Научный портал МВД России. Вып. 4(28). 2014

Citation preview

№ 4 (28)

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

Выходит с 2008 г. ежеквартально

Редакционная коллегия:

2014

СОДЕРЖАНИЕ

Председатель С.И. Гирько, д.ю.н., профессор

Заместитель председателя

РАЗДЕЛ I

Ю.М. Антонян, д.ю.н., профессор

Члены редакционной коллегии: Э.А. Васильев, д.ю.н., доцент М.Ю. Воронин, д.ю.н., доцент В.В. Дорохин, к.ю.н. А.Н. Ильяшенко, д.ю.н., профессор Л.М. Исаева, д.ю.н., доцент И.А. Климов, д.ю.н., профессор П.Н. Кобец, д.ю.н., профессор C.П. Козлов, к.ю.н. А.А. Крылов, д.э.н., профессор В.Д. Ларичев, д.ю.н., профессор Г.Ю. Лесников, д.ю.н., профессор И.А. Попов, д.ю.н., профессор Н.Ф. Попова, д.ю.н., профессор Ю.В. Степаненко, д.ю.н., профессор И.Ю. Сундиев, д.ф.н., профессор А.П. Шергин, д.ю.н., профессор А.А. Ширванов, д.ю.н., профессор

Редакция: Главный редактор C.П. Козлов, к.ю.н.

Ответственный cекретарь А.И. Пешков, к.ю.н.,

Редакторы: Н.И. Попова О.В. Тарасевич

Корректор Г.О. Киселёва

Переводчик Т.И. Нетрусова

Компьютерная верстка С.В. Сухоруковой

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА Лесников Г.Ю. Уголовная политика России: институциональные проблемы ........................................................................... Афанасьева О.Р. Социальные последствия как критерий общественной опасности насильственной преступности .............. Сигалова О.Ю. Особенности уголовно-правовой характеристики лиц, совершивших покушение на мошенничество при возмещении налога на добавленную стоимость ........................ Лебедев А.В. Вопросы правового регулирования обеспечения мер безопасности ..................................................................... Кушнерев В.И. Процессуальные сроки расследования в досудебном производстве (современное состояние, меры по совершенствованию) .................................................................... Плехотин А.В. Некоторые вопросы организации противодействия торговле людьми на территории союзного государства...

5 9

14 18

22 27

КРИМИНОЛОГИЯ Антонян Ю.М. Концепция причин преступности ....................... Генрих Н.В., Квашис В.Е. К итогам новейших исследований убийств ..................................................................................... Дьяченко Н.Н. Хотим ли мы жить в эру криминала? Еще раз о проблеме дискредитации сотрудников ОВД.............................. Никитенко И.В. Криминологическая типология территорий азиатской части России в контексте региональной специфики миграционных процессов .......................................................... Дрожжа Ю.С. Субъективные причины убийств детей ...............

31 38 46

50 55

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Маслов А.А. Проблемы формирования задач оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел при ее ведомственном нормативно-правовом регулировании ....................... 62 Губанова Н.А. Понятие оперативно-розыскной информации ... 70

Плата с авторов за публикацию рукописей не взимается. При использовании материалов ссылка на журнал «Научный портал МВД России» обязательна. Публикуемые материалы отражают точку зрения автора, которая может не совпадать с мнением редколлегии. Рукописи не возвращаются Подписано в печать 10.11.2014 г. Формат 60 х 90 1/8 Объем 17 п.л. Тираж 1000 экз. Зак. № 2981 Отпечатано в ФГКУ «ЭПК МВД России»

Адрес редакции: ул. Поварская, 25, стр.1, ГG69 ГСПG5, Москва, 123995 eGmail: vnii [email protected]; http://www.vniiGmvd.ru Тел. редакции: (495) 667-46-98, (495) 667G41-14 Тел./факс: (495) 691G35-90

© Федеральное государственное казенное учреждение «Всероссийский научноGисследовательский институт МВД России»

Журнал зарегистрирован в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ФС77-32241 от 9 июня 2008 года

Подписка по России: Каталог «Роспечать» – инд. 45900

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС Бутков А.В., Ильин И.В., Карпычев М.В. Административноправовые и гражданско-правовые вопросы обеспечения исполнения государственными и муниципальными служащими, а также иными лицами, определенными законом, обязанностей, установленных законодательством о противодействии коррупции..... 73 Старостин С.А. Нужна ли муниципальная милиция Российской Федерации................................................................................ 80 Смирнова Е.А. Практика применения органами внутренних дел (полицией) и судом правовых норм, содержащихся в статье 20.13 КоАП РФ .......................................................................... 83

РАЗДЕЛ II ТЕРРОРИЗМ И ЭКСТРЕМИЗМ Киреев М.П., Левин А.О. Правовые и организационные основы предупреждения терроризма в Российской Федерации ....... 91 Раненкова Е.А. Экстремизм в молодежной среде: понятие, специфические свойства и черты, обусловливающие его повышенную общественную опасность ............................................. 97

КОРРУПЦИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ Милякина Е.В. Научно-теоретические и методологические предпосылки обоснования критериев оценки деятельности подразделений ЭБиПК МВД России ..........................................102 Морар В.О., Сухаренко А.Н. Международное сотрудничество в борьбе с уклонением от налогообложения в офшорных зонах.....110 Прокофьева Т.В. Экономическая безопасность как объект правовой и оперативно-розыскной защиты...............................116

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ Исаева Л.М., Павлов И.С., Корень С.В. Личность как психолого-социальная единица общества и учет ее особенностей в проведении допросов (опросов) ...............................................121 Кораблев С.Е. Психологическая подготовка сотрудников полиции к вмешательству в кризисные ситуации как фактор, повышающий степень социального доверия .................................127

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ Никитина И.Э., Нетрусова Т.И., Никитина А.Ю. Значение Прюмского договора в деле обеспечения обмена криминалистической информацией по уголовным делам в государствах – членах Европейского Союза ......................................................132

Электронный адрес научного периодического издания в Интернете: http: www.elibrary.ru,

Решением Президиума Высшей аттестационной комиссии (ВАК) Министерства образования и науки РФ «НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ» включён в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание учёных степеней кандидата и доктора наук

№ 4 (28)

Published since 2008 quarterly

2014

SCIENTIFIC PORTAL OF THE RUSSIA MINISTRY OF THE INTERIOR

Editorial board: Chief S.I. Girko, DSc (Law), Professor

CONTENT

Deputy Chief Y.M. Antonyan, DSc (Law), Professor

Editorial board members: E.A. Vasiliev, DSc (Law), Assistant Professor M.Y. Voronin, DSc , (Law) Assistant Professor V.V. Dorokhin, PhD (Law) A.I. Ilyashenko, DSc (Law), Professor L.M. Isaeva, DSc (Law), Assistant Professor I.A. Klimov, DSc (Law), Professor P.N. Kobetz, DSc (Law), Professor S.P. Kozlov, PhD (Law) A.A. Krylov, DSc (Law), Professor V.D. Larichev, DSc (Law), Professor G.Y. Lesnikov, DSc (Law), Assistant Professor I.A. Popov, DSc (Law), Professor N.F. Popova, DSc (Law), Professor Y.V. Stepanenko, DSc (Law), Professor I.Y. Sundiev, DSc (Philosophy), Professor A.P. Shergin, DSc (Law), Professor A.A. Shirvanov, DSc (Law), Professor

Editorship: Editor-in-chief S.P. Kozlov, PhD (Law)

Executive secretary A.I. Peshkov, PhD (Law)

Editors N.I. Popova O.V. Tarasevich

Proofreader G.O. Kiseleva

Translator T.I. Netrusova

Computer make-up S.V. Sukhorukova

SECTION I CRIMINAL LAW, CRIMINAL PROCEDURE LAW, FORENSIC SCIENCE Lesnikov G.Y. Criminal policy of Russia: institutional problems ...... Afanasyeva O.R. Social consequences as a criterion of the social danger of violent crime ................................................................ Sigalova O.Y. Specific criminal legal characteristics of persons who attempted fraud while repaying value-added tax ..................... Lebedev A.V. Problems of legal regulation of safeguarding ........... Kushnerov V.I. Procedural terms of the investigation in pre-trial proceedings: contemporary state and means of perfecting ............ Plekhotin A.V. Some questions of organizing the counteraction to human beings trafficking on the territory of the Allied State .............

5 9 14 18 22 27

CRIMINOLOGY Antonyan Y.M. General Concept of the Causes of Crime ............... Genrikh N.V., Kvashis V.E. Summing up the latest research in homicides .................................................................................. Dyachenko N.N. Do we really want to live in the era of crime? Once more about the problem of discrediting officers of the Ministry of the Interior units ............................................................................... Nikitenko I.V. The criminological typology of territories in the Asian part of Russia within the context of regional specificity of migratory processes .................................................................................. Drozhzha Y.S. The subjective reasons of child homicide ...............

31 38

46

50 55

POLICE OPERATIVE SEARCH ACTIVITIES Maslov A.A. Problems of forming tasks for the police operative search activities within the framework of their departmental normative legal regulations.................................................................... 62 Gubanova N.A. Concept of operational search information ........... 70

No payment from authors. While using materials of the Scientific Portal, reference to it is obligatory. Published materials express views of authors which cannot necessary coincide with the views of the editorial board. Manuscripts cannot be returned

Passed for printing 10.11.2014 Size 60x90 1/8 Volume 17 sheet Number of copies 1000 Printed in the EPC Russia MI Order № 2981.

Editorial board address: Povarskaya Str., 25, b. 1, G-69 GSP-5, Moscow, 123995 e-mail: [email protected]; http://www.vnii-mvd.ru Tel.: (495) 667-46-98 (495) 667-41-14 Tel./fax: (495) 691-35-90 © Federal public official institution «National Research Institute of the Russia Ministry of the Interior»

ADMINISTRATIVE LAW AND PROCEDURE Butkov A.V., Ilyin I.V., Karpychev M.V. Legal and administrative and civil enforcement matters of state and municipal employees, as well as other persons specified by law, the duties established by the legislation on combating corruption .............................................. 73 Starostin S.A. Is There a Need for Municipal Police in the Russian Federation? ................................................................................ 80 Smirnova E.A. The practice of applying legal norms containing in article 20.13 of RF Administrative Offences Code by the law enforcement bodies (police) and the court........................................ 83

SECTION II TERRORISM AND EXTREMISM Kireev M.P., Levin A.O. Legal and organizational fundamentals of preventing terrorism in the Russian Federation .............................. 91 Ranenkova E.A. Extremism in the youth milieu: concept, specific features and traits causing its excess social danger ....................... 97

CORRUPTION AND ECONOMIC SECURITY Milyakina E.V. Scientific-theoretical and methodological prerequisites for substantiating criteria of assessing the activities of the Russia MI economic security and counteracting corruption units...................102 Morar V.O., Sukharenko A.N. International cooperation in combating the taxation evasion in offshore zone ..................................110 Prokofieva T.V. Economic security as an object of legal and operative-and-search protection ..........................................................116

QUESTIONS OF PSYCHOLOGY AND PEDAGOGY The journal is registered in the Federal service for control over observing law in the sphere of mass media, communication and protection of cultural heritage. Certificate of registry of a mass media material PI № FS77-32241 from 9 June 2008. Subscription in Russia: Catalogue «Rospechyat» – ind. 45900

Isaeva L.M., Pavlov I.S., Koren S.V. Personality as a psycho-social unit of the society and considering its specificities while interrogating .....................................................................................121 Korablev S.E. Psychological training for police to intervene in crisis situations as a factor enhancing social trust ..................................127

FOREIGN EXPERIENCE Nikitina I.E., Netrusova T.I., Nikitina A.U. The value of Prum Treaty in exchanging forensic information on criminal cases in the European Union member states ...................................................132

Electronic address of the scientific periodical in the Internet: http://www.elibrary.ru

By the Presidium of the Higher Certification Commission of the RF Ministry of Education and Science, the «Scientific Portal of the Russia Ministry of the Interior» is included to the List of the leading reviewed science journals and publications where fundamental scientific results from dissertations for degrees of PhD and DSc should be published.

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

ÓÃÎËÎÂÍÎÅ, ÓÃÎËÎÂÍÎ-ÏÐÎÖÅÑÑÓÀËÜÍÎÅ ÏÐÀÂÎ, ÊÐÈÌÈÍÀËÈÑÒÈÊÀ ГЕННАДИЙ ЮРЬЕВИЧ ЛЕСНИКОВ, доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»

УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ: ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ Исследуются институциональные проблемы уголовной политики как стратегии и тактики борьбы с преступностью, рассматриваются особенности ее формирования и реализации на современном этапе. Ключевые слова: уголовная политика, преступность, стратегия и тактика борьбы с преступностью, уголовно-правовые средства, юридизация уголовной политики, реализация уголовной политики. G.Y. Lesnikov, DSc (Law), Professor, Chief Researcher, Russia MI FPOI National Research Institute; е-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 915-18-95. Criminal policy of Russia: institutional problems. Institutional problems of the criminal policy as a strategy and tactics of combating crime are examined, specificities of its forming and realizing on the current stage are viewed. Key words: criminal policy, crime, strategy and tactics of combating crime, criminal law measures, juridization of the criminal policy, realization of the criminal policy.

Состояние проблемы. Уголовная политика в последнее время вызывает вполне обоснованный научный и практический интерес. В этом есть отражение объективной необходимости целостного взгляда на преступность с точки зрения стратегии и тактики борьбы с нею. Тема статьи сформулирована именно таким образом, чтобы сделать акцент на сущностном (идеологическом) содержании этой борьбы. В последнее время на научных форумах, посвященных уголовной политике, в основном обсуждаются отдельные, часто противоречивые, изменения, вносимые в российское антикриминальное законодательство. Безусловно, эти изменения, не являясь крайними формами реагирования на окружающую действительность, да еще будучи не подготовленными на морально-нравственном уровне, приводят к определенному нивелированию целей и задач таких изменений и, как следствие, к неправильному вектору правового воздействия.

Создаются абсолютно нежизнеспособные правовые «фантомы», которые не в состоянии даже в малой степени повлиять на общественное сознание, не говоря уже о решении глобальных задач общей превенции. Увеличение количества уголовно-правовых норм, постоянные изменения в уголовном процессе, введение дополнительных оценочных понятий и признаков значительно усложняют тексты законов, что, в свою очередь, негативно влияет на возможности общего предупреждения преступлений и иных правонарушений. Причем некоторые изменения в законодательстве, например, касающиеся судебного усмотрения в отношении категорийности преступлений, противоречат принципу разделения властей. Интересно, что достаточно часто инициаторами изменений в УК РФ и УПК РФ являются органы судебной власти. Эта ситуация объясняется вполне понятным желанием упорядочить судебную практику. Кроме того, по всем вносимым

5

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

p`gdek I

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ изменениям в антикриминальное законодательство представляется обоснованное заключение Верховного Суда Российской Федерации. Эти особенности законотворческого процесса только подтверждают излишнюю юридизацию многих проблем преступности в России. К этому можно отнести и изменение юридической природы штрафа как вида уголовного наказания в российском уголовном праве, которое последовало после не совсем удачной попытки возвращения в УК РФ конфискации имущества в качестве иной меры уголовно-правового характера. Исследуя проблемы современной уголовной политики, необходимо учитывать, что исторически представления об уголовной политике возникли свыше двухсот лет тому назад, как раз в ситуации, когда догма уголовного права, построенная по системе гражданского права (основу которого составляло римское право), оказалась несостоятельной для освещения существующей тогда преступности, ее причин и мер борьбы с нею. На современном этапе становится очевидным, что без решения институциональных проблем, отражающих общетеоретические вопросы уголовной политики как стратегии и тактики борьбы с преступностью на государственном уровне, своеобразной идеологии противодействия криминальным проявлениям, остановить рост криминала будет очень непросто. Ограниченный юридически-криминалистический образ мышления по отношению к проблеме преступности, превалирующий в обществе, не может быть эффективным. Соответственно и политические решения, обусловленные только юридически-криминалистическими воззрениями, не учитывающие исторические, социологические, психологические знания, не только заранее обречены на неэффективность, но и представляют опасность для самого общества. Кроме того, только юридическое решение проблем преступности не позволяет отследить последствия таких государственно-правовых решений и практически не затрагивает вопросы самодетерминации преступности. Если сформулировать понятие уголовной политики России, то это – система принципов, политических и политико-правовых предписаний, программ, осуществляемых государством совместно с гражданским обществом, по предупреждению преступности и борьбе с нею, ресоциализации лиц, отбывших уголовное наказание, минимизации пенитенциарных последствий, обеспечению безопасности личности, общества и государства. На современном этапе представляется важным восприятие внутреннего единства уголовной политики без дробления на отраслевые – крими-

6

№4

2014

нологические, уголовно-розыскные, уголовно-превентивные и уголовно-организационные политики. Нормы уголовного права, как и все антикриминальное законодательство, призваны отражать определенные уголовно-политические требования. Но их применение в рамках действующего законодательства не является политикой. Можно лишь говорить о правильности толкования тех или иных норм с точки зрения целей, которые преследовал законодатель. Политика должна быть одна, а формы и методы ее реализации могут быть разными. Что касается принципов уголовной политики как отражения основополагающих идей, то законодательно они не закреплены (нет у нас и принятой на государственном уровне Концепции уголовной политики), но к ним следует относить: гуманизм; полинормативность; целостность уголовной политики; единство уголовной политики России; участие гражданского общества в формировании и реализации уголовной политики; взаимную ответственность личности, общества и государства; международное сотрудничество в борьбе с преступностью; экономию уголовной репрессии; обеспечение общественной и национальной безопасности. Не раскрывая подробно каждый из них, представляется важным остановиться на принципе полинормативности. Уголовная политика по своей сути полинормативна. Она реализовывается в правовых и внеправовых формах. Как часть внутригосударственной политики она строится и осуществляется на основе политических директив, программ борьбы с преступностью и комплекса внеправовых нормативных установок: морали (нравственности), религиозных норм, обычаев, а также корпоративных норм. Безусловно, при разработке российской уголовной политики необходимо учитывать и политические решения международных организаций (ООН, СНГ и др.), а также нормы и стандарты ООН в области уголовной юстиции. Реализация уголовной политики – важнейший этап воплощения концептуальных идей непосредственно в деятельности государства. Это своеобразная «форма жизни» уголовной политики, которая является частью социальной политики государства и состоит из разнообразных мер, как правовых, так и не связанных с правом. Поэтому, конечно, при анализе реализации уголовной политики необходимо учитывать принцип ее полинормативности, ставя на первое место возможности внеправовых мер реализации уголовной политики, входящих в общую систему социальных норм. Они отражают идеологические установки в государстве и играют в нем главенствующую роль. Как представляется, уголовная политика не реализуется в непосредственной деятельно-

2008

сти по правотворчеству и правоприменению. Она лишь управляет, воздействует с помощью правовых и внеправовых мер на правотворчество, правоприменение и формирование правосознания. Именно поэтому под реализацией уголовной политики следует понимать социальное поведение ее субъектов: государства совместно с институтами российского гражданского общества, направленное на воплощение в реальную жизнь системы принципов уголовной политики, политических и политико-правовых предписаний, правовых и иных социальных норм антикриминального цикла, криминологических программ и программ ресоциализации лиц, отбывших наказание, выработанных на научной основе и осуществляемых в целях обеспечения правопорядка, борьбы с преступностью, безопасности личности, а в необходимых случаях – национальной безопасности. С позиции современной уголовной политики формы ее реализации могут быть следующими. Первой формой реализации уголовной политики является соблюдение существующих запретов в сфере реализации уголовной политики, т.е. правомерное поведение ее субъектов, а именно соблюдение различных директив, действующего законодательства, полномочий и компетенций. Это – форма обычной деятельности субъектов уголовной политики в рамках установленных прав и обязанностей для достижения определенных социальных целей, решения соответствующих задач. Применительно к уголовной политике это состояние является базовым и оказывает существенное влияние в целом на борьбу с преступностью. Исполнение обязанностей в сфере реализации уголовной политики предполагает их активное выполнение. Эти обязанности возникают из требований закона и основных политических установок, отраженных в политических документах (например, в Концепции государственной политики в сфере борьбы с преступностью). Использование прав в сфере реализации уголовной политики – это еще один активный способ воплощения с помощью права уголовно-политических решений в жизнь, форма активного, даже творческого, обеспечения субъектами законных интересов. Особой формой реализации уголовной политики служит применение правовых и внеправовых мер уголовной политики, так как эта возможность есть лишь у тех структур, должностные лица которых имеют соответствующие властные полномочия. Следует отметить, что управление применением в сфере реализации задач уголовной политики является сущностью реализации уголовной политики современной России. Из-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ вестный специалист по проблемам уголовной политики профессор Г.М. Миньковский отмечал, что «…словосочетание „управление применением уголовно-правовых мер” – а именно в нем прикладной смысл теоретических исследований вопросов уголовной политики – может показаться менее привычным, чем, например, „управление применением мер профилактики”. Но, тем не менее, именно подходя к применению уголовно-правовых мер борьбы с преступностью как к управленческой проблеме, мы можем добиться повышения ее эффективности»1. Исследования показывают, что современная система борьбы с преступностью оказалась практически замкнутой на свои собственные показатели работы. Причем она действует не только благодаря функционально определенному поведению множества сотрудников, служб, государственных институтов, но и в нарушение профессионального долга и даже благодаря случайному в их поведении. Поэтому попытка чисто механистического увеличения численности сотрудников отдельных органов уголовной юстиции, частая смена их руководящих кадров, лоббирующих интересы своих служб, не способствуют наступлению ожидаемого результата. Кроме того, отмечается влияние субкультуры правоохранительных органов как определенной совокупности традиций, правил поведения, иерархии служб, правил делового обыкновения, коррупционных интересов, сложившихся в условиях перехода к рыночной экономике, на принятие уголовно-правовых и уголовно-процессуальных решений. Здесь необходимо по-новому взглянуть на существование преступности в государстве в объективном и субъективном смыслах. Наблюдение за динамикой, структурой и уровнем преступности свидетельствует о некой «константе», не зависящей от влияния правоохранительных органов и субъектов профилактики. Причем это в условиях, когда государство в состоянии оказать эффективное противодействие наиболее опасным преступным проявлениям. Однако для этого необходимо выбрать правильную уголовнополитическую конфигурацию воздействия с обязательным моделированием содержания «обратной связи» как внутри системы, так и вовне. Основой уголовной политики России, ее фундаментом могут стать системные модели разрешения социальных конфликтов в обществе, таких как бедность, бездомность, алкоголизация, наркотизация, неэффективная психиатрическая помощь, которая не предполагает реальной социальной адаптации, и пр. Уголовно-правовые средства должны быть крайними мерами госу-

7

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

№1

№4

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ дарственного воздействия в социальной системе государства. Кажущаяся невозможность разрешения социального конфликта, неиспользованные нерепрессивные варианты его разрешения в итоге приводят к необходимости принятия мер государственного принуждения. Здесь можно процитировать известного норвежского криминолога Нильса Кристи: «Если рассматривать нежелательное действие не как преступление, а как часть конфликта, появляются иные способы справляться с ним: обсуждение, попытки примирения или возмещение ущерба»2. Для уголовной политики современной России методологически важно, кого мы хотим видеть в конце процесса борьбы с преступностью именно как социального процесса (с момента привлечения лица, совершившего преступление, к ответственности до его возвращения в общество после изоляции)? Каковы социальные последствия этого процесса для правоприменителей (профессиональная деформация,правоохранительная субкультура, последующая социализация сотрудников органов уголовной юстиции после ухода со службы), потерпевших (восстановительное правосудие), а также лиц, отбывших уголовное наказание (реальные возможности ресоциализации и социальной адаптации)? Институционально в рамках уголовной политики предстоит ответить на многие вопросы. Как меняется природа уголовного наказания в современном мире? Как в нем отражается интенсивность жизни в условиях, когда время сжимается и за одни и те же временные промежутки происходит значительно больше событий, чем три десятилетия назад? Не надо ли в этих условиях уменьшать сроки уголовного наказания с одновременным увеличением его интенсивности? Как человек реагирует сейчас на меры уголовного наказания, на процедуру его исполнения по сравнению с периодом на 30-40 лет раньше? Насколько научно обоснованы предложения пенитенциарных органов по совершенствованию уголовно-исполнительного законодательства? Уголовная политика, отражаясь в правовых нормах, осуществляет методологическую роль по отношению к уголовной, уголовно-процессуальной и уголовно-исполнительной отраслям права. Анализ криминологической и уголовно-правовой ситуации в современной России является необходимым элементом формирования уголовной политики и оценки политико-правовых аспектов реформы уголовного законодательства (достижений, ошибок и пробелов). Правоохранительные органы, осуществляющие противодействие преступности, и в частности органы внутренних дел, нуждаются в

8

2014

стратегической и тактической информации научно-аналитических центров, способных разрабатывать модели ситуационного реагирования, в том числе управленческого характера, с элементами обязательного предвидения последствий. Однако такое научное обеспечение требует соответствующих реальных, а не декларативных механизмов внедрения на практике. Сотрудники штабных подразделений органов внутренних дел, которые обычно занимаются внедрением криминологической продукции на территории обслуживания, как правило, мало знакомы с криминологией и ее практическим применением, специально в необходимом объеме этому нигде не обучают. Государство и общество должны оценить как воспитательно-профилактический, так и упреждающий характер уголовной политики, что значительно усилит ее влияние на состояние преступности и обеспечение правопорядка. Ведь уголовная политика – это система мер правового, организационного и иного (внеправового) характера, направленная на разработку комплексных программ предупреждения и борьбы с преступностью, ресоциализации преступников, занимающая особое место в системе государственной власти России, позволяющая осуществлять мониторинг и составлять краткосрочные и долгосрочные прогнозы преступности. Вместе с тем, необходимо более конкретно определить место органов внутренних дел в профилактической системе государства. Представляется, что выполнение органами своих основных правоохранительных функций и есть специфическая предупредительная деятельность этих органов. В заключение хотелось бы обратить внимание на значимость научных исследований уголовной политики как стратегии и тактики борьбы с преступностью. Необходима дальнейшая разработка институциональных проблем уголовной политики на диссертационном и монографическом уровнях. Наука движется вперед, и уголовная политика, безусловно, нуждается в корректировке с учетом новых достижений в теории государства и права, философии, социологии, криминологии, теории управления, социальной психологии, психиатрии и т.д. Причем исследование проблем стратегии и тактики должно быть определяющим. 1

Миньковский Г.М. О задачах и направлениях теоретического решения проблем советской уголовной политики // Проблемы советской уголовной политики: Межвузовский тематический сборник. – Владивосток: Дальневосточный университет, 1985. С. 25. 2 Кристи Н. Простые слова для сложных вопросов / Под общ. ред. Я. Гилинского; Пер. с норвеж. Е. Рачинской. – СПб.: Алетейя, 2011. С. 25.

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

ОЛЬГА РОМАНОВНА АФАНАСЬЕВА, кандидат юридических наук, доцент, докторант ФГКУ «ВНИИ МВД России»

Анализируется общественная опасность насильственной преступности. В качестве основного критерия ее определения рассматриваются социальные последствия насильственной преступности. Ключевые слова: преступность, социальные последствия насильственной преступности, общественная опасность насильственной преступности, показатели социальных последствий насильственной преступности. O.R. Afanasyeva, PhD (Law), Doctoral Candidate, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (499) 230-17-09. Social consequences as a criterion of the social danger of violent crime. The social danger of violent crime is analyzed. As a main criterion of its exploring, social consequences of violent crime are examined. Key words: criminality, social consequences of violent crime, the social danger of violent crime, indications of the social consequences of violent crime.

Уголовно-правовая проблематика общественной опасности, в том числе насильственных преступлений, была затронута в работах И.Я. Козаченко, Н.Ф. Кузнецовой, Э.Ф. Побегайло, В.Н. Кудрявцева, А.Г. Злобина, В.В. Мальцева, Ю.А. Демидова, М.И. Ковалева и др. Однако анализ научной литературы позволяет сделать вывод о том, что вопросы общественной опасности преступности, в том числе насильственной, не получили необходимого теоретического развития и не нашли практического применения, хотя и подвергались научному изучению. При анализе и определении понятия, содержания и критериев определения общественной опасности насильственной преступности необходимо исходить из того, что: 1) сущность общественной опасности заключается в объективной способности деяний определенного вида производить негативные изменения в социальной действительности, нарушать упорядоченность системы общественных отношений, деформировать их и вносить элементы дезорганизации в сложившийся порядок1. Именно тяжкий вред, причиняемый преступностью, делает ее явлением, которое справедливо принято относить к числу наиболее серьезных угроз национальной безопасности страны, а борьбу с преступностью рассматривать как одну из самых актуальных социальных задач; 2) уголовно-правовая категория «общественная опасность преступления» не является

синонимом криминологической категории «общественная опасность преступности»; 3) научное понятие «насильственные преступления» и его признаки не идентичны понятию и признакам криминологической категории «насильственная преступность»; 4) уголовно-правовые категории признаются базовыми для криминологического анализа понятия, содержания и критериев оценки общественной опасности насильственной преступности. Как было отмечено выше, в теории уголовного права по проблеме общественной опасности преступления, собравшей за многие десятилетия обширную литературу, можно найти немало ценных идей и суждений, разделяемых большинством ученых. Но, вместе с тем, совершенно естественным надо признать продолжающийся дискурс по вопросам, по которым отсутствует единство мнений. В частности, высказывается множество точек зрения относительно критериев (признаков), охватываемых понятием общественной опасности преступления, факторов, влияющих на ее масштаб: объективных характеристик деяния, объекта посягательства, вреда, причиненного преступлением, формы вины и т.д.2 Относительно того, в каких именно характеристиках преступления проявляется его общественная опасность, с некоторой долей условности можно выделить две основные точки зрения: по мнению одних авторов, она проявляется во всех юридически значимых признаках преступле-

9

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ КАК КРИТЕРИЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ НАСИЛЬСТВЕННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ния и состава преступления3; по мнению других, общественная опасность проявляется в юридически значимых вредных последствиях преступления, т.е. в характеристиках вреда, наносимого общественным отношениям, охраняемым уголовным законом4. В защиту своих утверждений авторы приводят достаточно убедительные доводы. По нашему же мнению, обе позиции принципиально не противоречат друг другу, но более полно выражает суть проблемы первая точка зрения. А сама по себе проблема чрезвычайно важна, ибо речь идет об источнике (источниках) возникновения общественной опасности, в равной мере и отдельного деяния, и преступности как массового явления. Нашу позицию можно в общем виде сформулировать следующим образом: общественную опасность создает все, что связано с преступлением и преступностью, т.е. вся совокупность признаков, характеризующих общественно опасное деяние (а также преступность), но при этом ее (опасности) сущность в первую очередь предопределяется социальной ценностью объектов уголовно-правовой охраны (люди) и характеристиками потенциального или реально причиненного вреда охраняемым общественным отношениям, благам и интересам (в различных объемах применительно к преступлению и преступности). По данному поводу мы поддерживаем мысль В.Н. Кудрявцева о том, что в большинстве случаев степень вреда, причиняемого поступком государственным, общественным или личным интересам, предопределяет общественную вредность деяния, которая является основанием для возникновения потребности в законодательном запрещении данного поступка5. Но этот общий тезис целесообразно до некоторых пределов конкретизировать, чтобы, ориентируясь на обозначенные выше позиции специалистов в области уголовного права, дать ответ на вопрос о том, что именно формирует феномен общественной опасности насильственной преступности (более детально обо всех этих моментах будет сказано в ходе дальнейшего изложения). Полагаем, что для получения ответа на этот вопрос надо осветить две группы факторов, от которых в конечном счете зависит характеристика общественной опасности насильственной преступности: а) относящихся непосредственно к преступности как к источнику тех или же иных социальных последствий; б) относящихся к социальным последствиям (последующие перечни не претендуют быть исчерпывающими).

10

№4

2014

Итак, в числе факторов первой группы источниками общественной опасности насильственной преступности являются. Во-первых, само существование социального явления – насильственной преступности, несущей в себе огромный потенциал криминальных угроз гражданам, обществу, государству. Эта преступность и сама по себе есть объективная реальность и воспринимается как объективная опасность подвергнуться криминальному насилию. То же самое надо сказать и о таком объективном факте, как существование лиц, совершающих насильственные преступления, ранее совершавших их и отбывших наказание, а также лиц, антиобщественное поведение которых позволяет ожидать от них подобных поступков. Независимо от итогов совершения совокупности насильственных деяний здесь видится обстоятельство, которое крайне негативно влияет на общественные отношения, дезорганизует, негативно изменяет их, а в ряде случаев и просто уничтожает. Страх граждан оказаться жертвой преступления, тревога, усиление социальной напряженности и тому подобные явления – это зримые психологические последствия существования насильственной преступности, стимуляторы ее общественной опасности, как и огромные расходы в целях обеспечения контроля над нею. Во-вторых, массовость, тот или иной общий масштаб распространенности преступности. В статистической терминологии он обозначается термином «состояние». Понятно, чем больше в обществе совершается насильственных преступлений, тем больший урон, вред они приносят. В-третьих, целостность преступности, существование ее как системы с ее соответствующими свойствами, межвидовыми связями и связями с другими метасистемными социальными явлениями и процессами. Это качество повышает «эффективность» преступной деятельности, т.е. ее способность осуществлять более интенсивное негативное воздействие на совокупность общественных отношений. В-четвертых, устойчивость преступности, т.е. связанная с ее системными свойствами способность к самосохранению, самовоспроизводству, способность не поддаваться, сопротивляться антикриминальному воздействию со стороны общества и государства и т.п. От этого во многом зависит постоянство, непрерывность действия «конвейера вреда», в том числе и такой его психологической разновидности, как вера в возможности государства добиться успехов в борьбе с криминалом. В-пятых, личностный комплекс (состав) насильственной преступности. Речь идет об

2008

особенно негативной совокупной социальной и нравственной характеристике лиц, совершающих криминальные нападения на самую главную ценность нашего общества – жизнь, здоровье, неприкосновенность граждан. Объем и тяжесть таких посягательств зависят и от состава преступников: чем больше среди них профессионалов, рецидивистов, маргиналов, экстремистов разных мастей и им подобных, тем опаснее преступность. В-шестых, структура насильственной преступности. Не требует пояснений тот факт, что степень общественной опасности последней напрямую зависит от удельного веса в ней тяжких насильственных посягательств. Вторая группа факторов, определяющих общественную опасность насильственной преступности, относится, как уже было сказано, к характеристике ее социальных последствий и включает в себя следующее. Во-первых, причинение вреда наиболее значимому, важнейшему объекту правовой охраны – личным правам и свободам, – представляющему собой первооснову юридического статуса человека. Но дело, конечно, далеко не только в этой формально-правовой констатации. За нею стоит, если можно так сказать, физическая реальность – жизнь и здоровье сотен тысяч людей, их поруганная честь, достоинство и связанные с этим глубокие переживания. Приоритетная значимость охраны общественных отношений, складывающихся в связи с реализацией естественных, неотъемлемых прав личности (объект насильственной преступности) подтверждена международными актами и Конституцией Российской Федерации. Во-вторых, объем социальных последствий насильственной преступности. Этот показатель обозначает прежде всего общие масштабы вреда, наступающего в связи с насильственной преступностью. Они включают в себя и те события, процессы, факты, которые могут быть посчитаны, даже выражены в денежном эквиваленте, и те негативные изменения, которые не поддаются количественным измерениям (психологические, нравственные переживания и т.п.). К сожалению, на современном этапе, в условиях отсутствия полноценной экономической, медицинской и иной статистической информации, достаточно сложно измерить и оценить даже то, что в принципе может стать предметом количественного анализа. В-третьих, динамику социальных последствий насильственной преступности. Говоря в самом общем виде, – это совокупность изменений в картине социальных последствий насиль-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ственной преступности на определенной территории за определенный временной период (год, три года, пять, десять лет и т.д.). Изменения эти касаются (могут касаться) любых компонентов последствий, в частности их объема и структуры. Показатели динамики дают представление о количественных параметрах (объемах) вреда, причиняемого насильственной преступностью, о направлениях происходящих здесь изменений в сторону либо уменьшения, либо увеличения этого объема. Очень важны показатели динамики, свидетельствующие о темпах увеличения объема социальных последствий. Криминологический их смысл в том, что растет масштаб общественной опасности и собственно последствий, о насильственной преступности в целом, а также в том, что существуют серьезные сбои в деятельности системы правоохранения, направленной на борьбу с такой преступностью. Но в общесоциальном смысле они свидетельствуют и о большем, об изменениях к худшему в нравственно-психологической и социокультурной сферах жизни нашего общества, которое, таким образом, все более утрачивает способность эффективно противостоять угрозам и вызовам криминального мира. Впрочем, ухудшение нравственных и культурных характеристик общества чревато еще и многими другими бедами, анализ которых выходит за пределы нашей темы. Здесь надо еще раз подчеркнуть, что информация о динамике социальных последствий насильственной преступности должна обязательно привлекать к себе внимание и рассматриваться как значимый сигнал тревоги. В-четвертых, структура социальных последствий насильственной преступности. Имеется в виду соотношение долей отдельных видов негативных последствий преступности, выделяемых по различным уголовно-правовым или криминологическим критериям. Так, один из наиболее актуальных вариантов структурирования состоит в выделении и последующей оценке общественной опасности экономического, социального, нравственного, психологического и иных видов вреда, причиненного гражданам, государству и обществу. В совокупности социальных последствий насильственной преступности в зависимости от их криминологического значения, удаленности от факта совершения преступления, механизма возникновения, самостоятельности, очередности возникновения возможно выделение прямых и косвенных, основных и побочных, единовременных и длящихся, ближайших и отдаленных, непосредственных и опосредованных последствий

11

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

№1

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ (подробнее об этом – в последующем изложении). Все они и составляют структуру совокупности последствий. Включенные в эту структуру различные формы и конкретные виды вреда вносят, конечно, неодинаковый вклад в общую оценку степени тяжести последствий и, следовательно, общественной опасности насильственной преступности. Особо выделенной в этом отношении должна быть категория последствий в виде смерти или причинения вреда различной степени тяжести. В-пятых, латентность социальных последствий насильственной преступности, т.е. совокупность негативных изменений общественных отношений в связи с существованием неучтенных насильственных преступлений, не выявленных лиц, их совершивших, и жертв преступлений. Несмотря на ранее существовавшее мнение о низкой латентности насильственной преступности, криминологическими исследованиями доказано, что количество особо тяжких латентных преступлений, в число которых входят и убийства, причинение тяжкого вреда здоровью и др., велико6. И последнее. Уголовно-правовой и криминологический подходы к оценке тяжести и общественной опасности насильственных посягательств совпадают только частично. Уголовный кодекс, как правило, достаточно четко и даже однозначно ранжирует соответствующие деяния по критерию тяжести и общественной опасности7. На этой шкале последствия убийства всегда будут оценены как более тяжкие, чем последствия причинения вреда здоровью средней тяжести, поскольку в данном случае сопоставление двух ценностей идет всегда на индивидуальном уровне. Криминологический же подход вполне «легально» допускает отступления от этого правила. Здесь оценка дается общественной опасности совокупности последствий насильственных деяний, т.е. на уровне массовых явлений, где действуют уже и другие критерии оценки. С этих позиций, очень упрощая, можно образно сказать: «много небольшого вреда может перевесить немного тяжкого вреда». Об этом в свое время писал В.Н. Кудрявцев, заметивший, что иногда даже легкий вред здоровью, если он причинен одновременно ряду лиц, может рассматриваться как тяжкие последствия8. При этом, естественно, остается незыблемой и непререкаемой истиной высшая ценность человеческой жизни. Таким образом, следует отметить, что каждый из рассмотренных факторов вносит свою «краску» в общую картину общественной опасности насильственной преступности. Но при этом

12

№4

2014

следует иметь в виду, что действуют эти факторы не порознь, не каждый сам по себе, а как некая целостность. Она объединяет их и вбирает в себя, обеспечивая их взаимодействие и взаимовлияние, которые существенно умножают вредоносные возможности каждого составляющего и совокупной степени тяжести результата в целом. Сказанное позволяет сделать вывод о высоких показателях общественной опасности насильственных преступлений против личности и целесообразности наличия в Российской Федерации системы уголовно-правовых гарантий в виде уголовно-правового запрета, обеспечивающих реализацию и защиту основополагающих конституционных прав на жизнь, личную свободу и неприкосновенность. Также осознание их общественной опасности и неискоренимости из общественной жизни должно сформировать важные цели современной уголовной политики: сокращение количественных показателей насильственной преступности, изменение ее качественных характеристик и минимизацию ее социальных последствий. Литература Бабаев М.М. Социальные последствия преступности. – М., 1982. Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948 г.) // Российская газета. 1995. 5 апр. Галиакбаров Р.Р. Уголовное право. Общая часть: Учебник. – Краснодар, 2005. Глистин В.К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений (объект и квалификация преступлений). – Л., 1979. Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. – М., 1975. Забрянский Г.И. Показатели преступности и их значение // Вестник Московского у-та. Серия: Право. 1971. № 1. Ильяшенко А.Н. Противодействие насильственной преступности в семье: уголовно-правовые и криминологические аспекты: Дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2003. Кессиди Ф. Аристотель и современность // Вопросы философии. 1979. № 3. Ковалев М.И. Советское уголовное право: Курс лекций. Вып. 1. – Свердловск, 1971. Козаченко И.Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья: обусловленность, структура, функции, виды. – Томск, 1987. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950 г.) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 2. Ст. 163.

2008

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 г.) (с учетом поправок, внесенных законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 г. № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 г. № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 г. № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 г. № 11-ФКЗ) // Российская газета. 2009. № 7. 21 янв. URL: http://www. pravo.gov.ru (дата обращения: 01.08.2014). Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовноправовой охраны. – М., 1980. Кудрявцев В.Н. Социологический аспект преступления // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 18.– М., 1973. Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. – М., 1958. Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. – М., 1985. Международный Пакт от 16 декабря 1966 г. «О гражданских и политических правах» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 12. Михлин А.С. Последствия преступления. – М.: Юрид. лит., 1969. Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. – М.: Госюриздат, 1960. Осипов П.П. Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. – Л., 1976. Остроумов С.С. Советская судебная статистика. – М., 1966. Тоболкин П.С. Социальная обусловленность уголовно-правовых норм. – Свердловск, 1983. Фефелов П.А. Общественная опасность преступного деяния // Советское государство и право. 1977. № 5. 1 Староверова О.В. Теория и методология криминологического исследования социально-правовых последствий налоговой преступности: Дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2006.

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ С. 118-119; Ляпунов Ю.И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права. – М., 1989. С. 31-32; Прохоров B.C. Преступление и ответственность. – Л., 1984. С. 60-61. 2 Мальцев В.В. Проблема отражения и оценки общественно опасного поведения в уголовном праве: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. – М., 1993; Он же. Проблема уголовно-правовой оценки общественно опасных последствий. – Саратов: Саратовский ун-т, 1989. С. 9; История советского уголовного права / Герцензон А.А., Грингауз Ж.С., Дурманов Н.Д., Исаев М.М., Утевский Б.С. – М., 1948. С. 248-249; Новоселов Г. Без преступных последствий нет преступления // Российская юстиция. 2001. № 3. С. 56; Наумов А.В. Российское уголовное право: Курс лекций: В 3 т. Т. 1: Общая часть. 4-е изд., перераб и доп. – М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 274-278; Дагель П.С. Проблемы вины в советском уголовном праве // Учен. зап. Дальневосточного ун-та. Вып. 121. 1968. Ч. 1. С. 61; и др. 3 Андреев И.В. Теоретико-правовые основы квалификации преступлений: Дис. ... канд. юрид. наук. – Омск, 2000. С. 10; Прохоров B.C. Преступление и ответственность. – Л., 1984; Ляпунов Ю.И. Указ. соч.; Шуберт Л. Об общественной опасности преступного деяния. – М., 1960; Ковалев М.И. Понятие и признаки преступления и их значение для квалификации. – Свердловск, 1977. С. 29; Базаров Р.А. Преступление. Состав преступления. – Челябинск, 1997. С. 7-8. 4 Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. – М., 1969. С. 27, 54; Краснопеев С.В. Последствия преступления в уголовном праве России: Дис. ... канд. юрид. наук. – Кисловодск, 2003. С. 28; Марцев А.И. Преступление: сущность и содержание. – Омск, 1986. С. 16; Он же. Диалектика и вопросы теории уголовного права. – Красноярск, 1990. С. 33; Кадников Н.Г. Классификация преступлений в зависимости от тяжести. – М., 1993. С. 12; Тарарухин С.А. Преступное поведение. Социальные и психологические черты. – М., 1974. С. 69; Ковалев М.И. Указ. соч. С. 29; Базаров Р.А. Указ. соч. С. 7-8. 5 Кудрявцев В.Н. Научные предпосылки криминализации // Криминология и уголовная политика / Институт государства и права АН СССР. – М., 1985. С. 105. 6 Латентная преступность в Российской Федерации: 2001-2006 // Под ред. д-ра юрид. наук, проф. С.М. Иншакова. – М., 2007. 7 Мы оставляем в стороне обсуждение ситуаций, когда в силу дефектов законодательной практики этот важнейший концептуальный принцип оказывается нарушенным. 8 Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. – М., 1960. С. 164.

13

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

№1

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№4

2014

ОЛЬГА ЮРЬЕВНА СИГАЛОВА,

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»

ОСОБЕННОСТИ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЛИЦ, СОВЕРШИВШИХ ПОКУШЕНИЕ НА МОШЕННИЧЕСТВО ПРИ ВОЗМЕЩЕНИИ НАЛОГА НА ДОБАВЛЕННУЮ СТОИМОСТЬ Анализируются особенности уголовно-правовой характеристики лиц, совершивших покушение на мошенничество при возмещении налога на добавленную стоимость. Ключевые слова: налог на добавленную стоимость, экономическая безопасность, налоговая преступность, лица, совершающие покушение на мошенничество при возмещении НДС. O.Y. Sigalova, PhD (Law), Leading Researcher, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-32-88. Specific criminal legal characteristics of persons who attempted fraud while repaying valueadded tax. Specificities of the criminal legal characteristics of persons who attempted fraud while repaying value-added tax are analyzed. Key words: value-added tax, economic security, tax crime, persons who attempted fraud while repaying value-added tax.

Налог на добавленную стоимость (НДС) имеет особое значение для российского бюджета. Он попрежнему остается одним из самых криминогенных среди установленных российским законодательством налогов и сборов, что напрямую связано с действующим порядком его исчисления и уплаты. В настоящее время одной из основных угроз экономической безопасности государства в налоговой сфере по-прежнему остается ситуация с предъявлением к возмещению из бюджета сумм налога на добавленную стоимость по фиктивным операциям. Существующий порядок возмещения этого налога позволяет преступникам незаконно требовать возмещения НДС из бюджета по якобы совершенным сделкам, изымая, таким образом, из федерального бюджета значительные средства. В связи с этим выявление и раскрытие преступлений, связанных с предъявлением незаконного требования о возмещении налога на добавленную стоимость, в последнее время является наиболее актуальным направлением оперативно-розыскного противодействия преступлениям в сфере налогообложения. Совокупность организационных мер, технических средств и расчетов, используемых преступниками при сокрытии налогооблагаемой базы либо незаконного возмещения НДС, имеет сложную организационную структуру (в настоящее время выявлено и исследовано больше 100 преступных схем). Использование налогоплательщиком таких

14

схем не предусматривает ошибочных действий или бездействие налогоплательщика и может быть только осознанным решением. В этот криминальный процесс вовлекаются сотни вполне законопослушных налогоплательщиков, которые зачастую стоят перед выбором: использовать «серые» схемы, как их конкуренты, или разориться. И воспринимаются эти схемы уже как общепринятый обычай делового оборота по оптимизации налогообложения, хотя это является преступлением, предусмотренным УК РФ1. Отметим, что при поступлении возмещенных денежных средств на указанный налогоплательщиком расчетный счет они практически сразу обналичиваются, организация ликвидируется, предпринимаются и иные меры по сокрытию следов, не оставляющие возможности привлечь виновных к ответственности. Это свидетельствует о том, что предотвратить причинение ущерба бюджету можно только на стадии покушения на мошенничество при возмещении НДС, так как выявление оконченного преступления, совершенного в пределах трехлетнего срока, автоматически лишает возможности взыскать похищенное. Анализ судебной практики свидетельствует о значительной распространенности в России налоговых преступлений. Однако, учитывая что статистические данные, отражающие количество покушений на совершение мошенничества при

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Таблица

Сведения о преступлениях, связанных с незаконным возмещением НДС Годы 2011

2012

2013

Выявлено преступлений, связанных с незаконным возмещением НДС

714

846

882

окончены расследованием уголовные дела

415

334

439

из них в суд направлены уголовные дела

367

289

420

Раскрыто преступлений,

67

120

совершенных группой лиц по предварительному сговору

42

61

66

совершенных организованной группой либо преступным сообществом

10

18

83

Размер причиненного материального ущерба по оконченным уголовным делам составил (в рублях)

1,7 млрд

1,8 млрд

4,3 млрд

Обеспечено возмещение причиненного материального ущерба на сумму свыше (в рублях)

373,7 млн

745,1 млн

1,8 млрд

Выявлено лиц, совершивших преступления указанного вида

90

154

162

Привлечено к уголовной ответственности лиц

76

111

145

возмещении налога на добавленную стоимость, отдельно не выделяются, можно говорить только об общем количестве преступлений, связанных с незаконным возмещением НДС. К сожалению, указанные данные отражают лишь некоторую часть налоговых преступлений: налоговая преступность характеризуется высоким уровнем латентности. В то же время, как показывает практика и многочисленные исследования в рассматриваемой области, число преступных нарушений налогового законодательства РФ, невзирая на существование норм об уголовной ответственности за совершение указанных деяний, продолжает увеличиваться. При этом способы уклонения от уплаты налогов, применяемые налогоплательщиками, исключительно разнообразны. Как представляется, способ совершения налогового преступления, являясь структурообразующим признаком объективной стороны состава налогового преступления, может характеризовать как психологический, так и социально-правовой статус личности, поскольку субъектами налоговых преступлений, применяющих соответствующий способ уклонения от уплаты налогов, могут являться лишь лица, обладающие всеми признаками налогоплательщика или налогового агента, предусмотренными налоговым законодательством РФ. Успешное предупреждение преступлений возможно лишь в случае, если внимание будет сконцентрировано на личности преступника, поскольку именно личность является носителем причин их совершения. Можно сказать, что личность – основное и важнейшее звено всего механизма преступного поведения2. Учеными-криминологами разрабатываются различные схемы структуры личности преступ-

ника. Наиболее характерной является следующая: 1) социально-демографические и уголовноправовые признаки; 2) социальные проявления в различных сферах общественной жизни; 3) нравственные свойства; 4) психологические особенности. При этом уголовно-правовые свойства личности преступника представляют собой данные о характере совершенного преступления, его мотивации, активности его совершения, рецидиве, что позволяет характеризовать степень общественной опасности личности преступника3. Следует отметить, что лица, совершившие покушение на мошенничество при возмещении НДС, являются специфической разновидностью налоговых преступников вообще. В соответствии с классификацией налоговых преступников, предложенной В.Д. Ларичевым, их скорее можно отнести к следующему типу. Это руководитель так называемой фирмы-однодневки, работающий, как правило, в интересах третьего лица. Такое предприятие имеет не более одного-двух оборотов капитала. Получив желаемые денежные средства, руководитель исчезает из поля зрения налоговых и правоохранительных органов4. С целью более детальной характеристики личности преступника, совершающего покушение на мошенничество при возмещении НДС, автором было изучено около 40 обвинительных заключений, поступивших из различных регионов. Анализ полученных данных позволил сделать следующие выводы. Основными отраслями (сферами хозяйственной деятельности), в которых были совершены покушения на мошеннические действия при возмещении налога на добавленную стоимость, чаще всего являются: геология, буровые работы;

15

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

Показатели

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ коммерческая деятельность, связанная со сдачей в аренду недвижимого имущества; грузоперевозки; ремонтные работы; лесоперерабатывающая промышленность; реализация нефти и продуктов ее переработки; издательская и полиграфическая деятельность; предоставление посреднических услуг в сфере торговли; оптовая закупка товара на внутреннем рынке РФ и его реализация по внешнеэкономическим контрактам; деятельность в области бухгалтерского учета. Однако наибольшее количество рассматриваемых преступлений было совершено в торгово-закупочной сфере продуктов питания и товаров народного потребления. К субъектам рассматриваемых преступлений могут быть отнесены руководитель организацииналогоплательщика, главный бухгалтер (бухгалтер при отсутствии в штате должности главного бухгалтера), в обязанности которых входят подписание отчетной документации, представляемой в налоговые органы, обеспечение полной и своевременной уплаты налогов и сборов, а равно иные лица, если они были специально уполномочены органом управления организации на совершение таких действий. К числу субъектов данного преступления могут относиться также лица, фактически выполнявшие обязанности руководителя или главного бухгалтера (бухгалтера). Половозрастные группы налоговых преступников5 распределились следующим образом: в основном данную группу преступников составили мужчины (70%) от общего числа обвиняемых. Возрастные группы распределились следующим образом: 4% от общего количества налоговых преступников составили лица от 24 до 29 лет; от 30 до 39 лет – 34%; от 40 до 49 лет – 43%; от 50 до 59 лет – 13%; от 60 лет и выше – 6%. Характерными чертами лиц, совершивших покушение на мошенничество при возмещении налога на добавленную стоимость, являются: наличие высокого образовательного уровня (лица с двумя и более высшими образованиями составляют 4 % от общего объема преступников, лица с высшим образованием – 54%, лица со средним образованием – 16%, лица со средним специальным образованием – 16%). Данные преступления характеризуются наличием высокого уровня материального обеспечения у обвиняемых. Так, из общего количества привлекавшихся к уголовной ответственности за налоговые преступления 83% занимали должности руководителей (генеральных директоров) организаций, 11% являлись заместителями генерального директора, (в том числе по экономике и финансам; 6% – главными бухгалтерами организации. Основные статьи УК РФ, по которым были осуждены (привлечены к уголовной ответственности) виновные лица, следующие:

16

№4

2014

ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ – 13%; ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ – 65%; ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 – 12%. По совокупности совершены преступления, квалифицируемые по следующим статьям УК РФ: пп. «а», «б» ч. 2 ст. 199 УК РФ – 30%; ч.2 ст. 327 УК РФ – 28%; ч.3 ст. 33 УК РФ – 28%; ч. 5 ст. 33 УК РФ – 14%. Таким образом, лицо, организовавшее совершение преступления, предусмотренного ст. 199 УК РФ, либо склонившее к его совершению руководителя, главного бухгалтера (бухгалтера) организации-налогоплательщика или иных сотрудников этой организации, а равно содействовавшее совершению преступления советами, указаниями и т.п., несет ответственность в зависимости от содеянного им как организатор, подстрекатель либо пособник по соответствующей части ст. 33 УК РФ и соответствующей части статьи УК РФ (ч. 3 ст. 33 УК РФ, ч. 5 ст. 33 УК РФ). Иные служащие организации-налогоплательщика (организации – плательщика сборов), оформляющие, например, первичные документы бухгалтерского учета, могут быть при наличии к тому оснований привлечены к уголовной ответственности по соответствующей части статьи УК РФ как пособники данного преступления (ч. 33 УК РФ), умышленно содействовавшие его совершению. Было также выявлено, что в результате обнаружения сотрудниками налоговых органов признаков рассматриваемых преступлений полностью признали свою вину и раскаялись в содеянном 50% лиц, частично признали вину – 16% и не признали вину 34% привлекаемых к уголовной ответственности лиц. Для оправдания собственной деятельности налоговые преступники, признавшие вину полностью или частично, приводили следующие аргументы: стечение тяжелых жизненных обстоятельств, материальные проблемы – 86%; неэффективность налогового законодательства РФ – 7%; отрицательное отношение к налогообложению – 7%. Установлено, что 12,5% лиц, совершивших покушение на мошенничество при возмещении налога на добавленную стоимость, были ранее осуждены, 87,5% судимости не имеют. При этом у 25% лиц судимость была погашена, у 75% лиц – не погашена. Основные виды составов, по которым у рассматриваемых лиц имелись предыдущие судимости, таковы: ч. 1 ст. 330 УК РФ; ч. 3 ст. 33, ч .2 ст. 327 УК РФ; ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 159 УК РФ; ч. 2 ст. 290 УК РФ;

2008

ч. 3 ст. 159 УК РФ. При этом, суммы налога на добавленную стоимость, предъявляемые к возмещению, составили: до 250 тыс. руб. – 11%; от 250 тыс. руб. до 1 млн руб. – 6%; от 1 млн руб. до 5 млн руб. – 53%; свыше 5 млн руб. – 30%. Таким образом, видно, что наиболее часто предъявляются к возмещению суммы от 1 млн руб. до 5 млн руб., что в соответствии с примечанием к ст. 158 УК РФ является особо крупным размером ущерба. Организованный характер совершения преступных посягательств во время покушения на мошенничество при возмещении налога на добавленную стоимость не вызывает сомнений. Как правило, в совершении покушения на мошенничество при возмещении налога на добавленную стоимость, участвуют несколько лиц. В процентном соотношении эти данные выглядят следующим образом: 1 лицо участвовало в совершении данного вида преступлений в 38% случаев, 2 лица – в 7%; 3-4 лица – в 52%. Таким образом, данные проведенного исследования обвинительных приговоров наглядно показывают, что более половины рассматриваемых деяний совершаются в составе группы. Исходя из данных проведенного исследования, в 65% случаев виновные лица были привлечены к уголовной ответственности за совершение мошенничества в составе организованной группы либо в особо крупном размере. В 28% случаях действия обвиняемых квалифицировались по совокупности с ч. 3 ст. 33 УК РФ (в диспозиции данной статьи прописано, что организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими). Наиболее часто для совершения преступлений путем неправомерного возмещения НДС организованными группами привлекаются представители следующих профессий: руководители российских коммерческих фирм и предприятий (55%); частные лица без определенного источника дохода (34%); сотрудники транспортных фирм (11)%. Кроме этого, сотрудники налоговых органов, в обязанности которых входит проведение проверки обоснованности возврата НДС, сами участвуют в рассматриваемых преступных схемах. Из должностных лиц представители именно этой категории наиболее часто способствуют совершению злоупотреблений при возмещении НДС (более 90%)6. Подводя итоги вышеизложенному, следует отметить, что признаки и свойства личности налоговых преступников наряду с материальными и идеальными следами преступлений имеют первостепенное значение при привлечении виновных

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ к ответственности и указывают на его закономерные связи с совершенным преступлением. Таким образом, обладание теоретическими знаниями об уголовно-правовой характеристике лиц, совершающих покушение на мошенничество при возмещении НДС, позволяет их успешно применять в ходе противодействия рассматриваемым преступлениям. 1 Нестеров Г.Г. НДС и организованная преступность // Вестник Академии экономической безопасности МВД России. 2010. № 5. С. 129. 2 Антонян Ю.М., Хачикян А.М. Понятие личности преступника // Преступность и общество: Сб. науч. тр. – М.: ФГУ «ВНИИ МВД России», 2011. С. 3. 3 Кургузкина Е.Б. Учение о личности преступника: Монография. – М.: ВНИИ МВД России, 2002. С. 120-121. 4 Ларичев В.Д. Типология налоговых преступников // Вестник Академии налоговой полиции. Вып. 1. – М.: Академия налоговой полиции ФСНП России, 2000. С. 95. 5 Здесь и далее под налоговым преступником понимается лицо, совершившее покушение на мошенничество при возмещении налога на добавленную стоимость 6 Так, у Логинова, Романенко и Тимина, занимавшего должность начальника отдела работы с налогоплательщиками инспекции федеральной налоговой службы России по Нижегородскому району г. Н.Новгорода, и иных не установленных следствием лиц возник преступный умысел, направленный на хищение денежных средств путем внесения заведомо ложных сведений в документы налоговой и бухгалтерской отчетности ООО «Эрна» с целью незаконного возмещения из бюджета Российской Федерации налога на добавленную стоимость. В ходе реализации своего преступного умысла Логинов, Романенко, Тимин и неустановленные следствием лица разработали совместный план совершения преступления. Преступная роль Логинова заключалась: 1) в представлении сведений о расчетных счетах, руководителе и других реквизитах ООО «Эрна» Романенко; 2) в передаче изготовленных Романенко фиктивных документов в налоговую службу; 3) в участии в проводимой ИФНС России по Нижегородскому району г. Н.Новгорода камеральной налоговой проверке от лица ООО «Эрна»; 4) в распоряжении денежными средствами в сумме 5 169 960 рублей, которые в случае принятия решения о возмещении НДС из бюджета поступили бы на расчетный счет ООО «Эрна». Преступная роль Романенко и иных неустановленных лиц заключалась в изготовлении налоговой декларации ООО «Эрна» по НДС и ряда фиктивных документов, которые станут основанием для возмещения НДС в сумме 5 169 960 рублей из бюджета Российской Федерации. Преступная роль Тимина заключалась: 1) в контроле над ходом камеральной налоговой проверки в отношении ООО «Эрна»; 2) в контроле над принятием решения о возмещении суммы НДС в ИФНС по Нижегородскому району г. Н.Новгорода; 3) в информировании Логинова и Романенко об этих обстоятельствах; 4) в подыскании формально-легитимной организации и предоставлении ее реквизитов Романенко для изготовления фиктивных документов, которые станут основанием для возмещения НДС в сумме 5 169 960 рублей из бюджета Российской Федерации. Таким образом, Логинов, Романенко и Тимин совместно с неустановленными следствием лицами создали видимость реальности сделки по купле-продаже строительных материалов между ООО «Эрна» и ООО «СК «МиГ». На основании представленных документов в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 171, ч. 1 ст. 173 и ч. 1 ст. 176 НК РФ ООО «Эрна» задекларировало сумму налоговых вычетов, превышающую общую сумму налога, исчисленную по операциям, признаваемым объектом налогообложения, тем самым получив право на возмещение НДС из федерального бюджета в сумме 5 169 960 рублей.

17

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

№1

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№4

2014

АЛЕКСАНДР ВАЛЕНТИНОВИЧ ЛЕБЕДЕВ, соискатель ФГКОУ ВПО «Академия управления МВД России»

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

ВОПРОСЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ МЕР БЕЗОПАСНОСТИ Рассматриваются проблемы, связанные с несоблюдением лицами, находящимися под государственной защитой, условий для обеспечения их безопасности. Ключевые слова: правоохранительная практика, правовое регулирование, обеспечение безопасности, программа государственной защиты. A.V. Lebedev, Candidate, Russia MI Academy of Management; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-99-01. Problems of legal regulation of safeguarding. Problems related to non-observance of persons being under the state protection the conditions of their security are viewed. Key words: law enforcement practice, legal regulation, safeguarding, state protection programme.

