц е м ,  с о з д а т е л е м  п е й з а ж а  н а с т р о е н и я ,  у м е ю щ и м  р а с к р ы т ь  т о н ч а й ш и е  с о с т о я н и я  п р и р о д ы .  Н о  д л я  него  сам ого  п р и р о д а  п о -п р еж н ем у  оставалась  загадкой,  к а к  б ы л а  загадочн а  и  вся  ж и з н ь .  П о ч е м у  он,  м о л о д о й  еще,  обречен  на  с к о р у ю  с м е р т ь ?  П о ч е м у  Ан­ то н ,  д о к т о р ,  н е  м о ж е т  п о б е д и т ь  сво ю  с т р а ш н у ю  б о л е з н ь ? ..  В  « З о л о т о й  о с е н и »  б у й с т в о  красок,  п о с л е д н и х  к р а с о к  п е р е д  с т ы л о с т ь ю  и  м о р о з н о й  о н е м е л о с т ь ю  в п е р е д и ;  л е б е д и н а я  п е с н я  п р и р о д ы ,  к о гда  в л о ж е н о  в  м е л о д и ю  с а м о е  п о т а е н н о е .  О б л а к а  ти х о  с к о л ь з я т  в  л а з у р и ,  е щ е  я р к о е  солн­ це,  но...  б л и з к о  б е з м о л в и е  и  п у с т ы е  леса. 

Литература  Турков  А.  И с а а к  И л ь и ч  Л е в и т а н .  —  М.:  И с к у с с т в о ,  1974.  Чехов А.  Д о м с  м е з о н и н о м .  К о н с т а н т и н  К о р о в и н  в с п о м и н а е т .  —  М .:  И з о б р а з .  и с к у с с т в о ,  1990.  Долгополое  И.  М а с т е р а  и  ш е д е в р ы .  —  М.:  И з о б р а з .  и с к у с с т в о ,  1987.  Рогинская  Ф .  Т о в а р и щ е с т в о  п е р е д в и ж н ы х  х у д о ж е с т в е н н ы х  в ы с т а в о к .  —  М .:  И скус­ ство,  1989. 

К О Н С Т А Н Т И Н  А Л ЕК С ЕЕВ И Ч  К О Р О В И Н  1 8 6 1 - 1 9 3 9 

К.А.  Коровин.  Фотография. 

1890 

«У  балкона».  Испанки  Леонора  и  Ампара  В  п я т н а д ц а т ь  лет  на  п р и е м н о м  эк зам ен е  в  м о с к о в с к о м  у ч и л и щ е  ж и в о п и с и  К о р о в и н  п о л у ч и л  о т  п р е п о д а в а т е л е й  похвалу,  п р а в о  в ы б р а т ь  себе  профессо­ ра  и  п о с т у п и т ь  к  н е м у  в  м а с т е р с к у ю .  П р и ш е л  д о м о й  и  с к а з а л  м а т е р и :  —  Вот  к а к а я  и с т о р и я :  е с л и  я  п о с т у п л ю  к  п р о ф е с с о р у  А.,  т а м  у  н его  все  и к о н ы  п и ш у т ,  а  у  Б .  —  ж а н р ;  вот  п р и я т е л ь  Я к о в л е в  п и ш е т  т а к и е  с т р а ш н ы е  к а р т и н ы  —  з а м е р з ш и й  х у д о ж н и к ,  градобой,  в о л к и  е д я т  ж е н щ и н у ,  грабитель...  М н е  бы  х о т е л о с ь  к  А л е к с е ю  К о н д р а т ь е в и ч у  С аврасову...  Я  т о л ь к о  и з д а л и  его  в и д е л .  Э т о  о н  н а п и с а л  «Г рачи  п р и л е т е л и » .  —  К а к  хочеш ь,  учи сь,  у  к о го  в з д у м а е ш ь ,  —  о т в е т и л а  м а т ь  п р о с т о .  Т а к  К о н с т а н т и н  К о р о в и н  стал  у ч е н и к о м  п е й з а ж н о г о  к л а с с а .  Ж и з н ь  его  и  х а р а к т е р  н а х о д и л и с ь  п о д  в л и я н и е м  р а д о с т и  и  б е з г р а н и ч н о й  д о б р о т ы ,  кото­ р ы е  он  в с т р е ч а л  в  С а в р а с о в е .  К о р о в и н  п и с а л  с  у п о е н и е м ,  д е л а л  д е с я т к и  этю­ дов  в  д е н ь .  И н т е р е с о в а л о  все:  к р а с к и  вечера,  в о л ш е б с т в о  б е р е з о в ы х  р о щ ,  ста­ р у ш к и - л и п ы ...  П е й з а ж и  его  б ы л и  з в у ч н ы м и  и  с и л ь н ы м и .  К о н ч и л и с ь  г о д ы  у ч е б ы .  С у д ьб а  с в е л а  К о р о в и н а  с  С а в в о й  И в а н о в и ч е м  М а м о н т о в ы м  —  м и л л и о н щ и к о м ,  м е ц е н а т о м ,  б е з у м н о  л ю б я щ и м  оперу,  живо­ п и с ь  и  т а л а н т л и в ы х  л ю д е й .  М о с к в а  с  н е п р и я з н ь ю  с м о т р е л а  н а  М а м о н т о в а .  К а к  м о ж е т  п р е д с е д а т е л ь  М о с к о в с к о - Я р о с л а в с к о й  ж е л е з н о й  д о р о г и ,  постро­ е н н о й  его  о тц о м ,  ч е л о в е к ,  з а н и м а ю щ и й  в ы с о к о е  п о л о ж е н и е  в  о б щ естве,  со­ д е р ж а т ь  ч а с т н у ю  о п е р у ?  —  О п е к у  бы  на  н его  надо,  —  г о в о р и л и  с о л и д н ы е  м о с к в и ч и .  М а м о н т о в а  т а к и е  р е п л и к и  н е  з а д е в а л и .  О н  у ж е  с д е л а л  н е с к о л ь к о  опер­ н ы х  п о с т а н о в о к ,  т е п е р ь  г о т о в и л  « К а р м е н » .  К о р о в и н у  о н  п р е д л о ж и л  с ъ е з д и т ь  в  И с п а н и ю  и  н а п и с а т ь  с  н а т у р ы  э с к и з ы  д л я  э т о й  о п е р ы .  —  П о е з ж а й т е ...  —  у л ы б а л с я  М а м о н т о в .  —  Ч т о  в а м ?  Д в а д ц а т ь  т р и  года...  И  К о р о в и н  о к а з а л с я  в  Б а р с е л о н е ,  р а с с к а з а в  п о т о м  об  э т о м  в  с в о и х  «Вос­ п о м и н а н и я х » .  « П о л у н о ч н ы й  вокзал,  о с в е щ е н н ы й  газовы м и  ф о н а р я м и .  Н о с и л ь щ и к  понес  м ой  чем одан,  я щ и к ,  с л о ж е н н ы й  м ольберт  и  з а в е р н у т ы е  п о д р а м н и к и  с  холста­ м и.  Д о л г о  м ы  ш л и  куда-то,  через  стан цию ,  к о р и д о р ы ,  п о  ули ц е,  среди  в ы с о к и х  дом ов;  в  те м н о те  р едк о -р едк о  м е р ц а л  огон ек  в  ф о н а р е .  Н о г и  р а с п о л з а л и с ь  на  г р я з и .  Б а ш м а к и  п р о м о к л и .  Н а к о н е ц ,  п о д о ш л и  к  в о р о т а м  б о л ь ш о г о  хр ам а  и  через  м а л е н ь к у ю  к а л и т к у  в о ш л и  в  сад.  С л е в а  ш л а  к о л о с с а л ь н а я  стен а  старин­ ного  з д а н и я .  Н о с и л ь щ и к  постучал  в  д в е р ь .  Д в е р ь  о т в о р и л  к а к о й - т о  с т а р и к  в  сутан е.  С т а р и к  в з я л  б о л ь ш у ю  свечу,  и  м ы  в о ш л и  в  б е л ы е  п о к о и ,  с  р а с п я т и е м 

У  балкона. 

1880 

н а  с т о л е ,  п е р е д  к о т о р ы м  г о р е л а  л а м п а д а .  В  р у к а х  м о н а х а  б ы л и  о г р о м н ы е  к л ю ­ ч и ,  в и с е в ш и е  н а  к о л ь ц е .  П р о й д я  к о р и д о р ,  о н  п о в е л  н а с  в н и з .  М ы  о с т а н о в и л и с ь  у  н и з к о й  к о в а н о й  ж е л е з н о й  д в е р и .  М о н а х  в с т а в и л  к л ю ч  в  з а м о к ,  с  у с и л и е м  п о в е р н у л  е г о  и  от­ к р ы л  д в е р ь .  Я  у в и д е л  о г р о м н ы й  с в о д ч а т ы й  з а л .  О н  б ы л  м р а ч н ы й ,  к а м е н н ы й .  В ы с о к о  с в е т и л о  о д н о  д л и н н о е  о к о ш к о .  В  у г л у  з а л а  н а  п о л у  б ы л а  п о с т л а н а  с о л о м а ,  л е ж а л а  б о л ь ш а я  п о д у ш к а .  М о н а х  м н е  п о к а з а л  н а  н е е ,  в с т а в и л  в  с т о я щ и й  т у т  ж е  б р о н з о в ы й  п о д с в е ч н и к  з а ж ж е н н у ю  с в е ч у  и ,  у х о д я ,  б л а г о с л о в и л  м е н я .  Н о ­ с и л ь щ и к  п о с т а в и л  м о и  в е щ и  и  с к а з а л :  « С п и т е .  У т р о м  я  п р и д у » .  Я  д а л  е м у  « н а  ч а й » .  О н ,  п о к л о н и в ш и с ь ,  п о б л а г о д а р и л .  О б а  у ш л и .  З в я к н у л  з а м о к  в  ж е л е з н о й  д в е р и . . .  м е н я  з а п е р л и .  « Х о р о ш а  ис­ т о р и я » ,  —  п о д у м а л  я .  Н е  р а з д е в а я с ь ,  л е г  н а  с о л о м у  и  п о с м о т р е л  н а  п о д с в е ч ­ н и к .  О н  и з о б р а ж а л  м о н а х а ,  н а в е р х у  п о б л е с к и в а л а  с т р а ш н а я  м е р т в а я  г о л о в а  с  п р о в а л е н н ы м и  г л а з а м и .  « В о т  т а к  п о д с в е ч н и ч е к ! »  Я  р а з в е р н у л  ч е м о д а н ,  д о с т а л  а л ь б о м  и  с  р а з н ы х  с т о р о н  н а р и с о в а л  е г о .  Ду­ м а л :  « П о ч е м у  н о с и л ь щ и к  н е  п о в е л  м е н я  в  г о с т и н и ц у ?  С т р а н н о . . . »  В о к р у г  ко­ л ы х а л и с ь  т е н и  с т о л б о в ,  п о д д е р ж и в а в ш и х  с в о д ы .  В  у г л у  т е м н е л и  р а з б и т ы е  с т а р ы е  д е р е в я н н ы е  ф и г у р ы  с в я т ы х  и  б о л ь ш о й  ч е р н ы й  д е р е в я н н ы й  к р е с т .  З а  с т о л б а м и  —  н и ш а  и  х о д .  Я  б ы л  в  п о д в а л е  х р а м а . . .  Я  в з я л  с в е ч у  и  р е ш и л  п о с м о т р е т ь  п о м е щ е н и е .  З а  с т о л б а м и  о т к р ы л а с ь  ве­ д у щ а я  в н и з  л е с т н и ц а  —  н е с к о л ь к о  к а м е н н ы х  с т у п е н е й ,  а  т а м  о п я т ь  н и з к а я  к о м н а т а  с о  с в о д а м и .  В и д н ы  б ы л и  к а к и е - т о  к о л е с а ,  р е м н и  с  п о т о л к а ,  ж е л е з ­ н ы е  с т а р ы е  к о л ь ц а .  С п у с т и в ш и с ь  п о  л е с т н и ц е ,  я  у в и д е л  с б о к у  с т а р ы й ,  тем ­ н ы й ,  д е р е в я н н ы й  с т о л ;  з а  н и м  д е р е в я н н о е  к р е с л о  и  с т р а н н у ю  ф и г у р у  и з  чу­ г у н а .  Ч у г у н н а я  ф и г у р а  б ы л а  о т к р ы т а ,  и ,  о с в е т и в  е е  с в е ч о й ,  я  у в и д е л ,  ч т о  о н а  п у с т а я  в н у т р и ,  с о  в с е х  с т о р о н  в  н е й  г л я д я т  о с т р и я ,  —  « Ж е л е з н а я  Д е в а » !  Д а л ь ­ ш е  я  н а т к н у л с я  н а  о г р о м н ы е  ч у г у н н ы е  б а ш м а к и .  О п у с т и в  с в е ч у ,  я  у в и д е л  в  н и х  г р я з н ы й  с л и т о к  с в и н ц а .  О к о л о  с т о я л а  ж е л е з н а я  к р о в а т ь  с  р е м н я м и  и з  ж е л е з а ,  ж а р о в н я . . .  Я  с  л ю б о п ы т с т в о м  с м о т р е л  н а  э т и  с т р а ш н ы е  м а ш и н ы  и н к ­ в и з и ц и и .  В  с т о р о н е  я  у в и д е л  к о р и д о р  и  к а м е н н у ю  л е с т н и ц у  н а в е р х .  П о д н я л с я  п о  е е  с т у п е н я м  —  о п я т ь  м р а ч н ы й  к о р и д о р  и  к а м е н н а я  л е с т н и ц а  н а в е р х .  Я  п р о ­ д о л ж а л  п о д н и м а т ь с я  и  п о д о ш е л  к  д е р е в я н н о й  д в е р и .  П р и т р о н у л с я  к  д в е р и  —  о н а  о т к р ы л а с ь .  В  л и ц о  п о в е я л о  с в е ж и м  в е т р о м  —  у л и ц а !  К а м е н н ы е  п л и т ы ,  т р а в к а ,  с т е н а . . .  О т о й д я ,  я  у в и д е л  н а  у г л у  у л и ц ы  н е ч т о  в р о д е  т а в е р н ы  —  п р и ­ л а в о к ,  р я д  б о ч е к  в и н а  и  н а  п р и л а в к е  б о ч о н о к  с  с е р е б р я н ы м  к р а н о м .  З а  сто­ л и к о м  в  г л у б и н е  с и д е л и  т р о е  и с п а н ц е в ,  а  з а  п р и л а в к о м  —  м о л о д ы е ,  с  в ы с о к и ­ м и  г р е б н я м и  и  р о з а м и  в  в о л о с а х  д в е  в е с е л ы е  д е в у ш к и . 

Я  с п у с т и л с я  по  л е с т н и ц е  в  таверн у.  Д е в у ш к и  с  у д и в л е н и е м  п о с м о т р е л и  на  м е н я .  Я  с п р о с и л  ви н а.  —  М а з а н и л ь я ?  —  у д и в л е н н о  в с к р и к н у л и  о н и  и,  см еясь,  н а л и л и  из  бочон ка  с  с е р е б р я н ы м  к р а н о м  в  очень  д л и н н ы й  и  у з к и й  стакан  густое,  к а к  патока,  в и н о .  О д н а  и з  н и х  б р о с и л а  п ер ед о  м н о й  в и н о  и з  с та к а н а  к в е р х у  и ,  с м е я с ь ,  л о в к о  его  п о й м а л а  в  тот  ж е  с т а к а н .  В и н о  з а ш и п е л о .  Я  в ы п и л  стакан  до  д н а  и  спросил  еще.  П о то м  п р е д л о ж и л  д е в у ш к а м  вы п и ть.  О н и  н а л и л и  себе  другого  в и н а  и  подсели  ко  мне.  Я  п о п ы т а л с я  о б ъ я с н и т ь  им,  что  м н е  н у ж н о  ехать  в  В ал ен си ю .  У с л ы ш а в  слово  « В а л е н с и я » ,  одна  из  деву­ ш ек  щ е л к н у л а  к ас тан ьетам и ,  стукн ула  к а б л у ч к а м и  по  п о лу  и  зап ела.  В  песне,  по-видим ом у,  г о в о р и л о с ь  о  чарах  п р е к р а с н ы х  о б и т а т е л ь н и ц  В ал ен с и и .  О к о н ч и в  п е н и е ,  о н а  п р о ш л а с ь  в  л е г к о м  тан ц е,  в з я л а  м о й  с т а к а н  и  нали­ л а  м н е  ещ е  м а з а н и л ь и .  К о гда  я  р а с п л а т и л с я  и  п о д н я л с я  ухо ди ть,  н о г и  м о и  что-то  н е  ш л и .  О д н а  и з  д е в у ш е к  н а к и н у л а  ч е р н у ю  м а н т и л ь ю ,  в з я л а  м е н я  п о д  р у к у  и  в ы в е л а  н а  улицу.  Д о р о г о й  он а  м н е  что-то  говорила,  я  ее  не  п о н и м а л  и  все  тв е р д и л :  «С танцион...  В ален сия...»  Н а  с т а н ц и и  б ы л о  п усто .  Н о ч ь .  Д е в у ш к а  п р о в е л а  м е н я  в  п е р в ы й  к л а с с  и  п о с а д и л а  н а  д л и н н у ю  м я г к у ю  с к а м ь ю .  Н а  п р о щ а н ь е  я  хо тел  д а т ь  ей  м о н ету.  О н а  н е  в з я л а .  « С т р а н н ы й  н арод,  —  п о д у м а л  я.  —  П о х о ж и  н а  р у с с к и х » .  Я  та к  устал,  ч то  з а с н у л  м е р т в ы м  сн о м .  М е н я  р а с т о л к а л  н о с и л ь щ и к .  О н ,  см ея сь,  м н е  что-то  г о в о р и л  и  х л о п а л  по  п леч у.  Я  п о н я л ,  ч т о  он  с к а з а л ,  что  п о й д е т  за  б а га ж о м .  Ч е р е з  п о л ч а с а  он  п р и ш е л ,  в з я л  у  м е н я  д е н ь г и  н а  б и л е т  и  п о с а д и л  в  п оезд.  В  о к н е  в аго н а  в  р а н н е м  утре  г о л у б е л о  м о р е .  В  д о л и н а х ,  ос­ в е щ е н н ы х  р а д о с т н ы м  у т р е н н и м  с о л н ц е м ,  б ы л и  в и д н ы  сады ,  к а к  б и с е р о м  осы­ п а н н ы е  м а н д а р и н а м и .  З а  д о л и н а м и  в о з н о с и л и с ь  г о л у б ы е  п л о с к о г о р ь я .  Б ы л а  к а к а я - т о  о с о б а я  р а д о с т ь  в  б л и с т а н и и  у т р е н н е й  п р и р о д ы  и  в  с м у г л ы х  краси­ вы х  л и ц а х  н а р о д а .  И с п а н и я ! . .  В а л е н с и я  о к а з а л а с ь  о ч е н ь  к р а с и в ы м  городом .  У з к и е  у л и ц ы ,  ц в е т н ы е  до­ м и к и ,  то  го л у б ы е,  то  р о з о в ы е  б а л к о н ы ,  з а в е ш е н н ы е  ц в е т н ы м и  ж а л ю з и .  Всю­ ду  к л е т к и  с  п т и ц а м и .  М е л ь к н у л а  б о л ь ш а я  стен а  и  о г р о м н а я  с т а т у я  Б о г о м а т е р и ,  м р а м о р н ы е ,  в  с к у л ь п ту р е ,  дом а,  о г р о м н ы е  х р а м ы  п о р а з и т е л ь н о й  к р а с о т ы .  М н е  д а л и  х о р о ш у ю  ч и с т у ю  к о м н а т у  в  г о с т и н и ц е .  Р а з о б р а в  с в о и  вещ и ,  я  в ы ш е л  п о с м о т р е т ь  город.  М у ж ч и н ы  —  в  черн ы х  плащ ах;  вверху,  на  отвороте  подкладки,  красн оваты й  плю ш .  Ж е н щ и н ы  то ж е  в  черном,  в  м ан ти льях.  Б е д н ы е  л ю д и  —  в  толсты х  серых  плащ ах.  У  н екоторы х  круглы е  ш л я п ы  с  ш е р с тя н ы м и  ш а р и к а м и  по  краям .  В е р н у в ш и с ь  в  го с ти н и ц у ,  я  с п р о с и л  ш в е й ц а р а ,  не  м о ж е т  ли  он  н а й т и  м не  м о д е л ь  —  и с п а н к у .  Ч е р е з  час  он  п р и в е л  м н е  в  к о м н а т у  д в у х  м о л о д ы х  деву-

ш ек.  О д н а  —  А м п а р а  —  б ы л а  в  ч е р н о й  д л и н н о й  м а н т и л ь е  с  к а п ю ш о н о м ;  на­ р я д  д р у г о й  —  Л е о н о р ы  —  н е  т а к о й  ж г у ч е й  б р ю н е т к и ,  б ы л  п о б е д н е е :  у з к и й  к о р с а ж  и  ш и р о к а я  ч е р н а я  ю бка.  В о й д я  ко  м н е,  о н и  в с т а л и  у  о к н а  м о е й  ком­ н а т ы  к ак -то  вб о к .  Я  п о п р о с и л  их  с т о я т ь  в  тех  же  п о зах.  Д о с т а л  к р а с к и  и  на­ ч ал  п и с а т ь .  К о гда  я  стал  п и с а т ь  их  ноги,  Л е о н о р а  п о к р а с н е л а :  у  нее  б ы л и  ху­ ды е,  в  з а п л а т а х ,  б а ш м а к и .  О к о н ч и в  сеан с,  я  х о т е л  д а ть  д е в у ш к а м  денег.  О н и  обе  в с п ы х н у л и  и  от­ к а з а л и с ь .  М ы  в м е с т е  в ы ш л и  н а  у л и ц у  —  д е в у ш к и  в з я л и  м е н я  п о д  руки...  М ы  о т п р а в и л и с ь  на  б а з а р .  У  л а в к и ,  где  в  о к н е  б ы л а  в ы с т а в л е н а  обувь,  я  предло­ ж и л  д е в у ш к а м  з а й т и .  П о л н а я  ж е н щ и н а ,  х о з я й к а  м а г а з и н а ,  д о с т а л а  с  о к н а  ж е н с к и е  б о т и н к и  с  в ы с о к и м и  к а б л у к а м и ,  щ е го л е в а ты е .  Л е о н о р а  стала  и х  при­ м е р я т ь ,  н о  о н и  е й  б ы л и  м а л ы .  В ы б р а л и  др уги е.  П о к а  в ы б и р а л и ,  д е в у ш к и  ска­ з а л и  х о з я й к е ,  ч то  я  р у с с к и й  х у д о ж н и к .  О н а  с  у д и в л е н и е м  х л о п н у л а  себя  п о  к о л е н я м  и ,  р а с к р ы в  рот,  с м о т р е л а  н а  м е н я .  П о т о м  п о б е ж а л а  в н у т р ь  м а г а з и н а  и,  в е р н у в ш и с ь ,  п о д а л а  м н е  з а в е р н у т ы й  в  бум агу  к у с о к  п и р о г а  с  в а р е н ь е м  —  в  п о д а р о к .  « К а к  у  н а с  в  Р о с с и и ! »  —  п о р а з и л с я  я.  М о и  н а т у р щ и ц ы ,  ж е л а я  р а зв л е ч ь ,  п о в е л и  м е н я  п а  т о р г о в у ю  п л о щ а д ь ,  где  с т о я л и  б а л а г а н ы  —  т а к и е  ж е,  к а к  у  нас  в  Р о с с и и  где-н и будь  п о д  Н о в и н с к о м .  Н а другой  день  я  снова  писал  Л еон ору  и  Ампару  у  балкона.  О н и  б ы л и  очень  недовольны,  что  вечером  я  ходил  в  ресторан,  где  случаю тся  часты е  д р а к и  и  по­ н ож овщ и н а.  Н о  зато  я  видел  испан ские  танцы ,  с л у ш а л  и с п а н с к и е  песни...  В  г о с т и н и ц у  к  обеду  п р и ш л и  уж е  з н а к о м ы е  м н е  х у д о ж н и к и  З а п а т э р  и  Ле­ о н а р д  и  ещ е  ш е с т ь  ч е л о в е к .  Все  п р и в е т с т в о в а л и  м е н я ,  а,  в ы п и в ,  у г о в а р и в а л и  о с т а т ь с я  ж и т ь  у  н и х  в  В а л е н с и и .  С н о в а  в с п о м н и л а с ь  Р о с с и я .  П о с л е  обеда,  за  к о т о р ы м  б ы л о  весело,  А м п а р а  и  Л е о н о р а  п е л и  и  танце­ в ал и ,  к а к  в ч е р а  т а н ц е в а л и  в  н о ч н о м  саду  ж е н щ и н ы :  стуча  к а б л у к а м и ,  то  пе­ р е г и б а я с ь  н а з а д  и  н о го й  п о д б р а с ы в а я  ю б к и  кверху,  то,  п о д б о ч е н я с ь  о д н о й  ру­ к о й ,  гордо  и  с е р ь е з н о  ш л и  о д н а  за  д р у го й .  В  э т о м  б ы л а  И с п а н и я  —  я  н и г д е  не  в и д е л  т а к о г о  т а н ц а .  О к о н ч и в  к а р т и н у  и  н а б р о с к и  д л я  д е к о р а ц и й ,  я  с о б р а л с я  у е з ж а т ь .  Пред­ л о ж и л  д е н ь г и  А м п а р е  и  Л е о н о р е .  О н и  обе  п о к р а с н е л и  и  о п я т ь  не  в з я л и  де­ нег.  То гда  я  с н о в а  п о ш е л  на  б а за р  и  к у п и л  им  б о л ь ш и е  ш е л к о в ы е  п л а т к и  в  узорах,  с  д л и н н о й  б а х р о м о й .  О н и  с  в о с т о р г о м  н а д е л и  и х  н а  себ я,  с м о т р е л и с ь  в  з е р к а л о ,  л о в к о  себ я  з а к р ы в а л и  и  т а н ц е в а л и ,  стуча  к а б л у к а м и .  П о д о ш е л  д е н ь  м оего  отъезда.  У  п о д ъ езд а  ж д а л  м е н я  э к и п а ж  к а к  б о л ь ш а я  ч е р н а я  б о ч к а.  П о к у д а  р а з м е щ а л и  в  него  м о и  в е щ и ,  п о я в и л и с ь  А м п а р а  и  Лео­ нора.  В  р у к а х  у  н и х  б ы л и  б о л ь ш и е  п у ч к и  с р е з а н н ы х  з е л е н ы х  веток,  усыпан­ н ы х  м а н д а р и н а м и .  О н и  отдали  и х  м н е ».  В  Р о с с и ю  К о р о в и н  в е р н у л с я  с  т а к и м  « м а т е р и а л о м »  д л я  « К а р м е н » ,  ч т о  С а в в а  М а м о н т о в  без  у с т а л и  д у ш и л  его  в  своих  о б ъ я т ь я х . 

П р е м ь е р а  о п е р ы  с о с т о я л а с ь  2 2  д е к а б р я  1 8 8 5  г .  Х у д о ж е с т в е н н о е  о ф о р м ­ л е н и е  с п е к т а к л я  п р о и з в е л о  б о л ь ш о е  в п е ч а т л е н и е  н а  м о с к в и ч е й .  « Д е к о р а ц и и  " К а р м е н "  д а ю т  п о л н у ю  и л л ю з и ю ,  у н о с я  з р и т е л я  в  " с т р а н у  к а с т а н ь е т  и  т о р е о д о р о в " » ,  —  п и с а л и  г а з е т ы .  Ч е р е з  п я т ь  л е т  з а к о н ч е н н а я  к а р т и н а  « У  б а л к о н а »  п о л у ч и л а  з о л о т у ю  ме­ д а л ь  н а  В с е м и р н о й  в ы с т а в к е  в  П а р и ж е .  Н ы н е  н а х о д и т с я  в  Т р е т ь я к о в с к о й  г а л е р е е . 

«Северная  идиллия»  —  Я  п р и г о в о р и л  в а с ,  К о с т е н ь к а ,  в  С и б и р ь ,  в  с с ы л к у ,  —  с к а з а л  о д н а ж д ы  М а м о н т о в .  —  Д е л о  в  т о м ,  ч т о  в  Н и ж н е м  Н о в г о р о д е  б у д е т  В с е р о с с и й с к а я  вы­ с т а в к а ,  я  р е ш и л  п р е д л о ж и т ь  в а м  с д е л а т ь  п р о е к т  п а в и л ь о н а  « К р а й н и й  С е в е р » ,  и  д л я  э т о г о  в ы  д о л ж н ы  п о е х а т ь  н а  М у р м а н .  В о т  и  А н т о н  С е р о в  х о ч е т  е х а т ь .  П о к у д а  А р х а н г е л ь с к а я  д о р о г а  е щ е  с т р о и т с я ,  в ы  п о е д е т е  о т  В о л о г д ы  п о  С у х о ­ н е ,  С е в е р н о й  Д в и н е ,  а  т а м  н а  п а р о х о д е  п о  Л е д о в и т о м у  о к е а н у .  —  С д а в а й с я ,  К о н с т а н т и н ,  —  с к а з а л  С е р о в .  —  М ы  с  т о б о й  в  э с к и м о с ы  по­ с т у п а е м .  О н и  в ы е х а л и  в  В о л о г д у .  О т  В о л о г д ы  д о  А р х а н г е л ь с к а  в е л и  ж е л е з н у ю  до­ р о г у :  п р я м о ,  ш и р о к о й  п о л о с о й  б ы л и  п р о р у б л е н ы  л е с а ,  п р о л о ж е н ы  н е р о в н о  р е л ь с ы ,  п о  к о т о р ы м  х о д и л  н е б о л ь ш о й  п а р о в о з  с  о д н и м  в а г о н о м .  Н а з ы в а л о с ь  э т о  —  в р е м я н к а .  К о е - г д е  б ы л и  п о с т р о е н ы  б а р а к и  д л я  р а б о ч и х ,  с т о р о ж к и  д л я  с т р е л о ч н и к о в .  Н о в ы е  и  ч и с т ы е  д о м и к и .  С  п я т и  у т р а  н а ч и н а л а с ь  у ж е  п о р у б к а  л е с а .  С в а л и в  д е р е в ь я ,  р а б о ч и е  от­ т а с к и в а л и  и х  в  с т о р о н ) '  с  п р о с е к и .  И  к а ж д ы й  д е н ь  в м е с т е  с  р а б о ч и м и  н а  по­ р у б к у  в ы х о д и л  и з  ч а щ и  о г р о м н ы й  м е д в е д ь .  К о г д а  р а б о ч и е  к о н ч а л и  р а б о т у ,  у х о д и л  и  о н .  И н ж е н е р  Ч о к о л о в  с к а з а л  К о р о в и н у :  —  С к о р о  п о е д е м  в  К о т л а с ,  н а  С е в е р н у ю  Д в и н у .  Т а м  е с т ь  о ч е н ь  к р а с и в о е  с е л о  Ш а л у к т а .  И  в о т  —  о н и  в  Ш а л у к т е .  Д е р е в я н н а я  в ы с о к а я  ц е р к о в ь .  М н о г о  к у п о л о в ,  п о к р ы т ы  д р а н ь ю ,  к а к  р ы б ь е й  ч е ш у е й .  Ц е р к о в ь  —  п р о с т о  в о п л о щ е н и е  к р а с о ­ т ы !  П о  б о к а м  у к р а ш е н а  б у р ы м ,  ж е л т ы м  и  з е л е н ы м  к а н т о м .  К а к  о н а  п о д х о д и ­ л а  к  о к р у ж а ю щ е й  п р и р о д е !  Т р о е  с т а р и к о в - к р е с т ь я н  у ч т и в о  п о п р о с и л и  г о с т е й  з а й т и  в  с о с е д н и й  д о м .  В  д о м е  —  б о л ь ш и е  к о м н а т ы  и  с а м о т к а н ы е  к о в р ы  н а  п о л у .  Б о л ь ш и е  д е р е в я н н ы е  ш к а ф ы  в  с т е к л а х  —  б и б л и о т е к а .  С р е д и  с т а р ы х 

Северная  идиллия. 