В настоящее время в правоохранительной практике часто возникают проблемы, связанные с несоблюдением лицами, находящимися под государственной защитой, условий, необходимых для обеспечения их безопасности. Игнорирование предписаний органа, обеспечивающего безопасность, нередко приводит к неотвратимым последствиям. Например, в Республике Дагестан федеральный судья, находившийся под программой государственной защиты, получив четкие инструкции о правилах поведения, которые были разработаны с учетом поступающей оперативной информации, не стал их соблюдать. В неурочное время он самостоятельно перемещался по городу, в том числе посещал места массового скопления населения (магазины, рестораны, парки и др.). Как следствие, обеспечить его безопасность сотрудники подразделения государственной защиты не смогли. Как показало интервьюирование сотрудников подразделений государственной защиты ОВД России, более 90% считают необходимым заключение с защищаемыми лицами договора о взаимных обязательствах и взаимной ответственности сторон. Правовой основой такого договора могут стать общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры Российской Федерации, Конституция Российской Федерации, федеральные законы, нормативные правовые акты Президента Российской Федерации, нормативные правовые акты Правительства Российской Федерации, иные нормативные правовые акты, в том числе Гражданский кодекс Российской Федерации1, Федеральный закон от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О

18

государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»2 (в ред. от 28.12.2013 г.). В новой редакции ч. 6 ст. 18 Федерального закона № 119-ФЗ3 оговорено, что «в соответствии с настоящим Федеральным законом и гражданским законодательством Российской Федерации орган, осуществляющий меры безопасности, для избрания мер безопасности, предусмотренных п. 1-8 ч. 1 ст. 6 настоящего Федерального закона, заключает с защищаемым лицом письменный договор, в котором определяются условия применения избираемой меры безопасности, а также права и обязанности органа, осуществляющего меры безопасности, и защищаемого лица при ее применении...». К договору об условиях применения мер безопасности, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности сторон применимы нормы подраздела 2 «Общие положения о договоре» раздела III Гражданского кодекса Российской Федерации. Статья 420 ГК РФ признает договором соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. Статья 421 ГК РФ дает определение свободы договора как одного из важнейших условий его реализации, также данное правило закреплено в п. 1 ст. 1 ГК РФ и является основным началом гражданского законодательства. Тем не менее, согласно п. 1 ст. 421 ГК РФ возможность понуждения к заключению договора допускается лишь в случаях, когда это установлено ГК РФ, законом или обязательством, добровольно принятым на себя стороной. Свобода заключения договора об условиях

2008

применения мер безопасности, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности сторон выражается в следующем: 1) праве органа, осуществляющего меры безопасности, самостоятельно решать вопрос о необходимости заключения договора; 2) юридическом равенстве сторон в процессе достижения соглашения при заключении договора; 3) возможности заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иным правовым актом; 4) праве сторон самостоятельно вести переговоры с целью достижения соглашения путем использования любых правомерных способов. На этапе заключения договора определяются цель и предмет самого договора, закрепляются права и обязанности сторон, а также их ответственность, устанавливаются срок действия договора и порядок прекращения договорных отношений. В случае защиты свидетелей, потерпевших и иных участников уголовного судопроизводства этап заключения договора является основным и решающим, поскольку, согласно действующему законодательству, никакие дальнейшие отношения между защищаемым лицом и органом, осуществляющим меры безопасности, невозможны в принципе без заключения договора об условиях применения мер безопасности, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности сторон. Отказ защищаемого лица от подписания такого договора служит основанием для отмены меры безопасности (ч. 1 ст. 20 Федерального закона № 119-ФЗ). Поскольку гражданским законодательством, а также Федеральным законом № 119-ФЗ не установлены конкретные требования к договору об условиях применения мер безопасности, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности сторон, существуют некоторые особенности заключения указанного вида договора. Согласно ч. 6 ст. 18 Федерального закона № 119-ФЗ договор заключается в обязательном порядке, в его положениях оговариваются обязанности защищаемого лица выполнять условия их применения. Законом также предусмотрены положения об отмене применения мер безопасности в случае отказа защищаемого лица от заключения договора4. Время заключения договора об условиях применения мер безопасности, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности сторон не установлено. С учетом того, что в отдельных случаях применение мер безопасности необходимо осуществлять немедленно после принятия соответствующего решения, договор об условиях их

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ применения, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности целесообразно заключать уже в ходе реализации избранных мер безопасности. Законодательством не утверждено содержание договора, в связи с чем отсутствуют правовые основания для установления типовой формы указанного вида договора, заключаемого с защищаемым лицом. Содержание договора об условиях применения мер безопасности, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности определяется по усмотрению сторон в каждом конкретном случае. В договоре могут отражаться сведения о семейном положении защищаемого лица, находящемся у него в собственности имуществе, об имеющихся у защищаемого лица гражданско-правовых и иных юридических обязательствах, о возбуждении в отношении защищаемого лица уголовного дела либо административного производства, о привлечении защищаемого лица в качестве обвиняемого, гражданского ответчика по уголовному делу либо в качестве гражданского ответчика, другие сведения, имеющие значение для применения мер безопасности5. При подписании с защищаемым лицом договора необходимо заключать дополнительные соглашения, конкретизирующие условия их применения, права и обязанности защищаемого лица и органа, осуществляющего меры безопасности. Оформляются такие соглашения в виде приложений к Договору об условиях применения мер безопасности, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности сторон. Перечень обязательств, соблюдение которых необходимо распространить в отношении защищаемых лиц, является индивидуальным и определяется в каждом конкретном случае с учетом избранных мер безопасности и индивидуальных особенностей защищаемого лица. Обозначим некоторые примеры обязательств, которые целесообразно распространять в отношении защищаемых лиц при избрании наиболее часто применяемых мер безопасности, например: 1. При применении меры безопасности «личная охрана, охрана жилища и имущества»: 1) соблюдать правила применения меры безопасности «личная охрана, охрана жилища и имущества», доведенные сотрудниками органа, осуществляющего меры безопасности, при проведении инструктажа; 2) информировать сотрудников подразделения физической защиты органа, осуществляющего меры безопасности, о предстоящем посещении культурных и массовых мероприятий, мест проведения досуга; за сутки сообщать сотруд-

19

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

№1

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ никам органа, осуществляющего меры безопасности, о местах предполагаемого посещения, о выезде за пределы Российской Федерации либо субъекта Российской Федерации, в котором проживает защищаемое лицо, и применять соответствующие меры безопасности; 3) согласовывать время выезда, начальную и конечную точки маршрута своего передвижения с сотрудниками подразделения физической защиты органа, осуществляющего меры безопасности; 4) все перемещения вне постоянного места жительства или безопасного места осуществлять только совместно с сотрудниками органа, осуществляющего меры безопасности; 5) не разглашать сведения о сотрудниках подразделения физической защиты, о применяемой в целях обеспечения меры безопасности тактике, используемых силах, специальных транспортных средствах, технических средствах органа, осуществляющего меры безопасности; 6) не допускать посторонних лиц к монтажу и демонтажу технических средств, установленных для охраны жилища. 2. При применении меры безопасности «выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности»: 1) использовать специальные средства в целях защиты от преступных посягательств на жизнь, здоровье и имущество защищаемого лица; 2) не передавать третьим лицам специальные средства; 3) предъявлять сотрудникам органа, осуществляющего меры безопасности, специальные средства для проверки наличия и сохранности выданного имущества; 4) в случае недобросовестного использования, при утере или порче выданных специальных средств возместить их полную стоимость в соответствии с законодательством Российской Федерации; 5) не демонстрировать наличие и (или) не сообщать третьим лицам о наличии специальных средств; 6) возвратить выданные специальные средства при отмене меры безопасности «выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности» по первому требованию сотрудников органа, осуществляющего меры безопасности; 7) выезжая за пределы обслуживаемой территории органа внутренних дел, в котором в отношении защищаемого лица избрана мера безопасности «выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности», возвратить выданные специальные средства;

20

№4

2014

8) в случае использования специальных средств для пресечения попытки нападения о происшедшем инциденте по возможности незамедлительно сообщить сотрудникам органа, осуществляющего меры безопасности. При этом в случае приведения их в негодность специальные средства сохранить для последующего возврата и замены; 9) не сообщать абонентский номер выданного мобильного телефона без согласования с органом, осуществляющим меры безопасности, близким родственникам и иным лицам; 10) согласовывать с органом, осуществляющим меры безопасности, подключение и (или) отключение любых дополнительных услуг, предлагаемых оператором сотовой связи. 3. При применении меры безопасности «обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице»: 1) сообщить органу, осуществляющему меры безопасности, необходимые сведения о себе, своих близких родственниках и близких лицах; 2) не передавать персональные данные третьим лицам без уведомления органа, осуществляющего меры безопасности; 3) запрещается сообщать третьим лицам информацию о применении меры безопасности «обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице». 4. При избрании меры безопасности «временное помещение в безопасное место»: 1) осуществлять пользование жилым помещением по целевому назначению – для проживания с учетом соблюдения прав и законных интересов соседей, требований пожарной безопасности, санитарно-гигиенических, экологических правил; 2) обеспечить сохранность жилого помещения и имущества, находящегося в нем; поддерживать надлежащее состояние жилого помещения, а также помещений общего пользования в многоквартирном доме (квартире), не допускать выполнения в жилом помещении работ или совершения других действий, приводящих к его порче или порче имущества, находящегося в нем; 3) в целях реализации применяемой меры безопасности обеспечивать беспрепятственный доступ в жилое помещение сотрудников органа, осуществляющего меры безопасности; не производить перепланировку, переоборудование, переустройство и реконструкцию жилого помещения, замену замков от входной двери и комнат, укрепление дверей, установку сигнализации, охранных систем и т.д.; 4) немедленно принимать возможные меры

2008

к устранению обнаруженных неисправностей жилого помещения или санитарно-технического и иного оборудования, находящегося в нем, и сообщать о них сотрудникам органа, осуществляющего меры безопасности; 5) не сообщать место своего временного проживания третьим лицам, родственникам и близким лицам, а также сотрудникам правоохранительных органов, не являющимся сотрудниками органа, обеспечивающего меры безопасности; не допускать посещение безопасного места близкими родственниками и иными лицами; 6) запрещается пользоваться услугами телефонной связи, сети Интернет, а также фотовидеоаудиозаписывающими устройствами; исключать использование специальных и иных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации; 7) принять по акту помещение и имущество, находящееся в безопасном месте, а также санитарно-техническое и иное оборудование; 8) после отмены меры безопасности сдать по акту сотруднику – куратору органа, осуществляющего данную меру безопасности, в исправном состоянии жилое помещение и имущество, находящееся в безопасном месте, санитарно-техническое и иное оборудование, находящееся в нем. Отдельные положения договора могут устанавливать также меры гражданско-правовой ответственности сторон за нарушения условий договора, основания и порядок его расторжения. Подводя итог вышеизложенному, можно сделать вывод о важности и необходимости заключения договора об условиях применения мер безопасности, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности между защищаемым лицом и органами, осуществляющими меры безопасности, что нашло отражение в последних изменениях законодательства6, в частности в Федеральном законе № 119-ФЗ. Как показало изучение нормативных правовых актов, правоприменительной практики и мнения сотрудников органов внутренних дел, в зависимости от оснований и порядка заключения договор об условиях применения мер безопасности, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности сторон может иметь различное содержание. Строгой регламентации содержания договора законодательством Российской Федерации не установлено. В связи с этим вполне приемлемым при заключении договора является использование дополнительных соглашений к договору об условиях применения мер безопасности, о взаимных обя-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ зательствах и взаимной ответственности сторон. Однако, несмотря на то, что Гражданский кодекс Российской Федерации позволяет при регулировании договорных отношений использовать положения, закрепленные в различных нормативных правовых актах, если это не противоречит законодательству Российской Федерации, практикам следует учитывать их различия. При разработке формы договора необходимо иметь в виду прежде всего социально-психологические и гражданско-правовые аспекты, касающиеся защищаемых лиц. В зависимости от избранных мер безопасности целесообразно использовать опыт заключения с защищаемым лицом дополнительных соглашений к заключенному ранее или одновременно с ними договору, где в соответствии с последним должны указываться права и обязанности сторон исходя из специфики той или иной меры безопасности или оперативной ситуации. Важным аспектом в процедуре заключения договора является определение всех возможных аспектов развития ситуации с участием подзащитного лица, для чего необходимо своевременно и грамотно оценить личность защищаемого, его контакты и связи, изучить материалы уголовного дела и дела оперативной проверки. После чего, пользуясь всей полученной информацией, составить договор с дополнительными соглашениями, где будут учтены все обстоятельства и аспекты, удовлетворяющие требованиям сторон. 1

Далее – ГК РФ. Федеральный закон от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» // СПС КонсультантПлюс. Далее – Федеральный закон № 119-ФЗ. 3 Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. № 432-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве» // Российская газета. 2013. № 295. 30 дек. 4 Часть 1 ст. 20 Федерального закона от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» // СПС КонсультантПлюс; Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. № 432-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве» // Российская газета. 2013. № 295. 30 дек. 5 Часть 6 ст. 18 Федерального закона от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» // СПС КонсультантПлюс. 6 Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. № 432-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве» // Российская газета. 2013. № 295. 30 дек. 2

21

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

№1

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№4

2014

ВЯЧЕСЛАВ ИГОРЕВИЧ КУШНЕРЕВ, следователь 6 отдела КМУ ГСУ ГУ МВД России по г. Москве, соискатель ФГКОУ ВПО «Академия управления МВД России»

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ СРОКИ РАССЛЕДОВАНИЯ В ДОСУДЕБНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ (СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ, МЕРЫ ПО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ) Рассматриваются процессуальные сроки расследования по уголовным делам, предлагаются меры по совершенствованию данного процессуального института. Ключевые слова: процессуальные сроки расследования, досудебное производство, принцип разумного срока уголовного судопроизводства, сроки содержания обвиняемого под стражей. V.I. Kushnerov, Investigator, 6th Section, Russia MI Moscow Chief Police Department, Candidate, Russia MI Academy of Management; e-mail: [email protected], tel.: 8-926-777-11-20. Procedural terms of the investigation in pre-trial proceedings: contemporary state and means of perfecting. Procedural terms of investigating criminal cases are examined, means of perfecting this procedural institute are suggested. Key words: procedural terms of investigation, pre-trial proceedings, the principle of reasonable terms for criminal legal procedure, terms of keeping of an accused in custody.

В связи с рядом решений Европейского Суда по правам человека по искам граждан к Российской Федерации1 Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации принят и 30 апреля 2010 г. Президентом Российской Федерации подписан Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок»2, вводящий понятие разумного срока. А Федеральный закон от 4 мая 2010 г. № 69-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок”»3 дополнил УПК РФ ст. 6.1 «Разумный срок уголовного судопроизводства», согласно которой уголовное преследование, назначение наказания и прекращение уголовного преследования должны осуществляться в разумный срок. Данная правовая норма явилась нормой-принципом уголовного судопроизводства. О необходимости введения в УПК РФ понятия «разумные сроки» и проблемах, возникающих на стадии предварительного расследования, ранее неоднократно упоминалось в публикациях В.И. Гаврилова4, О.А. Малышевой5, Р.П. Сокола6, Р.Х. Якупова7 и многих других авторов. В последние годы данному вопросу посвящали диссертационные исследования Р.П. Сокол, А.М. Кочетов,

22

О.А. Анашкин, О.А. Малышева, А.Б. Сергеева и др. С учетом указанных выше и других решений Европейского Суда по правам человека вопрос разумности процессуальных сроков расследования по уголовным делам в досудебном производстве в настоящее время приобрел значительную актуальность, однако ст. 6.1 УПК РФ остается декларативной, так как ее правовое содержание не показывается в других нормах УПК РФ, регламентирующих исчисление процессуальных сроков расследования по уголовным делам в досудебном производстве. Таким образом, современное состояние российского уголовно-процессуального законодательства и анализ практики его применения позволяют констатировать, что принцип разумности процессуальных сроков на стадии предварительного расследования не соблюдается. Это позволяет предположить, что современное уголовно-процессуальное законодательство нуждается в переосмыслении и корректировке ряда норм, регламентирующих деятельность следователя и дознавателя в досудебном производстве. Практика применения уголовно-процессуального законодательства позволяет выявить наиболее острые, на наш взгляд, проблемы, связанные с расследованием уголовных дел в целом и соблюдением принципа разумности сроков уголовного досудебного производства в частности. Так, одной из указанных проблем, влияющих на сроки расследования уголовных дел и обеспечение принципа разумности процессуальных

2008

сроков расследования, является необходимость соблюдения следователями и дознавателями процессуальных сроков расследования по уголовным делам, возбужденным по фактам совершения преступлений, по которым лица, подлежащие привлечению в качестве обвиняемых, не установлены. Это обусловлено различием последствий несоблюдения процессуальных сроков по уголовным делам, по которым лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, как установлено, так и не установлено. Отметим, что при расследовании уголовных дел, по которым лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, установлено, ограничиваются его конституционные права и свободы (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). При расследовании же уголовных дел о преступлениях, по которым лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено, подобное ограничение прав участников уголовного процесса отсутствует. Тем не менее, закрепленный в уголовно-процессуальном законодательстве правовой режим в части исчисления процессуальных сроков расследования уголовных дел в отношении конкретных лиц и уголовных дел в отношении неустановленных лиц идентичен. При расследовании любой категории уголовных дел первоначальный срок предварительного следствия составляет два месяца, а дознания – 30 дней. По истечении указанных сроков расследования по уголовным делам в отношении неустановленных лиц следователь (дознаватель) обязан принять решение в порядке, установленном действующим законодательством, о приостановлении уголовного дела в порядке, предусмотренном ст. 208 УПК РФ, или о продлении срока предварительного расследования в порядке, предусмотренном ст. 162 УПК РФ. Практика расследования уголовных дел показывает, что в 97% случаев принимается процессуальное решение о приостановлении предварительного следствия (дознания) в порядке п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ8. Согласно статистической отчетности по форме 1-Е только следственными подразделениями Главного следственного управления Главного управления МВД России по г. Москве за период 2007-2012 гг. по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ, было приостановлено: 2007 г. – 131 309 уголовных дел, 2008 г. – 97 467 уголовных дел, 2009 г. – 90 537 уголовных дел, 2010 г. – 82 045 уголовных дел, 2011 г. – 79 682 уголовных дел и 2012 г. – 87 258 уголовных дел, из которых значительная часть прокуратурой и руководителями следственных органов, в том числе вышестоящих, признавались незаконными, необоснованными и отменялись. Это соответственно влечет за собой вынесение постановлений об отмене указанных процессуальных решений следователя, возобновление предварительного рас-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ следования и в большинстве случаев – повторное приостановление предварительного расследования в порядке п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ. Следует также указать, что приостановление предварительного расследования ограничивает права такого участника уголовного судопроизводства, как потерпевший. В данном случае ограничивается его конституционное право на доступ к правосудию, гарантированное ст. 52 Конституции Российской Федерации. Вынесение постановления о приостановлении предварительного следствия нередко вызывает возражение со стороны потерпевшего по уголовному делу, что выражается в подаче жалоб на незаконные действия следователя (дознавателя) в прокуратуру или вышестоящий орган предварительного расследования, являющихся основанием для отмены данного постановления как незаконного или необоснованного и установления дополнительного срока расследования, что ведет к увеличению общего срока расследования. После выполнения следственных и иных процессуальных действий, указанных в постановлении об отмене решения о приостановлении предварительного расследования, следователь (дознаватель) повторно выносит постановление о приостановлении предварительного следствия или дознания. При этом жалобы могут подаваться неоднократно, что ведет к значительному увеличению общего срока предварительного расследования. После вынесения постановления о приостановлении предварительного расследования следователь (дознаватель) обязан также уведомить об этом в порядке ст. 209 УПК РФ потерпевшего, его представителя, гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей, а также прокурора, затрачивая на подготовку соответствующих процессуальных документов значительный объем рабочего времени и средств федерального бюджета. Необходимо отметить еще одно из отрицательных последствий необходимости вынесения постановления о приостановлении предварительного расследования по уголовному делу в отношении неустановленного лица. За два месяца предварительного расследования или за 30 суток производства дознания следователь (дознаватель) зачастую не успевает выполнить весь необходимый по уголовному делу объем следственных действий. Продление срока предварительного следствия или срока дознания по данной категории уголовных дел также связано с дополнительными затратами сил, времени и средств на подготовку ходатайств о продлении срока предварительного расследования, сопроводительных документов и уведомлений о продлении сроков расследования. Однако результат все тот же –

23

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

№1

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ приостановление производства по уголовному делу по п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ. Поэтому в большинстве случаев по истечении первоначального срока расследования, несмотря на выполнение всех возможных следственных и иных действий в отсутствие обвиняемого не в полном объеме, процессуальные сроки не продлеваются и производство расследования по уголовному делу приостанавливается. При необходимости в дальнейшем проведения одного или нескольких следственных действий, например, допроса свидетеля или производства осмотра, данное следственное действие выполняется нередко числом до приостановления расследования, что является нарушением действующего законодательства. По уголовным делам, по которым лицо не установлено, зачастую складывается и такая негативная ситуация, когда после принятия решения о приостановлении расследований по п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ следователь (дознаватель) «забывает» про данное уголовное дело, что обусловлено большой загруженностью и необходимостью проведения в первоочередном порядке расследований по уголовным делам, по которым лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, установлено. Несмотря на мнение ряда авторов фундаментальных работ о положительном влиянии установления процессуальных сроков по уголовным делам любой категории9 и принятия соответствующих процессуальных решений о приостановлении предварительного расследования10, в условиях реализации современных задач уголовного судопроизводства данные суждения представляются спорными, так как на соблюдение принципа разумности сроков расследования фактического влияния не оказывают, а лишь приводят к излишним затратам сил и времени следователей (дознавателей). В настоящее время все решения лица, ведущего досудебное расследование, по рассматриваемой категории уголовных дел лишь формируют статистическую отчетность и ведомственные показатели деятельности органов внутренних дел, имеющих лишь опосредованное отношение к расследованию. В то же время в российском и зарубежном процессуальном законодательстве отмечается положительный опыт соблюдения принципа разумности сроков расследования уголовных дел, выраженный в отсутствии необходимости соблюдения процессуальных сроков по уголовным делам, по которым не установлены лица, подлежащие привлечению в качестве обвиняемых. Так, например, принцип разумности сроков расследования получил распространение в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., ст. 276 которого предусматривала, что «судебный следователь не останавливается в производстве судебного следствия

24

№4

2014

по тому случаю, что нет подозреваемого в совершении преступления». Или, например, в действующем Уголовно-процессуальном кодексе Украины11, вступившем в действие с 20 ноября 2012 г., согласно ст. 219 срок предварительного расследования по уголовным делам исчисляется с момента установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого (с момента уведомления данного лица о подозрении в совершении преступления). При этом ст. 28 УПК Украины также введено понятие разумности процессуальных сроков. Тем самым в Российской Федерации, по нашему мнению, нет необходимости в установлении процессуальных сроков при расследовании уголовных дел, по которым лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено. Исходя из этого на современном этапе развития уголовнопроцессуального законодательства отсутствуют какие-либо препятствия для внесения изменений в УПК РФ. Данные изменения должны разделить правовой порядок расследования уголовных дел в отношении конкретных лиц и уголовных дел, по которым лицо, совершившее преступление, не установлено. Законодательное закрепление подобного разделения процессуальных сроков позволит следователю (дознавателю) значительно снизить количество незаконных, необоснованных процессуальных решений и соответственно нарушений законности и сократить временные затраты на подготовку указанных процессуальных документов и в целом затраты федерального бюджета на деятельность органов внутренних дел. Еще одной проблемой, негативно влияющей на сроки предварительного расследования и влекущей за собой нарушение принципа разумности процессуальных сроков, являются жестко ограниченные законодателем сроки предварительного расследования вне зависимости от категорий уголовных дел. Законодателем не учитывается факт, что уголовные дела изначально имеют различную категорию сложности в их расследовании и сборе доказательственной базы. Отсутствие закрепленного в уголовно-процессуальном законодательстве разделения сроков расследования уголовных дел в зависимости от указанных и других факторов обусловило необходимость продления зачастую процессуальных сроков расследования в порядке ст. 162 УПК РФ по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, являющихся заведомо более сложными в сборе доказательств. Так, согласно статистической отчетности по форме 1-Е следователями органов внутренних дел ежегодно заканчиваются производством с направлением в суд с нарушением первоначально установленного срока расследования 12-15% уголовных дел, следователями Следственного комитета Российской Федерации – 27-30% уголовных дел, дознавателя-

2008

ми – 15-17% уголовных дел12. При необходимости продления процессуальных сроков расследования уголовных дел следователь (дознаватель) выносит мотивированное ходатайство в порядке ст. 162 УПК РФ и подписывает его у соответствующего руководителя следственного органа, а дознаватель – у прокурора города (района) или субъекта Российской Федерации. После этого следователь (дознаватель) обязан уведомить о продлении срока предварительного расследования заинтересованных лиц, что также приводит к дополнительным временным и финансовым затратам. Особое значение проблема процессуальных сроков расследования приобрела при расследовании преступлений с использованием компьютерной информации (ст. 159.6, 272, 273 УК РФ), при расследовании преступлений, связанных с бандитизмом и деятельностью организованных преступных сообществ (ст. 209-210 УК РФ), преступлений в сфере экономической деятельности (ст. 174, 174.1, 193, 196, 199 УК РФ) и ряда других. Расследование указанной категории уголовных дел всегда сопряжено с производством большого объема следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, изъятием, осмотром и анализом значительного количества документации, проведением многочисленных и длительных экспертиз, выполнение которых заведомо невозможно в установленный законодателем двухмесячный срок расследования. Следователи (дознаватели), производящие расследование уголовных дел, вынуждены неоднократно продлевать сроки расследования, затрачивая большое количество сил, времени и средств. Решением данной проблемы может служить законодательное закрепление увеличенного первоначального срока расследования по отдельным категориям уголовных дел. Так, применительно к указанным категориям преступлений будет целесообразно применять иной порядок исчисления сроков расследования. Например, по уголовным делам, изначально имеющим сложность в доказывании, возбужденным по указанным и ряду других статей УПК РФ, вместо установленного законодательством первоначального двухмесячного срока расследования разумным будет установить первоначальный 6-месячный срок расследования, что в значительной степени избавит следователя от подготовки процессуальных документов о продлении процессуальных сроков. Из указанной проблемы вытекает еще одна – правовая регламентация избрания первоначального срока содержания обвиняемого под стражей, который составляет два месяца (ч. 1 ст. 109 УПК РФ) при расследовании уголовных дел в форме предварительного следствия и 30 суток – в форме дознания (ч. 4 ст. 224 УПК РФ). Согласно ч.

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 1 ст. 108 УПК РФ заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет, т.е. за совершение преступлений средней тяжести, тяжких и особо тяжких преступлений, и окончить которые нередко в установленный первоначальный двухмесячный срок предварительного следствия не представляется возможным. Отметим, что продление срока содержания под стражей в отношении обвиняемого сопряжено с подготовкой лицом, производящим расследование, большого количества документов и выполнением иных действий. Так, в порядке ст. 97-101, 108 УПК РФ следователь (дознаватель) изготавливает минимум 4 копии ходатайства перед судом о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, которые представляются в прокуратуру и суд, а также готовит копии материалов уголовного дела, подтверждающих необходимость продления сроков содержания под стражей, для представления их в суд. В случае наличия в уголовном деле нескольких обвиняемых количество изготавливаемых следователем (дознавателем) процессуальных документов увеличится на количество обвиняемых. В результате следователи (дознаватели), производящие расследование по данной категории уголовных дел, наравне с необходимостью постоянного продления сроков предварительного расследования вынуждены неоднократно продлевать срок содержания обвиняемого под стражей. Из изложенного следует, что немалая доля времени, отведенного на расследование уголовных дел, затрачивается на подготовку и вынесение процессуальных и иных документов, связанных с продлением сроков предварительного расследования и продлением сроков содержания обвиняемого под стражей. Насущной проблемой исчисления процессуальных сроков по уголовным делам в отношении обвиняемых, содержащихся под стражей, и соблюдения принципа разумности процессуальных сроков расследования по данной категории дел является увеличение времени рассмотрения прокурором уголовного дела в порядке ст. 221 УПК РФ, которое составляет от 10 суток (ч. 1 ст. 221 УПК РФ) и до 30 суток соответственно в случае сложности или большого объема уголовного дела (ч. 1.1 ст. 221 УПК РФ). К этой же проблеме следует отнести время, составляющее 14 суток, предоставленное суду в порядке ст. 227 УПК РФ на принятие решения по поступившему уголовному делу в отношении обвиняемого, содержащегося под стражей. Учитывая изложенное, следователь (дознаватель) обязан представить уголовное дело для проверки прокурору в порядке, пред-

25

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

№1

№4

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ усмотренном ст. 220 УПК РФ, минимум за 24 дня до окончания срока содержания обвиняемого под стражей, а максимум – за 44 дня. Еще одним немаловажным обстоятельством, на которое следует обратить внимание при обсуждении проблемы, выраженной в необходимости продления сроков содержания обвиняемого под стражей по сложным уголовным делам, является обязанность следователя в предъявлении материалов оконченного расследованием уголовного дела для ознакомления в порядке ст. 217 УПК РФ обвиняемому, содержащемуся под стражей, и его защитнику не позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей (ч. 5 ст. 109 УПК РФ). Таким образом, срок расследования и без того сложных и объемных уголовных дел, в течение которого следователь может производить следственные действия, сокращается еще на один месяц. Учитывая изложенное, необходимо дифференцировать первоначальный срок содержания под стражей и установить его в зависимости от тяжести совершенного преступления и сложности уголовного дела также до 6 месяцев при производстве досудебного следствия и до 3 месяцев при производстве дознания. Следует отметить, что данная ситуация нередко приводит к передаче уголовных дел из органов дознания в следственные подразделения, так как дознаватель не успевает закончить уголовное дело в установленный 6-месячный срок, что также приводит к еще большему увеличению сроков расследования уголовного дела, так как процесс передачи уголовных дел сопровождается подготовкой ряда процессуальных документов (постановление о направлении уголовного дела прокурору для определения подследственности, постановление об изъятии и передаче уголовного дела, постановление о принятии уголовного дела следователем к своему производству, уведомления заинтересованных лиц). Значительное время тратится и на изучение уголовного дела следователем. Таким образом, исключение из общего срока расследования уголовного дела времени, затрачиваемого на подготовку указанных процессуальных документов, приведет к значительному сокращению общего срока расследования, будет способствовать реализации принципа разумности сроков досудебного производства в практической деятельности следователя (дознавателя), а также частично предотвратит процесс передачи уголовных дел из органов дознания в следственные подразделения, а в целом будет способствовать решению следователем (дознавателем) задачи соблюдения сроков предварительного расследования. Изложенное позволяет поставить под сомнение целесообразность сохранения в УПК РФ про-

26

2014

цессуальных сроков по уголовным делам в том виде, в каком они существуют в настоящее время, в том числе по уголовным делам в отношении неустановленных лиц. Сложившаяся ситуация свидетельствует о том, что в настоящее время назрела объективная необходимость в пересмотре процессуального режима расследования уголовных дел, а именно: разделении процессуальных сроков расследования уголовных дел при установлении лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности, и в отношении неустановленных лиц, увеличении первоначального срока расследования по уголовным делам в отношении конкретных лиц по тяжким и особо тяжким преступлениям, увеличении первоначального срока содержания обвиняемого под стражей. Законодательная регламентация данных положений призвана способствовать повышению эффективности работы следователя (дознавателя), сокращению временных и материальных затрат на расследование уголовных дел и интеграции в УПК РФ понятия «разумные сроки расследования». 1

Бурдов против России: постановление Европейского Cуда по правам человека (Жалоба № 59498/00) (Страсбург, 7 мая 2002 г.). Калашников против Российской Федерации: постановление Европейского Cуда по правам человека (Жалоба № 47095/991) (Страсбург, 15 июля 2002 г.) и др. 2 Собрание законодательства РФ. 2010. № 18. Ст. 2144. 3 Собрание законодательства РФ. 2010. № 18. Ст. 2145. 4 Гаврилов В.И. Современное уголовно-процессуальное законодательство: реалии и перспективы совершенствования // Публичное и частное право. 2012. № 2 (14). С. 129-142. 5 Малышева О.А. Предпосылки законодательного решения проблемы процессуальных сроков в досудебном уголовном судопроизводстве // Юридический мир. 2011. № 4 (172). С. 51-53. 6 Сокол Р.П. Процессуальные сроки в судебных стадиях уголовного судопроизводства Российской Федерации: правовая регламентация и процессуальные особенности: Дис. … канд. юрид. наук. – Владимир, 2008. 7 Якупов Р.Х. Исчисление процессуальных сроков в советском уголовном процессе. – М., 1990. 8 Статистические данные о результатах следственной работы в 2007-2012 гг. по форме «1-Е», утвержденной приказом Росстата России от 26 февраля 2009 г. № 34 «Об утверждении статистического инструментария для организации статистического наблюдения за деятельностью следственных органов дознания, рассмотрения заявлений и сообщений о преступлении». 9 Якупов Р.Х. Исчисление процессуальных сроков в советском уголовном процессе. – М., 1990. С. 3. 10 Сергеев А.Б., Сергеев К.А. Приостановление предварительного расследования: Учеб. пособие. – Челябинск, 2003. С. 36. 11 Закон от 13 апреля 2012 г. № 4651-VI «Об утверждении уголовно-процессуального кодекса Республики Украина» (ред. от 06.05.2014 г. № 1235-VII). 12 Статистические данные о результатах следственной работы в 2007-2012 гг. по форме «1-Е», утвержденной приказом Росстата России от 26 февраля 2009 г. № 34 «Об утверждении статистического инструментария для организации статистического наблюдения за деятельностью следственных органов дознания, рассмотрения заявлений и сообщений о преступлении».

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ПЛЕХОТИН, старший научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»

Определяется основа противодействия торговле людьми, связанная с разрешением социального конфликта, сторонами которого являются и потерпевшие, и лица, осуществляющие преступную деятельность, и субъекты противодействия торговле людьми. Ключевые слова: торговля людьми, противодействие, организация, социальный конфликт. A.V. Plekhotin, Senior Researcher, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-35-08. Some questions of organizing the counteraction to human beings trafficking on the territory of the Allied State. The author defines fundamentals for counteracting human beings trafficking linked to the resolution of the social conflict, parts of which are victims and persons involved in criminal activities, and also parties to the countering human beings trafficking. Key words: human beings trafficking, counteracting, organization, social conflict.

Проблема противодействия торговле людьми в организационном ракурсе обращает на себя внимание не только на внутригосударственном уровне, но и на уровне союзного государства. Об этом свидетельствует заявление Президента Российской Федерации и Президента Республики Беларусь: «Российская Федерация и Республика Беларусь намерены принимать активное участие в коллективных усилиях по укреплению стабильности на всех уровнях, в том числе по предотвращению и мирному урегулированию международных конфликтов и противодействию таким угрозам и вызовам, как международный терроризм, распространение оружия массового уничтожения, трансграничная организованная преступность, незаконное производство и оборот наркотиков, торговля людьми»1. Понимая всю важность и необходимость противодействия торговле людьми на территории союзного государства, мы считаем нужным провести семантический анализ терминов, используемых в этой сфере, так как точность используемого термина, отражающего все особенности деятельности, позволит увидеть основу организации исследуемой сферы. Говоря о противодействии торговле людьми, мы понимаем, что отечественной криминологической литературе более знаком такой термин, как «предупреждение преступности», который рассматривается в качестве системы мероприятий, осуществляемых органами местного самоуправления, органами государственной власти как на уровне субъекта Фе-

дерации, так и на общегосударственном уровне с вовлечением в эту сферу граждан и общественных организаций в целях устранения факторов, детерминирующих преступность. В одной из коллективных монографий, посвященных различным аспектам предупреждения преступности и отразившей накопленный теоретический опыт в этой области, который был успешно реализован во второй половине прошедшего столетия в рамках созданной отечественной системы профилактики, В.Н. Кудрявцев, Г.М. Миньковский и А.Б. Сахаров обращают внимание на то, «что предупреждение преступности: а) представляет собой специфическую область социального управления; б) имеет многоуровневый характер; в) осуществляется в процессе решения как общих задач социального развития, так и специализированных задач; г) имеет «дерево целей», их иерархию, конкретизированную в территориальном разрезе, во времени и применительно к каждому звену системы; д) не сводится к деятельности милиции, прокуратуры, суда, исправительно-трудовых учреждений и других органов по борьбе с преступностью, а включает в себя более широкий круг мер, воздействующих на причины и условия преступности»2. Под влиянием новых подходов к пониманию преступности как социального явления, сопровождающего человечество на протяжении всей его истории, криминологи стали отказываться от термина «борьба с преступностью». В последнее время, как пишет В.Н. Кудрявцев, вместо выражения «война»3, «борьба», «искоренение»,

27

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ОРГАНИЗАЦИИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТОРГОВЛЕ ЛЮДЬМИ НА ТЕРРИТОРИИ СОЮЗНОГО ГОСУДАРСТВА

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ «преодоление» применительно к преступности все чаще – не без влияния западной литературы – стал употребляться термин «контроль», под которым понимается продуманная криминализация и пенализация деяний, организация эффективной правоохранительной системы, привлечение общественности к ее деятельности и т.п.4 А.И. Долгова, обращаясь к этому вопросу, пишет: «Во второй половине XX в. в данное понятие стал вкладываться более широкий смысл, к контролю преступности стали относить программирование социального развития, улучшение жизни, научные исследования проблем преступности. Но некоторые ученые при этом предлагали отказаться от термина «контроль» как не вполне адекватного и обратиться к концепции уголовной политики, разработанной Ф. Листом»5. Мы согласны со вторым тезисом А.И. Долговой, считающей термин «контроль» не вполне отвечающим реалиям и потребностям общества. Термин «контроль над преступностью» является прямым, дословным переводом английского термина «борьба с преступностью», используемого в научных работах и законодательных актах6. В этих документах данный термин подчеркивает, что общество должно держать преступность в границах, которые не подрывают его основы. Но этот термин может привести к приданию преступности некоего официального статуса, позволяющего подчеркивать не только возможность либо неизбежность сосуществования с преступностью, но и ее легитимизацию, – она действует, а мы ее контролируем. Нужен не контроль, а противодействие, пресечение и правовая оценка содеянного. В последнее время мы видим, что отечественный законодатель активно использует термин «противодействие». Например, этот термин звучит в Федеральном законе от 8 января 1998 г. № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах», где гл. VI посвящена вопросу противодействия незаконному обороту наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров; в Федеральном законе от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»; в Федеральном законе от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму»; в Федеральном законе от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции». В частности, в ст. 3 Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» раскрывается понятие «противодействие терроризму», включающее в себя «деятельность органов государственной власти и органов мест-

28

№4

2014

ного самоуправления: а) по предупреждению терроризма, в том числе по выявлению и последующему устранению причин и условий, способствующих совершению террористических актов (профилактика терроризма); б) выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию террористического акта (борьба с терроризмом); в) минимизации и (или) ликвидации последствий проявлений терроризма»7. Частью 2 ст. 1 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ (ред. от 07.05.2013 г.) «О противодействии коррупции» устанавливается, что «противодействие коррупции – деятельность федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, институтов гражданского общества, организаций и физических лиц в пределах их полномочий: а) по предупреждению коррупции, в том числе по выявлению и последующему устранению причин коррупции (профилактика коррупции); б) по выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию коррупционных правонарушений (борьба с коррупцией); в) по минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных правонарушений»8. Раскрывая содержание понятия «противодействие», законодатель включает в его сферу и «предупреждение коррупции», и «предупреждение терроризма». Законодатель показывает, что противодействие не только связано с воздействием на детерминанты преступности, но и отражает сам факт противостояния преступности на разных уровнях, начиная с непосредственного раскрытия, пресечения и расследования преступного деяния и заканчивая разрешением противостояния на других социальных уровнях. Например, минимизация последствий преступности, включающая не только противодействие ее самодетерминации, но работу с потерпевшими, снижение уровня социальной напряженности. Именно термин «противодействие преступности» наиболее полно отражает все аспекты деятельности государства и его общественных институтов в исследуемой области, безусловно, включая и деятельность правоохранительных органов Российской Федерации и Республики Беларусь. Исследуя содержание понятия «противодействие», С.А. Кутякин пришел к выводу, что «в основе противодействия лежит социальное противоречие, которое представляет собой взаимодействие противопоставленных и взаимосвязанных сущностей как источников самодвижения и развития. Противоречие является детерминантом развития социальной системы. Противодействие является внешним выражением противоре-

2008

чия и заключается в применении методов борьбы и обороны»9. С.И. Ожегов раскрывает этимологическую природу слова «противодействие» – «действие, препятствующее другому действию»10. То есть мы говорим о действиях, осуществляемых правоохранительными органами, которые препятствуют преступной деятельности. Мы считаем, что правоотношения, возникающие в связи с вербовкой, перевозкой, передачей, укрывательством или получением человека, которые направлены на его эксплуатацию, а также куплю-продажу человека или иные сделки в отношении его, являются конфликтными, отражающими противостояние интересов лиц, совершивших указанные действия, и лиц, в отношении которых эти действия совершались. В свою очередь, система субъектов, призванных осуществлять защиту прав и интересов лиц, потерпевших от совершения деяний, подпадающих под понятие «торговля людьми», детерминирует правоотношения с кругом лиц, осуществляющих торговлю людьми, являющиеся по своему содержанию конфликтными. И если в первом случае вектор активности направлен от виновных в сторону потерпевших, то во втором случае так называемый вектор конфликта направлен от правоохранительных органов и иных субъектов, осуществляющих защиту прав и свобод потерпевших, в сторону виновных лиц. То есть мы можем говорить о двух аспектах противодействия торговле людьми. Во-первых, это воздействие на лиц, осуществляющих преступную деятельность этого вида. Во главе угла здесь стоит оперативно-розыскная профилактика. Именно выявление преступной деятельности, связанной с торговлей людьми, ее пресечение и изобличение виновных в рамках уголовного судопроизводства является основой этого направления деятельности. Во-вторых, обеспечение криминологической безопасности лиц, как подвергшихся преступному воздействию, так и являющихся потенциальными жертвами. В этом контексте мы должны писать как об охране прав и свобод человека, так и об их защите. Разделяя эти понятия, нам представляется необходимым посмотреть на соотношение понятий «охрана прав» и «защита прав». При этом мы помним, что законодатель, устанавливая задачи уголовного права в ст. 2 УК РФ, говорит об охране прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств. Н.С. Малеин считает, что охрана прав – более широкое понятие, включающее все юридические правила по поводу определенного блага, а под защитой права он понимает меры,

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ предусмотренные в законе в тех случаях, когда право уже нарушено11. Созвучно этой точке зрения и мнение Н.И. Матузова. Он пишет: «Вообще охрана и защита субъективного права или охраняемого законом интереса – не одно и то же: охраняются они постоянно, а защищаются только тогда, когда нарушаются. Защита есть момент охраны, одна из ее форм. Эти понятия не совпадают»12. А.П. Смирнов, исследуя вопросы соотношения понятий «охрана прав» и «защита прав», пишет, что большинство исследователей под защитой права подразумевают меры, направленные на восстановление нарушенного права или на предотвращение угрозы нарушения прав и законных интересов. Вместе с тем, известны точки зрения и тех ученых, которые отдают предпочтение понятию «защита права», ставя от него в зависимость понятие «охрана права». Под защитой права они понимают систему средств, направленных на предупреждение правонарушений и устранение их последствий. И в этом смысле уяснение содержания понятий «охрана права» и «защита права» позволит решить еще одну важную общетеоретическую задачу – определить содержание понятия «юридические средства», совокупность которых и даст возможность эффективно осуществлять и государственную, и судебную, и в целом правовую защиту и охрану субъективных прав13. Мы думаем, что это противостояние интересов двух основных субъектов правоотношений в исследуемой области – системы субъектов, осуществляющих защиту прав и свобод потерпевших, с одной стороны, и лиц, занимающихся преступной деятельностью, связанной с торговлей людьми, с другой стороны, – является одной из наиболее характерных черт этой области, выделяющей их из прочих правоотношений. Противостояние характеризуется тем, что оно достигло крайних границ и приобрело черты полярности, антагонизма, взаимного отрицания. Мы наблюдаем социальный конфликт, который представляет собой объективный процесс детерминации, развития и разрешения противоречий в социальной сфере. Он связан с осознанием людьми своих интересов как членами тех или иных социальных групп в контексте интересов других субъектов. Несовпадающие интересы этих групп провоцируют открытое противоборство, предполагающее реализацию действий оппонентов, направленных на нейтрализацию или устранение друг друга. Социальный конфликт – это противоборство (столкновение) больших социальных групп по поводу неудовлетворения их жизненно важных потребностей14. Мы согласны с этим выводом и считаем, что основная точка воздействия в процессе противо-

29

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

№1

№4

rcnknbmne, rcnknbmn-opn0eqqr`k|mne op`bn, jphlhm`khqŠhj`

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ действия торговле людьми – социальный конфликт, в основе которого лежит противоборство интересов как источников детерминации и развития – с одной стороны, неотъемлемого права человека на свободу и стремления определенной группы лиц ограничить свободу потерпевших, опять же определенной группы лиц, использовать потерпевших для достижения своих целей, связанных с эксплуатацией последних, а с другой – противопоставленной деятельности правоохранительных органов и лиц, осуществляющих преступную деятельность, связанную с торговлей людьми. Противоречие интересов детерминирует развитие рассматриваемой социальной системы субъектов противодействия в исследуемой области. Мы считаем, что противодействие торговле людьми – это применение широкого круга сил, средств, методов противоборства, имеющее своей целью разрешение существующего социального противоречия. При этом в качестве элементов системы противодействия торговле людьми следует рассматривать не только и не столько различные государственные органы, противодействующие преступности, в том числе и торговле людьми, сколько их функции, отражающиеся в фактической деятельности конкретных субъектов этой деятельности. С.В. Бородин пишет: «Осуществление специальных мер в рамках того или иного вида деятельности органов уголовной юстиции реализует определенную функцию, выполняемую для достижения заданного результата: предупреждения преступлений; раскрытия и расследования преступлений; рассмотрения уголовных дел; исправления и перевоспитания осужденных; включения ранее осужденных в общественную жизнь. Эти результаты достигаются соответственно функциями криминологической профилактики (социальной профилактики преступлений), оперативно-розыскной, дознавательской, следственной, судебной, исправительно-трудовой»15. Таким образом, противодействие торговле людьми на межгосударственном уровне – уровне союзного государства – также нам представляется как многоуровневая система мер субъектов противодействия. Основой этой системы, безусловно, являются государственные органы. Эффективное противодействие торговле людьми, имеющей транснациональный характер, с точки зрения автора, возможно лишь при совместной скоординированной деятельности правоохранительных органов всех заинтересованных государств, в том числе Российской Федерации и Республики Беларусь. Это предполагает разработку программы противодействия торговле людьми на

30

2014

территории союзного государства, подготовку и подписание соответствующих соглашений (конвенций) о правовой помощи и сотрудничестве в борьбе с преступностью; взаимодействие органов внутренних дел Российской Федерации как с органами внутренних дел Республики Беларусь, так и с правоохранительными органами государств – участников СНГ. 1

Совместное заявление Президента Российской Федерации и Президента Республики Беларусь от 31 мая 2012 г. URL: http://www.kremlin.ru/ref_notes/1226 (дата обращения: 03.12.2013). 2 Теоретические основы предупреждения преступности. – М., 1977. С. 30-31. 3 О.В. Старков пишет: «настоятельная необходимость сейчас – война с преступностью, что предполагает вооруженную борьбу между сторонами, ориентированную на уничтожение путем насилия. Причем преступность уже ведет эту войну без ее объявления. Война с преступностью в принципе означает: 1) использование оружия, иных мер безопасности в воздействии на преступные группировки, вооруженных преступников для пресечения их деятельности, при задержании, необходимом нападении и в других формах (например, объявленная война в Чечне официально была направлена на ликвидацию существовавших там форм организованной преступности, терроризма); 2) применение смертной казни в качестве наказания за особо тяжкие преступления и к особо опасным преступникам». (Старков О.В. Предупреждение преступлений: Учеб. пособие. – М.: Юристъ, 2005. С. 17). 4 Кудрявцев В.Н. Стратегия борьбы с преступностью. – М.: Юристъ, 2003. С. 36. 5 Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. А.И. Долговой. – М., 2002. С. 384-385. 6 The Violent Crime Control and Law Enforcement Act of 1994. URL: http://thomas.loc.gov/cgi-bin/bdquery/z?d103: HR03355:@@@L&summ2=m& (дата обращения: 11.03.2014). 7 Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ (ред. от 08.11.2011) «О противодействии терроризму» // СПС КонсультантПлюс. 8 Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ (ред. от 07.05.2013) «О противодействии коррупции» // СПС КонсультантПлюс. 9 Кутякин С.А. К вопросу о понятии и содержании термина «противодействие преступности» // Актуальные вопросы современного российского законодательства и организации деятельности уголовно-исполнительной системы / Отв. ред. А.А. Чистяков. – Рязань: Академия ФСИН России, 2009. Вып. 2 (8). С. 48. 10 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: АЗЪ, 1996. С. 613. 11 Малеин Н.С. Охрана прав личности советским законодательством. – М., 1985. С. 18-19. 12 Матузов Н.И. Правовая система и личность. – Саратов, 1987. С. 130-131. 13 Смирнов А.П. Соотношение понятий «охрана прав» и «защита прав» // Вестник Томского государственного университета. 2010. № 331. С. 124-125. 14 Теоретические основы управления в правоохранительной сфере: Курс лекций / Предисл. В.Н. Бутылина; научн. ред. В.Б. Коробов. – М.: Академия управления МВД России, 2010. С. 224. 15 Бородин С.В. Борьба с преступностью: теоретическая модель комплексной программы. – М.: Наука, 1990. С. 144, 145.

ÊÐÈÌÈÍÎËÎÃÈß ЮРИЙ МИРАНОВИЧ АНТОНЯН, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»

КОНЦЕПЦИЯ ПРИЧИН ПРЕСТУПНОСТИ

Y.M. Antonyan, RF Honored Scientist, DSc (Law), Professor, Chief Researcher Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: (495) 697-46-89. General Concept of the Causes of Crime. The article focuses on the general causes for the existence of crime. The author proves the fact that crime existed in the primitive society in the preliterate culture. There have always will be groups of individuals who are dissatisfied with their current state of living, which may include all possible aspects from sexual relations to financial situation or political power. Key words: crime, criminality and its perpetuiti, primitive society and its culture, dynamics of crime, causes of crime.

В советской, и особенно постсоветской, криминологической литературе высказано так много интересных и обоснованных суждений о причинах преступности, что пересказать, прокомментировать и оценить их нет никакой возможности. Поэтому представляется, что нужно просто высказать свое мнение по этому вопросу. Прежде всего, чтобы понять причины преступности, следует с достаточной полнотой представить себе природу этого явления, в том числе учитывать такую важнейшую ее особенность, как вечность. Преступления совершались всегда. Даже в первобытном обществе и на этапах его перехода в иные формации, причем эти этапы могли быть довольно длительными. Исследования историков и этнологов не оставляют в этом сомнений: даже в обществе дикарей существовал некий свод неписанных правил, нарушения которых влекли карательные санкции, начиная от наказаний имущественного характера (например, таких, которые мы сейчас называем штрафом) до изгнания из племени и лишения жизни. То, что тогда не было написанных уголовных законов, не свидетель-

ствует об отсутствии преступности, просто общество еще не достигло необходимого для этого уровня – люди попросту еще не умели писать. Однако уже в то время действовали известные всему сообществу запреты, которые и выполняли функции таких законов и которые время от времени нарушались. Эти правила были обычаями, освященными традициями, авторитетом предков, магическими либо примитивными религиозными предположениями, одним словом, сугубо жизненной практикой тех лет. Без подобных обычаев общество не могло жить и развиваться, они обеспечивали его целостность, ограждали от наиболее опасных посягательств на жизнь, здоровье и достоинство людей, имущественные интересы общины в целом или ее отдельных членов, на все те ценности, которые носили сакральный характер и составляли духовную основу всего их существования. Последние имели исключительное значение, поскольку первобытный человек немыслим без своих идолов, духов предков и духов природы, духов животных и неодушевленных предметов, своих тотемов и табу. Посягательства на такие ценности

31

jphlhmnknch“

Сосредоточено внимание на общих причинах существования преступности. Автор доказывает наличие преступности в первобытном обществе, еще до письменной культуры. Всегда были индивиды и группы людей, недовольных своим актуальным положением, что может включать в себя все возможные аспекты, от сексуальных отношений до финансового положения или политической власти. Ключевые слова: преступность, ее вечность, преступность в первобытном обществе и его культуре, динамика преступности, причины преступности.

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ таили величайшую социальную и психологическую угрозу, в том числе для самой жизни дикарей, которые, если лишить их собственного анимистического мира и его символов, могли просто погибнуть. Поэтому покушения на указанные ценности карались весьма сурово. То же самое можно сказать и о современных дикарях. Они практически безграмотны и воспринимают уголовные и прочие законы государства, на территории которого проживают (если они, конечно, вообще знакомы с ними), в качестве правил, многие из которых противоречат их обычаям, но которым они вынуждены подчиняться. Вместе с тем, система собственных запретов у них сохраняется, а механизм их функционирования примерно тот же, что и в далекие времена первобытной дикости. Столь же велика среди них значимость духов и различных компонентов магии, они ревностно оберегают свой внутренний мир и те обычаи, которые регулируют их жизнь. Нарушение последних влечет за собой санкции, которые накладывают не только вожди племен, но и шаманы и колдуны, само сообщество. Самые древние уголовные законы (Законник Хаммурапи, Законы Ману) зафиксировали то, что уже давно существовало в жизни и вызывало реакцию общества. Эти законы не выдумывали, например, убийство или кражу, они лишь в письменном виде изложили то, что уже давно расценивалось сообществом в качестве опасного для него, но, конечно, подобная фиксация означала несомненное движение вперед. Могут возразить, что история знает великое множество случаев, когда не закон приспосабливался к жизни, а с помощью закона старались приспособить жизнь к тому, что в данное время требовалось правящей элите. Такими были многие законы германского Третьего рейха и коммунистического СССР. Однако к тем древним законам, которые впервые письменно установили уголовную ответственность за общеуголовные преступления, наказуемые в любом обществе, это, по понятным причинам, не относится. Известно, что в древних законах правовая норма еще не имела четких форм, в нее входили и иные нормы, в том числе религиозные и религиозные же санкции и сила обычая или общественного мнения были призваны активно содействовать реализации нормы. Священные тексты многих религий содержали по существу правовые предписания и санкции за их нарушения. Подобные предписания во множестве имеются в Библии, например, в книге «Исход». Для подтверждения предположения о наличии преступлений в первобытном сообществе особое значение имеют данные эмпирических

32

№4

2014

исследований, осуществленных Б.Малиновским, который несколько лет в начале ХХ в. прожил среди дикарей Меланезии. В деревне, где остановился исследователь, жили три брата, из них старший, глава клана, был слепым. Самый младший брат привык пользоваться этим его недостатком, срывая орехи бетеля с пальм, прежде чем они созревали. Слепой тем самым лишался принадлежащей ему части. Однажды, когда он в очередной раз обнаружил, что его надули, он впал в ярость, схватил топор и, затемно пробравшись в хижину брата, нанес ему удар. Раненый убежал и спрятался в доме третьего брата. Тот, разъяренный нападением на младшего брата, схватил копье и убил слепца. Убийца был посажен в тюрьму на год. Б. Малиновский отмечает, что ни одно из этих преступлений не играет значительной роли в жизни туземцев. Кража выражается двумя понятиями: квапату (буквально «схватить») – незаконное присвоение предметов личного потребления, орудий и ценных предметов, и вайлау – кража пищи растительного происхождения с огородов или хранилищ ямса, а также похищение свиней и птиц. Если кража предметов личного потребления считается большим злом, то кража продуктов является наиболее позорной для вора. В каждом из этих случаев наказание заключается в насмешках и позоре, которые обрушиваются на виновного. Убийство совершается крайне редко. Б.Малиновскому, кроме вышеописанного, стал известен только один случай убийства: ночью копьем пронзили колдуна, пользующегося дурной славой, когда он скрытно подбирался к деревне. Это было сделано для защиты больного, жертвы колдуна. Кроме того, рассказывают о нескольких случаях убийств за прелюбодеяния, когда виновных ловят на месте преступления, за обиду, в драках и поединках, во время военных действий. Во всех случаях, когда мужчина погибает от рук людей из другого субклана, существует долг мести, но его можно избежать, заменяя «платой за кровь»1. Большое внимание Б.Малиновский уделяет сексуальным преступлениям. Он пишет, что как и многие другие народы южных морей, меланезийцы очень свободны и раскованны в сексуальном поведении, особенно до вступления в брак. Между тем адюльтер является наказуемым проступком. Величайшим преступлением в глазах местных жителей является инцест в любой его форме. Уже сама идея такого прегрешения, связи между братом и сестрой, наполняет их непреодолимым ужасом. Брат и сестра, соединенные в обществе, где господствует материнское право, ближайшей родственной связью, не могут даже свободно

пинке. У индейцев брибри (Коста-Рика) женщина в период менструации пьет из особого сосуда, из которого под угрозой смерти не должен пить никто другой. Строгие табу существовали на лиц, которые лишали кого-либо жизни, в том числе на убийц и даже воинов, убивших врагов. Фрезер полагал, что поводом для обременительных ограничений, налагаемых на победителей в час их триумфа, возможно, является боязнь гнева духов убитых или врагов. Но можно, на наш взгляд, предположить наличие и другой, не менее весомой причины: любое лишение жизни есть безусловное соприкосновение со смертью, она же всегда вызвала особый, ни с чем не сравнимый страх. По этой же причине большинство религий осуждает самоубийство и самоубийц – они входят в непосредственный контакт со смертью, причем по собственной инициативе. Фрезер приводит многочисленные примеры наложения табу на лиц, которые совершали убийство. Так, у индейцев Омаха из Северной Америки существовал обычай, согласно которому за родственниками убитого оставалось право предать смерти убийцу, но иногда, соглашаясь принять от убийцы подарки, они от этого права отказывались4. «В большинстве племен Мадагаскара произнесение имени умершего родственника считается святотатством, а имени усопшего вождя или царя – еще большим святотатством. Они боятся, что, услышав знакомое имя, дух умершего вернется, а встречи с духами мертвых они боятся больше всего. Только колдун может отважиться совершать такое действо, в иных случаях этот проступок карается смертью. Есть даже народы, например, салакава, у которых под страхом жесточайшего наказания запрещается использовать в обычной речи слова, которые составной частью входят в имена усопших царей или имеют сходное с ними звучание. Такие слова замещают специально создаваемыми для этой цели синонимами»5. В низших обществах, отмечает Л. Леви-Брюль, весьма часто смертные случаи, самые естественные в наших глазах, будучи отнесены за счет действия мистических причин, рассматриваются как случаи насильственной смерти, вопреки самой очевидной, казалось бы, действительности. Так, в Торресовом проливе смерть, последовавшая в результате змеиного укуса, рассматривается обычно как следствие того, что змея подверглась влиянию какого-нибудь колдуна. Туземцам всегда необходима тайная причина. Одна женщина, которая чистила колодец, была укушена в большой палец черной змеей. Через 24 часа женщина умерла. Однако туземцы утверждали, что смерть не была

33

jphlhmnknch“

разговаривать друг с другом, никогда не должны друг над другом подшучивать и улыбаться друг другу, а всякий намек на одного из них в присутствии другого считается крайним проявлением невоспитанности2 . Б. Малиновский предлагает новое определение права (в констексте рассматриваемых вопросов) как особой совокупности требований обычая и приходит к выводу, что, помимо основного деления на право квазигражданское и квазиуголовное, надо различать такие степени права, которые можно выстроить в некоторую иерархию: начиная от основного закона к легально терпимому обычаю и, наконец, к отклонению от закона, к традиционным способам его нарушения3. В первобытном обществе тяжким проступком (преступлением) считались не только такие общеуголовные деяния, как, например, кража, убийство или инцест. Острую реакцию общества вызывали посягательства на запреты духовного и магического характера. Д.Д. Фрезер дает обстоятельный обзор действовавших в первобытном обществе запретных действий и запретных слов. Нарушение запрета могло вызвать санкции, иногда довольно суровые. Так, акты принятия пищи и питья связаны, по мнению дикаря, с особой опасностью. Ведь в это время душа может выскользнуть через рот или быть извлечена с помощью магии. Поэтому человеку следует проявлять осторожность, открывая рот, чтобы бездомный дух не воспользовался представившейся возможностью и не вошел в тело. Считается, что это скорее всего может иметь место во время принятия пищи. Поэтому для таких случаев предпринимались меры предосторожности, которые применительно к верховным правителям достигали чрезвычайной степени. Например, ни один человек и ни одно животное под страхом смертной казни не смели посмотреть на правителя Лоанго во время еды или питья. Когда в комнату, где обедал этот правитель, вбежала его любимая собака, вождь приказал убить ее на месте. Однажды собственный сын вождя, мальчик двенадцати лет, по оплошности застал его за питьем. Отец незамедлительно приказал четвертовать его. Увидеть за приемом пищи царя Дагомея являлось уголовно наказуемым преступлением. У дикарей панический страх вызывали женщины во время менструаций (он, скорее всего, порождался кровью как символом смерти. – Ю.А.). Поэтому австралийским женщинам в такой период под страхом смерти было запрещено прикасаться к вещам, которыми пользуются мужчины, и даже проходить с мужчинами по одной тро-

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ случайной, ибо она указала на одного мужчину как на своего убийцу. На основании этого свидетельства, подкрепленного тем фактом, что рана не кровоточила, муж умершей и его друзья вызвали в суд обвиняемого и его друзей. Мир, однако, был сохранен, ибо сторона мужа признала, что женщина ошиблась насчет личности преступника, Тем не менее, так как укус змеи не мог быть причиной смерти, то обнаружили другого виновника. Точно так же поступают и тогда, когда от старческого истощения умирает старик. Приемы, употребляемые для обнаружения «истинной» (т.е. мистической) причины, соответствуют, естественно, представлению о ней. Обычно прибегают к гаданию, и преступник, изобличенный гаданием, немедленно подвергается казни. В Африке, у кафров, во французском Конго и в других частях этого материка, где колдовские процессы особенно часты, общая схема судопроизводства представляется в следующем виде. Сразу после смерти какого-нибудь важного лица или в случае подозрительной смерти вообще собираются родственники, слуги покойного, а иногда и все население деревни, и «доктор» начинает свои магические операции, которые должны обнаружить преступника. Имеются захватывающие картины этих трагических собраний, где самый мужественный человек дрожит при мысли, что указания падут на него и меньше чем в минуту он погибнет как жертва всеобщей ненависти и злобы. Иногда подозреваемый подвергается ордалии: например, он обязан проглотить известное количество яда, так что те, которые приготавливают эту дозу, наперед решают исход испытания. Л. Леви-Брюль справедливо расценивает подобные приемы как вполне естественные для мистического и пралогического мышления. В Австралии один весьма распространенный обычай заключается в рытье рва в том месте, где кладется тело покойника, и в наблюдении за направлением, в котором движется насекомое, вырытое лопатой. За его движением все следят с напряженным вниманием: в том направлении, куда ползет насекомое, должен находиться убийца. Сходные приемы обнаружения преступника имеются у многих первобытных народов6. Если преступность была и в первобытном обществе, следовательно, она не является классовым явлением, о чем так любили говорить и писать марксисты, тем самым прогнозируя, что ее не будет при коммунизме. Но материальное неравенство не следует считать единственной причиной совершения преступлений, есть и другие, не менее существенные, о которых будет сказано ниже. Между тем неравное распределение мате-

34

№4

2014

риальных благ существовало (и существует) среди дикарей, там были более обеспеченные (элита – царьки, вожди, их приближенные) и менее обеспеченные. К тому же переход от примитивного строя к более прогрессивным формам жизни был весьма длительным, со стойкими переходными периодами, в числе прочих включавших в себя рабовладение и работорговлю. Итак, практически не должно быть сомнений в том, что преступность существовала всегда. Этот вывод имеет огромное детерминистическое значение, поскольку в нем имманентно содержится утверждение, что она, как неизбежный спутник человечества, никогда не исчезнет, чтобы ни думали по этому поводу разные создатели «городов солнца». В коммунистической колыбели постоянно звучали успокоительные гимны по поводу блистательного будущего, рисовавшие благостные картинки, в которых, в частности, не было места преступности. Утверждение, что преступность – исторически обусловленное явление в жизни общества – пустое сотрясение воздуха, ничего не говорящее. Ее возникновение не связано с появлением частной собственности, разделением общества на классы и образованием государства. Итак, преступность существовала всегда, и нет никаких оснований считать, что она когда-нибудь исчезнет, преступления совершаются и в самых бедных, и в самых богатых странах. Разница обнаруживается лишь в масштабах, динамике и структуре этого явления, т.е. в ее качественно-количественных характеристиках. Следовательно, причины преступности надо искать в обществе и личности как продукте общества, в конфликтах общества с личностью, во внутриличностных конфликтах. Созидая личность, общество одновременно производит нечто, что неизменно вступает с ним в конфликт. Последний вечен и непреодолим, при этом ни в коем случае нельзя утверждать, что он, этот конфликт, всегда дает возможность обществу или личности двигаться вперед. Напротив, в подавляющем большинстве случаев (исключение составляют, например, деяния против деспотического государства, расцениваемые им как преступные) преступление тормозит общественный прогресс, часто напоминая людям, что в них осталось очень много от первобытных дикарей и даже от животных с их инстинктами. Вечность преступности проявляется в вечности и неизменности освоения личностью архетипов, этих единиц коллективного бессознательного. Многие архетипы несут информацию из далекого прошлого, а их теневые стороны могут быть заряжены огромным криминогенным потен-

Преступность выступает объектом криминологического познания с использованием достижений психологии, социологии, этики, психиатрии, этнологии и т.д. Но никогда криминология не должна претендовать на то, что преступность ею понята до конца и без остатка. Просто все движение к ее глубинам постоянно открывает новые возможности и горизонты. Научный поиск природы и причин преступности будет вестись всегда, но они не находятся в пределах сфер, которые недоступны пониманию и о которых можно лишь строить предположения и догадки, а истинные смыслы и механизмы никогда не откроются разуму. Отсюда следует, что и борьба с преступностью вполне в пределах человеческих возможностей, только не надо ставить абсурдную задачу ее искоренения. Вот почему утверждение о естественности преступности вовсе не должно парализовать деятельность по ее предупреждению. Ослабление усилий в этом направлении способно привести к самым печальным последствиям, таким, например, которые можно было наблюдать в России в середине 90-х годов и которые не удается существенно преодолеть и в настоящее время. Необходимо признать, что преступность одновременно является и патологией, и нормой: патологией потому, что она резко нарушает этические и правовые установления, нормой – потому, что человечество не может и не сможет ее преодолеть! Конечно, под преступностью надо понимать только совокупность (сумму) совершенных преступлений и больше ничего. Нас при этом не должно смущать, что некоторые поступки исчезают из Особенной части Уголовного кодекса, а другие, часто неведомые ранее, появляются в ней. Это неизбежно, поскольку все время изменяются условия жизни людей, их взгляды на то, что следует карать по уголовному закону, а что нет. Но всегда сохраняется группа деяний (убийства, кражи, изнасилования, разбои и некоторые другие), которые во всех обществах признаются преступлениями – это и есть ядро преступности. Наличие такого ядра тоже свидетельствует о вечности преступности. Наряду с ядром имеется ее периферийная часть, которая обладает тоже вечным свойством – она постоянно меняется. Преступность нарушает условия существования общества, его согласие по поводу тех правил, которые регулируют жизнь его и отдельных граждан, способов реагирования на нарушение этих правил. Это максимально сближает преступление, преступность и право. Наличие права, писаного или неписаного, означает стремление людей к организации, а не к хаосу. Кокетливое и глупое

35

jphlhmnknch“

циалом. Так, даже Великая Мать одним из своих аспектов имеет страшную богиню Кали, несущую в мир смерть и разрушение. Нет абсолютно никаких оснований думать, что архетипы когда-нибудь прекратят свое существование. Но, разумеется, не только они детерминируют преступность, есть и другие каналы ее питания. Конфликты между обществом и личностью, конфликты в самой личности, тоже порожденные обществом, существовали всегда, их можно назвать постоянными причинами преступности. Они в принципе определяют то, что не только преступность существует, что она вечна и искоренить ее невозможно, а и состояние экономики, образования, нравственности, политического развития общества и т.д. – ее состояние, динамику и структуру. Понятно, что чем хуже состояние экономики или нравственности, тем будет выше уровень преступности, общественная опасность совершаемых преступлений. Причинно-следственные связи между конфликтами личности и общества, конфликты связанные, с самой личностью и вечностью преступности, с одной стороны, и между состоянием экономики, образования и т.д. и состоянием, динамикой и структурой преступности – с другой, ни при каких обстоятельствах не являются случайными. Названные связи действуют с неумолимой необходимостью, им не может быть никакой альтернативы. Это объективная данность. Преступность не равнозначна злу, хотя они во многом совпадают: не всякое деяние, расцениваемое законом как преступление, есть зло, и наоборот. Преступление имеет свои вполне постижимые для понимания основания и истоки, она, как и зло, привнесено в мир человеком. В качестве проявления зла преступность все время находится в определенном соответствии с добром, но опыт человечества, в том числе современный, со всей очевидностью доказывает, что порой преступление очень мощно определяет ход истории и развитие социальной жизни. Через первородное падение Адама грех вошел в мир, писал С. Кьеркегор. Но так мог бы сказать не только этот христианский мыслитель. Мифология разных религиозных культур сохранила для нас множество примеров совершения недолжных поступков легендарными предками, из-за чего зло пришло в мир. Но, строго говоря, отсчет преступлений надо вести, конечно, не от Адама, он просто не послушался доброго совета Яхве и уступил давлению Евы, а от Каина, который, как ни странно, был прощен Богом. С тех пор множество каинов без угрызений совести жили в процветании и в свое удовольствие, в том числе совсем недалеко от Эдема.