1886 

с в я щ е н н ы х  к н и г  С е р о в  и  К о р о в и н  у в и д е л и  Г оголя,  П у ш к и н а ,  Д о с т о е в с к о г о ,  Л е с к о в а ,  Толстого...  В  г о р н и ц у  в о ш л и  д о к т о р  и  у ч и т е л ь н и ц а ,  п о з н а к о м и л и с ь  с  н и м и .  Худож­ н и к и  с та л и  п и с а т ь  у  о к н а  н е б о л ь ш и е  э т ю д ы .  И х  н и к т о  н е  б е с п о к о и л .  —  Ч т о  за  у д и в л е н и е !  —  с к а з а л  С е р о в .  —  Э т о  к а к о й - т о  о с о б е н н ы й  н ар о д .  К огда  о к о н ч и л и ,  о д и н  и з  с т а р и к о в  с п р о с и л ,  н е  х о т я т  л и  о н и  п о е х а т ь  н а  л о д к е  п о  р е к е .  —  З д е с ь  есть  к р а с и в о е  м есто,  —  с к а з а л  он,  —  н а ш и  д е в и ц ы  п о к а т а ю т  вас,  п о к а ж у т  реку.  М а х н у л  р у к о й ,  п о д о ш л и  ч еты р е  н а р я д н ы е  м о л о д ы е  д е в у ш к и .  Д о к т о р  ска­ з а л  К о р о в и н у :  —  З д е с ь  т а к  п р и н я т о  в с т р е ч а т ь  гостей.  Все  с е л и  в  б о л ь ш у ю  л о д к у .  Д е в у ш к и  с м е л о  в з м а х н у л и  в е с л а м и ,  и  л о д к а  б ы с т р о  п о л е т е л а  п о  т и х о й  и  п р о з р а ч н о й  во д е.  Б е р е г а  р е к и  б ы л и  п о к р ы т ы  л е с о м ,  в  п р о г а л и н а х  —  л у г а  с  в ы с о к о й  т р а в о й . 

Л о д к а  п р и ч а л и л а  у  б о л ь ш и х  к а м н е й ,  з а р о с ш и х  с о с н а м и .  К а к а я  к р а с о т а  б ы л а  н а  ш и р о к о й  т и х о й  реке,  в  р о в н ы х  берегах!  В д а л и  н а  о т л о г и х  возвыш е­ н и я х,  к а к  с в е т я щ и е с я  то ч к и ,  —  о с в е щ е н н ы е  и зб ы  д а л е к о  р а с к и н у т ы х  деревен ь.  Р о с с и я !. .  К а к а я  ш и р ь !..  К а к о й  к р а с о й  л е ж а л и  п р и б р е ж н ы е  луга,  о с ы п а н н ы е  ц в е т а м и !  К а к о й  з а п а х  тр ав,  воды !..  К о н с т а н т и н  А л е к с е е в и ч  с д е л а л  н е с к о л ь к о  этю дов,  к о т о р ы е  с т а л и  за те м  з а м е ч а т е л ь н о й  к а р т и н о й  « С е в е р н а я  и д и л л и я » .  Н а  н ей  и з о б р а ж е н ы  т е  с а м ы е  д е в у ш к и ,  ч то  та к  р а д у ш н о  п о к а з ы в а л и  х у д о ж н и к а м  о к р е с т н о с т и  Ш а л у к т ы ,  т а  с а м а я  п р и р о д а ,  п о р а з и в ш а я  ч и с т о  р у с с к о й  ш и р ь ю .  Н о  г р у с т н о  з в у ч и т  карти­ на.  К о р о в и н  п р е к р а с н о  п о н и м а л :  ж е л е з н а я  дорога,  п р о в е д е н н а я  сюда,  разру­ ш и т  с а м о б ы т н о с т ь  к р а я .  Н е  будет  э т и х  у д и в и т е л ь н ы х  одеж д,  п р е д м е т о в  на­ р о д н о го  быта,  т и ш и н ы ,  о т к р ы т о с т и  —  ц и в и л и з а ц и я  все  п о д о м н е т  п од  себ я . 

«Ледовитый  океан»  П о е з д к а  н а  М у р м а н  п р о д о л ж а л а с ь .  М е д л е н н о  о тх о д и т  о к е а н с к и й  пароход  « Л о м о н о с о в »  о т  в ы с о к о й  деревян­ н о й  п р и с т а н и .  Ш у м я т  в и н т ы ,  в з б и в а я  воду,  о с т а в л я я  з а  п а р о х о д о м  д о р о г у  б е л о й  п е н ы .  А р х а н г е л ь с к  с  д е р е в я н н ы м и ,  к р а ш е н ы м и  д о м и к а м и  и  б о л ь ш и м  с о б о р о м  с  з о л о т ы м и  г л а в а м и  у х о д и т  вдаль;  с п р а в а  —  п е с ч а н ы е  о с ы п и  гор.  —  С к а ж и т е ,  —  о б р а т и л с я  К о р о в и н  к  к а п и т а н у .  —  А  с к о р о  будет  п о л я р н ы й  к р у г ?  —  К р у г ?  Д а  м ы  его  сей час  проходим ...  Х у д о ж н и к и  п о д н я л и с ь  на  п алубу.  К р у го м  —  б е с п р е д е л ь н ы й  и  м р а ч н ы й ,  т я ж к и й  о к е а н .  Е го  ч у г у н н ы е  в о л н ы  в з д ы м а ю т с я  в  б у р н о й  м гл е.  О г р о м н ы й  о к е а н  п о к р ы т  к а к  б ы  т е м н ы м  ш е л к о м .  Н е д а л е к о  в ы в е р н у л а с ь  ч у д о в и щ н а я  тен ь.  Э т о  к и т .  С и л ь н о й  стр уей ,  ф о н т а н о м ,  о н  п у с т и л  во ду  ввер х.  К а к  п л а в н о  и  к р а с и в о  о г р о м н ы й  к и т  п л ы в е т  в  своей  с ти х и и !..  —  В а л е н ти н ,  —  о б р а т и л с я  К о р о в и н  к  С ерову,  —  что  же  это  т а к о е ?  Где  м ы ?  Э то  ж е  сказка...  —  Д а,  н е в е р о я т н о ...  Н о  и  ж у т к о в а т ы е  т о ж е  места...  Р а н о  у т р о м  м о к р ы е  с к а л ы  весело  за б л е с те л и  н а  с о л н ц е .  О н и  б ы л и  покры­ ты  ц в е т н ы м и  м хам и ,  я р к о й  зелен ью ,  а л ы м и  п я т н а м и .  В  л о д к е  х у д о ж н и к и  при­ ч а л и л и  к  берегу.  У  берега  гл у б о к о  б ы л о  в и д н о  д н о ,  а  там ,  п о д  водой ,  к а к и е - т о  с в е т л ы е  г р о т ы  и  б о л ь ш и е ,  в  узорах,  м едузы ,  р о з о в ы е ,  о п а л о в ы е  и  б е л ы е .  За  н и з к и м и  к а м н я м и  берега  о т к р ы в а л и с ь  п е с ч а н ы е  л о ж б и н к и ,  а  в  н и х  низень­ к и е  и з б ы . 

Ледовитый  океан. 

1913 

К о н с т а н т и н  А л е к с е е в и ч  в з я л  п а л и т р у .  Б ы л о  т а к  к р а с и в о :  и з б ы  н а  берегу  о к е а н а !  Р у к и  д р о ж а л и ,  т а к  х о т е л о с ь  н а п и с а т ь  это.  В дали ,  у  о к е а н а ,  п и с а л  Се­ р о в .  В н е з а п н о  о н  к р и к н у л :  —  К о с т я ,  и д и  с ю д а!  К о р о в и н  п о д б е ж а л  и  уви дел:  стоит  В а л е н ти н  А л ек с ан д р о в и ч ,  а  п еред  н им ,  п о д н я в ш и  голову,  —  б о л ь ш о й  т ю л е н ь  с м о т р и т  н а  С е р о в а  д и в н ы м и ,  круглы­ м и  глазам и,  п о х о ж и м и  н а  ч ело веч еск и е,  т о л ь к о  добрее.  Т ю л е н ь  у с л ы ш а л  ш аги  К о р о в и н а ,  п о в е р н у л  голову,  п о с м о т р е л  н а  н его  и  п р о и з н е с :  —  П я т ь - п я т ь , п я ть -п я ть ...  В ы ш е д ш а я  и з  и з б ы  с т а р у х а - п о м о р к а  п о з в а л а  т ю л е н я :  —  Васька,  В аськ а!  —  И  Васька,  п р ы гая  на п л а в н и к а х ,  б ы с тр о  п о ш е л  к избе.  У  и з б ы  х у д о ж н и к и  к о р м и л и  его  р ы б о й  —  м о й в о й ,  л ю б о в а л и с ь  его  краси­ в ы м и  глазам и,  г л а д и л и  по  голове,  и  К о р о в и н  даж е  п о ц е л о в а л  его  в  х о л о д н ы й  м о к р ы й  нос.  В аська  п о в е р н у л  н а б о к  голову,  з а г л я н у л  ему  в  гл аза  и  ск азал:  —  П я т ь - п я т ь ...  И  с н о в а  о к е а н .  Б е з г р а н и ч н ы й  Л е д о в и т ы й  о к е а н !  Н а д  н и м  п р о з р а ч н о е  хо­ л о д н о е  н ебо.  К  г о р и з о н т у  о н о  зе л е н о в а то е ,  д а л е к о е .  С л е в а  и д е т  у г р ю м ы й  ска­ л и с т ы й  берег,  п о к р ы т ы й  м хо м .  С е р о в  и  К о р о в и н  п о м е с т и л и с ь  у  к о р м ы  паро­ хода.  С м о т р е л и  н а  б о л ь ш и е  гребн и  за  бортом ,  дум ая,  что  э т о  пена.  Н о  это  б ы л а 

н е  пена,  а  б елухи ,  б о л ь ш и е  и  д л и н н ы е .  Б о г а т  ж и з н ь ю  Г о с п о д и н  Л е д о в и т ы й  О к е а н !  П а р о х о д  в о ш е л  в  ти х у ю  ш и р о к у ю  га в а н ь  у  с к а л :  з а л и в  С в я т о г о  Триф о­ на.  Н а  п а л у б е  у ж е  с о б р а л и с ь  п о м о р ы  с  м е ш к а м и  и  б а га ж о м .  П а р о х о д  остано­ в и л с я .  Х у д о ж н и к и  п р о с т и л и с ь  с  к а п и т а н о м ,  в ы ш л и  и з  л о д к и  н а  с ы р о й  п есо к  берега,  б л и з  к о т о р о г о  в ы с и л и с ь  седы е  с к а л ы .  И х  п р и ю т и л и  в  н е б о л ь ш о м  д е р е в я н н о м  д о м и к е  П е ч е н г с к о г о  м о н а с т ы р я .  А  о к о л о  к р ы л ь ц а  м о н а с т ы р с к о г о  д о м а  с т о я л  н е б о л ь ш о й  о л е н ь .  Е го  рога,  по­ х о ж и е  н а  с у ч ь я  дерева,  б ы л и  с л о в н о  п о к р ы т ы  б у р ы м  б а р х а т о м .  У м н о  и  при­ в е т л и в о  с м о т р е л и  к а р и е  о л е н ь и  глаза.  К о н с т а н т и н  А л е к с е е в и ч  н е  м ог  н е  по­ гл ад и ть  его.  М о н а х  м е ж д у  т е м  п о м о гал  в н о с и т ь  б а га ж  х у д о ж н и к о в .  —  Д о  чего  л ю б о п ы т н о  к р у г о м !  —  в о с х и щ а л с я  К о р о в и н .  У т р о м  о н и  с  С е р о в ы м  и  о д н и м  из  м о н а х о в  п о е х а л и  на  л о ш а д я х  в  монас­ ты р ь .  Д о р о г а  ш л а  к а м е н н о й  ту н д р о й ,  м еж ду  к а м н е й  —  б о л о т о  и  м е л к и й  кус­ т а р н и к .  В  м о н а с т ы р е  с в я т о г о  Т р и ф о н а  в  ч и с т о й  г о р н и ц е  о те ц  И о н а ф а н ,  настоя­ тел ь  м о н а с т ы р я ,  у г о с т и л  и х  с в е ж и м ,  т о л ь к о  что  п о й м а н н ы м  в  р е ч к е ,  л о с о с е м .  П о с л е  з а к у с к и  К о р о в и н  и  С е р о в  п р и г о т о в и л и  к р а с к и ,  ч т о б ы  п и с а т ь  непода­ л е к у  о т  м о н а с т ы р я .  —  Вот  что,  —  с к а з а л  им  отец  И о н а ф а н .  —  Вы,  е ж е л и  с п и с ы в а т ь  тут  буде­ те,  н е  п угай тесь,  м и л о с т и в ц ы ...  М е д м е д и  тут  ходят,  с е м ь  их.  Т а к  вы ,  милос­ т и в ц ы ,  м е д м е д е й  н е  п у га й те с ь :  о н и  тут  с в о и  и  ч е л о в е к а  н и к а к  н е  трОнут.  Х у д о ж н и к и  п о с м о т р е л и  н а  о тц а  И о н о ф а н а  с  п о л н ы м  и з у м л е н и е м .  —  К а к  м едведи?...  П о ч е м у  сво и ?..  —  М е д м е д и ,  и з в е с т н о ,  м и л о с т и в ц ы ,  не  н а ш и ,  а  л е с н ы е  з в е р и ,  в о л ь н ы е ,  —  п р о д о л ж а л  н а с т о я т е л ь .  —  Ух,  и  зд о р о в ы е ,  к а к  горы !..  А  т о л ь к о  о н и  з а х о д я т  и  сю да  к  н а м  и н о г д а  —  н а  д в о р  м о н а с т ы р с к и й ...  Э та  с к а м е й к а  б о л ь ш а я ,  в и д и т е  там,  п о д  стеною ...  С и д и м  м ы  н а  с к а м е й к е ,  ф е в р а л я  д в а д ц а т о г о ,  все  в  сборе,  б р а ти я ,  то  есть...  Ж д е т  б р а т и я ,  к а к  после  з и м ы  и  н о ч и  н е п р о х о д и м о й  солныш­ ко  в п е р в ы е  за и гр а е т,  благодатное...  А  они,  м е д м е д и ,  т о ж е  р я д о м  тут  с и д я т  и  н а  н еб о  глядят...  К а к  т о л ь к о  с о л н ц е  в ы г л я н е т  из-за  го р ы ,  м ы  м о л и т в у  поем,  а  кто  из  нас  что  в с п о м н и т ,  то т  и  п о п лач ет.  А  м е д м е д и  т о ж е  б у р л ы к а т ь  зач н у т:  и  м ы ,  м о л ,  с о л н ц у  р а д ы .  Х о т я  и  зв е р и ,  а  п о н и м а ю т ,  с о л н ы ш к о  лю бят...  И  в е ч е р о м  то го  же  д н я  м о н а х  с  ф о н а р е м  в  р ук е  нес  из  м о н а с т ы р с к о й  кла­ д о в о й  и с п е ч е н н ы е  х л е б ы  в  т р а п е з н у ю ,  куда  х у д о ж н и к и  б ы л и  п р и г л а ш е н ы  н а  у ж и н .  В др уг  о н и  у с л ы ш а л и ,  к а к  этот  м он ах  з а к р и ч а л  в н и з у  у  в о р о т:  —  Э в а  ты ,  е р е т и к  э т а к о й !..  П усти...  О к а з ы в а е т с я ,  м е д в е д ь  о т н и м а л  у  него  к а р а в а й  хлеба,  а  м о н а х  у го щ а л  зве­ р я  ф о н а р е м  п о  м о р д е . 

—  Я  ем у  у ж е  д а л  хлеба,  —  с к а за л  х у д о ж н и к а м  м о н ах,  —  т а к  он  все  т а щ и т ь  хочет.  Т о ж е  и  у  них,  м едм едей ,  не  у  всех  совесть-то  одн а.  О т н и м а е т  хлеб  пря­ м о  у  дом у,  ч и с т о  р а з б о й н и к ...  Д р у ги е -то  п о о д а л ь  с м о т р я т ,  у  тех  со весть  есть,  а  этот,  Г р и ш к а -то ,  он  завсегда  т а к о й  о зо р н о й ...  —  Ты  з а м е т и л ,  К о стя ,  —  сказал  С еров,  когда  у к л а д ы в а л и с ь  на  монастырс­ к и х  кой ках,  —  м и л ы й  м о н аш ек ,  б р а н я  м едведя,  г о в о р и л  о  нем,  к а к  о  человеке...  — Да,  То ш а ,  з а м е т и л .  К а к о й чудесн ы й  край  С е в е р Д и к и й !  И  ни  к а п л и  зло­ бы  зд е с ь  н е т  от  л ю д е й .  И  к а к о й  тут  быт,  п о д у м а й ,  и  к а к а я  к р ас о та!..  Т о ш а ,  я  б ы  х о те л  о с т а т ь с я  ж и т ь  здесь  навсегда!  Х у д о ж н и к и  н а п и с а л и  з д е с ь  м а с с у  э т ю д о в  д л я  о ф о р м л е н и я  п а в и л ь о н а  С а в в ы  М а м о н т о в а  в  Н и ж н е м  Н о в г о р о д е .  А  К о н с т а н т и н  К о р о в и н  с д е л а л  эс­ к и з  своей  б у д у щ е й  к а р т и н ы  « Л е д о в и т ы й  о к еан »:  го р ды й ,  п р е к р а с н ы й ,  т а й н ы й  о к еан .  Ч е р е з  н е с к о л ь к о  лет,  з а н я в ш и с ь  к а р т и н о й  в п л о т н у ю ,  о н  будет  вспоми­ н а т ь  т а к и х  ж е  го р д ы х  и  п р е к р а с н ы х ,  т а к и х  ж е  т а й н ы х  д л я  с т о л и ч н о г о  чело­ в е к а  ж и т е л е й  « д и к о г о  севера»,  с  к о т о р ы м и  так  у д и в и т е л ь н о  с в е л а  его  судьба,  и  т а к  у д и в и т е л ь н о  х о р о ш о  ему  б ы л о . 

Литература  Константин  Коровин вспоминает.  —  М.:  Изобраз.  искусство,  1990.  Щербатов  С .  Художник  в  ушедшей  России.  —  Нью-Йорк,  1955.  Зильбертштейн  И.,  С амков  В.  О  Константине  Коровине  —  писателе.  —  М.,  1970. 

М И Х А И Л  В А С И Л Ь Е В И Ч  Н Е С ТЕ Р О В  1 8 6 2 - 1 9 4 2 

Автопортрет.  1915 

«Видение  отроку  Варфоломею»  Н е  з н а л  М и х а и л  В а с и л ь е в и ч  Н е с т е р о в ,  к а к о й  с т р а ш н ы й  удар  пригото­ в и л а  ем у  судьба.  М и л а я  его  М а ш е н ь к а ,  ж е н а  н е н а г л я д н а я ,  с  к о т о р о й  прожи­ ли  та к  с ч а с т л и в о  год,  р о д и в  д о ч к у  О л е н ь к у ,  з а б о л е л а  и  у ж е  н е  с м о г л а  опра­ в и т ь с я .  П р и г л а ш а л и  л у ч ш и х  д о к т о р о в ,  н о  те,  о с м о т р е в  б о л ь н у ю ,  у х о д и л и  м р а ч н ы м и .  К а к  о н  м о л и л с я  з а  н е е !  Т а к  уж е  н е  м о л и л с я  никогда...  «Я  о с т а л с я  с  м о е й  О л е ч к о й ,  а  М а ш и  уж е  нет,  н е т  и  н е д а в н е г о  сч астья ,  так о го  о гр о м н о го ,  н е в е р о я т н о г о  с ч а с т ь я !  Н а с т у п и л о  другое,  с т р а ш н о е ,  непо­ нятное...»  П о х о р о н и л и  М а ш е н ь к у  в  Д а н и л о в с к о м  м о н а с т ы р е .  П р и е х а л  д я д я  Несте­ рова,  д о б р ы й ,  х о р о ш и й  ч е л о в е к ,  п р е д л о ж и л  у в е з т и  О л е н ь к у  с  с о б о й  в  Тверс­ к ую  гу б е р н и ю ,  где  будет  за  н е й  д о г л я д  и  уход.  « Д я д ю ш к а  д о с т а л  п л е т е н у ю  к о р з и н о ч к у ,  у л о ж и л  в  нее  м о ю  дочку  и  увез».  М и х а и л  В а с и л ь е в и ч  о с т а л с я  о д и н ,  о п у с т о ш е н н ы й .  Т о л ь к о  и с к у с с т в о  б ы л о  с  н и м ,  и  он  о т д а в а л  ем у  всего  себя.  « В и д е н и е  о т р о к у  В а р ф о л о м е ю »  —  м о м е н т  и з  д е т с т в а  в е л и к о г о  р у с с к о го  с в я т и т е л я  С е р г и я  Р а д о н е ж с к о г о ,  ч ь я  с п о к о й н а я ,  ч и с т а я  ж и з н ь  з а п о л н и л а  со­ бой  п о ч т и  с т о л е т и е .  С е р г и й  (в  м и р у  В а р ф о л о м е й )  р о д и л с я  в  т р е в о ж н о е  д л я  Р о с с и и  в р е м я .  Т а т а р щ и н а  л о ж и л а с ь  к а м н е м  н а  с ер д ц е  н а р о д а .  Х а н ы  властво­ в а л и .  Ч у т ь  что  —  к а р а т е л ь н а я  э к с п е д и ц и я ,  звер ства,  гр аб еж ,  н а с и л и е  и  к р о в ь .  Н о  и  в  с а м о й  Р о с с и и  ш е л  п р о ц е с с  м у ч и т е л ь н ы й :  « с о б и р а н и е  з е м е л ь » .  Э т о  д ел ал о с ь  то ж е  не  всегда  с  ч и с т ы м и  п о м ы с л а м и .  Н а р о д  роптал,  в о л н о в а л с я ,  жа­ л о в а л с я .  Г овори ли ...  что  М о с к в а  т и р а н с т в у е т .  С е м и л е т н и й  В а р ф о л о м е й ,  и з  н еб о гато й  б о я р с к о й  с е м ь и ,  о т ы с к и в а л  же­ ребят,  к о т о р ы е  з а б р е л и  куда-то  и  п р о п а л и .  Б р о д и л  по  п о л я м  и  лесу,  по  бере­ гу  ростовского  озера,  к л и к а л ,  п о х л о п ы в а л  бичом...  Н а ш е л  не  то,  ч то  и с к а л .  П о д  д у б о м  в с т р е т и л  о н  с т а р ц а - ч е р н о р и з ц а .  —  Ч т о  теб е  н адо,  м а л ь ч и к ?  —  с п р о с и л  старец .  В а р ф о л о м е й  р а с с к а з а л  п р о  с в о и  о г о р ч е н и я .  Н е з н а к о м е ц  в ы н у л  из-за  п а зу х и  п р о с ф о р у ,  б л а г о с л о в и л  е ю  В а р ф о л о м е я  и  в е л е л  съесть.  —  Э т о  д а е т с я  тебе  в  з н а к  б лаго дати .  В а р ф о л о м е й  всегда  б ы л  з а д у м ч и в ы м ,  с о з е р ц а т е л ь н ы м  м а л ь ч и к о м ,  а  те­ п ер ь  стал  н а с т о я т е л ь н о  п р о с и т ь  р о д и т е л е й  о тдать  его  в  м о н а с т ы р ь .  О т е ц  н е  п уск ал,  и  он  ещ е  н е с к о л ь к о  л е т  п р о ж и л  в  р о д и т е л ь с к о м  д о м е .  П о т о м  все  ж е 

Видение  отроку  Варфоломею. 

1890 

у ш е л  в  лес,  о ч е н ь  д а л е к о ,  в ы б р а л  м есто  на  н е б о л ь ш о й  п л о щ а д к е ,  к о т о р а я  вы­ с и л а с ь  к а к  ц е р к о в н а я  м а к о в к а ,  и  п о с е л и л с я  там .  С п е р в а  б ы л о  с т р а ш н о .  В  ц е р к о в к е ,  с р у б л е н н о й  им  и  б р ато м ,  к о т о р ы й  н е  о с т а л с я  в  лесу,  В а р ф о л о м е ю  в и д е л и с ь  бесы .  Б ы л и  о н и  в  л и т о в с к и х  ш а п к а х .  Л и т о в ц ы  в  те  в р е м е н а  не  раз  н а п а д а л и  на  р у с с к и е  к н я ж е с т в а  и  р а з о р я л и  их.  П р о с т о н а р о д ь е  н е н а в и д е л о  и  б о я л о с ь  л и т о в ц е в  не  м е н ь ш е  та та р .  И  в  к р о т к о м  у е д и н е н и и  м е р е щ и л и с ь  С е р г и ю  «бесы».  Н о  с к о л ь  н и  о д и н о к  б ы л  в  то  в р е м я  П р е п о д о б н ы й ,  с л у х и  о  его  пустын­ н и ч е с т в е  ш л и .  И  вот  с т а л и  к  н е м у  я в л я т ь с я  лю ди,  п р о с я  в з я т ь  к  себе.  П о с т р о и л и  две­ н а д ц а т ь  к е л и й .  О б н е с л и  и х  т ы н о м .  Ж и л и  ти х о  и  с у р о в о .  Т а к  п р о х о д и л и  годы .  М о н а с т ы р ь  рос,  с л о ж н е л .  С е р г и й  б ы л  п р о с т:  беден,  н и щ  и  р а в н о д у ш е н  к  б л агам .  П о  в и д у  С е р г и я  м о ж н о  б ы л о  п р и н я т ь  за  после­ днего  и з  м о н а с т ы р с к и х  п о с л у ш н и к о в .  О д н а к о  ж е  ти хо е  его  с л о в о  б ы л о  слыш­ н о  д а л е к о  п о  Р о с с и и .  Б р а т и я  н а с т о я л а ,  ч т о б ы  С е р г и й  с та л  и г у м е н о м . 

А  в  М о с к в е  в е л и к и й  к н я з ь  Д м и т р и й  ( Д о н с к о й )  в о з в е л  к а м е н н ы й  К р е м л ь .  « В с е х  к н я з е й  р у с с к и х  с т а л  п о д в о д и т ь  п о д  с в о ю  в о л ю ,  а  к о т о р ы е  н е  п о в и н о ­ в а л и с ь ,  н а  т е х  н а ч а л  п о с я г а т ь » .  Д м и т р и й  и м е л  д а л е к о  и д у щ и е  п л а н ы :  объе­ д и н и т ь  п о д  н а ч а л о м  М о с к в ы  р а з о б щ е н н ы е  р у с с к и е  к н я ж е с т в а  и  д а т ь ,  н а к о ­ н е ц ,  о т п о р  н е н а в и с т н о й  О р д е  и  л и т о в ц а м ,  н а г л о  р в у щ и м с я  к  М о с к в е .  О н  и  т а к  н е  о ч е н ь  с ч и т а л с я  с  х а н а м и ,  и  х а н  М а м а й ,  р е ш и в  п о к о н ч и т ь  с  н е п о к о р ­ н ы м  Д м и т р и е м ,  с о б р а л  в с ю  в о л ж с к у ю  О р д у ,  н а н я л  х и в и н ц е в ,  я с о в  и  б у р т а с о в ,  с г о в о р и л с я  с  г е н у э з ц а м и ,  л и т о в с к и м  к н я з е м  Я г е л л о  и  л е т о м  1 3 8 0  г о д а  за­ л о ж и л  с в о й  с т а н  в  у с т ь е  р е к и  В о р о н е ж а .  В р е м я  д л я  Д м и т р и я  б ы л о  к р а й н е  с л о ж н о е .  М и т р о п о л и т  А л е к с и й  у м е р ,  м и т р о п о л и т  М и т я й  у е х а л  к  П а т р и а р х у  в  К о н с т а н т и н о п о л ь .  З а  б л а г о с л о в е н и ­ е м  н а  с т р а ш н ы й  б о й  в е л и к и й  к н я з ь  Д м и т р и й  п о е х а л  к  С е р г и ю .  Д о  с и х  п о р  п р е п о д о б н ы й  С е р г и й  б ы л  т и х и м  о т ш е л ь н и к о м ,  т р у ж е н и к о м ,  с к р о м н ы м  и г у м е н о м .  Т е п е р ь  с т о я л  п е р е д  т р у д н о й  з а д а ч е й :  б л а г о с л о в е н и я  н а  к р о в ь .  И  о н  б л а г о с л о в и л  т у  с т о р о н у ,  к о т о р у ю  с ч и т а л  п р а в о й .  О н  н е  з а  в о й н у ,  н о  р а з  о н а  с л у ч и л а с ь ,  з а  н а р о д  и  з а  Р о с с и ю .  Н а ч а л с я  м о л е б е н  в  С е р г и е в о й  Л а в р е .  В о  в р е м я  с л у ж б ы  п р и б ы в а л и  вест­ н и к и  —  в о й н а  и  в  Л а в р у  ш л а ,  —  д о к л а д ы в а л и  о  д в и ж е н и и  в р а г а ,  п р е д у п р е ж ­ д а л и  т о р о п и т ь с я .  С е р г и й  у п р о с и л  Д м и т р и я  о с т а т ь с я  к  т р а п е з е .  —  Т е б е ,  Г о с п о д и н ,  —  с к а з а л  о н  е м у  п о с л е  т р а п е з ы ,  —  с л е д у е т  з а б о т и т ь с я  и  к р е п к о  с т о я т ь  з а  с в о и х  п о д д а н н ы х ,  и  д у ш у  с в о ю  з а  н и х  п о л о ж и т ь ,  и  к р о в ь  с в о ю  п р о л и т ь ,  п о  о б р а з у  с а м о г о  Х р и с т а .  И  Б о г  н е  п р о п у с т и т  О р д у  о д о л е т ь  н а с .  И д и ,  н е  б о й с я .  8  с е н т я б р я  1 3 8 0  г о д а !  Х м у р ы й  р а с с в е т .  Д о н  и  Н е п р я д в а ,  К у л и к о в о  п о л е .  Р у с ь  в ы ш л а  в  с т е п ь  м е р и т ь с я  с о  з в е р е м  с т е п и !  Е д и н о б о р с т в о  К у л и к о в а  п о л я  в ы ш л о  и з  р а з м е р о в  и с т о р и ч е с к и х .  С о з д а л о  л е г е н д у .  Б и т в а  б ы л а  —  о с о б а я .  С т о л к н о в е н и е  м и р о в .  П р е д с к а з а н и е  С е р г и я  и с п о л н и л о с ь :  Д м и т р и й  в о з в р а т и л с я  в  М о с к в у  по­ б е д и т е л е м .  С а м а я  п о б е д а  —  г р а н д и о з н а ,  и  з н а ч е н и е  е е ,  п р е ж д е  в с е г о ,  м о р а л ь ­ н о е :  б ы л о  д о к а з а н о ,  ч т о  м и р  е в р о п е й с к и й ,  х р и с т и а н с к и й  —  н е  р а б ы ,  а  сила  и 

самостоятельность!  В  п о е д и н к е  Р у с и  с  О р д о й  и м я  С е р г и я  н а в с е г д а  с в я з а н о  с  д е л о м  с о з и д а ­ н и я  Р о с с и и .  В  д н и  р а б о т ы  н а д  « В и д е н и е м  о т р о к у  В а р ф о л о м е ю »  Н е с т е р о в у  п р и с н и ­ л о с ь  д в а  с н а .  П е р в ы й  т а к о й :  в ы с о к а я ,  д о  с а м ы х  н е б е с ,  л е с т н и ц а .  О н  п о д н и м а ­ е т с я  п о  н е й  в с е  в ы ш е  и  в ы ш е  —  к  о б л а к а м .  В т о р о й  —  « В а р ф о л о м е й »  в  Т р е т ь ­ я к о в с к о й  г а л е р е е .  В и с и т  в  И в а н о в с к о м  з а л е .  П о в е ш е н  п р е к р а с н о ,  п о ч е т н о .  О б а  с н а  о к а з а л и с ь  п р о р о ч е с к и м и .  П р о ш е л  г о д ,  « В а р ф о л о м е й »  д е й с т в и т е л ь н о  ви­ с е л  в  Т р е т ь я к о в с к о й  г а л е р е е ,  и  д а ж е  и м е н н о  в  т о м  з а л е ,  к о т о р ы й  в и д е л  в о  с н е  х у д о ж н и к .  « В а р ф о л о м е й »  в о з н е с  М и х а и л а  В а с и л ь е в и ч а  Н е с т е р о в а  и  п р о е л а -

в и л  его  и м я .  А  д л я  сам ого  х у д о ж н и к а  « В и д е н и е  о т р о к у  В а р ф о л о м е ю »  б ы л о  о г р о м н ы м  ш а го м  к  с т о й к о й  вере  в  победу  света.  К а к  бы  то  ни  б ы л о ,  ч то  бы  то  ни  бы ло,  н адо  ж и т ь  с  в е р о й  и  д о с то й н о ,  н адо  п о м н и т ь ,  ч то  ж и з н ь  не  кончает­ ся  сего дн я . 