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ суждение о том, что единственной причиной преступности является уголовный закон, препятствует пониманию такой сложной проблемы, как природа преступности. Преступность – онтологическая реальность, ее такой сделало общество, люди, поэтому она и объект, и продукт уголовной политики. Эта реальность состоит из отдельных преступлений – преступных поведений, которые есть не что иное, как сплав результатов влияний социальных, индивидуально-психологических и социально-психологических факторов. Хотя преступление и представляет собой продукт и объект уголовноправовой политики государства, последнее, тем не менее, не всегда вольно в решении вопроса о том, признавать или не признавать какие-то деяния в качестве преступных. Например, государство обречено всегда считать преступными убийства, кражи, изнасилования и другие поступки, относящиеся к ядерной части преступности, даже если оно само убивает и грабит своих граждан. Иначе говоря, уголовная ответственность за эти преступления определяет их же природа, точнее – степень их общественной опасности. Так было в древние времена, так будет всегда. Другое дело, что само понятие убийства или изнасилования менялось в разные эпохи и поразному представлялось в разных странах. Так, если в рабовладельческом обществе убийство раба или изнасилование рабыни не считалось преступлением, то все равно убийство свободного человека или изнасилование свободной женщины (даже у дикарей) обязательно признавалось таковым. Можно сказать, что уголовному наказанию подлежит нарушение самого принципа: «нельзя убивать», «нельзя завладевать чужим имуществом», «нельзя посягать на женскую честь и достоинство», «нельзя предавать Родину (интересы клана, племени)» и т.д. Конечно, не только государство, но и отдельные люди, запрещая преступления, отлично знали, что они все равно будут совершаться. При всем том, что преступность изменчива и ее составляют весьма отличающиеся друг от друга по своему характеру и степени общественной опасности деяния, необходимо постоянно, не ослабляя усилий, искать ее причины – всей преступности или отдельных ее видов, выделенных по самым разным признакам. Объяснения причин могут быть различными, в том числе неполными и недостаточными, вообще ошибочными, исследователь может оказаться в тупике перед внушительной массой причудливо изменчивых и разнородных явлений. Безуспешность исследовательских попыток можно объяснить неадек-

36

№4

2014

ватностью применяемых методик, нечеткой или неправильной постановкой вопросов или общей порочностью научной позиции, недостаточностью знаний и т.д., но только не принципиальной непознаваемостью природы и причин преступности. Можно даже реконструировать причины преступности в первобытном обществе, впрочем, слово «реконструкция» здесь не очень к месту, поскольку первобытные сообщества и сейчас достаточно распространены на земле. Есть ли собственно причины преступности, т.е. такие, которые порождают только преступность (или способствуют только ей в качестве условий) и больше ничего другого? Думается, что таких социальных или психологических обстоятельств не существует, они наряду с преступностью детерминируют и другие явления, причем не всегда лишь антиобщественные и не всегда прямо, но и опосредованно. Так было и в первобытном обществе, жизнь в котором только современным людям с вершин прошедших тысячелетий кажется простой и примитивной, а дикарям представлялась столь же сложной, трудной, даже пугающей и враждебной, как и нам наше сегодняшнее существование. Преступность не есть нечто такое, что синхронно и немедленно изменяется вслед и в зависимости от изменений, которые претерпевают общественные отношения, производительные силы, место человека в социуме и т.д. Новые криминогенные или антикриминогенные факторы порождают изменения прежде всего в периферийной ее части. Однако природа преступности от дней Каина остается незыблемой, поэтому можно говорить о колебаниях и новых явлениях больше в ее структуре и динамике. Устойчивость природы преступности определяется отнюдь не тем, что она детерминируется биологическими причинами, а тем, что социальная структура общества и особенности личности неизменно продуцируют посягательства на уголовный закон. К тому же преступность обладает способностью к самопроизводству, что, впрочем, опять-таки восходит к общественным и личностным факторам. Человек предрасположен к преступлению, как к болезни или смерти, но в силу не биологических а социальных программ, которые наследуются им по архетипическим механизмам, влияния на него внешних факторов. О биологической природе преступности не свидетельствует распространенность среди преступников психических аномалий: во-первых, некоторые из них вполне социального происхождения (например, травмы головы на производстве); во-вторых, расстройства психической деятельности можно обнаружить и среди

общественные формы, например, самоубийства, проституцию или бродяжничество, но преступность представляет собой наибольшую общественную опасность, оставаясь одним из видов девиантности. В подобной опасности, особенно представленной в ее ядерной части, преступность ни в коем случае не выступает в качестве искусственного конструкта: она намеренно никем не создавалась, а формировалась стихийно и самостоятельно на протяжении тысячелетий от самых первобытных времен. Близость преступности другим видам девиантности указывает на то, что все они порождены примерно одними и теми же факторами (комплексом обстоятельств). Чтобы понять, почему одни люди совершают убийства и разбои, а другие спиваются или кончают жизнь самоубийством, необходимо изучать этих людей, суть их глубинных конфликтов и с обществом, и с ними самими, их социальное окружение, их возможности как людей, в которых соединяются личность и организм. В любом обществе всегда были и будут личности и группы людей, которые не могут согласиться со своим актуальным положением, и готовы изменить его даже путем нарушения уголовного запрета. Положение человека надо рассматривать максимально широко – от сексуальных отношений до имущественных проблем или места в политической иерархии. Это и есть причина преступного поведения, а эти «поведения», сливаясь, образуют преступность. Ее причиной выступает названное выше недовольство. 1 Малиновский Б. Избранное: Динамика культуры. – М., 2004. С. 272. 2 Там же. С. 328. 3 Там же. С. 277. 4 Фрезер Д.Д. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. – М., 1986. С. 188-215. 5 Фрезер Д.Д Золотая ветвь. Исследование магии и религии. Дополнительный том. – М., 1998. С. 275. 6 Леви Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. – М., 1999. С. 219-222.

37

jphlhmnknch“

лиц, которые никогда не нарушали уголовный закон. Одним словом, патологии в психике создают лишь предпосылки к преступному поведению, но ни в коем случае не обрекают на него. Криминология не должна с постоянством попугая твердить одно и то же: преступность социальна, она порождается обществом, она представляет собой разновидность социальных отклонений и т.д., недопустимо ограничивать этим свой научный поиск. Однако именно этим занято множество исследователей, не замечающих, что идут по пути, протоптанному много лет назад, и не желающих проводить эмпирические изыскания. Разве можно, используя лишь социологические результаты изучения преступности и ее причин, объяснить, например, серийные убийства, в том числе сексуальные, террористические акты, развратные действия в отношении несовершеннолетних, длительное ведение бродячего образа жизни и ряд других. Между тем социологические объяснения в криминологии продолжают доминировать даже тогда, когда это противоречит элементарному здравому смыслу. Некоторые так называемые теоретики криминологии, видимо, получают несказанное удовлетворение в том, чтобы без конца полемизировать друг с другом, подвергать критике те или иные выводы, подходы и особенно определения, даже невзирая на их давность и утрату актуальности. Найдется мало таких, которые пожелали бы непосредственно участвовать в эмпирических, социологических, экономических, психологических, психиатрических и иных исследованиях, необходимых для объяснения преступности. Между тем только такие исследования позволяют понять, что такое преступность, каковы связи и соотношения между преступным поведением и преступностью, по каким механизмам осуществляется между ними связь, в чем их причина. Таким образом, можно говорить о единых интегративных связях между определенными явлениями в обществе и личности и преступностью. Эти явления способны порождать и другие анти-

№4

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2014

НАТАЛЬЯ ВИКТОРОВНА ГЕНРИХ, доктор юридических наук, заведующая кафедрой уголовного права филиала Российской академии правосудия;

ВИТАЛИЙ ЕФИМОВИЧ КВАШИС, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»

К ИТОГАМ НОВЕЙШИХ ИССЛЕДОВАНИЙ УБИЙСТВ

jphlhmnknch“

Анализируются данные, опубликованные в докладе Управления ООН по наркотикам и преступности, посвященном глобальному исследованию убийств, совершенных в 2012 г. Ключевые слова: убийства, виктимологическая проблематика, профилактика, безопасность, законность. N.V. Genrikh, DSc (Law), Head, Sub-department of Criminal Law, Russian Academy of Justice branch; e-mail: [email protected], tel.: 8918-318-26-88; V.E. Kvashis, RF Honored Scientist, DSc (Law), Professor, Chief Researcher Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 695-87-94. Summing up the latest research in homicides. Data published in the UN Office on Drugs and Crime paper, devoted to the global research in homicides committed in 2012, are analyzed. Key words: homicides, victimological problematic, prevention, security, lawfulness.

Недавно Управление ООН по наркотикам и преступности опубликовало доклад, посвященный глобальному исследованию убийств, совершенных в 2012 г.1 Содержание доклада представляет научный и интерес в силу его фактологической насыщенности, некоторых методологических подходов и решений классификационного плана. Уже только поэтому содержащуюся в докладе информацию следует признать значимой для продолжения сравнительных исследований насильственной виктимизации в целом, в том числе для исследований социально-правовых, криминологических и криминалистических аспектов проблематики убийств. Фиксированный период анализа (2012 г.) в докладе сочетается с ретроспективой, а в ряде отношений и с контурами перспективных изменений. Значимость исследованию придает и подчеркнутое смещение акцента анализа на виктимологическую проблематику, предполагающее выходы на перспективы профилактики «преднамеренных» (умышленных) убийств. Вместе с тем, сами составители доклада признают его неполноту и практические трудности, возникшие в силу отсутствия достаточно определенных, единообразных и пото-

38

му надежных правовых и криминологических индикаторов безопасности в разных странах. Важно отметить, что названное исследование готовилось в преддверии XIII Конгресса ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию (2015 г.); поэтому одной из его главных целей явилось установление связей между уровнем насилия, безопасностью и развитием общества как важнейшими факторами законности и правопорядка, рассматриваемыми в самом широком социальном контексте. Ибо, помимо непосредственной гибели людей, преднамеренные убийства порождают в обществе страх и ощущение неуверенности в своей безопасности, а в итоге «создают угрозу человеческой популяции». Поэтому такого рода исследования необходимо рассматривать как важную составляющую глобального мониторинга безопасности. Авторы доклада добавляют сюда и мониторинг справедливости («justice»), но эта категория, на наш взгляд, слишком абстрактна, в криминологическом плане отдалена от целей и задач анализа и, скорее, является данью традиционной, главным образом американской, правовой лексики. Вероятно, возникшие трудности были во мно-

Насильственная смерть

преднамеренные убийства

убийства в ходе других преступлений

убийства вне конфликтов

убийства при самозащите

самоубийства

убийства при массовых беспорядках

убийства при законном «вмешательстве»

убийства на почве межличностных отношений

убийства по неосторожности

убийства в силу социальнополитической обстановки

Рис. Классификация убийств гом связаны и с предложенной исследователями классификацией убийств. В разработанной ими схеме такая классификация строилась следующим образом: Возможно, в силу очевидной правовой неопределенности многих названных здесь категорий авторы доклада в конечном счете остановились на трех последних звеньях приводимой классификации преднамеренных убийств; именно эти звенья, как будет показано далее, и составили типологическую основу исследования. 1. По данным доклада, в 2012 г. в мире зафиксировано 437 тыс. преднамеренных убийств2. В предыдущем исследовании (за 2010 г.) было зафиксировано 468 тыс. убийств. Таким образом, по расчетам авторов доклада за прошедший период число жертв убийств в странах Европы и Азии снизилось на 11-14%, а в странах Америки, наоборот, выросло на 8,5%. Ныне при среднем глобальном уровне убийств – 6,2 на 100 тыс. населения – этот показатель в разных регионах и странах заметно варьируется: в Южной Африке и Центральной Америке – до 24; в Юго-Восточной Азии, в Южной и Западной Европе он в пять раз ниже среднего. В странах Америки этот показатель (29,3) почти в семь раз выше, чем в странах Азии и Европы (меньше 4,5). Действительно, симметричная, сильно

контрастирующая картина складывается в странах с относительно низким уровнем убийств, где проживает 2,9 млрд человек, или 42% мирового населения; на долю этих стран в 2012 г. приходилось лишь 8% (34 тыс.) всех жертв убийств в мире. В итоге почти три млрд людей живут в странах с относительно невысоким уровнем убийств, причем этот показатель имеет тенденцию к постепенному снижению. И наоборот, 750 млн человек живут в странах с самым высоким уровнем убийств (главным образом, в странах Африки и Америки); на их долю приходится почти половина всех жертв убийств (46%, или 200 тыс. жертв), хотя население этих стран составляет всего 11% от общей численности мирового населения. Это, во-первых, означает, что опасность для жизни сегодня является главной проблемой для каждого десятого жителя планеты, а во-вторых, что вероятность убийства в странах Африки и Америки в пять-шесть раз выше, чем в среднем по миру. В самом деле, в этих странах уровень убийств доходит до 30 на 100 тыс. населения; это в несколько раз выше, чем даже в странах, которые находятся в зоне военных действий (в Афганистане, например, уровень убийств – 8, в Ираке – 10). Авторы доклада полагают, что столь существен-

39

jphlhmnknch“

убийства во время войны и конфликтов

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ные различия в уровне убийств в указанных странах в основном объясняются более высокой распространенностью организованной преступности и активностью криминальных банд. Вероятно, отчасти это так, хотя, на наш взгляд, причины этих различий носят более сложный и комплексный характер, а, главное, в конкретной стране и в конкретный период они весьма специфичны. В докладе показаны достаточно значительные региональные и субрегиональные (национальные) различия в уровне убийств. В Южной Америке, например, с одной стороны, обращают на себя внимание существенные статистические различия, связанные с гораздо меньшей распространенностью убийств в Аргентине, Уругвае и Чили, и, с другой стороны, с намного более высоким уровнем убийств в Бразилии, Колумбии и Венесуэле. Заметные различия в распространенности убийств в ряде регионов сохраняются даже внутри той или иной страны, в мегаполисах, в столицах и в стране в целом. Здесь в наибольшей мере сказываются факторы, в каждой стране по-разному и в разной мере влияющие на распространенность насилия, специфика которых проявляется именно на локальном уровне. К числу таких факторов риска относятся, как известно, высокий уровень безработицы, низкие стандарты образования, нищета и неравенство, распространенность организованной преступности, доступность огнестрельного оружия и т.д. Палитра этих различий, конечно, представляет определенный интерес для сравнительной криминологии, хотя значительный разброс и пестрота данных затрудняют восприятие и оценку глобальной картины в целом. В этом плане наибольший интерес представляют фрагменты исследования, связанные с определенными особенностями насильственной виктимизации и их различной территориальной распрастраненностью. Отмечается, например, что, помимо поляризации многих других показателей, особенности виктимизации проявляются в гендерном и возрастном распределении жертв и убийц. В частности, установлено, что женщины в гораздо большей мере подвержены риску, чем мужчины, – на долю женщин приходится 79% всех жертв убийств. В целом распространенность жертв убийств среди мужчин (9,7) почти в четыре раза выше, чем среди женщин (2,7 на 100 тыс.). В странах Африки и Америки оба показателя – для мужчин и для женщин – выше среднемировых, но при этом в странах Америки отмечен наивысший уровень жертв убийств среди мужчин, тогда как в странах Африки, наоборот, выше распространенность убийств женщин. В ряде стран Азии (Японии, Южной Корее, Индии) и Европы

40

№4

2014

(в Германии и во Франции, например) в распределении жертв убийств по гендерному признаку существует примерный паритет, а, скажем, в Японии доля жертв среди женщин даже выше (53%), чем среди мужчин. Самый низкий показатель распространенности убийств женщин зафиксирован в 2012 г. в Таиланде (12,2%), Тайване (13,2%) и в Северной Ирландии (17,4%); самый высокий – в Японии и Южной Корее (53 и 40%), в Германии (47,3%) и в Мексике (42,8%). Что же касается сферы семейных и партнерских отношений, то здесь иные гендерные пропорции – две трети жертв убийств (43 600) приходятся на долю женщин и одну треть (20 000) составляют мужчины. При этом почти 47% всех женщин были убиты их партнерами или супругами, а среди мужчин этот показатель меньше 6,0%. Общую картину региональных различий дополняют и изменения в возрастной структуре жертв убийств, где 43% ныне составляют потерпевшие из возрастной группы 15-29 лет и 30% – из возрастной группы 30-44 лет (в странах Америки абсолютное большинство жертв приходится на возрастную группу 15-29 лет). Если на глобальном уровне гендерные различия среди жертв убийств в самых младших возрастных группах практически отсутствуют (они растут в более старших возрастных группах), то на региональном уровне картина меняется. Скажем, в странах Азии и Европы риски убийства распределяются одинаково и для юношей, и для девушек, а в странах Америки такие риски для юношей значительно выше. Так или иначе абсолютное большинство жертв убийств приходится на возрастные группы 15-29 лет и 30-44 года. В целом более половины всех жертв убийств в мире приходится на наиболее активную часть населения – на лиц в возрасте до 30 лет; при этом в странах Центральной и Южной Америки доля жертв из младшей возрастной группы намного выше, чем в среднем по миру. Таким образом, молодежь находится в сфере наибольшего риска. Высокая смертность в результате убийств среди этой возрастной группы – серьезный отрицательный показатель социально-экономического и психологического благополучия, свидетельствующий о недостаточных мерах по обеспечению безопасности жизни и здоровья людей. В этом контексте особую тревогу вызывает высокая распространенность убийств детей в возрасте до 15 лет – в 2012 г. общее число таких жертв в мире превысило 36 тыс., или более 8% всех жертв убийств. При всей неполноте статистической информации (ибо она базируется лишь на официальных отчетах, представленных большинством стран, где, конечно же, не учитываются латентные и не-

Составители доклада отмечают, что в отличие от предшествующего исследования (2011 г.) ныне убийства рассматриваются не просто как средство, как инструмент насильственного достижения корыстных целей, а в более широком социальном контексте, что позволяет глубже проникнуть в суть явления, понять его характер и механизмы: такого рода анализ предполагает знание и учет направленности умысла, специфики мотивации, особенностей ситуации, характера взаимоотношений преступника и жертвы и других элементов, которым принадлежит важная роль в этиологии различных видов убийств. В нашу задачу не входит подробный анализ результатов этой части масштабного исследования (около 170 страниц), она в основном состоит в том, чтобы привлечь внимание заинтересованного читателя к современной панорамной картине убийств (тем более что многообещающая заявка авторов доклада, похоже, осталась не вполне реализованной). Избранная составителями доклада типология выделяет, как отмечалось, три категории «многоликих» убийств, уровень которых существенно различается в региональном и национальном разрезах: 1) убийства, сопряженные с другой преступной деятельностью; 2) на почве межличностных отношений и конфликтов; 3) напрямую связанные с социально-политической ситуацией. В первом случае рассматриваются два варианта: когда убийство изначально не планировалось; чаще всего это – грабеж, в силу различных обстоятельств ситуации повлекший смерть жертвы. Отметим, что убийства, сопряженные с грабежом (точнее, наоборот), составляют всего 5% от ежегодного числа убийств в странах Америки и Европы, причем в течение ряда лет этот показатель остается стабильным. Во втором варианте речь идет о деяниях организованных преступных групп, когда убийство является «попутным» средством достижения других, чаще всего долгосрочных и в основном экономических целей или же средством устрашения конкурентов и других лиц, стоящих на пути мафии. В докладе отмечается, что причиной высокого уровня убийств в странах Центральной Америки является именно всплеск насилия со стороны организованных преступных групп, ведущих борьбу за сферы влияния, и прежде всего за контроль над торговлей наркотиками и наркотрафиком. Другой пример связан с активностью организованной преступности в Италии; по данным доклада, в 2012 г. преступные сообщества причастны к 15% всех убийств, из них 70% связаны с возросшей активностью мафиозных кланов на юге страны4. Второй из трех названных типов убийств касается конфликтов на почве межличностных отно-

41

jphlhmnknch“

раскрытые убийства) факт ежегодной потери полумиллионного массива человеческих жизней не может не вселять тревоги, тем более что ощутимой тенденции к снижению этих потерь, к сожалению, не наблюдается. В докладе отмечается, что в целом глобальный уровень убийств может быть ниже; проблема в том, что амальгама ситуации в мире слишком противоречивая и разноплановая, порой даже противоречащая региональным и субрегиональным тенденциям. Так, анализ динамики убийств за последние пять лет указывает на стабильность уровня убийств в большинстве стран Азии и Европы (кроме Восточной Европы, где этот показатель опять же, по официальным данным, имеет тенденцию к снижению). В странах Северной Азии уровень убийств растет, а в ряде стран Южной Азии (особенно в Китае, Японии, на Филиппинах) он не только самый низкий, но и продолжает снижаться. Правда, и здесь ощутимы разные субрегиональные тенденции – в Индии, Пакистане и Афганистане, например, этот показатель заметно увеличивается. В странах Восточной и Северной Африки уровень убийств растет, а в Южной Африке последовательно снижается (с 1995 по 2011 г. он снизился на 50% (с 64,9 до 30 на 100 тыс. населения)). Такая же в целом разноречивая картина в странах Америки. В Бразилии, например, уровень убийств хотя и стабилен, но остается очень высоким, а в Аргентине, Чили и Уругвае он тоже стабилен, но намного ниже и ближе к показателям европейских стран. Понятно, что в своем развитии каждая страна с учетом собственной истории идет по своей траектории; ей соответствуют все происходящие изменения, в том числе и изменения в динамике убийств (в Чили, например, уровень убийств в последние десятилетия всегда был в 2-3 раза ниже среднего уровня по странам Америки). По оценкам авторов доклада, уровень убийств в странах Восточной Европы последовательно снижается «на фоне улучшения социально-экономических условий; в странах Балтии, например, за последние десять лет он снизился на 50%». Такого рода оценки, на наш взгляд, представляются не только излишне оптимистичными, но и упрощенными, ибо, во-первых, в разных странах Восточной Европы социально-экономическая ситуация имеет весьма существенные различия (Молдова, Румыния, Болгария, Украина – с одной стороны, и, скажем, Россия – с другой), а во-вторых, ценность представленных этими странами официальных статистических данных об убийствах имеет релевантный характер и, как уже отмечалось, они заслуживают критической оценки и более глубокого и дифференцированного анализа действующей практики учета и регистрации преступлений3.

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ шений интимных партнеров, супругов или других членов семьи; они различаются главным образом по уровню эмоциональной напряженности, а также по характеру экономических, правовых и многих других межличностных проблем, в зависимости от которых убийство может носить либо спонтанный характер, либо быть заранее спланированным. Практически повсеместно такого рода убийства в 2012 г. составили 14% от общего числа зарегистрированных убийств. Другими словами, каждое седьмое убийство в мире совершается интимными партнерами или супругами на почве обострения межличностных отношений и бытовых конфликтов. В отличие от первых двух типов третий тип убийств совершается только в публичной сфере и служит средством для решения политических, социальных, в том числе этнических, и других проблем. Здесь убийства носят инструментальный характер – это знак, послание обществу (людей убивают за то, что они принадлежат к определенному политическому или социальному сектору). Жертвы и убийцы в этих случаях, как правило, не знакомы, или, по крайней мере, характер их личных отношений никак не входит в баланс размышлений убийцы. Убийство во время войны и конфликтов – типичный пример такого рода социально-политического насилия. В докладе ООН приводятся интересные данные о распространенности убийств в столицах ряда стран и в наиболее крупных мегаполисах в абсолютных и относительных показателях (в скобках) за 2011 г.; примечательно, что они чаще всего значительно ниже национальных показателей. В Нью-Йорке, например, было совершено 539 убийств (5,1), а уже в 2012 г. – 419 (4,7); в Торонто – 78 убийств (1,3); в Мехико – 779 (8,8); в Мумбае (Индия) – 228 (1,2); в Париже – 41 (1,8); в Лондоне за 2011 г. число убийств снизилось с 177 до 100 (1,3); в Берлине – 35 (1,0). На фоне этих показателей куда более благоприятной выглядит ситуация в ряде стран Юго-Восточной Азии. Так, в Сеуле, например, было совершено 83 убийства (0,8); в Токио – 32 (0,2); в Сингапуре – 11 (0,2). В контексте настоящей статьи особое внимание привлекают данные о распространенности и географии убийств, совершенных с применением огнестрельного оружия. Согласно этим данным в 2011 г. они составили 41% (или 177 тыс. человек) от общего числа убийств в мире; из них большинство – в странах Южной и Центральной Америки, в Африке и 28% – в странах Азии. В США, например, в 2005-2012 гг. с применением огнестрельного оружия ежегодно совершается 60% убийств; в Великобритании – 7%; в Индии этот показатель снизился с 14 до 7%; в Южной Корее в 2012 г. такие убийства составили 2,0%, а в

42

№4

2014

Японии – 1,7% от общего числа зарегистрированных убийств. Следует отметить, что в столицах и крупных мегаполисах число таких убийств почти везде значительно меньше, чем по стране в целом, что, очевидно, объясняется максимальной концентрацией сил полиции и более широким применением средств технического наблюдения и контроля и, как следствие, более результативной профилактикой таких преступлений. Для сравнения – в 2011 г. в крупнейшем мегаполисе Канады – Торонто – с применением огнестрельного оружия совершено лишь 1,3% всех убийств; в Нью-Йорке – 6,3%; в Москве – 3,8%; в Сеуле – 0,8%, а в Токио, где огнестрельное оружие строго запрещено, – 0,2% (их доля в 32 раза меньше, чем в США) – это самый низкий показатель среди 23 наиболее крупных городов Азии5. 2. В свете приведенных выше данных ООН следует упомянуть о только что опубликованном в США докладе Crime Prevention Research Center, в котором подчеркивается, что значительное снижение насильственной преступности связано с быстро расширяющейся по всей стране законодательной отменой ограничений на владение огнестрельным оружием. Защитники Второй поправки к Конституции США убеждены, что отмена таких ограничений приведет к еще более высокому уровню безопасности граждан. В докладе Центра указывается, что с 2007 г. число легальных владельцев оружия в США ныне выросло на 146% – с 4,5 млн до 11,1 млн человек, а число убийств и других насильственных преступлений за тот же период снизилось на 22%6. Причем в тех штатах, где стало больше всего легальных владельцев оружия, выявлены самые низкие показатели преступности. Более того, в докладе приводятся данные о том, что увеличение числа таких владельцев на 0,1% ведет к снижению числа убийств на 1,4%. Президент Центра Джон Лотт приводит объяснение выявленной взаимосвязи, суть которого состоит в том, что, опасаясь отпора, преступники избегают конфликтов с вооруженными гражданами и вынуждены направлять свою активность на тех потенциальных жертв, у которых оружия нет. Объяснение психологически понятное, но, конечно, слишком упрощенное, ибо на динамику убийств и других форм насилия действует более сложная совокупность взаимосвязанных факторов, по-разному «работающих» в конкретных ситуациях места и времени, в том числе совокупность мер по пресечению и профилактике насилия, среди которых в США далеко не последнюю роль играет чрезвычайно широкое применение наказания в виде лишения свободы7 . Поэтому наивно полагать, что снижение уровня убийств – прямой и чуть ли не основной, как ут-

Сингапур и другие страны Азии и Европы), уровень насилия намного ниже; более того, даже самые низкие показатели здесь имеют тенденцию к дальнейшему снижению. 3. В многочисленных исследованиях российских и зарубежных ученых не раз отмечалась тесная корреляция и значительная роль алкогольного опьянения в этиологии убийств. Американские исследователи, например, более 20 лет назад рассчитали, что алкоголь «вовлечен» в 86% убийств, 72% ограблений, 64% сексуальных преступлений8. В штате Нью-Йорк, например, в состоянии опьянения в течение ряда лет совершалось 50% убийств. Анализ данных об уровне потребления алкоголя в США и уровне убийств за 1934-1994 гг. дал положительную взаимосвязь этих показателей (кстати, она значительно сильнее выражена у белого населения). Аналогичные исследования в 14 странах Европы за 1950-1995 гг. подтвердили эти выводы; они также показали, что эта связь сильнее ощутима в странах, где преобладают интоксикационные модели потребления алкоголя (особенно в Северной Европе и, наоборот, она менее выражена в странах Южной Европы). В России, по данным ряда исследований, свыше 60% убийц и 80% их жертв к моменту преступления находились в состоянии опьянения9; во многом схожие данные показывают и современные исследования, проведенные в США и в других странах. Интересные сравнительные с Россией результаты дали, например, исследования такой взаимосвязи в Беларуси, показавшие, что уровень убийств возрастает по мере увеличения продажи водки (тем более что уровень пьянства в России и социально-клиническая картина состояния общества практически те же). В частности, они показали, что рост продажи водки и других крепких напитков на 1% сопровождается ростом уровня убийств на 1,14%. Так, на фоне роста продажи водки в 1981-2001 гг. уровень убийств в Беларуси среди мужчин вырос в 2,4 раза, а среди женщин – в 2,2 раза; между тем в период антиалкогольной кампании 1985-1988 гг. эти показатели были значительно ниже. В 1986 г. был отмечен минимальный уровень убийств за 20 лет, а в 1998 г. он достиг своего пика, превысив показатель 1986 г. в 3,1 раза10. Данные доклада ООН об убийствах в определенной мере дополняют накопленную информацию. По справедливому утверждению его авторов, особую угрозу фактор алкогольного опьянения составляет в случаях убийств на почве межличностных отношений; в этой сфере алкогольное опьянение особенно увеличивает риск потенциальных жертв. В докладе, кроме всего прочего, приводятся данные European Homicide

43

jphlhmnknch“

верждается в докладе, результат повсеместной отмены ограничений, связанных с огнестрельным оружием. Кстати, тенденция снижения насильственной преступности в США началась гораздо раньше, еще с конца 90-х годов. Повсеместная отмена ограничений, связанных с огнестрельным оружием, оказалась довольно доходной для бюджета штатов. В небольшом числе штатов, где раньше таких ограничений не было (например, в Южной Дакоте), выдача соответствующего разрешения обходилась владельцу оружия всего в 10 долларов. Ныне стоимость новых разрешений варьируется в широких пределах: в Иллинойсе, например, она составляет 600 долларов, не считая расходов на обязательную программу обучения владельцев правилам обращения с оружием. Ныне легализация оружия и выдача новых разрешений касаются почти 15 млн владельцев, и их число будет расти; кроме того, многие фактические владельцы в разных штатах пока по разным причинам остаются неучтенными. Скажем, в штате Монтана владельцы оружия и раньше имели право на его хранение и ношение, но лишь в пределах штата. Сегодня отмена ограничений и выдача новых документов охватывают 1,3 млн владельцев во Флориде, более 700 тыс. в Техасе, миллионы людей в других штатах. Весной этого года Окружной апелляционный суд Калифорнии, рассмотрев жалобу истцов из Сан Диего, принял постановление, согласно которому запрет на огнестрельное оружие является прямым нарушением конституционных прав граждан. Учитывая, что речь идет о штате, который является вторым по численности населения, нетрудно представить, как возрастет число новых владельцев оружия. Соответственно нетрудно представить коммерческую составляющую, какую доходность принесет все более широкая кампания по легализации оружия. А ссылки на якобы сопровождающую ее благоприятную динамику насильственных преступлений являются лишь «научным» прикрытием этой кампании, где под флагом защиты прав граждан и выполнения обещаний федеральной власти достигаются определенные экономические цели. Можно достаточно обоснованно полагать, что финансовый кризис последних лет стал катализатором такого рода политико-экономических решений. Корреляция между динамикой насильственных преступлений и отменой ограничений на владение огнестрельным оружием, несомненно, существует, но, как было показано выше, она на самом деле имеет отрицательное значение. Иначе говоря, там, где действуют строгие запреты на оружие, где владение им ограничено и находится под строгим контролем (Япония, Южная Корея,

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Monitor, показывающие, что в Финляндии, например, в 2003-2006 гг. 82% убийц к моменту совершения преступления находились в состоянии алкогольного опьянения (это почти в два раза выше, чем в соседней Швеции). По данным финских ученых, изучивших убийства за 2002-2010 гг., в состоянии алкогольного опьянения находились 73% убийц среди мужчин и 77% – среди женщин (у них уровень интоксикации был, как правило, выше). Доклад расширяет такого рода хронологию исследований и мировую географию явления. Отмечается, например, что в 2008-2010 гг. в Австралии в состоянии опьянения на момент убийства находились почти половина преступников и столько же их жертв; в 2006-2011 гг. в штате Одиша (Южная Индия) алкогольное опьянение было зафиксировано у более 30% жертв убийств. 4. Очевидную для российских исследователей искаженную картину официальной статистической информации о динамике убийств воспроизводит и Н.А. Лопашенко в не слишком удачном, на наш взгляд, криминологическом разделе монографии, посвященной главным образом проблемам уголовной ответственности за убийства11. Автор отмечает, что «фактический уровень убийств в России не совпадает с регистрируемым, действительно, в разы». Все правильно, тем более что в этом, казалось бы, аксиоматичном положении приводятся ссылки на аргументы и данные ряда ученых, раскрывающих известные манипуляции со статистикой убийств. Однако, анализируя ситуацию с динамикой убийств, автор приходит к выводам, которые никак не рифмуются и, более того, прямо противоречат исходному тезису о мифологическом характере статистики убийств. Отмечается, например, что в динамике убийств проявляются две тенденции – рост регистрируемых преступлений (до 2001 г.) и их последующее снижение; в итоге по сравнению с 1997 г. количество убийств в стране сократилось на 54,1%. Это вывод № 1. А как же с реальной картиной, зачем тогда указания на латентность и приемы ее формирования? Ведь на самом деле, как показывают многочисленные исследования (В.В. Лунеев, В.Е. Квашис, М.П. Клейменов, В.С. Овчинский, Г.А. Сатаров), реальное число убийств в 2000-х годах вовсе не сократилось, а выросло. Какой практический смысл выводов, опирающихся на заведомо фиктивную статистику, которую даже на вершине власти изящно называют «брехней»? Последующие выводы приводятся текстуально, почти без комментария, ибо многое из того, что и как в них сказано, мягко говоря, обескураживает. Зачем тенденцию, основанную на официальной статистике, оценивать как объективную? Вот как это выглядит в выводе № 2: «Тенденция к

44

№4

2014

снижению уровня регистрации убийств характерна не только России, но и государствам ближнего зарубежья, за исключением Грузии, что может косвенно свидетельствовать об объективном характере этой тенденции». Не берет за душу и вывод № 3: «однако коэффициент убийств в России продолжает оставаться самым высоким по сравнению с Советским Союзом, со странами СНГ и даже с США». Выбор методики анализа, конечно, вопрос вкуса, но все же не только… Кстати, и абсолютные показатели убийств «даже в США» в течение почти 20 лет были ниже, чем в России; сегодня, если верить нашей дивной статистике, они почти сравнялись, но приходится учитывать, что численность населения там в два с лишним раза выше. Вывод № 4 выглядит не менее экзотично: «в целом позитивно можно оценить те изменения, которые происходят в возрастных группах лиц, совершивших убийства (сокращается количество несовершеннолетних и молодых убийц), если это не объясняется объективным уменьшением этой группы населения в стране и изменениями, которые связаны с уменьшением количества пьяных преступников». И, наконец, вывод № 5: «однако есть и негативные изменения в картине убийств в России, если оценивать данные официальной статистики: увеличивается доля женской преступности, выросло среди лиц, совершивших убийство, количество лиц, ранее совершавших преступления». Если это – единственные негативные изменения, то выходит, что все сказанное выше – изменения позитивные!? Похоже, о заключениях автора нельзя сказать, что они сколь-либо точно попадают в современный контекст, что они дают сколь-либо реальную информационную, и тем более диагностическую, картину. Подробнее комментировать их, вероятно, не стоит в силу того, что и общая хореография мысли в разделе «Современное состояние преступности, связанной с убийствами» (???), и смысловая нагрузка хаотичных выводов с трудом поддаются сканированию. Магия личности и обаяния известного ученого – непреодолимое препятствие для более критичной оценки. Приведем лишь одно замечание, касающееся фактологической стороны дела. В выводе № 4 говорится об «уменьшении количества пьяных преступников». Здесь у читателя заинтересованного возникает несколько вопросов: а) неужели их количество уменьшилось?; б) о ком именно говорит автор – о преступниках в целом или же только об убийцах (что ближе к контексту)?; в) может, речь вообще не о лицах, а о преступлениях, совершенных в состоянии алкогольного опьянения? Начнем с конца. Статистика прямо говорит

тензии на лидерство (на личном и на групповом уровнях), ощутимая обособленность от криминологических идей. Указанная ситуация свидетельствует о «флюсах» специализации и тенденции к их развитию, она ведет к застою и деградации, к схоластике в уголовном праве и означает дрейф криминологии к публицистике; кроме того, такая ситуация означает, что наметилась миграция научных интересов юристов в социологию, философию и другие области знания, и ее не следует отождествлять с синтезом, с привлечением данных других наук для решения криминологических и правовых проблем. 1 Global Study on Homicide, 2013. Trends. Contexts. Data. United Nations Office on Drugs and Crime. – Vienna, 2014. URL: http://www.unodc.org 2 Из них более одной трети приходится на страны Центральной и Южной Америки (36%), второе место занимает Африка (31%), а затем идут страны Азии (28%) и Европы (5%). 3 Квашис В.Е., Генрих Н.В. Преступность в России и за рубежом: методологические аспекты сравнительного анализа // Пролог. 2013. № 3; Клейменов М.П. Нераскрытая преступность // Криминологическая ситуация и реагирование на нее / Под ред. А.И. Долговой. – М.: Российская криминологическая ассоциация, 2014. С. 14-32. 4 Более подробно деятельность неаполитанской мафии описана Роберто Савиано в ставшем бестселлером документальном исследовании «Гоморра». На примере Каморры – первой мультиэтнической организации в мире, контролирующей 6% валового продукта Европейского Союза, автор показывает масштабы вовлечения в сферу ее деятельности значительной части населения и ужасающую картину жестокости расправы с конкурентами и непокорными. А параллельно действуют Коза Ностра и Ндрангетта; доходы трех кланов составляют 100 млрд евро в год. URL: http://www.esquire.ru/ roberto-saviano 5 В 2012 г. в столице Японии совершено 153 преступления с использованием огнестрельного оружия – на 15% меньше, чем в 2011 г.; из них 15 – убийств. Police of Japan. 2014. P. 19, 38. 6 URL: http://www.foxnews.com/us/2014/07/09/murderdrops-as-concealed-carry-permits-rise-claims-study 7 Квашис В.Е. Основные тенденции преступности в США: причины и меры противодействия // Научный портал МВД России. 2013. № 1; Porter E. In the US, Punishment Comes Before the Crimes // New Times. 2014. April 29. 8 Pernanen K. Alcohol in Human Violence. – New York: Guilford Press, 1991. 9 Богданов С.В., Репецкая А.Л. Убийства в России и США: сравнительный анализ криминальной статистики // Криминологический журнал Байкальского ун-та экономики и права. 2009. № 4. 10 Социальная и клиническая психиатрия. 2006. № 1; Больше водки – больше убийств // Толкователь. 2014. 1 авг. URL: http://www/ttolk/ru/?p=21243 11 Лопашенко Н.А. Убийства. – М.: Юрлитинформ, 2013. 12 Преступность и правонарушения (2007-2011): Статистический сборник. – М., 2012. С. 9, 20, 62, 63.

45

jphlhmnknch“

о росте таких преступлений12. Далее. Удельный вес лиц, совершивших преступления в состоянии алкогольного опьянения, в общем числе выявленных преступников не снижается, а растет (в 2007 г. – 17,4%; в 2010 г. – 18,1%; в 2011 г. – 21,3%). Доля убийств, совершенных в таком состоянии, в общем числе зарегистрированных убийств, может, не столь заметна, но все же растет (в 2007 г. – 51,7%; в 2011 г. – 53,9%). Наконец, доля лиц, совершивших убийства в состоянии алкогольного опьянения, в общем числе выявленных убийц также не снижается, а растет (в 2007 г. – 59%; в 2009 г. – 60,4%; в 2011 г. – 63%). Где же здесь снижение «пьяных преступников» и можно ли такого рода изменения «оценить позитивно»? Поскольку, как было отмечено выше, тесная корреляция между ростом потребления алкоголя и динамикой убийств очевидна, а потребление алкоголя среди населения страны за последние 10 лет, мягко говоря, не снижалось, логично ли (хотя бы только поэтому) верить статистическим фикциям о стремительном снижении числа убийств? К отмеченному можно добавить, что терминологическая четкость и общая культура изложения материала в криминологических работах не менее важны, чем в уголовном праве, тем более что уголовное законодательство и уголовное право, как известно, должны развиваться на криминологических идеях. Приведенные замечания, конечно же, не относятся к значимости названной монографии в целом; речь идет лишь о положениях, связанных с общим контекстом настоящей статьи, о явно недостаточной и бесперспективной оценке ситуации с убийствами, опирающейся лишь на данные официальной статистики. Хотя это и банально, но, как выяснилось, по-прежнему актуально. Все сказанное в очередной раз наводит на соображения более общего характера, касающиеся современных тенденций в сфере неразрывно связанных наук – криминологии и уголовного права. Речь идет о том, что в среде криминологов нередко ощущается отрыв от уголовного права, они не всегда поспевают за бессистемным «совершенствованием» законодательства и зачастую не видят перспективы реализации быстро растущего криминологического материала. Вместе с тем, среди специалистов по уголовному праву все более заметно проявляется пренебрежительное отношение к криминологии как науке, некий снобизм, не слишком обоснованные пре-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№4

2014

НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА ДЬЯЧЕНКО, кандидат юридических наук, оперуполномоченный по особо важным делам Управления стратегического развития в сфере обеспечения собственной безопасности и противодействия коррупции ГУСБ МВД России

ХОТИМ ЛИ МЫ ЖИТЬ В ЭРУ КРИМИНАЛА? ЕЩЕ РАЗ О ПРОБЛЕМЕ ДИСКРЕДИТАЦИИ СОТРУДНИКОВ ОВД

jphlhmnknch“

На основе анализа криминальной ситуации в Российской Федерации за последние несколько лет обсуждается дискредитация органов внутренних дел и их сотрудников как способ деструктивного воздействия преступников на правоохранительную деятельность государства. Характеризуется осуществляемое Министерством внутренних дел Российской Федерации противодействие рассматриваемому негативному социально-правовому явлению. Для его преодоления ставится вопрос о вовлечении в сферу противодействия сил, средств и методов оперативно-розыскной деятельности. Ключевые слова: органы внутренних дел, дискредитация, противодействие, состояние преступности, криминалитет, защита чести, достоинства и деловой репутации. N.N. Dyachenko, PhD (Law), Operative Officer for Special Affairs Russia MI Agency of Strategic Development in the Sphere of Internal Security and Counteracting Corruption; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-65-75. Do we really want to live in the era of crime? Once more about the problem of discrediting officers of the Ministry of the Interior units. Based on the analysis of the RF criminal situation for the last several years, the problem of discrediting of the Ministry of the Interior units and their officers, as a means of criminals’ destructive influence on the national law enforcement, is discussed. The counteraction of this negative social and legal phenomenon by the RF Ministry of the Interior is characterized. To cope it, the question of drawing police operative search forces, means and techniques into the sphere of counteracting, is posed. Key words: Ministry of the Interior units, discredit, counteracting, crime state, criminality, protection of honour, dignity and professional reputation.

Анализ криминальной ситуации в России за последнее десятилетие показывает, что качественные характеристики преступности, повышающие степень ее общественной опасности, неуклонно растут. Исследователи и респонденты из числа сотрудников правоохранительных органов едины во мнении, что преступность в последние годы стала более организованной, устойчивой, профессиональной, активно противодействующей правоохранительной системе, особенно на этапе выявления криминальных деяний и их расследований. Преступность приобретает все более отчетливый экономический характер, она активно вовлекает в свою орбиту представителей различных слоев населения. За последние шесть лет (с 2007 по 2013 гг.) доля преступлений, по которым следствие обязательно, увеличилась на 5,4%; стабильно высоким остается удельный вес тяжких и особо тяжких преступлений в структуре зарегистрированной преступности – 26,8% в 2007 г. и 24,4% – в 2013 г., в том числе существенно возросла доля тяжких и

46

особо тяжких преступлений в общем числе выявленных преступлений экономической направленности, где разница между 2007 и 2013 г. достигает 15,7%. Негативными последствиями преступлений является значительный материальный ущерб, причиняемый государству и гражданам. В частности, материальный ущерб, причиненный преступлениями экономической направленности, только по оконченным уголовным делам в 2013 г. составил 229,86 млрд руб., что на 6 млрд. руб. больше аналогичного показателя 2007 г. Одновременно в Российской Федерации на протяжении последних лет сохраняется устойчивая тенденция сокращения числа зарегистрированных преступлений. В 2006 г. было зарегистрирован исторический максимум – 3,855 тыс., после чего их количество начало снижаться, и к 2013 г. составило 2,206 тыс., что более чем на 1 млн меньше, чем в 2006 г. и по значению наиболее близко к показателю 1991 г. (2,168 тыс.). Соответственно стабильно сокращается число возбужденных уголовных дел – если в 2007 г. ре-

и управления. Отмечается сращивание отдельных элементов исполнительной, законодательной и судебной власти с криминальными структурами. Процесс слияния криминала и власти не мог не затронуть правоохранительной деятельности как сферы, представляющей для организованной преступности наибольшую опасность. Дело в том, что с целью облегчения безнаказанного извлечения незаконных доходов за счет интересов граждан и общества криминалитет активно использует несовершенство и несогласованность политики государства в отношении правоохранительных органов и их сотрудников. Традиционно барьером между обществом и криминалом выступают органы внутренних дел, которые являются самым многочисленным субъектом в сфере правоохраны, наделенным широчайшим спектром функций по обеспечению законности. Это обусловливает выбор криминалитетом ОВД в качестве мишени своего деструктивного воздействия создание и углубление существующих противоречий на всех уровнях взаимоотношений ОВД – с обществом, государством, а также и внутри самой системы правоохранительных органов. Оценка уровня профессионализма сотрудников ОВД, и особенно оперативных подразделений, наглядно демонстрирует заметное снижение их активности в правоохранительной деятельности. Экспертный опрос руководящего состава ОВД показал, что результаты оперативно-служебной деятельности их подчиненных взаимообусловлены организацией работы с личным составом. По состоянию на 1 января 2014 г. некомплект личного состава в ОВД страны составил 50,6 тыс. единиц4. В аспекте сложившейся за последние несколько лет тенденции превышения количества сотрудников, уволенных из ОВД, над количеством вновь принятых на службу, данная цифра заставляет задуматься. Детальное изучение причин увольнения сотрудников ОВД России свидетельствует, что во многом они связаны с их дискредитацией со стороны криминалитета через коррумпированных представителей правоохранительных органов, журналистов, публичных людей, а также размещения разного рода измышлений на популярных сайтах сети Интернет, в средствах массовой информации или путем публичного обращения в надзирающие и контролирующие органы. Чрезмерная загруженность подразделений, вовлеченных в орбиту защиты сотрудников от дискредитации, постоянный «кадровый голод», проявляющийся в нехватке квалифицированных специалистов, недостаточность финансирова-

47

jphlhmnknch“

шение о возбуждении уголовного дела принималось почти по каждому седьмому сообщению, то в 2013 г. – такое решение принимается по каждому шестнадцатому сообщению1. Между тем в оценке состояния преступности недостаточно опираться только на данные статистики. Тем более при общем снижении количества регистрируемых преступлений на фоне приведенных выше качественных их характеристик в разы увеличилось количество: обращений граждан в правоохранительные органы в связи с нарушением конституционных прав – 28 млн 387 тыс. (аналогичный показатель 2006 г. меньше в 2,5 раза и составляет 10 461 647); актов прокурорского реагирования, направленных в адрес руководителей органов внутренних дел, на нарушения законности. По данным прокуратуры, ежегодно в нашей стране ими выявляются порядка 140 тыс. укрытых преступлений; решений надзирающего органа об отмене постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела (2 500 000) и постановлений о приостановлении и прекращении расследования (400 тыс.) и др.2 Анализ состояния раскрываемости преступлений также свидетельствует о снижении активности правоохранительной системы в раскрытии тяжких и особо тяжких преступлений. При общем снижении за последние 7 лет числа зарегистрированных преступлений в более чем на 1 млн, раскрываемость остается стабильно низкой (55%). Причем более осмысленный анализ показывает, что указанный процент раскрываемости «удерживается» за счет раскрытия малозначительных преступлений, а снижение количества регистрируемых преступлений в большей степени объясняется ростом ее латентного состояния. Поэтому справедливы слова председателя Конституционного Суда Российской Федерации о том, что относительно благополучные тенденции статистики последних лет по борьбе с преступностью не отражают реальности и находятся в прямой зависимости от ее выявления и регистрации3. Поиск причин снижения правоохранительной деятельности в борьбе с преступностью во многом объясняется повышенной активностью организованной преступности, которая, проникнув в экономику и политику, пытается укрепиться там, усилить занятые позиции и распространять влияние все дальше и дальше вплоть до международной арены. В борьбе за контроль над прибыльными секторами экономики преступная сфера берет под свой контроль легальные сферы жизнедеятельности общества и общественную жизнь, внедряется в них и вовлекает в свои сети государственный аппарат, проникает в структуры власти

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ния ОВД, влечет их безынициативность, способствует формальному подходу и перекладыванию обязанности защиты на любых иных субъектов, а в конечном счете – на самого дискредитируемого сотрудника, который таким образом остается один на один с активно противодействующим ему, сплоченным и имеющим финансовые ресурсы криминалом. Попытки совершенствования механизма защиты личного состава от дискредитации нередко наталкиваются на равнодушие, а в худшем – на серьезные административные барьеры, порожденные несогласованностью как внутри системы ОВД, так и между субъектами правоохраны в целом, которые в условиях искусственно созданной конкуренции забывают о единстве стоящих перед ними целей и задач. Криминалитет, напротив, освоив эффективность дискредитации как весьма плодотворной и относительно безнаказанной формы противодействия законной деятельности сотрудников ОВД России, активно ее применяет. Более того, исследователи правильно подмечают, что знание криминалитетом основ организации и тактики деятельности оперативных подразделений ОВД, а также существующих внутри правоохранительной системы проблем давно используется как форма противодействия целям и задачам уголовного судопроизводства. Дискредитация в настоящее время приобрела массовый характер и повсеместную распространенность, а формирование отрицательного общественного мнения об ОВД России привело к осложнению условий деятельности личного состава, что исключает возможности полноценного исполнения ими своих служебных обязанностей. По данным ГИАЦ МВД России, только в 2013 г. было зафиксировано около 21 000 преступлений в отношении сотрудников ОВД (+2,8% к аналогичному периоду предшествующего года), в том числе: 9694 (+1,2%) фактов оскорбления (ст. 319 УК РФ); 7203 (+11,4 %) фактов применения насилия (ст. 318 УК РФ); 118 (-5,5%) случаев умышленного причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью (ст. 111, 112 УК РФ); 238 посягательств на жизнь сотрудника правоохранительного органа (-20,1%) (ст. 317 УК РФ). В первом квартале текущего года тенденция роста оскорблений и применения к сотрудникам насилия сохраняется. Так, по ст. 319 их зарегистрировано 2778 (+12,9%), растет количество посягательств на жизнь сотрудника правоохра-

48

№4

2014

нительного органа (ст. 317) – 50 (+6,4%). Кроме того, зарегистрировано 12 фактов заведомо ложного доноса в отношении сотрудников ОВД5. Органы внутренних дел и криминал поменялись местами – на сегодняшний день криминал располагает всеми теми ресурсами, которые все больше утрачивают ОВД – это и масштабная финансовая база, и широкий класс прекрасно подготовленных в разных сферах специалистов, и внутренняя организованность и сплоченность. При сохранении имеющихся негативных тенденций можно прогнозировать, что в ближайшее время роли ОВД и криминала в контроле над обществом могут поменяться и наступит эра криминала. Чтобы этого не произошло, требуется полномерное укрепление позиций ОВД по всем направлениям, и в первую очередь в сфере повышения доверия общества полиции и противодействия дискредитации личного состава. В настоящее время Министерством внутренних дел осуществляется активное противодействие указанному негативному социально-правовому явлению. В 2012 г. под председательством Министра внутренних дел Российской Федерации проведено совещание с руководителями подразделений системы МВД России, где подведены итоги работы подразделений системы МВД России по защите чести достоинства сотрудников органов внутренних дел, а также поставлены задачи совершенствования данной работы. Одним из итогов совещания стала разработка приказа МВД России от 2 октября 2012 г. № 900 «Вопросы организации защиты чести и достоинства, а также деловой репутации в системе МВД России. Активно нарабатывается судебная практика по защите чести, достоинства и деловой репутации. С целью охвата максимально широкого круга лиц примеры судебных решений, принятых в защиту сотрудников и подразделений ОВД размещаются в сети Интернет, доводятся до сведения личного состава, в том числе в системе служебной подготовки. В дискуссионной форме тема защиты чести и достоинства освещается посредством ресурсов ведомственной сети МВД России. В связи с внесением изменений в ст. 152 ГК РФ – «Защита чести, достоинства и деловой репутации» осуществляется ведомственное реагирование по удалению из сети Интернет контента, дискредитирующего органы внутренних дел. В качестве примера показателен опыт МВД по Республике Татарстан. В период с июля по декабрь 2012 г. в местных и федеральных СМИ, со слов бывшего оперуполномоченного УВД города Нижнекамска С., была размещена информация

методическому сопровождению указанных тем, в частности, только в прошедшем году подготовлены и направлены в помощь территориальным органам МВД России алгоритмы действий сотрудника и руководителя органа внутренних дел по защите чести, достоинства и деловой репутации, а также обзор положительной судебной практики по защите сотрудников и органов (подразделений) от дискредитации за период с сентября 2012 г. по декабрь 2013 г. Вместе с тем, исследователям теоретических вопросов борьбы с преступностью и дискредитацией как одной из современных форм осуществляемого ею противодействия правоохранительной деятельности государства следует рассмотреть возможности привлечения ресурсов оперативнорозыскной деятельности, которая убедительно зарекомендовала себя в качестве наиболее эффективного средства противодействия криминалу. 1

Состояние преступности в России за 2007-2013 гг. – М., ФКУ «ГИАЦ МВД России»; Преступность и правонарушения (2002-2006, 2007-2011, 2008-2012 гг.): Статистический сборник / МВД России, Судебный департамент при Верховном Суде РФ, Департамент надзорной деятельности Министерства РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий. – М., 2007, 2012, 2013. 2 Васильев Э.А., Сухорукова Е.А. Проблемы прокурорского надзора за оперативно-розыскной деятельностью органов внутренних дел: дискуссионные вопросы // Научный портал МВД России. 2013. № 4 (24). С. 56. 3 Российские реформы в цифрах и фактах. URL: Kaivg. narod.ru/criminality.pdf 4 Аналитические материалы «Состояние правопорядка в Российской Федерации и основные результаты деятельности органов внутренних дел и внутренних войск в 2013 году». – М.: ОАД МВД России, 2014. С. 81. 5 Отчет о противоправных посягательствах в отношении сотрудников органов внутренних дел – форма «Защита». 2013, 2014 гг. № 456. 6 URL: http://mvd.tatarstan.ru/rus/index.htm/news/ 184920.htm

49

jphlhmnknch“

о совершении неправомерных и коррупционных действий со стороны руководства Управления МВД России по Нижнекамскому району. Эти высказывания не соответствовали действительности, носили ложный характер и были направлены на подрыв деловой репутации ОВД, дискредитацию ее руководителей и рядовых сотрудников. По решению Нижнекамского городского суда Республики Татарстан от 12 октября 2012 г. сведения, распространенные С., были признаны не соответствующими действительности, порочащими деловую репутацию Управления. Суд обязал ответчика выплатить истцу в счет компенсации морального вреда 20 тыс. рублей. Опровержение было размещено на официальном сайте МВД по РТ. После текста опровержения было указано, что в случае распространения в СМИ сведений, не соответствующих действительности, будут приниматься меры правовой защиты по опровержению распространенной недостоверной информации, а также оказываться правовая помощь для защиты репутации в суде сотрудникам, честно и добросовестно выполняющим свой долг6. Для извлечения дискредитирующих сотрудников ОВД деяний из состояния латентности приказ МВД России от 20 января 2014 г. № 34, внесший в форму статистической отчетности «Отчет о противоправных посягательствах в отношении сотрудников органов внутренних дел» – форму «Защита», утвержденную приказом МВД России от 9 ноября 2009 г. № 842, дополнения об учете сведений по выявлению и раскрытию преступлений, совершенных в отношении сотрудников органов внутренних дел по следующим составам: ст. 128.1 УК РФ (клевета), ст. 137 УК РФ (нарушение неприкосновенности частной жизни), ст. 298.1 УК РФ (клевета в отношении следователя, лица, производящего дознание), ст. 306 УК РФ (заведомо ложный донос). На постоянной основе проводится работа по

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№4

2014

ИЛЬЯ ВИКТОРОВИЧ НИКИТЕНКО, кандидат юридических наук, доцент, начальник филиала ФГКУ «ВНИИ МВД России» по Дальневосточному федеральному округу

КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ТИПОЛОГИЯ ТЕРРИТОРИЙ АЗИАТСКОЙ ЧАСТИ РОССИИ В КОНТЕКСТЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ СПЕЦИФИКИ МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ

jphlhmnknch“

Дается криминологическая классификация территорий, расположенных в азиатской части России. Подобный метод основан на выявлении наиболее характерных признаков, позволяющих осуществить группировку исследуемых территорий относительно миграционной привлекательности и влияния интенсивности миграционных процессов на состояние миграционной безопасности. Ключевые слова: азиатская часть, иммиграция, криминологическое обеспечение, криминогенный фон, криминогенные факторы, криминологическая типология, миграционная безопасность, миграционные процессы, миграционная преступность, регионы, территории. I.V. Nikitenko, PhD (Law), Assistant Professor, Head, Russia MI FPOI National Research Institute Branch (Far East Federal Region); e-mail: [email protected], tel.: 8 (4212) 56-79-37. The criminological typology of territories in the Asian part of Russia within the context of regional specificity of migratory processes. The criminological classification of territories situated in the Asian part of Russia is given. The similar method is based on the detection of the most typical indications making it possible to group the territories examined in accordance with the migratory attractiveness and the influence of the migratory processes intensity on the state of migratory security. Key words: the Asian part, immigration, criminological support, criminological background, criminogenic factors, criminological typology, migratory security, migratory process, migratory crime, regions, territories.