«Великий  постриг»  Н е м а л о  в  н о ч е н ь к и  т а й н ы е  б ы л о  л ю б о в н ы х  р е ч е й  п е р е м о л в л е н о ,  н е м а л о  с  м и л ы м  д р у ж к о м  б ы в а л о  с и ж е н о ,  п о  п о л я м ,  п о  л у г а м  похож ен о,  п о  р о щ а м ,  п о  л е с о ч к а м  п огулян о...  Р а з д а в а л и с ь ,  р а с с т у п а л и с ь  к у с т и к и  р а к и т о в ы е ,  укры­ в а л и  о т  л ю д с к и х  о ч ей  с ты д  д е в и ч и й ,  счастье  м о л о д е ц к о е .  Л е с  н е  ви ди т,  п о л е  н е  с л ы ш и т ,  л ю д я м  н е  н а  что  знать...  З а с ы л а л  д о б р ы й  м о л о д е ц  сво и х  л ю д е й  к  отцу  д е в и ц ы :  р а з у з н а т ь ,  к а к и е  м ы с л и  он  н ас ч ет  д о ч е р и  д е р ж и т,  даст  ли  ей  б л а г о с л о в е н и е  за  н его  з а м у ж  пой­ ти.  « Н е  п о  себ е  д е р е в о  к л о н и т ,  —  о тв е ч а л  с в а т а м  о т е ц  д е в и ц ы .  —  Б о г  даст,  с ы щ е м  з я т я  п о ч и щ е  его».  И  вот  с т о и т  д о ч ь  п р е д  отцом ,  то ч н о  в  з е м л ю  в р о с ш а я .  С т ы д  ее  д е в и ч и й  с а р а ф а н о м  н е  сп р я тать...  —  Говори,  б е с с т ы ж а я ,  говори ,  не  то  разраж у!...  —  Б а т ю ш к а !  —  п о м е р т в е л а .  П о г л я д е л ,  п л ю н у л  и  в е л е л  р а б о т н и к у  л о ш а д е й  з а п р я г а т ь ,  —  сам  п о в е зе т  дочку  в  р а с к о л ь н и ч и й  ски т.  —  Б е р е г и  ее,  м а т ь  П л а т о н и д а ,  —  п ер ед ал  с  р у к  на  р у к и  и г у м е н ь е .  —  Глаз  н е  с п у с к а й .  Ч т о б  и з  к е л ь и ,  о п р и ч ь  ч а с о в н и ,  н и к у д а  он а  н о г и  н е  н а к л а д ы в а л а ,  и  чтоб  к  н е й  н и к т о  не  х о д и л !  А  это  тебе,  м а т у ш к а ,  п л а т о к  д р а д е д а м о в ы й ,  ки­ т а й к и  н а  с а р а ф а н ,  с у к н о  н а  шубу,  и к р ы  бурак,  сахару  голову,  ч а ю  ф у н т,  м еду  сотового.  И  ж и в е т  д е в и ц а  в  скиту,  к р а с н о го  с о л н ы ш к а  н е  в и д и т .  С к и т  ч то  острог:  ч а с т о к о л о м  о б н е с е н ,  о к о ш к а м и  в  л е с н у ю  г л у ш ь  с м о т р и т .  В  т р а п е з н у ю  все  р а з о м  идут,  у с т а в н ы е  п о к л о н ы  кладут,  с л у ш а ю т  з а у н ы в н о е  ч т е н и е  синакса­ р и .  А  на  сто ле  —  го р о х  с  л а п ш о й .  И г у м е н ь я  п о с л е  т р а п е з ы  ч а й  п ь е т  в  сво и х  п о к о я х ,  к  ч аю  б а л ы к  да  с в е ж и е  б ул к и .  О с т а л ь н ы е  —  за  р а б о т у  с а д я т с я .  Пря­ дут  л е н  и  ш е р с ть ,  т к у т  ш е л к о в ы е  п о я с к и ,  в ы ш и в а ю т  п о  к а н в е  с и н е л ь ю ,  золо­ то м  и  ш е л к а м и  п о  бархату,  к н и г и  д р е в н и е  п е р е п и с ы в а ю т .  Н е  н а  себ я  работа­ ют,  н а  с к и т .  П о т о м  и г у м е н ь я  те  р а б о т ы  в  п о д а р о к  с к и т с к и м  б л а г о д е т е л я м  свезет,  а  о н и  с т о р и ц е ю  ей  о тд ар я т.  К л е т к а !  О д н о  т о л ь к о  и  есть  в  н е й  окошеч­ ко  —  в  п р и р о д у .  С к о л ь к о  з в у к о в  там,  с к о л ь к о  ч увств,  с к о л ь к о  м е ч т а н и й  глу-

Великий  постриг. 

1897 

б о к и х !  Т а м ,  в  п р и р о д е ,  все  в  п р а з д н и к е  з в о н к о м ,  т а м  к а ж д а я  п т и ц а  п а р о й  ж и в е т  и  гнедо  свое  строит...  п е с н и  с  у тр а  до  н о ч и !  Н о  и  в  ски т,  в  тю р ьм у,  не  в с я к у ю  д е в и ц у  п р и м у т .  Б е з  д е н е г  не  допуска­ ю т  к  с п а с е н и ю .  Р а з в е  что  в  ч е р н ы е  т р у д н и ц ы  —  р а б о т н и ц ы  в е ч н ы е .  За  д в о и х  работает  к а ж д а я .  С к и т  —  б о л ь ш о е  х о з я й с т в о .  В  ч е р н ы х  т р е щ и н а х  р у к и  у  трудн и ц ,  к о р я в ы  и  ж и л и с т ы ,  —  на  богаты х  сестер  во  Х р и с т е  д е н ь  и  н о ч ь  с п и н у  гнут.  Т а й н о й  н о ч е н ь к о й  д и т я  р о д и л о с ь  у  д е в и ц ы .  Г ля н уть  н е  дали ,  у в е з л и  кудато.  А  в о к р у г  весна,  ж и з н ь  из  к а ж д о й  л о ж б и н к и  и  п о ч к и  на  свет  т о р о п и т с я ,  а  д е в и ц а  з а ж и в о  с  ж и з н ь ю  п р о щ а е т с я .  З а ж и в о  о т п о ю т  ее,  м и р с к о г о  ч е л о в е к а . 

В ы с т р и г у т  к р е с т  н а  м а к о в к е ,  о б л е к у т  в  о д е ж д ы  ч е р н ы е ,  с т а н е т  о н а  и н о к и н е й ,  в е к  б у д е т  в е к о в а т ь  в  п о с т а х  и  м о л и т в а х .  Г о д ы  и д у т .  В  м о л и т в а х  д а  т р у д а х  п р о х о д и т  ж и з н ь  и н о к и н и . . .  Ж и з н ь !  Ч т о  з а  ж и з н ь ?  Л у ч ш е  б  в  м о г и л у  с р а з у .  М е ч е т с я  и н о к и н я  в  с в о е й  д у ш н о й  к е л ь е ,  г о л о в о й  б ь е т с я  о  с т е н у ,  —  з а ч е м  н е  п о с л у ш а л а с ь  м и л о г о  д р у ж к а ,  н е  в ы ш л а  з а м у ж  « у х о д о м » ,  п о в е н ч а в ш и с ь  в  п р а в о с л а в н о й  ц е р к в и ;  б а т ю ш к а  б ы  п р о с т и л ,  к о г д а  б ы  в  н о г и  п о к л о н и л а с ь ,  с  р о д н ы м  в н у к о м  к  н е м у  п р и ш л а . . .  С т р о г и й  п о с т ,  у д р у ч е н и е  п л о т и . . .  Р е ж е  и  р е ж е  в с т а е т  в  п а м я т и  м и л ы й  д р у г ,  —  в ы с о х л а ,  в ы т я н у л а с ь  и н о к и н я .  О т ж и л а  д л я  м и р а .  З а т и х л о  г о р я ч о  л ю б и в ш е е  с е р д ц е .  В  « В е л и к о м  п о с т р и г е »  —  г л у б о к а я  д р а м а .  С т р о й н ы е  д е в у ш к и  с  т о н к и м и ,  с т р о г и м и  л и ц а м и .  О д н а  —  с о в с е м  д е в о ч к а ,  с и р о т а ,  к о т о р у ю  о т д а ю т  в  с к и т ,  и з б а в л я я с ь  о т  л и ш н е г о  р т а .  Р а н н я я  в е с н а ,  п р о б у ж д е н и е  ж и з н и ,  п о ч к и  п р о к л ю ­ н у л и с ь ,  в с е  п о е т  х в а л у  з е м л е !  К а к и м и  ж е  м р а ч н ы м и  в ы г л я д я т  о д е ж д ы  м о н а ­ х и н ь ,  с о п р о в о ж д а ю щ и х  д е в у ш е к  п о д  и н о ч е с к и е  н о ж н и ц ы !  К а к  с т р а ш н ы ,  до л­ ж н о  б ы т ь ,  « г о л у б и ц а м »  т я ж е л ы е  у д а р ы  ц е р к о в н о г о  б и л а !  П о х о р о н н а я  п р о ц е с с и я !  Н е с т е р о в  м н о г о е  в  с в о е м  т в о р ч е с т в е  с к л о н е н  б ы л  о б ъ я с н я т ь  с о б ы т и е м  л и ч н о й  ж и з н и :  п о т р я с ш е й  е г о  с м е р т ь ю  ж е н ы  М а ш е н ь к и .  О н ,  к а к  т а  д е в и ц а ,  о т д а н н а я  о т ц о м  « н а  и с п р а в л е н и е »  в  с к и т ,  б ы л  в л ю б л е н  с т р а с т н о .  Р о д и т е л и  н е  х о т е л и  М а ш е н ь к у ,  и  о н  ж е н и л с я  в о п р е к и  и х  ж е л а н и ю .  Н о  к о г д а  М а ш е н ь ­ к а  у м е р л а ,  р о д и т е л и  е г о  в с е  п о н я л и ,  с л е з а м и  о м ы л и  о н и  с в о е  у п р я м с т в о ,  мо­ л и л и  п р о щ е н и я  у  с ы н а . . .  И  о н  п р о с и л  п р о щ е н и я  з а  с е б я  и  з а  М а ш е н ь к у .  Н о . . .  н е т  ж и з н и  б е з  ч у д е с .  В  с к и т а х  т о ж е  с л у ч а ю т с я  « у х о д ы » .  М о ж е т  б ы т ь ,  « г о л у б и ц ы »  н е д о л г о  б у д у т  л и т ь  с л е з ы ,  и  в с е  е щ е  н а л а д и т с я  в  и х  м о л о д о й ,  р в у щ е й с я  к  р а д о с т и  ж и з н и . 

«Портрет  дочери»  О л ю ш к у  з а б р а л и  к  с е б е  д е д  с  б а б у ш к о й .  Ж и л и  о н и  в  У ф е .  Н а в е щ а я  и х ,  М и х а и л  В а с и л ь е в и ч  в и д е л ,  к а к  о н и  б е з  п а м я т и  е е  л ю б я т .  В  с т а р ы й  б ы т  к у п е ­ ч е с к о й  с е м ь и  м а л е н ь к а я  О л я  в д о х н у л а  н о в у ю  ж и з н ь .  Р а н о ,  ч у т ь  л и  н е  с  п я т и  ч а с о в ,  н е  с п и т с я  О л ю ш к е .  О н а  п р о с н у л а с ь  и  уви ­ д е л а  м а л е н ь к у ю  е л о ч к у  в с ю  в  о г н я х ,  у в е ш а н н у ю  п о д а р к а м и .  О н а  в с к а к и в а е т  и  е щ е  в  р у б а ш о н к е  у с т р е м л я е т с я  в  у г о л ,  а  т а м ,  у  б о л ь ш о й  и з р а з ц о в о й  п е ч к и ,  — 

Портрет  О.М.  Нестеровой  в  костюме  амазонки. 

1906 

чего-чего  т о л ь к о  нет!  И  м о с к о в с к и е  к ук лы ,  п р и в е з е н н ы е  о тц о м ,  н а р я ж е н н ы е  в  ш убы ,  ш л я п ы ,  с  м у ф т а м и ,  и  в с я ч е с к а я  мебель...  О д н а к о  н адо  у м ы в а т ь с я ,  м о л и т ь с я  Б о г у  —  того  г л я д и ,  н а ч н у т  стуч аться  в  д в е р ь  с л а в и л ь щ и к и .  А  вот  и  о н и ,  в в а л и л и с ь  в  г о р н и ц у  вм есте  с  м о р о з н ы м  п а р о м  и  б о й к и м и  з а д о р н ы м и  г о л о с а м и  у ж е  пою т:  «А нгели  с  п а с т ы р ь м и  с л а в я т ,  в о л с в и  ж е  со  з в е з д о ю  путеш ествую т...»  Все  с о б р а л и с ь  к  ч а й н о м у  столу.  К а к и х  т о л ь к о  у д и в и т е л ь н ы х  в к у с н ы х  в е щ е й  н е  н а п е к л а  б а б у ш к а .  С а м а  себя  п р е в з о ш л а  р а д и  в е л и к о г о  п р а з д н и к а ,  р ади  л ю б и м о й  в н у ч к и .  Д е н ь  п р о ш е л  б ы с т р о .  Н а д о  го то ви ться  к  елк е.  Н а с т а л  час  у к р а ш а т ь  ее.  Б а б у ш к а  с  д е д у ш к о й  р я д о м  с  в н у ч к о й .  У ч а с т и е  о тц а  с в о д и т с я  к  том у,  что  он  п е р е б и л  н е м а л о  х р у п к и х  е л о ч н ы х  у к р а ш е н и й .  Т а к  и л и  и н а ч е ,  к  полож ен н о­ м у  часу  все  готово.  С ъ е х а л и с ь  гости:  дети ,  их  м а м а ш и  и  т е т у ш к и .  З а ж г л и  елку,  о т в о р и л и  д в е р и  в  зал,  и  все  п од  з в у к и  в е с е л о й  м у з ы к и  дви­ н улась  вп ер ед.  А  тем  в р е м е н е м  М и х а и л  В ас и л ьев и ч ,  его  сестр а  и  м о л о д ы е  д р у з ь я  д о м а  с п е ш н о  г о т о в и л и  н е о ж и д а н н о е  з р е л и щ е  —  м и с т е р и ю .  У с т а н о в и в  в  п е р е д н е й  к у л и с у  с  п е щ е р о й  и  я с л я м и ,  на  д н е  к о т о р ы х  в  с о л о м е  б ы л  п о с т а в л е н  ф о н а р ь ,  д а в а в ш и й  и л л ю з и ю  с и я н и я  о т  м л ад ен ц а  И и с у с а,  усади в  Б о г о м а т е р ь  —  О л ю ш к и н у  н я н ю ,  д а л и  з в о н о к ,  другой,  третий...  Д в е р ь  р а с п а х н у л а с ь ,  и  о ч а р о в а н н о м у  з р и т е л ю  п р е д с т а в и л о с ь  в о л ш е б н о е  в и д е н и е .  Ч т о - т о  о ч е н ь  т р о г а т е л ь н о е  и  п о э т и ч е с к о е  в ы ш л о  и з  з а т е и  М и х а и л а  В а с и л ь е в и ч а .  В о с т о р ж е н н ы е  з р и т е л и  н е  с к р ы в а л и  с в о и х  ч у в с т в ,  п р и ш л о с ь  н е с к о л ь к о  р а з  в о з о б н о в л я т ь  з р е л и щ е ,  з а п и р а я  и  о т к р ы в а я  д в е р и  п е р е д н е й .  Н о  к о н ч и л с я  п р а з д н и к .  М и х а и л  В а с и л ь е в и ч  п р о д о л ж и л  р аб о ту  над  н о в о й  к а р т и н о й .  К о гда  он а  б ы л а  о к о н ч е н а ,  он,  п р о в о ж а е м ы й  с а м ы м и  л у ч ш и м и  п о ж е л а н и я м и ,  простив­ ш и с ь  с  м и л о й  О л е н ь к о й ,  в ы е х а л  в  М о с к в у .  В р е м я  ш л о .  О л е н ь к а  у ч и л а с ь  в  И н с т и т у т е  б л а г о р о д н ы х  д е в и ц  в  К и е в е ,  где  теп ер ь  п о с т о я н н о  ж и л  Н е с т е р о в .  М и х а и л  В а с и л ь е в и ч  ч асто  н а в е щ а л  дочь.  « П о  п р а з д н и к а м  я  б ы в а л  у  нее  в  и н с ти ту те  на  п р и е м а х ,  и  он а  р а д о с т н о  появ­ л я л а с ь  в  п е р е п о л н е н н о м  з а л е  то  с  голубы м ,  то  с  р о з о в ы м  б ан то м ,  а  и н огда  и  с  д в у м я  —  за  усп ехи  в  я з ы к а х  ф р а н ц у з с к о м  и  н е м е ц к о м .  Н а ч а л ь н и ц а  б ы ла  очень  з а б о т л и в а  к  О л ю ш к е .  И н о г д а  она  болела,  и  тогда  з а б о т ы  н а ч а л ь н и ц ы  к  ней  у д в а и в а л и с ь » .  К а н и к у л ы  О л е н ь к а  п р о в о д и л а  д о м а  с  о тц о м .  Н о  вот  с л у ч и л о с ь ,  ч то  п о сл е  к а н и к у л  о дн а  и з  в о с п и т а н н и ц  и н с т и т у т а  за­ н е с л а  с к а р л а т и н у .  З а б о л е л о  ср азу  н е с к о л ь к о  д е в о ч е к  и  с р е д и  н и х  О л я  Н е с т е -