Криминологическое обеспечение миграционной безопасности современной России с учетом региональных особенностей наиболее отдаленных, имеющих самую протяженную государственную границу, а также выходы в Северный Ледовитый и Тихий океаны территорий, расположенных в азиатской части страны, составляющей более 2/3 общей площади Российской Федерации, на которой проживает лишь 1/4 от совокупности населения страны, предполагает обобщение наиболее типичных признаков, характеризующих криминогенную ситуацию. Однако следует признать, что даже на фоне выделения географического среза исследования, ограниченного азиатской частью России, масштабы этого макрорегиона не позволяют утверждать, что миграционная обстановка на отдельно рассматриваемых его территориях однородна. Это же в свою очередь дает основания предположить различия в характере и интенсивности миграционных процессов, что может влиять на динамику воспроизводства соответствующих криминогенных факторов. Данные обстоятельства обусловили целесообразность криминологической класси-

50

фикации территорий, расположенных в азиатской части России. Подобный метод основан на выявлении наиболее характерных признаков, позволяющих осуществить группировку исследуемых регионов относительно миграционной привлекательности и влияния интенсивности миграционных процессов на состояние миграционной безопасности. Криминологическая характеристика и дифференциация территорий, основанные на обобщении криминогенных факторов, отражающих региональную специфику преступности, представляют важное значение для организации эффективного противодействия криминальным угрозам и вызовам. В научной литературе подобный методологический подход позиционируют как «криминологическую типологию пространственно-территориальных образований»1. Криминологическое исследование проблем обеспечения миграционной безопасности в масштабах конкретной пространственно-территориальной единицы (региона, макрорегиона, географической зоны, административно-территориального образования и т.п.) предполагает

рого является миграционное сальдо при обычных условиях в период измерения, коррелирует с рядом динамических показателей миграционной преступности. При этом обнаруженная связь является обратной, что в целом свидетельствует о достоверности полученных результатов3. Соответственно выработанным критериям территории азиатского макрорегиона Российской Федерации можно сгруппировать по трем основным типам: наиболее миграционно привлекательные регионы с высокой динамичностью иммиграционных процессов, негативно влияющих на воспроизводство криминогенных факторов; регионы со средними уровнем миграционной привлекательности и динамичностью иммиграционных процессов, негативно влияющих на воспроизводство криминогенных факторов; наименее миграционно привлекательные регионы с низкой динамичностью иммиграционных процессов, негативно влияющих на воспроизводство криминогенных факторов. Так, к первому типу следует отнести территории, расположенные в западной, юго-восточной и отчасти центральной географической зоне азиатской России. Это прежде всего административно-территориальные образования, сосредоточенные в Уральском ФО и отличающиеся от других регионов азиатской части РФ более высокой плотностью населения и развитой экономикой, социальной инфраструктурой и относительно благоприятным климатом: Курганская, Свердловская, Челябинская и Тюменская области. Неблагоприятные климатические условия в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах с точки зрения их миграционной привлекательности вполне компенсируются высокорентабельной, ориентированной на добычу углеводородного сырья экономикой. К этому же типу можно отнести территории, расположенные в западной, центральной и юго-восточной части Сибирского ФО: южные и центральные районы Алтайского и Красноярского краев, Томской, Омской, Новосибирской и Иркутской областей. В Дальневосточном федеральном округе к первому, наиболее миграционно привлекательному и с относительно высокой интенсивностью миграционных процессов типу следует отнести: Приморский край, южные районы Хабаровского края, южные и центральные районы Амурской области, Сахалинскую и Еврейскую автономную области. Одной из региональных региональных особенностей названных административно-территориальных образований является то, что по территориям большинства из них проходит го-

51

jphlhmnknch“

установление наиболее характерных и, вместе с тем, взаимосвязанных криминологически значимых признаков позволяющих классифицировать территории. Подобная социально-криминологическая типология направлена на выявление пространственных закономерностей предмета исследования, в нашем примере – миграционной безопасности азиатской части России (среди которых: территориальные особенности, основные тенденции, текущее состояние). Так, в регионах азиатской части России существует устойчивая взаимосвязь между иммиграционной привлекательностью, динамичностью миграционных процессов и воспроизводством криминогенных факторов, влияющих на состояние миграционной безопасности. Таким образом, в типологическую идентификацию регионов вовлечено несколько критериев, не обладающих на первый взгляд корреляционной зависимостью. При этом два первых – иммиграционная привлекательность территорий и интенсивность миграционных процессов – имеют экономико-географическое, демографическое и даже социологическое значение, что, может показаться, составляет весьма опосредованную взаимосвязь с третьим, основным в предложенной нами типологии критерием. Однако большинство экспертов сходятся во мнении, что соответствующие проявления миграционных процессов детерминируют преступность или некоторые ее виды и могут рассматриваться как вполне состоятельные криминогенные факторы. В связи с этим мнение М.М. Бабаева о том, что миграция часто представляется «фоновым сопровождением преступности», приобретает особую актуальность2. Это же можно сказать и о преступности, которая в ракурсе миграционных процессов рассматривается как преступность мигрантов, миграционная преступность, криминальная миграция и т.д. Взаимосвязь криминологических с иными факторами, влияющими на состояние миграционной безопасности в исследуемых регионах, оправдывает то, что такой методологический подход часто называют социально-криминологической типологией регионов, подчеркивая целостность и обоюдное значение социальных и криминологических критериев в типологической характеристике конкретных территорий. Однако следует учитывать и то, что подобная взаимообусловленность основана не только на логически выверенной связи между вовлеченными в процесс типологизации критериями, но и их взаимной детерминации. Так, результаты ряда исследований свидетельствуют о том, что интенсивность иммиграционного прироста, отражением кото-

№4

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ сударственная граница РФ. Таким образом, наиболее миграционно привлекательные регионы азиатской части России расположены в приграничных зонах, а наиболее значительные иммиграционные потоки направлены из сопредельных государств Дальнего Востока и Средней Азии. Эти же регионы наиболее часто используются иммигрантами как транзитные территории на пути следования в западные регионы России. В связи с этим именно через эти территории организуются трафик незаконной миграции и иная сопутствующая противоправная деятельность (нарушение пограничного режима, контрабанда товарно-материальных ценностей и ограниченных в гражданском обороте предметов, незаконная добыча биоресурсов, участие в трансграничных преступных сообществах и т.п.). Наиболее сложная ситуация в плане контроля над миграционными потоками при въезде в Россию отмечается на российскокитайском и российско-казахстанском участках государственной границы, а при выезде из России – на российско-финляндском, российскоукраинском и прибалтийском участках4. Социально-криминологическая типология территорий должна учитывать не только общие, но и частные региональные характеристики5. Так, при дифференциации регионов на типы относительно миграционной ситуации и взаимосвязанных проблем безопасности целесообразно обращать внимание не только на миграционную привлекательность территорий, но и региональные показатели, характеризующие динамику миграционных процессов, а также влияние этих процессов на криминогенный фон в исследуе-

2014

мых регионах. Для обоснования данной позиции в табличной форме представлены показатели, отражающие динамику иммиграционных процессов в ряде регионов азиатской части России, относимых ко второму и третьему типам. Табличные данные свидетельствуют об относительно низкой динамике иммиграционных процессов в ряде регионов азиатской части России. Вместе с тем, в этих же регионах отмечались и самые низкие показатели административных деликтов в связи с нарушениями миграционного законодательства, миграционной преступности, преступности иностранных граждан и лиц без гражданства. Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа, а также Тюменская область, северные районы Красноярского края характеризуются как территории с преобладающей долгосрочной трудовой иммиграцией. В них же отмечается наиболее динамичные миграционные процессы, обусловленные прибытием иммигрантов из экономически неблагополучных стран, преимущественно ближнего зарубежья, и столь же интенсивным убытием экономически состоявшихся мигрантов в западные и южные регионы России, а также страны с наиболее комфортными условиями проживания. Кемеровская, Свердловская, Новосибирская, Иркутская и Амурская области, Хабаровский и Приморский края характеризуются как локальные «миграционные реципиенты», принимающие среднесрочные иммиграционные потоки из приграничной зоны, сопредельных государств (КНР, КНДР, Казахстана, Киргизии, Монголии). УказанТаблица

Иммиграционные тренды в регионах азиатской части России в среднем за период 2006-2013 гг. №

Регионы

Итоговый коэффициент интенсивности миграционного прироста, на 10 000 человек

Итоговый миграционный прирост, тыс. человек

1

Республика Тыва

1,1

0,02

2

Республика Бурятия

1,2

0,16

3

Республика Алтай

1,6

0,21

4

Забайкальский край

1,6

0,19

5

Республика Хакасия

1,7

0,23

6

Чукотский авт. округ

1,8

0,26

7

Камчатский край

2,2

0,08

8

Магаданская область

2,3

0,62

9

Респ. Саха (Якутия)

2,5

0,24

10

Еврейская авт. область

2,6

0,22

11

Россия в целом

8,6

122,8

52

тика способна затормозить или ускорить миграционные процессы. Однако рассматривать ее в качестве самостоятельного критерия социальнокриминологической типологии регионов нецелесообразно. Ретроспективный анализ миграционных процессов и взаимосвязанных криминогенных проявлений в азиатской части России, выполненный в формате комплексного исследования проблем криминологического обеспечения миграционной безопасности государства с учетом региональных особенностей ряда административно-территориальных образований, позволил выявить существенные противоречия между характером проводимой государством миграционной политики и реально складывающейся миграционной ситуацией. Конкретные факты и примеры, подтверждающие данный вывод, изложены в проведенном монографическом исследовании7. Социально-криминологическая типология территорий азиатской части России в контексте изучения проблем криминологического обеспечения миграционной безопасности исследуемого макрорегиона помогла выявить и некоторые исключения из наиболее общих тенденций, характеризующих относительно устойчивую взаимосвязь условно-типовых критериев. Так, некоторые из миграционно привлекательных регионов с высоко рентабельными, ориентированными на разработку сырьевых ресурсов экономиками не отличаются высокой интенсивностью миграционных процессов, что, вероятно, обусловлено высокой конкуренцией на рынках занятости, предполагающей стабильность в трудовых коллективах. Это часто связанно с оседлым образом жизни либо долгосрочными контрактными обязательствами приезжих рабочих. Кроме этого, указанные исключения среди участвующих в типологизации регионов охватывают именно те из них, в которых наиболее высокие потребительские цены и соответственно расходы, связанные с проживанием в целом. К таким регионам относятся Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа, Республика Саха (Якутия), Магаданский край и Сахалинская область, Чукотский автономный округ. Однако круг подобных регионов весьма незначителен с точки зрения целесообразности выделения их в отдельную типовую группу. Кроме этого, указанные особенности постепенно нивелируются выравниванием экономических условий в других, менее привлекательных регионах, что связано с развитием конкурентоспособных отраслей экономики (высокотехнологических производств, строительной индустрии, транс-

53

jphlhmnknch“

ные регионы относятся к первому и отчасти второму типу – с высокой и средней интенсивностью миграционных процессов. Опыт криминологического исследования миграционной безопасности азиатской части России позволяет предположить о существовании и иных факторов, коррелирующих с явлениями рассматриваемых в качестве критериев социально-криминологической типологизации регионов. Так, миграционная привлекательность территорий может стимулировать иммиграционную активность, однако на этом фоне и способствовать последующему снижению миграционной мобильности населения в целом. Это обусловлено преобладанием экономических мотиваций, стимулирующих приоритеты оседлости в миграционной среде, что, естественно, приводит к снижению миграционной подвижности населения. Рассуждая о причинах сложившейся миграционной ситуации в регионах азиатской части России, следует отметить, что освоение этих территорий представляет перманентный миграционный процесс, характеризуемый разными историческими периодами, с которыми связаны изменения миграционной политики, влияющие на миграционную активность населения, а соответственно и сопровождающие эти процессы криминогенные явления. Очевидно, что современные тенденции влияния миграционных процессов на воспроизводство криминогенных факторов в федеральных округах азиатской части России обусловлены историческим наследием, а также событиями, которые происходят в России и за ее пределами сегодня. Вместе с тем, не следует недооценивать влияние проводимой государством миграционной политики на миграционную активность населения, а главное, на взаимосвязанный криминогенный фон, отдавая предпочтение сугубо объективным, не зависящим от государственной воли, факторам. Однако же ретроспекция развития миграционной политики в России свидетельствует о довольно частой смене юридически значимых приоритетов при ее формировании, а также влиянии на этот процесс комплекса разнообразных и зачастую изменчивых факторов: общественного мнения, экономических интересов государства и господствующей политической конъюнктуры в целом6. Кроме этого, характер реализуемой государством миграционной политики часто является катализатором или же, напротив, тормозом развития миграционных процессов, что в свою очередь сказывается на миграционной активности населения и, следовательно, воспроизводстве взаимосвязанных криминогенных факторов. Таким образом, миграционная поли-

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ портной инфраструктуры, связи и т.д.). Вместе с тем, анализ статистических данных позволил выяснить, что в указанных субъектах Российской Федерации показатели миграционной деликтности, включая криминальную составляющую, значительно ниже, чем в других, даже менее привлекательных для миграции регионах. В результате экспертных опросов представителей ФМС, правоохранительных органов, а также иных организаций и служб, деятельность которых связана с проблемами миграции населения, указанные обстоятельства обусловлены наличием факторов, создающих естественные (объективные) условия для миграционной селекции, что в итоге и определяет криминогенный фон в этих относительно немногочисленных регионах Российской Федерации. Так, преобладание ориентированных на добычу сырьевых ресурсов отраслей экономики с высоким экспортным потенциалом на фоне неблагоприятных для проживания климатических условий существенно влияет на качественную структуру и интенсивность миграционных потоков. В этих же регионах отмечаются самые низкие в России показатели, отражающие факты привлечения к уголовной ответственности за преступления, предусмотренные ст. 322.1, 322.2, 322.3 УК РФ, а также иные преступления, совершение которых было связано с обеспечением незаконного пребывания в Российской Федерации (например, предусмотренных ст. 292, 292.1, 324, 327 УК РФ). Кроме того, в указанных регионах отмечаются и наиболее незначительные показатели других преступлений, совершаемых непосредственно иностранными мигрантами либо в соучастии с этими лицами. Наряду с другими, данные обстоятельства еще раз подтверждают состоятельность высказанного предположения о наличии тесной корреляционной зависимости между динамикой миграционных процессов и воспроизводством соответствующих криминогенных факторов, ко-

54

№4

2014

торые в свою очередь во многом обусловлены миграционной привлекательностью регионов. Вероятно, что изложенный в настоящей статье вариант социально-криминологической типологии регионов не является исчерпывающим даже в формате конкретного исследования отдельных проблем криминологической парадигмы миграционной безопасности государства. А критерии данной типологии, а также выявленные между ними взаимосвязи представляют предмет дальнейших исследований как собственно криминологии, так и теории миграционной безопасности. Очевидно, что одним из наиболее перспективных направлений подобных исследований могло бы стать дальнейшее выяснение детерминант миграционной активности населения в разных регионах Российской Федерации и влияния этих процессов на воспроизводство криминогенных рисков, порождающих угрозы интересам миграционной безопасности как отдельных административнотерриториальных образований, так и государства в целом. 1 Ростов К.Т. Методология регионального анализа преступности в России: Дис. … д-ра юрид. наук. – СПб., 1998. 2 Бабаев М.М. Теоретические основы криминологического исследования социально-демографических процессов в СССР: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 1975. 3 При изучении динамики миграционных процессов применялся линейный метод измерения, предполагающий установление арифметической разницы между количеством эмигрантов и иммигрантов на определенной территории в условный период времени. 4 Концепция формирования системы обеспечения интересов Российской Федерации в пограничной сфере. – М.: Граница, 2005. С. 10. 5 Кравченко В.П. Криминологические проблемы преступности в кризисном регионе с экстремальными условиями (по материалам Чеченской Республики): Дис. … канд. юрид. наук. – Махачкала, 2004. С. 62-66. 6 Никитенко И.В. Миграционная безопасность России: криминологический аспект: Монография. – М., 2013. С. 72-126. 7 Никитенко И.В. Указ. соч.

ЮЛИЯ СЕРГЕЕВНА ДРОЖЖА, адъюнкт ФГКУ «ВНИИ МВД России»

СУБЪЕКТИВНЫЕ ПРИЧИНЫ УБИЙСТВ ДЕТЕЙ Рассматриваются субъективные причины детоубийств, кратко раскрывается их сущность, основные черты. Указывается на необходимость выяснения причин совершения детоубийств с целью улучшения эффективности работы по предупреждению преступлений рассматриваемой категории. Ключевые слова: убийство ребенка, субъективные причины убийств детей, садизм, педофилия, некрофилия, некросадизм.

Особое внимание в любой стране и в любом обществе уделяется охране жизни и здоровья детей, обеспечению их безопасности. Убийство ребенка всегда вызывает негодование в обществе, поэтому выяснение причин совершения детоубийств всегда имеет первостепенное значение. Среди субъективных причин убийств детей мы можем выделить: 1. Любовь или милосердие. Убийствами из любви можно назвать такую категорию «родственных» убийств, когда убивают тех своих родственников (мужа, жену, ребенка), о которых таким образом хотят проявить заботу, защитить их, т.е. действуют из любви к ним. Иными словами, убивая, преступник спасает их от чегото, что представляется ему более страшным, хотя при этом и не принимается во внимание, что нет ничего страшнее смерти близкого человека и из ситуаций, субъективно воспринимаемых как весьма опасные, могут быть и другие выходы. Известны случаи убийства своей семьи, когда ей грозит голодная или неминуемая и мучительная смерть. Убийства детей из любви встречаются достаточно редко, виновные обычно страдают расстройствами психической деятельности, иногда их даже признают невменяемыми. Однако наличие указанного расстройства само по себе не объясняет, почему человек совершает данный поступок: большинство психически аномальных подобных действий не совершает. Психическая патология может способствовать совершению противоправных деяний, но никогда не являет-

ся их причиной, во всяком случае единственной. Убийцы находились в нетрезвом состоянии, когда снимаются все внутренние социальные запреты и освобождаются инстинкты, утрачивается должная ориентировка в конкретной ситуации, какието ее обстоятельства принимают угрожающие масштабы1 (в Подмосковье мужчина лишил жизни свою жену и детей, узнав о приближении конца света; другой – зарезал всю свою семью, решив, что в них вселился дьявол). Агрессивные действия женщин, направленные на детей, в период, предшествовавший убийству, бредовые идеи распространялись на детей, которые, по мнению виновных, также подвергались преследованию и воздействию. Некоторые из женщин являлись членами тоталитарных религиозных сект. При этом в основе деликта часто лежали «альтруистические» мотивы – принесение ребенка в жертву, чтобы избавить его от предполагаемых мучений, либо стремление «защитить» детей», «спасти от преследования»2. Женщины, больные шизофренией, страдают бредом в отношении детей. У них отмечалась привязанность к детям, но одновременно также они были убеждены в том, что их убийство – это единственный выход из сложившейся ситуации. Лишение жизни ребенка связано со стремлением спасти его от неизбежной мучительной смерти либо было совершено под влиянием императивных вербальных галлюцинаций. В тех случаях, когда жестокое обращение с детьми было следствием шизофренического дефекта зачастую в сочетании с проявлениями алкоголь-

55

jphlhmnknch“

Y.S. Drozhzha, post graduate, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected]; tel.: 8962-096-84-57. The subjective reasons of child homicide. The article considers the subjective reasons of child homicide, briefly revealed their essence, main features. Indicates the need for finding the causes of committing infanticide, in order to improve the effectiveness of efforts to prevent crimes in this category. Key words: child homicide, subjective reasons for the killing of children, sadism, pedophilia, necrophilia, nekrosadizm.

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ной деградации личности, женщины оставляли детей голодными, без должного ухода и надзора, не интересовались их учебой, состоянием здоровья, создавая, таким образом, условия, опасные для здоровья и жизни ребенка3. 2. Самоутверждение, срывание злобы. Убийство ребенка, когда он ощущается в качестве обузы, воспринимается родителями как «помеха», чаще всего свободному времяпрепровождению, такие убийства происходят как внезапный акт агрессии и жестокости во время вспышки плохого настроения, а немедленный стимул к этому якобы провоцируется поведением ребенка. Нередко родители, пережившие в детстве жестокость, склонны вытеснять и подавлять нормальные негативные эмоции, которые могут возникнуть во взаимодействии с детьми, считать их недопустимыми. Такое вытеснение приводит к неспособности отреагировать на подобные эмоции нормальным способом. Накопление этих переживаний в определенных условиях может приводить к неконтролируемым вспышкам агрессии в адрес ребенка4. Так, Ю.М. Антонян объясняет совершение насильственных преступлений в отношении несовершеннолетних наличием весьма тягостных воспоминаний и ощущений, связанных с детством самого преступника. В результате исследований он пришел к выводу, что жизненный опыт, имевший место в далеком детстве, если он был эмоционально насыщен и травматичен, может «застрять» в психике и уже много лет спустя мотивировать преступное поведение. Основным мотивом насильственных преступлений, совершаемых в отношении несовершеннолетних, является стремление преступника ликвидировать психотравмирующие воспоминания собственного детства. Личностным смыслом убийств несовершеннолетних выступает «снятие» психотравмирующих переживаний, связанных с детством, путем уничтожения объекта, который вызывает ассоциации с этим периодом жизни. Встречаются и так называемые расширенные самоубийства, жертвами которых становятся дети. Убивая ребенка, предварительно на бессознательном уровне психологически слившись с ним, преступник символически ликвидирует свое детство, свои детские страдания5. При депрессии может быть импульсивное влечение к убийству (или самоубийству). Субъективный смысл действий виновных заключается в психологической компенсации нанесенного тогда личностного ущерба, достижении самоприятия и самоутверждения. Крайний вариант таких поступков – насилие против детей вплоть до их убийства, когда обретают

56

№4

2014

силу давние горькие обиды, прошлое, уже много лет, казалось бы, отнесенные в сферу бессознательного. Связь гиперчувствительности с упорством и застреваемостью эмоций может служить основанием для предположения о том, что ранее, до нынешней ситуации, уже возникала серьезная угроза для данного человека. Следовательно, уже тогда сформировалась неясная, неопределенная и, конечно, полностью бессознательная тревога или страх по поводу бытовых ситуаций, имеющих угрожающий характер. Ситуации именно такого характера и значимости могут вызывать разрушительную реакцию6. Часто совершаются убийства детей младшего возраста, детей-инвалидов или детей, страдающих тяжелыми заболеваниями, врожденными пороками развития, и т.д. Мотивом данных действий является стремление избавиться от несовершеннолетнего. Так, Т., имевшая на попечении пятерых детей, убила свою пятилетнюю парализованную дочь. Девочка не двигалась, не говорила, передвигалась в инвалидной коляске, нуждалась в постоянном уходе. Т., стремясь избавиться от больного ребенка, задушила девочку подушкой. Лица, совершающие подобные преступления, часто характеризуются неразвитостью родительских инстинктов или их отсутствием, эгоизмом, инфантильностью, эмоциональной холодностью, безразличием, отсутствием способности к сопереживанию, неадекватностью эмоций7. 3. Ревность, месть, ненависть. Под ревностью понимается страстная недоверчивость, мучительное сомнение в чьей-нибудь любви, в полной преданности8. В делах интересующей нас категории встречаются убийства детей из-за ревности, например к их матери. Так, 35-летний мужчина, испытывая нездоровую ревность к своей супруге, привел своих троих детей (двух девочек 8-ми и 13-ти лет и четырехлетнего сына) в баню и до смерти забил их. После этого он пытался убить себя, но это ему не удалось. В приведенном выше случае мужчина уже не воспринимал детей как родных, а относился к ним как к продолжению их матери (своей жены). И желая причинить ей боль и отомстить, убил детей. Ревность сродни ненависти, и в том и в другом случае, когда человек совершает преступление, а в частности убийство ребенка, это значит, что он находится в психическом нездоровье и ему требуется медицинская, скорее психиатрическая, помощь. Важнейшей целью человека, охваченного ненавистью, является уничтожение объекта и производных этого объекта. Крайняя форма ненависти требует его физического устранения или радикального обесценивания. Эта форма нена-

ли регистрироваться статистикой в настоящее время. Ранее подобная тенденция была нехарактерна для осужденных за детоубийства. 5. «Аффективное» убийство. Согласно теории агрессии, сформулированной Доллардом, фрустрация всегда приводит к агрессии в какой-либо форме, а агрессия всегда является результатом фрустрации10. Берковиц утверждал, что фрустрированные личности не всегда прибегают к вербальным и физическим нападкам на других. Они, скорее, демонстрируют весь спектр реакций на фрустрацию: от покорности и уныния до активных попыток преодолеть препятствия на своем пути. Несмотря на то, что фрустрация иногда способствует агрессии, это бывает не столь часто. Фрустрация вызывает агрессию прежде всего у людей, которые усвоили привычку реагировать на фрустрацию или другие аверсивные стимулы (способны лишь спровоцировать агрессивные реакции, но не приводят к агрессивному поведению напрямую, а скорее, создают готовность к агрессивным действиям, агрессивному поведению). Вместе с тем, люди, для которых привычны иные реакции, могут и не вести себя агрессивно, когда они фрустрированы. Следовательно, можно сделать вывод о том, что фрустрация порождает различные модели поведения и агрессия является лишь одной из них. Миллер предложил особую модель, объясняющую появление смещенной агрессии – т.е. в тех случаях, когда индивидуумы проявляют агрессию не по отношению к своим фрустраторам, а по отношению к совершенно другим людям11. Иными словами, если родитель, иное лицо испытывают острое недовольство своей жизнью, неудавшейся карьерой, материальным положением, несостоятельностью в сексуальных отношениях, социальным статусом, то под воздействием аверсивных стимулов у них возникает агрессия и разрушительные действия могут быть направлены на невиновное в их бедах лицо. Как правило, страдает ближайшее окружение, в том числе и ребенок. Дети становятся жертвой острого внутриличностного психологического конфликта преступника. Совершением убийства ребенка убийца демонстрирует тягость своего существования. Лишение жизни ребенка во время продолжительного конфликта с его матерью также можно отнести к аффективному. Ребенок воспринимается как психологическое продолжение его матери, и способом разрешения конфликтов с ней становится его убийство. 6. Садизм. Садизм, т.е. причинение другому живому существу боли и страданий, имеет существенное криминологическое значение. Многие особенно-

57

jphlhmnknch“

висти может выражать себя не только в агрессии, но и в аутоагрессии, когда «Я» идентифицируется с объектом ненависти и самоуничтожение – единственный путь его устранения9. Месть также является причиной лишения жизни ребенка. В основном это связано с намеренным причинением зла с целью отплатить за оскорбление, обиды. Причем ребенок в данном случае выступает лишь рычагом воздействия, а его убийство оказывает решающее воздействие на его мать или отца. Так, 33-летний мужчина, ранее сожительствоваший с М., решил отомстить ей из-за того, что она ушла от него. Он позвонил ребенку, предложил съездить с ним и его друзьями на речку. Мальчик согласился, после чего виновные отвезли его в садовый домик, продержали несколько дней. Потом задушили, а тело закопали недалеко от городского водохранилища. 4. Корысть. Убийство детей из корыстных побуждений (или с корыстной целью). Детерминация корыстных убийств детей определяется сложным механизмом взаимодействия общих причин преступности и индивидуально-психологических особенностей личности: снижение инициативности отдельных слоев в условиях слабой эффективности социальных лифтов закономерно ведет к маргинализации населения, алкоголизации, усугублению общего уровня социальной агрессии и в конечном счете к формированию фрустрированных личностей (исключенных). Исключение из социальных процессов зачастую приводит к тому, что личность не готова (и не имеет навыков) к решению проблемных ситуаций и прибегает к насилию как средству получения дохода. В случае убийства ребенка из корыстных побуждений имеет место получение материальных благ или прав, непосредственно принадлежащих ребенку или переходящих ему в качестве наследства. Также к корыстным можно отнести, на наш взгляд, детоубийства, совершаемые с целью завладения органами и тканями ребенка, поскольку они могут использоваться для незаконной трансплантации третьим лицам, как правило, близким родственникам виновных. Чаще всего такие преступления направлены на чужих детей, а не на своих. Ранее уголовным законодательством не предусматривался такой квалифицирующий признак. Но вследствие развития медицины его введение стало необходимо. В случае совершения таких преступлений женщинами следует отметить, что в большинстве своем жертвами становятся дети соперниц, бывших супругов и реже – случайно оказавшиеся на месте преступления, ставшие свидетелями преступного деяния. Такие преступления несколько чаще ста-

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ сти человека прямо относятся к страданию, но в данном случае имеется в виду потребность, влечение, желание причинить другому (другим) страдание, даже тяжкое, чрезмерное страдание. Это – садизм. Не только садисты причиняют страдания другим. Это могут сделать и те, которые равнодушны к чужой судьбе, им безразличны честь, достоинство, здоровье и даже жизнь других12. Понимание внутренней борьбы садиста позволяет глубже понять фактор, который присущ садистским симптомам. Мстительность, свое яростное презрение к себе он обращает вовне. Делая других несчастными, он пытается смягчить собственное несчастье. Обладать садистскими наклонностями означает жить агрессивно и по большей части деструктивно, реализуя все свои отношения через других людей. Тревога становится следствием деструкции. Человек опасается, что другие будут относиться к нему так, как он относится к ним или как он хотел бы относиться к ним13. Поэтому он всегда должен быть бдителен, предвидеть и предупреждать любую возможную атаку; рано или поздно состояние постоянной тревожности может привести к развитию психических расстройств либо к их обострению. Отчасти его тревога представляет собой страх перед взрывными, деструктивными элементами, заключенными в нем самом14. Как считал Фромм, «сердцевину садизма составляет страсть, или жажда власти, абсолютной и неограниченной власти над живым существом, будь то животное, ребенок, мужчина или женщина. Заставить коголибо испытывать боль или унижение, когда этот кто-то не имеет возможности защищаться, – это проявление абсолютного господства… Тот, кто владеет каким-либо живым существом, превращает его в свою вещь, свое имущество, а сам становится его господином, повелителем, его Богом. Садизм – это злокачественное образование. Абсолютное обладание живым человеком не дает ему нормально развиваться, делает из него калеку, инвалида, душит его личность… в большинстве общественных систем представители даже самых низших ступеней социальной лестницы имеют возможность властвовать над более слабыми. У каждого в распоряжении есть дети, жены, собаки; всегда есть беззащитные существа: заключенные, бедные обитатели больниц (особенно душевнобольные), школьники и мелкие чиновники»15. Главным мотивом садизма, как считает Ю.М. Антонян, является преодоление страха, при этом очень мощного, очень глубокого и практически бессознательного16. К характерным признакам убийств, совершенных с целью удовлетворения преступником своих садистских

58

№4

2014

потребностей, относятся: нанесение ударов ножом в область молочных желез и половых органов жертвы, совершение половых сношений с телом жертвы. В процессе совершения этих действий и при виде страданий умирающего у преступника появляется сексуальное возбуждение. Убийство ребенка с целью получения сексуальных переживаний является крайним проявлением садизма. Наслаждение и сексуальное удовлетворение достигаются убийством жертвы, что является крайним выражением полной власти над ней. При таком убийстве не всегда происходит половое сношение. Сексуальное удовлетворение может быть достигнуто путем имитации генитального проникновения в тело жертвы (при котором разрываются естественные отверстия тела, разрезается грудь, горло и половые органы, иногда может быть расчленено все тело)17. Ненависть может проявляться в садистских склонностях и желаниях. Такие чувства у субъекта с расстройством личности могли вызвать бессознательное и сознательное желание заставить свой объект страдать, при этом он будет ощущать удовольствие от этого страдания18. 7. Педофилия. Убийства детей, сопряженные с сексуальными посягательствами в отношении них составляют особую группу насильственных посягательств. Все больше совершается изнасилований детей, сопряженных с убийством или угрозой убийства, телесными повреждениями, истязанием, похищением, с различными деяниями иного сексуального характера. Основная тяжесть таких преступлений все больше переносится в сферу семейных, бытовых отношений, чаще подвергаются насилию дети в возрасте от 8 до 12 лет19. Опасными формами утоления извращенных сексуальных потребностей противоправным способом выступают те, жертвами которых становятся дети. В области психосексуальной патологии этот термин используется для описания такой формы компульсивного отклонения, в которой взрослый человек вступает в сексуальный контакт с ребенком любого пола20. В настоящее время это явление распространено, виновные ищут сексуального удовлетворения, соблазняя детей различного возраста принять участие в сексуальных действиях. Большинство педофилов – мужчины, хотя и среди женщин попадаются подобные правонарушители. Существует много факторов, объясняющих широкое распространение этой парафилии. Одним из факторов является то, что виновный отождествляет себя с ребенком. Эротизм возникает из знания того, что ребенок сексуально невинен и сексуально возбуждается. Для

К некрофильским личностям часто относят таких правителей, как Гитлер и Сталин. Они, в силу своего некрофильского характера, были движимы страстью к разрушению, превращению живого в мертвое, организовывали разрушения и уничтожение людей. При этом пол и возраст не представляли особого значения. Дети подлежали уничтожению, так как принадлежали к какой-либо расе или национальности, которые, по их мнению, не имели права на существование и продолжение своего рода. Отношение к этим личностям двоякое. Одни боялись и, не желая признаваться в этом страхе, предпочитали восхищаться ими. Другие не чувствовали некрофильского в этих вождях и видели в них созидателей, спасителей и добрых отцов. Если бы эти некрофильские вожди не производили ложного впечатления созидающих защитников, число симпатизирующих им вряд ли бы достигло уровня, позволившего им захватить власть, а число чувствующих отвращение к ним предопределило бы их скорое падение22. Террористов, которые не испытывают страха перед смертью и видят единственный путь решения своих проблем в смерти, своей или другого человека, также можно рассматривать как некрофильских личностей. Как пишет К. Меннингер, у человека инстинктивное бессознательное влечение к смерти граничит с второстепенной целью – игрой со смертью, которая никогда не прекращается, ибо разрушительные силы никогда не ослабевают23. Это имеет место в действиях террористов, которые бессознательно стремятся к удовлетворению своих важных жизненных потребностей через острые ощущения, которые они могут находить в непосредственной игре со смертью. Сложно утверждать, в силу каких причин субъект вступает в соитие с покойником или же специально убивает для того, чтобы совершить половой акт, однако в совершении некрофильских актов большое значение имеет то, что возможность удовлетворения сексуальной потребности индивида заблокирована, что он страдает расстройством психической деятельности и что личность движима влечением к мертвому, к смерти24. По мнению Ю.М. Антоняна, скорее всего, такие преступники рождаются некрофилами, а становятся убийцами в результате неблагоприятной социализации и воспитания, а в иных случаях антисоциальная некрофилия выступает результатом неблагополучно прожитой жизни и все тех же изъянов социализации25. Убийства детей, которые совершаются ради самого убийства, ради уничтожения ребенка, для причинения ему мучений и страданий, представ-

59

jphlhmnknch“

взрослого это представляет собой психологическое возвращение к сексуальной жизни своего детства. Другим фактором выступает неполноценность в сексуальном плане, которую девианты питают к противоположному полу. Они ощущают себя более раскованно в сексуальной близости с детьми. Не все из них опасны. Но при этом время от времени имеют место случаи, когда детей убивают либо во время, либо после сексуального надругательства (садистская агрессия). Вследствие этого педофилия является серьезной медико-правовой проблемой. 8. Некрофилия. Некрофильские личности – люди, патологически стремящиеся заглушить собственный страх смерти, который они преодолевают путем совершения убийств, в рассматриваемой категории нас интересуют убийства детей. Они совершают убийство ради самого убийства. Они уверены в том, что с помощью этого действия решают все проблемы: нет человека – нет проблем. Некрофильские мотивы – это своего рода мотивы психологической защиты, активизирующиеся по причине особого отношения к смерти, влечения и интереса к смерти, стремления сделать смерть понятной, страха смерти, а также по причине переживания внешних угроз, позволяющего с помощью смерти другого решить свои проблемы21. В сексологии и сексопатологии под некрофилией понимается половое влечение к трупам и совершение с ними сексуальных действий. При таких проявлениях некрофилии преступник идет на убийство с целью совершения полового акта с трупом жертвы, а само убийство становится средством достижения этой цели. Р. Крафт-Эбинг – один из первых, кто подробно описал явление некрофилии, рассмотрев его в качестве патологического полового влечения. Он полагал, что в отдельных случаях все может сводиться к тому, что наступление смерти не является препятствием для реализации неудержимого полового влечения преступника, в других случаях может наблюдаться явное предпочтение, отдаваемое трупу перед живой женщиной (ребенком). Вероятно, что труп представляет сочетание человеческой формы с полным отсутствием воли, поэтому некрофил удовлетворяет свою патологическую потребность видеть объект желания полностью подчиненным себе без возможности сопротивления. При определении некрофилии не так важно, какую цель преследует преступник, главное в том, что он в качестве способа решения своих внутренних проблем видит только лишение жизни другого человека, в том числе ребенка.

jphlhmnknch“

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ляют собой особую категорию убийств по некрофильским мотивам. Для таких убийц характерно отсутствие сдерживающих факторов, касающихся рамок и традиционных запретов, возможные препятствия могут создать лишь их субъективные возможности, действия окружающих или иные обстоятельства, в частности связанные с использованием технических средств. Преступника не останавливают ни пол, ни возраст, ни бессилие и немощь жертвы. Подобные преступления являются чистым продуктом жестокости, созданным, воспитанным и допущенным в обществе. Остальные же связаны с пьяным разгулом, когда жизнь, лишенная четких очертаний и понятного смысла, протекает в некотором тумане, с безысходностью и смертельной тоской человека, поставленного на колени, причем его жертва отнюдь не в лучшем положении26. 9. Некросадизм. Смежным с некрофилией является некросадизм (таким людям присуща страсть и к садизму, и к некрофилии). Многие садистские акты опасной природы, такие как страсть к убийствам детей, имеют под собой и сексуальную основу. Некросадистами, несомненно, являются сексуальные маньяки, которые сначала мучают, потом убивают жертву27. Многие преступники являются «сексуальными девиантами», нуждающимися в помещении в специальное лечебное учреждение и психиатрическом лечении. Доктор Льюис С. Лондон описывает случай, когда мужчина, которого он обследовал в тюремной камере, обвинялся в убийстве своего ребенка и в попытке убийства своей жены. Было обнаружено, что определенные сексуальные моменты играли этиологическую роль в этом преступлении. Во время нахождения в тюрьме этот заключенный обгрыз все свои ногти на пальцах ног и утверждал, что делает это с 19-летнего возраста, так как опасается «врастающих» ногтей. Доктор Лондон интерпретировал эту особенность как свидетельство кастрационного комплекса, который создавал основу для убийства ребенка и нанесения ударов жене. Он также упоминает, что многие пациенты, страдающие от кастрационных комплексов, выдавливали себе глаза, совершая таким образом насилие над самими собой28. Преступление заключенного рассматривалось как символ бессознательного кастрационного комплекса, где ребенок представлял собой генитальный символ. Девианты с сильно выраженными наклонностями к убийству довольно часто страдают от какой-либо органической болезни мозга; или же они могут быть шизофрениками, эпилептиками или психопатами.

60

№4

2014

Многие исследования жестоких и особо жестоких преступлений показывают, что виновные в них лица абсолютно неоднородны ни по мотивам совершенных ими действий, ни по чертам своего характера, ни по целям, которые они преследуют, в том числе и в тех случаях, когда они ими осознаются. Но есть, конечно, и общие черты, такие как эмоциональная холодность и бесчувственность, неумение переживать и поставить себя на место другого и в то же время крайняя чувствительность к нежелательным внешним воздействиям и ранимость, а также агрессивность и жестокость, неумение контролировать свои поступки и сдерживать эмоции. Психологическое изучение подобных личностей показывает, что они по большей части ригидны, злопамятны, нежелательные эмоции как бы застревают в них, они долго, иногда всю жизнь, хранят старые обиды, даже те, которые имели место в детстве, и когда причины, их вызвавшие, давно исчезли29. При совершении детоубийств наряду с явными, видимыми мотивами преступник движим и бессознательными. А.Ф. Зелинский и Г. Доттенборн бессознательное и подсознательное в криминогенной мотивации связывают с механизмом вытеснения чего-либо из сознания. Проблема бессознательного рассматривалась и изучалась в психологии и философии. З. Фрейд создал психологическое определение бессознательного и учение о бессознательном. К. Юнг развил идеи о психоидном, личном и коллективном бессознательном. Морено разработал концепцию «общего бессознательного». Э. Фромм развил идеи о «социальном бессознательном». Согласно К. Юнгу бессознательное состоит из трех слоев: «личностного бессознательного» (это преимущественно эмоционально окрашенные представления и комплексы, образующие интимную душевную жизнь личности); «коллективного бессознательного» (включающего в себя сверхличное универсальное содержание и образцы, выступающие в качестве всеобщего основания душевной жизни), структурообразующими элементами которого являются архетипы – универсальные модели бессознательной психической активности, спонтанно определяющие человеческое мышление и поведение; «психоидного бессознательного», являющегося наиболее фундаментальным уровнем бессознательного, практически недоступным сознанию30. Указанный выше тип мотивов убийств детей можно охарактеризовать следующим образом. Группа мотивов, связанная с типом личности (преступникам свойственна спонтанная повы-

1

Антонян Ю.М., Горшков И.В., Зулкарнеева Р.М. Проблемы внутрисемейной агрессии. – М.: НИИ МВД России, 1999. 2 Агрессия и психическое здоровье / Под общ. ред. Т.Б. Дмитриевой и Б.В. Шостаковича. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 71. 3 Там же. С. 79. 4 Алексеева И.А., Новосельский И.Г. Жестокое обращение с ребенком. Причины. Последствия. Помощь. – М.: Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения, 2013. С. 32. 5 Антонян Ю.М. Криминология: Избранные лекции. – М.: Логос, 2004. С. 87-88. 6 Агрессия и психическое здоровье. С. 55. 7 Данилевская М.В. Криминологическая характеристика и социальные последствия тяжких преступлений, совершаемых с проявлением жестокости взрослыми в отношении несовершеннолетних: Дис. … канд. юрид. наук. – М., 1996. С. 65. 8 Ушаков Д.Н. Толковый словарь. URL: http://dic.academic. ru/contents.nsf/ushakov/ 9 Агрессия и психическое здоровье. С. 18. 10 Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. – СПб.: Питер, 2014. С. 43. 11 Там же. С. 46. 12 Антонян Ю.М. Понятие садизма // Научный портал МВД России. 2010. № 4 (12). С. 59. 13 Там же. С. 59. 14 Хорни К. Наши внутренние конфликты // Избранные труды К. Хорни и Э. Фромма. – М., 1995. С. 142. 15 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. – М., 1995. С. 251-252. 16 Антонян Ю.М. Понятие садизма. С. 65. 17 Старович З. Судебная сексология. – М.: Юридическая литература, 1991. С. 124. 18 Агрессия и психическое здоровье. С. 18. 19 Ханова З.Р. Общая характеристика семьи и несовершеннолетних // Пробелы в российском законодательстве: Международный юридический журнал. 2014. № 3. С. 141. 20 Франк С. Каприо. Многообразие сексуального поведения. – М.: Артания, 1995. С. 273. 21 Антонян Ю.М. Почему люди совершают преступления. Причины преступности. – М., 2005. С. 145. 22 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. – М., 1994. 23 Меннингер К. Война с самим собой. – М., 2000. С. 478. 24 Антонян Ю.М., Ткаченко А.А., Шостаковиич Б.В. Криминальная сексология. – М., 1999. С. 346-347. 25 Антонян Ю.М. Убийства ради убийства. – М., 1998. С. 78. 26 Агрессия и психическое здоровье. С. 37. 27 Антонян Ю.М. Понятие садизма // Научный портал МВД России. 2010. № 4 (12). С. 65. 28 Франк С. Каприо. Указ. соч. С. 297. 29 Антонян Ю.М. Индивидуальные причины жестокости // Научный портал МВД России. 2010. № 1 (13). С. 64. 30 Цит. по: Юнг К. Всемирная энциклопедия: Философия ХХ век. – М.: АСТ; Минск: Харвест; Современный литератор, 2002. С. 80-81. 31 Антонян Ю.М. Почему люди совершают преступления. Причины преступности. С. 218-219.

61

jphlhmnknch“

шенная напряженность агрессивного аффекта; частая смена настроения, склонность к острым эмоциональным впечатлениям; агрессивная концепция окружающей среды и различные формы защиты от внешней агрессии). Следующая группа – с блокированием возможности проявления своей личности в определенном поведении при наличии высокой субъективной необходимости таких проявлений. В третьей группе неосознаваемые мотивы связаны с отсроченным во времени действием закрепившегося в детстве по механизму «впечатывания» травматического опыта31. Четвертая группа включает в себя различные психические и психологические недостатки личности, не исключающие вменяемости, и др. Направление воли человека определяет один «ведущий» мотив. Он может быть на осознанном уровне, но не стоит забывать о полимотивированности и глубинных неосознаваемых мотивах, стимулирующих деятельность субъекта, которые, сложно переплетаясь и взаимодействуя друг с другом, становятся носителем смысла поведения. Криминологи и психиатры, изучая бессознательное в психике человека, часто склоняются к тому, что многие криминальные личности совершают преступления на основе бессознательных мотивов, которые могли быть вытеснены из сознания вследствие травматичности (невспоминаемый опыт детства) или вытесняются из сознания в целях защиты. Убийство ребенка может стимулироваться бессознательным стремлением уберечь его от трудностей и не допустить его столкновения с унижениями и издевательствами, перенесенными самим детоубийцей в собственном детстве. Итак, среди субъективных причин мы выделили любовь и милосердие, самоутверждение, срывание злобы, месть, ревность, ненависть, корысть, фрустрацию, садизм, педофилию, некрофилию, некросадизм. Перечень указанных причин убийств детей не является исчерпывающим. Они могут видоизменяться с течением времени, сочетаться друг с другом, быть явными либо скрытыми мотивами преступлений. Эффективное предупреждение зависит от качества выполнения своей работы компетентными органами и нетерпимости граждан к жестокости, проявляемой по отношению к детям, как к своим, так и к чужим.

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№4

2014

ÎÏÅÐÀÒÈÂÍÎ-ÐÎÇÛÑÊÍÀß ÄÅßÒÅËÜÍÎÑÒÜ АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ МАСЛОВ,

noep`Šhbmn-png{qjm`“ de“Šek|mnqŠ|

кандидат юридических наук, начальник научно-исследовательского центра ФГКУ «ВНИИ МВД России»

ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЗАДАЧ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ПРИ ЕЕ ВЕДОМСТВЕННОМ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ Посвящается вопросам формулирования в современном законодательстве и ведомственных нормативных актах МВД России задач оперативно-розыскной деятельности, соответствующих нынешним социально-правовым условиям. Подробно рассматривается система законодательно определенных целей оперативно-розыскной деятельности, которая в свою очередь формирует систему задач, выполняемых оперативными подразделениями полиции в соответствии с их компетенцией. При этом указывается на необходимость расширения нормативно закрепленного перечня оперативно-розыскных задач на основе сложившейся практики и социальных потребностей российского общества. Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, органы внутренних дел, нормативно-правовое обеспечение, объекты безопасности, цели и задачи. A.A. Maslov, PhD (Law), Head, Research Center, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-43-84. Problems of forming tasks for the police operative search activities within the framework of their departmental normative legal regulations. Questions of forming tasks for the police operative search activities according to the current social-andlegal conditions in the present-day legislation and departmental normative acts of the Ministry of the Interior are covered. The system of legislatively definite aims of the police operative search activities which are carried out by the police operative units in line with their competence, are viewed in details. The necessity for widening normatively fixed list of the police operative search tasks based on the existing practice and social needs of the Russian society is specified. Key words: police operative search activities, Ministry of the Interior units, normative legal support, security objects, aims and tasks.

В настоящий момент более 50 законодательных и иных нормативных правовых актов РФ в той или иной степени регламентируют оперативнорозыскную деятельность (далее – ОРД), составляя ее правовую основу. Особое место среди них принадлежит Федеральному закону от 12 августа 1996 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – ФЗ «Об ОРД»), который непосредственно регулирует оперативно-розыскные отношения, а также является законодательной базой для ведомственного нормативного регулирования организации и тактики органов, уполномоченных на осуществление ОРД. Так, в ст. 4 ФЗ «Об ОРД» органам, осущест-

62

вляющим ОРД, делегируется право издавать в пределах своих полномочий в соответствии с законодательством РФ нормативные акты, регламентирующие организацию и тактику проведения оперативно-розыскных мероприятий (далее – ОРМ). На основе данного положения практически все перечисленные в ст. 13 ФЗ «Об ОРД» органы разработали и утвердили ведомственными нормативными актами соответствующие наставления, относящиеся к основам организации и тактики ОРД конкретных субъектов. Такое наставление имеется и в системе МВД России. Стоит отметить, что в ходе подготовки его проекта, особенно на стадии прохождения

2008

правовой экспертизы, а также в период начала его реализации в оперативных подразделениях органов внутренних дел (далее – ОВД) наметились проблемные вопросы, разрешение которых непосредственно связано с необходимостью внесения соответствующих изменений и дополнений в ФЗ «Об ОРД» и иные законодательные акты. В соответствии со ст. 12 ФЗ «Об ОРД» сведения об организации и о тактике проведения ОРМ составляют государственную тайну, поэтому их определения содержатся в основном в закрытых ведомственных нормативных актах и специальной научной литературе. Однако в качестве примера можно привести некоторые определения, содержащиеся в ряде открытых изданий. Так, в одном из них указано, что организация ОРД – это комплекс мер, направленных на подготовку, обеспечение и проведение конкретных ОРМ и действий оперативно-розыскных органов, а тактика – это наиболее целесообразный порядок применения оперативно-розыскных сил и средств, а также оптимальная совокупность приемов и способов достижения намеченной цели при проведении конкретных ОРМ1. Предметный анализ двух приведенных категорий в практической деятельности оперативных подразделений ОВД позволяет сделать вывод об их тесной взаимосвязи, при которой в организации присутствует тактический аспект, а в тактике проведения любого сложного ОРМ либо их комплекса – организационный. В связи с этим в научно-практической литературе твердо укрепился термин «организационно-тактическое обеспечение» ОРД либо отдельных ее сфер. Основу данного обеспечения составляют различные организационно-тактические комплексы, имеющие канкретные цели и задачи, которые находятся в подчиненном состоянии по отношению к общим целям и задачам, определенным в ст. 1 и 2 ФЗ «Об ОРД». Однако при ведомственном нормативном регулировании основ организации и тактики ОРД ОВД возникают сложности в постановке конкретных задач перед оперативными подразделениями, актуальность которых для ОВД в современных условиях не вызывает сомнений. При этом очевидно, что задачи, как и цели, по своему масштабу и компетенции субъектов, перед которыми они ставятся, имеют разные уровни, в своей совокупности составляющие единую систему. Оперативные подразделения ОВД – это разновидности социальных систем, представляющие собой целевые иерархические общности людей, организационная оформленность которых обладает существенным системным качеством – способностью более или менее успешно реализовывать те цели, для достижения которых они

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ создаются, функционируют и развиваются. Управление ОРД оперативных подразделений ОВД невозможно без квалифицированного целеполагания, которое в социологическом аспекте означает процесс формирования и выдвижения целей индивидуальным или совокупным субъектом. Оно начинается на уровне потребностей, переходит на уровень мотивов и определяется в цели2. С философской точки зрения цель представляет собой один из элементов сознательной деятельности человека, который характеризуется предвосхищением в мышлении результата деятельности и путей ее реализации с помощью определенных средств. Цель выступает как способ интеграции различных действий человека в некоторую последовательность или систему. Анализ деятельности как целенаправленной предполагает выявление несоответствия между наличной жизненной ситуацией и целью; осуществлением цели является преодоление этого несоответствия3. По справедливому утверждению А.В. Малько и К.В. Шундикова, «цели выступают как ценности, становятся определенными стандартами отношений и поведения. Подобные ценности переживаются уже не как нечто желаемое, но чтимое, и если они становятся нормами, то служат одним из важнейших факторов устойчивости общественной системы»4. Общая система целей ОРД законодательно закреплена в ст. 1 ФЗ «Об ОРД» и заключается в защите жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечении безопасности общества и государства от преступных посягательств. А.Г. Маркушин, придавая большое значение раскрытию целей ОРД, справедливо считает, что данный вопрос незаслуженно обделен вниманием, так как ОРД является целостной системой, элементы которой взаимосвязаны и взаимообусловлены и работают на конечный результат – цель, ради которой существует данная система. Цель – это главный фактор (элемент) системы5. Правильный выбор цели не только позволяет конкретизировать задачи применительно к конкретным социально-правовым условиям, подобрать соответствующие средства, методы и приемы, повысить эффективность их использования, но и делает понятными личному составу оперативных подразделений предъявляемые ему требования в рамках оперативно-служебной деятельности. Или, наоборот, непонимание конкретных целей сложившихся отдельных оперативно-розыскных комплексов существенно снижает эффективность принимаемых организационноуправленческих решений в сфере ОРД ОВД.

63

noep`Šhbmn-png{qjm`“ de“Šek|mnqŠ|

№1

noep`Šhbmn-png{qjm`“ de“Šek|mnqŠ|

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Установленной законодателем целью ОРД является защита от преступных посягательств таких объектов, как человек (его жизнь и здоровье, права и свободы); собственность (все ее виды); общество и государство. Кроме того, одной из таких целей, указанной в Федеральном законе от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции», является обеспечение собственной безопасности. А.Г. Маркушин, сопоставляя определение цели ОРД с назначением уголовного процесса, делает вывод об их схожести, так как они имеют фактически общий объект воздействия – преступление6. В связи с этим целесообразно добавить, что задачами УК РФ, определенными в ст. 2, являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений. Анализ действовавшего на момент принятия УК РФ и УПК РФ Закона РФ от 5 марта 1992 г. № 2446-1 «О безопасности» показывает, что в двух указанных законодательных актах фактически воспроизводятся объекты национальной безопасности, содержавшиеся в ст. 5 вышеназванного Закона. Так, Закон определил основными объектами безопасности: личность – ее права и свободы; общество – его материальные и духовные ценности; государство – его конституционный строй, суверенитет и территориальную целостность. Таким образом, можно сделать вывод о наличии социальной потребности в защите этих ценностей от соответствующих угроз и соответственно социальной обусловленности уголовнопроцессуальной и оперативно-розыскной деятельности в этих целях. Угроза национальной безопасности – это прямая или косвенная возможность нанесения ущерба конституционным правам, свободам, достойному качеству и уровню жизни граждан, суверенитету и территориальной целостности, устойчивому развитию Российской Федерации, обороне и безопасности государства7. Стратегическими целями обеспечения национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности являются: защита основ конституционного строя, охрана суверенитета Российской Федерации, ее независимости и территориальной целостности, а также сохранение гражданского мира, политической и социальной стабильности в обществе. В связи с этим содержащиеся в ФЗ «Об ОРД» цели с полным основанием можно отнести к об-

64

№4

2014

щим стратегическим целям. Это не исключает наличия большого многообразия частных целей. Все они взаимосвязаны, находятся между собой в различных отношениях субординации или координации и образуют в совокупности целевые подсистемы. Возможность формирования целевых подсистем, по мнению А.П. Камышникова и В.И. Махинина, базируется на качествах, основными среди которых считаются следующие: развертываемость, соподчиненность и соотносительная важность8. Развертываемость целей проявляется в том, что более обширные по содержанию, времени либо уровню цели конкретизируются (развертываются) в нескольких более четких (локальных) целях (подцелях). Соподчиненность целей выражается в том, что стратегические цели обусловливают тактические – долгосрочные, среднесрочные и краткосрочные. Соотносительная важность целей выражается в том, что в тех или иных ситуациях, условиях отдельные из них имеют более либо менее важное значение для организационных звеньев. Возможность приоритетного целеполагания, т.е. постановки приоритетной в конкретных социально-правовых условиях для оперативных подразделений ОВД цели, позволяет: эффективно концентрировать усилия оперативных подразделений полиции на основных направлениях их деятельности в целях успешной реализации ими своего предназначения; сосредоточить усилия оперативных подразделений полиции различных уровней на противодействии наиболее социально опасным видам преступности, которые угрожают основным объектам национальной безопасности РФ; в условиях повышенного противостояния сил правоохранения и организованной преступности направить усилия на надежное обеспечение собственной безопасности, защиту сотрудников от преступного воздействия на них, препятствующего исполнению служебных обязанностей, а также возведение барьера на пути проникновения в ОВД лиц, имеющих преступные замыслы; соотносить цели с социально-правовыми условиями, в которых оперативные подразделения ОВД осуществляют свою деятельность, формировать предложения по совершенствованию законодательных условий их функционирования, совершенствовать ведомственную и межведомственную нормативную базу; перераспределять имеющиеся ресурсы и формировать функционально-структурное и ка-

2008

дровое обеспечение ОРД ОВД на приоритетных направлениях; развивать приемы и способы организационно-тактического обеспечения эффективного достижения целей ОРД, разрабатывать и совершенствовать соответствующую систему алгоритмов действий; производить обоснованные расчеты потребностей на содержание негласных сил ОРД ОВД. Анализ практики деятельности оперативных подразделений ОВД позволяет выделить приоритетные цели отдельных и линейных организационно-тактических комплексов ОРМ. Так, при декриминализации какого-либо региона ставится цель в первую очередь пресечь деятельность в нем организованной преступности, активность которой не только связана с совершением наиболее опасных видов преступлений, но и имеет потенциал для постоянного расширения своего влияния и воспроизводства через втягивание в преступную деятельность подрастающего поколения. По этой причине оперативным подразделениям ОВД должна ставиться цель активно противодействовать преступным проявлениям в отношении этого самого уязвимого в силу своих возрастных морально-психологических особенностей слоя общества. В комплексах ОРМ, соответствующих отдельным организационно-тактическим формам ОРД ОВД, также просматривается система приоритетных для каждого из них целей. Всю совокупность целей ОРД можно образно назвать «древом целей» ОРД ОВД, которые подчинены общим целям, определенным ФЗ «Об ОРД» и Федеральным законом «О полиции», и конкретизируют их каждая на своем уровне. Обращает на себя внимание то, что при осуществлении ОРД должна достигаться не общая защита законодательно перечисленных социально значимых объектов, а защита их непосредственно от преступных посягательств, т.е. деяний, которые являются актом осознанно-волевого поведения человека в форме действия или бездействия, повлекшего общественно опасные последствия. На основании вышеизложенного можно сделать вывод о правомерности закрепления в ведомственном нормативном регулировании субъекта ОРД стратегических целей деятельности конкретного органа в соответствии с его компетенцией, в которых отражается ее назначение и устремленность. Исходя из этого цель ОРД ОВД – это закрепленное законодательством и ведомственным нормативным актом МВД России назначение деятельности оперативных подразделений ОВД, их постоянная устремленность.

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Цели ОРД ОВД должны быть определены в современном ведомственном номативном регулировании на основе ФЗ «Об ОРД» и ФЗ «О полиции». Очевидно, что на сегодняшний день жизнь, здоровье, права и свободы человека и гражданина, а также другие охраняемые законом объекты безопасности не защищены должным образом от преступных посягательств. По этой причине ОВД должны в установленном порядке проявлять инициативу в сфере ОРД с целью совершенствования социально-правовых условий, в которых осуществляется их разведывательно-поисковая деятельность, развивать для этих целей свои организацию и тактику. Анализ практики ОРД ОВД показывает, что процесс достижения целей неразрывно связан с решением задач, которые также можно классифицировать на общие и частные. Более того, различные задачи ставятся при реализации одного из двух направлений оперативного движения: от известного преступника к преступлению и от совершенного преступления к установлению преступника. Законодатель закрепил оба эти направления, предусмотрев в ст. 7 ФЗ «Об ОРД» в качестве оснований для проведения ОРМ как наличие соответствующего процессуального решения, так и наличие сведений о признаках преступлений и лицах, их подготавливающих, совершающих или совершивших. ОРД ОВД осуществляется: при поступлении первичных сведений, содержащих признаки возможного подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления и соответственно о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших; при подтверждении первичных сведений о преступной деятельности конкретных лиц; в условиях уже возбужденного уголовного дела, установления и изобличения виновных лиц; в отношении лиц, скрывшихся от органов дознания, следствия и суда, при наличии соответствующего процессуального документа; в случае угрозы безопасности защищаемых лиц в соответствии с федеральным законодательством при наличии соответствующего процессуального документа, а также в других условиях, определенных ведомственными нормативными актами. ОРМ также осуществляются при решении вопроса о допуске лиц к участию в ОРД и к сведениям, составляющим государственную тайну, об установлении и поддержании с ними отношений конфиденциального содействия и сотрудничества, о предоставлении либо аннулировании лицензии на осуществление частной детективной

65

noep`Šhbmn-png{qjm`“ de“Šek|mnqŠ|

№1

noep`Šhbmn-png{qjm`“ de“Šek|mnqŠ|

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ или охранной деятельности, о переоформлении документов, подтверждающих наличие лицензии, о выдаче (продлении срока, аннулировании) удостоверения частного охранника, в целях выявления должностных лиц, склонных злоупотреблять предоставленными возможностями. Также ОРМ проводятся в отношении лиц, создающих угрозу нормальному функционированию органов, осуществляющих ОРД. Кроме того, не имея прямой законодательной поддержки, оперативные подразделения ОВД участвуют в осуществлении такой социально значимой функции, как обеспечение оперативного контроля за наиболее криминогенными слоями населения, в том числе лицами, ранее судимыми, условно осужденными и условно-досрочно освобожденными от наказания (оперативно-профилактическое наблюдение). Специфика ОРД такова, что даже при проверке первичной информации о возможном преступлении вместе с этой задачей в совокупности начинает решаться вопрос об установлении лица, совершившего предполагаемое преступное деяние, несмотря на то, что нет еще окончательного результата, свидетельствующего о наличии состава преступления. По авторитетному замечанию А.И. Алексеева, преступность в целом, ее причины и условия, личность преступника в научно-познавательном плане – это родовые понятия, из которых каждое охватывает множество реальных фактов и лиц, различающихся по основаниям и признакам, которые углубленно изучаются наукой криминологией9. В одних случаях при классификации преступлений во главу угла ставятся особенности личности преступников (например, выделяются такие виды, как женская преступность, преступность несовершеннолетних, военнослужащих). В других – решающее значение имеют иные признаки, например, повторность совершения преступлений (рецидивная и связанная с ней профессиональная преступность), особенности объектов посягательств и сфер криминальной деятельности (преступления против личности, против собственности, преступления в сфере экономической деятельности, экологические преступления, преступность в местах лишения свободы). Наличие в обществе лиц, причастных к преступным посягательствам на охраняемые нормами уголовного права социально значимые объекты, можно отнести к разряду социальных факторов, которые не только определяют обусловленность и объективную необходимость ОРД, но и являются условиями, в которых она осуществляется и которые в процессе государствен-

66

№4

2014

ного управления ОРД влияют непосредственно на определение «древа целей», конкретизацию задач, законодательное регулирование оснований и условий проведения ОРМ, а также на особенности организационно-тактического обеспечения деятельности оперативных подразделений ОВД. Особенность оперативно-розыскных задач такова, что они, по мнению А.Г. Маркушина, образуют единую систему, в которой все они взаимосвязаны и взаимообусловлены и определяют, в свою очередь, внутреннюю организацию ОРД (субъектов ОРД, их права и обязанности, правовую регламентацию и т.д.) для их решения10. При реализации оперативно-розыскных задач проявляется их неразрывная диалектическая связь между собой. Так, нередко при решении одной из них создаются условия для решения всего комплекса общих задач ОРД ОВД. Например, при розыске скрывшегося преступника раскрываются ранее совершенные им и его соучастниками преступления, устанавливаются лица, подготавливающие, совершающие, совершившие преступления, имущество, подлежащее конфискации, а иногда и обнаруживаются сведения о событиях или действиях, создающих угрозу национальной безопасности РФ. Ретроспективный сравнительный анализ задач, содержащихся в законодательных актах в сфере ОРД, показывает, что их перечень имеет тенденцию к расширению. Так, в Федеральном законе от 13 марта 1992 г. № 2506-1 «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» в ст. 2 содержались две группы задач: выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших; осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, без вести пропавших граждан. Данные задачи были воспроизведены в соответствующем ведомственном нормативном акте МВД России того времени. В ныне действующем ФЗ «Об ОРД» расширены перечни задач ОРД и оснований для проведения ОРМ. Так, среди оснований для проведения ОРМ, содержащихся в ст. 7 действующего ФЗ «Об ОРД», закреплены запросы международных правоохранительных организаций и правоохранительных органов иностранных государств в соответствии с договорами о правовой помощи, т.е. присутствует, по нашему мнению, дополнительная задача выполнения обязательств РФ в сфере

2008

международного сотрудничества в борьбе с преступностью. Также в ФЗ «Об ОРД» закреплена задача добывания информации о событиях или действиях (бездействиях), создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности РФ, что подтверждает ранее сделанный вывод о взаимосвязи оперативно-розыскного законодательства и законодательных положений, регулирующих вопросы национальной безопасности. Перечисленные задачи ОРД нашли свое отражение в 90-х годах прошлого столетия при развитии ведомственного нормативного регулирования ОРД ОВД. Федеральным законом от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» перечень задач ОРД пополнился установлением имущества, подлежащего конфискации. В соответствии со ст. 104 указанного Федерального закона конфискация имущества производится судебным приставом-исполнителем. Однако согласно ст. 13 ФЗ «Об ОРД» он не является субъектом ОРД, следовательно, не наделена правом осуществлять ОРМ по установлению имущества, подлежащего конфискации. Данную деятельность могут осуществлять только уполномоченные оперативные подразделения11. Полагаем, что реализация этой задачи может быть действенным средством противодействия организованной преступности. Как отмечено в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2008 г. № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)», судам следует учитывать, что при рассмотрении дел в отношении лиц, признанных виновными в совершении преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, надлежит решать вопрос о конфискации имущества. В соответствии с ч. 1 ст. 104-1 УК РФ принудительному безвозмездному обращению в собственность государства подлежат деньги, ценности и иное имущество, полученное в результате совершения указанного преступления, и любые доходы от этого имущества, которые были частично или полностью превращены или преобразованы либо которые были использованы или предназначены для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), а также орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие осужденным12. По мнению К.К. Горяинова и В.С. Овчинского, еще одной новой задачей является проведение

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ОРМ по запросам, поступившим в порядке, предусмотренном Указом Президента Российской Федерации от 21 сентября 2009 г. № 1065 «О порядке достоверности и полноты сведений, представляемых гражданами, претендующими на замещение должностей федеральной государственной службы, и федеральными государственными служащими, и соблюдения федеральными служащими требований к служебному поведению»13. Данное утверждение подкреплено включением Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 329-ФЗ части третьей в ст. 7 ФЗ «Об ОРД», регулирующей основания для проведения ОРМ. Вместе с тем, следует иметь в виду, что и в ФЗ «Об ОРД» (ст. 5), и во внутриведомственных нормативных актах, регламентирующих основы организации и тактики ОРД ОВД, существует запрет, в соответствии с которым не допускается осуществление ОРД для достижения целей и задач, не предусмотренных Федеральным законом. Эта задача действительно не содержится в ст. 2 ФЗ «Об ОРД» среди общих оперативно-розыскных задач, как и многие другие, которые, тем не менее, своим содержанием неразрывно связаны с общими задачами. Вместе с тем, законодательное закрепление приведенных выше задач ОРД открывало бы возможности субъектам ОРД формулировать свою систему задач во внутриведомственных нормативных актах, непосредственно связанных с их компетенцией. Однако это вступает в формальное противоречие с вышеназванным законодательным запретом. Для преодоления сложившейся ситуации представляется целесообразным часть первую ст. 5 ФЗ «Об ОРД» изложить в следующей редакции: «… не допускается осуществление оперативно-розыскной деятельности для достижения целей, не предусмотренных федеральным законодательством». Во-первых, цели обозначены в законодательном определении ОРД и в законодательно установленной обязанности полиции осуществлять ОРД в соответствующих целях, в связи с чем любая деятельность, выдаваемая за ОРД, но не соответствующая этим целям, не может быть законной. Во-вторых, задачи ОРД не являются самостоятельными категориями, они подчинены законодательно закрепленным целям ОРД и должны им соответствовать. В-третьих, задачи ОРД в целом и задачи оперативных подразделений полиции в частности должны быть более мобильны, чем цели, и более адаптированы к современным экономическим, политическим и социально-правовым условиям.

67

noep`Šhbmn-png{qjm`“ de“Šek|mnqŠ|

№1

noep`Šhbmn-png{qjm`“ de“Šek|mnqŠ|

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ В-четвертых, задачи, если они относятся к конкретному субъекту ОРД, должны быть конкретизированы и увязаны с общей компетенцией данного субъекта и с пределами его полномочий в сфере ОРД. При ведомственном нормативном регулировании основ организации и тактики ОРД ОВД приходится учитывать, что, кроме законодательно обозначенных задач ОРД, в ходе ее осуществления оперативными подразделениями ОВД решаются вопросы, направленные на достижение целей, которые фактически можно отнести к ее задачам. Рассмотрим только несколько из них. Так, одной из таких задач, на наш взгляд, является противодействие коррупции, а также проверка достоверности и полноты сведений, представляемых в соответствии с Федеральным законом от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», Федеральным законом от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» и иными нормативными правовыми актами в области противодействия коррупции. Также целесообразно выделить не менее значимые для ОВД по своим масштабам две тесно связанные друг с другом, но имеющие свои особенности задачи: противодействие лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии; пресечение деятельности организованных преступных групп, банд, преступных сообществ (организаций), экстремистских и террористических организаций, незаконных вооруженных формирований, их лидеров и активных участников. Данные задачи тесно взаимосвязаны, однако в организации и тактике их выполнения есть свои особенности. Так, в первом случае подразумевается осуществление активного оперативного наблюдения за конкретными лицами, задачей является парализовать деятельность этих лиц и их преступное влияние всеми доступными законными средствами и методами. Вторая задача связана с выявлением и пресечением деятельности соответствующих сообществ и организаций, имеющих преступную направленность, а также последующим недопущением их воссоздания в любой форме. В последнее время возникла необходимость выделения в отдельную задачу противодействия преступным посягательствам на половую неприкосновенность и половую свободу несовершеннолетних и иных лиц. Это обусловлено следующими обстоятельствами: во-первых, политическое руководство Рос-

68

№4

2014

сии, придавая особое значение данному вопросу, реализует в настоящее время комплекс организационно-правовых мер по усилению ответственности за данные преступления и по обеспечению надзора за лицами, склонными к их совершению; во-вторых, принимаемые меры по противодействию данному виду преступных посягательств соответствуют принятым РФ международным обязательствам, которые характеризуют нашу страну как демократическую и цивилизованную; в-третьих, именно на ОВД возложена функция противодействия преступности несовершеннолетних и в отношении них и создано специальное нормативно-правовое, структурно-функциональное и организационно-тактическое обеспечение данной линии оперативно-служебной деятельности. Стоит отметить, что Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 г., к которой присоединилась РФ, предписывает государствам-участникам обеспечить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия (п. 2 ст. 3), принимать все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка от всех форм физического и психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, включая сексуальное злоупотребление (ст. 19), защищать ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения (ст. 34). Исполнение международных обязательств РФ в сфере борьбы с преступностью является самостоятельной частной задачей оперативных подразделений полиции. Выполнение данной задачи корреспондируется с наличием в ФЗ «Об ОРД» специального основания для проведения ОРМ, о котором мы уже упоминали выше. Еще одна важная задача ОРД ОВД, связанная с обеспечением собственной безопасности, реализуется в соответствии с Концепцией собственной безопасности в системе МВД России. Самостоятельной задачей оперативных подразделений полиции следует признать обеспечение безопасности лиц, подлежащих государственной защите, которая заключается в своевременном установлении угрозы жизни и здоровью охраняемого лица, а также устранении имеющейся угрозы в результате проведения уполномоченными оперативными подразделениями ОВД отдельного организационно-тактического комплекса ОРМ. В силу п. 6 Перечня оперативных подразделений системы МВД России, правомочных осуществлять ОРД, утвержденного приказом МВД России от 19 июня 2012 г. № 608, подразделения по обеспечению безопасности лиц, подлежащих госу-

2008

дарственной защите, правомочны осуществлять ОРД в полном объеме, установленном Федеральным законом. В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 24 Федерального закона от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» органы, осуществляющие меры безопасности, имеют право проводить ОРМ в порядке, предусмотренном ФЗ «Об ОРД». Аналогичное положение закреплено в ст. 5 Федерального закона от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов». Согласно п. 5 ч. 1 ст. 7 ФЗ «Об ОРД» одним из оснований проведения ОРМ является постановление о применении мер безопасности в отношении защищаемых лиц. Поэтому несомненно, что для данных подразделений основной задачей является надлежащее обеспечение безопасности охраняемых в соответствии с законодательством лиц. Соответственно по масштабу данная задача охватывает всю систему территориальных ОВД и центральный аппарат МВД России. Следующие две частные задачи ОРД ОВД также непосредственно связаны с основными направлениями деятельности полицейских подразделений, содержащимися в ст. 2 ФЗ «О полиции». Так, в п. 8 ч. 1 указанной статьи закреплено такое направление деятельности полиции, как контроль за соблюдением законодательства РФ в области оборота оружия, а в п. 9 ч. 1 ст. 2 ФЗ «О полиции» – контроль за соблюдением законодательства РФ в области частной детективной (сыскной) и охранной деятельности. Приведенный перечень задач не является исчерпывающим. Так, совершенно очевидно, что должна быть определена отдельная задача для оперативных подразделений ОВД о создании необходимых организационных условий для кон-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ фиденциального содействия граждан противодействию преступности и их конфиденциального сотрудничества с указанными подразделениями в целях решения задач ОРД ОВД. На основании вышеизложенного можно определить задачи ОРД ОВД как закрепленные в законодательстве РФ и нормативных актах МВД России, обязательные для выполнения в соответствии с их компетенцией правомочными оперативными подразделениями ОВД основные направления их деятельности, соответствующие ее общим целям и разрешаемые посредством проведения ОРМ и иных законных действий. 1 Теория оперативно-розыскной деятельность: Учебник / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. – М., 2011. С. 65. 2 Российская социологическая энциклопедия. – М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1999. 3 Философский энциклопедический словарь / Под ред. Л.Ф. Ильичева и др. – М.: Советская энциклопедия, 1983. С. 763. 4 Малько А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой политике. – Саратов, 2003. С. 13. 5 Маркушин А.Г. Оперативно-розыскная деятельность: Учебник для вузов. – М.: Юрайт, 2012. 6 Маркушин А.Г. Указ. соч. 7 Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. Утверждена Указом Президента Российской Федерации 12 мая 2009 г. № 537 // СПС КонсультантПлюс. 8 Камышников А.П., Махинин В.И. Основы управления в правоохранительных органах: Учебник. – М., 2005. С. 6. 9 Алексеев А.И. Криминология: Курс лекций. – М., 2002. 10 Маркушин А.Г. Указ. соч. 11 Установление имущества, подлежащего конфискации, в данном случае будет означать сбор и фиксацию в результате ОРМ сведений, которые позволяют с определенной степенью достоверности установить соответствующее имущество, его местонахождение, принадлежность, состояние и т.д. 12 Теория оперативно-розыскной деятельности: Учебник / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. – М.: НОРМА-ИНФРА-М, 2011. С. 41. 13 Там же. С. 42.

69

noep`Šhbmn-png{qjm`“ de“Šek|mnqŠ|

№1

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№4

2014

НАДЕЖДА АНАТОЛЬЕВНА ГУБАНОВА, заместитель начальника ООДиР – начальник отделения режима ФГКУ «ВНИИ МВД России»

ПОНЯТИЕ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ИНФОРМАЦИИ

noep`Šhbmn-png{qjm`“ de“Šek|mnqŠ|

Рассматриваются прагматический, семантический и синтаксический аспекты информации, ее правовой и неправовой (ненормативный) виды, предлагается понятие оперативно-розыскной информации. Ключевые слова: оперативно-розыскная информация, доопытная и послеопытная информация, прагматический, семантический и синтаксический аспекты информации, правовая и неправовая информация. N.A. Gubanova, the deputy chief of OOD and R – chief of office of mode Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel. 8 (495) 667-32-98. Concept of operational search information. It is considered pragmatical, semantic and syntactic aspects of information, its legal and not legal (not standard) types, the concept of operational search information is offered. Key words: operational search information, doopytny and postskilled information, pragmatical, semantic and syntactic aspects of information, legal and not legal information.

В теории оперативно-розыскной деятельности оперативно-розыскная информация определяется как вид социальной информации. Слово «информация» происходит от латинского «Informatiо» – «разъяснение», «изложение», «осведомленность». Это понятие возникло в социальной среде и применялось для обозначения сведений, которые передавались от одного человека другому различными способами1. В начальном представлении данное понятие является общим понятием, которое означает факты, события, сведения, обстоятельства, совокупность данных, знаний и т.д.2 Так, Д.В. Гребельским оперативно-розыскная информация рассматривалась в качестве совокупности первичных и выводных данных о лицах, причастных к подготовке и совершению преступлений, фактах преступных проявлений, состоянии оперативно-розыскных сил и средств, а также тех условий, в которых осуществляется деятельность3. Понятие информации должно связываться с определенным объектом, свойства которого данная информация отражает. Наряду с этим, должна наблюдаться ее относительная независимость от носителя этой информации ввиду того, что существует возможность ее преобразования и передачи по различным физическим средам при помощи всевозможных физических сигналов безотносительно к содержанию информации, т.е. к семантике4. Получение информации о любом материаль-

70

ном объекте возможно при помощи наблюдения, натурного или вычислительного эксперимента, а также с помощью логического вывода. Вследствие этого принято говорить о доопытной (или априорной) и послеопытной (т.е. апостериорной) информации, которая может быть получена лишь в итоге эксперимента5. В научной литературе принято выделять прагматический, синтаксический и семантический аспекты информации. В возможности достижения поставленной цели с использованием получаемой информации заключается прагматический аспект информации, который оказывает влияние на поведение потребителя. При эффективности информации в желаемом направлении меняется поведение потребителя, т.е. информации присуще прагматическое содержание. Этим аспектом характеризуется поведенческая сторона проблемы. С помощью семантического аспекта появляется возможность оценить смысл передаваемой информации, происходит соотнесение ее с ранее уже имеющейся и хранимой информацией. Семантические связи между словами или другими смысловыми элементами языка отражаются с помощью словаря-тезауруса, состоящего из двух частей: списка слов и устойчивых словосочетаний, сгруппированных по смыслу, и определенного ключа, т.е. алфавитного словаря, который позволяет расположить слова и словосочетания в соответствующем порядке. Тезаурус обладает особым значением в системах хранения инфор-

2008

мации, в которые возможен ввод семантических отношений в основном подчинения, что дает возможность на логическом уровне организовывать информацию в виде отдельных записей, массивов и их комплексов. Существуют развитые тезаурусы, в состав которых включены сложные высказывания и семантические связи между ними, что дает возможность хранения более сложной информации и детального оценивания семантического содержания вновь поступающей информации. Наличие тезауруса позволяет осуществлять перевод поступающей семантической информации на определенный стандартизированный семантический язык в соответствии с выбранным тезаурусом. Следовательно, возникновение информации может изменить первоначальный тезаурус. Степень изменения тезауруса может приниматься как количественная характеристика информации. Способ представления информации определяет ее синтаксический аспект. Представление информации в виде символов, специальных знаков зависит от реального процесса, в котором информация участвует, т.е. от того, как и каким образом осуществляются ее сбор, преобразование, передача, отображение, представление, ввод или вывод. Сообщение, под которым понимается все подлежащее передаче, является характерным носителем информации. Сообщение представляется в виде электрического сигнала, который передается по выбранной физической среде. Чтобы передать сообщение, его необходимо подвергнуть преобразованию, т.е. придать ему электрический характер, затем – кодированию, в результате чего сообщение преобразуется в определенную последовательность символов, которые однозначно его отображают, и модуляции, при которой каждый элемент кода (либо код в целом) переводится в электрический сигнал, способный передаваться по выбранному каналу связи на определенное расстояние. В качестве самостоятельного предмета исследования сущность понятия информации изучается с начала прошлого столетия. Однако пик научного изучения сущности информации ознаменован развитием науки кибернетики как самостоятельной отрасли научного знания с начала шестидесятых годов прошлого столетия. Основополагающий вклад в содержание рассматриваемого понятия внесли ученые-философы, чьи научные работы заложили основы кибернетических знаний. В работах философов и кибернетиков обозначилось стремление уйти от только лишь количественного, статистического анализа информации, возникла тенденция выявить со-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ держание, смысл и ценность информации, т.е. перейти к более глубокому, качественному изучению, так как решение социальных задач требует осмысливания информации, раскрытия ее качественных особенностей, под которыми понимается ее смысловое содержание и практическая ценность6. В соответствии с законом «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» информация определяется как сведения, сообщения, данные независимо от формы их представления7. По роли в правовой системе информацию принято разделять на правовую и неправовую (ненормативную). Правовую информацию создают в процессе правотворческой деятельности. Правовая информация содержится в нормативных правовых актах. Неправовую (ненормативную) информацию, как правило, создают в процессе правоприменительной и правоохранительной деятельности. При помощи неправовой (ненормативной) информации реализуются предписания правовых норм. К неправовой (ненормативной) информации принято относить: 1) общую информацию о состоянии законности и правопорядка: заявления, поступающие в Конституционный Суд РФ, Верховный Суд РФ, прокуратуру, о соблюдении законности; судебную, уголовную и прокурорскую статистику; информацию о соблюдении прав и свобод человека (в том числе и по представлениям Уполномоченного по правам человека); социологические исследования об эффективности законодательных и иных нормативных правовых актов; 2) информацию о гражданско-правовых отношениях, договорных и иных обязательствах (договоры, соглашения и тому подобные документы); 3) информацию, представляющую административную деятельность органов исполнительной власти и местного самоуправления по исполнению нормативных предписаний; 4) информацию судов и судебных органов; 5) информацию, связанную с раскрытием и расследованием преступлений, объем которой представлен: 5.1) криминологической информацией, которая представляет собой сведения о преступности и других правонарушениях и эффективности уголовных наказаний; 5.2) криминалистической информацией, используемой при доказательстве факта совершенного преступления и идентификации лица или группы лиц, совершивших преступление; 5.3) судебно-экспертной информацией, ис-

71

noep`Šhbmn-png{qjm`“ de“Šek|mnqŠ|

№1

№4

noep`Šhbmn-png{qjm`“ de“Šek|mnqŠ|

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ пользуемой при проведении судебных экспертиз для доказательства факта совершения преступления и вины обвиняемого; 5.4) оперативно-розыскной информацией, содержащей сведения, сообщения, данные, представляющие ход и результаты оперативнорозыскных мероприятий по установлению и розыску лиц, совершивших уголовно наказуемые деяния, а также иные сведения и материалы8. В процессе доказывания роль оперативнорозыскной информации исключительно значима, так как ею определяются вещи, предметы, факты, могущие быть доказательствами. Оперативнорозыскная информация обладает сведениями, представляющими собой содержание доказательств, указывает на лиц, документы, которые становятся источниками доказательств9. Однако вернемся к определению понятия информации, содержащемуся в Федеральном законе. Несомненно, что предложенное в нем определение понятия информации вполне приемлемо для нормативного правового акта, регулирующего общественные отношения в области использования информации. В то же время предложенное законодателем определение, на наш взгляд, недостаточно корректно с научной точки зрения ввиду его неполной определенности, связанной с использованием в нем понятий – «сведения», «сообщения», «данные», определяющих собственно понятие информации. Информация – это данные, снимающие неопределенность, которая существует до их получения10. Следует отметить, что в последнее время стала достаточно распространенной концепция, согласно которой восприятие объекта возможно лишь только в том случае, если он по каким-либо признакам отличается от окружающей его среды. Чем выше уровень отображенного разнообразия и чем полнее разнообразие воспринимается познающим субъектом, тем содержательнее будет полученная информация. В связи с этим информация представляется сигналом или сообщением, позволяющим устранить состояние неразличимости, т.е. произошел переход от трактовки информации как «снятия неопределенности» к пониманию информации как «снятия неразличимости»11. Эта концепция получила название разнообразностной концепции информации. Однако противопоставление теории «снятия неопределенности» теории «разнообразностной концепции информации» не представляется продуктивной ввиду того, что информация устраняет как неразличимость

72

2014

объекта в окружающей этот объект среде, так и снижает степень так называемой энтропии (неопределенности) объекта в системе. К тому же следует отметить, что снятие неопределенности в оперативно-розыскной и следственной практике не всегда совпадает с актом ограничения разнообразия (например, при проведении опознания лица или предмета). Ограничение разнообразия становится лишь этапом в устранении неопределенности на новой информационной основе12. Исходя из изложенного выше представляется возможным дать определение понятия оперативно-розыскной информации, которое, на наш взгляд, может выступать в качестве основополагающего при анализе познавательных процессов в сфере осуществления оперативно-розыскной деятельности. Оперативно-розыскная информация – это данные (сведения), полученные независимо от формы их представления, но специфичные по цели, методам получения и режиму применения, обеспечивающему конспирацию, зашифровку источника их получения, возможность проверки и использования исключительно оперативными подразделениями, наделенными законом правом осуществления оперативно-розыскной деятельности. 1

Бедняков Д.И. Непроцессуальная информация и расследование преступлений. – М.: Юрид. лит., 1991. С. 21. 2 Советов Б.Я., Цехановский В.В. Информационные технологии: Учеб. для вузов. – М.: Высшая школа, 2003. С. 9. 3 Гребельский Д.В. Теоретические основы и организационно-правовые проблемы деятельности органов внутренних дел. – М.: Академия МВД СССР, 1977. С. 60-69. 4 Соболева С.М. Информационные технологии: Учебнометодическое пособие.– Пятигорск: РИО КМВИС, 2011. С. 4. 5 Советов Б.Я., Цехановский В.В. Указ. соч. С. 9. 6 Теория оперативно-розыскной деятельности: Учебник / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. – М.: ИНФРА-М, 2007. С. 615. 7 Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Российская газета. 2006. № 4131. 29 июля. Федеральный выпуск. 8 Ковалева Н.Н. Информационное право России: Учеб. пособие. – М.: Издательско-торговая корпорация Дашков и К, 2007. С. 18-19. 9 Овчинский А.С. Информация и оперативно-розыскная деятельность. – М.: ИНФРА-М, 2002. С. 18-20. 10 Згадзай О.З., Казанцев С.Я., Филиппов А.В. Информатика и математика для юристов: Учебник. – Казань, 2000. С. 7. 11 Правовая кибернетика социалистических стран: Учеб. пособие / Под ред. Н.С. Полевого. – М., 1987. С. 105. 12 Теория оперативно-розыскной деятельности: Учебник / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. – М.: ИНФРА-М, 2007. С. 619.

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

ÀÄÌÈÍÈÑÒÐÀÒÈÂÍÎÅ ÏÐÀÂÎ È ÏÐÎÖÅÑÑ АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ БУТКОВ, кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника ФГКУ «ВНИИ МВД России» по работе с личным составом – начальник отдела по работе с личным составом;

ИГОРЬ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ ИЛЬИН,

МИХАИЛ ВЛАДИМИРОВИЧ КАРПЫЧЕВ, кандидат юридических наук, заместитель начальника кафедры гражданского права и процесса ФГКОУ ВПО «Нижегородская академия МВД России»

АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВЫЕ И ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ ВОПРОСЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ИСПОЛНЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫМИ И МУНИЦИПАЛЬНЫМИ СЛУЖАЩИМИ, А ТАКЖЕ ИНЫМИ ЛИЦАМИ, ОПРЕДЕЛЕННЫМИ ЗАКОНОМ, ОБЯЗАННОСТЕЙ, УСТАНОВЛЕННЫХ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ КОРРУПЦИИ Анализируются административно-правовые и гражданско-правовые проблемы обеспечения соблюдения государственными и муниципальными служащими, а также иными лицами, определенными законом, исполнения обязанностей, установленных законодательством о противодействии коррупции. На основании данного анализа и исследования положительного опыта зарубежных стран предлагаются пути решения данных проблемных вопросов. Ключевые слова: административно-правовые меры обеспечения соблюдения государственными, муниципальными служащими и иными лицами законодательства о противодействии коррупции; проверка сведений об имуществе, доходах и расходах; система контроля соблюдения законодательства о противодействии коррупции, конфликт интересов. A.V. Butkov, PhD (Law), Assistant Professor, HR Department Head, Deputy Head, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-17-18; I.V. Ilyin, DSc (Law), Assistant Professor, Chief Researcher, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8920-253-62-09; M.V. Karpychev, PhD (Law), Deputy Chief of Sub-department of Civil Law and Procedure, Federal State Public Educational Establishment of Higher Professional Training «Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of the Interior of the Russian Federation»; e-mail: [email protected], 8 (831) 465-59-77. Legal and administrative and civil enforcement matters of state and municipal employees, as well as other persons specified by law, the duties established by the legislation on combating corruption. This article analyzes the legal and administrative and civil law problems enforcing state and municipal employees, and other persons specified by law, the duties established by the legislation on combating corruption. Based on this analysis and study of the positive experience of other countries suggests ways to address these problematic issues. Key words: legal and administrative measures to ensure compliance with state, municipal employees and other persons legislation on combating corruption; check information about the property, income and expenses; system for monitoring compliance legislation on combating corruption, conflict of interests.

73

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

доктор юридических наук, доцент, главный научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»;

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ В 2006 г. федеральными законами от 25 июля 2006 г. № 125-ФЗ1 и от 8 марта 2006 г. № 40-ФЗ2 были ратифицированы Конвенция ООН против коррупции от 31 октября 2003 г. и Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г. В связи с этим был принят Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции»3, который установил в отношении государственных, муниципальных служащих и иных лиц ограничения, запреты и обязанности. Также Президентом РФ в развитие и исполнение вышеуказанного нормативного акта был утвержден ряд положений, касающихся порядка его реализации, в том числе и контроля над его исполнением. Кроме этого, в соответствии с Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 329-ФЗ4 изменениям подверглись и другие нормативные акты. Следует заметить, что принятие данных нормативных актов вывело на другой качественный уровень систему административно-правового обеспечения противодействия коррупции. Несмотря на то, что продолжает оставаться необходимость в совершенствовании законодательства о противодействии коррупции, в частности полной ратификации 20-й статьи Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции (г. Нью-Йорк, 31 октября 2003 г., Резолюция 58/4)5, правовой механизм противодействия данному явлению в настоящее время соответствует уровню развитых стран. Вместе с тем, существует множество вопросов относительно соблюдения данного законодательства государственными, муниципальными служащими, иными обозначенными законом лицами в части ограничений и запретов, требований к предотвращению или урегулированию конфликта интересов, исполнения ими обязанностей, установленных вышеуказанными нормативными актами6. Прокуратурой РФ ежегодно осуществляется проверка сведений об имуществе, доходах и расходах, предоставленных государственными служащими различного уровня. При этом в результате проводимых исследований выявляются десятки тысяч нарушений закона в этой области7. Причем немалая доля таких правонарушений совершается служащими органов местного самоуправления8. Данное состояние нарушений законодательства о противодействии коррупции нельзя назвать удовлетворительным. Для эффективной реализации норм, имеющих целью пресечь совершение каких-либо не-

74

№4

2014

гативных действий, необходимы обстоятельства, обеспечивающие их исполнение. При этом важную роль здесь играет создание государственного механизма, включающего в себя совокупность органов и служб, выявляющих такие нарушения, а также механизма репрессивного характера, способного применять эффективные меры принуждения за нарушение установленных обязанностей. Государственное принуждение обеспечивает функционирование правовой системы, реальность правовых установлений, их общеобязательность. Правовые нормы действенны только тогда, когда они обеспечены эффективными мерами государственно-принудительного воздействия – санкциями, форма реализации которых и есть форма реализации ответственности9. Развитие системы административно-правового противодействия коррупции идет весьма быстрыми темпами. При этом, достигнув определенных целей, законодатель продолжает дальше развивать систему правового регулирования и охраны анализируемых отношений. Так, спустя полгода после установления обязанности государственных служащих предоставлять сведения о расходах (Федеральный закон от 3 декабря 2012 г. № 231)10 был введен запрет определенным категориям лиц открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами (Федеральный закон от 7 мая 2013 г. № 102)11. Расширен перечень лиц, обязанных представлять сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера (Федеральным законом от 29 декабря 2012 г. № 280-ФЗ указанный перечень был дополнен гражданами, претендующими на замещение или замещающими должности руководителей государственных (муниципальных) учреждений)12. Относительно современного состояния административно-правового обеспечения можно сделать вывод, что сейчас в законодательстве подробно изложены обязанности государственных, муниципальных служащих и иных лиц, определены ограничения и запреты. В то же время в некоторых случаях не обеспечены условия соблюдения указанных запретов, не отработан механизм выявления, контроля соблюдения указанного законодательства и ответственности за его нарушения. Полагаем, необходимо рассмотреть указанные проблемы и наметить пути их решения. Одним из важнейших антикоррупционных механизмов Федерального закона от 25 дека-

2008

бря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» стала установленная ст. 8 обязанность государственных, муниципальных служащих и других обозначенных законом лиц представлять сведения о доходах и расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера. Следует заметить, что раннее законодательство также закрепляло за служащими государственных и муниципальных органов обязанность представления сведений об имуществе. В то же время эта обязанность касалась только самих служащих и не распространялась на их несовершеннолетних детей и супругов. При этом обязанность представлять вышеуказанные сведения отсутствует у служащих, которые не входят в специальный перечень, который является закрытым и не подлежит расширению по инициативе третьих лиц. Данное положение в целом отвечает сложившейся международной практике. Так, Международный кодекс поведения государственных должностных лиц (ООН, 12 декабря 1996 г.) содержит следующее правило: Государственные должностные лица в соответствии с занимаемым ими служебным положением и с тем, как это разрешено или требуется законом и административными положениями, выполняют требования об объявлении или сообщении сведений о личных активах и обязательствах, а также по возможности сведений об активах и обязательствах супруга (супруги) и/или иждивенцев. Законодательства зарубежных стран закрепляют это правило в более императивной форме. В США супруги служащих подают декларации наравне с самим чиновником, а запреты касаются получения подарков и близкими родственниками служащих13. Нуждается в совершенствовании сама система контроля и проверки соблюдения государственными, муниципальными служащими и иными лицами ограничений и запретов, требований к предотвращению или урегулированию конфликта интересов, исполнения ими обязанностей, установленных Федеральным законом от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции». Необходимо проанализировать систему проверки достоверности и полноты сведений, представляемых гражданами, претендующими на замещение указанных в законе должностей, и соблюдения ими требований к служебному поведению. Данный порядок определен различными документами, имеющими подзаконный характер. Так, например, проверка сведений, представляемых гражданами, претендующими на замещение должностей федеральной государственной

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ службы, и федеральными государственными служащими, осуществляется в соответствии с Положением о проверке достоверности и полноты сведений, представляемых гражданами, претендующими на замещение должностей федеральной государственной службы, и федеральными государственными служащими, и соблюдения федеральными государственными служащими требований к служебному поведению, утвержденным Указом Президента РФ от 21 сентября 2009 г. № 1065 «О проверке достоверности и полноты сведений, представляемых гражданами, претендующими на замещение должностей федеральной государственной службы, и федеральными государственными служащими, и соблюдения федеральными государственными служащими требований к служебному поведению»14. Аналогичный контроль за лицами, замещающими государственные должности Российской Федерации, осуществляется также в соответствии с положением, утвержденным Указом Президента от 21 сентября 2009 г. № 1066 «О проверке достоверности и полноты сведений, представляемых гражданами, претендующими на замещение государственных должностей Российской Федерации, и лицами, замещающими государственные должности Российской Федерации, и соблюдения ограничений лицами, замещающими государственные должности Российской Федерации»15. Правовое обеспечение организации проверки достоверности и полноты сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, представляемых гражданами, претендующими на замещение должностей руководителей государственных учреждений субъектов РФ, и руководителями государственных учреждений субъектов РФ, достоверности и полноты сведений, представляемых гражданами, претендующими на замещение должностей государственной гражданской службы субъектов РФ, и государственными гражданскими служащими субъектов РФ, и соблюдения государственными гражданскими служащими требований к служебному поведению осуществляется на правотворческом уровне глав регионов. Так, деятельность по проверке вышеуказанных сведений, представляемых руководителями государственных учреждений г. Москвы, осуществляется на основании Указа мэра Москвы от 20 марта 2013 г. № 20-УМ16. Аналогичные мероприятия в отношении государственных гражданских служащих Нижегородской области реализуются на основании Указа губернатора Нижегородской области от 22 апреля 2010 г. № 1417.

75

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

№1

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ В соответствии с вышеуказанными, а также аналогичными документами в других субъектах Российской Федерации сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера представляются в кадровую службу работодателя и там хранятся. Проверка соблюдения обязанности представления достоверных сведений об имуществе возложена на кадровые службы тех органов и организаций, с которыми государственные, муниципальные служащие и иные лица состоят в трудовых отношениях. В целом проверка может быть осуществлена только в случае представления достоверной информации из правоохранительных и иных органов постоянно действующими руководящими органами политических партий, СМИ, Общественной палатой Российской Федерации. Информация анонимного характера не может служить основанием для проверки. Кадровые службы вышеуказанных органов и организаций могут проводить проверки самостоятельно либо с привлечением иных органов, наделенных полномочиями проводить оперативные мероприятия. В ходе кадровой проверки соответствующие службы также ограничены определенным комплексом мероприятий, которые четко обозначены в нормативных правовых актах и должны быть проведены в строго определенные сроки. Также государственный, муниципальный служащий и иные определенные нормативными правовыми актами лица в обязательном порядке должны быть уведомлены о начале в отношении их проверки. Следует заметить, что если указанные лица в течение трех месяцев обнаружат неточности или иную недостоверную информацию в поданной справке о доходах, то в этом случае они вправе внести соответствующие в нее изменения. При этом если смоделировать ситуацию, в которой проверка сведений о доходах и имуществе государственных, муниципальных служащих или иных обозначенных законом лиц будет инициирована в течение трех месяцев с момента окончания срока представления таких сведений, то эти лица, в случае изначально представленных искаженных данных, на законных основаниях могут внести в качестве изменения в справку достоверные сведения о доходах, расходах и имуществе. В этом случае оснований для привлечения к ответственности государственных или муниципальных служащих или иных лиц нет. Иными словами, для того чтобы начать мероприятия по проведению проверки, нужно обладать полными сведениями о том, что государ-

76

№4

2014

ственный, муниципальный служащий или иное определенное законом лицо нарушает возложенные на него антикоррупционные обязанности. Возникает вопрос: «Каким образом оперативный сотрудник или прокурорский работник может получить эту информацию?». Для того чтобы сопоставить эти факты, ему необходимо получить заверенную копию справки о доходах федерального государственного служащего и документы, подтверждающие наличие у него недвижимого или иного имущества, не внесенного в соответствующую справку о представлении данных. Применительно к нашей стране необходимо создать независимую федеральную службу, которая бы собирала все сведения о доходах и имуществе, и только она должна проверять достоверность этих сведений и осуществлять внешний контроль. Это будет являться эффективной административно-правовой мерой обеспечения соблюдения государственными, муниципальными служащими и иными лицами ограничений и запретов, требований к предотвращению или урегулированию конфликта интересов, исполнения ими обязанностей, установленных законодательством о противодействии коррупции. Еще одна из проблем, связанных с предотвращением и урегулированием конфликта интересов на государственной и муниципальной службе, вытекает из положений п. 6 ст. 11 Федерального закона «О противодействии коррупции», согласно которым: «В случае если государственный или муниципальный служащий владеет ценными бумагами, акциями (долями участия, паями в уставных (складочных) капиталах организаций), он обязан в целях предотвращения конфликта интересов передать принадлежащие ему ценные бумаги, акции (доли участия, паи в уставных (складочных) капиталах организаций) в доверительное управление в соответствии с законодательством Российской Федерации». Данные положения дублируются в ст. 71 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», ч. 7 которой, в частности, обязывает сотрудников ОВД, владеющих ценными бумагами, акциями (долями участия, паями в уставных (складочных) капиталах организаций), в целях предотвращения конфликта интересов передать принадлежащие им ценные бумаги, акции (доли участия, паи в уставных (складочных) капиталах организаций) в доверительное управление в соответствии с законодательством Российской Федерации. Следует отметить, что и ранее действовав-

2008

шее законодательство (например, ч. 2 ст. 11 Федерального закона от 31 июля 1995 г. № 119-ФЗ «Об основах государственной службы Российской Федерации») в числе других ограничений, связанных с государственной службой, устанавливало обязанность государственного служащего передавать в доверительное управление под гарантию государства на время прохождения государственной службы находящиеся в его собственности доли (пакеты акций) в уставном капитале коммерческих организаций в порядке, установленном федеральным законом18. Аналогичная норма предусмотрена и в ст. 11 модельного закона «Об основах государственной службы», принятого на одиннадцатом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств – участников СНГ (постановление от 15 июня 1998 г. № 11-5), согласно которой «государственный служащий обязан передавать в соответствии с законодательством государства в доверительное управление под гарантию на время прохождения государственной службы находящиеся в его собственности доли (пакеты акций) в уставном капитале коммерческих организаций»19. Но ни один из процитированных нормативных актов не позволяет ответить на вопрос: «Как, в каком порядке и кому должны передаваться в доверительное управление акции и доли в уставном капитале, а также о каких государственных гарантиях идет речь?». Федеральный закон от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» отнес обязанность по передаче долей в уставном капитале (акций) в доверительное управление к числу запретов, связанных с гражданской службой20. Часть 2 ст. 17 указанного Закона установила, что в случае, если владение гражданским служащим приносящими доход ценными бумагами, акциями (долями участия в уставных капиталах организаций) может привести к конфликту интересов, он обязан передать принадлежащие ему указанные ценные бумаги, акции (доли участия в уставных капиталах организаций) в доверительное управление в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации. Следует, однако, отметить, что до принятия Федерального закона «О противодействии коррупции» данная норма так и не была введена в действие, поскольку в соответствии со ст. 71 Федерального закона от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ должна была вступить в силу после определения организации, уполномоченной государством осуществлять доверительное управление принадле-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ жащими гражданским служащим и приносящими доход ценными бумагами, акциями (долями участия в уставных капиталах организаций). Вплоть до настоящего момента такая организация не определена. Между тем основной проблемой в данной сфере как раз и является определение порядка передачи акций и долей в уставном капитале в доверительное управление. Правила о доверительном управлении имуществом (включая акции и права на доли в уставном капитале) установлены главой 53 ГК РФ. В соответствии со ст. 1012 ГК РФ по договору доверительного управления имуществом одна сторона (учредитель управления) передает другой стороне (доверительному управляющему) на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление этим имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя). В соответствии со ст. 1025 ГК РФ особенности доверительного управления ценными бумагами должны устанавливаться законом. Единственным специальным по отношению к ГК РФ нормативным актом является Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг»21, ст. 5 которого устанавливает, что деятельность по управлению ценными бумагами является одним из видов деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг. Вместе с тем, данный Закон ориентирован в первую очередь на регулирование отношений спекулятивного характера, связанных с приобретением и отчуждением ценных бумаг, переданных в доверительное управление и приобретенных в процессе осуществления деятельности доверительного управляющего. Более того, и сам характер деятельности доверительного управляющего (действия от собственного имени без указания своего статуса как управляющего) отличается от общей модели доверительного управления. Установлены и дополнительные требования к управляющему ценными бумагами – им может быть только коммерческая организация, имеющая соответствующую лицензию. Требование о лицензировании не распространяется на случаи, когда управление связано исключительно с представлением интересов бенефициара в отношениях по корпоративному управлению (на общих собраниях акционеров). Таким образом, следует констатировать, что на сегодняшний день отсутствует какое-либо нормативное регулирование, детализирующее и конкретизирующее передачу госслужащими и

77

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

№1

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ служащими органов местного самоуправления ценных бумаг в доверительное управление. Не предусматривает действующее законодательство и каких-либо особенностей для доверительного управления долями в уставном (складочном, паевом) капитале юридического лица. Может ли быть осуществлена передача в доверительное управление госслужащими и служащими органов местного самоуправления ценных бумаг и долей участия в рамках общих норм главы 53 ГК РФ? Полагаем, что нет по следующим причинам. Во-первых, многие, может быть, даже большинство госслужащих, имеющих акции, не имеют цели отчуждать их и приобретать новые (т.е. фактически заниматься спекуляциями, игрой на фондовом рынке), тем самым доверительный управляющий должен быть ограничен в полномочиях по совершению действий (п. 2 ст. 1012 ГК РФ). Более того, сама цель введения обязательной передачи в доверительное управление акций (долей участия) – избежание конфликта интересов – предполагает необходимость передачи госслужащим лишь полномочий по корпоративному управлению, т.е. лишь по участию в общих собраниях участников (акционеров) юридического лица, и принятию в рамках таких собраний решений. Во-вторых, закон устанавливает ограничение на субъектный состав договора доверительного управления имуществом – доверительным управляющим может быть лишь индивидуальный предприниматель или коммерческая организация (п. 1 ст. 1015 ГК РФ), причем при управлении эмиссионными ценными бумагами – только юридическое лицо (ст. 5 Закона «О рынке ценных бумаг»). Правда, имеется оговорка, что в случаях, когда доверительное управление осуществляется по основаниям, предусмотренным законом, доверительным управляющим может быть и гражданин – непредприниматель, и некоммерческая организация. Можно ли рассматриваемую ситуацию отнести к основанию, предусмотренному законом. Однозначного ответа нет. В-третьих, проблемой является установление доверительному управляющему вознаграждения и компенсации его расходов (ст. 1023 ГК РФ). Сама конструкция договора доверительного управления имуществом не предусматривает безвозмездности. Однако встает вопрос о справедливости возложения таких расходов на госслужащего, поскольку заключение договора является не его инициативой, а инициативой государства. В-четвертых, и это, может быть, самое глав-

78

№4

2014

ное, встает вопрос, а в чьем интересе осуществляется доверительное управление ценными бумагами и долями в капитале юридического лица госслужащего. Правила о договоре доверительного управления имуществом предусматривают, что доверительный управляющий действует в интересах учредителя управления или выгодоприобретателя. Однако в нашей ситуации передача ценных бумаг и долей в уставном капитале в доверительное управление направлена не на реализацию прав собственника через доверительного управляющего, а на защиту общественных интересов, на избежание конфликта интересов личности и государства. В-пятых, законодательство о государственной службе и законодательство о противодействии коррупции не устанавливают перечня ценных бумаг, подлежащих передаче в доверительное управление. Если же буквально подходить к толкованию ст. 142 ГК РФ, определяющей понятие и виды ценных бумаг, то к ним относятся не только акции, но и вексель, закладная, инвестиционный пай паевого инвестиционного фонда, коносамент, чек, облигация, причем этот перечень не является исчерпывающим и существуют и другие виды ценных бумаг, установленные законом. То есть фактически вменяется обязанность передавать в управление ценные бумаги, не только закрепляющие корпоративные права (акции), но и товарораспорядительные (коносамент) и долговые ценные бумаги (чек, вексель), что вряд ли способствует целям введения соответствующего ограничения для государственных служащих и служащих органов местного самоуправления. Полагаем, что законодательство о государственной и муниципальной службе, о противодействии коррупции и гражданское законодательство должны быть конкретизированы в части определения: 1. Имущества, подлежащего передаче в доверительное управление в связи с государственной службой. 2. Категорий госслужащих и служащих органов местного самоуправления, обязанных передавать акции и доли участия в уставном капитале юридического лица в доверительное управление. 3. Порядка и условий заключения договора доверительного управления такими акциями и долями. До того как соответствующие изменения в законодательство будут внесены, необходимо избегать буквального применения положений п. 6 ст. 11 Федерального закона «О противодействии коррупции». К сожалению, следует констатировать, что имеется обратная тенденция. Так, 3 мая

2008

2011 г. был издан приказ Генеральной прокуратуры РФ № 117 «О передаче в доверительное управление принадлежащих прокурорским работникам и федеральным государственным гражданским служащим органов и учреждений прокуратуры ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций)»22, обязывающий всех без исключения работников прокуратуры, отнесенных к категории гражданских служащих, в течение 30 дней с момента приобретения передавать в доверительное управление ценные бумаги и доли в уставных капиталах юридических лиц. 21 ноября 2011 г. в Федеральный закон от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре в Российской Федерации» были добавлены ст. 41.8, 41.9 и 41.10, устанавливающие дисциплинарную ответственность сотрудников прокуратуры за невыполнение обязанностей по недопущению конфликта интересов23. В частности, в соответствии с ч. 1 ст. 41.9 Федерального закона «О прокуратуре» работник прокуратуры в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, регламентирующим вопросы прохождения службы в органах прокуратуры, подлежит увольнению в связи с утратой доверия в случае непринятия мер по предотвращению и (или) урегулированию конфликта интересов, стороной которого он является. Часть 2 той же статьи устанавливает ответственность для руководителей органа или учреждения прокуратуры, которым стало известно о возникновении у подчиненного ему работника личной заинтересованности, которая приводит или может привести к конфликту интересов, в виде увольнения в связи с утратой доверия в случае непринятия мер по предотвращению и (или) урегулированию конфликта интересов. Аналогичные нормы тем же Законом от 21 ноября 2011 г. были включены и в иные законы, регулирующие прохождение государственной и муниципальной службы (в органах внутренних дел, таможенных органах, при осуществлении военной службы и др.). 1

Российская газета. 2006. № 164. 28 июля. Российская газета. 2006. № 56. 21 марта. 3 Российская газета. 2008. № 266. 2

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 4

Российская газета. 2011. № 266. Статья 20 «Незаконное обогащение». При условии соблюдения своей конституции и основополагающих принципов своей правовой системы каждое государство-участник рассматривает возможность принятия таких законодательных и других мер, какие могут потребоваться, с тем чтобы признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, т.е. значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать. (Собрание законодательства РФ. 2006. № 26. Ст. 2780). 6 Ильин И.В., Корелов О.А., Сухов С.Н. Закономерности коррупционной преступности в Приволжском федеральном округе // Актуальные проблемы экономики и права. 2012. № 1. С. 262-267. 7 Интервью первого заместителя Генерального прокурора Российской Федерации А.Э. Буксмана информационному агентству «ИТАР-ТАСС». URL: http://www.genproc.gov.ru 8 Кабанов П.А. Некоторые формы взаимодействия институтов гражданского общества с органами местного самоуправления в области противодействия коррупции // Административное и муниципальное право. 2012. № 5. С. 5-8; Он же. Антикоррупционный мониторинг в муниципальном образовании: правовое регулирование, организация и проведение // NB: Административное право и практика администрирования. 2013. № 6. С. 44-53. 9 Уголовное право Российской Федерации: Общая часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. – М.: Юристъ, 2004. С. 74. 10 Российская газета. 2012. № 283. 7 дек. 11 Российская газета. 2013. № 100. 14 мая. 12 Российская газета. 2012. № 303. 31 дек. 13 Сараев Н.В. О некоторых вопросах применения законодательства России о противодействии коррупции // Административное и муниципальное право. 2010. № 6. С. 76-79. 14 Собрание законодательства РФ. 2009. № 39. Ст. 4588. 15 Российская газета. 2009. № 177. 22 сент. 16 Вестник мэра и правительства Москвы. 2013. № 17. 26 марта. 17 Нижегородская правда. 2010. № 48 (25224). 8 мая. 18 Собрание законодательства РФ. 1995. № 31. Ст. 2990. 19 Межпарламентская Ассамблея государств – участников Содружества Независимых Государств: Информационный бюллетень. 1998. № 18. С. 103-128. 20 Собрание законодательства РФ. 2004. № 31. Ст. 3215. 21 Собрание законодательства РФ. 1996. № 17. Ст. 1918; 1998. № 48. Ст. 5857; 1999. № 28. Ст. 3472; 2001. № 33. Ст. 3424; 2002. № 52. Ст. 5141; 2004. № 27. Ст. 2711; № 31. Ст. 3225; 2005. № 11. Ст. 900; № 25. Ст. 2426; 2006. № 1. Ст. 5; № 2. Ст. 172; № 17. Ст. 1780; № 31. Ст. 3437; № 43. Ст. 4412; 2007. № 1. Ст. 45; № 22. Ст. 2563; № 18. Ст. 2117; № 41. Ст. 4845; № 50. Ст. 6247; Ст. 6249. 22 Законность. 2011. № 8. 23 Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 329-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 48. Ст. 6730. 5

79

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

№1

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№4

2014

СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ СТАРОСТИН, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры административного права и процесса Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

НУЖНА ЛИ МУНИЦИПАЛЬНАЯ МИЛИЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Рассматривается возможность и необходимость создания муниципальных органов внутренних дел. Дан краткий анализ проекта федерального закона «О муниципальной милиции в Российской Федерации». Приводятся причины, по которым его принятие будет проблематично. Ключевые слова: полиция, милиция, органы внутренних дел, муниципальная милиция, органы местного самоуправления, общественный порядок, общественная безопасность. S.A. Starostin, DSc (Law), Professor, Professor Administrative Law and Procedure department O.E. Kutafin University (MGUA); e-mail: [email protected], tel.: 8-9161465057. Is There a Need for Municipal Police in the Russian Federation? The article deals with the possibility and the need for a municipal law enforcement agencies. There is realized a brief analysis of the draft Federal Law «On the municipal police in the Russian Federation». There are given the reasons its adoption will be problematic. Key words: police, militia, police, municipal police, local authorities, public order, public safety.

Осенью 2014 г. в Правительство Российской Федерации был внесен проект федерального закона «О муниципальной милиции в Российской Федерации» (далее – законопроект). Его авторы предложили реализовать конституционное требование создать в стране муниципальную милицию. Идея не новая, доктринально проблема давно решена, мы даже знаем проекты такого закона, был и эксперимент по созданию таких структур, но дальше этого дело не пошло, муниципальных органов охраны общественного порядка как не было, так и нет. Причин тому много, в этой статье пойдет речь об одной из них, казалось бы, незначительной, но, по нашему мнению, именно она может помешать реализации этой идеи. Нами умышленно не называются авторы проекта, чтобы не создалось впечатление, что субъективный фактор или фактор «партийной принадлежности» играет в этом вопросе существенную роль. В жизни так часто и бывает, но ситуация с этим проектом – случай совсем другой. Пока только сама процедура вызывает удивление. Но сначала несколько важных аргументов, которые доказывают необходимость создания муниципальных органов охраны общественного порядка. Умышленно не называем их полицией или милицией, это важно, но не принципиально важно. Не будем и обосновывать эти аргументы, об этом уже много написано. Разберемся с сущностью проблемы. Законопроектом предлагается установить основы правового регулирования организации и деятель-

80

ности муниципальной милиции на территории определенного муниципального образования. По мнению авторов законопроекта, создание нового правоохранительного органа в целом положительно скажется на состоянии безопасности граждан и общественного порядка. Принятие закона приблизит правоохранительную деятельность к потребностям граждан и конкретных муниципальных образований. Несомненно, эти органы будут значительно ближе к населению, чем сегодняшняя полиция, поскольку задачи, которые поставлены перед ними, и функции, которые они будут выполнять, лежат исключительно в сфере охраны общественного порядка, да и их количество будет значительно меньше сегодняшних полицейских. Другие задачи и функции они по определению выполнять не будут. Конечно, важно и то, что полиция будет освобождена от передаваемых муниципальной милиции функций. Очевидно, что управляемость этих органов также станет лучше: предельно понятны их задачи, соответственно уменьшится их функциональная нагрузка, до минимума сокращается число объектов управления. Вопросы подконтрольности этих органов также будут решаться более качественно, механизм ответственности за принятые решения, выполнение поставленных задач и результаты работы станет более совершенен, чем у полиции, поскольку будет более прост и понятен. Это, несомненно, повысит подотчетность органов охраны правопо-

2008

рядка гражданам, а также уровень доверия к ним со стороны населения. Законопроект регулирует отношения о прохождении муниципальной службы, государственной службы в правоохранительных органах, государственной гражданской службы, что, несомненно, снимает ряд коллизий законодательства, которые сегодня существуют. Конституция Российской Федерации в нескольких своих нормах регулирует отношения, связанные с охраной общественного порядка. Это в первую очередь п. «б» ст. 72: «В совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся защита прав и свобод человека и гражданина; защита прав национальных меньшинств; обеспечение законности, правопорядка, общественной безопасности; режим пограничных зон». Заметим, что в этой статье речь идет только лишь о правопорядке и общественной безопасности, но никак не об охране общественного порядка. Другая норма Конституции РФ – п. «е» ст. 114 – устанавливает, что Правительство Российской Федерации осуществляет меры по обеспечению законности, прав и свобод граждан, охране собственности и общественного порядка, борьбе с преступностью, хотя полномочиями по охране общественного порядка на их территории наделены исключительно органы местного самоуправления (ч. 1 ст. 132). Именно эта статья точно ограничивает полномочия органов местного самоуправления. Теперь о недостатках законопроекта. Их слишком много, в связи с чем отметим только некоторые, но наиболее серьезные, которые не позволяют даже говорить о возможности его принятия в таком виде. Главное, законопроект очень «размыто» и неточно устанавливает предмет регулирования, он не ограничен нормами Конституции РФ и Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправлении в Российской Федерации». Законопроект не корреспондирует с уже действующими законами (например, законами «О полиции», «О безопасности», «Об оружии», «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» и др.). Регулируя таким образом вопросы местного значения по охране общественного порядка, законопроект закладывает противоречия подведомственности однородных задач и функций полиции и муниципальной милиции. В законопроекте присутствуют нормы, которые не просто нарушают ясность правового регулирования,

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ они порождают правовую неопределенность, а следовательно, сумятицу в головах управленческого персонала органов внутренних дел и исполнителей. Законопроект повторяет недостатки, которые имеет Федеральный закон «О полиции». Так, ст. 4 законопроекта устанавливает основные направления деятельности (функции) муниципальной милиции. В Федеральном законе «О полиции» установлены только основные направления деятельности полиции. Если законодатель в Законе «О полиции» оставляет возможность читателю самому для себя определить, что же такое «направления деятельности» – задачи (как это было в законе «О милиции»), функции или еще что-то, то в законопроекте такого выбора уже нет – в нем совершенно разные понятия используются в качестве синонимов: основные направления деятельности названы функциями. В обоих случаях формулировки неудачны. Важным недостатком законопроекта является его внутренняя противоречивость: так, уже названная нами ст. 4 никак не корреспондирует с главой 3 законопроекта «Полномочия муниципальной милиции» и статьями этой главы. Это свидетельствует о небрежности в разработке законопроекта. Существуют и другие недостатки. Но удивляет необъяснимая спешка в продвижении законопроекта. На круглом столе, организованном депутатами ГД ФС РФ, обсуждение законопроекта превратилось в мероприятие по поддержке законопроекта и неприятию аргументов о необходимости его совершенствования. Сложилась парадоксальная ситуация, когда представители МВД России, выступившие с обоснованной критикой многих положений законопроекта, превратились в противников его принятия. Их доводы о некачественном проекте, необходимости его существенной доработки были восприняты как нежелание его принимать. В связи с этим хотелось бы привести всего три, но очень красноречивые примера аналогичных ситуаций и показать, к чему приводит такая спешка и небрежность. Некачественно подготовленный в 2000 г. проект федерального закона «О федеральных административных судах в Российской Федерации» был отклонен и надолго отправлен на доработку. Сегодня вопрос о принятии его даже не обсуждается. Важнейший законопроект «Об административных процедурах», внесенный еще в 2001 г., спустя 8 лет, 11 июня 2009 г., был рассмотрен в первом чтении. Среди аргументов против этого

81

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

№1

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

закона был такой: «Если законопроект принимать и реализовывать, это вызовет сумятицу и приведет к тому, что деятельность органов исполнительной власти вообще не будет осуществляться». В связи с этим Комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству ГД ФС РФ законопроект отклонил. И третий пример. Сегодня мы все чаще слышим безосновательные и непродуманные мнения и рассуждения по поводу необходимости унификации гражданского, арбитражного и административного процессов и создания единого процессуального кодекса. Прошедший первое чтение в мае прошлого года законопроект «Кодекс административного судопроизводства» предлагается не принимать, а те нормы, которые

82

№4

2014

он включает, просто перенести в ГПК РФ. Одна из причин того, что этот законопроект не был принят еще в прошлые годы – это его низкое качество. Да, действительно, в этот период было принято решение об объединении Высшего арбитражного и Верховного судов РФ. Но основная причина не эта. Законодатель должен понять или ему надо объяснить, что высокие требования к качеству законопроекта и стремление его не принимать – не одно и то же. Нам представляется, что нет федерального министерства, которое более, чем МВД России, было бы заинтересовано в принятии федерального закона «О муниципальной милиции в Российской Федерации». Просто надо качественно разработать данный проект, и МВД России поддержит его.

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

ЕЛЕНА АНАТОЛЬЕВНА СМИРНОВА, старший научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»

ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ ОРГАНАМИ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ (ПОЛИЦИЕЙ) И СУДОМ ПРАВОВЫХ НОРМ, СОДЕРЖАЩИХСЯ В СТАТЬЕ 20.13 КОАП РФ

E.A. Smirnova, Senior Researcher, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-12-47. The practice of applying legal norms containing in article 20.13 of RF Administrative Offences Code by the law enforcement bodies (police) and the court. Issues of the administrative practice concerning cases on firearms shooting in places intended for it with violating the rules established, or in places not intended for it, and also some mistakes and violations committed by law enforcers, are examined. Key words: firearms, shooting, locality, administrative penalty, confiscation of firearms, administrative liability.

Государственная Дума Российской Федерации незамедлительно отреагировала на серию случаев беспорядочной ритуальной стрельбы из кавказских свадебных кортежей в центре Москвы в начале 2013 г. и приняла Федеральный закон от 2 июля 2013 г. № 177-ФЗ «О внесении изменений в статьи 3.5 и 20.13 Кодекса Российской Федерации об административных нарушениях и статью 1 Федерального закона „О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных нарушениях”»1, усилив меры административной ответственности за стрельбу из оружия в населенных пунктах. Отныне ст. 20.13 (Стрельба из оружия в отведенных для этого местах с нарушением установленных правил или в не отведенных для этого местах) КоАП РФ состоит из трех частей, а не одной, как ранее, каждая из которых образует самостоятельный состав правонарушения. Часть 1 изменена и сформулирована теперь следующим образом: «стрельба из оружия в отведенных для этого местах с нарушением установленных правил – влечет наложение административного штрафа в размере от 3 тысяч до 5 тысяч рублей с конфискацией оружия и патронов к нему или без таковой». Часть 2: «стрельба из оружия в населенных пунктах или в других не отведенных для этого местах – влечет наложение административного

штрафа в размере от сорока тысяч до пятидесяти тысяч рублей с конфискацией оружия и патронов к нему либо лишение права на приобретение и хранение или хранение и ношение оружия на срок от полутора до трех лет с конфискацией оружия и патронов к нему». В ч. 3 законодатель ввел два квалифицирующих признака, отягчающих вину: «…совершенное группой лиц либо лицом, находящимся в состоянии опьянения, – влечет наложение административного штрафа от пятидесяти тысяч до ста тысяч рублей с конфискацией оружия и патронов к нему либо лишение права на приобретение и хранение или хранение и ношение оружия на срок три года с конфискацией оружия и патронов к нему». Прошло больше года со дня вступления в силу рассматриваемого закона, и можно подвести некоторые итоги его применения. Практика его применения сразу обратила на себя внимание не только владельцев гражданского оружия, но и сотрудников полиции, у которых появился мощный профилактический рычаг воздействия на граждан, имеющих оружие как на законном, так и на незаконном основании (в том числе и пневматическое). Об активизации органов полиции в борьбе с действиями граждан, осуществляющих стрельбу

83

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

Рассматриваются вопросы административной практики по делам о стрельбе из оружия в отведенных для этого местах с нарушением установленных правил или в не отведенных для этого местах, а также некоторые ошибки и нарушения, допускаемые правоприменителями. Ключевые слова: оружие, стрельба, населенные пункты, административный штраф, конфискация оружия, административная ответственность.

№4

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2014 Таблица 1

Количество пресеченных административных правонарушений по ст. 20.13 КоАП за 2010-2013 гг.