рова.  Уход  за  О л е й  б ы л  и с к л ю ч и т е л ь н ы й ,  н о  ж и з н ь  д в е н а д ц а т и л е т н е й  д е в о ч к и  в и с е л а  н а  в о л о с к е .  П р и е х а л а  и з  У ф ы  сестра  М и х а и л а  В а с и л ь е в и ч а ,  е й  разре­ ш и л и  о с т а в а т ь с я  в о з л е  б о л ь н о й .  П р о х о д и л и  д н и ,  н е д е л и ,  т е м п е р а т у р а  с т о я л а  в ы с о к а я ,  б о л е з н ь  к и н у л а с ь  д е в о ч к е  н а  у ш и ,  п о ч к и ,  о с л о ж н и л а с ь  д и ф т е р и т о м .  П о ш л и  о д н а  за  д р у го й  опе­ р а ц и и .  « О л ю ш к а  л е ж а л а  с  г о л о в ы  до  н ог  з а б и н т о в а н н а я ,  к а к  Л а з а р ь  в  гробе.  В  м о е й  д е в о ч к е  у  м е н я  о с т а в а л а с ь  п о с л е д н я я  н а д е ж д а  на  счастье,  п о с л е д н е е  в о с п о м и н а н и е  о  М а ш е .  Ч его-чего  я  не  п е р е д у м а л  в  те  д н и ,  н е д е л и ,  месяцы...»  С  с е н т я б р я  п о  я н в а р ь  б о л е з н ь  н е у с т а н н о  у г р о ж а л а  б о л ь н о й ,  и  М и х а и л  В а с и л ь е в и ч  ж и л  п о д  п о с т о я н н о й  у г р о з о й  п о т е р я т ь  с в о ю  д о ч к у .  Д е в я т ь  меся­ цев  б о л е л а  О л я ! . .  П о т о м  о тец  увез  ее  в  К р ы м .  С н о в а  д е в о ч к а  б ы л а  здорова,  н о  в  х а р а к т е р е  ее  п о я в и л а с ь  т а к и е  ч ер ты ,  к а к и х  н и к о г д а  он  в  н е й  п р е ж д е  не  з а м е ч а л :  з а д у м ч и в о с т ь  и  с тр о го с ть .  П о р т р е т  О л ь г и  Н е с т е р о в о й ,  н а п и с а н н ы й  М и х а и л о м  В а с и л ь е в и ч е м  ч ер ез  ш е с т ь  лет,  г о в о р и т  о  том,  что  в е с е л а я  д е в о ч к а  с  р а з н о ц в е т н ы м и  б а н т и к а м и  осталась  о ч ен ь д а л е к о .  М е с я ц ы  б о лезн и ,  п е р е н е с е н н ы е  с л о ж н е й ш и е  о п е р а ц и и  н а л о ж и л и  н а  нее  н е и з г л а д и м у ю  п ечать.  В  к ар ти н ах,  п о р тр етах  М и х а и л  В аси льеви ч  создавал  свои,  «нестеровские»  о б р а з ы .  Л ю б о в ь  к  М а ш е  и  п о т е р я  е е  д а л и  ж и в о п и с и  Н е с т е р о в а  свое  л и ц о :  строгое,  тихое,  в е р у ю щ е е .  К а р т и н ы  его  —  это  круг  ж и з н и .  Т е п л о м  и  гр у с тью  веет  о т  и х  м у д р о й  п р а в д ы .  « П р а в д у  х у д о ж е с т в е н н у ю  я  п р и з н а ю  " и н д и в и д у а л ь н о й " ,  —  г о в о р и л  он.  Ж и з н ь  о п р е д е л и л а  д л я  н его  ч е р т ы  и  г р а н и  в н у т р е н н е г о  м и р а  ч е л о в е к а ,  кото­ р ы е  он  р а с к р ы в а л  в  с в о и х  п о л о тн а х .  О л ь г а  —  в  к о с т ю м е  а м а з о н к и ,  но  это  глуб о к о  р у с с к а я  д е в у ш к а ;  ви дн о,  что  о н а  всю  ж и з н ь  будет  и с к а т ь  своего  Б о га.  Н е  з р я  М и х а и л  В а с и л ь е в и ч  в ы б р а л  вечер  и  берег  р е к и .  В  п р о з р а ч н о й  воде,  с л о в н о  в  з е р к а л е ,  о т р а ж а ю т с я  м ы с л и  и  ч у в с т в а  О л ь г и .  « П о р т р е т  д о ч е р и »  —  р е д к о с т н ы й  по  б л а г о р о д н о й  п р о с т о т е  и  вм есте  с  тем  и з ы с к а н н е й ш и й  п о р т р е т - к а р т и н а . 

Литература  Нестеров М.  В о с п о м и н а н и я .  —  М .:  С о в .  х у д о ж н и к ,  1989.  Зайцев  Б.  П р е п о д о б н ы й  С е р г и й  Р а д о н е ж с к и й .  —  М.:  Худ.  лит.,  1989.  Яновский-Максимов  Н.  С к в о з ь  м а г и ч е с к и й  к р и с т а л л .  —  М.:  П р о с в е щ е н и е ,  1975.  Дружинин  С .  М .  Н е с т е р о в .  —  М.:  И з о б р а з .  и с к у с с тв о ,  1975.  Мельников-Печерский П.  В  л е с а х .  —  М.:  Худ.  лит.,  1955. 

В А Л Е Н ТИ Н  А Л Е К С А Н Д Р О В И Ч  С Е Р О В  1 8 6 5 - 1 9 1 1 

В.А. 

Серов. 

Фотография. 

1901-1902 

«Девочка  с  персиками»  В а л е н ти н  А лексан дрови ч  С еров  в  детстве  совсем  не  з н а л  д о м а ш н е г о  уюта.  Его  отец,  к о м п о з и т о р ,  б ы л  ц е л и к о м  з а н я т  м у з ы к о й ,  а  ю н а я  м а т у ш к а  б о л ь ш е  о б щ а л а с ь  со  с в о и м и  д р у з ь я м и ,  н е ж е л и  с  с ы н о м .  О н и  п р и х о д и л и  в  к в а р т и р у  С е р о в ы х  н е б р е ж н о  одеты е,  м н о го  и  г р о м к о  г о в о р и л и ,  м н о г о  к у р и л и  и  вооб­ щ е  в е л и  себ я  б е с ц е р е м о н н о .  Т о ш е  С е р о в у  и с п о л н и л о с ь  ш есть  лет,  когда  отец  у м е р .  М а т у ш к а  уехала  в  М ю н х е н  о к а н ч и в а т ь  п р е р в а н н о е  з а м у ж е с т в о м  м у з ы к а л ь н о е  о б р а з о в а н и е ,  а  с ы н а  о т п р а в и л а  к  п р и я т е л ь н и ц е  н а  хутор.  Т а м  б ы л а  о р г а н и з о в а н а  земледель­ ч е с к а я  и н т е л л и г е н т с к а я  к о м м у н а ,  с  н е  совсем  п о н я т н о й  ц е л ь ю ,  н о  предполо­ ж и т е л ь н о  у ч а с т н и к и  ее,  ш е с ть  в з р о с л ы х  и  о ди н  р е б е н о к  —  Т о ш а  С е р о в ,  дол­ ж н ы  б ы л и  с т а т ь  п и о н е р а м и  б у д у щ е г о  о б щ е с т в а .  М у ж ч и н ы  и  ж е н щ и н ы  к о м м у н ы  н о с и л и  о д и н а к о в у ю  одежду,  е л и  о д и н а к о в у ю  п и щ у ,  к у п а л и с ь  т о ж е  все  вм есте  —  с т ы д  п о л а г а л с я  н е с у щ е с т в у ю щ и м .  Б ы л и  у с т а н о в л е н ы  с т р о г и е  т р у д о в ы е  о б я з а н н о с т и ,  в  то м  ч и с л е  и  п о  дом у.  Т о ш е  в р у ч и л и  л и п к у ю  от  ж и р а  т р я п и ц у ,  и  он  м ы л  посуду.  О б н а р у ж и в  у  Т о ш и  ск л о н н о сти  к  р и с о в а н и ю ,  ему  к у п и л и  к р а с к и :  пусть  рисует;  ч е л о в е к  будущ его  д о л ж е н  б ы ть  г а р м о н и ч н ы м .  Н о  когда,  у в л е к ш и с ь  р и с о в а н и е м  л о ш а д о к  и  оленей,  ребен ок  заб ы л  о  посуде,  у  него  и з о р в а л и  рисун­ к и .  Т о ш а  в о з н е н а в и д е л  к о м м у н у !  Н а  его  счастье,  через  год  он а  р а зв а л и л а с ь .  Т о ш а  о к а з а л с я  в  го р о д к е  М ю л ь т а л е  б л и з  М ю н х е н а .  М а т у ш к а  о с т а в и л а  с ы н а  на  п о п е ч е н и е  х у д о ж н и к а  К еп п и н га,  а  сам а  уехал а  в  Р и м .  П о т о м  Т о ш а  С е р о в  ж и л  у  Р е п и н а ,  к о т о р ы й  в  то  в р е м я  н а х о д и л с я  в  Па­ р и ж е .  П о т о м  м а т у ш к у  п о т я н у л о  в  Р оссию ...  В  1875  году,  когда  Т о ш е  и с п о л н и л о с ь  д е с я т ь  лет,  В а л е н т и н а  С е м е н о в н а  С е р о в а  п р и в е з л а  с ы н а  в  А б р а м ц е в о  к  М а м о н т о в ы м ,  с  к о т о р ы м и  п озн аком и ­ л а с ь  за  г р а н и ц е й .  Т о ш а  у ж е  х о р о ш о  р и с о в а л ,  его  у ч и тел ь,  И .  Е .  Р е п и н ,  ср азу  п о ч у в с т в о в а л  в  н е м  в ы с о к и й  дар,  м н о г о м у  о б у ч и л .  У  М а м о н т о в ы х  ц а р и л а  а т м о с ф е р а  и ск усства.  Х о з я и н  и м е н и я  С а в в а  Ива­ н о в и ч  М а м о н т о в  когда-то  б р а л  у р о к и  м у з ы к и ,  з а н и м а л с я  с к у л ь п т у р о й ,  п и с а л  о п е р н ы е  л и б р е т т о .  О н  с  р а д о с ть ю  п р и в е ч а л  у  с е б я  а р т и с т о в ,  м у з ы к а н т о в  и  х у д о ж н и к о в .  В  о к р у ж е н и и  М а м о н т о в а  б ы л и  и с к л ю ч и т е л ь н о  т а л а н т л и в ы е  л ю д и .  С е м ь я  М а м о н т о в ы х  б ы л а  д о б р а я  и  д р у ж н а я .  К  Т о ш е  о т н е с л и с ь  к а к  к  родн ом у.  Д о м  М а м о н т о в ы х  стал  д о м о м  С ерова.  О н  ж и л  т а м  м е с я ц а м и .  О н  там  о з о р н и ч а л  в м е с т е  с  м о л о д ы м и  М а м о н т о в ы м и  и  д а ж е  б о л ь ш е  их.  Б о л е л  там  о ч ен ь  о п а с н о  и  о ч е н ь  до лго ,  и  Е л и з а в е т а  Г р и го р ь е в н а  М а м о н т о в а  у х а ж и в а л а  за  н и м ,  л и ш и в ш и с ь  сна,  так,  к а к  если  б ы  это  б ы л  е е  р о д н о й  с ы н .  Ч е р е з  м н о го 

Девочка  с  персиками. 

1887 

лет,  когда  Е л и з а в е т а  Г р и го р ь е в н а  ум ерла,  С е р о в ,  э то т  с у р о в ы й  ч е л о в е к ,  ис­ с т у п л е н н о  р ы д а л  н ад  ее  м о г и л о й .  О н  п е р е ж и в а л  ее  с м е р т ь  острее,  ч е м  ее  дети.  И ,  н е  л ю б и в ш и й  п о з ы  и  ф р а з ы ,  С е р о в  в п е р в ы е  с к а з а л  тогда:  « С м е р т ь  люби­ м о го  ч е л о в е к а  ж е л е з н ы м  о б р у ч ем  с ж и м а е т  го л о в у ». 