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

Стрельба из оружия в не отведенных для этого местах ст. 20.13 КоАП

Годы

Количество пресеченных административных правонарушений

Количество составленных протоколов об административных правонарушениях (согласно ч. 1, 2 и п. 12 ч. 5 ст. 28.3 КоАП)

Количество пресеченных административных правонарушений подразделениями участковых уполномоченных полиции

2010

3992

3983

2873

2011

3811

3802

2847

2012

3486

3388

2763

2013

3292

3276

2577

из оружия в населенных пунктах, свидетельствует некоторое снижение выявленных нарушений и привлеченных к административной ответственности за эти правонарушения лиц (таблица 1). Несмотря на это, общее положение в сфере оборота оружия остается достаточно сложным. Так, только в 2013 г., в том числе используя и новые меры борьбы, содержащиеся в ст. 20.13 КоАП РФ, сотрудники полиции выявили 331 916 нарушений установленных правил оборота оружия (в том числе 11 904 грубых нарушения), 312 881 лицо привлечено к административной ответственности (в том числе юридических лиц – 44, должностных лиц – 794, 565 сотрудников юридических лиц). К уголовной ответственности привлечено 9460 лиц. За 2013 г. изъято 336 644 единицы оружия (в том числе 289 966 единицы огнестрельного оружия,

2 748 739 штук патронов к огнестрельному оружию), 327 876 единиц оружия (в том числе 281 309 единиц огнестрельного оружия), которое находилось в пользовании у физических лиц2. По состоянию на конец 2013 г. государственный контроль за оборотом оружия осуществляли всего 1197 сотрудников подразделений по лицензионно-разрешительной работе. Владельцев же и лиц, получивших разрешение на хранение и ношение (хранение) оружия, насчитывается 4 681 026 (включая владельцев, получивших разрешение на хранение и ношение гражданского и наградного оружия, владельцев, получивших разрешение на хранение гражданского оружия, лиц, имеющих разрешение на хранение и ношение боевого, служебного оружия), при этом у них на руках находится 6 566 317 единиц оружия3 (таблица 2). Таблица 2

Оружие, находящееся у владельцев и лиц, имеющих разрешения, на конец 2013 г. Количество единиц оружия, находящегося у владельцев и лиц, имеющих разрешения

Виды оружия Всего

в том числе

6 566 317

боевого

ручного стрелкового короткоствольного

2

4623

служебного

огнестрельного короткоствольного

3

1657

огнестрельного ограниченного поражения

4

358

огнестрельного с нарезным стволом

5

736 186

огнестрельного длинноствольного комбинированного

6

23 615

огнестрельного гладкоствольного длинноствольного

7

4 235 552

огнестрельного ограниченного поражения

8

861 465

гражданского

наградного

пневматического оружия (свыше 7,5 Дж)

9

4704

газовых пистолетов, револьверов

10

685 496

огнестрельного нарезного

11

11 968

огнестрельного гладкоствольного

12

693

холодного клинкового

13

2017

14

2144

иных типов

84

1

2008

Все вышеприведенные цифры отражают ситуацию в сфере легального оборота оружия. Сведения о количестве оружия (в том числе и огнестрельного), находящегося на сегодняшний день в незаконном обороте, отсутствуют. В 1889 г. А.П. Чехов в письме к литератору А. Лазареву-Грузинскому написал: «Если в первом акте на стене висит ружье, то в последнем оно обязательно выстрелит». Эта фраза как нельзя лучше характеризует чувства человека, владеющего ружьем: попробовать, а как это, хоть разок, хоть где-нибудь… И однажды оно стреляет. И уже неважно: где, как, в кого и зачем. Так, в одном из кафе в Московском районе г. Санкт-Петербурга на свадьбе по неустановленным причинам возник конфликт, переросший в драку. Один из участников потасовки применил травматический пистолет. В больницу с различными травмами были госпитализированы четверо участников драки4. Анализ дел об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 20.13 КоАП РФ, свидетельствует о том, что полиция и суды в основном правильно применяют положения этой нормы рассматриваемого закона. Следует отметить, что особенностью административных дел этой категории является обязательная доследственная проверка, проводимая должностными лицами полиции с целью установления в действиях стрелявшего лица признаков состава преступления, предусмотренного в большинстве случаев ст. 119 «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью» УК РФ либо ст. 213 «Хулиганство» УК РФ. При наличии состава преступления возбуждается уголовное дело. В случае его отсутствия выносится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела ввиду наличия в действиях стрелявшего лица признаков административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 или 3 ст. 20.13 КоАП РФ, и материал направляется в суд для привлечения стрелявшего лица к административной ответственности. Вместе с тем, в деятельности должностных лиц полиции по сбору материалов о данном административном правонарушении (далее – материалы), составлению административного протокола и квалификации правонарушения, а также сбору доказательств по делу имеются недостатки в плане правильности и полноты занесенных в протокол сведений, а также в деятельности мировых судей и районных судов. Рассмотрим те погрешности в работе должностных лиц полиции и судей, которые лежат на поверхности и бросаются в глаза при чтении по-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ становлений, определений и решений об административных правонарушениях. Недостатки в деятельности должностных лиц полиции. Их можно формально разделить на четыре группы. Первую группу составляют те недостатки, которые выражаются в неуказании части ст. 20.13 КоАП РФ при составлении административного протокола о совершенном правонарушении, что является поводом для мирового судьи возвратить материал в полицию на доработку. Так, например, из административного дела № 5-15/2014 от 20 января 2014 г. (судья по г. Реутову Московской области)5 следует, что гр. М. стрелял из ружья в населенном пункте. Должностное лицо полиции составило на него протокол об административном правонарушении, предусмотренном ст. 20.13 КоАП РФ, не указав ее часть. Судья вернул в полицию административный протокол и другие материалы в отношении М., указав на ошибки, и предложил устранить их, написав часть ст. 20.13 КоАП РФ, т.е. квалифицировать действия М. Должностные лица полиции, получив материал из суда, ничего в нем не исправили, действия М. не квалифицировали и вторично направили материал в суд в том же виде. Судья, получив материал, в своем определении указал, что в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 29.4 КоАП РФ вторично возвращает протокол об административном правонарушении и другие материалы в ОМВД России по г. Реутову Московской области в связи с недостатком, допущенным при оформлении документов сотрудниками полиции. Он указал: «…в протоколе не указана часть ст. 20.13 КоАП РФ, по которой М. предъявляется обвинение. Кроме того, срок давности привлечения М. к административной ответственности истек. Совокупность вышеуказанных обстоятельств делает невозможным рассмотрение дела». При этом по решению судьи изъятое у М. оружие было ему возвращено. Таким образом, можно сделать вывод о недобросовестном отношении должностных лиц полиции к своим служебным обязанностям, вследствие чего нарушитель не понес заслуженного наказания. В следующем примере по делу № 5-406-2013 от 19 ноября 2013 г. судебного участка № 28 Сунтарского района Республики Саха (Якутия) содержится аналогичная ошибка сотрудников полиции, они также не указали часть ст. 20.13 КоАП РФ. Возвращая материал, мировой судья вынес определение, в котором указал: «…должностным лицом полиции не указано, по какой части квалифицируется действие П., а так как Суд не является обвинительным органом, а также не переквалифицирует действие нарушителей в сторону отягчения,

85

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

№1

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ то, руководствуясь ст. 29.4 КоАП РФ, определил: Административный материал в отношении П. в совершении правонарушения, предусмотренного ст. 20.13 КоАП РФ, возвратить в ОМВД России по Сунтарскому району для доработки». Вторую группу недостатков в работе должностных лиц полиции образуют направляемые в суд материалы, в которых правовая оценка действиям правонарушителей дается без учета крайней необходимости, предусмотренной ст. 2.7 КоАП РФ, в состоянии которой граждане были вынуждены стрелять. В качестве примера рассмотрим административное дело от 6 декабря 2013 г. судебного участка № 19 Красноглинского судебного района г. Самары. К мировому судье из отдела полиции поступил административный материал в отношении С. за совершение административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ. В судебном заседании С. пояснил, «что он, управляя автомобилем, остановился на красный сигнал светофора и в это время почувствовал удар в заднюю часть своего автомобиля. Выйдя из автомобиля и обойдя его сзади, увидел, что автомобиль „Газель” совершил столкновение с его автомобилем. Между ним и водителем „Газели” произошел скандал, во время которого водитель „Газели” взял в руки молоток и нанес удар им по его голове. Он увернулся от удара, но молоток задел его лицо в области лба. Второй раз водитель „Газели” нанес удар молотком по ребрам. Испугавшись за свою жизнь, он достал пистолет и произвел выстрел в воздух. Водитель „Газели” бросил молоток и убежал за машину». Свои слова С. подтвердил справкой, выданной медицинским учреждением, в которой указан диагноз: «закрытый перелом хрящевой части 6 ребра справа, ушиб мягких тканей лица». Судья, изучив материалы, пришел к выводу, что «применение травматического оружия С. было произведено в состоянии крайней необходимости для устранения насильственных действий со стороны водителя «Газели» с применением молотка, так как последний уже нанес два удара. Причиненный вред в виде выстрела в воздух является менее значительным, чем причиненный вред здоровью С., то есть в действиях С. отсутствует состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ». В подтверждение своего вывода судья привел содержание ст. 2.7 КоАП РФ: «Не является административным правонарушением причинение лицом вреда охраняемым законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожа-

86

№4

2014

ющей личности и правам данного лица или других лиц, а также охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный вред». На основании изложенного, и руководствуясь ст. 29.9-29.11 КоАП РФ, судья постановил: «прекратить производство по административному делу … в отношении С. за отсутствием состава административного правонарушения. Вещественное доказательство – пистолет – вернуть С.». Аналогичный пример содержится в материалах дела № 12/1/-43/2013 от 20 декабря 2013 г. Абдулинского районного суда Оренбургской области. Гражданин Т. был привлечен мировым судьей к административной ответственности, предусмотренной ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ, к штрафу с конфискацией охотничьего ружья, без учета того, что Т. стрелял на улице в состоянии крайней необходимости. Т. не согласился с постановлением мирового судьи и обжаловал его в районном суде. В судебном заседании Т. пояснил, что «… стрелял в собак в целях защиты своего имущества – овец, которых в тот момент гоняли и кусали собаки. Собаки вели себя агрессивно, на его попытки отогнать их вилами они не реагировали, поэтому ему не оставалось ничего другого, как стрелять в собак, иначе собаки могли причинить вред его овцам». По мнению суда, «в сложившейся ситуации Т. действовал в состоянии крайней необходимости». Судья, руководствуясь содержанием ст. 2.7 КоАП РФ, сделал вывод, что «вред, причиненный Т. в результате стрельбы в населенном пункте по собакам, менее значительный, чем предотвращенный». Далее он отметил, что «в силу п. 3 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ производство по делу об административном правонарушении не может быть начато, а начатое производство подлежит прекращению, в том числе в случае действия лица в состоянии крайней необходимости». В заключение суд, «руководствуясь ст. 30.7, 30.8 КоАП РФ, решил: постановление мирового судьи … о привлечении Т. к административной ответственности по ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ отменить, производство по делу об административном правонарушении в отношении Т. прекратить. Изъятое огнестрельное оружие вернуть владельцу». Таким образом, ошибки должностных лиц полиции и мирового судьи были обнаружены и устранены только в районном суде, что позволило

2008

реабилитировать невиновное лицо и вернуть ему его имущество. Третья группа недостатков в работе должностных лиц полиции – те недостатки, которые встречаются в материалах, направляемых в суд. Они представляются в копиях, не заверенных надлежащим образом, либо в них отсутствуют документы и сведения об изъятии либо невозможности изъятия оружия, в связи с чем протокол об административном правонарушении и другие материалы возвращаются судом в полицию для устранения недостатков. В качестве примера рассмотрим дело № 5-481/13 от 26 декабря 2013 г. судебного участка № 29 в Камчатском крае. К мировому судье поступил материал о правонарушении, предусмотренном ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ, в отношении Б. Ознакомившись с делом, судья установил, что «материалы представлены в копиях, не заверенных надлежащим образом, нечитаемы, в объяснениях не указана дата составления документа, отсутствуют сведения о месте хранения изъятого у Б. оружия». Далее мировой судья в своем определении отметил: «В связи с тем, что в материалах данного дела недостаточно сведений для рассмотрения его по существу, неполнота представленных материалов не может быть восполнена при рассмотрении дела, дело подлежит возвращению в орган, составивший протокол об административном правонарушении». На основании изложенного мировой судья определил: «возвратить протокол об административном правонарушении и другие материалы по факту совершения административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ, в отношении Б. в ОМВД… для устранения указанных в определении недостатков». Четвертая группа недостатков в деятельности должностных лиц полиции выражается в неправильной квалификации действий правонарушителя, например, действия нарушителя подпадают под признаки ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ, а сотрудники полиции в административном протоколе указывают ч. 1 либо вместо ч. 3 указывают ч. 2. А судья, доверяя сотрудникам полиции, машинально повторяет их ошибку, не обращая на нее внимания, и выносит постановление, ошибаясь в квалификации правонарушения, как правило, в сторону смягчения наказания. Так, по делу № 5-805/2013 от 10 декабря 2013 г. (судебный участок № 106 мирового судьи Луховицкого судебного района Московской области) к мировому судье поступили административный протокол и материалы с квалификацией административного правонарушения, предусмо-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ тренного ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ, в отношении гр. К., который в состоянии опьянения осуществлял стрельбу из пневматической винтовки в не отведенном для этого месте. Здесь сразу надо отметить, что сотрудники полиции неправильно квалифицировали действия К., так как состояние опьянения, подтвержденное документально, является квалифицирующим признаком ч. 3 данной статьи и относится к признаку, отягчающему вину. В судебном заседании К. пояснил, «что ночью он, выпив бутылку пива и взяв из шкафа пневматическую винтовку, которая принадлежит брату, вышел на улицу, где произвел стрельбу по фонарю. При стрельбе разбил в фонаре лампочку». Несмотря на то, что правонарушение было совершено в состоянии опьянения, судья, изучив материалы дела, в том числе и заключение медицинского освидетельствования, которым у К. выявлено состояние опьянения, и признавая это «обстоятельством, отягчающим административную ответственность», приходит к выводу, что здесь имело место административное правонарушение, предусмотренное ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ. В результате заблуждения судья постановил: «признать К. виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ, и назначить ему наказание в виде административного штрафа в размере 40 000 (сорок тысяч) рублей с конфискацией оружия и патронов к нему». А надо было квалифицировать данное правонарушение по ч. 3 ст. 20.13 КоАП, санкция которой предусматривает размер штрафа больше в два раза – от 50 до 100 тысяч. Вместе с тем, содержание вынесенного мировым судьей постановления вызывает одобрение. Он – один из немногих судей – указывает в нем на дальнейшую судьбу изъятого оружия, а также письменно и подробно как человеку, не имеющему юридического образования, разъясняет правонарушителю ответственность за несвоевременную уплату штрафа. Выглядит это следующим образом. «Копию постановления для исполнения о конфискации оружия и патронов к нему направить в ОМВД России по Луховицкому району. Постановление может быть обжаловано в течение 10 суток со дня вручения или получения копии постановления через мирового судью в Луховицкий районный суд. Административный штраф должен быть уплачен лицом, привлеченным к административной ответственности, не позднее 60 дней со дня вступления постановления о наложении административного штрафа в законную силу либо со дня истечения срока отсрочки или срока рассрочки,

87

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

№1

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ предусмотренных ст. 31.5 Кодекса РФ об административных правонарушениях. Квитанция об оплате административного штрафа должна быть предоставлена в судебный участок № 106 Луховицкого судебного района Московской области. При отсутствии документа, свидетельствующего об уплате административного штрафа, судья направляет в течение 10 суток постановление о наложении административного штрафа с отметкой о его неуплате судебному приставу-исполнителю для исполнения. Кроме того, в отношении лица, не уплатившего административный штраф по делу, судебный пристав-исполнитель составляет протокол об административном правонарушении по ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ, которое влечет наложение административного штрафа в двукратном размере суммы неуплаченного штрафа либо административный арест на срок до 15 суток». По нашему мнению, такое письменное разъяснение судьи служит для правонарушителя своеобразным правовым ликбезом и должно иметь место во всех постановлениях о признании виновным в совершении административного правонарушения и назначении ему наказания. Разберем еще один пример неправильной квалификации, содержащейся в деле № 5-4755/13 от 26 ноября 2013 г. (Адлерский район г. Сочи). В этом деле гражданин6, «…находясь вне населенного пункта, произвел выстрел из двуствольного охотничьего ружья, а именно совершил выстрел с нарушением установленных правил». Так сформулировал фабулу дела сотрудник полиции в составленном им протоколе об административном правонарушении, квалифицировав его по ч. 1 ст. 20.13 КоАП РФ. Судья на основании поступивших материалов, так же как и должностное лицо полиции, квалифицировал действия ФИО по ч. 1 ст. 20.13 КоАП РФ, но с иной, чем в административном протоколе, формулировкой: «стрельба из оружия в отведенных для этого местах с нарушением установленных правил». Формулируя правонарушение именно так, судья обязан был указать, что это за «отведенное место», его точный адрес, какие конкретные правила были нарушены и кем они установлены, однако ни судья, ни должностные лица полиции не пояснили этого в своих документах. Таким образом, судья неправильно оценил место стрельбы, в связи с чем дал неправильную квалификацию действиям правонарушителя. Здесь следует уточнить, что отведенными для стрельбы местами являются тир, полигон, охотничье угодье либо другая ограниченная тер-

88

№4

2014

ритория, специально выделенная для учебной, экспериментальной и иной разрешенной стрельбы. Это место должно иметь точный адрес. В этих местах устанавливаются правила, при этом они различны в зависимости от места и принадлежности. Так, например, если стрельба производится в учебном тире, то все делается по команде руководителя стрельб: стреляют только с огневого рубежа, только в направлении мишени. Если ктото выстрелит без команды либо в другую сторону от мишени, то это является нарушением установленных правил. Если стрельба ведется в охотничьем угодье, например, в лесу либо на озере, то она осуществляется организованно под руководством егеря в соответствии с установленными правилами охоты, стреляют, только находясь на определенном «номере». Не доходя до этого «номера» или отойдя от него после охоты, нельзя стрелять, также нельзя досылать патрон в патронник. При этом лес, поля, луга, свалки и тому подобные места, в том числе и территория вне населенного пункта, являются не отведенными для стрельбы местами, где стрелять запрещено. Правонарушитель стрелял вне населенного пункта, поэтому его действия необходимо квалифицировать не по ч. 1 ст. 20.13, а по ч. 2 этой статьи, которая гласит: «Стрельба из оружия в населенных пунктах или в других не отведенных для этого местах влечет наложение административного штрафа в размере от сорока до пятидесяти тысяч рублей с конфискацией оружия и патронов к нему либо лишение права на приобретение и хранение или хранение и ношение оружия на срок от полутора до трех лет с конфискацией оружия и патронов к нему». Однако этих обстоятельств судья не учел и постановил: «признать ФИО виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.13 КоАП РФ, и назначить ему административное наказание в виде административного штрафа в размере 3 000 (три тысячи) рублей без конфискации оружия». Третий пример неправильной квалификации правонарушения должностным лицом полиции заключается в том, что он бездоказательно квалифицировал действия правонарушителя по ч. 3, а не по ч. 2 ст. 20.13. КоАП РФ. В качестве примера рассмотрим дело 5-15/2014 от 4 февраля 2014 г. мирового судьи судебного участка № 1 Аромашевского района Тюменской области. К мировому судье из отдела полиции поступили материал и протокол об административном правонарушении, предусмотренном ч. 3 ст. 20.13 КоАП РФ, в отношении гр. К. В судебном заседании К. вину свою признал

2008

и пояснил, «…что он из охотничьего ружья, оставшегося у него после смерти его деда, около 01 часа 50 минут на улице произвел выстрел в воздух. Перед тем как произвести выстрел, он употреблял со своим знакомым пиво». Заслушав К. и исследовав представленные доказательства, мировой судья посчитал, что «… действия К. ошибочно квалифицированы сотрудниками полиции по ч. 3 ст. 20.13 КоАП РФ, его действия должны быть квалифицированы по ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ, так как слова К. о том, что он употребил пиво перед производством выстрела из охотничьего ружья, не свидетельствуют о том, что в момент выстрела он находился в состоянии алкогольного опьянения. Каких-либо иных доказательств того, что К. в момент производства выстрела из охотничьего ружья находился в состоянии алкогольного опьянения, мировому судье не представлено». Проанализировав представленные доказательства, мировой судья «…находит возможным переквалифицировать действия К. с ч. 3 ст. 20.13 КоАП РФ на ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ, так как при этом не ухудшается положение лица, совершившего административное правонарушение». Далее мировой судья постановил: «К. признать виновным по ст. 20.13 ч. 2 КоАП РФ и назначить ему наказание в виде штрафа в размере 40 000 (сорок тысяч) рублей с конфискацией охотничьего ружья ИЖ-18Е 12 калибра». Считаем необходимым в этой статье особое внимание обратить на проблемную практику привлечения к административной ответственности правонарушителей, которые стреляют в населенных пунктах из пневматического оружия с дульной энергией менее 3,0 Дж. Дело в том, что сегодня не только в специализированных магазинах по продаже оружия, но и в магазинах «Сувениры» продаются пневматические пистолеты и винтовки, в руководстве по эксплуатации (паспортах) которых написано, что это изделие «относится к конструктивно сходным с пневматическим оружием изделиям и не является оружием». При этом на упаковках, например на отечественной модели МР-654К, имеется надпись: «Пистолет пневматический газобаллонный, калибр 4,5 мм, дульная энергия не более 3,0 Дж». Указанная информация основана на Законе «Об оружии» и определена в ГОСТ Р 51612-2000 «Оружие пневматическое. Общие технические требования и методы испытаний». Граждане, покупая такие пистолеты, уверены, что приобретают не оружие, а, как указано в паспорте, изделие, конструктивно сходное с пневматическим оружием, дульная энергия которого

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ не более 3,0 Дж. Кроме того, такие изделия, так же как и пневматическое оружие с дульной энергией не более 7,5 Дж, не подлежат регистрации в органах внутренних дел. Поэтому с полной уверенностью в своей правоте, не таясь, стреляют из него у себя во дворе по мишеням, используя по назначению – «для тренировочной и любительской стрельбы», как это написано в прилагаемом к пистолету руководстве (паспорте) по эксплуатации. Однако сотрудники полиции квалифицируют эти действия как стрельбу из оружия в населенном пункте или в другом не отведенном для этого месте, не считаясь и не обращая внимания на то, что написано в документе (паспорте). Возникает вопрос: почему оружие, ведь покупалось изделие, не являющееся оружием. Это выясняется достаточно просто – сотрудники полиции назначают экспертизу и эксперт экспертно-криминалистического подразделения дает заключение – исследуемое изделие является спортивным пневматическим оружием, так как имеет дульную энергию более 3,0 Дж, но не более 7,5 Дж. В связи с этим нарушитель привлекается к административной ответственности по ч. 2 или 3 ст. 20.13 КоАП РФ. В качестве примера рассмотрим решение Чебаркульского городского суда Челябинской области от 13 декабря 2013 г. по делу № 12-58/2013. Трушин (фамилия изменена) постановлением мирового судьи за стрельбу из пневматического газобаллонного пистолета во дворе своего дома был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 20.13 КоАП РФ, и подвергнут административному штрафу в размере 40 000 рублей с конфискацией оружия. Трушин не согласился с постановлением мирового судьи и обратился с жалобой в городской суд. В своей жалобе он просил отменить это постановление и производство по делу прекратить, указывая, что решение мирового судьи – незаконно и необоснованно, поскольку пистолет оружием не является, так как на основании ФЗ «Об оружии» относится к изделиям, конструктивно сходным с оружием, обладает дульной энергией менее 3,0 Дж и не может относиться к категории пневматического оружия, с заключением экспертизы он не согласен. Однако городской суд отказал Трушину в удовлетворении жалобы по следующим основаниям. Суд решил, что «виновность Трушина в совершении вышеописанного правонарушения подтверждается протоколом об административном правонарушении …, заключением экс-

89

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

№1

№4

`dlhmhqŠp`Šhbmne op`bn h opn0eqq

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ перта …, согласно которому пистолет, изъятый у Трушина, является многозарядным газобаллонным пневматическим пистолетом и относится к пневматическому спортивному оружию, предназначенному для тренировочной и любительской стрельбы 4,5 мм сферическими пулями». Таким образом, законопослушный гражданин, не имевший умысла на совершение правонарушения, становится правонарушителем. Вместе с тем, вызывает недоумение следующее. Если это конструктивно сходное с пневматическим оружием изделие, купленное гражданином, является оружием, то почему оно не признается таковым там, где его продают - в магазинах «Сувениры», где оружие не должно продаваться, так как юридические лица, продающие его, не имеют соответствующей лицензии, а некоторые владельцы таких магазинов являются физическими лицами, которым запрещена продажа оружия. Более того, условия хранения оружия в таких магазинах не соответствуют требованиям Закона «Об оружии» и приказа МВД России от 12 апреля 1999 г. № 288, которым утверждена Инструкция по организации работы органов внутренних дел по контролю за оборотом гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории РФ. Представляется, что обозначенная практика нарушает права граждан, вводит их в заблуждение и требует скорейшего разрешения со стороны должностных лиц соответствующих органов. Подводя итог, можно отметить, что в настоящее время практика применения полицией и судом правовых норм, предусмотренных ст. 20.13, а также с применением ст. 2.7 КоАП РФ только на-

90

2014

рабатывается и поэтому неизбежно совершение отдельных ошибок, устранение которых требует более обстоятельного и углубленного научного изучения. Такого же научного изучения, по мнению автора, требует практика применения органами внутренних дел и других статей КоАП РФ, связанных с оружием. Наибольшее затруднение в практике полиции вызывают следующие статьи: ст. 20.8. «Нарушение правил производства, приобретения, продажи, передачи, хранения, перевозки, ношения, коллекционирования, экспонирования или учета оружия и патронов к нему, порядка выдачи свидетельства о прохождении подготовки и проверки знания правил безопасного обращения с оружием и наличия навыков безопасного обращения с оружием или медицинских заключений об отсутствии противопоказаний к владению оружием»; ст. 20.11. «Нарушение сроков регистрации (перерегистрации) оружия или сроков постановки его на учет»; ст. 20.12. «Пересылка оружия, нарушение правил перевозки, транспортирования или использования оружия и патронов к нему». Кроме того, для устранения выявленных в процессе научного изучения ошибок необходимо дать новый комментарий указанным статьям КоАП РФ, отвечающий современным требованиям. 1

Собрание законодательства РФ. 2013. № 27. Ст. 3469. Форма 594 (январь-декабрь 2013 г.) ФКУ «ГИАЦ МВД России». 3 Там же. Раздел 5. 4 URL: http://www.mr7.ru/articles/96540/ 5 Здесь и далее информация взята с сайта РосПравосудие. URL: http://rospravosudie.com 6 Его ФИО удалены из дела при размещении в Интернете. 2

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

p`gdek II ÒÅÐÐÎÐÈÇÌ È ÝÊÑÒÐÅÌÈÇÌ МИХАИЛ ПАВЛОВИЧ КИРЕЕВ, Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры управления ОВД в особых условиях ФГКОУ ВПО «Академия управления МВД России»;

АЛЕКСАНДР ОЛЕГОВИЧ ЛЕВИН,

ПРАВОВЫЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ОСНОВЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ТЕРРОРИЗМА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Рассматриваются правовые основы и организация предупреждения террористических актов в современной России, зарубежный опыт по противодействию (профилактике) терроризму. Ключевые слова: терроризм, террористический акт, организация предупреждения терроризма, совершенствование противодействия терроризму, зарубежный опыт предупреждения терроризма. M.P. Kireev, RF Honored Lawyer, DSc (Law), Professor, Sub-department of Managing Police Units in Special Conditions, Russia MI Academy of Management; e-mail: [email protected], tel.: 8 (499) 150-10-34; A.O. Levin, Lecturer, Sub-department of Managing Police Units in Special Conditions, Educationaland-Scientific Complex of Special Training, Russia MI Moscow University; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 335-41-00. Legal and organizational fundamentals of preventing terrorism in the Russian Federation. Legal and organizational fundamentals of preventing terrorist acts in the contemporary Russia, foreign experience of counteracting terrorism are viewed. Key words: terrorism, terrorist acts, organizing terrorism counteracting, upgrading terrorism counteracting, foreign experience of preventing terrorism.

В целях совершенствования государственного управления в области противодействия терроризму 10 марта 2006 г. образованы два уровня государственной системы предупреждения, пресечения и минимизации (ликвидации) террористических актов. Первый уровень – Федеральный, показан на рис. 1. Национальный антитеррористический комитет Российской Федерации (далее – Комитет) является органом, обеспечивающим координацию деятельности федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления по противодействию терроризму. Состав Комитета показан на рис. 2.

На Комитет возлагаются задачи по разработке мер, направленных на устранение причин и условий, способствующих терроризму, подготовке предложений по социальной защите лиц, осуществляющих борьбу с терроризмом, и социальной реабилитации граждан, пострадавших от террористических актов, подготовке проектов международных договоров РФ в области противодействия терроризму. Комитет наделен правом оценивать эффективность деятельности федеральных органов исполнительной власти и контролировать исполнение решений по противодействию терроризму. В этих же целях Комитет может запрашивать и по-

91

Šeppnphgl h }jqŠpelhgl

преподаватель кафедры деятельности ОВД в особых условиях учебно-научного комплекса специальной подготовки ФГКОУ ВПО «Московский университет МВД России»

Šeppnphgl h }jqŠpelhgl

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

Рис. 1. Структура противодействия терроризму

Рис. 2. Состав Национального антитеррористического комитета

92

№4

2014

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

Šeppnphgl h }jqŠpelhgl

№1

Рис. 3. Состав Федерального оперативного штаба

Рис. 4. Антитеррористическая комиссия в субъекте РФ

93

№4

Šeppnphgl h }jqŠpelhgl

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2014

Рис. 5. Структура оперативного штаба субъекта РФ

лучать необходимые материалы и информацию от федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, общественных объединений, организаций и должностных лиц. Решения Федерального оперативного штаба, принятые в соответствии с его компетенцией, обязательны для всех государственных органов, представители которых входят в его состав и в состав оперативных штабов в субъектах РФ. Второй уровень – региональный. Организационной основой предупреждения являются антитеррористические комиссии (далее – Комиссии), созданные для координации деятельности территориальных органов, органов исполнительной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления по предупреждению (профилактике) терроризма, а также по минимизации (ликвидации) последствий терроризма. В каждом субъекте Российской Федерации, кроме антитеррористической комиссии, одновременно действует оперативный штаб (далее – ОШ), созданный для организации планирования применения сил и средств федеральных органов исполнительной власти, органов местного самоуправле-

94

ния по пресечению террористических актов. Такой подход расточителен и противоречит криминологической теории. Суть теории заключается в том, что и предупреждение, и пресечение должны находиться в единых руках. Предупреждение неотделимо от пресечения, так как противодействие терроризму предусматривает создание единой скоординированной системы антитеррора, функционирование которой основывается на базе хорошо налаженного механизма информационно-прогностического, правового, организационного и психологического обеспечения. Следует выделить несколько основных направлений предупредительной работы в современной России: 1) координация антитеррористической деятельности правоохранительных органов как внутри России, так и в рамках СНГ; 2) совершенствование законодательной базы; 3) создание и совершенствование специализированных служб по борьбе с терроризмом, в первую очередь под эгидой МВД, ФСБ; 4) создание единой информационно-прогностической системы учетов; 5) пресечение незаконного оборота взрывча-

2008

тых веществ, взрывных устройств, боеприпасов и оружия; 6) пропагандистское обеспечение антитеррористических действий правоохранительных органов и специальных служб. Деятельность правоохранительных органов по предупреждению терроризма предполагает два этапа соответствующей превентивной работы, проводимой: 1) на ранней стадии, т.е. при формировании и оформлении замысла террористов и подготовке ими конкретных противоправных акций; 2) на стадии начала активных действий. На стадиях приготовления к террористическому посягательству совершаются многие общеуголовные преступления, такие как хищение, незаконное приобретение и хранение огнестрельного оружия, взрывчатых, токсичных, радиоактивных и других веществ, которые могут быть использованы в качестве средств совершения террористического акта. Кроме того, значительные группы и даже слои населения вовлекаются в различные негативные криминогенные процессы. Перечисленные обстоятельства остро ставят вопрос о необходимости раннего предупреждения терроризма. Оно заключается в выявлении, устранении, нейтрализации, локализации и минимизации воздействия тех факторов, которые либо порождают терроризм, либо благоприятствуют реализации террористических намерений. Предупреждение терроризма должно осуществляться на допреступных стадиях развития негативных процессов, т.е. на тех этапах, когда формируется террористическая мотивация. На первом этапе изучаются и анализируются: а) негативные процессы, происходящие в сфере социальных, экономических, политических, национальных отношений, в деятельности организаций, фронтов и объединений, их отдельных групп и представителей; б) причины и факторы, способствующие развитию террористических тенденций. Осуществляются сбор, накопление и обобщение данных о деятельности группировок и отдельных лиц, вынашивающих террористические цели. Здесь большое значение приобретает четкая организация информационной и аналитической работы. Эффективность предупреждения преступной деятельности террористов во многом обусловливается правильной оценкой собранной информации. Практика свидетельствует, что серьезно затрудняет работу правоохранительных органов отсутствие единого банка информации и режима информационного обмена о совершенных в том или ином регионе террористических акциях,

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ смежных криминальных деяниях и подозреваемых в их совершении лицах, в том числе объявленных в федеральный и международный розыск, о пособниках террористов. Отсутствие такой информации до сих пор негативно сказывается на состоянии предупреждения терроризма, а важность ее использования давно уже подтверждена отечественной и зарубежной практикой. Так, например, в семидесятые годы полиция ФРГ внедрила компьютерную систему «ИНПОЛ», в которую вводились сведения о преступниках и лицах, подозреваемых в причастности к терроризму. Эта информация включала характеристики на лиц, данные о методах совершения преступлений, что позволяло определять круг подозреваемых лиц. В настоящее время к системе «ИНПОЛ» подключено более 4 тыс. терминалов. В память компьютерной системы заложены данные более чем на 3 млн лиц. Положительную роль в предупреждении терроризма сыграло взаимодействие полиции и разведслужб европейских стран и США, которое началось с обмена имеющейся информацией. В США разработана специальная программа «ТИМС» (Информационная система против терроризма) для микрокомпьютеров, которая позволяет полицейским проанализировать и оценить степень риска, а также подготовить план контрмер. Программа включает в себя сведения почти об одной тысяче террористических инцидентов, которые ранее имели место, и набор готовых решений по организации профилактических операций против террористов. Через интерфейсы полицейские управления имеют доступ в Национальный центр уголовной информации ФБР, где прием и обработка сообщений осуществляются со скоростью 3-5 секунд. Таким образом, успешно решается основная задача Национального центра – повышение эффективности работы правоохранительных органов посредством оперативной обработки и обмена информацией. На втором этапе деятельности правоохранительных органов основное внимание должно уделяться недопущению дальнейшего развития актов терроризма. Здесь важно быстрое реагирование на складывающуюся оперативную обстановку с прогнозированием развития событий и вариантов вероятных предупредительных действий. По мере того как предупредительная деятельность получает правовую и теоретическую базу, ее функции становятся все более многогранными, появляются возможности углубленного исследования явлений, составляющих ее предмет.

95

Šeppnphgl h }jqŠpelhgl

№1

Šeppnphgl h }jqŠpelhgl

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Исходя из сказанного сформулируем основные задачи предупреждения терроризма: выявление и устранение причин и условий, способствующих росту и распространению терроризма; выявление, предупреждение и пресечение действий лиц и организаций, направленных на подготовку и совершение террористических актов и иных преступлений террористического характера; привлечение к ответственности субъектов террористической деятельности в соответствии с законодательством РФ; поддержание в состоянии постоянной готовности к эффективному использованию сил и средств, предназначенных для выявления, предупреждения, пресечения террористической деятельности, минимизации и (или) ликвидации последствий терроризма; обеспечение безопасности граждан и антитеррористической защищенности объектов террористических посягательств, в том числе объектов жизнеобеспечения, а также мест массового пребывания людей; противодействие распространению идеологии терроризма и активизация работы по информационно-пропагандистскому обеспечению антитеррористических мероприятий1. Сформулируем некоторые меры по предупреждению (профилактике) терроризма: а) политические (нормализация общественно-политической обстановки, разрешение социальных конфликтов, снижение уровня социальнополитической напряженности, осуществление международного сотрудничества в области про-

96

№4

2014

тиводействия терроризму); б) социально-экономические (оздоровление экономики регионов Российской Федерации и обеспечение социальной защиты населения); в) правовые (реализация принципа неотвратимости наказания за преступления террористического характера, финансирование терроризма, а также регулирование миграционных процессов); г) информационные (разъяснение сущности терроризма и его общественной опасности, формирование стойкого неприятия обществом идеологии насилия, а также привлечение граждан к участию в противодействии терроризму); д) культурно-образовательные (пропаганда социально значимых ценностей и создание условий для мирного межнационального и межконфессионального диалога); е) организационно-технические (совершенствование механизма ответственности за несоблюдение требований обеспечения антитеррористической защищенности объектов террористических атак и улучшение технической оснащенности органов, осуществляющих противодействие терроризму). Таким образом, предупреждение террористической деятельности представляет собой систему названных нами разноплановых мер по недопущению террористических преступлений путем раннего выявления и устранения причин и условий, порождающих терроризм. 1 Указ Президента РФ от 5 октября 2009 г. «О Концепции противодействия терроризму в РФ» // Российская газета. 2009. № 5022. 20 окт. Федеральный выпуск.

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

ЕЛЕНА АНАТОЛЬЕВНА РАНЕНКОВА, кандидат юридических наук, оперуполномоченный ОБОП ОМВД России по Истринскому району Московской области

Дается перечень наиболее опасных молодежных объединений экстремистской направленности, существующих на территории Российской Федерации. Рассмотрены базовые особо значимые социально-экономические факторы, влияющие на возникновение экстремизма в молодежной среде, выявлены его специфические свойства и черты, а также причины, обусловливающие его появление в России. Указано на необходимость правового закрепления таких понятий, как «экстремизм» и «экстремизм в молодежной среде». Это позволит более целенаправленно и предметно вести борьбу с подобными противоправными проявлениями и обеспечить единую, согласованную правоприменительную практику. Предложено авторское определение понятия «экстремизм в молодежной среде». Ключевые слова: экстремизм, формы и виды экстремизма, экстремизм в молодежной среде, понятие, экстремистские организации, причины возникновения, специфические свойства и черты, противодействие. E.A. Ranenkova, PhD (Law), Operative Officer for Special Affairs, Russia MI Combating Organized Crime Unit (Moscow Region); e-mail: [email protected], tel.: 8 (925) 055-55-54. Extremism in the youth milieu: concept, specific features and traits causing its excess social danger. A list of the most dangerous youth extremist-oriented associations on the territory of the Russian Federation is given. Basic most significant social and economic factors influencing the rise of extremism in the youth milieu are viewed, its specific features and traits and also causes conditioning its rise in Russia are revealed. The author points to the necessity to legally secure such concepts as «extremism» and «extremism in the youth milieu». It allows to more purposeful and substantial combat such unlawful manifestations and providing unified coordinated law enforcement practice. The author’s definition for the concept «extremism in the youth milieu» is suggested. Key words: extremism, forms and kinds of extremism, extremism in the youth milieu, concept, extremist organizations, causes of the rise, specific features and traits, counteraction.

Одной из опаснейших угроз в сфере обеспечения государственной и общественной безопасности является экстремистская деятельность националистических, религиозных, этнических и иных организаций и структур, направленная на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации, дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в стране. Поэтому важнейшими направлениями государственной политики в сфере обеспечения общественной безопасности на долгосрочную перспективу должны стать усиление роли государства в качестве гаранта безопасности личности, прежде всего детей и подростков, совершенствование нормативного правового регулирования предупреждения и борьбы с преступностью1. По мнению Министра внутренних дел Российской Федерации В.А. Колокольцева,

самым важным направлением на сегодняшний день также является защита молодежи от влияния экстремистов. «Большинство молодых ребят активно используют Интернет как средство общения, и одной из основных наших задач является борьба с деятельностью экстремистских групп в Сети», – отметил Министр МВД России. «Серьезной, вызывающей у нас обоснованное опасение тенденцией является все более активное стремление вовлечь в эту сферу нашу молодежь. Фиксируются и пресекаются попытки радикально настроенных личностей проникнуть в фанатскую среду, провоцировать совершение противоправных акций»2, – заявил В. Колокольцев в своем выступлении перед членами Совета Федерации 30 октября 2013 г. Причинами такого рода выступлений и дискуссий стали волнения в Бирюлево и теракт в Волгограде, происшедшие осенью 2013 г.

97

Šeppnphgl h }jqŠpelhgl

ЭКСТРЕМИЗМ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ: ПОНЯТИЕ, СПЕЦИФИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА И ЧЕРТЫ, ОБУСЛОВЛИВАЮЩИЕ ЕГО ПОВЫШЕННУЮ ОБЩЕСТВЕННУЮ ОПАСНОСТЬ

Šeppnphgl h }jqŠpelhgl

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Считается, что массовые выступления на межэтнической почве в московском районе Бирюлево Западное (Южный административный округ), в том числе сопровождавшиеся погромами, стали самыми массовыми в России за последние годы. Поводом к событиям послужило происшедшее 10 октября 2013 г. резонансное убийство местного жителя Егора Щербакова, за совершение которого осужден мигрант-азербайджанец Орхан Зейналов. Против подстрекателей и участников беспорядков возбуждено уголовное дело по обвинению в хулиганстве. Всего в Южном округе за нарушение общественного порядка было задержано более 400 человек, среди которых выявлено несколько десятков участников неформальных националистических организаций, таких как Национал-большевистская партия (НБП)3. Еще одним немаловажным событием осени стал ежегодный «Русский марш», состоявшийся 4 ноября 2013 г., организаторами которого стали праворадикальные объединения, собравшие около 6 тыс. человек. В 2014 г. под брендом «Русский марш» состоялись мероприятия не менее чем в 48 городах России, что на 3 города больше, чем в прошлом году. На марше преобладали радикально настроенные молодые люди. Выкрикиваемые ими лозунги прямо призывали к насилию над уроженцами Кавказа и Средней Азии, много было и участников, демонстрирующих нацистский салют. После марша его участники разбили стекла у нескольких припаркованных у метро автомобилей и устроили драку с уроженцами Кавказа4. В целом же, по данным МВД России, на учете органов внутренних дел состоит 302 таких экстремистских объединения, 50 из которых представляют наибольшую общественную опасность5. В основном они позиционируют себя как ультраправые экстремистские объединения. В 2013 г. были названы 5 экстремистски настроенных организаций («Другая Россия», «ДПНИ», «СКМ», «Славянская Сила», «Антифа») и более 250 нетрадиционных религиозных групп, деятельность которых, по мнению ЦПЭ ГУ МВД России, может привести к осложнению оперативной обстановки в регионе. Их представители активно занимаются пропагандистской деятельностью, распространяют литературу, проводят лекции, презентации, занимаются вербовкой представителей неформальных молодежных организаций как на территории г. Москвы и Московской области, так и в других регионах Российской Федерации. Идеологической основой деятельности данных экстремистских объединений является пропаганда расовой и национальной исключительности, стремление к вытеснению, а в ряде случаев и к физическому

98

№4

2014

уничтожению, неславянских национальностей на территории России. Нами выделены наиболее опасные молодежные объединения экстремистской направленности, на которые должна быть направлена деятельность по противодействию экстремизму в молодежной среде: а) политические движения экстремистской направленности: ультраправые (радикально правые, националистические), ультралевые; б) скинхеды; в) религиозные молодежные объединения экстремистской направленности; г) антифашисты; д) футбольные фанатские группировки; е) экологические молодежные организации – радикальные экологи. Деятельность членов экстремистских организаций носит ярко выраженный криминальный характер: грабежи, убийства, причинения вреда здоровью и т.п. По данным информационно-аналитического центра «СОВА», в ноябре 2013 г. в результате ксенофобных и неонацистских мотивированных нападений пострадали 25 человек, из них 1 человек погиб. Всего с начала 2013 г. от расистского насилия погибли 19 и были ранены 168 человек, 9 – угрожали убийством. Расистские нападения были зафиксированы в 32 регионах России. Главными очагами в 2013 г. стали Москва (7 погибших, 53 избитых), Московская область (8 избитых), Санкт-Петербург (3 погибших, 26 избитых) и Липецкая область (3 погибших, 9 избитых)6. Проведенный анализ позволил выявить субъективные особенности, присущие лицам, совершающим преступления экстремистской направленности. Чаще всего это – молодые люди в возрасте 16-25 лет, учащиеся средних профессиональных и высших учебных заведений, что дает основание говорить о существовании такого социально опасного явления, как «экстремизм в молодежной среде». Следует отметить, что большинство преступлений экстремистского характера совершается несовершеннолетними в составе группы. При этом личная ответственность снимается в сознании молодых людей тем, что, по их мнению, «так принято» и «это вызывает одобрение»7. Это – очень важное отличие преступности несовершеннолетних в целом и молодежного экстремизма в частности, так как подростки особенно восприимчивы к влиянию сверстников8. Стремясь быть признанными, они часто ищут компании других подростков, которые могли бы их оценить. Общение и предпринимаемые совместные действия укрепляют их общие интересы и установки, усиливают антисоциальные наклонности. Данный факт также свидетельствует об их

2008

психологической зависимости от группы. Одним из наиболее характерных признаков экстремистской деятельности таких объединений является стремление порождать своими акциями страх, ненависть, вражду и т.д. В свою очередь молодых людей привлекает возможность открытого проявления агрессии по отношению к представителям других национальностей9. Если ультралевые политические объединения заботятся о своей политической репутации, опасаются слишком пристального внимания правоохранительных органов и стараются не допустить запрета организации, то неформальные движения, подобно скинхедам, всеми силами стремятся привлечь внимание к своему движению. В отличие от традиционных сложноструктурированных объединений в среде молодых экстремистов (в основном в крупных городах) устойчиво прослеживается тенденция к объединению по «сетевому» принципу, предполагающему большую самостоятельность образующих сеть молодежных экстремистских подгрупп. Обычно действуя автономно, они могут консолидироваться для проведения групповых противоправных действий, создавая достаточно большие массы правонарушителей. Зачастую лидеры крупных экстремистских организаций привлекают молодежь для участия в таких акциях за материальное вознаграждение. В качестве координирующего звена, определяющего время и место проведения «акций», ими используются коммуникационные системы, в первую очередь Интернет и мобильная телефонная связь. Для современного экстремизма в России характерно наличие ряда относительно устойчивых черт, к которым можно отнести: существование в системе экстремизма основных исторически сложившихся течений: политического, религиозного; усиление активности относительно более новых течений экстремизма: экологического и этнополитического; укрепление межрегиональных и международных связей организаций экстремистской направленности; расширение социальной базы, прежде всего за счет молодежи; повышение организованности (выделение идеологических, аналитических, боевых и др. структур), расширение финансовой базы, использование новейших технологий, усиление мер конспирации; активизацию противоправной деятельности, связанной со стремлением совершать тяжкие преступления, вызывающие большой общественный резонанс;

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ использование сети Интернет в противоправных целях. Результаты проведенных исследований говорят о том, что причины возникновения экстремизма в России весьма многообразны. К особенностям причин объективного характера, обусловливающих экстремизм в молодежной среде, мы относим снижение возможности бесплатного образования и конкурентоспособности на рынке труда, ухудшение жизненных перспектив, социальное расслоение, активный приток мигрантов с Северного Кавказа и ряда бывших союзных республик. К субъективным же причинам: деформацию ценностных ориентаций, юношеский максимализм, обостренное восприятие проявлений социальной несправедливости, склонность к протестному типу поведения и агрессии, социальную незрелость, чувства униженности и нереализованности, подверженность влиянию ложных идеологических установок и ценностных ориентаций экстремистских молодежных организаций. По нашему мнению, правовое закрепление понятий «экстремизм» и «экстремизм в молодежной среде» позволит более активно и целенаправленно вести борьбу с подобными противоправными проявлениями, обеспечит согласованную и единую правоприменительную практику. В российской юридической науке до сих пор нет четкой и согласованной позиции по поводу определения экстремизма. Отсутствует единый взгляд на его виды и формы, нет четкого разграничения смежных с экстремизмом явлений. Одни ученые отождествляют экстремизм с терроризмом и насилием, другие – считают его способом радикального отрицания общественных норм10, третьи – трактуют его как приверженность к крайним взглядам и мерам. Современные научные исследования в основном рассматривают проблему экстремизма с криминологических и уголовно-правовых позиций11. В Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом от 15 июня 2001 г. впервые было дано определение экстремизма и его отличие от терроризма12. В России юридическое определение экстремистской деятельности (экстремизма) содержится в ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»13. Несмотря на объемность приведенного в указанной статье определения, по нашему мнению, при конструировании понятия «экстремистская деятельность» (экстремизм) законодатель пренебрег «требованиями законодательной техники, которые должны соблюдаться при разработке юридической терминологии»14.

99

Šeppnphgl h }jqŠpelhgl

№1

Šeppnphgl h }jqŠpelhgl

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Поэтому оно получилось нечеткое и очень громоздкое. Не следует смешивать экстремизм как социальное явление с экстремистской деятельностью, представляющей форму уголовного и административно наказуемого деяния. Под экстремизмом в его современном значении понимается приверженность к крайним взглядам. А в соответствии с п. 1 и п. 3 ст. 29 Конституции РФ от 12 декабря 1993 г. каждому гарантируется свобода мысли и слова, при этом никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них15. Следовательно, экстремизм как объект правового воздействия необходимо рассматривать в качестве деятельности, в которой имеют место конкретные деяния, совершаемые по мотивам национальной, расовой, религиозной, классовой, социальной, политической ненависти и вражды, приверженность же к такого рода взглядам может и не находить выражения в поведении, а оставаться всего лишь точкой зрения. Поэтому экстремизм (в том числе в молодежной среде) как правовая категория должен быть неразрывно связан с конкретными насильственными действиями, а также прямыми призывами к ним, их организацией, финансовой поддержкой и техническим обеспечением. В Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» ни слова не говорится о видах экстремизма, такая неопределенность затрудняет осуществление правоохранительными органами противодействия различным проявлениям экстремизма. Более того, очень часто как у экспертов, так и в правоприменительной практике встречается подмена категории «форма» и «вид» экстремизма. Учитывая, что форма экстремизма – это внешнее выражение, т.е. то, из каких деяний он складывается, совокупностью каких действий и процессов характеризуется, под формами экстремизма мы будем понимать способы осуществления экстремистской деятельности. Исходя из смысла ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» приходим к выводу о том, что под формами экстремизма следует понимать проявления экстремизма или в форме административного правонарушения, или в форме преступления. Когда же эти действия связаны с политическим, национальным, религиозным, а на современном этапе общественного развития с этнорелигиозным и этнополитическим экстремизмом, то речь должна идти о различных его видах. Многие исследователи экстремизма подчеркивают, что в отдельности ни один из видов экстремизма не

100

№4

2014

существует. В социальной практике все они переплетаются, дополняя друг друга и взаимопроникая друг в друга16. Например, Г.И. Демин считает, что там, где в действие вовлекаются массы населения, где затрагиваются интересы многих людей, где нарушается общественный порядок, создаются угрозы жизни и здоровью людей, всегда происходит переплетение политики с национализмом, с религией и т.д.17 Таким образом, к формам проявления экстремизма мы относим преступления и административные правонарушения экстремистской направленности. К видам же экстремизма – экологический, религиозный, националистический, духовный, политический, экономический и др. Названные виды экстремизма представляют относительно открытый перечень, так как происходящие изменения в обществе могут порождать его новые виды и сочетания. Экстремизм в молодежной среде имеет место в каждом из существующих видов экстремизма. Его присутствие в молодежной среде в настоящее время приобрело весьма значительные масштабы и чревато опасными последствиями для будущего нашей страны, так как подрастающее поколение – это ресурс национальной безопасности, гарант поступательного развития общества и социальных инноваций. В.И. Чупров и Ю.А. Зубок пишут о том, что экстремизм в молодежной среде представляет собой социально обусловленные формы отклонения от развития экстремального типа сознания молодежи и нарушения меры в выборе адекватных моделей поведения, а также приверженность к крайним взглядам и поступкам. Экстремальные настроения приобретают характер самоцели, суть которой – достижение общественного резонанса. Поэтому, по их мнению, молодежный экстремизм – это сознательный выбор экстремальных способов индивидуального и группового поведения для достижения целей, представляющих угрозу и наносящих вред окружающим. Нами также предложено определение экстремизма в молодежной среде, в которое, как представляется, включены его наиболее существенные признаки. Это – общественно опасное явление, обусловленное как причинами объективного, социально-экономического характера, так и психологическими особенностями, присущими молодежи, и выражающееся в разрешении личностных проблем и противоречий в обществе противоправными средствами и методами насильственного характера, угрожающими общественной безопасности. Специфические свойства и черты, присущие экстремизму в молодежной среде, обусловливают его повышенную общественную

2008

опасность. Молодежь выступает самой активной участницей таких проявлений экстремизма, как массовые беспорядки, погромы и иные подобные акции. Она недостаточно социально развита и неспособна адекватно оценивать жизненные обстоятельства и ситуации, последствия своих действий, подвержена внешнему влиянию, является одним из основных источников пополнения и расширения социальной базы экстремизма.

1

Указ Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г.» // Российская газета. 2009. № 4912. 19 мая. Федеральный выпуск. 2 Владимир Колокольцев: «Мы должны защитить молодежь от экстремистов». URL: http://www.vmdaily.ru/ news/2013/10/30/vladimir-kolokoltsev-mi-dolzhni-zashchititmolodezh-ot-ekstremistov-220609.html (дата обращения: 02.12.2013). 3 Беспорядки в Бирюлево закончились, задержано 400 человек. URL: http://www.baltinfo.ru/2013/10/14/Besporyadkiv-Biryulevo-zakonchilis-zaderzhano-400-chelovek-385107 (дата обращения: 02.11.2013). 4 Информационно-аналитический центр «СОВА». URL: http://www.sova-center.ru/racism-xenophobia/publications/ 2013/12/d28541/ (дата обращения: 04.12.2013). 5 Методические рекомендации по профилактике и противодействию экстремизму в молодежной среде // Региональное законодательство. URL: http://www.regionz.ru/index. php?ds=1145305 (дата обращения: 02.11.2013). 6 Информационно-аналитический центр «СОВА». URL:

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ http://www.sova-center.ru/racism-xenophobia/publications/ 2013/12/d28541/ (дата обращения: 04.12.2013). 7 Аминов Д.И., Оганян Р.Э. Молодежный экстремизм. – М.: Триада; Лтд, 2005. С. 50. 8 Берковец Л. Агрессия: причины, последствия, контроль. – М.: Олма-пресс, 2009. С. 207. 9 Евтюшкин А.Ю. Молодежный политический экстремизм в современной России: Дис. ... канд. полит. наук. – М., 2009. С. 69. 10 Истомин А.Ф., Лопаткин Д.А. К вопросу об экстремизме // Современное право. 2005. № 7. С. 23. 11 Бурковская В.А. Криминально-религиозный экстремизм: уголовно-правовые и криминологические основы противодействия: Дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2006; Хлебушкин А.Г. Групповой экстремизм: понятие, виды, проблемы криминализации и пенализации: Дис. … канд. юрид. наук. – Саратов, 2007; Сиоридзе А.Т. Групповой молодежный экстремизм: криминологическое исследование: Дис. … канд. юрид. наук. – М., 2007; и др. 12 Федеральный закон от 10 января 2003 г. № 3-ФЗ «О ратификации Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» // СПС КонсультантПлюс. 13 Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (с изм. от 29 апреля 2008 г. № 114-ФЗ) // СПС Гарант. 14 Пиголкин А.С. Язык закона. – М., 1990. С. 107-112. 16 Конституция Российской Федерации // Российская газета. 1993. 25 дек. 17 Дзлиев М.И., Иззатдуст Э.С., Киреев М.П. Современный терроризм: социально-политический облик противника / Под общ. ред. В.В. Гордиенко. – М.: Acdemia, 2007. С. 153. 18 Демин Г.И. Участие органов внутренних дел в предупреждении и пресечении преступлений: Курс лекций. – М.: Академия управления МВД России, 1997. С. 24.

101

Šeppnphgl h }jqŠpelhgl

№1

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№4

2014

ÊÎÐÐÓÏÖÈß È ÝÊÎÍÎÌÈ×ÅÑÊÀß ÁÅÇÎÏÀÑÍÎÑÒÜ ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА МИЛЯКИНА,

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

кандидат экономических наук, доцент, начальник отдела ФГКУ «ВНИИ МВД России»

НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ОБОСНОВАНИЯ КРИТЕРИЕВ ОЦЕНКИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ ЭБиПК МВД РОССИИ Рассматриваются установление основных научно-теоретических и методологических предпосылок разработки критериев оценки деятельности подразделений ЭБиПК МВД России, их классификация и характеристика. Ключевые слова: критерии оценки, показатели, индикаторы, динамика, баллы, экономическая безопасность, угрозы, общественное мнение. E.V. Milyakina, PhD (Economy), Assistant Professor, Section Head, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-33-23. Scientific-theoretical and methodological prerequisites for substantiating criteria of assessing the activities of the Russia MI economic security and counteracting corruption units. The article is devoted to the determining the basic scientific-and-theoretical and methodological prerequisites for substantiating criteria of assessing the activities of the Russia MI economic security and counteracting corruption units, their classification and characteristics. Key words: criteria of assessing, indications, dynamics, grades, economic security, threats, public opinion.

В связи с продолжающейся реформой МВД России особое внимание уделяется разработке научно обоснованной системы критериев оценки деятельности ОВД в целом и отдельных служб в частности. Причем в этом направлении ведутся исследования и в зарубежных странах. На международных семинарах и конференциях представители национальных правовых систем делятся опытом разработки и применения самых разнообразных подходов к анализу и оценке результатов труда правоохранительных структур. В частности, в июне 2003 г. в Москве Фондом «ИНДЕМ» и Институтом юстиции «Вера» (НьюЙорк») проводилась Международная конференция на тему: «Сравнительный анализ внутренней методики оценки деятельности полиции в различных правовых системах мира». Аналогичные вопросы затрагиваются на регулярно проводимых международных семинарах в Академии полицейского состава Словацкой Республики (г. Братислава), других международных симпозиумах1.

102

В нашей стране исследования эффективности критериев оценок деятельности органов внутренних дел начали проводиться достаточно давно в рамках разработки основ организации деятельности подразделений ОВД. В 19241925 гг. появились публикации по объективности показателя раскрываемости преступлений. В 60-е годы прошлого века на страницах Бюллетеня по обмену опытом оперативной работы, выпускаемого ВНИИ МООП РСФСР, разгорелась дискуссия по поводу таких критериев оценки. Разработкой критериев оценки деятельности органов внутренних дел в 70-80-е годы прошлого века активно занимались специалисты Научного центра исследования проблем управления Академии МВД СССР2. Результатом всех ранее проведенных исследований можно считать появление различных систем оценок и их экспериментальную апробацию. Подобные разработки осуществлялись как на федеральном уровне, так и аппаратами МВД, УМВД в регионах. Опубликовано значительное

2008

количество научных работ, защищен ряд диссертационных исследований по различным аспектам оценки деятельности органов внутренних дел. В разное время этим вопросам посвятили свои работы многие исследователи, работавшие в системе ОВД (Ю.Е. Аврутин, А.И. Алексеев, А.Е. Андриевский, В.И. Анисимков, Л.Ш. Берекашвили, Ю.Д. Блувштейн, В.З. Веселый, С.Е. Вицин, К.К. Горяинов, Н.Я. Заблоцкис, Н.Н. Иванов, А.П. Ипакян, О.З. Клушин, М.П. Лашин, О.В. Перевозчиков, А.Н. Роша, А.Г. Саввинов, Ю.Н. Солопанов, В.Ф. Сухарев, В.Е. Уткин, И.В. Шалахин, Н.Д. Шелякин, М.А. Шостак и др.). Наибольший вклад в изучение данной темы был внесен Л.Ш. Берекашвили. Следует сказать, что учеными разрабатывались как общетеоретические основы оценки эффективности деятельности ОВД в целом, так и конкретные модели систем оценок применительно к конкретным службам. Специалистами нашего института также проводились подобные разработки. Например, в 2005 г. были подготовлены методические рекомендации по критериям оценки деятельности подразделений оперативно-розыскной информации криминальной милиции3, а в 2009 г. проводилось аналитическое исследование критериев оценки результатов оперативно-служебной деятельности подразделений ОВД по борьбе с экономическими преступлениями и по налоговым преступлениям, способствующих достижению показателей, направленных на оздоровление экономической ситуации в стране и защиту бюджетной сферы государства от преступных посягательств4. Можно сказать, что сформировалось своеобразное научное направление, в рамках которого различными авторами предпринимались попытки теоретически обосновать виды и характеристики критериев оценки. В 2013 г. авторским коллективом НИЦ № 3 в инициативном порядке предпринято теоретико-прикладное исследование5 научных основ критериев оценки деятельности подразделений экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России (далее – ЭБиПК), результаты которого обсуждались на заседании Ученого совета ФГКУ «ВНИИ МВД России» в апреле прошлого года. Помимо прикладных целей, в задачи данного исследования входил анализ научных трудов с целью определения научно-теоретических и методологических предпосылок разработки критериев оценки деятельности подразделений ЭБиПК МВД России. Также авторским коллективом был собран и проанализирован обширный эмпирический материал, включающий результаты мониторинга предложений территориальных органов о внесении изменений и до-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ полнений в ведомственную оценку, опрос мнений нескольких сотен сотрудников подразделений ЭБиПК о наиболее объективных показателях, отражающих результаты их работы. В результате изучения положений научных трудов и сопоставления их содержания со сложившейся практикой формирования критериев оценки деятельности подразделений ЭБиПК нами были выделены три группы теоретических предпосылок научной разработки критериев оценки их деятельности: концептуальные, методологические и предпосылки по формированию инструментария. Мы исходили из того, что «концептуальные теоретические предпосылки несут в себе наиболее существенные компоненты в рассматриваемой области знаний»6. Методологические теоретические предпосылки представляют собой совокупность методов и приемов достижения цели исследования7. При этом теоретические предпосылки по формированию инструментария обусловлены проблемами с формулированием определений научных категорий. Таким образом, эти группы представляют собой иерархически взаимосвязанные уровни познания (рис.). Каждая концептуальная теоретическая предпосылка получает свое развитие в методологической предпосылке, которая в свою очередь выражается в формировании инструментария познания. Перечисленные группы предпосылок одинаково актуальны как для разработки критериев оценки деятельности ОВД в целом, так и отдельных служб, например подразделений экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России. Раскроем содержание этих концептуальных предпосылок. Основная научная проблема заключается в определении функционального значения системы оценок. Оценки являются существенным элементом процесса управления, они обеспечивают «обратную связь». Однако различными исследователями и практическими сотрудниками – разработчиками систем оценок деятельности ОВД эта функция трактуется по-разному: как совокупность показателя или как уровень качества («плохо – хорошо»). Истина в этом вопросе, по нашему мнению, зависит от того значения, которое субъектом оценивания придается системе оценок. Долгое время ОВД являлись, по сути, «самоуправляемой системой», т.е. милиция оценивала сама себя. Система оценок выполняла функцию контроля8. Дело в том, что в ведомственной науке немало положений заимствовано из военной науки, особенно аспекты оценки состояния способности и готовности кадров к выполнению оперативно-служебных задач9.