В р е м я  ш л о .  О н  в ы р о с ,  е г о  д а р  ж и в о п и с ц а  р а с ц в е л .  В  1 8 8 7  г .  В а л е н т и н  С е р о в  п о б ы в а л  в  В е н е ц и и .  П е р е п о л н е н н ы й  е е  о б а я ­ н и е м  и  к р а с о т о й ,  п р я м о  с  п о е з д а  п о м ч а л с я  в  А б р а м ц е в о .  О н  с л о в н о  б о я л с я  р а с т е р я т ь  г д е - т о  п о  п у т и  о х в а т и в ш у ю  е г о  ж а ж д у  р а б о т а т ь .  Т а к о г о  т в о р ч е с к о ­ г о  п о р ы в а  о н  е щ е  н и к о г д а  н е  и с п ы т ы в а л !  С л у ч и л о с ь ,  ч т о  п о с л е  о б е д а  в  А б р а м ц е в е ,  к о г д а  х о з я е в а  и  г о с т и  р а з о ш ­ л и с ь  п о  д р у г и м  к о м н а т а м ,  в  с т о л о в о й  о с т а л и с ь  т о л ь к о  В е р о ч к а  М а м о н т о в а  и  С е р о в .  В е р у ш а  б о л т а л а  о  к а к и х - т о  п у с т я к а х ,  —  о н и  б ы л и  б о л ь ш и м и  д р у з ь я ­ м и ,  д в е н а д ц а т и л е т н я я  д е в о ч к а  и  х м у р ы й  х у д о ж н и к .  В п р о ч е м ,  в  о б щ е с т в е  В е р ы  и  е е  с е с т е р  С е р о в  с о в с е м  н е  б ы л  х м у р ы м ,  о н  м о г  н о с и т ь с я  с  н и м и  п о  с а д у ,  за­ т е в а т ь  п р о к а з ы  и  з а б а в ы ,  о н  б ы л  и х  л ю б и м ц е м .  С е р о в  м о л ч а  с л у ш а л  В е р о ч к и н у  б о л т о в н ю ,  и  в д р у г  с к а з а л  е й ,  ч т о  х о ч е т  н а п и с а т ь  е е  п о р т р е т .  В е р а  н е  с о г л а ш а л а с ь ;  о н а  з н а л а ,  к а к  д о л г о  х у д о ж н и к и  п и ш у т  п о р т р е т ы .  Н о  С е р о в  н а с т а и в а л ,  х о т я  в с е  з а в и с е л о  о т  В е р ы ,  —  о н а  и м е л а  д и к т а т о р с к у ю  в л а с т ь :  е е  « я  х о ч у » ,  « я  н е  х о ч у »  б ы л о  д л я  в с е х  з а к о н о м .  Б о л ь ш е  м е с я ц а  п и с а л  С е р о в  п о р т р е т  В е р ы  М а м о н т о в о й ,  м у ч и л с я ,  ч т о  з а с т а в л я е т  д е в о ч к у  о т р ы в а т ь с я  о т  и г р .  П о р т р е т  б ы л  о к о н ч е н  т о л ь к о  в  н а ч а л е  с е н т я б р я .  З а  о к н о м  о с е н ь .  П е р в ы й  о с е н н и й  х о л о д о к ,  а  в  к о м н а т е  —  в с е  е щ е  л е т о :  р у м я н ы е  п е р с и к и  и  о б а я т е л ь н а я  д е в о ч к а  с  л е т н и м  з а г а р о м  н а  щ е к а х .  К а ж е т ­ с я ,  о н а  т о л ь к о  ч т о  в б е ж а л а  в  к о м н а т у  и ,  е д в а  п е р е в е д я  д ы х а н и е ,  у с е л а с ь  з а  с т о л ,  ч т о б ы  м и л ы й  Т о ш а  о к о н ч и л ,  н а к о н е ц ,  е е  п о р т р е т .  О н а  и  н е  п о д о з р е в а ­ ет,  с  к а к и м  т р е п е т о м  м н о г о  л е т  с п у с т я ,  с о т н и  т ы с я ч и  л ю д е й  б у д у т  с м о т р е т ь  н а  н е е  и  н а  е е  с к а т е р т ь  —  у д и в и т е л ь н у ю  с к а т е р т ь  В е р о ч к и н о й  р а б о т ы ,  н а  ко­ т о р о й  р а с п и с ы в а л и с ь  м е л о м  в е л и ч а й ш и е  л ю д и  Р о с с и и ,  а  В е р у ш а  п о т о м  вы­ ш и в а л а ,  т а к  ч т о  п о л у ч и л а с ь  н е п о в т о р и м а я  к о л л е к ц и я  а в т о г р а ф о в .  П о р т р е т  В е р о ч к и  —  « Д е в о ч к а  с  п е р с и к а м и »  —  п р и в е л  в  в о с т о р г  в с е х ,  к т о  ж и л  в  т о  в р е м я  в  А б р а м ц е в е .  Э т о  б ы л о  н е в е р о я т н о ,  п о ч т и  в о л ш е б с т в о !  К о н е ч ­ н о ,  н и к т о  н е  с о м н е в а л с я  в  х у д о ж е с т в е н н о м  д а р о в а н и и  С е р о в а ,  н о  т а к о й  в з л е т ! . .  В е д ь  с о в с е м  н е д а в н о  о н  б ы л  з д е с ь  р е б е н к о м ,  п о т о м  у ч е н и к о м  А к а д е м и и . . .  К о г д а  у  С е р о в а  с п р а ш и в а л и ,  к а к  э т о  п р о и з о ш л о ,  о н  т о л ь к о  п о ж и м а л  п ле­ ч а м и :  « С л е д о в а л  н а т у р е ,  н е  м у д р с т в у я  л у к а в о » .  О н  о т к а з а л с я  о т  с х е м ,  п р и в и ­ в а е м ы х  А к а д е м и е й ,  б о л е е  т о г о ,  п о ш е л  н а п е р е к о р ,  н е  з а м ы к а я  м и р  в  р а м к а х  к а р т и н ы .  В п е р в ы е  —  с в е т  и з - з а  с п и н ы ,  в п е р в ы е  —  п о з а ,  в  к а к о й  н и к о г д а  н е  с а ж а л и  х у д о ж н и к и  п о з и р у ю щ е г о  ч е л о в е к а ,  в п е р в ы е  —  о б с т а н о в к а  в ы х в а ч е н а  и з  к о м н а т ы ,  д а ж е  и з  д в у х ,  а  н е  р а с с т а в л е н а  п р е д н а м е р е н н о .  И  п о л у ч и л о с ь  —  е с т е с т в е н н о ,  ж и з н е н н о  и  с в е ж о .  К о г д а  к а р т и н а  б ы л а  в ы с т а в л е н а  в  М о с к в е ,  М .  В .  Н е с т е р о в  н а п и с а л  сво­ е й  с е с т р е :  « И з  к а р т и н  и  п о р т р е т о в  н а  в ы с т а в к е  с а м ы й  з н а ч и т е л ь н ы й  —  э т о 

портрет,  п и с а н н ы й  С е р о в ы м  с  В е р у ш к и  М а м о н т о в о й .  В ы ш л а  ч у д н а я  вещ ь,  ко­ т о р а я  в  П а р и ж е  с д е л а л а  бы  и м я  х у д о ж н и к а  о ч е н ь  и з в е с т н ы м ,  но  у  нас  подоб­ н о е  я в л е н и е  н е м ы с л и м о :  п р и м у т  за  п о м е ш а н н о г о  и  у б е р у т  с  в ы с т а в к и ,  —  на­ с т о л ь к о  это  н о в о  и  о р и г и н а л ь н о » .  И  все-так и  и м е н н о  с  э то й  к а р т и н ы  н а ч а л а с ь  с л а в а  В а л е н т и н а  С е р о в а  к а к  х у д о ж н и к а - п о р т р е т и с т а .  И м е н н о  с  этой  к а р т и н ы  он  п о ч у в с т в о в а л  с и л у  свое­ го  дара.  О н  п о н я л ,  ч то  н а ш е л  гл ав н о е  д л я  себя  —  р а в н о в е с и е  м е ж д у  д в у м я  н а ч а л а м и  и с к у с с тв а :  э м о ц и о н а л ь н ы м  и  и н т е л л е к т у а л ь н ы м ,  м е ж д у  с е р д ц е м  и  ум ом ,  —  ту  л и н и ю ,  к о т о р а я  я в л я е т  собой  п о л н у ю  г а р м о н и ю  э т и х  д в у х  н ачал. 

«Портрет  художника  К.А.  Коровина»  С а в в а  И в а н о в и ч  М а м о н т о в ,  л ю б и в ш и й  д а в а ть  в с е м  п р о з в и щ а ,  н а з ы в а л  С е р о в а  и  К о р о в и н а  К о р о в  и  С е р о в и н ,  —  за  их  н е р а з л у ч н о с т ь .  К огда  К о н с т а н т и н  А л ек сееви ч  и  В а л е н т и н  А л е к с а н д р о в и ч  н а д о л го  ока­ з ы в а л и с ь  в  М о с к в е ,  о н и  р а б о т а л и  в  о д н о й  м а с т е р с к о й  в  д о м е  М а м о н т о в а  на  С а д о в о - С п а с с к о й .  Р а б о т а л и ,  н е  м е ш а я  д р у г  другу,  т о л ь к о  и з р е д к а  С е р о в  де­ л а л  з а м е ч а н и я  К о р о в и н у ,  и  К о р о в и н  ч у тк о  к  н и м  п р и с л у ш и в а л с я ,  —  художе­ с т в е н н ы й  в к у с  С е р о в а  б ы л  б е зу п р е ч е н .  С л у ч и л о с ь ,  ч то  и м  с о в м е с т н о  п р и ш л о с ь  в ы п о л н я т ь  з а к а з  П .  М .  Третья­ кова  д л я  ц е р к в и  его  м а н у ф а к т у р н о й  ф а б р и к и  в  К о с т р о м е .  Р е л и г и о з н а я  жи­ в о п и с ь  н е  б ы л а  б л и з к а  н и  том у,  н и  другом у,  и  «Х р и с то с ,  и д у щ и й  п о  водам »  п о л у ч а л с я  у  н и х  т а к и м ,  с л о в н о  ш е л  п о  п а р к е т у  м а м о н т о в с к о й  г о с т и н о й .  Д о л г о  м у ч и л и с ь .  Н а к о н е ц ,  К о р о в и н  с к а за л :  — Д а в а й  уедем  в  деревн ю .  О тдохнем,  и  д ел о  пойдет  л у ч ш е .  С в е ж и й  взгля д  п о д ск аж ет,  к а к  н адо .  У  К о н с т а н т и н а  А лексеевича  б ы л  в  деревн е  свой  дом .  О н  л ю б и л  о хо ти ться  и  р ы б а ч и т ь .  К  н е м у  туда  п р и е з ж а л и  д р у з ь я  из  П и т е р а  и  М о с к в ы ,  талантли­ вые,  в е с е л ы е  л ю д и .  О д н а ж д ы  п р и е х а л и  п е в е ц  И м п е р а т о р с к и х  т е а т р о в  Ш аля­ п и н ,  а р х и т е к т о р  М а з ы р и н  и  к о м п о з и т о р  К о р е щ е н к о .  У  М а з ы р и н а  б ы л о  не­ ж н о е  д е в и ч ь е  л и ц о ,  и  К о р о в и н  н а з ы в а л  его  А н ч у т к о й .  З а  в е ч е р н и м  ч а е м  М а з ы р и н  с к азал ,  ч то  с  н е д а в н и х  п ор  з а и н т е р е с о в а л с я  с п и р и т и з м о м .  —  Т а к  ты  м е д и у м ?  —  с п р о с и л  Ш а л я п и н .  —  Я  —  нет.  Н о  в  М о с к в е  есть  о д и н  из  Ш в е й ц а р и и ,  та к  у  н его  на  спири­ т и ч е с к о м  сеан се  и з  р у к  с ы п а л и с ь  и с к р ы !  —  А  вот  тут  у  нас,  —  то тч ас  п р и д у м а л  р о з ы г р ы ш  К о р о в и н ,  —  в  лесу  есть  курган.  Весь  з а р о с  д р е в н и м  е л ь н и к о м .  П о  н о ч а м  т а м  огон ь,  и  п о к а з ы в а е т с я 

Портрет  художника  К.А.  Коровина. 

1891 

п р и в и д е н и е  в  б е л о м .  С т а р ы й  б а р и н  тут  ж и л ,  П о л у б о я р и н о в .  Э т о  о н  п о  н о ч а м  бродит.  —  В от  и н т е р е с н о !  —  з а г о р е л с я  М а з ы р и н .  —  Н а д о  и д т и  на  к ур ган ,  сделать  цепь,  с о м к н у т ь с я  и  его  в ы зв а ть .  К огда  он  п о к а ж е т с я ,  э т о  будет  м атериализа­ ц и я духа.  —  В  т а к о м  случае,  —  с к а за л  К о н с т а н т и н  А лек сееви ч ,  —  н адо  и д т и  к  кур­ гану  с е го д н я  ж е .  О н  о т п р а в и л с я  в  д р у гу ю  к о м н ату,  к  о х о т н и к а м ,  к о т о р ы е  п р и ш л и  к  нем у  за  к а к и м - т о  д е л о м ,  и  с к а з а л ,  ч то  у  к у р га н а  д о л ж н о  б ы т ь  « в и д е н и е » .  П у с т ь  в о зь м у т  б а н к у  с  с у х и м  с п и р т о м  и  п р о с т ы н ь .  О х о т н и к и  —  н а р о д  п о н я т л и в ы й ,  п о с м е я л и с ь  и  к и в н у л и .  —  Т ы ,  Груздев,  п о й д е ш ь  туда,  з а ж ж е ш ь  в  к у с тах  с п и р т,  и  в с т а н е ш ь  перед  огнем,  —  р а с п о р я д и л с я  К о р о в и н .  —  П о д н и м е ш ь  н ад  с о б о й  п р о с т ы н ь  и  стой,  п о к а ч и в а я с ь .  К огда  я  к р и к н у :  « И д е т !»  —  ты  п р ы г н и ,  а  п о т о м  о п я т ь  стой .  А  когда  к  тебе  п о д о й д е т  Ш а л я п и н ,  к и н ь с я  на  н его !  В о з в р а т я с ь  к  к о м п а н и и ,  К о н с т а н т и н  А л ек сееви ч  п р е д у п р е д и л  всех,  кро­ м е  М а з ы р и н а ,  что  будет  «ви д ен и е».  В  п о л о в и н е  д в е н а д ц а т о г о  ночи  с о ш л и  с  т е р р а с ы .  Б о л ь ш о й  с о с н о в ы й  л е с  т е м н е л  среди  м е л к о г о  леса.  О с т о р о ж н о  п о ш л и  п о  т р о п и н к е  к  к ур ган у.  —  С м о тр и те ,  с м о т р и т е !  —  в ы к р и к н у л  вдруг  М а з ы р и н .  —  С р е д и  кустов,  та­ и н с т в е н н о  м е л ь к а я  б е г л ы м  п л а м е н е м ,  горел  и  к а к  б ы  д в и г а л с я  с и н и й  ого­ нек.  —  С о м к н ё м с я  ск о р ее,  с о м к н ё м с я !  Я в л е н и е  ч р е з в ы ч а й н о е !  М атериализа­ ц и я !  —  и  он  з а с т а в и л  всех  в з я т ь с я  за  р у к и .  П е р е д  огнем,  к а к  и з  зе м л и ,  в ы р о с л а  в ы с о к а я  т а и н с т в е н н а я  ф и г у р а .  Б ы л о ,  д е й с т в и т е л ь н о ,  ж у т к о  и  н е о ж и д а н н о .  Ш а л я п и н  з а д у м ч и в о  м о л ч а л ,  с к р е с т и в  р у к и  и  о п усти в  голову.  П отом ,  точно  з а г и п н о т и з и р о в а н н ы й ,  п о ш е л  к  ви ден и ю .  М а з ы р и н  б р о с и л с я  б еж ать.  —  С то й ,  —  п о й м а л  его  К о р о в и н .  —  Ты  к уда?  Ты  все  з а т е я л !  С т о й !  Ф и г у р а  с в е т и л а с ь .  Ш а л я п и н  ш е л  к  н ей .  —  Н е  х о д и !  —  в о п и л  М а з ы р и н .  —  Э то  м а т е р и а л и з а ц и я .  З а д у ш и т !  Ш а л я п и н  п о д о ш е л  к  в и д е н и ю  и  упал.  У п ал  так,  к а к  п р и в ы к  падать  на  сце­ не.  Н а  него  н а б р о с и л с я  п р и з р а к ,  и  все  п огасло.  В  к р о м е ш н о й  т ь м е  М а з ы р и н  к р и ч а л  н е  с в о и м  го л о с о м :  —  О н  п о ги б ,  п о г и б ! ! !  К огда  п р и б л и з и л и с ь  к  Ш а л я п и н у ,  он  з а м е р т в о  л е ж а л  у  д о р о ж к и .  Мазы­ р и н  с у е т и л с я ,  п ы т а л с я  п о д н я т ь  о г р о м н о г о  Ф е д о р а  И в а н о в и ч а ,  б о р м о т а л ,  с т р а ш н о  в о л н у я с ь :  —  У с п о к о й с я ,  Ф е д я ,  у с п о к о й с я .  Э то  м а т е р и а л и з а ц и я .  Э т о  ничего...  успо­ койся...  —  В  ч ем  д е л о ?  —  с п р о с и л  вдр уг  Ш а л я п и н .  —  Ч е г о  ты  д р о ж и ш ь ? 