103

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

№1

№4

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

Концептуальный уровень

Методологический уровень

Формирование инструментария

Функциональность оценок

Объективность

Регулятивность оценок

Применение баллов

Использование показателя раскрываемости преступлений

Эффективность оценок

Иерархичность оценок

Оценивание через сопоставление «рост-снижение»

Отсутствие единообразия терминологии

Динамика к АППГ

2014

Системный подход

Нагрузочные, долевые, соотносимые показатели

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

Рис. Классификация теоретических предпосылок научной разработки критериев оценки деятельности ОВД

В результате в теории и на практике образовалось превалирование кадрово-управленческого формализованного подхода, когда подготовка кадров и поддержание их высокого профессионального уровня считались важнее реальных результатов собственно профессиональной деятельности. Фактической целью работы ОВД стало своего рода «соревнование на звание лучшего», а не обеспечение правоохраны и защиты от преступности населения. Возможно, этому способствовали требования, которые государство предъявляло к ОВД. Те директивы, которые государством были адресованы ОВД, в основном содержали либо требования о самосовершенствовании («повысить уровень обеспечения социалистической законности», «поднять на новый уровень борьбу с преступностью»), либо давали направление относительно приоритетных объектов воздействия со стороны аппаратов БХСС (спекулянты, организованная преступность). Но при этом не ставилось конкретно выраженных целей или, как было принято в народном хозяйстве, объема работы, подлежащего выполнению, так называемого планового задания. В силу специфики функций по охране общественного порядка и борьбе с преступностью органы внутренних дел лишены заранее спланированных рубежей. Объем работы здесь целиком зависит от объективного состояния преступности и иных криминогенных факторов оперативной обстановки. В этих условиях в качестве критериев выступает отношение показателя – «выполненной» работы к «возникшему» ее объему11. И мы снова сталкиваемся с проблемой достоверности статистической отчетности, ведь соотношение объемов «возникшей» и «выполненной» работ можно изменить путем известных манипуляций с

104

ней. Из-за нематериального характера правоохранительной деятельности возникают трудности с применением традиционных логико-математических приемов11. Отмечая, что не существует и научно обоснованной методологии разработки системы оценки деятельности, Л.Ш. Берекашвили видит причину этого в чрезвычайной сложности соизмерения разнохарактерных показателей и приведения их к единому оценочному масштабу. Этим, в частности, и объясняется существование всевозможных синтетических критериев, в основе которых, как правило, лежит какой-либо из наиболее существенных признаков. Но если в экономике такой подход в какой-то мере оправдан и в общих чертах правильно отражает эффективность реализации целей (производительность труда в процентах, выполнение плана реализации продукции в рублях, производство товарной продукции в тоннах и т.п.), то для органов внутренних дел он неприемлем. Характер деятельности последних столь разнообразен, а диапазон целей так широк, что отразить их какимто одним, даже комбинированным, показателем (критерием) невозможно. Таким образом, мы подошли к задаче выбора субъекта, осуществляющего оценку деятельности. Альтернатива при выборе субъекта представлена специальным надзирающим органом или общественным мнением. Относительно первого варианта в СМИ появились предложения о создании некой государственной рецензионной комиссии. Опять же встает вопрос: чем будет оперировать этот орган? Если же той же самой статистикой, то положение не изменится. Что касается использования общественного мнения для оценки деятельности полиции, то, как известно, общественное мнение может быть подвергнуто политическому, идеологическому,

2008

информационному и иному давлению, что может существенно исказить объективность оценки. Относительно применения общественного мнения как главного критерия в оценке деятельности полиции О.З. Клушин пишет: «Рассчитывать на общественное мнение невозможно, так как оправдать ожидания всех и каждого – задача изначально невыполнимая»12. Если разобраться, то требование об оценке деятельности ОВД по результатам опроса общественного мнения, как нам кажется, является результатом «слепого» переноса зарубежного опыта на российскую действительность. Не стоит забывать, что российская полиция относится к континентальному типу, где основная ее функция заключается в исполнении воли власти. Полиция, организованная по континентальной модели, оценивает свою деятельность самостоятельно, а также оценивается государственными и политическими структурами, в интересах которых она действует. В полиции, созданной по английскому образцу, должностные лица выбираются населением на определенный срок, населением же и оцениваются. Поэтому говорить об объективности такой оценки деятельности полиции можно с некоторыми оговорками. Закономерно, что более половины опрошенных сотрудников подразделений ЭБиПК считают, что проводить экспертный опрос среди населения нецелесообразно. А если все же применять этот способ оценивания, то, по мнению более 37% опрошенных, в качестве респондентов также следует привлекать сотрудников иных правоохранительных органов. Регулятивность оценок проявляется в том, что оценки, безусловно, выступают мощным рычагом управления, посредством которого проводится в жизнь стратегическая линия государства в области охраны правопорядка и борьбы с преступностью. Они позволяют мобилизовать усилия для достижения определенной цели. Тем не менее, этот постулат оказывается «подвешенным» в логической цепочке «цели и средства их достижения»: на практике достижение показателей, определенных системой оценок, вовсе не означает реализацию поставленных целей. О возникновении «непосредственной обратной связи» не стоит говорить из-за отсутствия причинно-следственной связи между достигнутыми показателями состояния преступности и мнением о защищенности интересов личности, общества и государства. Отчасти понимание этой проблемы наметилось в приказе МВД России от 5 августа 2005 г. № 650 «Вопросы оценки деятельности органов внутренних дел Российской Федерации, отдельных подразделений криминальной милиции, мили-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ции общественной безопасности, органов предварительного расследования и органов внутренних дел на транспорте», в котором была предпринята попытка детализации оценок на: критерии, показатели и индикаторы. Довести идею до требуемого уровня тогда не удалось и все свелось к тому, что «в качестве индикаторов понималось соотношение между показателями»13, которые в большинстве случаев представляли собой сравнение с аналогичным периодом прошлого года (АППГ). По сути, индикатором подменялось понятие результата оценки (положительный или отрицательный). Из данного постулата напрямую вытекает необходимость определения понятия эффективности деятельности ОВД. Остается не решенной проблема, «что понимать под эффективностью деятельности ОВД». Л.Ш. Берекашвили исходил из того, что «понятие эффективности следует понимать как степень достижения целей функционирования систем, выраженных количественно-качественными характеристиками конечного результата труда и их соответствием производительным затратам». При этом он предостерегал от узкой трактовки затрат как расходов на содержание штата: «довольно распространенной в практике ошибкой является применение указанного принципа к людским ресурсам. Это выражается в необоснованном сокращении штатной численности без учета реальных возможностей выполнения заданного объема работ. В оперативно-розыскной деятельности подобная ошибка ведет к неправомерному предъявлению равных требований к подразделениям, имеющим различный штатный потенциал»14. Как представляется, подобный подход к определению эффективности, основанный на аналогии с формулой эффективности материального производства, дает «тупиковый» эффект, так как в ней конечным результатом являлась прибыль. Применительно к деятельности ОВД таким образом можно вычислить стоимость выявленного преступления или выполненной функции по профилактике, однако эти цифры, даже взятые в динамике, не будут свидетельствовать об уровне безопасности личности, общества, государства. Из концептуальной предпосылки о функциональности оценок вытекает такая методологическая характеристика критериев оценки, как объективность. Всеми авторами единодушно отмечается, что «объективная оценка работы способствует рациональному использованию сил и средств, своевременному обнаружению и устранению недостатков, оперативному внедрению в практику действенных форм и методов борьбы с преступностью, стимулированию работы сотруд-

105

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

№1

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ников». Применение необъективных критериев может нивелировать значение показателей, отражающих достижения, спровоцировать сокрытие фактов совершения преступлений с целью создания видимого благополучия. С позиции реформирования ОВД объективность системы оценок рассматривается как элемент достоверности выводов и оценок по результатам инспекторских и контрольных проверок, а также как «основание для применения экспертных оценок функционеров разного уровня и должностного положения из самих ОВД»15. Однако объективность неразрывно связана с достоверностью статистических показателей, на которые опираются разработанные оценочные показатели. Представляется, что здесь мы сталкиваемся с проблемой, которую можно назвать «замкнутым кругом». Так, регистрация и статистический учет совокупности преступлений ведется ОВД. Величина латентной части совершенных преступлений во многом зависит от практики регистрации преступлений. На формирование этой практики влияет действующая система оценки деятельности. Как альтернатива использованию валовых показателей выявленных преступлений научной общественностью широко обсуждалась целесообразность применения балльной системы оценок. А.А. Климовский писал, что «их применение вызывается насущной необходимостью измерения разнохарактерных по своей природе факторов единым показателем. Но для этого необходимо использовать подход „одномасштабного измерения”»16. Современные воззрения на балльную систему оценок основаны на том, что преступления, входящие в группы основных и специфических, различаются по степени трудоемкости их выявления, документирования и пресечения. Поэтому баллы, присваиваемые тем или иным составам экономических преступлений с учетом квалифицирующих признаков, могут отражать некую стоимость или весомость выявленного преступления и позволят оценить усилия сотрудников по решению задачи декриминализации приоритетных видов экономической деятельности. Математическими методами «взвесить» трудоемкость каждого состава преступления не представляется возможным. Варианты балльных оценок могут быть сформированы только путем сопоставления их между собой разными экспертами, каждый из которых будет их оценивать, основываясь на имеющемся у него опыте. С учетом того, что в будущем приоритеты в зависимости от оперативной обстановки могут измениться, зна-

106

№4

2014

чения балльных оценок также могут в директивном порядке меняться. Регулирование значений тех или иных показателей позволит направлять деятельность органов внутренних дел в нужное русло, решать любые наиболее актуальные задачи текущего момента. Создание балльного «прейскуранта» основано на принципах отграничения малозначительных, нетяжких, выявляемых в массовом порядке преступлений от резонансных, труднодоказуемых, высокоинтеллектуальных преступлений, относящихся к тяжким, а также к особо тяжким. Таким образом, сначала суммируются баллы за выявленные преступления, причем за преступления с квалифицированными составами начисляется большее количество баллов. Затем из полученных результатов вычитаются баллы за так называемый брак. Браком считается снижение доли преступлений, выявленных по материалам оперативных разработок, ухудшение показателей, по которым оценивается работа с негласным аппаратом, факты нарушения законности сотрудниками подразделения и пр. Каждый из перечисленных показателей также пересчитывается по балльному «прейскуранту» и суммируется. Разница сумм баллов за положительно и отрицательно оцениваемые показатели является итоговой оценкой. Основным контраргументом против приведенной методики может являться недопустимость подмены понятий «малозначительные, нетяжкие преступления» на «второстепенные, не стоящие внимания». Тот факт, что законодатель отнес те или иные противоправные деяния к категории нетяжких преступлений, не означает, что они не подлежат выявлению. Справедливыми, на наш взгляд, являются аргументы, высказанные в отношении балльной системы Г.К. Синиловым: «применение баллов, установленных, исходя из субъективно определенных коэффициентов общественной опасности различных видов преступлений, не может считаться объективной оценкой»17. И сегодня мало кто верит в целесообразность баллов: «балльная» система не будет работать на благо граждан. Не стоит забывать, что имущество граждан и собственность государства нуждаются в усиленной защите, а многие составы преступлений, относящиеся к очевидным и предусматривающие ответственность за нанесение им ущерба, относятся к посягательствам небольшой тяжести. Недопустимость принятия за аксиому тезиса «рост преступлений – результат плохой работы ОВД»18 попытался обосновать Л.Ш. Берекашвили, апеллируя к невозможности установить «степень влияния деятельности органов внутренних дел

2008

на объективно складывающуюся криминологическую обстановку в стране»19. Он отмечал, что при оценке эффективности деятельности ОВД рост преступности не может служить критерием, если предварительно не будет установлено, что он допущен в результате пассивной работы милиции по предупреждению преступлений со стороны лиц, находящихся в поле ее зрения. Равным образом было бы нецелесообразно отрицательно оценивать работу органов внутренних дел в тех случаях, когда число преступлений повышается за счет активной деятельности по выявлению латентных правонарушений. Надо полагать, это принципиальное положение нисколько не повлияет на степень ответственности органов внутренних дел, а лишь конкретизирует ее, что, безусловно, приведет к более высокой результативности20. В целом существуют противоположные оценки такого явления, как снижение количества выявленных преступлений. Это явление различными экспертами трактуется и как следствие ухудшения оперативно-розыскной работы ОВД, и как показатель эффективности их профилактической работы, а следовательно, рост преступности может рассматриваться и как активизация оперативно-розыскной деятельности, и как отсутствие результатов профилактики. При этом не учитывается, что на динамику преступности как социально-правового явления влияют различные социальные и юридические факторы. Как справедливо отмечал И.И. Карпец, снижение преступности – это результат сложной многогранной деятельности общества в целом, всех государственных и общественных организаций. И нельзя приписывать себе все успехи, как нельзя считать себя виновниками всех неудач21. В.В. Черниковым с помощью выдвинутой им теории «соотношения темпов возможностей» была с научной точки зрения обоснована необходимость постоянного роста выявляемых экономических преступлений22. Ее суть заключается в сравнении темпов роста возможностей субъектов борьбы с преступностью с темпами возможностей совершения преступлений. Применяя ее в современных условиях, можно заключить, что возможности борьбы сужаются: сокращается перечень полномочий милиции, в том числе внепроцессуальных; периодически декриминализуются те или иные преступления; «отстает» материально-техническое оснащение ОВД; происходит отток квалифицированных кадров. При этом возможности совершать преступления постоянно обновляются: разрабатываются криминальные интернет-технологии, активизируется миграция преступников, происходит либерализация законодательства,

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ регулирующего экономическую деятельность, в расчетных отношениях не обеспечивается «прозрачность» и т.д. Следовательно, количество совершаемых преступлений не может сокращаться и рост числа выявленных фактов, а равно и неснижение их численности должны расцениваться как эффект от мер по борьбе с преступностью, а не как отсутствие ее профилактики. Для нас очевидно, что полностью отрицать значение динамики показателей преступности нерационально, так как это реальность, с которой ни общество, ни ОВД не могут не считаться. Если использовать комплексные синтетические показатели, то в сочетании с ними динамика преступности может играть существенную роль. Например, отрицательным результатом можно считать снижение общего числа выявленных преступлений при том, что снизилась нагрузка на одного сотрудника, но выросло количество зарегистрированных очевидных преступлений. Системный подход, при котором органы внутренних дел рассматриваются как сложное динамическое системное образование, позволяет исследовать процесс их функционирования в неразрывной связи с влияющими на него факторами23. Немало дискуссий вызвал вопрос о необходимости разработки именно системы оценок, а не единичного, универсального показателя. Многие ученые считают, что обобщенный показатель – проблема неразрешимая и тратить усилия на его поиск бесполезно24. С этой целью нас призывают проводить системное изучение внешних и внутренних факторов эффективного функционирования органов внутренних дел25. Теоретические разработки по формированию инструментария, позволяющего приблизить теоретические основы к их практической реализации, практически отсутствуют. На практике разработчики критериев оценки деятельности подразделений ЭБиПК заимствуют различные виды инструментария из статистики. Например, используют показатель раскрываемости преступлений. Некоторые специалисты настаивают на безусловной отмене этого критерия, но не предлагают каких-либо позитивных решений относительно того, чем этот критерий может быть заменен. Появились мнения, что «будучи крайне вредной для реальной деятельности криминальной полиции, «раскрываемость» чрезвычайно удобна руководству страны тем, что создает стимулы для полиции работать на создание до неправдоподобия благополучного имиджа»26. Логично рассуждая, о раскрываемости можно корректно говорить только по отношению к неочевидным преступлениям. Поэтому нужно рас-

107

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

№1

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ сматривать вопрос об исключении из показателя раскрываемости преступлений, не требующих осуществления оперативно-розыскных мер. Как известно, принципы неотвратимости наказания и безотлагательного раскрытия преступлений в интересах обеспечения общей превенции учитываются при общей оценке работы органов внутренних дел. В этом случае не может быть и речи о полном исключении понятия раскрываемости из системы оценки деятельности органов внутренних дел. Как вариант предлагается объективно устанавливать зависимость между раскрываемостью и нагрузкой, приходящейся на личный состав в зависимости от оперативной обстановки в регионе. В настоящее время сначала следует разобраться в применяемой ныне терминологии и обеспечить ее единообразие. В первую очередь это проявляется в понимании значения термина «критерий»27. Действительно, зачастую не делается различий между понятиями «критерий» и «показатель» или считают, что критерий – это совокупность показателей28. В общепринятом научном понимании под критерием подразумевается количественная мера, используемая для сравнения эффективности вариантов достижения цели. Еще ее называют мерой эффективности. Однако не каждый статистический показатель может быть критерием. Л.Ш. Берекашвили утверждал, для того чтобы показатели могли служить инструментом оценки соответствующего вида деятельности, они должны быть непосредственно связаны с целью и характеризовать степень ее достижения. При этом такие показатели, как правило, выступают в абсолютном значении лишь на стадии фиксации и обработки, а в качестве критериев они обычно преобразуются в комбинированные показатели. Следует отметить, что практически всеми авторами единогласно критикуется использование в системе оценок показателя прироста выявленных преступлений в сравнении с аналогичным периодом прошлого года (далее – АППГ), но в предлагаемых путях совершенствования рассматриваемых оценок авторы расходятся. В.В. Черниковым в качестве основного количественного показателя оценки эффективности деятельности аппаратов БХСС предлагалось принять темп снижения преступности с сохранением относительно постоянных пропорций отдельных видов преступлений. Используя опыт правоохранительных органов Румынии, он предложил новый критерий – критерий быстродействия, определяемый как срок обнаружения и выявления преступлений с момента их совершения29.

108

№4

2014

В 1983 г. коллективом авторов под руководством доктора юридических наук, профессора Г.К. Синилова была предпринята попытка проанализировать перспективность перехода на новые критерии оценки результатов деятельности аппаратов БХСС30. Был сделан вывод о том, что приоритет роста выявленных преступлений всех видов (валовый показатель) безотносительно к их сложности и латентности объективно связан с вовлечением в сферу деятельности оперативных аппаратов службы БХСС материалов, для разрешения которых не требуется применения оперативно-розыскных мероприятий. С современных позиций истоки формирования отдельных установочных положений в теории управления, в том числе применительно к ОВД, как нам представляется, обусловлены общегосударственной практикой советского периода «наращивания темпов по пятилеткам». Хотя мы и не исключаем, что эта практика возникла как общедоступный вариант количественной оценки усилий ОВД. Не останавливаясь подробнее на критике этого приема оценивания деятельности ОВД, отметим, что нам видится целесообразность использования «сравнения с АППГ» только для оценивания внешних факторов, влияющих на состояние преступности. На данном этапе реформирования систем оценок деятельности подразделений ЭБиПК разработчики активно экспериментируют с выбором инструментария, используя разнотипные показатели: нагрузочные, долевые, соотносимые. С точки зрения математической статистики нагрузочные, долевые и соотносимые показатели представляют собой тип относительных показателей, которые в отличие от показателей абсолютных отражают не просто количественные изменения, а изменения относительно какого-либо другого показателя. В системах оценок деятельности подразделений ЭБиПК используются: динамика выявленных преступлений относительно изменений численного состава оперативных подразделений – так называемая нагрузка, которая может быть простой величиной, рассчитываемой на штатную единицу, и укрупненной величиной, рассчитываемой на 100 единиц; доля выявленных преступлений определенного вида в общем массиве выявленных преступлений в процентном отношении; соотношение количества или темпов выявленных подразделением преступлений с некой базовой величиной, за которую может приниматься средний показатель всей совокупности подразделений ЭБиПК (в целом по РФ) или отдельной группы территориальных подразделений, а

2008

также максимальный (минимальный) показатель совокупности. К этому же типу показателей относятся и индексы. Методологической основой такого подхода являются системность и объективность оценок на основе установления зависимости между уровнем раскрываемости и нагрузкой, приходящейся на личный состав в зависимости от оперативной обстановки в регионе31. В научном смысле уязвимость нагрузочных показателей связана с тем, что численность подразделений имеет привязку к численности населения, проживающего в том или ином субъекте, а не к состоянию оперативной обстановки. Кроме того, создаются предпосылки для манипулирования долевым показателем путем снижения общего объема выявленных преступлений. Использование относительных нагрузочных показателей, пожалуй, в наибольшей степени отражает объективность оценок, но не доказывает их влияния на достижение конечных целей деятельности подразделений ЭБиПК. Образно говоря, стремиться «быть не хуже других» еще не означает эффективную работу. Представляется, что разработанная классификация теоретических предпосылок разработки критериев оценки деятельности ОВД может применяться при экспертизе разрабатываемых моделей систем оценки, так как она позволяет на подготовительном этапе исключить возможность применения подходов, противоречащих научно обоснованным предпосылкам. 1

Клушин О.З. Практика оценки эффективности деятельности правоохранительных структур зарубежных стран и возможности ее адаптации в Российской Федерации // Труды академии управления МВД России. 2007. № 4. URL: http:// jur№al.amvd.ru 2 Берекашвили Л.Ш. Проблемы оценки деятельности ОВД. – М.: Академия МВД СССР, 1981. С. 19. 3 Кондратюк Л.В., Дьяков Ф.С., Яковец Е.Н. Критерии оценки деятельности подразделений оперативно-розыскной информации криминальной милиции: Методические рекомендации. – М.: ВНИИ МВД России, 2005. С. 5-24. 4 Совершенствование критериев оценки результатов оперативно-служебной деятельности подразделений ОВД по борьбе с экономическими преступлениями и по налоговым преступлениям, способствующих достижению показателей, направленных на оздоровление экономической ситуации в стране и защиту бюджетной сферы государства от преступных посягательств: Аналит. обзор. – М.: ВНИИ МВД России, 2009. 5 Автор публикации являлся ответственным исполнителем по теме, предусмотренной п. 1.8.1 Плана НИР-2013. 6 Национальный стандарт Российской Федерации ГОСТ Р 43.0.4-2009, утв. и введенный в действие приказом Ростехрегулирования от 15 декабря 2009 г. № 960-ст, «...концептуальные знания: знания, представляющие собой наиболее существенные компоненты в рассматриваемой области знаний...».

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 7 Методология – совокупность методов и приемов познания (Ланге Н.Н. Учебник логики. – СПб., 1898. С. 168). 8 Руденко А.Т. Система оценок и ее совершенствование // Вопросы оценки эффективности функционирования ОВД: Сборник научных трудов. – М.: Академия МВД СССР, 1981. С. 42. 9 Приказ МВД России от 5 октября 2005 г. № 815 «Об организации и проведении инспектирования и контрольных проверок деятельности органов внутренних дел» содержит пункты, касающиеся способности и готовности кадров выполнять поставленные перед ними задачи. 10 Берекашвили Л.Ш. Понятие эффективности: Сборник научных трудов. – М.: Академия МВД СССР, 1981. С. 11, 14. 11 Брушлинский Н.Н. Математические аспекты проблемы оценки эффективности // Вопросы оценки эффективности функционирования ОВД: Сборник научных трудов. – М.: Академия МВД СССР, 1981. С. 52. 12 Клушин О.З. Указ. соч. 13 Пункт 2.4 Инструкции по оценке деятельности органов внутренних дел. Утверждена приказом МВД России от 5 августа 2005 г. № 650 «Вопросы оценки деятельности органов внутренних дел Российской Федерации, отдельных подразделений криминальной милиции, милиции общественной безопасности, органов предварительного расследования и органов внутренних дел на транспорте». 14 Берекашвили Л.Ш. Указ. соч. С. 12. 15 Там же. С. 11. 16 Климовский А.А. Балльная оценка работы БХСС // Вопросы оценки эффективности функционирования ОВД: Сборник научных трудов. – М.: Академия МВД СССР, 1981. С. 61. 17 О критериях оценки деятельности аппаратов БХСС. Направлено в ГУБХСС МВД СССР 25.10.1983 г. Архив ВНИИ МВД России. Дело № 0-700. Т. 2. С. 66. 18 Данный тезис характерен для подразделений уголовного розыска, для подразделений экономической безопасности и противодействия коррупции, наоборот, «снижение преступлений – результат плохой работы ОВД». 19 Берекашвили Л.Ш. Проблемы оценки деятельности ОВД. – М.: Академия МВД СССР, 1981. С. 74. 20 Там же. С. 47. 21 Карпец И.И. Насущные задачи // Советская милиция. 1962. № 12. С. 10-11. 22 Черников В.В. Об эффективности борьбы с преступлениями по линии БХСС // Правовые и общественно-экономические науки и борьба с хищениями государственного и общественного имущества // Труды Горьковской высшей школы МВД СССР. – Горький, 1971. Вып. 8. Ч. 2. С. 35. 23 Берекашвили Л.Ш. Указ. соч. С. 37. 24 Андреев Н.Г., Хейло Л.Г. О некоторых аспектах формирования показателей эффективности деятельности ОВД // Вопросы оценки эффективности функционирования ОВД: Сборник научных трудов. – М.: Академия МВД СССР, 1981. С. 18. 25 Аврутин Ю.Ф. Эффективность деятельности органов внутренних дел: опыт системного исследования: Монография. – СПб.: Санкт-Петербургская академия МВД России, 1998. С. 25. 26 Панеях Э., Шклярук М. Extra Jus: Грабли раскрываемости // Ведомости. 2013. 14 февр. 27 Там же. С. 26. 28 Андреев Н. Г., Хейло Л. Г. Указ. соч. С. 6. 29 Черников В.В. Указ. соч. С. 35. 30 О критериях оценки деятельности аппаратов БХСС. Направлено в ГУБХСС МВД СССР 25.10.1983 г. Архив ВНИИ МВД России. Дело № 0-700. Т. 2. С. 66. 31 Берекашвили Л.Ш. Указ. соч. С. 74.

109

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

№1

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№4

2014

ВИТАЛИЙ ОЛЕГОВИЧ МОРАР, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»;

АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ СУХАРЕНКО, кандидат юридических наук, директор АНО «Центр изучения новых вызовов и угроз национальной безопасности РФ»

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В БОРЬБЕ С УКЛОНЕНИЕМ ОТ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ В ОФШОРНЫХ ЗОНАХ Проанализирована динамика использования офшорных юрисдикций российским бизнесом в целях уклонения от уплаты налогов, а также законодательных предложений, направленных на борьбу с этим явлением. Ключевые слова: налог, офшор, закон. V.O. Morar, PhD (Law), Senior Researcher, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 915-17-05; A.N. Sukharenko, PhD (Law), Director, «Center of Exploring New Challenges and Threats to the RF National Security»; e-mail: [email protected], tel. 8 (4232) 26-55-80. International cooperation in combating the taxation evasion in offshore zone. The dynamics of exploiting offshore jurisdictions by the Russian business aimed at taxation evasion, and also the legislative suggestions purposed to combating this phenomenon, are analyzed. Key words: tax, offshore, law.

В течение последних лет, прошедших с момента наиболее острой фазы международного финансового кризиса, противодействие уклонению от национального налогообложения путем концентрации доходов в офшорах и низконалоговых юрисдикциях является одной из основных задач налоговой политики многих стран мира. Согласно отчету ОЭСР от 12 февраля 2013 г. «О размывании налоговой базы и выводе прибыли из-под налогообложения» в результате ухода от налогообложения многих компаний при помощи офшорных инструментов современное международное налоговое планирование приняло угрожающие мировой экономике масштабы1. Поэтому вопрос деофшоризации экономики – это не только элемент российской внутренней политики, но и согласованная политика крупнейших международных экономик. Для России проблема офшоризации экономики очень актуальна, поскольку офшоры аккумулируют весьма существенную долю прибыли и активов. В 2013 г. американская компания «Global Financial Integrity» (GFI) опубликовала доклад, вызвавший большой общественный резонанс. По оценкам GFI, с 2002 по 2011 г. из России был выве-

110

ден 881 млрд долл. США (рис. 1)2. Для сравнения: в 2012 г. объем ВВП России составлял 2 трлн долл. Значительные масштабы утечки капитала из России на первый взгляд кажутся нереальными. Однако если взглянуть на объем российских активов, контролируемых из-за рубежа, то приводимая оценка не покажется завышенной. По подсчетам ИМЭМО РАН до 25% компаний с оборотом более 30 млрд рублей имеют материнский холдинг в иностранных юрисдикциях. Материнскую структуру или центр консолидации прибыли имеет каждая десятая компания с выручкой от 1 до 30 млрд рублей, там же хранятся 40% их акций. В сфере малого бизнеса офшоры владеют 5-15% компаний3. В последние годы более 40% внешнеторгового оборота России приходится на офшоры – государства или территории, предусматривающие льготный режим налогообложения и (или) не предусматривающие предоставление информации о проведенных финансовых операциях и о бенефициарных владельцах4. За 2010-2012 гг. товарооборот по офшорным контрактам российских участников ВЭД вырос с 242,2 до 321,2 млрд долл. Одновременно с этим растет число схем уклонения от налогообложения. Наиболее распространенной из них является реа-

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

Рис. 1. Страны-лидеры по объему выведенных капиталов за 2002-2011 гг.

лизация товаров с минимальной наценкой аффилированным офшорным компаниям5, которые в свою очередь перепродают их конечному покупателю уже по рыночной цене. В итоге российская компания платит налог на прибыль с заниженной выручки, в то время как основная прибыль аккумулируется в офшоре. Внутрикорпоративные цены широко применяются вертикально-интегрированными компаниями (особенно в сфере топливно-энергетического комплекса, металлургии, рыболовной и лесной отраслях) в целях уклонения от уплаты налога на прибыль организаций, налога на добавленную стоимость, акцизов и таможенных платежей. Используются также и другие способы, например: создание фиктивных расходов с применением договоров на консультационные и маркетинговые услуги; займы от аффилированных офшорных компаний; использование фиктивных инвестиционных инструментов; оплата контрактов без дальнейшей поставки товара и др. В 2012 г. незаконный отток денежных средств по оплаченным, но не выполненным контрактам поставки товаров составил 77,4 млрд рублей, а за 9 мес. 2013 г. – 58,7 млрд6. Наряду с этим, применяются схемы хищения бюджетных средств путем завышения стоимо-

сти госконтрактов (цен) с использованием фирмоднодневок и дальнейшим выводом разницы в офшоры. По словам российских бизнесменов, главной причиной использования офшоров является защита собственности, а не оптимизация налогообложения. В Указе Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 596 «О долгосрочной государственной экономической политике» Правительству Российской Федерации было поручено «обеспечить до конца 2012 г. реализацию мер, направленных на повышение прозрачности финансовой деятельности хозяйственных обществ, включая противодействие уклонению от налогообложения с помощью офшорных компаний и фирм-однодневок». В посланиях Федеральному Собранию за 2012-2013 гг. глава государства конкретизировал данное поручение. По его мнению, «нужна целая система мер по деофшоризации экономики». Вопервых, «нужно добиваться прозрачности офшоров, раскрытия ими налоговой информации, как это делают многие страны в ходе переговорного процесса с офшорными зонами и подписания соответствующих соглашений». Во-вторых, нужно улучшать инвестиционный климат путем: 1) исправления недоработок в судебной системе, нормотворчестве, правоприменительной практике;

111

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

№1

№4

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2014

Примечание: Источник: Gradient Alpha Investments Group (опрос 140 собственников и руководителей бизнеса в рамках конференции East+West=Invest 30 мая 2013 г.)

Рис. 2. Причины использования офшоров российскими компаниями (по данным опроса, %)

2) отказа от обвинительного уклона в правоохранительной практике; 3) исключения правовых лазеек, позволяющих превращать хозяйственный спор в сведение счетов при помощи заказных уголовных дел; 4) повышения ответственности правоохранительных органов за фальсификации и т.д. Президентом также была сформулирована установка: «лучший способ сделать бизнес патриотичным – обеспечить эффективные гарантии защиты собственности и выполнения договоров, сделать привлекательной российскую юрисдикцию»7. Согласно Основным направлениям налоговой политики Российской Федерации на 2013 год и на плановый период 2014 и 2015 годов в целях противодействия уклонению от налогообложения с использованием низконалоговых юрисдикций предприняты следующие шаги: 1) сделки с такими юрисдикциями подлежат

112

обязательному контролю с точки зрения трансфертного ценообразования; 2) в отношении резидентов данных юрисдикций не распространяется право применения пониженной ставки налогообложения дивидендов при стратегическом владении; 3) принято решение о необходимости заключения межправительственных соглашений об обмене налоговой информацией с такими юрисдикциями. Одним из основных элементов противодействия уклонению от уплаты налогов в России является институт налогообложения нераспределенной прибыли иностранных контролируемых компаний: доход, не распределяемый между учредителями (собственниками) иностранной контролируемой компании, или его часть могут рассматриваться в целях налогообложения налогом на прибыль организаций как доход ее владельца (т.е. материнской компании). Таким образом пре-

2008

дотвращается вывод дохода материнской компании в низконалоговые юрисдикции в результате последовательности сделок8. В 2013 г. были приняты важные законодательные нормы, направленные на решение проблемы офшоризации экономики. Так, Федеральным законом от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям»9 было закреплено понятие «бенефициарный владелец», установлена обязанность организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом, предпринимать меры по идентификации таких владельцев, возложена обязанность на клиентов представлять организациям информацию о своих выгодоприобретателях и бенефициарных владельцах. Наряду с этим, в Уголовном кодексе РФ появились нормы, предусматривающие ответственность за перевод денежных средств в иностранной валюте или валюте РФ на счета нерезидентов с предоставлением заведомо подложных документов (193.1) и контрабанду наличных денежных средств (200.1). В прошлом году таможенными органами РФ по этим статьям было возбуждено 194 уголовных дела на общую сумму более 47,5 млрд рублей10. Следующим шагом стал Федеральный закон от 2 ноября 2013 г. № 306-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса РФ и отдельные законодательные акты РФ»11. Одно из важнейших его положений – увеличение ставки налога на прибыль (до 30%) на дивиденды организаций, не представивших достоверные данные о своих конечных бенефициарах. В январе 2014 г. во исполнение поручений Президента Председатель Правительства РФ распорядился подготовить до 19 мая законопроект, которым должен быть реализован комплекс мер по деофшоризации экономики. В частности: 1) обложение налогом на прибыль доходов иностранных компаний с российскими бенефициарами (правило об иностранных контролируемых компаниях), если они не выплачивают дивиденды в РФ; 2) введение запрета на предоставление господдержки компаниям, зарегистрированным в офшорных юрисдикциях; 3) введение запрета на заключение государственных (муниципальных) контрактов с офшорными компаниями. Для реализации подобных предложений следует обеспечить возможность эффективного налогового администрирования в части получения необходимой информации и соответственно осуществления контролирующих функций. В связи с этим особенно важны двусторонние соглашения

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ об обмене налоговой информацией. Юрисдикциями, с которыми необходимо заключить такие соглашения, в первую очередь являются: Британские Виргинские острова, Багамы, Бермуды, Доминикана, Панама, Лихтенштейн, острова Гернси, Джерси, Мэн, Маршалловы и Сейшельские, Сент-Винсент и Гренадины, Сент-Китс и Невис, Сент-Люсия. Значительная доля средств, перечисляемых российскими компаниями за рубеж, направляется в адрес именно этих низконалоговых юрисдикций в виде выплат дивидендов, оплаты процентов по займам, выплат купонного дохода, роялти и др12. Наряду с этим, необходимо ускорить процесс ратификации Конвенции о взаимной административной помощи по налоговым вопросам (1988 г.)13, разработанной ОЭСР совместно с Советом Европы в целях предотвращения уклонения от уплаты всех видов налогов, кроме таможенных пошлин. Данная Конвенция была заключена в г. Страсбурге 25 января 1988 г., но вступила в силу лишь 1 апреля 1995 г. С ноября 2011 г. по инициативе стран G20 возможность присоединения к ней (в ред. Протокола 2010 г.) появилась и у стран, не являющихся членами ОЭСР и Совета Европы. По состоянию на январь 2014 г. Конвенцию подписали 64 государства, из них 28 – ратифицировали14. Одним из стимулов к подписанию Конвенции Россией в ноябре 2011 г. послужил предусмотренный ею механизм трансграничного взыскания задолженности юридических лиц стран-участниц (на сегодня 6,2 млрд рублей), который может стать дополнительным источником доходов для бюджета страны. Сейчас это сделать невозможно либо в связи с отсутствием имущества, на которое может быть обращено взыскание, либо в связи с фактическим отсутствием иностранных юридических лиц на территории Российской Федерации. После ратификации у России открываются большие возможности в части взимания налогов еще и потому, что Конвенцию подписали такие офшорные юрисдикции, как Белиз, Британские Виргинские острова, Каймановы острова, и страны, «традиционно» используемые для построения холдинговых структур: Сингапур, Нидерланды, Латвия, Литва, Лихтенштейн, Швейцария. Согласно Конвенции ОЭСР налоговые органы Российской Федерации смогут получать от своих иностранных коллег любые сведения, необходимые для взыскания налогов на территории России, а также информацию об уплате налогов подконтрольными российским бизнесменам иностранными компаниями за пределами страны следующими способами: на основании запроса в иностранные налоговые органы; с помощью автоматического обмена сведениями;

113

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

№1

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ путем спонтанного обмена информацией. Возможность международного обмена налоговой информацией предусматривается ст. 26 большинства из 86 подписанных Россией Соглашений об избежании двойного налогообложения. Согласно данной статье иностранные налоговые органы не могут отказать в предоставлении информации, находящейся в распоряжении банка, другой финансовой организации, агента или доверительного управляющего либо содержащей сведения об учредителях лица. Однако в тех случаях, когда необходимо получить информацию, составляющую коммерческую, банковскую и иную тайну, иностранные суды сначала должны принять решение о возможности раскрытия такой информации российским налоговым органам. В результате существующий порядок информационного обмена зачастую не срабатывает. Только в 2012 г. около трети запросов ФНС России осталось без ответа, а полученные ответы были зачастую формальны. В соответствии со ст. 6 Конвенции ОЭСР странам-участницам запрещено отказывать в предоставлении информации лишь на том основании, что она составляет банковскую, профессиональную или иную тайну. Таким образом, после ратификации Конвенции Федеральной налоговой службе (ФНС) России больше не придется обращаться в Министерство юстиции (Минюст) Российской Федерации, чтобы то в свою очередь обратилось к Министерству юстиции другого государства за предоставлением информации, и ждать пока иностранный суд вынесет решение об удовлетворении или отказе в удовлетворении полученного запроса об обмене защищенной информацией. Принципиально новым способом получения информации налоговыми органами является также спонтанный обмен информацией (ст. 7 Конвенции). Такой обмен представляет собой направление иностранными налоговыми органами российской стороне без предварительного запроса известных им сведений в следующих случаях: 1) российская компания платит налог по сниженной ставке или освобождается от уплаты налога в Российской Федерации, при этом налог уплачивается взаимозависимой или контролируемой иностранной компанией в другой стране; 2) деловые операции между российской и иностранной компаниями осуществляются через одну или несколько стран таким образом, что намеренно уменьшаются налоговые платежи в России; 3) получение экономии за счет уменьшения налоговых платежей в результате искусственных перечислений прибылей внутри международных групп компаний. Таким образом, иностранный налоговый орган, равно как и ФНС России, может сообщить о своих подозрениях по собственной инициативе.

114

№4

2014

Следует отметить, что в январе 2014 г. Министерство финансов (Минфин) Российской Федерации опубликовало проект плана по деофшоризации экономики. В соответствии с ним к июню в Налоговый кодекс Российской Федерации должны были ввести определения следующих понятий: «налоговое резидентство организаций» по месту эффективного управления (по аналогии со многими странами Европы), «фактический собственник бизнеса» и «контролируемые иностранные компании», а также порядок налогообложения нераспределенной прибыли иностранных компаний, контролируемых россиянами. Непосредственно сам законопроект об иностранных контролируемых компаниях касается только иностранных компаний, зарегистрированных в офшорах, включенных в перечень Минфина15. Такое нововведение в сочетании с новым порядком обмена информацией может стать эффективной мерой, так как обяжет российские компании уплачивать налог на прибыль по ставке 20% с доходов, перечисляемых через контролируемую иностранную компанию-посредника офшорной компании, имеющей российского выгодоприобретателя (бенефициара). Между тем пока остается неясным механизм взыскания неуплаченных налогов, так как у иностранных компаний могут отсутствовать счета в российских банках, а также имущество, на которое может быть обращено взыскание. В этой части Конвенция даст российским налоговым органам возможность: 1) присутствовать при проведении налоговых проверок в иностранных государствах (ст. 9 Конвенции); 2) направлять запросы о помощи по взысканию задолженности по уплате налогов в пользу Российской Федерации и принятии ими аналогичных мер по взысканию задолженности по собственным налогам (п. 1 ст. 11 Конвенции); 3) направлять просьбы о принятии защитных мер, в том числе наложения ареста на имущество, для обеспечения взыскания суммы налога даже в том случае, если требование оспаривается или еще не является предметом документа, разрешающего принудительное взыскание. Учитывая, что одним из обязательных положений проекта Типового соглашения об обмене налоговой информацией с офшорными и низконалоговыми юрисдикциями, разработанного Минфином России, будет возможность участия российских налоговых органов в зарубежных налоговых проверках, аналогичная возможность на взаимной основе должна быть предоставлена представителям иностранных государств. Поскольку данное положение не соответствует налоговому законодательству России, во избежание

2008

необходимости ратифицировать каждое соглашение об обмене налоговой информацией планируется внести изменения в ч. 1 ст. 87 Налогового кодекса Российской Федерации о возможности участия представителей иностранных налоговых органов в налоговых проверках в России, если это предусмотрено соответствующим международным соглашением. После ратификации Конвенции у российских налоговых органов появится больше возможностей получить информацию о договорах, банковских транзакциях компаний, зарегистрированных в государствах – членах ОЭСР. Это может помочь подтвердить или опровергнуть предположения о подконтрольности данных компаний российским резидентам, оценить их взаимоотношения с позиции деловой цели и обоснованности учета соответствующих затрат для российского налогообложения. После проведения соответствующей проверки ФНС России сможет: 1) отказать в признании соответствующих затрат и доначислить налоги российским компаниям, которые сотрудничали с иностранными компаниями без деловой цели; 2) доначислить налоги российскому бенефициару на доходы, полученные за рубежом; 3) обязать уплачивать налоги российскую компанию, которая как налоговый агент не удержала налоги при выплате доходов иностранной компании, на которую неправомерно распространены положения Соглашения об избежании двойного налогообложения. В соответствии с законопроектом о ратификации Конвенции Россия готова разыскивать неплательщиков налога на доходы и имущество физических лиц, на прибыль и имущество организаций, налога на добавленную стоимость (НДС), земельного, транспортного, сельскохозяйственного и водного налогов, акцизов, налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ), налога на игорный бизнес, а также выплат, полагающихся бюджету при упрощенной системе налогообложения. При этом оказать другим странам помощь по взысканию НДС, акцизов, водного налога, НДПИ, налога на игорный бизнес и некоторых налогов, взимаемых по специальным режимам, российская сторона сразу не сможет. Для этого требуется внесение изменений в законодательство. Пока по ним предусмотрен только обмен информацией. Преследовать уклонистов от остальных налогов Россия будет только в случае, если по нарушению не истек трехлетний срок давности16. В заключение остается добавить, что в марте 2014 г. в Правительство Российской Федерации был внесен проект Национального плана по противодействию уклонению от уплаты налогов и сокрытию бенефициарных владельцев компа-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ний. Документ направлен на ужесточение режима обязательного раскрытия бенефициаров любых компаний, введение в законодательство запрета на злоупотребление правами при уплате налогов, объявление контролируемыми всех сделок с офшорами, а также обсуждение вопроса об уголовной ответственности юридических лиц и о запрете передачи российских активов в траст или сходные структуры, позволяющие не идентифицировать бенефициарных собственников. По итогам его реализации должна быть подготовлена и утверждена Концепция развития системы противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма в Российской Федерации до 2020 года17. 1

URL: http://ru.g20russia.ru/news/20130719/781655049print.html 2 GFI (2013): Illicit Financial Flows from Developing Countries: 2002-2011. Wash. D.C. 3 Обухова Е. Пора возвращаться с островов // Эксперт. 2013. № 4. 4 Приказом Минфина России от 13 ноября 2007 г. № 108н утвержден Перечень государств и территорий, предоставляющих льготный налоговый режим налогообложения и (или) не предусматривающих раскрытия и предоставления информации при проведении финансовых операций (офшорные зоны). Данный перечень используется при налогообложении дивидендов (п. 3 ст. 284 НК РФ). Сегодня в него входят 42 государства. 5 Офшорные компании не занимаются хозяйственной деятельностью в стране регистрации и, таким образом, полностью освобождаются от налогообложения или облагаются по минимальной налоговой ставке и платят только фиксированный ежегодный сбор. Фактическими владельцами этих компаний являются резиденты РФ. 6 Рекомендации парламентских слушаний «Применение субъектами экономической деятельности трансфертного ценообразования и использование офшорных компаний с целью уклонения от уплаты налоговых, неналоговых и таможенных платежей» (Москва, 23.11.2013). 7 Глазьев С. Деофшоризация российской экономики. Пути и меры. – М., 2014. 8 Там же. 9 Российская газета. № 141. 2013. 2 июля. 10 Итоги работы таможенных органов за 2013 г.: Материалы коллегии ФТС России. – М., 2014. 11 Российская газета. 2013. 6 нояб. 12 Рекомендации парламентских слушаний «Применение субъектами экономической деятельности трансфертного ценообразования и использование офшорных компаний с целью уклонения от уплаты налоговых, неналоговых и таможенных платежей» (Москва, 23.11.2013). 13 URL: http://conventions.coe.int/treaty/rus/Treaties/Html/ 127.htm 14 Вислогузов В. Россия выходит на связь с офшорами // Коммерсант. 2014. 15 янв. 15 Фомченко Т. Минфин придумал план деофшоризации экономики // Российская газета. 2014. 28 янв. 16 Титов С. Налоговую сеть забросят за границу // Газета. 2013. 4 июля. 17 Бутрин Д., Вислогузов В. План-перехват налогов // Коммерсант. 2014. 4 апр.

115

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

№1

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№4

2014

ТАТЬЯНА ВЯЧЕСЛАВОВНА ПРОКОФЬЕВА, кандидат юридических наук, доцент, докторант ФГКУ «ВНИИ МВД России»

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК ОБЪЕКТ ПРАВОВОЙ И ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ЗАЩИТЫ Рассматривается нормативно-правовое регулирование обеспечения экономической безопасности государства, проводится системный анализ правовой категории экономической безопасности. В результате анализа содержания криминализации экономики как одной из основных угроз экономической безопасности делается вывод о признании последней в качестве объекта оперативно-розыскной защиты. Ключевые слова: экономическая безопасность, угрозы экономической безопасности, криминализация экономики, обеспечение экономической безопасности, оперативно-розыскная деятельность. T.V. Prokofieva, PhD (Law), Associate Professor, Doctoral Candidate, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-15-08. Economic security as an object of legal and operative-and-search protection. The normative legal regulation for ensuring national economic security is viewed, systems analysis of the legal category ‘economic security’ is conducted. Arising from the analysis of the content of the economy criminalization being one of the main threats to the economic security, the conclusion of recognizing the latter as an object of operative-and-search protection was drawn. Key words: economic security, threats to the economic security, criminalization of economy, providing national economic security, operative-and-search activities.

Основы экономической безопасности, как любого иного важного государственного правового института, закреплены в Конституции РФ1, в соответствии с положениями которой (ст. 8, 9, 34, 35) гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности, а также признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности. Согласно Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. (п. 7, 37)2 обеспечение экономической безопасности признано одним из основных направлений деятельности государственных органов в обеспечении национальной безопасности России. Бесспорно, ключевой категорией при рассмотрении экономической безопасности как важной составляющей части структуры национальной безопасности страны является само понятие «безопасность», легальное определение которого изначально было дано в ранее действовавшем Законе РФ от 5 марта 1992 г. № 2446-1 «О безопасности»3, где безопасность понималась как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз (ч. 1 ст. 1 Закона). Как показывает анализ данного определения, речь

116

идет прежде всего об обеспечении национальной безопасности России, хотя сам термин в Законе не был употреблен. Несмотря на то, что термин «национальная безопасность» с начала 90-х годов вошел в научный оборот и практику, впервые он был использован в Федеральном законе «Об информации, информатизации и защите информации»4 только в 1995 г. и уже впоследствии данная дефиниция была закреплена в Концепции национальной безопасности России, утвержденной Указом Президента от 17 декабря 1997 г. № 13005, а затем и в ее новой редакции6, утвержденной Указом Президента РФ от 10 января 2000 г. № 247. Необходимо отметь, что в новой редакции Закона от 28 декабря 2010 г. № 390-ФЗ «О безопасности»8 отсутствует определение безопасности. Возможно, это связано с тем, что близкое (тождественное) по содержанию определение было включено в Стратегию национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. (п. 6 раздела 1) при раскрытии термина «национальная безопасность», под которой на сегодняшний день понимается состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Рос-

2008

сийскойФедерации, оборону и безопасность государства. Следует констатировать, что именно определение национальной безопасности, содержащееся в Стратегии национальной безопасности, является основополагающей правовой категорией, служащей отправной точкой для научного осмысления ее сущности. В связи с этим рассматриваемый подход к пониманию безопасности необходимо транслировать и на категорию экономической безопасности, поскольку она является наиболее важной составляющей, материальной частью структуры национальной безопасности страны, более того, без достаточного экономического обеспечения не может идти речи о национальной безопасности вообще. Без преувеличения можно говорить о том, что экономическая безопасность, по сути, является базисом для всех иных видов национальной безопасности (военной, экологической, информационной, социальной, энергетической и др.). Как показал анализ нормативных правовых документов, регламентирующих вопросы обеспечения безопасности государства, впервые нормативно закрепленное определение экономической безопасности появилось в Государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 29 апреля 1996 г. № 6089, которая в свою очередь развила и конкретизировала положения Концепции национальной безопасности страны. Указанная Стратегия определяла экономическую безопасность как возможность и готовность экономики обеспечить достойные условия жизни, военно-политическую стабильность общества и целостность государства, противостоять влиянию внутренних и внешних негативных факторов и быть материальной основой национальной безопасности. Кроме того, законодателем соответствующее определение было закреплено также в уже утратившем силу федеральном законе 1995 г. «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности»10. В ст. 2 данного закона экономическая безопасность определялась как состояние экономики, обеспечивающее достаточный уровень социального, политического и оборонного существования и прогрессивного развития Российской Федерации, неуязвимость и независимость ее экономических интересов по отношению к возможным внешним и внутренним угрозам и воздействиям. Упомянутые определения подвергались совершенно справедливой критике со стороны научного сообщества, указывавшего на излишнее увлечение законодателя употреблением достаточного объема оценочных категорий, таких как «достаточный уровень»,

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ «неуязвимость» и т.д., нуждающихся в дополнительном разъяснении11. К сожалению, в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента от 10 января 2000 г. № 24, несмотря на констатацию того факта, что «защита интересов России в экономической сфере» является приоритетным направлением политики государства, признания экономической безопасности в качестве главного элемента национальной безопасности, непосредственно самого определения экономической безопасности уже не содержалось. Более того, ныне действующий Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности»12 не содержит определения экономической безопасности. Ретроспективный анализ предпринятых в рассматриваемый период времени со стороны государства мер правового и организационноуправленческого характера с целью определения момента признания экономической безопасности в качестве объекта правовой защиты, а значит, и ее понимания не только как экономической, но и правовой категории позволяет в качестве ключевых выделить: принятие 5 марта 1992 г. Закона Российской Федерации «О безопасности», а также образование Совета Безопасности Российской Федерации13, в состав которого вошла межведомственная комиссия по экономической безопасности. Тем не менее, следует констатировать, что в законодательстве Российской Федерации сегодня отсутствует содержательное определение понятия экономической безопасности, несмотря на то, что оно является устоявшейся в правовом поле категорией. Вместе с тем, нельзя не признать необходимость легитимного определения данной правовой категории. Ведь если сначалазаконодатель в процессе нормотворчества основывается на существующей научной доктрине, то впоследствии именно легитимное определение ложится в основу научных изысканий, выводов и предложений по ее совершенствованию. Как уже ранее нами было отмечено, в ряду определений, данных российским законодателем, основополагающим, в том числе и для понимания экономической безопасности, является определение национальной безопасности, содержащееся в п. 6 раздела 1 «Общие положения» Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г., хотя оно, безусловно, не может отразить всю сложность данного явления. В целом позиция российского законодателя в части современного понимания и определения приоритетов в процессе обеспечения национальной безопасности и ее экономической составля-

117

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

№1

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ющей подвергается со стороны специалистов и ученых справедливой и конструктивной критике. По справедливому замечанию Ю.Г. Наумова, если исходить из содержания основополагающих документов, определяющих политику России в сфере обеспечения национальной безопасности, раньше (согласно Концепции национальной безопасности Российской Федерации 2000 г.) экономическая безопасность признавалась главным элементом национальной безопасности России. Если же исходить из смысла положений ныне действующей Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г., «основными приоритетами национальной безопасности Российской Федерации являются национальная оборона, государственная и общественная безопасность, в то время как экономическая безопасность выступает средством обеспечения „основных приоритетов”»14. Независимо от места, концептуально определяемого законодателем для экономической безопасности в общей системе национальной безопасности Российской Федерации, научные подходы к раскрытию ее сущности и содержания, как показало исследование, кардинальным образом не изменились. В конечном счете практически все ученые в области юриспруденции в понимании сущности экономической безопасности так или иначе приходят к выводу об устойчивом состоянии экономики, характеризующемся защищенностью интересов личности, общества и государства в экономической сфере от внутренних и внешних угроз15. Синтез существующих подходов к пониманию экономической безопасности позволяет заключить, что речь идет о состоянии защищенности от внутренних и внешних угроз экономической системы, которая характеризуется (через определенные качественные показатели) благоприятными условиями жизни людей, развития и функционирования национальной экономики, а также различными аспектами взаимодействия этой системы с внешней средой, в том числе при возникновении и соответствующем реагировании на угрозы экономической безопасности. Анализ содержания экономической безопасности с позиции системного подхода позволяет нам указать на приоритетность самого процесса защиты от угроз, т.е. деятельность субъектов обеспечения экономической безопасности посредством применения системы мер правового, политического, организационного, экономического, правоохранительного и иного характера в рамках реализации взаимосвязанной совокупности общеэкономических, контрольных и правоохранительных механизмов, соответствующих угрозам экономическим интересам личности, общества, государства16. Такие угрозы представляют собой явления и процессы, отрицательно воздействующие на эко-

118

№4

2014

номику страны и ограничивающие экономические интересы государства, регионов, предприятий, отдельных граждан. По различным оценкам специалистов наибольшую опасность для экономики представляют внутренние угрозы17, где наряду с неполнотой правового регулирования, несовершенством налоговой системы, отсутствием механизмов стимулирования инвестиционного процесса в реальном секторе экономики, а также структурной деформацией производственной сферы национальной экономики в числе ключевой угрозы определяется воздействие экономической преступности, принявшее характер прогрессирующего, зачастую латентного, процесса криминализации экономических отношений, на функционирование национальной экономики (на это указали 78% респондентов)18. Криминализация экономики определяется как новое состояние всей экономической системы, как процесс вытеснения легитимных экономических отношений их криминальными разновидностями19. Не умаляя значимости и эффективности общеэкономических (регулятивных) и контрольных механизмов обеспечения экономической безопасности, содержание такой угрозы, как криминализация экономики, предполагает эффективность воздействия правоохранительных механизмов экономической безопасности, заключающихся в выявлении и пресечении незаконных и преступных форм экономической деятельности. Практически все специалисты в своих исследованиях20 приходят к выводу, что источником криминализации экономики является организованная экономическая преступность. Экономическая преступность, организованные формы ее проявления, проникновение в ключевые отрасли экономики, рост уровня коррупции дестабилизируют эффективное функционирование экономической системы страны. По данным международного журнала ФОБС, доля теневой экономики составляет около 20% от ВВП (со ссылкой на Госкомстат России) и около 52% ВВП (со ссылкой на результаты исследований Всемирного банка – The World Bank)21. Организованные преступные группы и преступные сообщества в целях расширения своего влияния в экономике используют методы, направленные на ослабление государственного, социального и иного контроля. Как совершенно справедливо отмечает А.Л. Репецкая, «криминализация экономических отношений в России, особенно в организованных формах, угрожает развитию не только легальной экономической системы: она ставит под удар прежде всего социальную сферу, влечет за собой криминализацию общественных отношений в целом»22.

2008

В целях обеспечения правовой защищенности как экономики в целом, так и отдельных секторов бизнеса и безопасности их деятельности требуется создание единой системы противодействия организованной преступности. Исходя из этой точки зрения основным звеном в системе исполнительных органов государственной власти в целом и правоохранительных в частности как специальных субъектов обеспечения экономической безопасности являются органы внутренних дел. Будучи неотъемлемой частью государственного правоохранительного механизма обеспечения экономической безопасности, они играют особую роль в ее практическом воплощении. Отметим, что задача выявления и устранения причин, приводящих к криминализации общества и хозяйственной деятельности, была возложена на органы МВД России постановлением Правительства Российской Федерации от 27 декабря 1996 г. № 1569 «О первоочередных мерах по реализации государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации (основных положений)», одобренным Указом Президента Российской Федерации от 29 апреля 1996 г. № 608. На сегодняшний день законодатель, определяя задачи МВД России в соответствующем Положении о Министерстве внутренних дел Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 1 марта 2011 г. № 248), указывает в ряду других, которые так или иначе можно соотнести с противодействием организованной преступности, криминализирующей экономику государства, как прямой угрозе экономической безопасности России, на следующие: предупреждение преступлений и административных правонарушений, выявление и устранение причин и условий, способствующих их совершению; осуществление в соответствии с законодательством Российской Федерации оперативно-розыскной деятельности; выявление, предупреждение, пресечение, раскрытие и расследование тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных организованными группами, преступными сообществами (преступными организациями), носящими транснациональный или межрегиональный характер, либо преступлений, вызывающих большой общественный резонанс. Таким образом, прямое указание на задачу защиты экономики, противодействия ее криминализации, иными словами, обеспечения экономической безопасности государства, в том числе от угроз со стороны организованной преступности, отсутствует. Поскольку защита как форма деятельности не обязательно должна ограничиваться «режимом ожидания» противоправного воздействия со стороны преступника или его окружения на защищаемый объект (так называемые пассивные

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ средства защиты), а, напротив, может и должна являться исключительно активным инструментом преодоления подобного воздействия (активные средства защиты), вполне логично, что эффективно противодействовать организованной преступности в системе обеспечения экономической безопасности России целесообразно с использованием сил, средств и методов оперативно-розыскной деятельности. Данное право предоставляется оперативным подразделениям органов внутренних дел в соответствии со ст. 13 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (ред. 21.12.2013)23 (далее – ФЗ «Об ОРД»). По справедливому замечанию А.Е. Шарихина, «опыт стран с развитыми правовыми системами свидетельствует, что оперативно-розыскная деятельность успешно используется как мощное оружие по предотвращению и борьбе с различными видами преступности, включая коррупцию и организованную преступность»24. В ФЗ «Об ОРД» в числе задач оперативно-розыскной деятельности (ст. 2) четко указывается на: выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений; выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, а также добывание информации о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу экономической безопасности Российской Федерации. В данном случае оперативно-розыскные силы и средства не только позволяют решить в полном объеме названные задачи, но и должны играть главенствующую роль, выступая инструментом упреждения наступления опасных последствий, в том числе для экономических интересов личности, общества, государства. Основным специальным субъектом в системе оперативных подразделений органов внутренних дел являются подразделения ЭБиПК, в их первостепенные задачи, определяющие правоприменительную деятельность в области обеспечения экономической безопасности государства, входит осуществление оперативно-розыскной деятельности в полном объеме, а также борьбы с преступлениями экономической и коррупционной направленности, в том числе совершенными организованными группами, преступными сообществами (преступными организациями) в различных сферах и отраслях экономики, и др.25 Анализ поставленных перед оперативными подразделениями ОВД задач показывает, что в равной степени важны не только активное оперативно-розыскное противодействие организованной преступности в системе обеспечения экономической безопасности государства, но и выявление, ослабление или нейтрализация дей-

119

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

№1

jnppro0h“ h }jnmnlh)eqj`“ aegno`qmnqŠ|

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ствия причинного комплекса (совокупности условий и факторов), порождающего опасность (угрозу) данного вида. Таким образом, механизм, формирующий состояние защищенности и безопасности, начинает эффективно действовать в случае полноценной реализации следующих основных функций системы обеспечения экономической безопасности государства. В первую очередь речь идет о получении и оценке информации об угрозах безопасности в различных сферах и на объектах экономики. Ситуация на данном этапе функционирования системы осложняется тем, что зачастую действия участников организованных преступных формирований в сфере экономики маскируются совершенно нормальными, законными действиями участников экономических процессов, что и позволяет совершать латентные экономические преступления. В связи с этим, по мнению многих специалистов, наряду с использованием возможностей информационно-аналитической работы, а также иных средств и методов ОРД, направленных на выявление действующих в сфере экономики организованных преступных структур, достаточно эффективным является применение в оперативно-розыскной деятельности методики мониторинга угрозообразующих факторов, выступающего важным условием обеспечения экономической безопасности любого хозяйствующего субъекта26. На следующем этапе осуществляется непосредственное противодействие носителям (источникам) указанных угроз посредством реализации соответствующих механизмов. Эффективным является использование сил, средств и методов ОРД, направленной на проверку имеющейся оперативной информации, оперативную разработку ОПФ экономической направленности, привлечение к уголовной ответственности их организаторов, руководителей и участников; разобщение организованных преступных структур; оперативную профилактику их дальнейшей деятельности, а также реализацию возможностей всех иных форм ОРД. В результате системы соответствующего реагирования на угрозы дальнейшей криминализации экономики, в том числе со стороны организованных преступных структур, и обеспечивается безопасность экономики государства в качестве объекта оперативно-розыскной защиты. 1

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 г.) (с учетом поправок, внесенных законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 г. № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 г. № 7-ФКЗ, от 5.02.2014 г. № 2-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 2014. № 15. Ст. 1691. 2 Указ Президента РФ от 29 апреля 1996 г. № 608 «О Государственной стратегии экономической безопасности Рос-

120

№4

2014

сийской Федерации (Основных положениях)» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 18. Ст. 2117. 3 Российская газета. 1992. № 103. 6 мая. 4 Федеральный закон от 20 февраля 1995 г. № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации» // Российская газета. 1995. № 39. 22 фев. 5 Российская газета. 1997. № 247. 26 дек. 6 Российская газета. 2000. № 11. 18 янв. 7 Кокорин С.Н. О проблеме терминологической определенности в законодательстве Российской Федерации «национальной безопасности» как базовой категории теории национальной безопасности // Вестник ЮУрГУ. Вып. 12. 2007. № 28. Серия: Право. С. 93-95. 8 Российская газета. 2010. № 295. 29 дек. 9 Собрание законодательства РФ. 1996. № 18. Ст. 2117. 10 Собрание законодательства РФ. 1995. № 42. Ст. 3923. 11 Наумов Ю.Г. Институциональная коррупция как угроза экономической безопасности: тенденции и перспективы противодействия. – М., 2012. С. 114. 12 Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4850. 13 Указ Президента РФ от 3 июня 1992 г. № 547 «Об образовании Совета Безопасности Российской Федерации» // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 24. Ст. 1323. 14 Наумов Ю.Г. Указ. соч. С. 114-115. 15 Гаджиева Л.Э. Налогообложение как особый системный инструмент государственного регулирования экономической безопасности России: Дис. ... канд. экон. наук. – М., 2003. С. 14; Вечканов Г.С. Экономическая безопасность: Учебник для вузов. – СПб.: Питер, 2007; Паньков В. Экономическая безопасность: мирохозяйственный и внутренний аспекты // Внешнеэкономические связи. Вып. 8. 1992; Напалкова И.Г. Экономическая безопасность: институционально-правовой анализ: Монография. – Ростов н/Д., 2006. С. 11-12. 16 Вечканов Г.С. Указ. соч. 17 Экономическая безопасность России (проблемы методологии и организационно-правового обеспечения): Учеб. пособие / Под общ. ред. д-ра эконом. наук, проф. Ю.И. Аболенцева, Заслуженного юриста РФ, д-ра юрид. наук, проф. В.И. Попова; Вечканов Г.С. Указ. соч.; Что такое «криминализация экономики России» и как с ней бороться / Под общ. ред. А.А. Крылова. – М.: Экономика, 2011. 18 В процессе исследования было опрошено 103 сотрудника подразделений ЭБиПК ГУ (У) МВД России по субъектам Российской Федерации. 19 Что такое «криминализация экономики России» и как с ней бороться. С. 14. 20 Шарихин А.Е. Научные основы обеспечения экономической безопасности России посредством оперативнорозыскной деятельности: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2007; Репецкая А.Л. Организованная преступность. Теневая экономика. Криминальный рынок России. – М.: Юрлитинформ, 2010. 21 Журнал ФОБС. URL: http://www.forbes.ru/ekonomikaopinion/54946-boris-grozovskii-proekonomicheskuyu-politiku 22 Репецкая А.Л. Указ. соч. С. 3. 23 URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 23.12.2013). 24 Шарихин А.Е. Указ. соч. 25 Указ Президента РФ от 1 марта 2011 г. № 248 «Вопросы Министерства внутренних дел Российской Федерации» (ред. 27.06.2014) // Российская газета. 2011. № 43. 2 марта. 26 Васильев Э.А., Крылов А.А. Мониторинг экономической безопасности – информационная основа профилактики латентной экономической преступности // Научный портал МВД России. 2014. № 2 (26). С. 64-69.

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

ÂÎÏÐÎÑÛ ÏÑÈÕÎËÎÃÈÈ È ÏÅÄÀÃÎÃÈÊÈ ЛЮБОВЬ МИХАЙЛОВНА ИСАЕВА, доктор юридических наук, кандидат биологических наук, начальник научно-исследовательского отдела ФГКУ «ВНИИ МВД России»;

ИГОРЬ СТЕПАНОВИЧ ПАВЛОВ, кандидат медицинских наук, доцент кафедры психотерапии Российской медицинской академии последипломного образования;

кандидат медицинских наук, ведущий научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»

ЛИЧНОСТЬ КАК ПСИХОЛОГО-СОЦИАЛЬНАЯ ЕДИНИЦА ОБЩЕСТВА И УЧЕТ ЕЕ ОСОБЕННОСТЕЙ В ПРОВЕДЕНИИ ДОПРОСОВ (ОПРОСОВ) Рассматривается личность в качестве психолого-социальной единицы общества. Подчеркивается важность учета ее особенностей при проведении допросов. Ключевые слова: индивидуум, личность правонарушителя, сущность человека, индивидуальная работа, психолого-социальная единица общества. L.M. Isaeva, DSc (Law), PhD (Biology), Center Head, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 915-18-37; I.S. Pavlov, PhD (Medicine), Assistant Professor, Subdepartment of Psychotherapy, Russian Medical Academy of Post-Graduate Education; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 915-18-37, S.V. Koren, PhD (Medicine), Leading Researcher, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 915-18-43. Personality as a psycho-social unit of the society and considering its specificities while interrogating. Personality as a psycho-social unit of the society is viewed. The significance of considering its specificities while interrogating is underlined. Key words: individual, personality of the offender, essence of a human being, individual work, psychosocial unit of the society.

Главная задача государств – это комфортное проживание граждан страны, повышение уровня развития цивилизации. Эту идеальную цель можно и нужно начинать реализовывать с личностей отдельных людей, составляющих общество. Преступления совершают отдельные индивидуумы, что предопределяет необходимость индивидуальной работы и взаимодействия сотрудников правоохранительных органов именно с личностями правонарушителей. Успешность такой работы в большой мере зависит от уровня понимания свойств природы и сущности каждой отдельной личности в целом. Также следует учитывать мно-

жество вариантов индивидуальностей человека и как объекта (то, что он делает, совершает), и как субъекта (то, что он из себя делает в процессе жизни, в каком направлении развивается, проявляет активность исходя из своей внутренней сущности, которую он у себя создает). Непонимание сотрудником правоохранительных органов сущности человека ведет к отсутствию попыток взаимодействовать с его внутренним миром как при выявлении лиц, совершивших преступления, так и проведении допросов и опросов. В результате сотрудник правоохранительного органа пытается воздействовать на человека

121

bnopnq{ oqhunknchh h oed`cnchjh

СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ КОРЕНЬ,

bnopnq{ oqhunknchh h oed`cnchjh

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ с позиции должного, правопорядка. Возникает желание устранить противостояние, принимая во внимание объективные результаты нарушения правопорядка, но не учитывая тех субъективных предпосылок, которые привели к этому. Например, при допросах, проводимых следователями, или опросах, проводимых сотрудниками оперативных подразделений, отсутствует апелляция к человеку как субъекту с его внутренним миром, понятием чести, достоинства, к его содержанию «Я», к его жизни в целом, а не только к данной ситуации. Часто не учитывается, что в ряде случаев преступления совершаются из-за того, что человек сводит свою жизнь, ее смысл в целом только к данной ситуации и вследствие этого проявляется ситуационное уязвимое самолюбие, приводящее к неадекватным поступкам. Если бы такой человек рассматривал потенциально криминогенную ситуацию в контексте всей своей жизни, воспринимал ее как временный фактор, имеющий мимолетное значение на его жизненном пути, то во многих случаях он не позволил бы своим сиюминутным устремлениям и возможным последствиям оказывать негативное влияние на свою жизнь и дальнейшую судьбу. Отдельные авторы считают, что в деятельности следователя и дознавателя специфические нравственные нормы дополняют общие нравственные принципы, а в некоторых случаях и ограничивают их действие1. Так, А.Р. Ратинов предлагал систему методов воздействия на поведение участвующих в деле заинтересованных лиц, исходя из взгляда на следствие как на «процесс борьбы, принимающей очень острые формы», как на «процесс соперничества двух сил»2. Эти рекомендации вызвали настороженность даже у ученых, в целом разделяющих этические нормы ведения расследования. Так, Д.П. Котов, рассматривая рекомендации А.Р. Ратинова и поддерживая некоторые из них, одновременно сделал ряд оговорок о необходимости весьма осторожного их применения, отметив, что некоторые из них находятся «на грани допустимости», что следователь, применяя их, «неизбежно стоит на грани лжи», «на грани провокации», что прием надо применять «так, чтобы он не превратился в провокацию»3. Однако ни закон, ни нравственное сознание общества, ни потребности следственной практики и практики дознания в настоящее время не дают оснований для выводов о необходимости работы на грани допустимости. Не случайно ряд ученых подвергли критике концепцию следствия как борьбы следователя с обвиняемым, как противоречащую нравственным и правовым нормам,

122

№4

2014

особенно подчеркивая недопустимость прибегания в процессе следствия к «следственным ловушкам», «следственным хитростям» и т.п.4 Критике подвергнута и концепция «конфликтного следствия», означающая проведение предварительного следствия как конфликт противоборствующих сторон. Эта концепция, по сути, представляет собой развитие взгляда на следствие как на борьбу (следователя с обвиняемым) и стала особенно актуальной с принятием УПК РФ 2001 г., который включил в состав стороны обвинения (ст. 5 УПК РФ), помимо прокурора, также следователя, руководителя следственного органа, дознавателя, частного обвинителя, потерпевшего и некоторых иных лиц. В такой интерпретации обвиняемый всегда выступает как противник следователя. Эта концепция противоречит нравственным началам следственной деятельности, которая должна рассматриваться как процесс объективного, беспристрастного исследования обстоятельств дела в интересах истины, справедливости, а не как поединок следователя в качестве представителя стороны обвинения с обвиняемым как представителем стороны защиты. Эта мысль подчеркнута С.Г. Любичевым, который пишет: «Определение процесса расследования как борьбы, противоборства двух сил противоречит сущности предварительного расследования как процесса установления истины в уголовном судопроизводстве, может привести к превращению расследования в борьбу с личностью как таковой, к подмене нравственного принципа нетерпимости к антиобщественным проявлениям нетерпимостью к данной личности. Это в свою очередь открывает путь к отрицанию воспитательных целей правосудия и проникновению в уголовный процесс недопустимых методов расследования»5. Иногда недопустимые приемы получения доказательств пропагандируются в печати под видом внедрения принципиально новых методов и приемов следствия: описывается практика использования эффекта биоритмов при допросах подозреваемых, обвиняемых; делаются попытки привлечения к раскрытию преступлений экстрасенсов; проявляется желание применения при допросах гипноза. Можно только поддержать мнение ряда авторов, что «если трезво оценить суть этих „нестандартных методов”, опирающихся якобы на современную науку, то в конечном счете они сводятся к добыванию выгодных следователю показаний и, главным образом, признанию обвиняемого „во что бы то ни стало”». Эти методы давно уже «стандартны», по существу, – это методы инквизиционного процесса.

2008

Оценивая попытку опираться на ясновидение и парадиагностику в расследовании, А. Ратинов и В. Волков еще в середине прошлого века не без оснований приходят к выводу, что использование помощи сомнительных «консультантов» и помощников-предсказателей, скорее всего, указывает на профессиональную несостоятельность тех, кто ведет следствие. Особо следует остановиться на вопросе о том, вправе ли следователь использовать обман для достижения целей следствия. Ответ на этот вопрос был сформулирован еще в царской России, где в 1864 г. Уставом уголовного судопроизводства закреплялось положение: «Следователь не должен домогаться сознания обвиняемого ни обещаниями, ни ухищрениями, ни угрозами, ни тому подобными мерами вымогательства» (ст. 405). Однако вполне приемлемой является «следственная хитрость», сущность которой состоит в понимании человека и оперировании информацией, благодаря чему попытки преступника и иных заинтересованных лиц использовать в своих целях информацию о материалах и планах расследования не достигают цели, а, напротив, служат на пользу раскрытия преступления. Здесь нет речи о лжи или о формировании у допрашиваемого неправильного представления о ходе следствия и имеющейся доказательственной базе. Для того чтобы воспользоваться следственной хитростью, следователь должен: исчерпывающе владеть информацией по делу; превосходить преступника в умении анализировать представленную информацию; понять стиль мышления лица и суметь не только сразу в ходе его ответа оценить полученную информацию, но и, смоделировав новую версию развития событий, задать необходимый для ее подкрепления или опровержения вопрос; удерживать постоянный психологический контакт. Психологический контакт сам по себе не является тактическим приемом. Обычно под психологическим контактом подразумевают особое состояние отношений, сложившихся в ходе межличностных общений, особую нравственную атмосферу, благоприятствующую конструктивному обмену информацией, решению других задач в ходе следственной деятельности по подготовке и производству намеченного действия. Все это ассоциируется с некими чуть ли не дружескими отношениями. Это не всегда так. Наиболее продуктивными являются уважительные отношения, основанные как раз на этических принципах. Однако для их установления следователь или дозна-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ватель должен понимать мораль и этику того социального слоя, к которому принадлежит он сам и лицо, с кем он пытается выстроить отношения. Особенности личности и ее формирования в последние годы стали активно использоваться в правоохранительной деятельности в двух направлениях: составление психолого-криминалистического портрета преступника и совершенствование тактики ведения допроса6. К сожалению, такое направление, как учет особенностей личности при использовании методики восстановления информации о событии у очевидцев преступления7, еще даже не исследовалось в специальной литературе. В данной работе мы остановимся на некоторых особенностях использования личностных характеристик при проведении допросов (опросов). Это требует предварительного изучения личности участников уголовного процесса, их образа жизни; особенностей профессиональной деятельности, черт характера, отношения к другим людям, материальным и духовным ценностям, правоохранительным органам. Данная задача решается в стадии подготовки следственного действия на основе получения сведений в процессе общения с другими людьми, изучения собранных материалов уголовного дела, общения с оперативными сотрудниками, сопровождающими дело; использования метода включенного наблюдения. Этот процесс продолжается также в ходе взаимодействия с участником следственного действия при его проведении. Интересующая информация может быть получена и при интерпретации его речевых и неречевых форм поведения. Следователю целесообразно уметь смотреть на себя «со стороны», видеть себя глазами окружающих людей, корректировать свое поведение в нужном направлении. Установление эффективного психологического контакта можно отнести к искусству, но в его основе всегда будут лежать этические принципы и искреннее уважение к человеку, даже при неприятии его жизненных принципов и форм поведения. Однако для реализации этого контакта необходимо понимание особенностей формирования личности. Люди пытались и пытаются осознать свою природу, формировали представления о природе и функциях психики, личности человека, его сущности начиная с древних представлений о душе. Все это делалось и делается с целью овладеть собой, подчинить себя разумности, целесообразности, жить в согласии с собой, с окружением, при этом чувствовать полноценность своей жизни, ее значимость как для себя, так и для окружения. Мы знаем, что абсолютной истины нет, есть только от-

123

bnopnq{ oqhunknchh h oed`cnchjh

№1

bnopnq{ oqhunknchh h oed`cnchjh

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ носительная, и наука развивается, приближая относительную истину к абсолютной. Несмотря на казалось бы абстрактность такого рассуждения, его целесообразно понимать и при проведении допросов (опросов), так как природа и преступника, и тех, кто его обвиняет, как представителей человеческого рода одинакова. Наука о человеке, о его сущности, природе движется по траектории, ее тренд (термин, введенный А.Б. Смулевичем в учение о личности) движется от учения Платона, Аристотеля о душе как физическом феномене. По Аристотелю, «душа», «энтелехия» – «оформление» и «воплощение», «направленность», «определенные формы», «обретение формы», «устремленность и предназначение природной формы», т.е. «целостное формообразующее начало», естественная деятельность тела, определяющая принципы его существования и развития. Душа есть причина и начало живого тела как цель и как сущность одушевленного тела. Вопросы изучения личности, ее дальнейшей траектории, тренда переместились к изучению особенностей психических процессов человека (память, внимание, мышление, эмоциональные реакции, механизмы волевых процессов). И.П. Павлов, изучивший такой психический феномен, как условный рефлекс, сказал в 1904 г. в Стокгольме при получении Нобелевской премии: «В сущности интересует нас только одно – наше психическое содержание». Поэтому снова уделяется большое внимание парадигме «души» у Аристотеля как фактору активности, содержание направленности этой активности служит отправной точкой развития понятия о природе человека, а учение аппелирует к нему как проблеме живого (И.С. Павлов), к сущности человека как движущей силе, направленности жизнедеятельности. Это подтверждает и П.Б. Ганнушкин в своих тонких клинических наблюдениях, говоря, что один эпилептоид может прекрасно вести большое дело, другой – тоже эпилептоид – совершает преступления, один шизоид может быть всеми любимым поэтом, музыкантом, художником, другой – никому не нужным бездельником и паразитом. Все дело в жизненном выявлении, которое и определяет практическую, главную сторону дела. Изучение клинической типологии характеров людей и адаптация имеющегося богатого опыта отечественной психологии и психотерапии под практические нужды сотрудников правоохранительных органов позволяют существенно повысить эффективность проводимых следственных мероприятий.

124

№4

2014

При установлении и поддержании профессионального контакта с различными типами людей необходимо учитывать их ведущие, преимущественно генетически детерминированные, конституциональные особенности характера (М.Е. Бурно, 2006, И.С. Павлов, 2003). Так, при работе с эпилептоидным (напряженно-авторитарным) типом личности, людьми, преимущественно активными, напряженно деятельными, настойчивыми и даже упрямыми, следует принимать во внимание их склонность к «застреванию» на определенных идеях, формированию сверхценных идей. Таким людям свойственны большое себялюбие, чрезвычайная требовательность к другим и нежелание считаться с чьими бы то ни было интересами, кроме собственных. Они не выносят повелительного тона, пренебрежительного отношения к себе, замечаний. При этом они с готовностью преклоняются перед «значимыми авторитетами», наукообразными данными. Обстоятельность мышления, склонность вязнуть в малозначимых деталях требуют от специалиста большего терпения и такта при попытке получить от таких индивидов необходимую информацию. Важным условием для комфортной работы с такими личностями является умеренность в оказании давления, не следует их излишне подгонять и резко перебивать, что может вызвать довольно бурную реакцию агрессии и отказ от сотрудничества. Совсем другой подход требуется при работе с неустойчивыми (инфантильными) личностями, которые отличаются психической незрелостью, недоразвитием высших форм волевой деятельности. Для них характерна низкая способность сдерживаться, тормозить свои влечения, отказываться от сиюминутных желаний. Их эмоции яркие, но привязанности нестойкие и часто носят сиюминутный характер. Для повышения эффективности работы с такими людьми необходимо четко выстраивать и обозначать свою линию поведения, стараться с самого начала удерживать их внимание на общей задаче, важности получения информации. Для синтонных (циклоидных) личностей характерна повышенная общительность, некоторая сентиментальность. Большое значение они придают дружеским и родственным связям. Для установления продуктивного контакта с синтонным человеком нужно теплое, дружественное расположение. В таких случаях следует избегать формализма. Важным является умение создать «душевную» атмосферу, к которой такие люди наиболее чувствительны. Психастенические (тревожно-мнительные) личности характеризуются высокой склонностью

2008

к сомнениям и рационализации, плохой переносимостью неопределенности, «жухлостью» эмоциональных проявлений. Неопределенность ситуации, своего статуса легко изматывает таких людей. Для них свойственны категоричность суждений, ранимое самолюбие. Нередко они начинают активно сотрудничать со следствием только для снятия с себя тревожного ожидания, прояснения ситуации. Особое значение понимание структуры личности имеет при установлении контакта с шизоидными (аутистическими, интровертированными) личностями. В основе данного личностного типа лежит особое «идеалистическое» мироощущение (М.Е. Бурно, 2006). Внешне обычно малообщительные, замкнутые, чудаковатые, «не от мира сего», они нередко при этом обладают богатым внутренним миром со своими переживаниями и особой субъективной структурой ценностей. Все это может несколько ограничивать возможности взаимопонимания с другими людьми. Здесь особенно важно понять своеобразную логику, символизм мышления и внутреннюю уникальность такого человека. Следует подчеркнуть, что шизоидный характер сам по себе не является патологией. Он выступает одним из вариантов личностной нормы. Работа с патологическими характерами (психопатами) и с душевнобольными людьми в рамках делопроизводства и дознания проводится с привлечением врачей-психиатров и судебных психологов и медиков. Таким образом, сущность личности проявляется в ее активности, направлении этой активности, ее содержании. Д.А. Леонтьев подчеркивает, что личность – это не природный объект, это – то, что человек в процессе индивидуальности развития сам из себя делает, – это глобальная высшая психическая функция прогрессивного овладения собственным поведением и внесение новых высших закономерностей в процессе взаимодействия с миром, и саморазвитие на основе социального опыта. С. Мадди ввел понятие «жизнестойкость» как центральную сущность личности, а П. Тиллих – «мужество быть». Естественно, важно учитывать на фоне «жизнестойкости», «мужества быть» еще и жизненное наполнение, содержательное наполнение жизни, тенденцию, ее тренд, вектор развития. В литературе по теории личности не уделяется в настоящее время должного внимания механизмам и технологии формирования содержательной стороны жизненного наполнения, процессу возникновения содержательного характера личности, подтексту жизненного лейтмотива.

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Человек, его личность растут, совершенствуются, развиваются за счет содержательной стороны, ее обогащения, и мы не придаем должного значения тем факторам, которые этому способствуют с попыткой улучшения их. При этом витальность, феномен «живого», инстинкт самосохранения, целостность, единство, проявляющиеся у животных, глубоко сохраняются и у человека. Животное чувствует, вернее, ощущает свою сущность, единственность, имеет свои потребности, своеобразную озабоченность о себе, даже о своем ближайшем будущем (собака зарывает еду, если ее много, на потом), своем самосохранении себя как особи, как феномена живого, т.е. самоорганизации. Это проявляется и у человека, но в других, более сложных формах на соответствующих человеку уровнях. Теория личности и ее содержательная часть – это теория становления и эволюции развития инстинкта самосохранения на социально-психологическим уровне, порождения возникновения феномена субъекта. Даже фактор саморазвития обусловлен инстинктом самосохранения, способствующим механизму самосохранения личности, как реализации содержания ее «я» в настоящем, так и работе на свою актуализацию, на опережение, на самосохранение своего статуса в будущем с учетом свойства общества развиваться, развития и усложнения цивилизации в целом (И.С. Павлов). Эволюционно высшей ступенью является жизнь человека на психическом, личностном и социальном уровнях, свою жизнедеятельность он строит сам, выбирая из окружающего огромного мира для всех то, что является миром для него. То есть он сам активно формирует свой внутренний мир посредством направления реализации своего «я» под влиянием инстинкта самосохранения. Именно фактор самосохранения выстроил человека как психосоциальную единицу, выделил и сформировал уровень субъекта, обладающего рефлексией, самовосприятием, самодетерминацией, вторичным уровнем ответной реакции на внешние воздействия, т.е., преломляясь через структуры субъекта, его относительную автономию с учетом интересов своего чувства и содержания «я». Экзистенция, бытие человека, его жизнедеятельность формируются путем взаимодействия его «я» с самим собой, его внутренним миром, с его микросредой через механизм инстинкта самосохранения его как субъекта, содержательную сторону его «я», только реагируя на все изменения в себе, в микросреде, поддерживая статус своей сущности, преследуя свои интересы, даже не вполне сознательно.

125

bnopnq{ oqhunknchh h oed`cnchjh

№1

bnopnq{ oqhunknchh h oed`cnchjh

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Человек живет не столько на соматическом уровне, сколько на уровне своего субъекта, на уровне содержательной стороны его «я». На этом факте проявляется феномен значимости переживаний, т.е. то, что входит в содержание структуры «я» значимым, «порождающим смысл жизни». Если содержание воздействия противоречит смыслу содержания «я», то происходит становление фактора психотравмы, приводящей часть к психогениям или реакции, носящей характер нарушения общепринятых норм поведения. Так, например, если в содержательной структуре «я» не содержится ощущения собственной значимости, самодостаточности, то этот факт порождает чувство агрессии, враждебности на любое воздействие, неадекватные реакции, так как все воспринимается под углом ущербности «я». Это мы наблюдаем часто у людей, нарушающих правопорядок, что необходимо учитывать при установлении контакта с ними при допросе (опросе). Контактируя с человеком, надо всегда помнить, что даже не содержание «я», образно говоря, является гороскопом личности, символом фактора, поддерживающим ее постоянное направление, не арка, постоянно находящаяся под напряжением, а именно механизм, инструмент, феномен самосохранения, переходя с биологического уровня на социально-психологический, сформировал личность, являясь ее стержнем, и определяет порождение содержания. На уровне общества инстинкт самосохранения возник в форме морали, этики, то, о чем писал Жан-Жак Руссо как о понятии общественного договора. В литературе отмечено, что превращение возможного в действительность происходит только через детерминацию, т.е. выбор и решения субъекта. Для человека первостепенная ценность – это самосохранение «я» на социально-психологическом уровне. Суицид, отчаянные поступки человека – крайний фактор проявления краха «я», его содержания, так как часто аффективно заблокирована сфера возможного в данной ситуации, механизм саморегуляции, концентрация всей жизни, ее низведение до данной ситуации. Важно уметь смотреть на неудачи, крах в чем-то, трудности любого характера как на ситуацию формирования жизнестойкости, мужества быть в этом изменяющемся, непредсказуемом мире. Для познания внутреннего мира человека важно смотреть на поступки человека, его поведение под углом зрения инстинкта самосохранения в данных ситуациях, на то, что он защищает, пути и механизмы этой самозащиты.

126

№4

2014

Уже сейчас специалист, работающий с людьми, может, должен представлять себе человека как субъекта – инстанцию, изначально продуцирующую практическую деятельность, которая осознает свои поступки и несет ответственность за свою деятельность. Обладающий самодетерминацией имеет свободу по отношению к собственным потребностям. Обладает рефлексивностью, что дает ему способность перехода от природного к надприродному. Он не только знает, но и знает, что он знает то, что он знает, т.е. образуется второй уровень сознания, который дает возможность формировать вторичную, сознательную реакцию взамен первичной без учета фактора субъекта, обладает относительной автономностью, самомотивированием, сам себя формирует, взаимодействуя со своим внутренним миром, макросферой, руководствуясь инстинктом, феноменом самосохранения. В процессе жизнедеятельности формирует свое «я» как инстанцию опыта, алгоритм жизни, обеспечивающий функционирование инстинкта самосохранения, уже не находится в сфере необходимости, а в сфере возможного. Все это ложится на биологическую почву человека, его конституцию, типы личности, формируя человека как психолого-социальную единицу общества. Учет ее особенностей необходим не только в проведении допросов (опросов), но и во всей правоохранительной деятельности. 1 Ратинов А., Зархин Ю. Следственная этика // Социалистическая законность. 1970. № 10. С. 35-40. 2 Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. – М., 1967. С. 55, 157. 3 Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Котов Д.П. Судебная этика. – Воронеж, 1973. С. 101-107; Кокорев Л.Д., Котов Д.П. Этика уголовного процесса: Учеб. пособие. – Воронеж, 1993. С. 101–108. 4 Пантелеев И.Ф. Некоторые вопросы психологии расследования преступлений // Труды ВЮЗИ. – М., 1973. Вып. 29; Он же. Ошибочные рекомендации в теории уголовного процесса и криминалистики // Социалистическая законность. 1974. № 7. С. 54-56; Ларин А.М. Расследование по уголовному делу. – М., 1970. С. 50-56; Проблемы судебной этики. С. 15-21; Строгович М.С., Пантелеев И.Ф. Укрепление социалистической законности в уголовном судопроизводстве // Советское государство и право. 1978. № 6. С. 70-73; Любичев С.Г. Этические основы следственной тактики. – М.: Юрид. лит., 1980. С. 10-16; Строгович М.С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности. – М., 1984. С. 127-139; Петрухин И.Л. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение. – М., 1985. С. 194–221; и др. 5 Любичев С.Г. Указ. соч. С. 13. 6 Исаева Л.М., Козловский А.Ю. Основы расследования преступлений, отнесенных к компетенции таможенных органов: Учебник. – СПб.: Троицкий мост, 2014. 7 Исаева Л.М. Новые возможности восстановления информации о событии у очевидцев // Научный портал МВД России. 2013. № 1. С. 115-124.

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

СЕРГЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ КОРАБЛЕВ, кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры социально-гуманитарных и экономических дисциплин ФГКОУ ВПО «Воронежский институт МВД России»

Рассматриваются психологические аспекты профессиональной подготовки полицейских к действиям в кризисных, эмоционально напряженных ситуациях, социальным последствием которых должно стать установление отношений доверия и сотрудничества органов правопорядка и населения. Приводятся результаты изучения зарубежного опыта профессиональной подготовки полицейских, оценивается целесообразность его использования в российских условиях. Ключевые слова: кризисные ситуации, психологическая подготовка полиции, организация отношений сотрудничества с гражданами. S.E. Korablev, PhD (Psychology), Assistant Professor, Sub-department of Social-andHumanitarian and Economic Subjects, Russia MI Institute (Voronezh City); e-mail: kafedra sgd@ yandex.ru, tel.: 8 (473) 247-67-07. Psychological training for police to intervene in crisis situations as a factor enhancing social trust. The article deals with the psychological aspects of police training to act in a crisis, emotionally stressful situations, social consequence of which should be the establishment of a relationship of trust and cooperation of law enforcement agencies and the public. The results of the study of foreign experience of professional training of police, the expediency of its use in the Russian conditions. Key words: crisis, psychological training the police, the organization of cooperative relations with citizens.

Меняющиеся контексты жизни российского общества заставляют правоохранительные органы тщательно выбирать средства реализации своих профессиональных функций, переосмысливать то, что накоплено отечественными и зарубежными профессионалами в плане гармонизации отношений полицейских структур и населения. Для специалистов правоохранительной деятельности представляют научный интерес зарубежные стратегии и тактики преодоления кризиса доверия в отношениях между полицией и населением. Одним из ведущих факторов, формирующих интерес и доверие населения к деятельности правоохранительных органов, является эффективность поведения полицейского в эмоционально напряженных, кризисных ситуациях. Острота кризиса в отношениях между полицейскими структурами и населением является характерной чертой исторического этапа в развитии любого государства, связанного с глобальными социальными, экономическими, политическими реформами. Так, в конце 60-х годов прошлого века американская полиция столкнулась с необходимостью

вмешательства в массовые беспорядки, обусловленные расовыми причинами. В ходе официальных исследований в качестве причин массовых эксцессов были названы, в частности, неправильные, неумелые, «излишне жестокие», непрофессиональные действия полиции. Последовали выводы о низкой эффективности полицейских мероприятий в условиях крупных массовых беспорядков, представлявших реальную угрозу существующей общественной безопасности. Стало очевидным, что стереотипы жестокого, авторитарного, дискриминационного поведения полиции ухудшали взаимоотношения с населением, снижали эффективность борьбы с преступностью, которая захлестнула страну. Потребовались концептуальные изменения в деятельности полиции. По замыслам американских специалистов для эффективной охраны общественного порядка стало необходимым укрепление позиций полиции в обществе, улучшение ее взаимоотношений с населением за счет развертывания социальных услуг, оказываемых гражданам. С 70-х годов полицейская деятельность приобрела реальную социальную направленность. Показателем данной

127

bnopnq{ oqhunknchh h oed`cnchjh

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА СОТРУДНИКОВ ПОЛИЦИИ К ВМЕШАТЕЛЬСТВУ В КРИЗИСНЫЕ СИТУАЦИИ КАК ФАКТОР, ПОВЫШАЮЩИЙ СТЕПЕНЬ СОЦИАЛЬНОГО ДОВЕРИЯ

bnopnq{ oqhunknchh h oed`cnchjh

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ стратегии деятельности стал тот факт, что около 80% служебного времени сотрудника составляла помощь гражданам в решении различных проблем. Так реализовалось единство классового и общесоциального начала в предназначении и непосредственной деятельности полиции. С этой же стратегией связана актуализация в начале 70-х годов наиболее перспективных концепций в психологической подготовке сотрудников полиции зарубежных стран (США, Германии, Великобритании). Их истоки – в социальной, гуманистической концепции профессиональной подготовки, сформулированной американским юристом и общественным деятелем Раймондом Блеймом Фосдиком еще в 1915 г.: «Сердцевина полицейской работы – в контакте конкретного полицейского с конкретным гражданином... Настоящий успех в полицейской работе может быть достигнут только при условии намеренной и тщательной подготовки сотрудника полиции с акцентом на социальное содержание и человеческие аспекты его деятельности»1. Сущность психологической подготовки сотрудников американской полиции, как нам представляется, состоит в психологическом обеспечении социальных и личностных аспектов профессиональной деятельности и повседневной жизни сотрудников. Путь к этой формуле лежал, однако, через кризисы правоохранительной деятельности 60-х годов XX в., дискуссии о проблемах деятельности и личности сотрудника полиции 70-80-х годов XX в. (личном и профессиональном статусе, профессионализме, дискреции, полицейском стрессе, отчуждении и др.). В рамках данной работы подчеркнем, что на рубеже 70-х годов XX в. в странах Западной Европы и США возник социальный заказ на обучение полицейских эффективным действиям в кризисных ситуациях. Американский толковый словарь МерриэмаВебстера определяет «кризис» как: 1) поворотный пункт в сторону улучшения или ухудшения течения болезни; 2) решающий, критический момент. С учетом этих сопутствующих значений к кризисным ситуациям в контексте полицейской практики обычно относят конфликтные, эмоционально напряженные ситуации, для разрешения которых вызывается полиция. Предполагалось, что именно от действий полиции зависит положительный или отрицательный исход указанных ситуаций. Было выделено четыре области кризисных моментов деятельности полицейского, где необходимо психологически грамотно осуществить: 1) управление конфликтом (семейным, бытовым, служебным);

128

№4

2014

2) обращение с потерпевшими, различную помощь гражданам; 3) обращение с душевнобольными и лицами с суицидальными попытками; 4) вмешательство в ситуации, связанные с агрессивными проявлениями участников толпы, экстремизма и терроризма. Значительная часть вызовов полиции связана с необходимостью урегулирования конфликтов. На 70-е годы XX в. приходится бурный рост внедрения программ психологической подготовки полицейских к вмешательству в семейные конфликты, профессиональному общению с различными категориями граждан (потерпевшими, свидетелями преступлений, душевнобольными, наркоманами, террористами, гражданами разных возрастов и т.д.). Силами полицейских психологов и специалистов, приглашавшихся из университетов страны, эти программы широко внедрялись в служебную подготовку сотрудников полиции. В программах профессиональной подготовки полицейских в высших учебных заведениях и центрах первоначальной подготовки как необходимые зоны компетентности рассматриваются коммуникация и человеческие отношения. Последующая практическая работа полицейских показала эффективность такой психологической подготовки по ряду признаков: сокращение числа повторных вызовов; усиление безопасности полицейского и граждан; укрепление доверия граждан к полиции; сотрудничество потерпевших с полицией в последующем расследовании; снижение стресса полицейской профессии. В ходе подготовки формируется ряд психологических умений, актуальных для любого рода профессионального общения, а также некоторые специальные тактические и психологические умения, необходимые для управления отдельными типами ситуаций. К общим психологическим относят коммуникативные навыки. Было обращено внимание, что мощное воздействие на ситуацию оказывает речевое и невербальное поведение сотрудника. Невербальные ключи (взгляд, телодвижения, поза, дистанция общения и т.п.), которые сотрудник подбирает к общению с гражданином, могут породить у последнего определенные ожидания. Тон голоса может оказывать большее влияние на гражданина, чем фактически сказанное. Диагностика и управление невербальными каналами коммуникации позволяют полицейскому установить контакт с гражданином и снизить возможность эскалации напряжения. Эффективность подготовки повышается при использовании обратной связи на игровых за-

2008

нятиях. Наиболее эффективными считаются тренинги в небольших группах с анализом действий сотрудника со стороны группы, инструктора и с помощью видеозаписи. Особое внимание уделяется умению слушать и технике опроса. Любая сфера профессионального общения требует умения слушать и получать точную информацию об участниках общения. Исследования полицейских психологов показали, что при отсутствии специальной подготовки большинство сотрудников эти умения приобретают с трудом. Наиболее полезным считается умение быстро получать и оценивать информацию исходя из того, что гражданин собирается делать. Выделяются следующие специфические умения приобретения и оценки информации. 1. Начинать речевой контакт с открытых вопросов. В отличие от закрытых, на которые можно ответить «да», «нет» или иначе, но так же коротко, открытые вопросы заставляют субъекта проявлять большую активность в разговоре, продуцируя на ходу информацию, которая может оказаться необходимой. 2. Использовать парафразы для уточнения информации и демонстрации субъекту заинтересованности вашего восприятия. Парафразы – это утверждения, которые фиксируют понимание того, что субъект хотел сказать. Важное качество парафраза состоит в том, что он стремится уточнить, что собеседник имеет в виду. На парафраз он, как правило, реагирует одним из трех способов: а) соглашается; б) не соглашается; в) дает дополнительную информацию. Независимо от того, какой окажется реакция, сотрудник внесет для себя дополнительную ясность. 3. Применять эхо-реплики, которые позволяют быстро уточнить двусмысленные замечания. Они эффективны потому, что с их помощью можно уточнить сказанное и достигнуть обратной связи без необходимости долгих утверждений со стороны сотрудника. 4. Суммировать сказанное субъектом и подводить итоги. Как только субъект соглашается с итоговой формулировкой сотрудника, последний может с большей уверенностью переходить к решению стоящей задачи. Сотрудники, не прошедшие психологическую подготовку, склонны допускать ряд ошибок: перескакивать к заключениям, чрезмерно направлять беседу, давать преждевременные советы, слишком много говорить, не добиваясь уточнения информации. Помимо функциональной ценности, получение информации дает побочный положительный эффект. Граждане склонны воспринимать сотрудника, который активно слушает, как

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ справедливого, рассудительного, понимающего и заинтересованного в их проблемах. В крупных полицейских департаментах, например Лос-Анджелеса, тренинг умения вести беседу является частью первоначальной подготовки. Для молодых сотрудников проводится около 25 часов подготовки специально по технике интервьюирования. Названые выше типы кризисных ситуаций нуждаются в более детальном рассмотрении. В контексте психологической подготовки к управлению конфликтом большинство программ посвящены искусству разбирательства семейных скандалов, поскольку они представляют подавляющее большинство и имеют большой общественный резонанс. Наиболее общие цели всех программ включают в себя: а) сокращение травм и убийств, которым подвержены полицейские, выезжающие на семейные конфликты; б) улучшение взаимоотношений между отделением полиции и социальными службами, к которым могут быть отосланы стороны семейного конфликта; в) развитие специальных умений полицейских для эффективного разрешения семейных конфликтов; г) улучшение отношения сотрудников полиции к их роли при вмешательстве в семейные конфликты. Целью сотрудника в управлении конфликтом считается достижение контроля над ситуацией как можно скорее и безопаснее. Далее осуществляется либо самостоятельное разрешение конфликта, либо подключение других специализированных служб социальной помощи (психиатрической, суицидальной, др.). Оба варианта не только помогают спорящим сторонам, но и снижают вероятность повторного вызова полиции. Необходимы умения в части: 1) снижения эмоциональной напряженности участников конфликта; 2) опроса обеих сторон и быстрого получения и анализа нужной информации; 3) проведения посреднических действий для достижения взаимоприемлемого решения. Управление потерпевшим является значимым фактором, влияющим на характер взаимоотношений населения с правоохранительными структурами. Грамотное обращение с потерпевшим может значительно улучшить отношение населения к полиции, сотрудничество потерпевших с полицией в ходе расследования, их дальнейшее психическое восстановление. После подготовки сотрудник чувствует себя увереннее в разре-

129

bnopnq{ oqhunknchh h oed`cnchjh

№1

bnopnq{ oqhunknchh h oed`cnchjh

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ шении психотравмирующих ситуаций. Для того чтобы эффективно управлять потерпевшими, сотрудника в первую очередь ориентируют в динамике их состояний. Сотруднику важно понимать, что существует разнообразие нормальных состояний и реакций, переживаемых индивидом, после того как он стал жертвой нападения. Некоторые общие реакции на любой вид нападения могут быть представлены вместе или частично: смущение, замешательство, шок, неспособность точно вспоминать информацию, регрессия на детский уровень функционирования, гнев, раздражение, иногда направленные на сотрудника полиции. Исследования показали, что не только посторонние склонны обвинять потерпевшего в случившемся криминальном событии, но и потерпевший склонен чувствовать себя виноватым и заслуживающим обвинения, даже если он не имел возможности предотвратить происшедшее с ним. Чем глубже нападение затрагивает личность, тем более обостренными становятся чувства. Так, например, кража со взломом является нарушением символического телесного пространства. Угроза физическим насилием переживается еще более остро. Изнасилование, наиболее личное нападение, порождает разрушительные чувства самообвинения. Система умений, приведенных ниже, считается необходимой для управления потерпевшим. Сотрудники должны стремиться убедить потерпевшего в том, что он в безопасности и что плохое больше не повторится. Предполагать вину потерпевшего, даже если при некоторых обстоятельствах она вероятна, непродуктивно. Умения вербального и невербального активного слушания полезны для установления взаимопонимания и доверия, а также помощи потерпевшему. В ответ на гнев и фрустрацию сотрудник должен избегать оборонительной реакции. Он обязан рефлексивно реагировать на собеседника, с тем чтобы помочь потерпевшему сосредоточиться на чувствах. Обращение с душевнобольными и лицами с суицидальными попытками существенно влияет на формирование позитивного образа полицейских структур. Обращаясь с душевнобольными индивидами, сотрудник часто испытывает трудности, связанные с их нетипичными реакциями. Полицейскому необходимо умение противостоять импульсивности оппонента и использовать время для обретения уверенности и контроля над душевнобольным лицом. Попытки управлять с помощью умений активного слушания, описанных ранее, в большинстве случаев считаются неэффективными. Предпочитаются структурирование и направление поведения лица с помощью нена-

130

№4

2014

вязчивых указаний и команд. Эта стратегия представляется более эффективной, чем подчинение индивида повышением голоса, давлением. Последние тактики могут повлечь эскалацию риска, присущего ситуациям с участием душевнобольных лиц. Имея дело с потенциальным самоубийцей, сотрудник должен уметь определить степень риска и опасности самоубийства, а также нейтрализовать ситуацию, если налицо активная попытка суицида. Индикаторами высокой степени риска могут быть: замечания индивида в разговоре с кем бы то ни было о том, что он собирается покончить с собой; высокая тревожность; депрессия; предшествующая попытка суицида; наличие оружия; особый план самоубийства; отказ от значимых достижений; недавняя потеря близкого лица. Для эффективного управления лицами с суицидальными попытками сотруднику рекомендуют пользоваться общими умениями слушать, а также избегать высказывать заключения и давать преждевременные советы. Общая стратегия оказания помощи со стороны полицейского состоит в том, чтобы позволить индивиду выговориться, активно слушать его, выразить поддержку и утешение. Эффективность вмешательства полиции в ситуации, связанные с агрессивными проявлениями (массовые беспорядки, захват заложников, террористические акты), является показателем профессионализма, повышающим социальный авторитет полицейских структур. В связи с расширением социальной базы и появлением новых форм массовых антиправительственных движений в практической деятельности полиции значительную долю профессиональной подготовки занимают предотвращение массовых беспорядков, деятельность в условиях враждебно настроенной толпы, оказание психологического воздействия на участников демонстраций, шествий. Современные полицейские инструктивные материалы содержат в основном анализ динамики поведения толпы, тактические основы деятельности полицейских. Особой социально значимой проблемой является противодействие полиции террористическим актам и захвату заложников. В операциях освобождения участвуют специальные команды, на которые возлагается решение тактических задач. Однако полицейская практика показывает, что переговоры, тактика сдерживания значительно чаще дают положительные результаты, чем силовые решения. Более того, если контроль ситуации доходит до пределов применения силы, то последующее снижение эскалации напряжения мало-

2008

вероятно. Полное и безопасное освобождение заложников и захват террористов, а это главные цели, наиболее вероятны в спокойной, контролируемой ситуации переговоров. Необходимые альтернативные тактические решения всегда планируются специальными командами, но это рассматривается как крайняя мера. Независимо от того, насколько хорошо продуманы и реализованы силовые тактические решения, они всегда значительно более опасны для всех сторон, чем переговоры. Не случайно после того, как ситуации берутся под тактический контроль, почти все они разрешаются в результате переговоров. Психологическая подготовка сотрудников к вмешательству в эти кризисные ситуации охватывает различные направления: подготовку группы по вопросам психологической динамики типов лиц, захватывающих заложников, знакомство с техникой эффективного управления душевнобольными лицами, с которыми сотрудники могут столкнуться (параноидные шизофреники, маниакально-депрессивные субъекты и др.); подготовку и тренинг сотрудника, ведущего переговоры, по эффективной коммуникации и технике интервьюирования; ситуативные консультации со стороны полицейского психолога, привлекаемого к операции, по выработке конкретной стратегии переговоров. Считается, что для достижения главной цели безопасного освобождения заложников и захвата террористов с минимальным риском основной стратегией становится «выигрыш времени». Время работает на пользу процесса переговоров. Чем дольше происходят переговоры, тем больше вероятность, что террористы допустят тактические ошибки, которые можно использовать в целях освобождения заложников. Психологически важным считается процесс, возникающий с течением времени, называемый «стокгольмским синдромом». Суть его состоит в том, что между террористами и заложниками начинают развиваться эмоциональные связи, в которых заложники могут проявлять положительные чувства к своим захватчикам и отрицательные – к полиции. Вместе с тем, и у террористов могут возникнуть положительные чувства к заложникам. Таким образом, «стокгольмский синдром» может дать как отрицательные, так и положительные последствия. Команда, ведущая переговоры, ориенти-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ руется в процессе психологической подготовки на то, чтобы вызвать у террористов осознание высокой ценности жизни и здоровья каждого из заложников. Приведенные выше кризисные ситуации могут считаться типичными для отечественных и зарубежных полицейских. Они дают лишь общее представление о степени экстремальности полицейской работы. Детали деятельности полицейского включают значительно большее разнообразие эмоционально напряженных ситуаций, из которых необходимо выйти достойно, сохранив жизнь и здоровье граждан. Психологическая подготовка отечественных и зарубежных сотрудников полиции, в частности к вмешательству в кризисные ситуации, представляется одним из ведущих направлений стратегического курса по осуществлению мероприятий, предупреждающих преступность, предполагающих использование психологических знаний и формирующих отношения сотрудничества с населением. Активное привлечение возможностей психологии значительно усиливает потенциал воздействия полиции на различные категории граждан и решает значительное число проблем обеспечения правопорядка. Литература Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 4-ФЗ «О полиции» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 7. Ст. 900. Bayley D. Democratizing the police abroad: What to do and how to do it. 2001. URL: http://www.ncjrs. org/pdffiles1/nij/188742.pdf Материалы веб-сайта, содержащего информацию о передовом опыте и материалы о комиссиях гражданского контроля, гражданском надзоре над полицией, расовом профилировании и т.п. в США. URL: www.policeaccountability.org Кораблев С.Е. Психологические аспекты организации взаимодействия полицейских структур и населения: Монография. – Воронеж: Воронеж. ин-т МВД России, 2011. Osse A. Understanding Policing. A resource for human rights activists. Amnesty International Nederland. 2006. URL: [email protected] 1 Фосдик Р.Б. Организация полиции в Европе / Пер. с англ.; Под ред. П.И. Люблинского; Издание Петроградского Городского Самоуправления. – Петроград: Городская Типография, 1917.

131

bnopnq{ oqhunknchh h oed`cnchjh

№1

№3

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2014

ÇÀÐÓÁÅÆÍÛÉ ÎÏÛÒ ИРИНА ЭДУАРДОВНА НИКИТИНА, кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России»;

ТАТЬЯНА ИВАНОВНА НЕТРУСОВА, переводчик ФГКУ «ВНИИ МВД России»;

АЛЕНА ЮРЬЕВНА НИКИТИНА, научный сотрудник ФГКУ «ЭКЦ МВД России»

g`praefm{i no{Š

ЗНАЧЕНИЕ ПРЮМСКОГО ДОГОВОРА В ДЕЛЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОБМЕНА КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ В ГОСУДАРСТВАХ – ЧЛЕНАХ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА Исследуются проблемы межгосударственного обмена информацией по уголовным делам в рамках Европейского союза и перспективы сотрудничества МВД России и стран – членов ЕС по обмену персональными данными, сведениями по уголовным делам и иной оперативно значимой информацией. Ключевые слова: межгосударственный информационный обмен по уголовным делам, меры по защите персональной информации, автоматизированные системы обмена криминалистической информацией. I.E. Nikitina, PhD (Law), Leading Researcher, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-15-46; T.I. Netrusova, Translator, Russia MI FPOI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-15-46; A.U. Nikitina, Researcher, Russia MI Forensic Science Centre; e-mail: [email protected]; tel.: 8 (499) 745-80-11. The value of Prum Treaty in exchanging forensic information on criminal cases in the European Union member states. Problems of the interstate data exchange on criminal cases within the European Union, and prospects of the collaboration of the Russia Ministry of the Interior and EU member states in exchanging personal data, information on criminal cases and other significant operative information are examined. Key words: interstate data exchange in criminal cases, measures for protecting personal information, automated systems of exchanging forensic information.

В целях эффективного противодействия трансграничной преступности Европейским союзом (далее – ЕС) были предприняты шаги по качественному улучшению межгосударственного информационного обмена при раскрытии и расследовании преступлений трансграничного характера. Поэтому основными задачами ЕС в сфере полицейского сотрудничества по-прежнему остаются: предоставление правоохранительным органам государств – членов ЕС доступа к релевантной информации (например, к базам данных дак-

132

тилоскопической и геномной информации или иммиграционной базе данных – Visa Information System (VIS)); качественное улучшение сотрудничества органов полиции в рамках общей системы защиты персональной информации; развитие европейской модели обмена информацией1. В 2005 г. между Бельгией, Германией, Испанией, Францией, Люксембургом, Нидерландами и Австрией была подписана Прюмская конвенция (от 17.07.2005 г. / Шенгенское соглашение III

2008

– далее – Прюмский договор)2, вступившая в законную силу в мае 2008 г., которая впоследствии была инкорпорирована в законодательство ЕС. Прюмский договор вступил в законную силу 26 августа 2011 г., несмотря на то, что далеко не все страны – члены ЕС успели модернизировать национальные базы для обмена криминалистической информацией в автоматическом режиме, чем нарушили положения ст. 10 Договора о ЕС3. Прюмский договор включает в себя 4 основных блока: 1. Создание системы автоматизированного поиска криминалистической информации (геномной и дактилоскопической из национальных баз данных всех государств-членов, а также из баз данных регистрационных номеров транспортных средств). Данный механизм можно охарактеризовать не только как прогрессивное начало в сотрудничестве государств-членов в сфере обмена информацией по уголовным делам, но и как одну из наиболее труднодостижимых целей ЕС. 2. Обеспечение процесса обмена информацией в целях предупреждения преступлений, особенно при проведении крупномасштабных мероприятий против трансграничной организованной преступности и терроризма (гл. 3 и 4 Договора). 3. Полицейское сотрудничество (гл. 5 Договора предусматривает качественное развитие сотрудничества органов внутренних дел государств-членов в борьбе с преступностью, как, например, предоставление полиции права на осуществление своих полномочий на территории иностранного государства). 4. Защита информации (гл. 6 Договора)4. В соответствии с отчетом Еврокомиссии перед Европейским парламентом и Советом ЕС по приграничному сотрудничеству, в частности борьбе с терроризмом и трансграничной преступностью, в свете реализации положений Прюмского договора от 23 июня 2008 г.5 в ЕС была проведена работа по оценке ситуации после решения Совета ЕС 2008/615/JHA и более года после истечения поставленного срока его полного выполнения государствами-членами. По прошествии более года с момента вступления в силу Прюмского договора6 только 18 стран – членов ЕС заявили, что технические условия в их странах позволяют осуществлять автоматическую передачу и прием ДНК-информации, и еще пять стран готовы начать автоматизированный обмен геномной информацией по уголовным делам в 2013 г. Что касается автоматизированных систем, предназначенных для передачи и поиска дактилоскопической информации, то здесь ситуация оказалась значительно сложнее, поскольку всего 14 стран-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ членов на указанный момент могли осуществлять обмен дактилоскопической информацией с другими государствами-членами. По статистическим данным, предоставленным Европейской комиссией, в 2011 г. с помощью автоматизированной системы обмена дактилоскопической информацией было идентифицировано 2 553 человека, найдено соответствие ДНКпрофилей в 20 719 случаях. Всего количество запросов между странами составило 260 2537. Полученные результаты показывают, что процесс автоматизированного информационного обмена криминалистической информацией по уголовным делам между правоохранительными органами стран – членов ЕС начался, а положения Прюмского договора успешно прошли апробацию. Нельзя не отметить, что, с одной стороны, одним из проблемных аспектов информационного обмена по уголовным делам остаются вопросы защиты персональных данных, что связано с приоритетом в политике ЕС соблюдения прав и свобод личности, но, с другой стороны, после событий 11 сентября 2001 г. усиление безопасности в ЕС стало основным направлением в развитии европейского пространства свободы, безопасности и правосудия8. И, как следствие проблемы, необходимость разработки мер, направленных на обеспечение совместимости указанных целей ЕС в соответствии с принципом пропорциональности9. Кроме того, по решению Совета ЕС10 в сфере обмена криминалистической и иной информацией по уголовным делам должен также быть реализован принцип доступности сведений из национальных баз данных для правоохранительных органов государств – членов ЕС. На практике обеспечение совместимости основных целей ЕС в большинстве случаев вызывает среди государств – членов ЕС определенное смещение интересов в ту или иную сторону. Так, Закон «Об уголовном правосудии» Великобритании 2003 г. (The Criminal Justice Act) позволяет отбирать материал для ДНК-анализа у всех лиц, подвергшихся задержанию, по любому виду зарегистрированного правонарушения, включая, например, попрошайничество, нахождение в общественных местах в пьяном виде, нарушение общественного порядка, участие в незаконных демонстрациях, за исключением проступков, связанных с неправильной парковкой. Положения закона вызвали определенную обеспокоенность у правозащитников в связи с неоправданным расширением круга лиц, подвергающихся процедуре отбора биологических образцов с последующим их хранением в НБД ДНК.

133

g`praefm{i no{Š

№1

g`praefm{i no{Š

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ По мнению Алека Джеффриза (Alec Jeffreys), разработчика методики производства ДНКанализа и дактилоскопических экспертиз и исследований, в самом начале, когда создавалась база данных, она содержала информацию о преступниках и в случае совершения ими рецидива по хранящимся биологическим образцам их можно было идентифицировать. В настоящее время сотни тысяч людей, чьи биологические данные внесены в информационную систему, – это невиновные граждане, которые вызвали интерес у полиции из-за того, что им было предъявлено обвинение, которое впоследствии не было подтверждено. С его точки зрения – это дискриминационно (Программа «Today», 2006)11. В 2008 г. Европейский Суд по правам человека постановил, что необоснованное расширение круга лиц, у которых отбираются биологические образцы, которые впоследствии заносятся в НБД ДНК, вступает в противоречие со ст. 8 Конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод. Решение Европейского Суда привело в Великобритании к пересмотру законодательства и периоду консультаций, к ответственности правительства в соответствии с Законом «О преступности и безопасности» 2010 г. (The Crime and Security Act), последующему переизбранию правительства и принятию Закона «О защите свобод» 2012 г. (The Protection of Freedoms Act). Положения Прюмского договора 2005 г. предусматривают обязательства по созданию в рамках ЕС инфраструктуры, позволяющей обеспечить широкий информационный обмен по уголовным делам, а также открытый доступ к базам данных полицейских органов всех государств-членов. Поэтому существуют значительные проблемы по поводу обмена информацией персонального характера из Национальной базы данных ДНК Великобритании, поскольку содержащиеся в ней сведения не всегда относятся к гражданам, которые были осуждены в ЕС. Каждый имеет право на личную жизнь, и любое вмешательство со стороны публичных властей в реализацию этого права должно осуществляться в соответствии с законом. В связи с чем в обязанность государств – членов Совета Европы входит защита определенных этических ценностей, таких как свобода, равенство и право на личную жизнь. Однако вмешательство публичных властей в частную жизнь человека посредством отбора, хранения и использования его биологических данных допускается «в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений,

134

№3

2014

для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц»12. Несмотря на то, что британские суды поддерживают правовые основания отбора и хранения профилей ДНК и дактилокарт, Европейский Суд по правам человека принял иное решение: он счел, что хранение в течение неопределенного срока биологических данных людей, не признанных виновными в совершении преступлений, является нарушением ст. 8 Европейской конвенции по правам человека. Так, по делу С. и Марпер против Соединенного Королевства (S & Marper v Unites Kingdom, 2008) обвиняемые были оправданы, в связи с чем они потребовали от властей удаления их персональной информации из НБД ДНК. Им было отказано на том основании, что законодательство Великобритании позволяет хранить биологические образцы и ДНК-профили в течение неопределенного срока. Европейский Суд по правам человека счел, что общая политика в Англии, Уэльсе и Северной Ирландии по хранению ДНК-профилей и дактилокарт в течение неопределенного времени, невзирая на окончательные результаты судебного следствия, несоразмерна основаниям, которые дают право властям нарушать запрет о неприкосновенности личной жизни граждан. Конечно, криминалистическая информация остается движущим фактором в раскрытии и расследовании преступлений, а также в их предупреждении, но именно биологические образцы являются потенциальными носителями информации личного и семейного характера, а также сведений о состоянии здоровья и некоторой информации о поведенческих характеристиках. Что касается сотрудничества МВД России с европейскими правоохранительными органами, то в настоящее время оно имеет положительную динамику развития. Вместе с тем, для полноценного информационного обмена по уголовным делам со странами – членами ЕС необходимо развивать имеющиеся международно-правовые инструменты. В 2005 г. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию Совета Европы от 28 января 1981 г. «О защите личности в связи с автоматической обработкой персональных данных»13. В соответствии со ст. 2 Конвенции «персональные данные» включают информацию, касающуюся конкретного или могущего быть идентифицированным лица (субъекта данных). Персональные данные, проходящие автоматическую обработку, «должны быть получены и обработаны добросовестным и законным образом, должны накапливаться для точно определенных и законных целей

2008

и не использоваться в противоречии с этими целями, должны быть адекватными, относящимися к делу и не быть избыточными применительно к целям, для которых они накапливаются, должны быть точными и в случае необходимости обновляться, должны храниться в такой форме, которая позволяет идентифицировать субъектов данных, не дольше, чем этого требует цель, для которой эти данные накапливаются»14. В 2006 г. в рамках реализации положений указанной Конвенции приняты федеральные законы «О персональных данных»15 и «Об информации, информационных технологиях и защите информации»16. В июле 2011 г. был подписан Федеральный закон № 261-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „О персональных данных”», который предметно содействует в юридическом плане организации взаимодействия правоохранительных органов России и ЕС по таким направлениям, как доступ к базам данных и аналитическим учетам Европола и обмен персональными данными по уголовным делам17. В результате принятия указанных нормативных правовых актов стала возможной подготовка к переговорному процессу Российской Федерации и Европола по заключению Оперативного соглашения. МВД России на основании поручений Президента и Правительства Российской Федерации принимает активное участие в подготовке подписания соглашения о стратегическом и оперативном сотрудничестве между Российской Федерацией и Европейской полицейской организацией (далее – Соглашение), которое позволит сторонам в полном объеме обмениваться персональными данными, сведениями по уголовным делам, иной оперативно значимой информацией, что в целом поднимет партнерство на качественно новый уровень. В отсутствие Оперативного соглашения в качестве стратегической задачи сотрудничества по уголовным делам ставится вопрос о необходимости проведения совместных скоординированных мероприятий, направленных на пресечение и раскрытие преступлений трансграничного характера. В 2012 г. впервые на территории Российской Федерации была пресечена деятельность крупнейшей подпольной сети по производству фальшивых евро. Поскольку Европол является центральным ведомством по борьбе с подделкой евро в ЕС, им была проявлена готовность к оказанию российской стороне помощи при проведении экспертных исследований поддельных денежных знаков и обучении российских экспертов. В рамках информационного обмена поступившие из Европола стратегические обзоры практики

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ борьбы с фальшивомонетничеством в ЕС, а также материалы с новыми техническими характеристиками банкнот евро различного достоинства направляются в соответствующие подразделения МВД России. Положительно решен вопрос о передаче Европолом Министерству внутренних дел Российской Федерации в безвозмездное пользование специального программного обеспечения «Bitmap System», позволяющего идентифицировать по меткам на фальшивых банкнотах и документах оборудование, на котором они были произведены. Использование «Bitmap System» в практической деятельности органов внутренних дел существенно повысит эффективность исследований и учета поддельных денежных знаков. Между российскими и европейскими правоохранительными органами на постоянной основе организован информационный обмен в области борьбы с детской порнографией и мошенничеством в сети Интернет, кибератаками против важных объектов инфраструктуры. В частности, в Европол направлены статистические сведения о закрытых и приостановленных интернет-сайтах, физически расположенных в России и странах Европейского Союза, содержавших изображения несовершеннолетних лиц порнографического характера, а также выявленных пользователях пиринговых сетей из числа граждан России и ЕС, распространявших материалы подобного рода. Особое внимание в ЕС уделяется борьбе с лидерами криминальных группировок, в том числе авторитетами преступной среды. В настоящее время Европол работает над созданием Европейской базы данных о подобных лицах, регулярно проводится операция «Bad Boys», направленная на пресечение деятельности главарей трансграничных организованных преступных групп. В июне 2013 г. в ряде стран ЕС задержано 18 подозреваемых, 13 из которых являются авторитетами преступной среды. Принимая во внимание вышеизложенное, можно говорить о существенной роли Прюмского договора в деле обеспечения межгосударственного обмена информацией по уголовным делам, активизации межгосударственного сотрудничества европейских государств в решении проблемы защиты персональных данных в сфере реализации уголовного судопроизводства и борьбы с трансграничной организованной преступностью, в частности в создании благоприятных условий для оперативного и эффективного обмена криминалистической и иной информацией в ходе раскрытия и расследования преступлений. Своевременность получения информации по уголовным

135

g`praefm{i no{Š

№1

№3

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

g`praefm{i no{Š

делам при раскрытии и расследовании преступлений трансграничного характера – залог успеха в борьбе с преступностью. Страны – члены Содружества Независимых Государств, в том числе Российская Федерация как великая держава, постоянный член Совета Безопасности ООН, в порядке своей международно-правовой включенности в дело обеспечения международной законности и правопорядка призваны защищать свои собственные интересы и укреплять национальные экономики, развивать внутренние связи и выходить на европейское пространство международного взаимодействия с программой скоординированных совместных предложений и форм сотрудничества.

1 URL: ec.europa.eu/dgs/home-affairs/what-we-do/ policies/police-cooperation/ index_en. htm 2 The Hague Program: strengthening freedom, security and Justice in the EU // Official Journal of European Communities. 2005. Vol. 48. P. 1-14; Some remarks on Schengen III // Statewatch Bulletin. 2005. 17 July. URL: http:www.statewatch. org/news/2005/jul/17Schengen-III.htm 3 Принцип добросовестности обязывает государства – члены ЕС воздерживаться от любых мер, которые мешают достижению целей соответствующих соглашений. 4 OL L 210. 2008. 8 6. P. 1-12. 5 Решение Совета ЕС 2008/615/ JHA. В это же время Совет принял решение 2008/616/ JHA для реализации решения 2008/615/ JHA (далее – Прюмские решения). В ноябре 2009 г. к обоим Прюмским решениям присоединилась Исландия и Норвегия.

136

6

2014

По состоянию на 31 октября 2012 г. Dok. Nr. 11367/12. 8 The Hague Programme: Strengthening Freedom, Security and Justice in the European Union (O.J. C 53/01, 03.03.2005). 9 В соответствии с принципом пропорциональности меры, принимаемые органами ЕС, не должны выходить за рамки действий, необходимых для реализации целей договоров. 10 В Лиссабонском договоре, вступившем в действие после ратификации в 2009 г., в качестве институтов Европейского Союза называются: Европейский парламент, Европейский совет, Совет, Европейская комиссия, Суд справедливости Европейского Союза, Европейский центральный банк и Счетная палата. 11 Blakemore B., Blake Ch. Can the National DNA Database be effective and comply with human rights legislation? // Police Journal. Great Britain. 2010. Vol. 85. № 3. P. 192. 12 Статья 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Защита прав человека и борьба с преступностью: Сборник документов Совета Европы. 2-е изд., доп. – М.: Вердикт 1М, 2005. С. 49. 13 Защита прав человека и борьба с преступностью: Сборник документов Совета Европы. 2-е изд., доп. – М.: Вердикт 1М, 2005. 14 Статья 5 Конвенции о защите личности в связи с автоматической обработкой персональных данных // СПС КонсультантПлюс. 15 Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» (ред. от 23.07.2013 г.) // Собрание законодательства РФ. 2006. № 31. Ст. 3451. 16 Собрание законодательства РФ. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3448. 17 Волеводз А.Г. Новая редакция Федерального закона «О персональных данных» открывает для России доступ к базам данных Европола. URL: http//moskva/bezformata.ru/listnews/ personalnih-dannih-otkrivaet-dlya/996300 7