—  Д а  ведь  к а к  ж е,  ты  у п а л .  Я  и с п у га л с я .  З а д у ш и т !  —  К огда  у п а л ?  Ты  что,  б р е д и ш ь ?  П р и ш л и  д о м о й ,  с е л и  з а  стол.  В  о т к р ы т о м  в о р о т е  р у б а х и  Ш а л я п и н а  б ы л и  в и д н ы  на  ш ее  д в а  к р а с н ы х  п я тн а,  —  н а р и с о в а л  себе.  М а з ы р и н  у ж е  не  м ог  ос­ т а в а т ь с я  ни  м и н у т ы  и  уехал  в  М о с к в у .  Ч е р е з  т р и  д н я  утром ,  п о л у ч а я  газеты  со  с та н ц и и ,  К о р о в и н  п р о ч е л  в  «Рус­ с к и х  в е д о м о с т я х »  и  « Н о в о с т я х  д н я »  о  « В и д е н и и  Ш а л я п и н а » .  Е щ е  ч ер ез  два  д н я  э т и  г а з е т ы  с о о б щ и л и ,  что  ш в е й ц а р с к и е  с п и р и т ы  в ы е з ж а ю т  в  Р о с с и ю  н а  м есто  с п и р и т и ч е с к о й  м а т е р и а л и з а ц и и  в и д е н и я .  С ер о в  и  К о р о в и н  п р о д о л ж а л и  безуспеш но  работать  над  Х ристом ,  и д у щ и м  по  водам .  У ж е  и  о т ч а я н и е  н а п а л о .  Н о  тут  п о м о г  В р уб ель,  к о т о р ы й  т о ж е  ра­ ботал  в  и х  м а с т е р с к о й .  С х в а т и л  к а к о й - то  л и с т  к а р то н а ,  за  п о л ч а с а  а к в а р е л ь ю  н а п и с а л  Х риста,  и  та к  н а п и с а л ,  к а к  будто  он  д о л г и е  м е с я ц ы  о б д у м ы в а л  идею ,  к о м п о з и ц и ю  и  все  д е т а л и  э то й  в е щ и .  А к в а р е л ь  п о л у ч и л а с ь  в е л и к о л е п н о й !  И  С еров,  и  К о р о в и н  б ы л и  и з у м л е н ы  и  п о д а в л е н ы  тем,  что  п р о и з о ш л о  на  их  гла­ зах!  Ч е р е з  м н о г и е  годы,  в с п о м и н а я  о б  э то м  э п и зо д е,  С е р о в  ск аж ет:  « В р у б е л ь  ш е л  в п е р е д и  всех,  и  до  н его  б ы л о  не  достать!»  Э с к и з  «Х риста,  и д у щ е г о  п о  водам»  б ы л  о к о н ч е н .  О к о н ч е н  б л е с т я щ е .  Ч е р е з  н е к о т о р о е  в р е м я  К о н с т а н т и н  А л ек сееви ч  и  В а л е н т и н  Александро­ в и ч  п о е х а л и  н а  э т ю д ы  во  В л а д и м и р с к у ю  гу б е р н и ю .  Б е з  в с я к о г о  п л а н а  пере­ е з ж а л и  с  м е с та  на  м есто,  ж и л и  в  м а л е н ь к и х  п р о в и н ц и а л ь н ы х  г о р о д к а х  и  в  д е р е в н я х .  К о р о в и н  н а п и с а л  м н о го  этю дов,  он  р а б о т а л  и  в  д о ж д ь  и  в  ведро.  С е р о в  р а б о т а л  м е д л е н н о ,  К о н с т а н т и н  А лексееви ч  н и к а к  н е  м ог  п р и в ы к н у т ь  к  этом у.  —  П о г л я д и ш ь  на  теб я,  —  п р я м о  м и р о в ы е  п р о б л е м ы  р е ш а е ш ь ,  —  подтру­ н и в а л  о н  н ад  С е р о в ы м .  К огда  в е р н у л и с ь  в  М о с к в у ,  о к азал о сь,  ч то  М а м о н т о в ы  у е х а л и  за  грани­ цу,  и  з н а ч и т ,  н у ж н о  и с к а т ь  м а с те р с к у ю .  Б о л ь ш и х  м а с т е р с к и х  не  бы ло,  поэто­ м у  и с к а л и  к а ж д ы й  д л я  себ я .  П о  б есп еч н о сти  х а р а к т е р а  К о р о в и н  с н я л  комна­ ту,  к о то р а я  н е  о т а п л и в а л а с ь ,  и  з и м о й  там  б ы ло  очень  х о л о д н о .  П о д  п о л о м  ж и л  м ы ш о н о к ,  в ы х о д и л  в  о п р е д е л е н н ы е  ч а с ы  из  сво ей  н о р к и  и  к о р м и л с я  с  р у к  веселого  х у д о ж н и к а .  В  м а с т е р с к о й  р е д к о  к то  н а в о д и л  п о р я д о к ,  всю ду  валя­ л и с ь  этю ды ,  п а л и т р ы ,  к и с т и ,  т ю б и к и  с  к р аск ам и ...  И м е н н о  здесь,  в  э то й  о б стан о вк е,  сто ль  с в о й с т в е н н о й  х а р а к т е р у  Корови­ на,  н а п и с а л  С е р о в  его  п о р тр ет.  Н а п и с а л  так,  к а к  это  м ог  с д е л а т ь  т о л ь к о  тот,  кто  х о р о ш о  з н а л  К о н с т а н т и н а  Алексеевича.  П ер ед  з р и т е л е м  предстает  у м н ы й ,  к р а с и в ы й ,  н е б р е ж н ы й ,  л у к а в ы й  К о н с т а н т и н  К о р о в и н ,  д у ш а  л ю б о й  к о м п а н и и ,  в е л и к о л е п н ы й  х у д о ж н и к ,  к и с т ь  к о то р о го  создала  та к  м н о го  с о л н е ч н ы х  поло­ тен,  что  его  н а з ы в а л и  М о ц а р т о м  ж и в о п и с и . 

К о р о в и н  б ы л  н е и с п р а в и м ы м  о п т и м и с т о м .  К огда  его  с п р а ш и в а л и ,  к а к о й  д е н ь  в  своей  ж и з н и  он  с ч и та е т  л у ч ш и м ,  он,  н е  з а д у м ы в а я с ь ,  о тв еч ал :  —  С е г о д н я ш н и й . 

«Петр  I»  В  1906  году  и з д а т е л ь с т в о  К н е б е л ь  з а к а з а л о  С е р о в у  к а р т и н у  и з  и с т о р и и  П етр а  I .  К а р т и н а  д о л ж н а  б ы л а  и з о б р а ж а т ь  П е т р а  н а  п о с т р о й к е  П етер б ур га.  В а л е н т и н  А л е к с а н д р о в и ч  п р и н я л  з а к а з  и  ср азу  ж е  с  у в л е ч е н и е м  п р и с т у п и л  к  р аб о те:  его  д а в н о  и н т е р е с о в а л а  эта  к о л о р и т н а я  ф и г у р а  р у с с к о й  и с т о р и и .  С е р о в  к о п а л с я  в  а р х и в а х  Э р м и т а ж а ,  п е р е р и с о в а л  все  п р е д м е т ы  о д е ж д ы  П е т р а  и  его  в о с к о в у ю  м аску,  в ы п о л н е н н у ю  Р а с т р е л л и  и  с л у ч а й н о  о т к р ы т у ю  х у д о ж н и к о м  Б е н у а .  У с е р д н о  п о с е щ а л  л е к ц и и  и с т о р и к а  К л ю ч е в с к о г о ,  о т  ко­ торого  узн ал,  что  П е т р  I  б ы л  п о л о н  п р о ти в о р е ч и й ,  п о р о й  о т в р а т и т е л ь н ы х :  б ы л  груб,  д е с п о т и ч е н ,  н о  и с к р е н е н ;  б ы л  сп о со б ен  н а  с а м у ю  н е в е р о я т н у ю  жесто­ к о сть  и  на  с а м о е  в ы с о к о е  б л аго р о д с тв о .  О б р а з  П е т р а  д в о и л с я  в  с о з н а н и и  С е р о в а .  К а к  д в о и л с я  н е к о гд а  в  созна­ н и и  П у ш к и н а ,  к о гда  о н  п и с а л :  Здесь  будет  город  заложен  Назло  надменному  соседу!  П у ш к и н  п р е к р а с н о  зн ал,  н а  с к о л ь к и х  т ы с я ч а х  к о с те й  ч е л о в е ч е с к и х  встал  П етер б ур г.  З н а л ,  ч то  П е т р - с т р о и т е л ь  и  П е тр -д е с п о т  б ы л и  о р г а н и ч е с к и  сли­ ты  в  о д н о м  л и ц е .  К р е с т ы ,  к р е с т ы  в ы р а с т а л и  н а  п у с т ы р я х  п о  в и н е  того,  «чьей  в о л е й  р о к о в о й  н ад  м о р е м  город  о с н о в а л с я » .  Р а б о т а я  н ад  к а р т и н о й ,  С ер о в  дум ал:  «С частье  каж дого  ч е л о в е к а  это  и  есть  в ы с ш а я  цель,  это  есть  д е й с т в и т е л ь н о е  б лаго п о луч и е  всего  общ ества,  всей  стра­ ны .  К а к о е  д е л о  т е м  б е д н ы м ,  с о г н а н н ы м  з а  т ы с я ч и  в е р с т  м у ж и к а м ,  ч то  ц е н о й  их  ж и з н е й  и  с т р а д а н и й ,  их  р аб ьего  труда  п о к у п а е т с я  б у д у щ е е  в е л и ч и е  импе­ р и и ;  им  и  н е в д о м е к ,  ч то  о н и  "п р о р у б а ю т  о к н о  в  Е в р о п у " ,  что  "все  ф л а г и  в  го­ сти  будут  к  нам "»...  Н о  вот  о н  идет,  П е тр ,  город  с т р о и т ь !  П р и д в о р н ы е  едва  п о с п е в а ю т  за  н и м .  Ш к в а л ь н ы й  ветер,  а  ц а р ь  будто  н е  зам еч ает.  Е м у  н е  ж а л к о  с е б я .  П е р е д  его  о ч а м и  Р о с с и я  б уд ущ его :  п р е к р а с н а я ,  м о щ н а я ,  о б р а з о в а н н а я ...  В а л е н т и н  А л е к с а н д р о в и ч  р еш ает  п о к а з а т ь  П е т р а  н а с т о я щ и м ,  н е  пригла­ ж и в а я  и  н е  п р и п у д р и в а я .  Е м у  оби дн о,  что  « б л а г о д а р н ы е  п о т о м к и »  и з о б р а ж а -

Петр I.  1907 

ю т  м о н а р х а  о п е р е т о ч н ы м  к р а с а в ц е м  и  героем .  К а к о й  ж е  к р а с а в е ц ,  е с л и  П е т р  б ы л  н е п о м е р н о г о  р о с т а  (д в а  м етр а  и  п я т н а д ц а т ь  с а н т и м е т р о в )  и  н а  т о н к и х  н огах?  К а к о й  ж е  герой,  е с л и  у с т р а и в а л  п ы т к и ,  н а  к о т о р ы х  п р и с у т с т в о в а л ,  и  часто  сам  п ы т а л ? ..  Н о  ведь  П е т р  со зд ал  р о с с и й с к и й  ф л о т !  П е т р  п о б е д и л  м о г у щ е с т в е н н ы х  ш в е д о в !  П е т р  у п р о ч и л  п о з и ц и и  государства  и  п р о в е л  в е л и к и е  р е ф о р м ы ! . .  Да,  с т р а ш н ы й  ч е л о в е к .  Н о  и  век  б ы л  с т р а ш н ы й .  В  к а р т и н е  « П е т р  I»  С е р о в  п о к а з ы в а е т  П е т р а  и с к л ю ч и т е л ь н о  с т р о и т е л е м .  Города  ещ е  нет.  Е щ е  т о л ь к о  к о р а б л и  п о д в о з я т  л е с  д л я  с в а й  и  к а м е н ь  д л я  д о м о в .  Е щ е  на  н а б е р е ж н о й ,  по  к о т о р о й  ш агает  ц ар ь,  п а с у т с я  к о р о в ы ,  а  набе­ р е ж н а я  —  п росто  з е м л я н о й  вал.  Н о  П е тр  уж е  в и д и т  свой  б у д у щ и й  город:  двор­ цы,  сады,  к а н а л ы ,  г р а н и т н ы е  н а б е р е ж н ы е  и  к р еп о с ть.  И  это  в и д е н и е  го н и т  его  вперед.  « В о о б р а ж а ю ,  к а к и м  ч у д и щ е м  к а з а л с я  этот  ч е л о в е к  и н о с т р а н ц а м » ,  —  го­ в о р и л  С е р о в  И г о р ю  Г рабарю . 

То  академик,  то  герой,  То  мореплаватель,  то  плотник,  О н  всеобъемлющей  душой  На  троне  вечный  был  работник.  М и р о в а я  и с т о р и я  н е  з н а л а  ф и г у р ы ,  п о д о б н о й  П е т р у .  Х у д о ж е с т в е н н ы е  к р и т и к и  н е  все  п о н я л и  к а р ти н у ,  к а к  ч а с т о  н е  понима­ л и  о н и  и  м н о г и х  п о р т р е т о в  С ерова.  Р а з д а в а л и с ь  голоса,  о б в и н я в ш и е  авто р а  в  ш а р ж и р о в а н и и  о б р аза  П е т р а  I.  Н о  С е р о в  н е д а р о м  в ж и в а л с я  в  это т  о б р аз.  Н а п р я ж е н н ы й  р и т м  ш е с т в и я  передает  с и л у  и  н а п о р  П етра,  и  вм есте  с  тем  дает  о щ у т и т ь  б е с ч е л о в е ч н о е  и  с т р а ш н о е  н а ч а л о  его  д в и ж е н и я ,  за  к о т о р ы м  не  по­ сп еваю т  о с т а л ь н ы е .  Ч е р е з  и з о б р а ж е н и е  э п и з о д а  и с т о р и и  С е р о в  г л у б о к о  рас­ к р ы л  П е т р а  и  п е т р о в с к у ю  эпоху.  Б е з у п р е ч н о  ч е с т н ы й  в  ж и з н и  В а л е н т и н  А л е к с а н д р о в и ч  С е р о в  б ы л  т а к и м  и  в  и ск усстве.  В ы я с н я я  правду,  д о б и в а я с ь  с п р а в е д л и в о с т и ,  он  готов  б ы л  и д ти  до  к о н ц а,  н и ч е го  не  б о я с ь ,  он  б ы л  суров  и  н е п р е к л о н е н .  «В се  р а в н о » ,  —  этого  он  н и к о гд а  не  з н а л .  С в о е й  р а б о то й  и  ж и з н ь ю  В а л е н т и н  А л е к с а н д р о в и ч  воз­ в ы ш а л  и  з в а н и е  х у д о ж н и к а ,  и  д о с т о и н с т в о  ч е л о в е к а .  П е тр ,  п р е д с т а в л е н н ы й  н а  его  к а р т и н е ,  н е  п о т е р я л  своего  в е л и ч и я  и  з н а ч и м о с т и ,  н о  б ы л  основатель­ н о  о т с к о б л е н  о т  т р е х в е к о в ы х  н а п л а с т о в а н и й  в о с т о р г о в .  «Там ,  где  не  в е л и к  н р а в с т в е н н ы й  о б ли к ,  н ет  в е л и к о г о  х у д о ж н и к а ,  —  го­ в о р и л  Р .  Р о л л а н .  —  Е с т ь  л и ш ь  п усты е  к у м и р ы  д л я  н и з к о й  т о л п ы :  в р е м я  унич­ т о ж а е т  и х  всех  в м е с т е » . 

Литература  Копшицер  М.  В а л е н т и н  С е р о в .  —  М.:  И с к у с с т в о ,  1967.  К о н с т а н т и н  К о р о в и н  в с п о м и н а е т .  —  М.:  И з о б р а з .  и с к у с с т в о ,  1990.  Володарский  В.  П о  з а л а м  Т р е т ь я к о в с к о й  галереи.  —  М.:  И з о б р а з .  и с к у с с т в о ,  1975.